Сошенко Александр Федорович. Философия осени. Предварительный этап. Часть 3

Осень - [золотой леопард] подкрался неслышно на своих мягких лапах, почти неслышный прыжок... читатель даже понять ничего не успевает, он уже добыча.

Философия - для текстов-настроений характерно ее отсутствие или небольшая дозировка.

[Так чтоб искры - и вверх! - стаями] - синтаксис этого предложения напоминает несвязанные детские восторги. Дальнейший текст в целом позволяет читать его именно в такой трактовке, но есть моменты, которые топорщат стилистику, на мой взгляд. Если же автор не ставил задачи изобразить детский восторг ЛГ, синтаксис этой фразы надо подправить. [Как олеандры разноцветные! - бабочки таяли] - разбивка с паузами и акцентами противоречит синтаксису и пунктуации предложения: при чтении, как я ни стараюсь, разноцветными получаются бабочки, а не олеандры. Сравнение бабочек с тающими олеандрами для меня - за гранью добра и зла. Эти [олеандры] в принципе смотрятся "гжелью на хохломе", вызывают недоумение, сбивают с темпа и настроя текста. [И сплетались - под звон воздушных плетей] - еще одно "торчащее" слово [плетей], оно чуждо и детскости самовыражения ЛГ, и общей мажорной атмосфере в тексте. Для реального контраста одного лишь присутствия атрибута жестокости недостаточно. Тем более старательно "замазанного" [звоном]. Ну, не звенят плети, тем более [воздушные]. А в этой борьбе автор, видимо, и не заметил, как получилось "масло масляное", то есть "плети сплетались". Хотел было предложить варианты, но, пожалуй, не мне советовать автору. Вторая строфа без первой строки, не побоюсь этого слова, очаровала. Мне очень близки и образы, и эмоциональная трактовка эпизода. [Чтобы выцвело в мусор заката стекло и осыпалось звездопадом] - и снова посреди сервиза богемского стекла конца прошлого века - советский граненый стакан. Слово [мусор] полностью реализует в тексте свое значение, коверкая, уродуя, удачный поэтический образ. [... ни ладу, ни сладу] - ... А-а-а-а-а!!! ... это, как муха о лобовое машины на 120-130 км/час... Я вырос на советском кинематографе, поэтому данная фраза, как пароль, отзыв к которому [Нелепо, смешно, безрассудно, безумно, волшебно. Ни толку, ни проку, не в лад, невпопад совершенно]. А стилистика этого отсыла не стыкуется у меня с настроением авторского текста. Тем более что уже в следующей строке натыкаемся на [А когда завершит выпрядать гобелен экзотическая эскапада]. Что-то автор этим хотел сказать. Или просто нужно было строчку сваять под размер и рифму? Всегда же потом можно сослаться на узость восприятия читателя. Во всяком случае [экзотическая эскапада] в моем восприятии тоже "масло масляное". Но больше всего смущает не это. Зачем такой образный текст, полный аллюзий, эмоций и узнаваемости даже на уровне моторики, заканчивать такой "плоской" констатацией факта? Капец! Остается поставить "PS" и написать "читатель, это было стихотворение".

Вообще создается впечатление, что автор намеренно "смешивает несмешиваемое", проверяя, а что же получится. На мой взгляд, получилось не все.

Техника уверенная, что позволяет автору пренебрегать порой точностью рифм. Однако не слишком понравились переходы рифм: из первой строфы в третью с небольшой модификацией, а из третьей в четвертую - непосредственно [леопард-олеандры... звездопадом-сладу... эскапада-листопада...] - и сквозной рифмы не получилось, и переход налицо: "ни два, ни полтора".

Букаринов Д.Н. Серый цвет повсюду

Сегодня виден серый цвет повсюду,

Как небо над заснеженной листвой.

Мы снова удивляемся как чуду,

Что может вскоре день прийти другой,

На время золотым и красным цветом

Весь город разукрашен ясным днем

Залит он солнечным повсюду светом,

Или все мелким моется дождем.

Когда за окнами светло как летом,

Но в голых ветках больше стал простор.

В преддверии зимы наполнен светом

Бывает каждый незаметный двор.

И, может, вновь на берегу песчаном

В день октября в ласкающих лучах

Покажется на время даже странным,

Что ныне пусто все на берегах.

Вода слегка прогрета, запах ила,

Спокойно на поверхности реки,

Она от плит бетонных отступила,

И словно держат вахту рыбаки.

о тихо стало, бакены убрали,

Не слышно проходящих катеров,

И волны много холоднее стали.

И гладким будет мрачных вод покров.

Осень - имеется. И не только [октября] в том заслуга.

Философия - редкая гостья в пейзажной лирике, и этот текст - не исключение.

Стихотворение оставляет странное впечатление: как будто, написав первую строфу, автор впал в амнезию месяцев на десять или вернулся на машине времени назад на два месяца, и, как ни в чем не бывало, продолжил описывать, окружающий его пейзаж. [Серый цвет повсюду], а через три строки [золотым и красным цветом весь город разукрашен]. Вторая строфа "перегружена" незначащими словами [весь... повсюду... все...] и тавтологией [ясным днем залит он солнечным... светом]. Вообще, предложение на шесть строк с одной запятой, похоже на баян, который вот-вот порвут. Третья строфа понравилась больше, несмотря на некоторую неуклюжесть (из-за инверсии во второй части)и сухость изложения, она вполне сюжетна и образна. Четвертая строфа вышла еще стройнее, жаль, связь между строфами не проработана. Зато выход на четвертую удачен, и три первые строки вполне в тему, но четвертая [и словно держат вахту рыбаки] - как снег на голову. Какие рыбаки? Какую вахту? Зачем держат? И, видимо, чтобы окончательно ошарашить читателя, автор "оторвал" первую строку от финальной строфы и пришпандорил ее "моментом" к предпоследней, в качестве "пятой лапы". [О тихо стало] - образчик неуклюжести. [Не слышно проходящих катеров] - а это пример заполнения стихотворных пустот: это ж смысловой повтор предыдущей фразы. Притом неудачно сформулированный: так катера ходят, но их не слышно, или они не ходят? [И волны много холоднее стали] - еще один пример неуклюжести, непоследовательности и неоднозначности. "Стали" это глагол или существительное? В любом случае, строфой раньше вода была [слегка прогрета]. Это далеко не все вопросы, которые возникают при чтении.

Техника - размер с акцентами выдержан за исключением восьмой строки, где [или] в самом начале не слишком удачно звучит. Рифмы простые

Филиппов А.Н. Печаль

Покрылся парк опавшею листвой.

Вой ветра в кроне древ почти пустой.

Печально, грустно, зябко, аж до дрожи,

Жестокий ветер лист последний гложет.

Дождь нудный. То он есть, а то, вдруг, нет.

Свет солнца вырывается из облачных тенет.

Дорога стала хлябью возле брода,

А в воду с неба грустная взирает непогода.

По небу стая птиц летит неведомо куда,

Кудахчет зло петух, что уж не та еда.

От серых туч в душе сквозит печаль.

Вуалью трепетной покрылись близь и даль...

Осень - трудно перепутать время года, характеризующееся [опавшею листвой] и [лист последний], с каким-то другим. Остальные образы неплохо дополняют картину. Есть некоторые неоднозначности, но о них чуть позже.

Философия - вряд ли в этом тексте можно найти что-то, в достаточной мере удовлетворяющее данной категории. Текст призван передать впечатления ЛГ, его настроение.

[Покрылся парк опавшею листвой] - контекстная подмена - покрывается не парк, а земля, тропинки, беседки, пруд, наконец. Не слишком хорошо проработана фонетика [па...апа...апа]. [Вой ветра в кроне древ почти пустой] - чрезмерная экзальтация "вой"; неоднозначность определения "почти пустой": то ли "вой", то ли "кроне", подчеркнутое несогласованностью числа "кроне древ". [... аж до дрожи] - вновь не лучшая фонетическая конструкция. [Жестокий ветер лист последний гложет] - опять чрезмерная экзальтация. Вообще есть непоследовательность [жестокий ветер... дождь нудный... свет солнца...] - три строки, три совершенно разных настроения и состояния природы. [... возле брода] - обстоятельство место присутствующее исключительно для рифмы. [По небу стая птиц летит неведомо куда] - еще одна, даже не банальная, а риторическая фраза. Текст из учебника "Родная речь 2-й класс". Про петуха и "не ту" еду у автора, показалось, не в строчку. [В душе сквозит печаль] - неуклюжий образ.

Техника - не самая слабая часть текста. Размер и акценты - неплохо. Рифмы для схемы АА вполне приемлемые, исключая [нет-тенёт]. Заметил одну особенность: в нескольких местах последний слог строки повторяется в первом слоге следующей [... листвой. Вой... дрожи, жестокий... куда-кудахчет...]. Интересный эффект. Если это случайность, то удивительная, если прием, то, к сожалению, реализован не в полной мере.

Щелкунова Т.С. Питомец серой мглы дневной

Питомец серой мглы дневной,

Безветрия и тишины,

На ветке ворон молодой

Глядит на мир из пустоты.

Из пустоты своих очей,

Из мира собственного сна,

Из серой пустоши теней,

Где редки солнце и весна.

Сидит, закутавшись в перо,

Недвижим, непривычно тих,

А небо смотрит на него,

И гаснет, гаснет каждый миг.

На землю падает листва,

Как камни сыплются в обрыв,

Кругом тоска и пустота,

И стаи воронов немых.

Осень - кроме [падает листва], ничто не указывает мне, как читателю, на это время года.

Философия - должна быть, автор пытается не только передать настроение, что у него получилось, но и вложить идею в строки.

