Иималликрлу плохо помнил, что было до соревнования. И разве существовало иное ранее, необычное тревожное полное безумия? Если оно и было, то обыкновенное как у многих Людей, что вовсе не выделяло Иималликрлу и не являло важного бытия, не размытого копанием земель, поиском плодов, цветов и деревьев.
На соревнование он шёл с надеждами на своё превосходство над другими Людьми. Но с чего такая уверенность, разве задавал Человек себе этот вопрос? Верил в Светоча Бога, был сильным и готовым к борьбе, как и... остальные желающие стать магом.
Разве смущали его неудачи с преобразованием палки в посох? И не предполагал ли он заранее будущее поражение? Просто не был готов к неожиданностям. А кто был?..
Кого обвинить в том, что Иималликрлу не стал магом? Может, мелкие обстоятельства? Его тёмные упругие волосы, которые он упорно не хотел срезать и перевязывал постоянно растительными нитями? Они растрепались прямо в пыльном бою в неподходящий момент. Уменьшали видимость, мешали биться, рассредоточивали. Неужели они стали причиной поражения?
Или ужас, проникший во внутреннее естество, ослабил внимание и концентрацию? Только можно ли разобраться, откуда он взялся?..
Что же помнил Иималликрлу в бою? Мощное злобное лицо; неистовство, непримиримость и волю противника. А также хруст костей.... Долгий и громкий, разрывающийся где-то внутри. Возможно, он хотел сбежать, и поэтому воин рубил ему ноги?..
Иималликрлу уже не мог кричать, тужился и открывал рот. Сухость сковала мышцы лица, сил почти не было. Ему мало уделяли внимания в помощи, наверное, потому что раны не были смертельными. Маги мелькали перед глазами, перемещаясь от одного места к другому. Притерпелись постоянные крики соратников.
Безумие в тумане сознания незаметно для Иималликрлу очерчивало новую безрадостную жизнь.
...Какое-то время волочил свои бесполезные конечности по земле, пытаясь научиться ползающему бытию. Период адаптации проходили многие. Молчание было характерным явлением для всех лишившихся ног или рук в соревновании.
Иималликрлу испытывал негодование, когда встречал такого же, как он сам Человека, ползущего по тверди. Пустые глаза смотрящего говорили о неясности и бессмысленности ворвавшейся безвольной новой жизни.
Неприятно было, когда взгляд упирался в ноги собрата, потерявшего руки, и Иималликрлу не мог тотчас увидеть его лицо, нужно было задрать голову, приподняв тело.
Иималликрлу представлял гнев Человека с ногами. Они могут топать, топтать, бить и крушить, бегать и прыгать. А он...что может он?.. Лишь волочить мёртвые конечности за собой.
Копание - единственное занятие, имеющее преимущество перед соратниками без рук.
Когда маги предложили отрезать ненужные конечности, чтобы не мешали движению, то практически все калеки согласились. Кроме разве что тех Людей, кто по упрямому невежеству верили, что смогут ещё ходить ногами или шевелить руками, но таких было мало.
Теперь безногие могли, опираясь на руки, перемещаться, передвигая остаточные обрубки ног, облечённые в плотные переплетённые растительные корзинки.
Безрукий Гаффаха возложил на себя руководство новым обществом покалеченных Людей. Бородатый и многоволосый имел вполне мощное сложение тела, но, как и многие, потерпел неудачу в соревновании. В битве раздроблены были не только руки, но и пальцы. Маги его даже не спрашивали, а отрезали ненужные конечности, и уже довольно давно.
Он разговаривал с трудом, без желания бурчал необходимые слова, указывал на действия, выявлял пожелания и утверждения. Казалось, даже не следил за выполнением соратниками своих установок. Но повторял их неоднократно, порой повышая голос, иногда топая ногами, гневаясь.
Постепенно сообщество отдалялось от Третьего круга и близлежащих окрестностей. Обычные Люди стремились поддержать немощных бывших участников соревнования, - помогали пищей, копанием, словесным ободрением.
Но безногим и безруким было неприятно такое внимание, они в напряжении принимали заботу, а иногда не сдерживались и пытались прогнать назойливых помощников.
Через много дней сообщество переместилось в далёкие безлюдные местности, и навещали калек лишь ненадолго редкие путники и...Армухман.
Полумаг приходил и жил с ними, следил, чтобы все занимались полезными делами. Обычно в жизни безруких и безногих преобладала тишина, но Армухман говорил громко и порой недовольно.
- Никакая не усталость с тобой рядом! - упрекал пахаря полумаг. - Посмотри на себя! Что? Дрожат руки?..., это потому что воля слабая! Где твоя солёная вода? Сухой как вырванная трава под светилом! Копай глубоко и широко! Не могу стоять рядом и твердить продолжительное время! Ты не один!.. пора посмотреть и на других деятелей...
Порой полумаг не сдерживался и пихал посохом ленивых пахарей. А тех, кто роптал, сильнее прикладывал своей волшебной палкой.
Иималликрлу не нравился Армухман. Тот всё больше гневался и бил соратников по несчастью. Гаффаха никак не препятствовал полумагу, а иногда и поддерживал его.
Поговаривали, что некоторых провинившихся и не желающих исправляться калек полумаг убивал в гневе.
Человек решил противодействовать Армухману, но не знал поначалу как. Решение пришло, когда увидел собрата, проворно бегающего на мощных руках.
Лишь силой можно победить многие проблемы.
Иималликрлу укрепил подпору под обрубки ног, чтобы медленнее стиралась о землю, и начал много бегать на руках. Его конечности укрупнялись постепенно, наливаясь толстыми прочными мышцами.
Он влезал на самые высокие деревья и с лёгкостью спускался вниз. Его кулаки и ладони огрубели от воздействия препятствий и земли, покрылись плотной малочувствительной кожистой коркой.
Когда Иималликрлу вернулся из своего одинокого тренировочного путешествия, то заметил, как его соратники удивились его огромным конечностям и резвому перемещению по местности.
