Аннотация: Ну что...последние главы первой части (которая, кстати, называлась "Вернувшееся из прошлого". Все вопросы заданы, осталось найти на них ответы. Чем я и займусь со следующих глав:))
Глава 9.
Казимир
Перенос сработал как надо, выкинув Казимира из земли прямо рядом с указателем на Волиград, до которого оставалось шагов триста. Шагая к воротам в город, Казимир даже и не верил, что вот так, за пару секунд преодолел двухнедельный переход. Выдумывать что-либо для того, чтобы пройти комендатуру, Касу даже не пришлось, он просто небрежно бросил:
- Казимир из Валессы, бард, - и прошел сквозь белоснежные, потрескивающие от магии ворота, не потревоженный ни одним вопросом, даже о том, куда господин бард дел свою прославленную лютню. Его имя на самом деле было широко известно, создавалось впечатление, что только О-Юми и не имела ни малейшего понятия о таком поэте.
Идя по улицам Вольного города, Казимир не переставал удивляться. Для того, кто полжизни провел в местах, в которых магия была запрещена, чистые, светящиеся от магических иллюзий улицы, казались невыносимо пестрыми. Учитывая же, что в городе уже почти пятьсот лет находится Школа Трех Искусств - самая крупная магическая школа на материке и Островах - иллюзий вокруг было хоть отбавляй.
До Школы и провожатого не понадобилось - она была видна из всех точек города, возвышаясь на том самом месте, на котором в других городах ставят замок короля либо герцога, а указатели на нее были понатыканы на каждом углу. Кафедру же алхимии найти оказалось еще проще - ясноглазая молоденькая адепточка сочла своим долгом показать ее очаровательному гостю учебного заведения.
- Простите, а мэтра Ван Альбейна где можно найти? - вежливо поинтересовался Кас, слегка приоткрыв дверь на кафедру. Соваться в нее полностью он не стал - по опыту общения с кое-кем из алхимиков знал, что подобное может быть чревато получением травм от взорвавшихся зелий.
- Это я, - высокий, худощавый и словно состоящий из углов человек обернулся, - С кем имею дело?
- Э-э...Казимир из Валессы, от госпожи Элианы аэп Литоин, к вам за консультацией, - осмелев, Кас вошел в помещение.
- Очень приятно познакомиться со знаменитым поэтом. Виктор Ван Альбейн, мэтр алхимии четвертого уровня, - человек шагнул, протянул для пожатия руку. Внешне он выглядел максимум на сорок пять лет, лицо его было худым и без морщин, с длинным горбатым носом и смоляными бровями, а вот такие же смоляные волосы обильно усыпало сединой, - Как добрались?
- Отлично, - Казимир опасался показывать Розу тут, поэтому сразу спросил, - А где мы могли бы поговорить наедине? Видите ли, дело важное...
- Не сколько не сомневаюсь, у Элианы все дела важные, - Ван Альбейн добродушно усмехнулся и указал Казимиру на скрытую в стене дверь, - Кстати, как она там?
- Замечательно, - задумчиво ответил Казимир, разглядывая махонький кабинет, в который оказался за дверью. Книжные полки в кабинете были до потолка, а потолок на высоте в три человеческих роста.
- Итак...- начал было алхимик, но договорить не успел.
Окно в кабинете разлетелось на осколки под напором четырех человек, которые, слаженно перепрыгнув через придвинутый к подоконнику стол, рассредоточились по комнате. Мечи вылетели из ножен, нападавшие развернулись в одновременном пируэте как хорошие танцоры и напали, по двое на каждого. Невероятно быстро.
Кас уклонился от первого удара, увернулся от второго, зато пропустил третий - меч разрезал и без того несвежего вида костюм, кровь брызнула из раны. И тогда лис психанул, видимо, сказалось напряжение последних суток. Плюнув на общественное мнение, а вернее, в ярости забыв о нем, он перекинулся. Узкие лисьи челюсти разошлись, белоклыко сверкнув, утробный звериный рык вырвался из груди. Перехватив руку нападающего с мечом, Казимир, а вернее, Младший брат, просто сломал ее как ветку, одновременно разорвав человеку горло клыками. Второй, узрев перед собой окровавленную звериную морду, завизжал тонко и пронзительно, но поздно - меч его товарища прошил ему грудь насквозь, Казимир отшвырнул тело от себя к противоположной стене и обернулся, готовый помочь магу.
Этого не понадобилось. Под ногами Ван Альбейна корчился третий, располосованный от груди до паха явно не мечом, а последнего маг держал за шею, легко, словно пушинку, приподняв над полом.
- Ну и что вам тут надо? - тихо и вежливо спросил алхимик свою жертву.