[Питомец серой мглы дневной, безветрия и тишины] - откровенно говоря, мне эти характеристики не сказали ничего. Если бы это было описание состояния окружающей природы - было бы понятно, но автор подает их, по меньшей мере, как нянек ворона (если не родителей). [Ворон молодой] - ну, что сказать? Не хочется ерничать, но эпитет, на мой взгляд, самая настоящая "подпорка". Еще и создающая ненужный, вредный для текста акцент. [Закутавшись в перо] - это перо из другой "оперы", точнее "оперетты", извиняюсь за каламбур. [Непривычно тих] - почему непривычно? Он же [питомец... тишины]. [И гаснет, гаснет каждый миг] - так что (кто) гаснет? Небо? Миг? Только не надо про контекст. Там запятая, перед "и", значит - новое предложение, и - новое подлежащее. Финал расстроил окончательно. [На землю падает листва] - это даже не штамп, это "тавро". Зато со сравнением автор "постарался" на полную катушку [как камни сыплются в обрыв]. Да, уж, образ "безмолвия" улетел "в обрыв" вместе с листьями-камнями. Предлог выбран неудачно. И тут же, следом еще один "штамп": [кругом тоска и пустота]... Камни кончились? Или они не только беззвучные, но еще и невидимые? [И стаи воронов немых] - тут хоть автор указал, что вороны немые, но почему-то умолчал, что они - невидимые... Перебор с повторами [серой-серой... на мир-из мира... из пустоты-из пустоты-из пустоши-и пустота...].

Техника - на фоне логических и стилистических нестыковок текста вызывает вопросы и качество рифм: то они унисонные [сна-весна], то и не рифмы вовсе [тишины-пустоты, перо-него, листва-пустота, обрыв-немых], да и оставшиеся не блещут. По акцентам и размеру замечаний нет.

Власов И.Е. Песня уличного музыканта

Казалось, вчера лишь пришло бесконечное лето,

И город наполнился дивными музыки звуками.

Играли и пели на всех перекрестках друзья-музыканты,

И город пел, вторя гитарам, свирелям и бубнам.

Мой голос сливался с веселыми звуками города.

Гитара моя пела песне его в унисон.

Прохожие щедро кидали мне звонкие деньги,

Ведь музыка их выводила из транса забот и сгоняла с них вечный их сон.

Но лето внезапно вчера, как струна, оборвалось,

и холодом с севера дунуло, брызнуло мелким дождем.

- Поедем-ка с нами,-сказали друзья-музыканты, -

Догоним мы лето на юге и вновь запоем.

- Нет, - грустно ответил я им, - Не поется мне в дальних краях чужих песен.

Пусть дальше поют их там те, кто поет их уже много лет.

А я тут останусь. Мой город милей для меня и чудесней.

И лишь помахал уходящему поезду вслед.

Вот снова один я сижу на пустынном промозглом перроне.

Мой голос от ветра холодного жутко хрипит.

Но пальцы, хоть мерзнут, все ж бодро по струнам гуляют,

И песня живая, как прежде, трепещет и к небу летит!

Осень - как все времена года, в нашей стране приходит неожиданно [но лето внезапно вчера, как струна, оборвалось].

Философия - простая: "я другой такой страны не знаю, где так...".

[Дивными музыки звуками] - напоминает фонетикой скорее упражнение для тренировки дикции. [Из транса забот] - выпадает из стилистики незамысловатой уличной песни. Соседствующие [ведь... их... с них... их...] подчеркивают диссонанс. [Пусть дальше поют их там те, кто поет их уже много лет] - самая слабая строка. Из двенадцати слов в строке: пять местоимений [их там те, кто... их], два вводных слова [пусть... уже...], еще два близких по назначению слова [дальше... много...]. Остается три значащих слова, а с учетом повтора - два. "Вода, вода, кругом - вода" (с). При этом, семь слов - односложные, остальные - из двух слогов, что совершенно в данном случае не красит ритмику текста. Автор злоупотребляет повторами, наиболее заметные: [город... город... города... город...], [музыки... музыканты... музыка... музыканты...], [пели... пел... пела песне... запоем... не поется... песен... поют... поет... песня...]. Много штампов. Как стилизация под Митьков, текст еще воспринимается, но не более.

Техника - если это стеб, то технично. Совсем уж явных сбоев ритма не наблюдается. Акценты кое-где под вопросом, но не явно. Рифмы - в первой строфе отсутствуют, потом появляется схема хАхА.

Чавгунова Е.В. Смена времени года

В запотевшие окна Вечность смотрит устало.

Время снова продрогло и простуженным стало.

Занедужилось ветру: сипло бредит свободой,

Треплет голые ветки беззащитных восходов.

Задождило намедни, застучало по крышам.

Лист кленовый, ПОСЛЕДНИЙ ПЕРВЫМ инеем дышит.

И, смирившись, на волю отпускает природа

Лист, назвавший свободой смену времени года.

Осень - от полунамеков первых строк, по нарастающей, через явное [лист кленовый последний] к кульминации философской, которая появилась, словно из ниоткуда.

[Время снова продрогло и простуженным стало] - эти "снова" и "стало" убивают и так небогатую поэтику строки. [Задождило намедни, застучало по крышам] - намедни не очень удачный вариант, на мой взгляд. Не могу понять существа заглавных букв [ПОСЛЕДНИЙ ПЕРВЫМ] - не самое удачное фонетическое и смысловое соседство. Не понравилось и соседство дождя и инея - обычно это несовместимые явления. Финал - хорош, но выход на него показался неудачным. Слишком близко два упоминания листа. Я бы или убрал вообще первое упоминание, или переместил бы его в самое начало.

По технике замечаний особых нет. Рифмы простые, но это не мешает.

Шилов В. Мяч

Холодную воду целую,

Глоток - как резиновый мяч.

Судьба, выбирая опору,

Нам дарит последний калач.

Нам дарит надежду на жито

В распахнутых глотках полей,

И сжатые клювы вороньи

Над буквицею букварей.

Осень - в явном виде ее нет. Встреть я этот текст на просторах инета весной, при должной "ловкости рук", можно было бы его успешно преподнести, как весеннее. Участие в конкурсе со столь однозначным названием, дает несомненный "оттенок" текстам, представленным в нем.

Философия - здесь буду честным: маячащие "грабли" попадания пальцем в небо отбили у меня особую охоту искать в этом тексте смысл, а, тем более, философию. Я всячески пытался забыть "горечь" неудачи на прошлом конкурсе, но "рана" оказалась глубокой)))

Не понимая "языка" автора, трудно понять этот текст. А если "шифр языка" и "ключ" к нему, как в закрытых каналах связи, меняется по какому-то неведомому читателю принципу, то это вообще невозможно. Нет, случайности, конечно, случаются, но только случайно.

Могу, разве что, сказать о своих непроизвольных ассоциациях при чтении этого текста. Отталкивает неприятием [резиновый]. Напоминает о совершенно не радостном опыте армейского кувыркания в ОЗК и противогазе. Напоминает о неприятном привкусе воды, когда пьешь из резинового ведра. Напоминает об абсолютно несъедобном запахе спирта, которым "угощали" летчики из соседних частей. Это неприятие почти полностью "маскирует" следующее слово [мяч], оно проходит фонетикой. [Судьба, выбирая опору] - зачем судьбе (в разрезе фатума) опора, сиречь - причина? Нам ее, все равно, не понять. [Последний калач] - сначала этот образ напряг, а потом я его "распробовал". Мои ассоциации увели меня к "калачом не заманишь". То есть судьба-злодейка, когда мы пытаемся свернуть с нужного ей пути, подбрасывает нам такие "калачи". [В распахнутых глотках полей] - смелый образ, но мне он не дался. Мало того, показался "несъедобным". [И сжатые клювы вороньи] - для меня это однозначный образ молчания при одновременном понимании сути происходящего. Образ ворона - аллюзии к Э. По и Н. Глазкову (это личный пунктик). [Над буквицею букварей] - в условиях незнания "кода" автора, на первый план выпячивается тавтология. Мои предположения - с одной стороны отсыл к 1-му сентября, с другой - я расшифровал это, как намек на то, что людям надо бы с простыми вещами разобраться, прежде чем вершить судьбы мира...

О технике говорить глупо по той же причине. Но отсутствие рифмы в нечетных строках необъяснимо. По акцентам замечаний нет.

Лирик Т. Невозможный портрет

Застыл октябрь, пропитанный дождями, - стоп-кадр полузабытого кино, и каплями, как будто бы гвоздями, держало город - старое панно. На этом фоне оставались в цвете лишь ты и мной подаренный букет; мы двигались по тротуару-ленте, и краем кадра был нам турникет.

Зачем я вас, мой родненький, узнала, спросила ты, смеясь в мои цветы. Я улыбался. Было нам немало, но всё моложе становилась ты.

Писать твоё лицо, прическу, плечи пытался я не раз и - пасовал: ты вне холстов, да мне отнюдь не легче. Волна волос, лица простой овал... Но где объём, где свет волшебный взгляда, где магия полуоткрытых губ?.. Не оживёт картинка. И - не надо, ведь краски ложь, а холст изрядно груб, чтобы забрать тебя, поймать на плоскость, заставить мир тебя боготворить, приняв как идеал твою неброскость... Есть то, что лучше кистью не ловить. И заключать в слова - пустое дело, пристрастен слишком, даже одержим! Чуть что - не тот эпитет и нажим - и вместо человека просто тело.

Да, пусть поблекнем, станем октябрём, на город каплями печально упадём, вольёмся в смерть как в высшее блаженство; уходит всё, и мы с тобой умрём, пройдя банальным, в общем-то, путём...

...но ты не зря сбылась как совершенство.

Осень - общим фоном, рамкой упоминания в начале [Застыл октябрь, пропитанный дождями] и в конце [поблекнем, станем октябрём]. Собственно, есть еще осень чувств и жизни. Элементы этих сюжетных линий так же присутствуют в тексте.

Философия - благодарность судьбе за встречу с совершенством.

[И каплями, как будто бы гвоздями, держало город - старое панно] - образ - несомненная находка автора. Смущает лишь это "держало", я не нахожу "поверхности", к которой пришпилено панно. [Зачем я вас, мой родненький, узнала] - фраза не оформлена, как прямая речь, цель отсыла к Г. Сукачеву не понятна. Да, размер и акценты позволяют исполнить текст на мелодию упомянутой песни, но мне показалось, что стилистика у текста несколько иная. Переход от вступления с пейзажно-интерьерной лирикой (первые две строфы) к проблемам портретной живописи показался недоработанным. И первую строфу основной части автор словно мнется, не зная, с чего начать [да мне отнюдь], повторяется [лицо-лица...], но потом выправляется и до финала основной части стих течет уверенно и вполне гармонично. Разве что [пристрастен слишком, даже одержим] несколько выпадает из логики повествования. Не ясно, к кому относится эта характеристика. Переход на финал совсем не проработан. Сам финал в формате шестистишья мне понравился, а завершающая строка позволяет махнуть рукой на мелкие огрехи.