- Ты обгонишь любого безрукого! - сказал воодушевлённо Вакарраат.
Луббубур, Рухррава, Лаатрых, Криттрихтал и Вакарраат - некоторые знакомые безногие - попросили Иималликрлу помочь стать сильнее.
Они отделились от деревень и тренировались в дальних перемещениях, беге, лазании по деревьям, прыжкам. Состругали себе острые палки, лёгкие и тяжёлые. Учились одни метать, другими рубить, отрабатывали защитные и атакующие махи.
Порой Люди валились в изнеможении, руки дрожали и не могли поддерживать равновесие тела в движении.
- Мы не должны давать им волю, это всего лишь конечности! - говорил Иималликрлу вымотавшимся и лежащим в усталости соратникам. - Они не видят своего роста, лишь ощущают страдания и пытаются препятствовать.
Он бил палкой по рукам Людей, разгоняя кровь и отёки.
- Это поможет лишь в случае, если захотите преодолеть тягости, - продолжал Иималликрлу. - Иначе лишь бессмысленное страдание. Да! Иногда и сил не будет, и в руки не проникнет воля, но тогда ползите по земле, не прекращая попыток вернуть конечности!
Это очень важно для нас и всего общества. Сила способна прогнать магию! Этот Армухман один, а нас несколько, и, думаю, будет больше. Мы преодолели себя внутри и затем снаружи, изменим и всех остальных!
...У натренированных соратников стали огромные руки, больше нежели даже у обычных Людей, имеющих здоровые конечности.
Они резвились и бегали по деревням, не обращая внимания на Гаффаху, который грозился рассказать о них Армухману.
Не каждому пахарю передавалась радость от незначительных, но неприемлемых нарушений порядка безногими соратниками. Они по-прежнему уныло, как и раньше вели земляной быт. Ведь любое изменение - это порой дерзающий вызов самому себе, преодолевающий типичный уклад жизни, с трудом перемалывающий негодное прошлое в потенциал превосходящего будущего.
Человек не хотел убивать Армухмана, хотя его близкие соратники желали этого.
- Убийство допустимо, если ты утверждаешься в бессилии, - говорил Иималликрлу. - Мы его прогоним, он явно не рассчитывает на сопротивление. У нас впереди много преобразований, достойных и радости и величия достигнутой нами мощи.
Соратники согласились. Иималликрлу наполнял верой слова, словно горевшие огнём истинности. План их был простым, да и любой другой, вероятно, тоже сработал бы, ведь полумаг был один, а их много.
Когда Армухман пришёл, то Гаффаха сразу направился к нему и рассказал о недругах. Староста малых деревень разгневался и велел найти смутьянов для наказания. Вместе отправились искать и вскоре обнаружили Лаатрыха и Вакарраата, прыгающих друг через друга, используя палки. Вокруг них стояли несколько Людей побросавших копание и завороженно смотревших на явление силы.
На них была обычная грубая одежда, плетённая из нитей коры и стволов деревьев. Порой она смягчала удары палкой, иногда и падение с высоты. Иималликрлу говорил, что для одежды подходят даже толстые жилы, которые скрепляются друг с другом узлом. Такое одеяние хоть и тёрло тело, но сильнее защищало от сильных ударов орудием.
Волосы Лаатрыха были разбросаны в разные стороны, он мазал их соком растений, чтобы придать прочную форму, а Вакарраат обычно срезал, но часто забывал это делать. Бороду тоже убирали, но реже Вакарраат. На резвящихся лицах сочилась неувядающая радость, схожая с былыми временами любви и светлого бытия.
Армухман подошёл и стал кричать, громко возмущаясь чудовищному поведению Людей. Но Лаатрых и Вакарраат словно не замечали полумага, продолжали смеяться и прыгать, иногда бросая дружеские реплики: "присоединяйся", "не хмурься", "как громко кричишь, покраснел аж", "мы отдыхаем, а ты что делаешь?"...
Маг начал бить посохом отступников Добра, но удары в основном проходили мимо цели, безногие блокировали нападки полумага своей палкой, при этом старались не прекращать прыжки друг через друга.
Маг свирепел, его орудие покрывалось слабыми огненными полосами магического выявления, а удары наносил столь мощные отяжелелым посохом, что сломал палки Лаатрыху и Вакарраату. Армухман остановился, глубоко дыша в усталости, но грозно смотря на соперников, которые прекратили свою игру и будто недоумевали от ярости полумага.
Вдруг его тело покачнулось вперёд от неожиданного грубого толчка в спину. Полумаг обернулся, перед ним стояли, широко улыбаясь, Иималликрлу и его соратники. Вероятно, один из них кинул в спину полумага тяжёлую палку, которая теперь лежала на земле.
Армухман не успел ничего предпринять, лишь кровь прилила к лицу от гнева. Лаатрых, что был сзади, резко приблизился и дёрнул посох из рук не ожидавшего нападения полумага, а потом быстро и легко сломал.
Полумаг громко ругался и угрожал безруким, но получив удар палкой, затих, обводя неясным хмурым и недобрым взглядом своё ненавистное окружение.
- Ты довольно уже сказал, полумаг! - в напряжённом спокойствии молвил Иималликрлу. - Уходи отсюда и больше не возвращайся, если не хочешь жить с нами... без ног или без рук.
Красный как закат со скорченным лицом Армухман сдерживал себя, чтобы не ответить. Он какое-то время стоял, осматривая окруживших его безногих Людей. Они уже не улыбались и были серьёзны. В их глазах проступало желание убить Человека.
Полумаг, озираясь, отступил и скрылся в лесу.
Иималликрлу и ближайшие соратники собрали жителей к вечеру. Пришло немного народу, некоторые не верили, что полумаг больше не вернётся и впереди ждут изменения в жизни. А кто-то и вовсе не знал о произошедшем событии.
Воодушевлённо Человек говорил Людям:
- Рад, что внутреннее естество многих из вас настроено на преобразование жизни. Это должно быть естественно: ваши выбор, свобода и желания; но Армухман дал негодные правила, хоть и говорил, что они от Светоча Бога.
