Бертиль, дочь мельника, потенциальная могущественная волшебница
Было холодно и сыро. Ей хотелось спать. Но Тай был непримирим. Вместе с первыми лучами солнца они должны были покинуть Перекрестье. Девушка в очередной раз зевнула и в очередной раз наступила в лужу. Башмаки не успели высохнуть еще после вчерашнего вечера, насморк все так же доставлял неудобства, а первый осенний морозец заставлял сильнее кутаться в старую шаль.
- Не отставай, Бертиль, - сердито произнес Тай. Сегодня его вечное плохое настроение было на несколько порядков хуже. Или сама девушка была слишком раздражена.
- Почему мы не можем задержаться здесь еще на пару дней? - спросила Бертиль. Тот купеческий обоз, охранять который собирался Тай, оставался в Перекрестье еще минимум на неделю. У тех же, которые уезжали сейчас не было мест для лишних ртов.
- Потому, что так надо, - снова сердито ответил он, быстро продвигаясь через нагромождения телег и мусора. Бертиль сонно зевнула и только сейчас заметила, что выезд из Перекрестья находится в другой стороне. Это открытие заставило ее резко остановиться прямо в центре какой-то лужи.
- Куда мы идем? - задала она вопрос, стараясь внимательно рассмотреть окружающие постройки. Все на одно лицо, серые, неаккуратные, разваливающиеся на кусочки и словно дополняющие пасмурный пейзаж.
- Мы не можем выехать через главные ворота, приходится пользоваться обходными путями, - через пару минут тем же недовольным тоном ответил Тай. Только сейчас девочка поняла, что злиться он не на нее, а на какие-то мрачные обстоятельства, заставляющие их уезжать из Перекрестья. Не то, чтобы Бертиль нравилось это поселение, но этот отъезд в неизвестность пугал ее.
- А как же наши лошади? - слабым голосом произнесла она. Девочка привязалась к животным, проделавшим с ними путь от самого ее дома. Неказистый серый мерин с толстыми ногами, но упрямый и выносливый, и добрая старая лошадка ее приемных родителей.
- Их привели мои друзья, - произнес Тай с особым ударением на последнем слове. Бертиль невольно напряглась, вспомнив, как разозлился Тай, увидев вчера вечером того мужчину в бархатном плаще, с которым пил вино. И как чуть позже вышел из дверей "Танцующего Грифона". Ничего хорошего подобное развитие событий не сулило, да и не было у Тая друзей, как он многократно любил повторять.
- Кто они? - спросила девочка.
- Это долгая история, которую они сами тебе расскажут, если захотят, - все также сердито ответил Тай, резко останавливаясь. Бертиль едва не врезалась ему в спину.
Они подошли к широкой поляне, которая резко обрывалась над чахлым лесом. С одной стороны девушку окружали покосившиеся домишки Перекрестья, с другой - кучи мусора. И где-то между ними мелькала малоприметная тропа, уходящая куда-то вниз по склону обрыва. На этой самой поляне стояли две человеческие фигуры, казавшиеся серыми тенями в предрассветной мгле.
- Тай, наконец-таки, - немного нервно ответил мужчина в темно-зеленом плаще с вышитыми золотыми ветвями. Бертиль вспомнила, что это вчерашний собеседник Тая. Рядом с ним стояла очень красивая женщина в черном бархате с яркими зелеными глазами и презрительной улыбкой.
- Где Эрик и Элиана? - с резкими интонациями в голосе спросил Тай. Красивая женщина окинула их немного насмешливым и одновременно пронизывающим взглядом, под которым Бертиль неприятно поежилась. Почему-то она особенно сильно пугала девушку.
- Они присоединяться к нам чуть позже. Нерешенные дела с работодателями. Кто она? - произнес этот мужчина, пронизывая Бертиль вопросительно-ироничным взглядом. Тай раздраженно сглотнул из своей фляги. Она снова боролась с желанием спрятаться за спиной своего спутника.
- Я не задаю вопросов про твою подругу, - мрачно ответил Тай, недружелюбно посмотрев на женщину в черном плаще, на которую этот взгляд не произвел никакого впечатления.
- Я - Кассандра. Ведьма. Моя помощь вам необходима. Что скажешь о девочке? - с кошачьими интонациями произнесла она, позволяя ветру свободно трепать роскошные черные локоны. Эта женщина производила магнетическое и пугающее впечатление, и будто бы видела собеседников насквозь.
