Когда в животе у Дэна лопнул пакет с наркотиками, двое неизвестных в черных плащах, с надвинутыми на лоб капюшонами, подхватили его под руки и потащили к выходу. Несмотря на толпу народа, собравшуюся около окошка таможни, и самого таможенника, склонившегося над распростертым телом мужчины, никто даже не взглянул на извивающегося в лапах двухметровых верзил Дэна.
-Оставьте меня в покое,- кричал Дэн,- вы не имеете права.
- Имеем, у нас лицензия,- сверкнули из-под капюшонов глаза похитителей.
Мелкая дрожь пробежала по телу Дэна, он понял, что сопротивление бесполезно и больше не проронил ни слова, потому что все слова на данный момент у него застряли в горле. Даже когда похитители поволокли его вниз по сумеречному тоннелю, Дэн не издал ни звука. Под ногами хлюпала жижа, склизкие стены дышали могильным холодом. Слабый свет, льющийся откуда-то сверху, не позволял разглядеть что-то конкретно. " Конец спектаклю", эта свербящая в висках мысль, как зубная боль, заглушала все: страх, эмоции и память.
- Я влип окончательно,- твердил про себя Дэн,- я труп.
- Заткнись, - рыкнул на него один из похитителей,- слушать противно твои вопли.
-Они что, слышат то, о чем я думаю?- удивился Дэн, - Все. Занавес. Передозировка.
Еще в самолете, в желудке у Дэна появилась откуда-то здоровенная глыба льда, которая целый день все таяла, таяла и никак не могла растаять. Странная была эта глыба, ручейки ледяной воды бежали по всем жилам, а глыба не становилась меньше. Временами она даже твердела и как будто росла, и тогда казалось, вот-вот вывалятся наружу его кишки и он задохнется, или зайдется криком. Но этого не произошло до приземления.
И вот, пожалуйста, Дэн сидит в какой-то сырой камере без окон и пытается вспомнить свои ощущения, предшествующие странным событиям на таможне. Судя по заросшему густой щетиной подбородку, он прохлаждается здесь уже не один день. И ни разу, ни одна сволочь не удосужилась обнаружить себя. Неужели про него забыли? Черт, даже спросить не у кого, разве что у покрытых плесенью стен, равнодушно взирающих на его сомнения.
" Или я это все выдумал ",- успокаивал себя Дэн. Жесткий топчан превратился в его воображении в мягкое кресло, и Дэн снова впал в некую прострацию, лишенную времени и пространства. Как долго он находился в этом дремлющем состоянии, знал только смуглолицый охранник, бесстрастно наблюдающий за пленником через крохотный глазок в двери.
**
Детектив Хэй, поправив перед зеркалом съехавшую на бок бабочку, закрывавшую глубокий шрам на обожженной шее, подошел к столу и открыл лежавшую сверху папку.
Итак, Дэн Хэррисон, сорок лет, поступивший в отделение Х с диагнозом шизофрения. Одинок.
-Это хорошо, что одинок, никаких претензий со стороны родственников не будет,- отметил про себя детектив Хэй.
- Значит, писатель, решивший заработать деньги на издание своего шедевра. Но каким оригинальным способом, надо же, перевозя героин в желудке. Не типично для писательской братии...
- Фри, - позвал он секретаря, - принеси-ка мне рукопись господина Дэна для ознакомления.
Сидевший за перегородкой секретарь Фри, отгородившийся от шефа стопками с нерассмотренными делами, листал засаленный до невозможности порно-журнал.
- Фри,- повторил детектив Хэй,- обрати внимание: когда ты занимаешься этим непотребством на службе, тебя выдает хвост.
Возвышавшийся над спинкой стула хвост секретаря опустился вниз.
- Я слушаю вас, сэр, - отозвался Фри,- роман Дэна Хэррисона находиться в другой канцелярии.
Хэй достал из полупустого сейфа бутылку виски и отхлебнул прямо из горла.
За перегородкой снова послышался стон.
- Е-па-ра-со-те,- зашелся трехэтажным выражением детектив Хэй,- и когда ты только кончишь?
По кабинету поплыл едкий запах козлиной спермы.
