Сорино Сони Ро : другие произведения.

Куклы Ван Крида. Re: End. - Бал в Биноме Гота

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Разрозненные истории о кукольном мастере Ван Криде, не вошедшие в предыдущие сборники. История третья, не нашедшая своего места в сборнике "Ван Крид. Школа солнца". О том, как Морган и Рем попали на бал. И о том, как мало нужно человеку, чтобы не чувствовать себя одиноким.
  Куклы Ван Крида. Re: End.
  
  
  
  Истории в картинках словами, которые не вошли в предыдущие сборники.
  
  
  
  История третья. Зарисовка, не вошедшая в сборник «Ван Крид. Школа солнца»
  
  
  
  "Бал в Биноме Гота"
  
  
  
  
  –Так, господа, минуту внимания! – учитель танцев Клод Булено похлопал в ладоши, привлекая внимание десяти мальчишек к себе.
  
  Не очень-то у него получилось, – подумал про себя Рем. И сам того не желая, (а может наоборот, очень и очень желая), посмотрел на распахнутые чугунные ворота, что вели на территорию школы солнца. Сразу за воротами, справа, из густых зарослей сирени выглядывал угол кирпичной сторожки пропускного пункта, которая, как всегда, пустовала. В раскрытом настежь окне с выпроставшимися белыми занавесками стояла небольшая фарфоровая ваза с каким-то полевым цветком. А слева высокие побеленные бордюры, черно-синий асфальт, тени деревьев и между ними оранжевые пятна солнечного света. Уже вечер однако, и где Мори мог запропаститься?
  
  –Господа! Я прошу тишины! Эй, Анри Купер, перестаньте строить из себя клоуна, вы же едете на ответственное мероприятие! Сейчас я начну вас считать! Не крутитесь, а стойте смирно, как примерные ученики! – учитель Булено пригрозил расшалившемуся Анри пальцем. Затем принялся пересчитывать мальчишек, собравшихся за школьными воротами на небольшом пятачке, перед неуклюжим паробусом с громадным бойлером на задней стенке, который протекал, шипел и брызгал горячей водой на асфальт. – Один, два, три, – бормотал учитель, считая мальчиков по головам. – Пять, шесть...
  
  
  Рем вздохнул, привалился спиной к неплотно закрытой двери паробуса и сложил руки на груди. Он решил, что больше не посмотрит на дорожку, убегавшую вглубь пришкольного парка. Нет, не дождётесь... Это, черт подери, становится какой-то дурной традицией. Морган всегда и везде опаздывает из-за этого Антона. А потом приходит в общежитие мрачный, неразговорчивый, ложится на свою кровать и отворачивается к стене.
  
  «Он отдаляется и... Вместе с ним уходит что-то очень важное в моей жизни. – Реми нахмурился. – И я не знаю, совсем не знаю, как вернуть друга, возможно ли его вернуть, и кто виноват. Ох, мастер Антон, я начинаю ненавидеть вас, с каждым днём всё сильнее. И, похоже, это у нас взаимное чувство»
  
  Ну Мори, приходи же скорее!
  
  Реми не удержался и глянул в парк. Дорожка была пуста, только тени и пятна солнечного света ползали по асфальту. Да еще и надпись эта на арке «Тысяча лет, как один день». Нет, ну вы издеваетесь?
  
  
  –Восемь, девять... – Булено смотрел на Рема такими глазами, словно тот был заговорщиком, которого только что разоблачили. – Рем, а где Морган Ван Крид?
  
  –Откуда мне знать? Я ему не сторож, – буркнул Рем, заметив краем глаза заинтересованную и как всегда ухмыляющуюся физиономию Мирозы, обращенную к нему. Хорошо, что остальные мальчики продолжали смеяться и пихаться локтями, думая, наверное, что это весело и интересно. Рем отвернулся. Пусть глазеет.
  
  –Ну вы же друзья, вроде бы, – учитель Булено растерянно оглянулся назад. Однако дорожка в парке была пустой.
  
  «Ещё бы...» – мрачно усмехнулся белокурый мальчик.
  
  Учитель снова посмотрел на Рема. В этот раз таким-то строгим взглядом, что сделался похожим на ощипанного и страшно подозрительного попугая. Дескать, не шали.
  
  –Ты должен знать! А ну-ка, отвечай!
  
  –Мастер Антон забрал Моргана с первого урока по каким-то своим надобностям. Да так и не вернул. Может быть, он вообще не поедет в город на этот ваш бал.
  
  –Как не поедет? Почему не поедет? Что значит не поедет?! Мы, между прочим, едем в дамскую академию не конфеты трескать! Мы едем не ударить в грязь лицом! Отвечай!
  
