Аннотация: Разрозненные истории о кукольном мастере Ван Криде, не вошедшие в предыдущие сборники. История вторая, о том, как юный кукольный мастер позволил механической кукле любить, но забыл, что кукольная любовь - всего лишь заблуждение.
Куклы Ван Крида. Re: End.
Истории в картинках словами, не вошедшие в предыдущие сборники.
Вторая короткая зарисовка: Заблуждение.
–Морган, к тебе можно?
Дверь открылась, и в мастерскую заглянул мастер Антон. Он был в добром расположении духа и при параде, впрочем, как и всегда. Мастер точно знал как правильно выглядеть и что, при этом, должны о нём думать окружающие. Поэтому внешнее в его облике всегда, и строго определённым образом, предваряло внутреннее. Пальто кремового оттенка, светлый костюм, отглаженная рубашка, галстук, ненавязчивый, но страшно дорогой парфюм; плюс к тому, он как всегда и всем своим видом показывал, что куда-то спешил. Строгие и изысканные черты его внешности лишь дополняли картину: высокий и открытый лоб, чуть влажные светлые волосы, собранные в тугую косицу, ироничная улыбка и глаза, которые всегда смотрели не «на», а прямиком «в». Мастер Антон осмотрел помещение, и обнаружив Моргана за большим дубовым столом со стальным покрытием, что стоял под окном напротив двери, улыбнулся и зашел внутрь. Затем оглянулся и сказал кому-то, кто стоял за его спиной в коридоре:
–Если нужно найти Моргана, то единственное место, в котором со стопроцентной вероятностью он может быть, это мастерская, – мастер Антон плавно взмахнул рукой, затем пригласил незнакомца войти.
В помещение зашел молодой офицер. Черная шинель, фуражка в руке, зачесанные назад волосы, тонкая полоска усов. Он остановился возле мастера Антона и тоже осмотрелся кругом.
Нижняя мастерская, а именно в ней всё и происходило, была весьма обширным помещением. Вдоль стен тянулись шкафы с инструментарием, пара станков непонятного предназначения и один миниатюрный токарный в углу. По центру комнаты стояло три тяжелых стола, два из которых были пустыми, за исключением небольших тисков привинченных к краям. Последний был завален всевозможными механическими блоками, руками, ногами и прочими кукольными штуками, вид которых вызывал у непосвященного и отвращение, и любопытство одновременно. Над столом висела лампа под жестяным колпаком, рядом с ней болталось тонкое сверло на подвижной ноге.
Вот именно из-за этого стола, гостям навстречу, поднялся высокий черноволосый юноша в круглых очках. Поверх синей рабочей рубашки был надет черный кожаный фартук. В руке он держал тонкую отвертку.
Мастер Антон подошел к столу и осмотрел механизм, лежавший напротив юноши.
–Акира сказал, что тебя не было на завтраке, – пробормотал он, заинтересовавшись механизмом. Мельком глянув на Моргана, покачал головой и строго закончил: – А есть всё-таки надо.
–Я хотел прямо с утра проверить одну догадку, – Морган смутился. Затем показал отверткой на какую-то, понятную только ему и Антону, часть в механизме. – Здесь нужна перемычка, иначе буфер снова будет переполняться нерастраченными эмоциями.
–Тэк-с, что это у нас? Распределитель чувств. Понятно. А ты уверен? – учитель дотронулся до механизма, затем глянул на Моргана и протянул руку «дай-ка». Тот отдал ему отвертку, и Антон принялся что-то подкручивать в сложном переплетении блестящих механических соединений. – А я к тебе по делу. Точнее... – он кивнул в сторону офицера, который неуверенно переминался с ноги на ногу за спиной.
Морган глянул на офицера и слегка поклонился. Он заметил газету, торчавшую из кармана шинели. И то, как рука гостя нервно мяла фуражку. И лицо... Юноша отвернулся, чтобы не показаться излишне любопытным, переведя взгляд на ловкую работу рук учителя. «Странно, – подумал Морган. – С виду этот офицер вполне себе уверенный человек. А глянешь в глаза... Растерянность и еще что-то... что-то не вяжущееся с его образом»
–Эх, это всё конечно интересно, – вздохнул Антон и вернул отвертку Моргану. – Однако мне нужно спешить в мэрию. Сегодня разыгрывается один очень любопытный тендер. И если я его выиграю, – мастер подмигнул Моргану. – А я его выиграю. То мы будем обеспечены работой, а значит и деньгами, еще на один год. Во-от... – Антон глянул на офицера, затем снова на Моргана. – Этот человек пришел к тебе по одному деликатному делу. Скорее всего, тебе нужно будет просто его выслушать, если я правильно разобрался в том, что он хочет. – Учитель с некоторым сомнением покачал головой. – Его зовут Джафар Ай Марамет. Он сын одного уважаемого человека с востока, которого я давно знаю... Собственно, поэтому я не смог отказать ему в этой встрече с тобой.
