|
|
||
|
II ГРИМАСЫ СЭМА, или
КОМУ ЗОЛОТЫЕ ЯЙЦА? У биотехнологий корпоративное лицо. Вот уже десять лет частные биокомпании (которых только в
Штатах не менее тысячи) приобретают опыт работы с эмбриональными клетками[1].
Акции крупнейших:
Aastrom Biosciences (ASTM), Stemcells (STEM), Geron (GERN) и Cryo-cell
Intarnational (CCEL) взмывают в цене[2].
А государственные
научные учреждения отдыхают: на федеральную поддержку науки введен мораторий,
на эмбриональные клетки в университетских склянках наложен запрет. Свыше 1500
патентов на манипуляции со стволовыми
клетками в руках частного капитала[3]. Жареные золотые яйца! Акции растут в цене, их не остановишь, биоиндустрия - суперприбыли. Появление новой птицы, которая несет золотые яйца, чуют даже владельцы венчурных фирм и похоронных бюро. Волосатые клоны для лысых! 29
апреля 2002 года калифорнийская венчурная компания «Хайрогенетикс» (Hairogenics
Inc.) открыла в Портленде, штат Орегон, первый склад "молодых волос".
На глубине 10 метров залягут 800 тысяч пакетов с волосами клиентов. Клиенты
облысеют, (в Америке 50 млн. лысых мужчин и а 30 млн. лысеющих женщин), и тогда (на основе сохраненной ДНК) их
шевелюру клонируют. Компания гарантирует: а) сохранность волос (за $50
первоначального взноса и $10 ежегодной доплаты), б) передачу их
ученым-генетикам (за отдельные деньги). Безенчук предлагает! Американские похоронные конторы
предоставляют суперуслугу. За 100 баксов они храняют гены покойных 25 лет.
Образцы ДНК: мазок из ротовой полости, капли крови, пучок волос отправляются
инициатору развития похоронного сервиса, компании DNA Analysis. Специалисты тестируют весь материал на
предмет предрасположенности членов фамилии к ряду заболеваний. Стандартный тест
стоит $350. Углубленный анализ: определение генов рака молочной железы или
кишечника раз в 10 дороже. Но корень популярности услуги не в тестах, клиенты
лелеют надежды на создание клонов покойников. Акции растут в цене. И стоит ли горевать? Так ли плох старый
дядюшка Сэм? Признаться, есть основания думать, что плох. Мало того, есть
основания думать, что пороки крупной индустрии передаются по наследству от
отрасли к отрасли: от кинопроизводства и шоу-бизнеса - к генной инженерии, от
генноинженерных производств - к биомедицинской промышленности. Стволовые клетки - материи новые. Тут пока сплошные сенсации, а из-за их блеска издержки мало кто углядит. Но взгляните на генную инженерию[4]. К концу 90-х она превратилась в крупную промышленную отрасль. В результате шквальных слияний из множества компаний образовались могучие пять - пять интернациональных мега-корпораций - монополистов, среди которых крупнейшие - Дюпон и Монсанто[5]. Сенсации отодвинулись в прошлое примерно на семь-десять лет. И на переднем плане сейчас характерные гримасы дядюшки Сэма. Если вглядываться в это лицо, можно уверенно составить прогнозы на будущее. Чем и займемся. 1. ГЛЮКИ И БАГИ Как бы высоки не были прибыли био гигантов и масштабы продаж
(а они диво как высоки[6]),
ошибки гнездятся в их продуктах, как глюки и баги в операционных системах от
Майкрософт. То генно-модифицированная
бактерия (ГМО[7]) Klebsiella planticola всю почву на градус переведет.
