Аннотация: Опубликован в альманахе "Полдень, XXI век" (2009, ноябрь)
"Так, Илья, ты у нас, как наименее загруженный, займешься сегодня уборкой жилых помещений... - голос капитана был сух и ровен, как и безупречно отутюженные складки его форменных брюк. - И не забудь, как в прошлый раз, протереть комингсы. Вынужден напомнить, что чистота на корабле должна поддерживаться в идеальном состоянии. Объяснить различия между понятиями "удовлетворительное" и "идеальное"?
"Никак нет, Иван Михайлович!" - Илья вытянулся в струнку.
Переверзин секунду помедлил, не отводя от него глаз и словно решая - дразнит его стажер или космофлотскую косточку проявлять начинает. Наконец, расслабился, распустил морщинки на лбу.
"В пассажирском блоке на цветы обрати внимание. Вчера проходил, заметил у фикуса "бенджамина" листья пыльные. Ты опрыскивать не забываешь?"
"Никак нет, Иван Михайлович! Опрыскиваю ежевечерне согласно полученным инструкциям!"
"Ну-ну... Что на обед сегодня планируешь?"
"Суп-харчо, рагу из баранины, картофельное пюре, кисель из облепихи!" - на одном дыхании отрапортовал Илья.
"Есть возражения у экипажа?" - повернул капитан голову в сторону.
Экипаж молчал.
"Нет возражений. Меню утверждаю!"
Илья кашлянул.
"Что, стажер?"
"Э-э... Может, все-таки автоповара включим? У него и набор блюд пошире будет, и качество гарантировано..."
"Отставить автоповара! - капитан сделал два бесшумных шага вдоль строя, повернулся к Илье. - Рано лениться начинаем, стажер! Навыки растерять решили? Космофлотец что должен уметь? Он из кедровой шишки, двух картофелин и поясного ремня должен сподобиться на паяльной лампе приготовить обед на шестерых, включающий первое, второе и мороженое на десерт. Требования понятны?"
"Так точно!"
Капитан кивнул - другого ответа от стажера он и не ждал.
"Экипажу занять места согласно расписанию и приступить к выполнению регламентных работ!"
Прежде, чем вплотную заняться опостылевшей ему уборкой, Илья завернул на камбуз, надел свежий халат, извлек из морозилки облюбованный им еще неделю назад кусок баранины с косточкой, разморозил его, промыл и поставил вариться. Хороший бульон - половина супа, так их учили. Поэтому он не пожалел и средней по размеру луковки, любовно очистив ее и опустив в кастрюлю. Когда пена была снята, кипение бульона успокоилось, картошка для пюре начищена и оставлена в воде, бараньи ребрышки нарублены кусочками в палец длиной, он посчитал подготовительный период законченным, помыл руки и снял халат.
Обязанности стажера хлопотны и многочисленны, положение же его на корабле - ниже порога, называемого по старой флотской традиции комингсом. Нужно быть всегда под рукой любого члена команды и при этом нельзя путаться под ногами, иметь вид лихой и одновременно придурковатый, ибо над кем же шутить экипажу, как не над новичком! Корабельная практика после первого курса тем и важна - показать будущему пилоту, штурману, двигателисту или кибернетисту, кто он есть на самом деле: неуживчивый гордец, салабон болтливый, размазня бесхребетная или "наш человек". За формальными строками капитанского отзыва о пройденной практике руководство ВКШ без труда разглядит возможности курсанта, примет первые - пока еще предварительные - решения о его будущей специальности.
Поэтому Илья отнюдь не проклинал капитана за выданные им задания, а спокойно переоделся в рабочий синий комбинезон, выбрал в каптерке ведро, прихватил тряпку и отправился на уборку кают. Хотя, если положить руку на сердце: ох, и достало его это мытье, ох, и достало!
Все комнаты, отведенные экипажу, блистали чистотой. Еще бы им не блистать - он позавчера в них прибирался. Капитанская каюта чуть больше других, но и ее Илья знал как свои пять пальцев. Ничего в ней не изменилось с прошлой приборки. Что же делать?
