Найдёныш
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
"Человек вовсе не нуждается в обществе,
это общество нуждается в человеке.
Общество - вынужденная мера защиты, самосохранения.
Человек должен в отличие от стадного животного
жить одиноко - среди природы - животных,
растений и в контакте с ними...
Что для этого надо? Прежде всего чувствовать
себя свободным и независимым. Верить. Любить"
А. Тарковский "Мартиролог"
Тоскливо было. И одиноко. И уже начали уставать ноги, потому что две сотни стадий по рыхлому снегу это довольно трудно.
Уже много часов подряд она все брела и брела, проваливаясь, выбираясь и снова увязая еще глубже, глубоко дышала, протягивая сквозь подогревный фильтр обжигающе холодный воздух, но пропустить Курта назад отказывалась. Просто надо вытерпеть еще час, максимум - два. Не в первый раз. И далеко не в последний.
Было холодно. Так холодно, что метровый верхний слой снега скорее походил на тончайший песок, чем собственно на снег. Он слеживался только глубже, постепенно превращаясь в лед, поначалу зернистый и матово-белый, затем мутный от вкраплений пузырьков воздуха и лишь потом - кристально-прозрачный. Нижние слои обнажались редко, поскольку ветров здесь почти не было. Не с чего им было возникать - в двух часах полета от океанских разводий и в условиях низкой солнечной активности.
Там, на востоке, где подводные вулканы порождали поднимающиеся к поверхности теплые течения, еще оставались разводья, тянувшиеся на десятки и сотни стадий. Их было видно издалека по стенам пара, текущего вверх. Там формировались облака, разносящие снег по всей планете. Впрочем, влага поступала в атмосферу отовсюду. Есть такое понятие - холодовая возгонка. При температурах, превращающих жидкую ртуть в твердый металл, ее вклад в формирование облачного покрова становится весьма значительным.
Дорогу пробивал Охо. Специально для снега он отрастил себе дополнительную пару конечностей и теперь шел на шести лапах, оснащенных полуметровыми подушками. Если бы не оставляемый им ров с подтрамбованным дном - людям пришлось бы не идти, а плыть по снегу. Впрочем, стенки рва довольно быстро осыпались, и если сразу за Охо идти было достаточно комфортно, то замыкающий брел по колено в сыпучем снегу.
Курт вновь остановился.
"Обернувшийся пес, наклонивший голову, жарко дышащий и вываливший язык". Странная у Курта собака - вся заросшая кудрявой шерстью, даже глаз не видно...
"Черепаха с немигающими глазами, ритмично переставляющая вывороченные передние лапы и подтягивающая задние".
"Улыбающийся чумазый ребенок, двумя руками вцепившийся в верблюжий горб". Нет уж, спасибо!
"Самка бурбута, с жирными складками под передними ластами, сонно щурящаяся на рыбу, которой трясут возле самого носа".
Курт пожал плечами и двинулся дальше. Она поняла этот жест - удивление, непонимание, смирение. Что ж, пусть будет так!
Она вывела рельефную топограмму с проложенным маршрутом. Им осталось не больше часу хода: впереди и справа виднеется верхушка скалы, за ней еще одна. Будь сейчас день, а не поздние сумерки, можно было бы увидеть "Трезубец", у подножья которого вморожен их дом. Но сейчас слишком темно, чтобы просто увидеть, и слишком светло, чтобы различить силуэт скалы на фоне звездного неба. Поэтому надо просто ждать и продолжать идти.
Кави услышала стук и разрешила войти. Справа по ходу движения возник торс Джанерота, плывущий над снежным покровом со скоростью ее шагов.
"Здравствуй! - Джанерот огляделся. - Я не слишком тебе помешал?"
"Нет. У меня масса времени. Ты что-то хотел?"
"Достроил место для встреч. Хотел пригласить в гости! - Джанерот улыбнулся. - Если, конечно, ты не слишком устала и не занята вечером. Я ужасно по тебе соскучился!"
"Я тоже! - призналась Кави. - Но мне нужно еще часа два, чтобы добраться до дома и привести себя в порядок. Подождешь?"
"Конечно! - ответил Джанерот. Он явно обрадовался ее согласию. - Ты не будешь возражать, если я позову еще и Зингу?"
Зинга работала на разводьях и нравилась Кави. Впрочем, она ни разу не встречалась с ней в персональных мирах и не знала, что Джанерот с ней дружен. Настолько, что приглашает к себе в гости их вдвоем.
"Почему я должна возражать? - удивилась она. - Конечно, зови! Два критика лучше одного, только, боюсь, после наших оценок тебе придется месяц вносить изменения!"
"О, за меня не волнуйся! - рассмеялся Джанерот и продолжил стихами:
Нет средства вернее от скуки
Визита любимой подруги,
А если вдруг явятся две -
Будь горд ты и счастлив вдвойне!"
"Не припоминаю!" - призналась Кави.
"Застольные песни" Хумматриана, четвертый цикл!"
"Я не настолько хорошо знаю историю!"
"Это не история - поэзия! - поправил ее Джанерот. - Так я жду тебя через два часа?"
"Я буду!" - кивнула Кави.
"Кивок любимой - слов ясней,
А скажет - больше книг,
Коль в душу нежностью своей
И в сердце к ней проник!"
Продекламировал Джанерот.
"Тоже Хумматриан?" - успела спросить Кави.