Губы нападавшего скривились, он произнес фразу, вежливой которую назвать было нельзя даже с натяжкой. Единственный из четырех, он оказался храбрецом.
- Ваше право, - усмехнулся Виктор, его пальцы смяли кости шеи, словно они были бумажные, острые ногти пропороли кожу.
Кровь струей хлынула в подставленный рот.
- Целы? - спустя минуту спросил маг, отшвыривая тело.
Казимир выплюнул на пол человеческую кровь, которую успел хватануть во время укуса, а вампир улыбнулся ему в ответ, вытирая ладонью капли чужой крови с подбородка. Вот и познакомились, что называется.
- Эй, Итрейн, - коротко позвал Виктор и в кабинет заглянул один из лаборантов, - Убери тела! Целые готовьте к обряду, остальных закопать в саду. И пригласите мэтра Бердэ, нам надо поднять их до рассвета!
Молчаливые лаборанты принялись утаскивать тела вон. Судя по их невозмутимым лицам, вынос разорванных тел и вызов штатных некромантов им доводилось выполнять уже не один раз.
- Похоже, это ваших лаборантов не удивляет, - машинально отметил Казимир.
- Да что вы, какое удивление! - вампир отмахнулся. - У нас тут такое бывает, что это покажется невинными детскими шалостями.
Ага, особенно по сравнению с учителем - высшим вампиром. Но уточнять вслух не очень-то и хотелось.
- Итак, что вы хотели мне рассказать, когда нас так грубо прервали? - Виктор Ван Альбейн улыбнулся одобряюще. Клыки он уже втянул.
Казимир полез в сумку.
Глава 10.
О-Юми
Теплый-теплый вечер. Просто удивительно - ни дикая до одури жара, обычная в это время года, ни тот промозглых холод в ночь облавы, просто теплый воздух, ветерок и запах цветов.
Роз.
Я покачала головой, удрученная тем, что и на миг не могу выкинуть из головы Каса в Волиграде и Франсуа в Лабиринте. Думать об этом было уже физически больно, а все равно думалось.
- Вот привязалось, - шепнула я сама себе.
- Ты что-то сказала? - Эрве поднял голову, и я спиной почувствовала, как шевельнулись у него уши. Забавная особенность, несколько расходящаяся с теорией о том, что эльфы - плоды магии, а не эволюции.
- Ничего, - я поддернула рукава халата, мне длинноватого, высунулась в окно и понюхала воздух, - Цветами пахнет, слышишь? И липы в горах цветут...
- При всем желании, дорогая, у меня не лисье обоняние, - кошачье движение по комнате, его руки обняли меня за плечи, - Но розами пахнет, и впрямь.
Я откинулась, прижавшись спиной к груди Эрве, и задумалась. Ощущение безопасности и тепла было таким детским и забытым, что невольно наводило на печальные мысли...Смотри на камень и запоминай его суть. Как только он изменит ее - придут великие перемены, бормотал, бывало, старик Кун, забредая к кому-нибудь домой. Моя мама потому его и не любит, что он всегда прав. Перемены в упорядоченном влекут перемены во всем.
О чем беспокоишься? скользнул ко мне в голову голос Эрвеанелля.
Ни о чем. Вот только...
Да?
Что ты мне не сказал?
Он замолчал, руки его на секунду сжались крепче, расслабились.
- Ты уезжаешь, - утвердительно сказала я.
- Не надолго, - он виновато повесил голову, - Но мне надо, так уж случилось...Тьма бы взяла этого короля!
- Не удалось договориться? - я развернулась к нему лицом. - Что он хочет сделать?
- Ну, Броселианд пока не вырубят, - эльф горько усмехнулся, глядя мне в глаза, - Хотя конечно, все к тому идет, если мы не усмирим духов. Интересно как? Перетопив их в Большом болоте?
- Сомневаюсь, что они так легко на это согласятся, - съехидничала я.
- Язва, - Эрве в ответ скорчил рожицу, - Разве можно быть такой ехидной...лисицей?
Я закивала в ответ, подтверждая - можно.
- Ты со мной поедешь? - лицо его вдруг стало серьезным.
Я застыла. Во-первых, не ожидала я такого вопроса, а во-вторых...Синяк с лица конечно почти сошел, два часа поливаемый всеми моими аптечными снадобьями, но рисковать жизнью не хотелось. Не смотря не на что, лисицу просто убить, если очень к этому стремиться.
- Сомневаюсь, что твоя мама и Раш...принцесса Ривиэль будут мне рады. Да и не могу я...
Понятно, твой королевский отпрыск, внимательно взглянул мне в глаза Эрве.
