В столице яблоку негде было упасть. Люди сновали туда-сюда, извозчики сходили с ума от наплыва клиентов. Я, давно спешившись - уже двадцать лет по городу верхом могли передвигаться только солдаты, остальным оставалось пользоваться услугами частного извоза - пробиралась через Рыночную Площадь, в преддверии фестиваля похожую на разозленный улей. Нэггэ, прокладывающий мне путь, устало перебирал ногами, да и я от него не слишком отличалась. Больше всего на свете мне хотелось уподобиться дрыхнущему, уцепившись за мой неуязвимый рюкзак, Лэйде.
С магистром нам, действительно, оказалось по пути. Мы разошлись лишь пару часов назад, пропутешествовав вместе почти две недели. О"Туун оказался из той породы людей, которые не знают и минуты покоя. Что только с нами не произошло! И гуль на деревенском кладбище, и полный призраков заброшенный особняк и даже гнездо арахны в городской канализации. Так что я ощутимо пополнила свой кошелек, хоти и потратив при этом уйму нервов, сил и времени. Магистр, не скованный обстоятельствами, стоил десятка таких магов как я, но видимо решил устроить мне внеплановую учебную практику - так что я действительно устала. Пальцы зудели написать об этом Зуре и хвастливо рассказать про арахну, очень редкую в наших широтах тварь.
- Смотри куда прешь! - рявкнул пробегающий мимо мальчишка-курьер. Я проводила его юркую спину недружелюбным взглядом, потерев ушибленное плечо. Проснувшийся фамильяр недружелюбно зашипел. Интересно, с каких пор у нас перестали узнавать некромантов? Или он просто Лэйде не заметил?
У уличной торговки я купила пакет с ароматными копчеными колбасками, сунув добычу в рюкзак и погрозив пальцем заинтересованному дракончику, прекрасно понимая, что по-человечески поесть мне сегодня не удастся. Побродив еще немного, прихватила у другой яблоко, раскланялась с пожилой гоблинской семьей, спросившей дорогу, с ностальгией вспомнив Жуко, при каждой встрече угощавшего меня горстью-другой лесных орехов. В общем, делала все, чтобы оттянуть визит в семейное лоно.
- Зура бы меня за подобное не похвалил, - побормотала я себе под нос, пристраиваясь в тени высокого дома. Боком я оперлась об Нэггэ, спиной - о шершавую стену, наблюдая за снующим народом, стянув с лица маску и жуя яблоко. На меня косились, но не подходили, видя и мрачного ящера, и дракончика, неизменного атрибута мага-некроманта, норовившего утащить кусок из моего рта. Раньше мне и в голову бы не пришлось выпячивать свою принадлежность магической сфере, но сейчас у меня не оставалось выбора.
Я оперлась затылком об стену, уходя глубже в тень. Зура всегда мне говорил, что я смогу все преодолеть, а я отвечала ему в ответ: "Ты сможешь!". Каждый раз, когда мне хотелось спрятать в скорлупу, закрыться от чужаков, которые никогда не желали мне ничего хорошего. Но я не хотела казаться в глазах моего единственного и лучшего друга слабой и беспомощной. Нет, он понял бы меня и принял, потому что мы похожи - оба полукровки, презренные, недостойные милостей и благ. Вот только я хотела быть ему опорой, быть его силой, какой он стал мне, а не обузой, которая потянет его ко дну.
Ощущение чужого внимательного взгляда заставило меня поморщиться и с раздражением повернуть голову. Лэйде повторил мое движение как зеркало и низко, угрожающе зашипел, узнав любопытствующих.
