Слюсарев Анатолий Евгеньевич : другие произведения.

Syberia 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Полная версия ранее опубликованного фанфика по ещё не вышедшей игре Syberia 3

  
  
  
  

Пролог

  
   Пасмурным ноябрьским вечером частный детектив по фамилии Кантен, будучи хорошо пьяным, спал прямо за столом. Последнее для него это не было редкостью: порой анализ документов занимал у него не один час, и иногда ему приходилось бдить всю ночь для того, чтобы завершить отчёты или что-то в этом роде. Работа детектива была весьма муторной, потому он брался за свои дела без особого энтузиазма.
   Это был коренастый человек средних лет с тёмными волосами, через которые уже начала пробиваться седина. Он был большим любителем "залить за воротник", но работе это никак не мешало, ибо он не забыл установку о том, что пить при исполнении категорически запрещено. Черты лица его огрубели и теперь у него стали появляться рытвины на лице. Временами Ник, рассматривая себя в зеркале, говорил о том, как он постарел, хотя был ещё в неплохой форме, и сложно было сказать, что ему уже за сорок.
   Звонок застал детектива врасплох. Иногда случалось, что клиенты звонили в позднее время, но привыкнуть к этому было сложно. "А-а-а, твою мать"! - мысленно выругался сыщик, снимая трубку.
   - Частный детектив Кантен, - представился сыщик звонившему.
   - Здравствуйте, Ник, у меня к вам будет задание слегка... Э-э... Необычное, - услышал он на другом конце провода. - Если вас не затруднит, приезжайте в "Марсон и Лармонт". Дело срочное.
   - Хорошо, - ответил Ник, а про себя ужаснулся: как ему перебить довольно явный запах перегара? Если он явится пьяным, заказ сорвётся. Надо чем-то заесть... Но чем? Ник чего только не пробовал, но вышло в итоге ещё хуже. Как он этой адской смесью будет дышать на клиента? Ладно, может ещё прнесёт.
   Привести себя в чувство было довольно сложно, но вскоре единственным, что напоминало о том, что Ник пьян, были лишь его красные глаза. В следующий раз лучше без нужды не пить.
   За руль в таком состоянии не сядешь, пришлось ловить такси. Путь до конторы прошёл без приключений, и в скором времени, условившись о цене, детектив вышел вместе с Марсоном, который вызвался подбросить сыщика домой. Он предпочёл проигнорировать то, что сыщик пил, тем более, выглядел он вполне здравомыслящим и, если бы не запах, сошёл бы за трезвого. Но так не думали полицейские, остановившие машину для проверки документов. Сперва коп вёл себя вполне дружелюбно, но стоило ему принюхаться, он тотчас изменился с лица.
   - Ну-ка вышли из машины оба, - приказал сержант. - От кого-то из вас таким перегаром разит...
   Марсон стал красным, как варёный рак, и зло посмотрел на компаньона. Ник же невинно развёл руками, когда инспектор достал алкотестер для проверки.

