Сошенко Александр Федорович. Философия 2012 (весна) Часть 1

Так и не понял, автор о себе пишет, подражая Бродскому, или Бродский, по замыслу автора, мог бы про себя такое написать? Впрочем, подражания тоже не уловил. Рядовой текст СИ, с рядовыми образами.

[Далекий погост] - расплывчатый, невнятный образ. [Дуб] - смотрится одиноко и неуместно между мрамором и гранитом, еще и перекликаясь с кленом из первой строфы. [Поэт здесь лежит] - более неудачную надпись на могиле надо еще поискать. Да и не понятно, на чем надпись при таком нигилизме природных материалов. [Пусть века пролетают, годами шумя] - откровенный перл. Не понравились некоторые фонетические решения [прибреду], [мне не нужен ни].

В положительном отношении могу отметить лишь отсутствие ошибок в ритме, размере и акцентах. Рифмы не впечатлили. Но главное, все же в том, что ни, какой либо, новой философии, ни нового прочтения уже известной оной, я не увидел. "Ирония" последней фразы с намеком на финальное "я" видится не слишком уместной и отчасти провокационной в отношении правил.

Бурель Л.Л. Прописка

Порез внес хаос в линии ладони.

За острый ум рукою без перчатки

хвататься даже гению опасно.

Сложился мир внутри забавным пазлом,

махровый солипсизм там правил бал.

Воздушный замок был совсем не шаткий,

и выбился из сил тот, кто шатал.

Прожить совсем не просто без печали,

и радость в чистом виде - это глупо.

Упорно препарировал под лупой

консилиум попкорном сытых тел

шальную душу. Мысли верещали,

спугнули замок. Шарик - улетел.

Бездомней кошки оказалось эго,

слезу платком смахнуло время-Яго,

а "вещь в себе" накрылась белым флагом.

Осталось кармы - лишь на полу-чих...

Но микрокосм, устав по свету бегать,

прописку в макрокосме получил.

Гармония играла на гармони.

Символизм, кажущийся попыткой символизма. Часть образов вполне понятна. Некоторые из них интересны. Во всяком случае, первые семь строк настроили на оптимизм, несмотря на некоторое наукообразие термина [махровый солипсизм] и, становящуюся уже традицией этого автора, фонетически-стилистическую неудачу завязки сюжета. [Порез] при вербализации превращается в [парез], придавая тексту ненужную двусмысленность. Вторая строфа никак не складывается в цельную картину. Начинается она с совершенно банального двустишья, коих без меры на виртуальных просторах. Мало того, оно и стилистически получилось неуклюжим. Следующая фраза про "консилиум" и "попкорн" вышла чрезмерно сюрреалистичной. За этой нарочитостью и вычурностью идея автора совсем потерялась. Финал строфы [шарик - улетел] то ли прямым заимствованием, то ли цитированием без кавычек меня лично отсылает к Окуджаве, который (мне опять же) кажется здесь совершенно неуместным. Если это ирония по поводу "не великости" горя, то какая-то мешковатая. Начало третьей строфы вновь вселило надежду, но оставшиеся четыре строки разочаровали своим нестройным хором мыслей. Как и завершающий стих, напоминающий лексически-фонетический экзерсис из средней школы.

По технике вопросов нет. Видимо, последняя все же довлела над прочими составляющими поэзии при написании, но в результате (ИМХО) читательское непонимание довлеет над остальными впечатлениями от прочтения. Отдельные удачи не складываются в общую удачу текста.

Манаков К.Я. Философия флейты

Легкомысленно играя

Механическим сюжетом,

Сладко грезили о Рае,

И мечтали, и клялись.

Ничего уже не надо,

Ни подсказки, ни совета,

Если ходит где-то рядом

Удивительный флейтист.

В путь веселый и неблизкий,

Спотыкаясь о реальность,

Убегаем за флейтистом

Из хрустального дворца.

Все прошло, а ведь когда-то

И любили, и старались,

А теперь на камне даты:

День начала - день конца.

Неплохая техника, отлично реализована достаточно сложная схема ABCBADCD, но, как философия, текст явно "недоварен-недоструган". Сюжет не проработан, за исключением финала. [Легкомысленно играя механическим сюжетом] - лексически и по смыслу неудачная фраза: во-первых, непонятно назначения эпитета, во-вторых, исполнителю (а именно о них идет речь) можно лишь играть сюжет. А с сюжетом играть дано лишь сценаристу и режиссеру. Далее идет четыре строки "заполнителя поэтической пустоты": все эти штампы типа [сладко грезили о Рае] и совсем уж нефилософское [ничего уже не надо]. Третье четверостишье продолжает эстафету смысловой неказистости сочетанием [веселый и неблизкий] и отсутствием смысла, как такового (ИМХО). Финальное четверостишье получилось более стройным, но зато совершенно банальным. [И любили, и старались] - топорщится своей искусственной "однородностью". [День начала - день конца] - исполнение почему-то не звучит. Воспринимается скорее, как "антифилософия".

Ролдугина С. Мизантропия

Город меня съедает. Устала. Баста.

Чувство причастности стало невыносимым;

Словно босая шлёпаешь по Арбату

А эти неодобрительно смотрят в спину.

Ужасно хочется спрятаться в теплый угол,

Накрыться пледом, под ноги сунуть грелку,

Себя представить книгой на дальней полке,

И чтоб корешок серый, а шрифт - мелкий,

Чтобы на вид - полная бессмыслица,

Чтобы в пыли и тишине выспаться...

Текст в целом понравился. На мой взгляд, началу недостает "знаков экспрессии". У меня первая строка читается с нарастанием эмоций. Как минимум, после [баста] мне не хватает катастрофически восклицательного знака. При любой интонации, он там к месту, даже при "устало-замордованной" манере исполнения. А дальше идет постепенный спад эмоций. Очень интересное эмоциональное решение сюжета - зеркальное к традиционному подходу с постепенным нарастанием к финалу и последующим резким спадом. Отличный вариант образа мимикрии под общую "серость". Только не могу подстроиться под ритмы-акценты восьмой строки. Мне почему-то легче читать [и корешок чтоб серый]. Есть некоторые неувязки с этим же вопросом и в девятой строке. Ну и в последней строке [в пыли] - продолжает параллель с книгами, но речь то уже о ЛГ. Хотя бы кавычки нужны, а то какая-то пропаганда антисанитарии.

Чваков Д. Ледолом

Опять ломает прошлым куражом... А новое останется за кадром. Вспороть свой стиль тупым, увы, ножом... нет, не смогу... Остаться здешним бардом? Но убираюсь с ваших палестин, зудит в душе саднящая прореха. А на реке опять набилось льдин. Взорвать затор - отменная потеха! Тяжёлый труд - себя не уважать, с годами, правда, легче удаётся. А был так крут, что мог порыв сдержать, да вот теперь подпруга просто рвётся... не в силах тот умерить резонанс, в который угодил с самим собою. Простите, люди, прозевал свой шанс, не проиграв невидимого боя. И вот ушёл, уехал... улетел... уплыл на льдине, стоило ли драться? И что, спросить, недавно ещё пел? И нет причин в итоге сомневаться. И глупых колебаний больше нет, и ни к чему в потешники стремиться. И цвет волос - тумана бледный свет, и всё плыву... и не... остановиться...

Сумбур в мыслях, сумбур в чувствах. Оно понятно, но...

