Снежная Дарья : другие произведения.

Ли и Киа

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 8.16*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Названия пока нет. Истории самой тоже пока нет. Просто зарисовки, размышления о том, как живут герои, когда читатель закрывает книжку со словами "и жили они долго и счастливо".
    Когда будет писаться, и будет ли писаться - неизвестно. Выложено по просьбе.
    По мотивам Основных правил разведчика
  Зарисовка 1
  
  - Ну, вы только посмотрите, кто к нам пожаловал, - злорадно протянул человек передо мной, явно получая от момента несказанное наслаждение. - Тэр Д"арк, какая честь.
  Он согнулся в шутовском поклоне, подметая землю плащом, а затем тут же снизу вверх ударил мне в челюсть так, что в глазах на мгновение потемнело. Двое тех, что удерживали меня, загоготали, словно он только что произнес шутку года. Мужчина вытащил нож и медленно провел по моей щеке плоской стороной, подставляя острие под горло.
  - Ты еще жив, стражеская тварь, только потому, что я пообещал, что лично исполосую тебя на множество мелких кусочков и скормлю собакам за то, что ты сделал с моими братьями. Ну что, будешь молить о пощаде, как твой напарничек? Как он скулил! Не убива-а-айте! Пощади-и-ите! У меня жена-а и четверо дете-ей! Как они будут без меня жи-ить!
  Увлекшись пародированием Тиреса, он отстранился, и я счел момент подходящим.
  - Двое.
  - Что? - мужчина на мгновение замер, уже не ожидая от меня каких-либо ответов.
  Силовая волна уже давно не требовала от меня традиционных размахиваний руками. Все трое разлетелись в разные стороны, я стряхнул с запястьев обугленные веревки, спасибо Полли за науку. А дальнейшее было уже делом нескольких ударов сердца. Когда главарь разбойничьей банды, которую мы отлавливали по частям уже несколько месяцев, но никак не могли покончить с ней в зародыше, обратил на меня агонизирующий взгляд полный немого изумления, я пояснил, выдергивая его же нож из его груди:
  - У меня двое детей.
  
  Ночью крупнейший город Гремора не везде засыпает. В Кварталах Красной Розы вовсю шумит веселье, женский наигранный смех, музыка и звон бокалов льются сквозь полуоткрытые окна, смешиваясь с криками и стонами, на которые здесь никто не обращает внимания. На улицах Серой Кошки жизнь кипит и днем и ночью, но даже стража не рискует соваться туда менее чем впятером. Хоть король и грозится выкурить оттуда всю разношерстную бандитскую компанию, но половину из них составляют Коты, другую половину Псы, и пока что смельчаков лезть в это осиное гнездо не нашлось. Благо, ощутимо они мирным жителям не вредят, да и трупы за собой сами убирают, сами же верша правосудие.
  Однако здесь, в районе Академии было тихо. Двух-трехэтажные дома на несколько семей сменились небольшими коробушками, к каждой из которых примыкал палисадник. Чуть дальше коробушки будут разрастаться, становясь величественными особняками, а пока что улица Солнечной Лилии была одной из самых спокойных во всем Эскалиоле. Была. Пока сюда не переехало семейство Д"арков.
  Я невольно усмехнулся.
  Совместное проживание нам с Киа долго не давалось. Она пропадала в Академии, где после ухода сира де Асти на нее взвалили и всех старшекурсников, а вот снять забыли, да она если и возмущалась, то только из вредности. Работа стражника тоже не отличалась размеренностью и предсказуемостью, а потому я жил между казармой и домом бабы Наи, пока вампирка терроризировала младшекурсников во время ночных обходов. И даже случайным образом случившаяся свадьба ничего не изменила. Но когда Зегрисс Тиэльская торжественно объявила, что утреннее недомогание вовсе и не недомогание, и вообще скоро Д"арков на один квадратный локоть в этом городе станет в два раза больше, вопрос встал ребром.
