Когда на место бедствия прибыла оперативная группа с Кризалиса, погибло уже около сорока человек. Командующий Национальной гвардии Делирии был мрачен, как грозовая туча:

- Совет Святейших очень обеспокоен. Если события будут развиваться такими темпами и дальше, возникнет необходимость в тотальной эвакуации... Есть подозрение, что это диверсия.

- Конечно, диверсия, - нахмурился шеф группы, полковник О'Хара. - И мы все прекрасно понимаем, с чьей стороны.

Он имел в виду Гассен, вторую по населенности и экономической мощи планету системы после Кризалиса. Государства уже несколько десятилетий находились в состоянии холодной войны, то и дело балансируя на грани войны "горячей". По данным разведки Кризалиса противник уже довольно давно разрабатывал новый вид биологического оружия - специально для операции "Делирия".

- Не будем тянуть время, - сказал полковник О'Хара.

Через полчаса группа высадилась на высоком, густо поросшем травой холме возле деревни, название которой никого не интересовало.

- Так-так, - пробормотал полковник, прильнув к окулярам бинокля.

Барабек, впрочем, был отлично виден и без бинокля.

Огромная туша с удивительной живостью перемещалась по полю, оставляя в земле глубокие вмятины. От деревни, название которой никого не интересовало, осталось ко времени появления команды только это самое неинтересное название. Ни людей, ни скота, ни каких-либо строений в поле зрения не наблюдалось.

- Сорок человек, значит? - задумчиво протянул О'Хара.

- Сорок с лишним, - кивнул аналитик, сверившись с рапортом. - Первая деревня, которая оказалась на пути этого годзиллы, была совершенно не готова к его появлению. Он точно из воздуха нарисовался. Поднялась страшная паника, и прежде чем местный староста пришел в чувство и смог осуществить организованный исход уцелевших, Барабек успел заморить червячка.

- Питается органикой?

- Главным образом протеинами и целлюлозой. В рапорте написано, что помимо упомянутых сорока бедолаг и целого стада скота, Барабек сожрал несколько строений. Кузнеца, запершегося в кузне, он, не поморщившись, заглотил вместе с его убежищем. Та же участь постигла и несчастных, пытавшихся укрыться в церкви.

- Лепить-колотить, - с чувством произнес младший техник, провожая глазами гигантскую фигуру. - Прошу прощения, коллеги. Ну и махина. Из рельсовой пушки бы его... Или плазменный фугас заложить...

- Мечты-мечты, - сухо отозвался О'Хара. - Совет этих якобы-святейших скорее предпочтет уморить все население на корню, чем разрешит применить что-то, хотя бы отдаленно напоминающее оружие. Единственное, что мы можем себе позволить - это яды. Господа химики, будем начинать.

- Согласно рапорту, власти уже пытались применять яд, - сообщил аналитик. - Он не оказал на Барабека видимого воздействия. То же самое относится и к снотворному.

- Да ну, какие у них тут яды, - пренебрежительно бросил один из химиков. - Нитраты с фосфатами? Сейчас мы ему сообразим угощение покрепче.

- Вот и славно, - заключил О'Хара. - Рассчитайте его маршрут - выдвигаемся на перехват.

Снова загрузились в антиграв. Химики безотлагательно принялись химичить, обмениваясь соображениями о предполагаемой массе объекта и рассчитывая дозировки. Аналитик продолжал штудировать рапорт. Полковник мрачно смотрел в пол.

 

Согласно политическому договору 356 года сверхновой эры, планета Делирия была разделена на три зоны. Основную часть занимало коренное население, с его патриархально-аграрным хозяйством и примитивными религиозными воззрениями. Южные земли принадлежали Кризалису, северные - Гассену. По условиям договора пришельцы были обязаны проявлять уважение к верованиям аборигенов и соблюдать ряд правил, важнейшим из которых был запрет на применение любых видов оружия на территории Делирии.

