Гретхен проснулась в панике. Дезориентированной во времени, путающейся в пространстве, и, самое главное, окаменевшая от воспоминаний.
Её взгляд метнулся к двери. Закрыто. На секунду она испытала облегчение. В дверях никого и ничего не было, это подсказывало, что воспоминания были ложные. Закрывая эту дверь, она запомнила улыбающееся лицо. [She remembered closing that door, on a smiling face.]
Однако, она села. Её глаза обежали комнату. Это действие давно нарабатываемой осторожности вернуло ей чуточку самообладания. Её семья расположилась по всему полу, сбившись в кучки, во сне переплетаясь руками и ногами. Рефлекторная реакция людей, для которых зима была привычным убийцей. Даже в середине лета, ощущение тепла другого тела приносило детское чувство безопасности.
Улыбнувшись, Гретхен посмотрела вниз. Её собственный ребёнок лежал на её руках, как в колыбели. Слева, почувствовав внезапное исчезновение плеча, к бедру Гретхен прижалась Аннелиза. Справа также привалилась бабуля. Бормоча спросонья, как это бывает у пожилых людей, пыталась удержать сон.
Глаза Гретхен вернулись к двери. От настойчивых усилий память неспешно возвращалась.
Я должна знать!
Как можно осторожнее она выпуталась из клубка тел. От этого бабуля проснулась полностью. Обстановка смутила и сбила старуху с толку. Гретхен вручила ей Вильгельма. Бабуля на автомате его приняла. Знакомое действие успокоило её.
Гретхен встала и шагнула к двери. Она могла бы услышать голоса, доносившиеся из-за двери. Услышать только голоса, но не разобрать слова. Она заколебалась.
Я должна знать. Твёрдо, решительно, почти яростно, она открыл дверь.
Там находились четверо молодых людей. Свободно усевшись на пол, их спины привалились к одной стенке коридора, а ноги вытянулись к другой. Они вели, очевидно, весёлый, но тихий разговор.
Внезапность, с которой Гретхен открыла дверь, их всполошила. Взгляды устремились к ней.
Она смотрела только на одно лицо - посередине. Сейчас улыбающееся, теперь сияющее, поднимающееся на ноги, приближающееся к ней и улыбающееся, так страстно улыбающееся. Зелёные глаза, словно сама весна. Живые, увеличенные стёклами очков.
От облегчения на Гретхен накатилась предательская слабость. Неуверенно она прислонилась к дверному косяку, уцепившись за него рукой. Мгновение спустя она оказалась в его объятиях.
Безопасность(Спасена).
Он заметила, не задумываясь о причинах, что один из друзей Джефа поспешил вниз по коридору, сразу как только она вышла из своей комнаты. Минутой или двумя позже он вернулся. Вместе с ним подошли несколько пожилых людей.
Двоих из них Гретхен узнала [the duchess and the war leader] герцогиня (?) и военачальник. К её облегчению, они оба широко улыбались. Гретхен была наполовину уверена, что влиятельные фигуры из мира Джефа запретили бы его брак с такой как она. Затем, увидев лицо молодой женщины, их сопровождавшей, она чуть не до пола уронила челюсть. Она не видела подобного ранее - подобные вещи издавна не допускались в её родном городе - но все сомнения отпали.
[A court Jew - here] Придворные евреи, здесь?
В том, что женщина была иудейкой, Гретхен была уверена. Её черты, её кожа, её длинные чёрные волосы - столь вьющиеся! - соответствовали описанию, которое она слышала. И мужчины всегда говорили, что иудейки красивы, и она, определённо, таковой была.
Что она была придворной еврейкой, Гретхен была не столь уверена. Она мало знала об аристократах, и принцессах, и королях, и про жизнь их придворных. Но кто ещё мог иметь такое самообладание?
Гретхен немедленно взяла себя в руки. У неё не было личного предубеждения к евреям, и она не желала обидеть женщину. Оставляя в стороне влияние, которое могла иметь еврейка на её собственные права при американском дворе, по маленьким намёкам языка тела, Гретхен была уверена, что еврейка является наложницей военачальника.
Герцогиня подошла первой, широко раскинув руки в знак приветствия. Герцогиня её обнимала!
Гретхен не могла понять большую часть того, что герцогиня говорила. Она разобрала много слов, но их смысл был просто бредовым.
[ "-get you some-garble-first thing! Can't have you-garble-laugh-in a robe! Then-garble-help us.Garble- need good men but-garble-wheat from the-garble(chaff?)."]
Иудейка стала переводить слова герцогини. Её немецкий был превосходен. Акцент был немного странным - голландским? Испанским? Интонации были много более воспитанными, чем что-либо привычное Гретхен. Но она поняла всё прекрасно.
Сами слова, по крайней мере. Содержание же слов было безумным.
* * *
Всё, что произошло в этот день было безумием. И на следующий день. И на следующий. Гретхен подчинилась, конечно. У неё, в любом случае, не было выбора, и постоянное присутствие Джефа поддерживало её спокойствие. Правда, её муж был столь же безумен, как и другие американцы, но Гретхен училась доверять этим зелёным глазам. Очень сильно.
На четвёртый день, день её свадьбы, Гретхен уже примирилась бы с новой реальностью. А почему нет? В мире были вещи куда хуже, чем терять разум и попадать в рай [собираться на небо]. Много худшие.
|
[She remembered closing that door, on a smiling face.]
Закрывая эту дверь, она запомнила улыбающееся лицо.
[ Two of them, Gretchen recognized-the duchess and the war leader. ]
Двоих Гретхен узнала - герцогиня и военачальник.
Откуда герцогиня?
Главная феминистка превратилась в герцогиню?
Срочно требуется перевод предыдущих серий.
мутная хрень, которую не поняла даже одна из участниц событий
[ "-get you some-garble-first thing! Can't have you-garble-laugh-in a robe! Then-garble-help us.Garble- need good men but-garble-wheat from the-garble(chaff?)."]
[ By the fourth day, the day of her wedding, Gretchen would be reconciled to her new reality. ]
Не понятно присутствие сослагательного наклония " would be".
На четвёртый день, день её свадьбы, Гретхен уже примирилась бы с новой реальностью.
Вроде примирилась, почему "бы"?
[There were worse things in the world than losing your mind and going to heaven. ]
В мире попадались вещи куда хуже, чем терять разум и попадать в рай [собираться на небо]
|