Соколова Надежда
Трущобы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
Оценка: 7.88*8  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Не всем повезло родиться в богатых домах и есть с фарфоровых тарелок. Кому-то судьбой предназначено быть пылью под ногами богатеев. Ася - одна из таких невезучих. Здесь нет мифических рас, но есть вопросы социального неравенства, нет магии, но есть описание тяжелой жизни, нет волшебных миров, но есть другие планеты. Рассказ вошёл в Лонг-лист Московской литературной премии. Из-за перехода на другой договор с издательством здесь выставляю только ознакомительный фрагмент. Вся книга тут: https://www.litres.ru/nadezhda-sokolova-13329766/truschoby/ или https://mybook.ru/author/nadezhda-sokolova-3/trushoby/
  Глава 1
  Ася облегченно выдохнула, закрыв сразу на три замка старую железную дверь: она дома. Теперь можно и расслабиться. Последние дни в их трущобах постоянно кто-то исчезал. Некоторых потом находили, в основном в разобранном виде, в разных частях городка, другие так никогда и нигде и не появлялись. Стать одной из многих пропавших без вести девушке совершенно не улыбалось: тогда и мать, и сестра умрут от голода. А если и выживут... Думать о последствиях этого 'выживут' не хотелось. Не такой судьбы желала Ася Сонечке, маленькой задумчивой девочке с голубыми глазами, обрамленными черными густыми ресницами. Чересчур задумчивой для своего возраста. Соне недавно исполнилось шесть лет. Всего лишь. Только глаза, казалось, говорили: 'Мы старше. Мы намного старше и мудрей, чем ты думаешь. Мы достаточно видели в жизни. И мы все понимаем'.
   - Ася! - Мать, Ангелина Васильевна, встревоженно выглянула из единственной небольшой комнатки, в которой помещались и спальня, и гардероб, и столовая... Только кухня и уборная были отдельными закутками. - Ася, ты снова поздно. Что случилось?
   - Ничего, мам, - пожала плечами старшая дочь. - Просто много работы. Соня спит? - Девушка вытащила из сумки пакетик с просроченными шоколадными конфетами. Всего лишь двое суток, подумаешь. Их вполне можно есть.
   - Балуешь ты её, - укоризненно вздохнула Ангелина Васильевна, а из-за двери комнатки показалось любопытное личико Сонечки.
   - Конфеты! - Худенький невысокий ребенок радостно повис на старшей сестре. - Спасибо, Ась!
  
   Асе повезло: ей, в отличие многих жителей трущоб, удалось устроиться уборщицей в центральный гипермаркет. Там, а не в маленьком задрипанном магазинчике для местных, закупались все, у кого водилась хоть какая-нибудь звонкая монета. Там же часто, при особом везении, можно было увидеть Их - богатеев, владеющих всем на этой земле и на целой планете, включая бесполезные жизни своих многочисленных рабочих. Девушке равнодушные богачи были не интересны. Ведь не интересуется же амеба жизнью млекопитающих. А вот возможность изредка, помимо выплачиваемой раз в месяц заработной платы, приносить домой продукты с прошедшим сроком годности, помогала их семье не просто выживать, но и кое-как держаться на плаву. Возможно, Асе наконец улыбнется удача, ей удастся накопить хоть немного наличных, чтобы оплатить в следующем году обучение Сони в школе, располагавшейся в том же районе, что и гипермаркет. Не место ребенку в этих вонючих бараках. Девочке нужны чистый воздух, качественная еда, стабильное положение в обществе. О себе при этом старшая сестра даже не думала: все равно ни красотой, ни умом она не блещет. Будут на пару с матерью доживать в трущобах.
   Сон 'подарил' очередные вполне реалистичные кошмары с запертыми подвалами, голодными крысами и изощренными маньяками. Утро, хоть и спасло от ужасов, пришло чересчур рано. Ася, с трудом разлепив глаза, выползла на кухню, заварила в старом фаянсовом чайнике травяной настой, - остатки зеленого чая, ромашку, душицу - налила его в чашку с несколькими сколами, с трудом заставила себя проглотить эту невероятную гадость, вяло пожевала позавчерашний черный хлеб: корзину с просрочкой выставят только сегодня днем, так что до вечера матери с сестрой придется поголодать.
  В уборной, не включая свет, девушка кое-как ополоснула лицо и на ощупь провела щёткой по редким русым волосам. Все. Можно идти на работу.
   Внешность свою Ася не любила. Да и как можно любить нечто невысокое, бесформенное, с лишним весом и отсутствием малейшего намека на фигуру? Глаза - серые, небольшие, маловыразительные, ресницы - короткие и белесые и потому совершенно не заметные, волосы - редкие, светло-русые, губы - ни то ни се, ни полные, ни тонкие. Конечности толстые, словно обрубки, грудь большая и обвислая, как вымя у коровы. В общем, на такую и в темноте без бутылки не посмотришь.
  Потому и одевалась Ася в обноски, стараясь найти в местных магазинах вторсырья широкую и длинную одежду тёмных цветов. Вот и сейчас, надев черные брюки на пару размеров больше и коричневую кофту-балахон, обув видавшие виды кеды, девушка взяла с табуретки хозяйственную сумку, помнившую молодой еще Ангелину Васильевну, и как можно тише вышла из квартиры.
  Длинные деревянные лестницы с кое-где основательно подгнившими ступеньками 'радовали' обоняние привычными кислыми запахами нечистот и дешевого пойла, день и ночь употребляемого большинством здешних жителей. Освещение... Даже старожилы забыли, что это такое. Тусклый желтый свет иногда пробивался через грязные, десятилетиями не мытые небольшие оконца под потолком. Его не хватало даже для лестничных пролетов, что уж там говорить о ступеньках. Но те, кто ютился в этих трех- и пятиэтажках, в каморках, почему-то по незнанию названных квартирами, давно выучили дорогу и привыкли шнырять вверх и вниз в темноте, разве что изредка зажигая ручные фонарики. Последнее считалось роскошью. Да и зачем он нужен, тот свет, если есть слух, обоняние, интуиция, в конце концов?
  Ася, выросшая в этих местах, в свои восемнадцать знала каждый закуток этого относительно безопасного, по сравнению с другими строениями, дома, да и в близлежащих кварталах ориентировалась сравнительно неплохо. Это туда, ближе к реке, отравленной фабриками и заводами, лучше не соваться, если, конечно, жизнь дорога. А здесь... Здесь вполне можно жить. Или делать вид, что живешь.
  У входа, прямо возле двери, распластался, словно греясь на осеннем холодном солнце, дед Митрич. Снова пьяный. Снова в одних подштанниках. Снова грязный, как боров после лужи. Привычно переступив через храпевшее тело, Ася, нагнувшись, надела на ноги целлофановые пакеты и, чуть переваливаясь, потопала по остаткам гравийки, давно смешавшейся с постоянной в этих местах жидкой грязью, тщетно стараясь выбирать места почище.
  
  Виктор полулежал на небольшом диванчике и лениво потягивал элитное бренди из низенького пузатого хрустального бокала. Как же надоела эта дикая планета с её похожими на зверей обитателями. Давно пора перебираться на Астор, шикарную столицу Союза Миров, и забыть о годах жизни здесь, как о дурацком ночном кошмаре. В принципе, если бы не Димка, он уже сорвался бы с места, благо, личный шатл всегда под рукой. И плевать на визг матери и раздражение отца. Пусть сами гниют на Мирне, раз уж им так нравится здешняя грязь.
  Димка... Любимый младший брат и постоянная, застарелая боль... Единственный родной человечек со светлым взглядом и легкой улыбкой. Некстати вспомнилась Ирка, старая приятельница. Она, с ее любовью к вечным поучениям, уже прочитала бы целую лекцию. Мол, улыбка легкой быть не может, нужно найти более точное определение... И прочая мура. Но в том-то и дело, что у Димки улыбка была именно легкой, беспечной, умиротворенной... Виктор не мог подобрать нужного слова, но возле брата он как будто отогревался душой. И каждый раз, видя младшенького, готов был убивать, что мать, что отца. Одна, дура полная, бегала на гульки, нюхала 'порошки' и пила, словно лошадь, ни секунды не думая о ребенке под сердцем, другой, скотина безмозглая, решил покрасоваться перед своими многочисленными бабами, провел ночь в месте с зашкаливающей радиацией, до конца не вылечился и полез в постель к жене. В результате - дебильность у плода. И никому, кроме него, Виктора, до Димки сейчас дела нет. Ну ходит, пузыри пускает, весело агукает, в свои двенадцать ведет себя, как годовалое дитя. Пусть его. Лишь бы под ногами не путался да родителям жизнью наслаждаться не мешал.
  Двадцатипятилетний высокий красавец с 'греческим профилем' и накачанной мускулатурой, любимец женщин всех возрастов, с рождения имел все, о чем могли только мечтать его сверстники: деньги, связи, положение в обществе, прекрасные возможности для карьеры... Баловень судьбы, как говорили в древности о подобных ему счастливчиках, Виктор до семнадцати лет жил словно в вечном раю. А потом приехал однажды домой после учебы в престижном ВУЗе на закрытой планете и обнаружил дома четырехлетнего умственно отсталого брата. Нет, мир не рухнул. Но... Из наивного 'золотого мальчика' парень довольно быстро превратился в циника и грубияна. Удостоверившись, что Димку вылечить нельзя, старший сын возненавидел родителей.
  