  В итоге мы осчастливили местных жителей своим феерическим явлением. Дом был выбран по принципу "пальцем в небо" и судьба над нами пошутила весьма удачно. Во-первых, нашими соседями оказалась аркхарская чета, проживающая в Эскалиоле уже полстолетия и страшно соскучившаяся по "родным" лицам, а посему донимающая Киа по десять раз на дню вопросами "как оно там?" и не реагирующая на прямые посылы "хорошо, а почему бы вам туда не переехать?". А во-вторых, по всей улице была посажена яро ненавидимая мной сирень, чего в спешке переезда мы сразу не заметили.
  С появлением двойняшек ничего не изменилось. Два очаровательных свертка перевязанные один красным бантом другой зеленым (голубой и розовый Киа с фырчанием отвергла как банальщину), беззубо улыбающиеся и пускающие слюни, глядя на тебя разноцветными глазами не вызывали ничего кроме умиления. Жизнь встала с ног на голову, когда они начали ходить. И вот тогда наши соседи стали меняться с поразительной частотой, а мы мечтать о том светлом миге, когда можно будет уже сбагрить их под присмотр всего учительского состава Академии.
  Нет, двойняшки вовсе не были непослушными. Если им было сказано, что нельзя жечь шторы в доме, они в доме и не жгли. Они их снимали и выносили на улицу. Неуемное любопытство вкупе с рано проявившимися магическими способностями и возможностью обращаться - тот еще коктейль. Но я был невероятно счастлив всякий раз, когда с диким воплем "папа-а-а-а-а!!!" два маленьких вихря неслись ко мне сшибая все на своем пути под ужасающимся взглядом Киа, едва успевающей поставить защиту перед тем, как один из них, запнувшись, сломает себе нос и проткнет живот припрятанной спицей, стащенной у соседки, чтобы попробовать выковырять осиное гнездо из щели на чердаке.
  Вот только после того, как меня повысили до командира отряда, видеться мы стали реже. Все чаще я возвращался вот так, посреди ночи, когда близнецы уже спали, а Киа...
  В доме горел свет. Как обычно.
  Вошел я, стараясь не шуметь, и не ошибся. Вампирка спала, уронив голову на листы с непроверенными контрольными. Сколько раз я просил ее меня не дожидаться, столько же раз получал в ответ лишь полный укора взгляд, а периодически еще и по лбу поварешкой, если возникал с этим предложением в процессе готовки.
  Я присел рядом и вгляделся в любимые черты лица, положив голову на сложенные руки.
  Когда-то я вообще не верил, что у меня может быть семья. Когда от тебя отказывается собственный отец, выгоняя из родной страны, за спиной остаются мать и сестра, любимая девушка, надежды на светлое беззаботное будущее. В какой-то момент я думал, что сойду с ума. Брел, не разбирая дороги, в звериной ипостаси, распугивая тех, кто встречался на пути. В каком-то селе я до смерти напугал старосту. В прямом смысле до смерти. Старика хватил удар, когда в страшный ливень небо прорезала молния, высветив зловещие очертания огромной черной кошки с горящими разноцветными глазами. Тогда ко все прочему, на меня еще и стали охотиться. И кто знает, либо прикончили бы они меня, либо я их и окончательно свихнулся, но мне встретилась баба Ная, безошибочно распознавшая "перевертыша". Каким-то зельем она вернула мне человеческий облик, а потом встряхнула, привела в себя и забрала с собой в Эскалиол.
  Началась новая жизнь.
  Быть беззаботным, отрицающим правила и не знающим привязанностей парнем было просто. Гораздо проще, чем я мог подумать. Моя взбалмошность отвлекала меня самого от того, что творилось внутри, хотя то и дело хотелось завыть и, забыв про все на свете, спрыгнуть к хриссу с башни Академии. У меня была толпа приятелей и приятельниц, но никого я с тех пор не подпускал близко.