***

  
   Кантен выглянул в иллюминатор. По-прежнему виднелась лишь бескрайняя тайга, припорошенные снегом вершины холмов и невысоких гор. С тех пор, как Енисейск, где на какое-то время вынужден был остановиться детектив, ведущий поиски сорвавшегося в бега адвоката Кейт Уолкер, остался позади, на пути следования грузового судна не встретилось ни одного крупного поселения. А теперь они попадались всё реже и реже. Хотя капитан заверил сыщика, что он скажет ему, когда они достигнут Романовска, он всё равно боялся пропустить остановку. Как-то в Енисейске он спросил о самолёте до Романовска, но собеседник заверил его, что по реке добираться куда проще и дешевле. В порту долго искать нужный корабль не пришлось - капитан одного из грузовых судов согласился за определённое вознаграждение довезти пассажира до пункта назначения.
   Так прошло уже больше суток, но желанный город так и не появился на горизонте. Уже вечерело. Темнеет в ноябре рано, поэтому уже в пять часов окрестности берегов Енисея окутала густая мгла.
   Тут темноту прорезал свет маяка. В кабину с ящиками, где сидел со своим скарбом Кантен, заглянул капитан и прохрипел прокуренным голосом:
   - Эй, там! Пора! Приехали.
   - Это очень хорошо, - произнёс Кантен на ломаном русском. - Спасибо.
   - Нет проблем, чувак, заходи ещё, - дружелюбно улыбнулся капитан и направил корабль к пирсу, по которому Кантен и вышел в город.
   Приготовив заранее блокнот, карандаш и разговорник, Ник вошёл в городские кварталы. Да, небогатая обстановочка - дома обветшалые, держатся, казалось, на одном лишь честном слове, на улицах асфальта, как такового, практически нет - всё сплошь грунтовка, припорошенная снегом, но самое примечательное - на улицах никого. Мрачная атмосфера, в самый раз для маленьких жутких городков из романов Стивена Кинга. "Где-то здесь должна быть станция", - подумал Ник. Он устремился к возвышенности, где торчало старое деревянное здание, чем-то похожее на сельсовет, а, может, полицейский участок, кто знает. Но, главное, виднелись рельсы среди снега. Надо срочно найти станционного смотрителя и поговорить с ним. Ворота от лестницы были распахнуты настежь. Неужели воров не боятся? Ник поднялся на платформу, скрипящую под его ногами, подошёл к двойной двери в то ли магазин, то ли охранный пункт и постучался.
   - Открыто! - раздался чей-то низкий голос. Его обладателю, скорее всего, уже за пятьдесят.
   Кантен вошёл внутрь и поздоровался с владельцем данного помещения, мужчиной средних лет, всё время подпирающегося костылём. Кантен успел разглядеть у него деревянную ногу. Грузный мужчина с пышными усами и в причудливой фуражке очень походил на пирата. А может, он и есть пират? Чем чёрт не шутит, здесь всякое возможно.
   - Позвольте представиться, - начал Кантен. - Меня зовут Ник, я - сыщик, и я...
   Тут всё гостеприимство хозяина как рукой сняло. Он выхватил из-за пояса пистолет и направил дуло на Кантена.
   - Стой, стрелять буду!
   - Да стою я, сэкономь патрон, - Ник был ошарашен столь резкой переменой настроения у смотрителя.
   - Что ты тут забыл, а?
   - Я просто ищу кое-кого... Уберите пистолет, уважаемый, я...
   - А почём мне знать, что ты не ворюга? Вон, одна тут тоже корчила из себя девочку в юбочке, так я теперь без ворот и без транспорта сижу!
   - Постойте, дайте вам объясню: мы, наверное, говорим об одном и том же человеке. Так вот, я хочу её найти. Кейт, её зоут Кейт. Ну, Катя по-вашему.
   - Смоталась твоя Катька вместе с этими жуликами. И ты давай, дёргай отсюда!
   Кантен решил не испытывать судьбу и поспешил уйти, спустившись вниз. Там из какого-то заведения доносились до боли знакомые мотивы. На сей раз звучал джаз. Ну, конечно - Луи Армстронг! Бессмертный мастер, подаривший миру великолепно узнаваемый хриплый голос. Это, должно быть, тематическое кафе.
   - And I think to myself: "What a wonderfull world"! - подпел Ник и вошёл внутрь.
   В этот час в кафе не было почти никого. Лишь у барной стойки крутилась девчушка лет семи, а рядом с ней стоял человек в попугаистом наряде, возможно, её дядя или кто-то в этом роде. Профиль у него был типично еврейский, даже характерная картавость наличествовала. Девочка на него совсем не похожа - у неё чисто азиатские тип лица и комплекция.
   - Дядь, покажи мне, как лошадки скачут, - просила девочка.
   - Зачем тебе? - сомневается еврей.
   - Ну, дядь! Мне ведь так хочется посмотреть на них! - умоляюще смотрит девочка своими узкими раскосыми глазами. Она, наверное, из ненцев, а может и из якутов.
   - Малька, представление давно окончено, как ты не понимаешь! - упрямится хозяин кабаре.
   - Вечно ты устраиваешь эти представления, когда я в школе торчу, - обиженно бурчит девчушка.
   - Ладно, ладно! - сдаётся еврей. - Только ради тебя.
   Он подошёл к переключателю и, отрегулировав пару механизмов, принялся проверять, все ли встали на дыбы. Наконец, все четверо принялись двигаться. Они удивительно ритмично шевелили копытами, вставали на дыбы и издавали звук, похожий на ржание, правда, с неким "электронным акцентом".
   - Ух ты! Здорово, дядя! - восторженно кричит девчушка, припрыгивая на радостях.
   Кантен подошёл к этой необычной компании и, откашлявшись, произнёс:
   - Простите, я...
   - Прощаем! - в унисон отвечают еврей и девчушка, после чего последняя, довольная шуткой, начинает хихикать.
   - Шутник ты, однако, - разводит руками Кантен. - Вас как звать?
   - А? Моя фамилия Цукерман, я владелец этого прекрасного кафе, - отвечает еврей. - А это - Малька, мой приёмыш.
   - Может, её зовут Машка? - поправил Кантен, немало довольный тем, что даже в такой глуши находятся люди, понимающие его речь
   - Не называй меня Машкой! - возмущается девчонка.
   "Смотри-ка, понимает"! - отметил Кантен. Он порылся во внутреннем кармане и, добыв бумажник, извлёк оттуда фото Кейт ещё в деловом костюме и со строгой причёской.
   - Вы она видеть? - спросил он, решив, что надо бы слиться с толпой, хотя это вряд ли получится - акцент больно явный.
   Малька с любопытством глянула на фото. Всё выглядело так, будто она узнала девушку, что Ник понял по блеску её узких глаз.
   - Тебя всё искала, плакала! - отвечает маленькая хулиганка.
   Цукерман строго глянул из-под бровей на воспитанницу и сказал:
   - Малька, я сколько раз тебе говорил не хамить незнакомцам?
   - Ну, дядя... - начинает девочка, но Цукерман резко обрывает её:
   - Я сколько раз тебе говорил быть с людьми вежливой? На тебя в школе жалуются, что ты хулиганишь на переменах!
   - Врут! - резко вставляет Малька.
   - Врёшь в данный момент ты. И не стыдно тебе? Ещё одна такая выходка - две недели без карманных денег!
   - Ну, дядя... Ты ведь и так мне их не давал уже три дня...
   - Ничего, ещё пару недель проходишь. Ты всё равно не умеешь их тратить.
   Цукерман наклонился над ухом сыщика и прошептал:
