Аннотация: Фанфикшен по мотивам произведений из цикла "Отблески Этерны" замечательной писательницы Веры Викторовны Камши._________В тексте использованы стихи Ф. Гарсиа Лорки.
Красное солнце падало за горизонт, как в какой-то старой кэнналийской песне. Карлос не смог бы вспомнить, что это была за песня, и какие слова звучали в ней, только это красное умирающее солнце. И еще запах гальтарской полыни.
Когда Карлос только собирался уехать, отец позвал его в свой кабинет, налил себе и сыну Черной Крови и долго молчал, прежде чем заговорить. Наверное, он что-то чувствовал, хотя свою затею Карлос не открыл никому..., кроме, разве что младшего брата - последнего оставшегося у него брата. Когда тишина, наконец, была нарушена, отец заговорил о Рамиро, том самом Рамиро-Предателе. Тогда Карлос не понял к чему был этот разговор, теперь, кажется, понимал. Отец никогда и ничего не боялся, но смерть двоих сыновей и жены легла на его плечи почти непосильным грузом. Похоже, он испугался потерять еще одного сына. Карлос это понимал, но не мог иначе, не мог повернуть назад и остаться.
Черная башня, постепенно выплывавшая из-за горизонта, одела огненный венец солнца. Или, может быть, это солнце снизошло до зубчатой вершины. Карлос усмехнулся, многие говорят, что видели ее, то тут, то там,... ее или три башни-близнеца, которых нет теперь в Гальтаре, и которые блуждают по Кэртиане? Когда-то, теперь казалось уже, что в прошлой жизни, Карлос рассказывал Рокэ про гальтарских тварей, младший брат с головой залезал под одеяло, и боялся спать в темноте. Как смешно вспоминать это теперь, когда братишка превратился в четырнадцатилетнего задиру.
Бричиола всхрапнула и затанцевала на месте.
- Спокойно, крошка, - Карлос погладил серую в яблоках кобылу, - спокойно, нам недолго осталось.
Закат, охвативший пол неба, постепенно угасал. Долго и печально закричала какая-то птица. Бричита бодрой рысцой приближалась к древним развалинам. Беньяска оказалась единственным полностью сохранившимся строением среди того, что некогда было большим процветающим городом. Странной казалась сама мысль, что когда-то эти обглоданные временем камни могли быть большими виллами среди которых, на людных улицах кипела жизнь. Тени, постепенно заполнявшие пространство между руинами, приобретали причудливые формы, будто пытаясь оживить прошлое.
Карлос остановил Бричиолу, спешился. Где же тут можно привязать лошадь? Совсем рядом из трещины между камнями, бывшими когда-то фундаментом дома или другого здания, торчало сухое деревце. Карлос накинул поводья лошади на скрюченную ветку, и закрепил узел. Бричита принялась щипать траву, правда нехотя и как будто по привычке.
Постепенно стемнело еще больше. На небе высыпали первые звезды. Оставив лошадь привязанной, Карлос подошел вплотную к башне. Несмотря на довольно жаркий день, камни совершенно не нагрелись, и от древней стены веяло прохладой, что впрочем, было даже приятно. Карлос двинулся вдоль стены, ведя пальцами по ее шероховатой поверхности. В ширину Беньяска оказалась не слишком большой, но даже в сумерках угадывалась скрытая в ней мощь. Может быть где-то рядом и находился старый вход в подземелья Гальтары, но сама башня казалась цельной, так что непонятно было, как туда попадали древние строители или часовые.
Карлос с наслаждением произнес длинное кэнналийское ругательство. Не помогло. В стене не открылся проход, и бездна не разверзлась под ногами нарушителя спокойствия. Зато в нескольких шагах справа раздался какой-то шорох, заставляя напрячь зрение и слух. Прошло несколько минут, но звук так и не повторился.
- Ызарг. - то ли выругался, то ли констатировал Карлос почти шепотом.
Потом двинулся назад. Все равно в темноте было ничего не разглядеть. Бричиолу, как серое пятно маячившую почти в полной темноте, он различил только подойдя почти вплотную.
- Ну что, крошка, придется нам переждать ночь тут. Может, с утра я найду то, что нужно. - Карлос усмехнулся. Похоже, он так привык к обществу других людей, что сейчас от одиночества разговаривает со своей лошадью.