Техника - имеется. Несмотря на простые, местами глагольные рифмы и ряд расхожих образов, текст получился достаточно гармоничным. По размеру и акцентам вопросов нет. И все же цельность текста страдает, я вижу два стихотворения: одно в другом. И, откровенно говоря, "рамка" мне даже больше нравится.

Ариэла Забавы сентября

Резвится листопад - шалит, меняя краски

в палитре для изысканных букетов.

Сентябрь - погоде рад - нашептывает сказки,

продляя загостившееся лето.

Дождь разыгрался в дартс, вонзая в луж мишени

цепочки капель-дротиков прицельно.

Каштановый запас - тому, кто чудо ценит -

годится для игрушек самодельных.

Овацией шуршат ладошки листьев нежно -

так лето вызывать на бис приятно...

...А мы играем в сквош, где с мячиком надежды

из яви в сон летаем - и обратно.

Осень - и в названии [забавы сентября], и повтором в тексте в явном виде, и упоминание [листопад].

Философия - в основном это передача настроения, чего автор вполне достиг. Намек на философию появляется в финальном двустишии [а мы играем в сквош, где с мячиком надежды из яви в сон летаем - и обратно] - пожалуй, самая большая удача автора в этом тексте. [Дождь разыгрался в дартс, вонзая в луж мишени цепочки капель-дротиков прицельно] - удачный образ, сам по себе, но встроен в текст неудачно: и выше по тексту, и ниже разговор идет о загостившемся лете, тепле, шуршащих листьях - для меня дождь в такой картине и такой подаче эпизода несколько диссонирует. [Овацией шуршат ладошки листьев нежно] - образ недоработан - овации не шуршат, тем более, нежно.

Техника - понравилась. Рифмы удачные. По размеру и акцентам вопросов нет.

Журавлёва Л. Колыбельная

Перед тем, как раствориться

В безответной мгле,

Жёлтый лист на грудь ложится

Матушке земле.

Прижимается, без силы,

Как больной малыш,

Чтоб услышать голос милый:

"Ты ещё не спишь?

Спи, родной, и пусть цветные

Ты увидишь сны..."

Листья вырастут другие

У другой весны...

О тебе вздохну печально,

И слетит с ветвей

Тихий дождик слёз хрустальных -

Память летних дней.

Осень - отчетливо и в описании природы [желтый лист], и в настроении [память летних дней].

Философия - особой философии здесь нет, уже упоминавшееся настроение передано очень хорошо.

Название текста [колыбельная] не совсем соответствует сюжету и настроению: фактически лист умирает. Кроме того, он (лист) прошел свой путь от почки до осенней желтизны, поэтому сравнение [как больной малыш] также топорщит сюжет. Такой диссонанс характерен для текста с надрывом, где он своей нетипичностью подчеркивал бы напряжение сюжета. Но размеренность повествования соответствует заглавию, противореча при этом сюжету. [Листья вырастут другие у другой весны] - фраза неуклюжая до сюра. Путаница получилась с монологом "Матушки Земли" и словами автора. Можно [тебе] заменить на "листе", "судьбе" или другое что-то, чтобы окончательно "отцепить" дальнейший текст от прямой речи. Многовато в тексте расхожих образов.

Техника - неплохо. Каких-то вопросов по ритму, акцентам, размеру и рифмам нет.

Иванцова М.В. Шторм в Маркизовой луже

Гонит прочь мысли-думы нечистые

День холодный да ветер неистовый.

Шторм в разгаре бурей куражится,

Солнце летнее выдумкой кажется.

Сносит волнами, в камень печатая,

Моря выдох, столкнув на попятную.

Вбрызг пирует стихия свободная,

Непокорная и всепогодная.

Рвётся ввысь да вихрями вертится,

Знает, с берегом мирно не встретится.

Рябью вычурной корчатся лужицы,

В ритме танца у камушков кружатся.

Не стихает, штормит до победного,

Ноет, воет, гнетёт небо бледное.

Страшным рёвом стращая округу,

Корчит смерч и утробную вьюгу.

Запад с югом да север с востоком

Ждут затишья и штиля до срока.

Но пока вдосталь шторм не набесится,

Не отхлынет волна-куролесица.

Осень - а не нахожу я ее. Единственной попыткой упомянуть оную является сентенция в первой строфе [солнце летнее выдумкой кажется]. Но она скорее свидетельствует о летней погоде, которая для лета не характерна.

Философия - тоже не идентифицируется. Основой данного текста является портрет-пейзаж бешенной, неуправляемой, непредсказуемой энергетики стихии.

[Шторм в разгаре бурей куражится] - масло масляный характер подлежащего и дополнения в сочетании с разными родами существительных в этих позициях создает ненужный дополнительный смысл образу. [Столкнув на попятную] - второй деепричастный оборот только портит общую картину образа. [Вбрызг] - хорошо, черт возьми! А вот [всепогодная] - неудачно, как говориться, автор начал за здравие, кончил за упокой. [Рябью вычурной корчатся лужицы, в ритме танца у камушков кружатся] - интересный образ, но масштаб описываемого факта несопоставим с остальной картиной, и по динамике проблемы: если первая часть еще как-то созвучна погоде, то вторая - уже диссонанс. Полное ощущение, что двустишье из другого текста. [Корчит смерч и утробную вьюгу] - "и тут Остапа понесло..." (с), и это - после "лужиц". Финал хорош. В целом автору, увы, не удалось передать настроение: ограниченность такого "энергетического выброса" пейзажным описанием, даже без переноса на эмоции удивила. Автор, а с ним и читатель, словно в стороне от происходящего: шторм - отдельно, зритель - отдельно. Такой подход резко ограничивает эмоциональную составляющую восприятия.

Техника - хорошо. Понравились и ритм, и размер (не смотря на "выпадение" слогов), и рифмы. О них (рифмах) чуть подробнее. Да, в этом тексте имеются "глагольные" рифмы, которые таковыми не являются. Вот такой парадокс. Дело в том, что следует обращать внимание не на безударный "хвост", образованный глагольными суффиксами и окончаниями, а на ударную часть корней, что является самой, что ни на есть, рифмой.

Ровная М.З. По грибы

Неспешным шёпотом опавшего листа

отходит тихий день. По-летнему горяч,

растущую печаль в улыбках бликов пряча,

То золотист, то ал, мерцает на кустах,

струится по ветвям, играет в кронах луч,

задумчивой звезды последний взгляд летучий.

Лесная тишина чарующе чиста.

Ручья вечернего доверчивая речь.

Слышнее шаг ежа, чем самолёт далече.

Безмолвным вздохом ввысь уходит высота,

небесный занавес отдёргивая прочь

и встречу с вечностью торжественно пророча.

Вот замерла земля, безвидна и пуста.

Из сумерек судеб - трагедий, фарсов, притч -

на пламенном плече возносит ночь Возничий.

Осень - несомненно, несмотря на то, что лишь в первой строчке есть явный отсыл к этому времени года [опавшего листа].

Философия - как таковой, ее нет. Настроение, состояние души передано хорошо.

[По-летнему горяч] - хочется уточнить, это о луче? Судя по знакам препинания, да. Мне видится, что лучше бы отнести эту характеристику к уходящему дню. [То золотист, то ал] не лучшее сочетание фонетики и акцентов. [Задумчивой звезды] - я догадался, что это о Солнце, но образ "топорщится" общепринятым смыслом. Недаром есть такая устойчивая лексическая конструкция "Солнце и звезды" (слово "другие" в процессе частого употребления "вымылось"). [Ввысь уходит высота] - вряд ли эта тавтология вызвана небрежностью автора, скорее - наоборот: в кропотливых попытках отшлифовать текст, взгляд автора просто "замылился". [Небесный занавес отдёргивая прочь] - темп, моторика описываемого действия не сочетается с темпом повествования. Сам глагол "отдергивать" подразумевает резкость действия, а наречие "прочь" подчеркивает ее. Такой темп противоречит "задумчивости звезды" и в целом не соответствует течению заката в средней полосе. [Вот замерла земля] - спорный образ. Разве земля перестала вращаться вокруг своей оси или вокруг Солнца? Это не о Земле, а о земле? Но и на ней где-то кипит день во всю, где-то пробуждаются птицы. Есть такой устойчивый образ [словно замерло все на земле] (данная фраза не является эталоном, вариации многочисленны), но исключение в авторском варианте сравнительной степени превращает фразу в констатацию факта с излишним обобщением. Словотворчество [безвидна] не показалось удачным.

Техника - вот тут снимаю шляпу. Автор поработал очень кропотливо. Схема АВВ со сквозной рифмой первых строк. Мало того, все рифмы вторых-третьих строк являются переходными по согласной, а гласная не повторяется [яч-яча... уч-учи... еч-ече... оч-оча... ич-ичи...]. Видна и работа с фонетикой. Возможно, стремление автора следовать форме получило все же приоритет над логикой и темпом развития сюжета.

Олли "Все так же горек сок..."

Все так же горек сок рябины алой.

Весь день припоминаю странный сон.

Кто знает - сколько нам еще осталось:

Младая вечность, страждущая старость,

Последний лист увядший за окном?

Все так же горек сок рябины алой,

Меня ты в первом встречном же признала,

И я не смог сдержать волненья стон...

Кто знает - сколько нам еще осталось

Листвою шелестеть в подлунном зале,

По-школьному танцуя вальс-бостон.

Все так же горек сок рябины алой.

О, где же ты так долго пропадала?

Усталую свечу с тобой зажжем -

Кто знает - сколько нам еще осталось.

Пройдет печаль, минует мира слава

Под затяжным безрадостным дождем.

Все так же горек сок рябины алой.

Кто знает - сколько нам еще осталось...

