Я всегда говорил Данту, что, кроме него, кодекс давным-давно не соблюдает ни единая душа. А Дант отвечал, что это неважно.

- Кодекс в том, кто его соблюдает, а не в тех, что вокруг, - твердил он в обычной своей многомудрой манере, а когда я возражал, что это чушь собачья, молчал и поглаживал усы.

Я летаю с Дантом второй год и уже попривык к его закидонам, но время от времени завожусь и принимаюсь взывать к голосу Дантова разума.

- Смешно, - говорю я. - Единственный на трассе религиозный фанатик, и он обязательно должен был достаться мне. Прочие тракеры заботятся о скорости доставки, а мы, видите ли, печемся о морали и нравственности... Ничего, что груз приходит позже, зато все сирые и убогие осчастливлены в соответствии с правилами. Правилами, которые, прошу заметить, существуют в воображении одного-единственного человека.

- Воображение тут не при чем, - возражает Дант. - Звездный путь, Дэнни, это не просто трасса. Звездный путь - это и есть кодекс. Если этого не поймешь, настоящим тракером не станешь.

- Ишь ты, поди ж ты, - ехидно говорю я. - Куда уж нам со свиным рылом в настоящие. Нам, знаешь ли, достаточно и просто в хорошие.

Но Дант и тут не обижается. Когда дело касается кодекса, его ничем не пробьешь, никакими подколками.

Этот чертов кодекс состоит всего из двух пунктов. Первый: "Уважай трассу, и трасса уважит тебя". И второй: "Всегда помогай собрату-тракеру, который нуждается в помощи".

С первым пунктом у меня нет проблем, он сроки соблюдать не мешает. В отличие от второго.

Любая стоеросовая дубина, забывшая дозаправиться; любой владелец любой разваливающейся на ходу колымаги; каждый бездельник и лузер, повстречавшийся на нашем рабочем маршруте, вправе рассчитывать на Данта как на персональный спасательный круг.

В этот раз дело приобрело уж совсем невообразимый размах. Первых пассажиров, а точнее, пассажирок, привел Лем - Лемюэль, механик - еще в порту погрузки. Что и говорить, девчонки были хороши. Слишком хороши, подумал я подозрительно, жди подлянки.

И точно. Во время полета девчонки вели себя смирно, в рубку не высовывались, задницами по коридорам не крутили; у Лекресты, куда просили подбросить, быстренько сошли. И все бы было славно, если бы они не прихватили с собой дурачину Лема. Лем объявил, что берет увольнительную за свой счет, и, пока я стоял, онемев от такой наглости, был таков.

- Так я и знал, - сказал я Данту, после того, как закончил костерить Лема последними словами. - Говорил, надо было их гнать. У Лема от красивых баб напрочь клинит башку. Теперь вдвоем придется разгружаться, чтоб ему, охламону, пусто было.

- Ничего, - усмехнулся Дант. - Разгрузимся. От Лема все равно по этой части немного толку.

Это точно, Лем сачок каких мало. В электронике он сечет как бог, но насчет поворочать тяжести или, скажем там, прибраться на камбузе - у него вечно сразу то понос, то золотуха.

Да и вообще, конечно, невелика беда. Погуляет недельку, а потом прискачет обратно. Чай, не впервой. Я выдохнул и забыл.

Но это было только начало.

Создавалось впечатление, что в этот день случился межпланетный заговор неудачников. Они все сговорились попасться нам на дороге и закидать сигналами о помощи. Никто не хотел ждать прибытия аварийной службы, все горели желанием побыстрей добраться до места назначения. И, конечно, кодекс вынуждал Данта послушно тормозить и подбирать каждого торопыгу.

Через час после второго прыжка, у Альфы Молоха к нам подсел угрюмый мордоворот стопроцентно криминального вида. Назвался Джангом, на вопросы отвечал скупо, зато весьма интересовался техническим состоянием нашего "Лиса". Я посылал Данту многозначительные взгляды, но он словно не замечал. Отвечал во всех подробностях и улыбался. Сама любезность. Я аж плюнул.

Еще через час мы подсадили какого-то нервного волосатика с огромным футляром, в который он вцепился так крепко, будто боялся, что его отнимут. Имя волосатика сразу выпало у меня из памяти. Доверия он вызвал у меня еще меньше, чем смурной Джанг. Я уже начинал злиться, поэтому особенно не церемонился. Отвел в кают-компанию и велел ни при каком раскладе не чувствовать себя как дома.