   - Вот ведь лиса! Позавчера у вашей этой... Как её... Кейт "Ледорубы" выцыганила!
   - Какие "Ле-до-ру-бы"? - вновь сорвался на русский Ник.
   - "Ледорубы"... - мечтательно произнесла Малька. - Вкуснятина-а!.. Ты бы знал!
   Смотри-ка, уже сегодня умеет включать свой шарм и обаяние! Из неё такими темпами получится либо мошенница, либо хороший дипломат.
   - Так значит, Кейт Уолкер была здесь? Куда она уехала? - встрепенулся Кантен.
   - Это вам лучше спросить у полкана, - уклончиво ответил Цукерман. - Его фамилия Емельянов.
   - Так это... - Ник замялся. - Был я у него. Он либо пьян, либо не в духе.
   - Исключено, - ответил Цукерман. - Алексей Григорьевич никогда не злоупотреблял горячительными напитками, да и в праздники много не позволял себе. В обычные дни он чтит сухой закон, так что он, скорее всего, просто в плохом настроении. Да и было, от чего: дрезину угнали, поезд увели прямо из-под носа... Нервный ходит третий день и со своим наградным ТТ не расстаётся. Обещает, что пристрелит обоих братьев. У него на них давно зуб...
   - А Кейт?
   - Катька ему понравилась, - вступила в разговор Малька. - Это сразу видно было!
   - Не перебивай взрослых, Малька, - спокойно ответил Цукерман. - Она одолжила у него дрезину и пустилась в погоню.
   - Надо же, а полкан говорил, что мисс Уолкер его обокрала, - удивился Кантен.
   - Бросьте, он, наверное, просто не хотел с вами общаться. Попробуйте его в другой раз разговорить. Он хороший человек, ручаюсь жизнью.
   - В том-то и дело, дорогой Цукерман, что времени у меня нет. Если не поймаю Кейт завтра, не поймаю уже никогда.
   - Трудно вам будет, любезнейший, - разводит руками еврей.
   - Я знаю, куда она поехала! - глаза Мальки сверкнули.
   - Куда она идти? - спросил Ник.
   - Далеко-о... На остров Сибирию... Она мне так сказала, честное слово! - сорвалась на крик Малька, увидев, что сыщик не очень-то верит ей, сочтя её слова просто детскими фантазиями.
   Кантен решил, что больше здесь ловить нечего и, пожав Цукерману руку, сказал на прощание:
   - Ладно, пойду я. Время дорого!
   - Ну, будь, - пожал плечами еврей, когда двери уже закрылись за гостем.
   Кантен глянул на электронные часы, висевшие на здании. Уже восемь часов. Во время летит! Может, полковник уже успокоился? Ник решил рискнуть и поднялся на станцию. Офицер с деревянной ногой стоял у дверей и лениво смолил сигарету за сигаретой.
   - Эй, там! - подозвал он Ника. Тот подошёл. Емельянов дружески похлопал его по плечу: - Извини, друг, я... Погорячился немного. Ну, сам понимаешь, такое происходит прямо под носом...
   - Ничего, полковник, я бы тоже вспылил, - равнодушно отвечает Кантен.
   - Как насчёт пойти за жизнь перетереть, а? - лукаво подмигнул смотритель.
   - Ну, на самом деле, мне надо продолжать поиски, - замялся Ник, но офицер его успокоил:
   - Кого ты найдёшь в такой тьме? Вот завтра, на свежую голову, и доберёшься до своей Катюши. Давай, много не потеряешь, - всё настойчивее зазывал гостя полковник. Ник поддался и вошёл в магазин. Полковник повесил табличку "Закрыто" и отвёл гостя в боковую комнату, видимо, служившую ему жильём. Здесь было несколько дверей, но за этой, похоже, располагалась гостиная в доме полковника. Обстановка скромная: телевизор, стол, старый диван, радио... На стене висел ковёр. В этом интерьер мало чем отличался от прочих, встречавшихся в России. Сперва Ника удивлял столь необычный атрибут интерьера, но потом он привык и даже захотел себе на стену, как вернётся, повесить ковёр.
   Полковник вскоре вернулся с сотейником, откуда пахло свежеприготовленным мясом.
   - Что это? - спросил Ник, когда полковник подал ему тарелку с довольно большим куском.
   - Это? Оленина, друг. Тут ненцы частенько проходят. Они выменяли у меня мясо на сахар и муку. Две туши дали. Мне такого точно на год хватит.
   - А... А что с вашей ногой случилось? - любопытствовал Ник.
   - Да вот... - полковник замялся. - "Итальянка" рванула. Я-то цел остался, а вот ногу почти оторвало. Врачи говорят, давай ампутируем её, а то будет за тобой таскаться хвостом и тяготить. Ну, я и согласился. Ну, без ноги тоже жить можно. Помню, зашёл я к Цукерману в гости, а его приёмыш кричит: "Смотри, дядя, Джон Сильвер"! С тех пор так меня и называет. Как-то приехала Катя, я запер ворота, а Малька уже тут, как тут. Машет мне рукой снизу и кричит: "Привет, Джон Сильвер". Видел бы ты, как Катюша разговаривала с ней... Всё смотрела в разговорник, да перебирала слова. Эта мелочь хохотала, а потом передразнивала Катьку. А вчера на спор в лужу прыгнула обеими ногами. Да хоть бы сама измазалась, а то ведь ещё соседских детей заляпала.
   - Бойкая девчонка. И, главное, за зубами язык держать не умеет, - согласился Ник.
   - Не спорю. Я вот за этим магазином давненько смотрю. Спокойно здесь, тепло, сухо... Да и к пенсии прибавка. Безделье, знаете ли, утомляет. Так а зачем ты здесь?
   - Ну, я ищу Кейт Уолкер. Она была здесь, я это точно знаю...
   - А, так вот оно что... Видел я её. Энтузиазма у неё хоть отбавляй... И как же вы уговорите её вернуться домой, хотелось бы знать?
   - На самом деле, у меня есть задание, и я его выполню в любом случае!
   - А... Приказы ж не обсуждаются, да? - полковник лукаво улыбнулся.
   - Именно.
   - Верши приказ, а средств не выбирай... Не знал, что встречу родственную душу, - полковник достал из-под стола банку с чем-то красным. - Ну что, махнём по маленькой?
   - А что это?
   - Как что? "Кровавая Мэри". Немного "горькой" с томатным соком. И ещё кое-какие пряности.
   - Но... Я же... Нет, полковник, спасибо, но... - замялся Ник.
   - Да брось, ты ведь не при исполнении сейчас, да и что ты ночью делать будешь? Давай-давай, соглашайся, чего тебе терять-то? Спешить тебе некуда, да и мне - тоже.
   Кантен с сомнением посмотрел на полковника. Может, Цукерман соврал, сказав, что полковник редко когда пьёт? Или тот собирается споить его, а потом втихую подчистить его рюкзак?
   - Я, значит, выпью, а ты потом мои карманы обчистишь? - с сомнением спрашивает Ник.
   - Бог с тобой, Колян, я честный офицер, да и ворюг терпеть не могу. У-у, попадись мне Ванька с Игорем... - полковник сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели. Тем временем, он налил в стаканы и говорит: - Тост?
   - За что? - поддался Ник.
   - За старых друзей, конечно, - улыбается полковник.
   - Я за это выпью, - отвечает Ник.
   "Кровавая Мэри" обожгла ему горло, и Кантен спешно принялся жевать оленину. Полковник же напротив, лишь немного съел. Он не выглядел обеспокоенным, либо пьяным.
   - Ух... Ядрёная штука, правда?
   - Ага, - только и сумел ответить Ник.
   - Да, вставляет хорошо. Ну, что, песню?
   - Какую такую песню?
   - Да её же, за столом всегда пел её. Давай, я затяну, а ты не отставай! Готов?
   - Да.
   - Пой! - и полковник, насвистывая какие-то мотивы, затянул:

