От покрытых изморозью запыхавшихся шкур валил пар. Трескучий мороз поскрипывал под ногами редких прохожих с коробками тортов в обледенелых руках. Вечер. Темное небо усыпано звездами, улыбающимися из своей бесконечности. Звенят утонувшие в сугробах деревья, высоковольтные провода, воздух. Звенит приближающийся праздник.
На детской площадке, среди уснувших качелей и горок, в самом центре песочницы стоит мандариновое дерево, усыпанное оранжевыми плодами.
Стая останавливается. Запах мандарин перебивает запах сучки. Собаки ничего не понимают. Они в недоумении.
- Какого черта тут появилась эта фигня? - фыркает вожак с обмороженными ушами и перекрученным хвостом.- Где навигатор?
Гладкошерстная такса в цветастой попоне на синтепоновой подкладке выходит вперед и, обойдя странное дерево по часовой стрелке, качает головой в сторону девятиэтажки.
- Мне кажется, она там.
- Ему кажется, а мы ничего не чувствуем,- окружает навигатора стая,- давай нюхай лучше.
Резкий запах мандаринов становится невыносимым для их носа. Собаки в панике.
- Делаем ноги,- командует вожак,- иначе я за себя не отвечаю.
Мандарины срываются с веток и катятся в разные стороны. Уличный фонарь закрывает глаза.
Маленькая обезьяна в старомодных очках собирает ароматные плоды в рюкзак.
- Откуда?
- От верблюда,- корчит рожицы веселая обезьянка, высунув наружу свой длинный язык с пирсингом.
- Р-р-р,- рычит стая,- это ты притащила за собой мандариновое дерево?
- В Африке мандарины не растут, - оправдывается обезьяна.
Но собаки не верят ей. Они отбирают у несчастной обезьянки рюкзак с мандаринами и пытаются растоптать фрукты.
Обезьяна снимает очки и бьет собак по наглым орфографическим мордам с правильными запятыми и стилистическими локонами на загривке.
Расплющенные мандарины прессуются в ночь и выскакивают оттуда абсолютно целыми и невредимыми.
Из подъезда девятиэтажки выходит горбатая старуха с палкой и заливается нецензурными выражениями. Ее хриплый голос дрожит от волнения, руки трясутся, седые волосы сверкают серебром. Старуха приближается вплотную к стае и, размахивая палкой, наносит удар по гладкошерстной таксе в цветастой попоне.
- Братья по течке, - истошно верещит такса,- прекратите грызню, помогите, не оставляйте меня, я все сделаю, даже невозможное...
- Гм, - ухмыляется вожак стаи, отойдя подальше от разбушевавшейся старухи, - надо подумать...
Остальные собаки, ничего не соображая, продолжают гоняться за обезьяной.
Шустрая обезьянка прячется за спину старушки, цепляясь лапками за ее длинную юбку.
- Ничего, Татушечка, мы не останемся в Новый год без фруктов.
Тем временем из подъезда девятиэтажки вываливается потертый диван и угрюмо ковыляет на трех ногах к мусорным бакам. Следом за диваном летит деревянная тумбочка, обклеенная клеенкой, из тумбочки бегут перепуганные тараканы с узлами и мохнатыми шапками под мышками.
Стая собак сбивается в круг и протяжно воет на Луну.
Горбатая старуха трясет своей клюкой в воздухе.
- Мы победили, Татушечка! Мандарины наши!
- Кто это сказал? - скрипнуло проснувшееся дерево. - Все мандарины мои!
Оно протянуло свои корявые ветки к посиневшим от холодного снега мандаринам и бережно собрало замерзшие плоды в рюкзак.
- Мы хотели бы получить то, за чем шли,- уверенно произнес вожак стаи, и все собаки дружно залаяли в один голос: " Сучку!"
- Ваши желания будут исполнены,- зазвенело мандариновое дерево и исчезло одновременно со свистом запущенных в небо петард.
Из подъезда девятиэтажки выбежали семь хорошеньких половозрелых сучек, ровно столько, сколько было собак в стае. В руках у старушки оказался рюкзак с мандаринами, в лапках обезьянки - связка спелых бананов.