Пули-Хумри, узел связи, автомобильная бригада в/ч пп 91889
Я помню почти всё, что со мной происходило на земле Афганистана. Надеюсь, что по ходу написания воспоминаний вспомню ещё больше. Честно скажу, я не умею писать, и, возможно, не получится грамотно и красноречиво описать всё, о чём думается. Но буду стараться. Главное, что это будет написано правдиво и от всей души. Итак, начну.
Ташкент, 8 марта 1985 года. Пересыльный пункт. Нас очень рано разбудили и сказали, что скоро будет борт на Кабул. Я быстро собралась, и мы поехали на военный аэродром. Помню, прошли удачно таможню и погрузились на борт военного самолёта. К моему удивлению там было много людей. Женщины, девушки, офицеры, генералы.
Нас предупредили, что при полёте в самолёте будет не хватать воздуха. Меня это, конечно, повергло в какой-то страх. Я и несколько женщин набрались смелости и зашли в отсек, где сидели только генералы. Весь полёт я смотрела в иллюминатор и, наконец, увидела горы, а один генерал сказал, что это и есть Афганистан.
Вскоре начали снижаться. Сели. Выходим, а нам говорят, что это не Кабул, а - Баграм. Первый взгляд упал на лётное поле, усыпанное несусветным количеством гильз. По телу пробежал холодок и стало понятно, что это не мой родной город Львов, а - совсем чужая земля. Кто-то из присутствующих сказал, что сейчас в Кабуле идёт обстрел аэродрома и мы должны какое-то время переждать.
После опять поднялись в воздух. И - снова посадка. Решили, что, наконец, прилетели. Опять - Баграм. Опять ждём. Тут прибегают какие-то офицеры, подошли ко мне и стали спрашивать: кто я и кем еду работать. Я ответила. Они просто вцепились в меня и упорно стали объяснять, что им нужна телефонистка. Что мне совсем не надо лететь в Кабул и я должна ехать с ними. И что они все устроят. Уговаривали настойчиво. Я отбивалась как могла. Сказала, что никуда с ними не поеду и что у меня есть распоряжение лететь именно в штаб 40-ой Армии. Еле отцепились.
Третий раз поднялись в воздух.
И вот он Кабул. "Пересылка". Разместились. Новеньких, конечно, на второй ярус. Ладно, ничего, потерплю. Стали понемногу знакомиться. Выяснилось, что некоторые девушки сидят здесь в ожидании представителей частей по две недели и что никто за ними не приезжает. Помню, что была голодной. В столовой покормили какой-то непонятной едой.
И тут происходит чудо! К нам заходит один майор, спрашивает мою фамилию. Я не верю, что это меня. Но он чётко говорит, что приехал поговорить именно со мной. Просит потерпеть всего одну ночь, а завтра лично приедет сам начальник Узла связи и заберёт меня в штаб 40-ой Армии.
Тут поднялся шум, гам. Многие девушки подлетели к нам с претензиями. Почему, мол? и как это? не успела прилететь и её уже забирают? Было неприятно. Я ничего не понимала. И лишь спустя некоторое время я узнала, что это мои хорошие друзья позаботились. Вот потому и, Слава Богу, не задержалась на "пересылке".
Я обрадовалась и настроение поднялось. Дальше захотелось посмотреть территорию "пересылки". Но нас проинструктировали и сказали, что мы должны находиться именно здесь и никуда далее не отлучаться. Потому что идут постоянно обстрелы.
На следующее утро приехал начальник Узла связи и забрал меня. Это был мой первый день в Афганистане...
* * *
Иногда вспоминаю один день. Мне нужно было срочно уехать из Пули-Хумри в Кабул. А самый быстрый транспорт - это самолёт. Уже рано утром я была на вертолётной площадке. Села в маленькую "вертушку" и - прямиком на Кундуз. Там находился аэродром, откуда можно было улететь в Кабул.
К своему сожалению, узнаю, что борта на Кабул нет и не будет. Что делать? А мне надо было, во чтобы то ни стало, полететь! Я не помню сколько времени ждала, но понимала, что могу застрять в Кундузе и на день и на два.
Тут появились лётчики и сказали, что есть два борта. Один борт с "грузом 200", а второй - с бомбами. "Летишь? Думай быстро, если есть желание". Я согласилась лететь с бомбами.
