Аннотация: Десять историй в картинках словами. Третий подход. История четвёртая, (вне зависимости от лирических отступлений). Рассказ о том, как кукольный мастер Ван Крид придумал необыкновенную и обыкновенную куклы.
Куклы Ван Крида. Redirect.
Истории в картинках словами.
История четвертая: Особенный дружок.
Не успев обустроиться в своем новом доме, юный кукольный мастер Морган Ван Крид был вынужден заниматься срочными заказами на изготовление кукол, которые сыпались на него в изобилии каждый день. Слухи о новом талантливом кукольном механике каким-то чудесным образом достигли Стокванхейма еще раньше, чем Морган в него приехал. Юный мастер подозревал, что и в этот раз не обошлось без своеобычной для Антона протекции своего любимого ученика, – скорее всего это он запустил слух в среду cтокванхеймских кукольников, что Морган Ван Крид гений своего дела. Тем самым, как обычно, преследуя несколько целей одновременно: последить за реакцией мастеров на столь наглое появление новичка на давно поделенных территориях, за ответом Моргана, сразу лишенного традиционного права на первую ошибку, и, наконец, за отзывами покупателей, которые, собственно, и должны были либо погубить карьеру Моргана, либо превознести его до небес. Мастер Антон любил развлечь себя игрою с судьбами собственных учеников.
Купив полдома на улице «Железных Гаргаронов», Морган первым делом взялся оборудовать мастерскую и попутно свой кабинет, оставив остальные помещения на усмотрение и вкус Рене. Старик взялся за дело весьма крепко, он приглашал в дом модных дизайнеров, закупал мебель, нанимал рабочих, чтобы перестелить полы и поменять лестницу на второй этаж. В общем, пока Морган корпел в мастерской, собирая очередной кукольный шедевр, Рене деловито менял обстановку в доме, перекраивая её кардинальным образом, на что сам Морган не решился бы никогда.
Иногда, в свободную минуту между заказами, проходя по дому Морган замечал, что изменилась форма окон в гостиной, (они стали больше и светлее), увеличился коридор, (а на стенах появились гравюры в рамках), двери стали легкими и в них засветлелись стеклянные вставки. Особенно юноше полюбилась большая гостиная с массивным прямоугольным столом посредине. Он завел привычку завтракать и обедать в этой комнате, с удовольствием прислушиваясь к мягким посудным звонам, которые легко впитывались стенами, приглушая и отражая их, как мелодичные отголоски какого-то неведомого музыкального инструмента. Акустика в гостиной была особенной, она имела свойство успокаивать и настраивать на лирический лад. Рене прислуживал за трапезой так искусно и безоговорочно, что Моргану пришлось смириться со всеми сложными обеденными традициями, пришедшими со стариком из Вермы. Он выучил трапезный этикет высокородных яаритов гораздо легче, чем предполагал. А стараниями Рене ещё и привык к ним, скоро считая, что так и должно быть, без иных вариантов.
Однажды Морган провожал очередного своего клиента до двери, устало выслушивая его комплименты в свой адрес. Им приходилось обходить многочисленные коробки с посудой, книгами и разобранными шкафами, которые во множестве еще попадались по дому. Рене командовал бригадой маляров в столовой, вычитывая им сердитые замечания по поводу разводов на стенах. И одновременно следил за работой плотников, которые меняли окна в нижней гостевой комнате. Заметив Моргана, старик нахмурился и проворчал, что мастер совсем извел себя работой, перестал следить за здоровьем и принимал клиентов без разбору. На что Морган лишь смущенно пожал плечами и начал смотреть в пол, как провинившийся школяр.
А клиент в этот раз попался особенный. Тот заказ на необычную куклу, что он сделал мастеру, был первым по-настоящему творческим, сложным и весьма дорогостоящим из всех, что принимал юный кукольник, переселившись в Стокванхейм. Клиента звали господин Де Конте, и он просил мастера не скупиться на дорогие и качественные модули для его куклы. Именно просил!