Но Джанерот покачал головой.
"На этот раз - я!"
За разговором с Джанеротом она отстала от Курта, и они с Охо остановились, ее поджидая. Из-за фильтра лица Курта не было видно, но глаза у него глубоко запали, видимо переход давался мужчине слишком тяжело. Вот и сейчас, воспользовавшись короткой передышкой, он упер руки в бока и пытался провентилировать легкие. Предложить ему воспользоваться Охо?
"Дикая лошадь, стоявшая на трясущихся ногах, медленно заваливается на выжженную траву, судорожно выгибая шею".
"Нечетко прорисованный мужчина-урод с непропорционально маленькой головой, насаженной на могучую шею, улыбается во весь рот и демонстрирует бицепс в два раза толще собственного бедра". Странное у него представление о достоинствах мужчины. И еще более странный костюм у образа - сине-красный, с нелепым плащом, прикрывающим одну только спину.
"Муха в стеклянном сосуде, раз за разом бьющаяся в прозрачную преграду". Какой же он упрямый, этот Курт!
Они дошли чуть быстрее, чем рассчитывала Кави. Дом выдвинул навстречу три пузыря-приемника, два маленьких, человеческих, и один огромный, для Охо. Органоид начал трансформацию, втягивая средние конечности и превращая оставшиеся лапы в руки и ноги, но Кави не стала дожидаться окончания. Продавив пузырь внутрь, она нетерпеливо сорвала губчатый нарост фильтра вместе с глазным щитком и швырнула его под ноги. Сейчас надо быстро принять ванну и съесть что-нибудь более аппетитное, чем походные концентраты.
Курт сидел в наружном коридоре, откинувшись к стене. Даже покров до конца не снял, видимо расстегивал его уже на полу. Тот лишь сумел распахнуться и сползти с плеч, оставшись вдетым в рукава и придавленным ягодицами. Антропоморфный Охо горой возвышался над мужчиной, но действий не предпринимал.
--
Тебе плохо? - спросила Кави.
Курт открыл один глаз, ближний к Кави, и ответил, не поворачивая головы.
--
Даже не представляешь, как мне хорошо!
--
Могу догадываться! - согласилась Кави. - А послушался бы меня - порхал бы сейчас бабочкой. И обед усталой женщине приготовил, пока она ванну принимает!
--
Прости, - улыбнулся Курт. - Я что-то и впрямь вымотался...
Кави распустила покров, высвободила ноги из сжавшейся оболочки, подошла к Курту и помогла ему подняться. Какой он все еще слабый! Может и верно говорила Тана, ее мать, что Курт по всем признакам уже закончил развитие и может изменяться лишь в узких границах? Как же быстро он тогда повзрослел - ему нет и тридцати, а рост прекратился, не достигнув и пяти локтей. Сейчас он макушкой едва достает ей до мочки уха и весит чуть не на четверть меньше. Нескладный голенастый подросток, стыдящийся свой слабости!
Она помогла ему стряхнуть покров, прижала к себе, приобняв за плечи, и повела в сторону бассейна. Конечно, проще было взять мужчину на руки, но Курт панически боялся подобных проявлений заботы, уверяя, что он далеко не ребенок и пребывание на руках у женщины для него унизительно. Ей это было не понятно: помощь, оказанная нуждающемуся, возвышает обе стороны. Странный он, Курт, и одному ему было бы совсем плохо. Ни друзьями за целый год не смог обзавестись, ни любимой. В контакт не научился вступать, лишь передает и принимает образы, да и те простейшие и на расстоянии видимости.
Она довела его до чаши с теплой водой, кипящей от бьющих снизу струй воздуха, подстраховала его неловкое сползание на мягкое дно, вошла в воду сама, легла на спину и довольно вытянулась. Ничего нет лучше после трехдневной вылазки к Теплым Пещерам и заключительного шестичасового перехода по снегу сбросить с себя покров и на полчаса разлечься в гейзерной ванне. Расправляются сдавленные избыточной гравитацией позвонки, массируются мышцы, кожа насыщается влагой, из головы вымывается навязчивый ритм ходьбы: шаг и...-шаг и...-шаг. Не уснуть бы только в нежном полумраке с пустым желудком, да не пропустить назначенную встречу!
Кави пролежала в воде ровно столько, сколько запланировала на отдых и безделье. Через полчаса она села и посмотрела в сторону Курта - тот спал, пристроив голову на пологий бортик. В полумраке его белое тело, с которого за прошедшие месяцы исчезли грубые волосы, колыхалось в пенящейся воде вяло и беспомощно. Кави протянула руку и коснулась его, испугавшись, что Курт умер. Нет, кожа была теплой, а сквозь шуршанье лопающихся на поверхности воды пузырьков слышалось и тихое посапывание спавшего.
Бедняга, - подумала она. - Слабый и глупый найдёныш. Тянется из всех своих сил за взрослыми и сильными людьми, чуть не плачет от злости на отказывающее тело, но еще хорохорится и пытается шутить. Надо бы уложить его спать, да нельзя - проснется через пару часов от голода и с больной головой.
Она встала на колени, подсунула руки под расслабленное мужское тело и легко подняла его из воды. Курт не проснулся, но на всякий случай она углубила его сон. "Нежный теплый песок, чуть колышущиеся макушки пальм, ритмичный плеск набегающих на берег бирюзовых волн".