Детектив Хэй вынул из кармана брюк прищепки и нацепил на нос. В последнее время у него появились некоторые проблемы с обонянием. Другого средства от аллергии, кроме прищепок, он не знал. Накинув на плечи плащ из непромокаемой кожи дракона, Хэй вышел на улицу, предварительно хлопнув дверью.
Взятый на испытательный срок секретарь Фри, не оправдал надежды своего протеже, господина Кла. Пусть готовит следующую кандидатуру.
Как и все подчиненные, детектив Хэй недолюбливал своего начальства и старался, как можно реже попадаться ему на глаза. Вот и сейчас его путь лежал мимо канцелярии господина Кла, в которой томилась рукопись писателя. Чтобы остаться незамеченным, детектив Хэй свернул за стоявшую во дворе уборную, и, освободив свой мясистый нос от прищепок, громко высморкался.
- Но, но,- возмутился копошившийся в куче дерьма глазастый червяк,- это моя территория.
Прекрасно понимавший язык всех обитателей здешнего мира, Хэй улыбнулся, и, похвалив червяка за бдительность, бодро зашагал в архив, в надежде найти там неопровержимое доказательство вины или невиновности Дэна Хэррисона, ведь не может же он вечно держать этого бедолагу в изоляторе.
Мелко накрапывающий дождь заблудился в сумерках. Тротуар, выложенный из костей замученных пытками подследственных, фосфоресцировал в темноте.
Предъявив библиотекарю пропуск, Хэй спустился по винтовой лестнице в подвал здания, где собственно и находились все сопровождающие клиента мелочи, вплоть до зубной щетки. Ячейка с именем Дэна Хэррисона была пуста.
- Что за черт,- подумал Хэй,- ни трусов, ни презервативов. Он вернулся к библиотекарю, чтобы уточнить детали изъятия вещь-дока.
- По распоряжению господина Кла,- опустив глаза в загаженный окурками пол, промямлил библиотекарь,- могу предложить лишь копию протокола изъятия.
- Да пошел ты со своей копией,- хотел сказать Хэй, но сдержался. Осторожно прикрыл за собой дверь и выдохнул накопившийся яд в ночь.
- Я по делу. Копию романа в обмен на половозрелую ворону, идет?
Хэй улыбнулся. Контрабандой живого товара, в том числе птиц, занимался его приятель Юков, поставлявший из-за бугра всякие диковинки, а детектив Хэй прикрывал это дело с тыла, разумеется, за приличное вознаграждение. Кажется, недавно как раз поступила большая партия пернатых, наверняка и половозрелая ворона найдется.
- По рукам-, обнадежил он ворона.
**
Открыв глаза, Дэн попытался зацепиться взглядом за какой-нибудь предмет, чтобы прийти в себя. Кроме жесткого топчана, где он, собственно, и лежал, в камере находился небольшой стол, на котором стояла бронзовая чернильница с опущенным в нее пером. На чернильнице, пожалуй, можно и остановиться. Еще бы листок бумаги для вдохновения. Но бумаги в камере не было.
Дэн встал и с удивлением обнаружил, что брюки, рубашка и прочие мелочи- все исчезло с его бренного тела. Вместо обычной экипировки на нем болтался серый балахон.
- Однако,- подумал он, все намного серьезнее, чем я предполагал.
- Оклемался, - похлопал его по плечу охранник,- добро пожаловать в мир Ху, где из тебя приготовят жаркое. И противно засмеялся так, оскалив свой гнилой рот.
- А у стоматолога вы давно были ? - вежливо осведомился Дэн.
- Молчать, когда тебя не спрашивают. Кажется, охранник впервые слышал это загадочное слово "стоматолог" и не знал, как на него реагировать.
Достав из-за пазухи лист бумаги, он подвел Дэна к столу и сказал: " Пиши. Явка с повинной.
Дэн обмакнул стальное перо в чернильницу и каллиграфическим подчерком вывел: я, гражданин Хэррисон Дэн...
И тут перед глазами Дэна поплыли картины из его прошлой жизни.
Картина маслом.
