Сорино Сони Ро : другие произведения.

Куклы Ван Крида. - Сердечная нить

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Десять историй в картинках словами. Третий подход. Что связывает человека с человеком? Что такое привязанность и можно ли её преодолеть? Рассказ о том, как мастер Антон сделал механического лекаря с ножницами для сердца, а мастер Ван Крид его починил.
  
  
  
  Куклы Ван Крида. Redirect.
  
  
  
  Истории в картинках словами.
  
  
  
  История пятая: Сердечная нить.
  
  
  
  
  –Не думал, что мы встретимся так скоро, – Морган наблюдал за тем, как новый слуга Редиарда Роххи наполнял бокал сладким ликёром.
  
  В кабинете было тихо, за исключением размеренного хода больших напольных часов. Это стальное царапающее тиканье почему-то причиняло боль напряженным слуховым рецепторам. Морган осмотрел кабинет отца. Массивный письменный стол, идеально чистый, со стопкой книг в правом краю. Пара книжных шкафов возле стены напротив, в них контуры книг лишь угадывались за темным стеклом плотно закрытых дверок. Небольшой круглый столик с парой легких кресел вокруг, в одном из которых сидел Морган. Холодный мраморный пол... Неудобно, неуютно, мрачно. Если не брать в расчет того, как меня сюда привезли, подумал Морган, исподволь глянув на отца, то можно было бы смело сказать «дом, милый дом... черт тебя подери». Ну и чего ты, собственно, хотел? Теплого приема? Фантазер.
  
  Он попытался придать своему голосу немного беззаботности:
  
  –Рене оставил у тебя большие запасы своего знаменитого ликёра.
  
  Юный слуга с бледным лицом наполнил две рюмки до золоченых кантов, поклонился и отошел в тень. Генерал-губернатор стоял возле окна в другом конце кабинета, заложив руки за спину, он рассматривал улицу. А за серым стеклом... Тяжелые хлопья снега медленно опадали на брусчатку площади, как отсыревшие перья. Во влажной, пропитанной серым паром, атмосфере Вермы этот снег был нереально белым, хотя и не резал глаз. Он шапками собирался на застекленных колпаках уличных фонарей, тяжелыми наростами налипал на трамвайных проводах и смешивался с грязью на мостовой, превращаясь в серую кашу.
  
  Редиард вздохнул и повернулся. На нём была идеально белая рубашка и длинный жилет с золотой строчкой. Камзол висел на вешалке возле стола.
  
  –Ты нужен мне, – заметив слугу, Редиард лишь слегка нахмурил бровь. Бледный юноша поставил бутылку с ликёром на стол и вышел из кабинета. Скрипнула дверь. Клац. Теперь Редиард смотрел на сына. – Ты в курсе, что пропал мастер Антон?
  
  –До Стокванхейма дошел этот слух... – уклончиво ответил Морган.
  
  –Мы пытались искать его, – отец подошел к столу и присел на край. А Морган, в который раз, восхитился его красотой. В плавных и одновременно упругих движениях Редиарда чувствовалась уверенность и сила. Легким движением руки отец поправил белый локон волос. Его зеленые, как холодный омут, глаза завораживали Моргана и будто бы манили. – Так вот, мы пытались искать Антона, но... Всё тщетно.
  
  –Я-то уж точно его не найду, – юный мастер опустил голову, он был не в силах выносить внимательный взгляд отца, который, казалось, видел его насквозь.
  
  «Ну почему он выглядит таким юным? – подумал Морган. – Ему уже две тысячи лет, а на вид не дашь и двадцати пяти»
  
  –А искать и не нужно, – усмехнулся Редиард, встал и подошел к столику. Он взял высокую тонкую рюмку и отпил маленький глоток ликёра. – На этот случай у нас есть еще один гениальный механик.
  
  –У вас их полно...
  