Вот же бесы! Если ты не идешь к семье, семья идет к тебе. Хотя, какая же он мне семья - от рода Глэйд мне досталась только фамилия и море унижений. В десять лет я сбегала из родового особняка в Академию, надеясь, что там будет хоть немного легче. Не стало, но и возвращаться меня не тянуло, хоть и приходилось проводить здесь больше месяца каждое лето
Кордан и Голдан Глэйд были близнецами, старше меня на добрый десяток лет и отличались друг от друга как ночь и день. Они совсем не изменились с нашей прошлой встречи, как будто застыв во времени. Все-таки целый год прошел? Неудивительно, что я встретила их здесь - Голдан уже три года отвечал за предпраздничные патрулирования столицы со своим отрядом в почти триста человек. Редко можно было увидеть Кордана вне дворца или родового особняка, наследник, как-никак. Оба они закончили военную академию и с тех пор пошли разными путями, старший работал под началом отца, готовясь принять его обязанности, а Голдан строил карьеру военного. Я сцепила зубы, встретившись взглядом с Корданом. Он стоял рядом с братом, вполоборота, демонстрируя стать потомственного аристократа. Рядом с близнецом он казался невысоким и хрупким, но я знала, какая сила скрывается в обманчиво тонких руках. Его красивое бледное лицо обрамляли чуть вьющиеся светло-русые волосы, собранные в аккуратный хвост на затылке. Фиалковые глаза, совсем как отца, при виде меня наполнились смесью злости и стыда, как это бывало всегда. Радеющий за процветания рода, он считал меня ошибкой, пятном на репутации, прекрасно помня, как судачили о Глэйдах после того, как на очередном фестивале благословение обошло их стороной.
В отличие от своего брата, Кордан испытывал другие мотивы для своей неприязни - он всегда был настоящим подонком, лишенным всякого понятия о благородстве и чести. В свое время именно он заставил меня сбежать под своды Академии, я могла терпеть все что угодно, кроме того, что делал этот человек.
Проследив за взглядом своего близнеца, военный увидел меня, безошибочно узнав, и усмехнулся. Его коротко стриженые волосы немного растрепал ветер. Он был выше Кордана на добрую голову и гораздо шире него в плечах, которые плотно обтягивал форменный сюртук. Через загорелое, породистое лицо проходила линия старого рванного шрама, полученного еще в детстве. В карих глазах не было ничего кроме злой насмешки и колючего холода.
Я боялась его до потери сознания. Каждый мой визит в семью он делал невыносимым. Ни Кордан, ни Элия, ни мачеха, ни отец не внушали мне желание вздернуться в собственной комнате. Даже сейчас я чувствовала, как по спине липкими пальцами прошелся озноб, а сердце судорожно заколотилось где-то в горле.
- Эй, ты некромант или где?
Я вздрогнула и оглянулась. Клетку ужаса словно разбили, и дышать стало легко и свободно. На лицо непроизвольно выползла улыбка. Бесы, как мне его не хватало этого рыжеволосого хитреца! Я буду не я, если не доработаю нашу идею в ближайшие дни!.
Лэйдэ, почувствовав смену моего настроения, выхватил у меня из пальцев яблочный огрызок, звонко захрустев у меня над ухом. Я ласково похлопала сонного Нэггэ по морде, он пошел следом за мной виляя хвостом как большая чешуйчатая собака.
Лошадь Голдана заволновалась при моем приближении, но с места не сдвинулась, преданно оставаясь рядом с хозяином. Да, это вам не спокойные лошадки оборотней, которым сам бес не брат. Близнецы явно удивились моему приближению, кажется, думая, что я просто сбегу. Если честно, это было самым первым моим желанием, но я уже не видела смысла показывать им лишний раз свой страх и свою слабость.
- Приветствую вас, наследник, - я подчеркнуто вежливо, но без капли эмоций поклонилась, прижав руку к сердцу. Ни как леди, им не положено кланяться, а как маг, существо априори бесполое. Невольно я скопировала манеры Зорге, который даже своему королю кланялся так, что это выглядело больше как одолжение, чем признак подчинения.
Я выпрямилась, отрывисто кивнув в сторону Голдана, тот прищурил глаза. Невольно я вспомнила нашу последнюю встречу и подавила желание передернуться. Навязчиво заныли зубы, и я провела по ним языком.
- Ты задержалась, - холодно сказал Кордан.