  Потом появились друзья. Я сам не понял, как так получилось. Но в какой-то момент на Академию свалились сначала сумасбродная некромантка, поставившая с ног на голову жизнь половины школы и сразившая даже невозмутимого и непоколебимого декана, которого, впрочем, за глаза никто иначе, как Лесс, не называл. Затем мелкая демоница, до пронзительной, ноющей боли напомнившая мне своими широко распахнутыми наивными глазами мою сестру. И с этими двумя мы вполне могли бы поспорить за звание самого безрассудного создания года.
  А еще спустя два года я встретил Киа.
  В запах я влюбился мгновенно. Оборотни ощущают мир не так как люди. Для нас он в первую очередь состоит не из того, что мы видим, а из того, что ощущаем. И когда я налетел на нее в кабинете, в первую очередь в ноздри ворвался новый незнакомый аромат: мяты, озерной свежести, цветочной ночной прохлады, оставляющий легкий металлический привкус на языке, но не неприятный, а такой, что хотелось его посмаковать. Я едва удержался тогда, чтобы не уткнуться носом ей в волосы и вдохнуть его полной грудью, и опомнился лишь, когда встретил возмущенный столь бесцеремонным опозданием на урок карий взгляд.
  Не знаю, как остальным, явно напуганным клыками, когтями и еще больше слухами, а мне вампирка тогда показалась невообразимо хрупкой и как-то даже обидно не похожей на представителя кровожаднейшей расы Дариола. Бледноватая кожа в сочетании с темными волосами и шоколадными глазами, тонкие запястья, еще более тонкие пальцы. Она выглядела не старше выпускниц академии и казалась фарфоровой статуэткой, которая разобьется на тысячу осколков от одного прикосновения. Как это создание должно было справляться со старшекурсниками башни Рун, я не представлял. Однако выяснилось это, не прошло и вески, стоило только увидеть, как она остановила Бесовское пламя. От слабой и беззащитной на вид девушки не осталось и следа, а решительности во взгляде могли позавидовать величайшие полководцы. Ко всему прочему, они еще и сошлись с Хелл, хотя эта дружеская парочка представляла опасную смесь: вампир и некромантка, сосредоточенная язвительная рассудительность и взрывная столь же язвительная непредсказуемость. Я постоянно видел их вместе, но если Хелл, спустя два года общения, была для меня открытой книгой, то Киа пока что оставалась тайной за семью печатями. Интригующей и притягательной тайной. С совершенно головокружительным запахом.
  Я с улыбкой прикрыл глаза и втянул носом воздух. Киа вздрогнула и проснулась. Пару раз недоуменно хлопнула ресницами, приходя в себя, а потом просияла. Правда улыбка тут же угасла, а в глазах промелькнула тревога. Пальцы коснулись разодранного виска, заставив меня вздрогнуть и слегка отстраниться.
  - Ерунда, - отмахнулся я, перехватывая ее за запястье и перетягивая к себе на колени.
  Мне ужасно нравилось ее обнимать. Что на вид, что на ощупь Киа казалась совершенно беззащитной, а я самодовольно чувствовал себя большим и сильным, хотя в магическом поединке не смог бы с уверенностью сказать, кто кого положит на лопатки. Впрочем, проверить это вряд ли когда-то представится возможность.
  Жена со вздохом прижалась ко мне, обнимая за шею.
  - Ты знаешь, да, что я ненавижу твою работу?
  - Ты же сама говорила, что твоя в сотни раз опаснее, - хмыкнул я. - Мол, я хотя бы изначально имею дело с негодяями, а у тебя они все поголовно притворяются милыми деточками.
  - Потенциально опаснее, - строго поправила она. - А на практике кроме тебя, меня в Академии больше никто не калечил.
  - Ну, знаешь ли, мне тогда от тебя тоже досталось!
  На мое искреннее возмущение Киа прыснула со смеху, а затем совершенно по-детски, как наша дочь Лиория, потерла кулачком глаза.
