|
|
||
Маленькая пьеса для не очень маленьких детей. 1-е место в конкурсе Союза театральных деятелей РФ в номинации "Пьеса для детей до 13 лет для большой сцены". | ||
ДОРОГА В НЕБЫВАН
(пьеса в четырех действиях)
Действующие лица:
Маша
Ляля
Лейтенант
Огилви
Страх
Девочка в красном
Девочка в голубом
Девочка в зеленом
Действие первое
Место действия: комната в дачном доме. В комнате по-летнему солнечно.
За столом сидят и пьют чай четыре девочки в нарядных платьях: красном, зеленом и голубом. Четвертая, самая маленькая и красивая - в белом. Это Ляля. Пятая девочка сидит поодаль. Она старше остальных, высокая, нескладная, с некрасивым лицом. На ней старое вылинявшее платье. Это Маша. Из соседней комнаты доносится приглушенная музыка и смех.
Красная: Ой, девчонки, как я все-таки люблю, когда наши уходят! Сразу праздник. Что хотим, то и делаем. Хотим - чай пьем, хотим - танцы устраиваем. Хоть весь день можем протанцевать!
Голубая: Жалко, что свет нельзя зажигать, а то бы можно было и всю ночь.
Красная: Можно включить потайной фонарь. Так даже романтичнее.
Зеленая: Ой, а давайте, давайте. Пусть сегодня будет ночной бал! В честь новеньких.
Голубая: Эти новенькие ужасно симпатичные. Особенно лейтенант, правда?
Красная: Ну, не знаю... Он, конечно, ничего, но какой-то простоватый. Неотесанный немножко.
Маша хмыкает.
Красная: Я спросила у него, какие цветы ему больше нравятся: розы или лилии, а он ответил, знаете, что?
Голубая: Что?
Красная: Он сказал, что он человек военный, и цветы его вообще не интересуют. Представляете?
Зеленая: Ну и ну.
Голубая: Подумаешь. Зато у него синие глаза, мундир с вот такими вот штуками (показывает на плечи, изображая эполеты) и острая-преострая сабля. Обожаю военных!
Красная (ехидно): Между прочим, не только ты одна.
Многозначительно закатывает глаза и начинает мурлыкать песенку. Маша вскакивает со стула, с грохотом роняя его. Девочки с удивлением оглядываются.
Голубая: Ты чего?
Маша: Ничего. Нога затекла.
Зеленая: А кто еще?
Красная: Что?
Зеленая: Кто еще обожает военных? Я вот, например...
Красная: Ля-а-ля!
Ляля: Мм?
Красная: Тут вот спрашивают, кто обожает военных. Вернее, одного военного... Ты случайно не знаешь?
Ляля (удивленно): Я? Нет, не знаю.
Маша начинает нервно мерять шагами пол. Она слегка прихрамывает
Красная: Да-а? А мне кажется, знаешь. Мне кажется, это все знают.
Синяя и Зеленая растерянно переглядываются. Маша застывает на месте.
Красная: Я видела, как вы с лейтенантом вчера хихикали. И как он тебя за руку держал.
Маша облегченно выдыхает и смеется.
Маша: Вечно ты всякую ерунду придумываешь! Лялька маленькая еще. Это у тебя одни глупости на уме.
Красная: Я сама видела!
Ляля: Он не держал за руку. Это просто я споткнулась и чуть не шлепнулась на пол, а он помог мне удержаться.
Зеленая: А хихикали почему?
Ляля: Мы не хихикали. Это он хихикал... то есть, смеялся. Он сказал, что я похожа на неваляшку: вечно норовлю упасть, но все-таки не падаю. Вы же знаете, я почему-то все время налетаю на вещи и спотыкаюсь.
Маша: А я тебе все время говорю: не спи на ходу! И вообще поменьше спи...
В соседней комнате начинает звучать вальс.
Красная: Ой! Тихо, тихо все! (прислушивается). Вальс, девчонки, вальс. Пошли быстрей.
Зеленая и Голубая вскакивают из-за стола.
Маша: Я не пойду.
Ляля: Я тогда тоже не пойду.
Красная: Ну и видите тут, как две курицы. (Уходит).
Голубая: Как две клуши! (Уходит).
Зеленая: Как две... как две... (мучительно подбирает сравнение) как две неваляшки! (Уходит).
Маша и Ляля переглядываются. Маша громко хохочет, Ляля тихонько вторит. Отсмеявшись, они некоторое время молчат. Ляля садится к столу и бренчит ложечкой в чашке, Маша неприкаянно ходит туда-сюда.
Ляля: А здорово будет, если ночью будет гореть фонарь. Жалко, так можно не всегда... Я ужасно не люблю темноту. И, знаешь, Маша, я совсем ужасно не люблю, когда наши уходят. Когда на чуть-чуть, это еще ничего, а вот надолго... Мне сразу начинает казаться, что они возьмут и не вернутся. И хочется плакать. И эти (она неопределенно мотает головой) тут как тут, сразу скребутся, скребутся...
Маша: Наши всегда возвращаются, дурочка. Ты просто всего на свете боишься, вот тебе в голову и лезут всякие пустяки.
Ляля: Я даже придумала специальное заклинание. (Декламирует):
Мне не надо шоколада, и не надо мне борща.
Возращайтесь поскорее, поскорее возвраща...
Маша смеется.
Маша: Ну, ты, Ляля, настоящий поэт. Давай-ка, я тоже попробую. (Декламирует):
Не хочу я есть котлету, и сосиску, и карто...
Возвращайтесь, возвращайтесь, возвращайтесь, а не то...
Ляля (тихонько смеется): Я и правда бояка. А ты вот смелая. И веселая. Девчонки все время важничают или ехидничают - но и то и другое не очень весело...
Маша: Они стараются вести себя, как люди, а выходит - как гусыни.
Ляля: Или как курицы.
(вместе): Как неваляшки!
Хохочут.
