Сорино Сони Ро : другие произведения.

Ганг. - История четырнадцатая: Дорога

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Несколько странных, фантасмагорических и грустных историй о жизни, смерти, свершившемся или нет предназначении. История четырнадцатая, в которой некоторые ее герои "перезагружаются" для финала. Перезагрузка вторая, о сказочнике по имени Сорри, и о его "прости", которое вовсе не просьба о прощении. Реален только тот ад, что построен тобою в своей голове.
  
  
  
  Ганг.
  
  
  
  
  История четырнадцатая: Дорога.
  
  
  
  
  
  Он долго был за рулем. Слишком долго. Так долго, что иногда ему казалось, что так было всегда. Вот так он и появился в этом странном мире: в душном салоне, за рулем, проглатывая дорогу уставшим взглядом, морщась иногда от мелькавших полос разметки, резавших глаз, под приглушенный шорох резины по асфальту и невнятное бормотание радиоприемника. И умрет здесь же... Просто когда-то не удержит руль и...
  
  Иногда к нему приходили видения. Вот, как сейчас... Будто бы он увидел посреди дороги огромного черного волка с золотыми глазами. Зверь скалился в сторону приближавшейся машины и словно бы собирался прыгнуть. Его пасть была окровавлена... И едва нога напряглась, чтобы надавить на педаль тормоза..., видение исчезло.
  
  Он облегченно вздохнул и пробормотал:
  
  –На следующей заправке зайду в кафетерий. Закажу себе огромную кружку крепкого кофе. И с собою возьму... – он похлопал по карманам легкого пиджака, затем потянулся к бардачку, открыл крышку и порылся в осветившихся внутренностях. Тихо ругнувшись, закрыл крышку и закончил: – И целый блок сигарет. Целый блок!
  
  Он посмотрел вперед. Дорога стремилась вдаль, рассекая серебристой стрелой темно-оранжевую степь на две части. Здесь всегда был августовский вечер, что-то около десятого часа. Небо было удивительным, он до сих пор не привык к его красоте. Бесконечной красоте заката: фиолетового, будто подсвеченного изнутри, с алыми пятнами, которые стекали по небесной сфере на лиловую линию горизонта, колыхаясь там и переливаясь оранжевым и розоватым свечением. В какой бы момент он не посмотрел на небо, усталым ли он был или раздраженным от одиночества и монотонности дороги, всякий раз... ему почему-то хотелось плакать от той красоты, что простиралась поверху, захлестывая волнами меркнущего заката, кажется, весь мир, всю вселенную.
  
  Он тряхнул головой, чтобы взбодриться, и зачем-то посмотрел в зеркальце заднего вида с черным пятнышком на краю. Из серебристого прямоугольника на него посмотрел кто-то незнакомый, худой почти до измождения, в очках с круглыми сиреневыми стеклами. Он приспустил очки, чтобы в очередной раз с удивленной растерянностью глянуть на свои красные, как кровь, зрачки... Затем вернул их обратно, поправил оправу указательным пальцем, и пробормотал:
  
  –Патология какая-то, честное слово.
  
  Спустя еще полчаса он попытался прибавить громкости в радиоприемнике, потому что вроде бы, там начали передавать новости. Но из этой затеи ничего не вышло, верньер крутился сам по себе, звук был сам по себе. А еще через пару минут невнятное бормотание сменила еще более невнятная музыка, что-то типа кантри. Сколько он не пытался настроить этот чертов приемник – все было тщетно: ни громкости прибавить, ни станцию сменить, ни выключить, в конце концов. Махнув рукой он откинулся на спинку сидения и вернулся к тому занятию, к которому успел привыкнуть – просто крутить руль и смотреть на дорогу.
  
  
  Он не помнил своего имени.
  
  Он не знал, зачем появился здесь и почему сразу в старом автомобиле с большими фарами.
  
  Он ничего не знал, но и не пытался узнать.
  
  Бесконечная дорога...
  
  Дорога.
  
  Дорога.
  
  Дорога...
  
