Аннотация: Дамы и господа! О тайном смысле данного писания догадаются те, кто увидит в нем всю искренность моих скромных намерений.
Николай Смоленцев-Соболь
ПРАВОСЛАВИЕ И ОРДЕН ХРАМА
Вполне возможно, что история тамплиеров в наше время никого не занимала бы, не окажись они случайным образом связаны с масонством. Кому, например, придет в голову изучать орден цистерианцев или читать старинные протоколы о клуниаках и бенедиктинцах... Только узким специалистам по истории церкви, очевидно.
C начала 20-го века и до сих пор, тем не менее, к ордену тамплиеров пристально присматриваются не только историки средневековья или знатоки католичества. Хотя подавляющая масса документов об этом ордене была уничтожена вместе с последним Великим магистром в начале 14 века, все новые и новые волны исследователей на самых различных уровнях, от прагматического дилетантства до серьезных исследований политтехнологий, вновь и вновь обращаются к этой теме.
Причина такого интереса на поверхности: мировые процессы - в политике, экономике, финансах, международных отношениях - обнаруживают некую скрытую закономерность. Теория мирового заговора, тайного правительства, концентрации всей власти на земле в одном месте получает подтверждение в глобализации, создании единого европейского пространства (при унификации финансово-денежного обращения), размывании государственных границ, эффективном управлении сознанием многомиллионных масс при помощи СМИ, передовой технологии, предопределенности тех или иных событий.
В силу того, что масонство, как система тайных обществ с 17 века, утверждало свою родственную и преемственную связь с христианским Орденом тамплиеров, нетрудно подпасть под власть ретроспекции в объяснении этих явлений. Масоны - наследники тамплиеров, следовательно источник всего, что происходит сегодня в мире, лежит в средневековых мистериях, эзотерике, тайных посвящениях, черных мессах, голове Бафомета, отрицании Бога и сатанизме, который практиковали тамплиеры, судя по протоколам святой инквизиции.
Можно пойти еще дальше, и заявить, что все эти мистерии, оккультизм, тайные знания и посвящения, идолопоклонство, отрицание Бога, ведут свое происхождение от жреческой магии Древнего Египта, от культов Осириса и Исиды, а те в свою очередь - от древнего Шумера, из самого начала письменной истории, но и древний Шумер имеет свой начало в "людях из моря", в очагах человеческой цивилизации на плоскогорье Белуджистана и долины реки Инд.
И все это тоже будет верно. Не можем ли мы тогда со всей уверенностью считать, что Дик Чейни - духовный наследник бога Искура, Джордж Сорос набрался тайных и эффективных знаний по обогащению у жрецов священного города Эриду, Владимир Путин получал шпионские навыки в Саггиле, вавилонском храме подлого и всемогущего Мардука, а Жак Ширак поклоняется богу неба Ану, тайно исповедуя культ бога Енлила и Шамаша?
Две методологические ошибки совершают сторонники такого подхода. Первая заключается в том, что масоны 17-20 веков никогда не были наследниками тамплиеров, ни в юридическом, ни в идейно-духовном смысле. Вторая - судить о тамплиерах по протоколам святой инквизиции (а других документов практически не осталось) есть явный перебор - все эти вырванные под пыткой или под страхом признания, не могут иметь никакой силы доказательств. Их вполне можно сравнить с "Судебным отчетом по делу антисоветского "право-троцкистского блока", изданного Юридическим издательством народного комиссариата юстиции СССР в 1938 году. Сегодня это может быть любопытным документом, свидетельствующим об уровне "советской юстиции", но никак не о самих событиях и деяниях.
К этим двум ошибкам примыкает и совершенно ошибочное умозаключение о непрерывной преемственности власти тайных обществ вплоть до нынешних времен, до начала 21 века. Такой преемствености нет и не может быть. Тамплиеры 12-14 веков никогда не были родоначальниками масонских лож в Европе или Америке, как бы ни убедительны были даже сами магистры и рядовые члены лож в этом утверждении.
В свою очередь, масонские ложи 17-20 веков, представляющие в той или иной степени "классическое масонство", практически потеряли свое лицо и влияние примерно с 1950-х годов, то есть после Второй Мировой войны.
Нынешние тайные группы, будь то Бильдербергский Клуб, Парижский Клуб, Римский Клуб, Совет по международным связям, Трехсторонняя комиссия, Институт Като, "Общество Монт Пелерин", Институт "Открытое общество", Всемирный экономический форум, клубы Ротари, Львы, а в РФ - Академия проблем безопасности, обороны и правопорядка (об АПБОП читайте в материале "Масонские игры Путина"), КГБ-ФСБ с ее многочисленными "дочерними предприятиями" и подконтрольными структурами, которые включают практически ВСЕ так называемые "политические партии", "общественные движения", "ордена" и "академии" и те же клубы Ротари, Пен-клуб, группы "Взаимодействие" и проч. - к классическому, ритуальному масонству имеют такое же отношение, какое имеет Боинг-747 к "самолету" Жуковского.
Другими словами, цепочка: тамплиеры - масоны - современные тайные властные общества, - должна быть представлена в том виде, в каком она на самом деле существует. Это три явления общественно-экономической, политической и духовной жизни, разделенные временем, событиями, идеями, организационным функционированием. Смешивать их, выводить одно из другого, устанавливать взаимосвязи, может, и кажется привлекательным, но к истинному положению дел это не имеет никакого отношения.
Начнем с того, что выделим проблему связи тамплиеров-храмовников с христианскими конфессиями того времени.
ОРДЕН ХРАМОВНИКОВ И РИМ
История Ордена тамплиеров достаточно подробно описана современными исследователями. Ей посвящены и толстые тома европейских энциклопедий, и десятки тысяч отдельных книг, статей, журнальных и газетных публикаций и интернетских сайтов. События, связанные с этим орденом, тщательно выбраны из средневековых хроник разных стран и государств, классифицированы, упорядочены и представляют собой достаточно связную историю, по крайней мере, внешнюю, событийную.
Внутреннее, идейно-духовное развитие этого рыцарско-монашеского ордена до сих пор не стало предметом серьезного исследования. А между тем, суть явления зачастую можно определить не только и не столько по внешним признакам, сколько по скрытому от постороннего глаза внутреннему развитию.
Как известно, в 1095 году папа Урбан II призвал христолюбивое рыцарство Европы и Азии к крестовому походу за освобождение Гроба Господня от неверных-мусульман. Тридцать тысяч рыцарей и сотни тысяч пеших воинов, ремесленников, маркитантов, пилигримов и прочих приняли участие в этом беспримерном движении на Ближний Восток. Рыцари шли тремя основными колоннами, две - через земли Византии (Раймонд IV, граф Тулузский, Годфрей Бульонский, его братья Евстасий и Болдуин), одна - морем (Богемунд I Тарантский с племянником Танкредом и Робертом II, Фландрским).
Поводом для похода было обращение византийского императора Алексия Комнина с призывом о помощи против турок-сельджуков, воинственного государственного объединения, возникшего в глубине Малой Азии и начавшего угрожать самой империи.
Нелишним будет напомнить, что разделение Римской империи на западную и восточную (византийскую) часть началось еще в 330 году, когда римский император Константин перенес свою столицу на восток, в маленький городок Византиум на берегу Босфора, и нарек вновь созданную столицу - Новым Римом, а позже Константинополем. Западная часть империи, подвергшаяся опустошающим набегам варваров, поначалу сохраняла военную, экономическую и административную связь с восточной. Но духовно давно начала перерождаться. Один любопытный факт: даже на Первый Вселенский (Никейский) собор в 325 году папа Римский послал только... двух своих пресвитеров, Викентия и Витона. И это на более, чем 250 делегатов!
После падения Рима в 476 году под ударами варваров, западная часть империи рассыпалась на ряд полуавтономных, автономных и совершенно самостоятельных владений. В некоторых из них сохранялась восточное христианство никейского типа. В других развивались новые христианские учения. На протяжении 5-9 веков в глубине западной ветви христианства постепенно укреплялось католическое направление, тогда как в восточной половине империи шло собственное развитие, давшее миру Православие. Рим утверждал свои непререкаемость и главенство на основании того, что исторически он был столицей империи до ее распада. Константинополь держался традиционных устоев: все христианские церкви (Римская, Антиохийская, Александрийская, Иерусалимская и Константинопольская) составляют единую христианскую церковь и главы этих церквей равны между собой.
Первое взаимное отлучение Константинопольского Патриарха и Римского папы состоялось в 484 году: папа Феликс III отлучил патриарха Акакия, а тот в свою очередь отлучил Феликса III по причине монофизитства. Кое-как затем примирившись, главы этих церквей снова вошли в конфликт в 1054 году, что закончилось полным разделением, расколом западной и восточной частей. Римский папа стал главой над западной частью христианства. Константинопольский Патриарх - над восточной.
Тем не менее в обеих половинах не исключалось, что раскол со временем будет изжит, и объединение состоится. Правда, оставалось гадать, на каких основаниях? Нет сомнений, что просьба о помощи со стороны императора Алексия Комнина была расценена папой Урбаном II как указание перста Божия - вот когда представилась возможность не только догматически-канонически (что было невозможно!), но, скорее, военным присутствием подтолкнуть Византию на объединение с Римом.
По прибытии под стены Константинополя в 1097 году рыцари и их разномастная челядь, оруженосцы, солдаты, слуги, коноводы, торговцы, капеланы, лекари, ремесленники, бродяги, нищие и т.д., надо полагать, поразили византийцев своей воинственностью, дикостью, бескультурьем и отсутствием каких-либо цивилизованных понятий. Начались конфликты, доходившие до прямых военных столкновений и грабежа Константинополя и пригородов. В императорском дворце плелись интриги и разрабатывались планы, как бы избавиться от "освободителей". Столица Византии вздохнула с большим облегчением, когда вся эта орда с Запада двинулась дальше, на Антиохию и Никею.
В июле 1099 года Иерусалим был захвачен крестоносцами. Как полагается, была устроена резня, и большая часть не-христианского населения города, примерно 40 тысяч человек были уничтожены. (Мусульманские хроникеры говорят о 70 тысячах убитых). Лучники и рубаки бродили по городу по щиколотку в крови, кони рыцарей разбрызгивали кровь своими копытами на стены домов, горели мечети и синагоги.
Разумеется, мусульмане и другие не-христианские племена отвечали не меньшим зверством. Сарацины (так тогда называли мусульманских рыцарей) давали отпор где могли, открыто, а где не могли, то устраивая засады, нападая из-за угла, заманивая рыцарей и их свиты, отравливая колодцы с питьевой водой и т.д. Многие рыцари, высокородные князья и их вассалы, а также их слуги, оруженосцы, пехотницы, в этом походе были ранены, поражены болезнями и не могли продолжать ни боевые вылазки, ни боевое охранение захваченных территорий. У многих не осталось ни сил, ни средств даже благополучно вернуться на родину.
Для ухода за такими больными, ранеными и калечными в 1100 году был создан Орден Госпитальеров Святого Иоанна. Через 13 лет папа Паскаль II признал госпитальеров. Два положения нужно отметить при этом, а именно: дату окончания Первого крестового похода (1099) и сроки признания папой Ордена госпитальеров.
Хотя историки отмечают признание папой Паскалем II Ордена госпитальеров в 1113 году, мы должны помнить, что это западные историки. В каком состоянии был Орден госпитальеров от начала своего создания до признания папы, они не сообщают. Тринадцать лет существования организации словно бы выпадают из истории.
Когда в 1118 году девять рыцарей создадут "Орден Храма" для защиты дорог и безопасного перемещения по ним паломников в Святую Землю, этот факт каким-то образом тоже пройдет словно бы мимо папы Римского. Понадобится 10 лет, чтобы в Риме признали Орден тамплиеров. На каких основаниях он существовал до 1128 года, когда был узаконен на соборе в Труа, имеются весьма смутные сведения - говорится об уставе Ордена "Св.Августина", как бы основе для деятельности тамплиеров. Никаких документальных свидетельств об этом, однако, нет.
Схожесть ситуации между двумя орденами, которые служили христианскому делу на Ближнем Востоке, наталкивает на необходимость более глубокого рассмотрения их сущности. Ни госпитальеры, ни, позже, тамплиеры не могли существовать сами по себе, без духовного и церковного одобрения. Кроме того, внимание к Ордену госпитальеров должно быть достаточно пристальным не только потому, что, он был как бы предшественником Ордена тамплиеров-храмовников, но и потому, что впоследствии, спустя двести лет, именно госпитальеры получат часть наследства храмовников. Но об этом позже. Главное, что надо отметить, это рождение обоих орденов БЕЗ участия Рима.
Захватив Иерусалим и вырезав большую часть не-христиан, рыцари приступили к административному обустройству Святой Земли. Было создано Иерусалимское королевство и возглавившему Первый крестовый поход Годфрею Бульонскому было предложено стать королем (царем) вновь созданного государства. Именитый франк благородно и совершенно по-христиански рассудил, что в Иерусалиме был, есть и должен оставаться вовеки веков лишь один царь - Иисус Христос, и принял на себя звание всего лишь "защитника Гроба Господня".
