-Партизанская война, являясь основой борьбы народа за свое освобождение, имеет много особенностей, но основное отличие ее всегда таково: стремление к свободе.
Эрнесто Че Гевара, "Партизанская Война"
Глава 1.
Разгуливать с оружием нехорошо, а тем более во время комендатского часа. Встеретишься с полицией - и придется ехать в кандалах в концлагерь, а то и расстреляют на месте. Но, сколь ни высока была вероятность встречи с войсками, не меньшим был и шанс нарваться на "фулиганов с Энергетика", причем это всегда влекло за собой летальный исход, но если ты вооружен огнестрельным оружием - возможно только большую усталость - так как после выстрела приходилось уматывать со всех ног в безопасное место. И еще постоянно следить, чтобы не столкнуться с их камрадами или "полиционерами".
Еще нехорошо будет напороться на растяжку, или на иную подлую ловушку - упадет тебе железка на голову, и будешь лежать, пока не помрешь от холода (морозец-то 40 С, при отсутствии снега - кошмар!) или не распотрошат неотстрелянные, совершенно озверевшие друзья человека.
Но в этот раз, слава Богу, все обошлось. Ни полиция, ни бандиты не остановили меня. Пару раз вздрагивал,чудом услышав за завыванием лютого ветра какие-то шорохи, и потными руками нашаривая в кармане ствол - но это были просто шорохи. Задержав дыхание я вошел подъезд, к моему удивлению он был пуст, ведь там почти каждый раз находилась новая группа человек 5-8, часто вооруженных. По темной лестнице, стараясь не хвататься за оплеванные перила я с трудом добрался до восьмого этажа.
Моя дверь... Это отдельная история, лет 20 назад мне мог бы позавидовать любой банк. Массой не менее тонны, изготовленная из стали, с огромными врезными замками, вполне возможно,она могла даже выдержать залп из "Шмеля", конечно если бы нашлись такие умники. Раз сорок, наверное пытались грабануть, но, никогда не достигали успеха. А где-то год тому назад, "фулиганы" применяли пластит, причем не менее двухсот грамм. Дверь опасно затряслась, но советское качество себя показало. Дверь эта, говорят раньше принадлежала секретарю Сургутского горкома Партии Родной.
Но, самым простым способом открыть дверь, до сих пор является маленькая металлическая штучка, более известная как ...ключ обыкновенный. В моем случае ключей было четыре,связка весила полкило, а процесс открывания дверей занимал около 10 минут. За безопасность надо платить, а время, что, не деньги?
Проскользнув в метровую щель, я тотчас же принялся за дело, то есть за закрытие дверей, это действо было конечно менее трудоемким, но не мгновенным.
Покочив с манипуляциями, я вытер пот со лба, вынул из кармана пушку, и положил ее на стол, и прошептал:"Мой дом - моя крепость."
Пушка, конечно тоже не из простых, недавняя чешская рабработка ЧЗ-85, двенадцатизарядный магазин, неплохая убойная сила и скорострельность, я хоть и не был призовым стрелком, но из подобного пистолета мог и убить. Вот эдак-то, други мои, прошу принять к сведению!
Сия вещь попала ко мне случайно, возле вокзала( ходил туда за углем), наткнулся на зарезанного офицера. Мародерство - штука плохая, но с волками жить - тем же и питаться . Тем более, что я забрал только оружие и золото. А это в наших условиях жертва, да-с, да-с, именно жертва... Одной честью не наешься, как говорил мой камрад по унитету Савелий Ганчиковский.
Ощупью, продвигаясь в комнату, наступая на мягкие предметы, я добрался до генератора и включил его. Сразу стало светло, но шторы оставались накрепко задернуты, а к ним впридачу еще и доски, которые я с риском для жизни прибивал. А все эта херова светомаскировка, ведь реквизируют же мою главную ценность - мой генератор. Лет шесть назад, хохмы ради я купил его на рынке, в Ростове, когда еще были открыты границы, а теперь он мой единственный источник света в девять вечера. Хоть и занимает четверть комнаты, хоть и вонища от него,но количество достоинств неизмеримо больше количества недостатков, данное чудо техники работает на бензине, а КПД - изумителен, 40 процентов. Сейчас я все больше склоняюсь к тому, что построивший его был гением. Но - как везде - экономика должна быть экономной, и очень скоро я тоже останусь без света. Бензин - вещь, имеющая крайне неприятное свойство заканчиваться. И даже в "Великой Нефтеносной Сургутской Республике" она ускоренными темпами подходила к концу. Как и во всем мире.
В зале затопил печку-буржуйку, подождал пять минут и с наслаждением протянул к ней руки, вскоре холод улетучился, а тело впало в приятное состояние расслабленности - мешал только клокочущий в желудке голод. Стопы мои как бы сами направились в наименьшую, обшарпанную комнату( хотя ее за комнату почему-то не считают), где у человека, в результате условного рефлекса выделяется желудочный сок, а попросту, не мудрствуя лукаво - на кухню.
В этой прелестной комнате меня ждали продукты "второй свежести", то есть, попросту тухлые. И не только тухлые - приготовленные на комбижире, мясо - либо просроченная "гуманитарная" тушенка - либо какая-нибудь гнилая собачатина. Вечно хныкающим бывшим политзаключенным это и в страшном сне привидеться не могло. Но мой желудок, за три года сумел, очевидно мутировать, в очень полезную в наше время сторону - переваривать любую органику,моя старая язва ДПК куда-то улетучилась, впрочем была и побочная сторона - постоянное звуковое сопровождение пищепоглотительного процесса.