Только по прошествии долгих лет поняла, что это был подвиг с моей стороны. Я, молодая девчонка, не побоялась лететь одна с таким страшным грузом. Когда зашла на борт, то увидела огромное количество бомб в деревянной таре. Тогда они мне показались большими, длиной примерно в два метра. Там была одна скамейка. И - ни живой души. Только я и бомбы, всё было заставлено ими. Мне очень хотелось пробраться к экипажу, с ними было бы спокойней лететь. Но такой возможности не было. Пришлось терпеть.
Как я пережила и что я пережила во время полёта - одному Богу было известно! А самое страшное то, что эти бомбы в таре не были даже закреплены. Они свободно катались по полу. Каждый раз, когда они катились в мою сторону, я отодвигалась от них. В голове была только мысль: "Вот сейчас мы упадём с этим грузом и нас разорвёт в клочья на мелкие кусочки".
Тогда показалось, что прошла целая вечность пока долетели до Кабула...
* * *
...Вот, как обычно, иду по дороге в Пули-Хумри, казалось бы, твердая почва под ногами. Но стоит только сделать шаг в сторону и ты просто проваливаешься в пыльное месиво выше колен, как будто в бездну. А по ощущениям эта пыль приятная и воздушная. Никогда в жизни такого не видела. Она была везде и ее было много.
Вот так мы ходили каждый день по таким дорогам. Cамое интересное - это то, что мы спали всего по несколько часов и высыпались. Правда. Совсем спать не хотелось. Мне очень нравилась моя работа на узле связи. Я почему-то чувствовала себя нужным и важным человеком. Ведь связь на войне - это одно из главных! Всё было четко, отлажено и дисциплинировано. У нас на узле был старший прапорщик Муляр Володя то ли из Севастополя, то ли из Симферополя (не помню). Такой веселый и жизнерадостный человек. Заходит в мою аппаратную, взгляд его падает на меня. Улыбается и, довольный такой, говорит мне: "А-а-а.. это ты, Галка, сегодня за коммутатором? Отлично! Тогда я могу спокойно идти по своим делам. Я уверен, что если ты здесь, значит, будет порядок. Ты чётко знаешь, кому соединить связь, а кого, если надо, и послать..."
Были у нас и выходные дни. Но это время всегда было чётко расписано. То - очередной концерт для афганских друзей, то - репетиции, то - просто надо куда-то уехать. А ездить я любила. Часто ездила в колоннах и летала на самолётах и вертолётах. Такие приключения случались со мной! По-возможности напишу об этом. У меня всегда были какие-то задания. Вот, например, завтра утром уезжать. Я с вечера у себя в модуле объявляю, что еду в Кабул. И что тут начиналось! Полный ажиотаж. Девчонки в модуле кричали, что Галя Нишанова уезжает! Тут они залетали в мою комнату целой гурьбой, щебетали в один голос, заказывали, что им привезти из Кабула. Я у них спрашивала: "Почему вы сами не едете?" - А они мне в ответ: "Нет, мы не поедем. Мы боимся! А ты у нас самая смелая!" - и мне это было приятно слышать.
А какая была жара в Афганистане! Солнце палило так, что мы иногда не ходили на обед в столовую. Потому, что туда надо было идти пешком больше километра. Идёшь по дороге, а с тебя не просто пот капает, он льётся как будто ведро воды вылили. Мы с такой надеждой ждали, чтоб подул прохладный ветерок, как дома в Союзе. Но его не было. Такое впечатление, что ты находишься в сауне и что эта жара никогда не кончится.
Не забуду один случай. В военторге продавался в литровой банке компот из вишен. Мы его разбавляли водой и ставили на всю ночь под кондиционер. А утром я с этим прохладным напитком шла на работу. И как здорово было пить его у себя в аппаратной (кондиционера там не было). Как-то раз я пообещала одному солдатику принести этот прохладный напиток. Пообещала и... забыла. Прошло много времени и когда я встретила этого мальчика в бригаде, то он мне почти со слезами на глазах сказал: "Я так ждал и надеялся, что вы мне принесете этот напиток. Вы обещали! Но вы забыли, а я очень ждал!". Мне до сих пор стыдно перед этим мальчишкой...