Аннотация: Несколько странных и, возможно, забавных вампирических историй. История четвертая, о тонких изысканиях, закончившихся печально.
Пурпуроза.
История четвертая: Первая характеристика.
Полупустой ресторан. Круглый столик, белая скатёрка, золотые штрихи столовых приборов с двух сторон: нож, вилка, чирк-чирк. Стулья, лиловые бархатные тени в пространстве насыщенном пряным дымом, вокруг светлячки ламп под мягкими абажурами, и гибкие официанты туда-сюда. Контур напротив – ожидаемый незнакомец. Приглашаю его присесть в три четверти небрежного жеста. И не стесняться. Я ведь сам был заинтересован в этой встрече, отчасти.
Бледная ладонь на спинке стула. Движение в тени. Он сел.
В поле видимости появился официант. Рубашка, пуговицы, кружевная манжета... Он поставил посредине стола высокий стеклянный фужер. Наполнил его из графина вязкой, бордовой кровью до краёв и... вставил белую розу.
Через некоторое время на белых лепестках проступила сеточка алых капилляров. Роза с краёв стала пурпурной. Новый оттенок мягко расплывался в её чистой белизне, от основания... – алее..., сиреневее..., белее..., кровянистее... – до кончиков, до кромочек. Краешками лепестков по папиллярному рисунку, – ласково; не могу отказать себе в этом удовольствии, прикосновении к розе, это мой наркотик.
Официант отошел в тень и слегка склонился, в ожидании заказа.
–Вино?
Гость вздрогнул от скрежещущего звука моего голоса... Что поделать, сам пугаюсь. Так бывает, если долго не пробуешь крови. Свобода от Жажды имеет и несколько своих отрицательных сторон. Мало того, что принимаюсь жалеть потенциальную пищу..., так еще и звучу, как ржавая кладбищенская калитка.
Я потянулся к фужеру, с удовольствием отметив белую манжету, выглянувшую из-под пиджачного рукава. Обожаю чистую белизну во всём.
Кончиками пальцев прикоснулся к бутону.
–Здесь всегда рады гемонисам...
–Я не...
Я хмуро глянул на него. В стеклах его непроницаемо-черных солнцезащитных очков отразились золотые сполохи тонкой оправы моих очков. Изогнутый контур и слепые блески стекол – «Не перебивайте, юноша».
Незнакомец смутился под моим взглядом и чуть отстранился от бархатной полосы света, дальше в тень.
–Так вот, здесь всегда рады гемонисам. Но и обыкновенным вампирам тоже наливают свежей крови, хотя и за деньги.
–Я сыт, извините, – он был смущен необыкновенно.
Я испытал давно забытое удовлетворение от явного и хорошего воспитания, которое вычитывалось в каждом жесте этого чудесного незнакомца. Поэтому простил ему отказ. Пусть сам поймет, что гемонису отказывать нельзя.
Из глубины ресторанной залы, откуда-то из-за тяжелых покровов сиренево-алого дыма в курильнях с палестинскими смолами; из-за лиловых бархатных портьер, опоясанных золотыми канатами с тяжелыми кистями; из-за стеклянных столов с россыпями черных и красных орхидей, разделанных, как птичьи тушки... Откуда-то выплывал голос Лизы... Indus... Замечательно.
Я кивнул официанту, и тот точными отработанными движениями принялся обслуживать клиента: расстелил перед ним холщовую салфетку, поставил на неё высокий стакан тонкого стекла и наполнил его кровью. Пока незнакомец оглядывался, пытаясь понять, откуда всё это появлялось, официант закончил свою работу и был отпущен моим удовлетворенным кивком.
–Кровь всегда следует пить из стеклянного бокала или стакана. Если не из живого тела, конечно... – я усмехнулся, потому, что почувствовал запах, прилипший к гостю. Совсем еще свежий запах молодой женщины. Я вынул портсигар, взял из него папиросу и раскурил её, чтобы заглушить этот возбуждающий аромат. Тонкие, сиреневые струйки дыма свернулись в два завитка и начали растворяться в пряной атмосфере, я потянулся вперед, и... Царапнул его ладонь длинным ногтем мизинца. В капле выступившей крови явно присутствовал аромат женщины. Не живой..., но уже и не мертвой, всё же.
–Что вы делаете? – испуганно прошептал незнакомец, отдёрнув руку.
–Кровь следует уважать, – я кивнул на нетронутый стакан. – Здесь не принято выливать её.
–Я же говорил..., предупреждал же, что не голоден.
–Бросьте вы ломаться, как барышня, честное слово. Я не встречал на своем веку ни одного вампира, который казался бы сытым дольше, чем секунду.
–Вы же не пьете кровь... – его рука всё-таки потянулась к стакану. И хотя он сопротивлялся своим позывам..., всё же..., взял стакан и выпил кровь залпом.