–Ах, мастер Ван Крид, я обошел все кукольные мастерские Стокванхейма со своим заказом. И представьте себе, мне везде отказывали, ссылаясь то на сложность работы, то на занятость, то черт его знает на что еще, – господин Де Конте приостановился в открытой входной двери и прищурился от солнца. Он осмотрел небольшой дворик, вымощенный гранитной плиткой. Рассмотрел разлапистую липу посредине, которая росла в квадратном вырезе, огороженном невысокой изгородью. И остался доволен увиденным. Глянув на Моргана, он улыбнулся и щелкнул пальцами. – Мне нравится ваш дом и этот дворик!
–Мне тоже, – пробормотал Морган.
–У вас определенно есть вкус!
–Это не я... Это всё Рене.
–Да, вы всё так удачно и премило распланировали, – господин Де Конте пожал плечо Моргана, словно не услышав его замечание. – Вход для обычных клиентов с улицы, а для избранных здесь! Мне нравится ваш подход мастер Ван Крид!
Моргану оставалось лишь промолчать, ибо клиент был из тех, кто не желал слышать возражений.
–Загляните ко мне через пару дней, – сказал мастер. – Я покажу вам макет куклы или, если успею, то и её саму.
–Всего-то два дня? – весьма удивился господин Де Конте. – Я и не рассчитывал так скоро... – Он задумчиво посмотрел на Моргана и юноша, почему-то, смутился. Было в этом взгляде что-то странное и знакомое. Но скоро господин Де Конте был снова весел и протянул руку для пожатия. – Значит, договорились. Через два дня!
Морган ответил на пожатие и уже собрался провожать клиента до калитки, возле которой стоял большой паромобиль с гербом на двери, как его опередил Рене. Старый слуга мрачно глянул на юношу, затем вышел первым на улицу.
–Прошу вас, – с учтивым поклоном Рене показал в сторону невысокой железной калитки, как и следовало настоящему дворецкому из благородного дома.
Морган устало сел за стол в гостиной и посмотрел в большое окно напротив. Одна его створка была открыта, тёплый майский ветерок надувал прозрачную штору, как парус. Через плавное покачивание тонкой ткани, просматривался дворик, наполненный солнечным сиянием между невысоких и аккуратных построек, флигелем с узкими окнами и красной черепичной крышей, и сарайчиком с тяжелым замком на двери. В душистом воздухе, что врывался в комнату с улицы, были растворены медвяные ароматы липовой листвы и кисло-сладкая нота ранних белых роз. Мастер осмотрел комнату, по которой расползались солнечные пятна, высвечивая золотистые инкрустации на стенах, расплёскиваясь по стеклам в шкафах, застыв подслеповатыми овалами в креслах с белыми накидками...
–Мастер?
Морган глянул на дверь, в которой стоял Рене. Старик был серьезен и смотрел на Моргана, прищурившись.
–Мне кажется, я узнал этого господина, – Рене подошел к буфетному шкафу, открыл резные дверки и достал небольшой поднос, на котором стояла бутылочка с ликёром и высокая, тонкая рюмка. Вернувшись к столу, он поставил поднос на белую скатерть, наполнил рюмку до половины и подвинул её в сторону Моргана. – Попробуйте моего ликёра. Он взбодрит вас.
Юноша вяло кивнул, взял рюмку и отпил маленький глоток. Затем удивлённо глянул на Рене.
–Вкусно!
Старик наполнил рюмку еще раз.
–Ваш батюшка тоже любит сладкое, – тепло улыбнулся слуга.
Морган пил ликёр маленькими глотками, пытаясь распробовать необычное и приятное сочетание мягкой сладости и пряной специи. Он чувствовал, как силы возвращались к нему и вместе с ними хорошее настроение.
–Ты что-то говорил об этом господине? – Морган подумал, что хорошо было бы сейчас выкурить душистую сигару. И старик угадал желание. Он вынул из внутреннего кармана кожаный портсигар, раскрыл его и положил перед Морганом вместе с золоченой зажигалкой.
–Ведь его звать Франц Де Конте, так? – старик с неудовольствием наблюдал за тем, как мастер раскуривал сигару.