- Почтенная овца на небо летит!

О-о-о, Ёхан Палыч!...

Трава зеленеет и солнце блестит,

Ты-ы-ы-ы нас не бойся!..

  
   Ник к тому времени успел опустошить второй и третий стакан и уже, будучи хорошо пьяным, охотно подпевал полковнику. Разумеется, только самые запоминающиеся строки:
  

"Пе-е-е-тух улюлюйский в штаны мне залез (полковник)

О-о-о, Ёхан Палыч (синхронно)

Барахтался долго, а после - исчез! (полковник)

Ты-ы-ы-ы нас не бойся (в унисон)"

  
  
   Дальше оба старательно пели эту странную, но как нельзя лучше подходящую для пьяных застолий песню, не пропуская ни одного куплета. Нику понравилась песня и он почти всё оставшееся время протяжно завывал эту так врезавшуюся ему в память строчку. Ник уже допился до такого состояния, что просто не ворочал ногами, поэтому в скором времени уснул. А что же полковник? Емельянов оказался хитрее: он не пил, но старательно изображал из себя человека выпившего, самую малость, пол-литра. Когда Кантен заснул пьяным сном, отравив перегаром воздух в комнате, Емельянов оттащил его в подсобку, а сам начал втихую обшаривать его рюкзак и карманы. Ага, вот личное дело Кейт Уолкер - её досье, а также номер телефона. Он взял телефон гостя и спешно набрал номер Кейт, молясь о том, чтобы в той местности ловил сигнал.
   - Да, алло, - раздался знакомый ему голос.
   - Катюша, это полковник Емельянов из Романовска, - облегчённо вздохнул последний. За вами хвост.
   - Э-э... Кто вам дал мой номер? - удивилась Кейт.
   - Это не так важно, - уклончиво ответил Емельянов, посчитав, что не следует говорить Кейт о том, что он только что вероломно споил того самого детектива и теперь звонит с его телефона. - Я ничего ему не сказал. Он идёт следом. Не бойтесь, я сделал всё, чтобы задержать его.
   - Спасибо, полковник! - с теплом ответила Кейт. - Он не должен нам помешать.
   - Да не за что, Катюша, удачи вам в путешествии!
   - Вам того же, полковник, - ответила Кейт и повесила трубку.
   Емельянов тем временем удалил номер Кейт из журнала вызовов и аккуратно положил вещи Кантена на прежнее место. Главное, чтобы он, как проспится, ничего не заподозрил...
  
