Cамая натуралистичная сцена изнасилования за всю историю кинематографа - 9 минут анального секса. Два убийства, толпа геев и трансвеститов, полностью обнаженные Венсент Кассель и Моника Беллуччи...
Общие признаки языковой и стилистической беспомощности текста.
"Бедность стиля. Этот термин означает минимальность авторского лексикона, в частности - что автор использует одно и то же слово в близких участках текста. Наиболее известными словами-паразитами, резко обедняющими стиль изложения, являются частица "это" (и производные от нее указательные местоимения "этот", "эти" и т.п.), а также глагол-связка "быть" в разных его формах. Пример: "этот горшок был зеленым, а этот кувшин был коричневым, а вместе они будут экспонатами вот этой экспозиции".
Техника создания романа (С) Евгений Лотош
"Чрезмерное употребление слабых и вспомогательных глаголов, основным и наиболее показательным из которых является "быть" во всевозможных вариациях, - показатель общей слабости языка, неразвитости "языкового слуха". Ваш текст на английском в первый год обучения: "His name is Vova. He has mother, father, brother and sister. His hear is fair. He has a dog. London is the capital of Great Britain" и так далее. С поправкой на использование в русском аналога "is" - "быть", в ряде утверждений, использующих "has" в английском (известно как национальное ментальное отличие, выраженное и зафиксированное в языке) - это тот уровень, на котором владеют языком авторы, сильно злоупотребляющие "быть". Глагол "стать" используется реже, но принадлежит тому же классу что и "быть" ("be" и "become" - первый год изучения английского языка). Разумеется, есть исключения. Диалоги и монологи, передача разговорного балаканья. "Быть или не быть? вот в чем вопрос!" Стилизации. "И стала тьма, и стал свет. И было утро, и был вечер - день первый".
"Может", "нужен", "должен" - аналоги соответствующих английских модальных глаголов, используются как правило в сочетании с инфинитивами, ничего предосудительного в их употреблении нет, иногда именно они и нужны, но их обильное употребление характерно для нехудожественного текста (например, для описания технических требований, физических экспериментов или должностных обязанностей) и часто встречается там, где автор толкует "краткий пересказ двоечника о мутных абстрактных сущностях".
"Что", "когда", "как", "который" - служебные слова, употребление которых часто связано с использованием определенных языковых конструкций. В пользовании трех первых нет ничего предосудительного, но их чрезмерное употребление (попадание в "топ" среди трех-четырехсот конкурсных рассказов) сигнализирует о возможных неполадках. Последнее, "который", - аналогично, с тем отличием, что со времен 19-го века это слово художественные тексты практически покинуло.
Чрезмерное употребление алког... тьфу, обильное потребление ентих местоимениёв типа "он", "она", "его", "ее", "ему", "им" и так далее - характерно для текстов поданных в специфическом ракурсе, так же как для текстов поданных в ином ракурсе может быть характерно их отсутствие, однако, опять же, попадание в "топ" может сигнализировать о неполадке - там часто оказывается что-то похожее на пересказ сериала подруге по телефону: "А она пошла к той и ей говорит, а та отвечает, что им виднее и вообще это не ее проблемы а у нее все в ажуре и сын ее нашелся и ее модельный дом открывается скоро".
Крашеный Джек-9, вся радуга графомании (С) Старый Ворчун
О штампах, тавтологиях, плеоназмах, канцеляритах, частом повторе слов и однокоренных словах рядом,неправильном словоупотреблении, а также об остальных паразитах и многом другом мы поговорим во второй части обзора, после разукрашенного текста. Нора Галь нам в помощь.
"Но речь у нас пойдет не о сюжете, а о стиле, который есть альфа и омега всякого литератора" (С)
Первичные симптомы: 37 былей, 33 чтока, 28 каков, 27 этов и т.д.. На 13400 знаков без пробелов.
Диагноз: ниже среднего уровня по СИ.
Стилистического разбора рассказ недостоин, но он избран в качестве симптоматичного, хотя и не самого последнего образца местной графомании. И на этом муляже художественной литературной прозы я постараюсь объяснить вдумчивым читателям, как не стоит писать. Автор текста в любом случае несравненно гениален.
