Аннотация: Короткое лирическое отступление в истории кукольного мастера Моргана Ван Крида. Просто ветер из сорванных роз и просто красота.
Куклы Ван Крида.
Истории в картинках словами.
Короткое лирическое отступление: Тысяча лет, как один день.
Морган смотрел вверх и щурился от солнца. Он пытался высмотреть среди разросшихся сосен железную арку с надписью «Тысяча лет, как один день». Солнечные пятна прыгали в кронах и кололи глаза слепящими иглами света. Как ни старался Морган, но так и не разглядел арку в темно-зеленой листве.
–Какое-то скучное место... – послышался детский голос из-за спины.
Мастер Ван Крид оглянулся. Кукольный мальчик Поль выглядывал из паромобиля, приоткрыв дверь и небрежно придерживая её рукой, и он, кажется, не собирался выходить наружу. Взгляд Моргана скользнул ниже, на растрескавшийся и почерневший от времени асфальт, сплошь покрытый зелеными островками пробивавшейся травы.
–Мы надолго сюда, пап?
Морган пожал плечами и вернулся взглядом к шумным соснам, в которых жаркий июльский ветер гонял солнечных зайчиков и разбрасывал истаивающие тени, как легкие шали. Он шагнул вперед и застыл... Оглянулся на мгновение, чтобы спросить:
–Ты останешься в машине?
Поль удивленно смотрел на мастера.
–А ты собираешься туда идти, пап?!
–Раз уж мы оказались здесь проездом... – Морган посмотрел вперед, в мельтешившую светом и тенями перспективу заросшей аллеи. Чуть дальше от ржавых ворот, сбоку просматривалась треснутая стена, когда-то бывшая белого цвета. – Этот городок, который мы миновали по северной границе, называется Бином Гота.
–Никогда не слышал о таком городе, – почему-то обиженно заявил Поль.
–Я жил здесь года-то... – мастер махнул рукой в сторону одичавшей аллеи с едва просматривавшимися асфальтовыми дорожками среди зарослей. – И учился.
–Там была школа? – настроения механического мальчика менялись с невероятной скоростью, теперь он был сама заинтересованность, даже с подножки паромобиля спрыгнул.
Морган подумал о том, что, возможно, следовало подрегулировать блок сенсорных восприятий в голове его кукольного сына...
Он снова посмотрел на аллею.
На тени и пятна золотого света, которые мерцали, разбавляли свет лёгкой прохладцей и неспешно ползали по старому асфальтовому покрытию.
–Да, школа была... – Морган неожиданно испытал странное и давно забытое чувство..., словно в сердце вонзили тонкую иголку. Что бы это могло быть? Оно не было болью в истинном значении этого слова... Точнее, в боли была растворена светлая грусть. Он запнулся, попытался справиться с волнением и закончил с хрипотцой в голосе: – Там дальше школа солнца.
–Та самая школа солнца?! – воскликнул мальчик. Вскоре послышался легкий стук и поскрипывание крепких каучуковых подошв по бетонной крошке. Хрустнула сухая ветка. Где-то сбоку шумно сорвалась с ветки ворона.
Морган снял свою широкополую шляпу, опустил голову и закрыл лицо ладонью.
Отчего же, так светло и печально на душе? Отчего же, хочется плакать? Просто плакать и слушать шум ветра в тяжелых кронах сосен, в которых качались и серебрились мелкие шишки. Просто слушать, вдыхать сладкий воздух, и стоять здесь...
Поль подошел ближе.
–Я читал об этой школе в истории империи ангелов Зульмарога.
–Ты читал Зульмарога... – Морган выглянул одним глазом между разведенных пальцев. Поль смотрел вперед, на сосновую аллею, наполненную светом и тенями. – Весьма недетское чтение, однако же.
–Ну... Я у тебя необыкновенный же.
–Необыкновенный... – Морган убрал руку от лица и тоже посмотрел в аллею. – Пойдешь со мной?