- Это произошло по независящим от меня обстоятельствам, наследник, - спокойно, не опуская взгляда, ответила я. Для меня это было внове. Меня всегда восхищала манера того же отца себя держать. Лишь сейчас я начала понимать, что этого нельзя достичь уроками этикета - только чувством собственного достоинства, уверенностью в своих силах, внутренним равновесием. Сейчас мне казалось, что я хожу по тонкому льду и, видит Темная Богиня, мне было почти так же страшно, когда я столкнулась со стаей призрачных псов.
- Оправдываться будешь перед отцом, меня это не интересует, - ответил он. Голдан мерзко улыбнулся:
- У тебя еще будет время выслужиться, милая...
- Не здесь, - осек его Кордан.
- Я могу оставить вас? - я придержала недружелюбно настроенного фамильяра, ласково проведя пальцами по кожистому крылу.
- Нам с тобой по пути, - наследник отвернулся. - Раз уж ты забыла дорогу домой, мой долг возвратить тебя под его своды.
Голдан медленно намотал на кулак поводья лошади, не отрывая от меня взгляда. С усмешкой он сказал:
- Думаю, я давно не виделся с отцом, брат.
Он подозвал к себе молоденького солдата, сдав лошадь под его ответственность. Я неохотно последовала за Корданом - неподалеку нас ждала карета с семейным гербом. Оскаленная волчья пасть заставила меня усмехнуться своей карикатурностью. Шрамы на руке вдруг разом заныли.
Внутри было душно. Наследник задернул плотную шторку на крошечном окне. Я наказала Нэггэ следовать за каретой и тоже забралась внутрь. Лэйдэ устроился рядом со мной, плотно прижавшись к бедру и сложив крылья. Братья устроились напротив, Голдан прислонился плечом к стене, Кордан сидел, словно проглотив палку, неестественно прямо.
Я с облегчением сбросила с волос капюшон, распустила шнурки на тканевом вороте куртки и расстегнула верхние пуговицы. Закрытая одежда меня утомила. Голдан брезгливо покосился на рваный ворот замызганной блузки. Все-таки пляски с чудовищами изрядно потрепали мой гардероб и если брюки не сильно пострадали, то блузку было уже не спасти.
- И как тебе у оборотней, милая сестрица? - Голдан ухмыльнулся, прекрасно осведомленный, где я провела
- Познавательно, - ответила я, не глядя на него. Дракончик устроил голову у меня на коленях, умилительно закатывая глаза, когда я поглаживала его шею. Он как всегда поддерживал меня в самые трудные моменты.
- Животным же нравятся себе подобные, - бросил он. - И как тебе их знаменитые полуночные оргии, поучаствовала?
Я поперхнулась.
- Не довелось.
Дорога до особняка прошла неспокойно. Я не стремилась участвовать в словесных баталиях, Голдан же пытался уколоть меня больнее. Кордан молчал, лишь неприязненно морщился в мою сторону. Когда карета остановилась, я поспешила выйти первой, несмотря на то, что это очень походило на бегство, натягивая на ходу перчатки и капюшон.
Не торопясь, я устроила Нэггэ в конюшне. Наученный горьким опытом конюх обошел его по широкой дуге. Рюкзак занял привычное место за спиной. Лэйдэ, цепляясь за него коготками, разъяренно шипел мне в ухо:
- Будь спокойнее, - сказала я то ли ему, то ли себе.
Особняк ни капли не изменился за этот год. Он дышал стариной и сдержанным богатством, тем самым аристократизмом, какого никогда не достичь новому поколению аристократов, получившим титул лишь благодаря деньгам. Первый из Глэйдов получил титул маркиза почти тысячу лет назад, когда королевство было Союзом Княжеств. Двести лет назад в благодарность за участие в устранении последствий прорыва Границы - в это время от семьи, насчитывающей практически двадцать человек, остался лишь пятнадцатилетний наследник, который и стал первым герцогом.