[Зудит в душе саднящая прореха] - все же или одно, или другое. [А на реке опять набилось льдин. Взорвать затор - отменная потеха!] - картинка природы у меня, как у читателя, не вписывается в сюжет. Если это лирическое отступление, то, хотя бы, отточием выделить. Но дальше с причинно-следственными связями еще сложнее. Если ирония по поводу [себя не уважать] вполне понятна и уместна, то уже в следующем предложении начинаются нестыковки и противоречия. В чем "крутизна" сдерживания "порыва"? Что за порыв? Что за "подпруга", которая не выдерживает "резонанса". Образ [резонанс... с самим собою] оставляет желать лучшего. Все это усугубляется рифмами [уважать-сдержать] и [удается-рвется], подчеркивающими слабость фрагмента. Упущенный шанс проигрыша боя - отличный образ, но совершенно не развит. Автор в средней части текста напоминает ребенка, хвастающего игрушками: мол, и такая есть, и вот такая, но при этом не играет ими. К финалу логика постепенно выстраивается, но идея так и остается в тумане бледным светом. Разочаровал и технический арсенал коды: [драться-сомневаться] и [стремиться-остановиться] - при всем моем уважении к глагольной рифме - не лучший материал для финала.

Осипов А.А. Перекур

Оглянулся...

Сколько раз вокруг Солнца промчался?

Сколько раз с Новым Годом встречался?

Улыбнулся...

Удивился...

Сколько песен прекрасных пропето?

Сколько раз получался поэтом?

Огорчился...

Дотянул,

Как Сизиф, многотонные годы,

Сквозь туманы, дожди и невзгоды.

Не уснул...

Не свернул...

Сквозь терновники и по дорогам,

К незаконченным жизни итогам...

Отдохнул?

Посмотрю...

Там - века голубым окоёмом,

Непрожитые судьбы-фантомы.

Закурю...

Подожду...

И, когда догорит сигарета,

Буду двигаться в сторону света.

И дойду...

Любопытная форма. Опоясывающая рифма позволяет "развести" глаголы подальше, а краткость первой и четвертой строк вполне оправдывает использование глагольной рифмы. Пожалуй, я бы укоротил вторые строки (начало) и "спрятал" бы в них первые строки.

Собственно же сюжет и философия данного текста оставляют желать много лучшего. [Сколько раз получался поэтом] - очень неуклюже. [Многотонные годы сквозь туманы, дожди и невзгоды] - вновь неуклюже, банально (и по сюжету и по рифме). [Не уснул] - стеб, что ли: как Сизиф, толкая камень в гору, может уснуть? [К незаконченным жизни итогам] - кристалл алогизма на материнской породе штампов. [Века голубым окоемом] - смысл этой фразы вообще непостижим. А вот [буду двигаться в сторону света] при кажущейся неказистости неожиданно звучит и звучит вполне осмысленно. Правда, текст в целом это не спасает.

Курильчук В.П. Табуреточку, гость

Фляга браги. Трескучая печь.

Подоспел первачок.

С неказистой гармошкою плеч

Пробу снял старичок.

Совершил вековой ритуал:

Капнул в ложку на треть,

Будто фокусничал, поджигал,

Любо спирту гореть.

Заглянувшую душу уважил:

- Табуреточку, гость,

В горло наше за здравие ваше!

Жив единственный тост!

Из беззубья прорвался кураж.

Не укрыть, был матёр.

Мужичище, нетёсаный кряж,

Деда Ваня, шахтёр:

- Уголёк, как теперь ты далёк,

Как ты скрючил меня,

Стопка-топка - годам огонёк -

Всё, что в силах поднять.

Неплохой слог, оригинальная "карандашная" манера поэтического портрета. [С неказистой гармошкою плеч пробу снял старичок] - сам по себе образ "гармошки плеч" едва допустим для выбранного жанра (ИМХО), а неудачная инверсия заставляет задуматься: зачем пробу с плеч снимать? [Будто фокусничал, поджигал, любо спирту гореть] - фразеология двух частей предложения не связана логически ни сочинением, ни подчинением. Третья строфа показалась самой слабой: путаный текст тоста во второй половине с необъяснимым выпячиванием женских рифм нечетных строк на фоне остального текста. Финал не ярок, но понятен. Проработка портрета соответствует наброску, поэтому говорить о какой-то философии личности сложно.

Егорова Н. Длиною в жизнь

Идём по жизни, как по тонкому канату,

Без страха, без страховки, без шеста.

Всегда лицом к восходу и спиной к закату,

Над пропастью судьбы, по ниточке моста.

Вперед идём, и вверх, откинув все сомненья,

Спешим успеть, стирая пот с лица,

Свернуть за горизонт и каплю вдохновенья

Длиною в жизнь испить до самого конца!

Вроде бы, все гладко, технически грамотно, но настолько "читано-перечитано", что все логические нестыковки сразу бросаются в глаза. Сравнение первой строки на грани допущения: авторский вариант широко распространенного сравнения жизни и ходьбы по канату видится не самым удачным. [Без страха, без страховки...] - всегда считал, что ничего не боятся только не слишком умные люди. [Всегда лицом к восходу и спиной к закату] - вновь не лучшая авторская трактовка известного тезиса "навстречу солнцу": невозможно все время идти "на восход" - чем быстрее вы торопитесь навстречу солнцу, тем быстрее наступит час прощанья с ним. Для того чтобы выполнить условие автора, ЛГ нужно встать лицом к восходу, и идти спиной в сторону заката строго по параллели (малейшее отклонение приведет вас в конце концов на северный или южный полюс, где стороны света потеряют свой смысл вообще). Причем "идти" надо с околозвуковой скоростью (на широте Москвы). Четвертая строка фактически является контекстным повтором первой. Идти всегда [вверх] - еще одно заблуждение. Далее следует набор штампов. Отдельно отмечу [свернуть за горизонт] - отменный перл.

Шилов В. Эго

На последнюю сотню от тысячи*

Покупаю дешевое поило,

Чтобы эго с бунтующей площади

Возвратилось в привычное стойло.

Чтобы сказками быль понапичкали,

Чтобы дети усвоили твердо:

Не игрушка - коробка со спичками,

И отчизна крепка - держимордами.

Замусолено в книжной премудрости

И припудрено по погоде,

Эго - преодоление трудности

Перевода себя из народа.

* в оригинале первая строка звучит:

"На последний врубель от тычачи",

но хотелось в конкурсном тексте избежать не для всех приемлемого выражения "от тычачи", хотя в этом словообразовании заложено несколько слоев смысла. Один из них восходит к строке в аннотации.

Тексты подобного плана очень трудно оценивать, поскольку невозможно отделить его литературную составляющую от гражданской позиции... Написал кучу всякой муры и стер. Конкурс - не трибуна для пропаганды политических взглядов, агитации и т.п. Попытаемся обратиться к поэзии. Первая строфа - каноническая. Как и финальное двустишье. Жесткая сатира, лаконично, взвешенно, "больно", но "вкусно". Сразу скажу, экзерсис с врублями и тычачами лишь вредит тексту (ИМХО), особенно после того, как второй год Потап с Настей насилует слух россиян своей "чумачечной весной".

Вторая условная половина (строки с пятой по десятую) - попытка выстроить достойный переход от завязки к финалу. На мой взгляд, это автору не удалось. Образы (даже если они скрупулезно подбирались автором) видятся случайными и разрозненными. Логической связи между пойлом и детьми или сказками не просматривается, а сложноподчиненный союз, становясь рефреном, несмотря на новую строфу, притягивает смысл туда, в первую строфу. Девятая строка частично дублирует по смыслу пятую. Цельного текста не получилось... пока. В принципе... можно отбросить все, кроме финального двустишья. В нем столько заключено пространств и измерений... остальное - поэтическая "соя".

Шестаков А.И. Скучаете?

Скучаете? Напрасно, не скучайте!

Возможно, осень, обронив слезу дождем,

придала скверность настроенью.

Да, в этом не найдете упоенья.

Взгляните мимолетно на Луну.

Она блаженна, невзирая на погоду,

в объятьях звездной красоты.