   Грязь привычно хлюпала под ногами. Сам путь по хорошей дороге занял бы не больше десяти-пятнадцати минут, но кто же будет стараться для низов? Их квартал считался самым опасным, а значит, и самым неблагоустроенным. Из всех жителей здесь честно зарабатывали себе на жизнь, тщетно день за днем стараясь вырваться из ненавистных трущоб, лишь несколько человек. Остальные плыли по течению или предпочитали не совсем законные способы существования. Ася вновь и вновь аккуратно обходила наполненные тухлой водой ямы, уже и не надеясь попасть на работу в чистой одежде. Местных алкоголиков подобные мысли не заботили: из кустов по-над дорогой то и дело выглядывали чьи-то конечности, обычно задние. Их владельцы, охотно приняв на грудь пару-тройку бутылок дешевого пойла, вольготно расположились там, где их застал последний, явно лишний глоток.
  Хлипкий деревянный мостик через канаву, когда-то гордо называвшуюся речкой Иртой, сейчас уже пересохшую и 'запруженную' различным бытовым мусором, девушка перешла за пару минут. На той стороне уже начиналась другая, лучшая, в ее понимании, жизнь. 'За рекой', как говорили босяки из района Аси, жили те, кому повезло родиться пусть в небогатых, но довольно обеспеченных семьях. У этих людей существовал доступ и к образованию, и к медицине, существовала и возможность подняться повыше, увезти своих детей в более благоприятные места. Там же, на другой стороне 'реки', располагался и магазин, дававший работу, пусть и низкооплачиваемую, всем желающим.
  Не желая иметь ничего общего со сбродом из опасных кварталов, жители 'заречья' оградили свои дома высоким железным забором. Попасть внутрь можно было, только приложив палец к калитке. Информация о микрочипе, вживленном под кожу всем стремившимся находиться на 'богатой' территории, мгновенно передавалась на пункт пропуска, и компьютер давал доступ. Или не давал. Каждый раз, подходя к заветной калитке, Ася страшилась, что на табло загорится оранжевая надпись: 'В доступе отказано'. Это означало бы долгую и мучительную смерть для нее и ее семьи: идти по стопам многочисленных соседей и заниматься душегубством или воровством, девушка просто не смогла бы.
  'Доступ разрешен', - привычно мигнуло зеленым светом табло. Калитка открылась, пропустила бесформенную фигуру и сразу же закрылась. Чисто подметенная дорожка из мелкого гравия вела мимо невысоких, периодически подстригаемых деревьев и кустов к различным хозяйственным постройкам, в том числе и к раздевалке, из которой можно было попасть прямиком в складские помещения заветного магазина.
  В небольшой саманный сарайчик Ася как обычно зашла одной из первых. Несколько бумажных ширм для переодевания персонала, крючки на стенах и пакеты с формой работников - вот и вся обстановка. Уличная одежда осталась сиротливо висеть на крючке, синяя форма уборщицы заняла ее место.
  Коридоры, коридоры... Многочисленные повороты. Вот и каморка, в которой, кроме девушки, отдыхают еще пятеро работников. Сейчас тут, за исключением стульев и небольшого стола у окна, пусто. И это чудесно - людей, особенно толпы, Ася не любила и боялась. Если бы не необходимость содержать семью...
  - Ты здесь? Отлично. На выход.
  Артур Иванович, старший менеджер, маленький, толстый, как бочонок. Привычно скользнул безразличным взглядом по работнице, словно мебель на наличие пыли проверил, отдал приказ и тут же выкатился. Что еще могло стрястись всего за час до открытия?
  Оказалось, очередная работа по профилю - уборка. Иногда, чтобы получить дополнительный доход и купить жене очередную шубу, директор магазина сдавал помещения для отдыха местной 'золотой молодежи'. Дети клерков средней руки и торговцев всех мастей не могли себе позволить веселиться в районах аристократов, - их туда просто не пускали, не видя смысла в сближении разных слоев населения - поэтому все важные события своей жизни они отмечали здесь, в супермаркете, единственном, не считая лавки с тканями, готовой одеждой и сувенирами, крупном торговом помещении района.
  Что именно праздновали ночью, Ася не знала и знать не хотела. Молча, как обычно, она убирала мусор и мыла полы. Работа была настолько привычной, что выполнялась на автомате. Закончив, девушка направилась в уже открывшийся торговый зал. Первые два-три часа посетители буквально штурмовали полки с продуктами, так что работа уборщицам находилась всегда.
  
  Настроение... Какое может быть настроение рано утром, когда необходимо выдавливать из себя вежливые фразы и тщательно сдерживаться, чтобы не разгромить этот сарай к чертям собачьим...
  Ответив на подобострастное приветствие охранника улыбкой, больше напоминавшей оскал разъяренного добермана, Виктор широким хозяйским шагом зашел в кабинет директора магазина. Практически весь бизнес в данной части города принадлежал его семье, и сегодня необходимо было забрать накопленную выручку, а заодно и проверить, не слишком ли зарывается ставленник отца. Последний заискивающе залебезил и подскочил со своего места, едва завидел непосредственное начальство. Удобно усевшись в директорское кресло, откинувшись на спинку и закинув ноги на стол, молодой человек скучающе зевнул.
  - Проверка нашла у вас недостачу, Андрей Микитич. Вы понимаете, что это значит?
  Что еще это могло значить? Только потерю хлебного места и возможное переселение в ту часть города, которую населяли отбросы планеты. Кому ж захочется так быстро в худшую сторону изменить уровень жизни?
  - Виктор Степанович... Голубчик... Ну что вы... Это же копейки...Я... Я возмещу, сейчас же прикажу, деньги принесут!
  Ну да. А потом сдерет эту сумму в качестве штрафов со своих работников, чтобы ни в коей мере не остаться внакладе. Впрочем, Виктору было все равно.
  - У вас двадцать минут.
  Деньги принесут через пять-семь минут. Это молодой человек знал по опыту.
  Зазвонил видеофон, квадратная коробочка небольших размеров, сделанная из самых современных защитных материалов, настроенная на нескольких пользователей и не позволяющая видеосообщению коснуться ушей тех, кому оно не предназначено. Мельком бросив взгляд на экран, парень скривился: Эльза. Нахальная пробивная фотомодель, решившая непременно стать его женой и готовая ради этой цели в буквальном смысле слова идти по трупам. Мнением потенциального жениха девушка, естественно, поинтересоваться не соизволила. Если бы не необходимость обязательно появиться сегодня на вечере в честь Дня Рождения близкого друга отца, причем непременно со спутницей, наследник многомиллионного состояния с легким сердцем ненужный звонок проигнорировал бы. Но надо...
  - Виктор Степанович, я могу вам помочь?
  Это что-то новенькое: мебель рот открыла. Молодой человек цинично хмыкнул про себя: видать, дело не только в недостаче, если директор вдруг первый решился заговорить с боссом.
  - Вы умеете ходить на каблуках и влезаете в женское платье? - раздраженно поинтересовался Виктор, глядя на экран аппарата практически с ненавистью.
  Собеседник угодливо захихикал:
  - Может, вам сменить спутницу?
  Еще и советы дает. Совсем страх потерял. Хотя... Почему нет... Вот только...
  - У вас тут есть кто поуродливей? Такая, чтобы от одного взгляда на нее народ шарахался в разные стороны?
  Молчание длиной в несколько секунд, и уверенное:
  - Я думаю, что смогу вам помочь, Виктор Степанович.
  