Я поднялась по лестнице, ведя ладонью по гладкому от тысяч прикосновений дереву. Ноги сами вели меня к отцовскому кабинету. В особняке хорошо пахло, деревом и благовониями, которые очень любила мачеха.
Весь мой вид был этому месту чужим, и сама чувствовала себя чужой и непринятий. Я могла избавиться от ярма этой семьи, только став частью другой. Выйти замуж, например, но вряд ли кто-то когда-нибудь польстится на полукровку. Думая об этом, я вспомнила принцессу Лэре и про то, как она уверенно говорила о своем замужестве. Зная нежные чувства друга к этой девушке, я могла только пожелать им счастья, хоть между ними было и до сих пор оставалось множество непониманий. При воспоминания о Лисе на моих губах сама собой появилась нежная улыбка.
Я постучала в дверь кабинета костяшками пальцев и, дождавшись разрешения, вошла. Его уже предупредили о моем приезде - отец стоял, повернувшись к окну. На него был очень похож Кордан, только отец был массивнее и выше ростом. А так, одно лицо - и глаза, и волосы, и нежные черты. Герцог Эрдан Глэйд был боевым магом, не магистром, но в свое время он четыре года служил в Гнилых Тоннелях, поэтому в его опыте и умениях сомневаться не приходилось. По иронии судьбы, ни его старшие сыновья, ни младшая дочь не унаследовали дара, он достался именно мне, его бастарду, позору, доказательству его извращенной связи с вампиром.
- Здравствуйте, отец, - я поклонилась и замерла у порога. Дальше мне пройди было не дозволена, но я и не хотела.
- Ты должна была быть здесь почти три недели назад, - герцог отвернулся от окна и равнодушно оглядел меня с головы до ног.
- Прошу прощения, - ответила я. Да и что я могла еще ему сказать? Ответ все равно всегда один.
- Кнут тебя простит, - иронично ответил он. - Через десять дней я жду от тебя полную готовность к фестивалю - и не дай Богини, ты опозоришь меня как в прошлый раз.
- Да, отец.
- На сегодня останешься без ужина - вместо него готовься к наказанию. И приведи себя в порядок, твой вид пачкает нашу репутацию. Даже слуги выглядят приличнее, чем ты. Теперь уходи, не мозоль мне глаза, - он снова отвернулся. Я вышла, аккуратно притворив дверь.
- Хоть что-то не меняется в этой жизни, - сказала я, поднимаясь в свою комнату, единственное место, которое мне по настоящему нравилось в этом доме. Мансарда была полностью моей. Помню, когда меня сюда переселили, я с рыданиями от боли в обожженных солнцем руках заделывала мансардные окна. Забравшись внутрь через люк в полу, я усмехнулась - за год тут не было даже следов человеческого присутствия. На полках, не заправленной постели и столе, усыпанном смятыми листами, лежал толстый слой пыли. Уголок плотной ткани, которым я заделала окно, оторвался, и я поспешила приделать его обратно.
- Хорошо, что бытовую магию я все-таки подтянула, - вздохнула я, созерцая фонт работ. Мне нужно было нормальное рабочее пространство. Занятие до вечера я себе нашла, прибралась, почистила и заштопала брюки и окончательно похоронила блузку. Накинув очередное ярко-красное приобретение Зуры и стянув волосы в куцый хвост, я передернула плечами, предчувствуя боль. На наказания герцог всегда был щедр, даже родные дети их не избегали. В детстве розги, после пятнадцати кнут. Наказывал он всегда лично, не доверяя это дело никому другому. Другое дело, что ни с кем кроме меня, он так не усердствовал.
Отец стоял в тренировочном зале, скрестив руки на груди. Я встала к нему спиной, покосившись на незапертую дверь и покорно начала расстегивать пуговицы на блузке. Даже нижнее белье стоило снять, чтобы не испортить.
Главе рода противиться было делом заведомо бесполезным - хорошо еще, когда-то он посчитал, что лучше убрать меня с глаз долой и правила Академии меня защищали, хоть и до определенного предела.