На скорую руку заправившись, я уселся в кресло, и взял недочитанные "Прокламации великого Ламедштейна", напечатанные на плохой бумаге, вонючей краской. Ламедштейн - это наш повелитель, страж неокрепших умов наших. Лучший друг и советник Высочайшего Президента Шамаева. Говорит, что русский. Забавно: черноглазый, черноволосый, горбоносый с выпулыми миндалинами и картавой дикцией - русский? Когда русских станет меньшинство, он станет украинцем, а с русскими поступят также, как и с татарами, когда те перестали приносить доход. Впрочем русской национальностью теперь нельзя гордиться, впору плакать, ведь наши демократы сделали так, что быть русским - означало жить в нищете, быть презираемым окружающими нерусскими и вкалывать как негр. Да и то - сейчас негры составляют 60% населения США, 74% населения Англии и даже в арабских странах количество негров неуклонно возрастает. И живут, отметьте лучше белых. Вот, воплощенная политкорректность. Нигеры и китайцы плодятся, русские и немцы вымирают, а евреи сосредотачиваются у руля власти. Люблю все ученое. Здесь подойдет латинское словечко "нонсенс".
"...народ. Суверенная Сургутская республика вскоре распостранит свое влияние на всю Сибирь, а затем и на всю Росию. Руские станут пользоваться благами, которые дадут ему Великие США. И, разумеется, за такую щедрую услугу,руским надо будет оплатить нашим старшим и добрым братьям. Мы же, ведем вас проторенной дорогой к демократии, рыночной экономике и светлому будущему"
Я отложил брошюру. Надо же, все в кучу собрал. И США - братья, причем старшие(1984!), и демократия, и рыночная экономика, и светлое будущее. А расплачиваться за рай для еврейчиков должны только русские, так было с 1985 года. Хорошо хоть, не пишет:"Каждому мужику по бабе, 600 миллиардов долларов и джипу Хаммер." Кстати, слова "Россия","русские" в этой "книге" пишутся с одной "с".
Короче можно выразиться двумя словами. Сука он. Рожа жидовская. Иуда всероссийский. Масонский ублюдок. Гнилая жопа. И так далее.
Я зашвырнул брошюрой прямо на шкаф , и (вот удача!) она проскользнула в щелку между шкафом и стеной, зашуршала там, и осталась навсегда, в тоннах пыли.
Ухмыльнувшись, я пошел в ванную. Вода у меня хранилась в огромной "ураловской" камере, дистиллировочный аппарат стоял на кухне, из моющих средств - 50% хозяйственное мыло ( им, помню раньше недорогих собак мыли).
И тем не менее, надо соблюдать гигиену, раздевшись и отлив немного воды из камеры в ведро, я залез в ванную, и уцепившись руками за веревки, на которых было развешано белье, аккуратно начал намыливаться. Старые шорты, которые я использовал в качестве мочалки царапали кожу, мыло щипало царапины, из-за этого процесс мытья превращался в пытку. Но надо, надо... И главное есть положительные плоды, некоторая часть моих знакомых ходит со вшами, а подавляющая - с чесоткой, а я вон еще, какой весьма стерильный да чистоплотный.
В разгаре обливания холодной водой, я услышал глухие звуки ударов по железу. "Что еще за лажа..",-воскликнул я, но закашлялся, вода попала в нос.
Обернувшись полотенцем и откашливаясь, я пошлепал к двери. К глазку припадать не стал(были прецеденты битья шилом в глаз), спросил злым голосом:
-Какие еще, б..ди тут ходят?
-Леха, не ох.й, живо узнавай! И дверь отопри!!!
Незамедлительно я последовал этой просьбе. Дверь открылась как -то удивительно легко, впустив в квартиру высокого молодого человека моих лет, но бородатого и в военной гимнастерке.
Что есть силы сжав друг другу руки мы стояли так несколько минут, затем раздался хруст суставов. Моих.
-Все, Леший, сдавайся.
-С чего бы вдруг?
-Ну как хошь...
"Давай, давай, Алеша!", -сказал я сам себе. И вывернув вражескую руку, сделал ему так называемую "крапиву".
-Хватит. Хва-атит!!!-сказал-прокричал он.
-Хоккей, камерадо!
Расцепив покрасневшие руки, мы пожали их по человечески, а потом обнялись.
-Леха!
-Сашка!
-Ну что-с, молодой человек, все по архивной части служите-с?
-Да, а ты уже наверное до старлея дослужился?
-Да нет, братец, подымай выше, я уже капитан. Две медальки имею.
-Милорд, имею честь привествовать вас в своем скр...
Он несильно ударил меня по животу:
-Оденься сначала, церемонимейстер хренов.
Введу в курс дела: этот нагловатый молодой человек - мой давний знакомый Александр Бочаров, коренной сибиряк, кадровый офицер, но прекрасный товарищ, и лично мой самый лучший друг. Еще с Петербурга. С Петербурга...
Надев брюки, я повел камрада в комнаты.
-Я все думал, живешь ты тут еще, или переехал, считай на свой риск к тебе заглянул. Холодрыга у вас тут, однако , страшная!
-Ну да, это тебе не юга. Где ты там промышлял-то? В Волгограде?
-Ни хрена. Город Камышин, двадцать тысяч человек, ткацкая фабрика, производит свитера для военнослужащих РКСГ. Командир курьерской роты, четвертый человек в городе. Так что прошу относиться ко мне с должным уважением!
-Ладно, как служба?
-Служится, правда плохо. Каждый день начинается с поглядывания на табельный пистолет ТТ. С определенным интересом.
-Ну и шутки мать вашу так, короче, даже не заикайся.