Полумаг больше не придёт, если вдруг думаете обратное. Мы ему дали понять, что он нам не наставник, а недруг. Узрел нашу силу и твёрдость и осознал свою слабость.
Посмотрите на некоторых земляков. Они стали много мощнее, чем прежде. Благодаря этому и, главное, желанию изменить свою жизнь, сбросить иллюзии толкований законов Добра, мы победили полумага.
Иималликрлу смотрел на жителей и улыбался. Взъерошенным массивным волосам, смазанным растительным соком, он придавал разную форму рукой, убирая их с лица. У него были маленькие круглые глаза, но с пронизывающим подозрительным волевым взором. Нос был большим, но тонким и острым, выступавшим вперёд. Губы непременно улыбались, словно давая вызов проблеме, противнику или даже иному.
- Правила бытия на территории безногих и безруких изменятся. Кто не примет их, могут уйти и вести своё бытие. Но помните о безжалостных жителях востока, которым не окажете никакого сопротивления. А мы с ними будем бороться, да и со всеми, кто пожелает придать нашим действиям противоестественный оттенок иного.
Мы докажем высшим представителям Добра, что наша мощь - достойна внимания, даже несмотря на то, что мы не волшебники.
Тем, кто не пришли, и, может, не желают прикоснуться к новой жизни, передайте, что избежать давления не получится. Если иному они не видны и не представляют значимости, то наше влияние станет очевидным.
Напоследок, Иималликрлу сказал, что будем собираться на этой поляне, обсуждать вопросы и решать дилеммы.
С утра и до глубокого дня Человек и его близкие соратники ни о чём не думали, а бегали и лазили по деревьям в лесах. В удержании достигнутого они опирались на свою мощь, а она требовала усилий и времени. Боролись, прежде всего, со своим изнеможением, и когда преодолевали его, день не казался прожитым напрасно.
Ближе к вечеру Иималликрлу, Луббубур, Рухррава, Лаатрых, Криттрихтал и Вакарраат садились в круг и создавали законы.
Никто за них не заступится, если окажутся слабыми и не помогут друг другу. Понимали также, что им дано больше, нежели другим безруким и безногим. Не каждый справится с нагрузкой на тело, которой подвергали себя новые управленцы.
Но верили, что обязательно появятся последователи, желающие иметь такие же мощные конечности. Преодолеть себя до конца, возможно, даже и умереть, но не отступиться, многим ли дано?..
- Предлагаю рассредоточить территорию поселений, - говорил Иималликрлу. - Полезно побегать от одной деревни к другой и нам и остальным жителям. Необходимо двигаться и преодолевать большие расстояния, чтобы стать сильнее...
- И если нападут недоброжелатели, им сложнее станет найти всех сразу, - поддержал мысль Вакарраат. - Жить на расстоянии, при желании собираться в центре. Обезопасим себя от противника, если появится...
- Обязательно появится, - громко и несдержанно сказал Криттрихтал. Казалось, чем сильнее он напрягался, тем легче выходила солёная вода из тела. Его борода отсвечивала блестящими каплями. - У нас нет женщин, а я хочу себе, и... не одну. На территории востока заберу. Они уводят у нас, а мы будем у них.
Соратники молчали, но не протестовали. У некоторых уже не было тяги к женщинам, потому что ствол Жизни угас на соревновании.
- Я не хочу, чтобы слабые и сильные были на равных, - сказал твёрдо Рухррава. - Всегда был сильным...до соревнований.
Он замолчал на какое-то время, пытаясь отогнать навязчивые образы прошлого.
- Это естественно. Иначе мы бы не прогнали Армухмана, и не стали мощнее... не только телом, но и внутри.... Поэтому...
Он снова замолчал и оглядел соратников. Все внимательно его слушали.
- Считаю, что безрукие много слабее безногих Людей. А мне, да и всем, кто без нижних конечностей, неприятно смотреть на высоких снизу вверх. А некоторые жители с ногами ещё и бьют ими слабых безногих, утверждая своё превосходство.
Так не должно быть! Хочу, чтобы безрукие, когда рядом находятся такие как мы, безногие, становились...на корточки и не поднимались, пока мы рядом.
- Бесподобно... - сказал низким тоном Луббубур. Он обходился всегда одним словом, не растрачивая энергию понапрасну.
Он всегда держался близко к Иималликрлу, хоть и был неразговорчив.
Понимал, что силён, даже будучи калекой, и может увеличить мощь, когда увидел изменившегося собрата с огромными руками. Не задумываясь, присоединился тогда к малой группе учеников Иималликрлу. Поросший волосами на лице, голове и по всему телу, он почти не носил одежды.
- Можно предложить, - сказал звонко Лаатрых, - чтобы безрукие ходили собирать ягоды с кустов и плоды с низких деревьев, и обязать тренироваться хотя бы в малом объёме. Придумаем соревнования, наказания..., всем нужно найти занятие, помимо копания огорода.
- Превосходные предложения, - радостно сказал Иималликрлу, - пора утверждать в деревнях.
- Я готов разговаривать с жителями, обсуждать вопросы, собирать пожелания и, возможно, негодования, - сказал Вакарраат. - Думаю, это верное решение. Нужно знать, как те или иные соратники относятся к нашим деяниям. Ещё стоит путешествовать в отдалённые деревни - искать других покалеченных собратьев и приводить сюда...
Время шло вместе с преобразованиями в жизни Людей.
Поначалу безрукие жители тяжело привыкали к изменениям. Рухррава бил палкой по ногам, когда видел нежелание уменьшать рост - ходить вприсядку. Бывало, безрукие не выдерживали давления и покидали обжитые местности. Они же и возвращались, если вдруг сталкивались с недоброжелателями и познавали своё бессилие против чужаков.
Гаффаха ходил по деревням и убеждал безруких в естественности и необходимости новых правил.
- Безногие собратья - наши защитники! Если нас пленят восточные жители, мы, безрукие калеки, не сможем им противостоять. Да и сложно предположить, зачем мы будем нужны врагу. Какие страдания нам готовит судьба при отделении от сообщества обездоленных Людей.