Я села на колени и уперлась лбом в ладони. Отец молчал, как молчал всегда. Все, конечно, заживет до фестиваля, я, все-таки, не человек, да и запас нужных зелий у меня имеется. Вот только все это не отменяло того, что все это больно.
Очень больно.
- Десяти ударов тебе хватит, - сказал он и не замедлил исполнить наказание. Свист кнута был предвестником боли. Я не пыталась удержать в себе крики, далекая от подобного героизма. Из глаз брызнули слезы. Слышала, что опытный палач может переломить хребет или достать до легких лишь парой ударов или же продлевать агонию до многих сотен.
Тихо и очень ожидаемо скрипнула дверь. Отец не обратил внимание, увлеченный. Голдан, показавшись в дверном проеме, застыл, созерцая наказание. На его лице блуждала улыбка, а глаза почти светились на лице. Все это приносило ему удовольствие. Я закрыла глаза, чувствуя себя униженной и запятнанной именно этим взглядом.
В этот раз отец остановился на двенадцати ударах. Когда я отрыла глаза, Голдана уже не была. Только дверь осталось приоткрыта.
Я набросила на себя блузку, пачкая ее кровью - потом очищу, не страшно - небрежно застегнув несколько пуговиц, и поковыляла в свою комнату. После отцовских наказаний родных детей лечила мачеха. Меня не лечил никто. Покачиваясь, я забралась вверх по лестнице. Лэйдэ, задремавший на кровати, обеспокоено закружился вокруг, сбив с полки несколько книг. Отбросив в сторону блузку, я неловко присела на кровать.
- Все нормально, хороший мой, - сказала я фамильяру. Выпив несколько зелий, я попыталась намазать спину мазью, заботливо сунутой мне в Оборвинде. Любое движение причиняло боль, раны драло, стоило лишь к ним прикоснуться.
Прижав пахнущие травами ладони к лицу, я горько заплакала. Больше всего на свете мне захотелось спрятаться.
Рядом с Зурой мне было гораздо легче.
Лэйдэ скулил, касаясь носом в мои ладони.
Ночь прошла беспокойно, спина ныла и чесалась. От любого неловкого движения я просыпалась. Утром я вылезла из-под одеяла, чувствуя себя больше восставшим мертвецом, чем человеком. Пробормотав заклинание, я поморщилась от неприятных ощущений - по рту и лицу словно прошлись жесткой щеткой. Выпив обезболивающее зелье, я долго возилась со спиной, пытаясь наложить мазь.
- Паршивое начало, - сообщила я Лэйдэ, разделив с ним копченые колбаски, с успехом пережившие эту ночь. Дракончик пискнул что-то неразборчивое, а я, решив никуда не высовываться до обеда, соорудила в кровати гнездо, обложившись книгами и записями.
Я так увлеклась, что забыла о ноющей боли в спине. Мы с Зурой перед моим отъездом уже сделали некоторые выкладки, и теперь я изучала наши общие записи. Мы хотели создать вестников для связи друг с другом. Подобные создания существовали, специально выведенных и обученных для этого дела птиц можно было легко купить, хоть и за немалые деньги. Но, во-первых, птицы плохо выдерживали дальние расстояние, во-вторых, их могли перехватывать - все-таки связь с другой страной, могут и поинтересоваться, что там у нас в письмах. В третий, по моим прикидкам до Воющего Града и обратно полет обычного вестника занимал почти месяц - это вам не портал. Поэтому нас и осенила подобная идея - мы решили использовать для подобного смесь некромантии и алхимии. Первую должна была обеспечить я, вторую - Зура, при должном содействии Зорге, на которое мы надеялись. Но это заняло больше времени, чем мы думали - сотворить что-то принципиально новое оказалось делом не легким. Мы успели создать алхимическую часть, поэтому оставшаяся работа была полностью на мне.