Вскоре между древними камнями затеплился огонек костра. Тени отступили, издалека наблюдая за неуместной здесь жизнью.
Никому не уснуть в этом небе. Никому не уснуть.
Никому.
А если кому-то удастся, -
плетьми его, дети мои, плетьми его бейте!
Пусть вырастет лес распахнутых глаз
и горьких горящих ран.
Никому не уснуть в этом мире. Никому не уснуть.
Я сказал -
никому не уснуть.
Странный, жестокий ритм этой старой песни завораживал. Карлос не знал почему он вспомнил именно ее, почему, не имея под рукой гитары, он выстукивал мелодию на камнях.
Костер затрещал, впиваясь в черное небо. Где-то почти на грани слышимости вдруг почудился то ли вздох то ли шепот. Карлос замер, прислушался. Тишина. Показалось, или ветер? Снова какой-то звук. На сей раз будто бормотание. Карлос встал, выхватил из костра головешку, вошел в темноту, как будто в реку. Показалось, что на самой границе света мелькнуло что-то неясное, сероватое, расплывчатое.
- Эй! - молодой сильный голос разбил темноту. - Кто здесь?!
Ответа не последовало.
Шаг, еще шаг. Карлос совершенно не боялся, но привычка заставляла двигаться осторожно. Круг света от костра пропал, видимо скрывшись за стеной башни. Поднялся ветер, стало прохладно, огонь на конце импровизированного факела задрожал, постепенно исчезая. Так никого и не увидев, Карлос решил возвращаться, когда, прощально мигнув, головня окончательно погасла. Тут же навалилась темнота, к которой либо надо было привыкать, либо двигаться на ощупь. Ветер снова утих, будто удовлетворенный выполненной задачей.
Нащупав холодную кладку Беньяски, Карлос повернулся в ту сторону, откуда пришел. Шероховатые камни под рукой придавали некоторую уверенность, но внезапно пальцы нашарили то, чего вечером в башне не было и в помине - железную решетку, местами погнутую и проржавевшую. Но это и впрямь была решетка, закрывавшая вход.
Вспомнились вдруг старые легенды про Гальтару, и их сооружения. В какой-то очень уж древней книге, такой древней, что удивительно было, как она сохранилась до настоящего времени, говорилось и про саму Гальтару, и про ее подземелья. Кажется, именно там Карлос прочитал про решетку, закрывавшую вход в эти пещеры. Каждый дотронувшийся до нее, рисковал так и остаться каменным столбом в назидание остальным искателям приключений. Рука самопроизвольно дернулась прочь от опасного металла, но тут же вернулась обратно, твердо обхватив холодный прут.
Карлос криво улыбнулся в темноте. Испугаться детских сказок. Надо же. Впрочем, может это просто не тот вход. Обратно к костру он не пошел, а попробовал расшатать старую решетчатую дверь. Глаза уже немного привыкли к царившему вокруг мраку, и контуры решетки отчетливо проступали на чернильном пятне входа. Но все усилия оказались тщетными, дверь то ли сильно проржавела, то ли была завалена чем-то с той стороны.
Вдруг сзади, совсем близко послышался шорох, и легкое дуновение пошевелило волосы на затылке. Карлос резким движением обернулся, одновременно наполовину вынув шпагу из ножен. И увидел...синие, как небо глаза. Как он умудрился заметить цвет глаз в полной темноте, Карлос не понимал. Шпага сама скользнула обратно в ножны. А решетка за спиной с мерзким скрежетом открыла проход. Внутри было тихо и темно, а видение исчезло так же внезапно, как и появилось.
Сбросив оцепенение, старший сын Алваро Алвы шагнул внутрь. Где-то далеко позади тонко и безнадежно заржала Бричита. Прости, крошка, что оставляю тебя здесь одну. Я должен...
***
Бывают сны на пороге яви, а бывают мечты, приходящие во сне. Быть может, мне просто приснилась сухая полынь Гальтар, красный закат, превратившийся в ночь, башня и одинокий всадник. Быть может, я грезила во сне о странных синих глазах, которым дано видеть сквозь время. И мне лишь приснился странный рваный мотив. Быть может...