- Дант, - сказал я. - Я все понимаю. Но мы ж не школьный автобус. Ладно бы, летели порожняком, так ведь у нас в грузовом отсеке груза на девяносто грандов. Волосатик дерганый весь, а ну как у него в чехле позитронка? Просит подбросить до Большого Фрегата, это на два узла вперед. Оно нам надо? Давай высадим обоих на... - что там у нас по курсу? - и дело с концом. И кодекс почтим, и нервы сбережем. А?

- Нет, - говорит Дант. - Если уж помогать, так не для галочки. Надо собрату до Фрегата, доставим во Фрегат.

- Да какому собрату? - вскипел я. - Он же шантрапа, а не тракер. Ты его драндулет видел? Это, что, трак, по-твоему?

- Не в драндулетах дело, - отвечает Дант на свой вечный мутный лад, и идет на мостик.

Я опять плюнул и решил на всякий случай проверить, что там волосатик поделывает со своим футляром. Было у меня в отношении их обоих нехорошее предчувствие.

И что бы вы думали? Чутье меня не подвело.

За те десять минут, пока меня не было, волосатик успел укокошить Билли, моего ручного центаврийского земноводного трепанга.

- Я нечаянно, - сказал волосатик. - Хотел футляр примостить, поставил, прислонил,  слышу: чпокнуло что-то. Смотрю - а там это.

- "Это", между прочим, охраняемый наукой вид, - бросил я ему сквозь зубы. - Полгода со мной летал. Отлетался...

- Ну ты, - говорит, - извини. Ненарочно же.

Помогай собрату, думаю, так его растак. Одно зло от этих суеверий, когда Дант уже поймет.

Не успел я дойти до рубки, чувствую, опять тормозим. Не может быть, говорю я мысленно.

Оказалось, очень даже может. Такой вот веселый выдался денек.

В этот раз на борт заявилась драэли. Понятно, что это означает, да? Это означает запах, если кто не понял. Запах, стрекот и устрашающее подергивание полутораметровых усиков. Я не то что бы отличаюсь повышенной ксенофобией, но перед насекомовидными всегда немного пасую. Особь была женского пола, и динамики громкой связи отчаянно завыли: в период поиска партнеров половозрелые самки драэли испускают мощный радиосигнал. Хорошая у нас подбирается компания, сказал я себе угрюмо, вырубая громкую связь и стараясь дышать ртом.

Драэли, впрочем, вела себя скромно - не мельтешила, в разговоры не вступала, сидела, куда посадили, и наводила страх на волосатика. "Так тебе и надо, - подумал я мстительно, - И смотри у меня".

Со всеми этими остановками мы уже здорово отставали от графика, а тут еще, как назло, у очередного узла перехода образовался затор. Пока мы тащились в хвосте здоровенной очереди, к нам успел напроситься еще один нахлебник.

Этот по крайней мере был и в самом деле тракером. Представился Шарлем Липницки, сказал, что барахлит гипердрайв, и попросил подбросить на ту сторону.

- Я бы, может, и так дотянул, - объяснил он. - Но рисковать неохота. Выкинет черт знает где, потом добираться... Да и страховка скакнет, сами понимаете. Я уж лучше до базы, а там ребят кликну, техничку возьмем и назад. А, братцы?

- Не вопрос, - ответил Дант. - Помочь собрату - милое дело.

- Эге, - уважительно протянул Липницки, ставя на пол потрепанный клетчатый саквояж, - да вы, никак, кодекс чтите. Вот это я понимаю. Всегда приятно встретить настоящих тракеров.

И руки нам пожал со значением - Данту, и мне. Я на этот раз отнекиваться не стал. В конце концов, кодекс я и правда чтил, хоть и против воли, да и Липницки казался нормальным мужиком. Он нам и времени лишнего не стоил - все равно ведь в пробке торчали.

Вот тут, надо сказать, чутье меня крепко подвело.

Как только мы прошли узел и взяли курс на Новый Афон, куда надо было попасть угрюморожему Джангу, Липницки неожиданно сделал финт ушами.

Когда вся наша разномастная компания села кормиться наскоро сооруженным подобием обеда, Липницки выскользнул из камбуза - как я тогда подумал, по нужде.

Через несколько минут ожили динамики. Сквозь тоскливый вой и потрескивание пробился голос братца Шарля.