–Пап, ты сам-то уверен, что тебе нужно туда идти?
–Да. Я всегда верил и продолжаю верить в друзей. Без этой веры нет меня. Понимаешь?
–А в меня веришь?
–А у меня теперь только ты остался. – Морган нахлобучил шляпу на брови и направился в сторону аллеи. – Тот в кого я верил так долго и так безоговорочно... Он...
–С ним что-то случилось?
Морган приостановился, но не повернулся назад. Поль смотрел на Моргана. В сутулой фигуре мастера с опущенными плечами он вдруг увидел какую-то неведомую доселе обреченность. То, чего не было, и, как казалось Полю, не могло быть вообще, проступило с пугающей отчетливостью... – невыносимая печаль.
Невыносимая...
Невыносимая.
–Его забрала тень, – едва слышно ответил мастер.
...
Они неторопливо шагали по аллее, от одного солнечного пятна к другому. Асфальтовая крошка мягко скрипела под подошвами башмаков, хотя иногда и выстреливала в воздух неожиданными «крранцц!», как револьверными выстрелами распугивая зеленых ящерок, которые во множестве пригрелись на рассыпанных камнях. Поль запрокидывал голову и смотрел вверх, щурясь от лучей, пробивавшихся из крон и мягко касавшихся обновленной кожи лица: загорелой и весьма здоровой. Кукольный мальчик поглядывал на Моргана со стороны и тревожился чуть. Его любимый мастер был молчалив и печален. Он медленно шел вперед, сложив руки за спиной и смотря себе под ноги, совершенно не замечая красоты этого запущенного и, вместе с тем, волшебного места. И воздух здесь пьянил. И соснами пахло... Золотые полосы света сползали по черному камзолу Моргана, сначала блеснув драгоценным кантом по кромке шляпы, затем высветив впалую щеку, и, наконец, медленно растекаясь по плечам и по груди. Поль иногда забегал вперед, заметив выглядывавший угол полуразрушенного строения или проржавевшие брусья на заросшей поляне.
Морган Ван Крид остановился и глянул вправо. Поль тоже посмотрел туда. Сразу за покосившимся бордюром со следами давишней побелки, мягко стелилась трава. В ней колыхались дикие тюльпаны, роняя алые свои лепестки с желтыми краями. А дальше, из-за шевелившейся на ветру стены можжевельника просматривалось мелькание красных точек. Поль подошел к бордюру, принюхиваясь к неожиданной сладкой ноте, которая появилась в воздухе. Обонятельные рецепторы сигнализировали центральному процессору, что новый запах был незнаком, но не являлся опасным.
–Чувствуешь?
Поль глянул на мастера.
–Если бы я был человеком, то, наверное, сказал бы, что это волшебный запах.
Морган тоже принюхивался, одновременно придерживая шляпу за край на крепчавшем ветру.
–Там растет дерево роз.
–Странно, что оно не одичало.
–Оно и не было прирученным никогда. Всегда оставалось диким. Отторгало прививки и не хотело больше нигде расти, кроме этого места. Такое своенравное... Я частенько находил здесь своего друга. Он беззаботно спал себе под его кроной, которая похожа на иву... С той лишь разницей, что по всей длине своих тонких и гибких ветвей оно сплошь покрыто маленькими бордовыми бутонами.
В этот момент порыв горячего ветра ударил по зарослям можжевельника, зашумел в них, засеребрился волной вздыбившихся листьев, растворив удушливый можжевеловый запах, словно вычистив воздух перед истинно благородным ароматом. И через минуту... Сквозь одичавшую аллею... Пронесся вихрь роз.
Поль смотрел на это чудо и не мог пошевелиться.
Розы плавали в воздухе. Кружились на ветру и рассыпались алыми волнами по асфальту. Взмывали вверх и плавно опадали на траву. Собирались кучами возле бордюров и раскатывались по трещинам и вмятинам, трепеща нежными лепестками, жалобно шурша: ш-ш-ш... И вместе с ними горячий воздух наполнился пьяной сладостью, от которой захотелось смеяться и плакать даже механическому ребенку.