В круге
(С) Карабас Барабас
Джей М
Он шел, и сухая трава шелестела у него под ногами. Или, вернее, не под ногами - стебли, по пояс ему вышиной, расступались или ломались. Расступались или ломались - так происходит, когда человек идет по жизни, встречные расступаются или ломаются, думал он. Но здесь не было встречных. Только хрупкие зонтики, облака желтой пыльцы. Не было даже треска насекомых, и еще не былозапаха, горьковатого, знакомого с детства - такпахнутвыжженныесолнцем луга и особые сорта чая, те, что продавались в лавке китайца со скошенными к переносице глазками. Шунь Ли? Чань Ли? Нет, не вспомнить.
Он раздраженно оттолкнул рукой назойливые соцветия и вышел к карьеру. Земля здесь резко обрывалась под ногами, ухала вниз, и там, внизу, светилась небывалой голубизной. Этовода, напомнилсебе человек. На дне карьера - вода. Над ней - небо, чуть более бледное, выжаренноесолнцем. Вглубь рушились скалы, древние осадочные породы, в глуби лежал затонувший корабль... каравелла... и скелет, мертвец, опутанный золотыми цепями, и рассыпавшиеся вокруг дублоны, позеленевшие от времени и солей. Вода в карьере быласоленой, как слезы неба - этоподтверждалось белыми слоями налета, оставленными на скалах... Нет, не вода. То, что лишь кажется водой, но прыгни вниз - и пролетишь насквозь, и будешьлететь вечно, по кругу и по кругу, пока тебя не перехватят гигантские пальцы, как блоху в собачьей шерсти. Нить. Нить, связывающая бусины в четках Аллаха.
Джей М развернулся и зашагал обратно, к дому. От карьера и до крыльца парадного было ровно сто шестьдесят шесть шагов. От задней веранды и до карьера - сто шестьдесят семь. Этадисгармония смущала Джей М, но не больше, чемостальное. Бусина. Бусина, поросшая сухой травой, с бородавкой деревянного, покосившегося, щелястого дома. Тридцать два шага от двери парадного и до задней двери. Наверное, в этом заключалась какая-то шутка, но докопаться до ее солибыло не легче, чем глотнуть соленойводы из карьера.
Джон Мэрдок
"Ты милосерден", - прошелестело Эго.
Милосерден. Джон Мэрдок усмехнулся, сдвинул на лоб очки и провел рукой по влажным от пота волосам, откидывая их назад. Милосерден. Знало бы Эго, в какой ад он закидывал Джей М прежде. В какие кипящие котлы, в какие гноем сочащиеся язвы. Проблема в том, что, как сказал однажды философ (Джон Мэрдок почесал переносицу, но имени не вспомнил) - "дай мне точку опоры, и я переверну мир". В аду обнаруживались рычаги. Повсегда. В самом несовершенстве, в дисгармонии системы. В неровности почвы. В петле, выступающей из вязаной ткани мироздания. Мельчайшая ошибка становилась зацепкой, а Джей М был большим специалистом по зацепкам. Даже сейчас, в этой унылой монотонности, в ленивом перетекании из одного прожаренногосолнцем дня в другой Джей М искал зацепки. Вместо того, чтобы отсиживаться в относительной прохладе дома, в самый жаркий час он ходил к карьеру и пялился вниз, словно ожидал увидетьтам откинутую крышку люка.
"Тот, кто несет смерть, не заслуживает жалости, - продолжало занудствовать Эго, - но не заслуживает и страданий, ибо страдание напоминает нам о том, чтомы еще живы. Он заслуживает лишь небытия".
Джон Мэрдок устало прикрыл глаза. Чтотакое небытие? Эта тьма под веками, сочетание пурпурных и фиолетовых пятен, желтый рваный круг - отпечаток зрачка - есть ли это небытие? Нет, небытие не имеет ни вкуса, ни цвета, ни запаха. Сухая трава была достаточно близко к небытию, и все же...
"Ты познаешь, чтотакое небытие, - посулило Эго, - еслион прыгнет в колодец. Еслион сбежит еще раз, ты познаешь, чтотакое небытие".
- Милый, - позвала Эмма из соседней комнаты, - гости скоро будут.