Оба противника неустанно пытались склонить местные власти к более тесному союзничеству и расширить зону своего влияния на планете - а в конечном итоге, вытеснить соперника совсем. Делирийцы, однако, сохраняли нейтралитет, предпочитая худой мир со всеми доброй войне с кем-либо одним. Кризалис и Гассен лезли из кожи вон, пытаясь сместить баланс. Каждый в свою сторону. Каждый своими методами.

Нынешняя напасть наверняка была делом рук гассенийцев. Это было ясно как день, но это было совершенно бездоказательно.

То, что Совет Святейших в первую очередь обратился за помощью к Кризалису, было отличной возможностью обернуть ситуацию к своей выгоде. Если же быстро решить проблему не удастся, преимущество будет на стороне Гассена.

 

- У нас все готово, полковник, - сказал один их химиков. - Угощение на славу, меню что надо.

О"Хара одобрительно кивнул.

Через некоторое время группа приземлилась у следующей деревни, жители которой благоразумно успели ее покинуть. Химики раздали контейнеры с ядами, и оперативники принялись прикреплять их к рогам мирно пасущихся на лугу коров. Процедура заняла около пятнадцати минут, а еще через десять за деревьями близлежащей рощи показалась огромная лысая голова Барабека.

- Клепать-копать, - пробормотал младший техник. - Извиняюсь... Быстро же он передвигается, зараза.

Отлетев на безопасное расстояние, группа принялась напряженно выжидать. Барабек сожрал стадо в мгновение ока, заставив младшего техника заскрежетать зубами, после чего принялся крушить постройки, то и дело отправляя особенно приглянувшиеся куски в рот. Когда великан приступил к вытаптыванию полей, стало понятно, что ждать больше нечего.

- Надо полагать, иммунен, - сказал полковник О'Хара скрипучим голосом.

- Вот черт, - отозвался один из химиков. - Газами бы его, голубчика, травануть.

- Это надо Совет запрашивать, - ответил О'Хара все так же скрипуче. - Наверняка не дадут разрешения. Да и где гарантия, что от газа будет больше толку?

- Нет гарантии, - согласился химик. - Трудно так работать. Он, может быть, вообще только с виду органический, кто же его знает...

- Ладно, думайте пока, - полковник потер лоб. - Так-так. Что скажет физика?

- Все просто, - сказала физика... точнее, физик. - Выведем из строя электронику, и все дела. С этого вообще было начинать.

- Поучите меня, поучите, - сумрачно сказал О'Хара. - Не знаю, что бы я делал без ваших указаний.

- Дайте мне сорок минут, - нимало не смутившись, продолжал физик. - И я переверну мир. Образно, конечно, говоря.

О'Хара сделал приглашающий жест.

- Куда дальше? - спросил пилот.

- Судя по маршруту передвижений Барабека, он прекрасно знаком с картой местности, - поднял голову аналитик. - Можно предположить, что отсюда он прямиком проследует к ближайшему поселению. Сейчас уточню координаты...

Физик нетерпеливо заерзал на сидении.

Оказавшись на земле, он моментально развил бурную деятельность. Первым делом он потребовал снять с антиграва аварийный ядерный генератор. Пилот жалобно посмотрел на полковника.

- Выполняйте, - распорядился тот.

Из генератора и электромагнитного излучателя со сверхпроводящей обмоткой физик проворно смонтировал установку, по виду подозрительно напоминавшую ЭМИ-пушку.

- Мм, - с сомнением протянул О'Хара, разглядывая сооружение. - Надеюсь, мне не снимут за это голову.

- Все нормально, - заверил физик. - Под мою ответственность

Полковник махнул рукой и дал добро, хотя отлично понимал, что за все последствия операции ответственность будет нести лично он сам, и никто иной.

В это время в пределах видимости появился Барабек. Команда поспешила ретироваться. Антиграв снова взмыл в воздух.

- Щиты! - скомандовал физик.

Пилот включил ЭМИ-защиту.

Барабек шел прямым курсом к деревне, что-то сочно жуя на ходу. Его обвисшие щеки ходили ходуном.