(Сконструировали ее, чтоб из зерновых отходов алкоголь вырабатывала, и никто не
подумал, что вся земляная органика (к примеру, грибки эти и те, проживающие в
симбиозе с деревьями) в корм клебсиелле пойдет, а что не в корм, то будет ее
алкоголем потравлено, и ничем плантиколу не остановишь.) То с противогербицидными посевами досадный казус выходит. (У
генноинженерных культур, наделенных генами противогирбицидной устойчивости,
появляются родственники, которые устойчивость наследуют, а полезные качества -
нет. Вместо съедобности, питательности
в них сильна сорняковая способность самозасеваться и буйно расти, и
ничем их теперь с поля не выведешь[8].) А еще предполагают, что «вставные гены» приводят к появлению в организме веществ,
которых там отроду не было, и что среди них вот возьмут и найдутся токсины с
отравами. А коли так, то пока неизвестно, можно ГМ-организмы кушать или нельзя.
(Можно не кушать, но это, как вы увидите ниже, обойдется не дешево.) Теперь прибавьте к ГМО клональные ткани и органы,
выращенные на стволовых клетках,
клональных животных, переработанных на еду и сырье. И представьте: дядюшка Сэм
не гарантирует качество, дядюшка делает деньги. Из всего. - Даже из стволовых
клеток? Из стволовых клеток теперь в первую голову[9]. 2.
ДУБИНЫ С ДУБИНКАМИ Несовершенство биоинженерных продуктов, все эти
сельскохозяйственные глюки и баги - еще полбеды в сравнении со способностью
корпораций нести разорение малым производствам
и посягать на свободу
потребителя. Убойная дубина борьбы монополистов за монополию, полицейская
дубинка корпоративного контроля над всеми и вся зовется копирайтом и передается
от отрасли к отрасли: из софтверного бизнеса в шоу-биз, затем в генную
инженерию и дальше, по цепочке, в биомедицинские отрасли[10].
Все достижения биотехнологических фирм - суть
интеллектуальная собственность. Расшифровка новой секвенции генов -
интеллектуальная собственность, новая линия стволовых клеток - интеллектуальная
собственность. А вещества и составы, стимулирующие направленные превращения
клеточных культур[11],
так и вовсе - секреты фирм. И о
технологиях "гуманизации" скота с помощью стволовых клеток человека
никому никогда не расскажут[12]. Интеллектуальная собственность охраняется
лучше купюры в банковском сейфе. На ее страже не замок, а закон, не дракон, а
закон, драконовский закон о копирайте, который всякий раз принимается по
инициативе корпораций, в интересах корпораций и на деньги корпораций в
результате лоббирования. Следи за борьбой с компьютерным, видео-, биопиратством,
следи как преступление становится частью общественной жизни, заменяя свободу и
жди новых законодательных инициатив. Компьютерное пиратство возникает из простоты копирования.
Без особого риска в нем можно обвинить любого и каждого. Биопиратство для
мега-корпоративного контролера еще отрадней. Оно заводится просто от пыли, от
перекрестного опыления, от пыльцы, которая
летит с «лицензионных» полей и оседает на пестиках там, где на нее нет
лицензии. Перекрестное опыление
давно - небезопасный растительный секс. В настоящее время от заражения
через тычинки и пестики страдают 450 американских фермеров: их преследует
закон. Чужие, проприетарные (то есть
защищенные как интеллектуальная собственность) гены обнаружены в растительности
на их поле, а фермеры, ой беда, не платили компаниям за использование
лицензионных семян. Лучший способ избежать судебных преследований, - уверяют
юристы, - засеять всю ферму от края до
края корпоративным зерном. А семейство Рушей (Roushes) в позапрошлом голу засеяло
четверть, и Монсанто их покарала. Отныне Руши засевают все четыре из четвертей.
Лихо пришлось Перси Шмейзеру (Percy Schmeiser), канадскому фермеру. В 2001 году
он удумал вообще ничего биоинженерного в землю не уронить. И вот урок. 85 тысяч канадских долларов перешло от
Шмейзера к Монсанто. Красть чужой генетический материал, - сказали фермеру, -
нехорошо. - А я не крал, - отвечал Перси Шмейзер и показывал на соседние поля,
откуда прилетали насекомые
паразиты с беззаконной пыльцой.
