За окном вечер. Уже темно. Сквозь густую листву старого тополя проглядывают знакомые звезды. Из открытого окна веет прохладой. Гнетущая жара июльского дня спала. За окном загораются уютные оранжевые фонари, слышится отдаленный девичий смех. Городу не до сна.
Катя бродит по комнате в длинной ночной рубашке, как привидение. Ей тоже совсем не хочется спать.
Неожиданно звонит телефон. В трубке молчат. Она знает: "Это, конечно же, Митька!" И кладет трубку на рычаг. "Ну, что ему еще от меня надо?",- думает она с горечью. Ей совсем не хочется с ним говорить.
В памяти еще жива их последняя встреча, когда они так глупо рассорились перед его неожиданным отъездом в командировку. Она знает: "Теперь он вернулся и ему не терпится поделиться с ней новостями". Он ей не раз говорил, что так, как она, никто не умеет слушать. А она устала от всех его комплексов. Ей хочется спокойной жизни. Ей хватает и своих проблем. Нет, она совсем не жестокая, она просто устала. Она теперь часто задумывается о том, возможна ли дружба между мужчиной и женщиной? Ведь окружающие в это не верят.
А она так устроена, что почему-то не умеет дружить с женщинами. Все эти глупые и пустые щебетанья её только раздражают. Нет, она не синий чулок, вовсе нет. Просто она считает, что есть в жизни главное и есть второстепенное. И нельзя это путать. Нельзя второстепенное возводить в ранг главного. Она не может своё время тратить на то, чтобы часами болтать о каком-нибудь глупом сериале или о косметике. И когда на работе бабы заводят подобный разговор, она берет сигареты и выходит на свежий воздух.
Когда она впервые увидела Митю, он не произвел на нее никакого впечатления. Длинный нескладный, с взлохмаченной шевелюрой, в сером неумело заштопанном свитере. Он ей показался каким-то безликим. Но судьбе было угодно, чтобы они стали друзьями. И не какими-нибудь, а самыми близкими. Свела их работа. Он был фанатом своего дела и она на это купилась. А он оказался большим занудой во всем остальном, что не касалось работы.
Но в своем деле он был артист, он был бог. Он творил, он был непредсказуем и нов. И вот эта - та творческая жилка растопила лед в их отношениях. Кате стало с ним интересно. Увлекаясь, они иногда подолгу задерживались на работе. А потом по чистой тополиной улочке он ее провожал до остановки, продолжая на ходу развивать свои новые идеи. А навстречу шли гуляющие люди. Они просто дышали вечерним воздухом и совсем не думали о делах. И уставшая Катя им иногда чуточку завидовала. И вдруг возникало желание немного побыть просто женщиной. Но Митя этого не понимал.
И тогда она вспоминала Валентина. Это была старая история. Прошло уже десять лет. Но иногда он наведывался в ее сны и мысли.
Мягкий интеллигентный Валентин был совсем другим. Он был осторожный и проницательный. Его серо-голубые глаза напоминали море. Он был романтик, или может, наоборот, хитрец и деляга. Она тогда так и не разобралась. И сейчас, по прошествии многих лет, хотя стала взрослее и опытнее, не может понять. Но то, что непонятно всегда интригует и чем-то волнует. Он так и остался непознанной загадкой в ее жизни.
Они работали вместе в чисто женском коллективе. Он был среди них единственным мужчиной. И притом интересным. Он нравился многим. А дружить стал с ней. Бабы были как бабы. По утрам они глупо кудахтали о своих семейных делах, о нарядах. Читали одни глупости. Им с Валентином было смешно на них смотреть и иногда хотелось подразнить. Внести разнообразие в их мелкую жизнь. И они решили дать им повод посплетничать. Идея принадлежала Валентину. Он сказал: "Устроим переполох в курятнике!"
Надвигался чей-то день рождения. Как всегда, его отмечали в тесном "спетом" коллективе. Валентин к тому времени уже уволился, но часто заходил. Ни один праздник не обходился без него. Его всегда приглашали и ждали с нетерпением.
Вот и на этот раз он пришел с бутылкой какого-то импортного вина. Сел рядом и когда все уже были в изрядном подпитии, вдруг положил руку ей на плечо. Бабы замерли от неожиданности. Все знали, что она скоро выходит замуж, что Костик каждый вечер после работы поджидает её у выхода. Она и сама удивилась, потому что весь его проект розыгрыша не приняла всерьез. Ну, поболтали, посмеялись, как всегда, и ладно. Она его толкнула в бок: " Ты, что?". Он ей на ухо прошептал: " Мы же договорились, разыграть. . .". Она к тому времени, как и все, чуточку опьянела и потому подумала: " Пусть! Будет смешно". Но ничего смешного не получилось, потому что с той минуты ее жизнь дала сильный крен, весь ее ровный светлый мир дал большую трещину. Она только помнила, как он ей подавал шубу. Потом они куда-то шли по морозным ветреным улицам. Он ей что-то рассказывал, тянул куда- то за руку.
Очнулась она в большой светлой комнате. Ее окружали незнакомые стены, незнакомая мебель. Рядом был Валентин. Его осторожные, цвета переменчивой морской волны глаза, заглядывали ей в лицо. "Хочешь, послушать музыку?", - спрашивал он, - " У меня есть Моцарт, " Маленькая ночная серенада".
На работе пошли злые сплетни. Сказали Костику. И Костик, не прощаясь, уехал в другой город по распределению института.
Валентин потом счастливо женился. А ей пришлось уволиться с работы.
Вот и вся история. А теперь вот Митя.
Опять зазвонил телефон. Кате не хотелось ни с кем разговаривать. Но настойчивые протяжные гудки не умолкали. Они резали и резали тишину, звенели в ушах. Катя не выдержала, сняла трубку. "Ты, почему не подходишь к телефону?", - раздался возмущенный и обиженный Митькин голос - " Я вот приехал. Через пять минут буду у тебя".
Катя нечаянно взглянула в открытое окно, в комнату летел тополиный пух. . .