-Да что шутить, мне так думается - все равно подыхать.
-Да уж, подыхать... Эх, Россия, Россия, почему-то в первую очередь умирают патриоты... Вспомни Лугового, Кашина... Ведь были же благие намерения...
А что теперь? Пятитысячный Сургут возомнил себя центром мироздания, и чтобы на него хоть кто-то обратил внимание, понастроил лагерей да шарашек и принялся усиленно накапливать нефть и газ? Да что толку-то!
Бочаров усиленно начищал сапоги и изредка посматривал в мою сторону. Но я все равно продолжал свой пространный монолог( С некоторых пор я перестал нуждаться как в собеседниках, так и в слушателях):
-Да...было время, когда Русь грозила всей Европе... Теперь, теперь-то что?
Sic transit gloria Mundi. Видимо и России Божьей приходит конец, как когда-то пришел Римской империи.
-Да ладно тебе, Леха, грустить. Я же здесь! Отставить!
Теперь я как бы увидел себя со стороны - сетующего интеля, бестактно прерываемого военным сухарем. И правильно, то прерываемого, ибо погрузившись в себя, я мог натворить хрен знает чего. Но все же обидно...
-Да, унтером Пришибеевым запахло. Именно унтером, то бишь сержантом. Ты даже на майора Ковалева со своим греческим шнобелем не тянешь, а уж до полковника Скалозуба тебе тянуть и тянуть, друг Тряпичкин.
-Ишь ты. До сих пор тварь начитанная.
-Да, братишка, знаешь ли, знания - вещь такая, что имеет свойство забываться.
Посему в наше тревожное время удержание их в голове требует не меньше усилий, чем приобретение.
Вот ты мне скажи, что Пушкин написал, "Руслан и Людмила", или "Маленькие трагедии"?
Сашка уверенно ответил:
-Разумеется "Руслана и Людмилу".Это любой ребенок знает.
-Не любой, ох не любой. Ответ - и то и другое.
Он открыл рот, насупил брови, и хлопнул себя по лбу.
-Точно! Ах я, такой,сякой...
-Да ладно, ты хоть про "Руслана" знаешь, да в свое время Гитлера читал,вроде. Однако, что жрать будем? Морковку соленую будешь?
Сашка скривился:
-Есть у меня кое-что более достойное настоящих джентльменов.
С этими словами он приподнял вещмешок и торжественно достал оттуда две палки колбасы, батон настоящего, свежего хлеба, и...БУТЫЛЬ КОНЬЯКУ, точнее...коньячного спирта. Но обрадовался я по-настоящему.
Бочаров горделиво смотрел на меня. В его серых глазах явно читалось :"Вот, смотри что я достал для друга, ну и для себя конечно, я всегда был эгоистом."
-Ишь ты! Класс! Сашка,ты реальный человек! Такого в Сургуте не достанешь. Где купил,колись?
-Хрен тебе. Жри давай.
"Хорошо бы тебе дать по морде"- с неудовольствием подумал я.
Он зябко поежился, потер руки.
-Однако,Леха, у тебя здесь холодно.
Я искренне возмутился:
-Что!? Это у меня-то! Да ты мою печку видел? Такой и в библиотеке нет! Мне не холодно, а ему, солдату, в гимнастерке холодно! Вот, защитнички. Здесь 20 градусов, блин, а еще дитя Севера!
-Да пошел ты, сибиряк хренов!
С этими словами мы перешли к фазе насыщения. Я,к стыду своему не сдержался, начал есть руками, жадно, и не прожевывая. Чувствую, вечером желудок мне этого не простит. Но эти незатейливые яства, лет пять назад людьми запросто отвергаемые, теперь казались мне райской пищей. Сашка ел аккуратно, степенно. Гимнастерка на нем была старенькая, без погон, с потертыми пуговицами. Зато брюки были первый сорт, отличное сукно. Его небритое загорелое лицо выражало полное безразличие к окружающему миру. Была у него такая особенность - лицо у него оставалось неподвижным всегда, считалось,что его нельзя удивить, но это было неправдой, просто он хорошо умел владеть собой. Возможно поэтому он и выжил в период Южной резни.
А я - да что я! Я не герой, внешность у меня тоже не героическая, а характер - тем более. Боли я правда не очень боюсь, но пожрать люблю, хотя последние пять лет воспитали во мне аскета, как впрочем во многих. Везением особым я не отличаюсь, хотя Богу было угодно надоумить меня продать тачку до Развала, когда уже она была бы не нужна. Опять же, генератор, позволяющий пользоваться электричеством 4-6 часов в день, вместо стандартных двух. Архивная работа, плюс редкие врачебные халтуры, позволяющие добыть минимум, достаточный для выживания. Сейчас живу не привлекая особого внимания властей. Развал преподал мне много уроков, я потерял свою любовь, свой дом, своих друзей, мои убеждения сгорели, во мне появились две лиших дырки, но я - стал Человеком. Хотя бы в своем понимании.
-В общем переводят меня сюда. Буду сторожить северную границу.-говорил Сашка.
-А про Барсовские лагеря тебе ничего не говорили?
-Про Барсово? Нет.
-Ну повезло тебе. Это почище Соловков будет,хе-хе.
Мы перешли на женщин, потом на политику и долго матерились, затем на перечисление материальных благ, имевшихся до Развала и исчезнувших сейчас. А жидкость в бутылке все убывала... Спиртик был крепок. Помню Сашку с жаром говорившего про оклад капитана, дышавшего на меня убийственным запахом, но с трезвыми глазами и абсолютно спокойным лицом. Мне сделалось жутко. Впрочем, возможно это всего лишь плоды алкогольной интоксикации отвыкшего организма?