Ляля: А я никогда не хотела быть кем-то еще. Мне нравится быть куклой. Мы красивые. Нас любят. Играют чаще, чем с другими игрушками.
Маша неразборчиво бомочет.
Ляля: Что?
Маша: Я говорю, это тебя любят. Ты же ужас какая красивая, Лялька. Не то что я.
Ляля: Неправда!
Маша (улыбаясь): Ой, ну конечно, правда. У меня и волосы драные, и шарнир, вон, на ноге сломан. Старых уродин никто особенно не любит, даже они сами. (Смеется).
Ляля: Неправда! Я вот тебя очень-очень люблю!
Маша смущенно хмурится и тянется за чайником. Входит лейтенант.
Лейтенант (щелкая каблуками и отвешивая короткий поклон): Добрый вечер, дамы!
Маша с грохотом роняет чашку.
Ляля: Здравствуйте, господин офицер! Не хотите ли чаю?
Лейтенант: С удовольствием.
Садится. Маша неловко пытается привести стол в порядок. Ляля элегантно разливает воображаемый чай и протягивает чашку лейтенанту.
Лейтенант: Благодарю вас.
Наступает молчание. Маша оставляет стол в покое и принимается теребить скатерть.
Лейтенант: А почему вы сидите в одиночестве? Вы, должно быть, устали от балов?
Ляля (доверительно): Вообще-то я очень люблю танцевать. И очень-очень люблю праздники. И цветы. Я вообще довольно глупенькая.
Лейтенант (горячо): Ну почему же? Что же в этом глупого? Праздники - это прекрасно. Да и к балам я, признаться, весьма неравнодушен. И к цветам (закашливается)... как же можно не любить цветов... (кашляет сильнее)
Маша хмыкает и довольно чувствительно стучит его по спине.
Лейтенант (еле удерживаясь на месте): Благодарю... благодарю вас.
Маша (ехидно): Вы, наверное, предпочитаете розы?
Лейтенант: Да-да. Именно розы.
Маша: Или лилии?
Лейтенант: А лилии... еще больше.
Ляля: А мне больше всего нравятся ландыши!
Лейтенант тяжело отдувается. Маша качает головой.
Маша (сжаливаясь над лейтенантом): Знаете что? Ну-ка, марш танцевать. Оба. Лейтенант, немедленно приглашайте Лялю на вальс!
Лейтенант: Конечно. Я, собственно, за этим и шел... Почту за честь (встает и щелкает каблуками). (Поворачиваясь к Маше, учтиво): Надеюсь, вы, сударыня, не откажете мне в следующем танце?
Маша: Посмотрим. Но вряд ли. Я не танцую. Идите.
Ляля: И ты.
Маша: И я, и я. Попозже.
Лейтенант предлагает Ляле руку и помогает встать из-за стола. Они уходят. Маша вздыхает.
Огилви (невидимый, из темного угла): Эй! Эй, девица.
Маша (вертит головой): Огилви, это ты, что ли?
Огилви: Знамо дело, я... Чего это у вас тут сегодня? Гулянка, что ль, какая? Глядите, услышит кто, скандалу не оберешься...
Маша: Не услышит. Они тихо.
Огилви: Тихо, тихо... Разве ж это тихо? Музыку, вон, наяривают. (В соседней комнате раздается сдавленный взрыв смеха). Хохочут на всю округу. Нехорошо.
Маша: Не ворчи. Никто не услышит.
Огилви: Оно, конечно, так. Может, и не услышит. Разъезжаться уже помаленьку начали... Но все равно осторожность надобно проявлять.
Маша: Разъезжаться?
Огилви: Угу, угу. Кто на время, а кто и насовсем.
Маша: Насовсем?.. Да выйди из угла, что ты, как невидимка...
Огилви выползает на свет.
Огилви: Лапы ломит... Не иначе, к дождю... А ты чего сидишь-кукуешь? А где маленькая твоя, как, бишь, ее...
Маша: Лялька танцует. С лейтенантом.
Огилви: Это с каким же?
Маша: С таким. Удалым. На плечах вот такие штуки, на боку сабля. И глаза синие-пресиние.
Огилви (задумчиво): Синие, говоришь?
Маша: Пресиние. Как небо.
Огилви: Ишь ты, как небо... Нравится он тебе, значит? Так, что ли, Мария?
Маша рассеянно кивает, потом спохватывается.
Маша: Мне все нравятся. Одинаково.
Огилви: Ну да, ну да, понятное дело.
Маша (поспешно переводя разговор): Так ты говоришь, разъезжаются? А что, уже осень?
Огилви: Осень, девица, осень. Сырость, слякоть. Кашель и насморк. Ваши тоже скоро уедут. Смотрите, чтобы вас не забыли.
Маша (со смехом): Ну ты даешь - "забыли"... Ужасно ты все-таки мрачная личность, Огилви. Неужели у пауков всегда такой унылый характер? Наши никогда о нас не забывают.
Огилви: Ну да, ну да... Все о всех забывают. Рано или поздно.
Маша (осуждающе): Ты только не вздумай такие речи при Ляльке заводить. Она маленькая еще. Впечатлительная. Боится всего на свете.
Огилви: А ты, что ли, Мария, ничего не боишься?
Маша: Ну почему ничего? Кое-чего очень даже побаиваюсь.
Входит Ляля, раскрасневшаяся от танцев.
Ляля: Здравствуй, Огилви! Здравствуй! А ты мне обещал кружевную паутинку принести, не забыл?
Огилви: Хе-хе-хе. Отчего же "забыл"? Помню. Принесу. Вот в следующий раз и принесу. Я, девица, в своем ремесле искусник. Такой затейливый узор сплету, второго такого вовек не сыщешь.
Ляля (хлопает в ладоши): Я сделаю кружевной воротничок и манжеты!
Огилви (добродушно): А меня вот ты не боишься, девица. Почему это?