Ликует, не сгорая... В ее взгляде

увидите и вечность пустоты,

и преданность небесным далям,

и яркую несбыточность мечты -

сменить на небосводе солнца постоянство,

затмить собой сердца,

воспользовавшись близостью к Земле.

И светом искрометного желанья,

и формой приглянувшейся слегка,

зовет в объятья, завлекает, как актриса,

искусно отыграв немую сцену.

Но вот отсутствие тепла

нас не подкупит посодействовать размену.

В целом, текст тяготеет к пейзажной лирике, философская составляющая почти не просматривается. Завязка логически слабая. Связь между луной и скучанием не менее призрачна, чем свет той самой луны. Вопрос усугублен не совсем удачным (ИМХО) вариантом знаков препинания в предложении [Напрасно, не скучайте] - которое воспринимается, скорее, как обращение к некому герою с именем "Напрасно". Либо надо запятую вообще убрать, либо заменить ее на точку и оформить двумя самостоятельными односложными предложениями. [Взгляните мимолетно на Луну] - неудачная фраза - очень немного из того, что перечислено далее даст "мимолетный" взгляд. [Она блаженна, невзирая на погоду] - очень опрометчивое заявление: когда на небе тучи, смотри, не смотри - никакого блаженства не увидишь. А еще бывает так, что в ясную погоду луна практически не видна: "умывается" она в это время. [Ликует, не сгорая...] - предложение показалось недоделанным, брошенным на полпути. Далее через достаточно распространенные картинки сюжет выходит на "мечту" луны [сменить на небосводе солнца постоянство]. Откуда взялось это постоянство у солнца? Вроде, ночью его нет на небосводе? А за полярным кругом зимой до трех месяцев не показывается. [Затмить собой сердца] - набор красивых слов - ради красивых слов. [И формой приглянувшейся слегка] - перл блестящий, а все из-за маленькой запятой, которую "воткнули", куда попало. Выход на финал и финал понятны, но какие-то неуклюжие. Белый стих "подмаран" рифмой [настроенью-упоенья].

Мудрая Т.А. Рисунок одиночества

Одиночество хочется нарисовать так:

Рука, простёртая к небу,

Раскрыта параллельно земле,

И солнце, касаясь трёх жизненных линий,

Ладонью бьётся в ладонь.

Одиночество следует описывать так:

Вселенская ширь и восторг

Обращают человека в прах,

В игралище невероятных сказаний,

Но пепел горит огнём.

Одиночество - микстура от чёрной жёлчи,

Прописанная беднягам,

Обречённым на раковину,

Чтоб их душа переросла оболочку

И резво тронулась в путь.

Одиночество зрит: все вещи суть здания.

У простых зданий - фундамент,

У со-зданий - плотные ноги,

У миро-здания - святыня скрижали.

Всё это - дряхлый камень.

И чтобы не поддаться страху и трепету,

Положитесь на юный ветер,

Окрылите себя пламенем,

Пусть вашим паролем станет изменчивость -

Тогда поймёте, кто вы.

Интересный текст. Первое прочтение вызывает скорее недоумение: то ли верлибр, то ли белый, то ли совсем свободный.. Приходится постоянно подстраиваться, поскольку рифма подстерегает в самых неожиданных местах: [одиночество-хочется... солнце-ладонью...] - в первой строфе, [так-прах...] - во второй, [черной-обреченным...] - в третьей, [зданий-камень...] - в четвертой, да еще с игрой в трех внутренних строках на созвучии, [трепету-ветер...] - в пятой. Философии туту - хоть отбавляй. Разбираться надо месяц, не отвлекаясь. Поэтому особенно смущают некоторые вопросы. Во-первых, с описанием положения руки в пространстве автор так и не добился удобоваримого варианта. [Раскрыта параллельно земле] - не воспринимается (ИМХО) ни как поэзия, ни как графика. Во-вторых, в описании контакта с солнцем видится противоречие в степени воздействия [касаясь... бьется...]. Что касается образности, то не все мне понятно, но это, видимо, долгая история. Время поразбираться пока есть.

Виленкин Н. ...по восточному эху

* * *

...по восточному эху

в направленьи на запад

вперемешку со смехом

мандариновый запах

вперемешку со снегом

или пепельным страхом

может быть альтер-эго

может быть альте захен...

Техника - на высоте. Эффектная аллитерация. Вспомнилась почему-то реприза Никулина советских времен про бревно: "весело подняли и... понесли"... Вообще текст неожиданно сразу несколькими параллелями ассоциируется с цирком. Ничего не могу с собой поделать. Шатер цирковой - родом с востока, и эхо под его сводами оттуда же. [Вперемешку со смехом мандариновый запах] - смех - без него цирк мертв, а мандарины, конечно, однозначное соответствие зимним каникулам, когда и ходили собственно в цирк. Тут тебе и снег на улице, и бледные лица ребятни, когда гимнасты парят под самым куполом или фокусник протыкает шпагой ящик с красивой тетенькой... Да... теперь все это альте захен... Не знаю про второе эго... Кто не мечтал быть клоуном? В ком из нас не живет маленький клоун? А у кого-то этих клоунов не один... Веселый, грустный. Лишь бы не обозленный на весь свет.

Зуев-Горьковский А.Л. Конченый

Утро.

Снова топаю в скупку

Заложить кое-что упёртое.

Сдал.

Опять проклял суку ту,

Что приёмщицей - гнида тёртая.

Смех

Сквозь слёзы, что гадко льют,

Пряча глазоньки небезгрешные.

Крик.

На выходе взяли и бьют.

Всё. Отмаялся кореш сердечный!

Ночь.

Сижу. Осознание краха.

Вижу звёздочку сквозь решётку.

Дрожь.

Не с холода - от страха,

Что подохну без горькой водки.

Сон.

Вот батя идёт живой.

Мама плачет зачем-то милая!

Стон.

И все прошли стороной,

Встали, горбясь, над чьей-то могилой.

Память.

Всплыл самый первый раз,

Когда пили ещё ребятами.

Вот и всё!

Фото в профиль и фас

Вклеят в дело, и двину этапами.

Серьезный текст. Правда, не столько философия, сколько биография ЛГ. Но какая же биография без философии? По технике - гуляет размер и акценты. Если в третьей строфе подправить это довольно легко (думаю, автор вполне справится), то с первой сложнее. Теперь ряд моментов. [Кое-что] - звучит несколько беспредметно. Вполне можно по стилистике заменить на "барахло". [Опять проклял] не самое удачное заполнение дырки в сюжете. [Мама плачет зачем-то милая!] - опять неудачное местоимение отягощенное инверсией. Как воспроизвести интонацию, обозначенную восклицательным знаком, непонятно - фраза абсолютно повествовательная и по внутренней логике даже отстраненная. Так может полнее реализовать эмоциональный момент? Например, [Мама плачет... "О ком ты, милая?"] дополнительно получаем сюжетную связь со следующей строфой: попытка говорить во сне внешне часто проявляется именно стоном. Финал немного скомкан: сон непонятным образом превращается в воспоминания, воспоминания - в рассуждения. При этом щемящее предчувствие скорой гибели сменяется почти обыденным вердиктом по поводу этапов. Неужели настолько [конченый]?

Кулик В.В. Первая песня

Скажите мне, мой господин,

Зачем в сиянье звезд холодных

Видна печаль веков пронзенных,

И солнце радует наш взор,

Лишь ослепив -

Неужто там позор?

А ветер, славный вестник перемен,

Следы намеренно сметает,

И словно с памяти стирает

Страницы исторических измен.

Зачем бегущая волна морская,

В глубоком месте будто неживая,

И птиц полет и суеты порок,

Зачем послал нам вещий Бог?

