Жил был мальчик. Назовем его Минихайер для краткости. Сколько он себя помнил, у него не росли волосы на голове. Впрочем, помнил он себя редко, но волосы все равно не росли. Вот везде шелковились, а на голове нет. Не то, чтобы его это сильно беспокоило, но злые языки и недоброжелатели дали ему досадное прозвище "Лысый". Ну да мало ли у кого какие прозвища, не всем же быть Брюсами Виллисами, в конце концов.
Рос он нормально, до шести футов и одного дюйма, да и интеллектом тоже не подкачал. Больше он конечно потом не рос, пора ведь и меру знать. Волосы все не намечались, но Минихайер надел подкованные сапоги и уверенно встал на путь поисков Правды. Нашел быстро, и так ему тяжко стало от ноши непомерной. Страна разваливается, электорат до старости доживает не систематически, а уж коли доживает, то совсем ему тошно делается. А тут у него, Минихайера бишь, еще и бутылка пива разбилась. Случайно и подло. Это переполнило чашу терпения славного малого. Озарение настигло его, и постиг он, что во всем виноваты некоторые. Не то, чтобы он сильно думал в чем именно, но так стало как-то полегче на сердце. Я бы даже сказал, отлегло.
Тут уж он и единомышленников, со- и даже единоплеменников нашел и увидел, что не одинок он в своих исканиях. Они тоже были лысыми и тоже многое постигли. И потекла жизнь доблестно и синфазно. Они соблюдали спартанско-бойкий распорядок дня. Лозунг тоже неплохой нашли. Правда, придумали его как раз волосатые, не побоюсь добавить, весьма волосатые предтечи, но все равно звучало неплохо, на новый лад и как-то даже мобилизовало: "Секс, наркотики, рок-н-ролл!" Были и другие тезисы с мощным идейным подтекстом: "Бей тех, спасай этих!", "Истинные эти натуральнее второсортных тех" и "Лучше много, чем мало!" (Последнее про коктейли надежно закалявшие идейно неокрепшие сердца и желудки)
Еще Минихайер любил железных коней и всячески на них ездил, до полного вступления оных в реакцию окисления воздухом. Но уж за ним то как раз не заржавеет. Часто спасая этих он верхом на железных конях охотился за теми. В битвах ковался бойцовский характер, появлялись синяки и шишки.
Но в глубине бездонной души Минихайер всегда был добрым, чутким и ранимым. Просто детство выдалось тяжелым, девушки обходили места его скопления стороной и вообще как-то не задалось.
Когда он оставался один, Минихайер в тайне любил яблочный сок, классическую музыку, книги Экзюпери, добрых домохозяек и самозабвенно занимался графикой. Его полотна еще заявят о себе, считают узкие специалисты.
Но имидж обязывал, а, кроме того, вот досада, тех все уменьшалось, а этим лучше не становилось. Что-то видно застопорилось в Мироздании.
Время шло, и Минихайер все реже встречался со своими лысыми братьями. Он еще иногда пытался поднять свой понизившийся боевой дух кличем "Секс, наркотики, рок-н-ролл!", но звучало это как-то жалко и Минихайер потупившись добавлял "И все такое"
В одно прекрасное утро он вдруг увидел на своей голове подозрительный пушок. На следующий день самые мрачные опасения подтвердились. Затылочную и, о ужас, не только, часть его мужественного черепа покрывала предательская щетина. В смятении он бросился к безопасной бритве и безопасно, но безжалостно расправился с безобразным анахронизмом. Не помогло. С зубовным скрежетом бывший Лысый прибег к отчаянным мерам. Жестокая судьба была неумолима. Опасная бритва с треском сломалась об окрепшую растительность на том, что вот уже столько лет было предметом гордости Минихайера и тех, кто его хорошо знал. Изгаженная волосами голова никуда не годилась.
Все, чем он дорожил поросло быльем, а жизнь страны рушилась на глазах.
