Сотников Борис Иванович. Запоздалое историческое осуждение (телесериал)

Возрастная таблица действующих лиц:

Действующие лица		Возраст
Действующие лица		В каком году	Сколько лет
1	Автор	.	79
2	Сталин	1953	73
3	Керенский	1970	89
4	Ленин	1924	54
5	Плеханов	1918	62
6	Крупская	1938	70
7	Енукидзе	1937	60
8	Орджоникидзе	1937	51
9	Надежда Аллилуева	1932	31
10	Шляпников	1941	70
11	Коллонтай	1918	46
12	Троцкий	1940	61
13	Бухарин	1937	56
14	Горький	1936	68
15	Хрущёв	1971	77
16	Брежнев	1984	78
17	Украинский историк	.	50
18	Председатель суда	.	50
19	Бонч-Бруевич Д.	.	46
20	Генерал Краснов	.	47
21	Сын Горького	.	39
22	Мать Ленина	1887	52
23	Александр Третий	1887	42
24	Дед Ленина Александр Блок	1887	75
26	Яков Свердлов	1919	34
25	Ежов	1939	47
27	Яков Джугашвили	1945	37

Первая серия

Мы видим в кадре кинорежиссёра-постановщика этого фильма, который, глядя на автора настоящего киносценария, сидящего за столом напротив него, объявляет:

- Уважаемые телезрители, идея телесериала, который мы предлагаем вашему вниманию, приснилась писателю Борису Ивановичу Сотникову, десятилетиями работавшему над сбором материалов о кремлёвских тайнах КПСС. Они ему часто снились даже. Ну, а во сне, как вы знаете, чего только не бывает, в том числе и общения с бывшими кремлёвскими вождями, прибывающими из Покоя Вечности. Но этот сон был вызван, по признанию автора, напечатанием в интернет-журнале "Сенатор" его очерка "Не мы выбирали себе эти дороги". Так, Борис Иванович? В то утро, когда вы проснулись из-за ссоры со Сталиным, которому пришёлся не по вкусу этот очерк, чем вы были озабочены?

Автор. Искажением сущности Советской власти в учебниках истории, в советских энциклопедиях, книгах, кинофильмах, биографиях Ленина, Сталина и вообще той эпохи террора, устроенного Лениным. И я, вспомнив о ярком публицистическом фильме режиссёра Говорухина "Так жить нельзя" подумал, что пришла пора покончить и нам с предвзятым отношением к большевизму, решив выдвинуть свою версию о позорных фактах деятельности вождей большевизма, используя рассекреченные документы прошлого. Например, версию о причинах, по которым Ленин и Сталин обрекли члена ЦК ВКП(б) Шляпникова на жуткую, мученическую судьбу: 20 лет тюремного заключения в камере-одиночке, а в итоге - расстрел. А зная реакцию кремлёвских жён на поступки своих мужей, я воссоздал их человеческие "признания", а не те, которые они писали в "воспоминаниях", продиктованных им идеологами партийно-завиральной власти.

Кинорежиссёр. Вот вы и определили главный замысел нашего совместного фильма. Сон натолкнул Бориса Ивановича на мысль продолжить спор и с другими людьми той эпохи, которую он воссоздал в романах своей эпопеи "Трагические встречи в море человеческом". И получился целый сериал. Итак, первая серия...

Проходят титры, после которых...

Мы находимся в спальне Автора. Хозяин сидит в одной майке на диване и слушает Сталина, вошедшего к нему ночью в спальню в мундире генералиссимуса. Сталин везде в сериале разговаривает с сильным грузинским акцентом.

Сталин (разгневанно). Кто ты такой?! Как ты решился на такую подлость? Во-первых - написать, а, во-вторых - опубликовать это на весь мир?

Автор. Решился точно так же, как Ленин посмел устроить в России террор, расстреливать людей без судов. Как вы - посмели и сами продолжить этот фашизм Ленина.

Сталин. Ты как со мной разговариваешь, мальчишка?! Я - Сталин, генералиссимус! А ты - всего капитан!

Автор. Я - капитан, закончивший профессиональное военное училище. А вы - всего лишь семинарию, но присвоили себе не звание священника, а маршала.

Сталин. Что ты хочешь этим сказать?

Автор. То, что должность генсека позволяла неограниченно много: не только руководить вашей партией, но и государством, и армией. При этом неважно, сколь умелым был генсек. Ваше место, например, занял потом человек, "умеющий хорошо затачивать карандаши", и более - ничего. А вы умели разве что подписывать разработки военных операций, выполненные маршалом Жуковым, у которого вы отняли и генералиссимуса, и все военные заслуги, унизив его из зависти в должности до рядового генерала.

Сталин. А что умел делать ты, если тебя уволили из армии по сокращению вооружённых сил?

Автор. Меня уволили не потому, что я классно летал в нелёгких условиях заполярья, а потому, что... не желал вступать в вашу партию, умеющую лишь приказывать: "Как узять Крым? Нэ знаю. Но... узять надо!" Был такой кинофильм с участием артиста Папанова. Советую посмотреть... Тогда поймёте, почему слесарь Клим Ворошилов не мог "узять" Финляндию в 39-м году, а вы - привели Красную Армию к войне с Гитлером с нехваткой не только боевых самолётов, но и обыкновенных винтовок!

Сталин. Ох, какой ты умный стал!..

Автор. Я теперь и старше вас по возрасту, и образованнее вас! А как писатель - обязан написать, наконец-то, правду о вашем времени, когда Троцкий устраивал на почве "еврейской мести" массовые расстрелы, какие не снились даже Гитлеру!

Сталин. Троцкий был сионистом! Сталин ему отомстил ледорубом Меркадера в голову!

Автор. Иосиф Виссарионович, известно, что в 19-м и 20-м столетиях в России было немецкое засилье во всех ветвях государственной власти, так как все российские императоры и великие князья были выходцами из Германии, либо женаты на немках. Особенно пронемецкими было губернское начальство. А с приходом к власти Ленина началось новое, еврейское засилье, против которого восстал революционер, бывший "правой рукой" Ленина, Шляпников, и поплатился за это жизнью. Что думаете, или можете сказать об этом, вы?

Сталин. Я чувствую, что вы - прекрасно осведомлены, а потому ни стану хитрить и лукавить с вами по заданному вопросу, так как лично я предвзято отношусь к евреям. А к Троцкому - в особенности. Но Ленин долго поддерживал Троцкого. А ко мне стал относиться в последнее время даже враждебно. Но он - был главным человеком в нашем правительстве. И еврейское засилье, как вы назвали, шло от него: он окружил себя евреями, с которыми был знаком ещё по заграничной жизни. Поэтому, вам лучше спросить о том, как воспитывался Ленин, у Керенского. Их матери дружили, когда Керенский жил рядом с семьёй Ульяновых в Симбирске. Он их всех знал.

Автор берёт интервью у Керенского в его домашнем кабинете.

На экране появляется, знакомый нам по кинофильмам прошлых лет, 36-летний мужчина, одетый в серый костюм полувоенного стиля со стоячим воротником и, глядя на Автора, начинает рассказывать.

Керенский. Я знал не только Владимира Ульянова, который был старше меня на 11 лет, но и всю семью Ульяновых. Их мать, крещёная в православие еврейка, Мария Александровна, дружила с моей матерью, тоже еврейкой по происхождению, и потому мне известно всё и о ней.

(Далее, под рассказ Керенского за кадром, начать показ документальной хроники о царском Дворе)

Керенский (продолжает). Будучи дочерью крещёного еврея Александра Бланка, работавшего полицейским врачом в жандармском Управлении при императорском Дворе, она после окончания гимназии была взята за красоту и природный ум во фрейлины к императрице, жене Александра Второго. Там её сразу заметили молодые офицеры Двора, и пошла она, как говорится, по рукам. Когда ей исполнилось уже 28 лет, заметил её и влюбился и 18-летний сын императрицы, будущий император России, Александр Третий. Женихов у неё не было: кто серьёзно станет ухаживать за гулящей фрейлиной? Так что перспектив на замужество у Марии Александровны среди придворных офицеров, приглашаемых на балы, не было. И она, засидевшись в старых девах, стала сожительствовать с юным принцем Александром, положившим на неё свой неискушённый глаз, а потом, видимо, и обалдевший от обладания красивой и темпераментной женщиной. Она же, почувствовав, что царский наследник влюбился в неё по-настоящему, намеренно забеременела от него, рассчитывая, что царская семья не оставит своего внука в бедности и обеспечит его и её каким-нибудь имением и титулом. Однако на свет родился не мальчик, а девочка, названная ею Анной. И планы любовницы изменились: она ещё раз забеременела от юного и неопытного принца, продолжающего любить её нежно и преданно, и родила ему сына, которого назвала в честь обоих Александров-дедушек тоже Александром. О тайной связи сына с фрейлиной жены узнал, наконец, император Александр Второй. И немедленно нашёл Марии Александровне жениха - старого холостяка, учителя женской гимназии, 35-летнего Илью Ульянова, пообещав ему за женитьбу на матери двоих детей чин действительного статского советника и должность инспектора гимназий вдали от столицы. Увидев молодую красавицу, учитель Ульянов, на одну треть русский, на треть чуваш и на треть калмык по линии своей бабки княжны калмыцкой, согласился.

(Кадры хроники сменить показом разговора царя Александра Второго с учителем Ульяновым. Царь выкрикивает:

- Детей от моего... сына ни в коем случае... физически... не наказывать!)

Керенский (продолжает). Желания бывшей фрейлины не спрашивали, да она и сама понимала, что замужество - это всё-таки не худший выход из её положения: муж-то будет в чине штатского генерала. С ним она не пропадёт.

Оказавшись далеко от Петербурга, Мария Александровна стала рожать своему мужу детей одного за другим. Оформила и Анюту с Сашей на мужа. Я хочу сообщить сначала одну, рассекреченную во время моего правления государством, новость: о старшем брате Ленина, который был приговорён в 1887 году к повешению за... подготовку покушения на жизнь императора Александра Третьего. То есть, на своего настоящего отца, о чём Александр Ульянов не знал.

Керенский, пытаясь сосредоточиться, замолчал. А мы видим кадры с Керенским - главою правительства, отдающим приказы в Зимнем дворце. За кадром в это время звучит голос Автора:

- Столь стремительной карьеры, как у Керенского, не было даже у Наполеона Бонапарта. А если бы Александр Фёдорович, будучи Верховным главнокомандующим, не назначил, по случайной подсказке Бориса Савинкова, на должность командующего войсками Северо-Западного фронта... генерала Дмитрия Бонч-Бруевича, то... никакого "Великого Октября" и "великого вождя революции Ленина"... в России не было бы! Как и всего ужасного для народов России. В том числе - и фашизма. Получилось так, что в августе 1917 года Бонч-Бруевич находился в Пскове, где размещался и штаб фронта, и успел завернуть эшелоны с казачьими войсками Крымова, едущими в Петроград, назад в Псков. Тем самым он провалил мятеж Корнилова. Но как только Бонч-Бруевич сделал это... причём, за одни сутки... Керенский, сев в кресло уже главы государства, снял его с этой должности. А в октябре - стал никем уже и сам; чтобы навсегда остаться в русской истории факиром на час, круто повернув... руками Бонч-Бруевича... эшелоны с казаками назад, а судьбу народов России - в продолжение страданий и бедствий... почти на 100 лет!

А теперь продолжает свой рассказ Керенский:

- Так вот, когда об аресте сына узнала от моей матери Мария Александровна, то сразу же помчалась в Петербург и добилась там личного свидания с Александром Третьим, бывшим своим любовником и отцом Саши.

Из официальной печати было известно тогда, что Александр Третий... якобы не принял её, а разговаривал якобы с нею - министр внутренних дел Дурново, и... в помиловании сына ей - отказал. На самом же деле, всё было не так...

Теперь мы смотрим эпизод, снятый на киноплёнку, о встрече матери Александра Ульянова (которой было тогда 52 года) с Александром Третьим. Он принимает её в своём кабинете Зимнего дворца 28 марта 1887 года. Царю было - 42. А их сыну, сидевшему в Шлиссельбургской тюрьме, шёл только 21-й.

Мария Александровна стоит перед личным адъютантом царя, генералом, который держит возле уха телефонную трубку, разговаривая с императором.

Мы слышим за кадром голос размышляющей матери:

- Как же мне держать себя теперь перед ним? Когда ему было 18, а мне 28 и я забеременела от него Анютой, он не чувствовал разницы в возрасте. Был влюблён и готов даже тайно обвенчаться со мной, если родится мальчик. Но... родилась дочь... и он продолжал быть любовником. Потом я всё же родила ему сына. Мы уже готовились тайно обвенчаться, но... вмешался его проклятый папенька, и всё нам поломал, выдав меня... за старого холостяка Ульянова, согласившегося взять меня в жёны с двумя детьми. Ну, как же! Из рядового учителя прыгнуть сразу в действительные статские советники! Продался, не моргнув глазом. Но ведь и мой Сашка... не стал перечить отцу: покорился, словно барашек... Даже не представляю, как он выглядит теперь. Как отнесётся ко мне... Но ведь арестован-то сын - не только мой! Это и его, его кровь! Хотя и был записан потом на Илью, который... настрогал мне ещё четверых, и помер, слава Богу, в прошлом году. Осточертел за эти годы... своей непонятной, да и... неожиданной любовью!

- Госпожа Ульянова, - произносит адъютант, положив телефонную трубку на рычаг, - можете пройти. Его величество император ждёт вас!

Мария Александровна растерянно произносит: "Благодарю вас, господин генерал..." и направляется к двери. Открыв её, входит в кабинет бывшего своего любовника, а теперь императора, и увидев стоящего за огромным столом высокого бородатого и тучного мужчину в мундире полковника, склоняет перед ним голову:

- Здравствуйте, ваше императорское величество!

Тот молчит, разглядывая её издали, и она добавляет:

- Не узнаёте меня?..

За кадром звучит её голос: "Господи, огруз-то как! Бородища... Илья Муромец, да и только!"

Император, наконец, отзывается, тоже в поклоне:

- Здравствуйте и вы, уважаемая Мария Александровна! Прошу садиться... - указывает он на кресло перед столом, за которым стоит. - Как доехали, как себя чувствуете? Я понимаю: это потрясение для матери...

Подойдя к креслу, ещё не сев, она тихо спрашивает:

- А для отца?..

Тоже не садясь, император смущённо бормочет:

- Но я не знал, что арестованный студент Петербургского университета - какой-то Ульянов Александр Ильич - это ваш... то есть, наш сын.

- Да, ваш батюшка, выдворяя нас с мужем из Петербурга, - принялась Мария Александровна объяснять, - предупредил меня, чтобы я никому, в том числе и моим детям от вас, не говорила о том, что они отпрыски царской фамилии. А моему мужу приказал никогда не наказывать физически "царёвых детей". Они оформлены на имя мужа. Он умер в прошлом году...

- Примите моё соболезнование, - вздохнул император. - Да вы садитесь, садитесь... - Сев за своим столом напротив неё тоже, продолжил: - Никогда не думал, что придётся встретиться... вот так и при таких обстоятельствах, когда обоим будет тяжело и мучительно не только разговаривать, но и смотреть в глаза. Это сколько же лет протекло?..

- 18, - вздохнула и она. - А вы... думали, что когда-нибудь встретимся?

- Некогда было о таком думать, - признался он. - Разве что в первый год, пока всё болело от вынужденной разлуки. Да и то думалось не о встрече, понимая, что это уже невозможно, а более о судьбе и её превратностях. Потом жизнь пошла в новых заботах: учёба, служба, женитьба. А как стал после смерти отца императором, не было времени и на личную жизнь. Ну, да ладно, вы же... не за этим ко мне... Дурново доложил, что... за помилованием?

- Да, - отозвалась она опустошённо, почувствовав коньячный запах, исходящий от него. Сделав носом пару вдохов, подумала: (Мы слышим за кадром её голос) "Значит, выпивает по-прежнему. На это у императора есть время! А давно ли ты, Саша, императором стал?"

Он перебил ход её рассуждений:

- Помилование - это уже решённый вопрос! Да его, собственно говоря, и не было для меня. Именно потому, что император для... "государственного преступника Александра Ульянова" - человек не чужой. Хотя я - не растил его, не воспитывал и... даже не знаю, каков у него характер, образ мыслей. Но - обещаю, обещаю... Однако формальность должна быть соблюдена непременно! Без этого - никак нельзя! Ему надо написать прошение на моё имя о помиловании. Прошение это я официально... отклоню. А на деле - Саша будет вывезен из тюрьмы в отдалённое место. В тайне от всех, разумеется. Это - должна понять и ты. Потому что ездить к нему, туда, где он будет находиться, запрещается.

В ней загорелась надежда. Но, боясь её погубить неправильным тоном или неосторожным словом, чувствуя, что он хотя и перешёл на интимное "ты", как в прошлом, не желает в настоящий момент, чтобы и она перешла на "ты", она ответила ему по-прежнему в официальном тоне:

- Ваше величество, я понимаю это, но... нельзя ли Сашу тайно отправить куда-нибудь за границу под другим именем?

Он резко выпрямился в своём кресле:

- Мария Александровна! Вы настолько наивны? Где гарантии, что его там не опознают или же он сам не допустит какую-то роковую промашку? Газеты тотчас раструбят об этом на весь мир. И как же буду выглядеть тогда я, император России?

- Я поговорю с ним! Я обещаю вам... 31-го марта - у него день рождения, если помните, и я...

- Да?.. - удивился он. - Через 3 дня?!. Передай ему, в таком случае, мои поздравления и... обещание, что я позабочусь о его судьбе. Или что-нибудь в этом роде, коли он не знал, что я - его отец, и был готов распорядиться моею судьбою первого марта, отправив меня на тот свет. - Помолчав, спросил: - Что вы можете обещать мне?.. Даже и не думайте об этом! Из России он у меня - ни-ку-да! Нет уж, о сохранении тайны - позаботится секретная полиция! Дело это - не шуточное. Смотрите же и сами: не проговоритесь ни нашей с вами дочери, ни остальным детям, никому! Кстати, а где сейчас находится Аня?

- Здесь в Петербурге. Студентка... А я, как вам известно, не из болтливых. Она - арестована.

Он промолчал, и она спросила:

- Ну, и куда же вы намерены отправить Сашу?

- Этого я вам сказать не могу, потому что и сам не буду знать, чтобы не искушать судьбу желанием повидать его. Так что и вам не следует искать его и добиваться разрешения о встрече!

- Но, ваше величество! Неужели в вашем сердце ничего не осталось? Да и можно ли быть уверенным, что его жизнь будет сохранена?..

- Маша! Ты - не должна с ним встречаться потом: это - недопустимо! А в остальном - поверь мне. Я же не чудовище какое-то! Ты сегодня с ним попрощаешься, и на этом всё. Дочь арестована тоже, но её, как только всё утихнет, выпустят. Её арестовали для профилактики.

- Вот как?! - изумилась она. - Я смогу повидаться и с ней?

- Да.

- Но мне - разрешено сказать сыну... хотя бы шепнуть, что его не убьют, чтобы не переживал? Ведь он же сейчас там, должно быть, с ума сходит!

- Конечно, разрешаю. Разве я не понимаю этого... Хотя на суде он держался мужественно, не раскаивался и даже выступил с программной речью для будущих ниспровергателей царизма.

- И это всё, что вы можете сделать для нас?.. - спросила она с обидой в голосе, похожей на ненависть.

Почувствовав это, он раздражённо ответил:

- А что вы ещё хотите?! Он - даже не раскаялся!.. Свидание - устроит Дурново. Тебя проведут к сыну.

- А вы разве не желаете поговорить с сыном на прощанье? Ведь он же не знал, что вы - его отец. Потому, вероятно, и не раскаивался.

- Не надо мне лгать! - жёстко проговорил он. - С дочерью я виделся, и понял по её глазам, что она в курсе, кто я для неё. А к сыну я не пойду: какой он мне сын, если готов был поднять на меня руку?..

За кадром звучит её тихий голос: "Сволочь! Да и я дура, что сообщила детям правду, когда они уезжали с каникул в Петербург. Словно чувствовала..." Вслух же произнесла:

- Во всём случившемся - больше моя вина, а не детей. Я была обижена императорским Двором!

- И потому воспитала их... в ненависти и ко мне? Даже девочку...

- Всё это сложно теперь объяснить тебе, Саша. Прости!..

- Скажи мне, ты в православную церковь - ходишь?

Опустив глаза, она промолчала. Он же со вздохом подвёл итог:

- Вот этим... и объясняется всё. Значит, у тебя и дети безбожники.

- А твой отец... по-божески обошёлся со мной?!.

- Ну, а как бы ты поступила на его месте?..

- Не знаю. Я - была на своём.

- Ладно, - пробормотал он, - поздно теперь обо всём этом... Тем более, что мой отец - ничего плохого вам не сделал! Прощайте...

Уходя от него к двери, она обернулась:

- Простите меня!..

Играет печальная музыка, под которую мы видим едущую в вагоне в Симбирск, заплаканную Марию Александровну, смотрящую в окно купе через опущенную с шляпки чёрную вуаль. За кадром звучит голос Автора, который сообщает:

- По возвращении домой после свидания с сыном и дочерью у Марии Александровны произошла невесёлая встреча со старым отцом, приехавшим в Симбирск из своего имения в Кокушкино и поджидавшим её (мы видим кадры встречи в симбирской квартире Ульяновых). Расцеловавшись с дочерью, он спрашивает:

- Ну, как, удалось тебе добиться чего-либо?

- Да, удалось. Анюту не тронут и скоро выпустят. А Сашу мы больше не увидим никогда!

- Казнят, не помилуют?..

- Нет, про казнь сообщат через газеты, а на самом деле... Я потом тебе расскажу, что с ним сделают... Сейчас не могу, ком в горле! Да разве это отец?! Сволочь, как и вся их династия! Весь в своего папеньку, Александра Второго... "освободителя"!

- Ну, зачем же так, доченька! ОН действительно освободил крестьян от рабства. Да и нам ничего плохого не сделал. Другой царь на его месте... стёр бы меня в порошок за твою связь с его сыном. А он позволил мне тихо уехать, купить имение в Кокушкине на выданные мне для этого деньги. Да и тебя не тронул, а выдал замуж за статского советника! Грех нам обижаться...

- А я - ненавижу и его, и его Сашку! Не-на-ви-жу! - по слогам повторила Мария Александровна.

Отец возмутился:

- Вот поэтому ты и детей воспитала в злобе и ненависти к Романовым и государственному строю. А это - несправедливо, скажу я тебе! Неправильное воспитание... Я тут, в ожидании тебя, разговаривал с твоим Володей... И понял, что не будет добра и от этого сына, а моего внука! Это же будущий революционист, ниспровергатель и мститель!

Мария Александровна окрысилась на отца:

- Да вам-то, папенька, что до этого?.. Ну, и пусть мстит! Буду лишь приветствовать...

- За что, Маша? Опомнись!.. Ты же и его погубишь таким воспитанием!..
Конец первой серии

Вторая серия

Мы вновь видим Александра Фёдоровича Керенского, который продолжает свой рассказ. Под этот рассказ следует показать едущего в так называемом "опломбированном вагоне" 47-летнего Ленина с женой и другими товарищами, ехавшими с ним.

Керенский. Вот теперь - в самый раз будет рассказать о сыне Марии Александровны Владимире Ильиче Ульянове-Ленине, который вернулся в 17-м году в Россию из Швейцарии, чтобы устроить государственный переворот на деньги немцев против моего Временного правительства. Уж тут-то есть, что вспомнить! И что он за личность как человек, и каким оказался государственным деятелем... Впрочем, вы, Борис Иванович, тоже описали этот период в своём романе "Чрезвычайщина Ленина" и оценили Ульянова, как вы сказали, создателем первого в Истории Человечества фашизма.

Автор перебивает Керенского:

- Да, написал, но не могу его издать до сих пор. Так что выкладывайте о нём своё мнение и факты очевидца тех дней. Для этого я к вам и приехал.

- Тогда слушайте. Этот "мечтатель", этот "дедушка Ленин"... каким его изображали для молодёжи вашего времени... на самом деле был - величайшим циником! И... оказался бездарным экономистом... стремящимся построить в России... так называемую "социалистическую экономику", оторванную от законов и правил мирового рынка. Но... сначала - о человеке Ульянове, которого моя следственная комиссия вызвала на официальный допрос весной 1917 года.

Следуют кадры заседания комиссии в зале Зимнего дворца.

Керенский (продолжает). Он тогда приехал в Россию из эмиграции. А моё правительство - уже имело в руках секретные документы царской охранки и... официальное заявление бывшего московского генерал-губернатора Джунковского. О том, что большевик... Роман Малиновский... выдвинутый в своё время Ульяновым-Лениным от своей партии в депутаты Государственной Думы... был направлен... тем же Лениным... и... на тайную службу... в царское охранное отделение. Джунковский - возмущался председателем Думы Родзянкой. Что тот - допустил в Государственную Думу... секретного агента жандармской полиции! Служащего одновременно... ещё и в запрещённой правительством... партии РСДРП!

Мы видим теперь Ленина в зале Зимнего дворца, где его допрашивает министр-председатель Временного правительства Керенский, который спрашивает:

- Скажите, господин Ульянов, вы знали, выдвигая в Государственную Думу России... депутата от своей партии Романа Малиновского... о том, что он... является агентом царской охранки?

Ленин: - Нет, я этого не знал.

Керенский: - А где находится провокатор Малиновский сейчас?

Ленин: - Говорят, где-то в германском плену...

А теперь мы опять в кабинете Керенского, где он продолжает рассказ о Ленине.

- Ленин отрёкся от большевика, которого считал своим другом и наилучшим из членов цека его партии, точно так же... как и от любимой им женщины... Марии Голубевой! С которой... состоял в гражданском браке до 1901 года. Но! По требованию своей матери... недовольной тем, что Голубева-Яснева - была старше Ленина на 9 лет - развёлся с ней.

Потом... в газете писателя Максима Горького "Новая Жизнь" в Петрограде... появилось сообщение большевика Алексинского о том... что Ленин, возвращаясь в Россию через Германию... с которой мы продолжали воевать в том, 17-м году... договорился с Германским Генеральным Штабом о взятке! В размере 50 миллионов германских марок. Которые получал потом - из Германского банка в Стокгольме. Забирая эти деньги отдельными траншами, Ленин... использовал их для того... чтобы: разлагать русскую армию... разбрасывая на фронтах листовки с призывом к солдатам покидать боевые позиции... и - расходиться домой; закупал оружие для государственного переворота в Петрограде. Я - тогда ещё как министр юстиции Временного правительства - издал приказ: об аресте Владимира Ульянова-Ленина. Но он - скрылся в подполье. А в октябре... за сутки до созыва Учредительного собрания... которое должно было избрать новое, постоянное правительство... совершил государственный вооружённый переворот. В то время я уже был главою Временного правительства и вынужден был... сам скрываться от ареста. Тайно уехал в Москву, куда... вскоре переехало и незаконное правительство Ленина... перепуганное наступлением германских войск. Я знал, скрываясь в Москве: о всех чудовищных преступлениях Ленина, развязавшего в России гражданскую войну! В том числе - и об истории с Романом Малиновским, вернувшимся в Петроград из германского плена. Ленин - приказал по телефону в Петроград: расстрелять Малиновского! Опасаясь, что тот... опровергнет враньё Ленина о нём. Расстрелы граждан Росси чекистами... без судов и следствий... по одному лишь подозрению... стали - обычным делом. Как и выселения интеллигенции из их квартир... и... заселения туда евреев, хлынувших к Ленину отовсюду. Всё это - напугало Якова Свердлова, бывшего тогда председателем ВЦИКа...

Мы видим следующую сцену в кремлёвском кабинете Ленина, куда врывается возмущённый Свердлов:

- Владимир Ильич, что вы делаете?! Разве не знаете о том, что уже говорят о нашей власти москвичи?..

- Погодите, Яков Михалыч, погодите! - останавливает Ленин Свердлова. - В чём, собственно говоря, дело?..

Свердлов. Дело в том, Владимир Ильич, что и ваш секретарь Горбунов, и "Рабочая оппозиция", и москвичи возмущены нашими бессудными расстрелами граждан!

Ленин. Не граждан, а контрреволюционеров! Которых некогда судить, столько их уже расплодилось, и их надо только расстреливать!

Свердлов. Но мы же расстреливаем каждый день по сотне, а то и больше! Так действовать больше нельзя!

Ленин. Почему нельзя?

Свердлов. Да потому, что нас уже все ненавидят за это и сметут!

Ленин (топая ногами, визжа и брызгая слюною). А я говорю, расстреливайте! Расстреливайте! Надо будет - и по 200 человек в день! Чтобы все цепенели от страха перед нами. Иначе нас "сметут", как вы сказали, а меня и вас арестуют и расстреляют по суду, который будет одобрен всеми. Не забывайте, что вооружённый переворот в октябре мы совершили против воли всех партий! Так что иного выхода у нас просто нет.

Свердлов. Люди говорят про нас: "А если бы царская власть расстреливала по 100 большевиков в день за подготовку революции, то сейчас не было бы этой партии вообще! И самого Ленина - тоже. Вспомните, как Голощёкин и Яков Юровский привезли из Екатеринбурга голову Николая Второго, заспиртованную в огромной железной банке, и выставили её в моём кабинете на стол, чтобы показать вам!

Ленин, полуприкрыв глаза, вспоминает эту сцену, и мы видим её тоже.

На столе голова царя, установленная на шейные позвонки на металлическом подносе. Глаза Николая Второго закрыты, на усах и бороде сгустки запекшейся крови, как на правом виске, куда вошла пуля. Ленин с любопытством рассматривает лицо. Всю голову. А Свердлов, Голощёкин и убийца императора Юровский смотрят с выражением в глазах: "Ну, удостоверились, что царь действительно убит?.." И тут дверь в кабинет открывается и входит Александра Коллонтай с листом бумаги в руках. Видимо, что-то хотела выяснить у Ленина:

- Владимир Ильич, вот вы тут пишите... - И осекается, увидев поседевшую и окровавленную голову на столе и вскрикнув: - Что это?! Какой ужас!.." - Падает в обмороке.

Мы видим, как вошедшие охранники выносят Коллонтай из кабинета.

Теперь Коллонтай в кремлёвской больнице, где она уже приведена в чувство и что-то рассказывает врачу, рядом с которым стоит со шприцем в руках медсестра.

Мы слышим закадровый голос Автора: "Ленин, захвативший царский престол, уже знал к тому времени, что рассматривал не просто царскую голову, а голову... брата своей старшей сестры Анюты. Но... не мог знать того, что Александра Коллонтай станет послом Советского Союза в Христиании, и там ей расскажут, что старшая сестра Ленина и его брат Александр действительно были детьми будущего Александра Третьего от матери Ленина. А следовательно, Николай Второй, законный сын императора от принцессы Дании, являлся им сводным братом по отцу. И Коллонтай будет задавать себе изумлённый вопрос: "Как голова Николая Второго, расстрелянного в Екатеринбурге, могла оказаться в Кремле? Кто и зачем разрыл могилу царя, отрезал голову и привёз в Кремль? Какой садизм? И каков сам Ленин?!."

Мы слышим глубокий вздох Автора и продолжение его размышлений: "Да, с тех пор много воды утекло. Но, разве не с такою же целью привезли в Киев голову журналиста Гонгадзе, чтобы кто-то убедился, что его действительно уже нет в живых, и в "деле Гонгадзе" уже не всплывёт имя влиятельного заказчика убийства неугодного журналиста?"

Перед нами опять Александр Фёдорович Керенский. Видя, что Автор в чём-то сомневается, он восклицает:

- Не верите, Борис Иванович?.. Тогда разрешите, я расскажу ещё об одном жутком эпизоде, который произошёл в Петрограде на глазах горожан. Чтобы вы имели реальное представление о так называемых "революционных матросах", из которых Дзержинский набирал себе головорезов в свою "чека". Это полублатная братва, перепоясанная пулемётными лентами и вооружённая маузерами, соскучившаяся по женщинам, которых не видела, находясь на кораблях... по 4-5 месяцев. Очутившись на берегу, они носили в своих вещевых мешках еду, водку, опасные бритвы для бритья и разгуливали так целыми ватагами по городу...

И вдруг увидели стайку мальчишек-юнкеров, вышедших из своей школы в форменных тужурках и фуражках, с портфелями в руках. Старшеклассники, лет по 15-16. Уроки окончились, высыпали на улицу, чтобы идти домой...

Теперь мы видим кадры с юнкерами, вышедшими из своего училища, и с матросами, увидевшими их. Один из матросов восклицает:

- Братва, гляди-ко, это ж - контра, супроть которой нас направили на берег. А их - супроть ково ж всё ище учуть издеся?..

Матросы останавливают мальчишек, перегородив им дорогу, и старшина, направив на них маузер, приказывает:

- А ну, стой! Сымайте портки!

Один из юношей вопрошает:

- Зачем, господин матрос?

Старшина. А штоб не убёгли. Выяснять щас будем, хто вы и супроть ково вас тут обучають. - Обернувшись к своим, командует: - А ну, братва, вали их наземь и сымайтя с них штаны!

Матросы набрасываются на мальчишек, силой валят их наземь и сдирают брюки. Пока идёт возня, старшина тихо советует свободным матросам:

- А вы, доставайте из мешков свои бритвы и будитя отрезать им их х.., понятна! А те, хто сымает с них штаны - подержать пацанов, штоба ня вырвались...

Матросы, все подвыпившие, расхохотались, и началась возня, душераздирающие крики, кровь. Но взрослых мужчин это не остановило, они продолжали позорное, не мужское дело. Все 11 мальчиков лежат уже, потеряв сознание и много крови.

За кадром звучит голос Керенского:

- Кончилось это позорное для мужчин дело тем, что на юношей, лежащих без сознания и в крови, "революционный пролетариат" пролили мочу и, гогоча, вложил каждому очнувшемуся юнкеру его отрезанный член в руку. А затем подняли их всех на ноги и, наведя на них маузеры, приказали: "А ну, стать всем возля этой вот стены и стоять со своими х..ми. Хто не подчинитца, пристрелим!" И мальчишки, рыдая от боли и унижения, стояли, держа в руках свои отрезанные члены. "О, Господи, - говорили свидетели, - да что же это делается?.."

Мы снова видим Керенского, который обращается к Автору:

- Я рассказываю вам об этом к тому, чтобы вы поняли, на каких скотов опирался Ленин, устанавливая свой политический режим террора в России, и что представлял собою и сам, если даже Свердлов, глава ВЦИКа решил организовать на него покушение!..

Автор (изумлённо). Све-рдлов?!.

Керенский. Да, именно он. Дело в том, что Свердлов официально был председателем так называемой Советской власти, с которой Ленин фактически почти не считался, поставив Политбюро своей партии выше её. (После этих слов Керенского нужно перейти к показу отрывков из кинофильма "Шестое июля" о мятеже эсеров, когда в зале заседаний выступает против Ленина со страстной речью Мария Спиридонова. Голос Керенского-рассказчика будет звучать за кадром). А после подавления в июле мятежа левых эсеров, направленного против террористического правления Ленина, поставил их партию вне закона, и у большевиков не стало соперников. Власть стала однопартийной, и Советы вообще потеряли политический вес: в государстве установился стопроцентный фашистский режим. Ясно, что Свердлову это не нравилось, и он задумал устранить Ленина с политической сцены. Но задумал это очень хитро: обманул Авеля Енукидзе (показать фотографию Авеля), что хочет лишь попугать Ленина, чтобы тот не разъезжал больше по Москве на митинги рабочих.