Джон Мэрдок выключил компьютер, встал с кресла и направился в столовую, где по столу уже раскинулась белая с вышивкой скатерть, а Эмма расставляла тарелки. В который раз Мэрдок виновато напомнил себе, чтоэтоего обязанность: не такведь трудно открыть нижний ящик серванта и вытащить стопку парадных тарелок, и положить рядом с каждой вилку и нож (вилку справа, нож слева... или наоборот? Черт, не вспомнить). Это нормально, все это делают и не забывают ни о тарелках, ни об относительном расположении вилок и ножей в пространстве стола, но отчегожетак трудно?.. Эмма взглянула на него и улыбнулась, и стало легче. Намного легче. У Эммы карие глаза. Мэрдок очень постарался, чтобы в мире сухой травы, палящего солнца и потрескавшихся досок не былоничего карего.
- Вилка слева, нож справа, милый, - сказала Эмма.
Эмма
Женщина откинулась на подушку и закурила. Джон уже спал. "Бедный, как ему тяжело, тяжелее, чем тебе", - подумала Эмма. Она стряхнула пепел с сигареты и с интересом принялась наблюдать за своей правой рукой (сигарета была в левой). Правая рука вела себя странно. Словно решив, что в сумраке спальни она может вовсе не слушаться хозяйки - или даже поверив, что нет у нее никакой хозяйки - рука поползла по телу сверху вниз, от горла по потной коже над грудью, на грудь, притронулась к смуглому соску, слегка ущипнула - отчего сосок мгновенно затвердел и покрылся темными пупырышками - и вниз, вниз по скату живота, и потерялась между сжатых коленей. Эмма смотрела на руку с упреком и с легким недоумением, пока та продолжала свое дело. Словно заразившись у руки этой ночной, предосудительной бесшабашностью, Эмма откинула голову на подушку. Забытая сигарета дымилась в пепельнице.
"Это нехорошо, - подумала Эмма. - Это временные затруднения. Милый, слышишь, это временные затруднения"... но все потонуло в слабом "ах" и покачивающемся ритме.
Джей М
Женщина появилась в один из дней, в один из пекельныхдней на том месте, где раньше были лишь сухие травы и дымка. Она появилась внезапно. Над противоположным краем карьера дрожал горячий воздух. Если умеешь ходить по воздуху, можно пересечь карьер, но сколько потребуется шагов? Джей М, несмотря на то, что неплохо умел на глаз оценивать расстояние, никогда не мог понять, велик или мал карьер. Велик, как угольное ушко. Мал, как верблюд, которому в это угольное ушко никак не пролезть. Отверстие в бусине. Нить, объединяющая миры. Бусины-миры в четках... Почему же он никогда не видел других миров? Может, Аллах не соизволил отщелкнуть пальцем его бусину, приблизить к другим, и она так и болталась сиротливо в самой середке провисшей нитки. А остальные были зажаты в горсти Аллаха, всевидящего, но не милосердного.
Так вот, там, гдебыли лишь травы и дымка, сегодня оказался прохладный берег запруды. Речная заводь, дорожки, бегущие через парк к зеленовато-бурой, в солнечно пятнах воде. Женщина шла берегом реки, задумчиво покручивая белый кружевной зонтик. На ней было белое кисейное платье. Джей М откуда-то знал, чтоникогда не виделтаких женщин прежде. Таких - не видел, но виделэту. Где?
Джон Мэрдок
"Демон обитает в каждом из нас", - прогундосило Эго.
"В тебе - точно нет, - подумал Мэрдок, - потомучтотебя не существует, ты только философская, в лучшем случае психологическая концепция. А вовсе не Аллах всевидящий, но не милосердный... Откудаэта мысль?"
Мэрдок запаниковал, потомучтотаконо все обычно и начиналось. Каждый раз, когда Джей М ускользал из предназначенного ему ада, это начиналось одним и тем же - в голове Джона Мэрдока появлялись чужие мысли. Надо было во что бы то ни стало скрыть мысль от Эго, потомучто Эго уже давно, с самого начала, настаивало на экзекуции. Проблема была в том, что Джон Мэрдок искренне верил: со смертью Джей М умрет и он сам.