- Не серчайте на меня, ребятишки, но это захват. Зла я вам не хочу, груз мне ваш без надобности, а вот кораблик нужен позарез. На своем-то мне, такое дело, далеко не улететь, по нему уже на всех узлах ориентировка прошла, а мне надо быстренько оказаться очень-очень далеко отсюда. Если фокусов выкидывать не станете, спокойненько высажу вас всех на Новом Афоне, а если решите повыкрутасничать, извиняйте, распылю кой-чего невкусного в вентиляцию.

- Вот ведь тварюга, - говорит Джанг.

Драэли молчит и только щелкает лапками, волосатик грызет ногти, а Дант сидит невозмутимый, как ни в чем ни бывало. Я прямо затрясся.

- Кодекс, - шиплю я. - Помогай ближнему, люби трассу, и да воздастся тебе по полной, так, что ли, Дант? То-то я смотрю, у нас сегодня прямо праздник. Народу набрали, аж стены трещат, от графика отстаем на полдня, механика по дороге посеяли, а теперь еще нате вам с кисточкой. Самый благодарный из облагодетельствованных трак отбирает. Вот это я понимаю, любит нас Звездный путь. В хвост любит, и в гриву.

- Не суетись, - говорит Дант.

И усы поглаживает, как будто знает что-то, чего не знаю я.

- Правильно, - вдруг поддакивает Джанг. - Суетиться не надо. Шустрик, конечно, этот Шарля, но сегодня ему крупно не повезло.

И достает из кармана ствол. Маленький, прямо игрушечный - но, что касается стволов, размер, как известно, не имеет значения.

- Нейробластер, - объяснил Джанг. - Я в бытность свою баунти-хантером дюжину с одной обоймы мог уложить.

- А сколько в обойме? - проявил любознательность волосатик.

- Дюжина, - сказал Джанг и двинул на выход.

- А ты сомневался, - говорит мне Дант. - Помогай, и тебе помогут.

- Да если бы мы не помогали, то нам сейчас и помогать было бы не с чем! - возмутился я. - Тоже мне, круговорот добра в природе.

- Увидишь, - мотнул головой Дант. - В конечном итоге нам еще прибудет. Так всегда было.

- Что-то не припомню насчет всегда, - усомнился я. - Впрочем, ради бога. Уж за сегодняшние мытарства было бы со стороны кодекса любезно подкинуть чего-нибудь в плюс.

Тут динамики опять завыли (разрази гром этих драэли с их брачными танцами), и хриплый голос Джанга объявил, что дело в шляпе.

- Плохо Шарля подготовился. Завалящий нидл-ган и полкило "огненной пыли", кто так на дело ходит?

Динамик зашебуршал, закашлялся.

- Ну, - сказал я уважительно, - с Джангом нам, по крайней мере, и впрямь повезло. Серьезный человек, что и...

Договорить я не успел.

Двери камбуза вдруг защелкнулись, а в динамиках снова захрипел голос Джанга:

- Значит так, желтопузики. Сидите смирно, пейте чаёк. Теперь за дело берется профи. Шарле, может, ваш груз и не сдался, а вот мне он будет в самый раз. На рожон не лезьте, не рыпайтесь, глядишь, уцелеете.

Он дал отбой, а я повернулся к Данту.

- Значит, говоришь, прибудет? - говорю я горько. - Добро, значит... Знаешь что, друг, сыт я твоими заморочками по горло. Если выберемся из этого треклятого рейса живыми, ноги моей на этом корабле больше не будет. Хватит с меня приключений на собственную задницу. Я тракер, а не хренов буддист.

- Да погоди ты, - опять гнет свое Дант, но я не стал слушать.

- А ты чего моргаешь? - окрысился я на волосатика. - Тоже, небось, рот разевал на кусок пирога? Что в бауле-то, взрывчатка или огнемет?

- Да вы что? - замямлил волосатик. - Какая взрывчатка? Не разевал я рот. Мне на Фрегат надо...

- Да помню, - рявкнул я. - Шиш тебе теперь с маслом, а не Фрегат. Благодари, вон, кодекс. И святого Данта, поборника его.

Дант опять забубнил что-то успокаивающее, но тут снова ожил динамик.

- Чуваки, - озабоченно сказал Джанг. - У вас тут на мостике ерунда какая-то творится.

- Точно, - буркнул я. - Я даже знаю, как ее имя.