Мы видим известные всем кадры, как Ленин 30 августа 1918 года выступает перед рабочими, собравшимися во дворе завода Михельсона. За кадром звучит голос Керенского:

- Енукидзе подговорил группу террористов из правых эсеров, которых возглавлял Протопопов. Когда Протопопов выстрелил в Ленина, тот обернулся на выстрел и ясно увидел, что в него целился высокий мужчина. Снова выстрел, Ленин, раненный в шею, упал. Толпа шарахнулась. Протопопов бросился на утёк, за ним погнались рабочие. Один из них увидел, как убегающий что-то сказал женщине в белой кокетливой шляпке, приостановившись возле неё. Это была Каплан (показать фотографию Каплан). Она на этот митинг попала случайно. Но у неё был с собою в дамской сумочке револьвер. Подбежавшие начали её обыскивать и... нашли его. Каплан задержали. Протопопова догнали и схватили. Но! По совету Свердлова ночью его расстреляли. А Каплан постигла жуткая участь, так как Свердлов понял, что она что-то знала о покушении.

Голос Автора. Выходит, и Свердлов хорош гусь!

Голос Керенского. В Кремле все были хороши. А с Каплан расправился комендант Кремля, бывший матрос...

Мы видим, как к кремлёвской стене подъезжает автомобиль коменданта Малькова, рядом с которой сидит перепуганная Каплан. Открыв дверцу, комендант вылезает из автомобиля и орёт:

- А ну, вылезай, сволочь, буду тебя кончать...

На всё это смотрит издали поэт Демьян Бедный, случайно оказавшийся в этом месте, выйдя из своей кремлёвской квартиры. Он видит возле стены огромную железную бочку с бензином, из которой кремлёвские шофёры заправляют здесь бензином свои машины, опуская в неё ведёрки.

Каплан выходит из машины, и Мальков стреляет в неё из маузера, выхваченного из кобуры. Каплан падает, и со стонами корчится на земле. Мальков подбегает к ней. Поднимает её на руки. Подносит к бочке, наполовину уже пустой. И... бросает в неё раненую женщину. Затем швыряет туда же горящий окурок. Из бочки вырывается пламя, а Демьян Бедный в ужасе бросается прочь. А мы видим, как сгорает в огне фотография Каплан.

Голос Керенского за кадром: "Вот такую лютую смерть приняла на глазах поэта Демьяна Бедного невиновная ни в чём Каплан. Ну, а со Свердловым... расправился через полгода после своего выздоровления... сам Ленин. Произошло это так...
Конец второй серии

Третья серия

Мы видим теперь кадры в квартире Свердлова. Ленин стучит в дверь, которую ему открывает русская жена Свердлова Клавдия Тимофеевна.

Ленин. Добрый день, уважаемая Клавдия Тимофеевна! Извините, пожалуйста, что задержался вот... из-за врача, которого решил прихватить с собою, чтобы он осмотрел больного Якова Михайловича. Обещал вам по телефону - одно, а получилось - другое...

Свердлова. Да ничего-ничего, Владимир Ильич! Здравствуйте... Проходите... - пропускает она гостей в дверь.

Войдя в коридор, Ленин представляет хозяйке врача:

- Это - доктор из Швеции, который осмотрит Якова Михалыча. Наши доктора, сами знаете, отвыкли сейчас от практики. Поэтому пришлось прибегнуть к услугам господина Иогансона... - Обращается к врачу по-немецки: - Проходите, господин доктор, - отступив на шаг в сторону, Ленин кивает на хозяйку и договаривает: - Знакомьтесь, пожалуйста: это хозяйка, Клавдия Тимофеевна, жена больного. - Поворачивает лицо к Свердловой: - Он по-нашему ни бум-бум... но знает немецкий.

- Очень приятно, - протягивает хозяйка врачу руку. - И к Ленину: - Помогите ему раздеться, да и сами снимайте своё пальто - вот вешалка... Март в этом году холодный...

Раздеваясь в передней, Ленин достаёт из своего портфеля бутылку мартини и, вручая её хозяйке, объясняет:

Это - на тот случай, если больному можно. Разопьём после решения деловых вопросов... Но сначала пусть доктор осмотрит Якова Михалыча...

Хозяйка. Я понимаю. Значит, у меня будет время, пока он осматривает, приготовить хотя бы лёгкий ужин на скорую руку? Который час?

Ленин (доставая из кармашка часы). Без 10 минут 17 часов! (за кадром тихо звучит его мысль: "Вот и чудненько! Уйдёт в кухню и не будет мешать...) - Добавляет уже вслух хозяйке: - Вы можете не торопиться там, в кухне: этот доктор любит осматривать тщательно!

Хозяйка. Ну и хорошо. Давайте, я проведу вас с доктором в комнату мужа - он лежит там в постели, а потом пойду на кухню...

Ленин и врач идут за нею в комнату Свердлова и видят его в постели под одеялом спящим. Жена будит его:

- Яша, к тебе тут пришёл Владимир Ильич с иностранным доктором, который хочет сделать тщательный осмотр состояния твоего здоровья. Придётся тебе снять рубашку... Ну, а я - на кухню!

Свердлов протягивает Ленину руку, кивает врачу и начинает снимать рубашку. Врач достаёт из своего саквояжа стетоскоп, вставляет в уши резиновые трубочки и приступает к выслушиванию. Затем достаёт тонометр и замечает по-немецки.

Врач. Надо измерить давление у больного.

Через минуту после измерения давления заявляет.

Врач. Мне очень не нравится, как у него работает сердце. Необходимо сделать укол!

Свердлов, "владевший" немецким лишь в размерах схожести немецкого с еврейским "идишем", вопросительно смотрит на Ленина, и тот объясняет.

Ленин. Ему не нравится, как работает ваше сердце, предлагает сделать какой-то укол.

Свердлов. Но у нас в доме, по-моему, нет ни шприца, ни игл для уколов.

Ленин. Он это предусмотрел и прихватил, на всякий случай, с собой и шприц, и ампулу с лекарством, и даже несколько игл прокипятил и поместил в специальную стерильную коробку.

Свердлов. Узнаю немецкую предусмотрительность и аккуратность! У нас, к сожалению, нет и стерильных коробочек.

Ленин. Он швед, но знает немецкий.

Свердлов. Ладно, пусть колет... Я и впрямь чувствую себя плохо.

Ленин. Не беспокойтесь, этот доктор быстро поставит вас на ноги! - Поворачивает лицо к врачу и объявляет ему: - Можете делать укол... - Лицо его покрывается от внутреннего напряжения каплями холодного пота.

Врач достаёт шприц, отпиливает специальным колёсиком у ампулы стеклянный носик и набирает в шприц смертельную дозу яда. Просит Ленина:

- Скажите ему, чтобы завернул рукав на левой руке!

Ленин (Свердлову). Оголите левую руку.

Свердлов заворачивает рукав вверх, а врач-убийца делает ему в вену укол. Когда всё уже закончено, и убраны в саквояж и шприц, и стетоскоп, и измерительный прибор, Ленин садится на стул рядом со Свердловым, накрывшимся одеялом, и жёстко произносит Свердлову, чуть ли не в ухо, склонившись над ним:

- Яков Михалыч, я узнал от Петерса о вашем предложении в прошлом году попугать меня выстрелами. Но пули оказались настоящими, а пойманных преступников... вы - сразу же приказали ликвидировать, чтобы они не успели дать показаний о соучастниках. Так что признавайтесь теперь сами: кто были вашими сообщниками?

Лицо Свердлова становится белее стены, и он тихо спрашивает:

- Зачем это вам? Мне сейчас всё равно: ведь вы - моя Смерть. Я знал ещё в прошлом году, что так и будет...

Ленин. Как хотите! Но, если скажете, сделаем вам спасительный укол: останетесь жить. Не признаетесь, конец наступит часа через 2. А впрочем... - Ленин сдавливает стальными пальцами горло, - можно прикончить и сразу.

Свердлов (сдавленным, слабым голосом). - Кла-а-ва-а!..

Ленин. Не глупите! У вас ещё есть Время...

Свердлов (хрипя): Но вы же... как всегда... лжёте! И убиваете людей без суда.

Ленин. Кого это я... убил?

Свердлов. Романа Малиновского.

Ленин. Суд по его по делу - был!

Свердлов. Малиновский находился в Питере. А вы, юрист, судили его здесь, заочно. Разве это суд?

Ленин. Сейчас, батенька, я буду спрашивать, а вы - отвечать. Часы тикают, отсчитывают в а ш е Время, а не моё! Почему вы спешили избавиться от Каплан? Ведь она - не стреляла в меня!

Свердлов. Вы тоже спешили избавиться от показаний, Малиновского. Меж нами - нет разницы. Но я хотел избавить Россию от ваших бессудных расстрелов, а вы действуете... как уголовник! - Свердлов закрыл глаза, из которых выкатились слёзы.

Ленин (выпустив горло Свердлова, врачу по-русски). Надо уходить, он задыхается!..

Оставив Свердлова без сознания, они вышли из его спальни. Через минуту в эту комнату вернулась из кухни с яичницей на подносе жена Свердлова, ставя на стол поднос, где были 3 вилки, нарезанные ломтики колбасы и хлеба и 3 большие рюмки.

Ленин (к ней). Яков Михайлович заснул и даже всхрапывает. Но врач говорит, что его надо госпитализировать: плохо работает сердце. Как проснётся, пришлём карету... Я распоряжусь! Так что рассиживаться мы не будем, выпьем по рюмочке, и пойдём.

Клавдия Тимофеевна. Спасибо вам!

В кадре вновь Керенский. Он заканчивает свой рассказ:

- Так-то. Выпили по рюмке, и ушли. А через час узнали от хозяйки - позвонила Ленину - что её муж умер во сне. Ну, как вы знаете, были торжественные похороны. Потом Свердлову был поставлен в Москве памятник. Его именем был назван институт и переименован Екатеринбург. В 24-м подох и сам Ленин. А его красный террор... или, по вашему определению, фашизм, продолжил Сталин. О Сталине - я мало чего знаю, так как жил за границей. А вот о терроре Троцкого я забыл вам рассказать. Свои фашистские расстрелы он совершил ещё при жизни Свердлова, сразу после того, как Ленин был по его заказу подстрелен. Официально свои зверства Троцкий назвал "ответным красным террором" за покушение на Ленина, а на самом деле это была так называемая сионистами "еврейская месть". Эта формулировка вошла в обиход сионизма после пожара, устроенного пленными иудеями в Вавилоне ещё до нашей эры. Иудеи жили в Вавилоне через 20 лет после своего пленения Навуходоносором уже полусвободно, сговорились и... однажды ночью подожгли одновременно все дома, в которых жили городские начальники, и казармы воинских частей. Погибло в ту ночь около 70 тысяч вавилонских жителей, как пишут историки. А иудеи вернулись в свою Иудею уже в звании "евреев".

Ну, а Троцкий сотворил "еврейскую месть", когда Ленин выздоравливал в Горках, следующим образом... Разослал повестки военным пенсионерам Москвы... в чине полковников и генералов... награждённых орденами Георгия Победоносца - это было непременным условием! Я прятался тогда в Москве у своих знакомых... и знаю, как всё это происходило. Хотя много лет спустя, когда Троцкий жил уже, как и я, за границей... и напечатал там книгу своих воспоминаний "Моя жизнь", он ни словом не обмолвился о том, какое страшное преступление совершил поздним вечером 12 сентября 18-го года. Он привёл на Лобное место 500 военных чинов, явившихся к нему на Лубянку по его расистским повесткам.

Теперь, под рассказ Керенского, мы видим в военной форме, с георгиевскими крестами на шинелях, всех полковников, среди которых более десятка генералов.

Голос Керенского за этими кадрами:

- Это были Герои Японской войны, седоусые старики, не участвовавшие в гражданской войне. Возле позорного для русских людей Лобного Места, где раньше казнили воров и убийц, этих офицеров поджидал грузовик, в кузове которого стоял станковый пулемёт, за которым лежал пулемётчик-красноармеец. Троцкий крикнул ему: "Огонь по врагам советской власти, покушавшимся на вождя революции товарища Ленина!", и в темноте застрочил пулемёт с огоньками из ствола и пулями, разящими толпу старых офицеров, не понимающих, что происходит. Они падали, скошенные пулями с расстояния в 30-50 метров от них. Раненых добивали на земле из маузеров матросы.

Представьте себе, что было бы, если бы в Париже, к примеру, расстреляли из пулемёта, в центре города, 500 евреев-офицеров, каким был помилованный изменник-офицер Дрейфус! Но в Москве, очищенной от трупов, захороненных ночью в траншеях за городом, ни одна газета даже не сообщила о "еврейской мести" Троцкого, наркома Красной Армии! Так как он заранее предупредил всех редакторов, вызванных в его наркомовский кабинет, что лично расстреляет любо из них, кто посмеет хотя бы пикнуть об этом.

А ещё через месяц... этот же Троцкий, приказал расстрелять... (под этот рассказ, т.е. под закадровый голос Керенского, следует отснять и показать кинокадрами то, о чём говорит Александр Фёдорович) под Свияжском... весь лагерь с заключёнными военнопленными - 96 тысяч солдат и офицеров белой армии! Их свезли туда из разных прифронтовых городов, чтобы упростить снабжение. Был как раз голод, кормить пленных стало нечем, и Троцкий решил проблему просто - всех расстрелять! Рядом с концлагерем стоял православный монастырь, и Троцкий опять вспомнил, что он еврей-сионист. Он привёз с собою из Москвы, выполненный по его заказу, памятник Иуде Искариоту и выставил его перед монастырём, подписав: "Первый революционер в Истории Человечества, восставший против Христа".

Пулемётный треск стихает, мы видим, как работают монахи, засыпающие лопатами землю в траншею.

Голос Керенского (продолжает). А монахов заставил рыть длинную траншею, в которую сбрасывали расстрелянных пленников. И опять ни единого возмущения нигде в мире! А ведь еврейский Всемирный Центр в Нью-Йорке знал об этом чудовищном расстреле, как я выяснил впоследствии. Так можно ли сравнить все черносотенные еврейские погромы, взятые вместе, где евреев даже не убивали, а только избивали, с актом расистского вандализма Троцкого?

А я-то, не предполагая даже, в какое чудовище превратится Троцкий, защищал его в качестве адвоката, когда он сидел в Питере, в "Крестах". В 6-м году дело было. На суде над ним я добился смягчения приговора: его всего лишь сослали на Север. Откуда он... сразу же сбежал и удрал, в 7-м, за границу. Но вернулся в 17-м к нам фашистом N2.

Голос Керенского (продолжает). Таким же зверем оказался и Сталин в том году, находившийся в Царицыне на Волге и принявший решение затопить баржу с пленными офицерами и по той же причине: нечем стало их кормить.

Мы видим кадры тонущей баржи, искажённые ужасом лица пленных офицеров белой армии, на которых льётся из дыр в борту хлынувшая в трюмы вода. Крики: "Звери, что вы делаете?!.", "Помогите!.." Люди захлёбываются, а голос Керенского за кадром продолжает повествовать:

А когда захлёбывающиеся люди пробили крышу люка изнутри трюма, чтобы вырваться на палубу...

Мы видим этот момент.

- ... Сталин начал стрелять в них из своего револьвера и убил двоих. Третий поспешил скрыться в трюме - исчезла его высунувшаяся голова.

Теперь мы уже видим Сталина, стоящего навытяжку перед Лениным в его кабинете в Кремле: о чём-то докладывает.

За кадром продолжает звучать голос Керенского:

- Вот в каком "красном колесе" власти, пропитанном кровью, вращался и Сталин, наращивая себе, взамен физических мускулов, которых у него никогда не было, мускулы политические.

Мы видим Керенского, продолжающего разговаривать с Автором. Керенский произносит:

- Ну, а Сталину, севшему в кресло Ленина после смерти "вождя пролетариата", делали восхваления, словно Богу - пишущие подхалимы, об этом вы знаете лучше меня. И мода эта - славословить советских вождей ещё и хоровыми песнями: "Как хорошо в стране советской жить!" - прочно вошла в кремлёвскую практику и при "дорогом Никите Сергеевиче", "дорогом Леониде Ильиче", кто там ещё был у вас "дорогим"?.. Вся история Советской власти свидетельствует о том, что кто был у власти, тот и заказывал политическую и хоровую музыку. Если бы в Германии остался победителем Гитлер, было бы то же самое и там. У фашизмов на первом месте восхваление своих режимов и сокрытие фактов зверств, да к тому же процветание утробного национализма: "мы - самые-самые на Земле!" Ну, а талантливые композиторы бравурных маршей типа "Наш паровоз вперёд лети, в коммуне остановка, иного нет у нас пути, в руках у нас винтовка (вместо закона)!" и писаки од вождям - всегда найдутся. Их столько возле любой власти - коричневой ли, красной, оранжевой - как червей в сортире. Так как политика насилия - это всегда сортир. Но самые страшные черви - это те, у которых в руках винтовка или маузер чекиста. Вспомните, что они выделывали на базарах Украины!..

Мы видим кадр, в котором 2 матроса в пулемётных лентах схватили красивую девушку на рынке, один держит её, а другой "обыскивает": лезет ей за пазуху и лапает грудь, рыча: "Ах, ты, контра! Куда спрятала листовку?!"

Девчонка. Какую листовку?! Куда вы лезете, что вам надо от меня? А-а-а..."

Опять говорит Автору Керенский:

- Об этих случаях писатель Короленко посылал Ленину письма. Не знал он только, к кому обращался - полагал, что к порядочному человеку. А вот вы... только теперь опомнились, почти 100 лет спустя. Когда у вас опять один человек может ставить свой каприз выше интересов миллионов граждан не его нации! Наверное, у него, как и у Ленина, очень неприемлемый для государственной службы характер.

Автор. У вас всё?..

Керенский. Вижу, я не убедил вас. Тогда поговорите с писателем Горьким. Он тоже общался с Лениным и Сталиным. А я вам советую напоследок как юрист: проведите суд над палачами "советской эпохи" Лениным, Троцким и Сталиным! Пора снять пелену вранья с глаз народа и не хранить больше чучело Ленина в почётной гробнице. Я знаю, вы уже сняли с производства ордена с его изображением, так доведите же его "уголовное дело" до конца. Вот теперь - всё!

Автор. Нет, сначала я поговорю ещё раз со Сталиным. Хочется узнать историю гибели члена ЦК ВКП(б) Шляпникова...
Конец третьей серии

Четвёртая серия

Автор разговаривает со Сталиным, одетым по домашнему в пижамный костюм, у него в кабинете на кунцевской даче. Сталин, как всегда, говорит с акцентом.

Сталин. Откуда слыхал про тифлисский базар Сабуртало?

Автор. Служил там 5 лет, рядом с Тбилиси. И тщательно изучил вашу подлинную биографию, а не ту, что вы напечатали про себя!

Сталин. Жаль, что я не знал об этом...

Автор. Приказали бы расстрелять?..

Сталин. Может быть, и нет. Вы - а точнее, такие смелые люди, как вы - Сталину всегда нравились.

Автор. Разве член цека Шляпников был трусом?

Сталин. Нет, Шляпников - был смелым человеком. Но... антисемитом.

Автор. Почему же вы его продержали в своих тюрьмах 20 лет, а в 41-м году - всё-таки расстреляли? Разве антисемитизм - такое уж крупное преступление?

Сталин. Формально ему приписали контрреволюционную деятельность. Это была не моя идея... Однажды поздним вечером 20-го года я подключился к рабочему телефону Ленина. У меня как у наркома контроля был установлен в ящике письменного стола секретный телефон, и там замигала лампочка. Снимаю трубку, и слышу голос Шляпникова...

Мы видим теперь Шляпникова с телефонной трубкой в руке, обращающегося к Ленину, который сидит у себя в Кремле за письменным столом и слушает Шляпникова.

Шляпников. Добрый вечер, Владимир Ильич! Это Шляпников вас беспокоит. Прошу прощения, что поздновато: засиделся у себя на работе и потерял чувство времени.

Ленин. Ничего, я тоже засиделся над бумагами, будь они неладны! Здравствуйте Алексан Георгич. Хотите записаться на завтра ко мне на приём? Секретаршу я уже отпустил домой, так что запишу вас в её журнал сам. Завтра - у меня с утра будет напряжённый день: в 9 назначил важное совещание. Поэтому, давайте условимся с вами так... на 10 часов. Сколько минут вам понадобится?

Шляпников. Я хочу вам изложить всё прямо сейчас, Владимир Ильич. Для этого мне потребуется не более 5-ти минут.

Ленин. Ну, что же, излагайте, если это не касается вопросов дискуссии. Дискутировать с вами по телефону - занятие бесполезное: я устал... Но, если что-то другое, архиважное и срочно, то решайте сами: секреты - по телефону нежелательны тоже.

Шляпников. Годится, Владимир Ильич. Особых секретов у меня нет, но это своё заявление я могу вам сделать только по телефону. Потому и решил позвонить попозже...

Ленин. Странно...

Шляпников. Ничего странного. Просто мне важно, чтобы не было никаких свидетелей нашего разговора! Чтобы и вы сами не смогли потом доказать, что я вам э т о говорил!

Ленин. Хватит меня интриговать! Не надоело в дискуссии? В чём дело?..

Шляпников. Дело в том, Владимир Ильич, что вы - снова обманули рабочих и крестьян. А это...

Ленин (перебивая). Что значит "снова"? И в чём это я обманул их теперь? Вы даёте себе отчет в том, что говорите?!

Шляпников. Да. Я-то - даю! Это вы - ни перед кем у нас не отчитываетесь, и потому делаете, что вам вздумается!

Ленин (взвизгивая от ярости). Говорите конкретно: что я такого сделал теперь, и в чём - обманул вас прежде?

Шляпников. Тогда не перебивайте меня! В 17-м - вы взяли деньги у немцев, но... скрывали это, хотя и потратили их на закупку оружия для государственного переворота, обещая: власть - дать рабочим, а землю - крестьянам. Но... вот уже кончается 20-й год, а рабочие - так и не получили обещанной им власти, а крестьяне - обещанной им земли!

Ленин. А что же они получили, по-вашему? Кто сейчас у власти?!

Шляпников. У власти сейчас - вы, и другие... такие же, как и вы, в кавычках "рабочие". А народ получил вместо земли и власти - вашу "новую экономическую политику", которая... есть возврат к капитализму, замаскированный вашими заверениями: что это-де - только на время. Как и ваша... цензура печати, затыкающая... нашей "Рабочей оппозиции" рот вашим курсом обманов! За первый ваш обман - Россия заплатила немцам почти всем запасом народного золота! Став, по вашей прихоти, нищей и голодной, хуже, чем во времена татаро-монгольского ига! А теперь - вы нам возвращаете... капитализм, который мы свергали в октябре 17-го, прикрывая его новым враньём!

Ленин (взревев от возмущения). Шляпников, вы там в своём уме?!. Кто эти "мы", от лица которых вы лепите мне такие дикие обвинения?!.

Шляпников. Мы - это "Рабочая оппозиция"!

Ленин. А вы подумали о том, сколько вреда может принести эта ваша оппозиция?

Шляпников. Кому?

Ленин. Партии, разумеется, кому же ещё!

Шляпников. Подумал. Ваш цека партии - стал еврейским. Вот мы... и решили: противопоставить вашим... сплочённым за столетия, евреям... тоже сплочённую силу: рабочих. Поэтому советую вам вспомнить: почему появилось христианство?

Ленин. Ну, и почему же? Вас что - к боженьке потянуло?

Шляпников. Не к боженьке, а к установлению Справедливости. Ведь иудейские фарисеи придумали миф о своём боженьке, который якобы завещал им, что если они вступят в партию Моисея и станут называть себя не большевиками, а меньшевиками-евреями, то, будучи самым крошечным в мире меньшинством... они должны "пожрать все остальные народы". Когда греческие богословы прочитали этот миф, то были уже более образованными, нежели фарисеи, имея в своём прошлом таких философов, как Сократ, Платон и Аристотель. У фарисеев же с их эгоистическим мифом, сплотившим в монолитное общество крошечный народ обещаниями боженьки, что они "пожрут все остальные народы" и "будут править миром", греческие богословы взяли только мысль о сплочении разделённых людей с их мелкими личными интересами вокруг общенациональных интересов. Но... понимая, что тезис о превосходстве евреев над остальными народами породил у них ненависть к евреям, решили исправить ошибку фарисеев, сочинив свой миф о Христе, призывающий все народы к братству, взаимному уважению и единой цели - чтить Заветы Божии о справедливости, а не к "пожиранию" других народов и принципу "где ступит нога ваша, там всё будет вашим". И отталкиваясь от "Ветхого Завета" фарисеев, сочинили "Новый Завет", в котором Христос якобы кричал фарисеям: "Законы ваши - человеческие, а не Божии!" За что и был распят фарисеями на перекладине. Цель греческих сочинителей была направлена на укрепление братства и справедливости между народами на основе справедливых поступков Христа. И христианство, как вы знаете, сплотило своими идеями полмира: любить всех людей, а не как у евреев - только себя, ставя себя выше всех и "пожирая другие народы", и - любить доброго Бога, а не бога-расиста Яхве.

Ленин (насмешливо). Так ведь и ваш Иисус - тоже из евреев, и тоже выдуман людьми, а не божий сын!

Шляпников. Да не в этом же дело! А в том, что "Новый завет" греков породил христианство. Которое... стало сопротивляться... еврейской экспансии! Мы же сейчас... создали "Рабочую оппозицию", чтобы... остановить ваш еврейский цека, напринимавший и в нашу партию рабочих... 99% евреев. Евреи - тысячами хлынули к нам в Россию от наступавших немцев... из Литвы, Польши и Украины, и первым делом вступали здесь в РСДРП, чтобы оказаться во власти.

Ленин (изумлённо). Вы что, Шляпников, стали антисемитом? Кто виноват в том, что евреи идут к нам в партию, а русские рабочие - почему-то не желают?

Шляпников. Кто же будет вступать в партию, которая... без судов... приказывает расстреливать граждан России?! Разве царские жандармы устраивали на допросах революционеров пытки? Разве расстреливали людей без суда? Не было этого, хотя и существовало в России засилье немцев во всех государственных структурах власти. А теперь - вы устроили везде засилье еврейское. Рабочие это видят и потому не идут в партию, справедливо считая её еврейской. Видят они и то, что евреев принимают учиться в институтах без экзаменов. А ведь это ваше личное распоряжение! А детей русских - не принимают без экзаменов. Так, кто же у нас в России, на своей родной земле, оказались гонимыми? Кто кого подвергает пыткам и расстреливает ни за что? Кого выселяют в обеих столицах из квартир и кого затем в них вселяют? Что вы на это скажете?

Ленин. Не возводите отдельные случаи - в правило!

Шляпников. А вы - не отстаивайте неприкасаемость к вашей... так же проеврейской политике! Вы - хотите править партией... бесконтрольно, как и всем русским народом!

Ленин. Ну, и куда же вас приведёт... ваша политика?!

Шляпников. А ваша - уже привела! Из хлебной России вы - сделали... нищее государство! И мы на очередном съезде не собираемся молчать об этом.

Ленин. Вы просто ослепли! Если не видите, что новая экономическая политика - это не реставрация капитализма, а лишь временная мера, вызванная военной разрухой.

Шляпников. Нет, Владимир Ильич, слепым я стал - не теперь, а был им - прежде, когда верил вашим словам о строительстве социализма. Но я, наконец-то, прозрел! Ваша НЭП - это не новая политика, а новый обман. С отчаяния, в которое вы впали, не видя выхода!

Ленин. И потому вы, как трус, осмеливаетесь говорить мне это - лишь по телефону?!

Шляпников. Вы отлично знаете, что я не из трусливого десятка. Но, зная ваши способности... предавать не только идеи, но и своих соратников, я - не намерен подставлять вам свою голову под ваш карательный топор прежде срока! А заявлю на съезде Советов всё открыто, тогда - и вы не решитесь на расправу!.. Ведь и Свердлов упрекал вас в том, что по вашим приказам только в Москве ежедневно расстреливают по 100 человек! А в год - это 36 тысяч!!. Это вам не пух из еврейских перин, выпускаемый черносотенцами! А русофобия! Хотите запугать весь русский народ, который стал уже называть вас "еврейчиками", боясь вызвать у вас гнев.

Ленин (срываясь на визгливый крик). Какую расправу, на что вы намекаете? Если на Свердлова, так он сам виноват, что не берёг себя...

Шляпников. При чём тут Свердлов? Не увиливайте! Я имел в виду питерца Малиновского, в деле которого... вы не захотели разобраться, и не заступились... за невиновного члена цека! Кстати, вашего бывшего друга, а не только соратника.

Ленин. Да что вы об этом знаете? А берётесь судить...

Шляпников. Я - тоже питерский! И кое-что узнал, когда осматривали кабинет Урицкого после его убийства.

Ленин. Ну, и что вы там узнали?..

Шляпников. А то: что не было никакого рассмотрения "дела Романа Малиновского"! Никакого суда над ним, никаких протоколов допросов!

Ленин. В таком случае, ни хрена вы не знаете, Шляпников! Малиновского мы - судили в Москве, заочно!

Шляпников (озверевая). Да разве можно присуждать человека к расстрелу заочно?! Не вызвав его, не дав ему даже слова в свою защиту, не спрашивая его ни о чём! Вы же юрист! А он - член цека! А если бы с вами так поступили?!. Куда вы торопились так, зачем?! Почему не посоветовались с членами цека?! Да и теперь, не советуетесь - даже по важнейшим вопросам! Довели вот... до того, что я... член цека... вынужден говорить это вам... по телефону!

Ленин. Чего вы хотите, Шляпников?! Говорите уж прямо, коли так расхрабрились!

Шляпников. А я что - криво, что ли?.. Хочу, чтобы вы опомнились! В Питере - зреет недовольство рабочих. В Кронштадте - могут взбунтоваться матросы! Ведь это же позор, если нас с вами сбросит народ, ради которого мы...

Ленин (перебивая). Да вам-то что до этого?! Только рады будете...

Шляпников. Если я сейчас... отделяю себя от вас лично, это ещё не значит, что мне - безразлична судьба партии, с которой вы, Ленин, перестали советоваться!

Ленин. А вот это - не вашего ума дело!

Шляпников. Поэтому... я и высказываю вам всё... по телефону! Пока не арестован, как Роман или бывший министр внутренних дел Хвостов, протокол допроса которого - следователем Урицким - я читал.

Ленин. Что ещё за протокол? Не знаю о таком...

Шляпников. Вас - уже не было в Питере. Но допрос - как и битьё во время допроса - были. А это - похабнейшее средство! Человек умер после такого допроса! Разве жандармы - били вас когда-нибудь на допросах?!

Ленин. Ну, хватит!! У нас - уже не деловой разговор, а бабья перепалка.

Шляпников. Нет, это - ваша еврейская цензура даже на телефонный разговор, а не только на печать! Затыкание рта...

Ленин. Вы младенец, Шляпников, если не понимаете, что мы и на съезде Советов разобьём все ваши доводы в пух и прах без затыкания ртов вашей оппозиции! Да и ваши личные заблуждения, если это, на самом деле, заблуждения... а не прямое предательство интересов партии!

Шляпников. Кто эти "мы"? Евреи? И кто, кого предаёт? Кого представляет тогда - цека партии? И кого - представляют тогда рабочие?!

Ленин. Мы - это руководство партии. Которую вы, Шляпников, хотите сбить с толка! А за это, как минимум, полагается исключение из рядов партии. А если это прямое предательство, то... и расстрел!

Шляпников. Значит, за инакомыслие с вами - исключение из партии рабочей социал-де-мо-кратии? А за... открытое высказывание несогласия с вами, Владимир Ильич, расстрел?! Так я вас понял?

Ленин. Прекратите подлавливать меня на словах!

Шляпников. Но эти слова... вы произносите... как глава государства! А государство, в котором не существует законов и уголовного кодекса... и осуществляются бессудные расстрелы его граждан - разве правовое государство? Вот что вы создали "товарищ" Ленин... вместо демократического социализма. Забыв, чисто по-еврейски, что демократия... в переводе с греческого - это власть народа.

Ленин. Мы с вами - живём не в древней Греции, а в сегодняшней России! Где продолжается гражданская война, разрушена экономика государства... Так что нелепо требовать в такой ситуации... передавать власть... полуграмотным рабочим! А в крестьянах - пробуждать инстинкты мелких собственников! Кстати, древние философы Греции - Платон и Аристотель - считали худшим видом власти... власть охлократии. То есть, власть безграмотных люмпенов, говоря современным языком. Вы даже не представляете себе, что начнётся, если мы... передадим сейчас власть... этим неграмотным охламонам!

Шляпников. А вы, значит, представляете? И потому поставили во власть... евреев? Которые... не признают и не хотят признавать... законов!

Ленин (перебивая). Нет, Шляпников. Наркомы... из ваших рабочих... вернут не законы, а кумовство! Какой-нибудь нарком Вася, уже через полгода, наполнит свой наркомат родственниками, кумовьями. А нарком, допустим, железных дорог, Ваня - поставит начальниками на всех станциях России своих родственников, а в паровозных депо - кумовей. И начнётся всеобщее кумовство, которое, как известно, хуже воровства.

Шляпников. И опять это русофобия в вас говорит! Нет, Моисей Ильич! Это вы, вы заполнили все государственные учреждения комиссарами из евреев! Ничего себе "диктатура пролетариата"! А "охломоны" - были нужны вам лишь для переворота: как наиболее мощная и необразованная народная сила, которую... грамотные евреи... теперь презирают, получив от вас льготы на учёбу в институтах, чтобы и дальше...

Ленин. Вы что, Шляпников, в самом деле стали антисемитом?!.

Шляпников. При чём здесь это? В нашей "Рабочей оппозиции" есть и евреи. Коллонтай, например.

Ленин (ехидно). Рабочая? Дочь генерала Домонтовича? Или всегда только притворялись интернационалистом

Шляпников. Ваш отец - тоже действительный статский советник, что соответствует генеральскому чину. Ну, и что?..

Ленин. А при чём здесь евреи и Моисей?

Шляпников. И вы ещё спрашиваете, будто не читаете "Новой Жизни" Максима Горького!

Ленин. Ну, во-первых, мы - эту меньшевистскую газетёнку закрыли; хотя Горький никогда не был антисемитом; я его знаю получше вас. Но, мы её закрыли - как контрреволюционную! А, во-вторых...

Шляпников (перебивая). Давайте остановимся на "во-первых".

Ленин. Почему?

Шляпников. Потому, что приклеивать русским людям ярлык либо антисемита, либо контрреволюционера, если они думают не по-вашему, это - чисто еврейский аргумент, штамп, когда нечего сказать доказательного.

Ленин. Но, позвольте, я - такой же русский человек, как и вы. И, следовательно, имею моральное право на критическое отношение к недостаткам своего народа. Разве неправда, что мы, русские люди, не любим, например, ещё и работать и склонны к кумовству, воровству и антисемитизму?

