Анатомия.

***

Ах, простите мне грусть!
Позабудьте мои обещанья!
Страхи старые пусть
Опадут.
Пусть исполнятся Ваши желанья
В тот единственный праздник,
Которого я не боюсь.

В тот единственный день,
Когда пахнет свечами и елью,
Когда каждая тень - 
Это гном,
Пусть закроет от жизнью метелью
Нас с тобой эта осень - 
Блаженный бессмысленный сон.

Нашепчи мне слова,
Вечер мой, одари вдохновеньем,
Пусть поверят глаза
Языку!
Мы с тобой заслужили терпеньем
Этот праздник покоя
На зимнем пустом берегу...

***

Чернеет снег на Белойречке,
Мы дожили с тобой до весны,
Гуттаперчевые человечки
На канате любви.

Небо сеет еще не дождик,
Но уже и не снег.
Прислонись ко мне,
Я твой зонтик,
Мой единственный человек.

Уже больше нуля на солнце,
Мурр охотится на голубей,
Еще много в бокале до донца,
Не задумывайся и пей!

Слишком много я знаю, родная,
Из того, что не следует знать:
Гуттаперчевые умирают,
От любви так легко умирать.

Но уже в почерневшем снеге
Отражается небо весны,
И дрожат усталые веки
Под слезами любви.

***

Протяни свою руку,
И дрожащие пальцы коснуться свечи,
И Кольцо отразит ее свет,
И мягкое золото
Потечет между пальцев,
И запах горящего мяса
Перебьет память запаха той,
Что уходит в кино на сеанс
Без начала и, теперь, без конца.
И когда твоя кровь
Выкипит до амальгамы,
И ртутный пар пропитает тебя до костей,
Ты поймешь, что это - только первый шаг
К одиночеству,
То есть
К полной свободе любви.

***

Почему-то так грустно
Ожидание нового дня,
Это чисто по-русски,
Так хотеть убежать от себя,
Это - чисто по-русски:
Захотеть и не смочь.
И терзать безответным вопросом
Безответную ночь.

Это - чисто по-русски,
Напиваться, чтобы страдать.
И в горлышке узком
Находить лик судьбы и печать,
И под этой печатью
Себя заклеймить подлецом,
Чтобы было за что страдать
Напиваясь потом.

Почему-то так грустно
Видеть желтые листья берез.
Это - чисто по-русски, 
Влюбляться в природу до слез.
Это чисто по-русски,
Любить и рубить, 
Чтоб потом о потерянном
Вечно память хранить.

Почему-то так грустна
Уходящего дня синева,
И чисто по-русски
Любви печальны слова.
Это чисто по-русски,
Находить, как терять,
И знать, что играть не стоит,
И все же играть.

***

Помни:
Руки не знают слов.
Скоро рассвет,
И нам незачем будет жить.
Это кровь
Высохших лепестков
Просит меня
Тебя любить.

Знаешь,
Я улыбался ему.
Нужно терпеть,
Хотя мы безучастны вполне.
Видишь,
Мы все у судьбы в плену -
Это не я!
А ты веришь себе?

Только
Страшно любить сны.
Знаки черны,
А наша поступь легка.
Кольца
Хранят эти дни,
Но мне кажется:
Мы - тема стекла.

***

В сумрак нежный, в сумрак мягкий
В тень распущенных волос,
Шепот терпкий воздух влажный
Охраняет и несет.

Не тревожь напрасно веки:
Тень моя растворена
В складках тканей, в лунном свете,
В стеклах твоего окна.

Отрицая власть созвездий,
Страх твоих замужних дней,
Я являюсь, призрак бледный,
Разделить твою постель.

Ночь привычными словами,
Нежно стискивает грудь.
Утром ты представишь снами
Вкус моих уставших губ.

Память бреда - сладость дрожи,
Сладость тайного стыда,
Я касался твоей кожи
Страстью моего огня.

Знаки дня полны печали -
Что прочту в твоих глазах?
Призрак мой взмахнул крылами,
Смех дрожит на бубенцах.

Бойся ночи, призрак милый,
Я иду к тебе опять,
В сумрак рыхлый, в сумрак стылый
Обнимать и целовать.