Дант подошел к стене и нажал на кнопку переговорного устройства.

- Что там? - осведомился он так спокойненько, будто спрашивал у лучшего друга о содержимом его кармана.

- Да электроника сбоит, - просипел Джанг. - Я поковырялся с настройками, на табло аварийный сигнал врубился.

- Так, - сказал Дант. - Запусти диагностику.

Я фыркнул:

- Загляденье. Помоги, помоги маленькому, а как же. Собрат же.

Драэли громко затрещала суставами. Динамики взвыли.

- Пишет, "повреждения внешнего корпуса", - пожаловался Джанг. - "Разгерметизация кормового отсека".

- Величина повреждения? - осведомился Дант.

- Два ноль пять процента. А теперь уже три и один.

- То есть, процент растет, - Дант задумчиво разгладил усы. - Хм. Попробуй просканировать на вирусы.

- Сканировал, - сердито сказал Джанг. - Первым делом. Думал, ваши штучки... Пишет, чисто.

- Да выпусти нас, дубина, - не сдержался я.

- Обломись, - рыкнул в ответ Джанг. - Думайте давайте, желтопузые. В ваших интересах. Я-то, если что, на спасательном катере свалю.

- Вот ведь трам-пара-рам, - откомментировал я ситуацию.

Дант разгладил усы. Я потер затылок.

- Что я, колдун, дистанционно задачки раскалывать? - злобно сказал я.

- Откуда бы взяться повреждениям? - Дант сморщил нос, будто собираясь чихнуть. - Техосмотр только прошли, столкновений не было, метеоритный дождь нам не встречался. Больше всего меня смущает, что оно прогрессирует.

- А я думаю, эти два оглоеда стену и продырявили, - заявил я. - В пылу схватки. Этот так называемый баунти-хантер шмальнул неаккуратно, а теперь по тупости сообразить не может.

- Из нейробластера-то? - напомнил Дант. - Да и как их занесло в кормовой отсек?

- Может, это не с обшивкой проблема, а, наоборот, с компьютером? - высказал  предположение волосатик.

Пока мы ломали головы, Джанг тоже не сидел сложа руки. Не такой уж он оказался дубиной. В конечном счете разгадку нашел именно он.

- Трындец вашей посудине, - сказал он сердито. - У вас паразитов полный борт.

Мы с Дантом вздрогнули.

- Это что еще за новая радость? - спрашиваю я у него. - Будь что на борту, нас бы из порта санэпидконтроль бы не выпустил.

- Да, - кивает Дант.

Я нахмурился.

- Ну, конечно, ясен перец. Разумеется, кто-нибудь из гостей одарил. Эй, - щелкнул я кнопкой связи. - Друг любезный, не ты ли сам, часом, эту радость и занес? С твоим-то кораблем что случилось, забыл спросить.

- С моим, чудачок, все в порядке, - просипел Джанг. - Я к вам, если ты запамятовал, не по причине аварии зарулил.

Да, вспомнил я, он же нас грабить заявился. Как и Липницки.

- Ты, что ли, отличился? - обреченно говорю я волосатику. - Свой корабль угробил, и чужой решил оприходовать? Хоть бы предупредил.

- Да вы что? - заверещал волосатик. - Я, что, совсем без понятия? Чистый у меня был борт, как слеза, чистый. Ты на меня просто с самого начала взъелся и во всех бедах норовишь обвинить.

Ну что ж, круг подозреваемых сузился. Я покосился на драэли. Та неподвижно восседала в углу, как королева на троне, и только время от времени сухо пощелкивала суставами многочисленных лап.

- О да, - сказал я. - Идеальное преступление. Виновный даже не знает о собственной вине. Биокораблям драэли жучки-металлоеды, как слону дробина. Мадам и понятия не имела, что у нее на борту паразиты... Елки-моталки, за что мне все это?

- Интересно, - задумчиво сказал Дант, - он задраил кормовой?

- Не пальцем деланный, - огрызнулся Джанг. - Первым делом задраил. Только это все равно. Они повсюду. Грузовой уже тоже погрызен. Пять процентов общих повреждений. Все, желторотые, я сваливаю, а то такими темпами и катер скоро сожрут.

- Ты, может, дорогой, будешь так любезен и нас с собой захватишь? - заорал я в микрофон. - Мы-то тебя, надеюсь, ничем не успели обидеть?

Джанг хмыкнул.