Однако спустя ровно год, в 1100 году Годфрей Бульонский внезапно умирает в возрасте 39 лет после очередной победы над турками-сельджуками. Его младший брат Болдуин принимает бразды правления. Под именем Болдуина I и откинув все ненужные идеалистические воззрения покойного старшего брата, он принимает титул короля Иерусалимского.
Королевство ведет беспрестанные войны и походы, расширяя свои владения. Причем очень скоро выясняется, что войны эти надо вести не только против неверных, но и против своих же, крестоносцев. Начинается междоусобица, обычное дело для той эпохи. Богемунд воюет против одноглазого Раймонда Тулузского в Лаодикии в 1099-1100. Ему помогает его племянник Танкред, который в 1102 году даже захватывает Раймонда пиратским набегом на море в плен.
Во время славного и победоносного похода малыми силами вглубь Египта Болдуин Первый неожиданно заболевает и в 1118 г. оставляет этот мир. На Иерусалимский престол в том же 1118 году садится его кузен, Болдуин де Бург, который под именем Болдуина II правит до своей смерти в 1131 году.
Таким образом, с 1118 годом связано не только появление Ордена Храма, но и ряд других событий, в частности, занятие иерусалимского трона Болдуином II, а еще - смерть римского папы Паскаля II (1099 - 1118).
Духовное окормление всего христолюбивого воинства франкского и христианского населения, которое быстро росло, было поручено Иерусалимскому патриархату. Статус этого патриархата был довольно высок. Это была старейшая христианская церковная организация, ведущая свое начало от самого Господа и его апостолов. Поэтому роль ей отводилась достаточно важная. Однако в возникновением ислама и агрессивным самоутверждением мусульман на Аравийском полуострове, а затем и в Малой Азии, в Африке и южной части Европы, Иерусалим перешел в руки магометан.
За время владения мусульманами Иерусалимом патриархат потерял свое значение. В течение 60 лет, с 644 по 705 гг. даже не выбирался новый патриарх. И после восстановления патриархата Византией в начале 8 века эта церковная ветвь оставалась в крайнем упадке. Мусульмане, разумеется, не позволяли христианству возродиться в полной мере, как это было в первых веках н.э. Падение Иерусалима под ударом рыцарей-крестоносцев в 1099 году прекратило на время опять существование в "святом городе" Патриархата восточного обряда.
Папа сразу оценил свою выгоду в восстановлении - точнее, создании заново - Иерусалимского патриархата под своим контролем. Таким образом церковное главенство как бы переходило из Константинополя в Рим. Церковный раскол 1054 года мог быть преодолен, признай Византия "латинских патриархов".
Однако в Константинополе сразу разгадали замысел папы. Патриархат в Иерусалиме стал называться "латинским", а православный Патриарх, возглавляющий иерусалимскую часть православных, был избран только в 1142 году и оставался в Константинополе из соображений безопасности. Только в 1187 году, когда Саладин отвоевал Иерусалим у франков, настоящий, не-латинский, Патриарх мог вернуться в Иерусалим.
Этот факт тоже сам по себе замечательный. Получается, что Саладин боролся с христианскими рыцарями и в конце концов ликвидировал их "латинский патриархат" в Иерусалиме. Но при этом дал возможность Константинополю восстановить исторический и канонический Патриархат после того, как латиняне были выдавлены из Иерусалима. Дать хоть какое-то объяснение этому можно только в рамках византийского противостояния Риму.
Что же произошло до того, как Саладин вернул мусульманам Иерусалим?
После установления "латинского патриархата" в Иерусалиме патриархи, номинально будучи независимыми, фактически назначались по указке папы. Первым иерусалимским патриархом был Арнульф из Шокеса (1099), капеллан графа Нормандского, вторым - Дагоберт Пизанский (1099 - 1102).
Можно предполагать, что именно патриарх иерусалимский Дагоберт и благословил создание ордена госпитальеров. Впрочем тогда остается вопрос: зачем нужно было спустя 13 лет ордену добиваться признания в Риме? Дагоберт Пизанский номинально был ставленником Рима, у него было достаточно канонических прав для этого. Или не было?
В дальнейшем проходят чередой последующие "латинские" патриархи иерусалимские: Эремар (1102), снова Дагоберт Пизанский (1102-1107), Гиббелин из Арля (1107-1112), снова Арнульф из Шокеса (1112-1118), Гармонд из Пиккиньи (1119-1128), Стефан (1128-1130)...
Судя по годам возглавления "латинского патриархата" именно при Арнульфе Шокесском, в его второй срок, был создан Орден тамплиеров. Есть письменные свидетельства того, что еще в 1114 году Гуго граф Шампанский получил письмо от епископа Шартрского (территория наныешней Франции), в котором прелат поощряет желание графа присоединиться к "la Milice du Christ", воинству Христову. Присоединился ли граф или нет, неизвестно.
Однако в 1118 году девять знатных рыцарей: Гуго де Пайен, Годфруа де Сент-Омер, Россаль, Гондамер, Пайен де Монтдидие, Годфруа Бизоль, Аршамбо де Сент-Агнат, Андре де Монтбард, и тот самый Гуго граф Шампанский, формируют военно-религиозный союз для защиты паломников, идущих поклониться Гробу Господню. (Что занимательно, что Гуго Шампанского и на сей раз не оказалось в рядах "рыцарей Храма", и только в 1124 году он стал официально "храмовником"). Как бы там ни было, у нас есть доказательства, что прототип ордена тамплиеров существовал по крайней мере за четыре года до официально зафиксированной даты.
Но в самом ли деле Арнульф из Шокеса благословил храмовников? В том же 1118 году патриарх Арнульф умирает, успев побывать на короновании Болдуина II еще весной. Не умер ли он прежде, чем орден был создан? И тогда следующий "латинский патриарх", Гармунд Пиккиньиский, назначенный как раз в январе 1119 года, должен был приложить к этому руку, тем более, что в некоторых современных источниках (Wasserman, James. The Templars and the Assassins: The Militia of Heaven. Rochester, Vermont: Inner Traditions, 2001) появляется иная дата создания ордена - 1119.
Историк Вильям Тирский (Гийом из Тира) в 1170-1174 гг. пишет, что в "том самом (1118) году несколько знатных лиц рыцарского сословия, будучи религиозными, зная страх Божий и посвятив себя Господу, объединились и приняли посвящение для служения Христу из рук господина Патриарха". Имя патриарха в хронике не указано.
Вильям Тирский, родившийся в 1130 году, не мог быть непосредственным свидетелем тех событий. Он принадлежал ордену цистерианцев, и следовательно, был преданным католиком. О каком патриархе мог он говорить? Представляется, что о "латинском патриархе", то есть Арнульфе Шокесском.
Много позже, уже в наши дни, именно эту версию событий повторяет высокопоставленный масон Жак Гугебэрт (Jacques Huyghebaert) в своем труде "Введение в высшие степени фримасонства": "The Templars assumed a perpetual vow to be faithful to the Order before the Patriarch of Jerusalem..." - "Храмовники дали вечный обет быть верными Ордену перед патриархом Иерусалимским".
Казалось бы, все ясно. Девять рыцарей во главе с Гуго де Пайеном и Годфруа де Сент-Омером обратились к духовному возглавителю королевства Иерусалимского и получили разрешение и благословение для создания ордена.
Однако, как и в случае с госпитальерами, храмовники спустя 8 лет стали зачем-то добиваться признания папой Римским. Этому сопутствуют и долгие поездки в Рим, и путешествия по владениям знатных баронов и герцогов Европы, и запросы о поддержке в церковных кругах. Наконец, спустя еще два года, в 1128 году, храмовники получили это признание на совете епископов в Труа. Вопрос остается тот же самый: разве канонической власти патриарха Иерусалимского не хватало для этого?
История отношений между между тамплиерами и иерусалимской духовной властью (ставленниками Рима) остается скрытой. Современные историки не могут обойти стороной тот факт, что Арнульф из Шокеса был норманном, и затею франков поддержать не мог. Норманны исторически противостояли франкам. А заодно, как мы увидим дальше, и грекам-византийцам. Но что происходило, допустим, между следующим по времени патриархом иерусалимским Гармондом из Пиккиньи и тамплиерами?
Современные масоны и "тамплиеры" помогли историкам и сообщили, что это не Арнульф из Шокеса, а следующий "латинский патриарх" Вармунд из Пиккиньи (Warmund of Picquigny) и принял Гуго де Пайена и дал ему с сотоварищи свое благословение в 1119 году.
Годом раньше, годом позже - не все ли равно. Зато как все удачно складывается! И вполне соответствует тому, что пишет Жак Гугеберт.
А что же хроникеры того времени? Странная завеса молчания хроникеров, историков, тогдашних путешественников не дает нам увидеть все, как было. Нет письменных документов того времени, подтверждающих, что либо Арнульф Шокесский либо Вармунд Пиккиньиский стали тем самым "патриархом", перед которым приняли обет первые тамплиеры.
Даже если предположить, что именно Вармунд сыграл свою роль в создании Ордена в 1119 году, то как объяснить полное прозябание тамплиеров в течение первых 7 лет? Только в 1126 году иерусалимский король Болдуин II вместе с Гармондом-Вармундом отправляется в Европу, и в их сопровождении мы обнаруживаем... первого Великого магистра Гуго де Пайена. Почему хроники ничего не сообщают о храмовниках ДО этого события? Если же учесть письмо епископа Шартрского, то Орден существовал уже в 1114 году, и целых 12 лет о нем не было ни слуху, ни духу.
Не без чувства юмора некоторые современные исследователи предполагают, что все эти годы тамплиеры были заняты... рытьем тоннелей. Разумеется в поисках иудейского золота под теми самыми конюшнями. Позднейшие подделки документов, какие-то письма капитанов и лейтенантов Британской короны в конце 19 века, где рассказывается о якобы обнаруженных туннелях, не выдерживают критики. У некоторых детские восторги на предмет кладоискателей складываются уже во взрослый характер, тут уж ничего не поделаешь.
Похоже, что тамплиеры, просуществовав все эти первые годы как бы в "заснувшем состоянии", воспользовались великой возможностью: королевско-патриаршим визитом в Рим и другие центры римско-католического владычества. Только так тамплиеры были приняты Римом. И то не сразу - Великий магистр Гуго де Пайен объезжает франкскую знать, едет в Шампань, к своей родне в 1127 году. Там Ордену были пожалованы земли возле Труа - это было первым дарением земель Ордену. Граф Тибо Шампанский сделал этот вклад. Великий магистр отправляется... в Британию. Там Ордену Храма в 1128 году дают также значительные дары - земельные наделы для строительства церкви и устроения сада и кладбища, а также деньги в золотых и серебряных монетах и предметах. В том же 1128 году он навещает Фулька V графа Анжуйского, которого знает еще со времен его первого паломничества в Св.Землю, в 1120 году. Фульк становится горячим поклонником и влиятельным вкладчиком Ордена.
После этого иерусалимский патриарх Стефан, вместе с папой Гонорием II, наконец, окончательно утвердили статус Ордена. На соборе в Труа в 1128 году был представлен и закреплен Латинский устав Ордена, дававший храмовникам большие права и подчинявший сам орден только власти папы. Многие исследователи делают акцент на том, что устав был "Латинский".
Но история с Фульком V на этом не закончена. На следующий год (1129) Фульк по приглашению Болдуина II отправляется в Св.Землю, где женится на дочери Болдуина - Мелисенде. Роль Гуго де Пайена в этом матримониальном ходе внешне не заметна. Но если учесть, что очень скоро Болдуин умирает, а Фульк в 1131 году становится Иерусалимским королем (1131-1144), наследуя через жену престол от Болдуина II, и при этом укрепляются его связи с Орденом Храма, то трудно не увидеть гениального предвидения Великого магистра - либо хорошо расчитанной игры: еще вчера никому неизвестный Гуго де Пайен, сегодня Великий магистр Ордена привлекает на свою сторону самую высокородную знать Запада, добивается официального признания его организации Римом, а заодно приобретает в друзья и сторонники... самого иерусалимского короля. Пожалуй самому Киссинджеру такого дипломатического успеха и не снилось.
Не менее любопытно развиваются эти отношения между орденом и Римом после "папской легализации". Историки и публицисты, особенно анти-масонского (квази-антимасонского) и антикатолического толка, постоянно пытаются держать нас в убеждении, что папы Римские были всегда на стороне тамплиеров. Приводятся примером многочисленные папские буллы, в которых закрепляются права и неприкосновенность Ордена, цитируются выдержки. И почему-то обходится молчанием немаловажный факт: папы, опираясь на местную (королевскую в отдельных королевствах, феодальную в отдельных владениях) власть, а также на власть своих епископов, постоянно нарушали те самые положения, которые они утверждали в своих буллах, и практически отнимали привилегии, которые ими были даны храмовникам.
Например, папой Иннокентием II была выпущена булла "Omne Datum Optimum" в 1139 году, избавлявшая Орден от выплат десятины (десятой части дохода) в пользу епископов, затем вышла булла "Militia Dei" утверждавшая за тамплиерами право возводить собственные часовни, а следовательно и право иметь собственные кладбища. Но уже в 1160 году тамплиеры официально жаловались на то, что епископы по-прежнему забирают у них треть того имущества, что завещают Ордену люди, желающие быть похороненными на их кладбищах.
