Во дворе, на бельевой верёвке, крепко схваченные прищепками, висели белая майка, да синее трико. Трико хозяйка прицепила в нормальном положении - ногами вниз. А майку зачем-то перевернула так, что бретельки оказались у самой земли. "У меня начинает кружиться голова!" - пожаловалась несчастная соседу. "Да, подруга,- вздохнуло трико,- плоские мы сейчас, униженные, то ли дело, когда хозяин нас наденет. Объём, сила появляется. Человеком себя чувствуешь!" "Недавно мне прямо на грудь капнули огромное жирное пятно,- фыркнула майка,- и я больше не хочу служить людям, ведь подумай, мы для них всего лишь нижнее бельё!" "А я в молодости много женщин повидало, а теперь дырявое уже, на пенсии",- махнуло штаниной трико. Солнце быстро высушило его старую плоть и, вскоре, майкин собеседник перекочевал с верёвки на гладильную доску, а с гладильной доски на полку в шкафу.
Перевёрнутая дама осталась в одиночестве. "Придётся, видно, всю жизнь вверх - тормашками болтаться, - расстроилась она,- а я такая белая, беззащитная, любой может подойти испачкать!" "К чему переживать?- улыбнулся пролетающий мимо майский жук,- наши имена так похожи! Ты тоже рождена в мае. Взмахни крылышками и взлети высоко-высоко! Там, в облаках, никто не сможет тебя обидеть!" Майка взглянула вверх и вдруг ощутила боль: зубастые прищепки крепко вцепились в её полотняный живот и явно не хотели отпустить на свободу.
Неожиданно налетел ветер. Он поднял белую красавицу на руки, оторвал её от верёвки и закружился в быстром свадебном танце. А жители дома смотрели из окон и удивлялись: то ли птица большая по двору носится, то ли флагом кто-то размахивает...
"Я примирю всех людей земли, и в мире никогда больше не будет войн!"- крикнула им майка. Она была счастлива, и ей хотелось, чтобы все вокруг тоже стали счастливыми.
Уличный корабль
Грянул мороз, и глаза - окошки строительного фургончика обросли сосульками. "Теперь я стал почти как настоящий дом!" - обрадовался он и похлопал ледяными ресницами. В это время мимо шли дети. "Смотри,- сказал один из них, указывая на фургончик,- два глаза, посередине нос - дверь с ручкой. И смешной, на Деда Мороза похож!" "А ведь, правда!"- рассмеялся фургончик. И почувствовал, что кто - то затопил у него внутри чудесную печку. Теперь всю оставшуюся зиму фургончик не замерзал. А весной, когда прилетевшие птицы вспрыгнули к нему на крышу, совсем расцвел. Его серые бока раскраснелись, словно щеки, а шпалы, на которых он стоял, задвигались, будто дно корабля. "Полный вперед!"- крикнул фургончик так громко, что лежавшая рядом местная собака вскочила от страха. И поплыл. Весенняя грязь волнами плескалась у его бортов, а новенький забор из нержавейки, огораживающий стройплощадку, спорил с ней. Он тоже был волнистый и хотел стать морем, только блестящим. "Эй, ты куда?!- завопил фургончику недостроенный дом,- как же я без тебя строиться буду?" Но фургончик плыл по весне и ничего не слышал. Иногда в его окнах загорался таинственный свет. Иногда к нему в страхе прижималась прозрачная бутыль пресной воды, перевернутая и переделанная в рукомойник. А иногда, когда наступали сумерки, ночная Фея подолгу глядела в его бессонные глаза без ставенек.
Однажды, по окраине города, куда заплыл фургон, тащился грустный человек. "Поехали вместе кататься по морю!" - шепнул ему уличный корабль. "Но я голоден,- возразил грустный человек,- сегодня мне не выдали зарплату". "Зайди в мой трюм,- посоветовал фургончик,- там, на столике лежат очень вкусные крошки".