  –Не дерзи, – отец поставил рюмку на стол. – Ты должен починить одну куклу, которую когда-то для Вермы сделал Антон.
  
  –Его куклы обычно не ломаются.
  
  –Морган? – Редиард хмуро разглядывал своего сына. Скуластый юноша краснел от смущения, но по всему было видно, что настроился перечить решительно и по любому поводу. Генерал-губернатор покачал головой и вдруг... Подошел к сыну и положил руку на его плечо. – Мне НУЖНА твоя помощь. Тебя устроит такой вариант?
  
  –Вариант чего? – спросил сын, но Редиард почувствовал, что его воинственный запал затухал так же быстро, как и воспламенился.
  
  –Тебе понравится эта работа, поверь мне, – отец похлопал Моргана по плечу и вернулся к столу.
  
  И снова не ответил, – подумал юный кукольный мастер, затем взял свою рюмку и залпом выпил ликёр.
  
  –Знаешь, Морган, лет двадцать назад, мы здесь в Верме столкнулись с необычным недугом... – Редиард вернулся к серому окну, в котором проскальзывали хлопья падающего снега. Он снова заложил руки за спину. – Оказалось, что к постоянной зиме люди привыкли достаточно легко. Февраль всего лишь уличная погода, а горожане проводят большую часть своего времени в больших, светлых и хорошо отапливаемых помещениях. Ведь яариты обеспечили им комфортное проживание здесь. Для них... – он оглянулся и неожиданно подмигнул Моргану. – То есть, для нас это очень важно – содержать свой народ в добром здравии. Что бы ты ни говорил, это так.
  
  –Я не спорю. Овцы целы, волки сыты. Вы сделали из Вермы комфортное место... несмотря на февраль.
  
  –Так вот, – Редиард вернулся к снегу в окне. – Тот недуг, что охватывал всё большее количество людей, имел необычное свойство, не физиологическое, а психическое, если хочешь. Людей начала тревожить зависимость от других людей. Родственники то были или друзья, не важно. Сам факт того, что ты зависим от мнения, участия, приятия, любви или ненависти другого человека, – угнетал моих дражайших горожан. Тому способствовал прогресс в большей степени, чем рост доходов на душу населения или какой-то иной фактор. Когда я говорю прогресс, то имею в виду кукольную индустрию. Ведь кукла, по сути, идеальный друг человека. Её можно настроить таким образом, что она станет для тебя преданным другом или любовником, подругой или женой, ребёнком, слугой... Да кем угодно. Достаточно купить новый гаджет или обновление операционной системы, как ты получаешь нечто прекрасное и желанное. Ты получаешь именно то, что хочешь, о чем мечтал или чего вожделел. В этой новой схеме человечьих предпочтений вдруг оказался один лишний элемент... – сам человек. Твои ближние, дальние, просто прохожие или соседи. Все они – люди. Сложные и непредсказуемые существа, которые могут обидеть или поранить. Которые не хотят мириться с твоим отдалением и обязательно постараются вернуть на привычное место.
  
  –Но люди умеют не только обижать или ранить, – задумчиво сказал Морган. – Они могут сопереживать, помогать... любить.
  