Ляля (удивленно): А чего тебя бояться? Ты добрый.
Огилви: Другие девицы боятся...
Ляля: Они тебя просто знают не так хорошо, как мы.
Маша: А чего ты так быстро вернулась?
Ляля пожимает плечами.
Маша: А говорила, балы любишь.
Ляля: Музыканты устали, перерыва просят. Сейчас все сюда придут чай пить.
Огилви: Пошел я. Другие девицы меня увидят - визжать будут, а я страх как шуму не люблю. Потом как-нибудь зайду.
Маша: Заходи, заходи, старый ворчун. Лялькину паутинку не забудь.
Огилви: Хе-хе-хе. Не забуду.
Пятясь, уходит в тень.
Ляля: А почему ты его ворчуном назвала?
Маша: А потому что ему все время разные невеселые вещи мерещатся. Будто ничего хорошего на свете и вовсе нет. А это не так. Ты, Ляля, меня слушай. Ладно?
Ляля кивает.
Маша: Мы, игрушки, сделаны для радости. Пекари пекут булочки, портные шьют одежду, коровы дают молоко. А мы ответственные за улыбки и веселье. Если верить в то, что ничего хорошего и радостного вокруг нет, тогда выходит, в нас никакого смысла нет. А если так, то и пользы от нас никакой. Самое страшное - это быть бесполезными. Бесполезные - значит ненужные. Ненужные - значит неживые. Понимаешь?
В комнату начинают входить игрушки. Куклы, звери, солдатики. Все воздужденно переговариваются, смеются, толкаются.
Маша (повышая голос): Понимаешь?
Ляля неуверенно кивает. Лейтенант, прислонясь к стене, внимательно смотрит на нее. Маша перехватывает его взгляд и грустно улыбается.
Красная кукла: Внимание! Сейчас мы будем играть в фанты.
Кто-то из игрушек (не расслышав): В фантики?
Клоун (хихикает): В бантики! В ботики! В фунтики!
Игрушек в комнате все прибавляется, неразбериха становится все больше и веселее. Маша тихонько отходит к окну. Ляля через некоторое время начинает пробираться вслед за ней. Лейтенант остается в окружении своих солдат. Слышны отдельные голоса: "Тише!", "Праздник!" "Наши!", звуки губной гармошки и чье-то "тра-ля-ля".
Занавес.
Действие второе
Место действия: прежнее. Комната по-осеннему тревожно-сумеречна. Везде унылый беспорядок. Видно, что хозяева дома давно в отлучке.
Маша накрывает на стол к чаю на троих. Рядом сидит Огилви.
Маша: Чай будешь?
Огилви: Нет, не пью я вашего чаю. Так посижу, за компанию. Где другие-то двое?
Маша: На веранде гуляют. Там чуть-чуть светлее и сквозняк, как будто ветер. Пусть.
Огилви: Эх-эх-хе. Вишь, как темнеть стало рано. И холодно. Лапы так зябнут, что паутину работать не могу. А будет еще хуже. Зима идет.
Маша: Холод нам нипочем. Мы его не чувствуем. А вот темнота... темнота, это да...
Огилви: Вы в своем городе, небось, и знать не знали, какая она на самом деле есть-то, зима настоящая. Ничего вы толком о жизни не знали. А я говорил...
Маша (выпрямляясь и приглаживая волосы): А я все равно не верю, что наши уехали насовсем. Несмотря ни на что. Надо ждать спокойно и не выдумывать ерунды. Вернутся. Это их дом, их шкаф, их, вон, книжки. Их, в конце концов, куклы. Ладно, я, старая развалина, кому я нужна... Лейтенант тоже ладно, он сам остался. Ну а Лялька-то, Лялька? Разве такую расчудесную куклу могли насовсем бросить?.. Приедут. Вот увидишь, приедут.
Огилви: Приедут, приедут... Только лет через пятьдесят. И не ваши, а вовсе даже чужие. Очень им будут нужны старые книжки-игрушки.
Маша вздрагивает.
Огилви: А то и никого больше здесь не появится. Куда-то все разом сгинули. Заметила, какая по ночам тишина?
Маша нехотя кивает.
Маша: Прямо мертвая. И затягивает, как болото. Сидишь, не спишь, и все вслушиваешься. Все глубже и глубже... И так становится жутко и гадко, что прямо сил нет. А вырваться не можешь. И тут потихоньку начинают раздаваться звуки. Топоток и шуршание, шуршание и топоток. Все громче и громче. С каждой ночью все громче...
Входят Ляля и Лейтенант.
Маша (преувеличенно бодро): Ну вот, теперь все в сборе. А к нам как раз Огилви в гости пришел...
Ляля (прикладывает палец к губам): Тс-с! (Прислушивается). Опять шуршат?
Лейтенант: Вам показалось... Впрочем, предосторожности не помешают. Вы, дамы, садитесь, чаевничайте, а мое дело военное. (Щелкает каблубками, берет под козырек и направляется к выходу).
Ляля (испуганно): Не ходите, не надо. Останьтесь. Они только на кухне шуршат, а в комнату не ходят.
Лейтенант (кладет руку на рукоять сабли): С вашего разрешения, я бы желал лично проследить за этим.
Ляля: Я не разрешаю!
Лейтенант вопросительно смотрит на Машу. Та кивает и машет рукой. Лейтенант уходит.
Ляля (встревоженно): Не надо было его отпускать.
Маша: Ничего с ним не случится, он солдат. Бесстрашный и при оружии. И потом, он пластмассовый. Они такое все равно не едят.
Ляля издает испуганный звук.
Маша: Я пошутила, пошутила. Ты сегодня с утра кислая, как простокваша. Ничего не случится с твоим лейтенантом. В конце концов, не забывай: он специально остался, чтобы нас охранять. Ну и не мешай человеку. Садись.
Ляля (тихо): Он же один, а их... страшно подумать...
Маша молчит..
