Аннотация: "Город Мухосранск был открыт в ходе первой говночерпальной экспедиции..." Этими чеканными словами и начинается рукопись Мухосранских Саг
Легендарная экспедиция состоялась в 1992 году, и ввиду истечения срока давности, я могу теперь рассказать эту эпическую историю.
В те дальние-дальние годы, когда только что прогремела по всей стране приватизация, жила да была Фирма. Нормальная такая Фирма, занимавшаяся, как и многие тогда, "всякой херней", каковое словосочетание не вполне точно описывает ее деятельность. И были у фирмы два шефа - русский и американский, прожженные бизнесмены без страха и упрека. Во всяком случае, Бруклинский мост они продавали по два раза на месяц, а также совершали иные, не менее выдающиеся деяния героической эпохи российского бизнеса.
И вот как-то раз ловит меня русский шеф в коридоре, берет по своему обыкновению за пуговицу и сообщает:
- Мы едем на рыбалку!
(Офигительно, - думаю я, - рад за вас.)
- То есть я, американский шеф и наши семьи.
- Здорово.
-Ты едешь с нами.
- Тоже нефигово.
- Нам нужно рыболовное снаряжение.
(Логично...)
- Займись, - и начинает диктовать список.
- Удочки - ясное дело, куда ж на рыбалку без удочек.
- Надувная лодка, - угу, понятно.
- Подвесной мотор к ней, - еще бы, веслами-то махать.
- Костровое снаряжение, котелки и т.п., - да, ушица на костре эт хорошо.
- Палатки, спальники и все такое, - о как! Это жены моих шефов, которых нынче бы назвали "гламурными барышнями", собираются спать в палатках? Ну да ладно, хозяин - барин.
- Четыре лопаты, - ну, палатки окопать, кострище, но почему четыре-то? Одной должно хватить.
- Четыре рабочих комбинезона, - ага, чтоб не придумывать, в чем ехать.
- Четыре строительных каски, - эээ... хотя, мы на байдарках в шлемах таки ходили.
- Акваланг, - хренассе... Это что, мне как в "Бриллиантовой руке" рыбу насаживать?
- Грузовик, - это ж скока там рыбы намечается?
- Экскаватор, - ее что, ковшом вычерпывать будут???
- И тридцать метров готового забора, - мммать...
Шеф убыл, оставив меня со списком в некотором недоумении. Я попытался представить себе технологию рыбной ловли с использованием перечисленных предметов и механизмов и пришел к выводу, что экскаватор и четверо строительных рабочих сооружают заводь, куда посредством аквалангиста и надувной моторки загоняется вся местная рыба, после чего заводь внезапно перекрывают забором и рыбакам остается лишь вычерпать биомассу тем же экскаватором и загрузить ее в кузов, время от времени для развлечения закидывая удочки...
Дальнейший ход мысли был прост: ну никак грузовик и экскаватор к рыбной ловле, никаким боком! Мы явно едем что-то копать, а вся эта "рыбалка" для отвода глаз. Место рыбалки было обозначено как "в 300 километрах от Москвы", из дальнейших разговоров стало ясно, что по западному направлению, и тут у меня все сошлось.
С экскаваторами рыбу не ловят.
Значит, мы едем что-то копать.
На берегу воды.
А рыбалка - для отвода глаз.
Значит, копать что-то секретное.
Причем, зная моих шефов, это должно принести дивиденды.
В 300 километрах на запад от Москвы...
Это под Смоленском, если что.
Какие там водоемы?
Правильно - смоленские озера.
А там?
КЛАД НАПОЛЕОНА!!!
Посему, когда через неделю колонна рыбаков, состоявшая из четырех легковушек, грузовика и трейлера с экскаватором, выстроилась на обочине, а оба шефа, сияющие как надраенные пятаки, хитро перемигнулись и спросили меня:
- Ну что, знаешь, куда мы едем? - я не нашел ничего лучшего, как прямо так и ответить:
- Клад искать.
Шефы немедленно вцепились друг в друга с утробным ревом "Кто продал???", так что мне пришлось заверять, что никто ничего не продавал и объяснять ход своей мысли.
И мы выехали искать клад.
Правда, совсем не Наполеона, а дедушки.