Морган удивленно глянул сначала на учителя, затем перевел взгляд на офицера. Тот тоже смотрел на юношу. Взгляд его был полон интереса, и... Морган слегка нахмурился. Ему опять почудилось, что во взгляде этого красивого и, без сомнения, сильного человека читалась боль.
–Ну вот, я вас познакомил, – Антон вынул из брючного кармана чистый носовой платок и принялся вытирать руки. – Джафар, не обижай моего лучшего ученика.
–Что вы, мастер, – как-то глухо и еще более растерянно ответил офицер.
Антон внимательно рассматривал молодого человека, словно решая про себя, можно ли оставить Моргана наедине с ним. Затем бросил промасленный платок в корзину у стола и направился к двери.
–Через пару часов вернусь, – на выходе учитель приостановился и снова с сомнением посмотрел на офицера. Затем на Моргана с ободряющей улыбкой. – И позавтракай к моему приходу.
...
В комнате наступила неловкая тишина. Морган не знал, как себя вести, поэтому смотрел то на механизм перед собой, то в сторону, то на шкафчики с инструментами, лишь бы не встретиться взглядом со странным посетителем. Эту же неловкость, видимо, испытывал и гость. Он совершенно замял свою фуражку. Наконец сунул её под руку и подошел к окну. Белый холодный свет сделал его лицо болезненно-бледным. За окном шел снег.
–Опять снег... – тихо произнес офицер и вздохнул. – Там, откуда я родом, сейчас самая середина жаркого лета. И абрикосы в садах. А здесь, в столице, вечная зима... – молодой человек глянул на Моргана. – Можно задать нескромный вопрос?
Юноша пожал плечом.
–Сколько тебе лет, юный мастер?
–Семнадцать. Ну, то есть, восемнадцатый пошел, – Морган с сожалением посмотрел на механизм, ради которого так рано проснулся и даже не позавтракал.
–А еще вопрос, можно? – Джафар вернулся к заиндевевшему окну.
–Да.
–Ты помнишь меня?
–Вас? – Морган с новым интересом глянул на офицера. – Нет. А разве мы где-то встречались?
–Два или три года назад, – Джафар отошел от окна и стал напротив Моргана. – Школа солнца... Нет?
–Не помню, – честно признался Морган.
–А я вот и подумать не мог, что когда-нибудь сам захочу тебя увидеть, – молодой офицер грустно улыбнулся каким-то своим мыслям. Затем осмотрелся вокруг и, заметив неподалеку стул, принес его к столу. Сел. Покопался во внутреннем кармане в поисках портсигара. Вынул папиросу, затем вопросительно глянул на Моргана. – Можно закурить?
–Курите.
Огонек зажигалки, петелька дыма.
–Не волнуйся я ненадолго, – Джафар убрал портсигар обратно во внутренний карман. – И честно сказать, не уверен, что правильно поступил, придя сюда. Просто мне захотелось увидеть того, кто... – он посмотрел на стол, не зная, куда стряхнуть пепел. Морган поставил перед ним стеклянную крышку от банки с кислотой для припоев. – Спасибо.
Джафар неуверенно глянул на Моргана, затем из другого внутреннего кармана шинели достал кожаное портмоне. Раскрыл и вынул фотокарточку, затертую по краям. Еще раз рассеяно глянул на Моргана и положил фотографию на стол перед ним.
–Это Лиза Ван Рут, – затяжка, выдох, дрогнувшая рука. – Подававшая большие надежды молодая актриса из Малого Имперского Театра. Я познакомился с ней ровно три месяца назад на приёме в доме господина директора-распорядителя театра. Помимо того, что я офицер, так же, еще и дворянин древнего рода. Моя семья была приглашена... В общем, всё это не важно, – нервная рука сбила пепел на крышку. Джафар не смотрел на Моргана. Точнее, он вообще никуда не смотрел. Разве что внутрь себя.