  –И это тоже зависимость. Ты словно наркоман, подсаженный на дозу человеческого мнения о себе. Ты не можешь жить без любви. Ты не представляешь себе жизни без уважения. Ты не можешь дышать без доброго слова, хотя бы раз в день сказанного в твой адрес. И вот подумай, как же тебе, образованному человеку, имеющему хорошую работу и приличный доход, каждую минуту соприкасаться с людьми, которые и сотой доли правды о тебе не знают. Они складывают свои мнения исходя из собственного положения или ума, своего духовного развития или отсутствия такового. И ведь они все тоже, равно как и ты, хорошо образованы, прилично одеты, начитаны, имеют квартиру или даже дом. Понимаешь, о чем я толкую? Если бы окружающие были грязными дикарями, то во стократ легче тебе было бы игнорировать их мнения или предпочтения. Какой спрос с дикарей? Но... – Редиард снова оглянулся назад и посмотрел на Моргана. – Но те чувства и эмоции, что испытывают к тебе равные... – совсем другое дело. Тебе не отвертеться от того, чтобы как-то не отреагировать на эти проявления. Ты вынужден прислушиваться, что-то менять, чем-то отвечать, как-то действовать и, при всём этом, ещё и предугадывать реакцию окружающих на собственные эскапады. Эта ноша оказалась слишком тяжела для горожан Вермы. Возможно, если бы они не распробовали альтернативы в образе кукол, то мы никогда бы не узнали, что такой недуг вообще существует. Но кукла дала новообразовавшемуся социофобу альтернативу. Кукла одним своим существованием подарила горожанину надежду на идеальное общество, в котором тебя принимают таким, какой ты есть и, более того, другим, третьим и четвёртым она принимает тебя так же, и безоговорочно.
  
  –И в чем же, собственно, проблема? – Морган слушал отца и снова испытывал это странное чувство. Он млел. Голос, интонации, едва уловимые движения руками или наклон головы... Отец был прекрасен.
  
  –Всё больше горожан хотело избавиться от своей зависимости в людях. Нужно ли мне уточнять, что эти горожане были счастливыми обладателями человекоподобных кукол? – Редиард отошел от окна и подошел к столу. Он провел по нему рукой. – Психиатрические клиники и частные кабинеты были перегружены и не справлялись с возраставшим потоком социофобов. Да и что они могли предложить человеку, разочаровавшемуся в человеке? Тем паче, что и сами врачи имели в своей собственности кукол и испытывали те же чувства, что и их пациенты.
  
  –Но причем тут мастер Антон?
  
  –Я попросил его придумать выход из складывавшейся ситуации. А она, должен признаться, становилась всё более отчаянной. В тот год в Верме было зарегистрировано несколько тысяч самоубийств.
  
  –И он нашел выход? – заинтересовался Морган.
  
  –О да, – улыбнулся отец. – Он создал душевного лекаря Ники.
  
  –Ники? Никогда не слышал...
  
  –Человекоподобная кукла с особенными световыми фильтрами в глазах, которая умела видеть нечто незримое для обычных глаз.
  
  –И что же это?
  
  –Нить. Та, что соединяет сердца людей.
  
  –Я не понимаю... – растерянно пробормотал Морган.
  
  –В процессе работы Антон сделал удивительное открытие. Он утверждал, что мы не просто так привязываемся к людям, не просто так влюбляемся, дружим или поддерживаем добрые отношения. В какой-то момент мы делаем выбор в пользу того или иного человека. И далее добровольно связываем себя и его незримой нитью, которая крепче стального каната. Мастер Антон назвал её сердечной нитью и... – Редиард с улыбкой посмотрел на сына. – Продемонстрировал. Я видел тот самый первый эксперимент, когда Ники взял особенные золотые ножницы и разрезал нить соединявшую мать и дитя. И что, ты думаешь, случилось?
  
  –Что?
  
  –В тот же миг мать забыла своего ребёнка, хотя смотрела на него в упор. Она отвернулась и вышла из кабинета.
  
  –А ребёнок? – не унимался Морган.
  
  –Он перестал плакать и просто заснул. Позже его отдали в приёмную семью, жившую в Орданвинге, потому что мать отказывалась принимать его за своего.
  
  –В общем-то, звучит кошмарно. И зная Антона, не удивлюсь, если этот Ники какая-то из его заковыристых мистификаций.
  
  –Однако Ники решил проблему в Верме. Он день и ночь принимал в своем кабинете пациентов, резал нити и отпускал людей, свободных от людей.
  
  Морган смотрел в пол и думал... Ему показалось, что в голосе отца появилась какая-то странная и пугающая нота.
  