"В начала 10 года геополитическая ситуация начала портиться и в России начался очередной кризис. Объемы экспорта сократились, инфляция в 10 раз превышала средние годовые проценты. Сотни тысяч людей потеряли работу, тысячи предприятий закрылись. В народе зрело недовольство. Начались волнения в ряде городов, основной оппонент президента, националист Николай Ратченко призвал народ к восстанию. Выступления повстанцев были быстро подавлены, однако на дальнем Востоке форпосты восставших были более чем прочны - советское качество давало о себе знать..."
Мне тогда было 24 года, я как раз поступал в аспирантуру в Питере. Отслужив в армии, получив литеху, я владел синим дипломом политолога, некоторыми навыками врача и водительскими правами. Предложили интересную тему для диссертации:"Политическая платформа партии Шляйхера во времена Веймарской республики", возможно путаю. Именно тогда поток информации стал ослабевать, "антипатриотические" издания, вроде "Завтра", "Лимонки" закрыли, в библиотеках резко ограничили выдачу книг, по телевизору как-то сразу перестали показывать оппозиционеров, единственным источником объективной информации оставался Интернет, но - подорожал он раза в три. Доллар стал основной платежной единицей, стоил дороже рубля раз в 200.
Как раз тогда случился очередной юбилей нашей аспирантуры и всех учащихся пригласили на торжественный вечер. Я, несколько моих друзей, подруг пришли туда несколько разгоряченные, я кстати во время учебы особым прилежанием и скромностью не отличался, но к 24 годам начал браться за ум... В общем я находился в достаточно приятном состоянии, оставляющем возможность глядеть по сторонам. Мои друзья выглядели гораздо хуже, мне было их жаль. На ум приходили строки из недавно репрессированного Вишневского :"Давно я не лежал в Колонном зале..."
Тем временем начали выступать какие-то мне неизвестные кандидаты, доценты, профессора. В поисках красоты мой взор устремился туда, где сидели соискательницы с иностранной кафедры. Выставляя им оценки, я был доволен смазливыми мордашками и другими частями тела. И тут...
...Ее красота была спокойной, она не бросалась в глаза сразу же, но ошеломляла навсегда, как прекрасная звезда что пленяла астрономов, она была совершенством, поистине восхитительные волосы, милое лицо с огромными карими глазами, отточеное великолепие линий, необычайно изящная талия, грациозность всех движений, замечательный голос, который подобно серебрянному колокольчику врывался к вам в мозг и заглушал все остальные звуки, и во всем этом сквозила яркая женственность, несмотря на короткую прическу и джинсы.
И все. Я словно переродился, все мои взгляды на красоты мгновенно улетучились. Я не мог оторвать от нее глаз, а она меня словно и не замечала, внимая словам доктора лингвистики. Покидая зал я так и не решился подойти к ней, на улице я презрительно смотрел на знакомых, лижущихся с затянутыми в кожу, размалеванными, вульгарными телками,как будто бы я сам стал выше, посмотрев на Нее. Я сам имел контакты с некоторыми общедоступными девицами, некоторых аспиранток уже охмурил, после двадцати мне стало сильно везти на девушек, а уж как в армии отслужил, так и вообще - отказать не могли. Не в том смысле, камрады.
Неделю я ждал перевода из дома, усиленно вкалывал на стройке и одалживал лаве у друзей. И вот - свершилось, я был богат, богат так, что мог снять классную квартиру на Невском на год, но деньги мне были нужны для иного.
Я приоделся, сделал модную прическу, выкинул из своего лексикона все вульгаризмы, взял напрокат неплохой "Ауди".
Я подошел к Ней. Испытывая слабость в ногах, попытался завязать разговор. Она довольно мило со мной разговаривала, и я от этого таял. Но - увы. Ее перехватила какая-то подруга. Скоро все разошлись. Видевший нас, но стоявший несколько поодаль, Бочаров(тоже аспирант, хоть и военный), увидев мою задумчивость, спросил:
-Что Юленька наша понравилась?
-Это ты про кого это?
-Да про Юльку Шапошникову, аспирантку.Ну такую, невысокую, красавицу. Ту, на которую ты пялился весь вечер.
Вспомнив, что Она была небольшого роста я сказал
-Ну, в общем-то...
-Могу кое-то устроить, только ты денег одолжи.
-Саня!(надо сказать, что Саней я его редко называл)Мне для тебя ничего не жалко! Лишь бы и ты взаправду... - признаюсь, что хоть я и предпочитал решать свои проблемы самостоятельно, здесь был совершенно не тот случай...
-А , не горячись!. Вот вечером приходи к э-э-э...к дискону, что возле остановки, такой, знаешь, "Аничков мост" называется, хотя нет там никакого моста.
-Знаю!-твердо сказал я, потому что знал. Мост там кстати был раньше, но его взорвали в ходе двухчасовой войны.
Теперь я точно знал, что "крылья любви" - это не пошлое, избитое выражение, это реальность, ранее мне было лень пройти половину километра, чтобы купить хлеба(сидел голодный), а теперь, бегом, с Нахимова на Невский, за 10 минут покрыл это расстояние.
Александр в полной парадной форме старшего лейтенанта выглядел весьма эффектно, совершенно как Печорин, со своим непроницаемым лицом. Стоял он немного в стороне ото всех и его фигура выглядела монументально. Ветер трепал шинель и каждая девушка исподволь заглядывалась на него.
-Вот, пожалуйста, поручик Бочароффский. Пей мою кровь.- я протянул ему 50 долларов.