- Сейчас-сейчас, - пробормотал физик, нервно перебирая пальцами.

Барабек тяжело опустился на колени перед небольшим прудиком и в несколько глотков выпил его до дна. Отер ладонью лицо, поднялся и резво двинулся дальше.

- Сейча-ас, - палец физика опустился на кнопку дистанционного управления.

Барабек задумчиво повертел головой и направился к крайнему дому справа. Склонившись над загоном с гусями, он запустил в него загребущую ручищу.

- Сейчас! - воскликнул физик, с силой нажимая на кнопку.

Огни на приборной панели антиграва слабо мигнули. Барабек застыл. Глаза его остекленели, ноздри задрожали, грудь выгнулась колесом.

- Действует, - прошептал аналитик, подаваясь вперед.

Рот Барабека начал медленно распахиваться, словно у него отваливалась челюсть. Группа затаила дыхание.

Великан громогласно чихнул.

Над деревней словно пронесся ураган. Послетала солома с крыш, трава пошла волнами, суматошно взметнулись вверх какие-то местные пернатые.

Барабек почесал ухо и, ленивым движением отломив шпиль чего-то похожего на колокольню, принялся ковырять обломком в зубах.

- Ни рожна ему не сделается, - прошипел младший техник. - Прорва ненасытная.

- Очень жаль, - с плохо скрытой досадой процедил полковник.

- Надо думать, не у одних нас щиты, - с вызовом сказал физик. - Ничего, все просто. Надо собрать гравитонку. Дайте мне сорок минут.

- Вы в своем уме? - раздраженно буркнул О'Хара и отвернулся.

С тоской взглянув на Барабека, который крушил дома с такой резвостью, словно рассчитывал получить за это медаль, полковник постарался взять себя в руки.

- Ну что же, - сказал он, поворачиваясь обратно к команде. - Выбор у нас не сказать, чтобы богатый: поскольку в лоб решить проблему, видимо, не удастся, придется брать изворотливостью. Надо разобраться, что вообще представляет из себя наш малыш. Робот он, в конце концов, или... или что-то другое. Отработаем сначала версию робота.

Робототехник понимающе кивнул:

- Если в этой черепушке имеется интеллект, и если этот интеллект искусственный, я его как следует пощупаю. Пилот, подвиньте-ка грав поближе к чудищу.

- И держись повыше, сынок, - добавил О'Хара. - Мы же не хотим, чтобы он сделал нас главным блюдом своей обеденной программы.

Пилот остановил антиграв метрах в пятидесяти от макушки Барабека. Макушка была блестящей от пота и гладкой, как биллиардный шар. Шар размером с купол местного космопорта.

- Стоп, машина, - бодро скомандовал робототехник в микрофон внешней связи.

Барабек послушно остановился. Купол космопорта отъехал вниз, и взорам присутствующих предстали два красных глаза с набухшими веками и здоровенный картофелеподобный бугор, очевидно, служивший гиганту носом.

- Ну и рожа, - сдавленно охнул младший техник. О"Хара строго погрозил ему пальцем.

- Отключить автономное управление, - отчеканил робототехник.

Барабек озадаченно моргнул два раза, а затем подпрыгнул и попытался сграбастать антиграв многотонной лапищей.

Пилот рывком перевел машину еще на несколько метров вверх.

- Ы-ых, - грустно выдохнул Барабек, приземляясь. Земля содрогнулась.

- Отключить модуль агрессии, - сурово приказал робототехник. - С тобой разговаривает человек.

- Фу-ты ну-ты, - прогудел Барабек довольно ехидно. - Боюсь, боюсь.