  –И всё-таки он сломался, этот ваш душевный лекарь... – тихо сказал он.
  
  –Честно сказать, я не знаю, что с ним случилось. Он закрыл свой кабинет, просто сидит за столом и смотрит в окно. Так мне докладывали адъютанты. Может, у него разрядился аккумулятор. Может, сломалась какая-то шестерёнка. Может, его суставы нужно смазать машинным маслом. А между тем, очередь к механическому доктору растёт. Разберись с этим, Морган.
  
  –А если не смогу?
  
  –Значит, сделай мне нового Ники! – сердито выкрикнул отец.
  
  
  
  *
  
  
  
  Тяжелый черный паромобиль генерал-губернатора Вермы неспешно двигался по улицам ангельской столицы. На дверях с тонированными окнами, имелись гербы дома Роххи, – оскаленная голова белого волка. Серый свет пробегал матовыми точками по белому золоту гербовых щитов. Мутные солнечные пятна таяли в черных стёклах.
  
  Пустынные улицы, серые казённые дома, слепые окна, черная брусчатка мостовой и грязно-серый снег...
  
  Морган отвернулся от этого унылого вида, принявшись рассматривать кожаные перчатки в руке. «Хорошо, что я решился-таки и уехал, – подумал он» Паромобиль остановился на перекрёстке, под светофором. Юный слуга в водительской фуражке смотрел вверх, на мигавший красный огонёк.
  
  –Ты загорел... – неожиданно сказал Редиард Роххи.
  
  Морган вздрогнул и глянул на отца, который находился на другой стороне заднего дивана. Скрипнула кожа, Редиард закинул ногу за ногу и сцепил пальцы рук на колене. Его контур в слабом мерцающем свете окна..., этот благородный профиль, эта осанка, полоска света на бледном лице, в которой словно светились изумрудные зрачки... Это завораживало. Моргану пришлось отвернуться, чтобы не испытывать это странное чувство преклонения перед внешней красотой. Он думал о том, что, скорее всего... внутри отца... жило чудовище. Точнее, он хотел так думать. Он пытался победить свою невостребованную привязанность.
  
  –В Стокванхейме много солнца, – ответил сын, отвернувшись к своему окну.
  
  –Ты нравишься мне таким.
  
  –Каким? – буркнул Морган.
  
  –Спокойным и самодостаточным, как сейчас. И мне совершенно не нравится тот Морган, который сердито хмурится и старается не смотреть в глаза.
  
  –Ну знаешь, папа... – Морган пошевелился и подумал о душистой сигаре с чашкой крепкого кофе. Ему захотелось домой, где много солнца, ворчун Рене на кухне и уютная мастерская... – Твои адъютанты даже не дали мне толком одеться. Выволокли из дома, посадили в поезд и еще стояли в дверях купе, словно везли какого-то закоренелого преступника.
  
  –Они у меня усердные, – усмехнулся Редиард. – Иногда слишком.
  
  –Я прошу тебя, в следующий раз распорядись, чтобы они помягче были.
  
  –Хорошо, – Редиард отвернулся к своему окну. – Ты скучаешь по Верме?
  
  Загорелся зеленый огонек светофора. Машина плавно двинулась по гладкой брусчатке. Где-то внизу, под полом, скрипели рессоры и колеса шлепали плашмя по вязким заснеженным лужам. Морган невидящими глазами рассматривал унылый и пустынный образ города.
  
  –Нет, не скучаю, – решительно ответил он. – Я... – юноша запнулся и покраснел от смущения, оттого, что едва не выболтал что-то сокровенное. (Я по тебе скучаю...)
  
  Редиард уловил эту недосказанность и с интересом глянул на сына.
  
  –Ты? Продолжай.
  
  –Не важно, – пробормотал смущенный Морган. – Лучше скажи, зачем ты поехал со мной? Не доверяешь?
  
  Редиард внимательно смотрел на сына некоторое время, затем отвернулся.
  