Дом был совсем небольшой, и до трапезной Кави дошла за минуту. Опустив Курта на лежанку, она внимательно посмотрела на его лицо с заострившимися чертами и подумала, что он должен был потерять не меньше двух пундов влаги, чтобы так измениться. То-то его перекормленный покров так лениво снимался - после трёх суток переработки телесных выделений! Он сейчас не только мороз выдержит, в нем в пространстве можно неделю продержаться!
Уменьшив освещенность трапезной до закатного уровня, Кави выбрала на стойке нож, прихватила полукруглую емкость и направилась в растительную. За время их отсутствия бахамба уронила с десяток перезревших плодов. Такие ей не очень нравились - они начинали кислить и отдавать дрожжами, но зато их любил Курт за тонкую корочку и податливую пористую мякоть, полностью заменявшую ему "хлеб". Что такое "хлеб" Кави поняла не совсем, хотя Курт несколько раз пытался описать процесс его изготовления. Наверное, он и сам его не знал в совершенстве, иначе Кави смогла бы его воспроизвести. Впрочем, бахамба его вполне устраивала, как и рыба фиу, красное, розовое и белое мясо баругавы, устрицы, водоросли и еще три-четыре сотни созревающих в растительной плодов и трав. Некоторые из них Курт даже мог назвать на своем рычащем и щелкающем языке, что лишний раз подтверждало предположение Кранаха о его хуманском происхождении.
Кави приготовила простой, но обильный ужин, способный возместить затраченную на вылазку энергию. По три ломтя красного мяса, слегка обжаренного на решетке, очищенный плод бахамбы с человеческую голову величиной, нарезанная тонкими ломтиками тушка фиу, с которой она после отделения головы легко сняла кожу и залила соком бакуле. По миске маслянистых хрустящих водорослей, плюс два кувшина ниры с мякотью и блюдо с фруктами на десерт.
Оглядев накрытый стол, Кави осталась довольной. Все время, пока она резала, жарила мясо, постукивала тарелками, Курт продолжал спать, вытянувшись на лежанке и сложив руки на животе. Однажды он даже начал похрапывать, но едва Кави подошла к нему и наклонилась - тут же перестал, как будто почувствовал ее присутствие. А, может быть, и впрямь почувствовал. Пора бы - столько месяцев она уже его учит!
--
Курт! - тихо позвала она.
Курт мгновенно открыл глаза, как будто только ждал сигнала.
--
Просыпайся, нам нужно поесть!
Мужчина медленно сел и опусти ноги на пол.
--
Черт! Я все-таки заснул! - буркнул он.
--
Ты вполне хорошо держался! - успокоила его Кави. - С непривычки такая прогулка хоть кому покажется трудной.
--
Хороша прогулка! Полдня на ногах и хоть бы один привал!
Кави не нашлась, что сказать. О передышке во время пути она просто не подумала, решив, как и в прошлый раз, сделать маршрут за один переход. А Курт, выходит, ждал именно этого. Ждал и молчал. И еще предлагал ей взгромоздиться на Охо, скрывая собственную усталость!
--
Ну-ну! - улыбнулась Кави. - Не волнуйся! Пару дней отдохнем, восстановим силы, и сходим куда-нибудь еще. Можно к промоинам сходить - три дня туда, три обратно. С привалами. Или даже прилететь назад, если устанем!
Курт пододвинулся к столу, отломил кусок бахамбы, сунул в рот.
--
Чего тебе на месте не сидится? - невнятно произнес он. - Что у нас, дел нет - пешие недельные прогулки устраивать?
Кави, убедившись, что раздражение мужчины пошло на убыль с первым проглоченным куском пищи, а челюсти его так энергично начали разжевывать мясо, что о недавней слабости можно было забыть, тоже принялась за еду.
--
Дел нам хватает, - заметила она, зачерпывая из миски пучок сочных водорослей, пахнувших прохладной морской водой. - Но и во времени мы не ограничены. Хочешь - завтра начнем собирать бугеры, хочешь - через неделю. Нужно еще генные карты посмотреть, хотя бы у экземпляров с максимальными отклонениями по фенотипу. Чем хочешь заняться?
Курт подумал, потом покачал головой.
--
Плохой из меня помощник! В биологии разбираюсь едва-едва, в конструировании ваших аппаратов - и того меньше. Вот запрограммировать тебе случаем ничего не надо?
Кави вздохнула.
--
Знаешь, чтобы начать думать программу для маголдера, его собрать сначала нужно. А собирается он из бугеров, которых у нас пока треть от нужного количества. Так что придется тебе подождать с программированием и поупражняться с бугерами! Дело нетрудное - я его лет в двенадцать освоила, на фантомах, конечно...
--
Я вот давно хотел спросить, Кави... - Курт ел уже медленнее, от третьего ломтя мяса откусывал аккуратно и тщательно пережевывал, прежде чем проглотить. - Сколько тебе лет?
--
Стандартных хуманских?
Курт снова воспроизвел свой не до конца понятный жест - пожал плечами.
--
Конечно! А каких еще?
--
На Хуме я жила с родителями до двадцати пяти. Десять лет училась на Рэе у Кранаха. Восемь лет трудилась с Волтером на Ситорне, шестнадцать - там же прожила с Кассамом и растила дочь. Три года - снова на Рэе ученицей у Джанерота, пять лет с Батой на Хуме Второй. Ну, и почти год здесь, на Туссаре...