Уже по одной этой злорадной реплике стало понятно, что версия насчет робота не подтвердилась, но робототехник еще какое-то время продолжал попытки воздействовать на (предположительно) искусственный интеллект и соверрайдить настройки. Видя, что ничего не выходит, робототехник совсем отчаялся и минут десять пытался загнать Барабека в примитивный робблок. Барабек быстро потерял к беседе интерес и, закончив уничтожать посевы, деловито потопал дальше, по направлению к следующей деревне. Он шустро двигался вперед, уделяя сердито бурчащему над головой робототехнику внимания не больше, чем назойливой мухе. Полковник О"Хара протянул руку к пульту и отключил микрофон.

- Либо у малыша очень сложный алгоритм, либо это не ИИ, - подвел он неутешительный итог.

Робототехник устало откинулся на спинку кресла и попросил воды-а-лучше-коньяку.

- Если он не сменит направления, - сказал аналитик, сверившись с картой, - то к концу дня достигнет ареала расселения так называемых староверов. Согласно рапорту, староверы отказываются эвакуироваться, поскольку их фаталистическая система взглядов запрещает им оказывать противостояние судьбе.

- Так-так, - произнес О'Хара. - Так-так-так. Ну что же, приступим к фигурам высшего пилотажа. Если мы имеем дело не с роботом, значит, будем давить не на интеллект, а на эмоции. Коллега Рески, вся надежда на вас.

Ксенопсихолог Оскар Рески озабоченно поцокал языком:

- Вообще-то это совсем не мой профиль, - сказал он неуверенно. - Насколько мы знаем, Барабек - не "чужой" в обычном понимании термина; он не представитель вида, не часть социума; он созданный в лабораторных условиях единичный экземпляр. Тут совсем другие механизмы и модели...

- Как хотите, Оскар, - в отношении Рески полковник иногда позволял себе отступать от формальностей: они были приятелями, - но "своим" малыша уж точно не назовешь. Кроме того, у нас практически нет других вариантов.

- Ну что же, - Рески переплел пальцы и пожевал губами, - давайте посмотрим, что к чему. В университете я вообще-то посетил несколько лекций по типизации гомункулов...

Он включил внешнюю связь.

- Здравствуйте, уважаемый, - почтительно произнес он в микрофон. - Я очень много о вас слышал.

Барабек не повел и ухом.

- Счастлив видеть, что слухи не оказались преувеличенными, - продолжил нимало не обескураженный Рески. - Я очень впечатлен.

Барабек чуть заметно сбавил темп и бросил беглый взгляд через плечо.

- Еще бы ты не впечатлился, - хохотнул он презрительно.

- Среагировал, бесов сын, - прошептал младший техник. О'Хара грозно сдвинул брови и погрозил ему кулаком.

- Вы очень внушительны, - согласился Рески. - Но, однако, кое-что бросилось мне в глаза.

- Что там еще тебе бросилось? - гигант задрал к небу свою пухлую, бугристо-складчатую физиономию.

- Вас, несомненно, что-то тяготит. Что-то весьма и весьма серьезное.

Барабек остановился.

"Пошел с козыря, - подумал полковник О'Хара. - Этот психо-трюк всегда срабатывает. Главное, убедить клиента, что у него есть проблема, остальное - дело техники".

Барабек погрыз губу.

- С чего решил? - спросил он подозрительно.

- Вы слишком много едите, - прямолинейно сказал Рески. - Без остановки и без удовольствия. Вы не удовлетворяете голод, а пытаетесь заполнить пустоту в душе.

"Неплохо", - отметил про себя О'Хара.

Барабек задумался.

- Готов поспорить, - продолжал ксенопсихолог, - вы уже начинаете чувствовать режущую боль в животе.

Гигант опасливо поглядел на собственное гороподобное пузо и озадаченно кивнул.

- Эта боль не физиологического характера, - голос Рески был мрачен и торжественен. - Это очевидная сублимация душевных страданий.

Барабек почесал затылок.

- Хотите поговорить об этом? - мягко произнес Оскар. - Я к вашим услугам. Как профессионал и просто как расположенный к вам собеседник.

- Сколько вас там? - Барабек недоверчиво прищурился, вглядываясь в тонированные стекла кабины.