Ляля: Маша, а давай сегодня зажжем свечку и не станем спать. Всю ночь, как в тот раз, на прошлой неделе. Будем рассказывать истории, играть в "да и нет не говорите", и всякое такое. Ну, пожалуйста.
Маша: Ляль. Тот раз был в виде исключения, мы же договорились. Ты же знаешь, нам нельзя. Вдруг кто-нибудь увидит свет с улицы...
Ляля: Но ставни же закрыты.
Маша (строго): Все равно. Вернутся наши, обнаружат, что свечей не хватает, заподозрят что-нибудь...
Огилви (хмыкает): Ага, вернутся,
Маша выразительно кашляет. Огилви спохватывается.
Огилви: А вы включите лампу.
Маша (коротко): Света нет. Уже давно.
Огилви: Вон оно что... Ну, это не только у вас. Это во всем поселке. То-то я смотрю, ни огонька по ночам во всей округе. Будто вымерли все. Никогда такого раньше не бывало. Так что, может, в сам-деле, вымерли... Да и скатертью дорога.
Маша снова кашляет, но Огилви не замечает.
Огилви: Мой вам совет, девицы: впадайте в спячку, как я. Весной встанете, как заново родитесь.
Маша сердито бросает ложку на стол.
Ляля: Маша! А давай, правда, в спячку. Проснемся - раз! - наши вернулись. И все опять, как раньше.
Маша (сердито): А давай уже немножечко придем в себя и перестанем жить паучьим умом. Тебе Огилви в следующий раз скажет, что нет ничего лучше, чем мух лопать, и ты сразу примешься паутину плести, так, что ли?
Огилви: Хе-хе-хе. Не выйдет. Паутину плести не каждый может.
Маша (со вздохом, Ляле): Вот и рассказывай тебе истории, если они у тебя в одно ухо влетают, а в другое вылетают. Ну-ка, вспоминай про куклу, которая слишком любила спать. Что с ней произошло, а?
Ляля (тихонько): Она стала неживой. И никогда не ожила обратно.
Маша: Правильно. Так что ты мне это брось, пожалуйста.
Ляля (медленно): Маша... А что, если наши никогда...
Маша (перебивает): Ой. Я совсем забыла.
Все выжидательно смотрят на нее. Маша задумывается и молчит.
Ляля: Что?
Маша: А?
Ляля: Что ты забыла?
Маша: Что я забыла?.. Я забыла... Я забыла, что... У тебя же сегодня день рождения!
Ляля (со счастливым недоверием): Правда?
Огилви: Ишь ты! А я думал, у вашего брата не бывает дней рождений.
Маша (твердо): У брата, может, и не бывает, а у Ляли день рождения сегодня. Вот как раз и устроим праздник. И свечку зажжем, и спать всю ночь не будем, и вообще станем делать все, что взбредет в голову. Ну, как?
Ляля (счастливо улыбаясь): Здорово.
Маша: Так. Собирай на стол. Я попробую сообразить, как нам комнату украсить. Огилви, а ты иди за подарком.
Огилви: Ишь ты. Предупреждать надо заранее. За такой срок разве что приличное сплетешь?
Ляля: Не надо подарка, пусть без подарка.
Маша: Нет уж. Все будет как полагается. И подарки, и свечка, и за уши тянуть. Праздник так праздник. Как раньше.
Ляля: Маша, а сколько раз за уши тянуть? Сколько мне исполняется?
Маша (в замешательстве): Сколько? Сколько... Женщине о возрасте думать не полагается, вот.
Огилви: То-то я и гляжу, как ты о своем не думаешь. Через слово себя старой величаешь.
Маша грозит ему кулаком.
Маша: С меня вообще нечего пример брать. Я, может, по ошибке кукла, а на самом деле настоящий бегемот.
Ляля (хмурится): Терпеть не могу, когда ты так говоришь!
Маша: Бегемот и есть. А ты фея! Красавица и деньрожденница! Огилви, пойди скажи господину офицеру, что у нас тут намечается.
Огилви уходит и через некоторое время возвращается с Лейтенантом.
Лейтенант (смущенно): Не могу представить, как я мог не знать... то есть, забыть. Какой конфуз. Вот уж, что называется, сесть в калошу.
Ляля прыскает. Маша тоже смеется. Пробравшись сквозь щели в ставнях, комнату неожиданно пронизывают яркие предзакатные лучи. Ляля ахает.
Ляля: Самый лучший подарок, какой только может быть на свете.
Несколько минут все молчат, замерев на месте. Затем лучи начинают меркнуть, отступать. В комнату опять заползают сумерки. Она становится темнее, чем раньше. Ляля зябко ежится. Лейтенант кладет руку на рукоять сабли.
Огилви: Зима. Зима идет.
Маша (хрипло): Так... (Откашливается) Так! Лейтенант, доставай свечку из шкафа. Пора.
Ляля: Нет. Не надо ничего, я передумала. Давайте лучше пораньше ляжем спать.
Все подавленно молчат. В наступившей тишине ясно слышится шуршание и топоток. Все громче и громче.
Занавес.
Действие третье
Место действия: большая застекленная полка шкафа.
Маша сидит, поджав по себя ноги, и тихонько мурлычет себе под нос. Лейтенант, молодцеватый и подтянутый по-прежнему, прохаживается вдоль стекла: несет караул. Угол полки, как ширмой, отгорожен развернутой книгой.
Маша (продолжает напевать. Усмехается): Это я, лейтенант, знаете, что пою?
Лейтенант: Никак нет.
Маша: Лялину заклинательную песенку. Она ее как-то раз сочинила. Вот послушайте:
Мне не надо шоколада, и не надо мне борща.
Возращайтесь поскорее, поскорее возвраща...
Мы тогда так смеялись.... (Громко, в сторону ширмы) Помнишь, Ляль?
Ляля не отзывается.