Деревенский домик, утопающий в зелени, терпкий запах цветущих трав и маленький Дэн, внимательно разглядывающий содержимое жестяной банки. Кажется, он впервые в жизни сам накопал червей для рыбалки. Прежде чем закрыть банку и отправиться на озеро, Дэн старательно пересчитывает наживку.
- Раз, два, три, четыре..девять.
Девятый по счету червяк настойчиво пытается зацепиться за палку Дэна.
- Дэн,- кричит у калитки приятель, - пора.
Настырный червяк уже ползет по руке Дэна.
- Я тебе еще пригожусь,- шепчет ему в ухо.
Занавес.
Классический натюрморт.
Разрезанный на куски арбуз, черные семечки на столе и липкие руки. У матери в руке нож, которым она выковыривает семечки. Пухлые руки брата говорят об его инфантильности. Маленький Дэн знает, что его брат идиот и поэтому прячет глаза в тарелку, чтобы не видеть его выражение лица.
Телефонный звонок.
- Что, что случилось, какая пила, какие опилки ?- кричит в телефонную трубку мать,- я ничего не слышу.
Зато Дэн все прекрасно понимает. Его отца больше нет в живых.
- И это все? - переспрашивает охранник,- не густо. Ты давай вспомни что-нибудь из жизни писателя, давай, напрягись.
**
Сегодня вечером в "Иллюзионе" показывали последнего "Фауста", снятого на Земле. Детектив Хэй пришел на вечеринку с известной скандалисткой Зоей, загримированной под Дездемону. Той самой Зоей, провалившей на Земле порядка сорока премьер. Здесь же за ней закрепился статус эксцентрической дамы, умеющей разжечь публику на пустом месте. "Средство от скуки" называли Зою приятели. Что общего Зоя нашла между Фаустом и Дездемоной и зачем этот маскарад, известно было только самой Зое. Хэй, как обычно, был во фраке.
Разношерстная публика медленно дефилировала по фойе. Дефилировали, в основном, дамы, кавалеры тем временем брали штурмом маленький буфет. Буфет был под завязку забит контрабандными напитками, изъятыми на таможне. Главный контрабандист Юков нюхал в туалете кокаин.
- Белой вороны нет, есть черная. Завтра перекрасим.
-О-кэй.
Детектив Хэй вернулся к своей даме. Зоя была окружена многочисленными поклонниками и поклонницами, узнавшими ее даже в гриме Дездемоны. В сопровождении Хэйя она больше не нуждалась. Смотреть очередного "Фауста" не хотелось. Взяв извозчика, детектив Хэй отправился домой.
Но ему не суждено было попасть в тот злополучный вечер домой. Банальная причина: пробка, образовавшаяся по вине съехавшего с катушек извозчика, нанюхавшегося какого-то дерьма до глюков.
Ночь для глюков, что дрожжи для теста. Если их вовремя не заткнуть, они становятся неуправляемыми. Глюки извозчика учинили такой страшный бедлам, что пришлось вызывать дополнительный наряд полиции, но и полиция не сразу смогла справиться с разбушевавшимися глюками. Никакие дубинки и плетки их не брали. И потому было так много пострадавших:
искусанные глюками пассажиры, изглоданные под корень фонари, вывернутые кусты волчьей ягоды - просто ужас. Сам извозчик, кстати, не особо пострадал. Два перелома ноги и разбитый нос - мелочь, по сравнению с испорченным настроением детектива Хэя. И потраченное впустую время. Лучше бы он остался в "Иллюзионе".
- Сэр,- постучал клювом в окно ворон,- есть новости.
Хэй открыл дверцу экипажа и впустил птицу.
- Подозреваемый срочно переведен в канцелярию господина Кла, а на его роман наложили седьмую печать,- запыхался ворон, - но я успел, пару листов до наложения печати. И он протянул Хэю несколько свернутых в трубочку листков бумаги.
- Спасибо, дружище, за мной белая ворона.
**
Господин Кла нетерпеливо прохаживался по кабинету в ожидании подследственного. Его большое жирное тело била мелкая дрожь, по блестевшей от влаги лысине бежал пот. Господин Кла собирал пот широкой ладонью и стряхивал в фикус, стоявший на подоконнике.