Смутился от моего взгляда поверх очков...
Вытер краешком салфетки тонкие красные полоски вокруг рта.
–Я не пью кровь, не пью, – я рассматривал его смущение, впитывал, выпивал его так же жадно, как он, только что, пил кровь. Настоящему гемонису, в общем-то, без разницы что пить: кровь ли, страсть ли, смущение... Он получает удовольствие от всего, что способно это удовольствие подарить. Ну, а кровь... Просто кровь доступнее всего остального.
–Я очень волнуюсь, извините. Просто, всё это так неожиданно... Чтобы гемонис из Комиссии сам назначил встречу, и еще сказал, что крайне в ней заинтересован... Вы понимаете?
Я усмехнулся.
–А ты понимаешь? – в свою очередь спросил его я. – Ты мог бы смело проигнорировать мою просьбу. Я в Комиссии всего-то неделю.
–Проигнорировать просьбу гемониса? – он покачал головой. – Догадываюсь, чем бы этот отказ обернулся. В Комиссии вы или нет, не имеет значение. Первое правило вампира – слушай старшего.
–Первое правило вампира – пей только живую кровь. Я понимаю твое желание как-то передо мной выслужиться. И, возможно, у тебя получится это... Но правила-то хоть не меняй на ходу. Кстати, Кри-Кри уверял, что Комиссионеры частенько привлекали тебя к работе... скажем так..., разной направленности.
–Так было, пока главным не стал некий Рой Орри. Он отстранил от работы в Комиссии всех новообретённых.
Я усмехнулся. Ну, да, он же не знал моего имени.
Официант снова замаячил где-то за его спиной. Я кивком позволил ему наполнить кровью стакан гостя. Тот снова вздрогнул, глянул назад и... вернулся взглядом к стакану. Не смог не вернуться. Запах любимой женщины, которую он кусал и ел каждую ночь: таял, таял, таял...
–Вы балуете меня сегодня...
-Пей.
Глоток... Судорожное сокращение горла... Кадык резал, резал, резал горло изнутри, но так и не дорезал... Запах крови... Я хотел, чтобы он забыл предмет своего вожделения, которым всё ещё пахнул. Мне было надобно истребить запах женщины, чтобы он был адекватен и мог выполнить мою просьбу.
–Кри-Кри сказал еще, что ты преотлично умеешь искать?
–Это моя специализация.
-В таком случае скажи-ка... – я наблюдал за ловкими манипуляциями рук официанта, который поставил передо мной стеклянное блюдо и принялся ломать над ним плитку шоколада. Острые куски падали на стекло и звенели, как мягкий мрамор. Я взял шоколадную иглу и нанизал на неё маленький кусочек. Понюхал... но краем глаза следил, чтобы ловкие руки правильно вылили малиновый сироп на край тарелки. Малина и шоколад не совместимы, но... Они умеют раскрывать свои вкусы в соприкосновении. Скоро рядом стала чашка ароматного цейлонского чая, привнесшая изысканную терпкость молодых нераспустившихся листочков. Я откусил шоколад. Гость с восхищением наблюдал за моими движениями.
–Итак, моя просьба, – кусочек шоколада, глоток чая... – Мне хочется узнать всё об одном гемонисе. Он недавно появился в южной столице и уже успел перебить столько народу, сколько тебе за всю жизнь даже просто в глаза не увидеть. Меня это тревожит.
–Вы назовёте его имя?
–Имя... В том-то всё и дело, что я не знаю имени. И никто не знает. Есть только татуировка на левом плече.
–Татуировка...
–Слово. Глубоко выцарапанное слово с золотой нитью по контуру.
–Если судить по историям из Книги... Золотой нитью, будто бы вживленной в татуировку, отмечали только демонов из преисподней, которые по тем или иным причинам оказались в нашем мире.
–Отмечали? – я вернул иглу с шоколадом на край тарелки – др-зинь. – Кто отмечал?
–Инквизиция. И это было давно, сами понимаете.
–Зачем?
–Опять же, если судить по истории испанского гемоната, записанной в Книге, этих демонов чаще всего сюда вызывали именно они, святейшие инквизиторы католической церкви. Цели этих отношений церковников с адом мы не знаем. Потому что даже ныне здравствующие гемонисы, прожив по триста, а то и пятьсот лет, ничего не знают о потустороннем мире.
–Допустим, – я вынул папиросу и раскурил её, не сумев скрыть волнения. – И всё же, слово... Это слово... Пурпуроза. Ты можешь узнать о нём что-то конкретное?
–Попробую.
Я затушил папиросу в пепельнице и встал. Мой гость вздрогнул и тоже вскочил на ноги, всё же не забыв почтительно склонить голову.