Как-то ночью, в праздник Середины зимы неравномерно обросший Лысый понуро брел по чащобе темного леса. Предавался раздумьям. Когда он поправил джинсы и тронулся дальше, из-за поворота навстречу ему вышла принцесса Лайта. Он ее конечно не узнал, ибо журналов не читал, а телевизор вообще люто ненавидел за все. Впрочем, как истинный джентльмен собрался было поклониться и поздороваться. Все-таки принцесса как никак. Однако завидев Минихайера прекрасная дама с визгом бросилась в рассыпную и скрылась за ближайшим памятником Великому Неандертальцу, с солидной памятной табличкой, на которой было начертано "От благодарных кроманьонцев". И тут же одумалась. Принцесса вспомнила мощные обводы челюсти доблестного воителя, небрежный, но мужественный обрез носа, не по военному добрый взгляд серых, ничего не выражающих глаз и ее сердечко истосковавшееся по мозолистой руке принца грез на легендарном зеленом коне "Гранд Широкий" затрепетало. Да, у незнакомца не было "Гранд Широкого", но вдруг у него есть другие достоинства? - подумала принцесса и нерешительно, но смело, выглянула из своего укрывища.
Минихайер в это время стоял растерянный и обескураженный неадекватной со всех точек зрения реакцией Лайты. Он механически провел рукой по макушке, пытаясь подумать и тут же горько пожалел об этом - голову-то покрывала уже вполне конкретная прическа. Тоска ледяной дланью сковала сердце. Минихайер отчаянно, но с не покидавшей его даже в такие минуты деликатностью воскликнул "А! Элберт Гилтониэль! Силиврен пенна мириэль, о менел аглар эленат!... " И хоть было это непереводимой игрой слов, но послужило, по случаю, и проклятием нечеловеческим.
Решив, что рыцарь в тоске призывает ее принцесса Лайта великодушно вылезла из под памятника.
Молодые люди еще не догадывались, хоть и могли бы, что они созданы друг для друга. Какая-то искра пролетела между ними. То Минихайер выбросил окурок и зашагал прочь по дороге.
- О, доблестный сэр, куда же вы? - спросила Лайта удивленно.
- Да вот, ищу, с кем бы перепихнуться... - невпопад отрезал Минихайер не останавливаясь.
Принцесса обиженная пренебрежительным отношением к ее особе тем не менее отметила высокий стиль рыцаря и снова обратилась к нему с вопросом:
- А как же я?
Минихайер обернулся и скептически оглядев Лайту пробормотал что-то себе под нос.
Они начали догадываться, о том, что пути их сошлись не случайно и дальше по жизни им шагать вместе, да еще и умереть в один день.
То была любовь с первого взгляда.
Минули годы, но влюбленные все так же были влюблены. Они ни минуты не могли прожить друг без друга, и когда Минихайер отправлялся в боевые походы они подолгу переписывались каждый день. Множество маленьких лысых оживляли своими воплями окрестности их уютного домика в тихой, хорошо укрепленной стране, чистой от тех и равномерно заселенной этими. Отец тщательно проверял их крепнущие затылки и обрабатывал оные, на всякий случай, дустом и эпилятором.
Древние пророчества сбылись: они жили долго, и счастливо умерли в один день. Но благодарные потомки помнят своих славных родителей и как прежде можно слышать вселяющие в сердце тихую радость крики: "Секс, наркотики, рок-н-ролл!"
Мораль сей story такова:
1. Любви все возрасты покорны.
2. Make love, not war!
3. Родина, это там где лысым хорошо.
4. Секс, наркотики, рок-н-ролл! (И все такое)
P.S. Некоторые, с позволения сказать, исследователи мезозойского эпоса считают, что эта сказка является отражением накалившихся к третей четверти позднего мезозоя противоречий между неандертальцами и кроманьонцами и повествует о борьбе оных за господство на одной шестой части суши. С негодованием отметаем эти инсинуации как антинаучные.