Откуда власть людей имущих,

Над долей бедностью живущих,

Ведь сердце каждого имеет вес,

Зачем вмешался в это бес?

Откуда льются все печали?

Зачем даются сны ночами?

Где перепутье всех дорог?

И в чем нуждается пророк?

А радость, столь желанная подруга,

Зачем изменами живет?

И хоть порою посещая,

С годами чаще предает.

Вопросов больше чем ответов,

И всех уже не счесть советов,

Лукавых, вещих, неземных,

Мудреных, мудрых и простых.

Поется песня для влюбленных,

Стенает плач по погребенным,

И плавной поступью веков,

Стекает время в пасть миров.

Текст, с моей точки зрения, слабый. Автор словно пытается подражать поэтам Лермонтовской поры. Для начала, к кому обращается ЛГ [мой господин]? Смысл фразы [лишь ослепив - неужто там позор?] точнее - его отсутствие, не имеет объяснения. [С памяти... исторических измен... суеты порок... стенает плач... поступью ... стекает...] - неуклюжесть подобных фраз, путанность в изложении сюжета - не добавляют шансов этому тексту на повторное обращение читателя. [Взор-позор... перемен-измен...ответов-советов...] - лишь самые яркие образчики рифмы, где правит бал ее Величество однородная рифма. Я согласен, что такая рифма тоже имеет право на существование, но смысл и эмоциональная составляющая текста должны в этом случае с лихвой перекрывать этот "мелкий недочет". Не лучшим образом обстоит дело и с размером и схемой.

Никитюк В.Ю. Фонарик

День ушел. Угас во тьме восток.

Путь ночной примолкнул впереди.

Не тревожь, фонарик, сон дорог -

Лучше вверх, на небо, погляди.

Через бездну, прямо в облака

Направляй скорее тонкий луч.

Не робей, хоть цель и далека -

Освети клубы суровых туч!

Не пустяк свет лампочек твоих:

Вот он стал невидимым для нас

И умолкнул, спрятался, затих -

Только не пропал и не погас.

Тучи скрылись. Ясен небосвод.

Нет преграды на твоем пути.

Направляй скорее луч вперед

И кольцо Сатурна освети!

Что-то с философией в этом тексте напряг. Как и с формальной логикой. [Угас во тьме восток] - это как? На всей планете Земля угасает запад, а разгорается восток, но, видимо, все мы долгие века заблуждались. [Примолкнул] - смешное слово, ничего с собой не могу поделать. [Через бездну, прямо в облака] - опять ошибка элементарной логики. Бездна тут не к месту. [Направляй скорее луч вперед] - так вперед или вверх? Что хотел сказать этим текстом автор, какую идею донести до читателя? Непонятно. По технике замечаний нет. Без изысков, но чистенько, ровненько.

Кольцевая В. Сикстинская Варвара

Рядом с моим - к тебе вплотную -

отраженье плечистого немца.

Но лишь вид обнаженного Младенца

голову золотую

склонить заставил.

Немец глядит: однокрылый ангел.

А тот, не глядя: прерафаэлит.

И плывет: Илиополь, берег...

понт вливается в мутный терек,

тибр и темзу,

в цветущей тине утопая, Офелия спит

(в акте 5-м - те же).

А душа ее в облаках зернистых

зрит: взобравшись на пантеон,

Папа Юлий играет Папу Сикста

и думает, что Симеон.

Вот и сретенье, вот гора или пропасть

растет меж тобой и не мной.

Что ты хочешь - Папская область,

всхолмье, пахота, перегной...

И почти готов заплакать,

чисто ангел от плечика до ланит,

ражий немец глядит на Папу

и думает: прерафаилит.

Но с иного неба летит,

как с иных полотен,

Рафаил - на твое лицо,

теребит соломоново кольцо

и думает: бесплотен.

Тот случай, когда остается только развести руками и признаться, что не дорос еще до такой философии и такой поэзии. Я, как читатель, просто "утонул" в специфических терминах, именах собственных и топонимики, еще и с собственными вариациями автора. Я пока не готов углубляться в особенности взглядов на живопись группы британских художников викторианского периода с попыткой установить некую связь с религиозным движением (опять же не особо известным), предшествующим возникновению одной из раскольничьих сект. Пусть, даже это лишь "деревья", за которыми я не вижу "лес". С другой стороны непонятны "синкопы" текста (я так и не сумел подстроиться под ритм). Это гармонично? Не почувствовал. Это модно? Не знаю. Первые семь строк, которые еще описывают вполне понятную, почти бытовую сцену, все равно, вызывают вопросы. Смущает описание сцены. Оно как будто ведется двумя ЛГ: один смотрит на картину, стоя рядом с "немцем", другой - наблюдает со стороны (иначе не охватить взглядам и картину и "немца"). [Но лишь вид обнаженного Младенца голову золотую

склонить заставил] - уже эта фраза мне непонятна. Мне в ней видится излишний акцент на обнаженность и однозначное сопоставление интереса "немца". Или я настолько испорчен уже? Следом опять вопрос: если, кто [глядит] понятно, то кто [не глядя]? Ангел? Дальнейшее не рискну ни разбирать, ни оценивать. Время на "подумать" у меня еще есть. Будем считать это первым впечатлением.

Шишкин Л.Е. Разочарованное облако

В жаркий день молекулой воды

Воспарю над гладью водоема.

Странен мир и спутники чудны

Для презревшего впервой чертоги дома.

Долог путь к манящим небесам.

Через грозы, снег, туманы, росы

Восхожу, стремясь упрямо сам

К облакам, где цель моя и грезы.

Только лишь в их муторной среде

Нахожу иллюзию напрасной:

Бытность облаком скучнО-однообрАзнаЯ -

Тужу о юности - воде.

...Срок спустив (бурля через края),

Выказав к тому немало прыти,

С грустью постигаю тщетность бЫтиЯ -

Бледный вихрь кристаллов на орбите.

С философией автор запутался - так я и не понял отчетливо, о чем этот текст. О тщетности стремлений? Об иллюзорности идеалов? С сюжетом тоже какая-то нескладуха. [Спутники чудны] - это о чем? О тех, кто летит рядом? А что в них чудного? H₂O, она и в Африке H₂O. Или о ИСЗ (искусственный спутник земли)? Так по сюжету еще до туч не долетели. [Через грозы, снег, туманы, росы] - все почти собрал ЛГ, что можно было и нельзя. Ну, какие туманы и росы в [жаркий день]? Я уже молчу про снег. [Стремясь упрямо сам] - неуклюже. Но это моменты поправимые. В целом же первые две строфы вполне стройны. А вот вторая половина подкачала. Неудачные образы [муторной среде... срок спустив (бурля через края)...], показавшиеся неуместными выверты с размером и рифмами - сами по себе не на пользу тексту, а тут еще и глобальные нестыковки. Автор, то ли забыл о всемирном законе тяготения и круговороте воды в природе, то ли его "молекула" каким-то чудесным образом разогналась до первой космической скорости и вышла на орбиту.

Вербицкая Е.М. Оригами-жизнь

Пять стадий переживания моря,

Рвать из книги листы, улыбки клеить,

С ветром, живущим в тебе, не споря,

Душу развеять в соль и в буквы верить.

Сто лет одиночества, любви - весна

И пепла белого сезон для осознания:

Нас боги жгут как письма, у них идет война,

И на молитву будет ответом лишь молчание.

Одна секунда, чтоб вдохнув взлететь,

Не задержавшись, уложившись в сроки.

И вечность, чтоб с небес смотреть,

Как время складывает жизнь в уроки.