Она поиграла в уме с цифрами, введя поправочные коэффициенты на разные продолжительности часов, суток и лет.
--
Выходит, шестьдесят семь стандартных хуманских. А что?
Курт опустил глаза.
--
Ты... в матери моей матери годишься!
--
И что? - не поняла Кави.
Курт явно не хотел говорить на эту тему, и Кави пришлось быть более настойчивой, почти нарушить рамки приличий.
--
Боюсь, я не поняла твоих слов. Ты похвалил меня? Хотел сказать мне приятное?
Курт поднял брови.
--
С чего ты взяла?
Кави, как смогла, сымитировала его жест плечами.
--
Как еще понять твою готовность включить меня в свою родословную? Каждый гордится своими родителями и помнит их предков из многих предшествующих поколений. Если бы я сказала Кранаху, что он годится в отцы моему отцу - не значило бы это, что он занял в моей жизни весьма достойное место, стал близок если не по крови, то по мыслям?
Курт выглядел совершенно растерянным. Он вытер пальцы о губчатую поверхность стола, отломил кусок бахамбы, но есть не стал - только раскрошил.
--
Я знаю, что вы живете очень долго, просто никак не могу привыкнуть к этому... Там, откуда я... пришел, женщины твоего возраста - почти старухи. Они часто болеют, мало двигаются. А ты... Иногда тебе можно дать двадцать лет, иногда, как моей жене - двадцать пять. По нашим, земным меркам, конечно!
Он мельком взглянул в глаза Кави и уставился в стол, на котором устроил полный беспорядок - крошки усеивали почти четверть поверхности. Не отдавая отчет в своих действиях, Курт плавным движением ладони разровнял их, наблюдая за медленным погружением в покрытие.
--
На Земле я не уступал большинству мужчин, считался достаточно рослым и физически сильным. Был, кстати, неплохим профессионалом своего дела, во всяком случае, получал хорошие деньги и даже прошел отбор в экспедицию к Юпитеру. А ведь было триста человек на одно место! - усмехнулся он. - Вам не понять, а мы десять лет только строили корабль, а до этого еще столько же всем миром его проектировали. Кто бы знал, что так выйдет!..
--
Случилось так, как случилось! - прервала его Кави. - Вблизи больших масс нельзя создавать знакопеременные поля, да еще в столь малых объемах. Ты же разговаривал с Гургасом - он должен был объяснить!
--
Гургас? А... - Курт махнул рукой. - Я его почти не понял! Я не физик и не математик - простой технарь. Специалист по вычислительному и навигационному оборудованию, - пояснил он, спохватившись, что "технарь" произнес не на хуманском. - Да и не в этом дело!
--
А в чем? - спросила Кави. До намеченного визита к Джанероту оставалось совсем немного времени, но оставлять Курта в его сумбурном настроении ей не хотелось. - В чем дело? - повторила она. - Ты чувствуешь себя одиноким? Забытым? Но ведь я почти всегда с тобой! Хочешь, навестим Джанерота? Он пригласил меня на обратном пути, но мы можем появиться там вместе!
Курт покачал головой.
--
Ты не понимаешь... Чувствую себя одиноким? Слишком слабо сказано! Ущербным - будет гораздо точней. А если попытаться передать наиболее верно свои ощущения, то ближе всего окажутся сравнения с уродом и инвалидом. Неполноценное существо с недоразвитым мозгом. Если бы мартышка могла бы сравнивать себя с человеком и переживать по поводу обнаруженных у себя недостатков, она почувствовала бы то же самое!
--
Перестань! - произнесла Кави. - Никто не считает тебя ни уродом, ни мартышкой! Ты просто очень молодой человек, который мало и совсем не тому учился!
--
Мало! - скривился Курт. - Две трети жизни я провел... - он хотел сказать "на школьной скамье", но в хуманском не было этого оборота, - ... с разными учителями. Да я могу здесь вдвое больше времени потратить, но так и не научусь толком читать! Сто тысяч иероглифов! И еще каждый из них норовит изменить значение при смене места в предложении! Да я с ума сойду, пытаясь все запомнить!.. Ты вот сколько помнишь книг? - внезапно спросил он.
--
Тысяч десять-двенадцать, - ответила Кави. - Но не дословно.
--
Двенадцать тысяч книг! - расхохотался Курт. - У нас большинство людей за всю жизнь меньше прочитывают, а ты их наизусть помнишь! И еще говоришь - я не урод? Да мы все уроды рядом с вами!
Он отшатнулся от стола и повалился спиной на лежанку, демонстрируя, что больше разговаривать с ней не хочет.
--
Ты не прав! - сказала Кави. - Когда тебя с самого детства учат запоминать и вспоминать, это быстро становится привычкой. Для меня прочитать книгу - значит, ее запомнить. Для тебя не так. Ничего страшного, просто придется потратить время на тренировку памяти. Я научила свою дочь, занимаюсь и с тобой. Можешь быть уверен - научу обязательно!
Курт закрыл глаза согнутой в локте рукой, как будто ему мешал потолочный свет, и пробормотал.
--
Я даже лиц ваших не могу запомнить!
--
Все одинаковые, как рыбы? - усмехнулась Кави. - Меня-то сможешь отличить от Джанерота?