  –А я почем знаю, – Рем исподлобья смотрел на учителя. Он тоже хотел бы видеть Мори. Хотел бы высказать всё, что думает по поводу частых отлучек, а потом... Просто пихнуть его в плечо, прогоняя последние остатки раздражения, и наблюдать за тем, как он смущается и не знает что сказать в ответ.
  
  –Я ведь за неделю всех предупредил! – Булено принимался злиться. – Всем поименно распоряжение директора зачитал! Отобрал пятерых, которые умеют танцевать и пятерых для фона. Вот ты, умеешь вести вальс?
  
  –Не умею, – Рем опустил голову.
  
  –А Морган умеет! И позволь узнать, где и за каким чертом он шляется, вместо того, чтобы сидеть в паробусе по пути в Бином Гота?!
  
  –Ну, не знаю я, не знаю, – Реми раздосадовано мотнул головой.
  
  –Это черт знает что такое... – учитель растерянно глянул на притихших мальчишек, сгрудившихся рядом, затем снова на Рема. – И отлепись ты от двери, Рем Ринн, а то еще парадный мундир в пыли измараешь!
  
  Мироза расплывался в невероятно гнусной ухмылке. Он перевел ленивый взгляд на Клода Булено, собираясь сказать что-то в своем духе... А Рем стиснул зубы до белых пятен на скулах. Вот если прямо сейчас этот удод скажет что-то про Мори и его вечные опоздания... Вот не посмотрю, что я один и слабее. Вмажу. Так вмажу по этой наглой морде, что мало не покажется!
  
  –В сторожке, вроде, имеется телефон, – сказал Мироза, хмыкнув в сторону Рема. – А вы позвоните в школу. Может, Морган и объявился.
  
  
  Но в этот момент...
  
  Реми облегченно вздохнул.
  
  
  –Эй! Я иду! Эй!
  
  
  Все ребята и учитель, как один, глянули в сторону парковой дорожки, по которой бежал запыхавшийся Морган, пытаясь на ходу надеть камзол, неловко всовывая руки в непослушные рукава.
  
  –Ну, слава небесам Яара, не опозоримся, – пробормотал учитель танцев. А вслух, и довольно грозно крикнул: – Пошевеливайтесь, Морган Ван Крид! За такое непослушание будете наказаны парой лишних кругов в танцевальном зале!
  
  –Слушаюсь и повинуюсь, – Морган добежал до ребят, красный и взмокший. Камзол был надет просто каким-то чудом за пару шагов до паробуса, хотя и остался слегка помят и не застегнут. – Уф-ф, летел как сумасшедший... – Остановившись возле двери, Морган глубоко вздохнул, скользнул извинительным взглядом по Реми, и тяжело наклонился вперед, упершись руками в колени. – Дайте минуту отдышаться, учитель.
  
  –Хорошо, минута. И приведи себя в порядок, будь добр! – Клод Булено перевел свой строгий взгляд на остальных мальчиков, затем открыл дверь в паробус и торжественно объявил: – По местам, господа! Отправляемся через минуту!
  
  Рем подошел к Моргану.
  
  –Как ты, Мори?
  
  
  Булено зашел первым, за ним потянулись остальные мальчишки. Мироза, проходя мимо Рема, скорчил ему гримасу и язвительно прошипел: Мооори.
  
  
  А Мори шумно выдохнул, выпрямился и вдруг пребольно толкнул Мирозу в бок.
  
  –Ты чего? – Мироза сердито, ( а еще и испуганно – что с удовольствием отметил про себя Рем), посмотрел на Моргана. Ох, не прошел ему даром урок данный полукровокой на заднем школьном дворе неделю назад. Ему и его друзьям. С тех пор Мироза опасался этого скуластого темноволосого мальчика, который вдруг, из интеллигентного паиньки мог превратиться во взбешенного драчуна, крушащего всё на своем пути.
  
  –Комарика шлёпнул, – Морган всё еще не восстановил дыхание, но элемент боевой стойки, которую тело приняло само собой, сказал Мирозе больше, чем слова.
  
  –Псих, – фыркнул тот, даже не попытавшись хотя бы изобразить сопротивление, и забежал по ступеням в паробус.
  
  Морган расслабился и снова наклонился вперед, уперев руки в колени. Поднял голову... Посмотрел на Рема... Улыбнулся.
  
  –А у тебя волосы на ветру растрепались.
  
  Рем невольным движением поправил сбившуюся челку, отчего его красивые мягкие волосы стали, словно бы, светящимся золотистым ореолом в свете угасавшего солнца.
  
  –На свои бы посмотрел, – Реми не удержался и потрепал потные волосы Моргана пятерней. – Мокрые сосульки.
  