Через некоторое время я перебралась за стол, вплотную занявшись чертежами и цепочкой заклинаний. Еще через час книги и вырванные листы усеяли пол, а я судорожно листала рабочий дневник, подаренный мне Зорге - настоящее сокровище. Я бережно водила кончиками пальцев по бледным линиям чертежей, четким летящим строкам, впитывая чужой опыт и так увлеклась, что лишь Лэйдэ, свалившись с кровати стопку книг заставил меня очнуться. Я вздрогнула, оторвавшись от своего занятия - в глава будто песка насыпали, внезапно заныла спина и живот свело от голода. Фамильяр виновато мел хвостом пол. Время уже было далеко за полдень.
- Ох, бесы, - я охнула. - Надо же Нэггэ покормить!
В доме было тихо. Я, на ходу натягивая перчатки на руки, перешептывалась с Лэйдэ, воркующим мне на ухо - дракончик хотел есть не меньше меня, и мечтал немного размять крылья. Видимо, заскучал. Я же планировала прикупить бумаги для записей и перекусить.
- Не волнуйся, у меня ничего уже не болит, - успокоила я Лэйдэ, устроившегося у меня на руках. - Но вот на спине несколько дней лучше побыть свободно. Потерпи, и снова вернешься на свое козырное место.
Дракончик фыркнул, его чувства обещали моим обидчикам все муки Серых Чертогов. Я усмехнулась - с тех пор, как фамильяр подрос, самоуверенности в нем прибавилось изрядно, но, глядя на ряды треугольных зубов и внушительные коготки, я не могла сказать, что это совсем уж беспричинно.
Вывернув из-за угла, я едва не столкнулась с Элией, чудом отшатнувшись. Лэйдэ зашипел от неожиданности, вздыбившись, как кошка.
- Ты! - воскликнула она, поморщившись. За прошедший год она вытянулась вверх. Сестра была младше меня почти на восемь месяцев - отец привел меня в дом, когда она была еще младенцем. Она была отцовской любимицей, красивой как сильфида. Ее голубые глаза обрамляли густые черные ресницы, кожа - гладкая и белая как молоко, вьющееся крупными кольцами светло-русые волосы, в свете солнца отливающие золотом. Она очень походила на портрет своей бабки, матери герцога. Домашнее платье подчеркивало женственную фигуру, а мягкие туфли скрадывали шаги.
Ее единственным, пожалуй, недостатком был характер и поспешность решений - он всегда сначала делала, а потом думала. В прошлом году Элия разорвала подол моего платья, и мне пришлось идти к жертвенному алтарю как было, сверкая тощими коленками. Отец был в бешенстве, а сестра не подумала, как будет это выглядеть - сам герцог Глэйд не может одеть, как следует своего ублюдка. С тех пор, надеюсь, она хоть немного поумнела.
- Доброго дня, сестра, - кивнула я ей.
- Лучше не попадайся мне на глаза, грязная убийца! - неприязненно выкрикнула она, развернувшись ко мне спиной. Я проводила ее спину взглядом, не чувствуя ничего, кроме усталости и грусти. Пожалуй, у нее единственно здесь были настоящие причины для ненависти ко мне. Пусть.
- Пойдем, малыш, - я прижала притихшего дракончика к груди. - У нас еще много дел.
Дел действительно оказалось не мало - хотя бы убраться из особняка, ни с кем больше не столкнувшись.
Нэггэ, голодный и недовольным, встретил меня укоризненным взглядом на несчастной морде. Я насыпала ему корма, тщательно почистила потускневшую чешую - лишь тогда он немного оттаял и начал ласкаться.
- Ну-ну, - я засмеялась, когда ящер уткнулся носом мне в плечо. - Просто, я больше так не буду - это в последний раз. Нэггэ, вредина, я же не бездельничала -между прочим, я на пороге великого открытия.
- Так и знал, что найду тебя здесь, милая сестрица, - я вздрогнула, резко крутанувшись на пятках к входу. Голден, прислонившись плечом к косяку, смотрел на мою возню - бесшумный как призрак.
Я промолчала, настороженно глядя на него снизу вверх. Лэйдэ спланировал вниз с потолочного бруса на землю и, низко пригнув шею к земле, угрожающе оскалился, предупреждающе зашипев.