А Морган рассматривал фотографию. И по всему было видно, что красивая блондинка на ней была ему знакома. Юноша смутился. Нерешительно глянул на офицера и незаметно поёжился, словно вдруг почувствовал себя виноватым в чем-то.
–Три месяца... – Джафар перевел взгляд на белое окно. Такое белое, что даже снега не было видно на свету. – Три месяца невероятного и невозможного счастья. Рестораны, загородные поездки, прогулки на санях и простые домашние чаепития. Веселье, смех. Её пронизывающий насквозь взгляд. Её красота и сумасшедший магнетизм, в мягких волнах которого я утонул, как в океане. А так же, планы, планы, планы на будущее, совершенно невозможное без неё... – Молодой человек мельком глянул на Моргана. – Да, были некоторые странности. Мне приходилось самому себе объяснять, что она творческий человек, свободная от обязательств женщина, её время расписано на годы вперёд...
–Странности... – прошептал Морган.
–Те странные отказы женщины мужчине, о которых в твоем возрасте и не знают, наверное. Ну я, по крайней мере, в семнадцать лет не знал и не думал. И теперь-то я понимаю, что и почему. Но тогда... – Джафар невесело усмехнулся. – Впрочем, я всё не то говорю. Знаешь, сейчас меня больше всего угнетает это... – планы, которые мы строили на будущую совместную жизнь. Я спешил, словно черти подгоняли, и этой весной запланировал для нас большую роскошную свадьбу в своем родном городе, в Аль-Тиграме. Я спал и видел Лизу в белом подвенечном платье и представлял, даже вслух проговаривал сам себе, как будет звучать её имя – Лиза Ай Марамет.
–Она бы не смогла, – очень тихо, стесняясь, сказал Морган, снова от неловкости не зная куда деть глаза.
–Теперь-то я знаю, что не смогла бы, – офицер вдавил папиросу в крышку. Затем глянул на Моргана. – Её запах...
–Простите? – прошептал Морган.
–У неё был свой запах, тонкий, едва уловимый карамельный оттенок. И еще... привычки. Знаешь, по утрам она любила ходить на балкончик прямо из своей комнаты. Вот так просто в халате, накинутом на плечи, на морозный воздух. Раскрывала руки, словно для объятия, и говорила в небо: – «Здравствуй солнце!» Я это видел своими глазами, потому что, как влюбленный мальчишка, снедаемый сумасшедшей страстью, частенько дежурил под её окнами. – Джафар сгорбился от нахлынувших воспоминаний, которые причиняли боль. – А в последние дни она вдруг стала такой хмурой и тревожной. Она словно хотела сказать мне что-то очень важное, возможно, открыть свою тайну..., да так и не успела.
Морган не выдержал напряжения и отошел от стола. Он стал напротив окна. За стеклом медленно падали пушистые хлопья снега. По улице проезжали пароэкипажи, попыхивая белыми струйками пара из бойлеров. Проходили люди. Напротив, возле светящейся витрины булочной, сидела какая-то несчастная дворняга, вертевшая головой от одного прохожего к другому.
–Сегодня ночью, в бреду, мне подумалось... Что, возможно, всё это к лучшему. Всё, что произошло. Я не знаю, – правда, не знаю, – чем бы закончилась эта история, если бы не... – молодой человек и не заметил, что Морган отошел. Он вытащил из кармана газету и положил ее на стол. – Если бы не её гибель.
Впрочем, юный кукольный мастер знал эту двухдневную газету. Антон показывал ему. На титульном листе был напечатан портрет той самой блондинки с фотографии. В траурном канте.
–Она была гениальной актрисой, – Джафар тяжело выдохнул, словно воздух стал комом в горле, и глянул вперед. Не обнаружив Моргана напротив, он поискал его глазами. Нашел... Покачал головой... – О том, какую утрату понес театр и вся имперская культура в целом, газеты пишут уже два дня. Несчастного водителя, который сбил ее на перекрёстке перед зданием Малого, проклинают все кому не лень. Столица гудит, и не знает кого оплакивает. Точнее, не кого, а что. – Джафар медленно и рассеяно вынул портсигар, но папиросу достать забыл. Он снова смотрел внутрь себя. – Скажи мне, юный гений... Меня мучает один вопрос... Ответь мне, пожалуйста, и я сразу уйду.