Лежавшее на столе дело Дэна Хэррисона покрылось мокрыми пятнами.
- Кто-нибудь откроет форточку! - возмутился господин Кла, не выдержав газовой атаки со стороны двух корпевших за конторками секретарей. Секретари молчали.
- И что вы только жрете перед службой?
- Горох, сэр.
- Я так и думал, что вы спускаете все деньги в казино, а потом потребляете всякую гадость.
- Горох, сэр,- повторил один из секретарей.
- А я должен задыхаться от вашей вони! - стукнул по столу господин Кла.
Наконец один из секретарей встал и открыл форточку.
Ворвавшийся в кабинет ветер сдул дело Дэна Хэррисона на пол. Секретарь нагнулся, чтобы поднять папку, но выскочившая из норы крыса опередила секретаря. Подхватив папку зубами, она утащила ее в нору. С новым порывом ветра, стоявший на подоконнике фикус упал и вывалился из горшка.
Господин Кла схватился за сердце, которого у него никогда не было.
И тут в кабинет ввели Дэна Хэррисона.
- Отставить! - заорал господин Кла - Вывести вон!
Тем временем пукающие изо всех сил секретари пытались проникнуть в убежище крысы.
- Бесполезно, надо разбирать пол.
- Так разбирайте же, черт возьми!
- Придется тащиться за инструментом.
- ВОН!!!!!!!!!!!!!!!! - закричал не своим голосом господин Кла, - Уволю!
Напрасно он надрывал глотку. Никакой папки не было обнаружено,
впрочем, и крысы тоже.
В норе лежали серебряные часы господина Кла, с дарственной надписью, игральные карты и пустая бутылка из-под контрабандного виски.
- Неплохо устроилась,- констатировал сей факт господин Кла, - надо искать контрабандиста. Кто у нас там специализируется на виски? Господин Юков?
- Его приятель Малышев и русская тройка,- доложили секретари.
Господин Кла направился в " Закусочную" в центре города; там его поджидал Вилли, которому он в течение нескольких лет помогал "словом и делом". Если господин Вилли мог совершенно свободно и беспрепятственно ходить сейчас по "Закусочным", то этим он был обязан исключительно доброжелательности господина Кла. Когда против Вилли были выдвинуты обвинения в контрабанде спиртными напитками, Кла составил кое-какие рапорты, а затем немного подтасовал другие донесения и бумаги. И с тех пор Вилли состоит в неоплатном долгу у господина Кла.
Так господин Кла узнал о сделке между развратным вороном и честолюбивым детективом Хэй.
**
Если человек свыкается с судьбой наркодиллера, то пребывание в тюрьме не кажется ему чем-то ужасным. Как-то подсознательно он все-таки подготовлен к такому испытанию и терпеливо воспринимает это предварительное заключение, правда, не сразу. Но в этой странной тюрьме были не предусмотрены элементарные вещи : окна, туалет, вода и пища.
Но по мере того, как шли недели, Дэн Хэррисон примирился и даже рад был тому, что нет никакой параши и миски с пойлом, и вообще, он не испытывал ни жажды, ни голода. Безусловно, все будет развиваться так, как полагается в здешнем мире, и нет нужды мучить себя всякими мыслями.
Каждое утро он делал гимнастику и не давал заглохнуть своим духовным потребностям: потихоньку принялся восстанавливать по памяти свой роман. Чернила и бумага были всегда под рукой, только одно но, исписанные листы охранник уносил с собой.
Труднее всего было привыкнуть к тюремному шуму. Непрестанно раздавались какие-нибудь звуки - хлопали железные двери, стучали башмаки, бренчали ключи, свистели свистки, звенели звонки... Когда охранник открывал дверь камеры, раздавался невероятный грохот, и у Дэна еще долго потом колотился внутри воздух, бьющийся об стенки пустого тела. Жуткие ощущения.
И, тем не менее, жизнь Дэна не была лишена своеобразного уюта.
Первое. Не надо думать о хлебе насущном.
Второе. Не надо заботиться о своем внешнем виде. Борода Дэна уже достигла колен.
Третье. Не было никакой необходимости корчить из себя гения.
Четвертое. Не было смысла строить какие-то планы на будущее.