Попытка философии имеется, только причем тут "оригами"? Ни слова, ни намека в тексте я не обнаружил. [Пять стадий переживания моря] - не раскрылся данный образ, да и не нашел я этих пяти стадий. Начало второй строфы посулило надежды, но вторая половина строфы скорее разочаровала. Какая связь между письмами и войной? Смысл финальной строфы в целом понятен, но последняя строка не удалась. Техника - без серьезных замечаний. Рифмы - показались не самым сильным инструментом автора.

Левченко Т. При свете снега

Так пишу, при свете снега,

Вдалеке от суеты,

Капли крови доверяя

Вам, бумажные листы.

И страдаю от молчания,

И отчаянно боюсь

Словом, сказанным нечаянно

Душу разорвать свою.

Чьи-то жизни будоражит

Тонкий след карандаша.

В ворохе страстей бумажных

Только - вечность, лишь - душа.

Зыбкой тенью дышат строчки

В свежем сумраке окна.

Греюсь (в полном одиночестве)

У вселенского огня.

К сожалению, философию автора до конца понять не удалось. Завязка сюжета фразой [так пишу] вызывает условный рефлекс вопроса: как так? Или это "так" - "шрам от косметической операции" текста по удалению "я"? Даже если допустить "я", строфа не воспринимается цельно. Первая часть подчеркнуто бытовая, подчеркнуто правильная по порядку изложения, и вдруг [капли крови доверяя вам, бумажные листы] с неожиданной экзальтацией и не самой удачной инверсией. В этом отношении вторая строфа куда как удачнее. Даже некоторая неловкость финальной фразы ей не вредит. Однако третья строфа вновь разрушает наметившуюся было гармонию изложения. [Чьи-то жизни] - неопределенные местоимения очень опасная штука. Любопытному читателю это мозоль на мозг: разобраться, о ком же речь. Тем более, в самом начале автор подчеркивает [вдалеке от суеты], а в финале подтверждает, усугубляя, [в полном одиночестве]. [След карандаша] - рифма - рифмой, но карандаш стойко ассоциируется с образом художника, но не поэта. А финальная фраза [в ворохе страстей бумажных только - вечность, лишь - душа], особенно последняя строка, выглядит бессмысленным набором слов. [Зыбкой тенью дышат строчки в свежем сумраке окна] - скорее красивость, неплохо звучит, но зрительный образ не получается. Хотя, надо подумать над этой фразой: что-то в ней есть "цепляющее-неотпускающее". Строчки на бумаге - плоские. Значит, только они сами могут быть этой тенью. Тогда тенью чего? Мыслей автора? Чьих-то жизней? Если бы автор дал подсказку или намек, образ непременно бы состоялся. Финал скорее разочаровал. Откуда вдруг взялся этот "вселенский огонь"?

Теперь о технике. С рифмами некоторый раздрай. В первой строфе нечетная рифма отсутствует вовсе, [окна-огня...] - очень слабая рифма на фоне прочих, тем более, для финала. При этом рифмы четных строк выдержаны в мужском типе, а нечетные строки представлены построфно женской и дактилической. Апофеоз приходится на финальную строфу, где в одной рифме замешаны женская и дактилическая, что совсем не украшает коду. Хотелось бы обратить внимание на почти удачное проявление дополнительной рифмы во второй строфе: [молчания-отчаянно-нечаянно]. Уже не раз обращал внимание, что такой "зигзаг" накрепко сшивает текст. Если бы два последних слова не были однокоренными, я бы в своей оценке этого момента "почти" заменил на "очень". Если бы прием удалось распространить на весь текст, это было бы уже достижение.

Коваленко В.Н. Осенний блюз

Под мелодию плавного блюза

Оголенные ветки бьют в окна.

Может, опять, ты промокла

Дождями осенними, Муза...

Падают листья-дни моей жизни,

Капли дождя, словно слёзы мои,

Ветер шумит - мои это мысли,

Чувства мои, как слепые дожди.

Плачут деревья под хмурым дождем,

Где-то грустит про себя саксофон.

Грустно и мне, и под старым зонтом

К ним ухожу, чтоб забыть обо всем.

Иногда складывается впечатление, что конкурс осенний прошлого года продолжается. На мой взгляд, это еще не философия. Настроение? Да, передано хорошо. Логика сюжета местами топорщится нестыковками типа [плавного... бьются...], [слепые... хмурым...] (слепой дождь - устоявшаяся идиома, обозначающая несильный дождь в сопровождении яркого солнца), неуклюжестями [промокла дождями...], [грустит про себя саксофон...] (если саксофон грустит про саксофон, это странно, если, молча, еще более странно, а именно это значение у данного сочетания слов является основным). Средняя часть текста перенасыщена повторами [дождями... дождя... дожди... дождем...] и [моей... мои... мои... мои...]. Финал [чтоб забыть обо всем] - излишне обобщает, на мой взгляд. Техника - не впечатляет, рифмы неравноценны, схема гуляет: в первой строфе АВВА, во второй - АВАВ, в третьей, скорее - АВАА. Размер выдерживается только в первых двух строках, дальше - разброд и шатания.

Тулина Ф.А. Украшатель Мира

часть первая. вступильно-набросочная

ИКС

ТЕТКУ СМОЛОЮ

ОБЛИЛ

БЕЗ АЗАРТА.

ИКС -

НЕ ХУЛИГАН.

ИКС -

ТВОРЕЦ БОДИ-АРТА!

часть вторая. кульминационно-артистическая

ИКС

ДЕВОЧКУ

С СИСЬКАМИ

ИЗОБРАЗИЛ

НА ДВЕРИ

ЧУЖОГО

СОРТИРА.

НЕ СМЕЙТЕ РУГАТЬСЯ!

ИКС - НЕ ДЕБИЛ!

ИКС -

УКРАШАТЕЛЬ МИРА!

часть третья. нонконформистско-патетическая

КОГДА ИСКАЛ

В ЧУЖОМ

КАРМАНЕ

МАНИ ОН -

ТО БЫЛ

ПЕРФОРМАНС!

А НЕ

КЛЕПТОМАНИЯ...

эпилог

ИКС БЫЛ ПОЙМАН.

И БИТ...

ДУБАСИЛИ

ДОЛГО.

И - НЕ БЕЗ ЧУВСТВА.

ЧТО ПОДЕЛАЕШЬ!

ПИДОРАСИНЫ

НЕ ВСЕГДА

ПОНИМАЮТ

ИСКУССТВО.

Не увидел в тексте особой философии, хотя задорно и почти не порно. По структуре сюжета напоминает авангардистскую пьесу из "Необыкновенного концерта" Образцова, прославившую "завершающее монкондо белиссимо сюсюрандо водобачкового инструмента". Куча пробелов, текст лесенкой, Caps Lock, "ПИДОРАСИНЫ" - несомненные признаки высокого искусства. Иного выхода, как признать это, у читателя нет. Иначе, последний из приведенных эпитетов читателю придется примерить на себя - так выстроена логика текста. Уж вольно или не вольно автор это исполнил - другой вопрос, но (ИМХО) это своего рода "удар ниже пояса".

Флорова В. Вторые сутки колдуют духи

Вторые сутки колдуют духи,

Чтоб с третьим криком во тьме пропасть;

И немы камни, и стены глухи,

И воздух полнит дурманом страсть.

И ведьмой пляшет в потоке время;

Кривится, строя гримасы, мир;

И в мозг усталый влагает семя,

Целуя в лоб, молодой Зефир.

И каждый вечер и ночью каждой

Кружатся мысли на шабаше,

И сдавит горло рыданьем дважды,

И трижды струны сорвёт в душе:

Ведь под покровом полночной тени

Не снами дышит земная твердь,

А нелогичная цепь явлений

Туда уводит, где правит смерть.

Пусть память тщетно пустыми днями

Бредёт понуро виденьям вслед;

Напуган плясками и огнями,

Свет оживает, угрюм и сед;

И веет горечь над пепелищем,

И нескончаема цепь утрат:

Здесь дважды бывший - вернулся нищим,

А трижды бывший - землёю взят.

