Аннотация: Зарисовка, пахнущая Англией: светские манеры, "пятичасовой" чай, старые замки и юные девы.
Сон и быль
Когда-то это был величественный замок, пестривший дорогими коврами, звеневший сотнями хрустальных подвесок на люстрах, притягивавший позолотой подсвечников. Здесь все еще пахло властью и богатством его прежних владельцев. Сейчас же мебель и зеркала задрапировали черным бархатом, пауки затянули сетями углы, а тяжелый, почти осязаемый запах тления будто обволакивал свинцовым облаком.
Каждый шаг давался мне с нечеловеческим трудом. Каждый производимый мной звук, будь то вздох или шелест платья, мгновенно разносился, казалось, по всему замку, от первого до последнего этажа. "Здесь никого нет, здесь никого нет, кроме меня,"- повторяла я сама себе вновь и вновь, как заученную мантру. Убеждать себя было трудно, ибо страх шел за мной попятам, не отставая ни на шаг. Но едва мне это удалось, как сбоку от меня мелькнула какая- то тень. Потом еще одна. А потом их внезапно стало так много, что у меня закружилась голова. Я уже приготовилась упасть в благословенные объятия забвения...
Но забвение не приняло меня, вытолкнув обратно прямиком навстречу моим страхам. Я закрыла лицо руками и стала молиться. Отчаянно и самозабвенно. Кому были адресованы мои мольбы, я, наверное, не знала и сама. Но это точно был кто-то могущественный и непременно святой. Вот сейчас он взмахнет своим священным мечом, и тьма рассеется, и страх отступит, будто его и не было. Я открыла глаза. Тени начали обретать более четкие очертания. Раньше надо было думать, атеистка несчастная. Ни один нормальный здравомыслящий бог не придет на помощь такой, как я...
А всё начиналось, как это и бывает в историях, подобных этой, вполне безобидно.
В этот странный маленький городок я перебралась совсем недавно. Моя мать отошла в лучший мир, отца я не знала с рождения и единственные, очень дальние, почти забытые родственники жили именно там. В захолустье, именуемом поместьем, было, разумеется, тоскливо. Мои достопочтенные тетушка и дядюшка изо дня в день вели одни и те же нудные беседы на одни и те же темы, лишь изредка меняя порядок слов в предложениях или интонацию. Каждый мой новый день был похож на предыдущий.
В один прекрасный момент, где-то между пережевыванием пресной овсянки и падением салфетки на пол (она тоже вечно падала, казалось, в одно и то же время, как по расписанию) терпение мое, наконец, лопнуло. Внезапно никчемность бытия и моего собственного существования в частности всей своей тяжестью беспощадно обрушилась на мое хрупкое юношеское сознание. Вместе с тем пришло вполне естественное желание все изменить пока не поздно, вместо того, чтобы тратить свои лучшие годы, ежедневно утрамбовывая тропинки в саду и выслушивая о том, как нынче подорожало зерно (а кому, собственно, сейчас легко?) и что у негодяя- соседа на лужайке вырос цветок, поразительно похожий на их собственный (ну да, как же, ему заняться больше нечем, кроме как из чувства глубокой зависти и по причине не иначе как своего прескверного характера и нечистой совести под покровом ночи таскать чужие сорняки).
Перечитав все книги в дядюшкиной библиотеке и заодно стерев с них копившуюся на них веками пыль (ибо чтение в этой семье считалось занятием недостойным, судя по слою этой самой пыли), я принялась изучать окрестности. Здесь пожаловаться было не на что, места были воистину живописные. Поросшие цветами всех видов луга простирались покуда хватало взгляда. К северу от поместья темнел сосновый лес (туда, разумеется, мне путь был заказан по старой, как мир, причине : "Приличным девушкам не пристало..." и прочая "благопристойная" дребедень.) А на востоке текла мелкая мутная речушка, которой тем не менее почему-то гордились все немногочисленные окрестные жители.
Весь пейзаж дополнял полуразрушенный замок. Из окон поместья он казался маленьким и скромным, и в то же время выглядел величественным, таинственным и прекрасным на фоне заходящего солнца. Что еще нужно юной романтичной дурочке? Щепотка смелости и ложка упорства. А любопытства, хитрости и глупости у меня и без того через край.
Именно из-за этих троих я и оказалась здесь, в затхлом, кишащем нечистью замке. А нечисть тут непременно есть. Любому месту, подобному этому, полагается иметь в своем арсенале по меньшей мере одного приличного вампира. А сейчас вокруг меня их собралось, наверное, не меньше дюжины...
Интересно, что со мной будет, когда они меня покусают?.. Я умру? Или стану такой же, как они? Кровожадным чудовищем, вечно ищущим жертву...
Внезапно потянуло холодом. Страшным могильным холодом, что можно ощутить лишь в древних склепах. Ужас ледяными тисками сдавил мне сердце. На какое-то короткое мгновение мне показалось, что время замедлилось, а планета и вовсе перестала вращаться. Наверное, тогда я даже перестала дышать...
И тут раздался смех. Но почему-то он не был похож на леденящий душу маниакальный смех злодея. Смех звенел сотней серебряных колокольчиков и мог принадлежать лишь ребенку. Я открыла глаза в уверенности, что это проделки моего до смерти напуганного разума.
Я стояла в окружении подростков. Бледные, худые... неудивительно, что я приняла их за вампиров. На вид им было столько же лет, сколько и мне, а в их внешности не было ничего примечательного за исключением того, что одеты они были в черное.
Правда оказалась воистину жестокой. Нечисти в замке не было. Семья, жившая здесь когда-то, давно разорилась и сгинула, и величественный исполин пустовал, окутанный тайной, мраком и паутиной. А недавно он стал прибежищем таких же, как и я, фантазеров, бегущих от рутины и читающих нотации родителей.
Уходила я с тяжелым сердцем и вселенским разочарованием. Все мои приключения оказались плодом моего больного воображения. Меня вновь ждали пресная овсянка и заученные наизусть фразы и ритуалы. Какой-то особенно худой и бледный парень, один из тех, кого я встретила в замке, проводил меня до самых ворот. Он был молчалив и мрачен, но на прощание улыбнулся мне, обнажив ряд ровных зубов и длинные нечеловеческие клыки.