Тогда очередной папа выпустил буллу "Dilecti filii", обязывая духовенство удовлетвориться четвертью (!!!) завещательного дара, если дар был принесен Ордену Храма. Однако это совершенно противоречит самому уставу ордена, утвержденному в на соборе в Труа в 1128 году!
Булла "Dilecti filii" имела целью обязать белое духовенство удовлетвориться четвертью завещательного дара. Двадцать пять процентов с пожертвований!!? Но храмовники же, по своему Уставу, освобождались на века от подобных поборов! Ни десять, ни пять, ни даже одного процента они имели полное право не платить!
Лукавят те, кто утверждает, что в целом папы всегда принимали сторону тамплиеров. Папы всегда принимали свою собственную сторону - своих епископов и каноников. Так, папа Александр III, отвечая на требования храмовников оградить их от финансовых притязаний белого духовенства Турню, на словах соглашался с ними, но по сути уговаривал их дать хотя бы небольшую часть церкви: "Et nos debemus honestatem vestram non immerito commendare" [И мы должны довериться вашей честности, вполне того заслуживающей (лат.)].
Другими словами, возникнув без особого участия Рима, Орден тамплиеров существовал не благодаря покровительству папы, а похоже, что вопреки ему. Верно, Орден развивался, богател, рос в количестве, наращивал мощь, как военную, так и экономическую. Однако очень скоро Рим был поставлен перед фактом - на территории Священной Римской империи образовалась самостоятельная империя, Орден Храма. К 13 веку число посвященных храмовников достигало 130 тысяч человек, из которых только рыцарей было 20 тысяч (!) - настоящая армия!
Орден владел колоссальными земельными наделами, замками, городами. Он был владельцем многих доходных предприятий, ремесленных цехов, мельниц, мастерских. Именно орден ввел в обиход то, что сегодня мы называем "банковской системой", обеспечивая денежные вклады своим богатством. Сдав какое-то количество золотых монет в Шампани, в конторе тамплиеров, и получив от них соответствующий документ, рыцарь или купец мог взять эти деньги в любое время в том же Иерусалиме или в Риме, в такой же денежно-меняльной лавке тамплиеров. Этого мало, тамплиеры стали давать деньги в рост, субсидируя самые различные предприятия и авантюры, военные действия и торговые контракты - ситуация, которая была вряд ли по душе Риму, уже видевшему себя повелителем мира. Цезаро-папизм, зародившись в самой глубине католичества еще в эпоху первых понтификов, кружил голову многим из них на протяжении многих веков.
Ничего поэтому странного в том, что именно папа Римский Климент V оказался на стороне Филиппа Красивого в начале 14 века, и вместе с ним завершил полный разгром ордена, после пыток и допросов казнив в 1314 году руководителей Ордена.
Не менее важно помнить, что именно с казней Великого магистра Жака де Молэ и его сподвижников начинает существование "святая инквизиция", пославшая на костер сотни тысяч инакомыслящих, инакочувствующих, инаковерующих, а то и просто безвинных, но чьи материальные средства привлекли к себе внимание нунциев, прелатов и нижестоящих клириков.
Все это ставит под сомнение добропорядочное сосуществование Рима и Ордена Храма. Нет никаких оснований считать, что это сосуществование опиралось на взаимопонимание, единомыслие, единоверие. Но если это так, то что же давало силы этим монахам-воинам? Мечом можно победить в битве, но создать монашескую империю, которая будет противостоять папе Римскому, в 12-13 веках было невозможно. Должна была существовать еще какая-то сила, на которую опирались тамплиеры и создавая свой орден, и добиваясь у Рима признания своих прав, и разрастаясь в надгосударственную формацию.
Ощущение присутствия еще одной силы, третьей стороны в этих взаимоотношениях, не пропадает на протяжении всей истории Ордена. Очень известный среди масонов (и анти-масонов) человек по имени Альберт Пайк впервые - в относительно недавнее время - называет нам эту силу - Православие!
В своей знаменитой книге "Мораль и Догма", являющейся и по сей день настоящей библией и практическим пособием для масонов Шотландского устава, Великий магистр А.Пайк (1809-1891) пишет: "В 1118 году, девять рыцарей-крестоносцев на Востоке, а среди них Жоффруа де Сент-Омер и Гуго де Пайенс, посвятили себя религии и приняли обет (took an oath) между рук Патриарха Константинопольского..."
Что? Орден Храма был создан по благословению Константинопольского патриарха, главы православной церкви? Чудовищная ложь! Масонские трюки! Передергивание фактов истории! Так могут охарактеризовать заявление А.Пайка его критики. Можно дать какое угодно определение этому заявлению, но стоит, очевидно, внимательно присмотреться и к этой возможности, если мы хотим найти ответы на вышепоставленные вопросы.
ОРДЕН ХРАМОВНИКОВ И ВИЗАНТИЯ.
Утверждение Альберта Пайка тоже разошлось по всему миру, хотя историки, особенно западные, не заостряют на нем внимания. Это само по себе любопытный факт. Масоны, очень внимательно и тщательно анализирующие собственную историю, собирающие мало-мальски известные факты, издающие десятки журналов и газет, владеющие уникальными архивами, имеющие доступ к любым материалам в музеях, библиотеках и архивах всего мира, в данном случае только повторяют за своим "отцом-основателем" Пайком: храмовники получили благословение Константинопольского Патриарха. Никакого развития! Никакого анализа! Никаких взаимосвязей!
А между тем, это полностью меняет картину случившегося.
Итак, мы помним, что папа Урбан II призвал франкских баронов в поход на неверных в 1095 году. Это, по сути, был ответ папы на обращение византийского императора Алексия Комнина, попросившего у Запада военной поддержки для отражения турок-сельджуков.
Многотысячные колонны рыцарей со слугами, челядью, клириками, пехотой, маркитантами, ремесленниками, лекарями и т.д. прошли через Иллирию, Сербию, Фракию, другие края Византии, опустошив многие регионы и вызвав бунты местных жителей. На территории нынешней Венгрии и Болгарии против пришельцев были развернуты локальные войны. Многие высокородные бароны и графы сложили там свои головушки еще до того, как столкнулись в сарационами во славу Господа.
В целом, для империи это приглашение рыцарей было политической ошибкой. Соединившись в Константинополе, две колонны образовали мощную армию, закованную в латы и не подчиняющуюся никому, кроме своих военных начальников и папы Римского. Отношения между Алексием Комниным и "освободителями" обострились. Местные власти получили приказ из императорского дворца ничего не продавать рыцарям. Рыцари ответили грабежами. Произошло несколько боевых стычек между рыцарями Годфрея Бульонского и греками. Пожары запылали в самом Константинополе. Дошло до того, что император отдал своего сына Иоанна, будущего императора Иоанна II, в заложники, обещая прекратить нападения на воинственных пришельцев. Взамен он требовал упорядочить пребывание европейских рыцарей на его землях и ускорить продолжение похода на турок.
Константинопольским Патриархом в это время был знаменитый богослов Николай III Грамматик (1084-1111), который почти весь срок своего церковного предвождения был очень занят борьбой с богомилами и богомильством.
Богомилы, что видно в самом слове, явно славянского происхождения - это болгары, фракийцы, сербы и македонцы, исповедовавшие мистико-религиозное учение о своей принадлежности Богу на небесах и не признававшие поэтому, в той или иной степени, земную власть над ними. Можно, очевидно, определить богомильство как логическое развитие слов Иисуса о царстве на небесах и о запрещении искать Царствия Небесного на земле.
Возникнув в IX веке, это учение широко распространилось по европейской части Византийской империи, особенно на Балканах. В 1087 году богомилы подняли восстание против Византии. Император Алексий Комнин послал огромную армию на их подавление. В битве на Дристре богомилы, фракийцы и болгары, разгромили имперскую армию.
Богомилы стали распространять свое учение по другим провинциям империи, посылая своих проповедников далеко за ее пределы. Официальная православная церковь неожиданно нашла в их лице опасного и умелого противника. Богомилы никогда не отказывались от публичных дебатов и чаще всего побеждали в них. Сотни тысяч вчерашних ортодоксальных христиан стали находить правоту в доктрине бродячих толкователей Св.Писания.
Для Константинопольской Патриархии движение богомилов, похоже, было даже опаснее, чем нашествие турок-сельджуков. Церковь бросила все свои силы для подавления его. Военно-административный аппарат империи работал на уничтожение этой, как тогда официально признали, ереси. Тысячи и тысячи богомилов были изгнаны из родных мест. Их толпы потянулись с Балкан на север, в земли Славян и Русов, на юг - вплоть до Африки, на запад - через готские племена по Дунаю и Рейну. Средневековые хроники свидетельствют о том, что богомилы переселялись аж до юга Франции и Пиреней, оседали в Испании, Португалии, некоторые оказались на Британских островах.
Незадолго до своей смерти Алексий Комнин в 1118 году осудил лидера богомилов Василия, приговорив его к сожжению как еретика. Но и объятый пламенем костра на константинопольском ипподроме, Василий не только не отказался от своего учения, но продолжал проповедовать, вызвав уважение самой дочки императора, Анны Комниной. Это свое уважение и восхищение духовной силой богомильского духовного лидера Анна зафиксировала в своих записях: "огонь не смягчил его железную волю, не изменили его и императорские послания к нему".
Несколько месяцев спустя, император Алексий умирает - совершенно любопытная параллель с тем, что произойдет почти двести лет спустя, когда Жак де Молэ, будучи на костре, проклянет папу Клиента V и короля Филиппа Красивого, и те менее, чем за год тоже отойдут в мир иной.
Сожжение Василия и смерть императора Алексия Комнина странным образом совпадают с... датой смерти "иерусалимского патриарха" Арнульфа, римского папы Паскаля II, и создания Ордена Храма - 1118 год. Странный год - богатый на смерти и на неожиданное возникновение чего-то нового!
В это время Константинопольским Патриархом был Иоанн IX Агапет (1111-1134), о котором крайне скудно сообщается в хрониках и трудах историков. Если же принять на веру утверждение Альберта Пайка, то как раз Иоанн Агапет и был тем патриархом Константинополя, который благословил создание Ордена Храма. Именно ему давали обет Гуго де Пайен, Годфруа де Сент-Омер и другие будущие тамплиеры.
Каков источник Великого Магистра Альберта Пайка, мы не знаем. Сам он в предисловии к "Морали и Догме" признается, что "добрую половину содержания книги он позаимствовал из работ лучших авторов и наиболее философичных и красноречивых мыслителей". Но как бы мы ни относились к масонству и этой, в частности, масонской библии, надо признать, что фактический материал у Пайка, в большей части, проверенный.
Таким образом, в нашем распоряжении две противоречивые гипотезы. Первая, идущая из-под пера Гийома, архиепископа Тирского, историка, опоздавшего родиться лет на тридцать-сорок, чтобы стать свидетелем самому рождению Ордена. Архиепископ Тирский утверждает, что это Иерусалимский патриарх дал благословение храмовникам. Эту гипотезу поддерживает в настоящее время серьезный масонский авторитет Жак Гугебэрт, говоря о "латинском патриархе", каковым в 1118 году был Арнульф Шокесский, либо в 1119 году стал Гармонд Пиккиньиский.
Вторая гипотеза озвучена одним из самых известных масонских лидеров Великим магистром Альбертом Пайком: Константинопольский патриарх (Иоанн Агапет) благословил Гуго де Пайена, Годфруа де Сент-Омера с соратниками на создание Ордена Храма в 1118 году.
В первой гипотезе есть слабые места, а именно в том, что после легализации законным "латинским патриархом" тамплиерам пришлось еще раз перерегистрировать свой орден - уже при участии папы Римского в 1128 году. Это было бы понятно, будь Орден Храма благословлен Константинополем, так как Рим не признавал власти Православной церкви.
Вторая гипотеза неожиданно затрагивает совершенно скрытые темы: храмовники и Византия, рыцари-франки и Православие, кто же такие по своим религиозным воззрениям были тамплиеры, какова на самом деле была роль ордена и отдельных его членов, кто им распределил эти роли, как они выполняли свой обет и т.д.
В "Истории Ираклия" сказано: "Первым делом, которое им поручили и предписали во искупление их грехов, была охрана дорог, по коим проходили паломники, от воров и разбойников, чинивших им много зла. Это покаяние наложили на них патриарх и епископы".
О каких грехах говорится в "Истории Ираклия"? Разумеется, о грехах войны, об убийствах, которые всегда Православием расценивались, как смертные тяжелейшие грехи вне зависимости, убил ли человек защищаясь или нападая, о грабежах и насилиях, которыми всегда и во все времена сопровождаются войны.
Что значило "благословение Патриарха" в те времена? Это было не просто слово, этому предстояло и серьезное обсуждение административно-финансовых, организационных и чисто церковных положений. Благословение, как церковное действие, закрепило и узаконило Орден. Покаяние, наложенное Патриархом и епископами, приобретало статус действия, которое обязательно для братьев-храмовников.
Мы помним, что сарацины продолжают нападать на вооруженных и безоружных христиан. Они не смирились с потерей Иерусалима и своих святынь (и спустя почти двести лет вернут Иерусалим, разгромив христиан в битве при Хаттине 4 июля 1187 года). Охранять дороги от мусульман было под силу только людям, знающим воинское искусство.