- Алексей, вы спасли мне жизнь. Здесь с минуты на минуту будет Екатерина, пригласившая Юлию. А я, камрад, знаешь ли, как-то не позаботился купить билеты, да-с...
Катю я знал, она была нынешним увлечением Бочарова, очень шикарная женщина, и очень роскошная, в смысле любящая роскошь. Она могла бы стать украшением для любого мужчины. Наверняка, Сашка казался ей простым офицериком, которого она вскоре кинет. Но он медленно, но верно укреплялся у нее в душе - недаром учил стратегию и тактику. Конечно, ее красота была очевидна, но для меня она была ничем, после Юли.
-Мальчики!-раздался приятный низкий голос. Разом обернувшись, мы увидели редкую картину - полная,высокая Катя, чем-то напоминавшая Екатерину Великую, и -Юлю, на голову ниже ее, но невыразимо прекрасную, просто богиню для меня.
-Вот, Юлечка, знакомлю - это Леша, мой приятель и друг. Леха - это Юля, моя хорошая знакомая.
Как в то время было принято в среде Петербурга я наклонился я поцеловал ей руку. Она же любезно мне кивнула.
Юля была одета в коричневую блузку и черную юбку, может и не так эпатажно, как у Кати - вечернее красное платье, безукоризненно облегающее ее впечатляющую фигуру, но тоже, очень и очень красиво.
Мы пошли на дискотеку, долго там веселились, тем более, что DJ постоянно вклочал различные задушевные мелодии, а однажды включил аргентинское танго, правда прерывая его норвежцами из "Magenta Bears"
Я танцевал только с Юлей, мы разговаривали с ней сначала об учебе, затем, я, осмелев спросил ее о теме диссера. "Замена коренных слов русского языка иностранными неологизмами,"- таков был ответ. Бросив взгляд на часы, она заторопилась домой.
-Юля...можно я тебя...провожу?
-Зачем же? Я сама дойду.
-Но как же так? Поздно...темно...- и внезапно став наглым от страха - Нет, нет провожу обязательно!
-Ну ладно, Леша, признаться не думала, что ты будешь настаивать.
-Я все-таки мужчина, рыцарь.
-А я и не знала, что в нынешних мужчинах осталось что-то рыцарское.
-Меня это тоже печалит, и не меньше чем тебя. Особенно, то что осталось так мало женственности в наших девушках. Но ты - ты выше любой представительницы женского пола, которых я раньше знал.
-Это я-то выше!-засмеялась Юля, посмотрев на меня снизу вверх.
Я засмеялся вместе с ней. Беседа завязалась. И неплохо, надо сказать!
С лирической темы мы плавно перешли на злободневную, потом на юмористическую, надо сказать что в институте я был мастером рассказывать анекдоты, коварно украденные из инета, все похохатывались, здесь мое искусство тоже не подвело меня. Юля обворожительно смеялась, показывая жемчужные зубки. Затем я начал читать стихи. Ну разумеется, Цветаева, Ахматова, Лермонтов, потом потихоньку стал впаривать свои любовные...
Юля же рассказывала произведения Владимировой, Кедрина, Северянина.
В таком духе мы прошли пару улиц, как вдруг(как всегда, совершенно внезапно!) дорогу нам преградил сутулый мужик с ножом в руках. От него воняло, и я сначала почуял запах, а потом увидел его облезлую фигуру. В начале я и не обратил на него внимания, попытался его отодвинуть, но он в свою очередь толкнул меня, и нож блеснул в свете луны.
-Все снимайте, суки. Может тогда помилую.-прохрипел он.
Я осмотрелся. Вокруг ни было не души, двор мы выбрали как назло узкий и непроходной. Незнакомец находился в трех шагах от меня, ближе к Юле, манера держаться за нож была в стиле Островных Налетчиков. Так. Если я попытаюсь вырвать нож, то он ударит Юлю. Если я подчинюсь его приказу - он, мразь такая, все равно обманет, заколет нас, но есть один выход...
В принципе, дрался я редко, но два года назад пришлось отдавать долг Родине и служить в армии, хоть и в офицерских чинах. Служил я в Омском военном округе, и мой непосредственный начальник майор Голубев оченно любил нажираться водочкой, а приняв определенную дозу и запив лимонной кислотой превращался в зверя, нападавшего на собственных подчиненных, гонявшего стульями солдат, дорогой оргтехникой бухгалтеров, а докторов - пищевыми продуктами. Тогда случилась особая неприятность - майор прорвался к военскладу и завладел оружием. Назревала опасность конфликта. Мне приказали вытащить его оттуда. Майор орал песни дурным голосом, матерился, и увидев меня, а за моей спиной "группу захвата" схватился за табельное оружие, и я совершил героический поступок - стал Александром Матросовым, поймав пулю плечом. Солдатики брызнули из-за моего оседающего тела на потрясенного алкоголиста, блестя сапогами. Майора повязали, меня исцелили и наградили, но шрам в дождливую погоду часто ноет...
Оценив обстановку, я бросился на него, закрыв Юлю своим телом. Мой расчет оказался верен, до Юли он мог достать в любой момент, нож вонзился мне в грудь, наткнулся на ребро, и застрял в грудине, я же, озверев, схватил подвернувшийся под руки камень и начал бить ему по лицу. Глядя на то,как лицо ублюдка превращается в кровавое месиво, я очнулся, и отпустил завывающего наркомана, серая туша которого начала противно дергаться. На моем новом сером пиджаке, с правой верхней стороны расплылось темное пятно. Юля широко раскрытыми глазами смотрела на меня. Она была бледна, что делало ее еще более прекрасной. Но глаза ее понемногу наполнялись слезами.