Он не мой, я выдержала этот взгляд, зеленый как листва Броселианда, радуясь, что договор дает возможность только внесенсорного общения, и покопаться в моей голове эльф не может.
Вдалеке, видимо на Королевской площади, затрубили.
- Королевские герольды? В чем дело? - я вновь развернулась к окну, радуясь возможности перевести разговор на другую тему.
- А ты не знаешь? Всерадетеля Этьена де Илье сегодня ночью убили и еще каких-то церковных чинуш.
- Ух ты, радость какая! И кто?
- Не поверишь - его же племянник, Бернар, бывший капитан Королевской Гвардии. Его завтра вроде как казнят.
- Что-то быстро они, - я потянулась и захлопнула окна. Не хотелось слушать тяжелые, тягучие звуки труб.
- А чего им не спешить? Убийца же пойман, - Эрве пожал плечами.
- Ага, - ответила я, обнимая его.
Этот несносный старик Кун был прав. Где-то в душе, в самой ее глубине, еще даже не признаваясь себе в этом, я уже знала - наш с Эрве договор скоро будет расторгнут. Так или иначе...
Бернар де Илье
Бернар сидел у стены, подальше от прелой соломы, там, где пол был сухим. Разрывающая все тело боль никак не утихала, особенно мучили сломанные ребра - дышать было тяжело и оставалось лишь надеяться, что осколок кости не вошел в легкое.
Вечно лязгающие за дверью шаги вдруг остановились, замерли. Бернар даже услышал, как лязгнули каблуки солдат, отдающих честь кому-то, кому ее отдавать стоило. Заскрежетали замки, и дверь в камеру распахнулась. Свет плетью ударил по привыкшим к тюремной темноте глазам.
- Ну, господин бывший брат, как дела? - жизнерадостно осведомился королевский следователь Вран.
Бернара неприятно поразила такая перемена в человеке, поведением больше напоминавшем засушенного пескаря.
- Живу...
- Это не надолго, - следователь осклабился, продемонстрировав редкие и длинные зубы, - Точнее, до утра. Уром вас казнят за убийство, господин граф.
Сердце Бернара оборвалось, секунду ему казалось, что он летит в пропасть...Удержать на лице прежнее равнодушное выражение было трудно, но он смог. Не дождется этот выродок его слабости, не дождется...
- Быстро вы, молодец, - через силу усмехнулся Бернар, - Ну спасибо за новость, можете идти. И дверь прикрыть не забудьте, а то свет спать мешает.
Неизвестно, на какую реакцию со стороны Бернара рассчитывал следователь, но его лицо стало злобным - удар попал в цель.
- Думаешь, ты все можешь, капитан? Потому что дворянин и сын дворянина? - нагнувшись, прошипел Вран.
Бернар кивнул про себя, подтверждая однажды появившуюся мысль - у господина следователя был огромный комплекс касательно дворянского сословия. И с чего бы это? Неужели?.. И высказал мысль вслух:
- Что, родовитый папаша тебя, ублюдка несчастного, пинком из дома выставил, да? Незаконнорожденный отпрыск свинарей и пахарей!
Вран побелел так, что и в полумраке камеры видно было.
- Тварь! - выдохнул он, и тяжелый удар пришелся на и без того раздробленные ребра Серого Брата.
Бернар упал лицом на каменный пол, чувствуя, как кровь начинает заполнять рот.
- Но ничего, - брызгая слюной, добавил Вран, - Ничего. Завтра ты сдохнешь на костре, слышишь, отродье? И я рад тому, что это случится так быстро. Спасибо барону...
Подавился яростью и недоговорил, только яростно зашипел. Потом повернулся и вышел из камеры. Захлопнулась дверь, завизжали давно не смазываемые замки. Снова подкованные сапоги солдат мерят шагами тюремный коридор.
Бернар осторожно улегся на пол, стараясь как можно удобнее устроить свое несчастное тело. Ему было о чем подумать, но он не смог. Веки закрылись, граф де Илье провалился в болезненный, наполненный мутными кошмарами сон.
До казни ему оставалось меньше двенадцати часов.
О-Юми
Возвращение домой было обычным. Правда, пришлось потратить пять минут на проверку всяких секреток, которых я понапихала в окна и дверь, дабы не схлопотать по лицу еще раз, но все было нормально. Никакие незваные остроухие гости меня не беспокоили. Свалив на стол в кухне сумку с продуктами, стащенными в особняке Эрве, я собралась было поджечь свечу, как вдруг до меня долетел подозрительно знакомый голос:
- Юми.
Я вытаращила глаза, завертела головой, пытаясь понять, откуда он исходит.
- Да не туда смотришь, здесь я!