Осень - даже предзимье [все так же горек сок рябины алой] аллюзией к "в саду горит костер рябины красной" С. Есенина. Жаль, что стих взят для рефрена: показался слишком ярким. Когда много яркого, "зрение" устает и перестает замечать детали. Аналогично и в тексте, особенно коротком. Данный рефрен повторяется четыре раза, не считая названия. Первый мне видится лишним.

Философия - если и была попытка, она оказалась неудачной, на мой взгляд.

[Весь день припоминаю странный сон] - так и не нашел продолжения этой сюжетной линии в тексте. Фраза повисла в строфе без опоры на факты или эмоции. Второй рефрен [кто знает - сколько нам еще осталось], так же встречающийся в тексте четырежды, на мой взгляд, уже перебор. Почти половина текста - повторение в разной позиции двух строк. [Младая вечность] - оксюморон видится неудачным, особенно в контексте. [Последний лист увядший за окном] - через запятую после двух однородных членов, описывающих этапы человеческой судьбы - не лучшее продолжение мысли. Можно было бы поставить многоточие, как будто прервались размышления, а перед глазами - картина за окном... Но ее "подпирает" яркое пятно основного рефрена, не давая мысли развиться. [Меня ты в первом встречном же признала] - не знаю, что хотел сказать автор, но получилось не комильфо. Абсолютное безразличие, граничащее с неразборчивостью. [И я не смог сдержать волненья стон] - чрезмерная экзальтация, эпизод смотрится манерно и штамповано. [В подлунном зале] - неожиданно отозвалось "не найти во всем подлунном мире повести печальнее...". [По-школьному] - у нас говорили "по-пионерски", но как-то не вяжется у меня этот образ с взрослыми людьми в сочетании с вопросом [сколько нам осталось]. И далее образы рассечены этими рефренами, не складываются в цельную картину, но и создать образ навязчивой мысли, на которую все время перескакивает ЛГ не получилось - слишком мало прочего текста. Такое соотношение присуще скорее мании.

Техника - неплохо, но перенасыщение текста повторами смазывает всю технику.

Емец С.А. Русское

Наделило меня солнце пламенем,

Одарило меня, теперь кается.

Сядем, выпьем, помянем недавнее.

Пусть душа моя пьет, напивается.

Ветер воротом лодку повывернул,

По сто грамм да на грани грозы ночной

Помянем над моею могилою,

Наливай да пей, - я пока живой.

Осенит меня солнышко проседью

Да задаром отдаст мне тепло свое,

По сто грамм, - за друзей, что не бросили,

Закурить, закричать - так душа поет,

Так за деревом роет нору душа,

Да в нору свое солнце на дно кладет,

По сто грамм - чтоб напиться, орать, кричать,

Зарыдать, заскулить - так душа поет,

Пропитала питьем она истинным,

Белоснежным, бездонным у берега,

Где лиман покрывается листьями,

Где душа норы роет за деревом,

И душа моя пьет, напивается,

И целует с рыданьями солнышко,

Поцелуй на прощание, солнышко!

Поцелуй меня, горького пьяницу!

Где вода липы листьями кружится,

Где закатное солнце купается,

Где у нас с тобой все получится...

Только липы лист усмехается.

Осень - в пейзаже лишь [где вода липы листьями кружится], редкий случай, когда инверсия придала фразе именно ту долю двусмысленности, которая нужна. Собственно осень здесь скорее обозначением периода обострения.

Философия - ... Я ее не нашел, только бешенная больная энергетика человека, понимающего всю глубину своего падения и всю его необратимость, и так же бешено стремящегося получить теперь уже спасительную дозу. Чтобы быстрее уйти от этого понимания, "закопать, зарыть свое солнышко". Завораживающе притягивающее и брезгливо отталкивающее ощущение возникает одновременно при чтении этой работы. [Душа... солнышко... целует...] - любимые темы, ну и четыре раза грамм по сто, а где четыре, там и пять: не пропадать же добру. В любом случае - [на грани грозы ночной] - ни уму, ни сердцу. [Пропитала питьем она истинным, белоснежным, бездонным у берега] - образ не идентифицируется. Еле ощутимая аллюзия к Шевчуку "Белая река".

Если это имитация под пьяный бред-откровение, то почти гениально (без тени иронии). Именно так - мысль по кругу одна и та же, и на языке слова - одни и те же, ой как трудно с мысли на мысль перескочить. Число повторов просто чудовищно: и слов, и словосочетаний, и целых конструкций. Рифма с середины текста начинает сбиваться, а потом и вовсе пропадает, и лишь в завершающей строфе, пусть глагольной, но все же четкой рифмой, как последняя капля сознания, последняя капля Человека.

Если же автор пытался изобразить регулярный стих, то я ему ничем не помогу.

Воронков И.А. Ивы

Ивы свесили ветви к воде,

В тишине я сидел у реки,

И неслышный, подобный ладье

Желтый лист коснулся руки.

Где-то там за лесом, - поля

Вереск, птицы черные кружат,

Но меня ждет другая земля,

Ждет в молочности облачных кружев.

Ивы свесили ветви к воде,

Листья клена шурша опадают,

Мы уходим в последний поход

И уже не вернемся, родная.

Ивы свесили ветви к воде,

Мы уходим. Прости. Навеки.

Если хочешь - закрой глаза,

Ведь мои опущены веки.

В мир приходит зима и снег,

Жизни стали короче и мельче,

Но как прежде полярной звездой

Небосвод над нами увенчан.

Ивы свесили ветви к воде,

Наши губы столкнулись нечаянно,

Мы простимся в несбывшимся сне,

Поглядим друг на друга отчаянно.

Ивы свесили руки к воде,

Наши руки сплелись и расстались,

Мы простимся в несбывшимся сне,

Как всегда наяву прощались.

Мы не будем друг-другу в глаза

Осторожно забрасывать нежность -

Словно спала с души пелена,

Обернувшись в январскую снежность.

Ивы свеисли ветви к воде -

Вечный плач по ушедшим и мертвым,

Тают наши курганы вдали,

Зарастают вереском сонным.

Ивы свесили ветви к воде,

Сбросив в реку свои одежды,

И под хмурым серым дождем

Туда канут все наши надежды...

Осень - имеется.

Философия - попытка оной так же присутствует. Если коротко, то "мы все умрем". Как-то освежить этот затертый, заношенный постулат автору не удалось. Если бы он ограничился двумя первыми строфами, получилось бы неплохое стихотворение начинающего автора. Но в том то и дело, что молодость меры не знает. Пишу об этом с улыбкой, поскольку прекрасно помню себя в юности. Простите, автор, я не стану делать разбор этого текста. Я не перенесу перлов типа [наши губы столкнулись нечаянно] или [мы не будем друг-другу в глаза осторожно забрасывать нежность], рифмы [нечаянно-отчаяно, мертвым-сонным] или семикратного повторения заглавной строки и начну язвить, а мне не хочется... Не хочется влезать со своей суровой реальностью в Ваш светлый мир.

чиркова н. порывам ветра вопреки

Поклонница причуд природы,

Порывам ветра вопреки,

Благословляю время года,

В котором влажные мазки

Дожди наносят на окошко

Без перерыва целый день.

Гоняться за враждебной кошкой

Мешает псу и грусть, и лень.

Оценка жизни непритворно

Сжимает по утрам виски,

А кофе, притворясь снотворным,

Горчит от примеси тоски.

Но в тусклом сумраке,бесстрастно

Отринув теплую постель,

Вдруг начинаешь мыслить ясно:

Немотивированно трель

Выводит птица в мокрых ветках,

Порывам ветра вопреки,

Ликуя, что она не в клетке-

С чего еще? Ведь далеки

Весны приметы, и влюбиться

Удастся вряд ли в ноябре

В такую же смешную птицу,

Поющую не по поре.

Не по поре и оперенье-

На крыльях ситцевый мотив,

И я, не сдерживая рвенья,

Зову весну, окно открыв.

Осень - незримо вплетена в настроение стиха, поэтому [в ноябре] лишь подтверждает это впечатление.

Философия - попытка противопоставить унылой осени зов весны. Получилось ли [порывам ветра вопреки]? Или [оценка жизни непритворной] все же взяла верх? Судя по тому, что автор удалил текст из раздела, мнение критиков его не интересуют. Тем ни менее...

Начало, первые шесть строк, неплохо. Бодро, связно. [Влажные мазки] - надо бы подрихтовать: не доведен образ. А вот следующие две строки [гоняться за враждебной кошкой мешает псу и грусть, и лень] - совершенно не из этого текста, как приписки Шарика и Матросскина в письме Дяди Федора из Простоквашино. Следующие шесть строф написаны, как будто первых двух строф не было и в помине: "конкретная депрессуха". [Немотивированно] - откуда такая уверенность? [Порывам ветра вопреки] - вот повтор - немотивирован. Дальше идет сумбур и какофония, словно неопытный пловец заплыл на глубину и слегка запаниковал, отчаянно лупя руками и ногами по воде, пытается выгрести к берегу, сиречь, к финалу. [Поющую не по поре] - опять смущает категоричность автора. [На крыльях ситцевый мотив] - любопытный образ, но смотрится не менее одиноко, чем птица - герой текста. [Не сдерживая рвенья] - неудачный термин.

Техника - оставляет желать лучшего. Попытка "вплести" мысли между строфами большей частью не удалась. Рифмы слабые местами избитые: [природы-года... окошко-кошкой... день-лень... виски-тоски...] тому яркое подтвержденье. Есть и фонетический перл [... не по поре. Не по поре и оперенье...].

Брагин Н.Ю. Болдино

В огне и золоте аллея,

В росе и холоде трава...

Прозрачною зарей алея,

Рождая строгие слова,

Приходит утро. Мир спокоен,

Как на щите лежащий воин

В лучах прощального костра.

Какая дивная пора!

Её ждала, о ней мечтала

Возвышенная боль души...

Что будет завтра? Не спеши,

Развей тревогу и усталость

Полётом вольного ума...

Дорога, иней, снег, зима...