–Насчет имени не знаю. Он представился просто, господин Де Конте, – Морган затянулся и откинулся на спинку стула. Он снова чувствовал себя великолепно и был готов провести в мастерской еще хоть сутки.
–Он бывал в Волчьем Дворце несколько раз, – Рене забрал портсигар и зажигалку, вернув их обратно во внутренний карман. – Ваш батюшка относился к нему с некоторым..., как бы это сказать... – Рене посмотрел на потолок, подбирая слово. – С некоторым пренебрежением.
–Отчего же? – Морган с интересом глянул на старика.
–Я не могу утверждать, – Рене тоже посмотрел на юношу. – Но, как мне показалось, их сиятельство Редиард Роххи, однажды, назвал этого неприятного говорливого типа... человечком по особым поручениям.
–Вы несправедливы, мастер, – вступился за своего бывшего хозяина Рене. – Ваш батюшка весьма не похож на прочих яаритов. Поверьте старику, я имел возможность сравнивать. И делаю выводы не на пустом месте. Редиард Роххи никогда не говорит пустых слов. И если он как-то нелицеприятно обозначает того или иного человека, значит, на то есть свои основания.
–И что же такого неприятного в этом господине Де Конте?
–Всё дело в том, как и почему яариты называют некоторых людей человечками.
–Ну, и? – Морган поискал глазами пепельницу. Рене сразу вернулся к буфету, вынул из него большую хрустальную чашу и поставил её перед мастером. – Неужели они не всех обозначают этим уничижительным словом?
–Нет, не всех, – Рене вздохнул и посмотрел в окно. – Я не знал бы этого, если бы однажды один яарит не предложил мне стать для него этим самым человечком. Это было давно, лет сорок назад.
–Ты пугаешь меня Рене...
–Яариты очень древняя раса. Они давно утратили функцию воспроизводства. Детей у них не рождается нисколько, разве что от обычных женщин... – Рене смутился, а Морган лишь усмехнулся. – Но страсти и похоти в них не стало меньше. А, может быть, и больше. Они имеют очень, очень, очень странное представление о том, как и кого любить... – Старик опустил голову. – Вы понимаете, о чем я?
–Понимаю.
–Так вот, человечки доставляют для яаритов то, что они между собой называют... Сосудами, наполненными молодым вином.
–А вот теперь не понял, – пробормотал Морган, хотя и начал догадываться.
–Молодые люди обоих полов... – Рене не решался посмотреть на Моргана. – Иногда, очень юные. Которые попадают во дворцы высокородных лишь для того, чтобы сгинуть там навсегда. Яаритам нужна молодость. Они верят, что нашли способ продления своих, кажется, бесконечных жизней, выпивая жизненную энергию из молодёжи. Что они делают с людьми в своих роскошных дворцах... Я даже боюсь предположить.
–И что, отец тоже...
–Не говорите ерунды, Морган Ван Крид! – рассердился Рене. – Ваш отец слишком умён, чтобы быть жестоким по отношению к людям. И хотя я не знаю, как он справляется со своей врожденной похотью... – Старик вздохнул, поник, и налил себе ликёру в рюмку. Выпив залпом, громко поставил на поднос «дрзиннь». – Извините, я не должен был произносить этого слова.
–Однако оно точно определяет суть, – Морган принялся тушить сигару, не торопясь, вдавливая её в чистое стеклянное дно. – Я ведь полукровка. И иногда... понимаю, что это такое... – он глянул на старика. – Но скажи, Рене, зачем, в таком случае, этот человек бывал в доме отца?
–Полагаю, сначала он был вызван для предупреждения.
–Не понимаю.
–Я не могу утверждать, но по всем признакам ваш батюшка попросил господина Де Конте убраться из Вермы. Исходя из того, что я случайно услышал... – Рене смущенно глянул на Моргана. – Этот человечек развил слишком бурную деятельность в столице. Люди пропадали по нескольку десятков каждый день. Генерал-губернатор не мог оставаться безучастным. Он просил очень настойчиво. И был так убедителен, что...