  –Сегодня был долгий и трудный день. Хорошо, что он заканчивается, – Морган, наконец, облегченно выдохнул и легко выпрямился. – Учитель Булено говорит, что вальс лучшее средство для отрешения от всего земного. Вот и проверим.
  
  –А я уже думал, что Антон не отпустит тебя, – Рем покачал головой, рассматривая друга прищуренными глазами. – Чем занимался сегодня, если конечно это не страшная военная тайна?
  
  –Мы были в одном старинном заброшенном поместье. Искали какую-то энергетическую жилу... – Морган махнул рукой. – Не хочу об этом. Да к тому же, я так и не понял, что это за штука такая и для чего она нужна Антону.
  
  –А я вот, всё спрашиваю себя... – Рем посмотрел в сторону парка. Там... далеко... над синеватой кромкой сосновой хвои..., над которой расплывалось и меркло оранжево-жаркое марево..., просматривалась плоская школьная крыша. И на ней высилась и сверкала в лучах заходящего солнца конструкция воздушного причала, ослепительно-белыми пунктирами в расплавленном воздухе. – Всё спрашиваю, когда он надоест тебе до такой степени, что ты просто возьмешь и пошлешь его к черту? – Рем коротко глянул на Моргана, но сразу отвел глаза обратно в сторону школы.
  
  –Реми, ты же всё понимаешь, – Морган тоже посмотрел вдаль, на причальную площадку, которая четко просматривалась на фоне темно-синего неба, истаивая, как сахар в мареве над сосновым парком. Солнце играло оранжевыми и белыми точками на железных прутьях массивной конструкции. – Не мы выбирали эту школу. И учителя себе выбирали не мы.
  
  –Понимаю, – вздохнул Реми. – Ну могу я хотя бы помечтать?
  
  Морган улыбнулся.
  
  Из двери паробуса показался учитель Булено.
  
  –Морган, отдышался? Рем, и ты здесь? А почему не на месте? Быстрее же, а то ведь опоздаем!
  
  
  
  *
  
  
  
  Так получилось, что они промолчали всю дорогу до города. Реми хотел поговорить с Морганом, но... Тот почти сразу привалился плечом к окну и заснул. Он был бледным и уставшим. Рем в который раз подумал, что общение его лучшего друга с мастером Антоном совсем не идет ему на пользу. Слишком часто Мори возвращался после отлучек задумчивым, а то и подавленным. И чем ярче и веселее мастер выглядел на уроках, чем смешнее шутил и каламбурил, тем мрачнее становился Морган. Складывалось неприятное и странное впечатление, будто Антон высасывал из Моргана радость к жизни, как паразит, впрыскивая вместо неё – вязкий яд своей тёмной души.
  
  Морган словно вдруг открыл для себя какую-то страшную тайну, которая окружала мастера, как черная аура, завораживающая и покрывающая всё вокруг себя, как едкий дым. И эта тайна угнетала Моргана. Отвратительная тайна, потому что, как ни старался Рем, как ни выспрашивал, как ни просил облегчить душу, – друг не открывал её, а только еще сильнее мрачнел и закрывался в себе. «Тебе не нужно этого знать, Реми, – говорил Морган и отворачивался. – Это моё дело. Моё и его»
  
  Всё дальше и дальше... Мори, Мори, Мори... Неужели ты не чувствуешь и не понимаешь? Всё меньше слов, всё меньше тем для разговоров и общих увлечений. Я уже почти не вижу тебя, Мори, не различаю в черной ауре проклятого Антона, как птицу в ночном небе.
  
  И всё это он. И всё это – его гипнотические зеленые глаза... (Черт, я снова раздражаюсь на этого колдуна)
  
  Да к тому же, не лежала у Мори душа к солнечной специализации. К механике – да, а вот к высоким энергиям...
  
  Рем посмотрел на спящего Моргана, словно ожидая чуда, что друг проснётся и всё объяснит, как бывало когда-то... Затем откинулся на спинку сидения, да так и просидел, глядя в потолок до самого Бинома Гота. Пустота.
  
  
  
  ...
  
  
  
  Заехав в город, паробус сбавил обороты, иногда приостанавливаясь на перекрёстках или пропуская людей, переходивших дорогу.
  
  Морган проснулся и смешно заморгал.
  
  –Уже приехали? – сонно пробормотал он.
  
  –Скоро ты будешь танцевать с барышнями из дамской академии, чтобы не ударить в грязь лицом, – Реми в шутку пихнул Моргана плечом, хотя на душе у него было вовсе невесело. – А я буду ходить по бальной зале, и заводить светские беседы, тем самым создавая фон, как запланировал Булено.
  
  –Ох, и не люблю я эти танцы... – Морган потянулся и подвигал плечами, разминая затекшие суставы. – Слушай, что за глупое название... дамская академия?
  