Маша (встревоженно): Опять спит. Надо будить... (громко) Лялечка-а, встава-ай! Ля-а-ля! (встает, проходит за ширму). Давай, давай, соня несчастная.
Ляля (куксится): Ну, еще немножко.
Маша: Никаких немножко. Хватит, я сказала.
Ляля выходит из-за ширмы. Она очень вялая, сонно жмурится.
Ляля: Мне снился сон.
Лейтенант: Какой же?
Ляля: Какой-то чудесный, яркий, солнечный сон. А тут Маша со своим трубным голосом... И сон улетучился так быстро, что я даже не успела его запомнить.
Маша (выходя из-за ширмы, ворчливо): Ну, конечно, Маша. Маша плохая, Маша все портит, и голос у нее неприятный... Говорила я тебе, что бывает с куклами, которые слишком любят спать, или нет?
Ляля (печально): Говорила. Я стараюсь спать поменьше. Но здесь так грустно. И страшно. И темно теперь почти все время. И эти разгуливают повсюду, как будто это теперь их дом. Даже днем теперь разгуливают.
Маша: Ну и что ж? Ну, разгуливают. Нам-то что? Они там, мы здесь. Стекло мы задвинули, щель заткнули. Еды у нас никакой тут нет, свечки тремя полками ниже. И до свечек-то не доберутся, а уж до нас - тем более.
Лейтенант: Не беспокойтесь, любезные дамы. Моя сабля давала отпор и куда более страшным противникам.
Маша: Ну вот, видишь. Лейтенант таких гуляк-разгуляк может хоть сто штук на месте положить. Просто зачем воевать без причины? Они же нас не обижают... Тебе только бояться, глупенькая.
Возле самого стекла раздается отчетливый шорох. Маша подпрыгивает на месте. Ляля вскрикивает. Лейтенант выхватывает саблю из ножен.
Лейтенант (вполголоса): Отступайте за ширму, дамы. Быстро.
Маша: Ляля, марш отсюда, кому сказали!
Поднимает карандаш и берет его наизготовку, как копье. Вся белая от страха, Ляля пятится к стене и отрицательно мотает головой. Ее взгляд падает на канцелярскую скрепку, валяющуюся в углу полки: подобрав скрепку, Ляля держит ее, как кинжал. Шорох повторяется. За ним раздается стук.
Огилви: Эй, хозяева, отворяй. Есть кто дома?
Маша с шумом выдыхает, Ляля без сил падает на лежанку из тряпочек. Лейтенант, не убирая сабли в ножны, принимается отодвигать стекло. Маша приходит ему на помощь. Огилви проскальзывает внутрь. Он изрядно растолстел.
Маша: Сейчас вот как огрею карандашом по твоей паучьей голове! Так ребенка напугал, что она белая стала, как молоко.
Огилви: Она всегда, как молоко. Не гуди, Мария. Попрощаться я пришел.
Ляля: Как "попрощаться"?
Огилви: До весны уж теперь. Отъелся я, как след, теперь пора на боковую. В спячку, стало быть.
Маша (сердито): Тебе бы только дрыхнуть. Толстый стал, как шарик на ножках.
Огилви: Хе-хе-хе. Дело наше такое, зимнее... Кстати, девицы. Я тут узнал, что вам надо делать.
Маша: В каком смысле?
Огилви (многозначительно): В том самом... Вам надо в Небыван. Страну потерянных вещей.
Ляля (удивленно): А что это за Страна?
Огилви: Подходящая страна. Туда переселяются такие, как вы... те, что остались без... все, у кого...
Кряхтит в затруднении. Маша презрительно смотрит на его усилия.
Огилви: ...возникли сложности. (Отдувается).
Ляля (обиженно): Что я, дурочка? Раз "потерянных вещей", значит, переселяются потерянные вещи.
Огилви: Ну, в общем, да. Так или иначе.
Ляля: Мы не потерянные.
Огилви поворачиватся к Маше. Та молчит. За стеклом вдруг словно становится темнее.
Огилви (осторожно): Верно. Но у вас сложности. А в Небыване они исчезнут. Там светло и безопасно. Никого не нужно ждать. Каждый сам себе указ.
Ляля (заглядывая в лицо Маше): Правда?
Маша молчит. Кусает губы.
Маша (после паузы, твердо): Нет. Выдумки это. (Прохаживается туда-сюда, напевая прежний мотивчик).
Огилви (осуждающе): Ну-ну... Ладно, девицы, и вы, господин военный, хорошо тут с вами, но пора мне.
(Маша равнодушно отворачивается в сторону. Лейтенант отодвигает стекло. Огилви уходит).
Ляля: Вот и Огилви нас тоже покинул...
Маша: Почему это "тоже"? Почему это "покинул"? Ты же своими собственными ушами слышала, что он весной вернется!
Ляля (тихо): Он только сказал, что вернется...
Маша от возмущения не находит, что возразить, и только машет руками.
Ляля: Вот ты, Маша, кричишь и руками размахиваешь, а я знаю, что ты сердишься не на меня... Тебе, наверное, тоже немножко кажется, что наши не вернутся, ты просто боишься нас расстроить. Вот и кричишь...
Маша (сердито, Лейтенанту): А ты чего молчишь? Скажи ей.
Лейтенант: Я не очень-то ловко обращаюсь со словами... Я человек военный, предпочитаю действовать. И как человек военный я считаю: нам надо действовать. И побыстрее. Мадмуазель Ляля заболевает. Если дело так пойдет и дальше, она совсем расхворается. А так не годится. Вы сами знаете, что не годится.
Маша обмякает, как шарик, из которого выпустили весь воздух.
Маша: Ну, ладно. Поговорили, и хватит. Мне надо... я тут... в общем, у меня дела.
Проходит за ширму. Ляля провожает ее удивленным взглядом.