Поль глянул на мастера. Он хотел поделиться с ним этим открытием, что оказывается он тоже умел радоваться беспричинно... Но... Розы проносились мимо Моргана, вычерчивая в воздухе призрачно-алые полосы. Мальчику казалось, что они оставляли на черном камзоле мастера капли крови, словно надрезали глянцевую черную кожу, и в тонких ранах проступал алый ангельский сок, как нити бисера. Мастер Ван Крид смотрел вперёд. Его плечи напряглись. Поль перевел свой взгляд в ту же сторону и с трудом сфокусировал линзы на дальней перспективе.
Там впереди кто-то был... Кто непонятный... Высокий кто-то в парадном белом камзоле... Вот только, вместо человеческой головы у него была соколиная.
Этот непонятный кто-то смотрел на них.
Он поднял руку и поманил их.
Он говорил им что-то на удивительном птичьем языке.
Поль начал задыхаться от восторга... И...
...
–Поль?
Он сфокусировался на белом пятне с черной полосой вверху.
–Поль, малыш, ты в порядке?
Усилием воли мальчик заставил себя включить видеопроцессор и разогнать кулер, и только после этого смог рассмотреть перед собой встревоженное лицо мастера. Черным пятном оказалась пола шляпы.
–Я, кажется, отключился? Странно..., но я зарядил свою батарею перед отъездом.
–Не в батарее дело. Я вживил в тебя органический преобразователь. Теперь процесс зарядки батарей идет, даже если ты съешь маленький кусочек ржаного хлеба.
–Значит..., во мне что-то сломалось, мастер? – Поль слышал, как жужжали миниатюрные механизмы в глазах, раскрывая и закрывая оптические шторки, сменяя линзу за линзой, но... Лицо мастера оставалось размытым. Хотя...
Поль попытался посмотреть дальше, он хотел понять, что мелькало над плечом мастера. Там словно кружились на ветру лоскуты красного шелка...
Морган Ван Крид отсоединил амперметр от контактов на руке Поля и покачал головой.
–Странно, электрический контур в порядке... Поль? – Морган приподнял мальчика за плечи и тот только сейчас понял, что лежал на траве. Включились сенсорные датчики на ногах и в туловище. Он четко почувствовал покалывание травинок и скрученную ветку, которая болезненно упиралась в бок.
–Что со мной, пап? Я не могу сфокусировать свои линзы, – прошептал Поль, не отрывая взгляда от маленьких бутонов роз, порхавших за спиной мастера. Дальше, за розовым вихрем, просматривалась шевелящаяся масса зеленой листвы. И солнечные точки в ней. – Там..., на дороге..., я кого-то видел. Ты тоже видел его?
–На дороге? Нет, малыш.
–Это было странное существо в белом камзоле...
Странное?
–Человеческое тело и птичья голова. И еще он... Щебетал. Возможно, это был ангел? И он пытался мне что-то сказать?
Морган оглянулся назад, но никого не увидел. А Поль чувствовал, что силы возвращались к нему. Электрические разряды снова запустили суставные приводы, мальчик шевельнулся и попытался встать. Морган помог ему и стряхнул травинки с брюк.
–Сможешь идти?
–Вполне... – Поль сделал пробный шажок и улыбнулся мастеру. – Наверное, просто что-то временно разладилось во мне.
Мастер внимательно смотрел на своего кукольного сына.
–И привиделось, к тому же, – Морган посмотрел в перспективу аллеи, в которой всё ещё кружились цветы дерева роз. – Я хотел посмотреть стену в старом складе.
–Зачем тебе эта стена, папа?
–Когда-то мы договорились с моим другом, что если не сможем встретиться и поговорить..., то будем оставлять записки в этой стене. Там на северной стороне есть приметный кирпич. Цементный раствор раскрошился со временем и этот кирпич легко вынимался из кладки. – Морган смотрел и смотрел на розы, бурлящие на ветру, между которых золотились солнечные лучи. – В последний раз я оставил в том заветном месте записку. И это было, кажется, почти двадцать лет назад.