Рыцари дают монашеский обет служить делу Христа, их союз приобретает форму Ордена. Так как иерусалимский король Болдуин I выделяет для нужд Ордена бывшие конюшни храма Соломона (сам храм Соломона был задолго до этого, еще в 70 г. по Р.Х. разрушен древними римлянами), то орден получает название "Ордена Храма", а члены братства - храмовниками (тамплиерами).
Административно тамплиеры находятся на территории новообразованного Иерусалимского королевства. Но как рассматривает это новообразование Константинополь? Мы помним, что Алексий Комнин призвал Запад, однако отказывался ли он от своего законного права императора на эту провинцию?
Документально зафиксировано, что в 1096 году Алексий Комнин требовал у появившихся в пределах Византии руководителей Крестового похода "клятву на верность", чтобы защитить его статус в любой из освобожденных от турок "утраченных провинциях". Другими словами, он требовал, чтобы высокородные дюки и графы, изгоняя турок-сельджуков, передавали власть на этих землях ему, Алексию Комнину.
Раймонд граф Тулузский, франк по происхождению, сразу отказался дать такую клятву, означавшую вассальную зависимость, ограничившись заверениями, что никаким образом не повредит ни жизни, ни чести императора. Годфрей Бульонский и Богемунд Тарантский однако согласились на сюзеренитет от Алексия Комнина. Впрочем, даже на словах признав вассальную зависимость от императора, норманны не утруждали себя выполнением своих клятв. За ними стоял папа Римский. У них была реальная сила в виде огромной армии рыцарей.
Между тем, различия в складывающихся отношениях между руководителями Первого крестового похода и Алексием Комниным, имеют свои основания. Одноглазый Раймонд, граф Тулузский, был из края южной Франции, и у него с Алексием Комниным были, как сообщают хроники, "братские отношения". Обратим внимание на это определение - "братские" отношения. Многолетний противник Раймонда, а также враг Константинополя Богемунд был не франком, а норманном. Он вместе с племянником своим Танкредом представляли собой папскую власть.
Алексий Комнин знал эту разницу. Он был типичный византиец, со всеми плюсами и минусами, которые появляются у человека под влиянием отечественной культуры, религии, традиций и поведенческих шаблонов. Недаром существует выражение "византийская хитрость". Вскоре норманская часть рыцарства ощутила на себе, что это значит.
В 1099 году, после взятия Иерусалима и образования нового королевства, встал вопрос о воссоздании Иерусалимского патриархата, старейшего среди всех патриархатов мира. Константинополь, а также Александрия, Антиохия, более мелкие христианские центры не считались. Победители диктовали свою волю. Годфрей Бульонский назначил на должность патриарха своего близкого соратника, капелана Арнульфа де Маликорна из Шокеса. Неожиданно у победителя турок и освободителя Гроба Господня возникли проблемы с... пизанскими купцами.
Пиза в те времена была могущественным городом-государством. Сто двадцать кораблей были выделены ею на перевозку рыцарей морем для штурма Иерусалима. Торговые дома Пизы, соперничавшие с Генуей, финансировали Первый крестовый поход. Торговцы обеспечивали рыцарей всем необходимым в их войне с неверными: одеждой, оружием, металлом, кожей, конями, предметами необходимости и роскоши. И неожиданно, после захвата Иерусалима, они же выступают в качестве политической силы: они присылают Годфрею Бульонскому своего архиепископа Даимберта (Дагоберта) Пизанского с требованием... его назначить патриархом Иерусалимским. Давление торговцев было так внушительно, что славный воин и "защитник Гроба Господня" подчинился им. Дагоберт Пизанский стал патриархом.
Он возглавлял патриархат и после смерти Годфрея Бульонского. В 1102 году, он отправляется в Рим, и Болдуин I тут же назвачает на его место норманна Эремара. Однако патриарх Эремар быстро сходит с арены, едва Дагоберт возвращается. Западные историки приписывают успех Дагоберта его связям с Римом. Однако документированы как раз таки трения Дагоберта с папой Паскалем II, как и c Болдуином I. По-видимому, работает какой-то скрытый механизм, позволяющий Дагоберту второй раз занять патриарший престол и удерживать его вплоть до 1107 года, до самой своей смерти.
Что это за механизм?
В эти годы военная машина Византия вдруг ожила, чему немало способствовало и то, что между высокородными герцогами и баронами начались стычки и боевые действия. В 1104 году Алексий Комнин двинул свои войска и захватил города в области Киликия. Славный Богемунд Тарантийский двигает на византийские войска огромные силы, собранные в Италии. Не менее славный Танкред, племянник Богемунда, захватывает города в Киликии. Неожиданно начинается междоусобица между ним и Богемундом. Заканчивается все победой Алексия Комнина над Богемундом, пленением последнего и признанием им своей вассальской зависимости от Константинополя в 1108 году.
Стоит подумать и еще над одним почти незаметным из тысячелетней дали фактом: в 1111 году Алексий Комнин, император Византии, дарует огромные коммерческие привилегии городу Пиза. Отчего бы это? Западу всегда стоило бы повнимательнее смотреть в сторону Византии. Судя по всему, Дагоберт Пизанский был тем, кого мы сегодня называем "агентом влияния", и работал он на Константинополь. Не потому ли и потребовалось Риму в 1113 году снова утверждать Орден госпитальеров, однажды уже легитимизированный - как раз Дагобертом Пизанским, "патриархом Иерусалимским"?
Почти восемьсот лет спустя, когда домыслы и спекуляции вокруг Ордена тамплиеров породили уже целые субкультуры (те же масонские ложи всевозможных подчинений), была сделана удивительная находка. В 1891 году на территории замка Ренн, в Пиринеях, когда-то одном из главных центров тамплиеров, производилась перестройка церкви. При работах были обнаружены пергаментные рукописи на латыни, в которых на старо-французском, между прочим, было записано в зашифрованном виде: "A DAGOBERT II ROY ET A SION EST CE TRESOR ET IL EST LA MORT".
Это замечательная находка в том смысле, что она устанавливает факт почитания тамплиерами некоего короля Дагоберта II.
Существует множество истолкований этой записи. Большинство склоняются к такому переводу: "Эта казна принадлежит Дагоберту II Королю и Сиону, и он там мертв". При этом исследователи пытаются отнести имя Дагоберта к одному из франкских королей Меровингов - Св.Дагоберту, жившему в 7 веке, на котором собственно династия Меровингов официально закончилась.
Теперь, если мы взглянем на эту запись с учетом патриархов Иерусалимских, то получается другой смысл: "Дагоберту II королю и Сиону есть (принадлежит) это богатство, и оно (богатство) есть смерть".
Оставим пока за рамками философско-мистическое предупреждение о богатстве, которое есть смерть. Нас интересует имя Дагоберта и его связь в этой фразе с Сионом.
Исторические хроники зафиксировали противостояние Болдуина I, который после смерти брата объявил себя королем Иерусалимским, и патриарха Дагоберта, который пытался подхватить идейность Годфрея Бульонского, оставив Иерусалим за собой, как представителем духовной власти. Дагоберт не скрывал своего желания сохранить Иерусалим как теократическое город-государство, царство Господа. Патриарх в таком городе являлся бы, разумеется, властителем, которому и Болдуин подчинялся бы.
Но это всегда было идеей православия. Духовная власть - высшая, тогда как власть царей, королей, земных властелинов - преходяща, никчемна, бессмысленна. Не направленная на духовное, а часто противостоящая духовному, она - греховна. Нарастающая молодая сила католического Рима была материальной, а потому преходящей, уничтожимой. Власть старой православной Византии заключалась в духовном, а потому рассматривалась как благодатная и вечная.
В православии Сион вообще обозначает крепость, духовную власть. Именно на горе Сиона был построен дворец Соломонов, на месте которого позже был основан орден храмовников. В трактовке этой расшифрованной фразы, думается, нужно понимать Сион как "главу духовной власти". Тогда фраза принимает вид: Дагоберту II королю и духовному правителю принадлежит это богатство, но оно - смерть.
Можно также развить тему Сиона. По неподтвержденным данным один из руководителей Первого кретсового похода Годфрей Бульонский еще в 1099 году (по другим источникам, но тоже непроверенным, в 1090) создал Орден Горы Сиона. В дальнейшем, якобы, этот орден слился с Орденом тамплиеров.
Тогда следующий шаг. Храмовникам были выделены помещения бывших конюшен на горе Сиона, верно? Верно? Могло ли произойти затем такое метафорическое переосмысление: Сион - Орден Храма? Вполне. И тогда смысл фразы становится: "Дагоберту II королю, и Ордену Храма принадлежит эта казна, но она - есть смерть".
Вот теперь мы можем вернуться к филосовско-религиозному смыслу ее. В православии любое земное богатство есть гибель. Господь многократно предупреждает своих учеников: "трудно богатому войти в царство небесное" (Матф. 19:23), "смотрите, берегитесь любостяжания; ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения" (Лука 12:15) Призывает: "если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мной" (Матф. 19:21). Апостол Павел справедливо назвал стремление к обогащению его корнем всех зол: "корень всех зол есть сребролюбие" (1 Тим. 6:10).
Как бы высоко ни поднимались по социальной лестнице верующие христиане, они всегда помнили, что земной успех - суета сует, что наше пребывание на земле - лишь подготовка к жизни вечной. Очевидно, что Дагоберт, второй патриарх Иерусалимский и второй "король", замечательно знал это.
Выстраивается векторная линия. Тамплиеры почитали Дагоберта, мнившего себя и, возможно, бывшего настоящим властителем Иерусалима. Болдуин I противостоял ему силой, но проигрывал в духе и политически. У Византии были старые и тесные связи с торговыми городами Средиземноморья, в том числе с Пизой. Не удивительно, что Алексий Комнин награждает пизанских купцов, которые смогли надавить на Болдуина и снова поставить Дагоберта патриархом. Это была сторона придворной интриги и византийского политического расчета. Это был и механизм, которому не мог противостоять ни Болдуин, ни папа Римский.
Вне всякого сомнения, в этой интриге тамплиерам отводилась особая роль. Вопрос: какая?
Нетрудно догадаться, что Алексий Комнин не признал де-факто образование Иерусалимского королевства на территории своей империи. Теперь Константинополь, раскаявшись в своей опрометчивости, искал возможности не только избавиться от "освободителей", но и подорвать их мощь. И если духовный лидер Византии Николай Грамматик, очевидно, не смог предложить ничего эффективного, то следующий Константинопольский Патриарх, Иоанн Агапет, по-видимому, нашел слабое место у пришельцев - через развал морали, через интриги в церквях.
Тогда гораздо более оснований согласиться с теми, кто считает, что дата создания ордена Храма должна быть отнесена примерно на десять-пятнадцать лет раньше, как раз ко времени Дагоберта, ставленника Византии. То есть, приблизительно ко времени создания и Ордена госпитальеров: к 1100-1107. Гуго де Пайена тогда в тех краях не было. Появившись в 1118 году в Иерусалиме, он получил точное наставление, куда и к кому ему надо обратиться за благословением.
Другой вопрос, что до поры до времени Византия не желала открывать свои козыри. Так и Гуго, граф Шампанский, держался как бы в тени, очевидно, имея точные предписания от более влиятельных духовных лиц, нежели епископ Шартрский. Да и большинство из тех, кто будет создавать орден, на самом деле не были участниками Первого крестового похода. По крайней мере, доказано, что Гуго де Пайен в осаде и захвате Иерусалима не участвовал. Он появился в святой земле гораздо позже. Прямиком из Лангедока.
ПЯТАЯ КОЛОННА
Год 1118, повторим, был очень щедрым на смену главных действующих лиц. Умирает Алексий Комнин, и императорский престол переходит его сыну, Иоанну II Комнину. Иоанн II оказывается умелым правителем и воителем.
Маленького роста, толстый, но очень подвижный, как его описывает Гийом Тирский, крайне некрасивый на внешность, с лицом поросшим густым черным волосом, Иоанн Комнин получает прозвище "моор" (так в Испании называли сарацинов), но при этом его любит вся империя, от дворцов до жилищ бедняков. В его палатах нет места безделью и роскоши. Он собирает вельмож только для обсуждения проблем - запрещено болтать без дела. Питается и сам, и его окружение очень умеренно. Умеет зато повеселиться с народом. Его любят и верят в его счастливую звезду. Военачальники обретают уверенность с ним. Он громит сербов, противников его императорской власти, а одновременно ведет наступление на Римские владения, отнимает острова и крепости у мусульман.
Что же в Риме?
В том же 1118 году умирает папа Паскаль II, и на папский престол садится Геласий II, но возглавляет Римскую церковь только год, с 1119 по 1121 годы на папском престоле уже Григорий VIII и одновременно с ним, и позже - в течение пяти лет - Каллист II (1119-1124). Налицо и двоевластие, и нестроение в католической церкви. Императоры всегда претендовали на собственную верховную власть, папы - на свою. Из 25 пап, которые возглавляли католическую церковь в 10-13 веках, двенадцать были выбраны епископами Рима, 13 - поставлены на папский престол императорами. Как правило, папы полагали, что именно они имеют полную власть назначать главой Священной Римской империи того или иного человека, а нередко пользовались всеми средствами влияния, вплоть до отлучения непокорных. Императоры же, обладая военно-административной властью и финансовыми источниками, с таким же успехом не подчинялись папам, заводили интриги, свергали их, назначали своих ставленников, а случалось, и вели против пап войны.