Ярко, эмоционально, но за этим, увы, вопросы. Например, [воздух полнит дурманом страсть], кто кого чем полнит, даже с учетом контекста понимаешь не сразу. Но тут, хоть, разобрался, а [ведьмой пляшет в потоке время] - какой поток? Откуда? [Кружатся мысли на шабаше] - так мысли тоже ведьмы, как и время? Или мысли оказались на шабаше времени? В четвертой строке причинно-следственная связь еле просматривается. Пятая строфа показалась самой слабой: "мостики" к финалу часто страдают этим. Особенно позабавил [свет], напуганный [огнями]. А финал хорош! Есть над чем подумать. Хотелось бы услышать авторскую интерпретацию "дважды" и "трижды" для финальной строфы. По технике вопросов или замечаний нет.

Санрин К. Весенний мужик

Идёт мужик по улице, весёлый и застенчивый.

Направо смотрит: девушки! Налево - ребятня.

Он отвернётся к девушкам - какие все прекрасные!

Чудесные, прелестные!

Не то, что ребятня.

Мужик вчера был мальчиком, без паспорта и должности -

и не мужик нисколечко, а тоже ребятня.

И вот проснулся утречком, пиджак напялил с галстуком -

и стал уже не мальчиком, а взрослым мужиком.

Скатился он по лестнице и выбежал на улицу -

и топает по улице и песенку поёт,

тихонечко-тихонечко мурчит себе под нос.

А рядом птички бегают и солнышко цветёт.

Идёт мужик по улице, не прыгает нисколечко

и не кричит как маленький - с порядками знаком.

И не хохочет радостно, а только улыбается

и кончик носа трогает - а на носу весна.

Ну да, ну да. "В каком году - рассчитывай, в какой земле - угадывай, на столбовой дороженьке сошлись семь мужиков..." Некрасов рулит! Так я и не понял, что же делает из ребятни мужика: паспорт и должность или пиджак с галстуком? [Скатился он по лестнице] - колобок что ли? [Рядом птички бегают] - шарман! Они еще и бегают. [И кончик носа трогает] - одно из двух: или прыщик соскочил, или мужик этот - врун несусветный... Правда, есть еще один экзотический вариант: мальчик сделал себе пластическую операцию по увеличению носа и выращиванию волос на лице. Ведь мужик или нет, читательницы глянцевых журналов определяют исключительно по размеру и форме носа...

Михальченко А.А. Другие

Все те же улицы пред шагом,

Знакомы набрежной огни.

Твой город там же спит уныло,

И мост все там же видит сны.

Домов стуканы небом выше,

Пусть не знакомы, но свои.

Причалы мысли твои слышат,

А ты - их шепот у волны.

Парящим вдохом запивая,

Отдавшись ветру вновь лицом,

И руки в стороны расправив,

Пойдешь, утратив зов часов.

Знакомы девы с камня руки,

Но все что было позади

Твоим не будет - все чужое.

Чужие руки. Другой ты.

Как бы поаккуратнее то? Если это стеб, то круто! Но не по теме. Если это всерьез, то теряюсь в догадках. [Набрежной... стуканы...] - опять же, если бы в таком стиле был весь текст, я бы принял это, но два слова на четыре строфы - ошибка. Синтаксис некоторых оборотов - отдельная тема. Особенно впечатляет финал. [Знакомы девы с камня руки] - девушка с веслом что ли? Допустил бы еще, что русский - не родной язык. Тогда опыт можно считать вполне успешным. Тогда - пожелание дальнейших успехов.

Калинин А.А. житие

от первого

и до последнего

вздоха

всё было

хорошо

или плохо

Краткость, конечно, сестра таланта, но рамки сюжета заданы очень жестко, как и градации оценки. Собственно, поле для вариаций в расстановке акцентов так же не слишком широкое. Я бы перед "вздоха" поставил двоеточие, а последние две строчки взял в скобки, как пояснение-замечание, не имеющее решающего значения (это не предлжение автору, а прочтение). Если честно, текст воспринимается скорее, как завершающая часть какой-то истории, спора, жизни и без основной части, вряд ли может претендовать на полноценную философию.

Винокур Р. Не возвеличивай себя

Не возвеличивай себя,

Других лукаво унижая,

Ведь род людской - семья большая.

Живи, надеясь и любя.

Не возвеличивай себя.

Не возомни себя горой,

Ведь всё случается однажды,

И умереть достоин каждый:

Хоть неудачник, хоть герой.

Не возомни себя горой.

Себя оплакать не спеши,

У каждого - своё ненастье,

Но вспоминай былое счастье

И верь в бессмертие души.

Себя оплакать не спеши.

Много красивых и правильных слов. Но с причинно-следственной связью что-то странное. Смысл первых двух строк вполне понятен (хотя назначение "лукаво" вызывает некоторые сомнения, т.е. не лукаво можно?). Следующая строка начинается с [ведь], что указывает на то, что, как минимум, следующая фраза будет объяснять причину, почему так делать нельзя. Однако, следует обычная повествовательная сентенция [род людской - семья большая], и что? Не добавляет ясности и следующее предложение [живи, надеясь и любя]. На что надеяться? Кого любить? Или это общеизвестные факты? Вторая строфа в этом отношении еще показательнее. [Не возомни себя горой, ведь всё случается однажды, и умереть достоин каждый...] - ну какая связь между горой и правом каждого на смерть? ИМХО - никакой. Третья строфа так же не отличается логичностью, но здесь это не так бросается в глаза. Зато логике сюжета ее тема никак не подчиняется: [не возвеличивай себя] - [не возомни себя горой] - эта линия вполне логична, но какая связь с [себя оплакать не спеши]? Автор очень искусно берет читателя этаким "хот-догом" строф. Сверху и снизу - "булочка" рефрена, а начинку схавают и не заметят. В заключение отмечу, что первая и вторая строфы напоминают стихи Вероники Тушновой "Не отрекаются любя": размер, рефрен первой строки в пятой позиции, первая строка начинается с отрицания, вторая - с "ведь", в первой строфе даже рифма перекликается: там [любя-тебя], тут [себя-любя]. Я понимаю, что это вполне обычное заимствование или аллюзии, но на фоне оригинала, выглядит неудачно.

Скубицкая О.Н. Отражение

Что ты видишь по ту сторону ночи?

Что порою растворяешься в мраке?

Что покорна ты ее оживленью?

И толкаешь внутрь забытые страхи?

Что ты хочешь получить накануне?

Между светом и туманом забвенья

Смесь из ломаных линий и судеб?

Или новый полет в оживленье?

Ты сложна, хоть и сложностью горькой

Ты странна, хоть и странно самой же

Ей противно вдыхать обновленье,

Но вы с ней так наивно похожи

Ты закрыта на сотни засовов

Ограничена сотней условий

Только ей лишь свобода знакома

И не страшны потоки злословий

Ты - Она и зеркальные грани

И осколки разбиты друг в друга

Как кусочки старинной мозаики

И походы бездарно по кругу

Разреши ей забыться на грани

Расплескать все избытки сознанья

Каждый день, заменяя друг друга

Может быть и придет пониманье

Отпусти сумасшедшие мысли

С силой бей по зеркальной границе

Пусть та часть, что боялась представить

Снова с частью реальной сроднится.