Шляпников. Насчёт склонности к антисемитизму: в районах Урала и Сибири, где нет еврейских чекистов, нет и склонности. А есть пословица: "За кем не гонятся, тот не убегает". Ну, а любовь к воровству и нелюбовь к труду - нам привили монголы, отнимавшие во время своих набегов у русских крестьян всё, что они создавали: урожай, скот. Поэтому - люди вынуждены были воровать; чтобы прокормиться; и даже занимались разбоем. А знание того, что, сколько ни трудись, всё равно отнимут - порождало безразличие к труду.

Ленин (изумлённо). А ведь и верно, Алексан Георгиевич! (в голосе Ленина появились не то заискивающие, не то добродушные нотки) Так что вы хотели сказать мне... о "во-первых" ещё?

Шляпников. Может, хватит? 5 минут давно истекли!

Ленин. Когда разговор дельный, да ещё и полезный своей критической направленностью, я готов не скупиться на время.

Шляпников. А вы не лукавите?

Ленин. Зачем?

Шляпников. Ладно. Начну тогда с того, что вы, Владимир Ильич, не всегда... русский человек: с евреями - вы еврей!

Ленин. Это естественно, Алексан Георгич, мать у меня - еврейка, хотя и православная, отец - русский, но с азиатскими кровями. Поэтому я - интернационалист. Это ведь честная позиция?

Шляпников. А вы не лукавите, спрашиваю ещё раз?

Ленин закрывает глаза. В кадре появляется надпись: "10 лет назад".

А за кадром успевает прозвучать голос Ленина: "Вечно мне этот упрёк! Даже Надя..."

Мы вновь видим Ленина с закрытыми глазами, вспоминающего свой разговор с женою когда они жили в Швейцарии.

Теперь в кадре молодой ещё Ленин, но уже с поредевшими сильно волосами на лбу. Он разговаривает в своей комнате с Крупской, которой тоже ещё только 40 лет. Она задаёт мужу наболевший в её душе вопрос:

- Володя, а ты сам... кем ощущаешь себя? Русским человеком или... нет?

Ленин. А почему ты меня об этом спрашиваешь? Разумеется, русским.

Крупская. А почему ты здесь, в Швейцарии, говоришь всем нашим революционерам: "В России", вместо "У нас дома"? И вообще, ты как-то слишком... против всего русского. Даже против моей мамы настроен...

Ленин. Понимаешь, Надюша, в чём тут дело... Я считаю, что главный признак национальности каждого человека - всё-таки его родной язык, на котором он думает, общается. Ну, и национальный психический склад: поведения, мышления, чувств, которые созданы отечественной средой. Разве мы, русские, похожи по образу мышления на немцев, например, с их педантичностью, склонностью к "орднунгу" во всём? У нас другие привычки, вкусы, даже приёмы отображения жизни в литературе, живописи. А к твоей маме у меня... из-за того, что она курит в доме, а не...

Крупская (перебивая). А почему же у тебя всё-таки - все друзья только из евреев? И все, кроме Мартова, высокомерны, как и твоя "мамочка"? Ну и... как это выразить, не знаю... У тебя тоже чувствуется какой-то акцент нелюбви, что ли, ко всему русскому. Сколько раз слышу от тебя: "Опять это русское отношение к делу! Этот квасной патриотизм...", ну, и другие всплески неприязни к русскому. Может, от воспитания?

Ленин. Нет, моя мама не воспитывала во мне еврейской обособленности и презрения к русским. Она - скрытая атеистка. Вот атеизм мой, видимо, от неё. А "еврейству" учат только верующие евреи. Там - да, иная духовная среда, иные взгляды на людей. Взгляды, лишённые интернационализма.

Крупская. А где же тогда твой патриотизм?..

Ленин. "Квасного" патриотизма, Наденька, у меня, действительно, нет. И только потому, что ненавижу правительственный деспотизм. Я - скорее, интернационалист, поскольку мои родители принадлежат к разным нациям. Я горжусь достижениями наций всего мира. Однако всегда помню, что вырос в России, и всей душой сочувствую русским рабочим и крестьянам, хотя и они превращаются порою в националистических скотов. Но у них это - от невыносимой жизни, которую может изменить только революция. Ну, и ещё народ развращает официальная правительственная пропаганда, натравливающая русских людей на "жидов", "чухну" и так далее. Только преступники могут стравливать народы!

Крупская. Но у нас правят Россией уже более ста лет немцы. А при царском Дворе - вообще было сплошное засилье немцев! Мы уже говорили об этом однажды...

Опять в кадре Ленин с телефонной трубкой в руке, открывает глаза, отвечает Шляпникову на его вопрос о лукавстве, обронив за кадром свою мысль: "А теперь вот приходится говорить ещё и с этим идиотом!"

Ленин (Шляпникову вслух). Какое у вас основание сомневаться в моей искренности?

Шляпников. Факты вашей предпочтительности в пользу евреев при подборе кадров для управления государством.

Ленин. Это происходит не по злому умыслу, а по деловым качествам людей, которых я либо знаю сам, либо мне их рекомендовали специалисты. Ведь и вы долго у меня были моей правой рукой.

Шляпников. Пока не сказал вам горькой правды в глаза.

Ленин. Не всякая правда бывает объективной, Алексан Георгич. А я - не Боженька, чтобы сразу оценить каждого по достоинству. Человеку свойственно ошибаться. И не за всякие ошибки надо наказывать; какие-то нужно уметь и прощать.

Шляпников. Предательство вами Малиновского - разве ошибка? У хорошего человека вы отняли жизнь! А возврат к капитализму, на отпор которому вы положили в боях с "белыми" тысячи жизней!..

Ленин (вздыхая). Опять вы за своё!.. Повторяю: НЭП - это временная мера! Да и необходимая.

Шляпников. Ещё бы! Разорили с евреями экономику страны, а теперь спохватились. Но пытаетесь при этом повалить просчёты своей политики на недостатки русского национального характера: лень, воровство! А главную пакость еврейства - не видите? А точнее - не хотите видеть!

Ленин (сатанея голосом от неожиданности). Погодите-погодите! Это, какую ещё пакость?!

Шляпников. Я уже говорил вам, что вы, евреи - самые-самые, лучшие на Земле. А все остальные - подъяремный скот "с человеческими лицами", созданный для вас. Ну, кто же с этим согласится?! Это длинный разговор. И - бесполезный, пожалуй. Хотя вы и не сионист, но убеждены в "деловых качествах" еврейства, а не в пакости их идеологии, которой пропитаны 90% евреев.

Ленин. Нет уж договаривайте, коль замахнулись!..

Шляпников. Не хочу. Прочтите сами в "Дневнике" Достоевского размышления об этом.

Ленин. О Достоевском доброжелательно высказался Горький, когда мы сидели с ним на Везувии в 8-м году. Так что Достоевский нам - не указ! Реакционный писатель.

Шляпников. Ну, конечно же! Сионистские постулаты: "Где ступит нога ваша, там - всё ваше!" - это нормально. А Достоевский, не согласный с этим - контрреволюционер. Шляпников, не согласный с Лениным - тоже контрреволюционер. Удобная "философия" для вождя демократии и юриста.

Ленин (заорав). Ну, с меня - хватит!.. - Он рывком опускает трубку на аппарат, начинает, как тигр в клетке, расхаживать по кабинету. А за кадром в это время звучит голос Автора:

- Не мог знать тогда Ленин, что его место главы государства займёт Сталин, человек тоже с еврейскими корнями. Об этом свидетельствовала даже его фамилия Джуга-швили, означавшая в переводе на русский язык "Жида-сын", которую получили его предки по отцовской линии, произошедшие от брака грузинской женщины с пришлым беженцем из Иудеи. Таких иудеев прибыло в Грузию 200 с лишним лет назад около 200 тысяч, и они, смешиваясь с местным населением, огрузинивались. Некоторым грузины давали свои фамилии, как деду Сталина по матери, старьёвщику Геладзе, а некоторым - клички, которые прирастали к ним с годами и становились фамилиями, как, например, "Эбра-лидзе", что означало "Евреев", то есть, потомок от пришлых израильтян. А иногда клички доставались и оскорбительные, как у предков Сталина. В детстве мальчишки смеялись над Иосифом Джугашвили. И он возненавидел на всю жизнь не только свою фамилию, но и всех евреев, узнав, учась в православной духовной семинарии, как евреев ненавидит весь христианский мир за то, что они распяли Христа, за их высокомерие, за то, что по своей вере считали себя "божиими избранниками", которым предначертано править всеми остальными народами. Потом Иосиф выяснил ещё, что и по матери корни его родства тянутся тоже к евреям, и невзлюбил её. А заняв место Ленина во власти над народами России, оказался ещё и окружённым со всех сторон кремлёвскими евреями: Кагановичем, Мехлисом, Ежовым, Берией и прочими. К тому же, как выяснилось, сам Сталин был женат на еврейке по матери, Надежде Аллилуевой. И он буквально озверел в своей ненависти к евреям, но... вынужден был это скрывать, так как "властных" евреев в Кремле было больше, а он, зная, что такое "еврейская месть" боялся их и... ненавидел из-за этого ещё сильнее. И даже, арестовав Шляпникова по совету Ленина, старался делать вид, что он... с евреями заодно... "Еврейский вопрос" превратился для Сталина, с одной стороны, в насмешку судьбы, а с другой - в навязчивую цель: отомстить. Фамилию себе он сменил ещё в молодости, вырабатывая стальную волю по совету Гюрджиева.
Конец четвёртой серии

Пятая серия

Автор. Иосиф Виссарионович, а почему вы избрали себе псевдоним Сталин? По аналогии с Лениным, что ли?

Сталин задумался, что-то припоминая, и ответил с привычным грузинским акцентом сначала уклончиво:

- Бальзамируя вождя революции, мы не предполагали тогда, что Сталин займёт его место. Не задумывались и о том, как воспримет бальзамирование тела её мужа Крупская. Она полагает, что Сталин придумал ей такую месть за давнюю ссору с ней. Ничего подобного! Но то, что ей это не понравилось, мне приятно. Эта курица всю жизнь ненавидела меня. Я это почувствовал ещё в Польше, при первом нашем знакомстве. Ленин пришёл тогда к выводу, что Сталин - "чудесный грузин", а Крупская пришла к противоположной оценке! Даже не зная Сталина, приняла его за лукавого хитреца.

Ну, она много чего не знает и не могла знать. Сталин повстречал в молодости армяно-грека Гюрджиева, который круто изменил всю мою жизнь. Это был удивительный человек! Знал много языков, обладал гипнозом и знаниями так называемой "Чёрной магии". И он, увидев меня в доме своих родителей в Тифлисе, где я снимал у них комнату, будучи исключённым из духовной семинарии - мне тогда было только 20 лет - завёл со мной разговор...

Мы видим кадры этой беседы: 30-летний Гюрджиев сидит напротив молодого Иосифа Джугашвили на стуле и поучает:

- Знаешь, что, Иосиф... Смотрю я на тебя и вижу: ты - человек, созданный самой природой для овладения "Чёрной магией". Хочешь, я сделаю из тебя великого человека?

Иосиф. Кто же не хочет? Конечно, хочу.

Гюрджиев. Тогда запомни следующую притчу. Государство - это фаэтон. В котором народ - лошадь, она везёт всех. Лошадью правит кучер - это правительство, которое направляет лошадь, куда ей везти фаэтон. А главная фигура в фаэтоне - это седок, который приказывает кучеру, куда надо ехать, то есть, это царь. Поэтому надо учиться быть седоком. А для этого, во-первых, надо закалять свою волю. Вот по этой книге. (Гюрджиев достаёт из портфеля книгу и вручает Иосифу) В ней расписаны все упражнения для укрепления выдержки, терпения и воли, которая станет у тебя твёрдой, как сталь! Понял?

Иосиф. Понял, прочту. И выпишу, что нужно запомнить и делать.

Гюрджиев. Правильно. А вот эта книга (достаёт из портфеля ещё одну и передаёт Иосифу) учит, как гипнотизировать людей со слабой волей, чтобы они покорялись тебе и делали то, что ты им будешь внушать. Понял?

Иосиф. Да, и тоже перепишу, что надо помнить.

Гюрджиев. Молодец! Потом - сам увидишь и поймёшь, что в жизни - надо всегда быть седоком, а не лошадью и даже не кучером.

А теперь Сталин вручает Автору фотоальбом и продолжает ему свой рассказ, ссылаясь на Гюрджиева. Автор по ходу рассказа листает альбом, и мы, в нужных местах, видим эти фотографии тоже: Ольгу Евгеньевну, её мужа Сергея Аллилуева, их детей, тюремные снимки самого Сталина, фото его отца и т.д. При переброске кинокамеры с альбома на Сталина, ведущего рассказ с полуприкрытыми глазами, можно показать актёров, играющих персонажей с фотографий, как бы всплывающих в памяти Сталина и уплывающих из памяти опять в темноту.

- Он научил меня гипнотизировать людей со слабой волей, как, например, Бухарин. Или моя тёща, Ольга Евгеньевна Аллилуева, которую... я первой загипнотизировал из женщин, чтобы овладеть ею. Это было в Тифлисе, в 1899 году, когда у неё было уже 2 сына и дочь от Аллилуева. Но... она гуляла от него. И через 9 месяцев, когда приехала в Баку, родила ещё одну дочь. Надю. И... не знала, от кого родила: от мужа, от меня или от Курнатовского, который тоже переспал с ней в Тифлисе. А Надя, когда подросла, стала последней моей женщиной, которую я подпоил и... тоже загипнотизировал отдаться мне. Это было в 17-м году, на даче под Петроградом. Я был тогда уже Сталиным и... почти седоком. А Гюрджиев сделался - всемирно известным магистром "Чёрной Магии", жил во Франции. Надя вышла за меня замуж. Её мать - не хотела этого. Продолжала изменять своему мужу, и превратилась в мою тёщу. Она была еврейкой по матери, но стала "украинкой" по мужу, родившемуся в Грузии. Надя пошла характером в отца, Сергея Аллилуева, про которого не могу сказать ничего плохого - серьёзный был человек, честный. А вот его сыновья и старшая дочь Анна пошли в Ольгу: такие же психически ненормальные, как и она. Меня - тоже тюремный врач признал больным паранойей. В 8-м году, когда я сидел в Баку за морские ограбления торговых пароходов на Каспии. Но у меня - это шло не от наследственности, хотя мой отец, Виссарион Джугашвили, и был алкоголиком. А от переживаний, связанных с арестами и ссылками. Мои дети от Нади - Васька и Светланка пошли характерами в меня. Надя их не любила. А вот моего сына от первой жены, грузинки, Надя приняла, как родного. Он даже влюбился в неё потом. И переспал с ней... в трудную для неё ночь, когда она поссорилась со мной. Узнал я об этом - только много лет спустя, когда уже Нади не было в живых. Мои отношения с ней, и без случая с Яшкой, были плохими. А мне надо было руководить государством! Как я мог, по-вашему, быть мягким и доброжелательным для людей вождём при таком стечении обстоятельств в семейных отношениях? Жизнь - это сложная штука! Да, я никогда не любил Ленина, как прокурор Вышинский не любил меня. (Вместе с Автором мы продолжаем рассматривать снимки Ленина, Вышинского, Троцкого. Вновь можно повторить приём оживления образов при переводе кинокамеры на Сталина: показать тюремного врача, осматривающего арестанта Сталина; военный катер, несущийся в море к торговому судну, чтобы ограбить его; детей Сталина и т.д.) Но я - честно служил Ленину, а Вышинский - мне. Так диктовала жизнь. А я её знал и понимал на много лучше, чем засранец Троцкий, который написал потом 80 томов своих пустых произведений. Хотел быть великим человеком, но это ему не суждено. Потому, что уважал только себя, а справедливо оценивать ум и способности других не умел и не хотел. И это - болезнь многих сионистов: высокомерие и национализм, доходящий до расизма. Сами подумайте, разве можно в наше время быть расистами?

Автор. Ну, об этом мы уже говорили с вами. Не только расизм, даже обыкновенный, распространённый в среде многих народов национализм - это путь к национал-фашизму.

Сталин. Хотите знать моё мнение о евреях?

Автор. Ну, а для чего же мы тут с вами сидим? Разумеется, искренние мнения каждого - очень полезны и для писателей, и для всех людей.

Сталин. Тогда выслушайте такую мысль... Евреи - очень хитрые и пронырливые люди. Я их знаю не только по Москве и в правительстве Советского Союза, но и в личной жизни. Мой отец, Виссарион Джугашвили, произошёл от евреев, приехавших на Кавказ 200 лет назад. (Вместе с Автором мы видим ещё один портрет отца Сталина, затем фотографию его матери, деда Геладзе. Повтор приёма оживления фотографий актёрами) Конечно, за столько поколений все Джугашвили стали ощущать себя грузинами, смешиваясь в браках с грузинками, и у моего отца ничего не осталось от еврейства. Он был человеком нехитрым и даже пьющим, простым сапожником. А вот моя мать сохранила каким-то образом высокомерие, идущее от евреев по её отцовской линии, хотя все Геладзе тоже огрузинились за 200 лет. И я понял, наблюдая её тяжёлый характер, почему евреи такие, ну, заносчивые, что ли. Среди них много выдающихся учёных, музыкантов, других знаменитостей, и они верят, что это у них идёт от Бога. К тому же их религия учит объединяться, помогать во всём друг другу, и они настолько сплотились за 2 с лишним тысячи лет, что стали, как это у русских... один за всех, все - за одного! Это хорошая черта. Плохо только, что они почти все националисты самого худшего сорта - расизма! Правда, интеллигенция и других народов - тоже националистически настроена по отношению к чужим. Но сами народы, особенно русские, как-то уживаются с остальными, им некогда этим заниматься, они вместе работают. Но евреи - другие. Эти, как правильно писал Маркс, полагают себя умнее всех, потому что в их руках самая страшная сила на Земле - Деньги. Они в состоянии учиться в лучших университетах, у них много учёных, открытий, самый высокий процент образованных людей на одну тысячу человек, вот они и гордятся, считают себя талантливыми от Бога. А на самом деле - вся их Сила в Деньгах, и с этим не поспоришь.

(Далее под голос Сталина за кадром лучше показывать актрису, изображающую мать Сталина в молодости - самодовольную, с гонором, обращающуюся с мужем-пьяницей, как с холуём, виновным перед нею пожизненно. Отругав мужа, она провожает сына-мальчика в духовное училище, наставляет по дороге, кланяясь священнику, идущему навстречу. А затем показать портрет Гюрджиева-магистра. И далее перемешивать по ходу рассказа Сталина с другими сценками, которые следует придумать)

Моя мать ничего этого не знала и не понимала, но тоже ощущала себя умнее других, хотя была христианкой и ценила священников выше всех, а потому и отдала меня учиться в духовную семинарию. Вот там я и узнал, что такое евреи, вернее, иудеи - евреи это не национальность. А партия Моисея, вождя сионизма. Потом, через 10 лет я встретил Гюрджиева с его классификацией людей: народ - это лошадь, которая везёт всех; лошадью правит извозчик - это человек, имеющий специальность; а приказывает извозчику, куда требуется ехать - седок, главное лицо среди людей, начальники. И наставлял: надо в жизни быть седоками, а не лошадью или извозчиком. Но для этого требуются знания и закалка воли, которую надо диктовать потом другим, если хочешь чего-то добиться. Изучай жизнь, чтобы разбираться в людях, и закаляй свою волю, чтобы быть ездоком!

Жизнь я познал. Получил хорошее образование в семинарии. Потом попробовал стать революционером, скитаясь по тюрьмам и ссылкам. Разбойничал и был паханом-уголовником - вот у меня татуировка на груди: череп, который рисуют на электрических столбах. А в итоге я стал вождём государства. И теперь знаю, что надо в жизни делать. Отчасти помогли мне и так называемые "Протоколы собраний сионских мудрецов". Там есть один очень важный момент: "в живой природе нет и не может быть равенства и справедливости". И это - сущая правда. В море - хозяин жизни - акула. В лесу - медведь. В Африке - лев. Все друг другом закусывают, какая может быть справедливость? Но ещё хуже обстоит дело в человеческом обществе! Вы знаете и без меня, что такое первобытное общество - племена, раздоры, право сильного. Но и когда люди научились спасать себя от произвола силами законов и нравственными правилами религий, всё равно на Земле царило насилие и право Денег или "капитала", как писал Маркс, призывая пролетариев к единению и революциям. Марксист Ленин написал свою знаменитую брошюру "Что делать?", в которую поверил и я, пойдя в революционеры под псевдонимом Сталин. Мы сделали эту революцию в России, но... из этого у нас не получился коммунизм, а получилось сплошное насилие и голод. И тут возникает главный вопрос: почему?

Бухарин (показать Бухарина) считал нас плохими экономистами, не понимающими, что мы своей уравниловкой уничтожили личную заинтересованность людей в труде, и потому так называемая "социалистическая экономика", которую придумал Ленин, проигрывает старой экономике, капиталистической. То есть, нельзя отрывать экономику своего государства от мировой, которая регулирует денежные отношения между странами через общий мировой рынок. Ленин вынужден был согласиться с этим и ввёл НЭП, хотя ничего нового в этом не было. Когда Ленин умер, я отменил НЭП, желая остановить богатых акул от их издевательства над народами Советского Союза. Но не учёл при этом, что страной по-прежнему везде руководят ленинские евреи, с которыми он умел ладить.(Показать актёров, словно скользящие тени, изображающих Троцкого, Зиновьева, Каменева, Ежова, Кагановича, Мехлиса). Я же не хотел с ними ладить, зная, что они собой представляют во главе со своим Троцким, сионистом и вообще врагом русского народа.

Теперь слушайте меня внимательно, так как я подошёл к главной проблеме и сегодняшнего дня: национальной. А я был, как вы знаете, ещё и наркомом по вопросам межнациональных отношений. Так вот, всё, что делали в правительстве евреи, воспринималось в Республиках как политика, проводимая русскими. Интеллигенция этих республик ненавидела за все бедствия русских и натравливала на них свой народ. А сейчас у вас, на Украине, мне думается, происходит то же самое. Я хочу этим сказать, что коммунизм можно было бы построить только в маленьком государстве, как Дания, например, или Швеция, где народ состоит в подавляющем большинстве из "своих" - датчан там или шведов. Это уже доказали, я узнал от Бухарина, и израильтяне, построившие в своих коммунах, называемых "кибуцами", настоящее равноправие и коммунистическую экономику. А у вас на Украине - такое невозможно, так как треть населения состоит из русских. А где нет единства, как у израильтян, там не может быть и равенства, справедливости, а будет только зависть, вражда и так далее. Вот это самое и творилось в Советском Союзе, которым управлял Сталин. Всем народам хотелось избавиться от русских, выйти из общего Союза. То есть, мы полагали, что у нас была дружба народов, а на самом деле - ей никогда не было. Это всё равно, что в море живут не сплошные селёдки, а и акулы, другие рыбы. Они не могут мирно уживаться: кто-то на кого-то всегда в обиде. Разве можно построить для них единую, справедливую экономику? К тому же национальная черта русского народа - воровство, как считал Шляпников, а у евреев - жить за чужой счёт, подкупать нужных им начальников взятками. Ну, и как нужно было бороться с этим Сталину?..

Я рассчитывал подавлять такие стремления только страхом. Только страхом можно добиться порядка. Но и это, как вы знаете, не спасло Советский Союз от распада. Да ещё помогли этому еврейские банкиры Соединённых Штатов, осуществляя план Даллеса. А национализм - это такая взрывчатка, такой динамит, что никакие стены не выдержат!

Ну, и с Гитлером я просчитался... (Показать хронику с Гитлером) Думал, если он борется с евреями, то он - мой союзник. Но выяснилось, что он и сам был с еврейскими корнями по линии своей бабки. Ну, а там, где еврейские корни, там чаще всего и стремление сначала к денежной власти, затем захват самой власти и - еврейская месть другим народам и безжалостность, как у акулы в море. Так что Гитлер хотел избавить Германию от евреев только для того, чтобы немцы думали, будто они станут править миром, а на самом деле будет править он, Гитлер, выдающий себя за немца. Его политика в чём-то была похожа на политику Ленина, который не любил еврейскую партию "Бунда", но хотел со "своими" евреями построить еврейский коммунизм в России, а затем уже перейти к "мировой революции", во главе которой оказались бы всё равно евреи, но без целей сионизма. Наивность, да? Но и Гитлер, и Ленин были стопроцентными циниками. Я об этом... к тому, что никто от ошибок не застрахован. Допускал глупости и сам. Потом готов был локти себе кусать, да не укусишь. Предполагал построить социализм, если уж коммунизм утопия. А получился, как вы говорите, фашизм, а социализм - построили шведы. Правда, не совсем социализм, пусть смесь социализма с рыночной капиталистической экономикой, но живут, говорят, неплохо, не так, как русский народ. Не думаю, что и ваша Украина наладит жизнь к лучшему, если будет поощрять национализм. Национализм, чьим бы он ни был, украинским, грузинским ли, еврейским, никогда и никому не принесёт пользы. Но... так уж устроены люди: своё дерьмо - не воняет, а чужое масло - горчит.

Учиться политике надо было у Плеханова (показать портрет Плеханова): умел ладить и с евреями (портрет Аксельрода), и с русскими. А главное, предупреждал: не торопитесь! Но Ленин - поторопился, и нас всех запутал.

На стуле рядом с Автором сидит Горький. Автор задаёт ему вопрос:

- Алексей Максимыч, ну, а что скажете о Советской власти вы?

Горький. Не хочу более врать: знал Ленина, как самонадеянного эгоиста; представлял, каким воспалённым сионистом и сволочью был Троцкий; ну, а Сталин - вообще по духу уголовник, которому я, к сожалению, доверился из-за его щедрых обещаний: хорошей квартиры, дачи в Подмосковье, лечения в Крыму, где море такое же, как в Италии. А главным образом, из-за возможности вернуться в Россию, да ещё организовать там Союз писателей (показать кадры кинохроники, в которой Горький выступает с трибунки перед писателями), и жить без опасений, что тебя опять арестуют. И все эти обещания он выполнил. Короче, грешен я, в первую очередь, сам, чего уж!.. Но ведь надеялся, что социализм он хочет построить не на словах, а в действительности. Он велел показать мне строительство мощной гидроэлектростанции в Запорожье. А когда я прозрел, было уже поздно уезжать снова в Европу. Знал, там меня уже раскусили...

Хочу добавить вот ещё что... И о самом Ленине, и о его "советской" власти, с которой он не собирался советоваться, и о Сталине, который меня в конце концов отравил ядовитыми конфетами в больнице, куда меня поместили по его же распоряжению. Дело в том, что я не пожелал писать о нём, по его заказу, книгу или лживый очерк, как о Ленине. Да и о Ленине мне писать не хотелось, настоял на этом Сталин, которому был нужен "великий Ленин", так как Сталин выдавал себя за продолжателя его "дела". Крупская просила меня подправить очерк то в одном месте, то в другом, пятом, десятом, и получилось почти сплошное враньё. (Показать сценкой: Крупская листает рукопись Горького, тычет пальцем в строки и что-то советует исправить).

Но, давайте, я всё же начну обо всём по порядку... - пророкотал своим глубоким басом Горький, напирая по-волжски на "о". - Так вот, хочу заметить сразу: господин Керенский (показать кадры с Керенским) умолчал тут о том, што в России никогда не было бы у власти ни Ленина, ни Троцкого, ни Сталина с его социалистическим фашизмом, если бы этот Керенский сам не нарушил - ещё в начале 17-го года - своей договорённости с генералом Корниловым о вводе в Петроград армейского корпуса генерала Крымова. Корнилов как командующий фронтом знал через свою разведку, што немцы готовятся к прорыву на Петроград и што в лице вождя большевиков Ульянова у них будет в тылу русской армии свой союзник, подкупленный ими за большие деньги. Но Керенский, издав приказ в июне об аресте Ленина, не поверил в порядочность Корнилова. Решил, што генерала заботят не германские войска, а захват власти в руки военных. Ну, а ему, Керенскому, даст по шапке. Вот он и нарушил свою договорённость с Корниловым.

Помню, как явился ко мне в редакцию бывший соратник Ленина Григорий Алексинский.

Теперь мы видим Горького и Н.Н.Суханова, главного редактора "Новой Жизни", слушающими Алексинского, который кладёт им на стол своё заявление о том, что Ленин сговорился с германскими генералами о предательстве за большие деньги.

Алексинский (с возмущением). Весной, когда мы с Лениным выехали из Швейцарии в Россию проездом через Берлин, Ленин, оказывается, заранее знал, что к нему в вагон придут переодетые германские генералы из главного штаба, и он предаст им за большие деньги нашу Россию, обещая устроить в Петрограде вооружённый государственный переворот. Деньги ему нужны были на закупку оружия и своей типографии с бумагой. Я этому сначала не верил. Но теперь уже точно известно, что на недавнем совещании ЦК принято решение о государственном перевороте. Против... были только Зиновьев и Каменев, испугавшиеся ареста и расстрела, в случае неудачи. По законам военного времени это могло так и быть. Каменев и Зиновьев просили меня сказать вам об этом. Надо, чтобы ваша газета срочно напечатала об ударе Ленина в спину нашей армии, сражающейся с германскими войсками на фронтах!

Горький. Хорошо, Григорий Алексеевич, я знаком с вами не первый год, и не токо на Капри. Напечатаем. Можете не сомневаться!

Мы снова видим рядом с Автором Горького: он продолжает рассказ:

- Вот после этого Ленин возненавидел меня. А когда пришёл к власти, заявил Зиновьеву и Каменеву, што не считает их больше своими товарищами, а мою газету - в конце концов закрыл как контрреволюционную. Ну и мне самому... посоветовал сквозь зубы... убираться снова на Капри. И лечиться там... не от туберкулёза, а от "мелкобуржуазной недальновидности". Тот период наших отношений помнит Надежда Константиновна Крупская, которая, кстати, я чувствовал это, была внутренне на моей стороне, а не на стороне мужа, который токо и делал, што издавал несусветные декреты, да приказы о расстрелах. Возненавидел поэта Александра Блока за его поэму "Двенадцать", в которой эти 12... шли "без Христа", то есть, за "антихристом" Лениным. Ну, если короче, то - делать в России мне стало нечего, и ждать следовало токо ареста, если не уберусь сам по-доброму. При Керенском-то - хоть и честолюбив был тоже - но... была в России всё-таки настоящая демократия. А при Ленине... Да вы поговорите с Крупской. Как ей-то жилось с Лениным, ж е н е... Она женщина бесхитростная... Может, больше поймёте, што за человек был Ленин - от него даже Шляпников отошёл - и почему родился в России фашизм.

Помню один любопытный разговор с Лениным в 8-м году на Везувии, когда он приехал ко мне на Капри из Женевы. Перессорился с Богдановым, Алексинским, ну и решил я отвлечь его от мрачных мыслей экскурсией в Неаполь, Помпеи. На вершину горы поднялись в фуникулёрном вагончике. Помпеи, руины которых мы уже осмотрели - остались внизу. А сверху смотреть - красотища! Весь Неаполитанский залив виден, до самого Капри, где Ленин, оправдывая необходимость революции, как-то сказал мне: "Цель революций, мол, - не физическое уничтожение богатых, а... токо уничтожение бедности. Но... первый этап-де - это захват власти. Без крови, мол, богатые не пойдут на разговор о государственном переустройстве".

Теперь и мы видим: дымит вулкан Везувий, внизу Неаполитанский залив (это легко сделать на компьютере), а на этом фоне сидят рядышком Горький и Ленин - беседуют.

Горький. Красотища какая! Внизу-то - остались токо руины Помпеи для экскурсантов, а города уже нет тыщу лет!

Ленин. Что вы хотите этим сказать?

Горький. Вот вы всё поёте песню: "Ве-есь мир... мы разрушим до основанья!.." И собираетесь опять делать в России революцию.

Ленин. Ну и что же?

Горький. Как бы не получились после этого... новые Помпеи!

Мы опять в зале студии телевидения.

Горький. Предупреждал ведь!.. Ну, и што сотворил Ленин из России?.. Он был хотя и человеком выдающегося ума, но... мало культурным, што ли. Жестоким до беспощадности и властолюбивым. И, как я уже говорил, мало што прочёл из художественной литературы. Ну, а у Иммануила Канта он вообще не читал раздела "о совести". В жизни он никогда не руководил ни фабрикой, ни заводом, или каким-то большим делом вообще. Его пределы - руководство редакцией газеты из 10-15-ти сотрудников, а взялся руководить государством. Лихо самоуверенным был, а не знал даже смысла собственной жизни: чего хочет? Зачем живёт? Женился без любви, жил без любви. Наконец, влюбился вроде бы в Инессу Арманд до беспамятства (следует показать фотографию Арманд), а она-то разобралась в нём, что это совершенный сухарь, занят токо одной политикой и разочаровалась в нём за полгода. А ведь это самое страшное, если человек не знает, чего хочет, ради чего живёт! Думаете, он хотел какого-то коммунизма для будущих людей, которых он в глаза не видел? Чушь это, выдумка! Если современников не жалел, то какую же он мог создать справедливость?.. Да и с кем? С Троцким... Сталиным... с членами своего Политбюро? Плеханов (показать портреты Троцкого, Сталина, Плеханова) ему ещё в Швейцарии посоветовал не ехать в Россию с революцией: "В России, мол, не смололи ещё такой муки, из которой можно выпечь нового человека". А он - не поверил, самонадеянный, поехал! Ну, и что натворил? Вы правильно сказали: первый в истории фашизм. Да и не мог он, с его-то характером, сотворить чего-либо хорошего... А Троцкий - это фанатик сионизма и "еврейской мести" в безумных размерах. Кстати, во многом этот сукин сын повлиял на поведение Сталина. Правда, ему далеко было до практического ума Сталина, который хотя и не умел говорить красно по-русски, однако же, нашёл себе человека, из бывших офицеров, ставшего чекистом, умеющего писать и мыслить шире недоучки Сталина (показать потрет тайного советника Сталина Лукашова).Вот этот-то чекист и писал для Сталина статьи довольно умно и даже в стиле риторических повторов, которые Сталин любил, ещё учась в семинарии. Понимаете, священники, обязанные по роду своей службы общаться с верующими людьми и произносить проповеди, знали, што такое римская риторика и обучались этому в семинариях. Короче, Сталин разбирался в людях и умел находить себе хороших помощников. Хотя - в смысле Личности - он был человеком посредственным, да ещё и болезненно завистливым.

Однако, похоронив Ленина (показать кинохронику похорон Ленина), он произнёс знаменитую и хорошо продуманную речь о заветах, якобы сделанных Лениным перед смертью, и обещал, что партия, мол, выполнит их. А так как сам он был в то время генеральным секретарём этой партии, то и объявил себя учеником Ленина и продолжателем его "дела".

Меня в России тогда уже не было, вынужден был уехать в Италию. Но зато "учителя" Сталина - Ленина, место которого тот занял, я знал довольно неплохо. И потому хочу снова вернуться к рассказу о Ленине, штобы все поняли, какое "дело" Сталин продолжил... То есть, чему он мог научиться у Ленина.