От паразитов Перси пытался любою ценой избавиться. Цена составила 85 тысяч.
Контрабандные гены нашли на его земле,
и не важно, хотел он, чтобы они были там или нет. Отравленный платит. Что это за эксперты такие в полях у Шмейзера оказались? Уж больно
смахивают на контролеров от
промайкрософтского BSA, преуспевающих в обнаружении пиратского софта и
наложении штрафных санкций на злостных пиратов? Что такое BSA? Business Software Alliance - лоббистский консорциум,
глобальная организация охраны копирайта. За нелицензионную копию программы,
которая стоит 100 долларов, чиновники BSA берут 150 000 долларов штрафа. Бегут мурашки, терзают мысли о будущем. Совсем скоро, почти
что сейчас, носителями интеллектуальной собственности будут не только кассеты,
компакты и колоски, но и клетки людей. И смогут появиться нелицензионные,
пиратские клетки. И тогда пиратством
могут счесть восстановительный рост тканей, рождение детей, услуги доноров. И
каждого смогут подвергнуть принудительным генетическим тестам на предмет
обнаружения «авторской» ДНК, и, непонятно, что будут делать, если вдруг ее
обнаружат: лишать людей медицинской
страховки, штрафовать, стерилизовать? 3. NO CONTROL! Ущемление свободы вообще и американской конституционной
свободы в частности - это еще что в сравнении с неподконтрольностью корпораций
государственным (да что там: и международным) регулирующим органам. Пять китов
генноинженерной промышленности - это не иначе как пять бочек пороха, которые
подпирают нашу, ясно, бренную землю. Не все генномодифицированные зерна в Америке разрешается
есть. Только те, которые прошли апробацию. Только те, которые одобрила USDA.[13] Предложенные в прошлом году к одобрению
разновидности кэнолы[14]
GT200 от
Монсанто, кэнолы Topas 19/2 от Авентиса и кэнолы RF1 от Авентиса одобрены не были[15].
Но несмотря на это, в поставках зерновых 2001 года от Авентиса и Монсанто были
обнаружены их нелегальные гены[16].
Но еще раньше, в 2000-м году, произошел «Разгром Тэко»,[17]
самый громкий скандал и самый дорогостоящий конфуз в биоиндустрии. Кукуруза
«СтарЛинк», запатентованная корпорацией Авентис и одобренная только для скота и
технических нужд, попала в три сотни разновидностей продуктов питания с брэнд
неймами «Крафт» или «Тэко Белл»[18],
и те распространилась в американской продуктовой сети и на всем тихоокеанском
побережье. В 2001-м году версия GT200 объявилась в канадских поставках
Монсанто, хотя компания утверждала, что никогда не продавала GT200 Канаде. Казалось бы, у государства есть все резоны поступить с Монсанто, и Авентис и другими нагрешившими фирмами так, как Монсанто и Авентис поступают с несчастными фермерами. Призвать к ответственности, потребовать штрафных выплат, отвода всех засоренных продуктов с рынка, компенсации всем пострадавшим производителям пищи. Все примерно так и происходит, но в отличие от фермеров, крупные бизнесы обладают недюжинной финансовой мощью, и никаким штрафным санкциям их не привести к разорению. а Корпорации
устойчивы к судебным тяжбам и крупным потерям продукции. В 1997 году Монсанто была вынуждена отозвать 60 000 мешков
кэнолы «Раундап Реди»[19]
из Канады (этого зерна хватило бы засеять 600 000 акров)[20]
из-за присутствия в зерне не одобренной разновидности GT200. В 2001-м, когда GT200 уже получила канадское
одобрение, было вновь отозвано сотни тон GT200-содержащей кэнолы из-за
невозможности ее экспорта в Японию, где GT200
по сей день не одобрена. Примеров
от Монсанто и Авентис столько, что мы
не будем подробно касаться конфуза Procter & Gamble, которая, не успев
подстроиться под ужесточение японского
законодательства, понесла большие убытки, сняв с продажи 800 тыс. банок
чипсов Pringles, в состав которых входили генетически модифицированные
компоненты. В 2000-м Авентис сняла с производства «СтарЛинк»[21]
и выплатила компенсацию как фермерам, так и производителям засоренных
«СтарЛинком» продуктов в размере 88 миллионов долларов. А в прошлом мае