Я обернулась и увидела его...Отражение Казимира в начищенной до блеска огромной медной сковороде для высушивания трав и ягод.
- Мама родная! - я шлепнулась на стул, - Но как?
- Магия! - радостно улыбнулся мне младший. - Здорово да?
- Ты как ребенок, - я покачала головой. - Что случилось, что пришлось прибегнуть к этой...мнэ-э... экстренной связи?
- Я узнал кое-что про наши с тобой цветочки, - Кас исчез из сковороды, чтобы появиться секунду спустя с какой-то книгой, - Короче так. Цветочки появились ниоткуда, это мы знаем...И их очень хотел забрать к себе Серый Орден.
- Кто б сомневался, - я машинально засунула руку в корзинку с яблоками, вытащила одно и захрустела.
- Но! Тут я нашел упоминания о том, что священник, в чьей церкви они выставлялись, принадлежал к другому ордену, тогда только возникшему, мало распространенному и тайному. Назывался он - Меченосцы Единого.
- Своеобразное понятие о Едином и его стремлении к любви и миру, - буркнула я, жуя яблоко.
-Не перебивай. Так вот, эти Меченосцы мечтали обрести ту власть, которой обладали Серые братья, но так как Братья - орден прицерковный и Церковью благословленный, нечего у них не вышло. Тогда они решили обрести эту власть через Ро...раритеты, сама понимаешь какие...
- Замечательно. Слушай, откуда ты это знаешь? Такие вещи на улицах не рассказывают!
- Из книги. Называется "Записки орденского мага", принадлежит перу одного из бывших меченосцев. Он сбежал в разгар травли волшебников в Волиград и так тут и прожил, укрываясь от бывших собратьев и потихоньку кропая мемуары. Ладно, слушай дальше. Этот господин утверждает, что им удалось украсть цветочки из церкви в ту ночь - младший церковный служка был из их кодлы. Но когда он бежал по полю с картошкой, в надежде отдать цветочки старшим, на него напали некие неизвестные личности, и спасти парню удалось только один красный цветочек.
- Где он? - я подпрыгнула на стуле.
- Позже. Сколько можно меня сбивать? - Младший возмутился, отложил книгу. - Значит, теперь самое важное. Те, что гнались тогда за девчонкой - это Меченосцы Единого и пускай мы о них ничего не слышали - орден сильный. О том, что человек принадлежит к ордену можно узнать по соответствующей татуировке на внутренней стороне запястья - меч на фоне солнца, обвитый розами.
Казимир приподнял что-то двумя пальцами и поднес к тому, через что со мной связывался. Видимо к типовому зеркальнику. Я нагнулась поближе к сковородке и закашлялась - Младший держал отрезанную человеческую руку.
- Поняла?
- Убери! - взвизгнула я, - Что за привычка, совать в лицо всякую гадость!
- Не визжи, - невозмутимо ответил он, - Они уже знают, что я с цветком в Волиграде, более того - сегодня днем они пытались его забрать...Спасибо Виктору...Кстати, нужно было предупредить, что он того...
- Вампир? Думала ты сам догадаешься, по его имени. А что там с нашим Франсуа?
- Пока ничего. Одно могу сказать - те, кто пытались его прирезать, ничего общего с Меченосцами не имеют. Похоже, очередная конкурирующая организация, пока нам неизвестная.
Я вцепилась руками в волосы, думая. Чего-то их всех многовато вокруг нас вертится.
- А теперь тебе задание, - Казимир, оказывается, еще не умолк.
- Какое? - я повернулась к сковородке.
- Орден Меченосцев всегда возглавляет представитель одного рода, именно того, кто этот орден, чтоб его, и основал. Цветок должен быть где-то у них. Найди, пожалуйста, главу этого треклятого рода и вытряси из него информацию...
- Ты преувеличиваешь мои возможности, - меланхолично ответила я, - Что я с ним сделаю? Положу на стол и придавлю каменной плитой?
- Мне что, тебя учить?! - возмутился Младший, но тут его кто-то отвлек, - Да...Да...Иду...ну ладно, мне пора, - это относилось уже ко мне.
- Стой! А что за род-то?!
- А я не сказал? - и из гаснущей сковородки долетело, - Графов де Илье!
- Ка-а-ас!!! - завопила я, но поздно - связь оборвалась.
Замечательно! Удивительно! И что мне делать?!
Вытаскивать из тюрьмы племянника или с того света его дядю? Ну, Младший брат, ну попадись ты мне! Хвост оторву! Недоеденное яблоко описало дугу и, ударившись о стену, разлетелось брызгами белой мякоти. Из столичной тюрьмы человека не вытащить: древний замок штурмом не взять, а магией не получится - на спину заключенному ставится особая печать, делающая человека невосприимчивым к любой магии. И, хоть само здание не заколдовано, выйти из камеры можно только на своих двоих, никакие телепорты не впустят.
