За окном забрезжил тусклый рассвет. С трудом пробивая утренний туман, солнечные лучи оставляли зеленоватые следы на металлическом полу комнаты. На этой планете зелёным было всё: рассветы и закаты, буйство джунглей и заросшие вековой тиной озёра. Временами казалось, будто сам воздух начинал отливать зеленью. Единственное, что выделялось из равномерного, однотонного пейзажа - это земная база - серо-стальная полусфера, установленная на расчищенной площадке посреди джунглей под защитой силового поля.
Сейчас база только начинала просыпаться. Первым, как всегда, был Николай - командир экспедиции, - пятнадцатилетний опыт космолётчика приучил его затрачивать минимум времени на сон. К тому же, текущие дела не позволяли расслабиться ни на минуту.
Умывшись, Николай отправился в пищеблок, перешагнув через солнечные блики на полу - он до сих пор не смог привыкнуть к их неестественной зелени, и ему было неприятно наступать на эти пятна.
После завтрака на Николая сразу же навалилась куча дел, каждое из которых требовало неотложных решений, так что только к полудню он сумел в очередной раз встретиться с пленным инопланетянином.
Инопланетянин стоял посреди комнаты и не мигая смотрел на Николая. За всё время нахождения на базе - а прошло уже около месяца - инопланетянин не промолвил ни слова. Более того, он ни разу не притронулся к еде, отказывался и от воды, и было непонятно, откуда он черпает энергию для своей жизнедеятельности - по заверениям биологов, в течение всего периода наблюдения вес аборигена оставался неизменным.
Инопланетянин был невысокого, около метра двадцати, роста гуманоидом. Всё его тело покрывала гладкая зелёная кожа, представлявшая собой что-то вроде защитной оболочки. Она не была кожей в строгом смысле этого слова, скорее это было нечто среднее между кожей и одеждой, способной согревать тело и предотвращать повреждение органов гуманоида. Кроме того, её цвет позволял легко укрываться в джунглях от преследования. Исследователям не удалось найти на планете каких-либо крупных хищников, так что, по-видимому, способность к мимикрии носила атавистический характер. Помимо прочего, должен был существовать механизм, позволяющий инопланетянину на время "выходить" из защитного кокона хотя бы для удовлетворения естественных потребностей организма, но определить его пока не удалось - сам абориген демонстрировать подобное умение, похоже, не собирался, а проводить над ним эксперименты биологам не позволяли морально-этические нормы, поскольку инопланетянин явно был разумным существом.
Поймать аборигена удалось совершенно случайно. На второй неделе экспедиции сенсоры базы зафиксировали крупный движущийся объект вблизи защитного поля, и автоматика заблокировала дальнейшее его продвижение при помощи силового кокона. Поднятая по тревоге группа быстрого реагирования нашла внутри кокона этого гуманоида. Тот не стал сопротивляться пленению, и был препровождён на базу. С тех пор большинство разведывательных групп отправлялись в джунгли с единственной целью, однако ни одной из них не удалось обнаружить и следа собратьев арестованного аборигена.
В то же время не прекращались попытки установить контакт с пленным инопланетянином. Попеременно это пытались сделать едва ли не все члены экспедиции, однако все их старания пропадали втуне.
Теперь инопланетянин неизвестно в какой по счёту раз стоял перед Николаем. За время их одностороннего общения командир экспедиции перепробовал, казалось, всё, но гуманоид одинаково реагировал на любые попытки добиться его ответной реакции - он просто тупо смотрел на Николая, не мигая и не двигаясь с места, пока его снова не уводили в камеру. Порою Николаю казалось, что инопланетянин не столь уж и разумен, однако заключения биологов, наблюдавших за ним двадцать четыре часа в сутки, убеждали его в обратном.
Тем не менее, контакт нужно было устанавливать, причём на это осталось дней пять, от силы неделя - с Земли вот-вот должен прибыть второй корабль. Если до этого времени общение с аборигеном не начнёт налаживаться, его заберут на Землю, и уже другим людям достанется честь быть первыми, кто установит контакт с внеземной цивилизацией.
- Ну как, так и будем молчать? - поинтересовался Николай у инопланетянина. Тот продолжал смотреть на него, не отрываясь. - Ну чего ты уставился на меня, как баран на новые ворота? Нет бы лучше пролопотал что-нибудь по-своему? Ведь несложно, а?
Лопотать по-своему в планы инопланетянина, похоже, не входило. Николай вздохнул.