Я обнял ее и мы пошли дальше молча. Надо сказать, что подобные случаи были отнюдь не редки даже в то время. Ежедневно милиция находила двух-трех зарезанных людей, обобранных до нитки, то есть убивали даже тогда, когда жертва отдавала ценности.
Меж тем рана начинала побаливать, аффект уже прошел, Юля успокоилась. Я вертел ножик в руке. Кустарная работа - стальное лезвие, деревянная короткая рукоятка, кровь. Возле одного подъезда мы остановились. В отличие от стоявших рядом он был ухоженным и чистым, даже скамейки были целыми.
-Ну, вот мы и дошли. Алеша, а как же ты домой пойдешь? - тревожно спросила она.
-Да дойду как-нибудь, вот и оружье у меня есть, реквизированное - ответил я бесшабашно.
-Ой!...-и если раньше в ее глазах был испуг, то теперь появился самый настоящий ужас - Юля увидела пятно крови, начавшей засыхать на моем пиджаке.
-До свадьбы заживет-попытался отшутиться я, но она(и откуда сила взялась) схватила меня за рукав и потащила в подъезд. На втором этаже я был отпущен, она завозилась с сумочкой, достала ключи, и парой движений открыла(о ужас!) деревянную дверь. Впрочем, в этом подъезде все двери были такими.
Как имеющий навыки санитара, я знал, что рана пустяковая, царапина, простой капиллярный порез, однако дезнинфекцию провести надо было, надо...
Убранство Юлиной квартиры было под стать ей самой. Все очень красивое, изящное, от всего веяло чем-то благородным, девятнадцатым веком например.
Она сняла туфли и ускользнула на кухню, вернулась оттуда с аптечкой и я сказал:
- А дальше - я сам.
-Как будто ты в этом что-то понимаешь! - с неудовольствием сказала она.
-Да я же все-таки на подготовительном Военно-Медицинской Академии
курсы слушал.
Юля удивленно воскликнула:
-Ого! Алеша, ты и в армии служил, и курсы посещал и университет закончил!
Знаешь...такую разносторонность в наше время не так-то и просто встретить.
Заголил верхную часть тела, задрав рубашку, не расстегивая, вытер запекшуюся кровь, смазал йодом. Юля отвернулась,а я особенно не стеснялся, знал, что стыдиться нечего, я хоть и не атлет, но и не рахитик, грудь у меня не волосатая, не женоподобная, а нормальная, если можно так выразиться.
-Алеша, ты знаешь...я не знала,что ты можешь рисковать своей жизнью ради меня...
Я понял, что это - самый подходящий момент для объяснения. Если с моими прошлыми подружками было легко, можно было сделать комплимент, можно было послать, в любое время, то здесь...
-Юля, понимаешь, я могу это делать только для тебя, для тебя одной, потому что я одну тебя на свете люблю! Ты, твоя красота, твой ум воистину завладели всем моим существом! Ты для меня единственная, для тебя я на все готов! Юля, я люблю тебя!!!
Юля несколько секунд смотрела на меня, а затем сделала один шаг вперед. Один. Еще два шага сделал я. "За что мне это? Неужели я, я, Алексей Сазонов, разгильдяй и псевдоученый, заслужил такое счастье? Юля, я люблю тебя! "
-Все,надоело! - с этими словами Саня бросил револьвер на пол и он оглушительно выстрелил. Бочаров пару секунд стоял без движения, а затем истерично захохотал. Я тоже улыбнулся, что наверное выглядело не менее ужасно.
-Ха-ха-ха! У нас, ха! В полку, ха-ха-ха, двое так! Ха-ха-ха! Уха-ха! Шлепнулись, из пушки!Ха-ха! Тоже, хе, не повезло, хе-ха!
Когда мы нажрались до состояния непобедимости, Саня достал револьвер Смита и Вессона, 38 калибра (9.2 миллиметра по нашему), вынул оттуда все патроны, кроме одного и мы начали древнюю игру -"Русскую рулетку"
Вскоре, однако, мы заснули, и долго лежали, потом Бочаров проснулся, растолкал меня и мы решили продолжить.
-А ведь,между прочим была твоя очередь,не правда ли? Дерьмовый у тебя револьвер, я думал капитан должен что-то более хорошее иметь - спросил я, колупая в ухе.
-Цыц, лейтенант! Молчать, когда старшие по званию...Опохмеляются.
А вот насчет пушки ты зря. Не пистолетом же "ТТ" в русскую рулетку играть, или не "ЧЗ", как у тебя... Ага, нашел!
Бочаров достал из кармана шинели полулитровую пластмассовую бутылочку с коричневой жидкостью, отвинтил пробку и присосался к ней. За пару секунд он вылакал больше половины. Потом протянул мне.
-Коньяк?
-Он.
-Хороший?
-Из дерьма, Ваня!
Ну что же, не откажусь. Я добил бутылку и спрятал ее в шкаф.
-Нахера она тебе?-спросил Саня, тяжело дыша.
-А что же, пригодит-ться! Ну ты,Санек,жрешь коньяк,прям как Швейк .
-Какой Швейх?
-А, не важно. Ну че, тебе когда на службу, я забыл, кажется.
-Точно забыл. - он гнусаво заорал, подражая известному радиоведущему - Капитану Александру Николаевичу Бочарову явиться для несения службы Российской Конфедерации, в Сургутскую Независимую Республику для охраны Северной границы города к двенадцатому февраля две тысячи пятнадцатого года.