- Это - Бертиль. Она едет с нами. Это не обсуждается, - ответил Тай. На губах мужчины в зеленом плаще снова появилась чуть ироничная улыбка. Ведьма продолжала сверлить ее пристальным взглядом, от которого становится неловко. Эта женщина словно имеет невидимую власть над окружающими, будто бы одного ее жеста, слова, даже мысли будет достаточно для того, чтобы сломить чужую волю, а все люди не более чем игрушки, имеющие право на существование лишь до тех пор, пока интересны ей.
- А Бертиль знает, что идет по ее следам и с чем ей придется столкнуться? - на этот раз ведьма смотрела в глаза Таю. Девочка была почти уверена в том, что на какое-то мгновение он струхнул. Ей казалось, что и этот другой мужчина в красивом плаще какой-то своей частью боится ведьмы и того, на что она способна. Даже тот волшебник, книгу которого Бертиль берегла, испугался бы.
- Это не твое дело, - довольно резко ответил Тай, вызвав усмешку женщины. Мужчина в красивом плаще сохранял нейтральное выражение лица. Бертиль удивленно посмотрела на ведьму.
- Я обращалась не к тебе. Или Бертиль не умеет говорить? - теперь ведьма смотрела прямо ей в глаза. Сердце девочки сжалось в маленький комочек. В горле пересохло, хотелось просто молить о пощаде...
- Умеет... Я-я у-умею говорить, - ее собственный голос звучал так беспомощно, едва слышно. Ведьма опять улыбнулась. В глазах ее мелькнуло что-то ленивое и опасное, как у кошки, играющей с мышью...
- Тебе не стоит бояться, дитя. В тебе горит пламя истинной магии, а я всего лишь деревенская ведьма, - в тоне этой женщины слышны чуть прикрытая насмешка и заинтересованность. И это не нравится ни Таю, ни тому другому мужчине в красивом плаще, ни самой Бертиль... Какое-то чутье подсказывает девочке, что этой ведьмы стоит опасаться даже самым могущественным волшебникам прошлых эпох...
- Уже светает, Кассандра. Мы должны поспешить, если не хотим столкнуться со слугами Темного Властелина раньше времени, - произнес тот самый мужчина в красивом плаще, мягким жестом уводя ведьму в сторону. Та чуть заметно улыбается, облокачиваясь на его руку и удаляясь плавной кошачьей походкой. Бертиль с удивлением замечает заинтересованный взгляд Тая. И еще спустя несколько мгновений понимает, что уже догоняет их, путаясь в мокром от росы подоле платья...
Эрик, сын кузнеца, один из Бессмертных Убийц
Он внимательно смотрел на леди Оливию. Но почему-то в глаза не бросалось ничего, кроме ее разительного сходства с леди Эйверил. Он не мог понять, что в этой женщине столь безгранично пугает ее дочь. Да, она была в определенном смысле жестокой, но этого требовали и титул, и обстоятельства. Она одна вырастила двоих детей. Одна управляла обширным графством. И она была одинока и несчастна. Эрик всегда замечал таких людей и всегда им сочувствовал. И где-то в глубине души он даже восхищался этой женщиной. Но он не мог отрицать и других вещей. Слуги леди Оливии. Они не были людьми. Больше не были людьми. Почему он до сих пор не замечал? Прежние воспоминания вставали особенно ярко и живо: те самые мертвецы, которых невозможно убить или остановить, которые подчиняются только воле Темного Властелина. Когда-то они наводнили эти земли. Когда-то он мог отличить их от живых с одного взгляда, а сейчас он ел и пил с ними за одним столом в течение двух лет, и подозрение ни на минуту не зародилось в его голове. Как он мог быть настолько слепым?
- Что ты хотел показать, Эрик? - незаметной тенью возникла Элиана. Она была той единственной, кому он еще мог доверять. Ни Тай, ни тем более Лу подобного не заслуживали... Более того, он не мог больше верить даже собственным суждениям.