  –Отвечу тебе тем же – не важно, – тихо ответил он. – Можешь считать это моей прихотью.
  
  Паромобиль заметно сбавил скорость и скоро водитель повернулся назад, чтобы сообщить:
  
  –Прибыли, ваше сиятельство.
  
  Морган посмотрел на высокое здание в характерном имперском стиле, со сводчатыми арками и острыми, как пики, шпилями, словно царапавшими серый небосвод где-то далеко вверху. Перед массивными ступенями собралась большая толпа горожан, одетых добротно, но имевших нечто странное на лицах. Морган смотрел и удивлялся, как можно каждый день жить с такой кислой миной.
  
  –Пойдем? – Редиард вышел из машины, едва водитель открыл дверь.
  
  Морган последовал за отцом, не став дожидаться, когда и ему откроют. Легко перепрыгнув через лужу, он обошел машину и в три шага догнал отца, поднимавшегося по лестнице. Редиард поднял широкий воротник, скрыв лицо, чтобы никто не узнал.
  
  А вокруг были контуры, контуры, контуры человеческие... Серые лица, пустые глаза...
  
  Мастер старался не смотреть на несчастных пациентов, которые хотели избавиться от своей зависимости в людях.
  
  
  
  На втором этаже, в самом конце длинного коридора с высокими потолками, имелась всего одна дверь. В неё-то и вошли Редиард Роххи и его сын.
  
  
  
  Это был большой затенённый кабинет с парой маленьких окон-бойниц на одной стороне. Посредине стоял стальной стол, рядом с ним медицинский табурет на одной ножке, чуть поодаль высокая черная ширма, за которой, по всей видимости, скрывалось зарядное устройство. И всё. Обстановки здесь больше не было.
  
  Кукольный доктор, которого звали душевным лекарем Ники, лежал возле двери. В одной руке он крепко сжимал золотые ножницы..., которыми разрезал собственное горло. Кукольная кровь, – которую мастера называли между собой карамельной веретёнкой, – вылилась из полиэтиленовых артерий, собравшись большой, остро пахнувшей конфетами, лужей под механическим телом. Редиард лишь мельком глянул на куклу и подошел к столу, где на стерильно-белом полотенце были разложены золотые ножницы разнообразных форм и размеров. Он взял самые маленькие ножнички и задумчиво сказал:
  
  –Глянь там, эту штуковину можно починить?
  
  Моргану ничего не оставалось, как подчиниться. Он склонился над куклой, заметив на затылке, под светлыми волосами, печать мастера Антона.
  
  Спустя некоторое время Морган выпрямился и глянул на отца. В холодной и гулкой тишине кабинета зазвучали характерные механические звуки. Специальные механизмы привели куклу в движение. Редиард стоял возле окна.
  
  –Да, он сможет работать. Даже без кровады сможет. Правда позже всё-таки придется наполнить его жилы кровью, чтобы избежать износа в механических частях.
  
  Отец оглянулся и посмотрел на стоявшего на ногах Ники, который одной рукой придерживал свою надрезанную голову. Куклу заметно покачивало, сказывалось отсутствие крови. Конфетная веретёнка алыми пятнами испачкала стоячий воротничок сорочки. Её остатки выплескивались из торчавших из шеи артерий.
  
  –Что же это ты, дружок, удумал? – мрачно спросил Редиард у куклы.
  
  –Прошу прощения, ваша светлость, – свистящим шепотом ответил Ники.
  
  –И это всё, что ты имеешь сказать мне?
  
  –Я не могу ответить вам прямо, – изо рта Ники выливались остатки кровады, покрывая подбородок алой вязкой пленкой. – Мастер Антон вмонтировал в меня модуль почтения к вышестоящим господам.
  