- Как говорил дружище Шарля, "не серчайте". Вы уж как-нибудь сами, желтопузики. Ничего личного. Дверь, так и быть, открою. Может, переловите еще жуков-то.

И заржал, гадина. Переловишь их, как же. Они размером с булавочную головку, а при наличии питательной среды плодятся с первой космической скоростью.

- Ну что, - сказал я Данту, - кто из нас в чем должен был убедиться? Может, освежить тебе в памяти сегодняшние добрые дела? Я могу. Дело номер раз: минус механик, одна штука. Дело номер два: прощай, Билли, ты был хорошим трепангом. Дело номер три: благодарим покорно, ребятушки, а подавайте-ка сюда ваш кораблик. Дело номер четыре: та же песня на новый лад. Дело номер пять: полный и окончательный финиш. Всем спасибо, все свободны.

Дант открыл было рот, но тут дверь на камбуз зашипела и отъехала.

- Пошли, - сказал я, - про честь тракеров ты мне потом расскажешь.

И мы рванули на мостик.

Джанга, разумеется, уже и след простыл.

Пушку бы мне лучевую, подумал я, наблюдая на радаре медленно удаляющуюся точку - наш спасательный катер. Недалеко бы ты у меня удалился.

- А это еще кто? - удивился я, вглядываясь в дисплей.

Справа к нам прямым курсом шел малых размеров звездолет.

- Ты "SOS" успел подать? - спросил я Данта.

Тот отрицательно качнул головой.

- Не было от нас сигнала, - сказал он, бегая пальцам по клавишам.

- Никак удача решилась, наконец, показать нам личико, - нервно пошутил я. - Надеюсь, товарищи не откажут в помощи собратьям, которые нуждаются в этой самой помощи позарез.

- Борт 18 дробь 768, патрульное судно экологической службы Нового Афона просит стыковки. У нас к вам дело неофициального характера, ребята.

- Вот те на, - говорю я. - Нам вас, уважаемые, боги трассы прислали. У нас к вам тоже дело, причем самого что ни на есть официального характера. Жуки нас заедают, кормовой отсек уже в решето превратили, теперь грузовой точат. Либо эвакуируйте нас отсюда к черту, либо избавьте от паразитов. Нет ли у вас инсектицида какого-нибудь покрепче в загашнике?

Драэли за моей спиной нервно защелкала конечностями, но мне в тот момент было не до политкорректности.

- Кхм, - сказали с патрульного. - Это экстерминаторов надо вызывать. Мы с собой ядов не возим. А кто у вас?

- Ну, эти, - замялся я. - Нечисть мелкая, которая металл жрет. Не знаю я, как они по-научному, а по-тракерски они, пардон, не очень цензурно.

- Ну, ясно, - сказал эколог. - Коссус полифагус. Сильно он вас?

- Восемь процентов, - отвечаю. - Восемь с половиной. Пропадаем.

- Ого, - впечатлились на патрульном. - Значит, так. На борт мы вас взять не можем, вас в обработку надо, а то занесете, и нас сожрут. Шлюпку выделим.

В динамике раздался шорох и потрескивание.

- Коссус-фигоссус, - сказал я Данту в сердцах. - Пропал груз. Банкроты мы.

- А может, можно что-то сделать? - спрашивает Дант экологов. - Вы подумайте, уважаемые. Жалко корабль.

- Коссусов вообще сложно травить, - доверительно сообщил эколог. - Они к ядам устойчивы. Ну, пожечь еще можно. Электричеством хорошо. Соник-удар.

- Соник-удар? - переспросил Дант. - Это звук громкий нужно устроить?

Я навострил уши.

- Не громкий, - задавил мою надежду эколог. - Высокочастотный. Практически ультрадиапазон. От ультразвука они сыпятся, как перхоть.

- Жаль, - заметил Дант безмятежно, словно выражал огорчение по поводу несостоявшегося пикника. - Просто удар мы бы могли организовать - усилитель бы  подключили к двигателю и запустили бы на полную. А высокочастотный... Это синтезатор надо. А откуда ж у нас тут синтезатор?

Забытый за ненадобностью волосатик вдруг громко кашлянул.

- У меня есть, - заявил он неожиданно.

Я аж подскочил.

- Музыкант же я, - говорит волосатик обиженно, будто оскорбляется, что мы этого сами не знаем. - У меня концерт через шестнадцать часов на Большом Фрегате. Где тут у вас розетка?