  - Раз уж мой блудный муж вернулся наконец домой, пойдем спать? Я ужасно устала, а завтра занятия с самого утра и не дай Лита еще няня опять опоздает...
  - Ужасно устала?.. - задумчиво повторил я.
  Затем погладил ее по спине, словно кошку, и, уткнувшись носом в шею, почувствовал, как под кожей пробежала легкая дрожь.
  - Не смертельно, пожалуй, - легко согласилась Киа, притягивая меня к своим губам.
  
  Зарисовка 2
   (предупреждение - эротика!)
  
  Я очень люблю свою семью. Я их просто до невозможности обожаю. Всех троих. Все три пары разноцветных глаз с неискоренимым ехидством в глубине. Все три улыбки (в двух из которых, правда, не достает зубов). Все три лохматых разноцветных шевелюры. И все три непоседливых, шебутных характера, заставляющих хвататься то за голову, то за половник.
  Я очень люблю свою семью. И особенно я люблю себе об этом старательно напоминать, когда хочется прихлопнуть всех троих к хриссу!
  Благо к шебутному характеру есть приятный бонус, вроде невероятной хитрости и четкого понимания, где у меня находится точка абсолютного кипения. И тогда - словно по волшебству - все трое исчезают (ой, у меня дежурство, ой, Хелл пригласила Лио и Ареса переночевать с Киллианом, ой, ты же не обидишься, что мы все тебя покинем до утра?), оставляя меня в благословенной тишине на время достаточное, чтобы я вспомнила, что я их все-таки люблю. Обожаю. И жить без них не могу.
  Именно такой вечер выдался сегодня. Во внезапно опустевшем доме было так тихо, что я даже подпрыгнула от неожиданности, когда за окном вдруг раздался громовой раскат, а следом сплошной стеной ударил ливень. При одном только взгляде на улицу хотелось завернуться в огромный шерстяной плед с головой, заварить себе огромный чайник чая с жасмином, сесть у камина и даже носа не высовывать из этого гнезда. Но, пока я собирала разбросанные игрушки, в голову внезапно закралась совершенно гениальная идея.
  Ванна!
  Горы душистой пены, горячая вода, от которой почти плавится тело, легкая дымка пара в воздухе. Абсолютное и незамутненное расслабление. И никто не забарабанит дверь с диким рыдающим воплем "мама, там Арес, съел мышьяк", после которого ты вылетаешь из воды, едва найдя во что завернуться, потом чуть ли не падаешь, поскользнувшись на лестнице, узнаешь, что мышьяк - это оказывается перепутанная "мышка" - последняя печенина из подаренного дядей Лесса фигурного набора, которую Лио берегла для себя целых три дня. А потом, всех построив, отчитав, утешив и усадив рисовать с невыполнимой, а от этого более увлекательной задачей "чтобы рисунок напугал тетю Хелл", возвращаешься наверх и понимаешь, что пена - растаяла, вода - остыла и никакой ванны тебе уже не хочется.
  Но вот сегодня... сегодня все будет иначе!
  Пока набиралась вода, взбивались горы чуть розоватой эльфийской пены, а воздух ванной комнаты наполнялся ароматом вишни и зыбким туманным паром, я неторопливо разделась, свернула волосы в пучок на макушке, закрепив его палочками. А потом медленно опустилась в горячую благоухающую воду, откинула голову назад, удобно устраивая ее на наброшенном на край ванны полотенце, закрыла глаза и...
  ...услышала шаги на лестнице.
  "Убью", - мелькнула мрачная мысль. Какой бы незадачливый воришка ни надумал посетить нашу скромную обитель, пусть берет, что хочет, но если мне сейчас придется из-за него вылезти из ванной - точно убью.
  Скрипнула, открываясь, дверь, но засветить в незваного гостя огненным шаром я не успела, потому что опознала в просунувшейся в щель совершенно мокрой голове, с которой на пол капала вода, родного мужа.