Автор. Нет, Алексей Максимыч, впервые о сотворённом Лениным фашизме вслух осторожно сказал Михаил Горбачёв, вы его не знаете. Я же - лишь сформулировал признаки фашизма.

Горький (привычно "окая"). Я в курсе, что вы написали роман о Ленине "Пролог в безумие". Это вы верно подметили, описав там мою встречу с Лениным на Капри. Ну, а ваш роман "Чрезвычайщина Ленина" это уже сплошное описание фашизма и перерождения Ленина. Поздравляю вас с этой рукописью. По сути, вы как бы продолжили мои "несвоевременные мысли" о нём. Да и Сталин был - дрянной, завистливый и злобный человечишко. Никчемный, можно даже сказать. А какую власть взял надо всеми! Борис Бажанов (показать портрет), его личный секретарь, очень точно написал о нём за границей в своих воспоминаниях. Что ничего-де сам-то он и делать не умел, кроме интриг. В чём... ему не было равных. Но... умел выслушивать мнения людей профессиональных. А потом уже - издавал распоряжения от своего имени. И... этот посредственный человечишко - сделался в советской прессе "великим"! Не меньше, чем Суворов или Пётр Первый. Хотя и в Петре... ведь не было на самом деле... никакого величия. Как и в Ленине. Но... так надо было Сталину. Раз Ленин велик, то... велик и его ученик, продолживший его "дело". Да што говорить! У нас, в России, почти все "великие" - я имею в виду политиков: сде-ла-ны великими... - их подхалимами. А вот уничтожал Сталин... как раз лучшую часть русской интеллигенции. Да ленинских друзей-евреев, понапиханных везде в структуры власти.

Кстати, "еврейский вопрос" в жизни человечества - а в России особенно! - не так прост, как многим кажется: жиды, мол, и ничего хорошего от них не жди. А на самом деле, оне... и добро помнят, и умеют отплатить добром; и умных людей среди них много. Правда, немало и сионистов, как Троцкий; и злом за зло - оне тоже умеют поквитаться. Удушат любого, кто станет им поперёк дороги. Правда, чужими руками. Так что с евреями - лучше жить в мире и сотрудничестве, а не... во вражде к ним. Сталин-то - уцелел от их мести потому... что его постоянно и бдительно охраняли. Да и в нём самом, кстати, немало еврейских кровей. Как по линии отца Джугашвили, так и по линии матери, отец которой был из евреев, принявших грузинское православие. Так что еврейской хитрости в нём - тоже было достаточно. Да ещё его жизненный опыт, в прошлом уголовника-пахана, это... не в минус ему пошло, а в плюс: разбирался в людях, словно профессор психологии. Причём, очень быстро. Меня - он тоже довольно скоро раскусил, что... неприятен он мне. Ну, и отомстил: отняв жизнь сначала у сына...

Мы видим кадры, в которых молодой Максим Алексеевич поправляет приставленную к стене дома-дачи в лесу лестницу, чтобы залезть на крышу и помочь там рабочим починить её от протекания дождей. И задрав голову, просит рабочего:

- Эй, придержите там лестницу, я помогу вам заделать протекающее место: я знаю, где течёт...

Рабочий. Давайте: держу!

Когда Максим поднялся уже почти к самому верху, стоящий внизу другой рабочий делает какой-то знак поднятой рукою рабочему на крыше, а затем окликает Максима:

- Максим Алексеевич, а вы забыли захватить кровельный лист!..

Максим на лестнице оборачивается, а верхний рабочий резко отталкивает лестницу от себя, и сын Горького падает спиной на землю, ударяется головою о кирпич, лежащий на земле, вскрикивает.

На шум выбегает из дому его жена, склоняется над Максимом, и тот на её глазах умирает. Женщина в шоке, спрашивает:

- Как это случилось?..

Рабочий. Да обернулся зачем-то, потерял равновесие и... полетел вот вниз. Знать судьба...

Мы слышим за кадром голос Горького, заканчивающего свой печальный рассказ:

- Не рабочие это были, а переодетые сотрудники Ягоды, который... был влюблён в мою невестку, и... решил устранить мово сына. А потом уже, через год... Сталин убрал и меня самого. Когда я приболел. Поместил меня в больницу возле своей дачи и... угостил отравленными конфетами. А перед этим... Генрих Ягода распустил слух по Москве... будто это Я сплю со своей невесткой, а не он (своё интервью Горький заканчивает уже не за кадром, а обращаясь к Автору). Ну, это я так, к слову. А насчёт евреев, если по существу, то... в России среди них... много так называемых "евреев-Фёдорычей". То есть, обрусевших интеллигентов с крупными заслугами перед русским народом. Но Сталин... расправлявшийся с ними под видом борьбы с космополитами... токо навредил этим нам, русским интеллигентам. Ленин - навредил сначала тем, что вселял евреев в столичные квартиры нашей интеллигенции, обозлив русских; а Сталин - потом обозлил евреев - против русских. Вам же, вашему поколению... следует теперь исправлять всю эту вражду. Так как ни к чему хорошему... она не приведёт. Ну, а у меня самово... на родине - с творчеством не получилось: ничего путного - по своей же теории соцреализма - я так и не написал. Радовался по наивности, что в России строится социализм... что через образ Сатина в пьесе "На дне"... нашёл великие слова: "человек - это звучит гордо"! А сам - перессорился со всеми: даже друзьями. И... помер, ничего не оставив правдивого о жизни при советской власти.

Автор (печально). А что хорошего было-то? Чтобы написать. Ведь и жена Ленина... увидев практическое осуществление в стране замыслов своего супруга... призналась: что ей горько было доживать, сознавая... что прожила свою жизнь - впустую, её обокрал у неё Ленин.

Горький. Вот-вот! Я это - чувствовал тоже. Хотя и оставил по себе... память неплохого писателя. Тем не менее, видеть всё, что творил Сталин, и ничего не написать об этом, всё равно... что - предать самого себя. Вот так.

Дело в том, што если бы Керенский... в августе 17-го года... когда Ленин скрывался от ареста по его указу ещё в июле... не вздумал поссориться с генералом Корниловым, который - поднял после этого мятеж генералов, то Ленин вообще не смог бы прийти к власти! И устроить в России всё то... што он сотворил. А Сталину - не пришлось бы продолжать его "дело". Как судьбу Наполеона под Ватерлоо - погубил генерал, оставленный им в засаде, и... не дождавшийся гонца с приказом об ударе с фланга, так судьбу России - да и свою - предопределил Керенский. Генерал-лейтенант Бонч-Бруевич исполнил его приказ: не пропустил в Петроград поезда с войсками Корнилова, Крымова и Краснова. Которые - не дали бы Ленину совершить вооружённый переворот и... сбросить Керенского. Казалось бы - случайность? Ан - роковая! Ну, да вы лучше меня всё это знаете, коль написали об этом роман. Вам и карты в руки...

Мы видим генерала Бонч-Бруевича в штабе Северо-Западного фронта. Он пришёл принимать командование фронтом от генерала Клембовского, который ничего ещё не знал о своей отставке, как не знал ещё до вчерашнего дня и сам Бонч-Бруевич.

За кадром звучит голос Автора:

- Генерал Бонч-Бруевич, занимавший в те дни всего лишь должность начальника гарнизона Пскова, получив шифровку Керенского из Петрограда о том, что ему срочно надлежит вступить в командование армиями Северного фронта, прибыл в штаб генерала Клембовского, который командовал этим фронтом, полагая, что командующий знает уже обо всём, и потому, после приветствий, молча вручил ему шифровку. Но Клембовский, оказалось, ничего не знал, кроме отстранения от должности Главкома Корнилова, и с изумлением смотрел на Михаила Дмитриевича.

Мы видим, что Бонч-Бруевич тоже мало чего понимает в сложившейся ситуации: между генералами происходит диалог, которого мы не слышим, а слышим лишь продолжающего рассказывать нам ситуацию голос Автора:

- Как тактик и бывший профессор академии Генерального штаба Бонч-Бруевич не верил в успех мятежа Корнилова, о котором слыхал пока только неофициальные разговоры. Он твёрдо знал, что Петроград мятежным генералам не взять без большого числа войск и артиллерии - это настоящая крепость, оборону которой налаживал ещё недавно он сам, будучи начальником штаба 6-й армии. Ну, а кто такой Корнилов? Полководец, что ли? Только и того, что дослужился до чина полного генерала, а по уму - рядовой казак, хотя и учился в академии. Успевал плохо. А Керенский, видимо, опомнился, что не так провёл после революции реформирование в командном составе: поснимал с крупных постов умных генералов, а выдвинул тупых, как вот этот Корнилов. "Стало быть, припекло его там, в Питере, раз вспомнил про меня, - рассуждал Бонч-Бруевич. - Значит, надо использовать возможность проявить себя, и показать, кто чего сто`ит на самом деле! Керенский действовал, снимая нас, видимо, с подсказки моего личного врага, генерала Алексеева. Ну, что же, старый кот, ты убедишься теперь сам, на что способен генерал Бонч! Да я твоих казачишек, едущих в Питер с лошадьми да шашками, разгоню с их эшелонами - по всем железным дорогам! Начальники станций... ещё не забыли: ни моего грозного баса, ни горьких уроков! Так что Керенскому - останется только отдать этих генералов под суд, и... пересажать как предателей!

А что умеет твой Клембовский? Спороть с него генеральские погоны - так и не отличишь от денщика! Вот он, ёжится передо мной, словно его трясёт лихоманка..."

Теперь мы слышим голоса генералов.

Бонч-Бруевич. Владислав Наполеонович, объясните мне, пожалуйста, что происходит? Говорят, Керенский сместил Лавра Георгиевича, но тот... в Могилёве... будто бы не подчинился. Отправил на Петроград казачьи войска Третьего корпуса генерала Крымова. Мои офицеры - возбуждены, спрашивают меня. А я - не знаю, что отвечать. Кто теперь является верховным главнокомандующим?

Клембовский. Михал Дмитрич. Я - тоже ничего толком не знаю. Кроме слухов, что Крымов со своим штабом - проехал уже через наш Псков. В Питер, к Керенскому. А только что - в Псков прикатил генерал Краснов. И тоже - по приказу Корнилова. Так что - принимайте дела, командование и... задавайте ваши вопросы - Керенскому: он теперь верховный! Комиссар моего фронта Станкевич - тоже укатил в Петроград. Недавно звонил мне. Дал понять... в туманных выражениях... что между Ставкой Верховного и... правительством - какие-то затруднения. И Керенский - отрешил Корнилова от должности. А я вот - захворал тут некстати... Поеду в госпиталь, принимайте командование!

За кадром мы слышим размышления Бонч-Бруевича: "Всё переверну по-своему! Дураков всех - сразу вон! Разработаю разумный план возвращения Риги... А пока: надо заворачивать эшелоны Крымова..."
Конец пятой серии

Шестая серия

Мы видим 46-летнего Бонч-Бруевича выходящим из автомобиля на железнодорожной станции с вывеской "Псковъ". Он проходит внутрь вокзала. Идёт через зал, где полно военных и направляется к двери, на которой привинчена табличка "Начальникъ вокзала". Входит. Начальник вскакивает.

Начальник вокзала. Приветствую вас, ваше превосходительство, и поздравляю с назначением Командующим фронтом! Что прикажете?..

Бонч-Бруевич. А вот что. Соединитесь немедленно по диспетчерской связи с начальником станции Лу`га. Нужно срочно предупредить его: чтобы заворачивал со своей узловой станции... все приходящие эшелоны... с казачьими войсками генерала Крымова... не на Петроград, а - сюда, в Псков! Даже... если казаки... не станут подчиняться! Что командование фронтом - принял я. И если он этого не сделает, я - арестую его! Он меня знает...

Дверь в кабинет раскрывает красавец генерал-лейтенант от кавалерии Краснов и, увидев Бонч-Бруевича, стараясь скрыть раздражение, в котором шёл, произносит, выдавливая на своём лице подобие улыбки:

- Здравия желаю, Михал Дмитрич! Сколько, как говорится, лет, сколько зим!.. Рад вас видеть в добром здравии. Поздравляю с высоким назначением!

Пока генералы здороваются, обмениваются расспросами о семействах, за кадром звучит голос Автора:

- С красавцем генералом Красновым Бонч-Бруевич вместе учился когда-то в академии Генерального штаба. Краснов - был на 2 года старше, и шёл на курс выше. Однако успевали они по-разному: Краснов - кончил академию по второму разряду, Бонч-Бруевич - был оставлен при академии адъюнктом. И стал затем профессором. Потом служил при Генеральном штабе. Краснов в это время продолжал службу в лейб-гвардии казачьем полку, печатал статьи и рассказы в литературных журналах. Теперь же они крутили колесо истории в противоположные стороны: Краснов был на стороне Корнилова, не подчинившегося Керенскому и пославшего Петра Николаевича в составе корпуса Крымова на Петроград, а Бонч делал всё, чтобы не пропустить казаков в столицу.

Бонч-Бруевич (обращаясь к Краснову). Позвольте узнать, ваше превосходительство, с какими задачами вы прибыли в Псков?..

Генерал Краснов (растерянно). Да вот... еду в распоряжение генерала Крымова. Зачем - пока не ведаю.

Бонч-Бруевич. Генерал Крымов - проехал уже в Петроград со своим штабом. А его корпус направляется в Лугу. Пожалуй, вам теперь и незачем ехать к нему.

Краснов. Это почему же...

Бонч-Бруевич. Не стану скрывать от вас, ваше превосходительство: карты Крымова и Корнилова - биты.

Краснов (оскорбившись). Я... не картёжник, ваше превосходительство, а боевой генерал, получивший приказ принять от генерала Крымова корпус и избавиться от путаницы, которая в нём происходит.

Бонч-Бруевич. А давеча вы сказали, что не знаете, зачем едете. Да и в чём вы усматриваете путаницу?

Краснов. Не зная всей сути, я не желал унизить генерала Крымова. Потому и не сказал: этот человек - образец офицерской чести! А коли уж на то пошло, то мне известно, что с Крымовым в Питере что-то произошло, а его корпус где-то застрял. Люди и лошади - голодают.

Бонч-Бруевич. Пётр Николаич, я с вами согласен. Но... вам незачем уезжать из Пскова: я только что распорядился, чтобы эшелоны завернули из Луги сюда.

Тёмная эспаньолка на подбородке Краснова несогласно дёрнулась было вверх, но он тут же передумал возмущаться.

Краснов. Михал Дмитрич, а вы не смогли бы дать мне автомобиль. На нём я в два счёта доеду до Луги, выясню, что происходит, и приму меры...

Бонч-Бруевич молчит, что-то обдумывая, и мы слышим за кадром его голос: "Да, пусти я сейчас тебя к казакам, ты там наделаешь мер!.. Не исключено, что и приостановишь возвращение корпуса. Но... я попробую тебя изолировать..." Вслух же произносит:

- Нет, Пётр Николаич, идите спать, поздно уже (деланно зевает), а утром, надеюсь, у меня уже будут полные сведения обо всём, и мы поговорим с вами о положении корпуса более подробно.

Краснов (поклонившись, сухо). Всего хорошего, Михал Дмитрич... - уходит из кабинета. А Бонч-Бруевич бросается к телефону.

Бонч-Бруевич (сняв трубку, зычным басом). Соедините меня с дежурным по гарнизону!

Мы видим на другом конце провода майора, который сняв трубку, представляется:

- У телефона дежурный по гарнизону майор Огородников!

Бонч-Бруевич. Глеб Иванович, говорит командующий фронтом генерал Бонч-Бруевич. Я - только что вступил в эту должность. А теперь слушайте меня внимательно. Сейчас же явитесь ко мне в штаб - я прибуду туда со станции с генералом Красновым. Обеспечьте его ночлегом и... лично не спускайте с него глаз! Это - негласный пока - арест! Отвечаете мне за него.

Мы слышим за кадром голос Автора:

- Повесив трубку, Бонч-Бруевич уходит за Красновым, ещё не ведая о том, что Керенский нашёл его в море человеческом для того, чтобы сделать факиром на час. События развернутся так: Бонч-Бруевич отведёт казачьи войска от Петрограда и спасёт этим Керенского от ареста. Керенский в это время отрешит от должности командующего корпусом генерала Крымова за измену Родине. Тот, как офицер чести, застрелится из личного пистолета. И судьба России покатится в пропасть народных страданий и бедствий, так как Ленину откроется лёгкий путь к государственному перевороту в Петрограде, оставшемуся без войск.

Теперь мы снова видим Автора, разговаривающего с Максимом Горьким.

Автор. Вы правы, Алексей Максимович, Ленин, соблазнившийся на примере Керенского тем, что обыкновенный адвокат может управлять огромным государством, пошёл на перехват власти у Керенского, а также и из рук Учредительного собрания всех партий России. После чего, чтобы не потерять украденную власть, он установил в России фашистский режим правления государством. А Сталин - как его ученик и такой же бездушный человек - продолжил этот, насильственный во всём, режим. Полагая, что надёжнее тюрем и пыток - нет способа удержания власти. Видя, как, ещё при Ленине, сразу сбежали из России... сначала Алексинский, а за ним и другие фигуры, напуганные расстрелами... Сталин, подслушавший разговор Шляпникова с Лениным, понял, что Шляпников - самый умный и смелый в цека партии человек, а потому и для него - опаснее всех. Арестовав, он не выпускал его из тюрьмы под Орлом 20 лет. Остальных соперников - Зиновьева, Каменева, Тухачевского - расстрелял одного за другим. Расстрелять Троцкого не решился, а лишь выгнал за границу. Но через 20 лет... убил его руками испанца Меркадера. И, наконец, приказал расстрелять и Шляпникова в 1940 году. Перед самой войной с Гитлером. Поставив этим окончательную точку в своей борьбе с соперниками. Пожалуй, нигде в мире не было таких поразительных судеб людей, как в России! Наверное, поэтому и её судьба оказалась такою же...

Горький. Похоже, что так. Ведь и моя судьба была горькой, как пошутил актёр московского театра Игорь Ильинский, перефразировавший монолог героя моей пьесы Сатина: "Человек в СССР - это звучит горько!" Так что правильно было кем-то сказано: "Каждый народ достоин своего правительства". Да и у нас есть пословица: "Каков поп, таков и приход", то есть, прихожане. Рыба - гниёт с головы!

Автор. Именно на этот вопрос... я и пытаюсь ответить, приглашая известных людей для... "интер-врю".

Горький (согласно кивая). Спасибо за трибуну. Токо ведь - не у всех это "врю"! Кто-то скажет и правду. Поговорите с женщинами...

Перед Автором сидит в своей комнате Надежда Константиновна Крупская, старая, седая. Глядя на сидящего напротив гостя, она тоскливо произносит:

- Да о себе - мне и сказать-то нечего: не получилась жизнь. А говорить о других... так называемых "строителях коммунизма" - значит, начинать надо с собственного мужа. Которого... никогда не любила. А уж как сделался он вождём этой власти, то опротивел до того, что смотреть не хотелось. Окружил себя евреями во главе с интриганом Троцким, которому стал доверять чуть ли не во всём. Да ещё изменил мне с Инессой Арманд. Правда, это было ещё до его сближения с Троцким. Он его, кстати, называл тогда "Иудушкой". Арманд, хотя и была неприятна мне, но оказалась женщиной умной - быстро раскусила его холодную и скушную суть. И сразу оставила после этого. Короче, личной жизни, как таковой - с Ильичём у меня не было. Потому и выступила я на его похоронах скверно: исполнила "свой долг", что ли, "государственную обязанность", по казённому. В душе-то - не испытывала к нему добрых чувств. Даже и жалости не осталось под конец его болезни, одна только усталость от всего. Он ведь - тоже был несчастливым человеком в личной жизни, потому и посвятил себя токо политике. А политика - это сплошные интриги и междоусобная борьба: то с Плехановым, то с Троцким, то с Шляпниковым, затем - со Сталиным. И так без конца. А это - не могло не отражаться и на государстве. Постоянные заботы: как остановить голод, как спасти беспризорных детей, как наладить снабжение в промышленности, торговлю. Вот он и надорвался от всего этого. Пытался всё делать сам: никому уже не верил. Выходил, то и дело, из себя, топал ногами. Ну, а если глава государства живёт в режиме, изматывающем душу и здоровье, то и государство не может быть, как мне кажется, счастливым. Каков характер человека, гласит русская пословица, такова и его судьба. А судьба страны-то - зависит от её Хозяина. Значит, она будет плохой. Вот вам мой ответ на вопрос, должен ли один человек, словно царь, быть хозяином миллионов чужих судеб. Вы думаете, почему начальники, занятые по горло своими делами, зачастую берут себе в секретарши любовниц? Чтобы не тратить времени... И дела у них идут, куда успешнее, чем у психов. Нет, после того, как к власти пришёл Сталин, я окончательно убедилась в том, что один человек - не должен управлять государством. Ни от имени Советской власти, ни от ханской, ни от императорской, ни от президентской. Править миллионами людей, мне кажется, должен Государственный Совет, составленный из лучших экономистов страны, юристов, политиков. Во главе с председателем, конечно, подотчётным им и переизбираемым ими же. Такое моё мнение. Ну, а то, что Ильич сотворил фашизм, вместо коммунизма, как вы считаете - я тогда и не понимала. Приписывала все жестокости того времени обстоятельствам, предательству Троцкого в Бресте. А когда муж помирился с этой сволочью и даже сдружился, я уже и не знала, что думать. Главная черта в характере Владимира Ильича - это самоуверенность и отсутствие жалости к людям. Жестоким он был. Сам не жил человеческой жизнью, как все нормальные люди, и мою жизнь искалечил, заставляя служить его политическим интересам. Я себя с ним... и женщиной-то не ощущала. А потом, когда началась болезнь щитовидки, и вовсе перестала ею быть. Разве это жизнь? Ну, и сама, конечно, виновата: знала, что не люблю, и что он не любит - позвал к себе в ссылку просто по мужской необходимости - а пошла за него замуж. Вот он и стал позже сожительствовать с темпераментной Инессой... Я понимала: где мне с нею тягаться?!. Хотела по-честному: уйти, и на этом всё. Ан нет! Не такой он был человек, чтобы отпустить на волю рабочую лошадь, впрягшуюся в его работу. Понимал: Инесса уйдёт от него. Да чего там, тяжёлый был человек для семейной жизни, как и его мать. Хотя и неприхотливый в быту. Свекровь-то видела, что нет у нас любви, потому и не хотела, чтобы он женился на мне. А он перед нею... вечно: "мамочка", "мамочка"! Словно школьник, а не мужчина. Лысым уже был!. Ну, а с мужчинами - вёл себя деспотом: всё чтобы только по его! Да... никому от него не было радости, никогда.

Каких друзей предал!.. Малиновского, Шляпникова, Бухарина, Горького, своего секретаря Горбунова, других товарищей... Да что там друзей, если и родину предал, Россию! Я ведь не знала даже этого, когда мы ехали из Швейцарии через Берлин, где к нам в вагон приходили какие-то немцы и он с ними уединился и продал им Россию. Узнала лишь в Петрограде, когда Алексинский рассказал об этом в газете Горького. Но он и тогда мне соврал: "Надюша, это всё клевета. Алексинский - просто интриган и завистник!" Ну, я, конечно, поверила мужу. Он и Маняшу убедил... А сущую правду я выяснила токо после его смерти, когда Маняша призналась, что он завещал деньги на её имя! Оказывается, не все деньги потратил на революцию, оставил на жизнь и себе. Токо попользоваться не успел - мешала то болезнь, то ещё что-то... А скольким товарищам жизнь загубил! Особенно жаль было Бухарина и Малиновского: добрые, доверчивые, как дети! А он их... Уж я-то знаю, какие слова про них дома произносил. А Сталин и Троцкий - сволочи из сволочей! - у него были в доверии. Да и еврейское окружение... Правда, среди них были и талантливые, как Сокольников, блестяще проведший денежную реформу. Или Зиновьев с Каменевым. Но большинство - было просто хитрецами, умеющими "облапошивать". Это любимое слово мужа, как и "укокошить". Но он - считал их "деловыми людьми". И заявлял, что необходимы ему для дела. "Без "еврейчиков" - не обойтись!" - любил он повторять. Но... как только кто из них был истинно добрым и эрудированным, как Мартов, так ему не нравился: "тряпка"! Или - "болтун", "пустое место". А как токо твёрдый до жестокости, так он его сразу - в высокое руководство. Взять хотя бы того же Троцкого: доверил ему Красную Армию. "Он, мол, зато умелый организатор, и найдёт себе подходящих людей из военных, чтобы руководить боевыми действиями!" И Троцкий нашёл - из бывших русских генералов.

Ну, а я для него, и его сестра Мария Ильинична, которые топтались возле него, ухаживая за ним, как клуши за цыплёнком, были обласканы словами: "Надюша" и "Маняша". Других нежных слов он для нас не находил. "Маняшу" - понимая, что некрасивая и никому не нужная - считал девственницей, и жалел, что умрёт, не узнав мужской ласки. А она-то, ради этого "узнавания", ушла на войну... в санитарки. И там... спала с проголодавшимися по женщинам солдатами. Не опасаясь последствий, так как все Ульяновы - кроме их "мамочки" - были бесплодны. А вот после войны Маняша - стала никому не нужной. Любимый братец-то... не помог ей выйти замуж. Да он и сам мучился после того, как Инесса его оставила. Он - тоже оказался никому не нужным: "монгол", занятый по уши политикой.

Испортила себе жизнь и я, выйдя за него. По-еврейски, я -как жена еврея - считалась "шиксой", то есть, "чужой". Плеханов же был для них - "мемзером": русским человеком, женившимся на еврейке. Ох, и не любил же его мой Ильич!.. Больше, чем Троцкого. И Плеханов - платил ему тем же. Хотя использовал его для дела, как вот и он меня.

Не знаю, как жил до меня Ильич в гражданском браке с Машей Голубевой, которая была старше его лет на 7 или 9. Но, коль легко согласился на требование своей "мамочки" оставить эту женщину, значит - не очень любил её. Просто нужна была... женщина молодому, но занятому, "революционеру". Которому - некогда было влюбляться. А ходить в бордели - накладно. Вот и нашёл себе... "старушку". Циник! А у меня с ним... за всю совместную жизнь... был всего только один... счастливый месяц: когда мы вместе ушли в швейцарские горы. Там - ему нечем было заниматься. Так он - почувствовал себя мужчиной, а меня - женщиной. Вот и всё моё бабье счастье с ним. Я точно знаю теперь: жениться без взаимной любви - это преступление! Подлая сделка и... сломанная обоим жизнь. Когда Ильич умер, и Сталин, сделав из него чучело... поместил его в Мавзолей... для меня - начался ад, в который я попала... за грехи. С ума можно сойти от мысли: что в городе, рядом, лежит чучело... твоего бывшего мужа! Любая вдова - со временем смиряется с болью утраты, зная... что близкий человек уже покоится в земле. А я? Что испытывала ежедневно я?! За что мне такое?.. Кто может ответить?..

А теперь Автор берёт интервью у Плеханова.

Плеханов. Торопливость нужна только при ловле блох, как гласит поговорка. Но главная ошибка у всех российских революционеров - это желание свергать государственные строи и правительства насильственным путём. И не малой кровью, как начинали террористы-одиночки, покушаясь на царей. А реками! Призывая рабочих к вооружённой революции. А затем, развязывая ещё и гражданскую войну внутри страны. Между классами, по теории Маркса. Который не видел никогда, что это такое на деле. А Ленин пошёл на это братоубийственное кровопролитие - сознательно. И получил то, что заслужил!

Лично я - всегда был против насилия. Поэтому порвал: и с террористической организацией Чайковского, и с революционными партиями вообще, приехав в Россию в апреле 17-го года. А если говорить точнее, то и с идеями Карла Маркса. Увидев жуткие, сатанинские глаза Савинкова, который пришёл звать меня от имени Керенского в министры Временного правительства, я понял, что такие люди, как Савинков, ничего хорошего народу России не принесут, и отказался. (Актёрам разыграть сценку прихода Савинкова к Плеханову и их жестикуляцию при разговоре под закадровый рассказ Плеханова). Да и нужен-то был им не я, а мой революционный авторитет, чтобы прикрывать им свои, кстати... "временные" цели. Зачем мне это? Хотя изначально я понимал, что бороться с несправедливостью власть имущих возможно, лишь объединяясь, как евреи, в единую Силу - в партию. Любое объединение людей - даже бандитов в крупную банду - становится в 100 раз опаснее, так как сплачивает их круговой порукой. А партия - это объединение недовольных властью людей. Она должна намечать программу совместных действий, но... не кровавыми революционными способами! Так как они приводят только к разрушению нормальной жизни людей. Насилием не изменить жизнь к лучшему. Поэтому оружие партии - это разоблачение в печати несправедливостей власти и призывы к массовым политическим забастовкам.

Автор. Что и доказал - хотя вы до этого и не дожили - так называемый сталинский "лагерь социализма" с его разрушенной и вечно отстававшей от стран развитого капитализма экономикой. Мы вечно заняты были тем, что на словах... догоняли и перегоняли Америку, но... так ни разу и не догнали, а только надрывали свои пупки. Не говоря уже о бесконечном терроре власти против своих граждан. Советский Союз, организованный Лениным, с первых же дней покрыт был ленинско-сталинскими тюрьмами и лагерями. А партия - по имени "Советская власть" -пожрала сама себя, и Советский Союз - развалился. Как и весь "лагерь социализма".

Плеханов. А знаете, я это - предвидел. Когда в Петрограде появился Ленин (здесь следует показать кадры с выступлением Ленина), непримиримый и жестокий, со своими апрельскими тезисами, мне стало ясно, что этот человек не остановится ни перед реками, ни перед морем крови и погубит Россию - полным разорением. Душа моя содрогнулась: я слишком хорошо знал организаторскую хватку этого циничного и беспощадного человека, и почувствовал, что именно он возьмёт верх. А зная, что в нём... никогда не было... ни одной капли русского патриотизма, был уверен: что всё это - он начнёт делать (показать кадры с выступающим перед толпою Троцким) в союзе с Троцким. Тоже хорошим организатором, к тому же ещё и сионистом. Остановить их - ни я, ни кто-либо другой - были не в состоянии. От огорчения и потери сил я слёг в больницу. Никому не нужный и всеми забытый. Так как даже нормальной семьи - у меня уже не было. А ни Ленин, ни Троцкий, так и не поняли, что одно дело - руководить партией, и совсем иное - государством! Ну, кто они такие, чтобы управлять Россией?!. Ни тот, ни другой не справились бы даже с руководством небольшого предприятия. Необходим и опыт, и знания экономики. Так нет же, не давал им покоя пример адвоката Керенского! Мы тоже с усами! Хотя у Керенского и усов-то не было. Но, коли Он стоял во главе, то почему не можем мы? Чем хуже?.. Напротив, умнее его! Ну, и наломали из людей дров: миллионы загубленных. А скольким испортили жизнь и судьбу? Так что ваш главный вопрос: нужно ли заменять власть одного человека Государственным Советом - абсолютно закономерен и справедлив. Даже чада императоров, которых с детства учили управлять государством... даже лучшие из них по уму и способностям... оказывались на деле вредными для государства. Не может один человек предусмотреть всего! Конечно же, надо изменить структуру власти законодательным путём, в этом вы правы. Нужен Совет из умнейших специалистов и - жёсткий контроль. Такие очевидности и в доказательствах-то не нуждаются. А там, где пахнет ещё и национализмом, там вообще можно заказывать гроб государству! Особенно, если во главе его окажется националист.

Автор. Такое уже было - Гитлер в Германии.

Плеханов. Мазепа на Украине, который настраивал украинцев против России.

Автор. Так ведь и "Еврейский мировой центр" официально уже подал в Организацию Объединённых Наций - есть у нас такая в Нью-Йорке - заявление о том, что прежние реакционные цели сионизма "править народами мира" отменены, и сионизм направлен теперь лишь на воссоединение евреев всего света в Израиле. Не знаю, правда, отменили они свой "Талмуд" и другие реакционные книги еврейства на самом деле, а не только на словах.

Плеханов. Не думаю, что это легко им будет сделать. Почти 3 тысячи лет евреи - а это не национальность, а партия мифологического Моисея - верили в своё божественное покровительство и превосходство, и вряд ли добровольно откажутся теперь от "Пятикнижия Моисеева". Ведь они первыми поняли ещё во времена овладения рынками Средиземноморья, что успешно бороться с банкирами других стран можно только понижением цен и только шайкой - в союзе со своими банкирами. Сговариваясь, разоряя чужих банкиров общими усилиями, они через много столетий стали основными обладателями "мировых Денег". А это - главная Сила на Земле. И эту Силу Денег нельзя не учитывать: Деньги и возможности евреев ещё долго будут влиять на мировые события. Поэтому - лучше уметь находить с евреями деловой компромисс, а не обострять отношения. Да и борьба с капитализмом, который изменился после смерти Маркса до неузнаваемости, мне думается, вообще бессмысленна. Только научный прогресс способен изменить мир к лучшему, а не революции. Эволюционным путём и научными открытиями человечество придёт к национальному единству, если возьмётся дружно и за разоблачение национализмов. Нациям - нужно объединяться в своих усилиях к счастью, а не разъединяться. Да и у евреев есть чему поучиться: они достигают своих целей деньгами, а не пролитием крови.

Автор. Но Деньги - тоже насилие, только чужими руками - то есть, всё равно чужой кровью, выпускаемой наёмниками из защитников отечества.

Плеханов. Евреев много и в научной сфере. А научно-технический прогресс - самоё надёжное средство изменять жизнь к лучшему. Вот куда надо вкладывать Деньги!

Автор. Согласен. Но и вольная печать - также могучее оружие.

Плеханов. Вот этим - я и занимаюсь всю жизнь.

Следующее интервью Автор берёт у академика Николая Ивановича Бухарина.

Бухарин. Я целиком одобряю ваш план референдума, так как тоже считаю, что начинать надо - с отмены власти одного человека над миллионами. Что власть эта - абсолютно развращает не только самих вождей государства, но и их заплечных дел помощников. Не могу забыть случая, который произошёл во время моего вторичного ареста. Я упорствовал, не желая оговаривать себя и моих товарищей, как настаивал нарком НКВД Ежов, к которому меня водили на допросы. И он придумал, как меня сломать. Однажды утром он пришёл ко мне в камеру подвальной тюрьмы на Лубянке и заявил...

Мы видим кадры, показывающие эту встречу в камере. При входе карлика Ежова под ржавый скрип железной двери, с нар поднимается Бухарин в тюремной робе заключённого. Лицо его заросло рыжевато-седой бородой и усами. Глядя на Ежова, он в недоумении моргает.

Ежов. Заключённый Бухарин, вы... всегда утверждали в своих выступлениях, что вам... "до`роги судьбы людей из народа". Но на последней встрече с прокурором товарищем Вышинским... вы отказались подписать то, что он вам предлагал.

Бухарин. А какая связь... между тем, что "мне до`роги судьбы людей из народа", и клеветой на меня, которую... мне предлагают подписать? Не вижу логики...

Ежов (зловеще). Сейчас увидите... (приоткрыв скрипнувшую дверь, приказал). Сихурулидзе, введите!

