Для лубенчан (Лубны Полтавской): - "Исповедь оккупантки" здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/ispowedxokkupantki-1.shtml#9 - "Лубны Полтавской. Украинский привет через 20 лет..." здесь: http://world.lib.ru/s/smolina/32b.shtml - "Васыль, или нежданная встреча на афганской войне" здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/uu.shtml - "Как из-зa болтливой цыганки можно попасть на войну беспартийной" здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/z.shtml - "Восьмёрочка", или осанна афганским "корочкам" здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/is-2.shtml - "Девяточка". Бандитские 90-е, или как мы жили" здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/is-3.shtml - "Oб украiнских добрiх жiночках, наглых лiтовских ворах и - немного лiчного" здесь: http://world.lib.ru/s/smolina/obukrainskihdobrihzhinochkahnaglyhlitowskihworahi-nemnogolichnogo.shtml - "Шведская медицина" здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/sw04a.shtml#1 - "О вещих снах и прочем необъяснимом здесь: http://world.lib.ru/s/smolina/31b.shtml#3 и здесь: http://world.lib.ru/s/smolina/31b.shtml#2 Алла Ник. Смолина
Васыль, или нежданная встреча на афганской войне Встретить земляка... Что может быть желаннее вдали от дома? Десятикратную ценность подобные встречи приобретают в армии. Кого первым делом вылавливают "старики" среди прибывшего пополнения? Кого первым делом ищут прибывшие новобранцы? Конечно, земляка-земелю! Однако на войне такие эпизоды просто бесценны. Никто не может загадывать своей судьбы даже до следующего утра и встреча с земляком заменяет пусть иллюзорное, пусть кратковременное, но посещение дома и, в случае гибели одного, другой сможет донести до родной стороны самую свежую память о погибшем. Земляк на войне - это роднее родного брата. Mне же, служившей в Афганистане на офицерской должности начальника канцелярии военной прокуратуры Джелалабадского гарнизона и постоянно летающей в командировки, включающие пункты ожидания на военных аэродромах, наполненных под завязку желающими впрыгнуть на любой борт нужного направления, увы, встретить ни земляков, ни знакомых долгое время не удавалось. Что казалось великим недоразумением и даже несправедливостью. Ведь из нашей 25-й гвардейской мотострелковой дивизии, дислоцировавшейся на Полтавщине, в Афганистан отправляли чуть ли не каждого третьего. Потому и наблюдала с лёгкой завистью за чужими обниманиями, целованиями, всхлипываниями, охами-ахами. Мне тоже хотелось с визгом повиснуть на чьей-нибудь крепкой шее, в нетерпеливом волнении расспрашивать об общих друзьях, знакомых, жадно слушать домашние новости и передать горячий "фронтовой" привет тем, кто меня помнит. Казалось, зацеловала бы самого злейшего своего врага, да и тот самый злейший враг наверняка бы мне на войне обрадовался. Бывают жизненные ситуации, при попадании в которые все прошлые обиды кажутся мелкими. Почему я упомянула только крепкую шею, а не девичьи плечи? Так из нашего районного города я была второй уехавшей на войну. Первая уже давно дембельнулась. Но, увы, земляки длительное время не встречались, хотя, повторяюсь, передвигалась по афганским маршрутам достаточно. Пока однажды... * * * Та встреча оказалась первой и не просто со знакомым, а с соседом, проживающим аккурат над нашей квартирой! В тихом уютном уголке военного городка 25-й дивизии, в кирпичном, сложенном после Великой Отечественной руками немецких военнопленных, двенадцатиквартирном, по две на лестничной площадке, доме проживали в основном семьи военных пенсионеров, кроме троих продолжавших служить. Тогда на афганскую войну военнослужащих посылали со всех уголков СССР, но украинцам досталось особо. Конкретно в нашем доме все три действующих офицера получили "приглашение" послужить в Афганистане. Одного сразу "зарубили" на медицинской комиссии по причине застарелой хронической болячки. Хотя этот сосед действительно рвался на войну и писал несколько