Мэрдоку нужнабыла помощь. Как на грех, Эмма с самого утра поехала в магазин. Вчерашний набег гостей, как налет саранчи, уничтожил все продукты в доме. Этотоже странно: в нормальной жизни, Мэрдок отчетливо этопомнил, после гостей остается полно недоеденных блюд. Еще одна ненормальная черточка. Еще один признак, что Джей М нашел лазейку или близок к тому, чтобы найти. Но как? Как?
С часто бьющимся сердцем Мэрдок взбежал по деревянным ступенькам на второй этаж. Распахнув дверь спальни, он секунду смотрел на неубранную постель, а затем упал на колени и зарылся лицом в подушку, котораяпахла Эммой.
Эмма
Эмма с ужасом смотрела на тележку с продуктами. Она хорошо помнила, что сама нагрузила эту тележку, но то, что сейчас лежало в решетчатом коробе, никак не моглобытьеепокупками. Мясо. Мясо-мясо-мясо. Замороженные бургеры и отбивные, огромные куски свинины и говядины, но что еще хуже - свежее, истекающее кровью мясо. К пакетам уже начали слетаться мухи. Эмма рассеянно стояла на парковке у своей светло-бежевой "Тойоты", не решаясь погрузить покупки в багажник. Жарилосолнце. Женщина беспомощно подняла голову к горячему небу, словно прося совета. Они с Джоном были вегетарианцами, зачем же мясо? Небо ответа не давало, и тогда Эмма с подозрением поглядела на свою правую руку. Неужели все это ее проделки? "Если правая рука твоя искушает тебя...". Эмма неуверенно взялась левой рукой за тонкое запястье правой и подергала. Чтотам надо сделать? Вырвать взбунтовавшуюся конечность из плеча, или, может, отрубить? Кажется, в сарае был топор.
Ужаснувшись своим мыслям, Эмма оттолкнула тележку, и та покатилась по стоянке, грохоча и позванивая. Упаковка с вегетарианскими кукурузно-гороховыми бургерами вывалилась, сверкнув на солнце желтым пластиком.
Джей М
Женщина была недоступна. Он бежал вокруг карьера, не считая шаги - это не имело смысла, число всегда выходило разное, даже когдаонбыл совершенно спокоен - бежал полукругом, у самого края отвесной скалы, по уже протоптанной дорожке среди зонтичных и молочая. Бежал так, что в груди перехватывало дыхание, но мираж речной прохлады таял, оставляя все тотже сухостой и струящиеся волны жара на другой стороне, и за спиной, в ста шестидесяти семи шагах, заднее крыльцо дома.
Тогда он садился на край, болтал ногами и думал, почему сто шестьдесят семь. Шесть с одной, семь с другой, сумма составляет тринадцать. Чертова дюжина. Тридцать два шага по дому, три и два, триединство и двойственность. Цифры, включающие в себя все сущее. Следовало вникнуть в их порядок, понять заключающуюся в нем гармонию и провести расчет. Тогда он наверняка сможет узнать диаметр карьера. И тогда он доберется до женщины. В слове "доберется" былочто-то неприятное, то ли фамильярно-оскорбительное, то ли угрожающее. Джей М передернул плечами и почесал спину, мокрую от пота. Рубашка липла к телу. Очень жарко.
"Не доберется, - подумал он. - Достигнет".
Всего-то и надо - соударение бусин. Электрический треск и искры, вновь зародившийся свет. В деснице Аллаха нет ничего невозможного.
Джон Мэрдок
Джон Мэрдок считал. Это всегда его успокаивало. Он считал, считал и считал, а Эго ехидно молчало, пока с соседней подушки доносились постанывания.
"Ты не можешь без меня, - звучало в них. - Но я могу без тебя, милый".
Она двигалась уверенно и бесстыдно, словноего не былоздесь, словно на его месте был пустой жаркийвоздух спальни.
"Ты не можешь без меня, но я могу без тебя".
Он вспоминал день и каштановый волос на подушке.
Но теперь была ночь, и даже пахло от нее сейчас совсем по-другому. Пахло наслаждением, страстью и предательством. Преступный и чужой запах.
Джон Мэрдок встал с кровати, тихо натянул штаны и спустился по лестнице. Он направлялся в сарай.
"Если правая рука твоя искушает тебя".