  Рем в шутку попытался поймать руку друга. Морган знал, какими цепкими и крепкими могут быть пальцы Рема, особенно когда у него такое настроение, как сейчас, – возбужденное нервическое веселье. Впрочем, было еще что-то спрятанное за улыбкой... Может быть, отчаянный крик?
  
  Он отдернул руку: – Реми, хорош, баловаться! – Затем показал ему кулак.
  
  –Балда ты, – рука Рема прыгнула вверх и легонько хлопнула Моргана по лбу. Пэмц, – костяшками пальцев по большой вихрастой голове. – О-о, моя рука-а! Из чего сделана твоя башка, Мори? Из чугуна?
  
  Морган хмыкнул и попытался боднуть Рема. Тот ловко увернулся и теперь сам показывал кулак.
  
  
  
  –Так, тишина в салоне! – послышался голос Булено. – Кому там неймется? Моргану и Рему? Вернемся в школу, попляшете у меня на пуантах!
  
  
  
  –Дамская академия это просторечное название, – прошептал Рем, изображая лицом примерного ученика пред строгими очами учителя. А сам массировал пальцы, словно разбил их в кровь об голову Моргана. – На самом деле это заведение называется Школой хороших манер для благородных барышень.
  
  –Немногим лучше, – Морган, в свою очередь, потирал лоб и обижено косился на друга. Однако скоро виновато спросил: – Тебе, правда, больно?
  
  –Эх, Мори, твоя голова – это что-то. Думаешь, я забыл, как ты шандарахнул Мирозу по лбу? Головищей своей! Ну, там, на заднем дворе. Тот сначала захрипел, схватился за лоб, а потом заорал, как резаный, де, убивают, убивают, спасите-помогите. Кстати, странно, что шишка у него так быстро сошла. А потом ты с разворота вмазал его другу, который прибежал на помощь. Да так, что тот, как стоял, так и завалился на асфальт. – Реми изобразил в воздухе хук левой. – Это было круто. И башка у тебя действительно крепкая, что просто ух-х! – Рем потряс рукой и подул на пальцы. Затем улыбнулся. – Об неё орехи, например, можно колоть.
  
  –Ну-ну, попробуй – Морган сделал лицо дикого варвара и наклонил голову к Рему.
  
  –Убери это стенобитное орудие с глаз моих, – Реми махнул рукой, в свою очередь, изображая надменного дворянина, «фи».
  
  –А чего ты обзываешься-то? А ну, как я начну?
  
  
  
  –Морган и Рем, я снова вас слышу! – строгий голос Булено. – Да что же это такое? Заткните, наконец, свои фонтаны!
  
  
  
  Мальчишки притихли. Другие ребята уже начали оборачиваться в их сторону.
  
  –Слушай, откуда Булено выкапывает свои словечки? – прошептал Рем, выглядывая из-за спинки переднего сидения. Учитель стоял возле водителя и показывал дорогу: – «теперь вправо, а теперь влево, да, вот сюда». Рем вернулся на место и откинулся на спинку. – Скажите ему кто-нибудь, чтобы пошел и закопал их обратно.
  
  Морган хмыкнул, облегченно вздохнул и посмотрел в окно на проплывавшие мимо аккуратненькие беленькие домики, булочные, парикмахерские, скверики, парки и узенькие улочки Бинома Гота. Всё-таки заканчивался этот день гораздо лучше, чем начинался.
  
  –А знаешь... – Морган улыбнулся каким-то своим мыслям. – Вот прямо сейчас, вдруг... – Он смотрел на небольшую площадь перед высоким зданием с колоннами, на которую плавно выруливал паробус. Затем перевел взгляд выше, на само здание и дальше-дальше. На широких ступенях стояли девочки, того же возраста, что и мальчишки в душном салоне. Возле них возвышалась строгая дама в шляпке с пером, наверное, воспитательница. Делегация, надо полагать, встречающих школьниц. – Мне вдруг так захотелось покружить в вальсе. И чтобы музыка и красивые девочки.
  
  –Ты об учебе думай, а не о девочках, – менторским тоном возвестил Рем. – Хотя, чует мое сердце, Мори, танцевать тебе сегодня до-упаду. Ну или пока подошвы до дыр не сотрешь.
  
  –Я буду лучшим, – уверенно заявил Морган и победоносно улыбнулся другу.
  
  –Знаю, – Рем улыбнулся ему в ответ, поймав всё-таки и пожав руку. – Уж я-то знаю.
  
  Паробус остановился возле массивной гранитной лестницы. Учитель Булено поднялся со своего места и осмотрел мальчишеские головы. Все десять, как по списку.
  