Мы ничего не теряем, ни здоровье, ни конечности, ни, главное, жизнь, если будем придерживаться простых правил. Безногие - настоящие воины, они ещё покажут себя в будущих битвах, спасут многих из нас.
В бессилии стоять горделиво выше их, заставляя поднимать голову,...держать её в напряжении, это неприемлемо. Они вправе требовать от нас приседания!
- Это неприятно и отвратительно! - кричали безрукие, - мы не хотим смотреть на них снизу вверх, когда у нас есть ноги!
- Ползучие не могут быть выше нас! - продолжали возмущаться Люди.
- Мне... легко это говорить, - вопил какой-то раздражённый житель, выхаживая из стороны в сторону, - любил пройтись утром по деревне и за её окрестности, поискать безногих и... дать им пожёстче ногою для бодрости...
А теперь что мне делать?.. Они меня ждут, чтобы посмотреть, как буду...ходить на корточках, чтобы посмеяться надо мной. Вряд ли удержаться и не толкнут меня, пользуясь зажатостью моего положения.
Разве я пойду теперь к ним? Нет.... А если многие из них укрепятся силой, как наши...защитники, то не придут ли за мной, чтобы...чтобы...
Человек едва не заплакал.
- Не стенайте, если не хотите показать слабость, - боролся с безрукими Гаффаха. - А если не уходите жить отдельно от наших деревень, так согните ноги, что может быть проще!
...Иималликрлу занимался перемещением деревень относительно друг друга. И безрукие и безногие хотели жить скученно. Ужас нападения был неявен внутри, но вырвался наружу, когда староста рассказал о нововведении.
- Они придут за нами ночью, мы не сможем защититься! - нервно возмущался житель, выпучив глаза. - Никого не будет вокруг, нас итак мало! Мы пропадём в неизвестности, о нас и не вспомнят!..
- Тяжело копать, мы устаём в труде, - сокрушался другой Человек. - И вот в закате дня хочется посидеть вместе со знакомыми, а их нет.... Бежать к ним в далёкую даль? Пока доползем, повалимся в бессилии, да и время сна придёт...
Но рассредоточение шло под давлением силы безногих руководителей с объяснениями в необходимости безопасности. На жалости и нежелание смотрели как на естественные проявления невежества типичной жизни, которую следовало встряхнуть, вдохнуть в неё энергию развития, пусть даже и палкой по телу...
- Устаём в копании?! - кричал, недоумевая, Криттрихтал. Он ожидал, чтобы заявить о новых изменениях, но не преминул высказаться, гневаясь на Людей. - В бессмысленности труда устаём и не хотим стать сильнее? На нас возложили тяжкое бремя защиты?! Тогда слушайте и выполняйте, что скажем!..
Да не расстраивайтесь так, - чуть сбавил напряжение Криттрихтал, когда увидел, как у одного безрукого жителя пошла солёная вода из глаз. - Лучше сохраните силы на будущие изменения, о которых скоро поведаю.
В слабости нет истины, лишь падение в ином. Поэтому не сетуйте по пустякам, забудьте о прошлой жизни. Не той далёкой, о ней и вовсе не говорю, но о недавних временах Армухмана, когда ваше тело усыхало вместе с сознанием.
Криттрихтал рассмеялся громко и раскатисто.
Иималликрлу уже отошёл вместе с группой Людей в сторону, чтобы нарисовать на земле желательные расстояния между деревнями и ответить на другие вопросы.
Кто-то слушал с недовольным лицом, некоторые молча в терпении, убирая налезающие на лицо волосы. Люди, не желающие знать, копали в стороне, и такие были, но им обязательно обо всём расскажут соседи, новые или старые.
А если нет, то провинившиеся земляки за неисполнение законов получат наказание. Люди мало придавали интереса будущим изменениям. А некоторые жители ещё даже не привыкли к своему покалеченному состоянию.
Криттрихтал рассказывал о битвах друг с другом:
- Сражения для нас всех не закончились. И не важно, что у нас не хватает конечностей...
- Какие сражения, о чём ты говоришь! - перебил его гневно парень. - У меня рук нет!
Криттрихтал вперевалку на руках подошёл вплотную к сидевшему на корточках Человеку, сказавшему речь, и взглянул ему в глаза, недобро улыбаясь.
- А мы придумаем битвы для таких как ты, и не только! Никто не уклонится от сражений в наших деревнях, разве что... мёртвый. И без рук и без ног, и с одной рукой без ноги, и даже с одной ногой без рук будут сражаться.... Снова почувствуете себя воином!
Многие слушатели возликовали, а потом затихли. Каждый представил себя могучим бойцом со всеми конечностями и надеждами на будущее. Но вскоре отсутствие рук или ног заставило засомневаться в сказанном Криттрихталом.
- Не волнуйтесь, точно станете сражаться! - продолжил речь Человек. - Но вернуть конечности я не в силах, я не маг, да и волшебники не возьмутся за это.... Битвы будут происходить постепенно. К ним ещё подготовиться нужно, и вам тоже. Чтобы заново обрести физическую мощь, советую бегать от деревни к деревне. Как раз Иималликрлу увеличивает между ними расстояния.
Бои обернутся кому-то развлечением, может, а кому-то и страданием! Не думайте, что это радостные игры под лучами светила. И не забывайте, нарушители законов подвергнутся наказаниям...
Криттрихтал не отправился с утра с соратниками тренировать тело.
- Нужно изготовить орудия для битв, предоставлю им на первые бои, потом справятся без меня. Позанимайтесь сегодня одни, но как всегда, на полную мощь. Представьте, что я рядом. Увидимся вечером...
И впоследствии управленцы редко упражнялись в полном составе. Порой несколько Человек отсутствовали, занимаясь делами деревень.
...И вот Криттрихтал настругав несколько десятков острых прутов, притащил их в центральную деревню. В основном собрались безногие, мало земляков пожелали участвовать в первых тренировочных битвах.