  Редиард глянул на Моргана. Юный мастер кивнул, обошел куклу и прикоснулся к свалявшимся на затылке волосам. Нащупав крепления, мастер вынул из верхнего кармашка своего камзола миниатюрную отвёртку. Через пару мгновений он отсоединил затылочную пластину с волосами и принялся что-то подкручивать в небольшой машинке с горящей красной лампочкой. Лампа погасла.
  
  –Да, вот теперь... – прошипела кукла и попыталась поклониться, отчего едва не выронила голову, которая соединялась с телом одним лоскутом резиновой кожи и парой синих проводков. – Спасибо, теперь я могу сказать правду.
  
  –Так говори же, – Редиард подошел к столу и провел кончиками пальцев по ножницам.
  
  –Всё дело в нитях. Их было так много... И так много сердец... Мне кажется, что часть их налипла на мое механическое сердце, впиталась в него, и однажды... – кукла снова сделала попытку извинительного поклона. – Однажды я понял, что больше не могу разлучать людей.
  
  А Морган смотрел в затылок Ники. В нём, между прочих деталей и сплетений проводов, имелась визуалистическая пластина, которая проецировала на себя всё, что видел этот странный лекарь. Морган был удивлён. Он смотрел на комнату глазами механического человека. И видел на полу, на стенах, на подоконниках и даже в воздухе... сотни, тысячи обрывков золотистых нитей. Они шевелились на сквозняке и мерцали. Когда Ники перевел свой взгляд на отца, Морган заметил...
  
  Да, он увидел тонкую нить, которая начиналась на его груди с левой стороны. Нить прогнулась, касаясь пола... Она тянулась куда-то...
  
  Вдруг он понял, с кем его соединяла нить.
  
  Мастер отошел от Ники и облегченно вздохнул.
  
  –Устал, – усмехнулся Редиард, затем взял большие ножницы и щелкнул ими. Морган вздрогнул и тревожно посмотрел на отца... вдруг столкнувшись с его внимательным взглядом. – Морган отключи чувствительность в Ники. Мне нужно, чтобы он продолжал освобождать горожан от их рудиментарных привязанностей.
  
  –Да, папа, – шепотом ответил сын, не имея сил отвести взгляд от точки света на ножницах.
  
  
  
  Через полчаса кукольная кровь была убрана с пола, чтобы не пугать людей, и душевный лекарь Ники начал принимать пациентов. Морган склеил его шею липкой лентой и поверх неё намотал белый шарф. Теперь Ники был обычной куклой, все его датчики, которые реагировали на внешний мир, были отключены.
  
  Когда вошли первые пациенты, Редиард скрылся за ширмой, что стояла в углу, и с интересом наблюдал за работой кукольного лекаря через небольшую щель. Морган был рядом и почему-то не мог заставить себя перестать думать о нитях и ножницах.
  
  
  
  Это была молодая пара. Он и она.
  
  –Я так устал её любить, – прошептал парень, вялым движением показав назад, на свою возлюбленную, которая стояла неподалёку, скромно потупив глаза. Её руки в черных перчатках крепко-крепко держали сумочку.
  
  –Вы уверены, что любите, а не испытываете простую привязанность? – поинтересовался механический лекарь.
  
  –Увы, – покачал головой парень. – Я мучаюсь оттого, что приходится подстраиваться под её характер, под её вкусы... И не то чтобы они мне претили..., нет. Просто, это так утомительно любить каждый день. Это похоже на тяжелую физическую работу. Понимаете? – Он с надеждой глянул на Ники.
  
  –Понимаю, – улыбнулся кукольный доктор.
  
  Морган незаметно подошел к душевному лекарю со спины, стараясь не выходить из тени в круг тусклого света, что давала единственная лампочка вверху, и заглянул в затылок. На пластине он увидел золотистую нить, которая соединяла парня с девушкой. Это была очень тонкая нить. Тоньше паутинки...
  
  –Чего же вы хотите? – спросил Ники.
  