Осень - в основном аллюзией названия к нашему "Всему" поэзии. [В огне и золоте аллея] тоже вносят свой вклад в создание образа осени, но не самая удачная, на мой взгляд, игра слов в рифме [аллея-алея] задает даже графически неоднозначность смысла, не говоря о фонетике. [Приходит утро] - стоп! Как приходит? То есть ночь была? Какой тогда огонь и золото на аллее? Сравнение окружающего мира со спящим воином интересно, но [на щите] дает однозначную трактовку: воин погиб. Что за сравнение тогда природы, пусть и спящей, но ждущей вот-вот пробуждения? Опять же [в лучах прощального костра] - отличный образ для заката, но рассвет, увы, мимо. Забегая вперед, чтоб закончить эту тему, еще один "крючок" [что будет завтра?] - кто на утренней заре задает такой вопрос? А на закате это вполне резонный вопрос. В общем, намешал автор в один флакон закат с рассветом, а получилось ни то, ни другое. [Рождая строгие слова] - образ не прочитывается: почему строгие? [Возвышенная боль души] - если уж стилизация под времена Пушкина, то не боль, а страсть... [Развей тревогу и усталость полётом вольного ума] - образность - образностью, но как можно вот это представить? Впрочем, может, так во времена оные и писали. Финал подкачал [дорога, иней, снег, зима]. Дорога - не к месту, иней и снег никак не могут решить, кто из них тут главный, зима вообще не может понять, что она тут делает среди "огня и золота". Если это ответ на вопрос, то... конечно, лучше поздно, чем никогда.

Техника - на хорошем уровне. Понравилось чередование классической перемежающейся (АВАВ) и смежной (ААВВ) схем. Усечение последней строфы до двустишья так же к месту. Но сюжетные нестыковки настырно суют палки в колеса технике.

Велиева Л. Волшебница

У нее есть особая кисть

И волшебных красок баночка.

В мертвый парк она вдохнет жизнь,

Разбросав ярких листьев по лавочкам.

Она нежно коснется золотистых деревьев,

Дунет ветром сомнений, потом

Вдруг тихонечко сядет и горько заплачет

Проливным холодным дождем.

Ее имя шепчу со смирением странным,

Ее, кажется, я боюсь.

В танце диком, неровном листья кружатся,

Навевая безумную грусть.

Осень - имеется [разбросав ярких листьев по лавочкам], а у осени имеется [особая кисть и волшебных красок баночка] - милое светлое начало. Но посреди этой жизнеутверждающей картины - [в мертвый парк она вдохнет жизнь]. Это как? Как в кино, когда пленку назад мотают? Парк мертвый, потом листва на земле расправляется, наливается красками, потом листья начинают кружить вверх и приживаются к веткам... Увы, на это красок не хватило. [Дунет ветром сомнений] - неказисто как-то. [Вдруг тихонечко сядет] - неудачное соседство описаний, не гармонирует это "тихонечко" и с [проливным]. Финал разочаровал окончательно неоправданной экзальтацией образов [в танце диком, неровном] и [безумную грусть], их неуклюжестью.

В этой неразберихе теряются не только зачатки философии, но и настроение.

Техника - слабая. Много сбоев ритма и акцентов. Размер плавает. Оставляет желать лучшего и фонетика [нее есть... ее имя...]. Рифмы слабые.

Воробьев М.З. Октябрь

Как быстро кончилось лето!

А я еще немного хотел погреться.

Серое небо и мелкий, холодный дождь.

Осень - против названия не попрешь.

Философия - "перед смертью не надышишься" light edition.

Краткость - далеко не всегда сестра таланта.

Трещалин М.Д. Гузятино

Тишина шелестящей хвои

Уносящейся ввысь сосны,

Затихающий плеск прибоя

Белопенной озерной волны,

Рванооблачносинее небо,

Тонконогий солнечный луч,

По волнам проскользнувший бегло,

Сыплет злато с березовых круч.

Здесь глухие грибные поляны,

Моховые, для шага мягки

И, как крошечные великаны,

В ярких шляпах грибы-красники.

Они в дружные стали колонны,

Единя небывалую рать

Под свои боровые знамена,

Листопад над собой защищать.

И уже невозможно не слушать

Вопль немой листопадовых бурь,

Не раскрыть во всю ширь свою душу,

Расплескав затаенную дурь.

Осень - ярко, щедрыми мазками - [злато с березовых круч... грибы-красники... листопадовых бурь...].

Философия - не характерна для пейзажной лирики. В финале автор попытался повысить эмоциональный градус, но, на мой взгляд, усугубил.

[Тишина шелестящей] - спорный оксюморон с учетом [затихающий], что-то автор перемудрил здесь. [Рванооблачносинее небо] - некий контраст попытке изображения тишины леса. Локальное словотворчество редко бывает успешным. [Тонконогий солнечный луч... сыплет злато с березовых круч] спорный образ, показался диссонансным. Перескок с сосен на березы еще как-то объясним, а вот мох сразу после березовых круч - необъясним. [Крошечные великаны] - опять не самый удачный оксюморон. В четвертой строфе, казалось бы, классическая пейзажная лирика вдруг оборачивается описанием какой-то сказочной грибной хунты. Речь ЛГ становится сбивчивой путанной, все более и более эмоциональной... Финал с [невозможно не слушать вопль немой] и [расплескав затаенную дурь] чрезмерно экзальтирован.

Техника - не вызвала особых нареканий. Некоторые слова в рифмах имеют неоднозначные акценты. Но это проявляется, пока не схватишь ритм.

Кондратьев М.Д. Вечер

Ветру грудь и горло подставив, стою один.

Черный вечер. До снега еще два месяца.

Я давно хочу застрелиться или повеситься,

Но никак не найду достойных тому причин.

Осень - четким указанием на время года [до снега еще два месяца] и общим настроением: когда еще люди вспоминают, что они [давно] хотят свести счеты с жизнью? И в этом частично философия данного текста.

Философия - вольно или невольно, автор вытаскивает на свет одну из человеческих сущностей, что играет важную роль в формировании и поддержании сбалансированного существования цивилизации. Вы догадались? Да это страх! Но не о нем пойдет речь. Это "матушка" лень. Сколько хороших дел так и остались несовершенными или были сделаны слишком поздно? Но не меньше (если не больше) - глупостей и подлостей, которые были остановлены одним из древнейших пороков.

[Ветру грудь и горло подставив] - смешение двух образов никак не приводит систему в равновесие, то один, то другой перевешивают. "Подставлять грудь ветру" - общеизвестный штамп, символизирующий некую отвагу, готовность к борьбе. А "подставлять горло", когда его чаще кутают, наполнено какой-то детской отчаянной решимостью "вот, простужусь, заболею и умру, тогда-то...". Какой любопытный эффект (а ведь хотел критиковать) - как тонко подчеркнута мужская психология. И чего здесь больше: иронии или отчаянья? [Черный вечер] - еще одна обыденная фраза, за которой вдруг мелькнула тень. Можно рассмотреть ее в прямом смысле - "темный вечер", но дело то не в этом. Это - спрятанная под обыденность другая расхожая фраза "черный день", сиречь плохой по событиям. Как в математике "минус на минус дает плюс", так и здесь: из двух затертых фраз получается картина. Дополненная уже упомянутой фразой [до снега еще два месяца], которую следует признать одной из самых нетривиальных в своей простоте примет осени. О второй половине текста я сказал выше.

Техника - ровно настолько чтобы текст не блестел "глянцем". Можно поспорить по акцентам первой строки, но, на мой взгляд, спор получится вялый и несущественный. Гораздо интересней вот что. У текста нет (ИМХО) "наживки", "крючочка", за который бы зацепился читатель. Позволю себе сделать автору и всем читателям предложение: несмотря на уместность образа [черный вечер], попробуйте прочитать, заменив его на "чудный вечер!" или "славный". Этот ход продолжит линию первой строки на дуальность момента истины. И более резкой сбивкой, противоречием заставит читателя остановиться на тексте, прочитать его еще и еще раз.

Ps Пожалуй, должен признаться: не разглядел при отборочном чтении, прошел мимо. Не факт, что текст попал бы в финал, но мой предварительный отбор (50-60 текстов) - точно прошел бы. Рекомендую народным судьям присмотреться к этому тексту.

Пасечник А.С. Дорога пепла

По дороге из красного пепла

Мы уходим все дальше от жизни

Бесполезна любви нашей жертва

В мире всех исковерканных истин.

Мы идем на закат от рассвета

Вспоминая друзей и победы.

Но от них остается лишь призрак

Бледный свет и кружащийся пепел.

Мы и сами как призраки стали

Мы забыли надежду и веру.

Мы идем и рассвет за спиною

Дышит холодом, смертью и тленом.

И так страшно уйти не простившись.

Не исполнив своё назначенье.

Но за нами колышутся тени

Отмеряя часы нашей жизни.

Осень - а есть ли она в этом тексте? У меня ассоциации с зимой [дальше от жизни... кружащийся пепел... холодом, смертью и тленом...].

Философия - попытка имеется, но реализация не удалась, на мой взгляд.

[Красного пепла] - что вложено в этот образ, непонятно. [Мы уходим все дальше от жизни] - то есть уже умерли? [Бесполезна любви нашей жертва] - банальность, отягощенная экзальтацией, назначение образа не определяется: контекстно он не связан ни с предыдущим текстом, ни с последующим. [В мире всех исковерканных истин] - неказисто. И так далее: банальности, неказистости, повторы, излишняя локальная эмоциональность, лозунги вместо философии. Переписывать еще раз текст отдельными фразами не имеет смысла.

Техника - неплохо. Формально белый стих исполнен удачно. Но по содержанию текст, на мой взгляд, слабоват.

Мартиросов С. На деревьях проснулась порывистость

На деревьях проснулась порывистость,

стали холодно листья смотреть:

напрягаясь, со стоном, со свистом

отлетает последняя треть.

Сила прихоти, шутки ветровые

застилают постели садов,

кастаньеты дождей бредовые

размывают значения слов.

Недосказанность желтой агонии

приближает последствия лет -

лихорадочно мнишь, что нагонишь

промелькнувший, простейший ответ.

Полагается что-то оставить

сыновьям, обретающим пыл.