Философия текста понятна: есть ЛГ и у этой ЛГ есть потаенные желания и влечения, к которым она сама пока не знает, как относится. Вот она и мается, но к финалу все же решается принять себя такой, какая она есть на самом деле. Жаль, что все это облечено в явно затянутую форму потока сознания с неудачными сентенциями. [Толкаешь внутрь забытые страхи], [смесь из ломаных линий и судеб], [осколки разбиты друг в друга] - только наиболее явные примеры угловатости изложения. Шестая строфа вообще воспринимается, как разрозненный набор слов и словосочетаний. Техника так же не впечатляет: рифма в нечетных строках то появляется, то исчезает, да и наличествующие рифмы порой удивляют, как, например [условий-злословий]. Размер гуляет. В результате - "смесь из ломаных смыслов и штампов".

Светлаков Л. Жизнь моя

Жизнь моя то, как отблеск зарницы,

То мерцает свечой на ветру.

И держусь как слеза на реснице,

Сам с собою пока не в ладу.

Жизнь по сути всегда компромисс.

И не благ, а прощенья прошу.

День вчерашний был просто эскиз,

Если прожит с собой не в ладу.

Как приятны счастливые лица!

Свет от них, как маяк кораблю.

Быть счастливым легко научиться,

Научившись с собой быть в ладу.

Жизнь во все времена ты права.

И по ней, как по тонкому льду.

Да и пусть, эта песнь не нова,

Быть бы только с собою в ладу.

Первое, что пришло на память, при чтении этого стихотворения - песня Сосо Павлиашвили на стихи Натальи Шемятенковой "Моя жизнь, как пасьянс, моя жизнь, как рулетка, то..." Но оставим сравнения. Первая строфа. [Отблеск зарницы] и [свечой на ветру] - образы без "фундамента". Что сравнивать? Дальше объяснений нет, дальше идет еще более непонятный (ИМХО) переход на [и держусь как слеза на реснице, сам с собою пока не в ладу]. Назначение образа слезы на реснице рядом с образами огня в той или иной форме необъяснимо. Следующие две строфы немного стройнее, но обилие расхожих образов захлестывает то немногое, личное, что удалось исполнить автору. Финальная строфа начинается с ошибки согласования лица: в первой строке - обращение к жизни во втором лице, а следом, через союз "и" повествование о ней (фактически в ее присутствии) в третьем лице: неуважительно получается. [И по ней, как по тонкому льду] - предложение без подлежащего и сказуемого. Далее, ЛГ и автору словно надоел этот текст и не закончив мысль про тонкий лед читателю предлагается закругляться [да и пусть, эта песнь не нова] - фразой, сколь не обремененной смыслом, столь и неказистой. Какая песнь? По льду?

Техника смутила. Может, это слова песни? Только так можно объяснить женскую рифму нечетных строк нечетных строф, а в четных строфах исключительно мужские рифмы. И еще одна странность: рифмы нечетных строк, которые несут не самую основную ритмическую нагрузку исполнены точными, унисонными, а рифмы основных четных строк относительно слабые [ветру-ладу... прошу-ладу... кораблю-ладу...]. К счастью в финале рифма - без замечаний.

Фолс Л. Поверь мне

Разбитая горечью, негой, страданьями,

Душа, одержимая тягостным бременем,

Уже потеряла веру в старания.

Но кто-то сказал: "Все же просто, поверь мне".

В минуты терзаний, когда было грустно,

Чтоб все ж не предаться пустоте забвения,

Когда все так кажется тяжко и пусто,

В душе лишь слова: "Все же просто, поверь мне!"

Ярчайшие краски, мечтанья и чувства

Забудутся... В смуте грядущего времени

Вдруг станет немного печально и грустно,

При звуках тех слов: "Все же просто, поверь мне..."

В чем простота, так я и не понял, а была надежда. Была. [Негой] среди [горечью... страданьями... тягостным бременем] смотрится волнушкой в корзинке полной бледных поганок. [Одержимая... бременем] - не самое лучшее сочетание. [Пустоте забвения... тяжко и пусто] - по сути своей штампы, отягощенные повтором. Строфа перегружена еще и повтором [все... все... все...]. Финал получше, но [при звуках тех слов] - не самое удачное решение. Если говорить о технике, то она далеко не идеальна, но и фатальных ошибок, за исключением проблем с акцентами и размером во второй строке второй строфы, я не вижу. Думаю, у этого автора все еще впереди.

Это Н. Симфония обмана

На мне сыграй

Симфонию обмана -

Так тоненько

По струнам -

Трынь-ля-ля...

От Вога

В дыме сизого тумана

Теряются все стоны

Хрусталя.

Беснуется гостей

Хмельная ругань,

Танцует

В одиночестве их тень,

А мне покинуть

Этот тихий угол

Для оргии рассудка

Просто лень...

Снуют туда-сюда,

Чужие лица,

Пытаются

За руки притянуть.

О, боже,

Замечаю, как лоснится

Моя уже

Облапанная грудь.

Сыграй на мне

Бесстыдно и распутно...

По телу вдруг рассыпется

Капель,

И с неба

Запоют златые трубы,

Заплачет

Так тоскливенько свирель.

Текст отчетливо разделился ровно на две части. Первые две строфы понравились, несмотря на не самую удачную инверсию [от Вога в дыме сизого тумана], осложненную тавтологией, нарочито декадентские [стоны хрусталя] и одинокая тень на всех гостей. Остальные не отбрасывали тень? Хорор? Вампиры? А дальше для меня сплошное расстройство. [Моя уже облапанная грудь] этот образ преследует меня уже несколько дней. Что-то напоминает, а что, не могу вспомнить... Этот фрагмент разрушает структуру текста, его ауру. [Златые трубы] с [тоскливенько свирель] довершают катастрофу. А техника... Технику - не отнять. Техника - просто на "пять". Ах, да! Вот еще что. [Сыграй на мне бесстыдно и распутно... По телу вдруг рассыпется капель]. Вобщем, как-то не применяют такой термин (ИМХО) к мужчинам. А не полезнее ли сместить акцент [Сыграй на мне... Бесстыдно и распутно по телу вдруг рассыпется капель]? Это не попытка навязаться в соавторы, просто вопрос.

Весенняя А. Город снов

Оставь свои надежды и печали,

Тогда попасть ты сможешь в город снов.

Забудь про то кем был и кем ты станешь,

И примет сон тебя под свой покров.

Законов логики тут нет,

Лишь сердце разгадать всё сможет.

Оно ведь знает твой ответ

О всём, что так всесильно гложет.

Тут можешь ты оставить все невзгоды,

Что день за днём тревожат мирный сон.

А утром ты забудешь все заботы,

которые печально, так представлялись днём.

Оставь свои надежды и печали,

Тогда попасть ты сможешь в город снов.

Забудь про то кем был и кем ты станешь,

И примет сон тебя под свой покров.

Философия получилась незатейливой. Да и на философию, честно говоря, не тянет. По сюжету ЛГ читателю предлагается забыть про все и тогда [примет сон тебя под свой покров]. [Законов логики тут нет] - объявляет ЛГ, и не зря. Уже через строчку натыкаемся на туманную формулировку, переходящую в перл [твой ответ о всем, что так всесильно гложет], но это цветочки. Весь трагизм отсутствия логики раскрывается в третьей строфе. [Тут можешь ты оставить все невзгоды, что день за днём тревожат мирный сон] - так невзгоды в сон не попали! Попросили на "входе" все забыть. Да, а чего это днем-то спят. А! То есть, днем эти тревоги спать не дают, но как только про них забудешь, тут же уснешь и забудешь про эти проблемы, которые мешают... Ой, мама... Все! Пора просыпаться! [А утром ты забудешь все заботы...] - стоп! ЛГ предупреждал.

Техника слабая. Рифмы подобраны, абы как. Размер плавает, а местами "скачет", выбивая акценты. Особенно последняя строка третьей строфы. Повтор в финале первой строфы выглядит скорее, как попытка сгладить неудачи второй и третьей строфы, подправив впечатление читателя о тексте.

Зевако В.И. Мертвые или живые?