Пока он расчехлял свой гигантский синтезатор, на радаре появилась еще одна точка.

- Гляди, - ткнул я Данта в бок. - Еще один, и тоже прямым курсом к нам.

Казалось бы, быстрее события развиваться просто не могут. Но после того как волосатик подключил синтезатор, они и вовсе понеслись кувырком. В голове у меня от всего пережитого начался полный сумбур, поэтому остаток нашей эпопеи я воспринимал сквозь туман.

Волосатик с силой нажал на клавишу, но я, разумеется, ничего не услышал. Ультразвук, однако, сработал как часы - прогресс разрушений прекратился, словно по мановению волшебной палочки, и я наконец уверовал, что в конце туннеля действительно забрезжил свет.

Грузовой не успел разгерметизироваться, и я рысцой побежал смотреть, что там с товаром. Очевидно, пластиковая упаковка пришлась жукам не по вкусу, и все наши пятнадцать тонн первосортной ликарнийской гермакурузы были в целости и сохранности.

Вернувшись на мостик, я обнаружил там кучу народу. На какую-то минуту мне стало всерьез казаться, что ум у меня таки действительно зашел на разум. Первым, кого я увидел в рубке, был Лемюэль, наш дезертировавший утром конченный бабник Лем.

- Здорово, старик, - кивнул он как ни в чем ни бывало. - Удачно это я вас нагнал.

Ответа он не дождался - я был слишком занят. Ошарашенно моргая, я пытался свести воедино раздвоившуюся с какого-то перепугу драэли. Та, однако, моим усилиям упорно сопротивлялась, и не без основания. Как выяснилось, драэли на борту теперь действительно было две штуки. Вторая была мужского полу и прибыла с экологами, привлеченная сигналами того самого "брачного маяка", от которого у нас всю дорогу фонили динамики.

Я машинально полюбопытствовал, с каких это пор экослужба занимается разведением внешнепланетных видов, и попал пальцем в небо. Оказалось, драэли номер два был сотрудником этой самой экослужбы, прекрасно общался на интерлинге с помощью морзянки и воспринял мою неполиткорректную реплику как личное оскорбление. Пришлось сконфуженно извиняться и каяться за грубость. Драэли сухо принял извинения и незамедлительно удалился, прихватив с собой новоприобретенную подругу.

Разъяснилось и чудесное возвращение Лема. Коварные девицы, сманившие его у Лекресты, "поматросили и бросили", как описал развитие событий сам Лем. Как только у него кончилась наличность, красоток немедленно след простыл. Механик отнесся к этому философски и незамедлительно стал искать попутку, собираясь нагнать "Лис" в конечном пункте назначения. Наконец одна добрая душа согласилась подбросить его на пару узлов вперед. Добрая душа оказалась сержантом интерпола в отпуску, летевшим по семейной надобности на Новый Афон.

Поскольку "Лис" то и дело останавливался, подбирая новых пассажиров, в окрестностях  Нового Афона мы с сержантом оказались практически в одно и то же время. Когда в эфире прошел наш "SOS", сержант решил идти на выручку. Он ввел в курс дела пассажира и Лем с удивлением обнаружил, что сигнал исходит не от кого иного, как от корабля, на который ему не терпелось поскорее попасть.

- Как по заказу, а? - ухмылялся Лем, хлопая по плечу то меня, то Данта. - Прямо рука судьбы.

- Да уж, - промямлил я. - Хорошенькая у этой руки хватка. Я бы сказал, железная.

- Ну! - радостно согласился Лем и понес какую-то околесицу насчет мистических совпадений и воли провидения. У него полна коробочка подобной чепухи. Славные у меня компаньоны, что один, что другой.

Сержант любезно взялся доставить на Афон бездыханное тело достопочтенного Шарля Липницки (или как там его на самом деле), но предупредил, что и нам непременно надо будет наведаться в отделение интерпола для дачи свидетельских показаний.

- Само собой, - заверил Дант, а я от себя лично добавил, что в поимке второго неблагодарного мордоворота, который смылся на нашем спаскатере, заинтересован безмерно.

- Что, еще и другой был? - сказал сержант. - А чего же вы молчите?

Они с Лемом обменялись взглядами, и Лем захохотал.

- То-то я гляжу, знакомый профиль у этой машинки, - еле выдавил он из себя, прямо-таки давясь от смеха.

 

 

Я недоуменно уставился на него.