***

Шли в осеннее небо,
Где в крестах журавлиных - мука,
Мой корабль "Надежда",
Твой корабль "Разлука".

В беспредельной зеленой мути
На находку - десять потерь.
И потек мой корабль "Я верю",
И потек твой корабль "Поверь".

А в "глазу" урагана,
Где средь ада мертвая тишь,
Утонул мой корабль "Мне надо",
Стал тонуть твой корабль "Не жить".

Как в предсмертной агонии руки,
Крючья впились в хрупкий фальшборт,
Ванты старой твоей "Разлуки"
Захлестнули мой фал и шкот.

Тучи рвут с мачт сигналы,
Нас разгонит жизнь или смерть.
Вскинув флаг божьей кары,
Мы уйдем. Успокоится след

Уходящих в осеннее небо,
Где в крестах журавлиных мука,
Твой корабль "Надежда",
Мой корабль "Разлука".

***

Понять, откуда
внутри костяного шара,
покрытого пористой кожей,
поросшего рыжею шерстью,
сопливого каждое утро,
носящего жадные губы,
не позволяющие ни минуты
лежать языку спокойно,
трогая желтые зубы,
мечтая отбить у них запах,
идущий с гнилого корня,
берутся такие мысли,
ложатся в такие звуки -
вот она, цель жизни,
достойная
Нобелевского лауреата.

***

Тюрьма черепа,
Слово ломится, 
Скоро обломится
Корочка сна.

Пальцы на кончиках -
Перышко тонкое,
Хрупкое, звонкое,
Кромка стекла.

Режется бритва;
Ножик у горла;
Масло прогоркло;
Кто ты? Жена.

Шею на жилы -
Поезд грохочет:
Что мостам ночи?
И что мостам ржа?

Голос. Где голос?
Кто это слышит?
Что еще дышит?
Только не я.

***

Я ее боюсь.
Я о ней помню.
Я жду ее с часа на час -
Мертвый в зоне стеклянных глаз,
Прибитый к корню,
Где ядом упьюсь.
Упьюсь...

Шаг ее мелок:
Она слепа, и
Глуха, безумна к тому же.
Вдруг прыгнет на спину из лужи
И тычет ножи
В щели ушных тарелок...

***

Смирись, желанное виденье
Иди под власть своей судьбы,
На сладки звуки песнопенья
Не обращай пустой мольбы.

Не жги в стараниях напрасных,
Не грабь себя... Пустой обман
Мечты, что утренний туман
Рассеется от звуков страстных.

Не верь в счастливые знаменья,
Толпы проклятий не беги,
Смирись с судьбой, мое виденье,
Смирись со знаком темноты!

***

Это было бы тайной, но время истерло металл.
Оникс не ляжет светлым пятном на лбу.
И у черной звезды есть магический дар -
Писать тушью по золоту и серебру.

Даже сутры содержат закон скорлупы,
Да, я помню: это слово в тебе умрет.
Неискушенным проще дожить до весны,
Когда память мукой целует им рот.

Расскажи мне истории своих глаз,
Сделав грустным движенья усталых ресниц,
Мы храним в ладонях сумасшедший алмаз,
Дай нам, боже, достигнуть границы границ.

Я не вижу причины скрывать, что сплю,
И беспутны и страстны цветные сны,
Когда я пишу тушью по серебру.
Что же делать, что тушь эта стала - ты?

***

Дайте чашу мне!
Дайте чашу!
Дайте!

Что вы тяните?
Что?
За что?

Я играть не хочу.
Что с того вам? Иг-
Райте.

Режьте прорези
Под
Лицо.

Но бархат тяжел вам,
И черен султан,
Черен.

Жестоки ножи
И
Длины.

Пьеро может плакать,
Но Арлекин спо-
Коен,

И спокойно ли-
Цо
Жены.

Дайте чашу мне!
Я вас знаю,
Знаю.

А зачем мне это?
А?
Зачем?

Я успел повзрослеть,
Надежд уже не-
Питаю,

И не верю я!
Нет!
Совсем!

***

Знаю
Внешность восприятия слов.
Строю
Лживый в простоте алгоритм.
Если
Кто-то прав, то это - не я.
Кто-то
Нас поймет и полюбит опять.