Что же делать?
Я потянулась за следующим яблоком и замерла. Идея, случайно зашедшая в мою голову была такой вопиюще наглой, но все же...осуществимой...Оставалось лишь найти помощника.
В конце концов, лисица я или нет?
Бернар де Илье
Ночь перевалила за вторую половину, когда в коридоре снова прекратились мерные шаги солдат, и заскрежетала дверь. Свет окончательно вырвал Бернара из его сна.
- Кто тут? - хрипло, не поднимаясь, спросил он.
- Брат Антуан, - ответили ему стражники, - Право на покаяние для тебя, убийца.
Дверь захлопнулась. В камере, напротив Бернара стоял низенький священник в рясе, с сумкой через плечо. Тусклый свет из окошка в двери освещал взъерошенные волосы вокруг тонзуры.
- Мне не в чем каяться, - ответил Бернар, но все же сел, еле сдержав крик боли.
- А разве ты не убивал своего дядю? - вкрадчиво спросил священник.
- Нет.
- Это хорошо, - священник кивнул и подошел к двери. Прислушался.
- Очень хорошо, - повторил он, возвращаясь обратно и снимая сумку с плеча.
Бернар недоуменно следил за его действиями, потом спросил с подозрением:
- Брат Антуан, а вы из какой церкви?
Антуан не ответил, лишь одобряюще улыбнулся и открыл свою сумку, надо сказать, весьма объемную. В следующий момент глаза у Бернара полезли на лоб.
Из сумки серебристой тенью выскочила лиса. Роскошный мех ее был белее горного снега и неярко сиял в темноте камеры. Зверь обернулся к Бернару, темные глаза глядели насмешливо. Если бы это не звучало абсурдно, Бернар бы сказал, что лисица смеется над ним.
- Ну что, брат, так и будешь пялиться, дожидаясь палачей? - Антуан смотрел на де Илье.
Тот встал послушно. Он еще не понимал, что тут происходит, но любое действие, могущее отсрочить костер и найти убийц дяди, им сейчас приветствовалось. Тем более что воспаление от переломов уже началось, и мир бывший Серый воспринимал как в тумане, ничему не удивляясь.
- Я не могу отсюда выйти магическим путем, печать не пустит, - ответил он и пошатнулся. Монах подхватил его.
- Э, да тут ребра поломаны! Неплохо же тебя били. А насчет магии не беспокойся, магия - она тоже разная бывает.
Лисица моргнула, словно подтверждая, и развернулась к стене. Секунду ничего не происходило, потом стены дрогнули и тяжелые грубо обтесанные камни стали сдвигаться, меняя положение, словно кости домино в руках опытного игрока. Они расходились, вращаясь и открывая зияющую тьму земли за и под ними, выстраивались в ступени, уводящие вниз.
Лисица первой скользнула в провал, маня сиянием своей шерсти.
- Пошли, - кивнул монах и подтащил Бернара к лестнице.
Спуск начался. Бернар не знал, сколько они шли, он только смотрел, как завороженный на каменные блоки тюрьмы, под белыми лисьими лапами оборачивающиеся в ступени, а за их спинами снова становящиеся стенами и перекрытиями. Долгий, гипнотизирующий однообразием путь, слившийся в череду свечения лисьего меха и шорох движущихся камней.
- Пришли, - Антуан скинул руку Бернара со своего плеча, - Как все же хорошо, что город построен над Лабиринтом.
Бернар огляделся - во все стороны уходили, петляя, бесконечные коридоры, стены которых были расписаны цветами и листьями.
- Единый! Где я? И кто - вы? - он обернулся к священнику.
Священник улыбнулся задорно и, вскинув руки к своему лицу, провел по нему ладонями - от подбородка к макушке. Морщины на лице разгладились, лицо вытянулось, волосы начали стремительно расти. Еще секунда и перед Бернаром стоит среднего роста красивая девица с длинными каштановыми волосами и старыми синяками на лице. Сутана священника обернулась в откровенно декольтированное платье.
- Ведьма,- охнул Бернар.
- Удивлен, да? - странно искаженный женский голос прозвучал сзади, - Никогда ты не думал, Серый брат, что тебя будет спасать ведьма?
Бернар резко обернулся. За его спиной стояла лисица - только уже не лесное животное с белой шерстью, а женщина в синем платье с головой зверя. Черные губы разошлись в улыбке, обнажая острые клыки. Еще миг и снежная шерсть начинает исчезать, звериная морда укорачивается, глаза меняют форму...