- Синий четырехместный ПХ-440, идентификационный номер... - сержант заглянул в наручный блокнот. - Семнадцать двадцать четыре восемьсот восемьдесят два А-В-Е?

- Да, - проблеял я.

- Ну что, ребята, сегодня ваш счастливый день, - объявил сержант.

Учитывая происшедшее, я в этом сомневался, но все же поинтересовался, почему он так считает.

- Да потому, что синий ПХ с вышеуказанным номером с полчаса назад был задержан мной за создание аварийной обстановки на трассе. При задержании нарушитель пытался оказать сопротивление, в связи с чем судно было взято "в замок" посредством луча захвата.

Он шпарил, как по писаному, а я глядел на него, как баран на новые ворота.

- То есть что? - спросил я неуверенно. - Вы нашего террориста поймали, что ли?

- Бывает же такое, а? - радостно завопил Лем. - Вот и говори, что нет справедливости на свете!

- С катером придется пока подождать, - сказал сержант. - Оформить надо. Вообще-то хорошо бы вам сейчас со мной на Афон, опознание провести, показания дать, но, я так  понимаю, у вас аврал.

- Полный, - подтвердил Дант. - Горим синим пламенем.

- Ладно, - сказал сержант. - Летите. Протокол я оформлю, грабеж и попытку угона зафиксирую. Только вы, смотрите, по прилету сразу в участок.

- Само собой, - снова сказал Дант. - Спасибо за понимание.

 

 

Остаток пути гнали на всех парах. Было не до разговоров - я чувствовал себя, как выжатый лимон, не чаял добраться до порта и надуться пивом до потери сознания. Волосатика домчали до Фрегата в лучшем виде, расстались по-приятельски, и придавленного Билли я ему простил. Ненароком же.

Тут Дант и завел свое:

- Видишь, - говорит, - если понятие соблюдать, трасса все регулирует в лучшем виде.

- Ну ты даешь, - вздрогнул я. - Что ли это ты сегодня правоту свою доказал? Летим с развороченной кормой, на добрых полсуток позади графика, еле уберегли груз и чуть не отдали богу душу. Камбуз пропах драэлятиной, рубка разворочена. Я уж не говорю о бедняге Билли. И все это из-за чего? Я тебе скажу. Из-за тараканов в твоей голове, дорогой ты мой суеверный друг. Имеешь что возразить?

- Ты сам посуди, - отвечает Дант. - Если бы мы не подобрали музыканта, у нас бы не было синтезатора, чтобы избавиться от паразитов. Так?

- Ну, допустим, - терпеливо говорю я.

- Не будь на борту драэли, не было бы и экологов, которые подсказали, как от тех паразитов можно избавиться. Так?

- Угу.

- Если бы девчонки не увели Лема, он не вернулся бы с сержантом, который перехватил Джанга с нашим катером. Верно я говорю?

- Ну, предположим.

- А что касается Джанга, то ведь это именно он вырубил Липницки. Так или нет?

- Так, так, - покивал я. - То есть, если я правильно тебя понял, не будь кодекса, не было бы всех этих распрекрасных попутчиков, которые расхлебали кашу, которую сами же заварили. Распрекрасный порядок вещей. Два больших "но".

- Каких? - спрашивает Дант.

- Во-первых, Липницки из твоей замечательной системы выбивается. От него пользы было ровным счетом никакой, одна свинская неблагодарность и трупешник на мостике. Ну и во-вторых, картину надо оценивать не по деталям, а в целом. А в целом мы из-за этой благотворительности в здоровущем минусе. Убытков по горло, нервы истрепаны, как мочало. Билли, опять же... Заварили кашу, расхлебали, подсчитали - прослезились. Вот тебе и кодекс.

- Знаешь, в чем твоя беда, Дэнни? - говорит Дант, разглаживая усы с какой-то особенной значительностью. - Нет у тебя доверия. Уважай трассу, и она тебя уважит. А ты сомневаешься.

- И что?

- А вот что, - подмигивает Дант и достает из закутка клетчатый саквояж покойного Шарля Липницки. Открывает его с видом заправского фокусника и говорит: - Настоящего тракера трасса в минусе не оставит.

Тут такая штука. Я рационалист и скептик. Мне все эти шаманские пляски со Звездным путем всю жизнь казались чепухой на постном масле.

 

 

Но четыре миллиона новосоюзных интердолларов способны поколебать кого угодно.