Постепенно в сумерках исчезали крайние дома. Старые жилые и новые офисные здания сравнивал вечер. Трудно было отличить их уже не только друг от друга, но и выделить контуры на фоне темного неба. Синева сгущалась. Улица начинала казаться бесконечной. Исчезали последние в рядах деревья по обе стороны дороги. Все приобретало сказочного, таинственного, загадочного вида.
Днем старая улочка была совсем не такая - живая, света. Людской поток непрерывно двигался, шумел, нес куда-то. Летом, когда зелень густая и свежая, на мостовую падает тень. В центре дороги никого нет - все прижимаются к прохладной тени крон, чтобы не солнце так сильно ослепляло. Брусчатка раскаляется и блестит. Людей много как никогда - гуляют парочки; толпы туристов фотографируются то тут, то там; абитуриенты осматривают город, который станет им родным на следующие пять лет, а может и гораздо дольше. Кафе и рестораны обрастают столиками на террасах. Все шумит и живет - веселое, яркое, цветущее. Короче, людей много.
Осенью, в сентябре, клены становятся красными и золотыми. Жара спадает, солнце опускается ниже, а людской поток становится сплошным. Левосторонние и правосторонние движение становятся слишком условными понятиями для всей этой толпы. Постоянно кто-то куда-то спешит - расходятся, сталкиваются, извиняются и бегут дальше, чтобы столкнуться с кем-то другим. А над головой тем временем проплывают серые облака... Людей становится все больше утром и в обед. Все вернулись из отпусков, каникул и теперь бегут работать и учиться. Открылись новые лавочки, кафе и рестораны забрали столы из-под навесов и теперь украшают открытые миру фасады. Разноцветная толпа превращается в поток темных тонов. Автомобильного движения здесь нет. Чиновники, должностные лица и бизнесмены в черных костюмах и белых рубашках оставляют свои транспортные средства и пешком, рядом с многочисленными студентами, спешат на рабочие места.
А потом приходит зима... Кажется, что все замирает, падает в зимнюю спячку. Но это не так. Все просто попрятались греться в конторах или магазинах. Ведь деревья сбросили последние листья, подставив всем ветрам уставших прохожих. Но часто можно увидеть яркое пятно шубы среди аккуратных снежных сугробов. Много людей появляется только утром - почти что бегут по расчищенными дорожкам, они быстро и сосредоточенно, спасаясь от холода. Дни становятся темными и короткими. Офисы и магазины обрастают светящимися гирляндами и украшениями. Низко-низко над головой проплывает стального цвета небо.
Потом - весна. Деревья наливаются соком и жизнью. С ними сбрасывает легкую дрему и пелену покоя вся улица. Двери и витрины снова раскрываются и манят красками. Появляются первые кафе под открытым небом. Замерзшая за зимние месяцы толпа стремится показаться солнышку. Она меняет серую гамму на цветную - и среди зелени города повсеместно притягивают глаз светлые и пастельные, яркие и кричащие цвета весны, цвета радости. Людской поток оживает, словно паводок в горах, который набирает силу и становится все сильнее. А над головой все выше улыбается светло-голубое небо с белыми, пушистыми облаками. Скоро вновь наступит лето ...
Год за годом все по этой схеме. Так было когда-то давно и будет много лет. Таково течение жизни этого города, таков ритм жизни этой улицы. Она просыпается с утра, в сонной дреме, наводит марафет на витринах и прилавках. Готовит свое рабочее место и приступает к работе, когда у всех начинается рабочий день. Когда день клонится к закату, все готовятся ко сну, засыпает улочка. Здесь не место ночной жизни всего центра. Ночной шарм и романтика старой Европы не сдали своих позиций. Мягко и тепло светятся окна ресторанов, медленно течет инструментальная музыка. Здесь не увидишь сомнительной публики - она не к месту в этом очаровании... Сумерки и ночная мгла размывают и сглаживают контуры. Вот она, машина времени. Все возвращается к своей прежней жизни - таким, каким она было пятьдесят лет назад...
Здесь нельзя заблудиться, здесь можно только оказаться очень вовремя. Когда все равно куда идти, а над головой безразлично нависает глубокое темно-синее небо, загадочно подмигивают звезды, можно свернуть сюда, немного побродить, послушать симфонию вечера, ведь здесь исчезает городской шум; собраться с мыслями и уже новым человеком двинуться снова в обыденность...