Ошеломленный граф де Илье с ужасом узнал в лисице ту самую красавицу-аптекаршу из Темных кварталов. Потрясений ему хватило, и он наконец-то свалился в обморок.
Глава 11.
Бернар де Илье
Очнулся он явно не там, где падал. Во всяком случае, когда смог сфокусировать взгляд, то разглядел беленый потолок, расчерченный темными полосами деревянных балок. Тело не ощущалось, вместо него был один сгусток бесконечной слабости, но голову удалось повернуть. И обнаружить, что рядом есть кто-то еще.
Бернар встретился взглядом с темными и блестящими глазами лисицы, сидящей в кресле в углу комнаты.
- Что со мной? - спросил он.
- Исцеляющее колдовство и зелья, - любезно пояснила прекрасная нелюдь. - Сейчас вы своего тела не чувствуете, но к утру это пройдет. Не хотите что-нибудь спросить?
Бернар замешкался перед столь любезным предложением. Он молча разглядывал лисицу, отмечая, что она уже не в платье, а в удобном мужском костюме для верховой езды - тоже синем - и волосы заплела в косу. Куда собралась?
- Как вас зовут, если не секрет? - спросил совсем не то, что на самом деле хотел.
- О-Юми ди Мае из семьи ди Мае, - представилась аптекарша.
В руке она крутила что-то вроде шара из хрусталя, бесстрастно глядя на его переливы в свете одинокой лампы.
- Еще вопросы есть? - улыбка, холодная, идеальная на прекрасном лице.
Бернар задумался, пытаясь понять - совпадение ли то, что он попал в руки к ди Мае после того, как всю ночь разбирал перипетии жизни и смерти Тимамо из того же, по всей видимости, рода, или нет? И стоит ли доверять этим нелюдям больше, чем людям, которые так споро приговорили его к смертной казни за то, чего он не совершал?
- Тимамо ди Мае вам кто? - задал он еще один вопрос и опять не тот, что мучил его.
Секундное молчание, лисица пристально разглядывает шар в руке, потом отвечает:
- Тетка. Была...
Бернар перевел дыхание, говорить все еще было мучительно тяжело. А еще он не мог понять, почему теперь это идеальное лицо не кажется ему таким привлекательным, но все же западает в душу своим безжизненным совершенством?
Неуловимое движение - О-Юми встает, выпрямляясь тонким синим лучом, коса змеится по груди, падает до талии.
- Вы убивали своего дядю, а также тех, кто был с ним в комнате? - вдруг спросила она, даже не поворачиваясь к Бернару.
- Разумеется, нет, - возмущенно (и где силы нашлись!) ответил тот.
- Кто убил - знаете?
- Нет, - Бернар вдруг бросает взгляд на стену, на которую падает женская тень и забывает дышать.
Длинная, колеблющаяся в такт огоньку лампы, тень принадлежит не женщине - лисица в пышных одеждах и с человеческим телом растерянно шевелит ушами. А на лице О-Юми - ни следа эмоций.
- А почему подозрение пало именно на вас? - О-Юми продолжает допрос, не видя или не обращая внимания на выдающую ее душевное состояние тень.
- Я был последним, кто заходил к всерадетелю, - машинально отвечает Бернар.
Тень вильнула хвостом, уши приподнялись, внимая.
- Зачем? - снова быстрый вопрос.
Бернар молчит, думая - показалось ему или тень действительно сморщила нос в гневном рычании?
- Послушайте, - О-Юми устало отбрасывает косу с груди на спину, - Я же могу вытащить из вас все что угодно силой или колдовством...Лучше ответьте так...
- А что мне с этого будет? - Бернар встречается глазами с глазами лисы и выдерживает ее взгляд.
- Посмотрим по ответам, - честно отвечает та.
Ну что ж...Если у нее хватило мастерства лечить ему сломанные ребра и начинающуюся гангрену, информацию вытягивать она умеет. Тем более что по статистике Ордена из пяти аптекарей трое - тайные алхимики. А алхимические способы получать то, что нужно порой бывают весьма болезненны и оставляют побочные эффекты. Вроде полного паралича или слабоумия.
Бернар отвечал на вопросы, рассказывая о том, что хотел от него всерадетель и прочие ныне покойные представители церкви, говорил, что не слышал ни о каком тайном ордене и не видел никаких особых знаков. И татуировок тоже...
- Барон? - вдруг прерывает он О-Юми и задумывается. - Странно...Его упоминал Вран, тот, что вел мое дело.
О-Юми молчит, блестя глазами. Никакой реакции. Только лисица-тень шевелит ушами.
- Ну, вопросов больше нет? - де Илье решил взять инициативу в свои руки.