  –Господа, не толкаемся на выходе, и не забываем, что мы представляем здесь нашу замечательную школу.
  
  Он открыл дверь.
  
  И до мальчишек донесся голос дамы в шляпе с пером:
  
  –Барышни, поприветствуем кавалеров.
  
  Морган и Рем направились к выходу вместе с остальными мальчишками.
  
  
  
  *
  
  
  
  Бальная зала была на третьем этаже. Её стены были драпированы волнистым шелком, справа имелась высокая застекленная дверь, ведшая на уличный балкон. Это было обширное помещение с тонкими колоннами по периметру, которые были украшены алыми и белыми лентами с бантами. Поверху, – между колонн, словно мраморной рябью, – тянулись балконы с перилами, с которых уже свешивались и глазели в зал городские мальчишки-проныры, гимназисты, пара десятков кадетов, и все без исключения в парадной форме. Фуражки со школьными кокардами, белые воротнички, начищенные пуговички, бальные перчатки... В центре высокого потолка красовалась огромная люстра, состоявшая сплошь из тысяч хрустальных кружочков, сквозь которые просматривались позолоченные купидоны с луками и стрелами.
  
  Зала была полна народу, оркестр радовал вальсами и кадрилями безостановочно. На выпускной бал в школу для барышень, как оказалось, свезли кавалеров еще из трех местных школ, плюс учителя и родители, плюс мальчишки из школы солнца. В общем, человек около ста было там, не меньше, а может больше.
  
  
  
  Морган был нарасхват. Кажется, каждая выпускница желала станцевать партию вальса с этим высоким темноволосым мальчиком. Он был чрезвычайно галантен. Он кружил девушек быстро, но мягко. Он чувствовал музыку и свою партнершу. Он так точно угадывал настроения, что, кажется, каждое движение упреждалось, как по наитию: то это был платок, то упругая и сильная поддержка, то весёлая шутка, то вопрос «не закружилась ли у барышни голова?». Девочки передавали Моргана из рук в руки, не позволяя ему даже просто перевести дух от танцев. Они шептались, показывали на его уверенные движения, и даже выправили для себя некое подобие очереди, кто там из них за кем.
  
  Они, странным образом, не замечали в этом мальчике того, что постоянно втолковывал ему отец. Они, эти хохотушки и одновременно прелестные ценительницы всяческих девчоночьих «прекрасностей», не замечали..., нет, в упор не видели того, что Морган был некрасив на лицо. Ну, вы должны понимать – высокие скулы, черные волосы, нос горбинкой. Они боролись за него так, словно Морган был прекрасным принцем.
  
  И вот отчего так, спрашиваю я себя? Возможно, потому что кроме красоты внешней есть ещё и иная красота? И в некоторых людях она, та самая иная, делается куда более очевидной, чем внешняя? Возможно, эта иная красота идёт впереди таких людей, и иногда им даже нет надобности демонстрировать свою внешность окружающим. Их красота проявляется в делах или в словах или в поступках...
  
  Однако мы отвлеклись.
  
  Многие девочки желали станцевать с таким замечательным кавалером.
  
  И Морган оправдывал их чаяния. Крепкие руки уверенно держали тонкие девичьи талии, да так, что кружилась голова. И вовсе не от танцев.
  
  Впрочем, надо признать, что вторым по популярности среди девочек был Мироза. Он тоже весьма достойно танцевал, хотя и не дотягивал до Моргана в той части, в которой девочка выбирает мальчика безо всяких вероятностей, а точно и метко. В части тайной, исключительно женской, и выбивающей сто из ста – женщина, даже если ей всего-то четырнадцать, чует нутром, кто настоящий мужчина, а кто выскочка.
  
  И вот, пока Морган кружил в танце десятую, а может и двадцатую барышню, Реми создавал фон. И надо признать, фон, который создавал Реми, имел все шансы конкурировать с популярностью Моргана в танце. Те девочки, которые не танцевали, не сводили глаз с красивого белокурого мальчика, которому так шел черный мундир.
  
  Они шептались: –Мэри посмотри, на этого рыженького... –Ну, какой же он рыженький? Кажется, этот цвет волос называется соломенным... –Нет, нет и нет, солома это фи... –Сёстры не спорьте. Вы только гляньте, какой он красивенький! А может, он и вовсе девочка, переодетая в мужской костюм? –Девочка в мальчиковой школе? Типун тебе на язык, Клара! –Он смотрит на нас! Ох, какие у него глаза! –А ресницы точно, как у девочки... –У него такие утонченные манеры. Гляньте, как он пьет лимонад из бокала. Ох, подружки мои, я просто таю, ну никогда бы не поверила, если бы не увидела своими глазами, что на свете бывают такие красивые мальчишки! –Он смотрит на нас. Да, точно, смотрит. А я, как назло, чувствую себя деревянной куклой. Нет, Нина, не улыбайся ему! Он должен видеть лишь меня.
  