Кем бы ни был поставлен на власть очередной папа, он сразу сталкивался с тяжелейшими проблемами: ереси, заговоры, перегруппировка сил, внешние враги, внутренние интриги. В Константинополе были об этом хорошо осведомлены и всегда учитывали при ведении своих политических игр.
Орден тамплиеров был задуман как долгосрочная разработка Византии с целью и подорвать власть папы в Риме, и вернуть Константинополю власть над Западом. По большому счету, Византия всегда стремилась к этому. Потому вполне возможно, что и Орден тамплиеров служил тому же делу.
Мы уже говорили, что сам факт того, что не Рим, не папа был в основании Ордена храмовников, доказывается тем, что спустя 8 или 9 лет, в 1126 году Гуго де Пайен вместе с Болдуином I и Андре де Монтбардом возвращаются в Европу и просит Бернара Клервосского, человека очень влиятельного и среди католиков и между православными иерархами, ходатайствовать перед папой о признании ордена. Это более, чем остаточное указание на то, что орден просуществовал все это время ...без папского благословения.
Выбор, павший на Бернара Клервосского, был безошибочен. Св.Бернар был той силой, перед которой склонялся папа. Основатель ордена цистерианцев, он принял непосредственное участие при составлении орденского устава и для тамплиеров. Был ли такой устав до 1126 года? Разумеется, был. Ни один орден не имел право на существование без официального признания церковью его устава.
Если признать, что Орден Храма был создан по благословению Константинопольского Патриарха (Иоанна IX Агапета), то значит, и существовал он первые годы под его омофором, духовным покровительством. Военную силу рыцарей подавить силой духа - было замыслом Алексия Комнина и позже его сына Иоанна II. Патриарх Иоанн IX Агапет, заняв этот высокий пост в 1111 году, очевидно, оказался прекрасным воплотителем этого замысла.
Проанализируем Устав ордена и то идейно-религиозное наполнение, которым определялась вся его деятельность. Идеи, исповедуемые членами ордена, очень знакомы православным христианам.
1.Дьявол постоянно старается ослабить дух человека, поэтому с ним, дьяволом, нужно непрестанно бороться;
2. Лучший способ борьбы с дьяволом - смирение, молитва, посты и религиозная преданность;
3. Для христианина титул, богатство, роскошные одеянии и украшения, утонченые яства и напитки, предметы роскоши - ничто, следовательно, не следует их добиваться;
4. Монахи должны работать, но рыцари служат Господу - сражаясь, это и есть их работа;
5. Принятие требований братства по собственной воле и безусловное исполнение обязанностей - вот путь к спасению.
Среди собственно религиозных обязанностей братьев мы находим: рыцари должны видеть себя в первую очередь монахами, а уж затем воинами; обязанность с великим благочестием слушать Божественную службу, бесплатное кормление бедняков, по смерти кого-либо из братьев - чтение "Отче Наш" сто раз, в течение дня неоднократное моление, полный отказ от личной мирской жизни, даже за ворота комтурства или монастыря храмовник может выехать только с разрешения магистра или сенешаля, а также не имеет права оставлять у себя пожертвования, которые сделаны Ордену.
От храмовников требовалась крайняя скромность в еде и одежде, трапезы проходят в полном молчании, при том, что выбранный магистром храмовник читает Священное писание, предусматриваются долгие строгие посты, десятую часть своего хлеба братья должны отдавать бедным, платье братьев должно быть совершенно белым из грубой шерстяной ткани, не отделываться мехом, разве что овчиной, они не стригут ни бород, ни усов, "дабы никакое порочное излишество не могло быть заметно на их лице", их башмаки не должны иметь острых носов и шнурков, постель брата-тамплиера представляет собой соломенный тюфяк, простыню и одеяло, еще может быть покрывало, которое одновременно служит попоной коню, из кухонной утвари храмовник-брат для себя и оруженосца имеет котел, миску и сито чтобы просеивать ячмень, две чаши для питья, две деревянные фляги, ковш из рога и две деревянные или железные ложки...
Все эти обязанности и требования неукоснительно исполнялись на протяжении двухсот лет. Монашеские ордена, в целом, отличались большой скромностью и полной посвященностью Господу. В этом, думается, Орден Храма шел в общем русле требований. Было, однако, в основе Ордена нечто, отличающее его от других подобных орденов. И это было - постоянный и живой контакт с Лангедоком и Ломбардией, с областями на юге нынешней Франции, а также на севере и северо-западе нынешней Италии, которые еще с 5-6 веков были заняты племенами франков.
Авторы хроник, как христианские, так и арабские, мусульманские, чаще называют вторгшихся крестоносцев именно этим словом - франки. Осама ибн Мункид, посол султана в первой половине 12 века, описал свое пребывание в Иерусалиме: "Во время моего посещения Иерусалима я вошел в мечеть Аль-Аксар. Рядом находилась маленькая мечеть, которую франки обратили в церковь. Когда я вступил в мечеть Аль-Аксар, занятую тамплиерами, моими друзьями, они мне предоставили эту маленькую мечеть творить там мои молитвы..." Это прямое свидетельство, что тамплиеры были франками.
В жилах тех, кто создавал и покровительствовал ордену храмовников: Гуго де Пайена, Андре де Монтбарда (между прочим, приходящегося родным дядей Св.Бернару Клервосскому), Бертрана де Бланшфора, Годфрея Бульонского (старшего брата иерусалимского короля Болдуина I), - текла кровь Меровингов, франкских королей. То, о чем как-то забывают сказать историки, но что имеет очень важное значение - франкское королевство Меровингов было королевством, в котором исконне исповедовалось христианство Византии.
Это королевство было заложено вождем франков Меровием (447-458 н.э.), который, как полагают, поклонялся римской богине охоты Диане. Его сын Хилдерик (458-481) также был язычником и занимался камланиями вместе с колдунами. Сын Хилдерика, по имени Кловис (481-511), став королем, под воздействием своей жены Клотильды перешел в христианство в 496 году.
В Метрополитен Музее в Нью-Йорке можно обнаружить предметы быта и украшения древних франков - они созданы под сильнейшим влиянием византийской культуры. Обращает на себя внимание золотой перстень с гранатовым крестом, относящийся к 5-9 вв. Форма креста - совершенно точно повторяет византийские кресты того же периода - 4-12 вв. Это ни что иное, как то, что мы сегодня называем ..."мальтийским" крестом, который много позже стал символом масонства. Красный гранат, использованный для лучей креста, соответствует орденскому цвету креста - красному. Красный "лапчатый" крест на белом поле - это стало символом храмовников, по происхождению, в основном, франков из Лангедока.
Историки полагают, что богатства, собранные Меровингами, были фантастично огромны. До сих пор золотые монеты, отчеканенные ими, в Швейцарии известны как "сионы". После того, как был раскопан корабль-могильник в Саттон Хоо, неподалеку от Вудбриджа, графство Саффолк, стало неоспоримым, что Византия уже в 7-ом веке дотянулась до Британских островов: серебряные ложки византийского типа, медальоны и кресты византийского стиля, подвески, украшения, в точности повторяющие франко-византийские образцы и даже чашка и бутылка коптского происхождения (копты - одна из старейших православных ветвей христанства). На монетах выбит равнолучевой "лапчатый" крест. Именно этот крест станет символом франкского королевства в Иерусалиме после захвата города крестоносцами в 1099 году.
Как христианин, Кловис установил теснейшие связи с Константинополем, где в это время был главный центр христианства. Не забудем, что Рим был разрушен и растерзан готами-варварами в 476 году. Вплоть до появления первого папы Григория Великого (590-604) он представлял собой лишь провинциальный религиозный и культурный центр. Но и впоследствии Рим в военном отношении был не самым мощным анклавом. Так, уже в 9 веке арабы успешно вели войны против христиан Запада и захватили Сицилию, Сардинию, Корсику, часть южной Италии, а в 846 году и самый Вечный город, подвергнув разграблению даже Собор Святого Петра - аналог московскому Кремлю в России. При этом папа Сергий II был вынужден бежать. Впрочем, в самом Риме тогда обитало всего 17 тысяч человек - и это было через почти 350 лет после Кловиса.
Все это характеризует Рим и папскую власть в период ранего средневековья, а также может быть объяснением, почему франки тяготели к могущественной Византии, почему византийское христианство казалось им более притягательным.
Кловис с его франкскими дружинами, объединившись с "длиннобородыми", или лангобардами, которые постоянно угрожали Риму с севера, мало считались с римскими епископами, ослабляя их влияние на территории Испании на западе, Галлии на севере, Иллирии - на востоке. Рим, который после декаданса первых веков нашего времени понимал только брутальную силу, заискивал перед могущественными лангобардами-"длиннобородыми".
В то же время, римские понтифы обвиняли франков и лангобардов в практиковании самых различных ересей. Среди этих ересей фигурировали, разумеется, и арианство, и манихейство, и несторианство. Франки-лангобарды, представляется, не очень заботились о своем имидже перед Римом. Они расширяли свои владения в духовном союзе с Константинополем. Духовно-религиозная связь между франками и Византией никогда не прерывалась, в той или иной форме она продолжалась на протяжении столетий. Тогда становится понятным, почему именно на юге нынешней Франции призыв папы в 1095 году идти на помощь Константинополю нашел отклик.
Даже когда династия Меровингов иссякла (уступив место Каролингам) в 679 году, то юг Франции, провинция Лангедок, а также примыкающий Прованс, стали автономными областями, над которой династической власти Каролингов, как таковой, в эпоху зрелого средневековья не было. Это было самостоятельно управляемые земли баронов, которые помнили свое происхождение от Меровингов и о своей духовной связи с патриархом Константинополя.
Такая связь заключалась не только в поддержке Патриархом орденских отрядов для защиты дорог. Рыцари и их вооруженная свита участвовали в вооруженных стычках, погибали, заболевали, наконец, ослабевали от ранений, старели, дряхлели. Без социальной базы, без постоянной подпитки людскими ресурсами, орден был бы обречен. Одно поколение - и некому было бы носить белые плащи с красным крестом.
С другой стороны, глубокая религиозность и духовная связь с православным Константинополем требовала от новых рекрутов специфических качеств. Кадры решают все, повторим и мы вслед за "отцом народов". Эти кадры должны были быть родственными ордену. Не всякого можно было рекрутировать в тамплиеры и даже в сержанты или слуги храмовников.
Этот источник, людской ресурс, современные историки тоже как-то обходят стороной. А между тем он очень определен. Провинция Лангедок, процветающая, густо заселенная, культурно развитая территория на юге нынешней Франции стала на двести с лишним лет таким ресурсом. Как замечает современная исследовательница Алета Будро (Aleta Boudreaux), у Лангедока было очень много общего с Византией (!). Жители провинции сохраняли знание и обучение на высоком уровне. Знать была грамотной и литературно образованной - именно там и родилась знаменитая куртуазная поэзия. Оттуда пошли известные всему миру трубадуры. В Лангедоке существовала цивилизованная веротерпимость, в отличие от фанатизма, который распространялся по Европе римскими прелатами.
Именно оттуда, из Лангедока, края последних Меровингов, практикующих мудрую религию апостольского христианства, и происходят первые тамплиеры, Гуго де Пайен, Андре де Монтбард. Оттуда же происходит их покровитель - Св.Бернар Клервосский. Именно там оказался центр империи "Орден Храма" - ее социальная база, военные форпосты, церкви, монастыри, денежные богатства.
Значит ли это, что Гуго де Пайен с соратниками, на самом деле были православными? Мы можем это утверждать, до определенной степени, положительно. При том же, вторая статья Устава храмовников ясно указывает нам на церковно-духовную принадлежность братьев: "если какой брат, удалившись от восточного христианства (negotio orientalis Christianitatis) (что, мы не сомневаемся, будет случаться все чаще), по причине оного отсутствия не услышит Божественную службу, то пусть вместо заутрени он читает 13 молитв Господних, и каждый час - по семь; вместо же вечерни мы предписываем девять..."
Упоминание "восточного христианства" ("orientalis Christianitatis") - неслучайно. Это было именно та религия, которую исповедовали храмовники с самого начала. Доказательством этому не только указание религиозные положения, которым подчинялись храмовники. Доказательство этому может лежать и в историческом аспекте.
ЛЮДСКИЕ И ФИНАНСОВЫЕ РЕСУРСЫ
В силу каких причин выбор пал на Лангедок? Неужели византийское христианство Меровингов сохранялось все эти 400 с лишним лет в тех землях? А если так, то в какой форме? Что могло способствовать возникновению экономико-социальной базы для тамплиеров?
С X века в Лангедоке появилось новое учение, которое проповедовали нищие странники, калики перехожие, пилигримы, одетые в грубые и поношенные одежды. Очень скоро их стали называть "катарами", что по-гречески означает "чистые". Любопытно, что само название им было взято не из латыни, а из греческого, языка, на котором велись церковные службы и существовало богословие в православной Византии.