–Тот убрался-таки в Стокванхейм?
–Судя по тому, что он приходил к вам, я могу сделать такой вывод.
–Странно это всё... – Морган отодвинул пепельницу и посмотрел на солнечные блики в окне. – Здесь тоже живут яариты?
–В Стокванхейме их гораздо меньше, чем в Верме. Да, ещё я точно знаю, что после высылки человечка, Редиард Роххи имел неприятный разговор с капитаном Рогом. Очень неприятный. Мне даже показалось, что этот Де Конте работал на всемогущего правителя империи.
–Хватит, Рене. Я больше не хочу знать, что там было и как.
–Позвольте спросить вас, мастер. – Рене серьезно посмотрел на Моргана. – Какую куклу заказал вам этот господин?
Морган смотрел... смотрел... смотрел, как вздымались и опадали воздушные шторы, а за ними просвечивал ослепительный полдень и золотые иголочки света в липовой кроне.
–Он сделал необычный заказ, – тихо ответил юный мастер. – Ему нужна кукла, которая умеет заводить дружбу с людьми. С людьми разных возрастов и полов. На куклу, которая умеет быть милой и проникновенной в своей красоте. На куклу, которой хотел бы владеть каждый человек, без разбору. Но особенно дети...
–И вы не спросили, зачем ему кукла с такими странными свойствами?
–Спросил... – Морган не мог отвести взгляда от завораживающего перелива света и теней в окне. – Он сказал, что одинок по жизни и хочет завести себе много друзей с её помощью.
Рене вздохнул и промолчал. Какой же вы наивный, мастер. Как же легко вас, гения в своем ремесле, провести вокруг пальца... Ах, мастер.
–Кукла с гипнотическими синими глазами, – шепотом закончил Морган. – И, кажется, теперь понимаю для чего...
*
Следующие два дня Морган Ван Крид был всецело занят работой. Он выходил из мастерской лишь для того, чтобы пообедать на скорую руку. Мастер избегал смотреть на слугу, быстро съедал то, что было для него приготовлено, и снова уходил в мастерскую.
Один раз старик застал его в сарае. Морган корпел над стеклоплавильной печью, что-то отливая в маленьких круглых формочках, перед тем вплавив туда некие механизмы, состоявшие из быстро-быстро вращавшихся спиралей. Отраженный от этих крохотных спиралей свет неожиданно болезненно колол глаза. Будто стрелял золотыми иглами... Старик, принесший для своего хозяина прохладительный напиток в высоком стакане, так ничего не сказав, удалился.
Другой раз, застал Моргана на веранде. Юноша смотрел на липу и курил сигару...
...
И вот, через два дня в доме появился господин Де Конте. Он был весел и сыпал шутками, которые здесь никого не веселили. Рене молча проводил его в кабинет и ушел обратно на кухню, готовить полдник для мастера.
Через некоторое время он отвлекся от нарезки ветчины... выглянул в дверь и... к удивлению своему обнаружил Де Конте в коридоре.
Теперь этот веселый человечек не смеялся и не портил атмосферу своими пустыми шутками. Он медленно шел по направлению к выходной двери, держа перед собой прехорошенькую куклу в пышном кружевном платьице. Слуга выглянул дальше в коридор, но мастера так и не увидел. Пожав плечом, Рене снял с себя фартук и подошел к странному клиенту, чтобы проводить его к машине. И тут, как раз, обнаружил, что господин Де Конте как-то неадекватно себя вёл.
Он смотрел в синие-синие глаза куклы и бормотал что-то невразумительное. В ее гипнотических глазках будто что-то очень быстро вертелось, поблескивало и прокалывало... Да, куколка была так красива и мила, что старик, наблюдавший за ней, испытал странное чувство, словно короткое помешательство... детское какое-то..., – ему вдруг захотелось отобрать её у несуразного человечка с опустевшими глазами. Отобрать и спрятать подальше от всех людей. Такая милая... Такая хрупкая... Красивое личико, белые локоны... Она водила руками из стороны в сторону, открывала и закрывала маленький ротик, словно разговаривала... Рене потряс головой, отгоняя наваждение... «Хорошо, что её воздействие рассчитано не на меня, – подумал старик слуга. – Но, черт подери, мастер, вы превзошли самого себя!»