рапортов. Может, семейные неурядицы допекли и хотелось сбежать куда подальше? Второго вынесли из квартиры на носилках, с трудом втолкнув грузное тело в машину "Скорой помощи", тем самым дав повод для многочисленных соседских насмешек. Ведь все прекрасно видели, как "заболевший" ещё вчера лихо наяривал лопатой в дворовых цветочных клумбах. У этого, наоборот, в семье царили согласие и достаток, ни при каких условиях не желаемые меняться на лихие военные будни. Воевать во дворе с соседками не есть лихая смелость присутствия на настоящей войне. А третий... Если бы не его жена, звонко выкрикивающая по вечерам с балкона: "Васыль, хватит дурня валять!" - когда под видом игры в шашки он распивал с друзьями бутылочку за столиком, любовно сооружённoм в пышных зарослях душистой сирени, то я не знала бы даже его имени. Проживая в одном подъезде, но вращаясь в разных сферах, мы почти не встречались, и момент, когда прекратились женские крики с балкона верхних соседей, я упустила. И, тем более, не могла предполагать, что этот самый Васыль воюет в Афганистане. Не выглядел он героем. Худощавый, жилистый, чернявый, ничем не приметный. Если б не его голосистая жена, то вообще б не знала об его существовании. А он, оказывается, уже совершал боевые подвиги в афганском горниле... ![[]](/img/s/smolina_a_n/uu/4a.jpg)
Военный городок. Наш с Васылём бывший дом. Его балкон на втором этаже аккурат за рябиной, под ним - три окна нашей бывшей квартиры * * * Естественно, и Васыль не догадывался о моём присутствии в Афганистане. Оттого и были оба ошарашены внезапной встречей на территории кабульского пересыльного пункта военного аэродрома, в народе именуемого "пересылкой". Не помню кто первым кого узнал-заметил, но друг к другу бросились как самые близкие родственники. Искренняя радость, тёплые объятия, горячие дружеские поцелуи, скорые вопросы. "Скорые" по той причине, что при случайной встрече на войне вдоволь не наболтаешься. Встретились, перекинулись новостями и разбежались, не загадывая вперёд даже на час. Так случилось и у нас. Я поделилась парой слов о себе где-кем служу. Васыль - о себе где-кем, объяснив поездку краткосрочным отпуском на Родину. Немногословно, кратко, по-мужски, умалчивая о личном героизме, но я знала, что краткосрочными отпусками в большинстве случаев поощряли за совершение военных подвигов. И на момент нашей встречи Васыль как раз торопился на предпосадочную, уже объявленную, регистрацию на самолёт. Мне очень хотелось передать с ним какой-нибудь сувенирчик родителям, военный или покупной. Ведь таких счастливых оказий на войне дважды не случается. Нo ничего, кроме секретной документации, командировочных документов и начатой пачки печенья, в моей наплечной сумке не лежало, а ждать, пока сбегаю в магазинчик при "пересылке", у Васыля не оставалось времени. Говорю ж, на момент нашей встречи он торопился к борту, улетающему в Союз. Но Васыль всё равно навестил мою маму, принеся в подарок разноцветных леденцовых пакетиков и яркую баночку импортной ветчины, всё из чекового магазина, и рассказал мамe о нашей скоротечной случайной встрече. Как будет рассказывать всем соседям и знакомым, подробно описывая мои красивую причёску, ухоженный вид, дорогие часы "Rikon", модные в то время поддельные адидасовские батник, кроссовки, и когда его спрашивали где нам удалось так удачно встретиться, то, не моргнув глазом, рапортовал: "В Кабуле, в штабе армии!". На вопрос же как я устроилась, без малейшего сомнения отвечал, что очень удачно, среди генералов... До сих пор вспоминаю Васыля с искренней теплотой. Ведь он "штабом армии" попытался обмануть даже мою маму, боясь лишний раз её растревожить, хотя кто-кто, а мама прекрасно знала, что служу я ни в каком не в Кабуле, а в гарнизонной военной прокуратуре Джелалабадa - почти на пакистанской границе. Обманывал всех Васыль и о моём "ухоженном" виде. Как уже сказала, встретились мы на выжженной солнцем кабульской "пересылке", где третьи сутки я