неподалеку от Хьюстона, штат Техас закопали почти 5 миллионов фунтов
генноинженерного риса[22]
«ЛибертиЛинк». Этот гербицидоустойчивый рис не вызвал одобрения на экспортном
рынке, и во избежание скандала был с этого рынка отозван. Ни то, ни
другое, ни третье не сдвинуло Монсанто и Авентис (как и Проктел энд Гэмбл) с
позиций мировых лидеров биоиндустрии. б Корпорации идут на подкуп чиновников и добиваются разрешения
производства недостаточно апробированных ГМО. в Корпорации
сливаются, удваивая мощь. Нас
спросят: - А если
запретить их слияние? Мы ответим: - Им
запретили, так они перешли к другому виду корпоративных альянсов. 2 апреля 2002 года два мировых гиганта генной инженерии
Дюпон и Монсанто произвели обмен проприетарными сельскохозяйственными
технологиями и прекратили между собой все судебные тяжбы по вопросам авторских
прав[23]. Но уже с 1996-го по 1998-й среди
биотехнологических фирм образовалось более двухсот тысяч подобных союзов.
Оказалось, сие крайне выгодно. Во-первых, деятельность генноинженерных
корпораций в составе глобальных технологических картелей неподконтрольно
государственным органам антимонопольного регулирования[24].
А во-вторых, пятая часть доходов корпораций сегодня - прямое следствие этих
сделок: прекращение судебных распрей в результате обмена секретами обходится
дешевле продолжения тяжб. Итак,
перечисляем последствия научного прогресса на текущем этапе. 1.Неконтролируемые
риски Нет бесспорных доказательств того, что генноинженерные ингредиенты опасны для человеческого здоровья. Но их применение - риск. И биокомпании, если не вредят, то рискуют здоровьем нации и человечества в целом. Естественно, без риска для собственных прибылей. 2. Утрата
биологического разнообразия видов в природе Глобализация на биотехнологическом рынке приводит к разрушению обеднению состава сельскохозяйственных культур. 3.
Ущемление свобод 4. Рост цен
на продукты питания как следствие возрастания затрат на производство зерна. Те, кто сеет генноинженерное зерно, платят за использование
лицензионных продуктов[25].
Те, кто сеют органику, платят корпорациям за нечаянное биопиратство. И (уж
точно) за многократные тесты на отсутствие генноинженерных включений.
Генетическая непорочность зерна проверяется то и дело: перед посевом, при сборе
урожая, до и после транспортировки, перед обмолотом, в составе продуктов
питания, в составе экспортируемых, импортируемых и потребляемых на месте
поставок семян и продуктов[26],
и наследственная чистота находит немедленный отклик в цене. Сохранение идентичности и разделение «органических» и
«генномодифицированных» зерен дело хитрое,
труднее отделения зерен от плевел. Нужно создавать свободные зоны, где
ничего не растет, или все растения мужского пола и не чувствительны к
перелетной пыльце.[27] А для этого землю высвобождать из-под тучных
нив, что любому фермеру претит и бьет по карману. Нужно чистить комбайны,
заводы и элеваторы при смене обрабатываемого
зерна, нужно чистить транспорт от
нежеланной наследственности, чистить порт, где шла погрузка-разгрузка
генноинженерных поставок. А это стоит
труда и, естественно, денег. И внезапный дефицит при отводе крупных партий
продуктов тоже не ведет к дешевизне. Поэтому, скажи мне, что ты ешь, и я скажу, что ешь ты это дороже. Общий вывод: получение прибылей от науки идет параллельно с
затруднением жизни людей. Груз проб, ошибок и неудач при усовершенствовании технологий
решающим образом не влияет на прибыли корпораций и ложится на плечи
потребителей продукции, число которых в условиях корпоративной глобализации
приближается к числу всех живущих на земле. И главное. Корпорации относительно устойчивы к
законодательным запретам, потому что практикуют подкуп законодателей[28]. Корпорации относительно устойчивы к резким перепадам в
общественном мнении. Потому что участвуют в его создании и потому что имеют