В тесную камеру входит энкаведист кавказского типа и вводит за руку за собою молодую испуганную женщину, одетую по-зимнему, с хозяйственной сумкой в руке. Дрожа не от холода - в камере в пальто тепло - а от страха, она смотрит на Ежова и Бухарина.

Ежов. Как вас звать, и кто вы.

Женщина. Евгения Михайловна. Самойлова. Сотрудница районной библиотеки.

Ежов. Замужем? Дети есть?

Женщина. Есть, 2 мальчика. 4-х и 6-ти лет.

Ежов. А теперь скажите... вот этому заключённому (ткнул пальцем в грудь Бухарина), как вы сейчас... сюда попали?

Женщина (прыгающими от страха губами). Я шла на рынок за покупками... У меня сегодня выходной. А на Лубянской ко мне вдруг подошли двое военных, и один из них... вот он, (кивнула на кавказца) приказал мне следовать за ними. Сказал, что задержат недолго: "следственный эксперимент" какой-то. Мне страшно!.. (всхлипнула) В чём вы меня подозреваете?

Ежов. Когда вас задержали?

Женщина. Минут 20 назад.

Ежов (зловеще Бухарину). Николай Иванович, гражданка Самойлова говорит правду. Это я дал приказ задержать первую попавшуюся женщину и привести сюда!

Бухарин (с изумлением). Зачем?!

Ежов. Проверить экспериментально: не расходятся ли у вас слова с делом? (поворачивается к женщине) Евгения Михайловна, спросите у заключённого: считает ли он себя добрым человеком?

Задержанная женщина ничего не понимает и... молчит. Бухарин же возмущается:

- Объясните, что происходит?! Что за спектакль?..

Ежов. Это - не спектакль, а проверка! И вы - сейчас убедитесь в этом. (К женщине) Ну, спрашивайте его: "Вы добрый человек?.."

Заикаясь от недоброго предчувствия, обомлевшая от страха женщина обращается к Бухарину:

- Дедушка, вы... добрый человек? (Из её глаз горошком катятся вниз по щекам слёзы)

Бухарин, видя, как стоящий за спиною женщины грузин достаёт из своей кобуры наган, резко обращается к Ежову:

- Гражданин нарком, что за идиотизм?!.

Ежов. Сейчас увидите!.. Если вы... не дадите мне согласия подписать у прокурора документы, эта мать двоих детей... умрёт на ваших глазах! Ну, согласны подписать... во имя её жизни... или нет?!

Бухарин (криком). Прекратите это издевательство над нами! Мы - люди, в конце концов, а не кролики для экспериментов сумасшедших!!

Почуяв смертельную опасность, женщина падает на колени перед Ежовым и Бухариным и, глядя на них жуткими глазами, произносит:

- Не надо-о-о, граждане, не надо-о! (И уже только к Бухарину) Де-ду-шка-а, пожалейте моих детей! Он же, действительно, не в себе - посмотрите на него-о-о!..

Бухарин успевает лишь разглядеть, как Ежов, похожий на взвинченного психа, выбулькивает горлом энкаведисту:

- Кончай её, Сихуралидзе!

Раздаётся выстрел женщине в голову, и вот она уже дёргает ногами на полу в смертельных конвульсиях. А Ежов, оторопевший от хлынувшей на пол крови, заверещал на Бухарина:

- Запомни, "добрый дедушка": завтра... мы повторим это же самое... с другой в твоём присутствии! Если не подпишешь - послезавтра с третьей!.. Их жизни с этой минуты - в твоих руках! А потом... прикончим и тебя самого... клизмой с толчёным стеклом! Понял?..

А теперь Бухарин снова перед Автором и продолжает свой рассказ:

- Вот какой на самом деле был социализм. Если нарком внутренних дел мог позволять себе такие "эксперименты" с советскими гражданами, хватая их на улице, как собаколовы бездомных собак, то... судите сами, что это был за государственный режим. Потому, что примеры подобного изуверства преподносил и сам вождь государства Сталин, застреливший свою жену лично! А потом, через 5 лет после убийства Самойловой Ежовым, пришёл с ним вместе ко мне в камеру: смотреть, как будут зверски убивать уже меня на его глазах. Разве это свойственно нормальному человеку? Почему-то он решил, что я... ухаживал за его женой.

Теперь мы видим длинный пустынный коридор этой подвальной тюрьмы, по которому Ежов (маленький, как карлик) ведёт Сталина. Ежов останавливается перед дверью в камеру Бухарина и зовёт:

- Охранник! Ко мне!

Из тёмной ниши в стене выходит охранник, достаёт из кармана ключ и открывает дверь, отходя в сторону. Ежов пропускает к Бухарину Сталина и тоже отходит от двери. Сталин входит, прикрывает за собою дверь и встречается взглядом с постаревшим, заросшим рыжевато-седой щетиной, бородой и усами, Бухариным. И вдруг замечает на стене нацарапанную надпись: "Коба, зачем тебе моя жизнь?"

Сталин (как всегда с акцентом, обращаясь к Бухарину). Зачем, да? А зачем тебе она самому? Что ты хорошего сделал для государства? Только вредишь без конца...

Бухарин. Значит, ты пришёл ко мне посмотреть. Как я буду просить тебя о пощаде? И считаешь себя после этого государственником?

Сталин. А кто же я, по-твоему?

Бухарин. Уголовник, дорвавшийся до власти и ставший палачом.

Сталин (зловеще). Сейчас ты пожалеешь об этом и будешь лизать мне сапоги!..

Ежов вводит в камеру двух молодчиков и те начинают бить Бухарина под дых. А когда Бухарин падает, пинать его сапогами. Изо рта Бухарина хлынула кровь, и он теряет сознание.

Сталин (возмущённо Ежову). Они у тебя что, дураки. Да? Зачем так быстро убили?!. Он должен был умолять меня, просить!
Конец шестой серии

Седьмая серия

Бухарин опять в кадре с Автором... Далее Бухарин сам продолжает рассказ:

- В глазах Сталина уже не было ничего человеческого. Ну, да ладно, мне можно не верить и подозревать в пристрастии, что я не видел в нём выдающейся личности. Но, ещё при моей жизни, его личный секретарь Борис Бажанов написал за границей, что Сталин - это посредственный и завистливый человек, ничем не примечательный. Он обладал лишь одним, в высшей степени развитым качеством - плести интриги. И только благодаря этому качеству добился власти. А затем (следуют кадры с громкоговорящими радиорепродукторами на столбах Москвы, транслирующих речь очередного господхалима: "Да здравствует гений человечества, товарищ Сталин! Под гениальным руководством которого..." - несётся по улицам и площадям. Одна из пожилых женщин демонстративно плюётся), используя прессу и радио, заставлял подхалимов петь "великому Сталину" немыслимые дифирамбы, которые... стыдно было слушать! Поэтому ваше предложение, уважаемый Автор, издать закон против государственных подхалимов - заслуживает серьёзнейшего внимания. Вы же сами сказали мне, что Сталин, не будучи никогда военным, спокойно присвоил себе: сначала - звание маршала, затем - генералиссимуса, оставаясь... полным невеждой в военном деле. А я - знаю другое: что у него, вора и предателя, никогда не было - ни совести, ни чести! До войны - он присвоил себе звание академика наук, не имея ни одного серьёзного труда ни в каком виде наук. Главной его заботой - всегда были 2 момента: создание атмосферы страха у всех... перед арестом и уничтожением, и - воскурение своему имени бесконечной лживой лести. Но самое страшное, что он сделал для России - роковым образом изуродовав её судьбу! - это отменил после смерти Ленина НЭП. То есть, уничтожил этим личную заинтересованность людей в труде, и поэтому навсегда погубил не только экономику государства, но и... сами идеи перехода к шведскому социализму.

Автор. Выходит, Ленин - не так уже плохо разбирался в экономике?

Бухарин. Да нет. Это я внушил ему - правда, через Троцкого, которому он доверял тогда - мысль о спасении России от голода и всеобщей нищеты... возвратом личной заинтересованности людей в труде. Как это было при капитализме. Но когда он увидел, что положение стало выправляться, однако "Рабочая оппозиция" во главе с Шляпниковым обвинила его в возврате к капитализму, то... принялся успокаивать всех: что НЭП-де - это временная мера. Но... заболел и умер. А его словами - о временности нового экономического курса - воспользовался Сталин. Чтобы не столько угодить Шляпникову, который уже сидел в тюрьме, сколько... его "Рабочей оппозиции". Но как только снова столкнулся с экономическими затруднениями, то... начал опять с привычного насилия: загонять крестьян в колхозы принудительно. А партию - заполнял бюрократами-трепачами и насильниками. Почти все кремлёвские коммунисты превратились у него в мещан, обслуживающих партократию главбюрократа Сталина, установившего в Кремле так называемую "номенклатурную иерархию привилегий". Какой уж тут социализм, да ещё коммунистические идеи?!. Мещанство, да страх перед карательным НКВД, вот что осталось на капитанском мостике парохода, плывущего якобы в социализм. Ну, и... сплошное враньё при этом по радио и в газетах. И этого - уже нельзя было исправить. Так мне казалось, когда был арестован во второй раз вместе с умными товарищами, понимающими, что происходит.

Автор. Вы правы, Николай Иванович. Аппарат партии и система управления государством мещанами и страхом перед НКВД, КГБ - остались навсегда на пароходе "Кремль", плывущем в лживый рай. Фашизм, продолженный Сталиным, остановился всего один раз, да и то ненадолго, а точнее, сбавил партократические обороты и ход - при Хрущёве. Но... его, видя, что чуть не довёл до войны с Америкой... смяла партийная сталинская система, которую Брежнев не решился даже трогать. А мещанин Горбачёв, объявивший экономическую и политическую перестройку... прекрасно зная фашистскую сущность Советской власти... оказался "перестройщиком" - лишь на словах... выполнив на практике только косметическую побелку. Воспитанный в партийных привилегиях, он кричал, что "сделал свой окончательный социалистический выбор"! Понимая при этом, что лжёт. Да и борьба за мещанскую власть в Кремле - никогда не затихала. В Москву - по-прежнему ехали на поездах... десанты голодных людей из ближайших городов и сёл. За колбасой, утками, сыром. Так как Москву - партия прикармливала. А в глубинках России и Республик - ничего не было. И родился злой, но точный анекдот-характеристика смысла нашей "социалистической" жизни: "Они (правительство) думают, что хорошо нам платят, а мы - делаем вид, что хорошо работаем". Так что, если бы не приусадебные участки у рабочих и у колхозников размеров в 6 соток, на которые расщедрилась партия ещё при Брежневе, то развал Советского Союза... произошёл бы на 20 лет раньше.

У вас - всё, или хотите ещё что-либо добавить? - Автор вздохнул.

Бухарин. Да что тут ещё можно сказать? Что такое Советская власть - я испытал на себе, а народ - в концлагерях и колхозах Сталина. Никакой дружбы народов у нас так и не получилось, потому, что Сталин не разбирался и в национальном вопросе. Помню, ещё в Вене, когда он приезжал ко мне по совету Ленина, я услыхал из его уст детский лепет, а не знания темы. Да и сам дух интернационализма ему был чужд, хотя на словах он выдавал себя за интернационалиста. Вы же сами росли на идеологическом вранье Сталина и написали о нём столько романов: и "Тиран Сталин", и "Обманутые поколения", и...

Автор (перебивая). Но все эти романы я не могу издать до сих пор! Я же - не Фурманов, прославлявший Советскую власть. В его повестях о гражданской войне - "Красный десант", "Чапаев", "Мятеж", в очерках - столько вранья о роли героических комиссаров на фронтах, что...

Бухарин (перебивая тоже). Ну, Фурманов был и сам красным комиссаром в 25-й стрелковой дивизии, которой командовал полуграмотный Чепаев, а не Чапаев, судьба которого, как говорили мне в 34-м году постановщики фильма Васильевы, оказалась вовсе не такой, как написал почему-то Фурманов. Наверное, поэтому он изменил и букву в фамилии своего комдива, чтобы изменить правду о его смерти - Чапаев у него тонет в реке.

Автор (припоминая кадры из фильма "Чапаев", как плывёт Чапаев через Урал одной рукой, а рядом по воде идут всплески от пуль пулемёта на берегу - мы видим эти кадры тоже). А что, разве Чепаев - не утонул?! Я в детстве смотрел это кино 5 дней подряд с мальчишками - мы так жалели Чапаева! А почему всё-таки Фурманов отошёл от правды?

Бухарин. Наверное, потому, что судьба Чепаева слишком похожей была, как они говорили - а говорили они так потому, что рылись в архивных документах о гражданской войне перед съёмками этого фильма - так вот, его судьба им показалась сходной с судьбою командира корпуса Бориса Думенко, который высек Будённого плетью за изнасилование казачки летом 18-го года. А потом - Думенко был ранен, и его место занял Будённый. И... отомстил ему, обвинив Думенко в том, что якобы это он убил комиссара Микеладзе. Сталин и Ворошилов... подтвердили эту клевету. И Думенко расстреляли в феврале 19-го года после выхода из госпиталя. Ну, так Чепаев - тоже был оклеветан, и якобы умер в тюрьме, а не утонул.

Кадры фильма о Чапаеве кончаются, и мы вновь видим Автора и Бухарина.

Бухарин (заканчивая свой рассказ). Вопрос лишь в том, кто оклеветал Чапаева. Фурманов умер молодым, ещё в 26-м году. У кого было спрашивать в 34-м, когда Сталин, полюбивший кино, требовал от режиссёров яркого показа роли партии в гражданской войне. А так как роль Чапаева они поручили актёру Бабочкину, то ярким героем получился не только комиссар, но и... Чапаев, которого полюбил весь советский народ. После этого уже нельзя было написать правду о судьбе Че-паева. За это просто уничтожили бы. Поэтому победила красивая легенда, а не правда.

Автор. Правду - у нас не любят властители и по сей день.

Бухарин. Вот на этом и я позволю себе закончить. Полагаю, что Советский Союз - уничтожен духом, исходящим от ВКП(б).

Автор. А довершили этот развал агенты Даллеса, подогревавшие националистический дух в Республиках. И вообще, "верные ленинцы" у власти - это хана всему!

А теперь Автор берёт интервью в московской квартире Сталина, в комнате его жены. Надежда Сергеевна Аллилуева, преодолев робость, произносит.

Аллилуева. В отношении референдума с украинским народом я не знаю, что вам посоветовать. Но с тем, что один человек не имеет права командовать по своему усмотрению миллионами людей, я согласна абсолютно! Если у меня, жены такого человека, вся жизнь прошла в сплошных страданиях, от которых я чувствовала себя угнетаемой рабыней бездушного и жестокого хозяина, то кем ощущали себя миллионы женщин, живших ещё хуже меня. А многие из них... были ещё и жёнами репрессированных! Не могу себе даже представить!..

Автор. Как же вы за него вышли замуж?

Аллилуева. Когда он жил у нас в доме, то много рассказывал о своих побегах из ссылок. Казался мне героем, хотя и был маленьким, рябым после оспы в детстве, да ещё и с усохшей левой рукой. Но... о какой-то любви к нему... не могло быть и речи. К сожалению, однажды на даче, когда мы были вдвоём, он подпоил меня вином и... я не помню как, оказалась с ним в постели. Пришлось выйти за него. А потом уже я догадалась, когда он смотрел на меня пристально, и во мне менялось настроение в его пользу, что он - колдун; и я стала бояться его. Особенно, когда он нагонял мне в душу необъяснимый страх перед ним.

Автор. Может, это гипноз?

Аллилуева. Не знаю. Но у него ещё была и пугающая татуировка на груди - череп человека.

Автор. А Ленина вы хорошо знали?

Аллилуева. Да, когда работала при нём дежурным секретарём. Несмотря на показную вежливость, он был тоже очень неприятным человеком внешне. Всегда угрюмый, чем-то недовольный. А главное, он был совершенно равнодушным к людям. Не забуду случая. С фронта пришло телеграфное извещение, что в боях с белыми погибли 5 тысяч красноармейцев. Я не представляла, как доложить ему о такой беде.

Видим кадры, как Аллилуева стоит перед Лениным, не зная, как начать разговор. Он взглядывает на неё, отрываясь от работы - писал у себя за столом.

Ленин. Что у вас?..

Аллилуева протягивает ему телеграмму.

Ленин (спокойно прочитывает и спрашивает). Ну, и что?..

Аллилуева. Это же, какое горе для матерей!..

Ленин (снова равнодушно). Ну, и что? Идёт гражданская война.

Аллилуева продолжает рассказ:

- Я поняла, гибель 5-ти тысяч молодых парней и горе их родителей для него - пустой звук, ничего не значат. С тех пор я стала смотреть на него другими глазами. И убедилась ещё не раз, и не два, что он - абсолютно бессердечный, жестокий человек. И таких, как он, и мой муж - было много в Кремле. Нормальным и добрым человеком был только Серго Орджоникидзе, да Николай Иванович Бухарин. Но муж... именно его ненавидел почти так же, как и неприятного мне Троцкого. Только перейдя на работу к Орджоникидзе, я отошла от моего угнетённого состояния. Своих детей, Васю и Светлану - я не любила: у них - ничего не было от меня! Они пошли и душами, и внешностью - в Сталина. Жизнь моя была прожита безрадостно и бессмысленно. И... когда Сталин вошёл ко мне в спальню... в ту роковую ночь с 7-го на 8-е ноября 32-го года...

Мы видим лежащую на своей кровати Надежду Аллилуеву, прикрытую одеялом. Дверь в её спальню открывается, и входит Сталин в одной майке, в пижамных брюках и тапочках, надетых на босые ноги. За кадром продолжает звучать голос Аллилуевой:

-... ссора началась с того, что он оскорбил меня вечером на кремлёвском застолье в честь годовщины Октября, и я ушла домой одна. А ночью в мою спальню открывается вдруг дверь, и я вижу вошедшего мужа.

Аллилуева. Что тебе надо ещё?!.

Сталин (как всегда, говорит с акцентом). Но ты же... не спишь!..

Аллилуева. А ты, как всегда, пьян!

Сталин. Как смеешь так со мной разговаривать?!

Надежда Сергеевна. Я - вообще не желаю с тобой разговаривать! Завтра - я ухожу от тебя...

Сталин. Куда, осмелюсь спросит?

Надежда Сергеевна. Уеду к брату. Или к сестре.

Сталин. Без моего разрешения ты - никуда не поедешь! Понятно?

Надежда Сергеевна. Но ты - довел меня уже до того, что я не могу тебя видеть! Столько лет всё копилось!..

Сталин. Что - копилось?

Надежда Сергеевна. И ты еще спрашиваешь!.. Что-о?..

Сталин. Да, спрашиваю. Я не люблю, когда говорят "вообще". Я - люблю факты. Какие у тебя факты?

Надежда Сергеевна. Вспомни, как ты отзывался все эти годы обо всех?! Я уже не говорю о себе и детях, которые для тебя - "Яшка", "Васька" или "Светка"! Не приласкал никогда, не погладил, ни одного ласкового слова им не сказал! Калинин у тебя - старый болван. Микоян - хитрый армянин. Бухарин - болтун, ничего не умеет.

Сталин (перебивая). А что он умеет, кроме болтовни?

Надежда Сергеевна. Николай Иванович прекрасный художник, ему даже Третьяковка хотела сделать заказ. Стихи пишет. Наконец, он - ученый, академик. А вот, что умеешь ты? Какая у тебя специальность?..

Сталин. Ладно, продолжай...

Надежда Сергеевна. У тебя и о Ленине, портрет которого ты держишь в своём кремлёвском кабинете, не было добрых слов. Ты - никого не любил и не уважал; и не уважаешь и по сей день. Ни грузина Авеля Софроновича - моего крестного отца, ни Ворошилова, с которым ты вроде бы дружишь. Молотов - "каменная задница". Ну, ни-кого! Все - либо дураки у тебя, либо подлецы. А их жён - ты просто терпеть не можешь! Тебе и я как жена, была не нужна. Тебе необходимы всегда - только интриги, враги! Всякая грязь, но - не женщины!

Сталин. Замолчи! Что ты несёшь!..

Надежда Сергеевна. А что, разве это не правда? Ты - месяцами не можешь... А своё зло из-за этого - вымещаешь на мне. Напиваешься, оскорбляешь - уже публично...

Сталин. Потому оскорбляю, что ты - как и твоя мат - шлюха! Поняла, нет? Это - факты, а не слова.

Надежда Сергеевна. А как можно быть верной женой - тебе? Скажи - как?!

Сталин. Почему у меня с другими женщинами всё не так? Ты об этом - подумала хотя бы раз?!

Надежда Сергеевна. Разве я в этом виновата?

Сталин. Да, ты! Кто же еще? Женщина - должна быть ласковой с мужем. А ты?..

Надежда Сергеевна. Сначала муж должен приласкать жену! А потом - требовать от нее ответного чувства. А что требовал всегда ты?..

Сталин. Замолчи! Я - старше тебя. И намного. У меня - все нервы уже расшатаны от борьбы!

Надежда Сергеевна. Зачем женился не на ровеснице?

Сталин. Потому женился, что ты - отдалась мне в посёлке Левашово под Петроградом сама. На даче. Сразу после окончания гимназии. Ты в тот день играла мне на арфе. Забыла, нет? Тебе - тогда било только 17! Что мне оставалось после этого делать? Так, нет?

Надежда Сергеевна. Ладно, пусть будет так, хотя не я раздевала тебя и лезла к тебе, а ты ко мне. Но зачем ты звал меня к себе в 26-м, когда я уехала от тебя к родителям?

Сталин. Я уже говорил тебе: не хотел, чтобы весь Кремль смеялся над нами и перемывал наши отношения.

Надежда Сергеевна (с новым приступом ненависти). Ты врешь, что у тебя... с другими женщинами всё нормально! И сам распускаешь слухи о своих похождениях! Да если бы знал Ленин, что` ты за человек! Он бы тебя...

Сталин (взвиваясь от гнева и ненависти). Ленин, да?! А что ты знаешь о нём?! Чем он лучше других? У него тоже были... отношения... с Арманд.

Надежда Сергеевна. Не хочу тебя слушать!

Сталин. Но ты же сама... Осуждаешь революционеров за то, чего не понимаешь. Они - годами сидели в тюрьмах без женщин.

Надежда Сергеевна. Хватит с меня! Уходи, не верю ни одному твоему слову! Ленина - ты всегда не любил! А выдаешь себя всем за его ученика.

Сталин. Не хочу тебе врать - да, не любил. Ехидный бил человек. Сделал из Москвы второй Иерусалим. Но я выдаю себя за его ученика - потому, что так нужно... не только мне. Так нужно - партии! Для которой Ленин - это её создатель, отец и учитель. Но, какой же Учитель, если нет... учеников? И, каков же тогда Сталин, если у него... не было великого Учителя?

Надежда Сергеевна. Но и он был жестоким человеком! И, не умея управлять государством, визжал каждое утро в телефоны: "Расстреливайте! Расстреливайте!" Жаль, что Рютин об этом не знал. Но Ленин умел... хотя бы держать в узде мошек-цекистов!

Сталин. Это ты - для всех мошка! А Сталин для всех - тоже великий человек! Если смог продолжить Великое Дело. Поняла, если следовать логике? Так что марать Ленина - я не собирался никогда и не собираюсь. Это означало бы - марать самого себя. Кстати, когда я исключил тебя из партии, ты обиделась на меня и добилась восстановления. Зачем? Если партия для тебя... мошкара. А дела интимные - тут не при чём. Да и не тебе судить за это... революционеров и нашу партию. Для которой... Ленин делал всё!

Надежда Сергеевна (с вызовом в голосе). Это почему же?

Сталин. Потому, что ты - чем занималась с Зойкой Мосиной?!.

Надежда Сергеевна (с жаром). Кто сказал тебе такую гадость?!

Сталин. Сталину - есть кому доносить. Поэтому Мосину твою - я приказал загнать в лагерь. Пусть занимается этим в неволе, но не с женой Сталина! А ты мне тут - ещё невинность из себя строишь!..

Надежда Сергеевна (плача, глядя вверх). Господи, лучше бы я не родилась для такой жизни!

Сталин. К твоему сведению, у одной из кремлёвских дамочек - от меня растет дочь! А в том, что твой муж не хочет тебя - ты сама виновата, запомни это!

Надежда Сергеевна (вскакивая с кровати). Уходи! (Указывая вытянутой рукой и пальцем на дверь). Вон!.. Твоей незаконной дочери - уже 11 лет! А ты - и 11 лет назад, когда мы еще только поженились - был нечестным передо мной! Ты испортил мне жизнь, и еще смеешь меня обвинять?!.

Сталин. Ты - лесбиянка!

Надежда Сергеевна (вытирая слёзы). Уходи, грязный хам! Что тебе нужно от меня? Кто меня довёл до всего этого?!. (Надежда Сергеевна стремительно подбегает к своему письменному столу, выдвигает, уже знакомый нам, ящик и, выхватив из него пистолет, передёргивая его ствол, чтобы первый патрон вошёл из обоймы в патронник, подлетает к мужу, наставляя взведённый пистолет ему в лицо). Уходи! Убью!..

Сталин (пятясь от жены в сторону двери). Хорошо, хорошо... Успокойся, Надя. Прошу тебя... положи пистолет и успокойся. Я - ухожу... Смотри: у-хо-жу...

(Он поворачивается к жене спиной и уходит - осторожно, боясь выстрела. И слышит, как жена ничком падает на диван-кровать и там всхлипывает. Тогда он резко оборачивается и, видит, что Надежда Сергеевна лежит лицом вниз, а пистолет бросила на одеяло, стремительно, кошачьими шагами, подбегает к ней, хватает пистолет, стреляет из него ей в голову и бросает его рядом с нею. За дверью в это мгновение убегает по коридору женская тень).

Сталин (выходя из спальни). Всё! Наконец-то, я покончил с тобой, проститутка! (В сторону). Так оскорблять Сталина!.. Нет, Сталина - никому не удастся оскорбить безнаказанно! (Уходит к себе в кабинет, снимает телефонную трубку, набрав номер Авеля Енукидзе, ждёт).

Сталин (по-грузински, а диктор за кадром дублирует по-русски). Авель, не хочу идти домой, можно, переночую у тебя? Буду через 10 минут. (Вешает трубку).

Кремлёвская холостяцкая квартира Авеля Енукидзе. Он в одних трусах, бормочет, сидя на постели.

Авель. Лучше бы я остался у Веры. Придётся сидеть теперь с этим Чингисханом. До утра - не даст спать...

Голос Автора. Сталин уходил из дома не потому, что боялся возмездия... В его душе не было ни ужаса от того, что убил мать собственных детей, ни страха перед ответственностью - кто посмеет привлечь его? Однако оставаться дома, когда поднимутся слуги и дети, и обнаружат убитую, ему не хотелось - лучше пусть сами там разбираются, без него...

Авель (заслышав стук в дверь). Входите, открыто!

Сталин (входя). У тебя водка есть?

Авель. Коньяк есть, водки нет. Что, горит душа после ссоры?

Сталин. Нет, я домой еще не заходил. Но жить с этой сволочью - больше не хочу! Не женись, Авель, не на грузинке...

Авель (доставая рюмки, коньяк, шпроты, лимоны). Я не собираюсь жениться, мне и так не плохо!

Сталин. Молодец, хорошо сказал! Нет ничего дороже свободы. Наливай, выпьем за это...

Авель. А что скажут в Политбюро, когда узнают, что Сталин - бросил жену и детей?

Сталин. Детей - Сталин никогда не покинет! А такую жену - лучше получить строгий выговор от Политбюро, чем жить с ней!

Авель. Ладно, утро вечера мудренее, говорят русские люди. Там видно будет... (Чокается со Сталиным). За всё хорошее!.. (Пьют)

Голос Автора. В это время перепуганная Корчагина метнулась к дежурившему Яну Гломе, просила, чтобы не приходил больше, молчал. Откуда ей было знать, что любовник скажет приятелю по охране Синелобову, от чего умерла жена Сталина, и болтливая троица будет арестована. Доверчивая Корчагина окажется на одном из соловецких островов. Оттуда напишет "жалостливое" письмо "всесоюзному старосте": что сидит без суда и следствия, а главное - ни в чем "не виноватая".

Калинин не ответит, понимая, что суда и не может быть. Но послание сохранит, сдав в архив вместе с другими письмами.

Останется след и от рассказа Енукидзе о его встрече с Серго.

Автор берёт интервью у Серго Орджоникидзе с вопроса:

- Григорий Константинович, а с чего начались расхождения со Сталиным у вас? Вы земляки, оба грузины и даже были друзьями до 36-го года. Что потом произошло?

Серго (с грузинским акцентом). А что могло произойти, когда один из друзей честный, но горячий человек, а другой - хитрый и нечестный, но самолюбивый и мстительный? Сначала поссорились, а потом нечестный, в руках которого власть, отомстил! Ссора случилась вот из-за чего... Сталин поручил мне подготовить проект резолюции решения очередного пленума цека против Бухарина, с которым он задумал покончить, засадив в тюрьму. Ну, я понимал, что Бухарин не виноват, и подготовил не такой проект, как хотел Сталин - многое смягчил, кое-что сгладил и привёз его Сталину на проверку...

Мы видим кабинет Сталина в Кремле. Сталин, читая листы проекта резолюции, пыхтит, злится чиркает по написанному, делает вслух оскорбительные замечания по-грузински:

- Что это за "терминология": ты - что, тамада за дружеским столом у Бухарина или член цека?!

А здесь - явная глупость, но не критика... (переводит Автор за кадром)

(Говорят оба сначала по-грузински, а потом мы уже слышим на русском, но понимаем, что разговор продолжается на грузинском).

Серго (вспылив). Зачем тогда поручил эту резолюцию мне, если я - глуп, по-твоему?

Сталин. А ты - что же, думал, я буду хвалить такой дурацкий проект? Ты - какую задачу от меня получил?..

Серго. Я - для таких задач не гожусь!

Сталин. Какой гордый! Если не годишься, то зачем ты мне нужен?!. Подавай в отставку!

Серго. А вот это - пусть решает цека!

Сталин. Не беспокойся: решит, если понадобится! Ты кого жалеешь в своей резолюции?

Серго. Я - всех этих людей - знаю лично! Сам их себе подбирал. А теперь их - во "вредители", да? Тогда выходит, и я вредитель?..

Сталин. В этом, кстати, надо разобраться... Ну, а Бухарина, Рыкова и всю их компанию... ты - тоже хорошо знаешь?

Серго (напоминая). В прошлом году мы тебе - уже ручались за них! Забыл?.. А потом, когда их выпустили, ты и сам убедился в их невиновности!

Сталин. Но в этом году против Бухарина показывает... даже его школьный многолетний друг, Сокольников! Так что я должен делать по-твоему? Закон - обязывает нас... проверить всё ещё раз!

Серго. А если это... не закон, а твоя личная месть к Бухарину говорит в тебе?

Сталин. Ты читал показания арестованных, которые я тебе давал? Там - было не только про Бухарина... Ну, почему молчишь? Почему это - не нашло отражения в твоём "проекте"?

Серго. Ты - сам знаешь, почему. Всё, что там написано - липа!

Сталин. Липа? Кто ты такой?..

Серго (взбеленившись). Ну, кто я, кто, по-твоему?!.

Сталин (с угрозой). Скоро узнаешь. Я тебе так объясню, что ты... сразу поймёшь и сообразишь... что тебе делать!

Серго снова сидит с Автором и продолжает свои воспоминания:

- На этом мы тогда расстались. 23-го января состоялся закрытый суд над Пятаковым, Сокольниковым и другими, на который не пропустили ни меня, ни Бухарина. В Пятигорске уже был арестован Авель Енукидзе, суд над которым предстоял. Был расстрелян мой брат. И Сталин, зная обо всё этом, присылает ко мне на квартиру ночью, 15-го февраля, сотрудников НКВД - с ордером на обыск! Чтобы я... задумался над собственной судьбой. Был уверен, что я испугаюсь и позвоню ему, пообещав вести себя так, как он требует.

Я - действительно, позвонил ему. В этом он не ошибся. Но только я - не был... послушным кроликом или барашком, как он предполагал. Я - возмутился.

Теперь мы видим: то Сталина, снявшего телефонную трубку, то возмущённого Серго с такой же трубкой возле уха и рта.

Сталин. Слушаю. А, это ты, Серго? Почему не здороваешься? Почему, такой возбуждённый?..

Серго. А ты не догадываешься, да? Не знаешь, что у меня, члена ЦК, члена Политбюро ЦК, на квартире идёт обыск?!

Сталин. Обыск? Ну и что?

Серго. Как это?! Ты не понимаешь, что это означает для меня?!

Сталин. Погоди, не горячись. Никогда не надо горячиться, Серго. Разве ты не догадался, что это... не обыск, а только... шутка?

Серго. Какая, к чёртовой матери, шутка? Проснись! Говорю тебе, обыск! Приехали люди Ежова. У них - ордер, всё по-настоящему. Да ещё вручили мне протокол допроса моего брата Папулии, который жил и работал, как ты знаешь, в Тбилиси!

Сталин. А ты не подумал, для чего это всё?

Серго. Послушай, Коба, мне сейчас не до шуток, понимаешь? Жена перепугана, люди роются в моём кабинете, вещах...

Сталин. Зачем роются, не догадываешься?

Серго. Нет, не догадываюсь. Я - член ЦК и не давал повода...

Сталин. Нет давал! Надо, чтобы ты - понял: за кем тебе идти и... до конца! За мной, твоим другом... или за этой рыжей лисой, за Бухариным. На днях Пленум, а ты мне... что подготовил для этого?!.

Серго. И ты... решил это выяснить таким способом, да?

Сталин. Да. Тебе - надо почувствовать... что всё обстоит... очень серьёзно! Ты правильно сделал, что позвонил мне. Сейчас я позвоню Ежову, и он отменит обыск.

Серго. А если бы я... не позвонил?..

Сталин. Я знал: ты - обязательно позвонишь.

Серго. И, после таких "шуток", ты хочешь, чтобы я... шёл за тобой, да?

Сталин. Извини, пожалуйста, не подумал, что это... может тебя так напугать!

Серго. Скажи, куда ещё идти за тобой дальше?.. До какого... конца?.. К этим зверствам, которые везде происходят, да? К расстрелам, нет?

Сталин (с угрозой). Ты с кем разговариваешь?!.

Серго. Я - с тобой разговариваю. Я хочу понять...

Сталин (перебивая). Серго, не строй из себя дурачка! Ты - уже давно всё понял: чего хочу от тебя, чего - от других.

Серго. Покорности баранов? Это - я понимаю. Но, зачем ты идёшь... по пути Гитлера? Ты - большевик или национал-социалист?!

Сталин (криком). Как ты смеешь, щенок?! Я - уже скитался по тюрьмам, когда ты - ещё только сиську сосал!

Серго. А кто находится у тебя в тюрьмах теперь? Старые большевики, да? Которые шли против царя и сидели вместе с тобой? За что ты их сажаешь? За что расстреливаешь?!

Сталин. Сажаю - не я, сажают органы. И приговоры о расстрелах - выносит суд, тоже не я! Что тебе от меня надо? Разве ты сам не подписывал их тоже?..

Серго. Ты отлично знаешь, что все они - ни в чём не виновны!