- Немного, - заверил Рески. - Но, разумеется, беседовать мы будем наедине, и все детали персонального характера останутся между нами. Вы согласны?

- Ну, - Барабек неуверенно пожал монументальным плечом.

Рески отключил микрофон.

- Что ж, коллеги, первоначальный контакт наладить удалось. Теперь мне потребуется провести какое-то время наедине с объектом. Попрошу вас подождать на безопасном расстоянии. Антиграв я поведу сам. Думаю, за час мы управимся. Для верности положим два - все-таки случай сложный.

- Вы это серьезно, Оскар? - спросил полковник.

- Я никогда не шучу на профессиональные темы, - ответил Рески. - Через два часа я вернусь, чтобы доложить ситуацию.

- Хорошо, выполняйте, - кивнул О'Хара. - Даже если из этой терапии ничего не выйдет, беседа задержит малыша на какое-то время.

Группа высадилась у живописной рощи, не успевшей пострадать от барабековых бесчинств, и принялась ждать. Пейзаж настраивал на идиллический лад. Пилот углядел за деревьями малинник и вместе с химиками отправился на сбор ягод. Младший техник подложил под голову куртку и безотлагательно уснул. Остальные члены команды разбрелись кто куда, хихикая и перекрикиваясь, как школьники на загородной прогулке.

- Через полтора часа чтобы как штык, - строго распорядился по общей связи О'Хара. - И не вздумайте отключать коммуникаторы.

Чтобы немного отвлечься, он сел играть с аналитиком в электронные шахматы.

За время отсутствия Рески группа пришла в отличное расположение духа. Природа располагала к благодушию: хотелось верить в лучшее и только в лучшее.

Лицо возвратившегося Рески, однако, было мрачно. Он глубоко вздохнул и потер виски пальцами.

- Не вышло? - спросил О'Хара.

- Пока нет, - покачал головой ксенопсихолог. - Объект очень трудный, просто излучает недоверчивость и скептицизм, каждое слово приходится выуживать клещами. Мы обсудили множество вещей, в основном касающихся моральных выборов и этических предпочтений, но мне так и не удалось определить контур объекта.

- Контур? - переспросил О'Хара.

- У любого гомункула имеется психоконтур, определяющий его мотивации и поступки, - пояснил Рески. - В ином случае слишком велик риск того, что творец потеряет контроль над действиями собственного творения, и оно станет неуправляемым. Связь между демиургом и его созданием очень прочна - разорвать ее можно только разрушив или радикально видоизменив психоконтур гомункула.

Рески тяжело вздохнул:

- Я надеялся, что в нашем случае будет задействован одна из двух базовых поведенческих схем: "пылкость Пиноккио" или "фобия Франкенштейна".

- Первое имечко мне смутно знакомо, - вставил аналитик.

- Это из сказки, - вспомнил химик. - Деревяшка, которая мечтала стать человеком. Что, наш толстячок тоже хочет стать настоящим мальчиком?

- Не совсем, - ответил Рески. - Контур Пиноккио мотивирует объект угождать создателю из привязанности - если хотите, из любви. Зачастую внедряется более сложный комплекс чувств: любовь-вина, любовь-жертвенность, любовь-опека и так далее. Чтобы разрушить подобную схему, требуется демонтировать пьедестал, на котором, в глазах гомункула, высится его обожаемый создатель. Делать это надо чрезвычайно осторожно, но метод мне хорошо знаком, поскольку похожий применяется и в обычной психологии... Около полутора часов ушло у меня на то, чтобы хоть как-то выявить подлинное отношение объекта к своим творцам.

- И? - нетерпеливо поинтересовался О'Хара.

- Я пришел к выводу, что никакой особенной привязанности, а уж тем более любви, в объекте не выявляется. К своим хозяевам он относится точно с таким же презрением и озлобленностью, как и ко всем прочим живым существам.

- Кстати, о хозяевах... - сказал О'Хара.