-Послезавтра, чтоль?
-Ну ты прямо, ну ты дае-е-о-ошь! Угадал, Гениалиссимус!
Я потрогал свое лицо. Оно было липкое на ощупь. Что за херня,неужто я так вспотел?
-Ну и рожа у тебя... Шарапову далеко! Помыться не хочешь?-участливо спросил Бочаров.
-Надо бы, блин, вот ето надо же нажраться...Вот что значит отвыкнуть.
Зайдя в ванную увидел что воды не так уж и много, на недельку осталось, посему следовало пойти на Обь и обновить свои запасы.
Однако я начал ощущать жуткий 40-градусный холод, буржуйка не иначе как остыть успела, и поэтому надо было принимать меры. Заправил
предпоследними дровишками, разжег, погрел руки. Попрыгал, побегал. Вроде согрелся. Ко мне присоединился и синекожий,дрожащий Бочаров.
-Ппустти ппогретьсся! - стуча зубами сказал он.
Я уступил ему место и уселся на ветхий стул, стоящий на кухне для красоты.
Подкрутил часы, без пяти шесть. Ага.
-Санек, ты бы уши заткнул.
-Что?
В этот момент мы подпрыгнули. Прогремел оглущительный взрыв, за ним несколько пулеметных очередей. Из окна, где раньше я любовался фейерверками сейчас нам открывалась интересная картина. Темное небо озарилось вспышками трассирующих.
-Что за хренотень? - прошептал Саня, как зачарованный уставившийся в окно.
-Вырастешь, Саша, узнаешь. Служба твоя теперешняя, так что, милости просим, привыкайте...
На улице раздался дикий вопль и несколько выстрелов - кажется из "TT".
Все живое в Сургуте просыпалось.
. Глава 2.
За воем ветра четко слышались бодрые шаги. Столь громкий шум производили ноги, обутые в хромовые сапоги с металлическими колодками. Хозяином ног был молодой мужчина с четырьмя капитанскими звездочками на плечах, с поблекшим и забытым триколором на правом рукаве и ныне выглядящими комически белыми буквами "ВС РФ" на груди. Несмотря на сорокаградусный мороз кисти рук его были голыми и побелели, лицо же, в основном нос приобрело слабо-красную окраску. Да и вообще наряд его не вызывал никаких ассоциаций с временем года, ибо что за одежда такая, В ФЕВРАЛЕ, В СУРГУТЕ, - цигейковая офицерская шапочка на рыбьем меху, суконные брюки да легкая шинель, поверх гимнастерки?
Тем не менее капитан шагал довольно резво, возможно его подгонял холод. Утренний Сургут не менее опасен, чем вечерний, но фигура офицера сама была довольно грозной, хмурое лицо его оставалось невозмутимым даже в лютый мороз. В опасной близости возле рук, на поясе висела открытая кобура с выглядывающей вороненой рукояткой.
Возле стены, полностью перекрывающей улицу Крупчека(бывш. Ленина) он остановился и крикнул:
-Двадцать воробей Хэ!
Данные бессмысленные слова были правильно расценены как пароль, поэтому совершенно незаметная на сером монолите стены дверь открылась и на мгновение высунувшаяся рука в перчатке сделала приглашающий жест.
Бочаров,(а это был именно он) пригнувшись, кое-как протиснулся в щель. Оказавшись по ту сторону стены, он удивленно осмотрелся. Бывшая улица Ленина оказалась полностью перегорожена, из окон домов торчали дула пулеметов. Переулки были забиты баррикадами. Посредине дороги было установлено металлическое здание, из трубы которого валил дым. Невдалеке прогревали бронетранспортер, который пускал здоровенные клубы дыма.
Впустивший Бочарова солдат пошел к зданию, уверенный, что Бочаров идет за ним. Это был приземистый человечек, со злым красным лицом. В своем наряде он был похож на Санта-Клауса - мешковатые брюки, розовый пуховик и красная шапочка. Бочаров с трудом сдержал улыбку и зашагал вслед за ним. На одном из зданий он заметил вычурные буквы - SFP, а рядом неизвестный значок. Рядом валялся тяжелый металлический щит, завалившийся на бок. На нем было намалеванно:"Входить строго запрещается. Угроза расстр. Обход через Сурепы."
Солдат впереди, поминутно шмыгая носом, остановился возле здания и повернулся к Бочарову.
-Вот это штаб. Поговорите с капитаном Кулебякиным, покажите документы, справки, в общем вы знаете...
Здесь Бочаров стал свидетелем редкого по эстетичности зрелища - у низкорослого солдата с носа сорвалась сопля и под порывами ветра улетела куда-то на запад. Тот не смутился и высморкался прямо в руку. Бочарову это начинало все меньше нравиться.
В здании было отлично натоплено:если на улице у солдат были красные и злые рожи от холода, то здесь - от жары и неудовлетворенных желаний(выпить, пожрать), что свидетельствует о том, что если внешние условия у человека в норме, то появляется нужда в удовлетворении второстепенных потребностей.
Бочаров щелкнул каблуками, отдал честь и четко отрапортовал сидящему за столом сутулому офицеру в серой гимнастерке с кавказским профилем, выбитым на нагрудном значке, на крышке стола которого было написано:"Капитан Кулебякин".
-Здравия желаю, товарищ Кулебякин! Из Камышина, по договору прибыл капитан Бочаров. Вот бумаги.
Офицер безучастно уставился на Бочарова.И, с трудом раскрыв рот ответил:
-А я не Кулебякин. Я Полозов. У него тут где-то были сигареты спрятаны...