Морган повернулся в сторону офицера. Молча. Ожидая вопрос.
Джафар посмотрел на него больными глазами.
–Она могла сделать это сама, по собственной воле, – взять, и шагнуть под машину?
–Я не знаю, – ответил юноша и вернулся взглядом к окну. – Её заказали год назад. Малому имперскому было дано особое секретное задание из волчьего дворца, а может и откуда повыше, суть которого заключалась в следующем: механическая актриса должна сыграть четыре строго определённые роли, используя три строго определённые модуляции в голосе, которые физиологически недоступны человеческим связкам. Куклу-актрису должен был сделать мастер Антон, но он перепоручил это задание мне, думается, потехи ради. Я выполнил свою работу быстро и качественно, как только смог. А то, что случилось... Сами понимаете, никто, кроме главного режиссера и директора-распорядителя, не знает, что Лиза – искусственный человек. Даже после её гибели об этом будут молчать. И похоронят её, как настоящего человека, на кладбище. – Морган задумчиво кивнул каким-то своим мыслям. – Я очень старался, когда делал её. Я хотел доказать им всем, что кукла, если сделать её с душой, будет неотличима от живого человека. И моя Лиза стала такой... – юный мастер улыбнулся. – Она покорила Верму своей игрой.
–И не только Верму... – Джафар сунул портсигар обратно в карман, вернул фотокарточку в портмоне, затем встал, задвинул стул и направился к выходу. Возле двери он, всё же, остановился. – Я был дураком... влюбленным дураком, который не верил до последнего и чуть ли не с боем пробивался в морг. За это самоуправство меня приговорили к ссылке на прифронтовые пустоши. Но это всё малозначительные пустяки, в сравнении с тем, что я увидел своими глазами, когда заставил бледного, дрожащего прозектора в морге поднять окровавленную простыню, покрывавшую её тело. До сих пор перед глазами все эти механизмы, торчавшие из разорванного тела, разбитые стеклянные глаза на проводках, маслянистая кукольная кровь с запахом карамели... – Он опустил голову. – Мёртвая кукла выглядит страшнее, чем мёртвый человек. Жалкое, неживое подобие, оттого и страшнее. – Джафар оглянулся. Посмотрел на Моргана, стоявшего возле окна. – Почему же ты, её создатель, не знаешь ответ на мой вопрос? Ведь она была твоей куклой.
–Она была совершенной куклой, почти человеком, с очень сложным чувственным механизмом, спаянным из живого золота. А в её сердце жил солнечный жук. – Морган тоже оглянулся в сторону молодого офицера. – Мне кажется, всё дело было именно в этом чувственном механизме... – Юноша показал на разобранный блок, что лежал на столе. – Реле отстранённости перегорели раньше, чем переполнился буфер нерастраченных эмоций. Поэтому Лиза очень сильно хотела быть любимой, это желание было сильнее всех ограничителей и выключателей. Она влюбляла в себя, чтобы тратить напропалую чувства, подпиравшие под горло и переполнявшие её. А потом, когда осознала что наделала... – Теперь и Морган тяжело выдохнул. – Могла ли она убить себя? Я сделал Лизу самодостаточной и разумной, поэтому не знаю и не могу знать точного ответа.
–А тебе... не жалко её? – Джафар внимательно смотрел на Моргана. В его взгляде читались и отвращение, и сожаление, и восхищение.
–Ну что же... теперь, хотя бы отчасти, я понимаю, что творилось с ней. – Молодой офицер надел фуражку и открыл дверь. – В школе солнца я наговорил тебе разных идеалистических глупостей, три года назад. Ты не помнишь, и это к лучшему. Поэтому, сейчас я хочу сказать тебе спасибо, юный гений.
–Спасибо? – Морган удивленно моргнул. – Но за что?
–За три сказочных месяца. – На этих словах Джафар Ай Марамет вышел из мастерской, закрыв за собой дверь.
*
Через пару часов.
–Как прошла ваша встреча? Что там Джафар? – Мастер Антон насмешливыми глазами наблюдал за тем, как Морган с аппетитом уплетал свежие плюшки с джемом и запивал их горячим чаем с молоком.
На большой светлой кухне пахло выпечкой. Акира, наконец, починил механическую плиту, и загрузил в её память новых рецептов. Всяческая выпечка и прочие вкусности теперь частенько бывали на столе, отчего мальчишки бывали на кухне едва ли не чаще, чем в мастерских.
