Аннотация: Десятерых боевиков, экипированных в серый камуфляж, вывели под дулами автоматов из захваченного только что здания. Всех их обезоружили, всех до одного уложили лицом в раскисшую глину.
ГЛАВА 4
За месяц до событий
Погода в последние дни заметно переменилась: небо затянуло серыми ноздреватыми тучами, дождь льет почти непрерывно, земля раскисла, вдобавок еще ощутимо похолодало. По всем признакам угадывается скорый приход зимы. Подготовительный лагерь, действующий вот уже четыре недели в глухой лесистой местности, доживает свои последние денечки, как и уходящая в прошлое осень.
Каждый из прошедших здесь специальную подготовку понимал, что не сегодня, так завтра лагерь будет свернут, после чего они все покинут эти места, снова вольются в мирную жизнь, каждый на своем месте, в своем собственном или маскировочном обличье; будут некоторое время жить среди прочих людей, и ждать. Ждать условного сигнала, который, если только ничего в их судьбе не изменится, заставит их вновь собраться вместе, в нужное время, в определенной точке пространства.
Но мысли о том, что лагерь вскоре прекратит свое существование, лучше держать при себе. Только Старший, которому здесь все подчиняются беспрекословно, да еще двое его помощников, выполняющих функции инструкторов, знают, когда именно будет положен конец этой изнурительной дрессуре. В ходе которой, кстати, от "курсантов" - а у каждого и без того за плечами боевой опыт - добиваются не только и не столько даже усвоения преподаваемых им дисциплин, совершенствования тех или иных навыков и большей слаженности действий, но и полного, абсолютного - на уровне рефлекса - подчинения воле Старшего и двух его ассистентов.
Шли вторые сутки устроенного командирами под закрытие учетно-тренировочного лагеря учения. Силы двух подразделений, не на шутку сцепившихся в центральной части заброшенного леспромхозовского поселка, были неравны. Меньшая по численности группа насчитывает десять стволов. Задача: обеспечить круговую оборону "объекта". В качестве такового используется порядком уже пострадавшее в ходе учений двухэтажное серое здание - бывшая контора леспромхоза. Другая группа, осаждающая данный объект, и временами предпринимающая попытки то просочиться в здание малыми группками, то взять его штурмом, включает вдвое большее количество бойцов. В этой же группе наряду с рядовыми боевиками действуют командиры: сам Старший, а также его помощник и телохранитель Антон.
В ходе этого учения, максимально приближенного к условиям, в которых - возможно - им придется действовать, применялось "тихое" оружие (преимущественно это были тривиальные "калаши" с установленными на них ПБС). Каждому из боевиков, обороняющих "объект", нарезан свой сектор, за который он отвечает головой. Эти сектора частично перекрывают друг дружку, с тем, чтобы соседи слева и справа могли взаимодействовать при отражении атак, а также с целью повышения надежности оборонительной схемы в целом. "Оборонцы" экипированы в дымчато-серый камуфляж, в отличие от нападающих, на которых униформа черного цвета, с едва видимыми глазу блеклыми разводами.
На каждый автоматный рожок с холостыми патронами полагается два боевых. Так что расслабляться кому либо не рекомендуется: в ходе этой потешной, казалось бы, забавы можно ненароком схлопотать кусочек свинца.
Старший, отвернув рукав камуфляжной куртки, сверился с наручными часами.
Так... Уже половина второго пополудни. Не позднее, чем через четверть часа, "объект" будет взят; хотя, следует признать, "серые", большая их часть, действовали грамотно и держались стойко.
Старший и один из двух инструкторов, в наброшенных поверх курток прорезиненных накидках, спасающих от припускающего то и дело дождя, засели за деревянным срубом, черным, покосившимся, лишенным крыши, двери и окон. С этой позиции они уже некоторое время ведут беспокоящий огонь по торцу серого здания, находясь примерно в полусотне метров от "объекта". Включились они в общую игру не так давно, всего каких полтора часа назад. Основная активность "черными" проявляется в двух других секторах. Трижды за минувшую ночь, а также на рассвете с тех направлений отстреливались боеприпасы со слезоточивым газом; так что обороняющимся приходится большую часть времени проводить в задымленных помещениях в надетых противогазах, что, конечно же, не могло не повлиять на состояние духа и боеготовность "серых".