- Никакой новой информации по этому поводу сообщить не могу, - покачал головой Рески. - Объект очень агрессивно реагировал на любой конкретизирующий вопрос из этой области, а мне было важно не восстановить его против себя.

- Ясно, - полковник знаком пригласил психолога продолжать.

- Отработав первый вариант, я перешел ко второму. Мотивация Франкенштейна является практически полной противоположностью контуру Пиноккио. Если в первом случае гомункулом движет любовь к создателю, во втором его поступки диктуются ненавистью. Все, что делает гомункул, он делает для того, чтобы отомстить хозяину, который ассоциируется с фигурой отца. По ходу беседы я все более склонялся к тому, что это и есть случай нашего объекта. Но, увы, - психолог развел руками, - отсутствует несколько определяющих признаков, как то: стремление найти родственную душу; невыносимость собственного одиночества; заглушаемая, но, тем не менее, очень острая жажда социальных контактов...

- Обойдемся без подробностей, Оскар, - полковник выразительно постучал по циферблату часов. - Что дальше?

- Осталось проверить еще один тип, - Рески жестом попросил у химика таблетку сухпайка. - "Горечь Голема". Это сложный контур, который требует сложной модели управления. Создание желает превзойти создателя, восторжествовать над ним, подчинить его своей воле... Если и это предположение не подтвердится, боюсь, я исчерпал лимит своих возможностей. Как я уже сказал, тут нужен узкопрофильный специалист...

- Среди нас его нет, - отрезал полковник. - Вы способны продолжать, Оскар, или нужен перерыв?

- Нет-нет, никакого перерыва, - встрепенулся Рески. - Надо ковать железо пока горячо. Я вернусь через час - надеюсь, на этот раз с хорошими новостями.

Однако он вернулся гораздо быстрее, и новости были отнюдь не утешительными.

- Объект заявил, что по горло сыт разговорами, и это единственная сытость, которую он испытывает. Сказал, что болтать можно и на ходу, и зашагал прочь так бойко, что я не успел и рта раскрыть.

- Все на борт, - скомандовал О'Хара, едва дослушав. Пилот отшвырнул в сторону кулек с малиной и бросился к антиграву, на ходу вытирая руки о штаны. Группа погрузилась с образцовой скоростью.

- Что там с Големом? - отрывисто спросил полковник уже в воздухе.

- Ноль, абсолютное непопадание, - горько сказал Рески. - Полное отсутствие потребности доминировать, отсутствие трагедийности в мировосприятии, нежелание...

- Оскар! - нетерпеливо воскликнул О'Хара.

- Да-да, детали, действительно, ни к чему...

- У вас есть еще хоть какие-нибудь версии? - в голосе полковника звучало беспокойство.

- Готовых нет... Мне надо подумать, - объявил Рески.

Барабек трусил по полям, всем видом выражая озабоченность и недовольство. Вертел во все стороны огромной головой. Из кабины было видно, как хищно раздуваются его ноздри.

- Толкаться-драться! Как вынюхивает, подлюка, - с отвращением просипел младший техник. - Чтоб ему пусто было...

На этот раз он даже не извинился.

- Быстро ногами перебирает, - осуждающе буркнул аналитик. - Скоро до фаталистов добежит. Что делать будем?

- Есть еще вариант, - Рески хлопнул ладонью по подлокотнику. - В одной из статей мне попадалась сноска, где он расписывался достаточно подробно. "Комплекс Колобка"!

- Кого-кого?

- Затрудняюсь сказать, откуда взялось название... кажется, какой-то миф... что-то связанное с пожиранием, невозможностью убежать от себя, преодолеть собственную природу - в общем, в точности наш случай. Характеризующие признаки этого типа: сильная тяга к независимости, стремление разорвать связь с творцом, желание доказать ему - и, в конечном итоге, себе - способность к самостоятельным действиям... Автор этой схемы - землянин; славянского, кажется, происхождения... впрочем, неважно... Пилот, сажайте антиграв - вон за тем, скажем, холмом! Полковник, мне нужна еще одна сессия.