  А мрачный Реми ходил между колонн и мимо столов, не замечая изобилия на них, растерянно улыбался барышням и всё не мог заставить себя не глядеть вглубь залы, где пары кружились в вальсе. Он чувствовал, что снова его душу наполняла тоска и одиночество. С одной стороны он был горд за своего друга, видя какой популярностью тот пользовался среди юных барышень. И так танцевал, что прямо загляденье. А с другой стороны...
  
  Реми тосковал по другу. Он думал, что лучше бы сейчас они сидели на подоконнике в своей комнате, пили чай и разговаривали. Лучше бы Мори снова принялся оспаривать какие-нибудь очевидные факты из теории высоких энергий, а он старался переубедить, доказать, объяснить, что всё логично и нет в той теории изъяна. Лучше бы Мори снова лежал на кровати, отвернувшись к стене; а еще лучше, если бы, как бывало, сунул подушку под мышку и что-то рассказывал, у него это всегда так интересно получалось. Что угодно было бы лучше: задушевный разговор, лёгкая ссора, молчание... Только не эта громкая музыка, которая даже мысли в голове разгоняла, как мышей по норам. Только бы не эта пёстрая толпа... Только бы... Реми ходил по залу, иногда разговаривал с девочками, улыбался, пил с ними лимонад, ловил на себе восхищенные взгляды, и... Всё сильнее замерзал внутри. Он хотел, чтобы скорее закончился бал, и они уехали обратно в школу. Он хотел тишины и доброй беседы, всего лишь.
  
  Он застыл, заметив...
  
  Одна прехорошенькая девушка сразу после партии вальса, – только замолчала музыка, и гомонящая публика разошлась кто куда, в основном к столам со сладостями, – взяла Моргана за руку и увлекла за собой на балкон. Рем опустил голову.
  
  
  
  –Простите?
  
  Реми вздрогнул и поднял глаза.
  
  Перед ним стояла красивая девочка в белом кружевном платье с мягким розоватым отливом. Она скромно потупила взор, как и полагалось выпускнице школы благородных манер для барышень.
  
  –Простите... – прошептала она. Робко глянула на удивлённого Рема, и снова опустила глаза. – А почему вы не танцуете?
  
  –Я?
  
  Рем сказал себе: – «Соберись, ты ведь на балу. А на балах обычно кавалеры танцуют с дамами» А вслух: –Я очень неловкий...
  
  –Я тоже, – скромно улыбнулась она. – И еще, до меня всё не доходит очередь, желающих потанцевать дам гораздо больше чем кавалеров. Вот я и подумала... А что если попрошу такого красивого и грустного мальчика составить мне партию...
  
  –Меня? Партию? – бледное лицо Реми на короткий миг сделалось растерянным. Но скоро от неё не осталось и следа, мальчик решительно и галантно протянул руку девочке. – А давайте. Я приглашаю вас.
  
  –У нас есть еще пять минут, пока отдыхают музыканты, – девочка приняла руку Рема, и они вдвоем направились в середину бальной залы. – Может быть, это будет нескромный вопрос с моей стороны...
  
  –Да что уже там, спрашивайте, – у Реми занемела шея, так сильно он сдерживался, чтобы не оглянуться на балконную дверь.
  
  –А как вас зовут?
  
  –Рем Ринн, к вашим услугам!
  
  
  
  ...
  
  
  
  Спустя час Рем вышел на балкон.
  
  Сиреневая ночь накрыла город волной летней тьмы с привкусом аль-тиграмских ирисов. Вдоль улочек горели желтые огоньки фонарей, между которых двигались себе и пыхтели неуклюжие пароэкипажи. Воздух был пропитан сладостью яблоневых садов и виноградников, окружавших Бином Гота со всех сторон. Здесь было тихо, несмотря на приглушенные отголоски музыки и веселого гомона из-за плотно прикрытой двери.
  
  Морган стоял возле перил и смотрел на город. Высокий, худой, уставший Морган, будто бы застывшей перед сиреневой пропастью ночи.
  
  Рем подошел...
  
  Стал рядом...
  
  Тоже облокотился на перила...
  
  –Чего не танцуешь? – он искоса глянул на Моргана.
  
  –Устал.
  
  –А я тоже танцевал... – Рем вздохнул и усмехнулся. – И всего два раза наступил на ногу своей партнерше.
  
  –И я иногда наступаю, – Морган повернулся к Рему. Белесое пятно его лица... Жаркая ночь... Горячий ветер... Он опустил голову. – Хочу обратно в школу. Устал. И спать хочется так, что хоть прямо здесь на пол ложись.
  