Сталин. Зиновьев - не виновен? Каменев не виновен?! Ты - тоже причастен к ним! И не только к ним, но и к их делам! А теперь испугался, да? Хочешь невинным барашком прикинуться? Не выйдет!..

Серго. Да, теперь испугался. Потому - что верил тебе, и шёл за тобой. А сейчас - вижу: надо искупать вину кровью.

Сталин (смягчая тон). Брось болтать глупости, будь мужчиной! Делай свой выбор, и кончим этот разговор. Мы с тобой - грузины...

Серго (осмелев). Нет, Коба, на этом - я с тобой не кончу. Ты - как морфинист, который дорвался до любимого лекарства: всё тебе мало...

Сталин (миролюбиво). Зачем ищешь ссоры, Серго? Повторяю, мы с тобой - грузины, мы не должны ссориться здесь, в Москве. Неужели ты действительно мог подумать, что я позволю органам арестовать тебя? Вспомни, как я тебя выручал, когда Ленин хотел выгнать тебя из партии за мордобой!

Серго. Никакого мордобоя не было! Я - вгорячах дал тому грузинскому меньшевику всего лишь пощёчину за оскорбление. А твои органы - отбивают у арестованных почки! Да ты и сам уже видел выбитые зубы у Пятакова.

Сталин. У тебя короткая память, Серго! Жизнь Камо - на чьей совести?..

Серго (с возмущением). А вот этого - не надо! Зачем перекладываешь свой грех на меня?! Ведь Камо задавил грузовик по твоему распоряжению! И вообще все такие приказы шли из Москвы в Тифлис к людям Ягоды - минуя меня!

Сталин (смягчаясь). Я и теперь приказал арестовать в Грузии твоих врагов: Мдивани и Махарадзе. Которые будут...

Серго (перебивая). Я - не просил тебя об этом!

Сталин (теряя терпение). Ну, хватит! Через 3 дня пленум, все уже оповещены, а твой сосед Бухарин - грозит мне голодовкой! Да ещё и ты тут со своими фокусами!..

Серго. Мой брат Папулия - тоже грузин. И Сванидзе - грузин. И Авель Енукидзе, крёстный отец твоей покойной жены, грузин. А куда ты их дел?.. По твоим приказам - уже и грузин много на том свете!

Сталин (свирепо взрываясь). Замолчи! Иначе, никого не оставлю в живых из твоего рода! Сталин не бросает на ветер слов! Ты - меня знаешь...

Серго (взрываясь тоже). Знаю. Ты - не грузин, ты - убийца! Вот твоё настоящее имя!

В ухо Сталина пошли гудки, и его лицо исказилось ненавистью. Он тоже вешает трубку, тут же снимает её и набирает номер телефона Ежова, бормоча: "Сейчас я пошлю к тебе этого карлика с таким приказом, что ты обоссышься, шакал!"

Мы видим Ежова в своём кабинете. Он снимает трубку и произносит:

- Ежов слушает...

Сталин (говорит с акцентом по-русски, как о деле решённом). Сейчас мне звонил Орджоникидзе. По-моему, он... решил застрелиться. Я думаю, он... даже должен это сделать. Ты меня понял, Ежов?

Ежов (не сразу, а что-то обдумывая). Должен, говорите?

Сталин. А зачем ему мешать в этом? Пусть делает, что хочет, если решил. Ты меня понял?

Ежов. Не совсем, товарищ Сталин...

Сталин. Говорю, не надо ему мешать, меньше будет мороки. Согласен, нет?

Ежов (уверенно, бодро). Вас понял, товарищ Сталин - не мешать.

Сталин. Молодец, ты правильно всё понял. Поезжай сейчас к нему сам... Ты же знаешь, Серго - человек нервный, горячий. Пусть твои люди его успокоят, если надо...

Ежов. Сейчас, да?..

Сталин. А зачем откладывать? Самоубийство - лучшее оправдание всему. Зачем арест, позор такому человеку?..

Ежов. Теперь я понял всё, товарищ Сталин, и немедленно выезжаю...

Сталин. Всего хорошего. Доложить мне потом обо всём - лично! Как было дело... (Вешает трубку).

А теперь мы находимся в домашнем кабинете Орджоникидзе. Он сидит за письменным столом, в очках, и пишет жалобу в Политбюро ЦК партии на то, что у него делают обыск сотрудники НКВД. За спиною Серго стена, за которой живёт Бухарин с семьёй. Серго бормочет:

- Знал бы сосед Бухарин, что у меня сейчас тут происходит, я сослался бы в этой жалобе на него как на свидетеля. А так... могут и не поверить...

Мы видим (а Серго не видит), что в кабинет бесшумно входит в военной форме Ежов, подходит к столу и...

Ежов (неожиданно для Серго). Что у вас тут происходит, Григорий Константинович?

Серго вздрагивает, увидев Ежова, снимает очки, кладёт на стол рядом с очками авторучку, которой писал, возмущённо отвечает (с грузинским акцентом): А вы что, не видели, войдя в квартиру, что у меня, члена цека, идёт нелепый обыск, да?

Ежов (перебивая). Ваш наркомовский револьвер - при вас, нет?

Серго (выдвинув справа от себя верхний ящик стола). Вот он, здесь. А что?

Ежов. Положите его пока на стол. Сколько при нём в наличии патронов? Мои сотрудники должны зарегистрировать номер револьвера, какой он системы, и так далее.

Серго (вынув пистолет и кладя его на стол). Пожалуйста. Можете записывать... В обойме 5 патронов.

Ежов (раздражённо). Да не я же буду заниматься этим! Но посмотреть - могу...

Ежов обходит стол и, зайдя за спину Серго, быстро достаёт из кобуры свой наган, взводит курок и спрашивает: А что это вы тут пишете?

Серго (надевая очки). Да вот жалобу пишу в Политбюро...

Ежов, видя, что Серго отвлёкся на лист бумаги, стреляет из своего нагана в голову хозяину дома. Орджоникидзе валится грудью на стол, а Ежов быстро вкладывает ему в правую руку, ещё тёплую и мягкую, его наркомовский револьвер.

На выстрел вбегает в кабинет жена Серго и, увидев мужа на столе с окровавленной головой, выкрикивает: За что вы его?!.

Ежов. Вы что, с ума сошли?! Он же сам себя... Я и сказать ему ничего не успел!

Хозяйка дома. Да ведь он же... что-то писал! И очки на нём...

Ежов (показывая на револьвер в руке Серго). А это что... по-вашему?

Хозяйка метнулась к телефону на столе, но и тут её опередил Ежов: Сначала я... вызову скорую помощь!

Зинаида Гавриловна. Да какая тут "скорая", когда он - уже мёртв! (Схватив с рычага трубку, она стала набирать номер домашнего телефона Сталина)

Голос Сталина (раздаётся из трубки, говорит, как всегда с акцентом) Слушаю вас!.

Зинаида Гавриловна. Товарищ Сталин, несчастье! Только что убили моего мужа.

Голос Сталина. Кто его убил?

Зинаида Гавриловна (прыгающими губами). Да карлик этот, что пришёл! Назвался 5 минут назад наркомом Ежовым...

Голос Сталина в трубке становится жёстким:

- Зина! Выслушай меня внимательно... Если тебе... дорога твоя дочь... не болтай, чего попало! Ты сама, разве видела, что стрелял Ежов? Зачем кричишь такие слова?!.

Зинаида Гавриловна. Но муж... был в очках! Что-то писал... Вся бумага в крови... Разве так люди стреляются? Хотите, я позову к телефону соседа, товарища Бухарин? Он подтвердит...

Голос в трубке. Зина, не делай этого, остановись! Не впутывай в эти дела Бухарина и его семью! Давай, разберёмся сначала во всём сами, чтобы не жалеть потом... Если это самоубийство, мы объявим об этом по радио и в газетах! Так будет лучше для всех, поверь мне! И для тебя - тоже. Ты же - умная женщина...

На стуле, рядом с Автором, Ленин. Полуобернувшись к Автору, он начал, обращаясь к нему.

Ленин. Обо мне, как я догадываюсь, наговорили вам, вероятно, кучу нелепостей и даже обвинили в создании фашизма, невзирая на известный всем постулат марксизма "Бытие определяет сознание". А вы родились, как я понял, уже после моей смерти и не можете осуждать меня за мои действия, потому что не знаете, каким было тогда бытие.

Автор. Прошу прощения за нарушение правила не вступать в дискуссию. Но ведь вы обратились ко мне тоже с несправедливым упрёком, оправдывая создание фашизма обстоятельствами, которые якобы привели вас к осознанию необходимости в государстве жесточайшего насилия, даже не усомнившись в верности своего, кстати, а не марксистского, постулата о бытие и сознании.

Ленин (удивлённо). А почему это я должен сомневаться в нём?

Автор. Да потому, что в нём нет логики. Получается, что если обстоятельства были для вас и ваших сторонников невыгодными, то и у всех у вас в сознании была одна, причём, справедливая, как вам казалось, мысль: нужны беззаконие и жестокость, чтобы подавить несогласных с вами. И это-де - есть истина. Где же тут логика? Сознание людей, думается мне, определяет не обстановка данного, в вашем случае, 1917 года, а: образование; информация; родители и учителя; прочие жизненные обстоятельства. Да и само бытие воспринимается разными людьми по-разному и толкает их к различным выводам и поступкам. Так что ваш постулат - не выдерживает критики. А потому, давайте вести разговор без подобных "философских", в кавычках, клише, привычных для большевистской демагогии. У вас - даже государственные решения принимались не по уму выдающихся людей - коперников, ньютонов, ломоносовых, которых не так много в жизни - а по... большинству голосов рядовых партийцев. Вот и получился у вас большевистский фашизм, вместо демократии. Под "одобрян" необразованных матросов и красноармейских депутатов. Таким образом, фашистское бытие, установленное вами в государстве, привело лишь к падению нравов и нравственности в простом народе, только и всего. Если уж вождь "Октябрьской революции", как вы назвали свой вооружённый переворот, предательский по отношению ко всем остальным партиям России, прекрасно знал о том, что в подвалах Лубянки идут пытки, схваченных лишь по подозрению людей зверски избивали, сажали задним проходом на раскалённые бутылки либо делали смертельно-мучительные клизмы с толчёным стеклом, а вы сами любовались на отрезанную голову царя, привезённую вам в Кремль, то...! Это что, Карл Маркс таким видел коммунизм, прививаемый стеклом через задний проход?

Ленин. У вас - всё? Или ещё что-нибудь сочинили?

Автор. Не всё! После 5-го августа в 1918 году вы издали тайное распоряжение: выкалывать митрополитам глаза перед расстрелами, а рядовым церковным священникам отрезать языки, чтобы знали, как призывать к анафеме Ульянову-Ленину! А дальше палачом был уже Сталин, приказавший арестовать парализованную жену Бухарина и посадить её, вернее положить на спину в одиночной камере, где она не в силах была подниматься по естественным нуждам! Затем, Сталин наблюдал, как зверски убили на той же Лубянке и самого Бухарина, застрелив при этом на его глазах схваченную на улице женщину, мать двоих детей, для того, чтобы принудить совестливого Николая Ивановича подписаться под самооговором. А вы лично присутствовали при умерщвлении Свердлова уколом с ядом!

Ленин (рыча). Может, хватит!

Автор. Но Сталин клялся перед вашим гробом: "Мы и эту вашу заповедь выполним, товарищ Ленин!" То есть, заповедь: убивать рабов-добровольцев, веривших вам и пошедших за вами? Вы залили кровью всю Россию, коммунист Ленин, которого Плеханов предупреждал: "В России не смололи ещё той муки, из которой можно выпечь нового человека". Так вы, Ленин, выпекали из живых людей покойников тысячами в своём коммунистическом аду! Вот теперь у меня, пожалуй, всё. Так что не надо строить из себя невинного младенца. Только и делали, что кричали: "Расстреливайте! Расстреливайте! Иначе слетим". И топали ногами. Больше я вас перебивать не буду, можете продолжать.

Ленин. А мне, в таком случае, и не хочется продолжать. Если у вас "Государственный Совет" будет состоять тоже не из коперников и ломоносовых! И, вместо политики твёрдого вождя, государством будут управлять лебедь, рак и щука. Какая вам ещё свобода нужна, если образование - бесплатное, лечение - тоже, квартплата самая низкая в мире! Ну и живите.

Автор (не выдержав). Жить - в аквариуме? О котором один поэт сказал:

Аквариум - иллюзия свободы.

Там рыба тычется в стекло устало,

там мутный-мутный свет,

ей до задышки кислорода мало.

Вокруг свобода, а свободы нет!

Разве негласный надзор - это не фашизм? Потому и негласный.
Конец седьмой серии

Восьмая серия

А теперь Автор берёт интервью у поседевшего Троцкого, начав его с вопроса.

Автор. Лев Давидович, скажите, пожалуйста, имя Лев существует в перечне имён евреев, или это такой же псевдоним, как и фамилия Троцкий?

Троцкий. Да, это псевдоним. "Львов" в иудейских именах никогда не было.

Автор. Ну, а что вам хотелось бы рассказать о себе, а точнее, о своей деятельности, ну, в качестве оправдания, что ли, массовых расстрелов в России, которые вы устраивали?

Троцкий. Всё, что я считал важным в своей деятельности, я уже описал в книге "Моя жизнь", которую, надеюсь, вы читали.

Автор. Но о расстрелах вы даже и намёком ни разу нигде не обмолвились.

Троцкий. А я не считаю нужным оправдываться по этому вопросу. Шла гражданская война, расстрелы шли с обеих противоборствующих сторон. Что в этом особенного?

Автор. Особенность расстрелов по вашим приказам заключается в том, что они... носили характер националистической "еврейской мести". А, во-вторых, вы знали, что международное соглашение запрещало расстреливать военнопленных. Ну, а массовость ваших расстрелов - свидетельствует ещё об особой жестокости, выходящей за рамки человечности. Так что это - и в доказательствах не нуждается.

Троцкий. Тем не менее, у каждой эпохи были свои нормы отношений. Я действовал - в своё Время, и не намерен оправдываться по законам вашего Времени.

Автор. В таком случае, в Историю, я полагаю, вы войдёте не как революционер, а как расистский палач.

Троцкий. А мне плевать на ваше личное мнение. Ведь будут и другие оценки моей деятельности.

Автор. Их мне уже высказывали здесь ваши современники. И - не в вашу пользу.

Троцкий. Ленин, что ли, который называл меня "Иудушкой"? Сталин, ненавидевший меня и завидовавший мне? Крупская? Другие ничтожества? Их мнения - меня тоже не волнуют!

Автор. Ну, Ленин как раз и не пигмей в сравнении с вами, да и не отзывался о вас скверно. А расстрелы - даже оправдывал, считая, что если бы вы их не совершили... то Советская власть - не удержалась бы, и... "слетела".

Троцкий. Ещё бы! Ленин прекрасно понимал и то, что если бы не мои личные распоряжения во время подготовки Октябрьского переворота, названного им потом "Великой Октябрьской революцией", если бы не мои речи на митингах перед рабочими Петрограда, то Советской власти - не было бы вообще!

Автор. Вашу брошюру "Уроки Октября", которую вы напечатали после смерти Ленина, цека вашей партии оценил как самовосхваление. Но теперь, когда вы стали старше того Времени почти на 20 лет, мне думается, ваши прежние оценки в чём-то изменились. В чём, если не секрет?

Троцкий. Я написал ещё столько книг, что сталинскому цека - и не снилось! И вообще отошёл от его партии и был... сторонником справедливого коммунизма, за который - я боролся на международной арене всю, оставшуюся мне, жизнь! Ничего общего со сталинским - коммунизмом-фашизмом - у меня не было! Так что, увольте и от вашего интервью, цели которого - мне чужды тоже. Вернее, я - не понимаю их...

Автор. Можете уходить. О целях - я договорю с другими... людьми. А вот над вашими поступками сейчас будет проведен, наконец, суд, на который... я пригласил выдающихся представителей культуры России, учёных, а также православной церкви. Надеюсь, он войдёт в нашу историю вехой восстановления справедливости и конца вранью.

Автор уходит тоже.

А теперь мы находимся в зале суда, на сцене которого сидят за длинным столом 3 известных писателя, 2 академика в академических головных уборах и 2 священника в церковных сутанах.

Мы видим, что справа от стола судебных заседателей стоят 3 манекена, изображающих в натуральную величину Ленина, Троцкого и Сталина, одетых в полосатые робы заключённых. Лица этих преступников выражают озлобленную настороженность.

Председатель Суда оглашает приговор, читая по листу бумаги, который держит в левой руке:

- Вряд ли, какому нормальному человеку придёт в голову отрицать правильность идей, призывающих людей к братским отношениям, к уважению и терпимости свободомыслия, к установлению Равенства граждан перед Законами и созданию Справедливости через справедливые законы. Эти идеи были основой для построения коммунизма на Земле, взамен капитализма, когда людьми правят только Деньги. К сожалению, из-за несовершенства людей (плохое воспитание, много малограмотных и богатых эгоистов) практика построения коммунизма показала утопичность и преждевременность этих идей.

Заповеди всех религий имеют точно такую же цель, но... достигаемую не насилием: "Не убий!". То есть, в основе этих заповедей лежит понимание того, что самое ценное, что есть у каждого человека, это его Жизнь. Кто посягает ради своей цели на чужую жизнь, тот преступник. А кто уверовал в свою непогрешимость и готов достигать цели любой ценой, не считаясь с мнениями других людей, тот - фанатик.

Рассмотрев факты деятельности Ленина именно с этих позиций, суд в настоящем составе установил, что главной целью жизни Ульянова-Ленина была мировая революция, после которой, как он полагал, будет установлена Справедливость во всём мире. Придя к власти насильственным путём и пытаясь удержать её, Ленин заменил все прежние законы государства, экономику которого разорил до основания, единым "Чрезвычайным положением в стране". Этот новый "закон" позволял арестовывать противников его власти по одному лишь подозрению в контрреволюции и расстреливать граждан без следствий и судов (некогда было разбираться, так как много было несогласных). По воспоминаниям окружающих Ленина, они только и слышали от него крики и по телефону, и напрямую: "Расстреливайте! А я вам говорю, расстреливайте, иначе мы слетим!"

Будучи властолюбцем с твёрдым характером и политиком до мозга костей (а политика - это цинизм), он уже не задумывался о ценности человеческой жизни. И по его приказам с лёгкостью, как будто это были мухи, расстреливались и укладывались в могилы тысячи людей. А если представить себе масштабы жертв в случае победы мировой революции под его руководством, то наша Земля покрылась бы реками человеческой крови. К счастью, этого не случилось. Но огромная страна Россия и входящие в Советский Союз, организованный Лениным, Республики, испытали на себе все ужасы жизни под игом власти Ленина, Троцкого-Бронштейна и Сталина-Джугашвили. Последний особенно долго тиранически правил государством, уложив в могилы десятки миллионов людей. Прикрывая при этом террористический режим своей власти печатным враньём, запугиванием инакомыслящих зверскими расправами, он отучил народы даже думать о том, что на самом деле продолжает фашизм. По радио, из года в год, транслировались лживые песни, внушающие "Как хорошо в стране советской жить!", под которые росли... обманутые юные поколения, верившие в доброго "дедушку Ленина".

Но, наконец-то, пришло время оборвать бессовестное враньё, организованное Сталиным после смерти Ленина и длившееся почти 100 лет, и мы осудили преступления Ленина, Троцкого и Сталина против человечности. Мы выносим перечисленным мракобесам... заслуженный ими приговор... на основании фактов, которые... здесь были нами рассмотрены и... документально доказаны.

Владимира Ульянова-Ленина... (над манекеном Ленина вспыхивает зигзагообразная молния, нижний конец которой бьёт в голову манекена под оглушительный грохот вверху, переходящий в колокольный звон кремлёвских курантов);

Лейбу-Льва Бронштейна-Троцкого... (вспышка молнии над манекеном Троцкого и удар в голову, гром, переходящий в бой кремлёвских курантов);

Иосифа Джугашвили-Сталина (всё повторяется с ударом в голову и звоном Времени),

мы, представители народов бывшего СССР, приговариваем... за их звериные преступления... превосходящие своими масштабами... зверства режимов Гитлера в Европе, и Полпота на Востоке, к вечному презрению наших народов... и лишаем отныне... Ленина, Троцкого и Сталина права... называться людьми... даже в загробном мире!

Вновь раздаётся громкий бой часов на Спасской башне Кремля, переходящий в музыку, предвещающую начало телепрограммы "Время".

Автор находится в спальне Сталина на его даче в Кунцеве. Сталин сидит перед ним на своей тахте в полосатой пижаме и в таких же полосатых штанах. На его затылке видна лысина, так как он у себя дома без привычной волосяной нашлёпки, без грима на рябом лице, выражающем недовольство Осуждением, которое заканчивается на экране его телевизора. Выключив экран, Сталин (как всегда с акцентом) обращается к Автору, сидящему за письменным столом.

Сталин. И вы считаете это справедливым, да? (Кивает на погашенный телевизор). Ведь ещё жива моя дочь!.. Неважно, что она - сейчас не видела этого... у себя за границей. Всё равно ей расскажут...

Автор. А как она относилась к вам, Иосиф Виссарионович, когда вы были у власти? Да и вы к ней? Ну, и к вашему сыну Якову, который, как выяснилось, не был в германском плену... Как вы узнали, что он жив и находился в Италии?..

Сталин. Мне сообщил об этом секретарь компартии Италии Пальмиро Тольятти, который был в войну у нас в Кремле. Тогда я и послал за сыном в Италию спецгруппу... А дочь... и сын Васька... выросли эгоистами без матери... (Устало закрыл глаза).

Появляется титр: 1943-й год
Отношения с дочерью

На отрывном календаре на стене значится: "28 февраля 1943 года". Это день рождения дочери Сталина. За окном её комнаты в кремлёвской квартире темно, а дочери всё нет. Сталин, ожидающий дочь в этой комнате, нервно расхаживает в маршальском кителе, смотрит на часы на стене, которые бьют полночь. И тут же, где-то рядом, бьют куранты на Спасской башне Кремля. Вместе с этими ударами открывается дверь, и появляется рыжеволосая, в веснушках на некрасивом лице, 17-летняя Светлана.

Сталин. Ну, где это всё у тебя?! Все эти письма и фотографии твоего - "пи-са-те-ля"!

Светлана (делая вид, что не понимает). Какие письма, какого писателя?..

Сталин (выкрикивая). Не хитри со мной! Мне всё известно! Все твои телефонные разговоры с этим Каплером, всё! Неси сюда!.. Он - английский шпион, и уже арестован!

(На шум входит в комнату пожилая, интеллигентного вида Александра Андреевна Бычкова, няня Светланы с самого детства. Она полная, в очках).

Светлана (со слезами в голосе и ужасом в глазах). Что-о?.. (Идёт на подкашивающихся ногах к своему письменному столу, достаёт из нижнего ящика письма, тетрадь, фотографии, записную книжку Каплера и кладёт всё это на стол перед отцом). Вот... здесь всё, что у меня есть. Я люблю его, папа!..

Сталин (искажаясь от гнева). Люби-ишь?!. (Бьёт дочь наотмашь сначала по одной щеке, затем по другой и поворачивается к изумлённой Бычковой). Идёт такая война, понимаете, а она... занята блядством! Подумайте только, до чего дошла моя дочь!

Бычкова. Ой, ну, что вы такое говорите, И-осиф Вис-сарионович! Она же еще девочка... Нет-нет!..

Сталин. Что значит - нет?! Когда она - уже не девушка! Я лучше вас знаю всё!.. И, говорю вам, она - такая же курва, как и её... (Понимая, что чуть не выдал семейную тайну, вновь поворачивается к дочери). Ты бы - хоть посмотрела на себя в зеркало! Кому ты нужна такая?! Ду-ра! У него - разве такие бабы кругом есть! Не могла себе русского найти, помоложе!

Светлана (рыдая, закрывая лицо руками). А-а, а-а! Няня... за что он меня так? Ой, ой, я не хочу жить!.. Ма-ма-а... ма-мочка-а!..

Сталин (кричит, хлопая рукой по столу). Прекрати!..

Светлана (сдерживая икотку и рыдания). А-а... сколько было... сколько было маме... ко-огда она... ко-огда она... вышла за тебя?

Сталин (взяв себя в руки, почти спокойно). Ты хотела сказать... сколько лет было мне? 39! Как и твоему шпиону! Но я - в отличие от него - женился! А вот твой Каплер - никогда бы не женился на тебе! А если бы и женился... то - не на тебе! А на твоем положении: дочери Сталина! Поняла это, нет?

(Теперь Светлана только смотрит на отца, не в силах прекратить икотку и говорить. Взгляд её выражает ненависть и страх).

Голос Автора. Хотя дочь промолчала, Сталин понял: Светлана с этой минуты ненавидит его.

Титр: Июнь 1945 года
Возвращение блудного сына

Ночь. Дача Сталина в Кунцеве совершенно пустынна и внутри, и снаружи. Одетый в маршальский мундир, Сталин распорядился убрать с дачи всю обслугу, всех охранников, кроме генерала Власика, своего верного сторожевого пса, и Валентины Васильевны, на которую надеялся тоже. Стоя в темноте возле окна, Сталин чего-то ждёт и курит.

Голос Сталина. Они думают, что Сталин одинок и несчастен, старик. И потому... горюет от этого. Им кажется, Сталин готов проклинать свою судьбу и прошлое. Нет, Сталин - не ощущает своей вины... Ни перед кем! Это - глубокое заблуждение, если кто-то так думает. Сталин - не из хлюпиков. Сталин - это человек из Стали. Не эпоха мяла Сталина, а Сталин придавал ей нужные формы! Своей твёрдостью. Потому он и выбрал себе такой псевдоним - ещё тогда... А это - уже предвидение, предсказание судьбы! Разве не Сталин заставил народы Советского Союза построить тяжелую индустрию и... превратил сельскохозяйственное государство - в передовое, индустриальное?.. Хм!

Голос Автора. Прошло 2 с лишним года - завтра маршал Сталин будет принимать на Красной площади парад Победы. А сейчас с его дачи удалены на целых 3 дня все, кроме генерала Власика и Валентины Васильевны. Хозяин дачи пребывает в великом волнении. О том, кого он ждёт к себе с минуты на минуту, не знает даже Берия.

(За окном Сталина вспыхивают фары автомобиля, слышен шум мотора, затем всё затихает, и Сталин идёт на середину зала, останавливается и ждёт. Двери открываются, и Власик вводит двух майоров военной разведки, а за ними, озираясь, появляется маленький и щуплый грузин, одетый в штатское. Это 38-летний сын Сталина Яков, привезённый этими двумя майорами на самолете из Югославии. Ли-2 приземлился на малоизвестный подмосковный аэродром Медвежьи Озера).

Рослый майор. Товарищ Сталин, ваше особое задание - выполнено!

Сталин. Вольно, товарищ майор. Почему так долго длилась операция?

Майор. Когда наша группа выбросилась на парашютах в заданном районе, ещё не закончилась война. Потом - пока отыскали, захватили; затем добирались пешком по Альпам через всю Северную Италию к Югославии... Вышли на границу... а в Югославии - ещё бои. Ждали мира. Потом - самолёт...

Сталин (перебивая). Понятно. Вы - свободны. Благодарю за успешно проведенную операцию!

Майоры. Служим Советскому Союзу!

Сталин (не обращая на сына внимания, пожимая руки майорам). Награды - получите. Самые высокие. Но - никто не должен обо всём этом знать. (Оборачивается, наконец, к сыну). Ну, а ты что мне скажешь, товарищ капитан Монти?

Яков (по-грузински). Гамарджобат, отец!

Сталин (тоже по-грузински). Шен ак сакартвело аргегенос! Илапараке русулат! (Голос Автора переводит за кадром: "Здесь тебе не Грузия! Говори по-русски!")

Яков, глядя на злобное лицо отца, прикрывает глаза, и мы, вместе с ним, видим кадр, как Сталин режет на даче овцу, та дёргает ногами в предсмертных конвульсиях, а глаза его становятся тигриными. За кадром мы слышим шёпот Якова: "Это конец! Но как, откуда он мог узнать?"

Яков (открывает глаза и произносит по-русски, но с вызовом). Прошу прощения, товарищ Сталин. Я думал, что вы - всё ещё грузин.

Сталин (отпуская кивком майоров, думает за кадром по-русски). Ах, ты неблагодарный засранец, сдавшийся в плен! Ну, ладно, я тебе ещё покажу, кто чей хлеб ест! (Переходит вслух на грузинский). Ну ешмакоб! Ме - циндацин вици квелапари, шен рас меткви ме! (Автор за кадром переводит его слова на русский: "Не хитри! Я - наперед знаю всё, что ты мне скажешь!"). Сталинс - верави моаткуебс! Твитон Сталинсац ки! ("Сталина - никому не обмануть! Даже самому Сталину!" - переводит Автор).

Яков (глядя на отца; майоры уже удалились). Зачем мне вас обманывать?

Сталин (генералу). Можете идти тоже, Николай Сидорович. (Оборачивается к сыну). Пошли в столовую, там накрыт стол! (Уходят в соседнюю комнату. Сталин жестом приглашает Якова садиться, затем усаживается напротив и сам).

Сталин. Ну, рассказывай... что у тебя там было?..

Яков. А где моя дочка, жена? Разве ты их не пригласил, отец?

Сталин (с раздражением). Насколько мне известно, у тебя в Италии - есть теперь другая жена!

Яков. Откуда знаешь?

Сталин. Я - глава великого государства; у меня - есть разведка; я многое знаю. А зная, что у тебя там - новая баба, как я мог пригласить твою Мельцер? А? Может быть, надо сначала поговорить с тобой, нет?

Яков. Отец, ты - всё такой же! Но почему никто не должен знать о том, что я вернулся?

Сталин. Я тебе потом расскажу. А пока надо всё выяснить. Потому, что ты - стал другим! Вот я и хочу знать - каким?

Яков. Поэтому вы приказали силой увезти меня из Италии?

Сталин. А ты что, думал там остаться, если бы я не вмешался? Чтобы весь мир смеялся над Сталиным? Который заявил Гитлеру, а правильнее - всему миру - что Сталин солдат на маршалов не обменивает! И все считали после этого, что сын Сталина погиб в немецком концлагере. А он - оказывается, живой. Завёл себе бабу в Италии и не желает возвращаться, так? "Невозвращенец", да? Ты этого хочешь?!

Яков (в ужасе). Зачем так говоришь со мной? Хочешь меня уничтожить?.. За что?..

Сталин. Я желаю лишь выяснить, как ты попал к немцам в плен! И как оказался в Италии? Чтобы знать, можно тебя показывать советским людям или где-то прятать под другим именем. (Грозно) Как тебе удалось уцелеть?!

Яков. Я понял тебя, отец: для тебя сейчас лучше, если бы я был мёртвым?..

Сталин. Не хитри со Сталиным! Говори правду: как ты попал к немцам и почему они отпустили тебя? За что?!. Мне завтра надо быть в Москве и присутствовать на параде Победы наших солдат и офицеров! Я должен знать правду, чтобы правильно построить свою победную речь! Ну, говори! Зачем сдался в плен, зная мой приказ, что кто сдаётся, тот - предаёт Родину!

Яков (дрожа от обиды и возмущения). Моя родина - Грузия! И немцам - я не сдавался!

Сталин (насмешливо). Был без сознания, ранен, контужен?.. Что там ещё?..

Яков (со слезами). Я не был в плену у немцев. Ни одного дня!..

Сталин (обрадовано, но и в тревоге). Как это не был?.. А где же ты был?!

Яков смотрит на дымящуюся трубку отца в его руке, дым этот застилает ему глаза, превращается в дым пожарищ на горизонте, где горит белорусская деревня, а ближе, теперь уже всё укрупняющимися планами, бегут толпы красноармейцев через поле, их обгоняют на нескольких танках едущие на них другие красноармейцы, отстреливающиеся от наступающих немцев. По дороге мчатся наши грузовики с бойцами. На малой высоте к бегущим приближаются немецкие "Юнкерсы" и расстреливают всех подряд. Один из грузовиков загорелся и остановился. С него выпрыгивают и разбегаются наши командиры и красноармейцы.

В поле, вслед за другими, торопится и небритый, прихрамывающий Яков. Рядом с ним спешит молодой красноармеец-грузин Лапуридзе, он пробует остановить отступающий танк, на котором сверху нет никого, но механик-водитель не притормозил даже - понёсся дальше.

Кто-то среди бегущих сбрасывает с себя на ходу гимнастёрку - мы видим на воротнике по 2 квадратика (лейтенант). Он останавливается и поджигает зажигалкой свой партбилет.

Рвутся в поле снаряды. Гул пролетающих над головами немецких истребителей, строчащих по отступающим из пулемётов. Крики, стоны раненых, паника, неразбериха.

С этой минуты и далее мы слышим за кадром то рассказ Якова, то реплики Сталина.

Голос Якова (под происходящее в поле). Когда немцы прорвали в Полоцке наш фронт, началась паника. Кто отступал на уцелевших танках, как мой командир части, кто на грузовиках. Все стремились вырваться на шоссе где-то впереди - на Витебск. А я с моим красноармейцем-грузином Лапуридзе - это всё, что осталось от моей батареи - отступали пешком...

Перепутались все рода войск, воинские части. Я зашиб себе ногу во время взрыва снаряда, да ещё осколком задело, и мы залегли с Гиви в клеверном поле, отстав от своих. Мы слышали, как на дороге бойцы договаривались с командирами бросать винтовки - всё равно, мол, патронов нет... А те просили их не выдавать, что они - их командиры, и снимали с себя гимнастёрки с квадратиками на петлицах...

Голос Сталина. Вот почему я издал приказ считать таких паникёров предателями и трусами! Ты - тоже сжёг свой партбилет?

Голос Якова (из ночной темноты). Нет, к ночи мы с Гиви свернули на какие-то огоньки впереди слева. Там рос то лес, то перелески и, наконец, мы вышли к какому-то хутору - 9 домов всего. Зашли в дом, который стоял рядом с лесом.

Мы видим, как на стук в дверь вышел старик в нижней рубахе и с зажжённым фонарём в руках, который он приподнял над собой.

- Атэц, можьна у тебя хлеба немного? И вадички попить.

Осветив фонарём незваных гостей, старик сказал:

- Входите...

Войдя в избу, Яков снял с левой ноги сапог и, увидев кровь на портянке, размотал. Разглядывая рану, спросил:

- Йод у вас есть, нэт?

- Я - травник, - ответил старик. - Лекарствов нет, а траву - дам, штоб не загноилось.

Гиви, глядя на старика, спросил тоже:

- А старие брюки, пиджак - найдутся? Я заплатить могу, дэньги ест!

- Хочешь остаться, што ль? - воззрился на парня старик.

- Нэт, атдахну вот и пойду даганят своих, в гражданском, если продашь.

- Поишшу, што-нибудь найдём. Токо твой командир-то - похоже, не ходок боле...

Яков вздохнул:

- Что же мне теперь делат? Пасаветуй, атэц! Ти - русский, да?

- Белорус. Ну, это одинаково, какая тебе разница? Щас посоветуюсь с женой, как быть? Поужинаете, отдохнёте. Там видно будет...