   А тем временем, в Нью-Йорке бесновался Марсон:
   - Ну где он там?! Он что, напился?!
   Марсон и не знал в этот момент, насколько он был близок к истине.
  

Глава 1. Дело снова открыто

  
   Сыщик Кантен уже несколько недель шёл след в след за внезапно сорвавшимся в бега сотрудником адвокатской компании "Марсон и Лармонт" Кейт Уолкер. Пожалуй, это было самое долгое и тягостное расследование в его карьере. Он рассчитывал в два-три дня догнать Кейт и убедить её вернуться в Нью-Йорк, но на деле это оказалось куда сложнее, чем предполагал детектив.
   Временами ему казалось, что он угадывает астрономическое время и без помощи часов, благо Марсон всегда звонил и требовал отчёта в одно и то же время - в десять утра по местному, причём всякий раз звонок Марсона вызывал у детектива приступ нервной дрожи и желание спрятаться куда подальше. Вот и сейчас Ник съёжился, когда его телефон (спутниковый, разумеется), зазвонил. Марсон верен себе - снова минута в минуту позвонил. Сейчас пойдут долгие расспросы-допросы о том, почему Кейт до сих пор не найдена и за что Ник получает свои гонорары. Со вздохом детектив вытащил из-за пазухи не перестающий злорадно пищать телефон и, вдохнув, нажал на кнопку ответа.
   Сегодняшний день не стал исключением. Ник буднично отчитался и, приготовившись выслушивать претензии в свой адрес, мысленно стал считать до ста, прежде чем послать Марсона куда подальше, но в этот раз такая необходимость отпала сама собой. Удивительно, в этот раз Марсон, похоже, уверился, что мисс Уолкер никуда не денется и со дня на день окажется в руках детектива.
   - Понимаете, сэр, Кейт всё время опережает меня на шаг - куда бы я ни приехал, выясняется, что она в компании того старика и робота-машиниста уже уехала. Я иду след в след.
   - Молодец, Ник, ценю твои усилия, но так ты до конца весны за ней бегать будешь.
   - Ну, теоретически вопрос с моим отставанием от мисс Уолкер может решить "вертушка".
   - Извините, не обзавелись ещё, - ответил Марсон.
   - Ну, тогда извините, сэр - я делаю всё, что могу - я не меньше вашего уже хочу найти Кейт, надоело по тундре шататься.
   - Вот и славно. Значит в твоих же интересах найти её живой и здоровой.
   - Уже скоро, сэр - мисс Уолкер сейчас приближается к северо-восточному побережью полуострова Таймыр. Не думаю, что она полезет куда-то в море.
   - Хорошо. Держите меня в курсе. Конец связи.
   Ник облегчённо вздохнул и, спрятав телефон за пазуху, открыл окно, чтобы проветрить комнату. На самом деле, он уже несколько дней, устав скитаться по тундре, отсиживался в Красноярске и всё, что он сейчас делал - отслеживал с помощью детектора передвижение механического поезда и сигналы от мобильника Кейт. Красноярск Нику понравился и он решил пока отсидеться здесь, а потом, если повезёт, добраться до Таймыра на самолёте и, наконец, взять беглянку. Пока же Ник, спокойно прогуливался по оживлённым улицам города. Здешние суета и темпы жизни не идут ни в какое сравнение с Нью-Йорком, поэтому город казался самым, что ни есть, провинциальным с размеренной жизнью и привычными хлопотами. Несмотря на то, что на календаре было только начало марта, весна всё чаще напоминала о себе и теперь на тротуаре был не белоснежный ковёр, а гадкая, противно чавкающая под ногами, каша, не дающая ничего, кроме сырости. Вот подмёрзнет через пару дней и тогда по улице нельзя будет ни проехать, ни пройти.
   "Тут говорят, будет выставка экзотических тварей. Сходить что ли"? - думал Ник. Но пока он расхаживал взад-вперёд, его ноги изрядно промокли, поскольку ботинки наполнились противной жижей - смесью грязи, воды и снега. Это вмиг испортило настроение детективу. "Не-не, лучше домой. Там пива налью и... Стоп, у меня же нет здесь дома? Тьфу, в номер. Да-да, однозначно - в номер. Посижу и подумаю, что делать дальше".
   Под этими словами Ник подразумевал очередное бессмысленное возлияние. Он, вообще-то, не злоупотреблял алкоголем, но иногда забывал напрочь о чувстве меры. Вот и сейчас он, вернувшись в гостиницу, запер дверь, зашторил окна и стал шариться в холодильнике в поисках початой бутылки "Джека" или, в крайнем случае, пива, которым он в последние дни заливал всё: эмоции, страх и чувство тупика. Нередко он просыпался с чувством жесточайшего похмелья, которое проходило только на следующий день, но Ник и не думал завязывать с подобным запоем, благо ему редко приходилось в собственный карман лезть за деньгами на очередную бутылочку хорошего бухла, которого, к удивлению самого Ника, в Красноярске было достаточно - он наслушался немало страшилок про то, что здесь чуть ли не бензин и отраву для клещей продают вместо вина. "Брешут собаки, как не знаю кто", - думал Ник, решив, что сегодня он прикончит ту бутылочку "Джека". Кстати, не время ли обедать? Да, пожалуй. Ник открыл рекламный буклет местной пиццерии и набрал номер. Он понемногу учился понимать русский язык, хотя говорил на нём ещё с огромным трудом, чем вызывал улыбку и смех у местных.
   Как только оператор представился, Ник начал медленно, пережёвывая каждое слово.
   - Мой нужно пицца. Вы иметь его?
   - Да, есть. Вам с оливками или без?
   - Оливки нет-нет! - затараторил Ник. - Нет оливки!
   - Без оливок... Хорошо, где вы находитесь?
   - Гос-ти-ни-ца "У-ют", - протянул по складам детектив. - Комнат один-два-четыре.
   - Номер сто двадцать четыре?
   - Да, я здесь, - Ник с огромным трудом выговорил адрес, после чего его заверили, что заказ готовится и ему остаётся ждать.
   Пиццу доставили на удивление быстро и Ник, расплатившись, закрыл дверь.
   - Анчоусы! - он скорчил страшную гримасу, поскольку с детства ненавидел анчоусов в любом виде - хоть вяленых, хоть копчёных. Мысленно выругавшись за то, что не оговорил это условие, Ник стал остервенело выковыривать рыбок из пиццы и складывать в кулёк, после чего он отодвинул занавеску и, приоткрыв окно, выходящее на задний двор гостиницы, подозвал приблудившегося туда кота.
   - Ну, ушастый, иди хавать, - сказал Ник, сбросив ему с небольшой высоты кулёк с анчоусами.
   Несколько минут Кантен стоял, бездумно разглядывая задний двор, пока ему не надоело. Весь день Ник, грубо говоря, заливал за обе зенки. Он вспоминал былое: как по субботам любил встретиться с друзьями, посидеть за кружкой прохладного пива, рассказывая не менее прохладные истории. А теперь... Похоже, он связан с этими краями навсегда. Для него было настоящим потрясением, когда он, наконец, добрался до Красноярска. Ощущение было близко к тому, что чувствовал дикарь, попавший в цивилизацию - у Кантена сначала случилась истерика, затем - отходняк.
   - Эх, Катька... Ты всю карьеру мне загубила! - кричал уже изрядно пьяный Ник, надеясь, видимо, что снимок, который он не выпускал из рук вот уже всю зиму, услышит его. - Куда тебя черти понесли, а? Из-за тебя я теперь в полном дерьме на другом конце света! Ох, попадёшься ты мне...
   Договорить ему не удалось - лежащий на кровати телефон зазвонил. Но Ник не ответил, пока не опустошил всю бутылку. А телефон давно надрывался.
   - К-кто... Какого хрена? - ответил заплетающимся языком Кантен.
   - Я думала, вы повежливее будете, детектив, - отозвался женский голос на другом конце провода.
   - Отвали, без тебя тошно, - Ник всё ещё сжимал пустую бутылку в руках. Он сидел на полу, прижавшись спиной к стене. - Ты кто ваще?
   - Я миссис Уолкер, детектив! - ответил раздражённый женский голос. - Мать Кейт Уолкер, которую вы, детектив, вроде как ищете!
   Услышав фамилию "Уолкер" Ник мгновенно протрезвел и от неожиданности уронил телефон. Он в спешке открыл окно и спросил:
   - Кто вам дал мой номер?
   - Марсон сказал, что детектив ищет Кейт, ну а я уговорила его дать мне ваш номер.
   - Докатились - никакой конспирации, - с горечью вздохнул Ник.
   - Конечно, Ник, конечно. Скажите, Красноярск вам нравится?
   - Какой Красноярск? - Ник всё ещё туго соображал и не понял, что шум машин и позывные местного радио только что выдали его с головой. Обычно, когда звонил Марсон, Кантен стремился спрятаться подальше от городского шума, дабы он его не демаскировал, но теперь он забыл обо всех мерах предосторожности.
   - Я так и подумала, что вы где-то в тундре, когда услышала параллельно нам "четырнадцать часов в Красноярске", - миссис Уолкер говорила это с нескрываемым ехидством и чувством превосходства - только что она раскусила сыщика, который вот уже несколько недель неустанно искал, вернее, в последние дни, занимался дешёвой имитацией поисков её дочери. Но Ник не спешил "колоться".
   - Э-э... Дамочка, а знаете ли вы, что Красноярский край, вообще-то, огромен? И Красноярск - не единственный город. Много где есть радиоточки. Вы что, думаете, я где-то в Африке тусуюсь, где дальше какой-нибудь Кампалы цивилизация не заглядывала?
   - Пусть будет так, - спокойно ответила миссис Уолкер. - Наверное, вы не будете возражать, если я пробью ваше местонахождение по сигналу от спутника и покажу вашим заказчикам из "Марсон и Лармонт"? Так, для проверки...
   - Э-э-э! - Ник понял, что дальше отпираться бессмысленно. - Ну, да, я здесь. Видите ли, я живой человек и могу устать, заболеть... Вы это учитывали?
   - Конечно, мистер Кантен. Моя дочь уже несколько месяцев как пропала, я не получаю ни весточки, а вы... - Нику пришлось "отнять" телефон от уха - от причитаний миссис Уолкер у него начала болеть голова и звенеть в ушах.
   - Леди, вы можете не кричать так громко? Голова просто раскалывается от всего этого.
   - А у меня каждую ночь сердце разрывается! - на миссис Уолкер безапелляционные заявления Кантена не действовали. - У меня единственная дочь пропала!
   - Я понимаю вас, но...
   - Да все вы из одного зоопарка! - услышал он сквозь всхлипы женщины. - Я все инстанции обзвонила и уже устала ждать! Толку с вас, как с козла молока!
   Ник позволил женщине выговориться и, ведомый то ли угрызениями совести, то ли чем-то ещё, ответил:
   - Слушайте, я знаю, где сейчас Кейт. Сейчас я её краном не вытащу отсюда - у неё есть цель и она ни за что не отступит от неё.
   - Какая такая цель?! Вы хоть понимаете, что говорите, детектив?
   - Да, понимаю. Если вам будет легче, давайте посмотрю, где она сейчас.
   Ник открыл ноутбук и, загрузив программу, чуть не уронил телефон от шока: сигнал пропал. Впервые в жизни Нику стало по-настоящему страшно - может, Кейт уже нет в живых? Что, если она умерла от переохлаждения? Или упала с обрыва? А может, досталась на ужин полярным акулам или белым медведям? Нет, рано ещё паниковать. Если он скажет что-то из этого, миссис Уолкер может не выдержать. Да, придётся соврать.
   - Вот, я чувствую сигнал. Есть кое-какие сбои, но, в целом, довольно ясный. Мисс Уолкер сейчас находится у северо-восточной оконечности полуострова Таймыр, на берегу Моря Лаптевых. Здесь множество всяких островков. По моим сведениям, она ищет мифическую Сибирию.
   - Что-что ищет?
   - Ну, остров, где по легенде ещё обитают мамонты.
   - Так идите скорее на этот проклятый остров! - вновь сорвалась на крик миссис Уолкер.
   - Слушайте, леди, плод должен созреть. Когда плод созреет, я его сорву.
   - Да пошёл ты со своими плодами знаешь куда?!
   - Ладно, ладно, я выдвигаюсь! - теперь кричал уже Кантен. Невыносимо было выслушивать, в общем-то, справедливые упрёки в свой адрес от обезумевшей от отчаяния женщины. - Сегодня же вылетаю на Таймыр. Она не могла далеко уйти, она рядом, я знаю. Круг поиска теперь сузился. Так что я её найду, будьте уверены.
   - Я уже ни во что не верю, - обречённо вздохнула миссис Уолкер.
   - Так, пожалуйста, успокойтесь. Всё, конец связи.
   От такой встряски Ник забыл обо всём и в следующую минуту начал судорожно собирать свои вещи и звонить в "Полярные авиалинии" - узнать за рейсы на Таймыр. Его заверили, что сегодня лётная погода и намечен рейс ближе к восьми. Времени на раздумья не было и Ник, даже не попрощавшись с персоналом гостиницы, бросил ключи на вахте и стремглав помчался к стоящему неподалёку от гостиницы такси. Водитель, сидя в салоне, от скуки переключал радиостанции. Когда Ник его поприветствовал, водитель с сахарной улыбкой пригласил его сесть в машину. Слегка содрать денег с интуриста у местных водителей было равносильно джекпоту.
   - Сто долларов с вас, доедем до аэропорта с ветерком.
   Кантен не стал торговаться и бросил купюру на "торпеду". Водитель явно был доволен тем, что пассажир так легко отдал эту немаленькую, по местным меркам, сумму и, заверив Кантена, что он знает короткую дорогу в аэропорт, завёл мотор и в скором времени автомобиль с шашечкой уносил водителя и пассажира на северо-запад - в сторону аэропорта.
  