  Уборка завершилась мытьем туалетов на выделенном ей участке. Улучив несколько секунд, девушка заглянула в угол под лестницей, куда обычно складывали просроченные продукты, и вытащила из картонной коробки шоколадку, палку мерены, дешёвой колбасы из мяса диких собак, обитавших на этой планете, позавчерашний хлеб и чуть надорванную пачку крекеров. Пока хватит. До зарплаты, что должны выдать послезавтра, семья постарается кое-как продержаться.
  Когда Ася добралась до каморки, ее напарница, высокая худая женщина лет шестидесяти, зарабатывавшая здесь тяжелобольному внуку на очередной курс лечения, сообщила:
  - Тебя Иваныч искал. Срочно.
  День обещал быть насыщенным. Вздохнув, девушка оставила продуктовый набор в сумке и поплелась к начальству.
  В отличие от своих немногочисленных подчиненных, старший менеджер занимал отдельный кабинет. По размерам, правда, то была та же каморка, но зато предоставленная в распоряжение одному конкретному человеку.
  - Шатрова? К директору. Немедленно, - даже не отрываясь от журнала, приказал начальник.
  Сердце упало в пятки. На самый верх, к управляющему магазина, Искринскому Андрей Микитичу, работников вызывали только при увольнении. Но она же вела себя идеально! За что??
  - Что стоишь? Бегом! - Рявкнул Иваныч.
  Аккуратно закрыв дверь с другой стороны, Ася, едва сдерживая слезы, направилась к лестнице: все начальство, кроме старшего менеджера, располагалось на втором этаже здания. Там же обычно отдыхала и 'золотая молодежь'.
  Каждая ступенька гирей ложилась на душу. Хотелось завыть, как дворовые собаки. В чем она ошиблась? Кто-то 'настучал', решил заполучить себе еще и ее ставку, заранее договорившись с Иванычем? Искринский разбираться не будет. Его, кроме денег, ничего здесь не держит. Увидел бумажку на столе, подписал, не вчитываясь, и вот уже Ася на улице, без зарплаты, без работы, а значит, и без продуктов...
  - Ну наконец-то! - Дверь в нужный кабинет распахнулась, едва девушка подошла поближе. - Шатрова! Зашла немедленно!
  Она и так уже здесь, зачем же кричать...
  Еще сильней втянув голову в плечи, Ася переступила порог.
  Кабинет начальства действительно заслужил так называться: не комнатка, не каморка. Кабинет. Первый раз он поражал сотрудников, когда те, еще будучи соискателями, приходили на неизбежное собеседование перед приемом на работу. Да, несмотря на существование в компании отдела кадров, его работники проводили только предварительное собеседование. Окончательное решение принимал директор. И чем выше была желанная должность, тем большую сумму называло будущее начальство. Асе повезло: она отделалась символическими двенадцатью серебрушками, - минимальной ценой - накопленными за полгода жесткой экономии, как раз для устройства на работу. На тот момент кабинет мог похвастаться позолоченными стенами, мебелью из орхи - дерева, растущего на самой дальней и самой труднодоступной планете Союза Миров - и окном, выходящим на квартал аристократов. Сейчас... Сейчас, может, что и изменилось, директор перестановки любит. Вот только уборщица боялась поднять глаза от пола, тоже позолоченного, причем, судя по следам, сравнительно недавно. Вон, в углах, еще и краска не высохла...
  - Голову подняла.
  Голос резанул по напряженным нервам. Голос незнакомый, чужой. Ася вздрогнула и, повинуясь, посмотрела на говорившего. Молодой. Красивый. Ухоженный. Одет... Нет, она и названия одежды этой не знает, что-то явно иностранное, не пригодное к ношению в их условиях, слишком уж маркие вещи. Ясно только, что вольготно расположившийся за столом директора мужчина намного богаче всех тех сынков местных богатеев, за которыми Ася привыкла убирать.
  - Подходит. Вышел вон.
  Вышел? Это кому? Дверь захлопнулась за спиной. Девушка испуганно вздрогнула.
  
  Виктор, слегка прищурившись, с презрением осматривал подсунутую ему девку. Да уж... Если её и правда шарахаться с самого начала не начнут, уже прогресс будет. Но ему ли жаловаться? Сам хотел подобное чучело. Чучело... Вот чудесное слово, описывающее это 'нечто': синий халат уборщицы висит балахоном на теле. 180/180/180, не меньше. Глаза как у коровы. Видел он как-то детский фильм, что Димке одна из постоянно сменявшихся гувернанток крутила. Ни сюжета, ни актеров нормальных. А вот корова ему запомнилась: ее на бойню ведут, резать собираются, а она послушно копыта передвигает и смотрит смиренно и покорно. То же самое выражение и здесь. Да и фигурой эта похожа на ту. На голове - чепчик, на ногах - боты.
  В душе не вовремя проснулась гордость. Вот не хватало еще с такой тушей на людях появляться. Послать ее, что ли? Назад, прямо к унитазам? Нет, он же хотел всех шокировать на этом дебильном вечере. Да и терпеть ее не так уж долго, не больше трех-пяти часов.
  - Собралась быстро и вышла к главному входу. Жди у красной лётки. Со мной поедешь. Всё, пошла отсюда.
  Дверь аккуратно закрылась. Молодой человек тяжело вздохнул: ну что за жизнь. Одна тупая, хоть и симпатичная, другая страшная, как смертный грех, но тоже... Тупая... И выбрать не из кого.
  