Эмма
Непокорство распространялось по телу, от правой руки - точнее, кончиков ее пальцев, ласкавших промежность - выше и ниже, к голове и к ногам. Непокорство страшило, но и внушало странный восторг. Какбудто в ней поселилась совсем другая Эмма, и эта Эмма имела какое-то отношение к мясным бургерам (приехав домой, она в первую очередь проверила багажник: никакого мяса). Свернувшись клубком, Эмма смутно улыбнулась при мысли о мясе, шипящем на решетке над углями, о мясном соке, таком аппетитном, ароматном, возбуждающем.
Потом просыпалась прежняя Эмма, Эмма номер один. Эмма номер один боялась. Эмме номер один мясо представлялось совсем не в виде скворчащих котлет - нет, онавидела хирургический стол с рядами тускло блестящих инструментов. Инструменты были разложены аккуратно, точь-в-точь как предметы на письменном столе Джона: все эти ручки, карандаши, стопки бумаги, блокноты и чернильницы без чернил, маленькие бронзовые бюсты неведомых классиков. Аккуратно, ровно и холодно, как ряды неприятельской армии, наступающей на Эмму. Предметы окружали ее, брали в молчаливый конвой, и она вдруг оказывалась на хирургическом столе, спину ее холодил металл, а пальцы правой руки нащупывали маленький ножик... как бишь его... скальпель.
Джей М
Он больше не считал. Он больше не возвращался в дом, в относительную прохладу, к графину с водой и выцветшим занавескам. Он больше не ходил, он мог только лежать. Он лежал на животе (иногда на боку), глядя на ту сторону карьера. Глаза слезились от солнца, кожа на лице покрылась волдырями и начала облезать. От жажды онсделался сухим и шершавым, под языком и в уголках рта копиласьсоль. Еще с каждым днем (а день не кончался) онбыл все прозрачней, но зато мог не отрываясь смотреть на речные воды и женщину на том берегу. Мраморная скамья, на которойона иногда сидела, виднабыла отчетливо, до мельчайшей трещинки, поросшей ржавым мхом, с карими точками жучиных ходов и муравьиными гнездами.
Джон Мэрдок
Онсмотрел в разбитое окно, ощерившееся осколками стекла. Быланочь, и в сарае, и вообще. Почему-то в последнее время ночь не кончалась. Ночь не кончалась, а с ней не кончалось и хриплое дыхание на соседней подушке, стоны и вскрики. В стекле отражался сам Джон Мэрдок, и еще полная луна, висевшая над его правым плечом. Джон Мэрдок вгляделся в отражение и отшатнулся. Потомучтотам, за острыми осколками, стоял Джей М и нагло ухмылялся ему в лицо.
Джон Мэрдок взял топор с полки и аккуратно прикрыл за собой дверь сарая.
"Оскопив себя, - хладнокровно заметило Эго, - ты ничего не добился. Все дело в ней".
Все дело в ней, подпевали лестничные пролеты, все дело в ней, хрипло шептала раскалившаяся за день крыша, все дело в ней, выдыхали щели кондиционера, трепетавшие, как жабры некой глубоководной твари.
"Спасение не может заключаться в другом человеке, - продолжило Эго. - Спасение только в тебе, Джон Мэрдок. Только в тебе самом".
На топоре ржавела засохшая кровь. Та часть Джона, которую отсек топор, уже не болела. На месте раны образовался уродливый шрам, рубец, и не было смысла кричать: "Посмотри, что ты со мной сделала!" Джон ухмыльнулся, совсем какего отражение в разбитом стекле, и шагнул на последнюю ступеньку.
Эмма
С интересом смотрела на маленький ножик... скальпель... у себя в руке. Скальпель был чужой, а мама говорила, что брать чужое не следует - однако плоская, тонкая рукоять так удобно улеглась в правую ладонь. Подняв голову, Эмма увидела, что в окно смотрит полная луна, ветер колышет занавески, а на пороге стоит чужой человек с топором в руках.
- Почему, - спросил чужой человек голосом Джона, - почему ты всегда уходишь от меня? Кажется, я держу тебя крепко-крепко...
Тутонсделал неловкое движение, словно хотел обнять воздух - но помешал зажатый в руке топор.