--
От него - да, - признался Курт. - А от твоей матери - вряд ли. Если только по цвету кожи!
--
Да уж, - Кави не скрыла улыбки. - Такую черную как я, еще поискать нужно! Покажи, как ты меня видишь! - необдуманно попросила она и через мгновение получила в ответ образ.
--
Знаешь, - медленно произнесла она. - Попробуй смотреть на людей прямо, может, тогда ты и сможешь увидеть их недостатки!
Джанерот выстроил дом прямо посередине озера. Сначала им пришлось спускаться вдоль ручья по узкой тропинке, то и дело пересекаемой корнями со стершейся корой. Это уж чересчур! - подумала Кави, перепрыгивая через них, но потом поняла умысел создателя: корни удерживали от желания пуститься по тропинке бегом и навязывали неровный и неторопливый ритм ходьбы.
Ложок, по дну которого шумел быстрый и холодный ручей, со стороны тропинки порос низкой и плотной коровьей травкой. Улучив момент, когда Джанерот оторвался вперед, Кави нагнулась и зачерпнула ее пальцами. Вырванная с мелкими корешками, трава остро пахла свежей и мокрой землей, раздавленной зеленью и пачкала руки. Противоположный склон по замыслу творца недавно обрушился и съехал к ручью, придавив папоротники и собравшись толстыми лопнувшими складками. Из обнажившегося грунта свисали корни мачтовых деревьев, похожие на истрепанные канаты.
--
Посмотри! - окликнула ее шедшая позади Зинга, и когда Кави обернулась, протянула ей сорванный с куста лист. - Неужели у него даже на это хватило терпения?
С обратной стороны выгнувшегося иззубренного листа серебрилась плотная паутинка, на которой суетился крохотный паучок. Кави осторожно коснулась его домика, кончиком пальца ощутив податливое сопротивление. Забежавшее на ноготь насекомое оказалось невесомым, и она легонько сдула его с пальца. Выпущенный лист, беспорядочно кувыркаясь, упал на тропинку.
--
Джанерот превзошел сам себя, - признала Кави. - Если он сумел все сделать столь совершенным, его придется признать мастером снов и навсегда потерять для биологии...
--
Эй! Где вы? Чего застряли? - окликнул их Джанерот. - Мы полдня потратим, пока доползем!
Тропинка заканчивались на песчаном пляже. Ручей разливался по нему широко, промыв причудливые канавки до галечной подложки. На оставшихся между ними островках заиленного песка росли пучки жесткой травы.
--
Лучше не трогай! - предупредил Джанерот, едва Кави протянула руку, чтобы сорвать травинку. - Я немного переборщил с ножовником - можно порезаться!
Они вошли в сонно дышащую под полуденным солнцем воду. Почти горячей она оказалась только возле самого берега, а в нескольких шагах от него Кави почувствовала прикосновение холодной струи - где-то неподалеку со дна бил родник.
--
Так не дойдем! - Джанерот махнул рукой в сторону плоского домика, поднятого над озером дюжиной бревенчатых свай. - Плыть придется!
--
Я первая! - крикнула Зинга, и после длинного толчка с вытянутыми руками ушла под воду.
Кави пустилась следом, выбрав стиль лягушки. Плавно скользя под поверхностью и поднимая голову лишь для вдоха, она поражалась памяти Джанерота, сумевшего воспроизвести не только запах чуть застоявшейся озерной воды и щекотание живота и бедер ее завихрениями, но и радужный отблеск в залитых водой глазах, и глушение голосов, и характерный звон в ушах при нырянии.
--
Ну, как? - спросил Джанерот, показывая в улыбке белоснежные зубы и протягивая с помоста руку отставшей Кави. С прилипших ко лбу курчавых волос по лицу его стекала вода. - Впечатляет?
--
У тебя на носу капля! - ответила Кави, глядя снизу и лишь чуть пошевеливая ногами, чтобы остаться на месте.
--
А у тебя на макушке - паук-скользун! - сказал Джанерот. - Давай руку, помогу!
--
Нет уж, сама как-нибудь!
Кави толкнулась ногами и зацепилась за дощатый настил. Выход из воды на две руки проблем не составил. Повернувшись, она уселась на доски, свесив ноги, и тряхнула головой.
--
Не-е... - Джанерот легко коснулся ее волос и продемонстрировал сжавшегося в горошину паучка, удерживаемого за лапку. - Думала, шутка?
Кави подставила ладонь, приняла продуманную в деталях живность и уронила ее в воду. Серая горошина закачалась возле сваи вместе с кусочком размокшей коры и клочками пены.
--
Ты здесь другой, - сказала она присевшему рядом Джанероту. - Загорелый, похудевший!
--
Что поделаешь, - улыбнулся мужчина. - Нужно же соответствовать обстановке!
--
У него ладошки шершавые, как точильный камень, - пожаловалась Зинга. - И шрам на ягодице!
--
Покажи! - потребовала Кави, и Джанерот с готовностью оперся на левую руку, показав белесый рубец длиной с палец.
--
Это вам не "ха-ха"! - прокомментировал он. - Это неструганные доски! Вы бы тоже попки свои поберегли, а то я сиганул однажды с настила в воду и распоролся.
Кави не ответила, улыбнулась.
Солнце быстро высушило кожу, только кончики волос остались влажными. С рукой играла муха: садилась на предплечье, щекотно пробегала по нему вверх или вниз, мгновенно взлетала и, сделав короткий круг, опускалась на новое место, начиная чистить передние лапки или умываться.