Голодный человек распахнул дверь - нос фургончика и вошел в него. С тех пор, как строители обедали за столиком, прошел год. Крошки от хлеба зачерствели и превратились в мелкие камешки. "Что же ты меня обманул!- воскликнул грустный человек,- разве гостей камнями кормят?" Фургончик очень удивился, что человек недоволен. "Стань моим капитаном!- предложил он,- из старых шторок ты сделаешь мне большие белые паруса, а штурвал можно смастерить из двух стульев и прикрепить к столу". Так и поступил грустный человек. И они вместе с фургончиком поехали искать приключений.
Когда капитан на своем судне проплывал возле булочной, из нее вышла красивая девушка с подносом в руках. "Жениха себе ищу, пирогом вас угощу!"- улыбнулась она. Капитан сделал вид, будто он приехал из заморских дальних стран, поклонился девушке и произнес: "Какие здесь милые лица, не то, что у нас за границей!" Вскоре фургончик поплыл в ЗАГС. А грустный человек превратился в счастливейшего человека на свете.
Сказка о двух ложках
Однажды, около самого удивительного водопада в квартире, когда струи воды, ударяясь об раковину, летели ввысь, встретились две ложки. Мельхиоровая, большая, восхитилась: "Какая у тебя нежная, загорелая кожа! "Я позолоченная,- похвалилась маленькая,- поэтому хозяин пользуется мною редко, только когда приходят гости". "Малышка!- воскликнула мельхиоровая,- мне верится, внутри тебя стучит такое же золотое сердечко!" В это время большую ложку схватили, подняли и опустили в тарелку с супом. Ей пришлось трудиться, не разгибая спины, но она всё время думала о золотой принцессе.
В конце рабочего дня ложки снова встретились. "Ты, наверное, очень устала!"- вздохнула маленькая при виде большой. "Вдобавок, меня так и не догадались помыть",- грустно прошептала труженица. "Послушай,- заговорщицки произнесла сервантная красавица,- давай завтра спрячемся, и ты не пойдёшь на работу!" Подруги обнялись, закрыв от страха глаза, и полетели глубоко вниз под стол. Весь следующий день они пролежали в полумраке и уюте. Время шло, ничто не нарушало спокойствия беглянок. Людские споры волнами прокатывались над ними и исчезали в оконных щелях. Трудно было разобрать, день или ночь царит в мире. "Мне скучно,- нарушила молчание позолоченная,- я привыкла светить с высоты и ловить в ответ радостные взоры, а под столом кажусь более тусклой!"
Неожиданно две огромных фары озарили её вогнутое личико. Нечто шершавое и влажное лизнуло в самую сердцевину. "А ведь я никогда не дополняла себя доверху и никогда никого не любила!" - вдруг вспомнила маленькая ложка и громко звякнула, предупреждая заснувшую подругу об опасности. Превозмогая страх, она набрала полную горсть пыли и кинула её прямо в светящиеся очи. "Мяу!" - возмущённо заорало странное существо.
"Что ты там делаешь, негодник?" - раздался голос хозяйки. Кот Барсик был схвачен за хвост и немедленно извлечён из-под стола. А вместе с ним вымыты тряпкой две, потемневшие от грязи, затворницы. "Ох, ох, ох!" - запричитала женщина и быстро сунула их под кран. Заботливые руки поместили умытых влюблённых на самое почётное место в кухне - в сушилку. Сверкая и нежась, словно в росе, в оставшихся на них каплях воды, ложки подумали: "Какое всё-таки счастье помогать людям, любить друг - друга и весь мир!"
Сказка о тряпке
Однажды половой тряпке надоело мыть пол. А всё из-за того, что приснился ей сон. Во сне несчастная увидела себя белой и нежной, лежащей на коленях у гордого кресла. Они долго целовались. Но когда сон кончился, тряпка обнаружила себя в углу, намотанной на швабре. Пленница не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, пока хозяйка не догадалась её намочить. Но стоило стреноженной обрести свободу, почувствовать себя мягче, её тут же ткнули носом в грязь! Вдоволь надышавшись пыли, бедняжка всплакнула в ведро, словно в носовой платок. И стала ждать, когда же хозяйка начнёт её полоскать, да выкручивать. "Всё равно, сколько меня не стирай,- грустно подумала она,- а такой белоснежной, как во сне, я уже не буду".