Клиент, то и дело, натыкался на кресла или углы, задевая их в полупьяном своем движении, и всё же, не убрав куклы от себя. Рене пришлось придержать его за локоть в тот момент, когда Де Конте едва не стукнулся плашмя об стену.
Пришлось вести его, как слепого, к паромобилю. Старик внимательно слушал бормотание клиента и, почему-то, чувствовал облегчение, оттого, что его миновала-таки чаша сия.
–Мой милый дружок, Луиза... – шептал Де Конте. – Я так давно тебя ждал, искал. А твои глазки... Что ты говоришь? О, да, я отвезу тебя домой. Мы будем пить чай на веранде. Я буду гулять с тобой, наряжать в красивые платьица... О, прошу, только не плачь! – Взмолился клиент и сам едва не расплакался. – Да, да, скорее домой! Вокруг столько завистников, которые могут отобрать тебя у меня... – Он вдруг запнулся и посмотрел на Рене так, словно только сейчас увидел. Глаза господина Де Конте сделались большими от страха. Он отпрянул от старика и вдруг закричал: – Не отдам!
С этими словами он побежал по дорожке, держа куклу высоко над собой. Он врезался в калитку всем телом, отчего она, жалобно скрипнув, резко распахнулась наружу. Де Конте побежал по улице, выкрикивая какие-то испуганные и нечленораздельные мольбы. Свой пароэкипаж он не заметил, пробежал мимо.
–Не забирайте! Не забирайте её у меня! Не отдам! Не отдам!
Старик стоял посредине дороги и смотрел на удалявшегося сумасшедшего.
...
–Еще ликёру, мастер?
–Да, пожалуй.
Рене наполнил высокую рюмку и подвинул её к руке Моргана.
–Спасибо, старина, – мастер смотрел на порхавшие шторы, в которых шевелились серые тени и золотые пятна света.
–Полагаю, что именно для подобного случая вы приобрели на распродаже эту нелепую стеклоплавильную печь? Хотя я и был против... – Рене готовил сигару для мастера, обрезая кончики специальными ножничками.
–Угу, – смущенно ответил Морган, взяв рюмку.
–Вы сделали очередной шедевр, мастер, – старик подвинул к Моргану пепельницу и зажигалку.
–Нет, просто... Эта кукла подружилась с ним... Навсегда. Почти так, как он хотел.
–И это прелестно, – ответил Рене, улыбнувшись. – Ведь даже у таких странных людей должен быть свой друг. Постоянный и неизменный.
–О, да, – всё еще смущаясь, сказал Морган.
–Меня так и подмывает спросить, как же вам удалось...
Морган взял сигару и встал.
–Я буду в мастерской, – мастер направился к двери. Однако на мгновение приостановился и тихо закончил: – Пожалуйста, присматривайся к тем, кто ко мне приходит, старина. Вдруг еще кого-нибудь узнаешь.
*
Через пару дней Рене провожал очередных заказчиков в кабинет мастера Ван Крида. Это была молодая мама и её шестилетняя дочка, милейшее создание в шелковом чепчике. Именно для неё, перед тем, была заказана кукла в образе шустрой обезьянки. Старик с умилением наблюдал за реакцией ребёнка на невероятные прыжки и кульбиты, которые выделывал механический зверёк. Девочка открыла рот и сложила свои розовые ручки на груди... – о, она была восхищена!
Но самое главное...
Рене облегченно вздохнул и пошел на кухню, чтобы приготовить пирожные и лимонад для милого ребёнка.
Так вот, самое главное было то, что эта чудесная обезьянка, всё же, была обыкновенной, хотя и в механической части – умопомрачительной куклой.
Рене не стал оборачиваться, когда выходил из комнаты. Он знал, что Морган Ван Крид задумчиво смотрел ему в спину.