- Посмотри внимательно на того человека, - произнес он, указав взором на молчаливого слугу леди Оливии, сопровождающего Златко. Глейд. Несчастный сирота из-за Сапфирового Моря, купленный на рабском базаре в качестве приданного леди Оливии. Он когда-то жалел этого мальчика, а сейчас видел только тьму. Эрику не хотелось верить, что леди Эйверил права, но поводов для сомнений оставалось все меньше. И все становилось немыслимо сложно и запутанно.
- Это просто слуга. Что я должна увидеть? - спрашивает Элиана несколько раздраженным тоном. Она тоже не замечает. Нет, сейчас ее разум затуманен эмоциями, она не довольна этой новой встречей, она не довольна тем, что они сейчас разговаривают наедине. Но она тоже не может просто так игнорировать то, что свело их вместе. Темный Властелин, будь он не ладен. И еще эти его слуги...
- Ты уверена, что это просто слуга? - задает свой вопрос Эрик. Он тоже не замечал, пока леди Эйверил не появилась в его комнате, до смерти перепуганная и промокшая до нитки... Насколько сильно ошибается эта капризная девушка в отношении своей матери? Насколько он сам был слеп и глух.
- Эрик, говори - прямо. Я не в настроении для загадок, - ответила менестрель. Они оба не любили загадки и интриги, это было благоприятной средой для Лу. Сын кузнеца до сих пор не понимал, каким образом, Лу оказался в их компании, со своим благородным происхождением и вечной манерой держать слишком много при себе. Эрик всегда его недолюбливал. И всегда считал предателем. И то, что сейчас Лу прилагал столько усилий, лишь рождало новые вопросы... Но он не должен сомневаться в своих товарищах. Сейчас в его жизни и так слишком много сомнений.
- Регердартау. Мертвец, которого питает смерть, - он повторил слова леди Эйверил. Даже странно, что эта девочка столь много знает о вещах, которые происходили так давно. Как легко она говорит на языке этих самых мертвецов. Впрочем, больше вопросов рождает то, почему сам Эрик этого не замечал?
- Они погибли вместе с Темным Властелином, - едва слышно произнесла Элиана. Она побледнела, а глаза ее испуганно расширились. Она тоже видит, чувствует теперь. Но ее это пугает, а не злит. Последний светлый волшебник говорил, что они существуют, пока жив их господин. Темный Властелин. А этот Мертвец лишь подтверждает всех их страхи и предположения...
- Я думал также, - ответил он. Элиана тем временем уже взяла себя в руки. Ее пальцы сжали рукоять ее кинжала. Когда-то она клялась никогда больше не брать в руки оружия... Впрочем, вряд ли она слишком часто нарушала свою клятву... У нее всегда была музыка. Чтобы заработать на хлеб или чтобы чувствовать себя немертвой.
- Сколько их еще? - спрашивает девушка. Она тоже прекрасно помнит те дни, когда они заполонили эти земли. Она помнит, что за одним всегда идет десяток. Они будто бы зараза и опасная хворь. Поэтому тогда покойников сжигали. Теми кострами до сих пор пропитаны эти земли. Ровно, как и криками больных той страшной лихорадкой, которая за считанные секунды превращала дорогих и любимых в мертвецов, покорных лишь воле Темного Властелина... Тогда сжигали не только трупы.
- Я подозреваю, что слишком много, - его взгляд снова невольно переходит на леди Оливию, что-то обсуждающую с сыном. Парень не испытывает того панического ужаса, что и его сестра, но он тоже боится матери. Леди Оливия внушает страх, но почему-то Эрик принимал его за всего лишь за суеверные глупости непросвещенных людей. За ее сильный характер и железную волю.
- Кто эта женщина? - он забыл, как сложно хранить тайны от Элианы. Или все настолько очевидно.
- Ее дочь называла ее Олворе. Дитя теней, рука смерти, служащая темному сердцу, - снова повторил он слова Эйверил. Ее мать обещала отдать девушку в жены Темному Властелину. Эйверил пыталась объяснить, почему это ее пугает, но постоянно сбивалась на тот самый непонятный язык, пришедший из-за Сапфирового Моря...
- Я знаю, что такое Олворе. Кто она? - голос Элианы звучит жестоко и резко. Скрывает ли за этими вопросами что-то большее, чем нежелание сталкиваться с прошлым. Она будто бы узнала леди Оливию, и это напугало ее сильнее прочего.