  - О! Ванна! - искренне обрадовался он и мгновенно затек внутрь уже целиком, прикрывая за собой дверь, чтобы не выпускать драгоценное ароматное тепло. И если судить по тому, что мокрой была не только голова, но и вообще вся одежда кто-то только что тоже принимал водные процедуры. Только снаружи.
  - А ну кыш отсюда! - искренне возмутилась я. - У тебя дежурство!
  - Я забыл, что мы махнулись с Киром, так что оно завтра.
  Ли торопливо высвободился из липнущей к телу, не слишком-то защитившей его от дождя куртки.
  - Все равно кыш! - мечты о блаженном плаванье в гордом одиночестве таяли с ужасающей быстротой. - Я тут от вас ото всех отдыхаю!
  - Отдыхай, кто ж тебе мешает, - покладисто согласился оборотень, стягивая рубашку через голову.
  Завораживающий жест. Сколько лет уже прошло, а я всякий раз замираю и задерживаю дыхание, когда он поддевает нижний край ткани, обнажая сначала рельефные мышцы пресса, затем грудь с расширяющейся на ней татуировкой. Голова выныривает в ворот, волосы рассыпаются, переливаясь на свету, а ткань резко опускается вниз, и напрягаются мышцы рук, стягивая рукава...
  - Вот и иди отсюда, - чуть менее уверенно возразила я, наблюдая, как он сбрасывает сапоги и берется за пояс на брюках.
  - Я замерз! - муж избавился от последних деталей одежды и неумолимо двинулся к ванне. К моей чудесной отдыхательной ванне! - Вот помру от воспаления легких, и тебе будет очень стыдно, что ты оставила наших детей сиротами.
  Я трагически вздохнула, села и подвинулась вперед, позволяя оборотню забраться в ванную за моей спиной и усесться, вытягивая ноги. А мгновение спустя, широкие ладони ухватили меня за талию, и утянули назад, заставляя принять практически ту же позу, что и раньше. За тем только исключением, что роль бортика ванны теперь играла мускулистая грудь, а подголовного полотенца - широкое плечо. Со вздохом признав замену равноценной, я снова прикрыла глаза, наконец, расслабляясь.
  Ли заключил меня в кольцо рук и на удивление и сам притих, то ли действительно греясь, то ли задумавшись о чем-то. Тишину нарушал только едва слышный шелест тающей пены.
  Я незаметно провалилась в состояние какой-то расслабленной полудремы, ощущая необычайную легкость во всем теле. Было чувство, что, если бы не придерживающие меня руки, то я бы всплыла на поверхность воды, как поплавок. Но руки плотно лежали на талии, иногда рассеянно, едва касаясь, поглаживали живот, напрягались, удерживая меня, чтобы не соскользнула, стоило чуть пошевелиться. Я задумчиво коснулась тыльной стороны широкой ладони, скользнула вверх по руке. Сквозь опущенные ресницы пронаблюдала, как пальцы выныривают из пены, поднимаются вверх по предплечью, очерчивая изгибы мышц. Кожа смуглая. Рядом с ней мое плечо почти светится.
  Ли в ответ на эту нехитрую ласку ткнулся носом мне в ухо, коснулся губами мочки, прилипших к шее коротких влажных прядок, выбившихся из пучка.
  И от этого прикосновения у меня внутри поднялась волна нежности. Всеобъемлющей, сметающей все на своем пути, той, что невозможно выразить словами. Муж. Отец. Защитник. Мой любимый мужчина. Самый заботливый, самый чуткий, самый любящий, самый-самый. Я повернула голову, упираясь взглядом в упрямый подбородок, потянулась, касаясь его губами, почувствовала, как мгновенно отзывается на этот поцелуй сильное тело.