Отогнав насекомое, Кави взглянула на небо, в котором медленно истаивали случайные облачка.
--
Здесь всегда так?
Джанерот понял с полуслова.
--
Погода? Совсем нет! Пару раз я устраивал хорошие грозы, один раз напустил осенний мелкий дождик на весь день и хорошенько промерз. Даже очаг пришлось разжигать, чтобы согреться!
--
Ух ты! - восхитилась Кави. - Огонь придумал!
--
Как же здесь ночью без огня? - удивился Джанерот. - Лежишь, смотришь на пламя, думаешь... Или рыбы нажаришь на прутьях - очень удобно: мясо в рот, кости в огонь! Наелся, искупался, лег на тюфяк и дремлешь. Хотите, я вас рыбой накормлю, свежей, с дымом?
--
Зинга, ты как? - выглянув из-за Джанерота, спросила Кави. - Рыбу с дымом будешь?
Зинга рассмеялась.
--
Моего согласия не требуется! Он все равно развлечения в полном объеме устроит!
Джанерот оперся рукой о доски, легко вскочил. Через пару мгновений он появился на пороге дома с надетой на левое запястье веревочной петлей и острогой в правой руке.
--
Только сидите сейчас тихо! - предупредил Джанерот.
Опустившись на колени у края помоста, он пристально вглядывался в воду. Девушки перестали болтать ногами, тоже смотрели вниз, но ничего кроме солнечных бликов на колеблющейся поверхности озера и собственных теней не видели. Джанерот же внезапно разогнулся, далеко отвел руку с острогой и с коротким выдохом вбил дротик в воду. Подтянув за веревку гулявший конец остроги, он ухватил ее и вытащил. На конце его билась пронзенная наискосок у самой головы рыбина длиной в локоть.
--
Ага! - воскликнул он. - Есть одна!..
Меньше чем через час, когда в обложенном камнем очаге уже трещали поленья, а Джанерот заканчивал чистить и потрошить рыбин, он спросил сидевшую на набитом травой тюфяке Кави.
--
Как дела у Курта?
--
Идут помаленьку, - ответила она.
--
Скучает?
--
Не совсем так... - сказала Кави после небольшой паузы. - Скорее подавлен.
--
Да... - вздохнул Джанерот. - Досталось малышу!
--
Даже не знаю, что бы я делала на его месте! - вступила в разговор Зинга. Она обняла Кави и положила голову ей на плечо. Кончики ее волос были еще влажными и холодили спину. - Оказаться совсем одному в чужом мире! Я бы с ума сошла!
--
Не наговаривай на себя! - бросил Джанерот. - У тебя хватило бы сил начать все сначала! Кругом люди, чуть другие, но все-таки люди. Есть масса интересных дел, множество способов приобрести умения и навыки. В конце концов, неограниченные возможности побывать в других мирах, реальных и созданных!
--
В созданные он погрузиться не может, - тихо возразила Кави. - Для него они как будто нарисованные, плоские и неживые.
--
Вопрос тренировки! - настаивал Джанерот. - Ребенок, едва приступивший к изучению чтения и письма, видит в книге только непонятные значки. Потом понимает смысл отдельных символов, еще позже становится в состоянии перевести написанное в слова. И лишь доведя это умение до совершенства, получает способность видеть целые картины, слышать звуки, ощущать запахи...
Джанерот ножом собрал чешую и рыбьи внутренности на разделочную доску, направился к выходу.
--
Чего приуныли, красавицы? - спросил он, и послал сразу обеим образ: "Сросшиеся боками Зинга и Кави, с удвоенными количествами рук и ног, похожие на спаривающихся кальмаров". - Не надо грустить, отдых только начинается!
Кави действительно славно провела оставшееся время. Они жарили рыбу на зеленых прутьях, за которыми пришлось сплавать на берег, ели, долго занимались любовью и купались. Джанерот не разрешал солнцу покидать зенит, и оно светило с почти безоблачного неба, согревая и высушивая, но лишенное возможности обжечь кожу.
К сожалению, Кави не могла оставаться в придуманном мире столько, сколько бы этого хотела. Когда Зинга снова начала ласкать губами ее ухо, она вдруг поняла, что неимоверно хочет спать, зевнула, закрыла глаза, и выскользнула из объятий...
--
Похоже одновременно на сборку паззла и детский конструктор! - сказал Курт, когда Кави для примера установила несколько элементов в трехмерной модели бугера.
--
Да, чем-то напоминает, - согласилась Кави, уловив поясняющие образы. - Теперь сам попробуй!
Курт осторожно протянул руку, "сжал" двумя пальцами фантом элемента, покрутил, знакомясь с профилями поверхностей.
--
Вот сюда! - указала Кави на контактное пятно модели. - Если повернуть элемент вверх-вправо на четверть, контуры совпадут абсолютно точно!
--
Черт! - тихо ругнулся Курт. - Как ты их различаешь? Для меня это сплошная паутина линий!
--
До тех пор, пока элемент не внутри конструкции - вглубь нее не смотри, обращай внимание только на поверхность! - учила его Кави. - Вот так, хорошо! Видишь, сразу после совмещения элемент втянулся и повернуть его больше нельзя, сам убедись!
--
Да, стоит жестко! - удивился Курт. - Это же простое изображение!