Ляля: Какие же здесь могут быть дела? Здесь нет никаких дел, здесь вообще ничего нет... Знаете, лейтенант, ведь игрушки сделаны для радости. А если, скажем, радости нет, то и нас как бы и нет... Маша меня дергает, расталкивает, кричит, что куклы, которые слишком много спят, становятся неживыми - а мне кажется, что я уже и так... Что, может быть, эта зима, и эта полка, и эти... что так жутко шуршат внизу - все мне только снится. И если я во сне ложусь спать, то это все равно... Даже лучше. Ведь я могу увидеть другой сон - а этот, теперешний, мне совсем, совсем не нравится...
(Маша стоит за ширмой и тихонько слушает)
Они ведь с каждым днем все ближе, вы заметили? Когда они сюда доберутся, им будет нипочем и стенки, и стекло и даже, наверное, ваша сабля. Их нельзя остановить.
Лейтенант: Позволю себе с вами не согласиться. Если желаете, я готов прямо сейчас доказать вам, что вы ошибаетесь.
Ляля: Нет-нет, не надо. Может быть, я и правда ошибаюсь. Я же вообще довольно глупенькая... Как же здесь темно... Я на секундочку прикрою глаза... Спать не буду, вы не думайте, просто чуть-чуть отдохну.
Маша (громко топая, выходя из-за ширмы): А чего мы, спрашивается, сидим-скучаем? Предлагаю во что-нибудь поиграть. В слова. Или в твою любимую, Ляль... в эту: "Я знаю пять имен..." Ну, давай! "...пять имен девочек -" Ну!
Ляля (бормочет): Поиграйте без меня, ладно? Я что-то устала...
Маша (механически): От чего же ты устала, если мы ничего не делаем?..
Ляля не отвечает.
Маша (выпрямляясь и делая шаг вперед, резко): Есть разговор.
Ляля приподнимает голову. Лейтенант встает по стойке "смирно".
Маша: Страна, о которой говорил Огилви. Страна потерянных вещей. Та, где всегда светло.
Ляля: Небыван? Который выдумка?
Маша (почти зло): Никакая это не выдумка. Я соврала. Небыван есть. Я уже слышала о нем раньше. Давно, когда наши еще были здесь, мне рассказывал о нем Утенок-за-бочкой. Он как раз потерялся. Лежал за огромной бочкой, наполненной дождевой водой, и очень тосковал. "Долго я тут не протяну, - сказал он. - Если не найдут до конца лета, буду пробираться в Небыван".
Лейтенант: Ну и что?
Маша: Он сказал: "до конца лета"... Когда я снова смогла оказаться снаружи, было начало осени. За бочкой Утенка не было. И я поняла: ушел. И с тех пор знаю: есть Страна. Есть.
Лейтенант кивает.
Маша: Это первое. И второе: мы туда отправляемся.
Ляля молчит, словно боится поверить. Потом она начинает медленно расплываться в такой счастливой улыбке и так крепко прижимает к груди руки, что Лейтенант в растерянности снимает свой кивер, а Маша пугается.
Маша: Подожди. Это еще не все. Попасть туда можно только одним способом. Через собственный страх.
Ляля: А?
Маша: Как тебе объяснить?.. Дорога в Небыван проходит через место, где живет твой самый большой страх. Где находится то, чего боишься больше всего на свете. Понимаешь?
Ляля перестает радоваться. Затихает..
Ляля (тихо): Ну и пусть... Они скоро сюда и сами доберутся.
Все трое, как по команде, поворачиваются и начинают вглядываться в стекло.
Занавес.
Действие четвертое
Место действия: крысиный лаз.
Маша, Ляля и Лейтенант стоят у входа в черный провал: крысиный лаз. Через плечо у Маши - сумка из спичечного коробка, за спиной вязанка из белых свечек, еще одну свечку держит Ляля. Лейтенант с обнаженной саблей в руке нетерпеливо переступает на месте. Все трое обвязаны бечевкой.
Маша (нервно оглядываясь, шепотом-скороговоркой): Значит, все помним, да? Главное - не бояться. У них свои дела, у нас - свои. К тому же мы пластмассовые, несъедобные совсем, зачем мы им сдались? Нечего бояться, совершенно нечего. Понятно?
Ляля, совсем белая от ужаса, кивает, Лейтенант презрительно хмыкает.
Маша: Так, это раз. А два: соблюдаем абсолютную тишину. Не потому что боимся, а чтобы не беспокоить. Тише воды, ниже травы. Ни шарканья ногами, ни (Ляле) хлюпанья носами, ни (Лейтенанту) криков "ура"! Скользим, как тени. Понятно?
Ляля (дрожащим голосом): Да.
Лейтенант: Так точно!
Маша: Идти придется в темноте. Я первая, за мной Ляля, Лейтенант замыкает. Держимся за веревку, чтобы не потеряться.
Поправляет вязанку, приглаживает волосы.
Маша: Так, ну, кажется, все. Пора. (Не двигается с места). Так. Ффух.
Ляля (берет ее за руку): Все будет хорошо. Правда?
Маша горько вздыхает, но поглядев на Лялю, выпрямляется и расправляет плечи.
Маша: Правда. Даже не сомневайся.
Вскользь смотрит на Лейтенанта. Тот вытягивается во фрунт и торжественно отдает ей честь. Маша краснеет.
Маша (наигранно-весело): Ну что, поехали. С орехами.
Быстро входит в крысиный лаз. За ней Ляля. Последним входит Лейтенант. Некоторое время они идут молча, в кромешной тьме. Слышны только звуки их дыхания.
Маша (шепотом): Ляля ты как?
Ляля (срывающимся голосом): Нор... нормально.
Маша: Говорила же, у них свои заботы. Сами не заметим, как проскочим, вот уви...
Раздается слабый шорох. Еще один. Затем топоток. Маша затаивает дыхание. Шорохи становятся все сильнее, все отчетливее топот все новых лап, в темноте мелькают быстрые силуэты. Чернота вокруг становится живой, жуткой, зубастой, жадной.