  
  Бесконечная дорога стала неотъемлемой частью его жизни, бессмысленной, безымянной, бесчувственной. Он не помнил себя другим. И более того, он не хотел знать о себе ничего. Потому что знания, – это откуда-то осталось в голове, – только приумножают скорбь. Если бы я узнал, что до беспамятства был убийцей или кем похуже, – думал он иногда, чтобы хоть как-то оправдать собственную апатию по отношению к себе же, – то, наверное, прибавил бы газу и крутанул руль. Я не хочу ничего знать о себе именно по этой причине... Потому что боюсь узнать нечто страшное. Потому что мир, по которому я качу на раздолбанной этой колымаге, больше похож на преддверие ада... А ад, думается мне, совсем не то место, куда попадают хорошие люди. Да и вообще, к черту мистику. Я никто и ничто в никаком и ничьем мире. Все. Больше никаких мыслей. Просто дорога...
  
  –Э? – он моргнул и глянул назад. Ему показалось, что перед глазами что-то промелькнуло... То есть, не что-то, а кто-то на обочине... Или все же что-то?
  
  Нога надавила на педаль тормоза. Машина резко остановилась и сильно качнулась, ему пришлось крепче вцепиться в руль.
  
  –Снова видение? – пробормотал он, подавшись назад и попытавшись высмотреть сквозь пыльное заднее окно хоть что-то в оранжевом сумраке. Однако, кроме двух расплывчатых красных пятен на асфальте, что отбрасывали габаритные огни, он больше ничего не смог разглядеть. Сиреневые тени поглощали степь, делаясь непроницаемыми безднами...
  
  –Ну, ладно, с меня не убудет... – он переключил сцепление и дал задний ход. Машина плавно и медленно двинулась назад, высвечивая желтый пунктир разметки и спутавшиеся черные кусты на обочине. Камушки, осколки битого стекла, покосившийся полосатый столбик... – Все-таки кто-то...
  
  Он остановил машину и выключил зажигание. Затем полез в бардачок и нашарил в нем фонарик. Пощелкав выключателем, чтобы проверить работоспособность батареек, он посветил по салону, и к своему удивлению обнаружил на пыльном резиновом коврике мятую пачку сигарет. Подобрав, он обнаружил в ней три перекрученные сигареты.
  
  –Везение, черт подери, – пробормотал он, сунув фонарик подмышку, чтобы раскурить сигарету. Сделав затяжку и выдохнув сиреневую струйку на зеркальце, он вышел из машины. Дверь натужно скрипнула и в ней, как обычно, что-то задребезжало.
  
  На обочине был кто-то.
  
  Скукожившийся кто-то, сидевший на корточках, обхватив колени руками, лицом к черно-оранжевой степи, по которой ползали светящиеся сиреневые пятна – отблески волшебного света сверху, пробивавшегося сквозь лиловые тучи. Кто-то небольшой... Ребенок?
  
  Он подошел и посветил фонариком. Затем посмотрел на степь... Точно, ребенок. Мальчик лет двенадцати или тринадцати в коричневых шортах и белой футболке с широкими рукавами. Его светлые волосы явно были давно не мыты, потому что превратились в свалявшийся колтун с сосульками. Грязный какой-то ребенок...
  
  –Ты, ведь, настоящий? – зачем-то спросил он и сразу пожалел, что произнес вслух такую глупость. Он направил свет фонарика на скукожившуюся фигурку на обочине. – Или ты из этих, из местных?
  
  Острые плечи под футболкой сердито дернулись, но мальчик промолчал.
  
  –Не из местных... – резюмировал взрослый и отбросил докуренную до фильтра сигарету. Понаблюдав за рассыпавшимися по гравию искрами, он поправил очки, глянул на ребенка и добавил: – Эти местные все на подбор какие-то заторможенные и не гнущиеся...
  
  –Почему так долго? – произнес мальчик и уткнулся лицом в коленки.
  
  –Молодость, однако, – хмыкнул взрослый и глянул назад, на красные габаритные огни своей машины. – Пробовал бы я вот так скрутиться...
  
  –Почему ТАК ДОЛГО? – неожиданно крикнул мальчик и со злостью посмотрел на путника. А когда тот вздрогнул и отступил на шаг, смягчился, вздохнул и снова уткнулся лицом в свои острые загорелые коленки. – Я жду тебя здесь уже... уже и не помню сколько. Жду-жду, а тебя все нет и нет.
  