Разобрав палки, Люди махались ими, нанося раны и порезы. Обстановка была хоть и унылая, но вполне дружелюбная. Управленец показывал приёмы, объяснял, как лучше биться, но говорил, что всегда нужно чувствовать тот или иной момент сражения и принимать быстрые решения самостоятельно.
Потом Криттрихтал двинулся по близлежащим хижинам, чтобы вытаскивать с огорода безруких и безногих, нежелающих биться и противостоящих установленным недавно законам.
Некоторые безрукие и вовсе не обращали внимания на Криттрихтала. Они были незнакомы с новыми правилами жизни. Управленец не стал повторять их, а сразу бил палкой по ногам, потом ещё раз, если Человек не понимал, что нужно сесть на корточки.
Задавая вопрос, безрукий получал ответ об изменённом бытии в деревнях. Реакция на возмущение и недовольство - Криттрихтал ещё сильнее бил по ногам, угрожая сломать.
Порой безрукий пускался в бег, и тогда в радости Криттрихтал преследовал нарушителя, пока у того не кончались силы.
- Ну как тебе мои руки? - вопрошал, смеясь и скалясь Криттрихтал, постукивая с усилием палкой по ногам елозившего по земле отступника. - Уж получше твоих бесполезных ног, правда? Чего молчишь? Может оторвать их, раз настолько неуправляемые, что даже согнуться не могут, а?
Человек на земле кричал и твердил, чтобы не трогали ноги, потому что у него больше ничего нет...
- Вот и будешь лежать в хижине и ждать пищи, а когда тебя забудут накормить, сгинешь от бесполезности! - гневался Криттрихтал.
Он наказывал нерадивых и беспамятных безногих и безруких большими забегами на руках или корточках. А если они выбивались из сил, то бил их палкой, заставляя ползти дальше, но не предаваться бездвижимости.
Находил земляков с одной ногой без рук, или без ног с одной рукой. Говорил, что и они будут драться, просил их изготовить себе на тело конструкцию для вертикального или горизонтального удержания длинной палки. Молвил, что для борьбы им нужно тренировать тело и имеющиеся конечности.
- Больше, чем другие, бегать, напрягая руку или ногу, целый день, превозмогая нежелание конечности подчиняться воле. Иначе ваши бои будут смешными, и...я надеюсь, что поначалу это так и будет. Грусти у нас хватает.
Когда ближе к вечеру Криттрихтал вернулся в центральную деревню, ему сказали, что один из Людей был ранен на тренировке и вскоре умер.... Лица безногих были усталыми и подавленными. Смерть собрата печалила их.
- Ничего... - сказал громко Криттрихтал, - считайте все себя погибшими на соревновании и не думайте о смерти. Можно отчаянно драться и научиться военному делу, чтобы почить героем в настоящем бою.
И, знаете... лучше биться в желании стать сильнее и умереть, не достигнув цели, нежели томиться в ужасе, уклоняясь от трудного тренировочного боя, и проявить слабость позже в сражении с неприятелем восточных районов, полном сил и конечностей.
...Криттрихтал тренировался вместе с соратниками-управленцами. Порой в тяжёлых нагрузках всё же удавалось перекинуться репликами, если позволяло учащённое дыхание. Особенно в передачи кратких мыслей преуспевал Луббубур.
Вакарраат рассказал, что вскоре отправится и поищет других покалеченных воинов, и не обязательно вследствие соревнований, но и нападений восточных жителей.
Иималликрлу говорил, что прекрасно рассредоточение деревень. Теперь, чтобы добраться от одной к другой, надо пробежаться, наполнив энергией конечности. Он сам порой бегал вместе с жителями деревень, пока они не падали в бессилии, а Человек бодрил их, предлагая преодолеть сопротивление тела.
Лаатрых задыхался иногда, когда делал упражнения на бегу, они ему давались всегда тяжело. Ходил вместе с безрукими в леса и показывал, как добывать еду ртом. Довольно напряжённое занятие, но укрепляющее оболочку не хуже бега и битв. Конечно, им не собрать плоды на высоких деревьях, но способны добывать ягоды на кустах; они клали их в специальные ёмкости, укреплённые на теле.
- Замечательно, - отвечал Иималликрлу с раскрасневшимся от притока крови лицом. - Если безрукие будут добывать ягоды, а безногие плоды, а потом меняться ими друг с другом, то сложится доброжелательная атмосфера в наших деревнях...
- Как натренирую десяток Человек, пойму, что они бьются отважно и способны побеждать сильного противника, выступлю с ними на восток..., но это будет нескоро, - говорил яростно Криттрихтал. - Не знаю, как сложатся настоящие бои, но верю, что мы станем неплохими воинами...
Заканчивали укрепления тела и внутреннего естества управленцы тоже по-разному. Кто-то дольше утруждался в нагрузках, но всё больше времени требовали жители деревень, поэтому Люди ограничивали свои индивидуальные устремления и расширяли порой общественные.
...Много задора случилось в этот день.
Неудержимый Вуллахфтахфа рвался в бой. Устремлённый грозный взгляд сложно было выдержать. Он всегда срезал волосы с лица и головы, чтобы не мешали проявлять волю и не сбивали концентрацию.
Он считал поражение на соревновании нелепой ошибкой, допущенной в бою, хотя и не мог вспомнить, в какой момент её совершил. Его не сразу выбили с испытания, сначала сломали одну руку, потом вторую, потом ногу.
Но Вуллахфтахфа не терял надежду, стоя на одной ноге, презрев страдания, грозными глазами показывал, что с ним ничего не произошло и готов уничтожить любого противника... силой мысли. Везение Человека состоялось в том, что ему удалось сохранить одну ногу и выжить в жестокой схватке на каменно-травяной поляне, окружённой Долиматларисами...
Он бегал на одной ноге с самого утра и до вечера, пока силы не покидали его окончательно. Замеченного распластанным на дороге или в траве, его забирали в хижину до восстановления энергии.