Морган проглотил последний кусочек и посмотрел на большое фарфоровое блюдо, стоявшее посредине круглого стола. На нём еще оставалась парочка плюшек. Глянув на учителя, стоявшего возле окна и курившего в приоткрытую форточку, юноша вернулся к блюду и таки взял предпоследнюю плюшку.
–Он ушел, – ответил Морган с полным ртом.
Мастер Антон усмехнулся, выбросил окурок в форточку и присел на край подоконника. Он осмотрел свою кухню, на которой его ученики любили собираться вечерами, чтобы поиграть в картишки, пока его не было рядом, да и почаевничать. Они содержали кухню в идеальной чистоте, даже очередь уборки придумали и расписали на листке перед входом, даром что мальчишки.
Затем он перевел взгляд на заварочный чайник.
–Чай еще остался?
–Полно!
–А ты не разговаривай с полным ртом, это не культурно и опасно, можно случайно подавиться крошкой.
–Угу! – Морган согласно закивал.
Антон подошел к кухонному шкафчику, достал чистую чашку, осмотрел ее придирчивым взглядом, и только потом наполнил ароматным янтарным напитком. Затем сел за стол напротив Моргана и отпил глоток.
–Это всё, что ты хочешь мне сказать?
Морган застыл и посмотрел на учителя.
–Ну...
–Сначала дожуй и проглоти, – строго сказал мастер.
Юноша старательно дожевал и проглотил. Затем вздохнул и улыбнулся.
–Этот ваш офицер... Я вспомнил его!
–И что же ты вспомнил? – Антон внимательно рассматривал Моргана.
–Он был среди других военных в школе солнца, в тот день, когда её расформировывали, – юноша глянул на последнюю плюшку, однако усилием воли заставил себя отвернуться. Ну, хоть какое-то приличие нужно иметь, в конце-то концов. – Там, в школе, он сказал, что со временем я стану монстром. Большим и страшным.
–А сейчас?
–А сейчас... – задумчиво протянул юноша..., но тут же снова лучезарно улыбнулся. – А сейчас сказал мне спасибо. Вот.
–Понятно, – мастер безнадёжно махнул рукой. Знаю я тебя, упрямца. Он взял чашку и легонько поболтал в ней чай, наблюдая за бликами, переливавшимися на янтарной поверхности. – Не хочешь говорить об этом, так бы и сказал.
–А что говорить, учитель? – Морган вдруг стал серьезным и даже чуточку рассерженным. – Я своими руками сделал куклу для театра, сам придумал, начертил и сделал. Не без вашей помощи, конечно, но всё-таки по-большей части сам. Она стала популярной актрисой, запрограммированной на четыре определенные роли и три определенные октавы. У неё появились поклонники, что тоже было прописано в техническом задании. Среди прочих, в неё влюбился имперский офицер, который и подумать не мог, что она – механизм. Они встречались, а потом... Куклу сбила машина. Конец истории.
–То есть, всё? – мастер прищурился, рассматривая своего ученика поверх чашки.
–Нет, не всё, – сказал Морган, резко отодвинув от себя чайную чашку. (Р-р-румм, фарфор скребнул по столешнице) Юноша вышел из-за стола и демонстративно отвернулся от Антона. Тот усмехнулся про себя. Мальчик, береги нервы, а то годиков через пять их совсем не останется. А Морган продолжил: – Точнее сказать, всё остальное, что осталось... я не хочу ни с кем обсуждать. Простите, мастер, и даже с вами.
Антон улыбнулся сам в себе. Да, – думал он, – ты мой ученик. Я знал, кому отдавать заказ на куклу актрису. У тебя горели глаза. Черт подери, мальчик, мне уже слишком много лет, чтобы просто проигнорировать такие глаза.
Глаза, по которым скучаешь. И застываешь, как ледышка, если они не попадаются на твоем пути.
Глаза со своим светом внутри.
Много-много золотистого света, который способен одухотворять неживое. Да так, что от живого не отличишь.
–Ну, хорошо. Нет, так нет, – мастер вздохнул и пожал плечом. – А что там с модулем кукольной чувствительности, который ты собирал утром?
–Не собирал, а перебирал, – юноша резко развернулся и направился в сторону выхода. – Хочу его упростить.
–Зачем?
–Чтобы в следующий раз, буде он случится... – Морган приостановился на мгновение, – ...никого не вводил в заблуждение.