Маленькая улитка, сосредоточенно волоча своё невзрачное жилище, добралась уже до середины серой, из утоптанного гравия, дороги, когда за скрытым заборами и густо разросшейся сиренью, поворотом, стал слышен далёкий густой рёв двигателя. Она пустилась в путь рано утром, когда солнце лишь коснулось обжигающе холодных капелек росы на траве. Тронулась от подножья огромного каштана с древним морщинистым стволом и круглой шапкой кроны, через заросли чертополоха, серую дорогу и заболоченную низинку к берегу спокойной реки. С точки зрения человека она выбрала крайне неудобный и опасный способ перехода проезжей части - посреди подъёма на небольшую горку, между двумя пологими поворотами, в условиях крайне ограниченной видимости в обе стороны. Но улиткам неведомы опасности малого мира. Малого - потому что, для улиток ведь он намного больше... И потом, у неё есть домик... Она добралась уже до середины дороги и мирно собиралась с силами для нового рывка, она хотела, видимо, уложить весь путь в один дневной переход. А рёв нарастал и было совершенно непонятно что это - кавалькада мотоциклов или мощный катер на реке. Улитка тронулась снова, а из за заборов показался поднимающий клубы пыли автомобиль с пустыми глазницами фар, разномастный, с аккуратными свежими сварочными рубцами. На мгновение он затмил улитке солнце и, если бы та не скрылась в своё убежище, то могла бы увидеть обрезанный из-за негодности глушитель и как бешено вращается карданный вал, и как пружины лихорадочно повторяют неровности дороги, и как нехотя оторвались от дороги передние колёса, а за ними и задние...
В старых "Жигулях" осталась только приборная панель, водительское кресло да обивка потолка. От этого звук приземления просто поражал воображение... Тех, кто не смог бы вычленить из жуткой какофонии отдельные звуки работы различных узлов и деталей... Вслед за приземлением задних колёс, через долю секунды, раздался глухой удар за перегородкой багажника.
- Упс. Прошу прощения, увлёкся. Ты там днище не проломил, дорогой?
Он несколько раз резко крутнул маленький пухлый руль, выравнивая машину после приземления.
- Пружины у Вас, барышня, диванные, извините...
Гравийная дорога закончилась. Пошла обычная грунтовка. Ровная, но с частыми волнами "стиральной доски". Рычащий автомобиль поёрзывая задом рвался в клубах пыли мимо тёмного хвойного леса с короткими проплешинами полей и полосками огородов. Пыль металась в окнах без стёкол, серебрясь, медленно опускалась перед глазами. Он чихнул.
- Будь здоров! Спасибо. Не за что.
Выскочил на пригорок на краю леса и спокойно уже покатился вниз по пологому спуску. Впереди на краю желтеющего поля, темнели бесформенные строения - несколько гаражей, недостроенный дом, огороженный высоким забором двор с десятком автомобилей.
- Ну что у тебя за пожар? Привет, Шеф.
- Привет. Чё это такое у тебя? Я думал это катер...
- Да ну тебя. Что запустилось, на том и приехал. Что за беда-то?
- Да, понимаешь, "Чёрную вдову" пробовал...
- Лёг? Так и знал! С таким вылетом она стопудово неуправляемая...
- Да нормальная она... Траверса лопнула. Нижняя. Слабовата она всё ж... А сварочник-то у тебя...
- Толку варить? Хлипкие они у тебя, я же говорил. Я тут нашёл методику расчетов на кручение...
Они шли бок о бок, по мощёному бетонными плитами, выжженному двору к открытым воротам гаража, манящим прохладным полумраком.
- Не верю я расчетам твоим. Я, ты же знаешь, чутьём... Того...
- Того. Да. - Он рассмеялся.
- А варить нужно. Мне её показывать послезавтра. Ну и фотосессия там... Сам понимаешь.
- Понятно. Ты ж не катайся только на этом чучеле, а лучше сразу рейк переделай.
- Сам ты чучело! Переделаю потом. И вообще... Мотиками больше не занимаюсь. Фигня это всё. Для маньяков. Я там всё разобрал. Заваришь? У тебя аккуратно получается...
- Заварю, ладно. Маляр мне краску приготовил?
- Вроде да.- Шеф настороженно посмотрел на него. - Мне всё равно как ты с Маляром рассчитываешься, но он специалист дорогой... Не приучай его за спасибо работать. Ему же деньги - фантики. Переманит кто-нибудь за просто так. Не приучай, ладно?