Вуллахфтахфе помогли создать устройство на плечи, чтобы укрепить орудия. Одна палка возвышалась у него над головой. На её конце утолщалась до твёрдого крюкообразного выступа. При поддержке устройства, между спиной и обрубками рук держалась ещё одна, но более длинная палка, заточенная с обоих концов.
В дополнение к ступне единственной ноги была прикреплена небольшая конусообразная часть дерева, острым концом упирающейся в землю.
Удержаться от смеха никто не мог. Воин прыгал и резко наклонял голову, чтобы поразить своего противника палкой с выступом, но тот успевал легко уклониться. Равновесие удержать было непросто, как и сохранять силы в бою.
Боковые тычки обоюдоострой палкой были ещё не так мощны, противник перехватывал удар и дёргал за палку так, что Вуллахфтахфа падал на землю. Но резко силою мышц снова вставал на ногу. Через несколько падений его лицо и тело покрылось порезами и кровью.
И сам Человек разделял смех, но у него он укреплял желание добиться лучших действий в бою.
Но вот его соратник отвлёкся, когда в очередной раз Вуллахфтахфа рухнул на землю и в этот раз с трудом пытался подняться.
Но Человек, узрев возможность неожиданной атаки, резко вскочил и сделал неожиданный поворот телом. В движении он опёрся о землю одним из концов горизонтальной палки, а укреплённым на ноге острым деревянным обрубком с размаху ударил в грудь соперника.
Все сразу затихли. Соперник сел на землю, удерживая равновесие. Руками трогал рану и негодовал на свою беспечность. Вуллахфтахфа приложился хорошо.... И он один не прекращал смеяться, всё громче и громче разрывая воздух...
Криттрихтал похвалил соратника за неутомимость и...находчивость в поединке. Потом сказал ему, что его приспособления для боя весьма хороши, но не стоит прекращать размышления о том, как улучшить их. Предложил иногда ходить по деревням и искать похожих на него покалеченных Людей с одной конечностью. И если он видит в них отсутствие желание битвы, помочь, рассказать о себе, о том, что каждому дана возможность стать великим воином.
...Криттрихтал иногда думал о женщинах. У него была жена, но после соревнований он отказался от неё. Возможно, если она пришла бы сама в момент, когда Люди ещё находились в ужасном внутреннем состоянии потери..., хотя нет, потом бы он прогнал её.
Но объяснить себе это Криттрихтал не мог. Возможно, она олицетворяла прошлую жизнь, когда у него имелись конечности и мечты...
У Людей в деревнях были жёны. У тех только, кто мог предаваться близости. Остальные порвали отношения, когда обнаружили испорченный ствол Жизни после соревнований. Негласный закон, что жена лишь женщина мужа, сохранялся и в деревнях покалеченных Людей, исключений не было.
Криттрихтал ощущал, что желание близости порой возрастает где-то внутри. Думают ли о слабых представителях другие жители деревни, он не знал, но говорил им, что когда они окрепнут, то отправятся на восток и пленят женщин. Но для этого сначала нужно победить противников с руками и ногами, крепких сильных и, возможно, жестоких.
Незаметно для самого себя он всё дальше отдалялся на восток, когда тренировался в одиночестве. Иногда отсутствовал по нескольку дней, объясняя соратникам, что разведывал местность и, рассказывая о том, что так и не встретил неприятеля.
...Вакарраат приводил порой немало новых покалеченных судьбой Людей. Их повсюду становилось больше ввиду давления иного и постоянной бойни между восточными и западными противленцами.
Он разговаривал с жителями деревень, которых встречал, говорил об общине; и, если были поблизости калеки, предлагал им пойти с ним.
Однажды ему показали деревню с множеством покалеченных Людей. Почти все согласились отправиться с Вакарраатом.
Но сначала он попросил одного из жителей деревни привести мага, чтобы тот научил отрезать мёртвые конечности.
...Удивительное летающее нечто показалось вдалеке над деревьями, а вскоре появился и маг. Он был малословен, но сказал, что это наш собрат Добра Дэ-Ун, который помогает в перемещениях Высшим представителям.
Вакарраат поразился малой эмоциональности мага, словно тот спешил по более важным делам. Несколько операций провели вместе, а потом Высший представитель покинул Человека, едва улыбнувшись.
Бесчувственность в процессе отрезания конечностей заключалась в перетягивании определённых кровяных сосудов, и Человек без сознания не ощущал мучительных страданий. Вакарраату помогал один из жителей. Иногда они не справлялись, и деревню оглашал жуткий крик страдальца, пробудившегося от неумелых действий отрезателей.
...Рассредоточенные деревни калек наполнялись новыми жителями. Крепли воины в ежедневных упражнениях, которых поддерживали управленцы воодушевляющим словом и непременно палкой. Появлялись соратники, которые в тяжёлых многодневных испытаниях увеличили конечности до заметных пределов.
Вуллахфтахфа укрепился настолько, что его боковые удары огромной палкой были значительны по силе. А верхний тяжёлый крюк возвышающегося оружия был готов проломить голову зазевавшемуся противнику.
С усилением тренировок не преминули появляться и смерти. Но они были почётны, и тела сгорали в молчании окружавших огонь соратников. Говорили о силе падшего, которую передал его более удачливому победителю, а тот в свою очередь молвил об обязательствах забрать Жизнь врага с востока за почившего земляка.
Недовольство жителями, которые не тренировались или упражнялись безуспешно, выражалось по-разному.
В наказании забеги пахарей и ягодных сборщиков проходили с брёвнами на плечах, а тех, кто медлил в перемещении, со смехом подталкивали палкой. Иногда над бегущими натягивали нити, на которых висели ягоды и плоды. И калеки прыгали, ртом доставая пищу, прежде чем продолжить скоростной путь. Порой, чтобы дотянуться до плодов, они опирались на палку.
Иногда забеги проводили необычными группами. Безруким на спину садился безногий. Порой груз был тяжёл, ноги бегущего не выдерживали, под смех и задор смотрящих на зрелище воинов пара падала на землю. Проходили и сражения, когда сидящие на безруких безногие бились друг с другом.