  Ася медленно вышла за дверь, вопросительно взглянула на стоявшего у стены начальника.
  - Что смотришь? - Нервно огрызнулся Микитич. - Иди, выполняй, что сказано. Да поживей.
  С трудом понимая, что происходит, девушка направилась к сарайчику с уличной одеждой. Пока шла коридорами, перебирала в голове немногочисленные варианты. Зачем ее вызвали? Для чего она нужна? Убирать в господском доме? Так этим обычно занимается Синти. Она и красивая, и пробивная, и другие услуги оказать не постесняется. Если не для уборки, тогда зачем? И для чего она, Ася, 'подходит'? На взгляд, которым ее осматривал молодой господин, девушка внимания не обратила: в ее жизни таких взглядов было много. И еще больше ожидается. Какая разница. Пусть смотрит. Лишь бы на работе остаться.
  Наскоро переодевшись в том самом сарайчике, уборщица вернулась в магазин и, игнорируя любопытные взгляды своих 'товарок', вышла в торговый зал. Пока дошла до главного входа, несколько раз ощутила на себе презрительно-уничижительные взоры покупателей. Действительно, куда она, в таком затрапезном наряде, выйти осмелилась? Её дело - мойка раковин и полов. А здесь, здесь отовариваются люди с деньгами и положением. И её старое потертое тряпьё унижает их человеческое достоинство. Пару раз ей даже плюнули в спину. Не попали, судя по недовольным комментариям сзади.
  Главный вход и красная лётка. Да, эффектная модель. Такая всюду заметна будет.
  Почти тысячу лет назад, когда люди только начали осваивать космос и заселять различные пригодные для жизни планеты, создавая многочисленные колонии и постепенно вывозя с Земли, планеты-донора, жителей и оборудование, перед первыми 'космическими нуворишами' встал сложный вопрос удобных полетов. Нет, шатлы, конечно, для таких целей годились, но только при перелете от планеты к планете. Внутри же заселенного мира этот транспорт для передвижения по воздуху пригоден не был: слишком громоздкие машины забивали собой всё пространство, что частенько приводило к неизбежным конфликтам, особенно между владельцами таких летательных аппаратов. Думали-размышляли над проблемой долго, пару десятков лет, если быть точными. И потом один гений, чье имя история, к сожалению, не сохранила, придумал лётки - этакие эллиптической формы капсулы, компактные, снабженные мощными моторами и, по желанию владельца, искусственным интеллектом.
  Транспорт, неудачно припаркованный перед входом и мешавший местным жителям совершать покупки, был покрашен в ядовитый красный цвет. По бокам, чуть выше иллюминаторов, вмонтированных в корпус из нового вида стали, красовались маленькие крылья, предназначенные для управления.
  - Внутрь, - отрывисто, резко, словно хлыстом ударил, приказал показавшийся наконец-то из вращавшихся дверей 'золотой мальчик'. Повинуясь его голосовому приказу, отъехала в сторону дверь, позволяя проникнуть в кабину.
  Ася наклонилась, аккуратно переступила через порог, села в одно из кресел. Напротив немедленно умостился её непосредственный начальник на следующие несколько часов.
  Несколько движений рычажками на светившейся панели, и транспорт взмыл вверх. Куда они летят? Впрочем, какая разница. Не убьет, и то слава богу. Наверное...
  На подлокотник 'её' кресла легли три золотые монеты - полугодовой заработок девушки.
  - Поработаешь говорящей куклой пару часов - и можешь быть свободна. Только сначала в порядок тебя приведем.
  Уборщица недоуменно посмотрела на монеты, перевела взгляд на мужчину напротив. Его голос изменился, стал спокойней, безразличней, не настолько холодным, каким был раньше.
  - Простите, риал ...Я не понимаю...
  Лет пять назад рядом с семейством Шатровых обитал, пока не спился окончательно, Аркадий Михайлович Шарцев, бывший домашний учитель. За какие-то грехи, о которых мужчина никогда не распространялся, его выгнали из района аристократов, он быстро пристрастился к алкоголю, скатился по наклонной и кончил тем, что объявился в районе для отбросов и поселился в самой дешёвой каморке. Как он зарабатывал себе на жизнь, девушка не знала, но свободное время, которого у мужчины было более чем достаточно, Аркадий Михайлович проводил, щедро делясь знаниями с окружающими, в том числе и детьми. Сначала Ася, на тот момент пухленький застенчивый тринадцатилетний подросток, ходила к Шарцеву от скуки, - с ней никто из сверстников не желал иметь дела, - затем - из интереса. Запоминала она далеко не все из рассказанного, но кое-что в памяти девочки всё же отложилось.
  'Запомни, дитя, к тем, кто выше тебя, надо обращаться вежливо, но без подобострастия. Ты не равна им, но и грязью считать себя не позволяй. В разговоре к мужчинам обращайся 'риал', к женщинам - 'риала'. Не прерывай их, не спорь с ними'.
  Аристократов, до сегодняшнего дня, Ася не встречала, в качестве тренировки звала риалом Шарцева, чем невероятно тому льстила.
  И кто бы мог подумать, что уроки этикета, если так можно назвать лекции полупьяного учителя, пригодятся девушке в её тяжёлой, беспросветной жизни. Надо же, еще помнит: риал - к мужчинам, риала - к женщинам... И все же, что понадобилось этому богатому красавцу от уродины Аси?
  Уголок рта Виктора недовольно дернулся.
  - Что тут понимать. Стоишь молча или отвечаешь 'да', 'нет'. Надеюсь, тебе хватит ума ничего не разбить и не испортить. Два-три часа, и тебя отвезут домой. Ещё вопросы?
  Вопросов было много, даже очень. Но холёному собеседнику явно не нравилось отвечать на них. Да и какой смысл спрашивать. Ничего она изменить не сможет. Хочется - не хочется, надо ехать и делать так, как будет велено. Ася в его власти: стоит ему только пальцами щёлкнуть, и поломойку тут же выкинут на улицу. А так... Денег заработает, отложит часть на обучение Сони.
  - Нет, риал, извините.
  Забор, подобный тому, что отделял квартал дельцов от квартала нищих, лётка преодолела без проблем, и уже через несколько минут транспорт остановился возле одного из многочисленных салонов красоты в районе аристократов.
  Глава 2
  Салон красоты 'Милашка' ничем не отличался от десятков других, понатыканных, как грибы после дождя, на одной из улочек района для аристократов. Виктор никогда не посещал подобные заведения, предпочитая, в случае необходимости, вызывать мастеров на дом. Вот еще, он, сын миллионера, должен кланяться перед брадобреями! Но везти это лохматое 'нечто' домой? Увольте! От первоначальной идеи отправиться на День Рождения с уборщицей 'в её естественном виде' пришлось отказаться: взыграла гордость. Да 'золотой мальчик' сам себя перестал бы уважать, появись эта уродина с ним под руку на людях!
  - Постригите её, чтоб людей не пугала, - приказал мужчина окружившим его девушкам-мастерам. Те, почуяв богатого клиента, готовы были подобострастно стелиться под ноги, лишь бы получить лишнюю золотую монету. Дешёвки. Все они, бабы, дешёвки. Ищут покупателя побогаче.
  Уборщицу небрежно усадили в кресло, задали нужную программу роботу. Виктор остался, решив понаблюдать за процессом. Когда еще попадет в такое экзотическое место.
  Редкие, не особо длинные волосы, чуть ниже плеч, начали падать на пол. Интересно, сколько ей лет? Тридцать? Сорок? Выглядит, как старуха. Хотя с таким образом жизни ничего удивительного. Толстая, как земной бегемот. Сын миллионера трижды посещал планету-донор и каждый раз удивлялся ее запущенности: ни роботов, ни лёток, ни шатлов. Нет, в богатых районах нескольких городов-мегаполисов что-то такое, конечно же, было, современной техникой там пользовались однозначно, но распространения все эти машины не получили. А вот зверьё... Зверью разной масти там было жить более чем вольготно. Однажды Виктор по случаю побывал в зоопарке, посмотрел, какие существуют дикие животные. Больше всего его поразили бегемот, слон и носорог. Этакие громадные туши. Как только они по земле передвигаются.
  - Всё сделано, риал.
   Вынырнув из своих мыслей, 'золотой мальчик' равнодушно взглянул на говорившую парикмахершу, призывно улыбавшуюся ему возле робота, и перевёл взгляд на ту, что сидела в кресле. Это что? Нет, тяжелые, оплывшие черты лица и водянистые серые глаза, мало что выражающие, он, конечно, узнал. Но после стрижки и укладки невольной модели можно было дать двадцать, максимум - двадцать пять. И где та старуха, которую 'сосватал' ему директор магазина?
  