–Что ты написал своему другу?
–Я написал, что срочно уезжаю вместе с Антоном. Просил прощения, что не смог попрощаться лично и... Еще... Просил понять меня.
–Ты думаешь, что в этой стене найдешь его ответ?
–Вряд ли сохранилась стена. Но даже если и сохранилась... вряд ли я найду там ответ.
Поль взял мастера за руку и потянул за собой.
–Давай же, пап, я знаю, что тебе важно узнать!
...
Старый склад сохранился. Он всё так же стоял в зарослях сирени и для того, чтобы подойти к северной стене, необходимо было протиснуться сквозь упругую листву. Морган снял шляпу и нырнул в заросли. Поль сразу последовал за ним.
–Какая красота! – воскликнул мальчик, едва выйдя на свободную площадку перед стеной. С другой её стороны открывалась перспектива бескрайней степи, над которой низко скользили серебристые облака. Поль подошел к обрушившемуся краю площадки и опасливо глянул вниз. Где-то там змеилась тропинка, словно очерчивая влажной лентой кустарники и редкие деревца.
Морган подошел к стене и провел по ней рукой.
Он нащупал тот самый кирпич и легонько надавил на него. На ладонь и запястье просыпался песок. Аккуратно поддев кирпич пальцами, мастер вынул его из кладки...
Нерешительно постоял в раздумье...
И всё-таки сунул ладонь в образовавшееся отверстие.
Поль оглянулся вовремя, как раз, чтобы увидеть, как мастер вынимал из кладки свернутый вчетверо лист бумаги.
–Он белый... – прошептал Поль. – Если бы столько времени прошло, то... – И он вдруг догадался. – Его вложили туда совсем недавно!
Морган Ван Крид развернул листок.
Тысяча лет, как один день. Ты помнишь наши детские клятвы, Мори? Рем и Мори навсегда вместе!
Найди меня, прошу... Умоляю, найди меня в тени!
Найди меня скорее, Морган!
*
Дорога упиралась стрелой в сиреневую кромку горизонта, а вверху расстилался гигантский купол неба. Морган раскурил сигару одной рукой и скосил глаза вправо. Поль дремал, привалившись плечом к двери. Сзади мирно себе пыхтел парогенератор, оттуда веяло влажным теплом.
Морган заставил себя сконцентрироваться на дороге, которая ныряла под капот паромобиля. Отражения неба и облаков скользили по лобовому стеклу и отвлекали. Он затянулся, приспустил стекло со своей стороны и выбросил сигару. Хотя сын у него и кукольный, но всё же, ему было совестно курить в присутствии ребёнка.
Он глянул на раскрытый бардачок, в котором белел листок бумаги свёрнутый вчетверо.
Он посмотрел вперёд, на приближавшийся перекрёсток с указателями направлений на Верму, Орданвинг, Стокванхейм и Арвинар.
Очень скоро... Гораздо быстрее, чем ему хотелось бы, паромобиль доехал до перекрёстка. Морган сбавил скорость, притормозил, а затем и вовсе выключил мотор.
Он смотрел на полосатый столб с указателями и думал.
Затем глянул влево... В направлении Арвинара.
Поль шевельнулся на сидении и обхватил себя за плечи, словно его синтетической коже стало холодно. Он сонно прошептал:
–Ты не бросишь меня, пап?
–Конечно, нет. Ты со мной навсегда, родной мой.
Мальчик улыбнулся. В мягких, сонных щелках, меж пушистых ресниц, промелькнули синие зрачки его красивых хрустальных глаз.
–А Рем? Его ты тоже не бросишь?
Морган смотрел и смотрел в сторону Арвинара. Над равниной блистало ослепительно синее небо, по которому скользили облака.
–И его тоже. Верь в меня, как в бога. И по вере воздастся тебе.