Дом был старый, деревянный. Заходящее солнце золотило потемневшие от времени и дождей стены, резные наличники. Он стоял на открытом месте. И продувался ветрами насквозь. Его ровесники, соседние дома, давно были снесены. На их месте красовалась ажурная металлическая ограда, выкрашенная в чёрный цвет.
Только дерево, такое же старое, корявое, притулилось возле боковой стены, прямо под окнами.
В доме жили люди. Они мечтали о новых квартирах со всеми удобствами, и дому это было обидно. Ведь когда-то он был новенький и красивый, самый лучший на этой улице.
Его выстроил купец для своей дочери, которую выдал за молодого адвоката, приехавшего в наши края из Петербурга. Дом хорошо помнил ту тоненькую девушку в светлом платье и её молодого высокого супруга. Они повесили на окна красивые гардины, у парадной двери звенел весёлый колокольчик, и горничная в белом накрахмаленном фартучке открывала дверь гостям.
В доме было много зеркал, юная хозяйка так любила в них отражаться! В гостиной у окна стоял большой блестящий рояль, на нём она играла по вечерам, когда за занавесками желтел закат, и к ней подкрадывалась грусть. Ведь вся многовековая печаль человечества выражена в музыке.
А когда появился на свет их сыночек, молодой хозяин посадил дерево у боковой стены, под окнами детской комнаты. Дом помнил первые неуверенные шаги мальчика, его детский смех. Когда он подрос, они вместе с отцом поливали посаженное деревце.
И вот оно теперь какое! Всех пережило. Его широкая крона не пропускает свет в комнаты, и некоторые жильцы ропщут. А пьяный Колька из второй квартиры как-то схватился за топор, и чуть было не срубил его. Хотя срубить такое старое толстое дерево ему было бы не под силу.
И вот стоят они вдвоём - старый дом и дерево. Им есть, что вспомнить. Иногда они по ночам разговаривают. Но их разговора никто не слышит. Только время. Его глухие шаги отдаются эхом и тревожат этим непонятным звуком тех, у кого бессонница. А остальные люди ничего не знают. Они крепко спят.