   Ася стриглась редко: соседка Танька, умевшая держать в руках портняжьи ножницы, всё чаще пребывала под кайфом, лишиться ушей и глаз из-за галлюцинаций добровольного парикмахера девушке не улыбалось, так что она предпочитала ходить, соорудив 'гульку' или повязав патлы косынкой. Внезапное появление в настоящем салоне красоты юная особа восприняла, как неожиданный и очень приятный подарок небес: постригли, по-настоящему, да еще и бесплатно. Теперь три-четыре месяца точно о прическе можно не беспокоиться: из-за скудного питания волосы росли долго.
   - Вставай.
   Уборщица привычно подчинилась приказу, краем глаза заметив, как с ревностью и неприязнью уставились на нее сотрудницы заведения. Все верно, каждая из них, пусть лишь на сутки, готова оказаться на ее месте: раз привели стричься, значит, планируют выход в свет, а чем эта корова лучше них, моделей, тративших на себя, на улучшение своей внешности всю зарплату? Прогулка под руку с богатым мальчиком - отличная возможность найти новых клиентов или даже сменить нынешнего любовника на кого-нибудь более богатого и известного. Девушки не скрывали чувств, но Асе было все равно, а ее заносчивый спутник и вовсе не замечал никого вокруг, разницы между работницами салона и уборщицей он не делал. Мужчине весь обслуживающий персонал казался лишь пылью под ногами.
   Вернулись в лётку, сели на прежние места. 'Золотой мальчик' уставился в иллюминатор. Ася решила наружу не смотреть: незачем, только душу себе растравит роскошью и чистотой.
  Работала бы она здесь, сумела бы побыстрей отправить сестру в школу... Но... В этом районе трудились те девушки, у кого не хватило денег и связей открыть бизнес в районе предыдущем. Правда, здесь они занимали место прислуги, наемного персонала. Но всегда существовала возможность тем или иным способом проникнуть в дом влиятельного аристократа, начать согревать его постель, а там, возможно, и в секретари пробиться. Чем не карьера для выходцев из среднего класса? У парней была примерно та же дорога в охранники, с оговоркой, что они как раз спали с женами, дочерьми и сёстрами тех самых влиятельных аристократов.
  - Сколько тебе лет?
  Вопрос прозвучал неожиданно. Ася удивленно моргнула. Зачем ему её возраст? Если нужна говорящая кукла, то какая собственно разница, сколько ей лет?
  - Восемнадцать, риал.
  Собеседник даже не постарался скрыть удивление.
  - Больше похоже на сорок. Ты специально себя так запускаешь?
  Странные, непонятные, ненужные вопросы. Как будто с её отталкивающей внешностью есть выбор.
  - У меня нет ни денег, ни времени на уход за собой, риал.
  Правильной формы черные брови взметнулись вверх.
  - Ты же женщина. Не стыдно ходить неухоженной?
  Она не ответила - не успела. Лётка плавно опустилась во дворе перед огромным пятиэтажным домом, построенным из дорогущего истринского кирпича, видимо, завозимого на планету контрабандой, дверца автоматически открылась, и мужчина мгновенно утратил интерес к своей спутнице.
  - Побудешь в гостиной пару часов. Вторая дверь от входа. Постарайся ни во что не влипнуть.
  Сказал и вышел, направился к крыльцу. Ася последовала за ним, поднялась по гладким мраморным ступенькам, боясь касаться резных железных перил, робко зашла внутрь, отсчитала нужную дверь и вошла в комнату. Ворсистые ковры на стенах и под ногами, мебель из Империи, искусно вывязанные салфетки, явно ручной работы, на многочисленных стеклянных поверхностях, картины, в том числе и принадлежащие перу известных художников, изящные статуэтки. Сразу видно: жители дома понятия не имеют, куда тратить миллионы, лежащие у них на счетах. Продав одну такую картину, девушка смогла бы безбедно жить в 'купеческом' квартале вместе с семьей лет двадцать.
  Садиться ей никто не запрещал, но прикасаться к вещам было невероятно боязно. 'Постарайся ни во что не влипнуть'. А если, не дай Небо, влипнет? Что делать? Возвращать уже полученные монеты? Уборщица уже мысленно положила внезапно свалившиеся на неё деньги в кубышку для младшей сестренки. Поэтому уж лучше постоит тихонько в углу, ничего с ней не случится, привыкла.
  В оставленную открытой дверь маленьким ураганчиком влетел мальчишка лет десяти-двенадцати: миленький, хорошо одетый, вот только личико... Ванька, младший сын Таньки, так же выглядит. 'Дебил он', - равнодушно бросила как-то соседка о ребенке. Видимо, и этот, несмотря на деньги семейства, дебилом уродился...
  Мальчик меж тем заметил новую часть обстановки, подбежал, замычал, требовательно протянул руку. Ася замялась, но ее уже ухватили за рукав и потащили к ближайшей тахте, потянули вниз, заставляя сесть. Сам ребёнок резво уселся на колени, улыбнулся, тепло и светло, и в очередной раз замычал.
  С детьми девушка общалась часто, обычно с теми, кто младше ее лет пять-десять. Они реже обижали зажатую уборщицу, чем ее одногодки. С тем же Ванькой Ася частенько играла в деревянных, плохо струганых солдатиков, и читала мальчику сказки. Под руками сейчас солдатиков не было. Значит, оставались сказки. Их, слава Небу, уборщица знала в большом количестве.
  - Привет, меня зовут Ася.
  - Ая, - послушно повторил ребенок и снова светло улыбнулся.
  Поломойка улыбнулась в ответ:
  - Ты любишь сказки? Давай я расскажу тебе о...
  
  Виктор не успевал. Ничего не успевал. Отец в очередной раз запил, загулял и растворился в дебрях этой демоновой грязной планеты, со спокойной душой оставив старшего сына разгребать очередные проблемы семейного бизнеса. Копи планеты Арлея, местная торговля, мебель из орхи, провезенная контрабандой. Да мало ли... Никуда ехать не хотелось. Подумаешь, День Рождения. Кому он нужен. А вот если семья потеряет несколько миллионов из-за глупости и недосмотра топовых менеджеров, это уже серьезно, причем в разы. Погрузившись в бумаги, мужчина напрочь забыл о реальности и вздрогнул, когда в дверь вежливо постучали. Кому там жить надоело? Оказалось, мажордому - мужчине средних лет, служившему на этом месте уже пять лет. Странно, раньше Алик не позволял себе тревожить молодого господина, когда тот запирался в кабинете. Что могло... Ох, Небо, как же он забыл о поломойке!
  - Риал, - почтительно поклонился мажордом, облаченный, как и положено, в ливрею цвета дома - небесную лазурь. - Ваша матушка... Мне кажется, вам нужно спуститься.
  Мать увидела ту уродину? Этого только не хватало... Небо, как же всё не вовремя...
  Лифт за секунды спустил его с пятого этажа на первый. Двери открылись, и крик мгновенно ударил по барабанным перепонкам. Зачем же так орать... Она опять налакалась? Или очередной передоз? И ни одной души вокруг. Правильно, кому ж захочется нести ответственность за общение с неадекватной риалой. Хорошо хоть Алик догадался предупредить хозяина...
  В гостиной, той самой, куда мужчина отправил свою нынешнюю спутницу, визжала еще красивая женщина со следами злоупотребления алкоголем и синтетическими веществами на лице, и почти в унисон с ней верещал Димка, непонятно как оказавшийся на коленях у уборщицы. Брат вцепился в свое живое сидение обеими руками и отказывался покидать это необычное место. Сама поломойка, похоже, находилась в неком подобии ступора: сидела неестественно прямо и смотрела перед собой пустыми глазами. Ну и как он ее в таком состоянии на вечер повезет? Голова начинала раскалываться.
  - Тихо, - гаркнул Виктор. И мать, и брат замолчали мгновенно. 'Золотой мальчик' поморщился. Вот же... Потом опять приглашать психолога для мелкого, чтобы по ночам спать не боялся. Идиот. Справился со слабыми. Небо, как же он устал от всего...
  - Ты, - заметив, что девчонка уже пришла в себя, Виктор отрывисто кивнул ей. - На улицу. Марш. Подождёшь меня у лётки.
  Встать у поломойки не получилось: Димка вцепился в нее, как клещ, пришлось Виктору насильно поднимать и удерживать на весу брата, пока уборщица осторожно пробиралась к выходу под злобным взглядом на удивление трезвой матери.
  Входная дверь открылась и закрылась. Мужчина отпустил насупленного ребенка, повернулся спиной к женщине и отправился наверх, за вещами: пора было ехать на вечер.
  
  Ася неторопливо рассказывала мальчику уже четвертую сказку, сосредоточенно вспоминая, как же именно закончится выбранная ею история, когда в комнату вдруг зашла высокая худощавая женщина, довольно ухоженная, но явно любящая хорошенько приложиться к бутылке. Зашла и на секунду застыла рядом с тахтой. На лице вошедшей появилось презрение, она негодующе фыркнула и громко приказала:
  - Димка, сейчас же слезь с этой вшивой уродины!
  Ребенок не отреагировал. Ася замолчала.
  - Я с тобой разговариваю, - недовольно повысила голос женщина. - Слез сейчас же!
  Последнее предложение она буквально выкрикнула. Димка протестующе вцепился тонкими пальцами в одежду девушки и вскрикнул в ответ.
  - Ты, ублюдок! Я с кем разговариваю! Отпусти его, шлюха!
  Плохо понимая, что именно происходит, уборщица попыталась спустить ребенка вниз: не вышло, дите неожиданно завизжало на высокой ноте и еще крепче вцепилось в свое сидение. Через несколько секунд кричали уже оба. Все, что оставалось шокированной Асе, - сидеть и слушать их 'разговор'.
  - Тихо!
  Голос девушка узнала и, как ни странно, обрадовалась: если ее наниматель здесь, значит, он сможет освободить уборщицу от необходимости...
  - Ты. На улицу. Марш. Подождешь меня у лётки.
  Это он ей? Да, хорошо. На улице действительно будет лучше... По крайней мере перестанет неимоверно болеть голова...
  Ждать пришлось недолго, не больше десяти минут. По двору всё время ходили туда-обратно слуги. На Асю они посматривали со сдержанным любопытством, но никто не рискнул подойти и поинтересоваться, что здесь делает незнакомка.
  - Садись.
  Дверца открылась, девушка привычно залезла внутрь, уселась на уже знакомое сидение. 'Золотой мальчик' умостился там же, где и раньше. Аппарат взлетел.
  