Окрепшие на тренировках воины желали кровавых битв, ибо выход энергии, которую накопили, был мал. Криттрихтал готовился к вылазке на восток, ежедневно беседуя с кандидатами, задавая вопросы, предлагая решать задачи, которые могут возникнуть в бою с грозным противником.
Хоть сам он часто впадал в гнев, понимал, что спокойствие помогает концентрации больше, нежели раздражение. И новый виток жизни в битвах с восточными неприятелями означал высокую ответственность, и каждая даже небольшая ошибка может привести к гибели всей группы.
Но откладывать походы дальше было нельзя. Ибо игры с пахарями становились более жестокими и приводили к смертям. А наказаний за утраченное существование слабовольных жителей не предусматривалось; укреплялось утверждение - если ты не воин, то и не живёшь вовсе...
Проводились соревнования по выживанию, в которых следует уклоняться от пущенных воинами острых палок. Пахари должны бежать по определённому маршруту и уворачиваться от летящих орудий убийства.
Чем точнее становились бросающие, тем повышались их шансы на победу в бою с восточными жителями, но уменьшалось количество пахарей, противодействующих крепнущему мастерству соратников.
- Жертвы оправданы, - говорили будущие борцы. И порой их поддерживали и сами мирные жители, убеждённые в своей малой значимости для Светоча Бога.
- Подвергаясь атакам, сопротивляясь и побеждая в бою со смертью, - говорили порой некоторые пахари, - мы становимся пусть и неявными, но воинами Света, укрепляя способных жителей в будущих истинных сражениях.
Разные путники захаживали в деревни покалеченных Людей.
Весёлые и задорные незнакомцы упражнялись вместе с ними. Тяжело дыша, удивлялись порой выносливости калек. Сами вступали в тренировочные бои, а также наблюдали за драматичными битвами со стороны. Бывало и проигрывали, особенно управленцам, которые сражались изо всех сил, чтобы продемонстрировать мощь сообщества.
Не каждый путник с уважением относился к калекам, видя в них лишь сломленные жизни. Бывало, сразу пихал ногой за не понравившиеся слова. За такие действия приходящий Человек чаще всего платил сломанными конечностями. Отрезав ему уже ненужные части тела, оставляли жить в одной из деревень...
А порой появлявшийся обидчик был так неуклюж и слаб, что его гоняли по дорогам на корточках, или устраивали бои, в которых сильно побивали. И если после всех страданий под вечер у Человека оставались силы молить о пощаде, его отпускали...
В каждой деревне были договорённости на случай нападения чужаков; кто-то обязательно должен предупредить живущих поодаль собратьев о наступившей беде.
Управленцы понимали, что рано или поздно на них будет совершён набег неприятеля, ибо иное чувствует их возрастающую силу и ставит препятствия на пути развития...
Безрукий Пррант, скрючив лицо, сразу отказался вставать на корточки. Собрав некоторых соратников, он поселился вдалеке от деревень общины.
- Если есть ноги, сами справимся, - говорил он. - Нападать на нас некому.
Смеялся, когда видел, как безрукие жители вставали на корточки, становясь ниже безногих. При этом уходить с Пррантом они не желали, поверив рассказу Гаффахе о жестоких убийцах востока.
...И вот к небольшой группе Людей, поживших новой независимой жизнью, пришли чужаки, которые сразу дали понять, что безруким не избежать страданий.
Кричали и смеялись над калеками.
- Мне нужно дерево! Хочу дом себе!! - кричал один из крупных восточных жителей так, словно совсем не контролирующий себя. - Пррррррант! Иди и сруби вон то дерево...
Пррант был в ужасе и не знал, что ему делать...
- Как хорошо, что мы нашли этих смешливых непонятно кого, - улыбался другой житель востока.
Один из калек как-то спросил их имена, чем вызвал гнев и побои.
- У нас нет имён, нам они не к чему ныне! Раньше жили на западе, но нас выгнали оттуда, и мы стали никем. Лучше обращайся к нам никак! - сказал безымянный Человек и ударил несильно кулаком безрукого.
Жители востока привязывали длинное прочное растительное волокно к одной из ног пленников и заставляли бежать определённое расстояние. И в какой-то момент дёргали за нить. Безруким нужно было после внезапного падения резко встать и продолжить движение.
Придумывали и другие игры для развлечения. Привязывали за ногу на суку дерева безрукого, нить не крепилась на ветви, а опиралась на неё, протягивалась к другой Жизни Дродурга Бога и удерживалась на ней над землей.
По очереди безрукие должны были разбегаться, и, оттолкнувшись ногами от ствола дерева, прыгнуть вверх и уцепиться зубами за нить. Отгрызть её или сорвать под тяжестью тела.
А в это время неподалёку ходил безымянный житель с закрытыми глазами и махал палкой в разные стороны, пытаясь отыскать висящего безрукого, который если не подаст какой-либо звуковой сигнал, рисковал получить камнем по телу со стороны наблюдающих игру здоровяков.
Приходилось надеяться на соратников, которым было трудно прыгнуть и уцепиться за нить. Порой ствол дерева мазали соком, чтобы оттолкнуться от него было непросто. А также нить могли протянуть слишком высоко.
Сложен выбор, когда ты висишь на ноге в ожидании ударов палки невидящего тебя безымянного. Что лучше: подать голос или терпеть пока тебя закидывают камнями?
Иногда здоровяки мазали или бросали слабо. Но порой метали тяжёлые осколки глыб, и тогда висящий Человек выл, чтобы заменить одно страдание на другое, неприятель с палкой бежал на голос и наносил какое-то количество ударов, прежде чем завершить игру.
Когда безымянные отлучались надолго, то калекам наказывали не покидать эти места, иначе, если вдруг попадутся снова на пути, то убьют их.
Как-то после очередной игры и победы Прранта, разговорились, и безрукий рассказал им о деревнях с покалеченными Людьми.
- Ого! А я думал...вы такие необычные одни. Как же не догадался об этом раньше, - говорил один из безымянных, удивляясь неожиданному открытию.