Страшно
Оставлять за собой пустоту.
Годы -
Лишь память, а это - ничто.
Видел
Туман в колечке зрачка,
Вижу:
Коэффициент отраженья за сто.

Крик.
Только сказано: "лучше молчать".
Слезы,
Но это - уже нищета.
Будет:
Снова боги сменят лицо.
Выбор...
Кто нам скажет что это - дэ?

***

Дай руку,
Смотри: все становится синим.
Тонкие пальцы рассвета
Скоро сдавят Луну.
И будет не ночь,
Хотя нам не дано видеть света,
И будет не день,
Даже если мы верим во тьму.

Но слушай:
Это - путь через чью-то пустыню,
Где каждый смеется, и смех
Каплет с весел Харона.
И я мог бы ждать,
Но ты проколота термином "грех",
А ты можешь жить,
Но я подвешен в виде кулона.

Я знаю:
Ложь нас излечит.
А стены встают, но их нет
С другой стороны стены.
И пусть это - шифр,
Но имена наши в списках Ста Лет,
И пусть это - гнев,
Но я не верю в законы любви.

***

Это просто:
У тебя есть глаза,
И они видят,
Как ангел с желтым лицом
Седлает твоих коней
У крыльца.
Тонкие руки твои
Несут к нему тяжесть цепей,
И звон серебра -
Те же колокола,
Что венчают тебя
С тенью в царстве теней.
А я, я не знаю цвет его глаз.
Но он - ангел,
И мы просто смотрим  ему на крыла.
И я вижу, как стелется газ,
Ты же видишь просто едва.
И этот желтый туман
Не просто твой сон,
Это - карма для всех,
Кто стал зачем-то влюблен,
Но прости мой обман:
У него не твои глаза.
И можно считать это счастьем -
Иметь то, что не каждый нашел.
Но ты запахнула плащ,
Ты стала скупцом.
И я, я смотрю на тебя,
И вижу, как ты веришь в слышимый звон.
Да, он любит тебя,
Но и я, к несчастью, влюблен.
Но желтый ангел подводит коней,
Ах, как он мил и умен!

Имеющий уши,
Желтый кролик, беги!
Забудь цвет солнца,
Зная запах земли.
Что нам остается?
Только слушать призрачный звон.

Видишь, ангел смеется?
Он, к несчастью, влюблен.

***

На стекло льют тушь,
Под стеклом - гиацинт.
Вечер принял душ.
С глаз снимают бинт.

Страх - крылатый зверь,
Интеллигентно ли?

Запираем дверь,
Мосты подняли.

Горит шрифт газет,
Дым надел кулек.
Протопили клазет,
С ковра сняли клинок.

	Губы помнят соль,
	Только можно ли нам?

	Называем пароль,
	Даем волю рукам.

Смерть пьет в кухне чай,
Уже назван год.
Снова слышен лай,
Снова выпал "чет".

	Я лишь чуть впереди,
	Ты идешь за мной.
	Хватит рыться в ночи!

	Снова пьем прибой...

Красит ногти нам тушь,
Да цветок ль гиацинт?
Вечер принял душ.
С глаз снимают бинт.

***

Слишком быстро. Натяните повода.
Что-то серым, что-то темным, как вода.
Где-то что-то чем-то пахнет нежно, и
Вроде ясны сокровенные мечты...
Как же так: уже вдохнул и вдруг еще?!
Передышки! Чтоб укрыться хоть плащом -
Небом низким, где в предсмертной синеве
Журавлиный клин распят водой на мне.

Слишком быстро - ни одеться, ни сказать.
И бессонница, в кто-то гонит спать.
Ненавижу! Но не вижу, что же мне?!
Только клин застыл печалью в синеве...
Неподвижны черны точки, а летят.
Неподвижная стремительность назад...
Все абстрактно, кроме слова "все прошло",
И опять стрекочет памяти кино.

Слишком быстро - натяните повода!
Мы "еще", а нас "уже" везут туда...
Мы успеем! Дайте воздуха набрать!
Слишком быстро. Ни одеться, ни сказать...