Пятое. Нет пыток, побоев, унизительных допросов. Есть куча свободного времени, пиши.
И Дэен, с удовольствием, работал, не разгибая спины. Кто будет читать этот роман, ему было глубоко наплевать.
**
Однажды ночью детектив Хэй возвращался от известной Зои, неторопливо шагая по тротуару, фосфоресцирующему в темноте, и вдруг услыхал звон разбитого стекла.
К своему удивлению, он увидел, что из разбитого окна канцелярии господина Кла метнулась вниз какая-то тень.
Детектив Хэй последовал за тенью, проскочившей за угол здания, стараясь двигаться, как можно осторожнее, чтобы не спугнуть грабителя. В том, что это грабитель, он нисколько не сомневался. И то, что украли, знал наверняка. Кроме романа Дэна, в канцелярии Кла не было ничего интересного, разве что фикус, привезенный с Земли.
Однако, несмотря на все свои догадки, поймать в темноте грабителя он так и не сумел. Одна из деталей фосфоресцирующего тротуара (предположительно правое ребро, замученного в пытках подследственного) неожиданно хрустнула под тяжелой поступью детектива Хэя. Детектив поскользнулся и кубарем полетел в грязь.
- Я знаю, чье это было ребро,- сказал знакомый червяк.
- А тень чья?
- Нам не ведомо.
Отряхнув с себя налипшую кусками грязь, Хэй поплелся понуро к Зое, чтобы получить дополнительную порцию оптимизма.
Из квартиры Зои, с высоты пятого этажа, открывался вид на заболоченный пруд, однако, в ее квартире совсем не пахло никакой тиной, а разносился чудесный запах контрабандных духов.
У Зои был гость. Это был господин Кла. Зная о свободном образе мыслей хозяйки, он уложил в свой саквояж вместе с документами бутылочку виски и духи для дамы.
- Может, ты хотел бы пропустить маленькую рюмочку или сначала выкурить сигару? - предложила Зоя.
- Курить в постели дурная привычка,- изрек гость.
Лежавшая в постели Зоя рассматривала картину, висевшую у нее в ногах. На картине были изображены некие абстрактные фигуры, совокупляющиеся между собой.
- Ты знаешь, мне эта картина нравится, - сказал гость,- в ней есть что-то возбуждающее.
- Неужели? - кокетливо улыбнулась Зоя,- значит, у нас с тобой одинаковый вкус.
- Зойка! - закричали с улицы.
Спрыгнув с кровати, Зоя отдернула штору на широком окне. В форточке сидел ворон, неуклюже придерживая крылом папку, перевязанную черной ленточкой.
- Принимай гостей!
Растерявшийся господин Кла никак не мог разобраться со своим хвостом. Противный хвост не хотел подчиняться, и все время застревал в одной из штанин. А тут еще неожиданный звонок в дверь.
- Кого это еще черти принесли? - со злостью подумал господин Кла, ощетинившись не на шутку.
- Привет всей честной компании,- как можно развязнее сказал вошедший детектив, - не ждали?
Ударив господина Кла подвернувшимся под руку гранитным подсвечником, детектив Хэй забрал саквояж незадачливого любовника и ушел в сопровождении ворона, оставив рыдающую Зою одну.
- Пусть разбирается сама,- подмигнул он ворону.
**
Труп господина Кла пролежал в заболоченном пруду несколько недель: он сильно распух, на нем отчетливо виднелись следы начинающегося разложения. Застыли в мертвой неподвижности мускулы тела и лица. Зрачки были маленькие, круглые и одинаковые, на белках точечные кровоизлияния. Рот приоткрыт, язык прикушен, верхняя челюсть искусственная. На черепе виднелась огромная вмятина. Хвоста нет.
Дело передали детективу Хэй.
Вместо господина Кла канцелярию возглавил один из его пукающих секретарей, получивший от подчиненных кличку " Царь Горох".
О романе Дэна Хэррисона никто не вспоминал. Пролистав рукопись, Хэй не нашел в ней никаких доказательств вины писателя, и самолично перевел бедолагу в сумеречную зону, откуда его и перебросили в чистилище.