  –Меня? – искренне удивился взрослый.
  
  –Тебя.
  
  –Кажется, я чего-то не понимаю... – он достал из кармана пачку, вытряхнул из нее вторую сигарету и прикурил от зажигалки.
  
  –А когда-то тебе было достаточно тряхнуть рукой, чтобы затлелся табак.
  
  –Э? – взрослый сначала посмотрел на оранжевую точку на кончике сигареты, затем на мальчика, который разглядывал его с каким-то странным чувством. И будто бы с облегчением и радостью, и в то же время, с разочарованием и грустью. Его красивое чумазое лицо, с преобладающими в чертах резкими линиями, было и безучастным, и строгим, и счастливым одновременно. Поэтому взрослый не нашел ничего лучшего, чем пробормотать: – Все это очень странно... Ты говоришь, а главное, смотришь на меня так, будто давно знаешь. А я...
  
  –Нет? – теперь на лице мальчика читалась какая-то еще более странная в своей горечи ирония. – Уверен?
  
  –Ну, я бы точно запомнил такого вредного ребенка, если бы где-то и когда-то столкнулся с ним. Поэтому... нет.
  
  –Это ты... – прошептал мальчик и улыбнулся. – Как же, черт возьми, я скучал по твоему голосу и этой интонации... – Он закрыл глаза и опять уткнулся в коленки лицом.
  
  –Не могу смотреть на этот узел, которым ты себя завязал... – пробормотал взрослый. А спустя одно неловкое мгновение, громче добавил: – Может, ты встанешь? Я на машине... Отвезу тебя, куда скажешь...
  
  –Ты что, дурак?
  
  –Э? Ну, знаешь, не перегибай...
  
  –Я ведь тебя ждал. Тебя. И дальше я все время буду с тобой.
  
  –Зачем? – с растерянным удивлением спросил взрослый.
  
  –Чтобы больше ты никогда не посмел, да и не смог меня предать! – мальчик встал и повернулся к нему.
  
  –Что это? – тихо произнес мужчина и зачем-то снова поправил очки. Он направил свет фонарика на ребенка... Рваная на груди футболка, красные полосы и пятна... – Это кровь? Ты ранен?
  
  –Издержки переноса из одного мира в другой, – невесело усмехнулся тот. Затем махнул рукой в сторону степи. – Он собрал меня из кусочков где-то там, далеко отсюда. Мне пришлось долго идти, пока я нашел эту трассу. Он сказал, чтобы я просто стоял на краю дороги и ждал, и ты, рано или поздно, появишься.
  
  –Безумие какое-то... – пробормотал взрослый, но не смог удержаться и посмотрел в степь.
  
  –Большой черный волк...
  
  Луч фонаря снова осветил лицо мальчика, и ему пришлось прикрыться ладонью. А взрослый рассматривал следы от рваных ран на тщедушном тельце, что просвечивали сквозь дыры в футболке. Раны почти зажили. Вместо них остались синюшные рубцы. И алые подтеки на смуглой коже...
  
  –Ты знаешь мое имя?
  
  –Да. Убери свет и я скажу.
  
  Щелкнул выключатель, лампочка погасла. Остался лишь мерцающий разными цветами сумрак. Взрослый молча смотрел на ребенка. А тот не спешил. Посмотрел на степь, потом вверх на переливающийся пурпур в небе...
  
  –Как называется это место?
  
  –Не знаю, – лицо мужчины теперь казалось темным пятном. Он вынул недокуренную сигарету изо рта, бросил ее на асфальт и наступил ботинком. – Насчет имени...
  
  –Я же обещал...
  
  –Да я не о том... – он посмотрел на свою машину. – Может и не нужно мне знать своего имени...
  
  –Оно похоже на извинение, – мальчик перевел взгляд своих пронзительных глаз на взрослого. – Я не говорил тебе, но оно всегда казалось мне каким-то нелепым. Разве человек может зваться, например, «прости»?
  
  –Меня звать Прости? – мужчина кашлянул и глянул на мальчика. – И правда, какая нелепость...
  
  –Тебя звать Сорри...
  
  –И, все же, нелепость.
  
  –Ты сказочник...
  