Неожиданно работягу отжали, вынесли в солнечный двор и повесили сушиться на верёвке. Покосившись влево, она заметила соседа. Раздувшийся от счастья пододеяльник, танцевал, словно флаг, и весело махал то ли ветру, то ли молоденьким девушкам вслед. "Дорогой, - обратилась она к этому удивительному джентльмену,- как Вам удаётся содержать себя в такой чистоте?" "Понимаете, - кивнул ей верёвочный акробат и взлетел ввысь, - у меня внутри есть пространство, куда может вместиться любое высокое чувство. Когда ко мне приходит одеяло, я обнимаю его, но в то же время, не разрешаю колоть шерстинками людей. Не удивительно, что меня так ценят и отбеливают. Даже когда утюг пытается прижать мой внутренний мир, мне хоть бы хны, я становлюсь ещё красивей!"
Посмотрела тряпка на свои лохмотья и ещё больше загрустила. Как же она, такая маленькая, в себя одеяло засунет? Того и гляди, совсем порваться можно. Как раз, в этот момент, по двору шли два мальчика и беседовали о воздушных змеях. "А ведь я немножко похожа на воздушного змея!" - подпрыгнула на верёвке мокрая дама. И, сорвавшись с прищепок, взлетела до уровня второго этажа.
Она долго парила на ветру и целовалась с ним почти также, как с креслом во сне. А ещё она гладила бахромой карнизы, чердаки и водосточные трубы. И когда прилетела, словно из-за границы, в знакомую кухню, так аккуратно вымыла пол, что тот сверкнул благодарно глазом и даже поклонился, качнув плиткой. С тех пор половая тряпка летала каждую неделю и, конечно, больше не жаловалась!
Лужа
Одна уличная лужа так разлеглась на тротуаре, что стала напоминать хиппи. Бездельница только и делала, что смотрела в небо. Она ловила солнечные лучи и беззаботно болтала не своими ногами, а ногами прохожих. О неудобствах, которые она доставляла людям, лужа не могла и не хотела думать. Ей было приятно растянуться во всю ширь на своей любимой улице. Зеркальная красавица улыбалась всем, но никто этого не замечал. "Ну и пусть,- думала лужа,- летом я стану маленькой- премаленькой, хоть сейчас поулыбаюсь".
Первыми Лужину улыбку заметили облака. Они заглянули ей прямо в сердце. На следующий день асфальтовая дама почувствовала себя морем. Незнакомый мальчик подошел к ней и пустил плавать щепку, будто кораблик. "Я уже такая большая,- обрадовалась лужа, что меня считают морем!" А потом над её поверхностью, прямо посередине, словно радугу, проложили большую доску. И у лужи появился мост.
Тротуарная лужа прожила интересную, полную впечатлений жизнь. Все у нее было: и мост, и кораблики, и общение с облаками. И всегда она была всем довольна и никогда ни о чем не жалела.
Сказка о сосульках
Вслед за оттепелью наступил мороз, и сосулькам, свисающим с крыши старого дома, стало холодно. Они попытались согнуть свои остренькие пальцы в кулачок, но наткнулись на кирпичную стену. "Ой, больно! - вскрикнул басом дом, - не думал, что у меня такие опасные соседи!" Но ледышки представили себя гордыми вершинами перевёрнутых гор и не расслышали его слов. Им показалось, что дом издал красивый, раскатистый звук, будто клавиша фортепиано. "Какой удивительный музыкальный инструмент!" - обрадовались сосульки и начали подбирать на красных кирпичиках мелодию.
От быстрой игры они так разогрелись, что не заметили, как постепенно начали таять - капать вниз. А через несколько дней начинающие пианисты сильно уменьшились в размерах и стали напоминать куцые, обрубленные хвостики. Тут уж не до музыки, лишь бы в живых остаться. "Это ты приклеил нас на свою крышу! - возмущённо пропищала дому, чувствовавшая себя ещё недавно царицей, самая большая сосулька, - солнце терзает нашу плоть, а ты держишь нас и не даёшь спрятаться в тень!" Старый дом хмыкнул и покачал головой. Да так, что прозрачные нахлебники посыпались вниз и раскололись. В этот момент из каждой сосульки родилось множество маленьких, сверкающих под солнцем, алмазиков. Когда льдинки - дети сосулек растаяли, на этом же месте, во всю ширь фундамента, раскинулось алмазное озеро. Зеркальным глазом оно отобразило в себе облака, которые, наконец-то, смогли почувствовать себя ближе к земле. И даже солнце, отражённое в его глубине, теперь уже не слепило прохожих.
