* Данный сборник не претендует на всеохватность. Вы можете дополнить его в комментариях.
Готическое направление в литературе охватывает не только прозу, но и стихи. Выигрыш готики от союза с лирикой - тонкая передача эмоций, особая чуткость поэтической атмосферы. Выигрышей лирики от союза с готикой - не счесть.
Навь лукавит, Навь смеется, нагоняет дикий страх
Мертвой тенью на дороге, тихим шелестом в кустах.
Ветер сумрачных поверий лютым холодом дерет -
И луна, смеясь и плача, над погостами встает.
Навья музыка ворожит, будто маятник стучит,
Запыленным пианино похоронная звучит,
Колыбельную сплетает из осколков мертвых звезд,
Из пугающего хрипа, липких страхов, детских слез.
И сливаются деревья в черной пляске за рекой,
В рваных платьях из тумана под серебряной луной,
И ожившие виденья колобродят по лесам,
Их дорогу ты узнаешь по болотным огонькам.
Там, где ивы над туманом, вдруг расплачется вода,
И утопленники выйдут из холодного пруда,
Станут выть, пугать, морочить, хороводами кружить,
Станут в избы пробираться да во снах к нам приходить.
Ходит по кругу покойник, ищет он мертвей себя.
Коль найдет - тому наутро две монеты на глаза.
Коль найдет - тому средь ночи над могилами плясать
Да остывшими губами тихо песни напевать...
Иногда автор не ставит перед собой задачу написать "готический стих", но очень точно попадает в стилистику.
Светлана Усачева. Умирала любовь...
Умирала любовь. Так мучительно долго...
То в агонии билась, огнём полыхала,
То, почти не дыша, как во сне, затихала...
Нам пыталась напомнить о чём-то, и только.
Наконец, отошла. Умерла. Улетела.
Нашу память сковало тяжёлыми льдами.
И теперь не понять: что же было меж нами?
Мы остались одни - два бесчувственных тела.
Этой ночью окутало трауром город -
Чёрным кружевом веток и бархатом неба.
Фонари - неуместны, случайны, нелепы...
И до самого сердца - кладбищенский холод.
Нас дома окружают, подобны надгробьям,
Там, где раньше всё пело, искрилось, звенело.
Мокрый ветер швыряет нам остервенело
То ли листья в лицо, то ли снежные хлопья.
И куда не посмотришь - могилы, могилы...
У сирени - покоится первая встреча,
Во дворе - похоронен признания вечер ("А ведь я до тебя никого не любила...").
Этот город стал кладбищем дней и мгновений,
Поцелуев, объятий, счастливых улыбок,
Наших радостей, наших дурацких ошибок.
И мы сами теперь - как бесплотные тени...
Следующие авторы полностью посвятили творчество "тёмному жанру", преломляя его каждый в своём ключе: например, у Lakresta - упор на передачу душевный состояний, печальный сентиментализм, у Мори - городская готика, у Ночного Охотника - создание своего фантастического мира.
Анн Фрост. Черный ворон
Черный ворон на сером поникшем кресте
Мне споет реквием по ушедшей весне.
Снег, бескрайний слепящий простор
Вдаль зовет за печалью, туманит мой взор.
Холод лютый, трескучий мороз за окном,
Как призрак седой - одинокий мой дом.
Витки лабиринта - узор на стекле,
Цветы безразличья молчат о тебе...
Черный ворон как страж, неподвижная тень.
Он со мной, он как я - что-то ждет целый день...
Заметает пурга все следы и зовет
В бесконечную даль, в снега вольный полет.
Синий вечер как море прозрачен, глубок,
Только холод оставит на коже ожог...
Ветер кружит столбами алмазную пыль.
Что же это со мной - то ли сон, то ли быль?
Черный ворон молчит. Его сердце не сталь,
Быть всё время один, как и я, он устал.
Снежный саван вокруг все укрыл, все сокрыл
Но огонь, что в душе, не погас, не остыл...
Вспомню что-то опять и шагну за порог,
Стелется змейкой поземка у ног.
Сердце холод растопит, захочет тепла,
Я иду вновь к тебе, я прощаю тебя!
Дарк Лэсс. Реквием
Рыдала скрипка, ухал контрабас,
Как старый филин соловью в подмогу.
И листья падали пурпуром на дорогу,
Ложились пятнами сырой земле в контраст.
Холодный дождь сочился из небес
Сквозь иглы солнца, искрами играя.
Три наши тени высились столпами,
Перерезая мраком светлый лес.
Друзьями были, стали палачами.
Одна из них в тиши безлюдной - стон.
Вторая - тяжесть скорби неуемной.
Моя же - рана, скованная солью.
Квартет урезанный пролитой в гневе кровью -
Оркестр сна, прощальный перезвон.
А старый гриф укрыл крылами свет,
Когда взорвался плач остатком силы,
Когда проткнул земли прохладу крест,
И замер мир, и преклонил колени лес
Вместе со мной перед твоей могилой.
Ты обещал, но так и не воскрес,
Хоть я тебя, предав, сильней любила.
Jay Thunder. Обручённые... Обречённые...
Чёрными тучами в небе расплавленном
Нам на двоих одни крылья расправлены,
Резкостью, чёткостью линии скошены,
Тенью и светом на сердце изношенном
Выжженный пламенем символ старинный,
Кровью по чёрному - красным - любимый.