Эти нищие странники, носители мистико-религиозного христианства, не только имели греческое самоназвание. Многие из них, оказалось, были по происхождению... из болгар и народностей, примыкающих к Великой Болгарии, еще недавно могущественной державе. Сами себя они называли еще "богомилы", что для Русского слуха звучит очень знакомо: "люди, любящие Бога" или "люди, любимые Богом". Впрочем, сами себя они чаще называли не "катары", а просто "good Christians" - "добрые христиане", а друг к другу обращались словами "добрый человек", "добрая женщина". Такое обращение сохранилось между христианами до наших дней. О связях катаров с юга Франции и славянских богомилов существует обширная литература. Эти контакты - факт, доказанный исторической наукой.
Как появились богомилы в Лангедоке, Провансе, Ломбардии, Тоскании?
Еще в 933 году болгарский царь Петр вел переписку с патриархом Константинополя Теофилактом Лакепеном, спрашивая совета и прося теологической (идеологической) поддержки. Донимали тогда царя строптивые и вольнолюбивые тракийцы, сербы и свои болгары, которые вооружились славянским переводом Св.Писания Кирилла и Мефодия и ставили в тупик официозных клириков. Тогда-то и указывалось, что богомилы якобы ведут свое происхождение от секты "павликиан" и по сути являются "манихейцами".
В 970 году их подверг критике болгарский священник Косьма, который писал: "Они говорят, что все существует по воле дьявола: небо, солнце, звезды, воздух, человек, церкви, кресты; все, что происходит от Господа, они приписывают дьяволу; одним словом, они считают что все, существующее на земле, одушевленное или неодушевленное, происходит от дьявола".
Действительно, богомилы, подобно "манихейцам", признавали дуалистическую природу мира - если мы всмотримся внимательно в нынешнее состояние христианства, то дуалистичность его не вызывает сомнений. Самого Иисуса пытался прельстить Дьявол (Матф. 4:1-11) и потерпел поражение. Вслед за Господом и святыми апостолами древние исповедники, старцы-отшельники и христианские молитвенники признавали существование этого носителя греха, соблазнов, всемирного зла. Невозможно говорить о существовании Бога, не признавая также и наличие дьявола. Отрицать последнего - быть слепым и обреченным. В "Древнем Патерике" сказано: "Дух злобы нередко и особенно в настоящее время внушает грешнику неверие в самое бытие злых духов, чтобы тем сильнее подчинить его своему пагубному влиянию на него".
Хотим мы того или нет, но грех - материализованное зло, актуализированное отрицание благодати. Грешная природа человека никем не оспаривается, по крайней мере, в христианстве. Покаяние в грехе, плотские ограничения, духовное совершенствование - путь к благодати и путь к Господу. Это и есть краеугольный камень всего Православия. Несомненно, что богомилы очень хорошо усвоили эту сторону христианского мировоззрения. Святые Кирилл и Мефодий, переведшие Св.Писание с греческого на древле-славянский язык, заложили основу для истинно-православного христианства для славян, и тем самым оказались родоначальниками не-византийского, вне-имперского православия.
Неприемлемым для официальной церкви было то, что богомилы опирались в своих идейно-религиозных воззрениях на Св.Писание, на Новый Завет, и абсолютизируя христианские догмы, доводили их до логического завершения - до отрицания императорской власти, до призыва к уничтожению государства, как такового, и неподчинения начальству, до объявления самой церкви местом пребывания сатаны (!). Из религиозных диспутов они чаще выходили победителями, так как проповедовали принципы религиозной жизни, не отягощенные государственно-бюрократического условностями.
В 1018 году Болгария была покорена Византией, потеряла независимость и стала одной из провинций империи. Но вместе с присоединением Болгарии и сопредельных земель, Македонии, Боснии, Сербии, в жизнь и быт Византии вошло и богомильство. Балканские государства и княжества, насильно введенные в состав империи, оказались "троянским конем" для самой официальной церкви. Теперь Константинополь и вся христианская церковь (еще до разделения на восточное православие и западное католичество) непосредственно столкнулись с этой проблемой.
Богомилы не скрывали своих религиозных убеждений, проповедуя их где было возможно. Тем самым они объективно подрывали устои империи. Последовали репрессивные меры, вплоть до посылки императоского войска, о чем уже говорилось. После поражения на поле брани официозно-церковная и императорская власть продолжала преследовать богомилов всему доступными способами. Вытесненные из своих обжитых мест, они стали разбредаться по королевствам и княжествам, по графствам и герцогствам Европы, Малой Азии, северной Африки. С собой они несли свои идеи и верования, распространяя свой взгляд на мир по всему свету.
Некоторые средневековые историки отмечают, что именно крестоносцы и купцы, по-видимому, занесли на Запад богомильство. То есть оно появилось после Первого крестового похода (1096-1100). Однако существуют данные, подтверждающие, что это учение попало на юг Франции гораздо раньше. Так, еще в 1022 году в Орлеане по приказу короля Роберта II было предано сожжению заживо 13 человек, обвиненных в "манихействе", причем один из них был исповедником королевы Констанцы, жены короля. В том же году в Тулузе еще несколько "манихейцев" были преданы смерти. Тулуза - город, который через сто лет после этого события станет центром катарского движения. Очевидно, что казни первых не остановили продвижения богомилов по Западной Европе. И уже в 1030 году зафиксирована община катаров-богомилов в Монтефорте. А в 1049 году католический собор в Реймсе занимался тем, что выяснял религиозные признаки катаров и богомилов. В 1056 году католический собор в Тулузе предупреждал местных катаров об отлучении, если они не покаются.
Богомилы оказали решающие воздействие на возникновение и становление на юге Франции и на севере Италии, в Ломбардии, Пьемонте, Лигурии, религиозного учения, практически ничем не отличающегося от православия в его изначальной форме. Очевидно, что историческое православие франков в их лице нашло как бы свежую кровь, новое дыхание. Об их влиянии пишут болгарские историки: " ... с Востока ездили в Италию, во Францию и в другие страны самые высокопоставленные богомильские руководители, которые... разрешали споры... Известный "папа Никита" из Цариграда, например, поехал в Италию, где давал советы катарам... В 1167 году во французском городе Сен-Феликс-де-Караман (возле Тулузы) состоялся еретический собор... Упомянутый Никита поехал из Италии во Францию и лично руководил собором... Вскоре после Никиты в Италию приехал болгарский богомильский руководитель Петр..." Между прочим, навестив в Ломбардии (главный город - Милан) местных катаров, Никита был тепло встречен их лидером Марком, который в свою очередь и не скрывал, что религиозное образование получил у болгарских богомилов.
Мир, объясняли катары, представляет собой место, где схватились в борьбе два непримиримых начала: Добро и Зло. Дух является творением Добра, а материя, осквернившая и сковавшая дух, создана Злом. Для того, чтобы победило Добро нужно преодолеть нечистую материю, отказаться от всего земного и суетного, стать бедным и целомудренным и таким образом воспринять идею любви к Богу.
Но эти положения в точности совпадают с православным миропониманием. Одно из пособий по православному миропониманию называется "Духовное зерцало для познания сует мирских и необходимости их презрения" (Издание Афонского Русского скита, Москва, 1899), и в нем, например, утверждается: "... чем более обременен будешь к земным вещам, тем с большим затруднением можешь возноситься к Богу. Где меньше страстей, там совершеннее любовь. Итак, кто совершенно любит Бога, тот не считает ни во что суету мирских вещей" (часть 3, стр. 13) Там же: "Бог любит и приемлет тех, кои ненавидят мир и оставляют его..." (стр. 14).
Разумеется, были в учении катаров и опасные перегибы, и свое собственное видение боговдохновенного служения. Так, они признавали, что Иисус-пророк проповедовал божественное учение Любви, однако слуги Сатаны его схватили и распяли на кресте. Это в полной мере подтверждается Евангелием и всем догматическим учением христианства. Отрываясь от материального "вещного" представления о пожертвовании Господа своим Сыном, катары утверждали: крест, на котором Господь был распят, не должен служить предметом поклонения, так как никто не станет поклоняться виселице, на которой был повешен его отец, родственник или друг. Определенную логику в этом можно усмотреть. И следующим - логическим этапом - в их учении, разумеется, становится отрицание икон и любых изображений Бога и святых. Катары и сходные с ними религиозные группы считали, что воплощение священных образов в проклятой материи оскорбляет Дух.
Как известно, иконоборчество было очень влиятельным движением во всем христианском мире уже с 6-7 веков. Его поддерживали маркиониты и павликиане. Возникший в 7 веке ислам, который запрещал изображение лиц, тоже сыграл свою роль. Скоро и сами византийские императоры стали склоняться к тому, чтобы иконы были устранены из жизни и церковного быта. Неслучайно защитники икон называли таких императоров - "сарацински мудрствующие".
Движение охватило и официозную церковь, в первой трети 8 века при поддержке императора Льва III патриарх Анастасий санкционировал борьбу с иконами. При сыне Льва - Константине V (Копрониме) иконоборчество разгорелось до ужасов жесточайшего гонения. Монахов-иконописцев убивали, закапывали живьем, забивали камнями и палками. В 754 году был проведен специальный Иконоборческий собор. В целом, это движение, начавшись с духовного смущения, переросло в политическую игру. Все это привело к уничтожению ценнейших памятников культуры и религии, древнейших икон, скульптурных изображений. Иконоборчество было осуждено и отменено на Седьмом Вселенском Соборе в 787 году. (Подробнее об этом можно прочитать в труде А.Карташова "Вселенские соборы", Париж, 1963).
Катары возродили осужденную церковью иконоборческую практику. Буквально следуя Второй заповеди : не сотвори себе кумира! - они отрицали необходимость графического и скульптурного изображения Господа, Богоматери, ангелов, святых. Однако представляется, что спустя 400 лет после Седьмого Вселенского Собора политический элемент в этом движении изменился - теперь это было противостояние папскому Риму.
Мы опускаем многочисленные негативные характеристики катарского мировоззрения, сделанные под влиянием католической и прочих неправославных доктрин. Преследуя в основном одну цель, очернить катаров, эти характеристики страдают зачастую крайними противоречиями. Так, почти 700 лет после того, как последний катар был сожжен (1326), некоторые авторы мусолят темку, что катары якобы исключали гетеросексуальные связи, но зато положительно относились к гомосексуальным и мастурбации - и это при том, что катары отвергали вообще плотские наслаждения, а катарские семьи были образцом семейного уложения. Другой автор описывает близость катаров к иудейству (ход мысли примитивен: катары - тамплиеры - храм Соломона - иудо-масонство), не замечая словно, что катары и богомилы в своих крайних положениях отрицали саму основу иудейства, большую часть или весь целиком Ветхий Завет вместе с иудейским богом Иеговой, в котором как раз и видели то самое Зло, которому противостоит Добро. Третий обвиняет их почти что в "холокосте", или по крайней мере в кондовом антисемитизме, именно на том основании, что они из Библии откинули то, в чем иудеи видят свою "богоизбранность". Четвертые заявляют, что богомилы и катары отрицали вообще Господа нашего Иисуса Христа, словно бы не замечая, что тогда им трудно было бы называться "добрыми христианами", а именно так они и назывались...
Затрудненность в поисках по катарам и богомилам вызвана также тем, что их оригинальная литература практически отсутствует. Начнется изъятие и сожжение их сочинений еще в 10 веке. Сжигая богомильского вожака Василия на ипподроме, Алексий Комнин приказал в тот же костер отправить и все собранные богомильские писания. В 1140 году Синод в Константинополе постановит уничтожить всю богомильскую литературу, где бы ее ни нашли. Уже тогда богомильство оказалось доктриной, чрезвычайно опасной для государственного христианства как на Востоке, так и на Западе. В 12-14 веках, их книги, часто написанные на славянской глаголице, будут методически истребляться, а самое упоминание их будет вымываться из памяти. Той же участи будут подвержены и произведения катаров, по которым папа Римский и епископы принимали подобные же решения.
Несмотря на это, к 12 веку учение катаров захватывает огромные массы населения в Западной Европе - оно и посейчас называется "примитивным христианством", в силу того, что катары приняли Новый Завет, как есть, не мудрствуя лукаво, сделав большинство новозаветных требований практическими законами своего земного пребывания.
То, во что верят катары, оказывается легко усвоенным франками-храмовниками, тем более, что уставные положения Ордена совершенно перекликаются с тем, к чему призывал Иисус и апостолы. Как потомки лангобардов Кловиса, тамплиеры не бреют бород, их монашеский устав строг и предусматривает богослужения, постоянные молитвенные бдения, строжайшие посты - вплоть до смерти, отказ от личного обогащения, заботу о ближнем, беспрекословное подчинение магистру.
Именитые катары постоянно вливаются в ряды тамплиеров, и к примеру, шестым Великим магистром ордена становится Бертран де Бланшфор (1154-1170), родом из Лангедока и катар по морально-религиозным убеждениям. Именно на его территории были найдены пергаменты с записями о Дагоберте II, короле и Сионе, которому принадлежит некое богатство, являющееся смертью.
Примерно в 1150 году первая катарская епархия была организована в Лангедоке. Несколько лет спустя еще две епархии были устроены в Ломбардии и районе Альби. К концу 12 века "добрые христиане" были окормляемы в 11 епархиях, пять на терртории нынешней Франции, шесть - на территории нынешней Италии.
