Никак не могу уловить этот миг:
Когда детская шалость, поднявшись с коленок
Оскалила злобный, уродливый лик,
Заскребла, в подсознаньи устроив застенок.
С тех пор из груди отвратительный гной,
Каждодневно по телу юлозит, сочится.
Я страстно желаю остаться собой,
Но для этого, кажется, нужно лечиться.
Я тихо гнию, разлагаясь, как труп,
Срывая с себя по кусочкам, как мякоть,
Податливой плоти гнилую кору,
Не в силах кричать, умолять или плакать.
Бессчетные сотни могильных червей
Во мне и от зуда вздувается похоть.
Спасать не прошу, умоляю - убей,
Чем люди узнают - уж лучше подохнуть.