Может, близость раскрытых ставен,

может, мудрость того, что забыл.

И развесив белье своей памяти,

только снег чуть прикроет ил,

любишь звездочки белой скатерти

и улыбку, которую пил ...

Осень - в описании природы [на деревьях проснулась порывистость... недосказанность желтой агонии...] и возраста человеческого [полагается что-то оставить сыновьям... развесив белье своей памяти...].

Философия - рано или поздно все задают себе эти вопросы. Может быть, звучат они чуть по-иному, и ответы на них находятся чуть другие.

[Напрягаясь, со стоном, со свистом отлетает последняя треть] - образ чрезмерно взвинченный, экзальтированный. Чего "треть" мне, как читателю, так и не удалось понять. [Приближает последствия лет] - не самый удачный образ. [Лихорадочно мнишь, что нагонишь] - и образное решение здесь не лучшее, и фонетика не блещет, особенно, с учетом [промелькнувший, простейший] в следующей строке. Да и внутренняя рифма в этом случае скорее во вред тексту. [Обретающим пыл] - любопытная характеристика, но я ее не смог понять. Финальная строфа получилась образной, но не все в этой образности прочитывается. Например, назначение слова [ил] определить не удается. Завершающая строка понравилась больше всего. Умение поставить точку - стоит многого.

Техника - в целом хорошо. Смущает первая строфа, где рифма [порывистость-свистом] не является таковой. Точнее, если бы таким образом были оформлены все строфы, я бы оценил это, как смелый прием - использование для рифмы созвучных конструкций, одна из которых стоит в ударной, другая - в безударной позиции. Во второй строфе рифма [ветровые-бредовые] похожа, но в отличие от первой, здесь происходит смещение акцента с общепризнанного ударения и рифма становится унисонной. Это скорее сбой акцента. Наконец, в финале [памяти-скатерти] - с большой натяжкой можно назвать рифмой.

Пентегов Д.А. Опять октябрь. Над нашей зоной...

* * *

Опять октябрь. Над нашей зоной

Летят упитанные гуси.

Жульё одето по сезону.

Вся отрицаловка - на СУСе*.

И бесконвойник на продскладе

Картошку жарит вечерами.

Бандиты с ужина в отряды

Бредут локальными дворами.

И в том отряде, что повыше,

Глядят, как за тройным забором

Идёт вдали, почти не слышен,

По расписанью поезд скорый.

Завхоз хлопочет суетливо.

Дневальный окна утепляет.

И срок течёт неторопливо

И всё никак не иссякает...

Осень - сочетанием прямого упоминания [опять октябрь] и двумя очень яркими изысканными штрихами [летят упитанные гуси] и [дневальный окна утепляет].

Философия - мне она показалась простой: на зоне тоже люди, тоже жизнь, и она лишь утрированно отражает жизнь за "забором".

[Локальными дворами] - определение не из этой "оперы". В целом вторая строфа получилась проходной, она лишь констатирует факты, не обремененные глубоким смыслом. В этом отношении третья строфа куда как ближе моему слуху и сердцу. Собственно, эта строфа и привлекает в этом тексте в первую очередь. В ней все - к месту. Даже, мимолетное замечание [по расписанью] дает простор фантазии читателя. Есть расписание у поезда, и он по нему идет. А есть расписание у постояльцев зоны, и по этому расписанию - просмотр проходящего поезда. Здесь свои "маленькие радости". А вот, финальная строфа оказалась, как бы в полу-позиции: первая часть похожа на вторую строфу, это подчеркнуто почти тавтологией [хлопочет суетливо], а вторая часть - на третью строфу.

Техника - понравилась. Разве что, рифмы финальной строфы вышли чуть простоватыми.

Куно О. Дождь и Париж

Словно армию - вождь,

Ветер гонит к нам дождь,

Он всё ближе.

Я на жизнь не ропщу,

Лишь немного грущу

По Парижу.

Мне весну не пророчь,

Лучше облако прочь

Прогони-ка.

В Сене плещет вода,

Нотр-Дам, как всегда,

Многолика.

Каблучками стучим,

На судьбу не ворчим

Без причины.

На прогулку спеши,

До чего хороши

Здесь мужчины!

Я пошла б в варьете,

Только остров Сите

Не отпустит.

В старом сквере грущу,

Но сама же ищу

Этой грусти.

Горкой листьев шурша,

Поброжу не спеша

По аллее.

Вместе с Сеной теку

И, быть может, тоску

Одолею.

Ты шутя говоришь:

"Дался людям Париж!

Почему же?

Разве Сквер Трафальгар

Или Винья дель Мар

Чем-то хуже?"

Словно блики костра,

Жизнь ярка, и остра

К ней приправа.

Мой флакон с Poison -

То духи на сезон

Иль отрава?

Перемелется в пыль

Позабытая быль

С небылицей.

Я творю из песка,

И однажды тоска

Возвратится.

Осень - мимолетной деталью [горкой листьев шурша], которая показалась еще и неуклюжей: образ слишком локальный, он "стягивает" пространство образа до этой самой "горки".

Философия - даже если и была попытка привнести что-то философское, текст все же получился больше созерцательным, передающим настроение.

Две первых строфы в целом состоялись, а в третьей появились проблемы. [На прогулку спеши, до чего хороши здесь мужчины!] - призыв "спеши" показался неаргументированным в контексте сюжета. Сбивает и переход с настоящего времени на повелительное наклонение, и пунктуация, не предполагающая восторгов. [Я пошла б в варьете] - в качестве зрителя или в качестве танцора? Фонетика оставляет желать лучшего. [Только остров Сите не отпустит] - почему? Мне, не бывавшему в Париже, смысл не понятен. [В старом сквере грущу] - автор начинает повторяться, повтор подчеркнут позицией рифмы. [Вместе с Сеной теку и, быть может, тоску одолею] - глаголы не согласованны по времени, опять не лучшее фонетическое решение. [Почему же] - не оставляет ощущение, что этот вопрос исключительно для рифмы. Он повисает в воздухе, как и реплика ЛГ: ни ответа, ни объяснения. В седьмой строфе смысловой связи нет даже между половинами строфы. Каждая существует сама по себе. [Мой флакон с Poison] - предлог здесь совершенно лишний: отдает "рязаньщиной" такая Франция, еще усиливаясь [отрава]. Игра слов не слишком получилась, потому что название этих духов переводится, как "яд". То есть, дилемма "или" теряет смысл. [Духи на сезон] - на мой взгляд, трактовка аромата Poison заужена. Мне всегда казалось, что это духи на момент или глубоко личный аромат. Финал не удался: опять проблемы с причинно-следственной связью: вероломство "тоски" необъяснимо.

Техника - неплохо. Показалось, что основной упор автор сделал на исполнение схемы ААВССВ и точность рифм, что в сочетании с короткими строками ощутимо ограничило выбор лексических средств. Отсюда и проблемы с причинно-следственными связями, и местами неуклюжие трактовки, и слабые рифмы [ропщу-грущу... стучим-ворчим... грущу-ищу... шурша-спеша...].

Светлана Но в этих днях своя загадка

В остывшем небе птичьи стаи,

Деревья от дождей устали,

И в жарком всплеске карнавала

Листва опавшая увяла...

Но в этих днях своя загадка:

То сердце замирает сладко,

То в грустном дне покой таится,

То солнце среди туч искрится,

То дождь о чём-то тихо шепчет,

И на душе как-будто легче!...

И пусть погода стала хуже,

И что ни шаг - то грязь и лужи,

И ветер лист последний сносит.

Но... грусти тоже сердце просит!

Осень - не вызывает сомнений с набором образов: [в остывшем небе птичьи стаи... листва опавшая... лист последний...]. И другие штрихи удачно дополняют эту картину.

Философия - нет ее. Есть попытка передать настроение и его перепады.

[Деревья от дождей устали] - необъяснимая персонификация: почему только деревья? Почему именно деревья? [И в жарком всплеске карнавала] - фраза по характеру и темпу не соответствует строфе в целом. [Но в этих днях своя загадка] - возражение "но" выглядит неоправданно. [То в грустном дне покой таится] - фраза получилась неуклюжей: долго думал, про какое "дно" идет речь, и как оно может быть "грустным". Фразеологическая конструкция "то... то... то..." подразумевает равные вероятности перечисляемых фактов/событий, что противоречит фразе об усталости [от дождей]. Очень много штампов и констатаций общеизвестных фактов. При этом какого-то особого, авторского взгляда я не уловил.

Техника - ровная. По размеру и ритму замечаний нет. Рифмы простые.

Хельта Небо закрыто на реставрацию

Мы живём паранойей.

Боль.

Последняя воля.

Из замученных граций

Километров прибоя

Вырастают и тают

Вздохи-выдохи-вдохи.

Смерть.

Холодные руки.

След винта за кормою.

Белой пеною соли

Обернуться.

Запнуться.

Ни за что не поддаться,

Ни за что не вернуться.

Кашлять желчью и кровью

Под охрипшей Луною.

Спать.

Во сне сны не видеть.

Не очнуться. Обидеть

Всех, кто был,

Всех, кто шёл за тобой против ветра,

Прострадал все дороги-пути-километры,

Километры лишений... И всё же... и всё же...

Не покинувших. Тех, кого нету дороже.

Ты не слышишь.

Сейчас ты, наверное, в Риме -

Бродишь бредом в ночи. Тротуары пустынны.

И, наверное, вряд ли вернёшься обратно.

Это просто. И это, конечно, понятно...

...А весною здесь будут цвести маргаритки.

Не узнать. Не простить. Не исправить ошибки.

Осень - а нет ее в этом тексте, для меня во всяком случае. Финальное [а весною здесь будут...] говорит лишь о том, что это не весна.

Философия - параноик любую, даже банальную, мысль может возвести в ранг философии. Упоминание этого психического расстройства, конечно, объясняет многие нестыковки в логике повествования и чрезмерную экзальтацию ряда фрагментов, но у каждой медали есть "обратная сторона". В данном случае - ссылка на паранойю мешает мне, как читателю, воспринимать все это всерьез.

