Воскресный июльский день сиял всеми красками. Пенилась притомленная зноем листва, на клумбах пестрели цветы.
Молодежь беспечно прогуливалась по улицам, подставляя оголенные плечи солнцу, слизывая с пальцев растекшееся липкое мороженое.
Маршрутка в мгновение ока перенесла Таню с Валеркой на другой конец города. Они немного поплутали среди однообразных пятиэтажек и, наконец, нашли нужный дом. Таня не была здесь года два и за это время дорога в дом, где жил ее дядя, подзабылась. Тяжелая сумка оттягивала руку. Когда с неделю назад дядя Петя им позвонил, то сказал слабым безжизненным голосом: "Приезжайте, а то и в живых не застанете... Живем мы плохо. У нас хлеба нет, крупы нет. А я ведь тяжело больной, мне хорошее питание необходимо. Вот тетя Лида мне пятьсот рублей прислала...".
Таня испуганно спросила: "А что же вам привезти?"
- Привези колбасы, - коротко ответил дядя.
И вот теперь, нагруженные продуктами, они поднимались по чистенько вымытой лестнице в подъезде. Вот и знакомая нарядная дверь, обшитая полированными деревянными дощечками.
Тане было немного боязно нажимать на кнопку звонка: тяжело навещать больных, особенно безнадежных. Но деваться было некуда.
Звонок пропел нежную мелодию, и дверь распахнулась.
Их приветливо встретила третья жена дяди Пети тетя Дина: "А, проходите, проходите. Мы вас заждались".
Посреди комнаты, как на сцене, стоял широкий раздвижной диван, на котором почему-то в одних плавках лежал дядя Петя, демонстрируя свои отекшие сверху до низу ноги. Он выразительно посмотрел на Таню: смотри, мол, вот я теперь какой! И ей стало не по себе. Она торопливо отвернулась. Тетя Дина, молча оценив произведенный эффект, тут же, с поспешной заботливостью, помогла дяде Пете натянуть тренировочные брюки.
Здесь же, на диване, валялись две здоровенные кошки: рыжая и серая. Рыжая была размером с небольшую собаку. Таких крупных кошек Тане видеть еще не приходилось и она растерянно проговорила: "Какие милые кошечки. . .". И ей тотчас же самой стало неловко от того, как фальшиво и неуместно прозвучали эти слова. Но тетя Дина охотно подхватила тему:
" Серая, это мать. А рыжий - сын",- деловито пояснила она.
Валерка тем временем выкладывал гостинцы. При виде колбасы лицо дяди Пети радостно просияло: "Вот, спасибо-то!".
Тетя Дина принесла с кухни две чайные чашки со слабеньким спитым чаем и горсть липких лимонных карамелек в вазочке. Сама же, удобно устроилась рядом, в глубоком мягком кресле. Тане совсем не хотелось пить. Более того, этот чай вызывал у нее легкое отвращение. Но она из приличия сделала несколько глотков и съела одну карамельку.
Тетя Дина тем временем завела светскую беседу с видом обедневшей благородной дамы. Она собиралась хоронить уже третьего мужа и была обеспокоена одной лишь задачей, как бы это сделать с наименьшими затратами. Время от времени раздавались телефонные звонки. Звонили по поводу продажи большого импортного телевизора, который стоял на тумбочке в углу, поблескивая темным дорогим экраном. Тетя Дина всем с нажимом поясняла: " Продаём, потому что у нас беда". Но она, по-видимому просила слишком дорого, потому что за вечер так ни с кем и не столковалась.
Дядя Петя с Валеркой, тем временем, сели за шахматы, а Таня посмотрела на похудевшего пожелтевшего дядю Петю и у нее сжалось сердце.
Он вспомнился ей молодым. Тогда он жил в Подмосковье и жена у него была другая. Еще вспомнилось, как они с Валеркой, тогда еще совсем юные, свалились без предупреждения им на голову и прожили у них целых две недели, разумеется, стесняя и вводя в расходы, но по своей молодости не понимая этого. Валерка теперь говорил: "Мы его должники".
А тетя Дина тем временем лепетала: " Вот, когда мы шили меховые шапки, у нас столько денег было! И куда подевались, сама не знаю. На что буду хоронить? Где взять? А как они нам трудно давались! Вспомнить страшно. Налоговая житья не давала. Воровали из- под носа, не углядишь. А вот теперь и на хлеб нет".
Рыжий котяра тем временем перебрался поближе к хозяйке и стал, ласково урча, тереться об ее ногу.
- "Вот и кошек кормить надо. Они у нас избалованные", - произнесла она кокетливо. - " Мы им печенку, минтай, "Китекет" покупаем".
У Тани брови от удивления поползли вверх: " Как же так, говорят, что на хлеб денег нет, а сами кошкам печень, "Китекет" покупают?". Но она благовоспитанно промолчала.
Таня оглядела комнату. Она была здесь два года назад, покупала у них шапку. Поехала за шапкой к ним, потому что боялась, что на рынке ее могут обмануть, подсунуть некачественный товар. У родственников все же надежней. Да и где-то в самой глубине души таилась неосознаваемая маленькая надежда: может, продадут племяннице подешевле. Жили они тогда с Валеркой неважно. Зарплату часто задерживали. Но шапку ей продали по рыночной цене. Когда она уходила с покупкой, тетя Дина ей сказала, пристально разглядывая ее потертую синтетическую шубку: " Ну вот, теперь к шапке нужно шубку новую. Продают каракулевые, совсем дешевые, всего пять тысяч стоят". Таня ей пообещала: "Обязательно куплю".
С тем и распрощалась.
С тех пор ничего не изменилось, только вот дядя Петя заболел
И жить ему немного осталось. Да появилась икона в углу.