--
С обратной связью! - пояснила Кави. - Поставив элемент, ты уже запустил процесс его трансформации, продвигая в канале - управляешь им. Если в модели предусмотрена разворотная полость - вот смотри, например, вот это вздутие канала - значит, элемент подлежит коренной перестройке...
Курт начал продвигать элемент по изогнутому и закрученному вдоль оси каналу, обозначенному в модели четырьмя граничными линиями, ставшими чуть толще остальных, пока не довел до полости.
--
Подожди! - остановила его Кави. - Сейчас обрати внимание на контуры элемента! Справа - четыре зубца, слева - один двойной, вверху два разнесенных, снизу - двойная выемка. Запомнил? Вводи его в полость!
Курт втолкнул элемент во вздутие, и тот снова смог вращаться по всем осям.
--
Вот! А слева под прямым углом отходит приемный канал с другими характеристиками. Видишь, он требует элемента с тремя зубцами справа, двойным слева, и имеющего по выемке сверху и снизу.
Курт повернул элемент и нашел соответствующие требованиям грани.
--
Вставляю? - спросил он.
--
Да, совмещай и проводи до установки! - разрешила Кави.
Побыв еще немного времени рядом с Куртом, она убедилась, что он вполне освоил несложную технологию и даже научился различать оттенки контактных пятен.
--
Разве нельзя автоматизировать процесс сборки бугеров, если он настолько прост и стандартен? - спросил Курт, установив очередной элемент.
--
Зачем? - не поняла Кави.
--
Ну... Ведь это по большому счету рутина! Немного навыков, хорошей памяти на модели, чего у вас в избытке, и больше ничего не требуется!
--
А, вот ты о чем! - усмехнулась Кави. - Все продолжаешь старый спор о приличном и неприличном человеку! Знаешь, насколько я поняла, мы рассматриваем проблему с принципиально разных позиций. Твоя заключается в желании обеспечить максимальную эффективность процесса: большее количество с меньшими затратами сил и времени. Правильно я поняла?
--
Конечно! - подтвердил Курт.
--
Ну, а моя - или наша, если говорить обо всех ныне живущих хуманцах - требует получения удовольствия от участия в процессе. И какая же из этих двух позиций более присуща человеку, как в том числе и животному? Я получаю удовольствие от ходьбы, от бега, плаванья, еды и игры, сна и занятий любовью, своих и чужих фантазий. А ты от чего?
Так как Курт не ответил, Кави продолжила.
--
Нежелание участвовать в процессе всего лишь свидетельствует о его неприятности для исполнителя. Для меня сборка бугера - игра. Хочешь, я покажу, как ведут сборку на соревнованиях?
Курт отодвинулся от модели.
--
Давай! - хмыкнул он.
Кави выдохнула, сосредотачиваясь. В скоростной сборке главное - разделить внимание. Пока первый элемент меньшей частью сознания проводится по каналу на место установки, для второго по знакомому рельефу граней подыскивается контактное пятно. Это как жонглирование, только подброшенные мячи не возвращаются назад, а вместо них берутся все новые и новые.
Она начала двигать элементы, не прикасаясь к ним руками - контактная сборка недостойна взрослых - и стала наращивать темп до тех пор, пока пирамидальная модель не превратилась в улей, окруженный облаком мелькающих пчел-элементов. Когда задача упростилась - остались только наружные два слоя, а сердцевина бугера перестала быть прозрачной, она резко остановилась.
--
Вот почти и все! - сказала Кави и пояснила. - Это игра! Лишний способ тренировки памяти и внимания. Ты же сразу сказал, что это напоминает тебе паззл или детский конструктор - так и есть! Любые стандартные операции нужно превращать в забаву и по возможности извлекать удовольствие...
Она развалила почти готовую модель бугера и воссоздала ее снова.
--
Теперь пробуй ты!
Заставив стену выдвинуть широкий язык, Кави откинулась на лежанку и, выведя над головой соответствующие цепочки ДНК из первых пар хромосом самки бурбута и родившегося у нее три месяца назад детеныша, начала сравнивать последовательности нуклеотидов. Генетические карты этих крупных морских млекопитающих Джанерот расшифровал еще в прошлом году, но прекратил исследования, переключившись на абсудов, морских волков. Кави же посчитала добродушных бурбутов более перспективными для эволюционного развития, невзирая на меньший размер их головного мозга и меньшую подвижность. И те и другие животные обладали совершенной легочной системой, позволяющей кормится под водой до получаса, но если абсуды вели хищный образ жизни, то бурбуты в трудное время переключались на водоросли, моллюсков и ракообразных. К тому же, они сбивались в стада на период рождения и выращивания потомства.
Джанерот не возражал против эксперимента Кави с небольшой популяцией барбутов, переселенных на прибрежное мелководье. Людям, правда, пришлось подготовить незамерзающую полынью, установив придонные подогреватели, но зато они избавили подопечных от опасных врагов-абсудов, лишенных возможности добраться до них подо льдом за тысячи стадий.
Потратив полтора часа, она не нашла ни единого признака мутации, способной вызвать обнаруженное у детеныша уменьшение жировой прослойки. Родись второй такой же - было бы гораздо проще найти одинаково измененные участки хромосом, но худой и более подвижный малыш был единственным в приплоде. Тем не менее, Кави считала задачу решаемой, и поэтому спокойно перешла ко второй паре хромосом, а затем к третьей.