- Леди Оливия, вдова графа Лесного Озера, мать его наследников, - произнес Эрик. Элиана побледнела еще сильнее. Он не понимал почему. Но за последние сутки он уже не раз убедился в том, что ничего не знает.
- Наследников? Сколько у нее детей? - переспросила Элиана, судорожно сжав рукоять кинжала. Леди Оливия тем временем удалилась внутрь постоялого двора, продолжая беседовать с сыном...
- Двое. Сын и дочь, - ответил Эрик, все еще не понимая того, что пугает Элиану. Впрочем, девушка всегда знала, больше чем они. Последний светлый волшебник много беседовал с ней перед своей смертью.
- Сын и дочь, - едва слышно произнесла Элиана, крепче сжимая рукоять кинжала. На ее лице все еще сохранилось выражение тревоги, но она выглядела спокойнее.
- Почему тебя это волнует? - спрашивает он. Пальцы менестреля уже сжимают лютню. Она всегда тянется к инструменту в момент душевных волнений.
- У этой женщины лицо моей матери, - отвечает она, отворачиваясь в сторону.
- Но это невозможно. Твоя мать... Она же не была бессмертной, - неловко произносит он. Эрику всегда сложно давались подобные беседы. Даже с Элианой. Она это знает. Поэтому на губах ее мелькает почти беззаботная улыбка, совершенно противоположная вечной грусти в глазах.
- Я знаю. Мы должны найти Тая и Лу. Сейчас важнее остановить Темного Властелина. Опять, - произнесла Элиана, решительным шагом куда-то направляясь. Не слишком задумываясь Эрик следовал за ней.
Гарольд де Монте, седьмой сын графа Дальних Перегонов.
Гарольд-неудачник уже второй час смотрел на каменную шкатулку. Он обнаружил ее утром под дверью. И с тех пор мог только зачарованно смотреть на нее. На шкатулку, кинжал и маленькую баночку с кровью. Ведьма сказала, что только он сможет открыть эту шкатулку. Она дала ему ключ. Эту самую банку и кинжал, пообещав, что шкатулка сама найдет своего Хранителя.
Он не верил до конца ее словам. Шкатулка оставалась безжизненным камнем. Кровь не внушала ничего, кроме тошноты, подступающей к горлу. Кинжал вызывал не слишком приятные воспоминания о прошлом. Он не хотел быть Хранителем, не понимал, что это значит, и прилично боялся этого. Но ведьму он боялся больше. Необъяснимым образом Кассандра внушала Гарольду необъяснимый ужас. Поэтому он уже два часа сидел перед шкатулкой и пристально смотрел на кинжал и баночку с кровью...
Впрочем, он не мог отрицать и других вещей. Шкатулка гипнотизировала его, иногда даже будто бы шептала какие-то слова. Не мог он также отрицать снов, приходивших из детства, в которых он бежал по путаным коридорам древнего храма, поднимаясь по бесконечной лестнице к узкому просвету наверху. В этом сне он всегда был разными людьми: древним стариком, хромым мальчишкой, величественной жрицей, могущественным воином, сотней разных людей, молодых и старых, мужчин и женщин... Но всякий раз сон заканчивался одинаково: он умирал. Орудие убийства тоже было разным: стрелы, кинжал, меч, магия, топор, булава и многое другое. Умирал он тоже в разных местах: в самом начале лестницы, посередине, у самого хода в тот мерцающий портал... Но он неизменно умирал. И Гарольд неудачник почему-то был уверен в том, что если он откроет шкатулку, то непременно сделает этот самый последний и решительный шаг к своей неотвратимой судьбе. А Гарольд, как и любой человек, совершенно не хотел умирать...
Он снова посмотрел на шкатулку. С каждым разом отвести взгляд становилось труднее. В голове набатом звучал голос ведьмы. Кассандры. Она назвала свое имя. То, что не делает ее обезличенным ночным кошмаром. Она назвала свое имя и сказала, что шкатулку откроет только избранный ключом, омоченным в крови четырех бессмертных убийц. Она дала ему кинжал и кровь бессмертных убийц (еще бы объяснила, кто они такие и почему это так важно). Она сказала, что ключ - это его кровь.
"Окуни кинжал в банку, а затем порежь руку. Небольшой укол одного пальца, совсем не больно. Поднеси кинжал к замочной скважине. Шкатулка откроется", - произносила ведьма томным шепотом. Глаза ее таинственно мерцали, а Гарольд не помнил себя от страха.