  Ли чуть повернул голову, ловя мои губы своими, вовлекая в глубокий, чувственный поцелуй. Неторопливый, смакующий. Руки напряглись, пришли в движение. Одна пригладила живот, продолжая уверенно придерживать, прижимая плотнее, другая поднялась выше, очертила полукружие груди, мазнула по соску, зажала его между пальцами, обхватывая тяжелую окружность целиком. Потянул, поигрался, превращая мягкий розовый кругляшок в твердую горошину.
  Я чуть отстранилась, с улыбкой поерзала, удовлетворенно ощутив, как дрогнула в ответ отдельная часть тела оборотня, и села, отстраняясь, разрывая тесный контакт. Горячая вода гибко обогнула тело, закручиваясь за спиной в мелкие водовороты, а Ли тут же подался следом.
  Ладони скользнули по спине вдоль позвоночника на плечи, обмывая их, нарушая тишину негромким журчанием. Большие пальцы легли на шею, надавили, заставив опустить голову вперед, разминая мышцы, в меру жестко, так, что я почти плавилась и теряла возможность размышлять в принципе, а не только здраво.
  Кожи внезапно коснулись губы, собирая застывшие на ней капли воды. Ли куснул чувствительное место там, где плечо перетекает в шею, и тут же зализал укус, как играющийся котенок. Ладони вновь спустились на талию, потянули обратно, но я вывернулась и сменила позу, чтобы оказаться лицом к лицу и увидеть в расширившихся зрачках собственное отражение - раскрасневшееся, с горящим взглядом...
  Я распрямила плечи, и грудь приподнялась из воды в обрамлении розовой пены. Ли снова потянул меня на себя, на этот раз куда настойчивее. Я упрямо качнула головой и уперлась коленями в дно ванной. Ну уж нет. Ласка за ласку. Запустить пальцы в темные мокрые волосы, отвести со лба, бережно погладить контур лица. Спуститься ниже, смахнуть с плеча розовый невесомый пористый клочок. Ниже. На грудь. Пройтись по основным линиям татуировки. Ниже. Ладони нырнули под воду, скрываясь за толстым слоем пены. Теперь моих движений он не видел, и оставалось лишь догадываться, куда руки двинутся дальше.
  Чуть-чуть задержаться, заставляя нетерпеливо напрячься... и снова ниже, на этот раз не касаясь кожи, скользя над ней, щекоча не прикосновениями, а водными ручейками, повторяющими движения рук. Ниже. Пройтись кончиками пальцев по подрагивающим квадратикам пресса, едва ли не царапая. И ниже...
  Ли шумно выдохнул сквозь стиснутые зубы, запрокидывая голову. Пальцы сжались на бедрах, но надолго его выдержки не хватило. Руки взметнулись вверх, с легкостью, словно пушинку, приподнимая из воды, притягивая к себе. Вода взгорбилась волной, щедро плеснув за края ванны, но я даже не обратила на это внимания, потому что сначала мне в губы впился жадный поцелуй, а следом Ли безошибочно опустил меня вниз, заставив вскрикнуть от остро пронзившего тело удовольствия. Ладони вернулись на бедра, задавая темп - сначала неспешный, размеренный, пока губы хаотично скользят по лицу, шее, плечам, куда могут дотянуться. Я прогнулась, подставляя им грудь, и муж с энтузиазмом принял предложение, но через какое-то время вновь вернулся к губам.
  Одна рука оставила бедро, зарылась в волосы. Палочки не выдержали напора, и темная копна развалилась, рассыпалась по плечам, влажно ударила по воде. Ли почти зарычал, сминая в кулаке намокшие, тяжелые пряди, впиваясь поцелуями в шею. Движения становились все отрывистее, ванна заходила ходуном, и в тот самый миг, когда я с огромным трудом удержала вскрик, впиваясь ногтями в плечи оборотня, когда он глухо застонал мне в губы, входя до упора, раздался негромкий треск, а затем жуткий грохот. Мир перевернулся, рухнул, накрывая меня волной, затем перекувырнул несколько раз и только тогда замер.