- Нет, можете спать, - улыбается лисица
- Эй, но вы же... - темные глаза внезапно приближаются.
- Спите...
И Бернар послушно проваливается в сон.
О-Юми
Темные - все еще темные, как же длинна эта ночь! - улицы ведут меня к месту, в которое я не сунулась бы еще неделю назад. Не смотря ни на что, хоть и были в моей жизни опыты похуже и авантюры посерьезней. Но вламываться в замок Ордена...
А что еще оставалось делать? Де Илье не врал - Сферу Правды не обмануть - и искать разгадку мне придется в замке.
Я скакала с крыши на крышу, а внизу беззвучными тенями проносились воины - не наша городская стража, нечистая на руку и не скорая на расправу, а те, что отлавливают сбежавших преступников, те, что принадлежат Серому Братству и департаменту королевских следователей господина Вико. Ну и хорошо - все ищут Бернара, а я иду в замок и, будем надеяться, в замке сейчас не меньший переполох. Может, никто и не обратит внимания на заблудшую лисичку.
Замок вырос передо мной серой громадиной толстых стен и я остановилась там, где, судя по описаниям новоявленного графа, находятся подвалы. Потянулась к Земле, прося о помощи, так же, как делала это в тюрьме, и Земля отозвалась на зов дочери. Плоть от плоти земной, камень замка, дрогнул и стал расступаться, впуская меня в свои недра. Я шагнула в сырую темноту.
До того места, куда складывали тела умерших братьев, я добралась за десять минут. Шествие внутри стен имеет свои положительные моменты - во-первых, меня никто не увидел, а во-вторых, я натолкнулась на уйму потайных переходов, о которых, судя по слою пыли, паутины и сухих пауков, никто или вовсе не знал или успешно забыл пару столетий назад.
Стена открылась, и я оказалась в подвале. Низкая, прямоугольная комната, сухая, освещаемая лишь редкими факелами на стенах. Длинные столы, на столах тела, накрытые запятнанной холстиной. Ноги торчат. Пахнет смертью.
В углу храпит какой-то жирный боров, видимо, смотритель. Я тенью скользнула мимо него, ища три тела, обугленные до костей и надеясь, что орден не дал забрать их в департамент. Точно знаю - особняк департамента изнутри отделан деревом, а я хоть и могу управлять растениями, раздвинуть мертвую древесину не получится. И тогда будет большой облом.
А, вот они, не унесли! Хвала Земле! Я аккуратно отвернула полотнище, и меня чуть не стошнило. Зрелище было то еще и пахло нестерпимо. За всю свою жизнь я навидалась всякой гадости, но привыкнуть к такому...Мамочки! Сдерживая рвотные позывы, я наклонилась к обугленным скелетам, почти лишенным плоти и вытащила из сумки скальпель и пакет. Нас на факультет учили определять применяемую магию по тому, что осталось от жертвы, и я намеревалась вспомнить эти уроки. Не здесь, нет, но образцы тканей мне нужны. Аккуратно я отделила небольшие части от обугленных тел и сложила их в разноцветные бумажные пакетики - не перепутать бы. Вот это, судя по росту - всерадетель, раз я его видела, вот это монах-восхожденец - половина лица сохранилась, а вот этот ужас, сгоревший почти в пепел - настоятельница Эдоррских Девок. Гадость!
Запихав пакетики и скальпель в сумку, я на цыпочках прокралась обратно, боясь разбудить спящего монаха, но зря беспокоилось - у него под ногами валялась пара пустых бутылок из-под гномьей горелки - самогона с перцем. Не проснется, даже если его положить на пути стада диких лошадей. Чего уж там лисьи шажки.
Я скакала вниз к выходу из замка, когда вдруг услышала голоса - нас отделял тонкий слой камня внутренних стен. И крики, вперемешку с рычанием. Я застыла, вслушиваясь в дикие, рвущие душу звуки - похоже, за стеной была пыточная.
И вдруг, ясное, четко прозвучавшее:
- Барон, барон!
Я застыла не хуже гончей перед добычей. Барон?! Это какой же? И осторожно, стараясь быть тише мыши, сдвинула один крохотный камень, открыв себе маленькое окошко во внутренний мир.
Тут же в нос ударила вонь окалины на железе и дым можжевельника с лавандой - считается, что эти растения ослабляют злые чары. Так оно и есть, вообще-то, вот только Орден тщательно скрывает, что все их "орудия Единого" не что иное, как переделанная магия. Единый - символ прощения и смирения и вряд ли его радует, что творят эти люди, прикрываясь его именем.
С моих губ непроизвольно срывается тихое рычание. Ненавижу.