Кого в жизни нужно больше бояться

Мертвых или живых?

С кем страшней будет вместе остаться

С тем или с другим?

Мертвый урод уродом

С живым сравнения нет

Но откуда же сами родом,

С Пекла иль с Рай-Небес?

Живой привлекает внешне,

А к мертвому тянет душа

Живой может быть и грешен

Он может грешить не спеша

Но мертвый живет в ином мире

И нет у него забот

Он не хочет уж жить красиво

И не нужен ему никто

Живой Царству Тьмы покорен

Все дороги ему открыты

Он может быть даже влюблен

От любви может быть и убитым

С мертвым всегда спокойно

Он никогда не предаст

Он дышит на столько ровно,

Что хочется просто спать

Живой не может быть вечным

У него в полете душа

Он не может быть просто верным,

Он не может спокойно дышать!

Ну так что ж,

Выбирайте сами

То, какие вам чувства милы,

Но это ничто,

По сравнению с нами

Мертвыми душами злой тишины

[Мертвый урод уродом... он дышит на столько ровно...]. Кто-то увидит в этом новаторство? Удачи! Без дальнейших комментариев. Фтопку.

Неделько Г.А. Времена года

В белом скрыта, в мел зарылась

И не видит пути назад,

отступленья.

Минет время - на парад

Выйдут мгновенья.

Величье на смену слову "унылость".

Хороша, внимай,

Идёт-бредёт зима!

Ждать пробужденья не надо долго,

Всего год, и с лихвой

его хватит.

Травой-росой-красой,

знаком знати,

Природа пометит зелёную тогу.

Радость весне

Быстра, как во сне.

Холод и жар, ветер и зной друг с другом

Играют по центру цикла

смело, споро.

Берёза в цвету, ива поникла.

Веселья споры -

И вижу себя собственным внуком.

Молодость лета -

На вопросы ответы.

Сквозь слёзы и шум водопада

Пробиваются образы

и виденья,

Что растут, пока не вспыхнут грозы,

в преломленьи

Лёгкой занавеси - лучей каскада.

Серьги сбросив,

Искрится осень.

В белом скрыта, в мел зарылась

И не видит пути назад,

отступленья...

Как хочу пережить вновь эти мгновенья!

На первый взгляд и нет особой философии. Однако задумка автора видится в том, что у каждого времени года есть своя собственная философия, которая переплетена философией последовательной смены сезонов. Жаль, что (ИМХО) автор увлекся формой. Ритм получился рваный - для зимы и весны он воспринимается адекватно, а вот лето и осень у меня ассоциируются с более плавным "воспроизведением". Вторая половина первой строфы получилась логически нестройной. [Минет время - на парад выйдут мгновенья. Величье на смену слову "унылость".] Что-то не очень согласуется второе предложение и между предложениями связь неоднозначна. [Хороша, внимай, идёт-бредёт зима!] - в моем прочтении не получается. А вот так [Хороша! Внимай: идёт-бредёт зима!], только "бредет" - выпадает из торжественной стилистики. [Всего год] - это как? От зимы до весны? Так сезон всего, а через год опять зима будет. Или я что-то не понял в замысле автора? Зато вторая часть строфы понравилась (чуть-чуть последние две строки строфы не согласованы). Третья строфа начинается для читателя с путаницы: читатель уже уловил тему смены сезонов, поэтому [холод] в "летней" строфе читать, по меньшей мере, неожиданно. [Веселья споры - и вижу себя собственным внуком] - опять несогласованность, хотя парадокс видится удачным. Две финальные строчки строфы - кладезь философии. Если бы, таким образом был исполнен весь текст. Если бы... такое впечатление, что на четвертый сезон уже не хватило вдохновенья. Даже рефрен первой строфы в финале текста в урезанном варианте выглядит скомканным.

Лобанов В. Стрелки-ножницы

Ускоряется время,

Поводком давят мысли.

Быта тяжкое бремя

Монолитом нависло.

Плетью хлещет из "Надо!",

Сердце колет иголкой

И кружишь, как торнадо,

Спуртом взмылена холка.

Загоняемся сами

И кричим на знакомых.

Сериалы часами,

Интернетная кома...

Стрелки-ножницы чётко,

Подстригают минуты,

Нашей жизни короткой

И секунды ... кому-то.

Начало впечатлило (первые две строки), но дальше "всплыл" штамп: и по образу, и по рифме. Вторая строфа воспринялась иначе. Здесь показалось удачным обрамление (первая и четвертая строки), а в середине строка сверхбанальная соседствует со "сверхнебанальной": не вписывается у меня "торнадо" в картинку. А дальше - попало! Словно на одном дыхании написано. Образ "стрелок-ножниц" так очевиден, но вот не думал об этом, пока не прочитал. Финал немного "буксует". Думаю, автор через некоторое время найдет достойный вариант финала. Нынешний - слишком непонятен обычному читателю.

Сергеев М.А. Маска

Маска о двух половинах

Очи направила в пол.

Она вызывает сонливость

Грустно очерченным ртом.

Белая сторона вздохнула:

"Да, как печально живём"

Чёрная - вдруг улыбнулась,

Думая всё о другом.

Что же в тебе встрепенулось,

Чёрная половина моя?

Какая надежда проснулась?

Или... уже умерла?

Философское зерно затерялось в авторских плевелах. [Она вызывает сонливость грустно очерченным ртом]. Во-первых, почему, именно, "сонливость"? Во-вторых, [грустно очерченным] противоречит первой строке (как я ее понял), ведь [маска о двух половинах] только "односторонне печальна", другая половина - смеется. Или по задумке маска вся сначала была печальной? [Думая все о другом] - деепричастный оборот плохо согласован. Манипуляции одновременно выражением эмоций и цветом создает при чтении коллизии, поскольку цвета имеют устойчивые ассоциации с добром и злом. Финальное двустишье - единственное, что может заставить остановиться читателя. В ней несомненно есть философский и сюжетный потенциал. Но идея требует более достойной "огранки" и "оправы". Технически очень слабая работа.

Андрощук И.К. Мост

Уже не первую версту

Куда-то в темноту

Иду, иду, иду, иду

По длинному мосту.

Шаги глотает пустота,

Как яблоки планет,

Все гуще, гуще темнота,

А берега все нет;

Осталось сердце позади,

Свернулся еж в груди:

А может, берег - лишь один,

И - некуда идти?

Как будто предали глаза -

Вокруг тяжелый мрак,

Давно вернулся бы назад,

Но не пускает страх -

Который знает: очень прост

Ответ на мой вопрос:

Нет берегов. Есть только мост.

Есть только длинный мост.

Поэтика текста словно следует за сюжетом: начало показалось робким и даже немного нескладным из-за этого [иду, иду, иду, иду], но с каждой строфой "голос" текста становится все уверенней. [Шаги глотает пустота, как яблоки планет] - красиво, но собственно сравнения не уловил. [Осталось сердце позади] - над этим надо подумать, пока не прочитался образ. [Свернулся еж в груди] - это класс! Пока спит спокойно - все хорошо, стоит заворочаться, даже во сне... Хочу отметить удачный выход на финал, а сам финал - несомненная находка автора. В целом текст понравился, в том числе своей близостью философии к моему собственному восприятию мира. Редкий случай, когда простота слов не портит текст, как и некоторый "челночный дрейф" схемы: АААА - в нечетных строфах и классическая АВАВ - в четных.

Комментарии: 91, последний от 09/04/2012. © Copyright Сошенко Александр Федорович (ferdorych@rambler.ru) Размещен: 25/03/2012, изменен: 25/03/2012. 167k. Статистика. Статья: Литобзор Философия... Скачать FB2		Ваша оценка:

Сошенко Александр Федорович : другие произведения.

Философия 2012 (весна) Часть 1