***

Паруса намокли,
Ветер стих,
Пулею оборван
Белый стих.
Тряпкою на шкотах
Черный флаг -
Если было что-то,
Все не так.
Полоснет по горлу
Нож-рассвет.
Все бы бросить к черту!
Так ведь нет...
Снова день накинет
Мне петлю,
Паруса намочит
Кораблю...
***
Среди палой листвы 
наших детских желаний, 
Среди желтой травы 
нашей первой любви, 
Мы больше не ищем 
Колец Ожиданий, 
Мы их покупаем 
у хитрой Судьбы. 
По ту сторону глаз, 
что нами гордились,  
По ту сторону слов 
наших сбывшихся снов,
Почему мы не чувствуем 
что изменились,
Находя собеседников
у накрытых столов.

Точно зная значение
слова "предатель",
Ни в вине, ни в войне
ничего не найдя,
По инерции пьем
и стреляем, приятель,
Хотя только что верил
как в друга в тебя...

Среди сгнивших столбов
моих правил и чести,
Среди пыльных страниц
в моей книге ума
Даже тень не найду,
даже запах от пепла
Тех, кого я любил,
и кто любит меня.

***

Добрая Фея, ты помнишь? Мы рождены
Пошлой смертью прошлого года.
Я столько дней видел цветные сны,
Но он к нам вернется - у него такая дорога.
Пей, дорогая. Забудем, кому мы должны.
Но только: а хватит ли нам печали?
Пусть у нас будут долгие дни,
В которых мы ничего не искали. 


Запахи Города


***

Солнце восходит над городом демонов,
Черт просыпается в восемь часов,
День свои тени, бледные, белые,
Кладет на веки сонных домов.

Рты разевают дверные проемы,
Зябко бежит из них тощий драп,
Лепит из снега витые колонны
Ветер, черный как царский арап.

Небом, упавшим на остановки,
Глаз вытыкают ночным фонарям,
Кутая ветхое тело в обноски,
Строится старость по очередям.

Клерки от жизни считают на счетах,
Грея пальцы о пух живота,
Сколько сегодня висит на воротах
Детей, не переживших утра.

***

На три такта танцуют вокруг проводов
Инвалидные сани больших городов,
В шесть утра над домами висит туман слов -
Наступает весна на нас.

Небо синью смеется нам в выпуклость лиц,
Дразнит нищих котов щебет войлочных птиц,
Все мужчины - с сачками для ловли ресниц -
Наступает весна на нас.

Дети носят привитые мамой щиты,
Прорезая в них в школах щели стрельбы,
Сами мамы на папах точат мечи -
Наступает весна на нас.

Наступает весна, все готово к войне,
Каждый порознь - 'за', когда вместе мы - 'не',
И висят по заборам святые слово,
Так трубите отбой - отступает зима.

***

Нет правды.
Не верю себе
В темноте
Те
М.
М
Еста
Ста
Чудес
С
Прятаны
Во тьме
Веков.
Оков
Официозной лжи моей морали
Не распилить.
Пить...
Глотать колеса...
Колоться.
Бегать нагишем по полю конопли.
Писать разбитые и рваные стихи.
Бороться
В час полуночи летом с комарами.
Водить вдов, женщин, девушек, девиц, девченок, девок, баб,
И делать с ними то, что делали веками
Покуда хватит сил, покуда боги спят.
Читать
И умирать...

***

Поцелуй меня, улица, - все может быть.
Грязь не пристанет. А пусть и пристанет...
Мне, конечно же, хочется жить,
Но хочется верить, что я в Списках помянут.

Дьявола нет. Демоны спят.
Только тебе я могу продать душу.
Грехопадение еще не разврат,
А время придет - тех и этих удушат.

Поцелуй меня, улица. Белым крестом
Не отметь мою дверь в ночь веселья святош.
Дай взаймы! Мы сочтемся с тобой потом:
Расплачусь - только ты подрастешь...

***

Просто так. Не вдаваясь.
Размашисто, быстро и все.
На слова - улыбаясь.
Держась за чужое лицо.

Метрономы в карманах,
На каждый удар - по рублю.
И морщины, как шрамы,
На скошенном лбу.

Ядовитая плесень
Желтым светом в глазах,
Паранджа старых песен,
Кандалы новых фраз.

Не вдаваясь в устройство -
Только кнопки 'Вкл', 'Выкл',
Сохраняя спокойствие,
Веря в свой телевизор,

Тонко чувствуя 'можно',
Твердо зная 'нельзя',
Чуть прижмет, крикнуть дружно,
Вскинув руки, 'Зиг, Хайль'!