Наконец темнота затапливает улицу полностью. Но это длится не слишком долго, может, несколько минут, может даже меньше. Загораются фонари. Оранжевый приглушенный свет растекается пятнами, которые не достигают друг друга. Островки света в океане тьмы и тумана. Еще через несколько минут робко загорится вывеска на аптеке, затем на лавке напротив. Светом всех возможных цветов и оттенков улица будет затоплена в течение какой-то четверти часа. Сейчас осень. Не сезон еще для гирлянд и новогодних украшений, но и вывесок с рекламами и названиями более чем достаточно.
Сегодня улица пустынна. Нет даже парня с факелами, который стоит здесь каждый вечер. Из местного "файер-шоу". Он приходит просто так - тренироваться, без шляпы или чего-то такого. Подключает флешку к переносной колонке и под музыку демонстрирует все известные ему трюки. Люди привыкли, что он появляется здесь. Каким-то непонятным образом, уходя с работы поздно вечером, сердитые на весь мир и голодные, они останавливаются на минутку-две возле него, а потом идут себе дальше, но уже с улыбкой. И они забывают о том, что на кого-то злились, приходят домой немного веселее, чем выходили утром. Хотя еще до следующего завтрака они об этом забудут...
Но сегодня его нет. Испугался дождя, наверное. Ведь целый день надвигались тяжелые серые облака. По таким трудно понять, особенно поздней осенью, будет дождь или снег. Но сейчас их не видно. Может - развеялись, а может - просто туман и темнота все скрыли, а они все еще там, над головой и вот-вот прольются дождем.
Из темноты появляется одинокая фигура. В такое время суток трудно разглядеть черты лица. А тут еще и прохожий ссутулился, втянул голову в плечи, спрятал руки в карманы. Он идет быстрым шагом, глядя только на брусчатку под ногами. По телосложению и росту можно понять, что это мужчина. Когда он проходит мимо фонаря видно, что он одет в черную кожаную куртку, черные джинсы и такие же кроссовки. Светлые волосы коротко подстрижены, но не слишком - длинны хватает для того, чтобы они торчали под невероятными углами в разные стороны.
Он обходит самые светлые места, передвигаясь больше под деревьями. Давно сбросив листья, те не дают никакой защиты или тени, но от слабого света фонарей и вывесок все же могут скрыть черты человека. Часто оглядываясь, будто за ним кто-то следует по пятам, он аккуратно выбирает путь. Шаг его замедляется. Наконец он совсем останавливается у серого двухэтажного здания. Здесь нет ничего, что могло бы привлечь внимание, разве что на фонаре не горят две из трех ламп. Парень оказывается в кругу темноты - нет ярких вывесок, а единственная уцелевшая лампочка фонаря направлена в противоположную сторону улицы. Прохожий делает несколько неуверенных шагов назад, ближе к стене, пока не упирается в нее спиной. Несколько минут он оглядывается вокруг и, вероятно, не найдя того, чего ожидал, опирается о стену и опускает голову. Так уплывают минуты. Ничего не меняется. Абсолютно ничего.
Вот появляется еще несколько фигур. Молодые люди, около шести или семи человек, весело о чем-то разговаривают, двигаются живо и уверенно. Их внимание никак не привлекает парень, который подпирает стенку почты. Он тоже не обращает на них никакого внимания. Да и зачем это ему? Проза обыденности, ежедневность, рутина? Что для него теперь значат эти слова? Уверенность в завтрашнем дне? Его нет, она исчезла, пропала, под колесами того автомобиля. Вместе с верой во все - в жизни, в смерти, в справедливость, в смысл. Какой? Не важно, смысл вообще. Смысл жизни или смерти, например. Возможно, для него эти слова значат будущее? Нет, никакого будущего, его просто не существует больше. Вечность - это не будущее, это просто вечность. Каждый следующий день такой, каким был предыдущий. И так всю жизнь ... Нет, не так. Неправильные слова. Правильно: и так целую вечность.
Через несколько минут проходят еще люди. Эти уже выглядят серьезнее: двое солидных мужчин среднего возраста. Дорогие пальто и часы, кейсы, разговор течет спокойно и размеренно. Они заходят в дверь ближайшего ресторана. Того, что как раз напротив разбитого фонаря. Просто он чуть дальше, вниз по улочке. Свет высоких окон и стеклянных дверей даже не приближается к парню. Кажется, что его снова просто не заметили. И его это вполне устраивает.
В голове крутится одна единственная мысль: вечность ... Она пульсирует в мозгу ярким светом, разливается все глубже и сильнее. Свет становится все ярче и ярче, пока не превращается в невыносимо яркий. Но он в голове, и нельзя просто закрыть глаза или прикрыть их рукой. А свет становится еще ярче, пока с последней вспышкой не исчезает. И остается пустота. Вот оно, слово, которое он искал, та мысль, то чувство: ПУСТОТА. Осталась только пустота. И ничего больше ...