  –Та барышня, с которой ты сюда пришел... – неуверенно начал Рем. Он не мог не начать.
  
  –Ей были нужны повод и кто-то доброжелательно настроенный, чтобы сбежать с бала к любимому парню. – Морган показал вниз, где в квадратах оконного света на земле просматривались большие клумбы с алыми розами. – Он ждал её там. А она попросила меня постоять здесь еще немного, чтобы ее не хватились. А я вот... на город засмотрелся.
  
  –И как она... отсюда-то? Ведь это третий этаж как-никак! – Рем успокоился. И спросил всего лишь ради интереса.
  
  Морган кивнул в сторону. Реми присмотрелся туда, куда показал друг, и заметил крюки пожарной лестницы, которая, по всей видимости, спускалась с балкона прямо на дорожку. Понятно. Влюбленные..., их никакие преграды не остановят.
  
  –Мори... – Рем посмотрел на ночной город, затем на друга. – Прости.
  
  –Э-э? – Морган удивленно моргнул.
  
  А Рем смотрел на темно-лиловое свечение неба за плечом друга, переливавшееся над сиреневой чертой горизонта, как тяжелый стяг на ветру. Упоительная сладость жаркой ночи пьянила не хуже хмельного вина. Впрочем, она и пьянила, и усыпляла. Успокаивала. Сейчас Реми испытывал умиротворение. И даже эта усталая и удивленная физиономия напротив, и сиренево-черное небо, и алые сполохи вдали... Всё-всё привносило в его душу покой и такой знакомый внутренний золотистый свет. «Всё, как всегда, и Мори, и я... – думал Рем, вдыхая сладкий воздух полной грудью. – Знаю, что это ненадолго. Точно знаю. Но хотя бы сейчас... И хотя бы еще чуть-чуть... Если бы мироздание слушалось меня. Ах, если бы...»
  
  –Просто прости, без объяснений, – Рем улыбнулся. – Сможешь?
  
  –Смогу, – Морган снова смотрел на город. Горячий ветер касался лица и ерошил волосы. – Хотя и не понимаю.
  
  –А много ли нужно тебе понимать... – Рем вздохнул, (ну, что тут поделаешь, снова придётся), затем слегка пихнул Моргана в плечо. – Когда и так всё понятно.
  
  
  
  ...
  
  
  
  А в зале продолжался бал.
  
  И пары кружились, кружились, кружились в танце...
  
  И в стеклянных шариках на люстре играли разноцветные блики...
  
  Музыка, шум, веселье...
  
  
  
  *
  
  
  
  Паробус качался на неровностях того отрезка дороги, который делал дугу в сторону школы солнца. Морган смотрел в окно. Иногда он глядел на Рема, который привалился к его плечу и мирно спал. Учитель Булено был изрядно подшофе, он шепотом рассказывал водителю скабрезный анекдот и размахивал руками. Анекдот был старым и не смешным, водитель просто кивал и не отрывал глаз от дороги. Большая часть мальчишек дремали на своих местах.
  
  
  
  Через десять минут паробус качнулся и остановился. Зашумел бойлер, выпуская лишний пар.
  
  
  
  –Господа! – Клод Булено похлопал в ладоши, привлекая внимание к себе. – Господа, мы прибыли! Отправляйтесь в общежитие и не забудьте правильно выставить свои будильники. Завтра на уроки!
  
  Морган легонько толкнул Реми в плечо. Тот сразу проснулся и осмотрелся.
  
  –Приехали?
  
  –Угу, – Морган с улыбкой смотрел на заспанного друга.
  
  –Идем домой? – Реми зевнул, потянулся и встал. – Спать охота.
  
  
  
  От фонаря до фонаря.
  
  Топ-топ-топ...
  
  Из одного круга света в следующий.
  
  Топ-топ-топ...
  
  
  
  Они брели в общежитие, как два заспанных суслика, далеко отстав от остальных ребят. Реми постоянно зевал и мотал головой. «О, дайте-дайте мне крова-а-ать... и я усну!» Морган рассматривал серебристо-серые в белом фонарном свете стволы сосен. Переводил взгляд вниз на черные щербины в асфальте. Затем глядел на друга, который пошатывался и что-то шептал себе под нос. Воздух был насыщен запахами цветов и трав. Рем не заметил, как свернул на другую дорожку. Но Морган вовремя поймал его за руку.
  
  Реми встряхнул головой и пробормотал:
  
  –А который час?
  
  –Когда мы уезжали из Бинома Гота, я посмотрел на школьные часы над входом. Было полпервого ночи.
  