"Да что это за армия такая!"- внутренне негодовал Бочаров.-" Солдаты и офицеры в каком-то клоунском шмотье, воруют из под носа друг у друга, никому до этого дела нет!Куда-то не туда я попал."
С лестницы ведущей на второй этаж лениво спустился еще один офицер. Казалось, он еле волочит ноги, но увидев роющегося в столе Полозова, моментально преобразился: мигом рванулся к столу, а заметивший его Полозов так же быстро исчез оттуда.
-Капитан Кулебякин. Чем обязан? - представился он. С виду он был ничем не примечателен, однако была у него одна интересная особенность - хотя на улице было -40 ( и уже давно)армейские ботинки Кулебякина были густо облеплены засохшей грязью.
-Капитан Бочаров. Мне доложили что на меня прибыла разнарядка.
-Да, да. -безразлично ответил Кулебякин и принялся копаться в бумагах. Делал это он так долго и так равнодушно, что Бочаров решил уже послать все к черту, и уйти, но в это время как раз тот выудил что-то из неопрятной кучи лежавшей на его столе.
-Вот. Это заверите в канцелярии, сделаете две копии в Копировальной Секретной студии, оригинал - в архив. Копию - мне. До встречи.
"А ведь подобные плоскозадые армейские бюрократы отнюдь не являются прерогативой какой-нибудь одной армии - Советской ли, Российской, Южной или Фашистско-Корякинской. По всей видимости, везде где есть погоны, деньги и много бумаги, хотя это как раз необязательно, в Камышине давали 500 листов на месяц, но и там вертелись, заставляли со своей приходить, заводятся подобные скоты,облеченные властью, и правят они хоть и отвратительно, но так равнодушно и безыскуственно, что даже свергать их как-то неохота"-думал Бочаров, отправляясь в соседнее здание Канцелярии, в глубине души скрежеща зубами.
Когда, уже под вечер, все нужные справки были добыты, нервы на пределе, желудок в крайней степени простоя, мозги - застоя, а все члены - полуотморожены, Бочаров подошел к Штабу, то увидел он весьма печальную картину - тощий солдат вешал на дверь табличку "Закрыто". Это предвещало, что придется завтра вновь стоять, собирать подписи, так как бумажки за сегодняшнее число оказались бы просроченными, печати - с утекшим сроком годности, а второго такого стресса Бочаров не желал.
-Слушай парень, открой на минутку, мне бумаги занести.
-Никак нет. Не положено.
-Одна минута, рядовой. Занесу Кулебякину и выйду.
-Никак нет. Не положено.
-Да ты че, баран? Я те русским языком говорю, дверь открой!
-Не положено.
-Сопляк! А ну быстро дверь открыл, сука, иначе пристрелю! - с этими словами Бочаров потянул из кобуры пистолет. Вот это подействовало.
-Не стреляйте! У меня нету ключа! Кулебякин внутри,к штабным девочки приехали. Они не откроют!
"Вот суки, они там баб имеют, водку жрут, апельсины там, а я сегодня весь день голодный стоял на морозе, да и завтра еще. Ах вы уроды!"
Терпение лопнуло и оттолкнув солдата, Бочаров принялся ломиться в дверь.
-Ну что за хренотень! - заорал Бочаров, при этом глаза его сделались абсолютно бессмысленными. Разбежавшись, он со всей силы налетел на дверь, и отскочил от нее, подобно мячу. Повторив этот нехитрый прием, он чуть не загнулся от боли, в правом плече что-то треснуло.
-Кулебякин! Открой,сука! Зашибу! - но ответа не последовало.
Александр решился на чреватый шаг. Неподалеку от штаба стоял БТР-80, причем открытый, водилы не было. Он уселся в неудобное кресло механика-водителя, завел мотор, и, вспомнив любимую детскую книжку "На войне как на войне" Курочкина, покатил к зданию, развернулся и мощно газанул. Штаб окутался едкими клубами дыма. Надавив на педаль повторно, Бочаров услышал сдавленные крики и звуки открываемой двери. Выглянув, он увидел Кулебякина в одном исподнем, который, выпучив глаза жадно вдыхал свежий воздух.
Александр неспешно вылез из бронемашины, и вручил бумаги бюрократу.
Но здесь он забыл об важном правиле времен еще прутковских -"Бди!". Из здания, следом за Кулебякиным выбежало шесть здоровых мужиков, в неполной форме, разгоряченных и разьяренных тем, что их оторвали от любимого дела.
Они быстро сбили Бочарова с ног жутким ударом в лицо, заломили руки за спину, и потащили куда-то далеко-далеко, как показалось ему. Когда Александра вносили в на этот раз бетонную постройку, краем глаза он увидел надпись: "Комиссия Сургутской Безопасности".
Кривоносый майор с золотыми глазами на петлицах долго допрашивал Бочарова, пугал, угрожал, но потом, по-видимому поняв, что причины - бытовые, плюнул на все и собрался засадить его. Но тут вошло начальство.
Бородатый человек, с тремя звездочками на фоне двух полосок, оранжевом мундире с аксельбантом и золотым шитьем, не хуже Брежнева увешанный наградами, вальяжно прошел в комнату и уселся рядом с Бочаровым, достал роскошную трубку и, натрусив в нее табаку, стал раскуривать. Александр обратил внимание на желтый, сухой цвет лица командира.
Майор встрепенулся, встал, хотел открыть рот, но полковник его остановил:
-Оставьте нас пожалуйста, майор. Мне необходимо побеседовать с нарушителем.
Дождавшись, пока майор не вышел, он наконец встал и быстрым жестом протянул Бочарову свою крепкую руку.