***

  
   Вечерело. Юколы покидали привал вместе со своими причудливыми зверями. Они собирались отклониться от маршрута, поскольку у них был едва живой попутчик, которому без медицинского вмешательства не выжить.
   Рядом с ними плёлся согбенный молодой человек, тянущий на себе пузатый рюкзак и карабин. Это был Василий, местный охотник, которому посчастливилось сегодня не утонуть в промоине, куда он провалился. К счастью, его успели заметить и вытащить юколы, его сегодняшние попутчики. Среди них он хорошо знал нескольких человек, в том числе, юношу по имени Курк.
   Чудом спасшийся охотник уже успел сменить промокший насквозь камуфляж на шубу из звериных шкур. С одной стороны, он сожалел, что так и не добрался до зайца, с другой, был сердечно рад тому, что выжил. "В следующий раз возьму в аренду Жульку", - думал он, поправляя карабин. Жулькой звали охотничью собаку его приятеля. Это была типичная собака семейства карельских медвежьих лаек - свирепая и упрямая порода. Однако на зайца Вася ходил в одиночку, опасаясь, что Жулька может испортить ценный мех, за который Василий мог выручить неплохие деньги. Но что поделать, как говорится, нашла коса на камень. Уже ближе к городу Вася вскочил на лыжи и прибавил ходу. Он затормозил у развилки и стал ждать своих благодетелей. Курк шёл где-то в середине каравана, поэтому якут подождал его, а после начал:
   - Вот знаешь, что скажу тебе? Снегоход - это так... Топлива здесь не достанешь, а заглохнет посреди поля - сиди тут, в сосульку превращайся. Ты-то сам как думаешь? Из здешних мест же. А вот на лыжах здесь можно хоть своим ходом до Караула.
   - Иди, иди, Васёк и не болтай, - лениво отмахнулся юноша.
   - А-а, понимаю - скотину гнать - это тебе не "хухры-мухры". Ещё и подранка тянешь.
   Курк слушал Василия не очень-то внимательно, потому, что сам здорово устал. Ещё во время их встречи в Якутске юноша отметил, что рот у его нового знакомого не закрывается от слова "совсем". И он ещё спрашивает, почему проблемы так часто находят его. И правда, почему?
   Как только показался высокий забор больницы, Вася внезапно развернулся и, сославшись на то, что с карабином его не пустят, спешно поехал домой. "Хотя бы пару минут проведу в тишине", - с иронией подумал Курк.
   - Так, спускайте уже тело, - попросил он соплеменников. - Я пойду покричу дежурную.
   Как только Курк добрался до двери дежурки, он изо всех сил выжал кнопку звонка.
   - Есть тут кто? - громко спросил юноша. Он знал, что многие здешние медсёстры спят на посту, а если дежурит Александра, то её пушечным выстрелом не разбудишь. - Ау! - позвал юкол так громко, что в окрестных домах отозвались собаки.
   - Ну что там опять? - спросил недовольный женский голос. Так и есть - сегодня смена Александры. Главврач отзывался о ней в высшей степени положительно - очень ценный кадр, самородок. Правда не лишена и недостатков - вечно опаздывает, но главное - спит во время дежурства, а потом ходит сомнамбулой.
   - Ничего, Саш, - ответил Курк. - Открывай давай!
   - С какого перепугу? - спросила всё ещё не отошедшая ото сна медсестра.
   - С обморожения! - крикнул Курк, рассерженный глупыми вопросами Александры.
   Тут только медсестра окончательно пришла в себя. Она спешно открыла дверь и позвала всех войти, а пострадавшую положить на каталку. В приёмной загорелся верхний свет, и пока дежурные обыскивали пострадавшую, медсестра заполняла бланк.
   - Так-так... Вся пузырится. Ещё и посинела. Беда. Сразу вперёд ногами или как?
   - Кхе... - Курк с трудом пытался подобрать нужные слова, поскольку шутки медсестры ему были, мягко говоря, непонятны. С другой стороны, у врачей юмор всегда чёрный, особенно у тех, кто ночами работает. - Мы нашли её два дня назад, выхаживали некоторое время, а потом и доставили сюда.
   - Ну молодец, что могу сказать, - лениво отозвалась медсестра, заполняя бланки, пока "сосульку", как с лёгкой руки персонала называли людей, получивших обморожение, увозили на осмотр. В это время врач сказал, что никаких документов не нашёл.
   - Никаких документов нет... Превосходно, - протянула медсестра.
   - Её зовут Кейт, это я точно знаю, - подал голос кто-то из соплеменников Курка. - Она из Америки приехала и... - мужчина осёкся, поймав на себе взгляд Курка, очевидно решившего, что об этом не стоит трубить на весь город.
   - Ну... Славно, - ответила медсестра. - Ты это... Распишись сам, а то у тебя фамилия такая, что язык сломаешь.
   - Ничего там сложного нет, - возразил Курк, однако записал всё что от него требовалось.
   Дальше оставаться не было никакого смысла и юколы ушли, оставив заботу о доставленной пациентке на персонале. Вердикт последних был прост: на карантин. Оставалось лишь дождаться главврача или хотя бы его зама, чтобы принять окончательное решение.
  