  –Мори, вот как так получается, что ты устал гораздо сильнее меня, но держишься молодцом? – он зевнул и вдруг заметил вдали светящееся пятно фонаря над крыльцом общежития. Ребята, шедшие впереди них, шустро взбежали по гранитным ступеням.
  
  
  
  –Эй, Анри, а где Морган с Ремом? –Плетутся где-то сзади, сони. –Мори, Рем, где вы там?! Мы оставим дверь незапертой!
  
  
  
  Тени, лица, смех, громкий скрип входной двери на пружине, – хлоп! – и она закрылась.
  
  
  
  –Я вот просто засыпаю. А ты... – сонно продолжил мысль Рем и глянул на друга. – А ты шагаешь, как солдат на плацу и хоть бы хны. А?
  
  –Просто я подумал о завтрашнем дне, и эта мысль сразу отбила сон, как мяч на футболе, – Морган тоже заметил крыльцо и прибавил шагу. – Как придем, может, сварганим чаю? Поболтаем, на окне посидим?
  
  –Нет уж, – Реми отрицательно покачал головой. – Ты как хочешь, а я спать. – Затем, словно очнувшись, глянул на спину друга и догнал его. – Завтрашний день? А что будет завтра?
  
  –Мне снова ехать в то старое поместье, чтобы искать какую-то энергетическую жилу. А мастер Антон снова будет сидеть на развалившемся крыльце, курить свою вонючую сигару и говорить... – Морган кашлянул и закончил зловещим низким шепотом, передразнивая Антона: – Открой внутренние глаза, Морган Ван Крид. Это поместье когда-то принадлежало ангельскому семейству Буриаров. Здесь должна остаться энергетическая жила. Ищи!
  
  –Хочешь, я вместо тебя пошлю его к черту? – Рем положил руку на плечо друга.
  
  –Не хочу, – мрачно ответил Морган. – Я просто не понимаю, чего он от меня ждёт? Какие внутренние глаза? Бред какой-то.
  
  –И вовсе не бред, – Рем пожал плечо Моргана и убрал руку. – Я вот, например, вижу энергию. Она похожа на... как бы тебе объяснить... ну, вот как раскаленный воздух колышется над горячим асфальтом. Можешь себе представить?
  
  –Ну потому-то ты и мастер солнца. А я...
  
  –Что ты?
  
  –А я просто механик, – грустно вздохнул Морган. – И в поместье этом нет ничего примечательного, нет там никакого колыхающегося воздуха, одни руины и засохший фонтан. Даже близко ничего похожего... – Морган задумчиво помолчал. – Хотя... Возле входа в поместье, недалеко от раскоряченных ржавых ворот, в зарослях сирени, светился маленький красный огонек и из него будто лучики били по сторонам. Я его сразу заметил, как приехали. Хотел показать, но мастер торопился искать внутри... А больше ничего странного.
  
  Реми улыбнулся и хлопнул друга по руке.
  
  –Почему же ты не сказал об этом Антону?
  
  –Но ведь он приказывает искать внутри поместья, а не снаружи, – Морган глянул на друга. – И к тому же, вдруг я ошибаюсь? Вдруг мне просто показалось от недосыпа? Или, может, я схожу с ума?
  
  –Ох, Мори, у каждого, кто умеет смотреть «за», внутренние глаза видят по-разному. Я вижу внешнее проявление энергии, остальное приходится додумывать. Ну, вот словно моим внутренним глазам доступны лишь лучики, а сам красный огонёк – нет. А ты наоборот, смотришь в самую суть, в самый-самый её источник. Черт, я даже завидую твоим внутренним глазам, – Реми улыбался так, будто стал самым счастливым человеком на свете. – Белой, конечно, завистью. А ты завтра же расскажи мастеру про огонек, может он от тебя, наконец, отстанет. – Теперь и Рем проснулся окончательно и бесповоротно. – Механик, он... хех. Ну вот, теперь и мне не уснуть. – Он глянул на друга. – А правда, давай чаю сварганим, что ли?
  
  –А у нас ни сахара, ни конфет...
  
  –Мори, кто ты думаешь твой друг? Мастер солнца? Ха! Я запасливый... Нет, я очень запасливый мастер солнца. Так что конфеты у нас имеются, в количестве двух штук.
  
  –Ну, тогда... живём! – Морган хлопнул Рема по плечу.
  
  –О-о-о, нет! Мори, у тебя что, и руки из чугуна? А?
  
  
  
  Вот так они и шли к желтому кругу света над крыльцом, смеясь, обсуждая способы заварки чая и вкусы конфет, не обращая внимания на незначительные мелочи, как ночь и усталость.
  
  
  
  Конец третьей истории.
  
  
  
  Сони Ро Сорино (2011)
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"