Но и высунуться нельзя - слишком много ног шагает, хоть и не видно никого. Только и остается, что запоминать: невыразительный голос, мужской, но говорит странно - с побережья, что ли? Это у нас барон. И пахнет этот барон духами - модными в этом сезоне при дворе мускусными, такими каждый второй душится. И кто это придумал, что злодей непременно должен быть горбат, одноглаз и беззуб? Нет, злодеи они такие же, как и обычные люди, лисы, эльфы - порой даже красивые, ничем не выделяющиеся из толпы.
Но допрос прерывается - кажется, пытаемый совсем потерял сознание, и темные тени мелькают под скрежет несмазанной двери. Выходят.
- Ну что, урод, ушли, - говорит хриплый, страдающий одышкой голос, - Теперь тут только ты и я...
Палач, ну как же. Стена расступается под еле слышный шорох камней, я выныриваю в раскаленный воздух пыточной. Палач стоит ко мне спиной, на нем только штаны и фартук, да капюшон, скрывающий лицо. Маска, чтоб не дай Единый, никто не отомстил, да? Орудия допросов мерцают, начищенные, палач заботится о них больше, чем о надсадно скрипящей двери. Но все равно они пахнут - свежей болью, запекшейся кровью, сожженной плотью.
Я останавливаюсь в шаге от палача, который полощет раскаленные щипцы в тазе с водой. Он толст, но низок - с меня ростом. Забавно, что все работники заплечных дел раскармливаются на отобранных у своих жертв харчах до омерзения, это даже не закон жанра.
Он не видит меня. И узкого кинжала в моей руке - тоже.
Я перешагиваю через булькающее кровью из перерезанного горла тело этого существа - и на человека-то не потянет - туда, где на залитом кровью столе распят кусок мяса, когда-то бывший кем-то здоровым, живым. Он и сейчас жив, но ненадолго.
Я разжала зажимы для рук и ног, опустила стол до своего уровня и заглянула в лицо несчастного. И чуть не закричала.
Он смотрел на меня большими, зелеными глазами с вертикальными звериными зрачками Заостренные зубы блестят сквозь обугленную корку, оставшуюся от губ. Длинные черные волосы сбились в комок из грязи и крови.
- Привет, - прошелестело в воздухе, больше телепатическое, чем голосовое.
Зеленые глаза блеснули, останавливая мой вопрос. Он не сможет ответить. Я не смогу его снять - не выдержит, потому что кожи на теле нет. И не зачем - его уже не спасти никому, даже Земле. Слезы текут беспрерывно по моим щекам, смывая пыль и грязь. Текут, когда я поднимаю руку, чтобы выполнить беззвучную просьбу. Текут, когда я, все-таки стащив тело со стола, опускаюсь на грязный пол.
Я плачу, прижимая к себе пустую изуродованную оболочку, оставшуюся от некогда блистательного Лита ди Каня, старшего брата моего бывшего жениха.
Мир вздрогнул, подчиняясь боли Земли, потерявшей сына...Ветер пролетел над лугами, пригибая травы, горстями срывая лепестки с цветов. Захлопали ставни в домах, просыпались в тревоге люди, чувствуя - интуитивно, без понимания - что случилось что-то странное, горькое, несущее страдание...Эльфы в лесах Броселианда замерли, вслушиваясь в даже им непонятный говор Земли. Принц Эрвеанелль, уже шагнувший под кроны своих владений, остановился, внезапно осознав, что произошло...
Закричали ночные птицы. Эхо подхватило истошный крик, разнесло по окрестностям. Баньши, притулившаяся на крыше городской тюрьмы в ожидании чьей-то казни, завыла, затрясла седыми лохмами.
Далеко, в Волиграде, безымянный лис Казимир, бард из Валессы, спал, подложив под голову магическую книгу. Ему снились кошмары. В самом сердце Двойного кряжа старый провидец Кун поднял к ночному небу слепые глаза, словно искал в небе что-то...Сотни и сотни лис-оборотней проснулись в эту ночь, ожидая...Ставшая свободной, душа Лита ди Каня одинокой искрой поднялась ввысь, вырвавшись из темных стен замка.
Шиун ди Рей вздрогнула, дернулась, отстраняясь от мужа. Тот недоуменно поглядел на свою тоненькую, темноглазую жену и спросил:
- Что-то не так?
- Нет, - она смотрела на него испуганно, - Ты ничего не понял?
- Не знаю...- он насторожился, - Похоже, умер кто-то?
Шиун прислушалась к себе и робко улыбнулась, думая, сказать мужу или сам поймет? Он понял...
Освобожденная душа вспыхнула и погасла, получив право на новую жизнь...