***

Болото мертвую лелеет тишину,
И даже убивает без зевка
Утробной полости трясины,
Затягивая жертву постепенно.

И лишь случайно, если, из глубин,
Звук неприятный газ выносит,
Взбивая, боломутя верхний слой,
Так запах гнили стелится туманом.

Когда же часто эти пузыри
Всплывают между верхних мхов,
Колеблется трясина, создавая,
Сама себе подобие воды.

А если небо над болотом
Зачем-то кто-то обращает в зеркала,
Не ставя подписи под видимым,
Трясина от восторга бродит,
В зеркальную трясину хохоча.

***

Звезды тусклы,
Млечный Путь - дым,
К окнам пустым
Жмутся столбы.

Красится ночь,
Итальянская тень,
Пройденный день - 
Советская дочь.

Призрачно гол
И город, и бург -
Небритый урк,
Бумажный обол.

Советский сын -
Гражданская хмель.
Не параллель,
А крестатый тын.

Затаившись до,
ТрансФормируют в цыс-.
Но тише, тише, тише, тс-с!

***

Ночь.
Точ
Ка
Объявлена неидеальным объектом.
Ка
Мень
И тень -
Мы движемся к восприятию строк.
Свет.
Цвет
Ность.
Смысл кажется глупым прожектом.
Кость,
Гарь,
Тварь:
Модуляция слов - не порок.
Кто?
Го
До?
Смейтесь, малые дети, до...

***

Бейте пальцы по клавишам, резко и больно!
Струны дрожат на тон выше, чем нервы,
В воспаленном мозгу, бешенством полны,
Взлетают и гаснут златоглавые церквы,

Мавзолеи черных крестов, заляпанных кровью,
С алтарями из лжи, с глазами пророков,
С чужими псалмами, налитыми болью,
С дурацкими истинами о могуществе сроков.

Бейте, рвите, терзайте визжащие струны,
Чтоб не видеть тупых, безжалостных глаз,
Чтоб не слышать их пошлые руны -
Скомканных, грязных, обыденных фраз.

Бейте, бейте! Дайте забыться -
Утонуть, раствориться, не быть.
Только слушать медь плача и гимна,
Только в волнах музыки жить.
Видеть резкое синее небо,
Верить в истинность слов и чувств,
В свое вдохновенье и дело,
В твою романтичную грусть...

***

Скрипка стонет над городом,
Струны на тон выше голоса,
Толку-то в том, что молодо,
Жизнь по ногам тянет холодом.

Скрипка стонет из форточки,
Ставит над датами черточки,
Чертит морщинки на мордочке
У той, что присела на корточки.

Скрипка ломает, как корочку,
Целей и смыслов коробочку,
Все - на последнюю черточку:
Только не трогайте форточку!

***

Я знаю наш страх,
И стены
Не смогут нас уберечь,
Но спрячь ладони в страницы
И жди - 
Все может быть.

Мы видели свет,
Он теперь наш.
Но сколько мелодий
И сколько мотивов
Слышали мы и учили,
Когда нас гнали под флаги,
Вдоль узких татарских глаз.

На что мы смотрели?
Что нас влекло
Трогать листья руками
И сентиментально бежать
К тонким стволам тополей
В теплом краю кипарисов?

Мы отступились от слов,
Выжженных на наших лбах,
Но когда страшные дети
Будут играть в свои игры,
Мы первые будем решать,
Кто из них более прав
В стремленье своем нас убить.

Так жди -
Все может быть.

***

Я- Вий. Поднимите мне веки.
Чувствую круг колдовства:
Кровь на письмах Сенеки,
Сетки на дырке зрачка,

Синие строки рекламы
На красном поле афиш.
Мир все еще делят на страны.
В нас все еще вводят гашиш.

На нас снова смотрят с портретов,
Нас снова учат читать,
Пришивать к штанам эполеты,
Ложиться и умирать.


Тень Золотого Леса.

***

Падало солнце. Ночь кралась между гор.
По зелени мазали чем-то кроваво-багровым.
Тьма осветила неба фарфор,
Ветер принес запах сыра и гроба.