  - Из-за чего они орали? - Паршивое настроение грозило перерасти в плохо контролируемый гнев. Нужно было найти, на ком сорваться. В принципе, уборщица для этой цели подходила идеально. Но сначала необходимо кое-что выяснить.
  - Женщина потребовала от мальчика встать с меня. Тот не захотел.
  Понятно, мать в своем репертуаре: как же, Димка осмелился ей не подчиниться. Пора отправить родительницу на несколько месяцев в специализированную клинику. Там и профилактику сделают, и мозги прочистят.
  - Она его оскорбляла?
  - Да.
  Вот же сука... Срываться на собственном больном ребенке... Да и он хорош... Не надо было рявкать там...
  - Как он оказался с тобой?
  - Вбежал, схватил за руку, усадил на тахту. Ему было скучно, я рассказывала ему сказки.
  Эта корова сказки знает? Вот уж открытие века. Неужели и читать умеет? Да быть того не может. А вообще, странно: Димка явно не хотел с нее слазить. Чем поломойка с улицы его так увлечь могла? Не сказками ж, в самом деле. Брату постоянно нанимали высококвалифицированный персонал, в том числе и гувернанток, знавших сотни этих сказок; ото всех он сбегал, а тут... Нечто лохматое и уродливое, а смотри ж ты, как он к ней тянется.
  - Чем ты его купила?
  - Я не понимаю, риал.
  Тупая дура. Небо, ну почему вокруг нет умных, привлекательных, самодостаточных женщин? Или уродки, или полные дуры... Или два в одном...
   - Почему он в тебя вцепился?
  Уставилась своими коровьими глазами. Опять не соображает, чего от нее хотят?
  - Я не знаю, риал, но мне кажется, ему было скучно...
  Она в своем уме? Скучно? С сотнями игрушек? Да та каморка, в которой наверняка живет эта безмозглая поломойка, и одного Димкиного робота не стОит.
  Задать очередной вопрос наследник миллионера не успел: лётка исправно приземлилась по указанным в навигаторе координатам.
  Друг отца построил усадьбу в самом центре заповедной территории. Как он достал разрешение и в какую сумму ему обошлось нарушение закона, мужчина, естественно, не распространялся. На территории усадьбы площадью 'всего лишь' в несколько гектар располагались собственно сам дом, хвойный лес, природное озеро, крытый бассейн, гараж для лёток, несколько беседок и спортивный комплекс.
  'У меня все по-простому', - мило улыбался мужчина лет пятидесяти при первом знакомстве с кем-либо.
  Нет, если сравнивать с имением Наследного Принца Великой Империи, тогда да, по-простому. Но на Мирне только загородный дом отца Виктора мог соперничать с этой усадьбой в размерах и роскоши.
  Мрамор, орха, шерсть диаров - высокогорных коз Империи, пасшихся в труднодоступных районах, - все то же, что и дома. Скучающим взглядом 'золотой мальчик' окинул лестницу, мебель, ковры. Если б не три-четыре десятка приглашенных, можно было бы сесть с именинником в одной из его крытых беседок, выпить дорогого коньяка, привезенного ради такого торжественного случая с планеты-донора, душевно пообщаться, получить несколько ценных советов, связанных с бизнесом... И зачем ему вся эта толпа...
  - Виктор, сынок! Рад тебя видеть!
  Не лукавит. Леонид Аристархович Чаровой с удовольствием качал маленького Витьку на коленях, когда тому и года не было. Именно Леон, как звали его в узком кругу немногочисленные родные и друзья, охотно подсказывал парню, как вести дела семьи, когда отец уходил в неожиданный загул, именно Леон участливо и с добром относился к Димке, да что там, именно Леону он, Виктор, первым представит свою невесту, когда та появится на горизонте его жизни.
  Сын миллионера тепло улыбнулся невысокому пузатому мужчине, спешившему навстречу дорогому гостю.
  - С очередной круглой датой, дай Небо, не последней.
  Подарок, дорогой элитный коньяк с планеты-донора, еще утром был доставлен курьером по этому адресу, так что теперь осталось только появиться самому, пусть и на некоторое время, 'уважить старика', как любил выражаться Леон.
  - Благодарю, мой мальчик! Молодец, что нашел время! - Не по возрасту сильная рука пару раз легонько хлопнула сына друга по спине: таким образом хозяин обычно выказывал благоволение гостю. - Что за милая леди с тобой?
  Леди... Леон, конечно, и сейчас в своем репертуаре: если паре-тройке дамочек под юбку не залез, считай, день прошел впустую. Но называть ЭТО леди...
  
  Ася никогда не убирала нигде, кроме магазина. Она и хотела бы, все лишняя монета для обучения сестры, но, увы, как любила повторять та же Танька: 'Рожей не вышла'. Богачам да аристократам подавай худую, смазливую и безотказную. А Ася... Не подходила поломойка ни под один из указанных параметров. Потому и не знала девушка, как выглядят шикарные дома, понятия не имела, в каких хоромах живут богатеи. Когда 'Золотой мальчик' привез ее на эту территорию, первым впечатлением уборщицы было: 'Ох... Сколько же тут пространства!' И только потом, потихоньку, исподтишка оглядевшись, Ася с изумлением начала разглядывать обстановку и людей в ней. Впрочем, на пристальное разглядывание времени девушке не дали: не успел сын миллионера войти в дом, как к нему подбежал невысокий толстый человечек, обряженный в брючный костюм не известной поломойке ткани, переливавшейся и сверкавшей на свету. С улыбкой, по мнению гостьи, неестественной, будто приклеенной к круглому лицу, он обратился к спутнику девушки:
  - Виктор, сынок! Рад тебя видеть!
  Сынок? Странные у них, богатых, обращения. И где подарок? Впрочем... Додумать Ася не успела, привлеченная мимикой 'золотого мальчика'. Последняя фраза мужчины, явно относившаяся к ней, обычной уборщице, вызвала неприятную усмешку на лице Виктора, но ответил он вежливо:
  - Леон, познакомься с моей спутницей. Ася. Ася, это друг моего отца, Леон.
  Как будто ей так уж необходимо знать, в чей именно дом они пришли в гости...
  - Очень приятно, риал, - слегка застенчиво и немного устало улыбнулась девушка.
  - Ну что ты, душа моя, - отмахнулся мужчина, - никаких риалов, мы здесь все свои!
  Зубы у хозяина сверкали ненатуральной белизной, видимо, протезы... Вот что значит жить богато: у ее матери зубов почти не осталось...
  'Золотой мальчик' тем временем куда-то ушел, видимо, намеренно оставив уборщицу общаться с именинником. Мужчина заливался соловьем, проводил ее к фуршетному столу, предложил на выбор диковинные продукты, буквально втиснул в руку хрустальный бокал с вином. Немного ошалевшая, Ася послушно что-то прожевала, сделала небольшой глоток, заставляя себя следить за быстрой и эмоциональной речью говорившего. Тут все было ей непривычно, давило на психику, девушке хотелось как можно быстрей вернуться домой, отдохнуть перед очередным рабочим днем, а хозяин все говорил и говорил, и слова обрушивались на девушку бурным водопадом.
  