- Впрочем, где ты еще могла быть - тебе самое место рядом с животными, - он усмехнулся, ничуть не боясь агрессии фамильяра. Еще бы, стоило мне сотворить заклинание или Лэйдэ, созданию исключительно магическому, напасть и никто не будет ничего спрашивать или уточнять - попаду под трибунал. В Академии я выучила каждую букву магического кодекса. Глупо было бы верить, кто кто-то поверит в мою самозащиту, а второй раз предупреждением и общественными работами я не отделаюсь - мне уже не четырнадцать лет.
- Лучше даже не приближайся ко мне, - натянутым и дрожащим голосом сказала я и поморщилась от того, как жалко он прозвучал. Голдан засмеялся:
- Ничего себе, кто-то осмелел? И что ты сможешь мне сделать?
Он приблизился ко мне. Фамильяр низко зашипел, но, повинуясь моему жесту, замолк. Голдан обхватил меня рукой о шею и наклонился к моему лицу - ростом он был почти с Зорге. Кожу на шее обожгло жаром. Я поморщилась, когда в нос ударило чужое дыхание, но глаз не опустила.
- Что ты сможешь мне сделать, крольчиха? - повторил он. - Может тебе снова вырвать зубки за твою дерзость? Или придумаем что-нибудь новое? Как насчет того, чтобы навестит пыточную - отец ее не использует уже очень давно.
В глазах потемнело уже не от ужаса - от бешенства. Я сжала руку в кулак, впиваясь в кожу ногтями и гася зеленые искры. Голдан Глэйд, каким бы учтивым он не казался другим, был настоящим подонком. Кто и из присутствующих грязный убийца, так это он. Интересно, Кордан догадывается о пристрастиях своего брата? Что тому нравятся чужие мучения, что в юности он с увлечением читал о пытках, а карьеру военного продолжил лишь потому, что смерть и страдания приносят ему наслаждение.
Абсолютно бездумно я ухватила его за руку, которая касалась моей шеи и с неизвестно откуда взявшейся силой вывернула ее, перебрасывая мужчину через себя. Будь он к такому готов, это, разумеется, не сработало бы - но Голден абсолютно не ожидал от меня физического сопротивления. Он охнул, ударившись спиной об пол. Стоило ему начать подниматься с пола, я с размаха врезала ему по лицу - кровь из разбитой губы запачкала ему подбородок. Нэггэ над его головой низко, угрожающе заворчал.
- Не подходи ко мне больше, - сказала я снова. - Или я тебя прикончу - и плевать мне на последствия.
Я стрелой выскочила на улицу, брезгливо скребя ногтями по шее. Голдан проводил меня горящим взглядом, задумчиво стирая кровь с лица. Лэйдэ взмыл в воздух, со стрекотом кружа над моей головой.
Не возвращалась в особняк я до глубокой ночи. Сначала просто бродила по городу, сбрасывая пар, потом заскочила в трактир в Нижнем Городе. Осекшийся от моего злобного взгляда трактирщик безропотно подал обед, хоть этого и грозился выгнать на улицу паршивую полукровку и совсем побледнел, увидел, как на стол спикировал Лэйдэ.
- Грязный уродец, - пробормотала я, размазывая рагу по тарелке. Не было сомнений, что Голдан просто так это не оставит. Я нервно потрогала языком клыки, вспомнив, как больно было, и какими ужасными ощущениями сопровождался их рост. Это было не самым изощренным его издевательством, но, несомненно, самым унизительным.
Лучше уж с ума сходить от боли, чем снова целовать чужие сапоги.
Переждав закат в трактире, я забрела в писчую лавку и купила бумаги для записей. Нужно было найти экспериментальный материал, читай, птичий труп. Подумав, я поглядела на Лэйдэ, сытого и довольного. Подхватив его на руки и посмотрев в золото глаза, я попросила:
- Сокровище мое, нужно выполнить очень важное задание.