средства ему противостоять. Да, скандал «СтарЛинк» произвел огромный общественный резонанс. Большинство американцев больше не хотят продукты питания, содержащие генноинженерные ингредиенты. Рынок распахнулся для зерна и еды, свободных от ГМО. Сотни общественных организаций борются за запрещение инженерных продуктов. (И среди них, конечно, Гринпис на видном месте.) Но, несмотря на затяжное сопротивление потребителей,
американские фермеры только расширяют посевы генноинженерного зерна. Потому что
это зерно производит свои собственные пестициды или устойчиво против средств от
сорняков. Оно требует меньшего количества химикатов, его легче и дешевле
выращивать. Насколько дешевле выращивать исключительно зерно от Монсанто мы как
раз и обсуждали[29]. Между тем, к общественному мнению чувствительны представители власти на выборных должностях. Они подвержены двойному влиянию - со стороны корпораций через посредничество организаций-лоббистов и со стороны корпораций через посредничество общественного мнения. Так как от государства во многом зависит состояние финансируемой из бюджета науки, можно составить кое-какие прогнозы на ее счет, раскрывая и анализируя законодательно-корпоративные узы и рассматривая борьбу на рынке идей. Про узы и механизмы лоббирования смотри у Вербицкого в книге
«Антикопирайт», там есть конкретные примеры. А мы здесь рассмотрим смятенье
умов на почве последних открытий. [1]Точнее, около тысячи биотехнологических компаний состоят в Организации биотехнологической индустрии в Америке (Biotechnology Industry Organization). [2]Среди компаний, чьи названия часто упоминаются в прессе в связи с новыми открытиями в обсуждаемой области, еще и компания Bresagen и ее подразделение Cellsaurus в Джоржии, ES Cell International Pte Ltd, Мельбурн, Австралия (и та и другая владеют линиями стволовых клеток и получил первые гранты на их исследование от правительства США наряду с научными учреждениями), компания Infigen (Висконсин, США), шотландская фирма PPL Therapeutics (коммерческое отделение Розлин Института в Эдинбурге), британская группа компаний GeneWatch. [3] Из них учеными американских частных компаний было получено более 1500 патентов на различные способы изолирования, культивирования, модификации стволовых клеток для научно-практических исследований. [4] Технологии лечения болезней и технологии выведения новых разновидностей живых организмов называют генной инженерией, если изменения производятся на генетическом уровне: в исходную цепочку ДНК включаются чужеродные гены из наследственных аппаратов других биологических видов. [5] Ср. музыкальная индустрия в Америке монополизирована несколькими - пятью - мультинациональными компаниями, которые по частям принадлежат одним и тем же людям. [6] Дюпон в 2000-м продал зерна на 1, 9 биллионов долларов. Монсанто - 1,6 биллионов. Вместе они ежегодно продают 15% от всего зерна на мировом рынке, 73% от зерна, поставленного на американский рынок, и 93% на мировом рынке генномодифицированного зерна. На их долю приходится 41% значительных сельскохозяйственных биотехнологических патентов. Кроме того Монсанто - вторая в мире компания по производству химикатов для зерновых, а Дюпон - пятая. В 2000 году их общие продажи были произведены на 6, 6 биллионов долларов, что составляет 22% от мировых сельхоз продаж. [7] Генетически модифицированный организм (GMO) - любой организм, который содержит фрагменты ДНК, позаимствованные у другого биологического вида. К примеру, ДНК бактерии или растения может быть внедрена в растение другого вида (кукурузу, соевые бобы, рис...), чтобы повысить его урожайность или стимулировать сопротивляемость паразитам. Создать GMO значит вызвать в генетическом материале организма изменения, недостижимые естественным (через скрещивание, природные мутации) путем. Из GMO можно получать производные ингредиенты (GMDI - Genetically Modified Derived Ingredients), которые используют в таких отраслях промышленности, как