- Хорошо. Не волнуйся. Я бы и покрасился у тебя с удовольствием, но, видишь, - сам. Не по карману мне твоя камера.
- А то! Мы - фирма серьёзная...
- Ага. "Основана в тысяча девятьсот седьмом году..."...
- Чего это?
- Не обращай внимания - улыбнулся. Железяка где?
- Там, в тисках зажата.
- Шеф, сварочник в багажнике у меня...
- Сейчас... Ты аккуратно-то с ним?
- Вёз как хрусталь. Вот те крест!
Шеф вышел в створ ворот.
- Маляр! Маля-ар... Шевелись. Чего сонный опять? Давай-ка аппаратик принесём...
Они принесли небольшой ящик сварочного полуавтомата. Плотный, круглолицый, с хитроватыми глазками, Шеф и хрупкий как ребёнок, с большой головой и жидкими волосёнками, Маляр.
- Привет, Маляр!
- Привет, Шумахер... - Маляр вопросительно посмотрел на него.
- Я тебя найду потом... Сейчас поработаем немного...
- Я на лужу пойду... - то ли вопросительно Шефу, то ли Шумахеру, чтобы знал, где искать. Ответил Шеф.
- Лады, маляр. А. Подожди. Ты печки топил уже?
- Мастер сказал, можно будет завтра...
- А. Хорошо. Иди тогда.
Шумахер готовил аппарат.
- А чего ты его на боку вёз? Упал что ли?
- Э... Да нет, я его специально положил - так спокойнее.
- Ну да... Правильно. У тебя там книжки какие-то по всему багажнику...
- А, так... Валяются. Бог знает, что за они. Хочешь, Маляру оставлю на растопку?
- Оставляй. Ладно, ты давай... Скажешь потом.
Шеф нырнул в смотровую яму под стоящий на колодках "Форд"...
- Порядок, Шеф! Что мог - сделал. Подправишь сам, если что...
- Ага. Спасибо. - Шеф выбрался из ямы. - Спасибо. Помог. Зашиваюсь я что-то... Нахватал, понимаешь. Лето. Стройка ещё эта... Хорошо Маляр у меня и за сторожа и за садовника...
- И за маляра. - усмехнулся. - Покажи что он на "Вдове" сотворил. Интересно.
- А-ааа! - Шеф широко улыбнулся. - Что сотворил - я сам не пойму. Во-первых она уже не чёрная. А во-вторых... Наверное уже и не вдова... Но я Маляру доверяю. Вот получается у него что-то этакое. Не пойму, а народу нравится... Смотри!
Он аккуратно развернул тонкую бумагу, в которую был завёрнут внушительный бензобак. Серая, блестящая поверхность где-то в глубине переливалась перламутровыми искрами. Ненавязчиво, просто чтобы чувствовался объём, глубина... А на боку, на изумрудной траве рос кряжистый гриб с огромной коричневой шляпкой. На шляпке пышно дымила кальяном большая серо-зелёная гусеница...
- Я вот думаю название менять надо. А? Но вот хочется, чтобы оно женским было... Имя... Как думаешь?
Шумахер улыбался, глядя на изумрудную траву и нереально густой кальянный дым.
- Алиса... Алиса, Шеф. И не спрашивай меня, почему.
Шеф хитро заглянул ему в лицо.
- Ну-ка, ну-ка, глазки-то покажи! Что за Алисы у нас такие появились? А?
- Так. В голову пришло. Ты не сомневайся - это прокатит.
- Я подумаю. В принципе, мне нравится... Необычно. Посмотрим... Он сегодня "Капри" покрасил. Цвет - "Феррари" - отвал башки. И полосы - серый металлик. Ты извини, показывать не буду. Горячая сушка. В камере она. Через пару дней приезжай... Огонь тачка!
- Посмотрю. Пойду Маляра поищу, да поеду пока солнце не село.
- Гы - оскалился Шеф, обернувшись на шумахеровы "Жигули" - Оно понятно. Гы...
Он обогнул дом на высоком фундаменте, и вышел к берегу небольшого пруда густо обросшего камышом и почти полностью затянутого ряской. Маляр лежал на животе в густой траве и старательно малевал в детской книжке-раскраске. Рядом с ним лежало несколько коробок карандашей и фломастеров. Он доставал карандаш из одной коробки. Пробовал. Внимательно рассматривал результат, поворачивая несоразмерно большую голову так, что солнце просвечивало сквозь оттопыренные уши с бесчисленным множеством прожилок, качал головой, аккуратно убирал карандаш обратно и доставал такой же из другой коробки. Пробовал...