На фоне шуршания тугих дождевых струй то и дело слышатся одиночные выстрелы из АКСУ, или - изредка - автоматные очереди. Случаются и паузы продолжительностью от нескольких минут до четверти часа, когда наступает тишина. Идет своеобразная война нервов; если брать шире, обе стороны учебного боя, равно как и каждый его участник, сдают здесь и сейчас своеобразный экзамен на профпригодность.
Атмосфера довольно напряженная; хотя специального объявления на этот счет сделано не было, каждый понимает, что в случае провала этого экзамена кем-либо из "курсантов" последствия лично для него могут быть весьма тяжелыми.
Старший, улучив момент, высунулся из-за угла сруба. Так, так. Из пустых оконных и дверных проемов "объекта" наружу повалили густые клубы дыма... В оконные проемы отстрелили несколько зарядов с "черемухой"; другие бойцы в черном камуфляже принялись забрасывать внутрь обороняемого здания дымовые шашки и взрывпакеты.
Натренированный взгляд командира отряда успел за эти несколько секунд заметить, выделить кое-что интересное. А именно, два бугорка - того же цвета, что и раскисшая глинистая почва... Это Антон и еще кто-то из боевиков, набросив на себя маскировку, ползком, ужами, под шумок пытаются приблизиться вплотную к объекту.
Чтобы отвлечь внимание бойцов "серых", отвечающих за данный сектор обороны, от этих двух, Старший, а следом и второй боец, оставшийся при нем, выпустили в сторону "объекта" несколько коротких очередей. Не дожидаясь ответных выстрелов, сместились чуть вправо, затаились в другом укрытии... Всем им приходится постоянно быть начеку; не стоит ни на секунду забывать, что каждый пятнадцатый патрон - боевой.
Внезапно по всей округе прогремел звук довольно громкого взрыва!.. Затем в здание полетело еще несколько светошумовых гранат... Это Антон и его напарник зашвырнули в окна "объекта" "гостинцы", аналогичные тем, что используют в ходе спецопераций подразделения антитеррора, включая знаменитое спецподразделение, известное как группа "Альфа". В считанные мгновения около полутора десятков боевиков проникли извне через дверные и оконные проемы внутрь обороняемого строения...
А еще спустя минуту объект полностью перешел под контроль боевиков из подразделения "черных".
Десятерых боевиков, экипированных в серый камуфляж, вывели под дулами автоматов из захваченного только что здания. Всех их обезоружили, всех до одного уложили лицом в раскисшую глину. "Черные" не спешили выходить из образа - лица закрыты шлем-масками, все вооружены, многие все еще находятся на взводе; что называется, "на кураже".
Старший передал инструктору свой АКСУ. Запахнул дождевик, набросил на голову капюшон, - вновь припустил ледяной дождь - стал медленно прохаживаться возле распластавшихся в грязи "оборонцев", думая о своем. Он и только он один из всех присутствующих наделен правом карать и миловать. Он имеет право принимать в отношении любого из находящихся здесь людей любое решение, не советуясь дополнительно еще с кем-либо. Однако, ему все же захотелось узнать мнение о "курсантах" обеих инструкторов, каждый из которых, надо сказать, обладает немалым опытом участия в реальных боевых действиях.
Дождавшись, когда освободился второй инструктор, он отозвал обоих в сторонку, предварительно наказав "черным" бдительно охранять своих проштрафившихся товарищей.
Старший внимательно посмотрел на инструктора, который в этом деле выполнял роль начштаба "черных".
Тот, прекрасно поняв, что от него требуется, произнес:
- Руслан... Николай. И еще Казбек.
Все до одного боевики здесь носят вымышленные имена, но Старший, конечно же, прекрасно понял, о ком говорит его подчиненный.
- Почему эти трое? - спросил он.
- Казбек? Слишком много гонора... с трудом терпит дисциплину. Он может стать слабым звеном, как и Николай... Именно через их секторы сегодня и зашли на объект.