   Внутри оранжереи, служащей пациентам прогулочным двором, разносились тихие звуки флейты. На одной из скамеек в позе лотоса сидела девушка азиатской внешности и неторопливо насвистывала, на первый взгляд, обычную гамму. Однако при этом все люди, гулявшие по саду, опасливо озираясь, спрятались кто куда. И было, от чего - по полу неторопливо полз здоровенный змей, сверкая чешуёй. Мало кто видел вживую укротителей змей, потому эту пациентку почитали за ведьму.
   Внезапно она сменила мелодию и полоз прибавил ходу, после чего стал неторопливо обвиваться кольцом вокруг ног пожилого мужчины, с каждой секундой всё сильнее опутывая его. Конечно, это был всего лишь болотный уж, к тому же, не ядовитый и не опасный, но не все об этом знали. Некоторые даже принимали его за удава. Старик начал дёргаться и пытался отбиться от полоза, но тщетно. Он был на грани эпилептического припадка. Змей замер в атакующей позе и тут азиатка прекратила играть на флейте и томно, стараясь, скопировать сладкий голос Сирены, произнесла:
   - Гриша, твой завтрак, - после чего она, приложив пальцы к вискам, начала что-то нашёптывать на якутском.
   Мужчина начал дёргаться и кричать, после чего он, не устояв на ногах, рухнул, но при этом продолжал биться в конвульсиях и изрыгать проклятия в адрес флейтистки, которая, к слову, теперь вела змея обратно в террариум.
   Утро в клинике начиналось довольно живо и казалось, дальше будет весело. В сад в срочном порядке выбежали санитары и надели на корчащегося мужчину смирительную рубашку.
   - У-у, ведьма проклятущая! - кричал он. - Я доберусь до твоего кубла, сволочь!
   В это время появилась сама зам главврача. Бегло оглянув поле боя, она скептически окинула взглядом обитательницу заведения и с холодом сказала:
   - Жарова, ещё один такой фокус, отправишься в изолятор, поняла? - Ольга никогда за словом в карман не лезла и её опасались даже больше, чем скрытного и хитрого главврача.
   - А что он руки ко мне тянет? - огрызнулась сахалярка. Она чем-то походила на главврача и некоторые думали, что она - его сестра, либо племянница. Впрочем, сам главврач на этот счёт всегда отшучивался. "Я что, садист что ли - родных людей в этой клинике лечить"? - таков был его ответ.
   - Ну, моё дело - предупредить, - многозначительно кивнула Ольга. - Откуда у вас ключ от серпентария?
   - На вахте одолжила, - призналась азиатка. - А дубликат сделать - это дело такое... Мне ведь теперь и в город можно...
   - Конфискую, - вердикт Ольги был прост и понятен. Возможно, в другой день она бы и отправила пациентку в изолятор за такой вопиющий инцидент, но, видимо сочтя факт нападения на неё со стороны того старика смягчающим обстоятельством, решила ограничиться предупреждением.
   В это время пришёл и сам главврач - Константин Дмитриевич Замятин. Это был сухощавый якут лет сорока, лицом весьма схожий с генералом Корниловым. Но если прототип славился своим жёстким нравом, то Константин Дмитриевич был невозмутим. Он редко когда повышал голос и казался пациентам очень зловещим. Неудивительно, что укротительница змей предпочла отойти вглубь оранжереи, не желая попадаться Замятину на глаза
   - Доброе утро, Константин Дмитриевич, - Ольга моментально потеряла интерес к пациентке. - Вас-то мне и надо. У нас НЛО.
   - Что, парашютистов привезли? - Замятин удивлённо приподнял бровь.
   - Сосульку, - ответила Ольга. - Вот предварительное заключение, - она протянула главврачу распечатку, где сухо казённым сленгом были отпечатаны результаты осмотра "номера 10".
   "Документы, значит, отсутствуют? И что теперь делать"? - думал Замятин. Он решил найти дежурившую в ту ночь медсестру, которая, к счастью, пока не ушла. Она по-прежнему спала на посту, уронив голову на стол.
   - Александра, подъём! - позвал Замятин.
   В ответ медсестра что-то невнятно пробубнила и всё, что удалось разобрать, это "нашёл занятие - людей будить". Девушка всегда тяжело отходила от сна и после дежурства больше напоминала зомби.
   - Может, всё же хорошенько подумаете, прежде чем брать ночные дежурства, а?
   - А что делать? - ответила медсестра. - Работать в праздники, кроме меня, дураков нет. Так что увы...
   - Что с "номером десять"? - Замятин строго посмотрел на медсестру, что значило, он ждёт точного и скорого ответа.
   - Ну... Ночью пришли сюда несколько человек из юколов. Одного из них я помню ещё - у него такая фамилия, что язык сломаешь.
   - И всё же, как его звали?
   - Ну, Ара... Арча... Тьфу ты! Пошутили и будет, - пробурчала полусонная медсестра, после чего открыла журнал учёта и показала главврачу.
   - Так-так... Курк Араакчаа-Оол. Знаю этого паренька, знаю. Что он рассказал?
   - Да то и рассказал - говорил, иностранка - аж из Америки приехала. Вроде там, в тундре её нашли. Повезло ей. Мы на карантин и отправили.
   Кажется, "номер 10" постепенно обретал своё истинное имя. Медсестра вряд ли могла сказать больше, потому ничего не оставалось, как заверить Александру, что ночная смена давно окончена и ей пора домой.
   Замятин вернулся в кабинет и вновь прочёл заключение. Ничего нового - по-прежнему указывалось, что у пациентки сильнейшее истощение вкупе с переохлаждением. На пальцах имеются повреждения, на правой руке сломано три ногтя. "Так-так, дай бог ещё, чтоб гангрена не развилась", - думал доктор. Затем он решил лично осмотреть НЛО. Он прошёл в карантинную палату и посмотрел на едва живую пациентку. Та была недвижима, но, по крайней мере, слышалось, что она дышит, а также хрипит и кашляет. Константин Дмитриевич извлёк из кармана халата блокнот и принялся строчить заметки.
   - Так-так... Кожа на лице обветрилась и потрескалась. Пульс очень слабый. Опа! Меж пальцев следы машинного масла. Жаль, невозможно установить род её деятельности... И всё же, где документы? - последнее обстоятельство его смущало больше всего. Пожалуй, пояснить это обстоятельство мог только кто-то из юколов, доставивших "номер 10" в больницу. "Кто-то из них и стащил кошелёк", - думал Замятин.
  