Лейтенант (вполголоса): Они берут нас в кольцо.
Маша: Стоп.
Небольшая пауза. Чиркает спичка. Ее неровный свет выхватывает из темноты искаженные лица. Круг света становится шире, и неожиданно вокруг вспыхивают десятки, сотни красных глаз. Ляля издает короткий полувздох, полуписк, но тут же закрывает рот рукой. Лейтенант с саблей наизготовку делает шаг вперед.
Маша: Стоп! Пожалуйста!
Раздается металлический лязг, и в руке Лейтенанта остается лишь обломок оружия. Из темноты раздается многоголосое хихиканье. Маша с силой хватает Лейтенанта за рукав и тащит назад.
Маша (глядя навстречу сотне красных глаз): Пожалуйста... пожалуйста...
В круге света по полу катится белая Лялина свечка.
Страх: Ищ-щ-щешь проход в Потерянную с-страну?.. Он з-здесь, з-за моей с-спиной.
Страх един и многолик. Он говорит десятком разных голосов, звучащих в унисон.
Маша: Дайти нам пройти. Нам очень нужно.
Страх: А зачем?
Маша (прямо): О нас забыли. Нас бросили, мы не нужны. А ненужные игрушки рано или поздно видят мертвый сон.
Ляля (эхом-шепотом): ... и никогда не оживают обратно.
Маша снимает со спины вязанку и пододвигает ее вперед. Страх многоголосо смеется при виде этого жалкого дара.
Страх: С-с-смешная с-старая кукла. Хочет пробраться в волшебную страну. Молочные реки, кисельные берега. Добрые сказки, счастливые концы... Ты ошиблась, ненужная кукла. Ты напрасно поверила в чудеса. Никакой Потерянной страны нет.
Маша: Есть! Утенок-за-бочкой...
Страх издевательски смеется. Из темноты раздается писк, какой обычно издает резиновая игрушка.
Страх: Резиновый утенок с облупившейся краской. Хочешь посмотреть, что от него осталось?
Класные глаза вспыхивают. Лейтенант взмахивает обломком сабли. Маша хватает его за руку и роняет спичку. На мгновение становится темно. И тихо.
Страх (вкрадчиво, из темноты): Хочешь пройти вперед, глупая кукла?
Маша (хрипло, с отчаянием в голосе): Хочу.
Страх: А ты знаешь, что это за дверь?
Маша: Это дверь в страну, где всегда светло. Страну, где нечего бояться.
Чиркает спичкой. Вновь вспыхивает свет. За время минутной темноты красные глаза придвинулись еще ближе.
Страх: Хочешь, я скажу тебе правду, ты, вещь, потерявшая хозяина? Слушай же... Дверь за моей спиной - это дверь, которая снится брошенным игрушкам в их последнем сне. Ты и есть та игрушка, что спит в темном углу пустого дома и давно уже не может проснуться. Все, что происходит с тобой - это сон, твой мертвый сон; он закончится, когда ты пройдешь через дверь за моей спиной. Никакой Потерянной Страны не существует.
Маша ошеломленно молчит. Страх снова смеется.
Страх: Хочешь попросить меня отпустить тебя назад?
Маша колеблется.
Ляля (изо всех сил тянет Машу за руку, плача): Маша, он ведь специально, да? Он ведь врет, правда? Ведь правда же???
Маша (после паузы): Не знаю... Я не знаю, Ляль. Я знаю только две вещи. Во-первых: Небыван - есть. И еще: опасно верить своему страху. Ведь так, Лейтенант?
Лейтенант: Именно так. И никак иначе!
Маша: Как бы там ни было, назад я не пойду. Назад - это темнота и зима, ожидание и шорохи. И игрушки, которые день ото дня становятся все более неживыми.
Ляля (плачет): Давай вернемся! Если ты спишь, я тебя разбужу. И все будет хорошо.
Маша: Если я сплю, Лялька, значит, ты мне только снишься и разбудить меня некому. Если я сплю и не могу проснуться, значит, мне не к кому возвращаться. И, в конце концов, кто знает, что там, за этой дверью, которая снится потерянным вещам и брошенным куклам? Не волшебная ли страна Небыван, путь в которую всегда проходит через самый большой страх?.. Так и так выходит, дорогая Ляля, что идти нам надо вперед. Давай руку и перестань плакать. (Поднимает голову и смотрит в лицо Страху). Пропусти нас. Мы хотим пройти вперед.
Страх: Тогда плати. Плати! Мне нужна плата.
Маша (растерянно): Но у нас ничего нет. Мы принесли тебе свечки в подарок.
Страх: Какой толк в невкусных парафиновых свечах?..
Маша: Но что же тебе тогда нужно?
Страх: Пусть останется один из них.
Наступает пауза. Догорает вторая спичка, обжигая Маше пальцы. Та поспешно зажигает следующую.
Маша: Нет!
Лейтенант: Я останусь. Это пустяки. Я человек военный.
Маша: Это все равно, какой вы человек. Мы пришли вместе и дальше пойдем все вместе.
Страх: Это решать не вам, не вам... Дальше пойдут только двое, или не пойдет никто.
Лейтенант: Я не очень ловко обращаюсь со словами, но все же попробую. Дорогая сударыня! Послушайте меня. Все это время от меня было очень мало толку. Все вокруг становилось хуже и хуже, а я ничего не мог с этим поделать. Мои эполеты покрывались пылью, несмотря на то, что их аккуратно чистил; моя сабля тускнела, хотя я полировал ее каждое утро; мои руки теряли силу, а ведь я не забывал об упражнениях. Все потому, что я осознавал свою бесполезность. Воины созданы для войн. Худший враг для солдата - тот, которому нельзя дать бой. Позвольте мне остаться, дорогая Мария. Этот враг мне не страшен.
Ляля: Нет, нет, не разрешай ему. У него же даже сабля сломана!