"У меня нет шкатулки", - слабо возразил он тогда. На самом деле всего лишь вчера вечером, но ему казалось, что прошла целая вечность. Впрочем, секунды будто бы налились свинцовой тяжестью с тех пор, как он взял в руки эту проклятую шкатулку.
"Это временное неудобство. Шкатулка сама найдет своего Хранителя", - ответила тогда ведьма. Он не придал значения. Он не ожидал, что найдет шкатулку на следующее утро. И сейчас он ждал, когда в дверь снова постучаться, но на этот раз это будет ведьма. Неотвратимая, как и его судьба.
Гарольд снова посмотрел на шкатулку. На этот раз он взял в руку кинжал. Оружие отдавало приятной прохладой и еще каким-то странным чувством. Это был кинжал ведьмы. Он, вероятно, был заколдован. Гарольда не покидало ощущение, что она до сих пор наблюдает за ним своими пронзительными зелеными глазами, от которых так хочется спрятаться. Он снова смотрел на кинжал. В этот раз он все-таки окунул его в банку с кровью. Рукоять накалилась, заставляя его испуганно отбросить в сторону оружие.
Мучительно долго тянулись секунды. Гарольд едва дышал от страха. Он продолжал бессмысленно таращиться на шкатулку. Он абсолютно потерялся во времени и пространстве. Скрипнула дверь. Он услышал легкие шаги за спиной. Кто-то поднял кинжал. Это ведьма. Она пришла его убить.
- Ты должен сделать это Гарольд. Быть Хранителем - это твоя судьба. Чего ты боишься? - прозвучал сильный мужской голос. Это не ведьма. Гарольд облегченно улыбнулся.
- Я не хочу умирать, - произносит он. Впервые за долгие годы Гарольд признается в этом. Его братья и отец смеялись над детскими страхами тщедушного младшенького. Тогда он перестал рассказывать о своих ночных кошмарах. Начал делать вид, что умирающие на ступенях бесконечной лестницы люди не более, чем плод его фантазии...
- Мы все умираем, - мужчина положил кинжал на стол, рядом с Гарольдом. Сам он сел в противоположной части комнатенки. Его лицо закрывал капюшон темного плаща. В руках незнакомца был какой-то музыкальный инструмент. Он, казалось, заполнял собой все окружающее пространство, пугая сильнее вчерашней ведьмы, хотя ни в словах его, ни в действиях не было угрозы...
- Кто вы? - Гарольд задал очередной вопрос. Его пальцы легли на все еще теплую и дымящуюся рукоять кинжала. Мужчина начал что-то наигрывать на своей арфе. Мелодия была едва слышной, но каждый ее звук леденил душу...
- Зачем задавать вопросы, на которые ты уже знаешь ответы, Хранитель Ключа? - юноше казалось, что его собеседник улыбается под своим капюшоном, закрывающим лицо.
- Вы убьете меня? - его руки похолодели, а сердце пытается вырваться из груди. Еще немного и он будет готов расплакаться. Вот бы была забава для его родителя и братцев... Гарри-неудачник... Гарри-плакса...
- Я не столь жесток, как принято думать, Гарольд. К тому же то, что хранится в этой Шкатулке бесполезно без своего Хранителя, - мелодия становится чуть громче. Стук сердца отчетливее. И Гарольд, как никогда раньше осознает, что вляпался в самые крупные неприятности в своей жизни...
- А, если я откажусь открыть, - делает он последнюю отчаянную попытку быть храбрым. Но это тонет в бархатном смехе незнакомца и безразличной аркой красивой мелодии, звучащей до боли знакомо...
- Ты умрешь, Гарольд. Здесь и сейчас. И когда-нибудь появится новый Хранитель тайн этой Шкатулки. Он появится нескоро, но у меня более чем достаточно времени, чтобы дождаться, - мелодия прерывается. В комнате тишина, прерываемая только тяжелым дыханием Гарольда. Что ж, он никогда не был героем. И он, тем более не готов жертвовать своей жизнью. Пальцы Гарольда смыкаются на рукояти кинжала... Он откроет Шкатулку...