Задумчиво пройдясь по комнате (шесть шагов в длину, четыре в ширину), Илья передвинул стул, проверив, не забыл ли подтереть под его ножками, открыл и закрыл тугие дверцы шкафа. Все на месте, все как всегда, ни к чему нельзя придраться. Ё-мое! А наверху-то! Так и есть: верхняя панель шкафа матово отсвечивала тончайшим слоем пыли. Насвистывая, Илья быстренько ее протер, отполоскал тряпку, сменил воду, протер еще на раз. Интуитивно обратился к книжным полкам, раздвинул книги - нашел пыль и там. Только через двадцать минут он вздохнул с облегчением, устранив обнаруженные недостатки.
С каютами Конобейкина, Аламчука и Ванечкиной он управился и того быстрей. У Елены Андреевны только чуть задержался. Не смог себе отказать - перед уходом быстро нагнулся и понюхал брошенную в изголовье кровати кофточку. Чудный запах, вовсе не такой, как у любимых ею духов "Звездная пыль" - вон, бутылочка стоит в пенале. Те с цитрусовым оттенком, свежим, а от кофточки запах... сладкий какой-то, домашний.
Не то, чтобы он боялся, что сделал неправильно, понюхав предмет женского белья, и уж точно не боялся, что его за этим занятием застукает владелица, но из каюты Елены Андреевны он всегда выходил торопливо. Это - его собственная маленькая тайна, а тайны положено хранить.
Прежде, чем вплотную заняться пассажирским блоком, он заглянул к себе, взял вушники, зарядив курсом "Системы жизнеобеспечения кораблей класса "Аргон". Если уж капитан высказал недовольство пыльными листьями своей любимой "бенджамины", тогда он растениям полный макияж наведет, без всякого снисхождения. А это занятие нудное, кропотливое: в каждом горшочке землю взрыхлить, да каждый листик влажной тряпочкой протереть, да опрыскать из пульверизатора, да навести подкормку, да полить, да освещенность растений проверить и при необходимости отрегулировать. Пока руки да глаза работают - пусть мозги знания впитывают. Два раза уже "Системы обеспечения" пытался сдать, и оба раза заваливался: то фермент какой из биореакторного комплекса забудет, то пропустит пару этапов демонтажа "светильника хемилюминесцентного ССХ-124-П". Иван Михайлович уже коситься недобро стал, того и гляди, рявкать начнет!
Спохватился Илья только в полдень. Ёжкин кот! А обед-то! Метнулся к себе, умылся, переоделся, скачками - на камбуз. Бульон процедить, мясо остудить, лук резать, перловку мыть, чеснок не забыть. И заскворчало на плите, забулькало ароматным паром, убегающим в вытяжку, включенную на максимальные обороты. Крутиться пришлось как белке в колесе, чудом успел. Кисель разливал по кружкам горячущий, как не обварился еще!
Команда приняла обед благосклонно, замечаний не высказала. Иван Михайлович даже крякнул одобрительно, а Елена Андреевна демонстративно в открытый рот ладошкой помахала - острый супчик получился.
"Что на ужин?" - спросил капитан, вставая.
"Может, есть особые пожелания?"
"Вареники! - буркнул Конобейкин. - С картошкой и луком жареным!"
"А я бы с вишней не отказалась, - заметила Ванечкина. - Я к сладкому неравнодушна".
"Хорошо, - кивнул Илья. - Мы могём любые!"
"Присоединяюсь к картофельным!" - подал голос Борис Иваныч.
"А мне пятьдесят на пятьдесят!" - улыбнулся капитан.
Что ж, вареники, так вареники. В длительном полете одно удовольствие у команды - разнообразная еда. Надо постараться, практикант!...
Уже после ужина, наведя красоту и полный порядок на камбузе, Илья решился заглянуть в рубку.
"Можно?" - привычно спросил он, переступая комингс.