- Что про Руслана скажешь?
- У этого замедленная реакция. К тому же, теряется в сложных ситуациях. Под "стимуляторами" его глючит и плющит, он плохо переносит их воздействие. Считаю, что довести до нужной кондиции его так и не удалось.
Старший посмотрел на второго инструктора.
- А ты что скажешь?
- Руслан. Николай. Казбек.
Старший задумчиво потеребил заросший щетиной подбородок. Спустя недолгое время он утвердительно кивнул.
- Добро, этих троих оставим здесь, - сказал он вполголоса. - Решите сами, кто из вас двоих поставит этим курсантам "неуд".
Примерно три десятка боевиков, мокрые, уставшие, в заляпанной грязью экипировке, выстроились в одну шеренгу на площадке в центре поселка. Ноги расставлены на ширину плеч, руки за спиной - ставшая уже привычной для них строевая стойка. Лица отрешенные, глаза смотря в одну точку, строго перед собой. В известном смысле это были уже не совсем люди; но именно этого, автоматизма в действиях и полного подчинения, от них добивались опытные и жестокие наставники.
Старший и один из инструкторов медленно прохаживаются вдоль строя, вглядываясь в заросшие щетиной лица "андроидов". Другой инструктор, чья рука уже легла на рукоять "беретты", выглядывающей из расстегнутой поясной кобуры, так же медленно продвигается с тыльной стороны строя; его глаза видят не лица этих субъектов, но их затылки.
Вскоре Старший и его помощник вернулись в центр построения. Три десятка человекоподобных особей по-прежнему хранят молчание. Старший тоже не собирался толкать речей. Все они должны понять простую истину: одного только желания сражаться и умереть, если к этому повернется - недостаточно. Сама по себе смерть или жизнь любого из них не имеет никакой ценности. Конечно, это важно, существенно, что человек сам для себя принял определенное решение. Но еще важнее, сражаясь до конца, выполняя беспрекословно любой приказ командира, умереть - если понадобится - так, чтобы в этом акте был толк, чтобы из этого проистекала конкретная польза для их общего дела.
Послышался резкий отрывистый щелчок. Один из боевиков в сером, ужалено дернувшись, свалился навзничь в раскисшую от дождей почву.
Людской строй в этот момент чуть качнулся, словно по нему, по цепи, пустили разряд электрического тока; но мгновение спустя вновь выровнялся и окаменел.
Свинцовая пуля, продырявив затылочную часть черепа еще одному "серому", вычеркнула тем самым его из общего строя.
Инструктор, вооруженный "береттой", на несколько секунд задержался у смуглолицего мужчины, дав ему время произнести сбивчивым голосом слова из последней в его жизни молитвы. Затем он в третий раз нажал на курок.
Минуты две или три - после случившегося - царило полное молчание, нарушаемое лишь звуками припустившего дождя. Наконец старший заговорил:
- Задание для "серых"! Этих троих в яму, в компанию к Прапору! Задача для "черных": собрать по всей округе отстрелянные гильзы и остатки использованных боеприпасов. Когда закончите с этим, пакуйте свои вещи. Завтра, начиная с девяти утра, организованно, строго по плану, каждый в составе своей группы, снимаемся из лагеря...
Распустив строй, Старший в сопровождении одного из инструкторов направился к строению, в котором располагался все это время штаб отряда. Ему предстоит сделать один телефонный звонок; для этих целей у него имеется спутниковый телефон. Подчиняясь жесту командира, инструктор достал из оборудованного здесь же тайника небольшой чемоданчик. Раскрыл его, вставил новый элемент питания.
- Готово, командир.
Прежде, чем обменяться актуальной информацией с человеком, чье нынешнее местонахождение доподлинно не известно даже ему, Старший подумал вот о чем... То, что в ходе подготовки отсеяно только четверо курсантов", это вполне достойный результат. Остальные, те, кто сдали "экзамен", теперь представляют собой грозную силу.
Что же касается того, где именно, когда и против кого будет использованы эти натасканные им и его инструкторами боевики, то это должно выясниться уже в ближайшие две или три недели, максимум - месяц.