- И что же мне с тобой делать? Может, ты путешественник в душе, на Землю хочешь съездить? Смотри, погулять-то тебе там особо не дадут. Запрут в лаборатории, и баста. А... ладно, - Николай махнул рукой. - На, хоть музыку послушай, может, проймёт... Станцуй чего-нибудь, танец дождя, или что вы там танцуете? Ты хоть танцевать-то умеешь? - Николай показал, как надо танцевать.
Танцевать инопланетянин тоже не пожелал. Играла музыка, а он всё так же неподвижно стоял и смотрел на Николая. Николай же откинулся в кресле и разглядывал джунгли за окном.
Ему вдруг вспомнился выпускной экзамен пятнадцать лет назад. Тогда межзвёздные перелёты уже не были в диковинку, что, впрочем, не уменьшало притягательности профессии космолётчика для многих миллионов людей. На пути их мечтаний мог встать не только огромный конкурс в Космическое Училище, но даже самый рядовой экзамен в процессе обучения там. Вытягивать неудачников никто не собирался. Исключением не был и выпускной экзамен. Он состоял из порядка пятидесяти вопросов, причём не только по профильным дисциплинам, таким как космонавигация. Например, там содержались вопросы по созданию благоприятной психологической обстановки в экипаже и даже по правилам установления контакта с внеземной цивилизацией (это при том, что к тому времени не удалось встретить ни одной). Экзамен проводился в письменной форме, и результат должен был стать известным через два дня после сдачи.
Однако уже на следующий день после написания экзамена Николая вызвал к себе пожилой профессор, декан факультета. Войдя в его кабинет, Николай увидел свою работу на столе. Подтвердились его самые худшие ожидания - всё дело было в ней.
- Я хотел поговорить с вами насчёт вашей работы, - сказал профессор, надевая очки. - В целом она производит хорошее впечатление, ответы чётки и ясны. В общем, работа подтверждает ваши оценки в предыдущие годы учёбы. И всё-таки поставить за неё "отлично" я не могу.
- Но почему? Если всё правильно? - невольно вырвалось у Николая.
- Всё-то, да не всё, - парировал профессор. - Что касается профильных дисциплин, то тут претензий нет. Да и с практическими занятиями вы всегда справлялись успешно, так что это неудивительно... Но вот в вопросе "перечислите основные правила поведения при первом контакте с инопланетным разумным существом" у вас ошибка. А на этот случай мне даны достаточно жёсткие инструкции. Вот вы перечисляете: "не показывать оружие, говорить спокойным голосом, попытаться определить какие-то общие понятия доступным для инопланетянина способом". И так далее, и так далее...
- Ну да...
- Но вы забыли самое главное! Надо дать ему понять, что мы пришли с благими намерениями!
2
Рабочий день закончился, и толпы людей, уставших от дневной суеты, выплеснулись из дверей разнообразных фирм и фирмочек. Людская река растеклась по асфальту деловой части города, разделяясь на широкие - к метро и остановкам общественного транспорта - и более узкие потоки.
Николай всегда ощущал себя потерянным и одиноким в этой толпе. Вокруг мелькали сотни одинаковых равнодушно-безразличных лиц, внезапно появляясь и мгновенно растворяясь в мельтешении часа пик. Нити судеб на мгновение перекрещивались и тут же разъединялись, не оставляя друг на друге и следа.
Николай двигался в своём потоке по направлению к метро. С раннего детства метро внушало ему какой-то смутный, суеверный страх, и сейчас, в двадцать три года, он так до конца и не избавился от этого ощущения. Метро представлялось ему чем-то вроде живого существа, флегматично пережёвывающего свою пищу. С механическим клацаньем турникетов оно проглатывало очередную порцию людей, проталкивало её по пищеводу эскалатора туда, к поездам, которые уносили свои жертвы вглубь огромного тела этого подземного монстра.
Привычно работая локтями, Николаю удалось пробраться в середину вагона и занять относительно удобное место в вечерней давке.
По мере удаления от центра вагон пустел - насытившись, метро выплёвывало наружу, на свежий воздух недопереваренных, помятых в сутолоке людей. За несколько станций до дома вагон освободился настолько, что Николай смог найти себе сидячее место. До конца пути оставалось ещё минут пятнадцать, и он раскрыл книгу, чтобы скоротать время дороги. "Мы пришли с благими намерениями", - начал читать он.