[Боль. Последняя воля... Смерть. Холодные руки...] - эта линия сюжета завершается во второй строфе, и, если бы на этом закончился текст я бы вполне согласился с автором, но линия продолжилась невнятным [Обернуться. Запнуться...], и надрывным [Кашлять желчью и кровью под охрипшей Луною...], а потом и вовсе затерялась среди других линий. Так "смерть" была или нет? И чья?

[... замученных граций километров прибоя...] - образ показался искусственным. [Ни за что не поддаться, ни за что не вернуться] - видится штампом. [Всех, кто шёл за тобой против ветра] - еще "штампованее". И далее, далее, до самого финала: банальности [лишений... не покинувших... кого нету дороже... вернешься обратно... не простить... не исправить ошибки...], заполнитель поэтического вакуума [всех... всех... все же... все же... тех, кого... наверное... наверное, вряд ли... конечно...], бесконечные отточия и разрывы причинно-следственных связей. Это даже не паранойя. В рассуждениях параноиков все очень логично, лишь один, максимум два момента - извращены. Не понравилось перенасыщение текста глаголами и частицами "не" и "ни".

Техника - неплохо. Упор сделан на свободный стих с созвучной рифмой. Однако [вдохи-кормою... Риме-пустынны...] - неудачны, [видеть-обидеть] - напоминает босоногое школьное детство, а [обернуться-вернуться] - просто перл.

100

Ишмуратов Р.Р. Воздух свеж

Воздух свеж,

Вода застыла.

Лист, сорвавшись в тишине,

Наземь падает уныло,

Чем-то вдруг напомнив мне:

Речку Сумку под обрывом

Ту, что вьется меж кустов,

Пару бревен, кем-то криво

Перекинутых мостков,

И траву покрывший иней,

И опята у пеньков,

И кусочек неба синий

Между хмурых облаков.

Солнца луч,

И день вчерашний,

Промелькнувший как во сне.

Только стаи крик прощальный

Мне напомнил о весне.

Осень - удачными акцентами описания природы [лист... наземь падает уныло], [и траву покрывший иней, и опята у пеньков] и [стаи крик прощальный].

Философия - нет ее, что характерно для пейзажной лирики.

[Вода застыла] - не совсем удачно. Если с воздухом все понятно - он везде, вокруг нас, то с водой утверждение категоричное, но не указывающее на место. Где? В реке? В лужах? В бочках? В тексте наличествует парадокс воспоминания: со второй строфы идет описание воспоминания ЛГ, а в финальной строфе - воспоминания в воспоминаниях. Финальная строфа вообще никуда не годится. По технике скажу ниже. Больше всего смущает пролетевший [как]. В этом отношении [стаи крик прощальный] читается уже сквозь слезы, поэтому оксюморон о прощальном крике, напоминающем о весне, не особо бросается в глаза.

Техника - понравилась. Если бы не финальная рифма [вчерашний-прощальный], которую и рифмой то назвать язык не поворачивается, можно было бы признать технику удачной.

101

Виленкин Н. ...опять раскатистое

* * *

...опять раскатистое "эр-р"

опять глаза на мокром месте

уже преодолен барьер

и через опытность манер

сверкнет наивностью невесты

утяжеленных бедер вид

вилянье тропки шаловливой

увлечь подальше норовит

где плющ кудряшками завит

под строгим окриком крапивы

и ветви грустно уронив

в изнеможеньи после бури

себе забыться разрешив

уснет под простенький мотив

из пожелтевшей партитуры...

Осень - уловил лишь намек [простенький мотив из пожелтевшей партитуры].

Философия - вообще не уловил.

Трудно критиковать египетскую клинопись, ничего в ней не понимая. Данный случай не на много легче. Но, при всем непонимании языка автора, конструкция [забыться разрешив уснет] - отдает тавтологией.

Техника - как всегда, отлично. Удачно реализованы акцентные преимущества схемы АВААВ. Если отрешиться от смысловой составляющей, то мелодика текста просто завораживающая.

102

Локтионов А.И. Не по тебе ли плачут...

Звуков странная капель

Льётся поминальной песней,

Ветра буйная метель

Подпевает? Неизвестно...

И слышу я, колокола,

Зовут ветра гудением призывным,

Пожухла жёлтая листва,

Заплакал лес над кладбищем старинным.

Печальна песнь колоколов.

Не по тебе ли плачут, Русь, берёзы?

И стелется циновка из ветров,

Поймать бы ангельские слёзы.

Темнеет ныне светлый лик,

Иконы тихо мироточат,

Но мир ослеп, давно привык

Ко тьме, спустившейся без ночи.

Не по тебе ли плачут, Русь,

Иконы, вдохновенные нам богом?

И кем я ныне назовусь,

Не плачущий по собственным чертогам?

Осень - упоминанием [пожухла жёлтая листва], которое не отличается красотой фонетики и изысканностью образа. Собственно описание природы можно дополнить противоречием [звуков странная капель... ветра буйная метель...], описывающим то ли весну, то ли зиму, да фрагмент про плачущие березы и циновку [из ветров].

Философия - попытка ее имеется, и она не проста. Осень нации? Увядание империи? Другое дело, что задача оказалась автору не по силам.

[Колокола... ветра... Русь... березы... плач/слезы... иконы...] - увы, ничего нового, образы кочуют из текста в текст в меняющемся слегка обрамлении обстоятельств мест и времени. Даже внутри самого этого текста автор не избежал повторов слов-символов.

[Льётся поминальной песней, ветра буйная метель] - "в кучу, в кучу и в мешок": поминальная песня не бывает буйной. Или, как в том анекдоте, "хоронили тещу - порвали два баяна"? [Ветра... метель] - тавтология. [... колокола, зовут ветра гудением призывным], и тут же [печальна песнь колоколов] - опять противоречие. Третья строфа вообще одна из самых неудачных в тексте. Она лишь повторяет про те же [колокола... ветра... слезы... лес/березы...] еще и внося противоречия в выписанные ранее образы. А вот четвертая строфа, пожалуй, самая удачная, и образы в ней, пусть, и чуть угловатые, но авторские. Затеплилась у читателя надежда: не все еще потеряно. Однако финал разочаровал. Откровенный повтор первой строки (рефрен, не рефрен?), повтор про иконы [вдохновленные нам богом] - что хотел этим сказать автор? Столь же неуклюж и неуместен финальный вопрос [и кем я ныне назовусь, не плачущий по собственным чертогам?]. Особливо озадачило меня, сына крестьянского, последнее слово пиита. О коих чертогах речь ведет достопочтенный князь? Об однокомнатной землянке улучшенной планировки, али о палатах царских? Авторы, не путайте красоту и красивость, а тем паче патриотизм и плач по прошлым победам и достижениям. Напомню так же, что на Руси, куда бы дышло не вышло - иконы плачут: белыя ли красных, красныя ли белых, Николашка ли народ, народ ли Николашку, парламент ли президента, президент ли парламент...

Техника - не блещет. Размер плавает, акценты живут своей жизнью. Рифмы слабые, [колокола-ветра] - вообще не рифма.

103

Фрайт А. В лужах капли кармина

В лужах капли кармина

Поздних ягод рябины,

В цвет бордюрных камней иней белит траву.

Обнимают каштаны

Клочья стылых туманов,

В скверах ветер хохочет, обрывая листву.

Покрывалом на город

Предноябрьский холод,

По брусчатке горохом стук замёрзших дождей.

И сбежавшей невестой

Улетает погреться,

Высоко над столицей длинный клин журавлей.

Осень - очень ярко и свежо: все стихотворение пропитано ею.

Философия - да нет ее, и не нужна она особо, достаточно того настроения которое передает текст.

[В цвет] - не лучшая фонетика. Не понимаю, почему [бордюрных камней]? Зачем это множественное число с выпадением слога, стыком ударных слогов [камнЕйИней], отягощающим, и так не блестящую, фонетику? Почему не [бордюрного камня]? [В скверах] - и вновь эвфония. А вот это [Покрывалом на город предноябрьский холод, по брусчатке горохом стук замёрзших дождей] необъяснимо-насквозь, навылет, до самого мозга костей... А потом... этот финал... Автор! Ну как так? Своими руками! Простите, но где Вы "отрыли" этот жутко банальный, бесплотный, "бесполый" финал? Пусть [невестой], но [улетает погреться] - это какой-то дворово-подъездный фольклор. [Высоко над столицей] - "пластилиновое" (дырки хорошо залеплять) наречие и, невесть к чему, пришпандоренная, столица. [Длинный клин] это перл. А в сочетании со "столицей" - неплохое упражнение для дикции [столицейдлиныйклин].

Техника - хорошо, но "недорифмованная" схема AAxBCCxB что-то неуловимо напоминает, мешает сосредоточиться на авторском тексте. Может, я что-то недосмотрел, но я - в полном расстройстве... Пойду напьюсь...

104

Ада-Рая Молча

Стою у окна молча.

Школьники звуки собрали,

после каникул охапками

вместе с цветами несут.

Жаждут тепла батареи,

словно готовятся к бою.

Я и сама готовлюсь теперь

к бою с хандрой и ознобом,

к схватке с беспочвенной грустью.

Буду лечить себя красным

или вином или цветом

бука, рябины и клена.

Видимо, так мне и надо -

молча стоять у окна.

Осень - нитью цвета спелой рябины через весь текст. Внешним проявлениям отдана первая половина текста, а вторая посвящена настроению: рассеянному утреннему созерцанию, когда ты не фокусируешь взгляд на каком-то предмете, а свободно скользишь им по давно привычной картине. И мысли так же, отпущенные прогуляться на воле, парят где-то, то ли в высотах, то ли в глубинах сознания. Вот так автор передал настроение, во всяком случае, я его так воспринял. А философии здесь нет, кроме философии созерцания.

Техника - хорошо, за исключением самого начала. Текст не содержит классических рифм, но ритмическая основа присутствует. Из нее то и выпадает первая строка: все время норовлю ее прочитать как [стОю у окна] - тут и акцент неудачен и эвфония [ойууо]. А теперь вернемся к рифмам. Они здесь есть! Возможно, автор об этом даже не подозревает. Где? Вот: [буду-бука... или-видимо...] - редчайший ныне (тем более на СИ) пример начальной рифмы. Именно поэтому финал оказался очень гармоничным, точным. Жаль, что это лишь чудное мгновенье, но автору - спасибо.