"Боже мой, как я изменился! - ужаснулся дом, случайно взглянув вниз, - весь зарос травой, словно щетиной! Хотя, неудивительно, ведь мне уже больше ста лет".
"Дай-ка я тебя нарисую! А то вдруг снесут?" - обратился к дому художник. И на холсте начали появляться уютные, пахнущие тайной прошлого, ступени веранды, близорукие, поддерживаемые каменной кладкой, окошки.
На выставке нарисованный дом вёл себя будто на сцене. Улыбался каждому зрителю и каждому рассказывал о своей жизни.
"Мне нравится эта работа", - произнёс посетитель выставки и, заплатив нужную сумму, повесил картину на стене своей комнаты. И однажды, на рассвете, услышал странную мелодию. Не было сомнений, от холста исходили звуки, напоминающие игру на фортепиано.
Ах, если бы владелец полотна знал, что под навесом крыши этого, теперь уже нарисованного, старого дома когда-то обитали сосульки, у которых была переливчатая, ледяная, музыкальная душа!
Смелый пакет
"Наконец-то! Наконец-то я свободен!" - вскричал целлофановый пакет, когда из него вытащили, оттянувшую плечи, зелёную бутылку шампанского, хлеб, папиросы и много-много разных свёртков. "Пока!"- змеино прошипела на прощание бутылка, успевшая проделать дыру в тонком животе друга. "Пока!"- словно белый флаг, всколыхнулся на ветру пакет, и вдруг взлетел в воздух.
У лётчика захватило дух: "Теперь я могу стать птицей! И не какой-нибудь галкой, цвета мокрого асфальта, а возвышенной и чистой, подобной облакам или только что выпавшему снегу.
Неожиданно что-то ударило его по лицу, заставило сжаться, прижаться к земле, пробежалось, рукой опытного массажиста по спине, по шее, по голове и быстро испарилось, как сон. "Батюшки! Похоже, кошка под машину попала!" - уставилась на дорогу близорукая лыжница. Её куртка напоминала скафандр, а капюшон мешал поворачивать голову. "Неужто я похож на кошку?" - засмеялся пакет и сделал головокружительное сальто. "А ведь правда, вовсе не похож!"- улыбнулась лыжница. "Возьми меня за руку, полетаем вместе!" - предложил весельчак и протянул ей бретельку от маечки. "Нет, что ты! Это очень опасно! Посмотри, вон, впереди..." Действительно, к смельчаку стремительно приближалось огромное страшилище. "Берегись!- ревело оно,- разорву! Растопчу! Съем!" Видно, кто-то его обидел. "Ха-ха! - подбоченился пакет,- не на того напали!" И встретил напор самосвала лицом к лицу.
"Я цел и невредим,- хоть ты и пытался раздавить меня колёсами,- погрозил вслед разъярённому зверю победитель, - и много ещё будет таких схваток!" Капельками пота слизывая с лица тягучие, карамельные минуты, лыжница устало шла домой. Ей вспомнилось, как вчера, на работе на неё ни за что накричал начальник. "Влететь бы нагло в начальниково окошко листом бумаги или платочком белым! - пришла ей мысль,- попробуй теперь уволить или схватить меня! Увернусь, помаячу перед носом - и опять на волю! Как тот целлофановый пакет, который до сих пор смеётся и радуется на дороге. Всё ему нипочём!"
Время начало казаться сладким.
Сказка о двух кастрюлях
Однажды на кухне, две молодые, недавно купленные кастрюли, посмотрели друг на друга. "Зачем тебе этот суп?- усмехнулась высокая, пустая,- небось, донышко от его тяжести побаливает? И отмыться-то потом тяжело..." "А я тебя не могу понять,- воскликнула маленькая, приземистая,- бряцаешь крышкой без дела и пользы от этого никакой!" "Но ты же красивая,- не унималась первая,- и ручки позолоченные, и крышка прозрачная, современная с дырочкой. Это я, хоть и новая, да неказиста".