Старик удалился в другую комнату, а Яков продолжил свой рассказ:

- Гиви ушёл под утро в старье сыновей старика - оба тоже где-то воевали, вестей не было. Старик переодел Гиви, дал еды на дорогу. Я показал ему по карте, куда надо идти - в сторону Шумилино, чтобы выйти потом на Витебское шоссе. Попрощались, и я больше его не видел.

Сталин. Догнал он отступающую пехотную часть аж под Витебском, не пропал, как ты! Ладно, рассказывай, что было с тобой? Почему твой солдат не сообщил, где ты остался?

Яков. Потому, что я сказал ему, что смажу ногу лекарством, и пойду тоже. А утром старик, спрятавший меня в своей баньке, принёс известие, что везде на дорогах только немецкие войска: танки, мотоциклисты, мотопехота. И посоветовал мне переодеться, как мой красноармеец, и сжечь документы. Принёс поесть и какую-то мазь для ноги. Он, оказывается, известный травник там и пасечник. К нему приезжали лечиться даже из городов.

Сталин. Ты что, не ушёл от него, получив помощь?

Яков. Вы не даёте мне договорить...

Сталин. Хорошо, рассказывай, я тебя слушаю...

Яков. Куда было идти? Старик понимал это и придумал версию, если в дом придут немцы. Говорить, что я приехал лечиться к нему от туберкулёза в начале июня. Научил даже, как надо покашливать. А тут, мол, вскоре война началась. Хотел уехать к себе на Кавказ, но гражданских на поезда уже не брали. Ночевал, мол, на улице возле вокзала, а утром понял, что обокрали: увели вместе с документами и деньги. Пришлось, мол, вернуться к старику.

Сталин. Какой умный старик! Всё предусмотрел! Даже болезнь, при которой не берут в армию. Как его звать?

Яков. Мирослав Петрович. А его жену Мария Адамовна. Они на этом хуторе - "выселках", как они называли, названия у хутора нет, "выселки" и всё - поселились в 29-м году всей роднёй потому, что не вступили в колхоз. Вот их и отселили от родной деревни. Деревня эта в стороне, в трёх километрах от них, где земля хорошая. А на выселках им пришлось раскорчёвывать лес под огороды, заняться пчеловодством. Их обложили налогами: и на мёд, и на коз, свиней и коров. Вот с тех пор Мирослав Петрович и стал травником. Перенял это ремесло у своего отца. Ну, а я назвался ему Михо Майсуардзе...

Сталин. Молодец, что разбираешься в ситуации и в людях. Твой старик был кулаком, и если бы ты сказал ему, что являешься сыном Сталина, он донёс бы на тебя уже на другой день!

Яков. Я думаю, не донёс бы.

Сталин. Почему? Зачем ему в доме лишний рот и риск?

Яков. Я убедился потом, что все Михалевичи люди очень хорошие и не любили немцев, хотя их на хуторе и не было. Даже в деревне фрицев не было. Появились только итальянцы в конце 42-го года откуда-то с фронта. Им немцы перестали там доверять и отвели в тыл, на оккупированные территории заготовлять картошку. Сделали из них хозяйственные роты. Я тоже помогал старику в его хозяйстве, даром хлеб не ел. А предать меня немцам... он рисковал больше. Разве не понятно?

Сталин. Так ты прятался у старика около года?!

Яков (уточняя). Больше двух...

Сталин (сурово). Вся Белоруссия была в партизанах, а ты... прятался у кулаков?!

Яков (обиженно). Во-первых, у этих кулаков оба сына ушли на войну. Остались в соседних домах старики: 2 двоюродных брата Мирослава Петровича и один родной. С жёнами. Да их невестки с детьми. Взрослые сыновья и дочери - разъехались. А во-вторых, в нашем районе не было партизан, там не было настоящих лесов и болот.

Сталин (тоже обиженно). Тогда послушай, что происходило со мной, пока ты не мог найти дороги домой или к партизанам. Тебе сейчас очень полезно будет всё это узнать!.. Не сделал даже попытки...

Яков (опуская голову). С какими глазами, отец, я вернулся бы к тебе? Немцы были уже под Москвой! И если бы они меня схватили... то раструбили бы на весь мир, что сын Сталина даёт показания против отца или советской власти. Разве мог я рисковать твоим именем или авторитетом коммунистов?

Сталин (взрываясь). Сотни тысяч красноармейцев погибли на твоем фронте за советскую власть! Один ты побоялся смерти!

Яков. Не смерти я боялся, отец, а позора на твою голову. Вдруг взяли бы живым, неожиданно?..

Сталин. А зачем говорить им, что ты - мой сын? Документов же при тебе, сам говоришь, не было! Мало ли грузинов на войне?

Яков. Ты, как ребёнок, отец. Это в кино люди не сознаются. А под пытками, разве ты не знаешь, люди не выдерживают.

Сталин. Но кому пришло бы в голову, что ты - Яков Джугашвили?! (Одёргивая себя, меняя тон, Сталин вздохнул) Впрочем, извини... Немцы знали, что ты был на фронте, и считали, видимо, что ты погиб.

Яков. Почему так думаешь?

Сталин. Тут целая история, в которой я почти разобрался, только в 43-м году. А сейчас, когда ты сидишь здесь и живой, я понял всё до конца.

Яков. Что ты понял?

Сталин. Всё! Сначала - немцы хотели сразить нашу армию внезапностью нападения, и им это удалось: один миллион наших войск погиб на фронте в первые же дни, а 700 тысяч красноармейцев - сдались в плен. И я вынужден был издать приказ считать их изменниками! А тебя - велел найти под Витебском, и привезти в Москву. Германская разведка об этом - я убеждён теперь! - знала, и немцы бросились искать тебя тоже. Чтобы захватить в плен, а меня - сделать зависимым, и доконать своей пропагандой нашу Красную Армию! Но они, как и мы, не нашли тебя. И начали доставать в Москве сведения о тебе. Переснимали твои фотографии где-то; отыскали образцы твоего почерка - очевидно, в отделе кадров железнодорожного института, в котором ты учился и оставил свою автобиографию. Разумеется, я тогда ничего этого ещё не подозревал, тем более что полагал тебя погибшим.

Яков. Но зачем им это понадобилось, если и они считали меня погибшим?

Сталин. Сейчас поймёшь, слушай внимательно... Видимо, они задумали крупную провокацию, связанную с твоим именем. Зная, что тебя нет в живых, решили обмануть нашу Красную Армию сенсацией: распространили слух, что ты живой, сдался им в плен: наделали снимков, якобы с тебя, где ты стоишь рядом с их офицерами...

Яков. Сделали фотомонтаж?

Сталин. Ты правильно сообразил. Теперь и я так думаю, что это был фотомонтаж. Но тогда, в 41-м, никто из нас об этом не подумал, не догадался. Мы все поверили, увидев твоё лицо, что тебя где-то нашли живым и забрали. Мне казалось, ты опозорил нас всех: меня, Родину, Красную Армию. Я никогда не переживал такого позора, как в те дни. В листовках, разбрасываемых с самолетов на всех фронтах, немцы призывали красноармейцев сдаваться в плен, и на этом закончить войну.

Яков (со стоном возмущения). Сволочи!

Сталин. Правильно говоришь. Но я считал в душе тебя сволочью. Приказал даже арестовать твою Мельцер... не поворачивался язык называть её твоей женой.

Яков. Но при чём здесь она?!.

Сталин. Я решил, что она знала из писем твой последний адрес на войне и выдала его немецкому шпиону в Москве; потому немцы и нашли тебя.

Яков. Какой ты недоверчивый человек, отец! Ни за что уничтожил мать своей внучки!

Сталин. Она жива, я приказал освободить её.

Яков. Когда?

Сталин. Когда понял, какую игру затеяли немцы.

Яков. А что они придумали ещё?

Сталин. Они нашли человека, похожего на тебя, и стали его в Берлине всем показывать. А потом я получил из Берлина письмо, написанное от твоего имени и твоим почерком, но очень короткое и на русском языке. В письме были такие слова: "Я в плену, здоров, обращение хорошее". Ну, то, что на русском - меня и насторожило. Ведь ты все записки и письма писал мне на грузинском. Немцы этого не знали и могли, разумеется, заставить тебя писать по-русски. Но ты обязательно приписал бы мне хоть несколько слов по-грузински. И в моё сознание впервые закралось сомнение. Я стал рассуждать: а Яшка ли пишет мне? Ведь почерк могли подделать специалисты. Что-то здесь не так...

Яков. Конечно, не так! Я обязательно написал бы хоть полстранички и по-грузински.

Сталин. А всё-таки твёрдой уверенности у меня не было в том, что это не ты.

Яков. Почему, отец?

Сталин. Теперь-то я знаю, почему. Но в 42-м наша разведка докладывала, что тебя перевели из тюрьмы в лагерь. У разведки появились свидетели, утверждавшие, что в лагере находится Яков Джугашвили, сын Сталина. И мы организовали диверсионную группу парашютистов, которая должна была тебя освободить из лагеря. Но... погубили, к сожалению, несколько парашютистов и радиста, который наводил десантников. А немцы якобы перевели тебя в другой лагерь. Новая попытка освобождения, и опять провал.

Яков. А почему ты не подумал, что в лагере у немцев - находится мой двойник?

Сталин (в раздражении). Какой умный нашёлся! Задним числом. Как я мог подумать тогда, что это не ты, если и из нового лагеря были собраны показания свидетелей-лагерников - это были не германцы, а военнопленные из других стран! И все утверждали, что с ними сидит грузин, сын Сталина!

Яков. Но если бы сын Сталина был у немцев в руках, весь мир увидел бы кинохронику, в которой Гитлер демонстрирует всем сына Сталина; задаёт ему вопросы или издевательски насмехается над ним! Разве ты, если бы к тебе попал сын Гитлера, не показал бы его в кинохронике?

Сталин (раздражаясь ещё больше). Да, так, так! Хотя у Гитлера и не было детей. Но это ты сейчас такой грамотный, когда от меня узнал, что немцы придумали игру в сына Сталина, которого... не бьют, не мучают, а лишь переводят из лагеря в лагерь. Согласись, это был очень тонкий ход. Они знали, что советская разведка будет искать сына Сталина - вон сколько людей мы потеряли из-за тебя! - и специально инструктировали своего лже-Якова, чтобы он знакомился с пленными иностранцами. На это мы и клюнули по своей доверчивости. Теряли людей, а немцы сообщали об этом в газетах. Убедили весь мир, что сын Сталина в их лагере, что они с ним гуманно обращаются, а советская разведка пытается его освободить.

Яков. Да, немецкая разведка опытная и коварная! Но как же ты всё-таки догадался, что немцы водят вас за нос?

Сталин. В 43-м году немцы сделали мне предложение. Позвонил сотрудник шведского международного Красного Креста и сообщил, что выполняет просьбу германского посольства в Швеции обменять фельдмаршала Паулюса, находившегося у меня в плену, на Якова Джугашвили, находящегося в немецком концлагере. И я впервые подумал: "Надо потребовать, чтобы немцы прислали через Красный Крест кинопленку, на которой ты просишь меня об этом обмене на грузинском языке".

Яков. И ты так и сделал, но тебе отказали?

Сталин. Нет. На этом игра в кошки-мышки закончилась бы, и я остался бы ни с чем: мне просто не ответили бы и не звонили больше. Мне же хотелось продолжить игру по-другому.

Яков (с жгучим интересом). Как?

Сталин. Я ответил: "Сталин маршалов на солдат не меняет!" И мир узнал, что Сталин - отец для всех солдат Советской Армии, а не отец-эгоист для одного солдата.

Яков. Ну, а если бы немцы всё же ответили тебе хитрой плёнкой-подделкой?

Сталин. Наши эксперты разоблачили бы их. Вот почему немцы спешно избавились от лже-Якова в 44-м году. Прострелили ему сначала голову, а потом бросили труп на колючую проволоку. Устроили какие-то выкрики там и стрельбу для "свидетелей". Так мировая общественность узнала о "самоубийстве" сына Сталина в немецком плену. Есть даже неясный снимок... издалека. Откуда это вдруг взялся фотограф в нужную минуту? Да и часовому, зачем было стрелять в самоубийцу, бросившегося на колючую проволоку под высоким напряжением? Человек и без пули в голову мгновенно там погибнет. Вызывает недоумение и протокол допроса "Якова", где сказано, что он знал немецкий, английский и французский языки. Яша, ты знаешь хотя бы один иностранный язык?

Яков. Знаю. Итальянский.

Сталин (вдруг озлившись). Ладно, расскажи теперь, как ты попал в Италию?

Яков. Тут тоже целая история...

Поздняя осень 42-го года. Мы видим на колхозном поле итальянских солдат: они без оружия - принимают у колхозников мешки с картошкой и грузят их на 3 грузовика немцев. Наши колхозницы подносят картофель (по две, с боков) в больших корзинах и высыпают в бурты. Солдаты что-то говорят им, смеются. Один пытается заигрывать. В кабине сидит шофёр в немецкой форме: играет на губной гармошке. За кадром звучит голос Якова, продолжающего свой рассказ:

- Когда итальянцы закончили заготовлять для немцев картошку, один их офицер...

Вечер. Итальянский офицер бросает на лай собаки возле дома Михалевича кусок колбасы и, пока та ест её, проскакивает в дом через дверь. Затем закрывает другую дверь и появляется в горнице, где Яков крошит на столе табачные стебли при свете керосиновой лампы. Яков от неожиданности остолбеневает, проговорив досадливо по-грузински:

- А шени мама дзагли! Ра гквиат?

А теперь голос Якова за кадром, продолжающий рассказ, пока итальянец изумляется, затем улыбается, что-то спрашивает тоже по-грузински, затем оба бросаются друг к другу в объятия:

- ... вдруг появляется в нашем доме. Я от удивления сначала выругался по-грузински, потом нелепо спросил, как его зовут. А он мне в ответ - тоже по-грузински: "Так ты грузин? Как здесь оказался?" Я рассказал ему, как учил меня старик: лечился, мол, от туберкулёза у травника. Показываю на входящего из своей комнаты хозяина. "Застрял тут из-за войны. А откуда вы знаете грузинский?" "Да потому знаю, - отвечает он обрадовано, - что я тоже грузин! Только итальянский. Нико Орбелиани! Мои родители выехали из Грузии в Италию, когда мне было 10 лет, в 22-м году".

Ну, сам понимаешь, какой пошёл у нас после этого разговор! Хозяин поставил на стол "бимбер" - белорусский самогон.

Сталин. Знаю, пробовал в гражданскую войну. Наша "чача" крепче. Но, зачем этот 30-летний офицер пришёл из деревни на хутор, да ещё именно в дом, где находился ты?

Яков. Нико заболел и пришёл не ко мне, а к известному травнику. Ему так посоветовали в деревне.

Сталин. Ну, и чем всё это кончилось? Твоим отъездом в Италию? Каким образом?..

Яков. За год - мы сдружились. Он принёс мне однажды обмундирование итальянского солдата, чтобы я не мёрз и мог приходить к нему в деревню. Выписал мне пропуск, обучал итальянскому. А потом, в августе 43-го, мои итальянцы узнали, что 25 июля в Италии пал режим Муссолини, и что итальянские дивизии будут в скором времени вывезены на родину.

Сталин. А чего этот Орбелиани хотел в тот вечер, когда вошёл в дом старика, но увидел тебя и привязался?

Яков. Он принял меня в бороде, которой я зарос по совету хозяина, за еврея. Ну, и хотел, видимо, узнать что-то. А потом, когда понял, что я грузин, сказал, чтобы я побрился и никогда больше не зарастал. А хозяин тут же принёс бритву: "Давай, сынок, не тяни с этим! И как это я, старый дурак, не сообразил, что немцы повесят за укрывательство еврея! Хотел тебя сделать постарше..."

Сталин. Вот видишь, никто не любит евреев, не только я. А ты - женился на еврейке.

Яков. При чём тут моя женитьба? Тебе не нравится и моя жена итальянка, хотя ты даже не видел её.

Сталин. Ладно, рассказывай, как попал ты в Италию?

Яков. Этого я и сам не ожидал. Когда рота Орбелиани стала готовиться к отъезду, Нико пошутил: "Михо, а почему бы тебе не уехать отсюда вместе с нами? Пропадёшь здесь!" Я тоже пошутил: "Поеду, если возьмёте". "Не боишься?.." "А чего мне бояться, - говорю. - Поживу с вами в Италии, после войны вернусь домой". Вот тут он уже сказал всерьёз: "А ведь и верно: вернёшься в нашу Грузию живым. Передашь моим родственникам привет. Адрес я напишу..."

Сталин. До чего же легкомысленные люди эти итальянцы! Как французы...

Яков. Итальянцы и белорусы - самые добрые и отзывчивые люди, каких я только встречал на земле! А Нико грузин, наш... Он понимал мое положение и вписал меня в свою роту вместо какого-то погибшего солдата Карло Понти. Сказал: "Это на время, для немцев, если в дороге через Австрию будут проверять. Наших я предупрежу... Да ты и внешне чем-то похож на Понти."

И я рискнул. Ехали мы до Италии 5 дней, никаких проверок в дороге не было: нас набралось на целый эшелон. И знаешь, только мы приехали в Милан, как немцы начали наступать на Италию с севера, откуда мы недавно приехали.

Сталин. Знаю. Германский разведчик Скорцени выкрал Муссолини из тюрьмы где-то под Миланом в горах, улетел с ним к Гитлеру. Тот направил в Италию свои войска во главе с Кессельрингом, который оккупировал почти всю Северную Италию. Но дальше - пройти не смог, и Муссолини объявил себя на этой территории главой итальянского правительства снова.

Яков. Их не пропустили итальянские партизаны, к которым примкнул и я. Сказал по секрету Луиджи Лонго, что я - тоже коммунист. Что командир артиллерийской батареи, старший лейтенант, ну, и всю свою историю.

Сталин. И что я - твой отец?

Яков. Нет, в этом я признался ему позже. А тогда он сказал мне, что секретарь итальянской компартии Пальмиро Тольятти находится у тебя в Москве; что с Пальмиро у него имеется шифровая радиосвязь. И назначил меня командиром отряда партизан в районе горного городка Рефрентоли. Я входил со своей группой в бригаду партизан имени Гарибальди.

Сталин. И ты... сразу же завёл себе в этом Рефрентоли бабу, так? Паолу Лисси. Ты ведь без баб... не можешь...

Яков. Я - почти 3 года жил, как монах! Что удивительного в том, что влюбился?

Сталин. И как всегда, конечно, женился на ней? (в сторону злобно) Сволочь! Какой везунчик во всём!..

Яков. Итальянцы - люди строгих правил. Не жениться было нельзя.

Сталин. Поэтому ты растрепался ей, что сын Сталина?

Яков. Нет. Для всех я был там капитаном Монти. Капитана мне присвоил Луиджи Лонго. А когда мне нужно стало жениться, я съездил к нему и рассказал, кто я на самом деле. Спросил: "Как мне теперь быть? Жениться по документу, который мне выдали вы, или назвать настоящую фамилию?"

Сталин. Ну, и что он тебе ответил?

Яков. Сказал, что жениться надо по документу пока. Иначе о сыне Сталина узнает германская разведка, и тогда...

Сталин. Верю. Луиджи Лонго действительно сообщил о тебе шифром Пальмиро Тольятти. А Пальмиро примчался с этой радостной вестью ко мне. Но я предупредил, чтобы он об этом нигде и никому, кроме меня, не говорил, так как, возможно, это очередная немецкая провокация, которую должна проверить советская разведка. И послал в район Рефрентоли новую группу десантников из ГРУ, чтобы не знал даже Берия и никто не трепал мне этой темой нервы. Вот после этого мои майоры и нашли тебя. Оба знают немецкий, итальянский. Да и рядовые их десантники умеют не только стрелять.

Яков. К чему ты клонишь, отец?

Сталин. К тому, что какое-то время тебе придётся, может быть, пожить вдали от Москвы, там, где тебя никто не знает.

Яков (в тревоге). Зачем?..

Сталин. Чтобы подготовить общественное мнение к твоему "воскрешению"! А для этого надо будет кое-что прозондировать; пустить слух, что ты уцелел, и где-то скрываешься. В общем, время покажет, как надо действовать. Встретишься - пока тайно - с женой, дочкой... Тебе надо выяснить теперь твои отношения даже с близкими!

Яков (успокоено). Понял... А то ты меня так встретил, что я даже испугался!

Сталин (неискренне). Чего тебе меня бояться? Я давно тебе простил всё.

Яков. Что простил?..

Сталин (делано-ласково). Яша, извини, пожалуйста, дело прошлое... Можно, я задам тебе один... неприятный вопрос?

Яков (оживая). Пожалуйста, задавай. Что может быть неприятного от родного отца? Которого... не видал столько лет.

Сталин. Нет, сначала - Я должен сказать тебе. Одну нелегкую для меня... правду. Надежда Сергеевна - моя бывшая жена - не сама тогда...

Яков. Я догадывался. Это - ты её, да?..

Сталин (кивая). Наверное, не любил её по-настоящему. А потом - ещё и плохо относился. Потому что - подозревал... Ладно, с тех пор много чего изменилось. Изменились, видимо, за это время и мы сами. Меня - мучает теперь сознание вины перед нею, понимаешь?

Яков. Понимаю, отец.

Сталин. Вот я и хочу знать правду. Скажи - только, пожалуйста, честно, как и я тебе - я напрасно её убил или нет?

Яков. Убивать - вообще нельзя. А?..

Сталин. Я не так поставил вопрос. Извини ещё раз. Я - хочу знать: у тебя с ней... действительно ничего не было? Или что-то... всё-таки... было? Говори, не бойся. Это она сама... соблазнила тебя?

Яков (клюнув на доброжелательность и доверительную искренность). Нет, отец! Она - не соблазняла меня. Просто она была доброй со мной. Я - сам тогда влюбился в неё. А ты был груб с нею и, как мне казалось, не жил с нею. Мне трудно всё это объяснить теперь.

Сталин (спокойно). Понимаю. Но... было у тебя с ней что?.. Или - не было? (тон у Сталина безразличный, почти бесстрастный).
Конец восьмой серии

Девятая серия

Мы видим сцену в квартире Сталина, когда Надежда Сергеевна Аллилуева отдаётся Якову.

За кадром звучит признание Якова:

- Прости, отец... было. Но сперва вышло это... случайно. После развода с Зойкой я изголодался по женщине и сильно захотел Надежду Сергеевну, когда она вернулась от родителей в шоке; и я стал утишать её, обнял. Она была полураздетой, и я не удержался. А в другой раз я упал перед нею на колени и начал целовать её голую ногу... выше... Она была... в летнем халате таком... почти раздетая и без чулок. Её сильно затрясло. А дальше... ну, ты сам понимаешь...

Сталин (притворно). Спасибо тебе за правду, сынок. Теперь я не буду больше винить себя за её смерть.

Яков (с удивлением). А зачем тебе винить, отец, её?.. (Настораживается).

Сталин. Как это, зачем? Ведь ты же потом... спал с ней, нет?

Яков (спасая уже не себя, а честь Аллилуевой). Ну, и что же? Это было всего 3 раза. Да и то, это Я умолял её пойти на такое. Она ведь была... ещё молодая тогда. А ты её... а ты с ней не хотел спать. Ей было трудно сдерживать себя.

Сталин. Это она тебе так сказала?

Яков. Нет, я это видел. А мне она сказала, что больше не хочет меня! Потому, что я - очень похож на тебя.

Сталин. Какая сволочь! И ты не дал ей по морде?

Яков. Я любил её...

Сталин. Знаю. Ты приносил цветы на её могилу даже в 39-м году... когда уже поступил в военную Академию.

Сталин, окутываясь дымом от трубки, вспоминает, прикрыв глаза, сцену: перед ним стоит секретный агент в штатском и докладывает:

- Товарищ Сталин, сегодня объект наблюдения приезжал с цветами на Новодевичье кладбище.

Мы видим Якова, кладущего на могилу Надежды Аллилуевой цветы (он в форме лейтенанта артиллерии). Лейтенант читает надпись, рассматривает памятник, чёрную розу на плите.

Яков (изумленно). Откуда ты знаешь об этом?!

Сталин. Я уже говорил тебе: я всё знаю...

Яков. Всего знать - нельзя. Жизнь трудное дело.

Сталин (рассматривая сына внимательным взглядом). Да, трудное. Не для бабников. А у бабников - всё легко. В 20 - ты стрелялся из-за Зойки, которой было всего 16. Но ты всё-таки женился на ней. И чем это кончилось?..

Яков. Это не моя вина, отец!..

Сталин. Потом, не в силах жить без бабы, ты полез на мою жену. Разве не так? (Яков опускает голову). Потом, в 38-м, ты влюбляешься в студентку Ольгу Голышеву, заделываешь ей сына, даешь ему, правда, свою фамилию (что было не трудно), и Ольга уезжает из Москвы к своим родителям в Урюпинск. А ты... относишь цветы на могилу моей жены. Затем, перед самой войной, ты женишься на Юлии Мельцер. Одесской еврейке, побывавшей уже замужем дважды. И эта женщина - танцовщица, повидавшая виды! - рожает тебе дочь. А сейчас - ты оставил в Италии ещё одну бабу, и опять говоришь про любовь. Нет, Яшка, ты - просто бабник! Который не может обходиться без женщины, и каждый раз - женится! А теперь - ты ещё и двоежёнец! Скажи, кого ты когда-нибудь любил по-настоящему?.. Кроме себя.

Яков. Я влюблялся искренно. Может быть, плохо разбирался в людях, не знал жизни, но вёл себя... честно.

Сталин. А хочешь знать настоящую правду... о жизни?

Яков (поднимая глаза на отца). Какую правду, отец?

Сталин (тихо). Простую... как сама жизнь. (Неожиданно жестко). В ней - все предают! Женщин, родителей. Все - обманывают! Кто - марксизмом, кто - капиталистической демократией. Всё это - для доверчивых простаков. На самом деле - все думают только о себе! Понял? А от Сталина - все хотят почему-то... другого: че-стности... справедли-ивости...

Яков. А при чём здесь тогда я, если все лгут, и ты - тоже?

Сталин. Но разве можно поступать честно и справедливо, если за спиной у тебя - стоит Троцкий? Или Зиновьев, который приказал в 21-м году - расстрелять в Петрограде русского поэта Гумилева? И посадить в тюрьму - из-за своей бабы - бабу Максима Горького.

Яков. Жену-у?

Сталин. Нет, любовницу. Марию Будберг. А Троцкий - упросил Яго`ду: убить Сергея Есенина. За то... что тот... высмеял его! В своей поэме. Яго`да - послал в Ленинград человека, и тот убил Есенина. Потом его труп перенесли ночью в пустой номер гостиницы и там подвесили.

Яков. Откуда ты всё это знаешь?!

Сталин. Разве дело в этом? Дело в том, что если бы я - не уничтожил их, то они - уничтожили бы меня. Но я - победил, и меня - назвали тираном. Хотя - не будь Сталина у власти - в России... до сих пор... не было бы... своей индустрии!

Яков. Тебе обидно?

Сталин. Оттого, что предают? Или оттого, что называют тираном?

Яков. От второго...

Сталин. Всё это - слова! Но я тебе - скажу другие слова. Мудрые. Ты их запомни. Думаю, что вожди и короли - становятся тиранами не потому, что ОНИ хотели этого сами. А потому, что этого хотело - их окружение. Которое - всегда почему-то - состоит из подхалимов и рабов. Своей угодливостью - они сами поощряли меня к тирании. Кремль - это дом негодяев! Во все времена.

Яков. Значит, ты - понимаешь, что ты - тиран, и что это - нехорошо?

Сталин. Историю - нельзя судить с нравственных позиций.

Яков. Выходит, и Гитлера - нельзя судить с этих позиций? Гитлер - тоже история.

Сталин (злобно). Ты с кем меня сравниваешь, щенок?! Разве Сталин - и Гитлер - одно и то же?! Скоро в городе Нюрнберге - будет международный процесс: над гла-вными фа-шистами!

Яков. Над негодяями, так?

Сталин. Вон! Иди спать...

Яков (поднимаясь). Извини, я не хотел тебя обижать.

(Начинает тихо звучать тема судьбы из симфонии Бетховена. А мы слышим слова, которые приходят на ум Якову: "Мне уже не вырваться из лап этого отца-зверя, он поймал меня, чтобы уничтожить. Что же делать, что? Его охранники будут следить за каждым моим шагом! Как сбежать, куда?!. Мой отец - дьявол, злобный сумасшедший тиран! Здесь, в Советском Союзе, а не в Германии - самый страшный в мире фашизм!"

Мы видим настолько изменившееся лицо Якова, настолько обречённое от понимания близкой смертельной развязки, что это тронуло даже самого Сталина).

Сталин. Останься! Я - не прав. Так нельзя разговаривать, если хочешь знать правду.

Яков. У каждого - своя правда. Какую - ты хочешь знать от меня?

Сталин. Ты опять прав, нельзя не уважать логику. (Снова рассматривая сына, чему-то удивляясь). От тебя?.. Ладно. Вот ты говоришь, что любил Аллилуеву... А меня - ты любил? Или тебе было безразлично, кому ты наставлял рога?

Яков. Прости меня, отец! Я уже говорил, что и мне было нелегко. Хотел даже застрелиться...

Сталин. Я помню: как... ты хотел!..

Яков (глядя на отца с изумлением). Ты что - не простил, что ли, меня?..

Сталин (сдерживая ненависть). Простил, простил, не беспокойся. (В сторону). Ты ещё узнаешь, дохляк, как я тебя простил!.. (Вслух Якову). Иначе - ты не был бы сейчас здесь. (Поднимаясь). Ладно, пойду спать. Надо ещё обдумать, как объяснить всем твое появление. А может... вообще не сообщать?.. Отправить тебя куда-нибудь под другой фамилией... Как считаешь?

Яков (поднимаясь тоже и пугаясь перемены в отце, которую уже почувствовал). Тебе - дорога твоя честь; что ты - произнёс крылатую фразу о маршале и солдате. Но и у солдата есть честь и фамилия, которую он ничем не замарал! Почему я должен отрекаться от неё?

Сталин (с удивлением). Хорошо сказал! Похоже на то, что ты - действительно сын Сталина. Но Джуга-швили - плохая фамилия!

Яков. И потом - у меня в Италии осталась жена, которую я люблю!

Сталин (мгновенно озлобляясь). А кто для тебя Мельцер? Разве уже не жена? А дочь от неё - ты тоже не любишь?

Яков. Юлию - я успел уже забыть. А Паолу...

Сталин. Мельцер - сидела из-за тебя в тюрьме!

Яков. Не из-за меня, а из-за твоей подозрительности.

Сталин (набивая трубку табаком). Я тебе уже говорил: её освободили. Она - твоя жена.

Яков (задыхаясь). Ну и что?

Сталин. О чём ты сейчас думаешь? Разве реально твоё желание вернуться в Италию? Здесь - растёт твоя дочь! Здесь - растет и твой сын от Ольги Голышевой; в Урюпинске. Их - ты уже забыл тоже?! А родную землю?..

Яков. Я ещё не знаю ничего, не решил! Зачем ты со мной так разговариваешь?.. При чём тут Грузия?

Сталин. Лучше - поговорить заранее! Чтобы не наделать потом глупостей. Опозорить отца ещё раз на весь мир!

Яков (с возмущением). Но - когда я тебя опозорил? Чем?!.

Сталин (с возмущением тоже). Почему сам не заявился в Италии в наше консульство?

Яков. Я выжидал конца войны. Не сообразил, что уже есть консульство.

Сталин. Зато ты прекрасно соображал в моей спальне! (Яков в растерянности молчит). Мог сообщить о себе французам, англичанам! Ладно, я пошёл спать. Мы ещё обсудим с тобой всё в спокойной обстановке. А пока - сиди здесь, в доме, тихо и - никому не показывайся на глаза! (Уходит).

(Яков стоит потрясённый, наливает себе в стакан водки, залпом пьёт и закуривает).

Голос Автора. Ночью сын Сталина долго не мог уснуть, спал плохо и, проснувшись на рассвете, вышел подышать чистым воздухом...

Яков стоит возле ствола сосны и курит. Его узнаёт подошедший к нему в генеральской форме Артем Иванович Микоян - ахает...

Артем. Яша?.. Ты?!

Яков. Да, Артём. Я как увидел тебя, вспомнил наши шахматные баталии перед войной.

Артем. Я тоже помню. Ты на 2 года младше, а выигрывал.

Яков. Зато теперь ты - авиаконструктор, говорит отец. Да и сам вижу - генерал. Микояны - все способные люди! Твой старший брат, Анастас Иванович...

Артем (перебивая). Яша, ты извини, пожалуйста, но я - опаздываю сейчас в "КаБэ", спешу в гараж... Скажи мне коротко: как ты остался живым и когда вернулся домой? Откуда?..

Яков. Извини и ты меня. Не могу пока ничего рассказывать. Потом как-нибудь... И - ещё вот что: не говори никому, что ты - видел меня. Так надо... Договорились?

Артем (посерьезнев, гася улыбку). Ладно. Понимаю. Пока!.. (подаёт руку и уходит по тропинке. Яков, изменившись в лице, возвращается в дом).

Столовая в доме Сталина. Завтракают вдвоём - отец и сын. Прислуги нет. Яков, в тревоге поглядывая на отца, не ест.

Сталин. Ты чего?.. Хочешь что-то сказать?

Яков. Да, отец.

Сталин. Говори.

Яков. Понимаешь, утром я проснулся - солнышко, птички поют. Вышел покурить. А мимо - Артём Микоян...

Сталин (грозно сдвигая брови). Ну и что?.. Что произошло дальше?!

Яков (растерянно). Да ничего, отец. Артем - прошёл мимо. Но, по-моему, он узнал меня.

Сталин. Почему так думаешь?

Яков. Он всё оборачивался, оборачивался...

Сталин. А ты?..

Яков. Зашёл за ствол сосны.

Сталин (швыряя вилку на стол). Ты понимаешь, что ты наделал?!

Яков. А что я такого наделал? Я же не пошёл в дом, где живёт... Сталин. Остался в лесу...

Сталин. Только это и спасёт Артёма, если... (умолкает).

Яков (в тревоге, почти шёпотом). Если... что?

Сталин. Ты чего, шени могит хан, ишак, да?!

Яков (обиженно). Почему я ишак?

Сталин. Я же тебе говорил, ишаку, что ради твоего спасения мне пришлось угробить сотни людей. Я же предупреждал тебя, чтобы ты - не высовывался! Так, нет?

Яков. Прости, отец, всё вышло случайно.

Сталин. Ладно, Артём, я думаю, не такой дурак, как ты... Микояны - вообще хитрецы и умеют молчать. Но ты!.. Никуда больше из дома! Ни одного шага!.. (Громко зовёт). Вла-сык!..

Генерал Власик (входя, словно стоял за дверью и подслушивал). Слушаю вас, товарищ Сталин!

Сталин. Останешься здесь! Никуда Яшку - не выпускать! Телефоны - все, отключить! Пока я не вернусь с парада. Никого в дом - не впускать! Всё! Иди... (Ждёт, пока Власик уйдёт, поворачивает лицо опять к Якову). А ты - понял меня?

Яков. Понял, товарищ Сталин.

Сталин. Нет, ты ещё не всё понял. Потому, что я - ещё не всё сказал тебе.