Катары, не без участия тамплиеров, устанавливают добрые отношения с другими монашескими орденами. Например, они были в тесных дружеских связях с монастырем бенедиктинцев в Сорезе, ныне территория Франции. Влияние катаров с течением временем возросло до такой степени, что они создают свои церкви в Тулузе, Каркассоне, Альби, протягивая связи к богомильским церквям на Балканах и в Малой Азии.
С катарами не только считаются. Очень скоро за честь почитают с ними родниться самые именитые графы и бароны. Кланы катаров занимают ведущее положение во многих городах юга Франции да и по всей Европе. Мир заворожен парадоксом: проповедуя отвращение к мирским усладам, неприятие богатств, умерщвление плоти, очищение духа через долгие службы в церквях и бесконечные посты, катары оказываются сказочно богатыми.
Их влияние вскоре достигает тревожащих размеров. Их связь с Константинополем ни для кого больше не секрет. Богомилы, в свое время изгнанные из пределов Византии, напитавшись силами в "латинском мире", возвращаются назад, на берега Босфора. Здесь они находят почет и уважение. Оказалось, что именно они являются хранителями того "чистого" христианства, которое было заповедано людям в Четвероевангелии и Посланиях апостолов. Их учение было тем более понятным, что как раз в 1144 году византийский император Мануил Комнин освободил священников от налогов, но обязал их осуществлять обязанности в пользу государства.
Богомилы так убедительны в своей вере, что клирики, вплоть до самых патриарших верхов, попадают под их обаяние и силу. В церквях и храмах, на площадях и рынках, в богатейших особняках Константинополя, Фессалоник, Никеи, Требизонда и в жалких лачугах бедняков люди обсуждают заповеди Христа: отдайте Богу Богово, а кесарю кесарево. И потому не может кесарь претендовать на то, что принадлежит Богу. Нет власти кесаря над духом человека. Нет власти и священства над Духом. А потому претендующие на такую власть сами подпали под власть сатаны. Проповедующие такое подчинение в церквях превратили эти церкви в "синагоги Зла".
Официозная церковь и императорский двор ответили гонениями. Поклонники "золотого тельца" всегда ненавидят духовное начало. Сам Константинопольский патриарх Косьма Аттик в феврале 1147 года низложен за то, что дружил с монахом Нифоном, а тот тремя годами раньше был обвинен Синодом в богомильстве. Так императорская власть продолжала борьбу со своим идеологическим противником.
Катары подхватили многие установки богомилов. Они отрицали плотские наслаждения, включая секс, объядение, пьянство, роскошь. Они считали, что крещение ребенка само по себе не приводит к спасению его души (спасение души через покаяние - основное требование христианской веры), а потому признавали только крещение в сознательном возрасте. Они не ели мяса, молока, сына, яиц и прочих продуктов животного происхождения. Они отрицали насилие и строго придерживались принципа "не убий" - десять Божьих заповедей из Ветхого Завета они признавали, так как и Господь упоминал их.
Ими были созданы собственные ритуалы и своя социальная градация. Так в ритуалах присутствует преломление и "ядение" хлеба, "тела" Христова, как главное евхаристическое действо, они признавали публичное покаяние (признание) и трижды коленопреклоняясь друг перед другом, "очищались" и "утешались" - на прощенное воскресение (в сырную неделю) мы, православные, делаем то же самое, прося друг у друга прощение. "Утешенные" катары уже объявлялись "добрыми христианами" и "верующими" (credentes).
Посвященные катары, прошедшие посты и изучение Св.Писания, становились "совершенными" (реrfecti). Они носили черные одежды и обладали правом проводить богослужения. Современные исследователи утверждают, что женщины в общинах катаров могли стать perfectae, то есть как бы занять место пресвитера (в старообрядчестве беспоповского толка, как и вообще в неофициозном православии это также допускается: в многих районах глубинной России, где бесовская гебешная власть уничтожила священничество, верующие пришли к богослужениям, которые проводили женщины - автор был сам свидетелем тому в 70-х годах прошлого века).
Общее идейное пространство создается совместными усилиями лангедокских катаров и богомилов посредством апокрифической и агеографической литературы. "Письма из рая", "Путешествия через Рай и Ад", многочисленные легенды об Адаме и Еве, о Святом Кресте, о паломничествах тех же богомилов и прочих калик перехожих по всему известному тогда миру.
Несомненно, что связь катаров с Константинополем с самого начала была гораздо глубже, разносторонее, органичнее. Это не только длинные бороды, византийские кресты франков, не только долгие посты, черные одежды и безразличие к плотским усладам катаров, их же отрицание любого насилия, терпимость к другим религиозным направлениям.
Очень важно, что это прежде всего торговые и экономические связи.
Уже упомянутые пизанские купцы, оказавшие такое мощное давление на короля Болдуина Первого, с самого начала 12 века широко развивали свою торговлю с Лангедоком и Провансом (Ноли, Савона, Монтпелье) - что было предметом зависти и обостренных отношений Пизы с Генуей. Генуэзцы претендовали на свою исключительную роль в торговле с франками. Первые схватки их с пизанцами-тосканцами имели место еще в 1060 году. Пиза выталкивала через свои связи с катарами, а позже и тамплиерами, генуэзские торговые дома из Марселя, из Фуа (Foix), с Антибов, из Туниса- несмотря на всю выгодность географического положения Генуи.
Генуя вела пиратскую войну с Пизой, пытаясь перетянуть на свою сторону... конечно же, Константинополь. Но поначалу Генуе это не удавалось, Пиза доминировала, именно она была наиболее выгодным союзником Византийской империи, подавляя также и могучую Венецию. Например, в 1122 году император Иоанн Комнин отказался возобновить соглашение об исключительных правах Венеции при торговле с Византией - и это было, разумеется, не без участия ловких тосканцев.
Через Пизу, богатую торговую морскую и сухопутную державу, катары-богомилы были подключены к экономике огромной Византийской империи. В 12-ом столетии пизанский квартал в восточной части Константинополя вырос до тысячи человек, в большинстве своем богатых торговцев, морских дел мастеров, рыцарей, охранников и ремесленников.
В этом, по-видимому, кроется и секрет быстрого и решительного обогащения тамплиеров - тема, которая не дает покоя многим до сих пор. Снова и снова предлагаются самые фантастические варианты, от догадок, что тамплиеры выкопали из-под развалин храма Соломона сокровища древних иудеев, и до существования с тех самых времен "мирового правительства", которое и сделало Орден Храма "мировым сборщиком налогов".
На самом же деле, тамплиеры, тесно связанные с торговыми домами Пизы, быстро набирали вес в торгово-финансовом мире. Обороты - основа благосостояния и развития денежной экономики. На море - пизанские корабли, перевозящие товары, на суше - монастыри тамплиеров и замки знатных катаров, торгово-банковские центры - все работало на создание отдельной орденской империи внутри Римской империи.
Вторым несомненным источником богатств тамплиеров стала религиозная знать, все эти бароны, графы, герцоги и короли, которые жертвовали ордену огромные земельные угодья, драгоценности, захваченные в битвах и при грабежах городов. Первый крупный земельный дар храмовникам, как мы уже упомянули, был сделан графом Тибальдом Шампанским в Барбонн-Файель, около 50 километров от Труа, в 1127 году. Это имение под названием "Командирское" существовало очень долго, вплоть до наших дней, до 20-го века.
На следующий год Гуго де Пайен отправился в Англию, был там прекрасно встречен местной знатью и получил землю в Лондоне для строительства церкви Ордена, а также устройства сада и кладбища. Два года спустя, в 1130 году, король Арагонский и Наваррский Альфонс I (1104-1134), очевидно, в награду за помощь храмовников против сарацин, выделил им обширные земли в Каталонии, Арагоне, Андалузии, на Майорке.
Так, в относительно короткий срок Орден тамплиеров становится владельцем земельных наделов на территориях Франции, Англии, Фландрии, Испании и Португалии; потом к ним присоединяются земли в Италии, Австрии, Германии, Венгрии, а также в Святой Земле, в Малой Азии, на островах Средиземноморья. Знатные катары делают свои вклады в Орден Храма, особенно в целях спасения от преследования папских войск. Храмовники защищены буллами тех же пап от любого вторжения в их владения.
Толковое распоряжение средствами, которые попадали в руки тамплиеров, умное ведение политики во взаимоотношениях с Византией, Римом, торговыми городами-государствами Пизой, Генуей, Венецией, Флоренцией, с королевствами на Святой Земле, в Европе, в Азии, Африке - и стало источником материального благосостояния Ордена.
ПЯТАЯ КОЛОННА В ДЕЙСТВИИ
В то же время спор между Римом и Константинополем еще далеко не закончился. После побед в Первом крестовом походе крестоносцы залечивали раны и старались поживиться тем, что поближе - землями. Они стали воевать друг с другом, с ближайшими соседями. Продолжали набеги на владения сарацин, и конечно, не упускали из виду богатую Византию.
Константинополь отвечал в своем духе. Когда была возможность - ответными походами. Когда не было сил на походы - политическими интригами. Например, именно император Иоанн Комнин подтолкнул Пизу в 1135 году к конфликту между папой Иннокентием II и королем Сицилии норманном Роджером II, используя того же Бернара Клервосского и его связи с тамплиерами. Это был очень ловко задуманная интрига.
В августе 1136 года пизанцы, усиленные франками и греками, осадили город-республику Амальфи, уничтожили ее флот в порту, атаковали замки вокруг, а когда Роджер II послал свою армию, то отбили ее наступление. Два года спустя пираты-воины Пизы разграбили Салерно. Этот грабеж мог бы найти объяснение в алчности и раздрае между рыцарями и торговцами, делившими Европу на "зоны влияния". Но мы-то знаем, кто всегда стоял за спиной Пизы, достигшей в те годы своего пика славы и мощи. Это была Византия!
Роджер Сицилийский собрался с силами и присоединился ко Второму крестовому походу в 1144 году. Более чем полумиллионная орда провела поход в целом неудачно. Отнять у мусульман Едессу не удалось, крестоносцы дошли только до Дамаска. Разногласия между королем Людовиком VII и немецким королем Конрадом II привели к гибели тысяч людей в неудачных схватках с сарацинами, от голода, болезней, ранений.
Роджер II, однако, решил поживиться за счет Византии, он повернул свои войска, осадил византийский остров Корфу и разграбил Коринф. Константинополь снова ответил военными экспедициями против Роджера. В 1149 году император Мануил Комнин направил хорошо вооруженное и обученное войско на Корфу и, при поддержке венецианцев, отобрал город у норманнов.
Несколько месяцев спустя, в 1150 году, Людовик VIII, король Франции, и Роджер II, норманнский король Сицилии, пытались поднять Крестовый поход против Византии, но папа Евгений III воспротивился честолюбивым замыслам рыцарей. Каковы были мотивы Евгения III? Внешне, это выглядело совершенно по-христиански. Папа Римский в своем послании запретил воинственным рыцарям идти войной на таких же христиан. Каковы были внутренние и, очевидно, более реальные мотивы?
Возможно, это был тактический ход Рима. После поражения в войне с сарацинами нужно было искать сторонников и союзников. А кто же мог быть ближе, чем Константинополь? Известно также, что именно Евгений III распорядился присвоить Ордену тамплиеров в качестве символа красный крест с расширяющимися от центра лучами. Да, но этот крест еще за 600-650 лет ДО того был чрезвычайно популярен среди франков Кловиса. Которые в свою очередь переняли его у Византии.
Важно также отметить, что Евгений III был учеником самого Св.Бернара Клервосского, родственные и административные связи которого с катарами Лангедока сегодня не вызывают сомнений, а по духовно-религиозной линии известно, что он признавал их еретиками, которые тем не менее живут благодатной жизнью. Будучи официальным голосом папы Римского в борьбе против еретиков, Св.Бернар тем не менее предложил одному из них, Анри Лозаннскому (Henry de Losanne) убежище в Клерво после того, как тот был осужден папой Иннокентием II в 1134 году. Несомненно, что папа Евгений III перенял у Св.Бернара его терпимость к тому, что не по-папски, не по-католически.
С другой стороны, Рим, все более видящий себя центром вселенной, ощущает тесную и непосредственную связь между Константинополем и Лангедоком, этой постоянно ноющей раной. Эта связь просматривается как в чисто материальных предприятиях, так и в духовном пребывании. Рим, особенно после смерти папы Евгения III в 1153 году, предпринимает меры постоянного давления. Где не получается выиграть религиозные дебаты, начинают полыхать костры. Так, в 1163 году, в Кельне, по требованию Шонауского аббата Эккерта было сожжено несколько катаров, отказавшихся изменить своей вере. В том же году собор епископов в Туре осудил "ересь катаров".
Это катаров не останавливает. Двумя годами позже, в 1165 году, они вступают в открытую полемику с прелатами в Ломбере (Ломбезе), в Лангедоке. Их проповедник Оливер публично громит католических богословов. Слабость последних легко прослеживается в том же самом, в чем уступали и византийские официозные клирики - в государственно-бюрократической зашоренности. Все, что они могут, это - осудить "бони хомини", то есть "добрых людей". Но не доказать свою правоту.