Кассандра, ведьма из Бринда
Лу и его друзья. Бессмертные Убийцы. Все четверо в одном месте. Плюс еще маленькая ведьмочка, в которой тлеет огонек истинной силы древних. Леди Оливия и Галинор, наверняка, удавились бы от счастья. Ей же это сулило очередные неприятности. Каким это образом, Кассандра впуталась в этот освободительный поход во имя спасения мира во всем мире, еще и абсолютно бесплатно к тому же?
- Чего мы ждем? - нетерпеливый голос блондина. Тай. Его ведьма раздражает и пугает больше всего, не смотря на то, что он вечно путается с сомнительными волшебниками разной масти и калибра. Может быть, ей тоже начать называть себя последней светлой колдуньей. Надо будет подумать на досуге.
- Рассвета, - ведьма все же ответила, хотя обычно предпочитала игнорировать клиентов, нагнетая атмосферу. Она стояла в центре импровизированного круга. Убийцы окружали ее со всех сторон, а маленькая колдунья дремала, облокотившись о ствол какого-то ветхого дерева. И все ждали от нее чудесного решения всех проблем.
- Зачем? - это вопрос менестреля. Элиана. Она тоже не испытывает к Кассандре особой привязанности, но здесь замешана скорее женская ревность. Она видит в Кассандре соперницу, и уже потом не доверяет ей.
- Чтобы все стало ясно, - коротко произносит ведьма. И она не лжет. Просто талантливо не договаривает. Снова тишина.
- Что ты надеешься увидеть? - снова менестрель. Она мнит себя всезнайкой, просто потому что глупый старый волшебник показал ей пару фокусов. Впрочем, все они верят в то, что знают об этом мире намного больше, отчаянно боясь признать то, что им ничего неизвестно... Сама Кассандра добилась своего положения, убедив наивных обывателей в том, что она знает немного больше.
- Это то самое место, где волшебник сотворил свое заклинание? - Кассандра намеренно проигнорировала ее вопрос, продолжая ходить кругами и нагнетать мрачную атмосферу. Это веселило ведьму, заставляло забыть то, с какими опасными силами она вступила в игру. Кроме того, это было своеобразной мелочной местью тем, кто втянул ее в это.
- Да. Ты же просила привести тебя сюда, - это уже Лу. Он тоже раздражается. И боится. И он знает лишь то, что через два дня должен будет совершить то, что не смог два века назад. Умереть. А умирать не хочет никто. Даже тот, кто прожил два столетия и пытается убедить окружающих в том, что устал от этого бессмертия... Впрочем, сейчас ведьме интересны не Бессмертные Убийцы и проблемы их существования.
- Это сильное место. Ты чувствуешь, девочка? - Кассандра нарочито обращается к Бертиль. Рыженькая ведьма, прижимающая к груди толстую пыльную книгу. Та самая, в которой столь ясно горит пламя магии... Девчонка испуганно поднимает глаза на ведьму, потом на своего друга Тая, словно спрашивая разрешения... Неужели сама Кассандра когда-то была такой жалкой? Пожалуй, нет. Она всегда знала, чего хочет и кто она есть.
- Не знаю... Я должна? - наконец-таки, лепечет Бертиль что-то слабым голосом, словно кошачье мяуканье. Честное слово, проще прибить, чем научить...
- Разве нет. Я не могу представить себе, как это быть здесь и не чувствовать. По моей коже разбегаются мурашки, сила этого места течет по моим венам, пульсирует в моей крови, отдает горьким послевкусием на языке. Я вижу, я чувствую, что творилось в этом месте два века назад. Та магия, захлестывает меня, почти лишая возможности дышать. Я слышу слова старика, его дыхание обдает мою кожу запахом лукового супа и сырого мяса. Я чувствую горячую кровь, струящуюся по моим пальцам, я вижу их лица. Я ощущаю их боль, биение их сердец, вынутых из груди и трепещущих в моих пальцах. И я ощущаю все то могущество, которое вкладываю в них. Всю их веру и всю решимость. Последний выдох человека и первый вдох Бессмертного Убийцы... Неужели ты ничего не ощущаешь, дитя? - Кассандра подошла вплотную. Девчонка бледнела и тряслась от ужаса, но ничего не понимала. Даже обидно. Столько сил потрачено напрасно.