  –Я хочу всё прекратить, – ответил парень и тяжело вздохнул. – Пусть не останется даже воспоминаний, пусть... Ведь эта любовь так мучительна. Я чувствую, что становлюсь кем-то другим. Я начинаю думать не только о себе. Я пытаюсь что-то сделать для неё... – он оглянулся и посмотрел на девушку в шляпке с черной вуалеткой. Затем прошептал: – И ей нравится это. Понимаете? Не мне..., а ей. Я не могу так. Не хочу терять себя в ней. Боюсь, что пройдет еще пара дней, и я окончательно растворюсь в этом омуте любви.
  
  –Всё возможно, – неопределенно сказал Ники, затем выбрал небольшие ножницы и встал.
  
  –Прости меня, – тихо-тихо сказал парень девушке.
  
  –Итак, вы желаете оборвать свою сердечную привязанность? – Ники подошел к нему вплотную.
  
  –Да.
  
  
  
  Щелкнули ножницы.
  
  Острый ранящий звук в гулкой тишине.
  
  
  
  Морган посмотрел на девушку. И хотя своими глазами он не мог видеть всего происходящего, все же, воображение дорисовало картину так, будто это происходило на самом деле.
  
  Нить взметнулась в воздухе и плавно упала на мраморный пол. Та её часть, что росла из груди юноши, свободно скользила в сером пространстве кабинета. А та, что из девушки..., так и осталась в её груди.
  
  Ники посмотрел на девушку.
  
  –Желаете ли, чтобы я обрезал и ваш край? – ножницы снова громко щелкнули в тишине.
  
  Она вздрогнула... пошатнулась... и... Выбежала из кабинета, волоча за собой обрывок сердечной нити.
  
  А юноша вздохнул и прошептал:
  
  –Свободен!
  
  
  
  ...
  
  
  
  Они возвращались в Волчий дворец. Редиард перебирал бумаги в кожаной папке, Морган просто смотрел на серые улицы Вермы в окне паромобиля.
  
  –Мастер Антон был гением, – Редиард посмотрел на сына. – Как ты считаешь?
  
  –Недобрым гением. Да.
  
  Редиард усмехнулся, положил папку с деловыми бумагами на сидение и откинулся на спинку.
  
  –Никогда, – вдруг сказал он серьезным голосом.
  
  Морган глянул на отца.
  
  –Ты о чем?
  
  Редиард не ответил. Впрочем, как обычно. Догадайся сам, если сможешь.
  
  
  
  *
  
  
  
  В Стокванхейме Морган пару дней не принимал клиентов. Он много курил и пил кофе, сидя на веранде и рассматривая солнечных зайчиков в шелестящей липовой кроне. Рене не приставал с расспросами, он чувствовал, что мастер размышлял над чем-то серьёзным и важным в своей жизни.
  
  Однажды оранжевым вечером, когда за окном пели цикады, а сиреневые тени расползались по нагретой солнцем брусчатке, в кабинете мастера зазвонил телефон. Он оторвался от чудесного вида в окне, посмотрел на телефон с сомнением, но всё-таки взял трубку.
  
  В ней слышались трески и хрипы радиопомех.
  
  –Алло? – сказал Морган в трубку.
  
  И сразу же в ней стало тихо.
  
  –Привет, мой мальчик, – раздался тихий и задумчивый голос Антона, словно в голове, а не в телефоне. – Я слышал, ты починил Ники?
  
  –Мастер... – Морган сглотнул и напрягся. – Где вы?!
  
  –Не важно, – грустно усмехнулся Антон. – Ты просто знай, что даже обрезанные сердечные нити, на самом деле, снова... – голос мастера заглушили помехи.
  
  Скрип, вой и хрип...
  
  –Учитель? – Морган встал. – Что вы сказали? Я не расслышал! Учитель?
  
  Но в телефонной трубке звучали лишь радиопомехи.
  
  
  
  Конец пятой истории.
  
  
  
  Сони Ро Сорино (2010)
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"