- Давайте, Оскар, - сказал О"Хара, совсем откинув формальности. - Если мы не остановим малыша в самое ближайшее время, операция будет провалена. Совет обратится за помощью к Гассену.

Антиграв высадил группу и лег на обратный курс. Команде уже не хотелось любоваться природой. Хмурились, переминались с ноги на ногу, перебрасывались короткими фразами. Ждали.

- Ох, тропическая сила! - завопил вдруг младший техник во все горло.

Над холмом показалось нечто, как две капли воды походившее на купол делирийского космопорта, а затем и остальные части великанского барабекова туловища. Команда беспорядочно заметалась.

- Отставить панику, - хрипло скомандовал полковник. - К лесу, бегом марш!

Впрочем, все было бесполезно, это он понимал и сам. На своих двоих смешно состязаться с Барабеком в скорости. В мыслях замелькали сумбурные образы: какие-то бобовые зерна, золотые яйца... "фи-фай-фо-фам, дух человека чую там"...

- Господа, остановитесь, - голос Рески, усиленный динамиком, был полон энтузиазма. - Познакомьтесь с нашим новым союзником.

Полковник остолбенел. Он застыл на месте, словно парализованный и смотрел на необъятную физиономию, закрывающую собой облака. Барабек ухмылялся - на редкость зловеще, как показалось О"Хара.

- Прошу вас, подождите здесь немного, уважаемый! С вашего позволения, я хотел бы коротко обрисовать полковнику положение вещей, - громогласно сказал Рески, и Барабек остановился.

Через несколько минут антиграв опустился рядом с окончательно растерянной группой.

- Что происходит? - выдавил из себя полковник.

- Я оказался прав! - возбужденно сообщил ксенопсихолог. Он весь сиял. - Как только я убедился, что правильно подобрал ключ, сломать контур было проще простого. Поиск самоидентификации, желание обрести собственное "я"... А что является первейшим способом самоидентификации?

- Что? - мысли полковника разбегались.

- Имя! - торжествующе воскликнул Рески. - Не прозвища, не собирательные наименования, не серийное название, которое только и было у объекта, а по возможности уникальное имя и фамилия.

- Гениально, - мрачно пробормотал О'Хара. Он все еще не мог придти в себя от потрясения. - И что теперь с этим уникальным существом делать?

- Что угодно, - радостно потер руки Рески. - Он полон желания сотрудничать. Его так вдохновила перспектива обрести самостоятельность, что он готов к любой деятельности. Думаю, идеально подойдет строительство. Объект в одиночку сможет застроить все спутники, если не все планеты Альянса, - психолог засмеялся. - Чтобы излечить болезненное обжорство, хватит лишь нескольких сессий, а страсть к разрушению, думаю, вообще наносная. Из плюсов могу упомянуть еще всеядность, неприхотливость и сильнейшую неприязнь к нашим политическим противникам. Полагаю, в самом ближайшем будущем на Делирии им вдруг может стать чрезвычайно некомфортно. Как вы понимаете, полковник, Робин отнюдь не питает к ним симпатии.

- Робин? - переспросил полковник. - Вы назвали его Робином?

- Так точно, - весело кивнул Рески. - Имя я взял с потолка, оно гармонично подходило к фамилии. Мне показалось уместным предложить объекту взять фамилию "Бобин", в честь открывателя и разработчика так называемого психоконтура Колобка... По-моему, вышло симпатично.

- Да-да-да, - проговорил О'Хара рассеянно. Он снял с головы фуражку и вытер лоб.

Перед его внутренним взором заскользили разные приятные видения, а плечи ощутили неожиданную тяжесть, словно полковничьи звезды на погонах вдруг сами собой стали увеличиваться в размерах, неуклонно превращаясь в генеральские.

- Отличная работа, Оскар, - сказал О'Хара, отгоняя неуместные мысли и надевая фуражку. - Представьте же меня господину Бобину. У меня хорошие предчувствия; думаю, это начало прекрасной дружбы.