Шумахер присел на берегу, глядя, как разбегаются потревоженные лягушки. Камыш чуть слышно шуршал и поскрипывал в безветрии. Уютно и чуть душновато пахло тиной...
- Весной чайки были - маляр поднял голову и смотрел блеклыми глазами куда-то поверх Шумахера. - Потом утки. Маленькие. Чёрные. Шумно...
- А сейчас никого нет?
- Никого. - Он печально скривил рот. Только лягушки. Тоже шумно. Вечером.
- Скучаешь, Маляр? По уткам?
- Нет. Они нехорошие. Почти как чайки... Чайки хуже. Не скучаю. А ещё есть улитки. Маленькие. Я их люблю. Не шумные.
- Шеф тебя не ругал за "Вдову"?
- Чуть-чуть. - Улыбнулся. - Сразу. Ему понравилось.
- Мне тоже... Молодец.
- А я сегодня "Капри" сделал! Шеф хотел аэрографию, а я сказал, что так лучше будет. Чисто. Ровно. Так - красиво... Он сказал, что я прав!
- Ты прав... Я, правда, не видел...
- Ты завтра приезжай.
- Ты краску мне приготовил?
- Да. Там. - Маляр неопределённо махнул рукой в сторону дома. - Принести?
- Ага. Пойдём.
Маляр аккуратно закрыл коробки с карандашами, сложил книжку и, бережно, обеими руками неся своё имущество, направился к дому.
- Ты краску мне в багажник поставь, в "Жигули". Там найдёшь... В багажнике... Видел?
Маляр серьёзно кивнул.
- Я Шефу сказал - это на растопку.
Он снова кивнул. - Шумахер, ты приезжал на мотоцикле. Старом. Хочешь сделаю?
- Да я не собираюсь... Пока...
- Он красивый. Я сделаю. Давай?
- Ну... Как-нибудь
- Я хочу улитку. Можно?
- Улитку? - Он вспомнил вдруг, как маленький племянник, когда-то, давным-давно, бежал к нему навстречу и кричал: "Дядя! Дядя на улитке приехал!". - Улитку можно. Мне нравится...
Маляр снова кивнул. - Я принесу сейчас. Краску.
- Шеф, а Шеф?
Шеф крякнул из под машины.
- Чего? Поедешь уже?
- Поеду. Сейчас Маляр краску принесёт и поеду.
- Слушай... Давай ко мне, а? Работы валом.
- Говорили уже...
Шеф выбрался из под машины. Положил на верстак телефон в засаленном кожаном чехле. - Я пацанам прозвонил - на твоей дороге гайцы не ожидаются вроде.
- Спасибо.
- Не за что. Ты подумай, правда.
Шумахер улыбнулся. - Шеф спасибо, конечно, но я, понимаешь, в работе больше всего ценю удовольствие. А сможешь ли ты мне его доставить?
- Знаешь, Шумахер, мне иногда кажется, что тебя та же машина трахнула, что и Маляра.
- Не помню, Шеф, но думаю, это был мотоцикл.
- Ну да. У тебя завороты похитрее.
В воротах появился Маляр.
- Я краску поставил. В машину. Там проволочка сломалась. На которую багажник закрывается. Я новую примотал.
Громыхнул смехом Шеф.
- Класс! Шуми, ты так и оставь! Эксклюзив от маляра! Жесть!
Шумахер посмотрел на пустое глубокое небо, будто примеряясь к погоде.
- Поеду, парни. Спасибо за аппарат, Шеф!
- Будешь должен, какие базары!
- Добро. Воюйте. Пока, Маляр!
Рявкнул ополовиненный глушитель разноцветного "Жигуля". Двор заставленный машинами качнулся в единственном зеркале. Через двор старческой походкой, опустив голову, медленно шёл Маляр; энергичный Шеф, смачно сплюнув, забирался под машину. Потом зеркало затопил золотой жар солнца...
Маленькая улитка, сосредоточенно волоча своё невзрачное жилище, добралась до первых уютных лопухов в сырой низинке у реки, когда что-то проревело на дороге и в клубах пыли, солнечным золотом, ярко блеснуло стекло.