Низкой кастрюле стало жалко высокую. "Померяй мою шапку!"- предложила она. Подруга - тунеядка с удовольствием нахлобучила на себя обновку с блестящим помпоном. А кастрюле - работяге ничего не осталось, как прикрыть себя плоской, металлической шляпой.
"О, я чувствую себя совсем иначе!- заблестела щёчками высокая кастрюля,- как- будто у меня на голове купол церкви!" Она дунула в круглое отверстие наверху. Раздался звук, похожий на звук трубы. "Потанцуем?" - обрадовалась кастрюля - храм и схватила трудолюбивую соседку за изящные ручки. И они понеслись по кухне. Удивительно, что суп не расплескался во время танца, и вокруг сразу появилось множество зрителей. Голубая эмалированная кружка выставила свою ручку, словно большой палец, вверх. Вафельное полотенце захлопало белыми крыльями. Даже, увлечённые своим сложным устройством, часы удивлённо вытаращились на странную пару. Макароны в буфете запрыгали в пакетах, отбивая ритм. Мусорный бачок расхохотался, и пустые бутылки от сока сыграли в нём весёлый гимн. А выключенная газовая плита пожалела, что не может поддать жару и подогреть всеобщий восторг.
На кухню, облизываясь, вошёл кот. "Люди не знают, что вещи живые,- подумал он,- и что пища становится вкусней, когда готовится не на огне, а взбалтывается во время танца!"
Сосулька
Сосулька висела носом вниз и была недовольна. Дом, с крыши которого она свешивалась, напоминал гордого, нахохлившегося старичка. А совсем близко строители возводили новое большое здание. Истерично кричали сваи. После каждого удара по ним, из-под земли, словно из паровоза, вырывался едкий дым. Старый дом давно уже вобрал голову в плечи и старался не слышать звуков стройплощадки. Живительные корни рябины, стоящей рядом, питали его древние, сухие доски. Рябина улыбалась всем прохожим на улице своими красными, маленькими щечками. Даже в жестокий мороз она всегда была счастлива. "Неужели ты не видишь, что и тебя и меня могут скоро снести, а на этом месте построить какой-нибудь небоскреб?"- вопрошал дом рябину. Но рябина не слышала его скрипа. "Подбирайте мои чудные ягодки, они приносят счастье!" - обращалась она к детям и взрослым, идущим мимо. Призадумался дом: "Как же так? Рябина каждый год дарит плоды людям, а я за всю свою жизнь одну только сосульку и вырастил!"
Неожиданно, открытые ставни дома услышали плач: "Мама, хочу мороженое!" "Вот получу зарплату, тогда куплю тебе мороженое!" - отвечала мама расстроенному мальчику. "На, возьми мою сосульку",- прошептал дом и нагнул свою крышу к ребенку. И вдруг внутри дома потеплело. Его окошки, покрытые инеем, оттаяли, и снаружи стало казаться, будто в них дрожат слезы. Но дом и не думал грустить. С тех пор непонятная радость поселилась в его недрах. А половицы, словно птицы, начали петь о том, что скоро, совсем скоро наступит май. В мае хозяин выкрасит стены в новый, незнакомый для него, розовый цвет. И каждый, кто увидит розовый дом, скажет: "Зачем же его сносить, ведь он такой красивый! Он так нужен на этой улице, где веселые рябиновые градинки падают прямо в ладони, и где любой человек может найти счастье!"