пищевая, фармацевтическая и косметическая. [8] В Канаде уже свирепствует такая неизводимая кэнола. [9] Результаты выращивания эмбриональных клеток на основе копирования донорской ДНК необыкновенно чувствительны к ошибкам. Копирование может быть неудачным и приведет к быстрой гибели клеточных культур, если из 30-ти тысяч генов будет неправильно скопирован лишь один (ошибки трудно выявлять и контролировать, предполагают, что среди таких решающих генов - ген Okt4). На один удачный эксперимент приходятся сотни неудач. Но и удачи весьма относительны. Так, например, клонированные животные оказываются подвержены не характерным для нормально разведенных особей болезням. [10] Копирайт - право собственности на интеллектуальный
продукт. В основе копирайтного законодательства лежит Бернская конвенция и
копирайтные уложения ЮНЕСКО (Universal Copyright Convention). Бернская конвенция написана и принята во Франции в
1886-м году, но в конце 1950-х годов приобретшая международный статус. Тогда
же, в конце 1950-х были подписана Universal Copyright Convention. СССР подписал Бернскую Конвенцию только в
1973-м, США - в 1988-м, а Китай - в 1992-м.
В современном обществе законодательство о копирайте защищает обладателя интеллектуальной собственности от посягательств на ее использование со стороны частных лиц. И строжайшие законодательные акты в результате корпоративного лоббирования принимаются один за другим. В конце 1998 года в Америке принят Digital Millenium Copyright Act (DMCA) и во многих странах: в настоящее время действует его аналог. В согласии с DMCA покупатель программного продукта и любых вообще медиа может делать со своей покупкой только то, что предписано лицензионным соглашением. Нельзя пытаться понять принципы, по которым создана купленная вещь. Потребитель лишен свободы осознанного выбора и может полагаться только на рекламные тексты. В начале 2001 года была одобрена Европейская Директива по копирайту (European Copyright Directive (EUCD), в согласии с которой хозяин копирайта может полностью контролировать, каким образом используется лицензионный продукт. На защиту интеллектуальной собственности встает и Гаагская Конвенция по частному интернациональному закону (Hague Convention) - система соглашений, позволяющих согласовать юридические вопросы на территории разных стран. К Гаагской Конвенции принадлежит 51 держава: европейские государства, США, Россия, Китай, и всякие экзотические страны типа Северной Кореи, Эстонии, Марокко, Турции и Уругвая. Сейчас в рамках этой конвенции готовится закон, который позволит согласовать законодательства об интеллектуальной собственности. На практике это будет значить, что любой закон об интеллектуальной собственности, принятый одним из государств, будет иметь силу на территории других государств. А поскольку юрисдикция суда одной страны будет распространяться на все остальные, из всех законов будет действовать наиболее людоедский. [11] Так фирма БиоЛейтон (Калифорния,
США), котороя уже летом 2000 года провела первые клинические испытания на
безопасность пересадки лабораторных нейробластов полученных из зародышевых стволовых
клеток, держит в секрете пропись "коктейля " индуцирующего 95%
превращение этих клеток в нейроны. В самом 2002 года ученые из компании Advanced Cell Technology вырастили полноценную почку из клетки, взятой из уха коровы. Компания держит в секрете вещество, которое стимулировало развитие стволовой клетки до полноценной почечной клетки. [12] От покрова тайны науку могут освободить
лишь стены государственных научных учреждений, где исследования проводятся на
деньги налогоплательщиков и как следствие не могут быть скрыты от научного