Катары умело совмещают религиозное чувство с практическими навыками, что очень нравится купцам и ремесленникам. Они не только становятся почетными членами гильдий и цехов, но и сами открывают многочисленные мастерские, цеха, торговые предприятия, лавки, странноприимные дома и семинарии, в которых обучают молодежь как религиозным понятиям, так и секретам профессий. В Лангедоке, Провансе, на севере Италии, во многих вольных городах Германии катары забирают в свои руки... бумажную промышленность. Да, но бумага - это книги, это передача знаний, в том числе религиозных - вот откуда быстрое распространение учения катаров по всей Европе.
В поисках союзников против альянса Константинополь - Пиза - Лангедок католические прелаты обращают внимание на Венецию. Торговый город на островах, Венеция до той поры много веков жила и процветала под защитой военной и административной мощи Византии. Еще в 810 году константинопольский император Никифор и король Пипин Итальянский (уже из династии Каролингов) заключили договор, по которому Венеция признавалась Византийской территорией.
Договор был очень выгоден самой Венеции, получившей торговые права по всей Европе. С него начался и взлет этого города-республики, чью береговую охрану теперь несли боевые отряды греков. Под сильной защитой Константинополя Венеция создает свой вариант "демократии" - выборный совет и сенат (1032), дополнивший и сбалансировавший власть дожей. Великолепный собор Св.Марка до сих пор носит следы византийского восточного христианства: мозаичные изображения Иисуса, Богоматери, апостолов и других святых сопровождаются надписями по-гречески. Благодаря знакомству с восточным обрядом, торговцы-венецианцы проникали в самые глухие углы империи, доходя до Северного Кавказа, до Киевской Руси и Новгорода Великого.
Однако после Первого Крестового похода (1096-1099) Венеция была обделена Иоанном Комниным. Император отнял в 1122 году у нее торговые привилегии сорокалетней давности. Венеция в ответ устроила четырехлетнюю войну с Византией, внезапными пиратскими набегами захватывая острова Хиос (1125), грабя Самос и Родос (1125).
Чтобы держать Венецию под контролем императора сын Иоанна - Мануил I Комнин создал с нею союз и в провел военную кампанию против Роджера II Сицилийского в 1148-1149. Однако потом он затеял переговоры и дал огромные торгово-налоговые преимущества Генуе в 1155 году. Венеция тогда скрепила союз с германцами и норманнами. Совместными силами они нанесли поражение Мануилу в 1156 году под Бриндизи. Эта битва положила конец византийскому влиянию в Италии. Папа мог торжествовать, никогда больше греки, армяне и славяне не проходили вооруженными колоннами по землям Аппенинского полуострова.
Зато в свою очередь византийские войска начали победоносную кампанию в 1158-1159 годах в киликийской Армении (южное побережье Малой Азии, сейчас территория Турции). Потом Мануил вернул империи обширные территории и заставил князя Антиохии Рено Шатильонского и короля Иерусалимского Болдуина III признать сюзеренитет от Византии.
Дальше пришла очередь Венеции. С 1160 года отношения между Константинополем и этим городом-государством обострились. Мануил вел успешные переговоры с сербами и венграми. Территория Далмации, над которой Венеция сохраняла контроль, начала подпадать под влияние Византии. В 1166 году там произошли кровопролитные стычки между греками и венецианцами. В 1167 году Хорватия, Босния и Далмация были включены в состав империи.
Мануил Комнин возобновил торговые соглашения с Генуей (1169) и Пизой (1170), территориями, на которых влияние катаров и тамплиеров было постоянным фактором. Связь с франками была жизненно необходима Константинополю. Венецианцы в 1171 году начали беспорядки и грабежи генуэзцев прямо на улицах города. Император приказал заключить под стражу всех купцов-венецианцев, вытряхивая из них крупные суммы откупных. Порядок был восстановлен.
Венеция понимала, что торговые связи с Византией - жизненно важны. Но история поворачивалась к ним спиной. Еще одиннадцать лет спустя, в 1182 году, в Константинополе произошло избиение латинян, особенно венецианцев, которые все более сближались с Римом. Венеция окончательно вошла в союз с папой.
В это же время в самом Риме и католической церкви шла постоянная борьба за власть и с 1159 до 1180 года существовали два "параллельных" папы: папа и анти-папа. Одних поддерживали норманны, обосновавшиеся на Ближнем Востоке, в Италии, на Сицилии, других - германский император Фридрих Барбаросса (тот самый, чьим именем много позже будет назван план Хитлера по нападению на СССР). То, что впоследствии, уже в наши дни, будет воспринято как "политтехнологии", успешно применялось более чем восемьсот лет назад. За сценой траги-комедийного розыгрыша европейской истории стоял все тот же Константинополь.
Влияние католического Рима постоянно подрывалось движением катаров. Но те же катары, распространяя свое учение по всей Франции, Фландрии, по многим областям Священной Римской имеприи, по владениям немецких баронов, также подрывали и власть земных правителей. Испания и Португалия в это время испытывает силу притяжения к Константинополю. Так, через Пизу и Геную, используя торговые связи катаров в Марселе, испанские гранды и купцы продают в Византию свой текстиль, соль, вина, изделия из металлов. Из Византии идут китайские шелка (в 550 году хитрые греки выкрали технологию изготовления шелка у китайцев и производили собственные шелка, выдавая их за китайские - разницы не видели даже сами китайцы), стекло, специи, драгоценные камни, ценные породы дерева.
Любопытна в этом отношении, например, деятельность такого известного в последней трети 12 века испанского гранда, как Рамон де Монкада, который одновременно являлся звеном между королями и герцогами Испании, знатными домами Лангедока, торговцами Пизы, банковскими конторами тамплиеров по всему миру и, разумеется, Константинополем, куда он отправился в качестве посланника Альфонса I в 1178 году. Миссию свою он выполнил с блеском. Связи его с тамплиерами были настолько прочны, что по своему завещанию он отказал им два замка и множество доходных предприятия. Его ближайшие родственники были женаты или выходили замуж за видных катаров и были своими людьми в торговых домах Пизы. После смерти Рамона де Монкады в 1190 году эту деятельность поддерживали вплоть до 1230 года его потомки и родственники, неимоверно обогащаясь при этом.
В 1178 году по просьбе Людовика Восьмого (1137-1180) папа Римский Александр III посылает делегацию своих каноников в Тулузу. Задача была поставлена все та же - идейно подавить ересь катаров. Появившись на улицах Тулузы, кардинал Петр и сопровождающие его лица услышали мяуканье, оскорбительные выкрики в свой адрес, потом в них полетели тухлые овощи, из окон домов выплескивались помои.
На следующий год Третий Латеранский собор постановил осудить ересь катаров. Папа Александр III повел методичную войну с движением. Спустя еще пять лет синод в Вероне осудил так называемых "арнольдистов", сторонников Арнольда Брессийского, которые усматривали противоречие между духовным совершенством и материальным обогащением как человека, так и церкви.
Третий Крестовый поход (1189-1192), объявленный папой Григорием VIII, и проведенный под командованием Фридриха Барбароссы, французского короля Филиппа Августа и короля Британии Ричарда Львиное Сердце, в целом, тоже был не из самых удачных.
Крестоносцам удалось захватить только крупный центр Акру на Ближнем Востоке и Кипр. Храмовники в этом походе потеряли лучших из лучших. Великий магистр Жерар де Ридфорт (Gérard de Ridefort) был захвачен в плен сарацинами Саладина. Перед ним и еще несколькими десятками храмовников поставили условие: переход в ислам, либо... Они выбрали "либо" и были обезглавлены. После гибели Жерара де Ридфорта главой Ордена был избран Роберт де Сабле (Robert de Sablé). Храмовники запросили себе во владение Кипр, который - читайте внимательно! - был отнят еще Ричардом Львиное Сердце у... Византии. И получили его.
Многие западные историки поставлены к тупик одним странным фактом: последний византийский властелин Кипра, Исаак Комнин, внучатый племянник императора Мануила I Комнина, к моменту Третьего крестового похода был много лет в плену у армян (успев даже жениться на армянской принцессе), и был выкуплен за деньги, которые собрали высокородные родичи из Константинополя и... тамплиеры. При чем тут тамплиеры? Почему вдруг тамплиеры захотели вложить свои средства в выкуп Исаака Комнина? Ответ напрашивается сам собой, если учесть, что тамплиеры были духовно и канонически связаны с Православием.
Прошло несколько лет, и Ричард Львиное Сердце в результате нескольких кровопролитных битв и осады замка Кантараса захватил у Исаака Комнина остров Кипр. И снова тамплиеры оказались тут как тут. Они купили остров у Ричарда Львиное Сердце за 100000 золотых безантов (bezant - от Византия, золотая монета, которая чеканилась в средние века Константинополем). Правда, тут же, столкнувшись с попыткой восстания, перепродали остров Ги де Люсиньяну за ту же сумму. Ги, сдавший Иерусалим сарацинам Саладина, стал родоначальником династии кипрских правителей, которые правили Кипром до 15 века.
(Пройдет ровно сто лет, и в истории Ордена Храма остров Кипр опять сыграет свою роль - уже как последнее пристанище храмовников на Ближнем Востоке. При продаже острова Ги де Люсиньяну храмовники оговорили свое владение замками в Гастрии, Хиокитии, Лимассоле, а также кварталами в Фамагусте. В 1291 году эта собственность Ордена дала возможность тамплиерам устроить здесь свою последнюю "штаб-квартиру", но об этом позже).
Таким образом, даже в сложной династической и феодальной борьбе между европейскими монархами и Византией в 12 веке храмовники всегда оказывались связаны с Константинополем, и Третий крестовый поход высветил эти симпатии тамплиеров.
На этот раз Константинополь уже не скрывал своей неприязни к крестоносцам и поддержал патриарха Досифея в его выступлениях против прохода войск через православные территории. В то же время (1189 и 1190) главы Антиохийской и Александрийской патриархий выступили в каноническим обоснованием, почему Рим в своих действиях оказался на путях ереси. В отношении же Ордена Храма императорский дом и патриархи таких чувств не имели - тамплиеры на Кипре и в Акре было удачным ходом для Константинополя.
В самой Византии идеи богомилов воодушевляют уже целые народы. Так, в 1199 году Босния объявляет себя царством, где богомильство - государственная религия. Вождь босняков Кулин при поддержке десяти тысяч людей объявил себя "богомилом", а по-босняцки - "патареном" и "христианином".
Так как Босния исторически и геополитически связана с Миланом торговыми путями венецианцев, то существует гипотеза, что слово "патарен" происходит от названия бедного района Милана - Патария. Вполне возможно, однако, что это район Милана был назван Патарией по месту расселения патаренов. Оттуда же пошло другое название - "конкорекане" (от местечка Конкореццо - Concorezzo, к северо-востоку от Милана). Другие итальянские названия - "баньоленсы" (bagnolenses), "гаратенсы" (garatenses - одна из сект в северной Италии, в которой власть принадлежала старейшинам) и просто "склавини", то есть "славяне" - все, кто был славянского происхождения и поддерживал контакты с босняцкими богомилами.
Другое их название - "калояны", которое по одной гипотезе происходит от имени богомильского епископа Калояна на территории Италии, по другой - от имени болгарского царя Иванницы Калояна (правил в 1197-1207 гг.), который нанес поражение в 1205 году "латинянам" под Адрианополем, пленил их короля Болдуина Фландрского, привез его в свою столицу в Тырново, где тот и закончил свою жизнь.
В Сербии их называли "бабуны" - по названию горы Бабуны в Македонии, где они устроили свои скиты и монастыри. Греки их называли по-своему: "кудугеры" (kudughers), что и значило "богомилы". А на территориях французских графов и баронов - "болгары", так как шли они с Балкан, с болгарских земель.
Власть Константинополя на территории Боснии, Македонии, Болгарии и Тракии к концу 12 века - началу 13 века оказалась резко ограниченной, но похоже, что императора это не очень заботило. Судя по всему, балканские богомилы с их катарскими связями теперь становятся по-настоящему выгодны и Византии. Они служат как бы щитом против нашествия немецких рыцарей с запада - особенно при учете агрессивной политики вновь образованного Тевтонского ордена (1190). Они же, по сути, являются проводниками православия по всей Европе. Патарены, они же калояны, богомилы и прочие, окончательно, как военно-политическая сила, были подавлены только после нашествия турок в 1463 году, но практически до наших дней на Балканах, например, босняки часто отождествляются со словом "богомилы".
Таким образом, создается прецедент, когда богомильство получает государственное воплощение к северо-востоку от Аппенин. Оно же сильнейшим образом чувствуется на территориях нынешней Швейцарии, то есть к северу от Италии. А к северо-западу - богатый и непокорный Лангедок с тулузскими графами и их вассалами, местной катарской знатью - исторически сложившаяся государственная структура, не очень подчиняющаяся Риму.
Очередной папа Иннокентий III (1198-1216) поначалу посылает своих легатов для ознакомления с "ересью", для переубеждения "добрых христиан", для укрепления католических позиций. Неоднократно таким легатом был аббат Арнольд-Амальрик, возглавляющий в это время орден цистерианцев. Это факт замечательный хотя бы тем, что папа Римский не обращается к тамплиерам, ордену, который, очевидно, обладал большей мощью, особенно в Лангедоке. Нетрудно догадаться, почему.