-... а ты все равно уходишь. Почему?
Глаза человека, большие и плоские, горели как два кусочка слюды - нет, как две полных луны. Эмма рассмеялась и черкнула скальпелем по воздухукрест-накрест, рассекая полотно с нелепой картинкой. Из крестообразного отверстия пахнуло свежестью и речной тиной, хлынул пронизанный лиственной зеленью свет, и показалась мраморная скамья в трещинках, в куртинках рыжего мха, в жучиных ходах и муравьиных гнездах.
Джей М
Он полз, медленно перебирая руками, потомучто ноги уже не слушались. Онтащился, тащил себя к обрыву. Он перевесился через край. На мгновение мелькнула паническая мысль: "Куда?!", но онуже столкнул себя, и падал, и вокруг свистел воздух, и синее зеркало стремительно приближалось. Удар. Холод. Давление в легких и в черепе. Задыхаясь, он забил руками и ногами и в облаке брызг вырвался на поверхность. До пологого берега в оторочке тины было совсем недалеко. По реке медленно плыло белое зыбкое отражение. Онпоплыл, рассекая коричневую воду быстрыми гребками. Ровно тридцать два гребка до берега со скамьей и ждущей на ней женщиной.
*****
Кто-то хорошо отзывался об атмосфере рассказа. А техника создания атмосферы проста как "пьяная камера" и низкочастотный звук*: перетасовка частей текста и навязчивое повторение однокоренных слов. Душно, жарко и видно плохо - если на лицо напялить противогаз, например. Тоже эффектный ход. Но и то лучше, чем десять раз сказать "сахар".
Сложно назвать это художественным решением:
- выжаренное солнцем - прожаренного солнцем - жаркий час - жарило солнце - волны жара - очень жарко - жаркий воздух.
Синонимов к слову "жаркий" нет?
- горячий, знойный, палящий, жгучий; обжигающий, раскаленный и т.д.
О бедности лексикона.
Хорошо, что рассказ кончился, а иначе бы мы столкнулись с "пережаренного солнцем" и "жарко-дальше-некуда". Так не пишут. Атмосфера должна создаваться мелкими ненавязчивыми деталями. Хотя это беда всего текста - повторы однокоренных слов, которые не всегда являются авторскими приемами, а если и являются, то совершенно необоснованными.
Кроме того, слова "выжарить" и "прожарить" обычно употребляются в ином контексте и имеют несколько отличное значение. Это выглядит не как поиски оригинальности, а как банальная языковая неряшливость.
Выжаривать
Подвергать действию сильного жара, прогревать на солнце.
Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000.
В данном случае "выжаренное солнцем" - тавтология.
Прожаривать
1. Жарить до полной готовности, как следует.
Остальные формы - разговорные.
Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000.
Самые приметные косяки.
Непокорство распространялось по телу, от правой руки - точнее, кончиков ее пальцев, ласкавших промежность - выше и ниже, к голове и к ногам.
Как хотите, но читается замечательно. И тире не спасают - наоборот. Думать надо не только о правильном построении фразы, но и о том, как она может быть воспринята читателем.
В итоге возникает впечатление, что либо промежность простирается от головы до ног, либо ласки настолько необычны, что охватывают область от головы до ног.
И зачем ласкать промежность? Под промежностью понимают область, расположенную между наружными половыми органами спереди и задним проходом сзади. У женщин этот участок простирается от заднего края половой щели до переднего края заднего прохода.
Поэтому что и зачем ласкала бедная женщина - мне не вполне ясно.
"Точнее" - слово лишнее. Да и "выше к голове и ниже к ногам" - типичные плеоназмы. И излишества.
Вариант:
От кончиков пальцев правой руки, ласкавшей клитор, непокорство распространялось по всему телу.
Просто и ясно. И незачем жевать резину.
Со значением слов плохо дело по всему тексту. Вот еще один яркий пример.
Вглубь рушились скалы, древние осадочные породы, в глуби лежал затонувший корабль... каравелла... и скелет, мертвец, опутанный золотыми цепями, и рассыпавшиеся вокруг дублоны, позеленевшие от времени и солей.