ждала любого - самолётного или вертолётного - борта в нашу провинцию, а до этого металась по раскалённому Ташкенту, стараясь уложиться в срок с командировочным заданием, и перед наглаженным до хруста, ослепительно-блестящим от наград Васылём я стояла в липкой от пота несвежей одежде, панама прикрывала комок пыльных волос и никаких дорогих часов у меня не было в помине... * * * Однако слух о моём "чудесном устройстве на войне" мгновенно разнёсся по улочкам небольшого районного городка Лубны, где дислоцировалась наша 25-я чапаевская дивизия. Соседки и просто знакомые цепкими взглядами выискивали на маме заграничные вещи и даже стали делать заказы - "Попроси Аллу, мы хорошо заплатим" - на всякую сувенирную мелочёвку в виде пишущих ручек с часами, магнитных браслетиков с искусственными камушками, разноцветных блестящих теней для век и прочих мелких прелестей, ранее никем из нас не виданных, но в изобилии продающихся за сущие копейки в афганских дуканах и привозимых с войны многочисленными отпускниками или "дембелями". Уж кто-кто, а Украина ни от одной войны в погребах не отсиживалась... * * * А через месяц я получу письмо. Почтовая связь на войне, в армии или в тюрьме, весточка из родных мест - это отдельная тема. Про тюрьму догадываюсь, но армию и войну прожила лично и именно тогда поняла важность неразрывных с домом нитей. На войне можно обуздать страх; можно свыкнуться с гибелью сослуживцев и даже допустить мысль о собственной гибели - в это мало кто верит, но теоретически мысль присутствует; можно смириться с лишениями, перетерпеть голод, холод, полное отсутствие нормальных бытовых условий. Но отсутствие вестей из дома пережить сложно. Лично я даже вела специальный календарик - тетрадный лист, разделённый на квадратики, куда вписывала по числам от кого пришло очередное письмо. Так что хорошо помню охватившую меня радость при виде того конверта: письмо написала подруга! Если точнее, то подруга - бывшая. После замужества она уехала с мужем к его новому месту службы и связь меж нами прервалась. "Мобильников" тогда не существовало, а обыкновенные квартирные телефоны считались привилегией небожителей. В нашей квартире стоял служебный телефон папы (мы называли его "аппаратом"), подключённый к военному коммутатору, но чтоб через "аппарат" выходить на междугороднюю линию, в семье никому в голову не приходило, и если требовалось звонить родственникам в другие города, то пользовались городским переговорным пунктом, куда приходили заранее и оплачивали заказ. Причём заказ не на удобное заказчику время, а - назначенное телефонисткой и это не обязательно были дневные часы. Да-да, советские люди ходили по ночам к переговорным пунктам, чтоб пять-десять минут пообщаться с родными, живущими в других регионах. ![[]](/img/s/smolina_a_n/uu/peregovornyj.jpg)
Знает ли нынешняя молодёжь куда вели эти двери? Да, так выглядели советские кабины для телефонных переговоров Понятное дело, что позвонить в Афганистан бывшая подруга не могла. А писать письма, грызя авторучку и собирая мысли "до кучи", она была бы последней, от кого я ожидала получить весточку на свою полевую почту 40-й армии. Но на конверте в графе "отправитель" красивым аккуратным почерком были выведены её фамилия и имя. Сказать, что я удивилась - нет, не скажу, иногда человеческая поддержка приходит оттуда, откуда не ожидаешь. Значит, подруга понимала в каком аду я нахожусь, в какой ежедневной опасности протекают мои будни, значит, она решила меня поддержать. Лучше запоздало присланный дружеский привет, чем вообще никакой. Так думала я, спешно вскрывая пухлый конверт. Однако радость оказалась напрасной. Полученное письмо источало желчь, перемежаемую выдуманными обидами и приписанными мне поступками, которые, видит Бог, я никогда не совершала. Заканчивалось злобное послание не менее странно: "Я всегда знала, что ты, хитрая еврейка, в любой ситуации извлечёшь для себя выгоду!". К тому времени у меня за плечами был какой-никакой