  Виктор досадливо хмурился, наблюдая за другом отца с другого конца комнаты. Что такого интересного в этой корове? Зачем она Леону? Просто переспать, так сказать для коллекции? Или что-то задумал? В первое верилось с трудом, второе было более вероятно, но тогда получается, что у их гостеприимного хозяина...
  - Ты, - мило улыбаясь и охотно демонстрируя всем желающим свои идеальные формы, - продукт местной индустрии красоты - к мужчине приближалась Эльза, умопомрачительно выглядевшая в узком платье из нирея, самой дорогой ткани в Союзе Миров. - Как ты посмел меня так оскорбить!
  Интересно, у кого она училась шипеть сквозь растянутые в улыбке губы? Взять бы пару уроков у того умельца.
  - Привел сюда эту уродину! Пришел с ней! А я?!
   Мужчина лениво пожал плечами:
   - У нее нет никаких претензий. Отработала - и свободна. Хочешь на ночь на ее место?
   Прозрачный намек красавица, блиставшая на подиумах всех доступных планет, поняла, вспыхнула от унижения, опасно сощурила глаза:
   - Перебиваешься шлюхами? Так низко пал?
   Виктор только хмыкнул:
   - Не умеешь ты хамить, Элли.
   - Не смей меня так называть!
   Модель отвернулась и всё той же походкой от бедра направилась к столу с напитками. Подхватив бокал с ройшей, розовым напитком, по вкусу напоминавшим горячий глинтвейн с корицей, девушка, мило улыбаясь, подошла к паре уборщица-хозяин дома и без раздумья выплеснула весь бокал на одежду поломойки, после чего довольно оскалилась и неспешно удалилась, демонстративно цокая каблучками. Сучка. Правильно он делает, что держится от этой дуры подальше.
  
   В голове шумело, перед глазами постепенно начали появляться разноцветные пятна, не хватало воздуха. Хотелось есть и спать, но нужно было стоять напротив именинника, покорно слушать его заумные рассуждения обо всем на свете и заставлять себя улыбаться.
   Завтра очередной рабочий день. Может, удастся хоть полчаса покемарить между сменами.
   Рядом неожиданно раздалось цоканье каблуков, бившее по мозгам, как молот по стене, а потом одежда вдруг намокла и стала липкой. Ася еще не сообразила, что конкретно произошло, как буквально сразу же рядом раздался холодный голос ее нанимателя:
   - Мы покинем тебя, Леон. Удачно повеселиться.
   И уже ей, тем же тоном:
   - Пойдем к лётке.
   Привыкнув подчиняться приказам, девушка без раздумий последовала за сыном миллионера. Только сев в машину и немного придя в себя, поняла: её облили чем-то сладким, судя по запаху - каким-то алкогольным напитком. Кто и зачем - этого случайная жертва женской ревности не знала и вникать в случившееся не желала - незачем, все равно случившегося уже не изменить. А лишние знания могли принести только лишние хлопоты.
   Транспорт приземлился у дома богача. Тот, прежде чем выйти, равнодушно сообщил:
   - Она запрограммирована: долетит до магазина, высадит тебя и вернется.
   Дверь закрылась, лётка снова поднялась в воздух.
   Дальнейшую дорогу Ася не запомнила: слишком устала. Очнулась дома, в кровати, уже переодетая. Одежду завтра постирает мать. Хорошо, что сменка есть. С этой мыслью и уснула, вымотанная всеми событиями до предела.
  
   - Он снова рыдает?
   Старая невысокая женщина покаянно вздохнула.
   - Ничего не могу сделать. Не подпускает к себе никого, постоянно кричит 'Ая!', практически без перерыва плачет и ничего не ест. Виктор, надо что-то делать!
   Рената, практически член семьи, вырастила старшего сына и теперь нянчилась с младшим. Только ей из всей обслуги мужчина позволял панибратство, только к её мнению в вопросах воспитания Димки прислушивался. Вот и сейчас, если нянька уверяет, что дела плохи, нужно предпринимать определенные действия. Нужно... Но как же противна одна мысль об этой грязной поломойке!
   Прошло трое суток после праздника. Эльза, слава Небу, больше не звонила, так что поставленной цели 'золотой мальчик' несомненно добился. Но брат! Таких жутких истерик у Димки никогда раньше не случалось. Чем эта корова смогла его 'зацепить'???
  Глава 3
   Жизнь иногда преподносит сюрпризы, часто - неприятные. Иногда - наоборот. Хотя и в удаче всегда можно найти отрицательную сторону. Надо только знать, где искать.
   Новая работа, новый коллектив, новые испытания. Пока девушка справлялась, но кто же знает, что будет завтра.
   За ней приехали через три дня после приснопамятного Дня Рождения. Микитич снова вызвал в свой кабинет, где уже находился незнакомый мужчина.
   - Поедешь с ним. Выполнять все указания.
   Незнакомец терпеливо подождал, пока поломойка переоденется и вернется, вместе они, под внимательными взглядами сотрудников и клиентов магазина, дошли до уже знакомой лётки.
   Опять к 'золотому мальчику'? Очередной День Рождения? Или нечто другое? Гадать не было смысла, и Ася всю дорогу бездумно смотрела в иллюминатор, на быстро проплывавшие внизу дома и едва различимые точки - людей-муравьев.
   Прилетели в тот же дом, мужчина провел девушку в кабинет, отделанный неизвестным декоративным камнем. За столом из орхи сидел её бывший наниматель.
   - Алик, останься, - едва взглянув на вошедших, приказал сын миллионера и, вернувшись к бумагам, добавил:
   - Пять золотых в неделю. Работаешь каждый день. Сидишь с Димкой, вытираешь пыль, помогаешь, если попросят. Алик, покажи ей место работы. Свободны.
   Пять золотых - это намного больше месячного заработка. Если всё получится, у Сони уже к концу этого года появится возможность поступить в школу.
   Уборщица шла за провожатым, стараясь запомнить дорогу. Обнажённая статуя возле двери стального цвета, затем - поворот, потом - лестница, двадцать ступенек вверх, повернуть, пройти растения в кадках, остановиться у двери зеленого цвета.
   Мужчина постучал, через пару секунд их впустили внутрь.
   - Ая! - крик оглушил, на какую-то секунду девушка испугалась, что оглохнет. Маленький смерч налетел на Асю и чуть не сбил с ног. Устоять помогла та же дверь, уже закрытая.
   - Дима, ну что же ты. Так гостей не встречают, - попыталась урезонить ребенка пожилая низенькая женщина. Напрасно: мальчик повис на уборщице, обхватив ту за шею железной хваткой, словно хотел задушить, и ни на кого не реагировал. Прижимаясь к полному телу, он бормотал, как заведенный:
   - Ая! Ая!
  
   Успокоить паренька удалось не сразу, но вот наконец-то девушку усадили на тахту возле невысокого столика и объяснили задачу: с утра до ночи проводить время с несчастным идиотом, развлекать его, служить ему нянькой. Это - основное. Ну и помогать, если кто из слуг попросит. Что попросит? А что угодно: пыль вытереть, еду риалу отнести, полы помыть. Но главное - Дима, как назвала подопечного та самая старушка, велевшая обращаться к ней на 'вы' и по имени, Рената. Ася послушно кивнула, мысленно считая еще не заработанную плату.
   Через час, с трудом уложив взвинченного мальчика, уборщица принялась за мытье полов в спальне ребенка - Рената не захотела понапрасну беспокоить одну из служанок, пусть новенькая вымоет, раз уж нахлебничать пришла.
  
   Запрограммированная лётка каждый день исправно встречала и забирала девушку у той самой заветной калитки, со стороны магазина. Ася не жаловалась. Да и на что бы? Её довозили практически до дома, работа по сложности не превышала труд в магазине, да и кормили в доме риала два раза в день, нормальными, не просроченными продуктами, клали в тарелку полные порции.
   Завтра должны были выдать зарплату, те самые долгожданные пять золотых. А сегодня... Сегодня, выйдя из калитки, уборщица неожиданно нос к носу столкнулась с главарем банды малолеток. Крысак, как его звали за вытянутое, по форме похожее на одноименного грызуна лицо, считался хитрым, злым и изворотливым бандитом. Месяц назад ему исполнилось семнадцать. Будучи лишь на год младше Аси, юноша уже мог 'похвастаться' как минимум десятком загубленных душ. Его боялись и старались обходить десятой дорогой многие местные 'низы'. Девушка тоже предпочитала держаться от такого типа как можно дальше. Вот только у самого типа были другие планы.
   - Ты, говорят, подстилкой богатенького вдруг стала, нос задрала? - стоя в окружении нескольких подхалимов, цинично поинтересовался Крысак. Его холодные серые глаза буравчиками вонзились в лицо невольной собеседницы.
   - Подстилки полы не моют, - внешне спокойно пожала плечами уборщица.
   - Ты, стало быть, моешь?
   - Еще полчаса назад закончила мыть.
   - И какого ты там оказалась?
   - Просто место работы сменила. Начальник приказал - я и пошла.
   - Начальник, говоришь... Приказал... Ладно, свободна... Пока... Поломойка.
   Последнее слово бандит выплюнул с презрением, но Асю подобное отношение к себе мало волновало: стараясь не сорваться на быстрый бег и тем самым обнаружить свой страх, девушка шла по дороге прочь от озлобленных, на все способных малолеток. Сердце громко ухало где-то в пятках. В этот раз повезло. А потом?.. Кто присмотрит за матерью и сестрой, если ее, Асю, прирежет в темноте из-за трех-четырех золотых монет тот же Крысак?
  