  Я изумленно перевела взгляд с оказавшегося подо мной Ли на опрокинутую на бок ванну, у которой отлетела криво приклеенная ножка, на море-окиян, образовавшийся в комнате, с плавающими по нему островками розовой пены...
  Подо мной послышался сдавленный смешок. Я снова посмотрела на Ли. Оборотень несколько мгновений честно пытался удержать приличествующее возрасту, положению и ситуации серьезное выражение лица, но не выдержал, скривился и расхохотался в голос. Что мне оставалось делать? Только обреченно уронить голову ему на грудь... и рассмеяться следом.
  Мы лежали голые посреди затопленной ванной, хохотали и не могли остановиться.
  
  - Да, - вздохнул муж позднее, опираясь на орудие труда и тоскливо окидывая взглядом фронт работ. - А еще говорят, что принятие ванны помогает расслабиться.
  Испарить такое количество воды без риска поджечь дом, мы не могли, так что даже магам время от времени, приходилось вспоминать, что они простые смертные и браться за швабру.
  - Ничего, - хмыкнула я, выходя из спальни в халате и на ходу заплетая в спешке подсушенную косу. - Вспомнишь свои былые школьные годы, поностальгируешь.
  - И почему в этом доме только одна швабра и тряпка, ответь мне, женщина?!
  - Потому что у меня сегодня выходной. И это ты сломал ванную. Так что вперед! На трудовые подвиги! - я утешающе похлопала его по плечу, а затем приподнялась на цыпочки и поцеловала, напоследок куснув по-детски обиженно надутую губу. - А с наградой для героя мы что-нибудь придумаем, благо детей сегодня...
  Громкий стук в дверь оборвал меня на полуслове. Кого еще хрисс принес в такое время?
  Я спустилась, распахнула дверь. Ветер зло хлестнул холодом по голым ногам, и передо мной предстало виноватое лицо Лесса, держащего в каждой руке по ладошке зареванных Д"арков младших.
  С душераздирающим воплем "мама-а-а!" Лиория бросилась ко мне, и я едва успела ее подхватить, а Арес плюхнулся на пол прямо у дверей и тоже разревелся, старательно вытирая кулачками глаза.
  - Прости, - верлен недоуменно пожал плечами. - Я, честно говоря, не сильно понял, что произошло. То ли Лио испугалась, а Арес испугался, что Лио испугалась, а потом Лио увидела, что Арес тоже испугался, и испугалась окончательно, то ли наоборот... но, в общем, успокоить их не получилось.
  Я погладила волосы вцепившейся в меня, как клещ, дочери и вздохнула. Что-то начинало мне подсказывать, что вечер отдыха наедине с самой собой идет не так, как предполагалось.
  Угомонить двойняшек сегодня никак не удавалось. На чтении одиннадцатой сказки и пении шестой песенки у меня начало ощутимо сдавать горло. Так что закончивший с устранением потопа Ли подменил меня очень кстати и я трусливо ретировалась проводить подсчет убытков. Главными из которых стали ножки ванной. Все четыре. Как Ли умудрился откочевряжить остальные, я не знаю, но они валялись в сторонке сиротливой кучкой, а на белом боку светилась ярко-фиолетовая надпись "Зато теперь не сломаются!". Я стерла ее мановением руки и отправилась вниз, проверять, как локальная катастрофа повлияла на кухню. Оказалось, ничего страшного. Заодно помыла посуду и сварила кашу на утро.
  А закончив, вдруг осознала, что в доме царит совершеннейшая тишина. Я поднялась наверх на цыпочках, боясь даже лишний раз скрипнуть половицей, но в детской комнате никого не обнаружила. Все трое отыскались в спальне. И все трое крепко спали. Лио обнимала Ли, Арес обнимал Лио, и темные пряди спутанных волос блестели в лунном свете всеми цветами радуги.
  ... и все-таки я очень люблю свою семью.
Оценка: 8.16*6  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"