Как куст подружился с небом
На берегу реки, покрытой никем не тронутым снегом, держался корнями, словно зубами за подснежную землю, куст. Потеряв осенью все свои листья, интеллигент выглядел очень озабоченным. Солнце заметило это и решило поиграть с ним. Для начала светило показало кусту язык. Тот поднял один глаз от снега и тут же снова опустил. Лучистое создание не выдержало. Оно сделало вид, что обиделось и почти что зашло справа за горизонтом. Куст машинально потянул к исчезающему свету длинные, тонкие веточки, но солнце выглянуло уже слева, маня нерасторопные древесные руки за собой. Оно так долго играло, появляясь то слева, то справа, что куст совсем запутался сам в себе. "Я стал похож на моток ниток или проволоки"- удивленно подумал он. Мимо спутанного существа пролетала птица. Она ужасно обрадовалась: "Теперь я знаю, где мне высиживать яйца, внизу есть чудесное, просторное гнездо!" Куст хотел возразить птице, что он вовсе не гнездо, но не понял, где у него находятся губы. Тогда он собрался погрозить пернатой пальцем, но руки оказались в совсем неожиданном для него месте, переплетенные его же ногами. "Расплетите меня, хоть кто-нибудь!" - позвал на помощь несчастный. Но вокруг никого не было. Солнце давно устало от игры и на самом деле спряталось в свою каморку за горизонт. Небо нарядилось в звезды и отвечало эхом. Одинокий, брошенный всеми так долго кричал и тянулся ввысь, что его веточки распрямились и встали торчком, словно мальчишечья стрижка ежиком. Каждый волосок напоминал маленькую антенну. Антенна могла чувствовать каждое движение неба и каждое падение звезды.
Так куст подружился с необъятным небом, стал его проводником на земле. И теперь иногда, теплыми летними вечерами, потряхивая своими, уже послушными голубыми веточками с новыми молодыми листочками, вместе с небом поет удивительные песни.
Град
На улице Пожарной появился град. Град был еще маленьким, но уже умел играть на крышах, и каждая крыша, словно клавиша фортепиано, издавала свой звук. И пока град играл, дома могли разговаривать друг с другом.
"Моя душа очень чувствительна, - поведал самый ближний к речке дом, - мой цвет - серый - напоминает цвет снега, примятого колесами машин. Правда, на своем веку я воспитал много кошек и много людей".
"Ах, - ответил ему нежно - голубой дом, - ты не представляешь, что значит улетать от земли! Вокруг машины, люди, собаки, а ты далеко, ты творишь своими удивительными окнами и отражаешь небо!"
"Друзья, вы слепы!"- проскрипел совсем незаметный дом номер 13 - он хотел сказать что-то еще, но его калитка без запора стала болтаться, словно больной зуб, и дом умолк.
Красный дом, стоящий на другом конце улицы, похвастался: "Я самый богатый, у меня в гараже есть маленький желтый запорожец, он похож на солнышко. И когда наступают холода, мы с ним греем друг-друга: я - его, он - меня."
Под крышами разговаривающих домов пробежала собака. "Айда со мной! - гавкнула она, впереди есть чудесная помойка! Там уютно и никто вас не тронет". Но дома покачали поросшими мхом крышами: "Мы давно держимся за руки своими заборами, и ни один строитель не посмеет разъединить, уничтожить нас. Да здравствует дружба!"
Красный дом
На улице Пожарной стоял дом. Дом гордился своим красным цветом. "Мой цвет близок к названию улицы, послушайте, как красиво звучит: "По - жар!" У меня в груди жар, я самый теплый домик в округе! И действительно, на фоне новостроек красный старичок выглядел гордо и держался прямо. Две его кирпичные трубы зазывали пролетающих птиц и дудели им песни. Никто не знал, что совсем рядом, в гараже, хранилась самая большая драгоценность дома - маленький желтый запорожец. Когда-то запорожец стоял прямо в саду, перед окнами и всем ужасно мешал. Осенью хозяин нашел место непоседе.
"Ты что, разве не знаешь людей? - крикнула, слишком уж яркому, на её взгляд, знакомому пробегающая мимо собака, - тебя пнут одним ударом ноги, и ты не успеешь укусить, айда со мной, пока не поздно, там, впереди есть чудесная помойка!" Я всю жизнь служил людям, как и ты, - спокойно ответил собаке дом, - но никогда не убегал, а ведь я не один, у меня есть маленький желтый друг!"
В холодные, морозные дни, когда солнце боялось показаться в небе, низенький, похожий на огонёк, сосед обогревал стены окружившей его девятиэтажки своим добрым, деревянным сердцем. И все люди, которые жили в ней, были счастливы. А в Новый год дети устроили вокруг домика хоровод. "Ты самое лучшее зимнее солнышко!" - воскликнул один мальчик и поцеловал дом в красную, теперь уже от смущения щеку.