Старым заклятьем, к духам взывающим,
Вечным проклятьем, любить обрекающим,
Голосом шепчущим, образом в памяти,
Словом единственным судьбы исправлены,
Древнею меткой сердца обручённые,
Мы быть вдвоём на века обречённые...
Ночной Охотник. Долина Смерти
Бесконечные дни спят в опавшей листве,
Догорают мечты в непотухшем костре.
Ускользающий свет погружает во мрак,
Где-то слышится лай поднебесных собак.
Звезды падают вниз, исчезая во мгле,
Тени снов улеглись на остывшей золе.
Я ложусь рядом с ними; мне снится рассвет,
Обретенная Тьма и потерянный Свет.
Я ступаю сквозь Тень в междуцарствие снов,
Призрак ночи срывает туманный покров.
Серой птицей исчезну под бледной луной,
Где миры, что сокрыты ментальной стеной.
Черный пепел в траве, и обглодана кость,
И до сердца прожжен каждый мертвый листок.
Это кровью земля пропиталась насквозь,
Это ею отравлен подземный исток.
Это мертвый закат. Это мертвый рассвет.
Это прежний, извилистый, в терниях путь.
Нас ведет за собой темный призрачный свет.
Тех, кого он забрал, невозможно вернуть.
Lakresta. Безоружное сердце печали
Безоружное сердце печали, за стеной неприступной тоски,
Песни неба надежду качали на ладони небесной руки.
Безутешные сказки о прошлом, с серой пылью продуманных фраз,
В свете звёзд непрерывном, надежном, я терялась в дороге не раз.
Уводили дороги на север, сквозь разрезы холодной луны,
Засыпал на плече нежный ветер, окунаясь в небесные сны.
Безнадежная радость разлуки, безразличие мыслей в крови,
Чувство горечи, боли и скуки закипает обидой внутри...
Безответные мысли стихами, неприветные знаки весны,
Дни, минуты сливались с годами...Мы Богам для забавы нужны....
Мори. Я бродила по этому городу прежде...
Я бродила по этому городу прежде, и вот прихожу сюда вновь...
Но тогда здесь искрился улыбками воздух - теперь лишь рыданья и скорбь...
Вокруг ужас мрака, людского несчастья и боли, стремящейся ввысь,
И даже все кошки как будто устали от вечного окрика "Брысь!"
И в тщетных попытках понять, в чем причина, я долго ходила одна,
Смотрела в глаза одиноким прохожим... Пресытившись горем сполна,
Я в страхе бежала с тех улиц на ощупь и спряталась в чьем-то дворе.
Вдруг из дому выбежал странный ребенок, смеясь, повернулся ко мне.
Глаза его были серьезнее неба, темнее ста тысяч ночей,
И мне не забыть его черные крылья, торчащие из-за плечей...
Тот маленький мальчик шепнул мне на ухо: "Весь мир - это только мечты,
Наш город все тот же, он не изменился, такой, как его видишь ты..."
Исчез, испарился, оставил в ладони след теплого детского сна...
И вдруг стало тихо, так тихо, что слышно, как в город вступила весна...
Екатерина Келлер не пишет готику специально, но благодаря присущему лишь Екатерине и узнаваемому поэтическому стилю, готика насыщает самый воздух её стихов.
Екатерина Келлер. Из сборника "Письма в никуда"
Ночью
поет от любви и молчит от боли
в окнах: если ты. если.
и в голос: е с л и -
можно молчать-говорить-голосить, любое,
что-то писать на стекле, застывать на месте
сон ледяной
золотые стылые рыбы
каменный замок
башня стеклянной крови
в зелени ила и льда, островерхой глыбы:
пустит в себя, замкнет в себе и укроет
спрячет в горсти:
детские прятки в водах
сна, тишины, немоты
(отпусти, не выдай)
кажется, выпадет снегом сгущённый воздух
кажется, сердце скользнет всемогущей выдрой
пОд воду
в стужу
падай, лети и падай
пылью светись в луче,
золотистой пылью
(былью и болью - и больше никак)
разгадан
мир, где мы были и есть.
где мы есть и были.
В стихах Татьяны Литвиновой готика - серебряновековая, несущая черты символизма и мистики.
Татьяна Литвинова. Из цикла "Ангелы. Жажда риска"
Двоящимся ангельским телом
На язвы ложатся земли
Два ангела: черный и белый,
Два сфинкса египетской мглы.
Два смысла корней извлеченных -
Широк черно-белый охват...
Два ангела: белый и черный,
Обняв мою душу, стоят.
Меняясь пером и свирелью,
Вторгаясь в снега и пески,
Два ангела: черный и белый
Кладут на чело две руки.
С поверхности горной иль сорной,
Друг другу то ль брат, то ли Брут,
Два ангела: белый и черный
С собою меня заберут.
Поделят меня неумело
На две половины свои
Два ангела: черный и белый,
Последние вспышки любви.
Их крылья уже поредели,
Прах века в просветы проник, -
Два ангела: черный и белый,
Отрады и смерти язык,
Пространств, до конца изреченных,
Времен, до конца прожитых, -
Два ангела: белый и черный
На тысячи высей пустых.
Два странных небесных могола,
Насущный двоящийся хлеб, -
Два ангела: голый и голый,
Ристалище душ и судеб.
Два ангела: белый и черный...
Я лгу, да простит меня бог, -
Есть ангел один, обреченный
На гибель в сдвоенье дорог.