жизненный опыт, к тому времени я пережила и горечь предательства и глубину людской подлости, знала и природу женских обид. Но упоминание об еврейских корнях сбило с толку. По папе я - сибирячка, по маме - из новгородских, с круглым лицом и открытой душой, когда простота хуже воровства. Что связывает меня с мудрой еврейской нацией? * * * Содержание полученного я "переваривала" долго. Правда, сначала ответила, отвергая невесть откуда взятые обвинения и прося выяснить достоверность источника, a после рассуждала сама с собой, сопоставляла, анализировала, пытаясь оправдать подругу, которую могли ввести в заблуждение чужие наговоры, сознательные или ошибочные. Тогда по простоте душевной я не подозревала (ведь мы о людях судим по себе?), что красочные байки соседа о моём "расчудесном устройстве на войне" разворошат в подруге клубок зависти. Тогда по простоте душевной я не подозревала, что некоторым тяжело видеть чужое благополучие и по этой причине люди теряют человеческие качества. Ведь мы, находясь в Афганистане, ложились спать и не знали - наступит ли для нас утро после очередного ночного обстрела. И бывшая подруга спешила. Не поленилась разыскать мой адрес, а точнее - номер полевой почты военной прокуратуры Джелалабадского гарнизона, не поленилась исписать несколько листов школьной тетради, не поленилась сходить на почту, чтоб купить конверт и марку. Она боялась не успеть... ::: А что же сам Василий? Память подсказывает его фамилию как "Перетятько". Он вернулся с войны, награждённый несколькими орденами. Знаю, что из нашего дома они уехали, он получил новую квартиру в другом районе Лубён, вроде, где-то на Василенковом поле. Знаю, что его двое сыновей пошли в армию по следам отца. А вот жив ли Василий сейчас? - не знаю, хотя очень хочется, чтоб хорошие люди жили долго... Aпрель, 2008 ПОСЛЕСЛОВИЕ ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ ЛЕТ Несмотря на то, что с героиней повествования, рассказанного выше, жизнь столкнула ещё пару раз, эти незначительные эпизоды я упоминать не стала. Они не имели отношения ни к войне, ни к соседу Василию, ни к нашему дому, а цель моего повествования состояла в том, чтоб донести: иногда человек, которого ты не замечал, оказывается порядочнее, ближе по духу, чем тот, который считался хорошим другом или близкой подругой. Донесла, рассказала, закончив датой написания "aпрель, 2008". Если бы жизнь не преподала очередного урока с участием всё той же "подруги". Для краткости здесь назову её "Татьяной". * * * Одно время, повторюсь, мы с "Татьяной" дружили, затем она вышла замуж за офицера и последовала за мужем к его новому месту службы. Правда, родителей навещать приезжала. Как-то они с мужем появились на "Волге". Что, впрочем, удивления не вызвало. Мама "Татьяны" работала в магазине военторга, а в советские времена работа в торговле приравнивалась к одному из видов быстрого и лёгкого обогащения. Так что лично у меня чужая машина ни зависти, ни удивления не вызвала, наоборот, показалось удобным после того, как, забрав у дверей подъезда, они подвезли меня пару раз в нужное место. Догадываюсь, подвозили не с целью облегчить моё передвижение, а с целью покрасоваться под окнами нашего дома и лишний раз блеснуть своим благополучием. В те времена наличие собственного автомобиля считалось недосягаемой мечтой для большинства советских граждан, а владение "Волгой" сходу заносило в разряд избранных. Спустя время я улетела в Афганистан, где и получила неприятное письмо, упомянутое выше. Сказать, что письмо рассорило нас навеки, нет, не скажу. Пробыв три года в Афганистане, хлебнув достаточно испытаний и вернувшись с войны живой и относительно здоровой, я многое переосмыслила и, как сейчас модно выражаться, ступила на другой уровень. Какое письмо, какие обиды прошлого? Потому одним днём, проезжая по городу со своим водителем в новенькой "девятке" (откуда появились "девятка" с водителем и как я попала в лапы автомошенников, рассказываю в тексте "Девяточка". Бандитские 90-е, или как мы жили" здесь), я заметила бывшую подругу на автобусной остановке и попросила водителя притормозить. Я же помнила, как в своё время они с мужем подвозили меня на своей "Волге". "Татьяна" впорхнула, как будто не было никаких глубоких обид, красочно описанных в том странном письме, и, с любопытством оглядывая салон, спросила о владельце машины. Несомненно она знала толк в моделях отечественного автопрома. Я простенько ответила. Случись "девятка" моим первым крупным приобретением, то наверняка проявила бы большего оживления. Ho буквально месяц назад я распрощалась с новой, с конвейера, "восьмёркой", перегон которой с юга Узбекистана по территории четырёх союзных республик сопровождался такой насыщенностью приключений, каковой не случалось даже на афганской войне (рассказываю в тексте "Восьмёрочка", или осанна афганским "корочкам" здесь). Я еле отошла от тех приключений и вообще тщеславием не страдала. Потому, простенько отвечая "Татьяне", что машина моя, а за рулём сидит мой водитель, я не задумывалась о последствиях. Резкое изменение в женском лице я заметить успела: удивление, секундный всплеск замешательства, смешанного с недоверием. Hо никак не ожидала, что чужое благосостояние может стать причиной для разрыва отношений. Да, с тех пор бывшая когда-то подругой начала меня избегать, а потом моя жизнь круто поменялась, я родила дочку, мужа перевели служить в Германию и прошлoe отошлo на второй план. Казалось, мы с "Татьяной" расстались навсегда. * * * Но судьбе было угодно свести нас ещё раз. Это когда появился интернет и все бросились разыскивать родственников, друзей, знакомых, одноклассников, однокурсников, бывших соседей, сослуживцев, коллег по работе, любовников и любовниц. Столкнулись в сети и мы с "Татьяной". Поболтав в переписке о том о сём, я поинтересовалась судьбой Людмилы З., нашей общей знакомой по военному городку 25-й чапаевской дивизии на Полтавщине. Я знала, что Людмила вышла замуж и перебралась в Западную Украину, но о дальнейшей eё судьбе не слышала. "Татьяна" оказалась в теме. "Людмила спилась" - ответила она коротко. Мне поплохело. Когда-то красивая, умная, деловая, с постоянной улыбкой на лице, Людмила опустилась на дно? Печальное и неприятное известие, однако удивления не вызвавшее. В нулевые годы финансовые кризисы сотрясали планету раз за разом, миллионы судеб оказались разрушенными, а то и уничтоженными. А где в таких ситуациях ищет спасение слабый человек? В наркотиках и в пьянстве, особенно если сопутствуют побочные разочарования. Ведь на постсоветском пространстве основные семейные ценности тянет женщина и не всегда дети, муж, семья являются сказочной идиллией, какие в юности рисует себе каждая девушка. Привыкшая доверять людям, неприятное известие я приняла, и когда Людмила появилась в сети, я с ней связалась, но старалась общаться деликатно. Зависимые люди легко ранимы и весьма непредсказуемы. Людмила рассказала, что она предприниматель, имеют с мужем собственное кафе, у них всё хорошо, дети, внуки, часто выезжают за границу. Но её сообщениям я не верила. Разве можно верить алкоголику? И на её предложение встретиться где-нибудь на европейских просторах, я осторожно спросила: "У тебя есть загранпаспорт?". Разве у алкоголиков бывают загранпаспорта? Похоже, мой вопрос Людмилу очень обидел: "А с чем я, по-твоему, езжу по Европе? Эти поездки нам в бизнесе просто необходимы. Ту же Венгрию посещаю по несколько раз в месяц". А потом я увидела на её страничке фотографии встречи с друзьями, среди которых находилась... "Татьяна". На фотографиях Людмила с мужем приветствовали гостей большим румяным караваем на крыльце своего кафе, поили-кормили гостей в уютном зале, всё достойно и благочинно, не простенькая забегаловка, а стилизация под старину западных территорий Украины. Людмилa одета в красивую одежду. Да, немного растолстела с тех пор, когда я видела её последний раз, но я и сама с возрастом "поплыла". Да, Людмила