- А мы уже устали от вас, - говорил другой безымянный. - Хотели уходить в другие края. И тут такой подарок.... Ваша благодарность неоценима.
Здоровяки оставили в покое безруких, целый день вместе жгли костёр, разговаривали и ели плоды.
Пррант подробно рассказывал, что знал. В особенности сердился на новые правила, которые ввели безногие управленцы. Говорил об их силе, о том, что прогнали полумага...
- О! Мы как-то давно тоже победили одного из этих негодников с ненужными уже правилами, - перебил безымянный Человек, - но затем жители нас одолели. С тех пор прошло немало времени...
Нас тут десять бойцов, надеюсь, нам окажут достойный приём, - засмеялся Человек. - Соскучились по битвам сильнее, нежели по женщинам!
Конечно, раньше нас было больше, но Люди умирают, не каждому удаётся увернуться от своей судьбы. Надеюсь, удовольствие от противодействия ваших собратьев будет куда больше, нежели у нас шансы погибнуть.
- Мы расстроимся, - сказал безымянный, - если там одни слабаки, похожие на вас. Но какое-то время погоняем и их, прежде чем уйти. Но верим, что ты, Пррант, знаешь, о чём говоришь...
Горел большой костёр вокруг него сидели безрукие и безымянные. Закат уже помазал небо типичной краской полной красных оттенков. И всем было хорошо.
Калеки, привыкнувшие к страданиям и испытаниям, легко относились к концу их отношений с восточными жителями. Некоторые из соратников Прранта даже воспринимали себя как бойцов, сражавшихся с иными в тяжёлом многодневном бою и одержавших победу. Они собирались подальше уйти от этого места, хотя понимали, что сейчас нигде не безопасно.
Безымянные же размышляли о будущем в ярких красках, и улыбки на их лицах говорили о различных мыслительных представлениях, насыщавших их внутреннее естество.
Бродяжничество иногда приносило тоску, и порой Человек говорил о возвращении на запад, чтобы вести обычную размеренную жизнь, словно поощряемую Светочем Богом. Но если кто и воспринимал такие предложения всерьёз, то ненадолго.
- Нас не примут в деревню, - объяснял как-то один из безымянных, - а если и да, то не будут относиться одинаково и наложат ограничения в жизни. Мы не станем такими как они. А если расположимся на окраине, то тем более не почувствуем единения с ними...
Безымянные попрощались с безрукими и ушли искать деревни других калек...
- Можете относиться к нам как хотите. Но не забывайте, что времена изменились, и иное всё же...существует. Иначе ничем не объяснить приход новой жизни для всех жителей Четвёртого круга. Я, да и вероятно, все мы, спокойно копали огород и не знали о некой силе, которая идёт к нам...
А потом вдруг обычное бытие перестало иметь значение. Словно иллюзия развеялась и настала нелицеприятная истина. И что-то нужно было делать, как-то жить. И не каждый смог остаться в текущем направлении развития. Оно обесценилось. Но объяснить это порой невозможно.
Тогда и начались конфликты, битвы, смерти, борьба против себя, чужаков - бывших соратников, неведомых иных, и поиски...не наполняющей радости.
Кем мы стали? Что с нами будет? И важны ли ответы на эти вопросы...
Вы остались без борьбы, возможно и не виноваты в этом. Но ваши спутники по судьбе готовы бороться в нынешнем бытии, а не засиживаться в прошлом. Поэтому у нас есть право вас...взбодрить.
Безымянный засмеялся и потом серьёзно продолжил:
- Даже не убили никого из вас, и порой жалею об этом, забывая, чья слабость выше, наша или ваша. Но будем считать, что вы - это те, в деревнях, и с них мы спросим во всей строгости нового времени.
Идите и живите, как можете, таких Людей с прошлого ещё немало. Что с ними станет потом, неизвестно, но численность их уменьшается. Быть может, найдёте покровителей, другие сообщества, и сможете увеличить пользу от своей негодной жизни...
Безымянные молчаливо шли в поисках деревней с калеками. Иногда беседовали над возможностями их защиты, не отводя какие-либо шансы на победу. Печаль временами окутывала внутреннее естество искателей.
И тогда они в смехе придумывали калекам различные способности для успешных битв, что всех приводило в безудержное веселье.
- Ну не может быть, откуда ты взял это!? - схватывался от смеха за живот безымянный.
- Они сильнее нас, безусловно! И самый главный из них вообще не имеет конечностей!
- Он плохо видит, и вероятно, совсем не слышит!
- Да, а зачем ему в битве конечности, зрение и слух? Он загрызёт всех зубами!
- Его только надо кинуть в нас, иначе ведь не приблизиться...
- Да. Это самое главное, а уж потом, когда уцепиться зубами, то... съест противника!
- Его, наверное, долго не кормят, чтобы враг поместился внутри!..
- Не думаете, что если к ним придут маги, то безногие скажут волшебникам встать на корточки?
- Возможно. Но вероятно укажут лишь не поднимать посох высоко, держать его ниже головы...
- А маги, думаете, захаживают к ним?
- Конечно, просят совета у великих воинов, приглашают во Второй круг!
- Неужели?! Даже без соревнования?
- Так они его прошли, превратившись в непобедимых борцов с иными!
- Им не нужен ни Второй, ни Первый круги. Они уже победили иного полностью или пока наполовину.
- И маги ходят к ним справляться об окончательной победе, чтобы объявить потом об этом жителям...
- Так зачем тогда мы идём к ним?!
- Они же должны победить иное, а кто мы такие, как раз его представители.
- Должны оказать сопротивление, перед смертью.
- Быть может, удастся убить хоть одного великого воина.
- Мы уж постараемся...
В хорошем бодром и весёлом настроении коротали дни и ночи, разводили костёр и наконец-таки обнаружили деревню с покалеченными жителями. Каждый испытал радость. Людей там было немало, постоянные перемещения на руках или ногах, тренировки, бег.
Из-за деревьев безымянные наблюдали за широкой поляной и действиями калек.