Лейтенант (щелкая каблуками и улыбаясь): Не беспокойтесь, мадмуазель Ляля! Если вы повяжете мне на руку свой шарф, я справлюсь с этим красноглазым и голыми руками. Невозможно проиграть, когда с тобой благосклонность настоящей феи!
Ляля: Нет-нет-нет! Пожалуйста, не надо. Давайте просто убежим.
Страх смеется. Маша качает головой.
Маша: Нам некуда бежать. Отдай ему свой шарф, Ляля.
Ляля всхлипывает.
Маша: Мы подождем Лейтенанта у двери. Он победит всех врагов и догонит нас. Ведь так, господин офицер?
Лейтенант (молодцевато): Так точно. Точно так, и никак иначе!
Одним взмахом сабли обрубает бечевку. Маша рывком стаскивает с Лялиной шеи шарф и косо повязывает его на локоть Лейтенанту. Потом хватает упирающуюся Лялю за руку и силой тащит за собой. Красные глаза перемещаются в стороны, расступаясь перед куклами. Спичка в руке Маши гаснет от порыва сквозняка.
Маша (почти кричит): Ляля, перестань упираться! Я не могу тебя тащить, мне нужны обе руки.
Чиркает спичка. Прикрывая пламя рукой, Маша быстро, почти бегом, идет вперед. Ляля, всхлипывая, спешит за ней.
Маша (бормочет): Быстрей, быстрей. Осталось совсем немного. Почти уже пришли... Лейтенант заколет их всех до одного - только так, и никак иначе. Мы подождем его и войдем все вместе. Туда, где светло и где никогда не бывает зимы. Где никто никого не бросает. Где можно спать и не бояться больше не проснуться. Он герой, настоящий герой; глаза синие-пресиние, как...
Маша неожиданно останавливается. Ляля налетает на нее с разбегу и вскрикивает. Осторожно, словно не веря, Маша ощупывает пространство перед собой. Подносит спичку. Свет выхватывает из темноты очертания большой двери. Маша касается двери ладонью.
Маша: Ну вот.
Ляля: Это дверь в Небыван?
Маша: Да. Мы дошли, Лялечка, у нас получилось. Теперь всё позади, теперь всё.
Ляля: Не открывай! Надо дождаться Лейтенанта. Я без него не пойду.
Маша: Да-да. И я без него не пойду... Это не займет много времени, вот увидишь. Садись пока вот сюда. И я сяду. Посидим тут, как две курицы. Как две неваляшки...
Ляля послушно садится. Маша прислушивается. Кусает губы, ходит туда-сюда, бормочет себе под нос.
Ляля (тревожно): Ну где же он?
Маша: Сейчас-сейчас, еще чуть-чуть.
Опять наступает тишина, нарушаемая лишь звуком зажигаемых спичек.
Маша: Не плачь!
Ляля (шмыгая носом): Я не плачу.
Маша: Не плачь!
Ляля (захлебываясь слезами): Ты знаешь, Маша, мне на секундочку показалось, что Лейтенант не придет.
Маша: Глупости-глупости-глупости. Ты просто страшная трусишка. Ты лучше, знаешь, что? Ты лучше спой свою заклинательную песенку, ту, про еду. Он, наверное, не может нас найти в темноте. Как же я сразу не подумала... быстрее, быстрее, Ляля. Пой.
Ляля (судорожно вздыхает и дрожащим голосом поет):
Мне не надо шоколада, и не надо мне борща.
Она всхлипывает. Маша подхватывает:
Возращайтесь поскорее, поскорее возвраща...
Маша: Мало. Надо еще.
Ляля (совсем печально):
Возращайтесь поскорее, поскорее возвраща...
Еще раз! Громче! (взмахивает рукой).
Ляля молчит.
Маша (хрипло, кричит):
Возращайтесь поскорее, поскорее возвраща...
Умолкают. Воцаряется страшная тишина. Пламя пляшет на испуганных кукольных лицах, ставших в игре теней совсем неживыми. Тени мелькают все проворней, все больше напоминают силуэты.
Маша (мертвым голосом): Пойдем, Ляля. Больше ждать нельзя.
Ляля (точно так же): Оно опять не сработало. Когда кто-то уходит по-настоящему, не помогают никакие заклинания...
Тишина окутывает кукол, как пелена снега. Они замирают, застывают, словно превращаясь в ледяные скульптуры.
Лейтенант (из темноты): Ваши голоса звенят, как хрустальные колокольчики, дорогие дамы!
Маша всплескивает руками, Ляля бросается Лейтенанту на шею.
Лейтенант: Простите, мадмуазель Ляля, но, к сожалению, я потерял ваш шарф.
Ляля: Ну и пусть! Это ерунда! Я подарю вам сто тысяч других шарфов.
Маша: Зачем ему сто тысяч шарфов, глупенькая? Ведь у него всего две руки.
Лейтенант: И они всегда к вашим услугам.
Маша: Быстрее, быстрее открывайте дверь; кто знает, сколько их еще осталось, этих красноглазых.
Ляля: Маша. А что, если они... что если он говорил правду? Что если эта дверь ведет не в Небыван, а совсем в другое место?
Маша: Нет, Ляля. За дверью, к которой ты хочешь попасть больше всего на свете, обязательно находится то, что хочешь ты, а не то, чем пугает тебя твой страх. Я всегда это подозревала, а теперь знаю твердо. Так что выше нос и шире улыбку!
Маша и Лейтенант с трудом распахивают дверные створки, и из проема выливается волна яркого, теплого света, затопляя все вокруг. Видны только три силуэта, которые, взявшись за руки, шагают вперед, в волшебную страну со странным названием Небыван.
Занавес.
2008 г.
- Комментарии: 5, последний от 27/10/2008.
- © Copyright Ли Сонечка
- Размещен: 04/10/2008, изменен: 17/02/2009. 52k. Статистика.
- Пьеса; сценарий: Драматургия
Связаться с программистом сайта.