Яков. Слушаю вас, товарищ Сталин...

Сталин. Да что ты мне: "товарищ Сталин, товарищ Сталин"! Как ты обращаешься к отцу?!

Яков. Мне кажется, вы ведёте себя не как отец, товарищ Сталин. У вас, видимо, только один сын: ваш любимый Васька. Который ещё в детстве лягушек надувал воздухом, а когда вырос - подглядывал на речке за девочками, которые купались голыми.

(Немая сцена).

А теперь мы на Красной площади: идёт парад Победы над Германией. Сталин стоит на правительственной трибуне и слушает дикторский текст, несущийся над площадью из всех громкоговорителей.

Кинокамера перебрасывает нас на дачу Сталина, где Яков тоже слушает диктора из радиоприёмника на столе, а сам роется в аптечных ящичках в буфете Сталина. Наконец, он находит таблетки в коробке с надписью "снотворное", насыпает себе полную пригоршню, наливает в стакан из бутылки "Водка" и выпивает, обрадовано бормоча:

- Это сейчас то, что мне нужно! Прощай, Паола! У меня нет выбора...

Звуки парада из приёмника обрываются, вместо них доносится только голос Сталина, читающего свою речь. Яков, выключив приёмник, ложится на диван. В глазах его слёзы...

Голос Автора. С этого дня Якова Джугашвили никто и никогда больше не видел. Что с ним произошло, не известно. Можно лишь предположить, что когда Сталин уехал в Москву принимать Парад, Яков каким-то образом покончил с собою, а его тело тайно сожгли потом в крематории. А может быть, Яков был отравлен, яды у Сталина в доме, вероятно, были: для врагов. Исполнители - тоже. Известно, что Сталин начал приходить на могилу жены, которую прежде никогда не посещал. Возможно, в эту могилу захоронили прах Якова, и Сталин, ощущавший свою вину перед сыном, стал приходить к его праху, а не жены. Может быть, и так...

Дважды Герой Социалистического Труда, академик и генерал-полковник Артём Иванович Микоян - тоже долго молчал о своей встрече с Яковом утром 24 июня 1945 года. Рассказал он о ней... лишь спустя много лет после смерти Сталина... за 3 года до собственной смерти; да и то в узком кругу своих сотрудников. Сталинское окружение умело хранить тайны...

Под рассказ Автора о Паоле Лиси кинокамера показывает нам с птичьего полёта Альпы в районе города Рифрентолли, а затем и сам этот городок. На одном из балконов белых домов камера останавливает свой киноглаз, и мы видим, как из комнаты появляется на нём итальянка с мальчиком - они рассматривают горы вдали и орла в небе. За кадром в это время начинает звучать мелодия рока.

Автор. Итальянская жена Якова Паола Лисси, родившая от него в октябре 1945 года сына Джоржио, обратилась в городе Вендига в советское консульство, как только оно там появилось после войны - хотела узнать что-либо о своём муже. Ответ консула: "Если не хотите потерять своего сына, то не пытайтесь больше искать контактов с вашим бывшим мужем!"

Паола вышла замуж вторично, за итальянца Ренато Цамбону, который усыновил её ребенка, ставшего со временем очень похожим на Якова Джугашвили.

Титр: 1947-й год
Отношение к "Ваське"

Грязная комната на одной из подмосковных дач в лесу. Пьяный сын Сталина, одетый в генеральский китель, наброшенный на голое хилое тело, смотрит на оставленный гостями большой стол персон на 10. На столе тарелки с объедками, 3 пепельницы, наполненные окурками, бутылки с недопитой водкой и вином. На диване лежит пьяная полуголая девка - спит. В одной руке Василий держит портрет-плакат маршала авиации Новикова, в другой - вилку, которой прокалывает глаза на литографическом портрете. Прокалывая, обращается к спящей девке...

Василий. Вот... видишь? К-купил в Ма-аскве маршала Новикова. Это он, сука, не давал мне хода! Мне, сыну С-сталина! (Обращается теперь к портрету, поднимая его на уровень собственного лица). Ты - маршал, да? Машрал авиации? А я вот - я! - сделаю тебя скоро... рядовым! Понял, нет? И стану маршалить - вместо тебя: главным маршалом. Вот увидишь...

(За дверью слышны голоса).

Голос генерала Власика. Вот здесь, товарищ Сталин. Здесь они всегда собираются. И футболисты, и он, и женщины... Хозяйка дачи - дочь погибшего на войне полковника, лётчика...

Голос Сталина. Прошу открыть мне этот свинюшник!..

(Дверь открывает кто-то сильным рывком, и перед растерявшимся от неожиданности пьяным Васькой появляется в мундире генералиссимуса его отец - Сталин).

Сталин (оборачиваясь к Власику). Останьтесь на улице; и там - ждите меня. А дверь - закройте пока...

Василий (обомлевая). Папа?..

Сталин. У тебя - нет больше отца! Какой ты мне сын, если только позоришь меня, засранец! (Увидя спящую девку). А это - что ещё за голая жопа?! На колени, мерзавец, алкоголик вонючий!!

Василий. Папа, ну, ты что-о?.. Ну, зачем же так?

Сталин. А как ещё с тобой разговаривать?! Посмотри на себя, говно!.. Говно, да и ещё раз - снова засратое! Как говорил в Сибири один крестьянин.

Василий. Папа, ну, прости, пожалуйста! Больше никогда этого... не будет.

Сталин (отворачиваясь от сына, подходя к окну и обращаясь к самому себе). Каких ничтожных детей нарожали мне мои жены! Васька - алкоголик. Светка - опять нашла себе еврея и уже родила от него нового Иосифа. Яшку - и вспоминать не хочу! Александр - от сибирской Лиды - майор теперь. Прошёл, как докладывал Берия, всю войну. Но... ни одного письма не написал! Разве это дети? Светка - делает только вид, что... Я в самом начале войны положил несколько миллионов долларов на свой счёт в швейцарском банке, а её - сделал наследницей. Но теперь, когда она знает об этом - деньги из банка получит, а плакать не станет, если умру.

Кремль - тоже не любит Сталина, только боится. За рубежом - все против Сталина. Что же остаётся? Народ? Но советский народ - уже не любит партию. Во всяком случае, об этом докладывают органы безопасности. Солдаты - насмотрелись в Европе всяких Белградов, Вен, Праг, Бухарестов, где люди - жили иначе. Партия, по их мнению, слишком много им врёт. Поэтому... не замечать этого факта и дальше, пройти мимо такого факта - означает подставить себя под удар.

Ленин - когда появилась угроза всеобщего недовольства масс - ввёл НЭП. Сталин - в аналогичной ситуации - поступит, исходя из следующего рассуждения. Сегодня - вы не любите партию. Завтра - перестанете любить и её вождя. Послезавтра - перестанете верить ему. Когда перестают верить - это конец.

Чтобы вы... продолжали любить... И - продолжали верить... Надо... периодически... сажать в тюрьму... всех... крупных деятелей партии. И - сообщать об этом... по радио и в газетах! Люди - будут чувствовать: Сталин - не позволяет чиновникам... развращаться. Сталин - не даёт бюрократам и жуликам... спуска! Значит, Сталин - отличается этим... от них. И поступает - правильно. Стало быть, если у государства... нет возможности... накормить всех досыта... обуть и одеть... то, что должен сделать Сталин?.. Правильно: начать новые... судебные... и очень громкие... процессы.

Начнём их теперь - видимо, с Ленинграда...
Конец девятой серии

Десятая серия

Мы снова на телевизионной площадке, где Автор объявляет:

- А сейчас я предоставляю слово вождям коммунистической партии и Советского Союза, пришедшим к власти после смерти Сталина: Хрущёву и Брежневу. Послушаем их мнения... Начнём с вас, Никита Сергеевич...

Хрущёв. Я - первый, кто решился поднять голос в Советском Союзе против Сталина, хотя и после его смерти, который возвысил свою личную власть чуть ли не до высот Бога, не подлежащего критике. Но... поломать сталинскую систему номенклатуры во власти мне всё же не удалось. Слишком многих среди нас в цека и в Политбюро она устраивала своими привилегиями. Можно ли было заявить им: "А ну-ка, товарищи, сдайте государству свои помещичьи дачи, откажитесь от "кремлёвских приплат", которые были дороже любой валюты в мире, давайте закроем наши "спецмагазины", ну, и так далее, приравняв себя перед Законом с рядовыми гражданами? И я вам честно отвечу: нет, об этом даже и заикнуться было нельзя - сразу же загрызут демагогической критикой и снимут с поста. Да ещё и посадят по старой привычке!

Хрущёв поворачивается к Автору:

- Вот вы мне рассказывали перед этой встречей, что у вас на Украине депутаты Верховного Совета непомерно увеличили себе зарплату и пенсии. То есть, зная, что нарушают равенство граждан перед Законом, откровенно наплевали им в лицо. Какие же после этого они "народные депутаты" да ещё и законодатели? А ведь после смерти Сталина прошло 53 года! Вот почему я ставил вопрос в основном о "культе личности Сталина", а самих цекистов не трогал. Но... всё равно они сожрали меня, как только почувствовали, что я начинаю своими реформами подбираться к старой системе привилегий. Коммунисты, я имею в виду не рядовых коммунистов, фактически переродились при Сталине в мещан, живущих по "философии" "своя рубашка к телу ближе", и ничего с этим уже нельзя было поделать. Не знаю поэтому, что посоветовать и вам в сегодняшней Украине. Знаю твёрдо лишь одно: с национализмом на Украине всегда была проблема. Даже их поэт Тарас Шевченко, которого они считают великим и чтут, как в России Пушкина, был откровенным националистом и ненавидел не императорский Двор Романовых, наполовину немецкий по происхождению, а "москалей", то есть, русский народ, который жил в такой же бедности, как и все остальные народы. А ведь культуру-то этому Шевченке привили русские интеллигенты, дав и образование, и возможность печататься.

Согласен я с вами теперь, что и фашизм пошёл от Ленина с его евреями, а Сталин - продолжил фашизм. А вот Гитлер строил свой фашизм в Германии, отталкиваясь от немецкого национализма, сплачивая им немцев, как иудеи "еврейством". Так что любой национализм - это начало национал-фашизма, а потом уже - неравенство граждан перед законом и переход к привилегиям. У меня - всё...

Автор. Ну, тогда вам слово, Леонид Ильич... А я приглашу сюда ещё историка. Не возражаете?..

Брежнев (кивает и начинает, "гэкая"). Основная проблема вашего референдума, как я понял, заключается в том, шо надо делать на Украине с национальными вопросами? Как выходец с Украины я действительно знаю, шо украинским национализмом там всегда пахло сильно, и даже доходило у некоторых людей до ненависти ко всему русскому. Та и не только к так называемым "москалям", а и к полякам и евреям тоже. Но! От кого шёл в первую очередь этот дурной запах? От украинской интеллигенции. Простые украинцы жили с русскими простыми людьми в мире и дружбе. Кстати, и тем, и другим жилось нередко несладко: я имею в виду бедность и нехватки. Так было при царской власти, а потом и при советской, если уж говорить честно. Так шо делить народу - и украинцам, и русским - было нечего. А от именно сейчас, как я понял, воду мутит само украинское правительство, желая понравиться украинцам. В чём тут главная причина? Я думаю, шо украинская интеллигенция жаждет мести "москалям" за их засилье во властных структурах над Украиной. А простой русский народ не признаёт такой своей "вины" в кавычках, понимая, шо не он это всё делал, а делали вожди из московского Кремля. То есть, простые русские люди жили на Украине в такой же бедности, как и украинцы, а не ели осетров. И вам, господин Автор, начинать надо, я считаю, с доказательств того, что в Украине с этим вопросом дело обстоит неблагополучно.

Автор. Ну, что же, попробуем сейчас это сделать... (Достаёт из портфеля книгу известного поэта, открывает на закладке и начинает читать вслух стихотворение). Вот стихотворение, названное "Аквариумом", украинского поэта, который сотворил на русском языке до распада Советского Союза гениальный образ несвободы. В нём были такие слова: "Аквариум - иллюзия свободы, вокруг свобода, а свободы... нет. Там рыба тычется в стекло устало, там мутный-мутный свет. Вокруг свобода, а свободы... нет". Вернувшись из ссылки под Астраханью с принудительных работ, он добился восстановления своего членства в КПСС, так как был исключён из неё и осуждён несправедливо, и перешёл в своём творчестве на украинский язык. А теперь, перестав снова быть членом партии, написал в новом сборнике следующие стихи... Читаю (читает на украинском языке):

Я - український нацiоналiст,

гартований росiйським шовiнiзмом

i дутим iнтернацiоналiзмом,

якому дружба й братство - приший хвiст.

Далее следуют слова о кагебистах, "кресельных" коммунистах и в итоге заявление о том, что он гордится новым своим титулом националиста, и такие слова (вновь на украинском языке):

Не прошу менi курити шани фiмiам,

давати пiльги i спiвати славу.

Я - пошанований. Свою державу

отримав и нiкому не вiддам.

За неї я готовий повсякчас

iм`ям Мазепи та им`ям Бандери

перекусити горло шкуродерам,

народожерам вовчим, що у нас

захочуть за обгризений окiст

чи зброю свободу вiдiбрати.

На цiм стою i буду так стояти

я - українскький нацiоналiст.

Образованный человек даже не задумывается о том, что национализм - это национальный эгоизм, требующий, вместо равенства народов перед законами, преимуществ коренному населению страны, полагая его особенным, лучше других. То есть, националист - это эгоист, желающий жить лучше других и за их счёт. В то время как интернационалист требует равенства между народами.

А вот другое стихотворение поэта, обращённое к украинцам:

Не гризiться, українцi,

в партiях i рухах.

Пам`ятайте - свiт вас бачить,

а тим паче слуха.

Особливо не спускає з нас Росiя ока,

котра вчила наших дiток какать, нокать, чтокать,

вчила матiр продавати на iнтербазарi -

в штовханинi матюкливих, пьяних яничарiв.

Наробила їх до бiса. Чує ще i досi,

за єдиним сересером, як вони голосять.

Як їх тягне за ковбаси мокрi та смердючi

брата старшого лизати i його онучi

в своїм краї, у свiтлицi батькової хати

пiд святими образами прислужливо прати.

Нагризлися вже доволi, прогризли минуле

i, напившись, на перинах московських поснули.

Пов`язали нас дурненьких у Переяславi,

а Хмельницького скупали у чужинськiй славi.

I пiшло все наше прахом, все до одної ями.

Навiть соромно згадати. Але, слава Богу,

Ми виходимо з неволi на свою дорогу.

Короче говоря, стихотворение, полное ненависти к русским, доходящей до зубовного скрежета. Но и этого поэту показалось мало, и он сочиняет: "Балладу про старшего брата", полную ещё большей злобы и ненависти. И заканчивает её так:

До Москви знедушенi манкурти

бiгли догоджати, як хорти.

Прахом все! В Московiю Росiя

Повернулась битою з Чечнi.

Зло пожне завжди, хто зло посiє,

Будяки лиш родять на брехнi.

Старшого давно немає брата,

Шовiнiстiв низка дотклива.

I стоїть iсторiя на чатах.

Київ був. За ним пiшла Москва.

Историк Украины. Зачем делать из одного, обидевшегося на Москву, поэта общенациональный вывод? Разве в России нет отдельных шовинистов?

Автор. Если бы это был единичный русофоб. Я не стал бы и предлагать этот вопрос на обсуждение. К сожалению, во Львове недавно был разгромлен толпою националистов книжный магазин, торгующий литературой на русском языке. Но и это ещё не самое страшное. В том же году в Верховном Совете Украины державные националисты подняли крик из-за песчаной косы Тужла! Раздавались призывы к войне с Россией. А это могло повлечь...

Историк (перебивая). Но ведь всё обошлось без крови! А депутаты - это такая публика, что только дай покрасоваться перед народом своим патриотизмом. Не надо воспринимать показную браваду за государственную политику правительства, якобы призывающего к националистическим чувствам народа.

Автор. А как понимать тогда награждения националистов медалями "за заслуги перед отечеством"?

Историк. Что вы имеете в виду?

Автор. Поощрения за стихи, которые я только что вам читал. Печатание портрета Мазепы на деньгах, несмотря на то, что всем известна книга историка Костомарова о сущности Мазепы, который приказал казнить даже отца своей любимой женщины - Ивана Кочубея. Да и какой Мазепа патриот? Вспомните, как и откуда он в Украине появился. А нынешнее отношение правительства к Степану Бандере и бандеровцам, чему способствует? Чему способствует чёрная неблагодарность поэта, оплёвывающего русский язык даже за произношение: "какать", "нокать", "штокать"? Разве получил бы поэт высшее образование, не зная русского языка, на который переведена вся классическая мировая литература, история и все научные труды? Ведь украинских переводов этого всего нет. А без этих культурных знаний поэт остался бы тёмным невеждою.

Неожиданно на сцене появляется Сталин.

Сталин. Вапрос о бандеровцах надо било задат Хрущёву! Это он своими действиями против западных украинцев привёл...

Хрущёв (перебивая). Э, нет, ваше величество Сталин! Ленинский фашизм продолжали вы. В 33-м году продали за границу семенное зерно и обрекли на голод Украину и Россию. А в 39-м заигрывали с Гитлером. Но украинцы стали ненавидеть не вас, а Россию, русский народ, когда вы присоединили к Советскому Союзу Западные области Украины! Вот почему возникла Украинская Повстанческая Армия и националистическое движение в остальной Украине. А я свою вину перед Украиной исправил: подарил ей Крым.

Сталин. А кто ты такой, чтобы раздаривать территорию России?! Император, да? Молчишь?.. Потому, что тебе - нечего сказать! И почему тогда Украинская Повстанческая Армия не восстала в 1939 году, когда мы присоединили к Советскому Союзу Западную Украину, а восстала в 43-м, когда их отцы воевали с немцами под Сталинградом? Ани в союзе с немцами германским оружием ударили своим отцам в спину! А бандеровцы, которых ты загонял в 45-46-м годах в Сибирь, убивали по ночам не твоих секретарей, а колхозников, которым набивали животы зерном. Так откуда шёл на Украину фашизм: из России или от УПА и Бандеры? Исправил он, понимаете, свою вину! А зачем добился возвращения в КПСС поэт, который сочинил свой стих и клянётся именем Бандеры и Мазепы?

Брежнев. Разрешите, товарищ Сталин, ответить мне на ваш вопрос о стихоплёте! Зачем восстанавливался в нашей партии, если знал, что свободы в Советском Союзе до задышки мало, а руководит этим всем - строительством тюрем, лагерей - КПСС? Ему нужен был партбилет для того, шоб, в случае сокращения штатов на производстве, увольняли с работы не его, а других. А когда Советский Союза распался, он объявил себя украинским националистом, шоб получить доверие у новой власти своим национализмом и пристроиться до неё. Это же стопроцентный приспособленец, а не коммунист и националист! И мне... хотелось бы послушать ещё... мнение бывших коммунистов Горбачёва и Ельцина! Из-за которых погиб Советский Союз. Оба они - выдвиженцы моего времени. Почему вы, господин Автор, не пригласили сюда этих... с позволения "коммунистов" в кавычках? Можно было бы задать им кое-какие вопросы напрямую. Например, куда делся из ГОХРАНа Кремля золотой запас советского государства? Да и другие, не менее важные, вопросы.

Автор. Вы что, разве не поняли, что оба они - живы, и "послали" бы меня с моим предложением, куда подальше. Я мог позвать лишь души умерших, да и то явились не все. Отказались Ягода, Дзержинский, Ежов, Берия, Вышинский. Так что, давайте вернёмся к конкретной теме, обозначенной мною как ГЛАВНОЕ ЗЛО всего человечества: национализм и вождизм. Ведь все фашизмы всегда начинаются с национализма, переходящего в нацизм: мы, немцы - лучше всех, мы арийцы! А если их сейчас награждать за национализм, то что везде начнётся? Националисты Германии станут кричать: Германия - для немцев! Итальянские - Италия для итальянцев; румынские - Румыния для румын, и так далее. Что останется тогда от лозунга интернационалистов "Да здравствует Свобода, Равенство и Братство!"? Сразу не станет житья украинцам в Польше, русским - в Украине. Если Ленин на словах прикрывался "свободой, равенством и братством", а на деле любил лишь евреев, то это всё равно кончилось развалом Советского Союза. А открытые призывы к национализму приведут к фашизму.

Сталин. Что такое тогда фашизм?

Автор. Фашизм - это приход к власти одной партии, которая берёт все бразды правления государством только в свои руки, закрывая все остальные партии, якобы уже ненужные народу, и, сплочённая коррупцией и её возможностями, становится партократией, а не демократией. На словах обещания райской жизни при коммунизме, чтобы заткнуть рот общественности, а на деле - террористическое управление государством и его гражданами. Современный профессор истории Зюганов, вновь создающий в России отряды юных пионеров-ленинцев, желает возродить именно такую власть партократии, прививая с детства эгоистическую мысль править народами единолично, не считаясь ни с кем и ни с чем.

Брежнев. Хорошо. Тогда я хочу сказать, шо и народы в целом не без недостатков, а не только отдельные люди. От им и приходится притираться к соседям с трудом. Поэтому стремились не смешиваться, жить отдельно и по своим традициям. Ну, русских объединяла с украинцами и белорусами не только схожесть в языках, но и одна вера, одна цель отбиваться от общего врага. Понимали: лучше объединяться. А с появлением так называемой интеллигенции начались в каждом народе устремления к разобщению: чем мы хуже русских москалей, шо должны им подчиняться? Та и обыкновенная зависть играла не последнюю роль. Хто умней, хто талантливее. Даже к песням была ревность. Ну, а так как русских всегда было больше, то и хороших писателей больше, художников, композиторов и так далее. Дело понятное, где больше талантов, там и больше достижений в культуре. А это всегда бросается в глаза. Вот откуда пошёл национализм! От интеллигенции. Крестьянам, рабочим некогда было оценивать достижения в культуре. Та и не умели. А от "культурная прослойка" озлоблялась и... натравливала на "москалей" простой народ. Но обвиняла москалей не по линии культуры, где народ не умел сравнивать, а по линии "угнетения": потому, мол, плохо живём, шо москали не дают! Не царь, не свои помещики казались виноватыми, не властители, а... "москали", русский народ, "старший брат" при советской власти. А советская власть при Ленине - была ещё и еврейской в основном. Значит, виноваты ещё, кроме "москалей", и "жиды". А Ленин тут упрекал меня и Хрущёва в перерожденчестве: испортили ему партию! И опять первопричина остаётся в стороне.

Так от, я хочу сказать про себя следующее. Да, я любил пожить в своё удовольствие, и за казённый счёт. Не отрицаю. Но... почему? От где собака зарыта, и где надо искать причину "перерожденчества"! Я шо, был первым перерожденцем? Или Хрущёв? Нет, первыми были не мы, а до нас. Тот же Ленин, который, как писали все в мемуарах, был такой бескорыстный, скромный, честный и справедливый, шо хоть икону с него рисуй! За шо и уложил его Сталин в почётный Мавзолей на обе лопатки, шоб не мешал ему тоже быть у главной власти и жить "честно, скромно", класть 3 миллиона долларов на имя дочери в швейцарский банк, и так далее. Ну, а каким он был справедливым и честным, теперь знает весь мир. Но ведь знал и Берия, и Молотов. И другие, которые не бедствовали. Но... не считались перерожденцами, погубившими партию.

Теперь, когда я это вам, писателю, объяснил, разъясню и свою человеческую позицию. Да, я сел на место, которое занимали Ленин, Сталин, Маленков, а потом и Хрущёв, которого Политбюро решило спихнуть. А за шо, скажу потом, как и за Горбачёва, который окончательно обанкротил партию и распустил её, превратив себя из перерожденца в президента.

Я же, поняв, шо от одного меня, хотя и вождя партии и государства, ничего не зависит и не изменится, избрал себе такую сратегию жизни. Сотворил себе тихое и спокойное существование, которое назвали потом "застоем" - без убийств, без насилия и новостроек, отнимающих время. Но в том застое я жил, как мне хотелось: наслаждаясь женщинами, выпивками с друзьями. Охотой и рыбалкой. Анехдотами и банями с девками. Музыкой и песнями. Поездками на курорты Черноморья. Ну, и так далее - получением орденов там, маршальского звания. Меня - все любили, хвалили. В "психушки" - сажал людей не я, госбезопасность - я в её дела не вникал: надо, так надо, сажайте. Единственный грех на моей совести - это Гагарин. Но если б он не гавкнул, шо я и такой, и сякой, и алкаш, то не тронул бы его и я. Ну, и ещё дочь на моей совести: не занимался я её воспитанием. Не хотел мешать ей жить. Она и погубила себя вседозволенностью. Но... это всё - моё, как говорится, личное дело. А в государственное - я не вмешивался, и народ потом говорил: "При Брежневе нам жилось всё-таки лучше всего!" От мой итог.

Теперь о Хрущёве... Никакой он тоже не перерожденец. А просто приучен был к исполнениям приказов начальства сверху, от и всё. Какое было начальство, такими были и мы все. Но, когда сам стал начальником над всеми, начал всё перестраивать; раскритиковал Сталина, вроде бы, и справедливо, так как было за шо. А вот, как надо всё перестраивать, и шо именно - толком не знал. Та и толковых советников, как Бухарин, разбиравшийся в экономике, уже не было у него под рукой. Зато дурной энергии у Никиты - было много. Я это не к тому, шо он был дураком. Дураки к власти вообще не приходят. Он-то - был от природы умным и хитрым, но... необразованным. Ну, и начал чудить... Совнархозы, вместо министерств; семилетка, вместо пятилеток; освоение целины - без элеваторов для зерна, и без сельскохозяйственной техники. Гоняли ж комбайны и тракторы - с Украины, а потом - обратно. И угробили этим технику. Какая ж машина выдержит такое? Заставил сеять везде кукурузу; даже в северных районах. Потом - принялся за советскую власть: разделил на городскую и сельскую. Ну, и получился такой бардак, шо поменял даже деньги, заморозил государственные займы на 20 лет - то есть, их возврат населению, у которого он - как бы "занял". Весь народ взвыл. Обзывал его и "свинопасом", и "кукурузником". А когда он чуть не развязал войну с Америкой, да занял Кубу ракетами, мы решили, шо надо его как-то снимать с царского поста. Хорошо ещё, шо он послал на Кубу мудрого Анастаса Микояна урегулировать наши торгово-экономические отношения. А то повисла бы на шее нашего госбюджета ещё и Куба эта навсегда. Ну, я посоветовался тут со своими друзьями, Подгорным и другими влиятельными в партии товарищами, пока Никита отдыхал в Пицунде, и мы сняли его на пленуме цека с должности заочно. Но... не стали сажать в тюрьму и расстреливать, как при Сталине! А оформили ему уход красиво: "в связи, мол, с преклонным возрастом и плохим здоровьем". Хотя он был ещё здоров, как бык, и, как писал сатирик Щедрин, "был охоч до женского полу", то есть, до московских девок, которых ему подавали к ужину вместе с селёдкой и коньяком. Короче, турнули мы его на "заслуженную" пенсию, шоб не обижался. Та он вроде и понял, шо жить ему стало интереснее, чем до этого, когда высушивал себе мозги горохом та совнархозами. Стал заниматься цветными фотографиями и ловить сачком бабочек, вместо девок. Но он же ж неугомонный! Купил себе ещё вместе с фотоаппаратом и диктофон, и занялся записью своих мемуаров, в которых обгадил нас всех! Сами подумайте, какой из него "писатель"!.. Привык ставить на каждом гамне знак советского качества. Такой можно было поставить и на его книге. Но... она вошла в историю, как и его любимец Гагарин, слетавший в космос вместо собаки.

Ну, а закончить свои мысли хочу на том, шо референдум с вашим народом - проводить необходимо. И пусть он сам решит, шо надо принимать, а шо нет. И... шо надо прибавить.

Мы по-прежнему находимся на съёмочной площадке телестудии. На экране Автор, который подводит итог обсуждения роли одного человека, управляющего государством, и роль националистических настроений в стране:

- Итак, уважаемые телезрители, вы наглядно увидели... и поняли в результате предварительного обсуждения здесь... со знаковыми фигурами 20-го столетия... необходимость внесения поправок в нашу Конституцию. Главная из них - упразднить институт президентства. Дабы один человек - не мог своим управлением ввергнуть страну в какое-нибудь экономическое или политическое безумие!

Историк (перебивая). И что для этого требуется? Что вы предлагаете взамен?

Автор. Я уже говорил об этом, как и Крупская. Нужно создать Государственный Совет из 12-ти самых заслуженных экономистов страны, юристов и политологов: по 3 человека. Плюс к ним: председатель кабмина, министр финансов и министр иностранных дел. Эти 12 членов - изберут себе, подконтрольного им, председателя, который будет иметь полномочия главы государства. А сами, оставшись в нечётном числе, могут в любой момент, большинством голосов, заменить этого председателя, если начнёт допускать серьёзные ошибки. Но сам вопрос о замене института президентства - должен решить народ, на всенародном референдуме.

Национализм же ведёт не только к разъединению людей и общих усилий демократии, но и к фашизму с его ужасными последствиями. Право ненасильственного выбора теперь - за народом. И это логично. Каждое очередное поколение должно самостоятельно ответить - сначала самому себе! - на так называемые "вечные вопросы" человечества: "В чём смысл жизни?"; "Кто виноват, что плохо живётся?"; "Что нужно делать, чтобы исправить жизнь к лучшему?": и "Как человеку - стать Человеком с большой буквы?", то есть, гражданином, которому не безразличны судьбы других людей и судьба государства, в котором они живут. Но для этого... каждому поколению нужно иметь своих умных журналистов и писателей, которые создавали бы в государстве Общественные Мнения о событиях, происходящих в их отечестве. Именно это имел в виду великий поэт России Некрасов, сказавший мудрые слова: "Поэтом можешь ты не быть, но Гражданином быть - обязан!"

Мне как писателю, написавшему 20-томную эпопею "Трагические встречи в море человеческом", состоящую из романов: "Пролог в безумие" (о революционно-насильственной идеологии российских марксистов); "Чрезвычайщина Ленина"; "Тиран Сталин": "Обманутые поколения"; "Покушение на лже-аксиомы", и других, мыслится... что граждане - должны потребовать от правительства... создания при всех областных центрах телевидения "Комитетов по защите прав трудящихся"... с привлечением туда лучших журналистов и писателей области, а также представителей профсоюзов. Все вместе... они должны создать... официально публикуемое... Общественное Мнение в своих областях. И будут рассматривать потом заявления граждан... о нарушении их прав местными властями. Решения по этим жалобам - должны будут освещаться по телевидению. В масштабе же государства... следует организовать - из числа выдающихся юристов и финансистов - "Комитет народного Контроля за расходованием государственного бюджета страны", облечённый полномочиями депутатов Верховного Совета Украины и... входящий в его состав. Борьба с коррупцией в министерстве финансов будет взята, таким образом, под постоянный народный контроль, с непременным опубликованием злоупотреблений.

Ну и последнее: Верховному Совету Украины... пора принять закон, запрещающий гражданам нашего государства, проживающим на его территории, держать свои денежные вклады, свыше 500 тысяч гривен, в иностранных банках. Цель такого закона: ограничить отток средств из экономики страны, и - выявить лжепатриотов по адресам их кошельков.

Думается, что следовало бы внести на всенародное обсуждение (референдум) и такие вопросы:

а) следует ли принять закон о государственном обеспечении лечения пенсионеров при тяжёлых заболеваниях;

б) следует ли принять закон о государственном обеспечении бесплатного обучения в ВУЗах молодёжи с выдающимися способностями.

в) необходима ли систематическая публикация отчётов центрального Статистического Бюро? Необходимы ли регулярные сообщения данных статистики в прессе и по центральному телевидению (не реже двух раз в год) по следующим пунктам:

- сколько было в стране работающих за отчётный период; сколько не работающих по разным причинам (алкоголизм, наркомания, бродяжничество, инвалидность, отсутствие рабочих мест, заключение в тюрьму); сколько пенсионеров; сколько детей;

- сколько человек родилось за отчётный период и сколько умерло;

- каков был средний уровень зарплаты в стране: минимальный и максимальный; средний и минимальный уровень пенсий; каков средний прожиточный уровень в гривнах; какое число людей живёт за чертой, ниже прожиточного уровня;

- сколько денег ушло из Госбюджета, неизвестно куда, то есть, не по назначению.

Всё это необходимо знать гражданам, чтобы иметь реальное представление об экономическом уровне жизни и о недостатках работы правительства.

А теперь, чтобы телезрители не думали, что мы навязываем только своё мнение, предлагаем выслушать и другие...

На экране появляются кадры с недавними заявлениями по телевидению России:

а) Рабочий Кандыбин заявляет, что в трудные минуты жизни он приезжает к мавзолею Ленина и ходит туда "посоветоваться" с вождём мирового пролетариата.

б) Кадры с выступлением лидера компартии России Геннадия Зюганова, в котором он заявил: "Настало время восстановить былое величие товарища Сталина, создавшего в России тяжёлую промышленность, построившего социализм и победившего на войне Гитлера".

Автор добавляет от себя:

- Мне довелось услышать в Днепропетровске и такое суждение: "Не нужен Украине ни президент, ни ваш Государственный Совет, а нужен - гетман с булавой и казацкими полковниками! И был бы порядок во всём..."

Это в 21-м-то веке? Ну, это случайное мнение. Хотя, наверно, не случайно в нашей стране отрезали голову журналисту, чтобы заказчик убийства удостоверился в исполнении заказа; не случайно сбежал за границу, неугодный Хозяину, губернатор Днепропетровской области; вряд ли случайно был убит губернатор Харьковский. Всё это... запоздалые теперь рассуждения. И я тоскливо подумал: "А разве история с героем моей повести "Украденный подвиг" тоже была случайной? Запорожец Иван Кононович Балюта совершил подвиг - поднял на восстание против германских захватчиков весь народ Словакии, чужой ему страны. А Звезду Героя за это получил в нашей стране - вор, майор НКВД, опорочивший Ивана Кононовича! Потому что не случайно правил нашим государством Сталин, тоже вор, укравший у маршала Жукова его заслуги. Справедлива, видимо, народная поговорка: "Каков поп, таков и приход". Традиция воровства и лукавства потому и продолжается, что мы... опаздываем с осуждением подлых поступков, веря идейным обещаниям "Вся власть Советам!", "Сделаем Украину независимой!", которыми всегда прикрывают вожди бессовестного популизма свои истинные цели: набивать личные кошельки народными миллионами.
Конец 10 февраля 2007г.
г. Днепропетровск

Оставить комментарий
Размещен: 14/12/2009, изменен: 16/01/2010. 273k. Статистика.
Пьеса; сценарий: Драматургия

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"

Оставить комментарий © Copyright Сотников Борис Иванович (sotnikov.prozaik@gmail.com) Размещен: 14/12/2009, изменен: 16/01/2010. 273k. Статистика. Пьеса; сценарий: Драматургия 8. Сценарии, готовые к экранизации Иллюстрации/приложения: 1 шт.		Ваша оценка:

Сотников Борис Иванович : другие произведения.

Запоздалое историческое осуждение (телесериал)