"Заходи, Илья, присаживайся!" - капитан кивнул на соседнее с собой кресло, на спинке которого висело изображение Елены Андреевны.
Илья взял навигационный шлем из гравизахвата, сел.
"Как вахта?" - спросил он Ивана Михайловича, но тот не ответил.
Вздохнув, Илья надел шлем.
"Линейная скорость ноль-семь "Ц", - доложил корабль. - Последняя коррекция курса восемь часов шестнадцать минут назад. Произвести расчет параметров прыжка?"
Перед глазами Ильи появились цифры обратного отсчета времени, отпущенного на принятие решения: 9... 8... 7....
Снова спокойные, твердые, стеклянные по внешнему виду цифры: 9... 8... 7....
"Выполняй!"
"Недостаточно полномочий! - тут же отреагировал корабль. - Линейная скорость ноль-семь "Ц". Оставшееся время полета в данном режиме - тридцать девять тысяч восемьсот двадцать три часа. Произвести расчет параметров прыжка?..."
Илья снял шлем. С компьютером бесполезно спорить. Есть на практиканте навигационный шлем, нет его - все равно он остается практикантом, и полномочий у него кот наплакал.
Что он там сказал? Тридцать девять тысяч восемьсот двадцать часов? Больше четырех с половиной лет. Но уже меньше, чем оставалось вчера. Каждую секунду он приближается к Земле на двести десять тысяч километров. Правда, за эту секунду на Земле проходит... Он знал, сколько там проходит времени: весь первый курс они изучали сплошную теорию. Но не хотел думать об этом. Курсанту надлежит быть спокойНУ, выдержанНУ и последовательНУ. Старое, как мир правило...
Он вставил ненужный шлем в гравизахват и поднялся из кресла. Прежде, чем переступить на выходе порог, Илья оглянулся. Со спинок кресел на него смотрели Переверзин и Ванечкина. Портрету Конобейкина здесь не место, и он повесил его в двигательном посту, а изображения Аламчука и вовсе есть только в кают-компании да в коридоре, куда Илья каждое утро выходит на поверку.
Настоящие они лежат в гибернационном модуле. И они, и шесть пассажиров, не проснувшиеся после предпоследнего прыжка. Что уж там случилось, с десятикратно дублированной системой пробуждения - не знал Илья. Раз сто за прошедшие месяцы он пытался активировать ее вручную - без толку. Повторяется одно и то же: предварительное тестирование, предупреждение о дефекте процедуры и отказ в исполнении. А дефектные процедуры всякий раз другие. То PQRS, то FFGD, а то и вовсе какая-то 178-14-GG. И как с этим справиться? Программа гибернации для каждого индивидуальна, будь иначе, давно бы уже Илья демонтировал блок от собственного "саркофага" и переставил его Аламчуку - пусть бы он и разбирался с настройкой системы. А так - нет. Пусть спят. Торопиться здесь не надо: так можно не только дров наломать - вообще убить человека.
В конце концов, он и сам не дурак, и время у него есть. Второй курс уже заканчивает экстерном - в восемь месяцев уложился, хоть из них шесть недель и потерял по глупости. Здесь ведь главное оказалось что? Чтоб быть "выдержанну" и "последовательну" - день за днем, шаг за шагом. А чтоб мыслей в голове дурных не возникало - работать нужно. Мыть, чистить, готовить обеды и ужины, стирать и гладить рубашки с носками, утром вставать к поверке, и ежедневно заниматься на тренажерах, слушая невыносимо нудное: "...блок ферментного гидролиза системы очистки сточных вод состоит из следующих основных частей..." Вот черт, вбилось в голову! С третьей попытки точно сдаст...
Илья постелил постель, лег, поправил под головой подушку. Интересно, - подумал он, - куда меня завтра Иван Михайлович зарядит? Неужели снова палубу драить? Нет, он в холодильнике давно не был, ревизию не проводил. Надо будет Михалычу намекнуть на непорядок...