Деликатный стук заставил ее прерваться, пометив участки ДНК, на которых она остановилась, белыми треугольниками.
"Войди!" - разрешила она.
"Не помешал?" - спросил Джанерот, проявившись в десяти локтях от пола.
Кави повернулась на бок, чтобы оказаться к нему лицом.
"Ты же знаешь - я всегда рада тебя видеть!"
Джанерот оглядел комнату, задержав взгляд на сидевшем к нему спиной Курте, увлеченном сборкой бугера. Сейчас тот пытался справиться с элементами без рук. У него уже получалось, только движения корпусом и рефлекторные напряжения мышц были излишними.
"Не так уж плохо!" - заметил Джанерот. - "Два-три месяца упорных тренировок, и он сможет собирать за день по бугеру!"
"Ты что-то хотел?" - спросила Кави, чтобы вернуть к себе внимание собеседника.
"Да! - признался Джанерот. - Ты вчера так внезапно покинула нас, что я подумал, не обидели ли мы тебя чем-нибудь?"
"Нет, - улыбнулась Кави. - Я просто безумно захотела спать и не смогла у тебя удержаться".
Джанерот улыбнулся и продекламировал:
"Сотру губами память о других
С лица, груди и ног твоих.
Тебя впитаю, сам в тебя вольюсь,
Горячим сладким шепотом упьюсь.
И, изгоняя сон из утомленных глаз,
С ума сойду от безысходных ласк!
...Эти стихи я когда-то читал твоей матери. Она рассказывала?"
"Конечно, Джанерот! - ответила Кави. - Она не забывает тебя. И мне у тебя очень понравилось. Ты построил замечательное место для свиданий, можешь смело предлагать его другим, не таким одаренным. Я бы не отказалась иметь такой мир в коллекции, но ты ведь еще пригласишь меня туда?"
"Конечно! - обрадовался Джанерот. - Я дарю его тебе! Он немного сложен в управлении, но только не для тебя. Уж ты-то справишься!"
Кави замерла, потом медленно села.
"Я могу сделать вывод, что больше ты меня не пригласишь? Я правильно поняла?"
"Никак вчера не мог решиться! - поднял на нее глаза Джанерот. - Трижды пытался, но не мог сказать: мы с Зингой решили жить вместе!"
"Понятно! - кивнула Кави. - Теперь ясно, почему она вчера так мало удивлялась твоему миру и поначалу даже сторонилась тебя. Она уже была в твоем доме на озере?"
"Да, - признался Джанерот. - Она увидела его два дня назад!"
Он отвернулся, потом спросил.
"Зинга просит разрешения присоединиться к беседе. Ты позволишь?"
"Конечно!"
То, что сейчас происходило, не было для Кави настоящим ударом, и она это понимала. Да, обидно узнать, что тебе предпочли другую, да еще и твою подругу. Досадно лишиться возможности общаться со столь интересным и значительным человеком, каким является Джанерот. Тяга к нему, похоже, является в их роду наследственной, ведь и Тана, ее мать, когда-то прожила с ним почти семь лет, родив от него сына. И она же в свое время упросила Джанерота взять Кави к себе в ученицы, наверняка догадываясь - не могла не догадываться - что общее дело сблизит их гораздо сильнее, чем это необходимо для обычных отношений учителя с ученицей.
"Здравствуй! - проявился рядом с Джанеротом образ Зинги. - Ты очень на меня сердишься?"
Кави пожала плечами, даже не заметив, что повторила еще не так давно раздражавший ее жест землянина.
"Почему я должна на тебя сердиться? Я никогда не слышала от Джанерота предложения, и сама его не делала. А из вас кто-то решился, и думаю, что не ты. Я права?"
"Да, это я предложил! - признался Джанерот. - Мне кажется, что у нас с Зингой получится прекрасный ребенок. Ты не находишь?"
Кави посмотрела на огромного смуглого Джанерота, обнявшего гибкую белокожую девушку, едва достигавшую плеча мужчины, и не могла не улыбнуться.
"Лед и пламень, день и ночь! Вы должны неплохо дополнять друг друга!"
"Я знал, что ты все поймешь! - обрадовался Джанерот, но тут же посмотрел в сторону. - Извини, меня вызывают! Увидимся!"
Зинга задержалась после исчезновения мужчины лишь на несколько мгновений.
"Я люблю тебя, Кави! - улыбнулась она. - Навещай меня!"
Вопреки предположениям Джанерота, Курт закончил сборку бугера раньше, чем Кави разобралась с пятой парой хромосом. У него был вид человека, вырванного из глубокого сна, и в растительной, куда они пришли за продуктами, Курт пытался нарвать травы или зачерпнуть водорослей без помощи рук.
--
Эй! - окликнула она его, чтобы вывести из транса.
Курт вздрогнул и обернулся.
--
Да?
--
Этого еще никому не удавалось сделать! - она подошла к нему и прикоснулась к плечу. - С реальными вещами нужно справляться реально.
--
Прости, наверное, у меня после этих упражнений мозги совсем набекрень съехали!..
За обедом она словно невзначай спросила.
--
Тебе еще не надоело здесь?
--
В каком смысле? - не понял Курт.
--
В буквальном. Не хочется вернуться на Землю, или посетить другие планеты?
--
Почему ты спросила?