  –Ну, хорошо, хоть не убийца.
  
  –И да, ты убийца. На моей памяти ты был причастен к смерти, как минимум, двадцати человек.
  
  –Вот как...
  
  Мальчик с интересом рассматривал взрослого, а тот все смотрел и смотрел на красные пятна габаритных фонарей. Новое знание не шокировало его, не обрадовало и не огорчило, хотя этот странный ребенок с ужасными шрамами на теле ждал какой-то подобной реакции. Он просто стоял и смотрел на красные точки. Светлый костюм, черные туфли, волосы...
  
  –Цвета черненой платины... – прошептал мальчик и улыбнулся. Вот просто взял и улыбнулся, как обыкновенный ребенок. И хотя глаза его были страшнее чем у старика, которому стукнуло сто тридцать лет в обед, с сеточкой морщин на кромке век... Все же...
  
  –Галл, – произнес мужчина, не повернувшись. – Тебя звать Галлом. – Помолчал мгновение и шепотом закончил: –Какое дурацкое имя.
  
  –Кто бы говорил... – мальчик подошел к взрослому и легонько подергал за краешек легкого пиджака. – Ты правда вспомнил меня? Знаешь, что я хотел сказать тебе при встрече? Догадаешься?
  
  –Как всегда, слишком много вопросов... – рука Сорри поднялась и неожиданно мягко легла на плечо ребенка. –Ты хотел сказать, что ненавидишь меня... – Он глянул на мальчика сверху вниз. Сквозь сиреневые стекла просвечивали светящиеся красные зрачки, как огни габаритов, говорящие проезжающим мимо машинам: – Стоп! Я беззащитен...
  
  –Угадал. А еще я хотел тебя ударить. Со всего размаха, прямо в скулу, – Галл вздохнул и обнял Сорри обеими руками.
  
  –Отчего же не скажешь? Почему не ударишь?
  
  –Не знаю, – совершенно по-детски ответил Галл и пожал плечами. –Теперь ты рядом. И мне просто хочется, чтобы так было всегда.
  
  –Скучал? – рука взрослого взъерошила и без того растрепанные волосы мальчика.
  
  –Не говори ерунды, Сорри, – сердито, и как это не странно, с умилением произнес Галл, прижимаясь еще крепче. –Как я мог скучать? Ведь я был мертвым. Целых два года, между прочим.
  
  –А я ничего не помнил все это время. Просто катил по дороге...
  
  –И хорошо, что ничего, – Галл посмотрел вверх. Сорри вглядывался в бушующую сиреневыми и алыми сполохами даль. – Ты бы съел себя за это время. Или снова... И вообще, ты какой-то нестабильный стал... Все эти суицидальные наклонности, которых я раньше не замечал за тобой...
  
  –Некоторые вещи я не могу себе объяснить и перед собою оправдать. Возможно, это вообще единственная равноценная плата за зло, причиненное когда-то... – взять и перестать быть.
  
  –А, например, исправить хоть что-то?
  
  –Вот-вот, хоть что-то... По-мелочи не люблю, ты знаешь.
  
  –Знаю я тебя, – Галл уткнулся в Сорри лицом.
  
  –Рони возродил тебя на станции?
  
  –Номер тринадцать.
  
  –Теперь понятно откуда шрамы... – рука Сорри погладила плечо Галла. – И он захотел передать мне некое послание?
  
  –Вот это, – не отрываясь от Сорри, мальчик вынул из заднего кармана шортов листок бумаги, свернутый вдвое, и протянул вверх.
  
  Тот взял листок и развернул.
  
  –Хочешь послушать, что здесь написано?
  
  –Там уже что-то написано? Странно, но на станции листок был чистым... Хочу, конечно.
  
  –Написано от руки, широким размашистым почерком, будто бы наспех, но в то же время – основательно...
  
  
  
  
  
  Сорри, Галл, привет, ребята!
  
  Буду рад видеть вас у себя в гостях через пару дней. В четверг вас устроит? Надеюсь, что да. Потому что в пятницу, увы, я должен быть далеко отсюда. Путь к моему дому прост и незатейлив. Вы должны знать его. А еще лучше сказать: вы должные его ПОМНИТЬ. Но на всякий случай, напоминаю:
  
  Главное – захотеть. Пожелать всем сердцем своим и всею душою своею. Ну, и как там дальше по тексту...
  