   Виктор полностью ушел в дела, решительно выкинув из головы всевозможные посторонние проблемы. Отец с неизвестным 'другом' отправился на чужом шатле 'покорять просторы Вселенной', мать лежала в престижной частной клинике, поправляла здоровье и нервы, Димка, получив желанную игрушку, успокоился. Сам 'золотой мальчик', пресытившись всевозможными развлечениями, пытался отвлечься от постоянной, преследовавшей его скуки, загрузив себя вопросами бизнеса. Пока получалось.
   Видеофон отвлек от очередного нудного отчета на несколько страниц настойчивой мелодичной трелью. Посмотрев на экран, молодой человек недоуменно поднял брови: номер незнакомый. Никто, кроме ближнего круга, номера сына миллионера не знал. Можно было бы и проигнорировать звонок, но первое правило того бизнеса, в котором крутился отец, гласило: 'Звонят - отвечай. Иначе потом пожалеешь'. И Виктор, чуть колеблясь, нажал на ответ.
   - Добрый световой день, Виктор Степанович.
   На экране появилось симпатичное круглое лицо. Казалось, его владелец не влезает в экран средства связи, настолько широкими выглядели щеки и высоким - лоб.
   - Да будут дни благословенны к Вам, Ваше Высочество, - машинально ответил ритуальной приветственной фразой ошарашенный 'золотой мальчик'.
  Вот уж кого меньше всего он ожидал увидеть... Его Высочество Арталей, сын правителя Великой Империи, совсем недавно находившейся в относительно жестком противостоянии с Союзом Миров. Что понадобилось наследнику Императора от сына мелкого, по политическому ранжиру, чиновника?
  - Виктор Степанович, мне доложили, что пока ваш отец отдыхает, семейным бизнесом занимаетесь вы. Это так?
  Тугодумием молодой человек никогда не отличался. Значит, отец... Теперь хоть понятно, почему глава семьи ни в какую не желал покидать эту грязную планету. Здесь легко войти в контакт с контрабандистами и нелегально переправить в любую точку Вселенной нужный товар. А так как на связь вышел сам наследник Императора, становится ясно, кто помогает отцу в его махинациях...
  - Да, Ваше Высочество, все верно.
  - Чудесная новость. Где мы можем пообщаться? - экран видеофона отодвинулся, и 'золотой мальчик' увидел фасад 'Веселого Стрельца', знакомой гостиницы для высшей знати, расположенной в трех кварталах от его, Виктора, дома. Вести переговоры в столь людном месте, каждую секунду рискуя быть подслушанным? Немыслимо. Значит, остается только одно:
  - Нижайше прошу Ваше Высочество посетить мой скромный дом.
  Царственную персону приняли со всевозможным пиететом. Провожая бизнес-партнера в обеденный зал с уже накрытым к трапезе столом, Виктор услышал знакомый голосок, звавший кого-то:
  - Ая, Ая! Оё!
  - Иду-иду, Димочка, не беги.
  За углом на пару секунд показались и тут же скрылись фигуры брата и поломойки. 'Золотому мальчику' стало неудобно перед высоким гостем: все же брат-идиот не тот член семьи, которого следует знакомить с Его Высочеством. То же самое можно сказать и об уборщице. Императорский наследник, словно и не почувствовав никакого неудобства, легко поинтересовался:
  - Ваш брат? Я слышал об этой трагедии. Но мальчик выглядит живым и активным. Кто это с ним? Гувернантка?
  - Обычная служанка, Ваше Высочество. Прошу, в эту дверь.
  Продукты со всех уголков Союза Миров, традиционные блюда планеты-донора, по старинному договору не входившей ни в одну коалицию, местные деликатесы - все, что успели, достали из закромов и поставили на стол ради высокого гостя. Накалывая на вилку земные колбаски, политые горчицей, наследник Престола не забывал поддерживать светский, ни к чему не обязывающий разговор.
  Серьезное общение вышло уже в кабинете Виктора, на пятом этаже: обсуждали детали сотрудничества и условия сделок, подписывали новые контракты, обдумывали расширение сфер влияния.
  Закончили притираться друг к другу далеко за полночь, и молодой миллионер, играя роль радушного хозяина, предложил Его Высочеству остаться переночевать. Арталей согласился.
  Утром, следую за слугами в обеденный зал, наследник Престола заметил игру в прятки младшего брата своего партнера и той самой 'обычной служанки' в коридоре, неподалеку от выделенной Его Высочеству комнаты. Проводив парочку задумчивым взглядом, он повернулся к почтительно склонившемуся провожатому:
  - Дальше я дорогу знаю. Можете быть свободны.
  
  День выдался бурным: Дима постоянно капризничал, по непонятным причинам срывался на плач, не отходил от уборщицы ни на миг, требуя постоянного внимания. Когда ребенок наконец-то уснул, Рената отправила Асю вытирать пыль внизу: в доме ночевал высокопоставленный гость, служанки сбились с ног, пытаясь угодить и ему, и хозяину, так что свободных рук не хватало.
  Зайдя с тряпкой в одну из гостиных, уборщица, застала в комнате высокого крупного мужчину с широким лицом, стоявшего у окна и всматривавшегося вдаль.
  - Простите, риал.
  Девушка повернулась было к выходу, но услышала вдруг:
  - Не стесняйтесь. Убирайте. Я не буду вам мешать.
  Какое-то время ушло на обдумывание услышанного. Произнесенные фразы никак не желали укладываться в давно построенную четкую и логичную схему сосуществования с аристократами. Впрочем, мужчина говорил с едва заметным акцентом, возможно, он просто неправильно подобрал слова...
  - Вы ведь служанка Димы, брата Виктора?
  Услышав вопрос, поломойка наконец-то вышла из ступора и заметила, что так и стоит с тряпкой от пыли в руках.
  - Да, риал.
  - Риал? Ах, да, местное обращение к знати... Как вас зовут, дитя?
  - Ася.
  - Ася... Скажите, Ася, вы не хотели бы отправиться в Империю? Навсегда? Моей дочери нужна служанка, а вы... Как это будет правильно... Добросердечная?
  Миг, другой, третий. Девушка физически ощущала, как крутятся в голове колесики. Если это шутка, то очень злая. А если нет?
  Собеседник терпеливо ждал ответ, и поломойка решилась:
  - Я согласна.
  - Отлично, - довольно улыбнулся незнакомец. - Вы живете одна или с семьей?
  - С мамой и сестрой, - ох, о них-то она совсем забыла. Хороша дочь... Что, если...
  Мужская рука потянулась к поясу, достала из кармана видеофон.
  - Ширт, к дому моего партнера. Срочно. На летке. Возьми двух охранников.
  
  К дому Ася подлетела уже через полчаса. Трое амбалов, включая помощника незнакомца, Ширта, вооруженные бластерами, споро взобрались на нужный этаж, за несколько минут помогли собраться и под охраной вывели шокированных Ангелину Васильевну и Сонечку. Изумленные обитатели трущоб, стараясь близко не подходить, во все глаза наблюдали за всеми этими действиями. Где-то в толпе уборщица заметила даже лицо Крысака.
  Летка взлетела и направилась прямиком к шатлу. Больше на данной планете имперцам было делать ничего.
  
  Время летело с невероятной скоростью. Отец из путешествия не вернулся, Виктор полагал, что родителя семья больше не увидит. Мать, подлечившись, стала тихой и задумчивой. Правда, надолго ли? Димка... Психологам удалось убрать истерики, но по ночам, во сне, ребенок все еще плакал и тихо звал:
  - Ая! Ая!
Оценка: 7.88*8  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"