- Я-я-я не чувствую ничего такого... Извините, - еще чуть-чуть и она заплачет. Ведьма истошно засмеялась, едва сдерживая себя от желания насильно впихнуть эту деревенщину в сияющий мир магии и ярких ощущений прошлого... Как можно быть настолько слепой и настолько одаренной одновременно!?
- Ты, кажется, ждала рассвет, - голос Тая. Того самого Убийцы, который привел эту дурочку. Кажется, он мнит себя кем-то вроде ее защитника. Ладно, они жаждут представления. Это они и получат, только пусть не думают, что для них оно тоже пройдет даром... Кассандра итак уже здорово рискует, тратить свое здоровье и силы напрасно она не намерена.
- Вы уверены, что готовы к тому, что я могу показать? - спрашивает она привычным драматичным тоном, которым обращается ко всем клиентам без исключения. Но должный эффект производит только на бедную рыжую девчонку...
- Кассандра, давай по существу, - это уже Лу. Что ж, они сами просили. Ведьма резким жестом сбрасывает тяжелый плащ на землю. На ней остается лишь почти прозрачная рубашка из нежнейшего шелка... Пару секунд она любуется произведенным эффектом, а затем в ее руках появляется тонкий кинжал...
- Садитесь вокруг меня на землю. Снимите обувь и перчатки. Держитесь за руки. Закройте глаза. Не думайте о Темном Властелине, вашем светлом волшебнике, его заклинании или о глупостях, которые совершили за вашу бессмертную жизнь. Сосредоточьтесь на сиюминутных ощущениях. Земля, трава, насекомые..., - Кассандра продолжает говорить, но уже без мягких кошачьих интонаций соблазнительницы. Ее тон резкий, деловой и жесткий. Не слишком следя за выполнением собственных инструкций, Кассандра садится в центр импровизированного круга. Быстрым движением режет указательный палец, выдавливает свою кровь на эту землю, зачерпывает ее, подносит к лицу, делает глубокий вдох... На секунду ее тело парализует. Затем сердце бьется с невероятной скоростью, ногти судорожно вцепляются в траву, она изгибается, словно в причудливом танце, впадая в транс и открывая двери в миры, которые никогда не хотела бы видеть...
Картинки прошлого мелькают перед ней безумным хороводом. Тысячи дней, лиц и событий. Но, вот он, последний светлый волшебник... Она останавливается на нем. Но это не важно. Словно невидимой рукой она тянет за одну из миллионов нитей, связывающих этот момент с другими бесчисленными мгновениями бытия. Темный Властелин. Снова время и события несутся в бешеном ритме. Огромный и мрачный замок, окруженный рвом, стражей, внушающий ужас, но такой беспомощный перед временем...
Вот уже она видит его развалины. Он кажется сломленным гигантом, разрушенным и лишенным сил. Но, как обманчива эта картина. Тьма, живая и могущественная заполняет каждый камешек, каждую травинку этого места, перетекая в кровь и легкие Кассандры бурлящим потоком. Она видит. Она знает. Ей остается лишь шаг, чтобы прикоснуться к Темному Властелину. Вот он уже появляется в отдалении. Стоит вполоборота, держа в руках арфу, в темном капюшоне, скрывающем его лицо... Он улыбается, замечая ее. И причудливо искаженный, но будто бы знакомый голос, звучит в ее сознании.
- Еще не время, Кассандра...
И следом ее выбрасывает из этого мира видений на холодную землю Перекрестья. Воздух с хрипом выходит из ее легких. Тело изгибается в конвульсиях. Глубокий вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Она может дышать. Кассандра приподнимается на локтях. На губах ощущается кровь и земля. Бессмертные Убийцы лежат вокруг нее без чувств. Глаза бедной дурочки Бертиль расширены от ужаса.
- Не бойся, девочка. С ними все в порядке. Это просто цена за возможность видеть, - ведьма медленно поднимается на ноги. Ее голова кружится, но в сознании появляется ясность.
- К-куда ты? - снова дрожащий и раздражающе беспомощный голосок Бертиль. Впрочем, беспричинная злость не поможет Кассандре.
- В свой номер. Мне нужно отдохнуть. Передай Лу, чтобы он меня нашел, когда очнется, - произносит она, нетвердой походкой направляясь в сторону постоялого двора. Ей нужна горячая ванна и бокал крепкого чуть терпкого вина с побережья Сапфирового Моря. И еще сон. Хороший сон решает большинство проблем...