Ладно, однокоренные слова рядом: вглубь - в глуби (уж лучше на дне, раз лежал). Ладно, никому не нужный плеоназм: скалы - древние осадочные породы (зачем?). Наплевать, что кому-то захотелось приковать покойника золотыми цепями (богатые тоже плачут). Но! Назвать скелет мертвецом (или наоборот) - это что-то!
мертвец см. мертвый труп
Словарь русских синонимов, 1999 г.
мертвец, -а; м.
Мёртвый человек; покойник. М. в гробу. В покойницкой лежали мертвецы. Бледный, как м. Выглядеть мертвецом
Большой толковый словарь
Онсмотрел в разбитое окно, ощерившееся осколками стекла. Быланочь, и в сарае, и вообще.
Во-первых, "окно, ощерившееся осколками стекла " - убитый штамп. Во-вторых, "разбитое" - избыточное слово. Ну а ночь "и в сарае, и вообще" напоминает мне роту красноармейцев, которая маршировала и по улице, и по селу... вообще. Бедный русский язык, терпило.
Мраморная скамья, на которойона иногда сидела, виднабыла отчетливо, до мельчайшей трещинки, поросшей ржавым мхом, с карими точками жучиных ходов и муравьиными гнездами.
Мраморная скамья с карими точками жучиных ходов! Мамачки! Покажите мне этих жуков, которые мрамор жрут!
То, что лишь кажется водой, но прыгни вниз - и пролетишь насквозь, и будешьлететь вечно, по кругу и по кругу, пока тебя не перехватят гигантские пальцы, как блоху в собачьей шерсти.
Сомнительной красоты метафора. Такое чувство, что круги собачьей шерстью заросли. И чем отличается первый круг от второго? Их два всего?
...в этом заключалась какая-то шутка, но докопаться до ее солибыло не легче, чем глотнуть соленойводы из карьера.
На редкость неуклюжее и пустое сравнение. Да и "докопаться до соли шутки" - фи! В соляных копях царя Соломона.
Чего только стоят:
- потомучтотаконо все обычно и начиналось
- проблема в том, что, как сказал однажды
- напомнил себе, чтоэтоего обязанность: не такведь
-надо было во что бы то ни стало
- Так вот, там, гдебыли лишь.
Это вообще не русский, это умпа-лумпский язык. Там мне подсказывают лингвисты.
Женщина появилась в один из дней, в один из пекельныхдней на том месте, где раньше были лишь сухие травы и дымка.
Мало того, что это совершенно необоснованный повтор, так и слова "пекельный", уж извините, в русском языке нет.
Пекельний=адский.
Розумiємо рiдну мову?
Вчерашний набег гостей, как налет саранчи, уничтожил все продукты в доме
Ну, не набег уничтожает продукты, а сами гости. А иначе налет самолетов разбомбит огород.
Бежал так, что в груди перехватывало дыхание, но мираж речной прохлады таял, оставляя все тотже сухостой и струящиеся волны жара на другой стороне, и за спиной, в ста шестидесяти семи шагах, заднее крыльцо дома.
Мираж - визуальный эффект. Поэтому как выглядит прохлада - я не знаю. Ладно, но кто-где-чего оставляет, еще вчитаться надо. Но когда мираж оставляет сухостой на другой стороне и за спиной (и запятая не спасает) - это просто здорово!
Джон Мэрдок встал с кровати, тихо натянул штаны и спустился по лестнице.
Да-да-да! Натяните их громко!
Вода в карьере быласоленой, как слезы неба - этоподтверждалось белыми слоями налета, оставленными на скалах...
Разной фигни там еще хватает. Лень уже.
Отвечу только на вопросы.
Любопытно, чем в основном занимаются главные герои:
Глагол "смотреть" - 9 раз (в т.ч. напихан рядом)
+ 3 "глядеть"
Ничего удивительного. Основной бэкграунд рассказа - этакий поток бабских фрустраций с отдельными флешбэками рефлексий. Мутно, нудно, заунывно, навязчиво. Вначале мне даже показалось, что под ником Карабас-Барабас скрывается автор-женщина, если бы не прокол с промежностью.
Но. Почему обзор называется "Астральный пенис" - вы узнаете из второй части, где несколько прояснится, о чем нам хотел поведать автор своим рассказом.