Из ресторана вышла пара. Мужчина галантно открыл даме дверь и протянул руку. Они улыбались и весело о чем-то говорили. Это привлекло внимание парня. Он поднял голову и начал внимательно присматриваться к паре. Ничего необычного. Просто два человека, которые любят друг друга много лет. И будут любить еще столько же... И даже больше. Они двинулись прямо, и только пройдя несколько шагов свернули в боковую улочку. Наверное, там стоял автомобиль, в тех улочках движение не запрещено. Он сам удивился, что это вспомнил. Ведь с момента, когда он это знал прошла вечность. Или все же несколько часов? Так сколько же?
Пара его не увидела. Они прошли мимо не замечая, что подозрительный субъект пристально на них смотрит. Как будто это им безразлично. Или они вовсе просто его не видят. Когда они исчезли в темноте, парень снова опустил голову. Если бы вокруг не было так темно, то можно было бы увидеть, что он закрыл глаза. Всем своим видом он показывал, что невероятно устал. Как будто на его плечи легла вся тяжесть веков и сотен жизней. Это не подходило к его молодому лицу.
Из ресторана вышла еще один человек. Женщина средних лет на ходу снимала бейдж и застегивала пальто. Одета она была в черный костюм, на голове черный шарф. На ее лице застыло выражение печали. Такая печаль ложится незаметной паутинкой морщин, пепельной сединой на волосы. Шарф стянуло легким ветерком на плечи и в свете окна четко стало заметно некогда золотые волосы, уложенные в незамысловатую прическу. Она повела головой, лучи света из окна искривилось и неуверенно блеснула седина, так неуместно делая старше симпатичное лицо.
Женщина усталым движением подняла шарф и обмотала его плотнее вокруг шеи. Затем сразу же вытащила из сумочки мобильный телефон, начала набирать номер. Где-то в темноте раздалась музыка. Что-то из классиков, парень не мог вспомнить, что именно. Вагнер, возможно? Женщина повернула голову в направлении источника звука, нажав клавишу прекращения вызова. Музыка затихла. В памяти парня исчез мираж воспоминания. Он старался не потерять его, но усилия были тщетны. Даже не успел толком разобрать, что же это было. Он не отрывал глаз от темноты, где через мгновение появился высокий худой человек в очках. Он подошел к женщине и обнял ее, возможно, сказал что-то, но слишком тихо. Она оперлась на предложенную руку и они пошли. Просто молча ушли.
В какой-то момент мужчина повернулся к парню лицом и тот что-то почувствовал. В лице, глазах, скрытых за очками, было что-то смутно знакомое. Но человек отвернулся так же резко. Они все шли. Парень оторвался от стены и сделал несколько шагов вперед. Было что-то такое близкое и знакомое в этих людях. Как они идут, как они выглядят, их жесты. Что-то неуловимо близкое или даже родное.
Не этого ли он ожидал? Что-то новое появилось в его душе и голове. Такое, почему он не мог дать объяснения. Так же как не мог объяснить потребность ждать чего то напротив ресторана. Ну, вот он наверняка и дождался. Чего? Новой загадки, которую задаст сам себе? Нового болезненного чувства. Желание подойти к этим людям, заговорить с ними, остановить их. Что он им скажет? Я здесь. И что дальше? Он сделал несколько шагов вперед. Они отдалялись. Надо что-то сказать. И тут он понял, что забыл как это - говорить. Он не мог вспомнить, как извлечь из себя слова. И какое слово сказать первым? Первое слово...
В голове закружилась новая мысль. Нечеткая, размытая, он не мог уловить ее суть. Но упрямо шел за этими двумя людьми. Наконец они приблизились к автомобилю. Мужчина вытащил ключи. Резкий неприятный звук - он отключил сигнализацию. Подошел к двери с пассажирской стороны чтобы открыть ее для дамы. Женщина покорно села. На мгновение ее глаза остановились там, где стоит парень. Она скользнула взглядом вверх. Мужчина закрыл дверь. Парень стоял и просто смотрел на ее лицо, освещенное уличным фонарем и фарами. Она переместила взгляд еще немного вверх. Он не двигался и даже не моргал. Он задержал дыхание. Загудел мотор. Если бы она могла его увидеть, то их взгляды встретились бы. Но она ничего не увидела. Все же парень прочитал в ее глазах то, что хотел сказать, когда пошел за ними. То первое и единственное слово... Стоит только постараться и у него получится сказать. Неуверенно, немного испуганно, но это заняло лишь секунду.
- Мама? ...