–Буду ждать твоего звонка, – я бросил на стол свою визитку «Рой Орри 555-555-555». – Звони в любое время. Я чаще бываю дома, чем где-то еще.
Он взял визитку, прочел и побледнел. Мне оставалось лишь усмехнуться.
*
Я вернулся в квартиру через час. И застал её в кошмарном состоянии. Особенно досталось кухне – свежая кровь стекала по стенам. Кровь была размазана по паркету, я едва не поскользнулся. И в мойке было набито с десяток стеклянных стаканов перепачканных чем-то липким и красным... Интересно, чем же?
–Что ты здесь творил?!
Рози сидел на подоконнике, поджав ноги под себя и обхватив колени руками. Он был сонным и усталым. Он был нежным. Глаза с поволокой... Дыхание...
–Рой... Мне было так скучно, так скучно.
Я подошел к нему. В горле першило от тяжелого запаха крови.
–Рой, я так ждал тебя.
Я наклонился к нему и погладил по волосам. На улице умирал день: свет истаивал кружевами по стенам и золотился кантами в слепых оранжевых окнах в доме напротив. Свет просачивался золотыми нитями в густую сирень и растекался по росе на листьях. Только что прошел теплый весенний дождь. И где-то шумел город.
–Не смей делать этого в моей квартире, – шепнул я ему на ухо и мягко укусил за мочку. Затем выпрямился, чтобы не упасть в обморок от нахлынувшей волны и снова прошелся пальцами по восхитительно мягким волосам. – Не смей никого здесь убивать.
Он потёрся щекой об мою руку и замурлыкал.
-Ты был недоступен по телефону. Я звонил, звонил... – Он начал позволять себе то..., что позволял себе только он.
–Рози... перестань!
Но разве можно было остановить Пурпурозу?
...
Звонок телефона разбудил меня в два часа ночи. Я с трудом просыпался... А Рози выскочил из постели и подбежал к телефону, словно и не спал вовсе.
Взял трубку.
Ответил:
–Да, это квартира Орри. Нет, он спит... – Рози уже собрался вернуть трубку на рычаги, как вдруг задержался и снова прижал её к уху. – Что? Заказ от маэстро? Да, я смогу передать. Говорите. По поводу его просьбы? Как вас звать? Так-так, ваши подозрения подтвердились. Вы будете ждать его на углу, в полдень. Угу, запомню и передам.
Скоро он вернулся и прижался.
–Кто звонил? – сонно пробормотал я.
–Ошиблись номером.
–Рози, не начинай... Чертов Рози... Теперь не отвертишься.
*
Я рассматривал разорванное тело, лежавшее на металлическом столе в морге. Сглотнул... – «Черт... однако, это уже слишком». На куски. Его рвали долго и одновременно выпили всю кровь. Кому же занадобилась мёртвая кровь вампира? И зачем...
Всхлип.
Я глянул в сторону. Возле двери, в дальнем краю огромного морга, стояла молодая красивая и тонкая женщина в светлом плаще. Шелковый шарфик скрывал её шею.
–Кто это? – шепотом спросил я нашего патологоанатома, кивнув на женщину.
–Говорят, что он собирался её обратить. Готовил её. Собирался жениться...
Я снова глянул на куски мёртвого мяса, на полированной стали. И закрыл глаза.
*
Я занял крайний столик в уличном кафе, как раз возле куста сирени. Рассматривал влажный асфальт на площади и блики солнца, игравшие в струях фонтана.
И Рози. Весёлый и красивый Рози в лёгком белом свитере на голое тело, который шел рядом с женщиной в светлом плаще.
Она шла медленно, задумчиво опустив голову.
Сумка почти сползла с плеча. Но... она слушала его весёлую болтовню.
Я заметил, что он вдруг извинился перед ней, вынул из кармана джинсов мобильный телефон и принялся набирать номер на клавиатуре.
Не дожидаясь звонка, я вынул свой телефон.
Положил на стол перед собой.
И внимательно смотрел на Рози..., пока жужжал виброзвонок.
А Рози... Рози... смотрел на меня и счастливо улыбался.
Не уверен, что смог улыбнуться ему в ответ. Но... что-то он увидел в моих глазах.
Что-то насторожившее его... Однако Рози не умел долго грустить по непонятным поводам. Сказав мне беззвучно, одними губами в тёплый воздух: – «Я люблю тебя неистово!»
Он
Подмигнул
И закрыл раскладушку своего телефона.
Сунул его обратно в карман и побежал вслед за красивой и одинокой, по его же вине, женщиной в светлом плаще.
Полагаю, сегодня вечером в городе обнаружат еще одно разорванное тело.
![[]](/img/s/soni_r_s/purpuroza_004/purpuroza.jpg)