Стыла трава. В ямах слоился туман.
Резала воздух со свистом осока.
Черные клочья неслись по звездам -
Это Ужас грозы вставал на Востоке.

Колдовскую долину окутала мгла,
Рыхлые волны текут рыжей гарью,
И тени пляшут во мгле у костра - 
Там злая воля, там чья-то тайна.

Ветер крепчает, все труднее дышать.
Кони медленно идут сквозь осоку,
А нам надо бы в шпоры и гнать, и гнать!
Но Ужас грозы уже встал на Востоке.

Ожидание сна. Предчувствие дней.
Рукояти ломаются от прикосновений.
Да, я помню, нам нужно быстрей,
Но страх источают здесь даже растенья...

Ах, как просто представить, что все это - сон,
И не прячемся мы от погони в осоке,
Только что означает тогда этот гром?

Это - Ужас грозы стоит на Востоке.

***

Птицы умрут, но
Зачерпни ладонями воду,
Она станет - хрустальный шар,
И если вдруг выпадет снег,
Он будет - Янтарный дворец.

Звезды не знают о нас,
И ты сможешь в него войти,
И ты сможешь ходить по нему,
Но не нужно касаться стен,
И они не будут звенеть...

И можно открыть окно,
Но страшно идти к двери,
Это - небо и только! И дождь
Укроет тебя от него.

А ночью
Ветви деревьев
Станут гладить тебя по плечам...

***

Ветер стих,
Паруса намокли,
Белый стих,
Пулею оборван.
Ты в крови,
И стихи твои распяты.
Твоя жизнь,
Словно листья ветром,
Смята.
Всюду боль,
Твой корабль на борт кренится.
Поздно все:
Верить, причитать, молиться.
Все прошло,
Что ж теперь жалеть об этом!
Белый свет
Не белей ночей и песен.
Скоро я
Так же захриплю устало,
И звезда,
Не успев взойти,  упала.
Ветер стих,
Паруса намокли.
Белый стих
Пулею оборван...

***

Ветер целует волны,
Волны роняют пену,
Пена ложится на берег,
Тает песок.

Ночь обнажает звезды,
Звезды устало слепнут,
Гладит Луна слепая
Оттиски ног.

***

Я разучился значками описывать снег.
Я разучился шептать молитвами дождь.
Желтые листья рассказывают о другом,
Но губы мои уже не умеют сказать.

Есть белые стебли уснувших берез,
Я могу прислониться - и лопнет кора.
Это не звук! И ты можешь потрогать рукой
Белые волосы чужого лица.

Золотое стекло Отражающей Сны,
Если это - по правде, верните мне жизнь.
Исправлений не будет: мы не умеем любить.
Но какой невозможно прекрасный этот призрачный день.

Повторяя слога абстрактных имен,
Я читал с бересты и не понял пророчества сутр.
Но солнце меня приравняло к столбам,
Небо все нам простит, только нужно смотреть...

***

Кружит ветер
Черный вечер
Между крыш.
Слова чужды,
Только чувства,
Только тишь.

Сидит кошка
На окошке,
Так грустна:
Кажет рожки
Месяц кошке
Из окна.

Снег лениво
Белой гривой
Машет в ночь -
Так красиво,
Так тоскливо,
Жизнь не в мочь.

Кружит ветер
Черный вечер,
Поздний час.
Чувства сложны,
Слова ложны,
Пуст рассказ...

***

Собирай ушедший день,
Клей цветастые соколки,
У креста засохшей елки
Вымоли у Бога лень.

Вымоли у Бога лень,
Жажду жизни вместо славы,
Пей зеленый сок отравы,
Прячь глаза в ночную темь.

Прячь глаза в ночную темь,
Наслаждайся тайной страстью,
Подставляй лицо ненастью,
Пряча сердце в книги тень.

Пряча сердце в книги тень,
Жди начала страшной стройки,
Клей цветастые осколки,
Собирай ушедший день...

***

Вуаль возвышенной печали
День опускает на лицо.
Сбылось, и зрители устали,
Ваш час, Пьеро!

Достаньте пестрые обноски,
Играйте страх: кумир не свят,
Пока дозволены подмостки,
И боги спят.
Все те ж раскисшие дороги,
Лес гол, поля - все та же грусть.
Везут, поскрипывая, дроги
Все ту же Русь...