сообщества и глаз широкой общественности. [13] United States Department of Agriculture - Департамент Сельского Хозяйства Соединенных Штатов [14]Кэнола - съедобный рапс, то есть капуста, полевая сурепица, из зерен которой производят отменное масло. Масло кэнолы - основной ингредиент в сотнях продуктов. Его популярность растет из-за меньшей насыщенности жирами в сравнении с другими маслами. Около двух третей разновидностей кэнолы, выращиваемых в США, - продукты генной инженерии. [15] Опасения USDA вызывала вероятность того, что такое зерно может вызвать появление и размножение вредителей. [16] 15 апреля 2002 года Центр по безопасности пищи (Center for Food Safety CFS) и природоохранительная организация Genetically Engineered Food Alert (GEFA) подали официальную петицию в Департамент в USDA, в которой потребовал официального судебного разбирательства по факту присутствия семян нелегальной генноинженерной кэнолы в коммерческих поставках зерна, часть которого уже продана фермерам. Обнаружилось также, что в компаниях Монсанто и Авентис было известно о заражении нелегальными семенами, и обе они искали одобрения USDA лишь с тем, чтобы избежать ответственности. [17] Taco Debacle [18] Некоторые потребители заявили, что от этой кукурузы им делается дурно. Хотя эксперты так и не смогли заключить, какое содержание СтарЛинк может вызвать аллергию и может ли вызвать ее вообще. [19] Roundup Ready [20]А канадское правительство вынуждена была заключить посредническую сделку с фермерами, в соответствии с которой те перепашут поля уже засеянные зараженным зерном. [21]Кукуруза СтарЛинк была генетически модифицирована для того чтобы, чтобы вырабатывать белок, убивающий зернового паразита. [22] А зерновое подразделение Авентиса, Авентис Кроп Сайенс, было продано Германскому фармацевтическому гиганту Bayer AG. [23]А незадолго до этого германская компания Байер испрашивала разрешения Евросоюза на приобретение Авентис Кроп Сайенс и совершила это приобретение. И незадолго до этого Дюпоном приобрел Пайониа Хай-Бред (Pioneer Hi-Bred) (bred=breed - порода, поколение) (тогдашнего крупнейшего в мире частного производителя зерна).И на Уол Стрит уже ожидали, что вслед за этим Дюпон предложит цену за корпорацию Монсанто, и со стороны органов госконтроля США планировались запретные санкции на эту сделку. Но два гиганта предпочли альянс вместо свадебных колоколов. [24]И требует принятия ограничительных мер на международном уровне. Так на межправительственной встрече стран ООН в Риме в октябре 2002 года будет обсуждаться Code of Conduct on Biotechnology. [25] В условии существования крупных монополий добиться высоких цен на их продукты не сложно. Хороший пример Майкрософт: не предоставляя никаких гарантий на правильную работу своих программ, он требует за каждую по $50 - 100 при том, что ее себестоимость не превышает и доллара. [26]Ясно: что стоимость процедуры зависит от количества разновидностей проверяемой сельхозкультуры, состава одобренных разновидностей и разрешенного уровня содержания генетически модифицированных зерен. Чем больше разновидностей ГМ-растений (а их все больше), тем сложней тестирование: необходимо устанавливать отсутствие каждого из ГМО в образцах. (Тест на отсутствие генноинженерных примесей в сое стоит 87 центов за тонну, но для кукурузы цена возрастает до 3 долларов 31 цента за тонну из-за большого числа генноинженерных разновидностей.) Затрудняет проверку различие в порогах толерантности на территории разных стран: на территории Евросоюза свободными от ГМ-включений считается зерно, в котором менее процента генноинженерных примесей, в Японии зерно считают свободным даже, если примесей двадцатая часть. [27] Или период опыления не совпадает с соседями. [28] О лоббировании смотри у Вербицкого в книге «Антикопирайт», там не мало примеров. [29]Американским корпорациям не особенно вредит (хотя и вызывает возмущение с их стороны) то, что продажа ГМ-зерна законодательно ограничена в Европе и Японии, так как большая часть производимого в Штатах зерна потребляется дома. Ограничительные меры препятствуют развитию европейской биоиндустрии, и поэтому следует ожидать их смягчения в недалеком времени. |
|