На тот момент у моих шефов числилось что-то около 8 единиц домашних животных на двоих, и для обслуживания всего этого зверинца были ассигнованы два ветеринара, муж и жена. Кто-то из них и приходился внуком или внучкой тому самому дедушке, от которого из поколения в поколение передавали легенду о кладе. Дедушка был начальником узловой станции, причем о его профессионализме говорит тот факт, что на должность он заступил еще до Первой мировой войны, а оставил ее уже после Второй. Где-то к середине этого срока дедушка наловчился экспроприировать ценности буквально эшелонами, отчего объем незаконно нажитого составил, все по той же легенде, около 5 килограммов золота и драгоценных камней. Но времена наступали горячие, уругвайский шпионаж ширился и, как водится, в 37-м дедушку арестовали. Арестовали впопыхах, для массовости, толком ни обыска, ни обвинения, сунули в камеру - сиди, жди. Правда, через две недели были вынуждены выпустить, так как арест стал смахивать на вредительство - без дедушки узловая станция функционировать перестала. Вернувшись на должность, дедушка осознал, что это явно не последний арест в его жизни и надо бы принять меры. И принял.
Темной ночью он утопил все 5 кило незаконно нажитого в пристанционном сортире типа М-Ж, а утром, пользуясь своей властью начальника станции, приказал оный сортир за переполнением снести и засыпать землей, а рядом воздвигнуть новый. Далее, как в хорошей английской хронике, - "выйдя из северных ворот замка, отсчитать 100 шагов и у старого дуба повернуть на юг". Место залегания было известно, не учел дедушка лишь той самой второй по счету мировой войны, в ходе которой узловая станция на два года попала в прифронтовую полосу - сперва советскую, потом немецкую и опять советскую. А узловая станция в прифронтовой полосе - основной объект для бомбежек и все два года над ней непрерывно висели бомберы. В общем, не то, что старого дуба, но и северных ворот замка вокруг станции не осталось, и нужное место определялось лишь с точностью +/- 50 метров.
Вот этот самый гектар и был куплен моими шефами с целью "строительства столовой быстрого питания". Предполагалось, что "четверо строительных рабочих", в состав которых входили я, два ветеринара и экскаваторщик, займутся сооружением котлована под оную, а шефы с чады и домочадцы будут пребывать в "лагере рыболовов", надзирая за строительством время от времени.
К исходу второго дня раскопок ковш экскаватора вскрыл кирпичный прямоугольный фундамент размером 3х6 метра с перемычкой посередине, каковой был немедленно опознан как основание "пристанционного сортира типа М-Ж". Дальше я просто любовался - такой виртуозной работы за рычагами я не видел ни до, ни после - экскаваторщик ковшом выскоблил фундамент изнутри досуха (надо сказать, что всем участникам концессии в случае успеха было обещано по легковушке). Обретенные кубометры слежавшегося доисторического говна переваливались в кузов и несколькими рейсами грузовика были доставлены на поляну рядом с лагерем рыболовов. Шефы, чады и домочадцы вручную, лопатами и совочками эти кубометры перебрали, но найти ничего не нашли. Тогда было решено, что это второй сортир, воздвигнутый дедушкой вместо искомого, и раскопки продолжились.
Еще через день был вскрыт аналогичный фундамент и снова, оставив на месте лишь сухие стенки, кубы содержимого отправилось на поляну рядом с лагерем. И тут черт дернул меня за язык, и я посоветовал разыскивать в массе газеты с датами. Ибо пипифакса в пристанционных сортирах как не водилось, так и не водится, а дата на прессе позволит датировать залежи - ежели она 38 и позже года, значит, сортир не тот. И золотоискатели теперь не только дробили массу в поисках слитков и каменьев, но и отшелушивали сохранившиеся листочки... Результатов все равно не было.
С отчаянием обреченных мы продолжили раскопки во все три стороны - с четвертой нас ограничивала автобусная станция. На север мы ушли глубоко и работы прекратили лишь после того, как станционный пакгауз ощутимо закачался на краю котлована. На западе нас остановило болото, усиленное утопленными в нем бетонными блоками, которые оказались не под силу экскаватору. Ожесточенное продвижение на юг завершилось под ближайшим огородом, когда его владелица, угрожая клюкой, выгнала нас, подозревая в хищениях корнеплодов со стороны корня.
Так и остался лежать дедушкин клад в недрах Мухосранска - то ли кто-то вытащил его до нас, то ли мудрый дедушка решил посмеяться над жадными внучками.
А у нас начались исключительные по идиотизму приключения, рассказы о которых сложилось в Мухосранские Саги.