  Мне хочется вас увидеть напоследок. Просто посидим на веранде, выпьем чаю с малиновым варением, поболтаем о том, о сем. Так что – жду. В четверг. До полуночи.
  
  
  И.
  
  
  
  
  
  –И – это его имя? – Галл снова посмотрел вверх на задумчивого Сорри.
  
  –Инициал, полагаю. У него не так много имен, как у одного нашего общего друга. Два или три... И каждое последующее лишь вариант первого.
  
  –А каков первый вариант? – не унимался Галл.
  
  –Тот, Кто Дает Быть.
  
  –Ох, мудрено это все... – Галл еще разок крепко-крепко прижался к Сорри, затем отстранился и решительно воззрился на машину. – Едем? Ты, кстати, уверен, что сможешь найти его дом?
  
  –Тут же написано, что главное – захотеть.
  
  –Ну и? Ты захотел?
  
  –Сколько же вопросов вмещается в тебя... – Сорри вздохнул и глянул на мальчика. – Одежонка на тебе та еще. На следующей заправочной станции зайдем в магазин и купим что-нибудь чистое.
  
  –Здесь есть заправки? – искренне удивился Галл.
  
  –Да. Только вот люди... – взрослый сунул приглашение во внутренний карман пиджака и направился к приоткрытой двери с мигавшей подсветкой, махнув Галлу рукой, чтобы шел к той, что на стороне пассажира.
  
  –А что не так с людьми? – Галл послушно пошел к указанной двери.
  
  –Некоторое время я был уверен, что они все хорошо сохранившиеся зомби. Выглядят как-то странно и денег за товары и услуги не требуют...
  
  –Зомби – это круто!
  
  –Ну да, круто... Постой-ка, – Сорри глянул на мальчика поверх крыши автомобиля. – Тебе ведь пятнадцать на самом деле? Ты просто выглядишь так...
  
  –Вот умеешь ты... – Галл не удержался и скорчил вредную гримасу. – Потому что на самом деле если сложить вместе все мои годочки, проведенные с тобой и вне тебя, то...
  
  –Ты уже далеко не ребенок. Просто завис где-то там..., в себе... – пробормотал Сорри и покачал головой. – И правда, умею я быть идиотом.
  
  –Вот этого слова я даже и близко не имел в виду! Не начинай!
  
  –Скажи..., ты...
  
  –Да. Недавно, но очень быстро. Да и вообще, не умею я злиться на тебя дольше одной минуты.
  
  –Не знаю, хорошо ли это... – Сорри выглядел растерянным и несчастным и он снова смотрел в сиренево-алое свечение неба.
  
  –Поехали, а? Я, и правда, хочу сменить одежду. А если там, на заправке, еще и душ сыщется, то это будет просто супер круто!
  
  Сорри кивнул и забрался в машину. Хлопнула дверь со стороны водителя, затем и со стороны пассажира. Заурчал двигатель и автомобиль, неторопливо набирая скорость, двинулся вперед.
  
  
  
  
  Он уезжал все дальше и становился все меньше...
  
  Меньше и меньше...
  
  Пока и вовсе не исчез из виду.
  
  
  
  
  А на дороге остался большой черный волк с золотыми глазами. И из этих его нереальных и удивительных глаз вытекали горячие ртутные слезы, прожигая дорожки в жесткой шерсти. Волк смотрел вслед машине и то ли рычал, то ли шептал:
  
  –Как же я? Как же я? Как же...
  
  
  
  
  
  
  
  Как же я? И куда мне податься?
  Как с собою мириться и жить?
  Почему же всегда расставаться
  мне приходится..., а не любить?
  
  Как же я, с волком черным останусь,
  Каждый день погибая в когтях?
  Что взамен? Безразличие? Жалость?
  Умирал, получается, зря?
  
  Как же я? Одиночество душит,
  Пустота – вот мой истинный ад.
  Друг любимый мой, просто послушай,
  Как тут тихо, и ветры молчат.
  
  
  
  
  
  
  Конец четырнадцатой истории.
  
  
  
  Сони Ро Сорино.
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"