105

Лидин В. Сага. Полнолуние

Кому-то белый свет милее

Под сенью древ столетнего особняка

Где фонари над изгородью тлеют

И двери неподвижны лишь пока

Пока случайный путник не собьется

С тропинки узкой в темени ночной

И в тусклый свет случайно проберется

Чтобы увидеть свет твой неземной

В прохладной тишине горят беззвучно свечи

По коридору не слышны мои шаги

В коврах пушистых. Сладостные речи

Взгляд чувственный. Прикосновение руки

Как паутинка легкое спадает платье

С грудей девичьих. Поцелуй прохладных губ

Но лишь тогда смогу покой познать я

Когда увижу сверху бездыханный труп

Невесты мрака, что без жизни и кровинки

Подарена вампирской красоте

Но от тебя живым уйти по узенькой тропинке

Смогу лишь став вампиром я. И в темноте

Мы взявшись за руки танцуем вальсы

Под сенью стен картин свечей портьер

Твои целуя восхитительные пальцы

Другой рукой сжимаю нервно револьвер

В нем в барабане ждут серебряные пули

Лежат в кармане крест, серебряный кинжал

Прости любимая, мы прошлое вернули

Но лишь затем, чтоб я тебя позвал

В мир лучший, где нет грез и привидений

В нем правит яркий белый-белый свет

Три выстрела. Бесчисленны ступени

Катится тело. Ведьмы больше нет.

Прекрасен мир, в который ты вступаешь

Покинь скорей страдания юдоль

Я знаю, милая, ты понимаешь

Ван Хельсинга трагическую роль

Быть вечно проклятым

Быть смертью. Быть пороком

Освобождая нечисть ото сна

Но видеть мир незамутненным оком

Живых спасая. Полная луна

Светит над лесом. Дом стоит мерцая

Сияньем свеч. И тень идет тропой

Глухая боль. Поглубже шляпу надвигая

Я медленно несу тебя домой.

Осень - наличие полного отсутствия.

Философия - то ли маниакально-депрессивный синдром, то ли его вполне достоверная симуляция. Начало текста неуловимо напомнило стихотворение "Тамара" М. Ю. Лермонтова. Но с третьей-четвертой строфы вся неуловимость улетучилась. Остался затянутый, запутанный, замороченный текст.

Техника - слабая. Сбои размера и акцентов, простые рифмы.

106

Эзрас Э. Credo

Святая передышка. Тишина...

На настоящее не повышают цену.

И прошлого притихли времена,

И гладиаторам не надо на арену.

У Анны Франк свеча ещё горит,

Чеченцы спят в засаде у дороги,

На Арлингтонском кладбище гранит

Молчит о том, что нас забыли боги.

А ты - огарок грустной красоты,

На небе ищешь Слово виновато...

И путники из тёмной суеты

Тебя находят, как находят брата.

Осень - на первый взгляд, ее тут нет, и на второй, и на третий, но текст резонирует... Отложим стихотворение. Можно, конечно, заглянуть в обзоры, в ленту комментариев, но хочется понять ощущения читателя, который остается один на один с текстом.

Вернемся к строкам. Все же, на мое прочтение, это осень жизни. Первая строфа прозрачно намекает [и прошлого притихли времена] - это о воспоминаньях, а третья - прямо указывает на это [огарок грустной красоты]. [На небе ищешь Слово виновато] - вот это да! Очень тонко получилось. Когда человек ищет "виновато"? Когда ищет долго и безрезультатно. Наконец [тебя находят, как находят брата] - когда мужчина смиряется с ролью "брата"? Ответ очевиден. Вторая строфа стоит особняком, она, на мой взгляд, символизирует, что связь с миром не потеряна, и пока человек живо интересуется чем-либо, он живет...

Немного резануло слух, несмотря на многоточие [Тишина... На настоящее...]. Рифмы первой строфы неожиданно унесли к Высоцкому "Я не люблю..." - чудны человеческие ассоциации. [Путники из темной суеты] - пока не расшифровал.

Техника - она не мешает, и это правильно для подобных текстов.

107

Solira Время...

Ярко светит луна,

Неба ночного каприз.

Лёгкий шум у пруда:

Листья шепчут:"Вернись..."

Тихий шёпот летит,

Ветром гонимый вдаль.

Листья сменили цвет.

Грустно. И немного жаль.

Лениво кистью мазнув,

Вдали забрезжит рассвет.

И тихий шёпот листвы

Канет в глубины лет.

Осень - легким штрихом [листья сменили цвет], который показался излишне сухим, протокольным.

Философия - проста: сия чаша никого не минует.

[Ярко светит луна], но, как бы она ярко ни светила, невозможно увидеть, что [листья сменили цвет]. С другой стороны смущает "близость" по тексту яркой луны и рассвета. [Тихий шёпот] - очень устойчивая и распространенная тавтология, как и "громкий крик". Тихий шепот, гонимый ветром [вдаль] это на грани сюрреализма. Так он тихий? Или его разносит? Не думаю, что это настолько удачный образ, чтобы его повторить в финале. [Лениво кистью мазнув, вдали забрезжит рассвет] - с точки зрения образности самое удачное место, но оно смазано неудачными акцентами (подчеркнуто). Финал получился слабым. Во-первых, штампище [канет в глубины лет]. Во-вторых, почему именно с рассветом шепот листвы исчезнет? В-третьих, степень экзальтации не соответствует моменту сюжета.

Техника - не впечатлила. Схема простейшая: хАхА. Рифмы - назовем их традиционными. Размер и акценты до восьмой строфы держались неплохо, а потом, а потом - понеслось.

108

Клеандрова И.А. Les Fleurs D'Automne

Прощальный вздох отжившей красоты:

рубин рябины, поздние цветы -

атласный блеск на хрустком медном ложе,

сапфир небес, медовое стекло...

Последний свет, последнее тепло

в дверях зимы, на вечный сон похожей.

Здесь траурной свечой сияет лист.

Здесь воздух, словно в церкви, пряно-чист,

из горечи и капель солнца соткан.

А вдоль дорожек бархатцы горят -

по их ковру к излету октября

проходит смерть, заглядывая в окна.

Шаги и скрежет гасит тишина.

Но не спасет молчания стена

от блеклых глаз; от губ, что имя шепчут -

все холодней, все строже, все слышней...

Сминая бархат, тянется за ней

процессия теней давно ушедших -

даря кошмары, будоража мрак.

Душа дрожит, но все же ищет знак

в голодной тьме, в полночном океане:

забыв про страх, круша рассудка твердь,

желает хоть вполглаза подсмотреть,

как кружит черный вальс, таясь в тумане.

...Мерцанье, смех и струны паутин.

И поздно дергать ставни, ощутив

как искра сердца вязнет в мертвом танце,

в тенетах тихой музыки без слов;

как ледяные венчики цветов

перебирают призрачные пальцы...

Сознанье - в пыль, смола и дым по венам.

И больше не поверить сонным стенам;

не позабыть, как сладок этот ад,

как мягко кроны лунный яд полощет.

А ночь все ждет. И, может, правда проще

нащупать ключ и молча выйти в сад?

Там ветер и замерзшая роса,

костры ветвей - мостами в небеса,

молочный дым и крыши в звезд короне -

дрожащий абрис, вечности печать.

В рассвет уже не верить, но молчать,

поникший георгин согрев в ладони.

Там вьется флоксов шелковая дымка,

и когти астр, и хризантем снежинки -

печаль и тлен, и нежность без границ...

Как корабли, плывут в коричной пене

скупые лепестки цветов последних -

фиалы слез, улыбки мертвых лиц.

Осень - несомненно. Перечислять все приметы глупо: объем обзора не является целевым показателем.

Философия - декаданс. Попытка через украшательство, ретушь приглушить страх смерти и необъяснимую тягу заглянуть за "порог". Образная иллюстрация неосознанного стремления человека идти наперекор смерти [поникший георгин согрев в ладони], и тщетности этих попыток, и понимания этой тщетности...

[Рубин рябины] - показалось, что этот экзерсис из другого текста. На глади авторской строфы фонетический эксцесс слишком вязнет на языке. Каждое из этих слов само по себе имеет право на жизнь в этом тексте, но в дуэте они ломают фонетический рисунок строфы. [Атласный блеск на хрустком медном ложе] - звучит чертовски привлекательно, но представить себе никак не могу. [Шаги и скрежет гасит тишина] - не слишком удачно. Особенно "скрежет" выпадает из образа. [Забыв про страх, круша рассудка твердь] - выглядит непоследовательно после [душа дрожит]. В поисках более изящных форм автор немного забыл (как показалось) о "бренном": [как кружит черный вальс, таясь в тумане]. Кто кружит вальс? Или Чорныйпречорный вальс и есть главный герой? Опять же, кто таится в тумане? Душа? Круша рассудка твердь? Сомнительно. Черный вальс? Кружит, таясь? Ох, что-то автор тут недоперекрутил. [... в звезд] - здесь бы с фонетикой поработать. [В рассвет уже не верить, но молчать] - "но" показалось немотивированным, в чем противопоставление? Самое главное - автору, конечно виднее, но седьмая строфа и по смыслу, и по настроению видится финалом. Завершающая ее строка с этой бесполезной растратой последнего тепла - знаковый и значимый образ. Зачем эта восьмая строфа? Зачем это [там], которое уже на пол жизни оторвано от [выйти в сад]? Зачем этот неестественный гротеск в окончании [улыбки мертвых лиц]? Вновь и вновь возвращаюсь к финальным строфам и не могу понять.

Техника - хороша, местами филигранна.

Комментарии: 77, последний от 04/01/2012. © Copyright Сошенко Александр Федорович (ferdorych@rambler.ru) Размещен: 02/12/2011, изменен: 02/12/2011. 219k. Статистика. Статья: Литобзор Философия...		Ваша оценка:

Сошенко Александр Федорович : другие произведения.

Философия осени. Предварительный этап. Часть 3