Автомобиль тронулся. Одновременно с этим поднялся ветер. Листья закрутилось в хаотичном танце. Женщина повернула голову туда, куда только что смотрела, но так и не увидела ничего. Ей просто показалось, что она что-то услышала. Это был просто ветер. Да, просто порыв ветра. Она этого не слышала. Она не могла этого слышать. И никогда больше не сможет услышать как этот голос говорит "Мама". Это от волнения и перенапряжения. Она опустила голову и закрыла глаза. Мужчина бросил на нее обеспокоенный взгляд. Такой, каким смотрел несколько последних недель. Нет, это не правильно. Ведь он точно помнил - 11 дней. А в тот первый день он не смотрел. А если и смотрел, то все равно ничего не видел. Мгновение - и он снова направил сосредоточенный взгляд на освещенную фарами дорогу. Никто из них не увидел как постепенно, по мере их удаления, тает в темноте темная фигурка парня...
А он стоял, все еще глядя в одну точку. Туда, где только что были глаза матери. Он вспомнил это слово. Одно, а их еще миллион. И миллион воспоминаний. В душе закипали новые чувства. Неизвестные, как то слово. Но такие же близкие. Их было слишком много, он не мог с ними справиться. Возникла боль. Болела голова, ломило тело. Он тяжело опустился на колени и обхватил голову руками. Не хватало воздуха. Парень часто хватал ртом воздух, как рыба без воды, не зная, как это прекратить. Боль усиливалась. Он тяжело упал на бок.
Свет и пустота. Охватывают все вокруг и все внутри. Парень заставил себя сосредоточиться на этих мыслях и не отпускать их. Свет, все больше света. Он вытесняет эти чужие чувства, которые оказывают ему такую боль. Одно за другим они исчезают из головы, оставляя после себя лишь пустоту. Свет ее не заполняет. Он обходит места, где возникали эти чувства. Парень чувствует себя решетом. В сплошном полотне света маленькие щели пустоты. Такие незаметные, как в решете. Еще секунду он лежит не двигаясь, а затем переворачивается на спину. Боль полностью отошла остатками чувств. Свет разрасталось и становился все более ярким, заполняло все его существо. Он поддался. Вспышка и пустота ...
Парень все еще лежал на холодной земле, не испытывая холода или сырости. Ничего не чувствуя. Ни о чем не думая. Только где-то в самой глубине подсознания плавало понимание того, что он упустил что-то очень важное. Жизненно необходимое. Необходимое, чтобы выжить. А он это упустил... Но понимание плавало слишком далеко ...
Лежа на земле, он не испытывал холода. Не чувствовал, что за эти несколько минут поднялся ветер. Он находился в полной прострации, даже не мог услышать или увидеть, что к нему подошли.
- Ты лежи, лежи. И желательно не двигайся, только хуже станет. - Послышалось где-то сверху. Фигура опустилась на колени и положила руку ему на лоб. Шли минуты молчания. Боль проходила, пока он понял, что ее совсем нет. - Ну как, легче? - Участливо сказал голос. Говорит девушка. - И чего вы все убегаете? - Сейчас она обращалась скорее к себе, нежели к нему. Он в это время медленно вспоминал смысл каждого услышанного слова. Многие казались новыми. - Ты меня понимаешь? - Она низко наклонилась и посмотрела ему прямо в глаза. В глубине ее глаз он увидел бурю. Высоко в небе, над морем. Когда вода сливается с небом и все становится насыщенного синего цвета. Такого же цвета были ее глаза. А в самой глубине вспыхивали молнии. Он никогда не мог видеть морской бури. Но это было второй мыслью. - Слышь, ты меня понимаешь? Кивнуть можешь? Ну кивни, а? Молодец... А сказать, я так понимаю, ты ничего не можешь... Ну чего вы все убегаете? - Она сокрушенно покачала головой, словно подобные ситуации невероятно ее достали. Кстати, подобные чему?
- Не знаю...
- О, да ты у нас молодец. За эти два, хотя нет, полтора дня, успел восстановить и расширить словарный запас. Где был, сказать можешь? - Она подняла бровь. - Ну ,ничего, времени у нас невероятно много. Такими как ты только такие как я интересуются! - Она поднялась на ноги и улыбнулась. А потом просто протянула ему руку. Он не понял, что делать. Времени много, это так, это было первое, что ему сказали. Таких как он много. Это стало понятно еще в самую первую минуту, когда все произошло. Но кто мы? И он не знал, зачем протянули руку. - Это я так намекаю: вставать пора. И я расскажу тебе все, что ты так недальновидно пропустил... Хватай руку и пойдем...
Он медленно поднялся. Девушка взяла его за руку и повела. Но этого никто не мог увидеть - на улице было пусто. Да и если бы кто-то был, то все равно ничего не смог бы увидеть...