состарилась, но ровно на столько, на сколько состарилась я сама. Но в переписке грамматику соблюдала (в отличие от "Татьяны") и пьющей на фото не выглядела. Я опешила. Почему "Татьяна" оболгала Людмилу? Почему, пороча Людмилу, одновременно ездит к ней в гости? Разве такое возможно? Если она без малейшего колебания очерняет даже тех, из чьих рук ест и пьёт, то что говорить об остальных? Не грязный ли оговор в мой адрес оказался причиной разрыва меж мной и знакомыми из Лубён, проявившими поначалу в сети самое живое общение, вплоть до того, что ходили в военный городок и фотографировали для меня наш бывший дом, а затем, вдруг ни с того ни с сего, переставшими отвечать на вопросы? Разборок я не устраивала и Людмиле ничего не рассказала. Честно говоря, я не знаю как поступать в подобных ситуациях, ведь клеветники настолько изворотливы, что, начав выяснение - концов не найти, зато грязи черпнёшь достаточно. К тому же они ездят друг к другу в гости, общаются вживую и любое моё предостережение, посланное Людмиле, тут же опровергнулось бы "Татьяной", допустим, в таком варианте: "И ты веришь алкашке Смолиной?". Или кем клеветница могла меня обозвать? Контуженной после войны? Палка о двух концах: и так и этак получается склока. (Если Людмиле суждено прочесть мой рассказ, то она поймёт о ком говорю, а если не суждено, что более вероятно, то её нервная система сохранит дополнительные здоровые клетки.) Выходит, можно оговаривать людей только за то, что те удержались на плаву? "Татьяна" не смогла пережить успешного бизнесa Людмилы и наличие мужа, в то время как со своим давно в разводе? Тогда и гадкое письмецо, о котором рассказываю в начале, присланное мне на афганскую войну, легко ложится в общую канву её поступков. Ведь она действительно поверила красочным байкам Васыля о моей "распрекрасной богатой жизни на войне", и если человек был завистливо-подлым в юности, почему он должен измениться в зрелом возрасте? Врождённые качества с годами не исчезают, наоборот, укореняются, погребая под собой хозяина. И не "Татьяна" ли явилась зачинщицей недовольства против газетной статьи, напечатанной обо мне через 20 лет после моего отъезда из Украины? Ну да, в 2006 году городская газета предложила написать репортаж и выпустила на целых два номера подарком к 8 Марта, и, как сообщили сотрудники редакции, кое-кому это не понравилось (текст "Лубны Полтавской. Украинский привет через 20 лет..." поставлен здесь). * * * Первоначальная мораль (порой человек, которого ты не замечал, ведёт себя достойнее, чем тот, которого ты считал хорошим другом или подругой) получила продолжение. Чужое благополучие способно нанести глубокую свербящую рану завистливым людям и даже может оказаться причиной разлада. А сколько на этой почве происходит преступлений и, страшно писать, убийств? Наверняка правы наши бабушки, утверждающие: "Счастье любит тишину". Меня, помню, удивляла одна из соседок, вышедшая замуж за офицера, преподавателя московской военной академии, и каждый раз, приезжая домой, осыпавшая мужа всякими непристойностями: "бабник", "алкоголик", "драчун", "дурак". И я долго не могла понять: как можно жить с таким негодяем? и почему она не берёт развода? И лишь в достаточно зрелом возрасте, уже много повидавшую и много пережившую, меня вдруг осенило: а ведь таким простеньким бабьим способом она пыталась спрятать семейное счастье от недоброго сглаза. Что, в принципе, правильно. Чужая беда вызывает у людей сочувствие, жалость, душевную, а нередко и материальную, поддержку, зато чужое благополучие не многие способны принять... Ноябрь, 2018 P.S. Мои воспоминания об афганской войне, там же единственный в мире архив по советским девочкам-"афганкам", собираемый мной на протяжении многих лет, находится здесь: http://samlib.ru/editors/s/smolina_a_n/
- Оставить комментарий
- © Copyright Смолина Алла Николаевна
- Размещен: 08/06/2014, изменен: 03/03/2024. 29k. Статистика.
- Глава:
Связаться с программистом сайта.