***

Туман струился, поднимаясь,
А ветер рвал его, играя,
Заря, багрянцем разливаясь, 
Покрыла тучи, и, карая,
Ломались молнии о воду,
И глыба черная воды, 
Кровавым напитавшись светом,
Из тайной мрачной глубины,
Подвластной колдовским наветам,
Являла пенные круги.
По темным неподвижным водам,
По прихоти незримых рук
Они водили хороводом
Волшебных слов зловещий круг.
В внезапно опустевшем мире,
В туманном мареве дождя,
Змеились молнии, шипя,
Как смертоносный взмах рапиры.
Был трепетным их странный свет:
В мгновении немом предметы
Теряли смысл обычных черт,
В холодный молний свет одеты.
И страшна была чернота,
Сосущая волны тумана,
Безумством, таинством маня,
Свободой смерти и обмана
Любви, и силы, и огня...

***

Белая вата тумана ползла от реки,
Полководцы устало расставляли полки,
И срывались чехлы с порыжевших знамен,
Глухо бил барабан и похрипывал горн,
И, сбивая росу, на быстрых рысях
Шли уланы к реке, на их конских хвостах
Липкой нитью лежало серебро паутин,
И, предчувствием смерти, кисти рябин
Алой горечью капали по зеленой листве,
Разделяя судьбу на 'еще' и 'уже'.

***

Над морем туман, и в мозгах туман,
Бешенная усталость.
Сколько прошли мы заморских стран!
Сколько еще осталось...

Сколько мы видели разных чудес,
Богатство ищя и радость.
Мы много нашли, но никто не воскрес.
Лишь только одна усталость.

У скольких народов мы брали как дань
Женщин пьяную сладость.
На губах остались коросточки ран,
На сердце - пустая усталость.

Над морем туман, и в мозгах туман,
Сколько вина нам досталось!
Мы окунули память в стакан,
Сухая одна усталость...

***

Щелкают птицы лениво,
Молча грустит река,
Моет неторопливо
Желтые берега.

Нехотя двигают ели
Тень меж своих корней.
Перегревшись на солнце, сели
Мухи на сонный репей.

Ветер сползает с пригорка,
В ямах цветущей воды
Стоят у поверхности горсткой
Сытые муляши.

Словно напившись браги,
Открыв во сне детский рот,
Время уснуло в овраге - 
Полдень четвертый год.

***

-	Николай, Николай расстрелян...
Это имя такое, имя.
-	Что ты там шепчешь, Света?
-	Он умер сегодня. - Память
Ляжет его словами.
-	А ты бойся, ты слышишь? Бойся!
-	Чего мне бояться? - Смерти.
-	Только бы не возвращений:
Сердца наши так черны.
-	Это алмазы. - Нет, это - стекла,
Брось их!
-	Мы выйдем из подземелий!
-	Но мы туда не вошли...

- 	Осип... - Оставь названья.
Кто мы такие, чтобы
Просить всемогущего Бога
Милостей нашей земли?
-	Что же нам делать, милый?
-	Ждать часа ночного света,
Смотреть на уставшие звезды,
И слушать звуки любви.

***

Мы истину несли на остриях мечей,
Рассвет лизал нам ноги, умываясь кровью.
Мы лошадей держали в спальнях королей
И клали на ночь шпаги в изголовье.

Мы чистили людей и словом, и огнем,
Не сомневаясь в правде, против - не терпели.
Их много было, тех, кто шел другим путем,
Их много было, тех, кто в ночь осиротели.

Мы пробивали путь, чтоб шли за нами в след,
И где-то был тот Крест, что скинули в азарте,
И потянулась цепь на все полсотни лет,
И Истина упала ложью в марте.

И выбили мечи, а мы остались жить.
Растерянность испив, никто не выпил яда.
И заменив плащи, мы вновь пошли служить,
Так чем была та Истина, где ложь страшнее ада?!

***

Падает снег,
Вальс умирает,
Призрачный свет
Тени стирает,

Водит смычком
Столб лунной пыли,
В кресле спит гном,
Свечи оплыли,

Сумрак в углу
Полон покоя,
Ель на коленях
У аналоя...

А на столе,
Обнявши бутылку,
Маленький чертик
Танцует лезгинку.