   Вечером, прежде чем поехать домой, он завернул в сторону поймы Енисея. Дорога там проторенная, потому с проездом проблем возникнуть не должно. Замятин заглушил мотор и, пройдя в юрту, стал искать взглядом Курка. К частью, тот был рядом. Константин Дмитриевич молча кивнул юноше, после чего предложил ему закурить.
   - Я бросил, - отмахнулся юкол.
   - Молодцом, Курк. Так значит, ты и соплеменники доставили нам "номер 10", так?
   - Какой номер? - удивился юноша. - Мы доставили вам Кейт, она гостила у нас какое-то время, потом уплыла. Ну а теперь вот...
   - Доплавалась, - усмехнулся Замятин. - Ты ничего при ней не нашёл?
   - Ничего, доктор, кроме пары шестерёнок, - отрапортовал юноша. - У неё ещё какая-то странная астролябия висела на шее. Похоже на сердце.
   - Хмм... А бумажника ты, случайно, не находил? Там могли быть документы, которые вряд ли кому нужны. Кроме самой сосульки, конечно.
   - Это что за намёки?! - внезапно оскалился юноша. - По-вашему, я её обокрал?
   - Тише, друг мой, - Замятин лишь приподнял бровь. - Никто тебя ни в чём не обвиняет. Ты не можешь вспомнить, может, крутился кто возле тела?
   - Ну... Да, - ответил юноша, немного погодя. - Тут Васёк чуть не утонул. Ему повезло, что мы вовремя успели. Крутился потом возле койки... А уже у больницы быстро домой повернул... Эй! - Курк и не заметил, что Замятин уже ушёл, видимо, догадавшись, о ком идёт речь. Он знал только одного охотника по имени Вася, который был бы способен что-то украсть. Недаром у него была достаточно нелестная кличка "Форточка".
   Замятин поехал к нему, не раздумывая. В это время в доме Василия горел свет, что значило, он дома. На звонок никто не отвечал, если не считать сторожевого пса Фильку, моментально отреагировавшего на присутствие постороннего. Но сам Вася так и не появился. Замятин решил, что придётся, видимо, самому обыскать дом якута, раз тот не открывает. Калитка, к счастью, оказалась не заперта, что уже было странно - Вася был настоящим параноиком и никогда не забывал закрывать все замки на дверях. Лишь когда Замятин открыл входную дверь, показался сам хозяин. Он был пьян. Пожалуй, впервые за год Василий позволял себе подобное, поскольку о себе он заботился - берёг лёгкие, дабы удобнее было задерживать дыхание на охоте, следил за своей физической формой и крайне редко позволял себе пить. Разумеется, Васю разнесло, как на дрожжах и он просто не мог контролировать всё, что скажет.
   - Д-д-доктор, здрас-се, - заплетающимся языком пробубнил Форточка. - А вы тут что ищ-щете? Я вас не (ик!) звал...
   - Ищу, Васенька, ищу, - лукаво улыбнулся Замятин. - Ты как раз сегодня нашёл кое-что, тебе не принадлежащее. Бумажник, скажем. А там и какая-то механическая штучка... Нехорошо получается, Василий, - доктор сделал акцент на последнем слове.
   - О-о-о, ну вы... Да я... Ну, взял, ну что? Я доброе дело хотел сделать, починить сердце...
   - Хорош болтать! - Замятин впервые повысил голос и отпихнул от себя еле стоящего на ногах хозяина дома. Видимо, Вася решил отметить своё чудесное спасение, потому и был сегодня пьян. С обморожением он уже сталкивался, о чём свидетельствовали уродливые рубцы на его руках, но вряд ли когда-то ему приходилось тонуть. Украденные вещи он не успел толком спрятать, поэтому бумажник, мобильный телефон и механическое сердце Константин Дмитриевич нашёл довольно быстро, после чего, не прощаясь, ушёл, оставив Васю одного.
  
   На следующий день доктор, придя на работу, первым делом проверил содержимое бумажника. Негусто, негусто - визитка адвокатской компании "Марсон и Лармонт", кое-какие ненужные бумажки и документы. Они-то и интересовали Замятина в первую очередь. Есть! Пациент "номер десять" обрёл реально имя - Кейт Уолкер двадцати девяти лет от роду. Надо доложить Ольге.
   - Ольга Владимировна, зайдите ко мне в кабинет, - сказал Замятин, вызвав по внутренней связи зама.
   Та не заставила себя долго ждать и в скором времени была в кабинете главврача. Тот протянул бумажник и объявил, что "номер десять" обрела настоящее имя.
   - Телефон и бумажник отнесите в камеру хранения. Заодно надо позвонить в краевой Минздрав и...
   - Весьма опрометчиво с вашей стороны, - перебила Ольга. - Она долго была на льдине, отморозила себе пальцы. Наверняка у неё вот-вот разовьётся гангрена, пульс слабый и транспортировки она может не выдержать. Плюс у нее явно туберкулёз. Слышите, как кашляет? Да еще знобит. Как бы ласты не склеила... Вот же повезло. Непонятно откуда, да еще иностранка... Проблем с посольством нам не надо. Так что забудьте. По крайней мере, пока не придёт в себя, - последнее Ольга добавила уже на выходе.
   "Мудрое решение, - подумал Замятин. - Астролябию лучше ей оставить, иначе пожалеет, что вообще очнулась". Некоторые люди придают очень большое значение своим оберегам и сильно беспокоятся, когда теряют их. Уж это Константин Дмитриевич знал не понаслышке, поскольку где-то полгода назад одна пациентка, потеряв свою тряпичную куклу, поставила на уши всё отделение. Рисковать в отношении "номера 10" было бы весьма опрометчиво. Кто знает, здорова ли она вообще.
  
   Примечания:
   Присутствует специфический медицинский жаргон:
   НЛО - пациент, находящийся в коме (нподвижно лежащий объект)
   Парашютист - пациент, получивший травму при падении
   Сосулька - пациент с обморожением
  

Глава 2. Ночь на ковчеге

  
   По дороге Кантен решил перебрать свою ручную кладь - то, что у него лежало в карманах куртки. Так, сигареты на месте, зажигалка - тоже. Ну и, конечно же, самое главное - словарь и разговорник. Возможно, через месяц-другой они уже Нику не понадобятся, но пока что сыщик практически не расставался с ними.
   - Самолёт заходит на посадку. Пристегнитесь, пожалуйста, - услышал Ник из динамиков.
   Даже странно, что время в пути прошло так быстро и незаметно. Когда к самолёту подогнали трап, двери открылись и в салон ворвался морозный воздух, который, однако, проигрывал бортовым кондиционерам схватку. Но стоило Нику выйти из самолёта, как тотчас же он съёжился: он совсем забыл, что едет не в тёплый весенний Красноярск, а за полярный круг, где триста дней в году ветер и холод. В спешке застегнувшись и надев перчатки, Ник поспешил в здание аэропорта, где, получив свой багаж, коим был массивный рюкзак, напоминающий армейский вещмешок, сел на кресло в зале ожиданий и принялся размышлять над тем, что делать дальше. Судя по всему, полярная ночь здесь уже закончилась, но солнце вставало лишь на несколько часов. В любом случае, время уже позднее. Но ждать нельзя. Надо найти беглянку, пока не поздно. Сигнал пропал относительно недавно, значит, есть ещё шанс, что она жива, а не досталась на ужин белым медведям или каким-нибудь другим хищникам из местной фауны. А может, утонула в холодном море Лаптевых... Ник пытался отогнать от себя эти мысли, но они становились всё более навязчивыми. Их не отогнать, они были подобны занозе в мозгу.
   Выходить из тёплого терминала не хотелось, но пришлось. Сидя на одном месте он много не навоюет. Вооружившись биноклем и тепловизором, Ник вышел в заснеженный посёлок. Пурга стихла и теперь шаги было слышно за километр. Судя по карте, до моря ещё где-то час ходьбы. Но, учитывая, что вокруг несколько метров снега, поход может затянуться. Кантен включил тепловизор и практически сразу обнаружил сигнал откуда-то с юго-запада. Судя по всему, здесь целое скопление людей. Надо же, в этой глуши кто-то живёт! Кочевники, должно быть. Сердце Кантена учащённо забилось: они наверняка обратили внимание на слегка нетипичную компанию для здешних мест, а может, даже знают саму Кейт и куда она направилась. Всю усталость как рукой сняло. Пробивая шагами дорогу в метровых сугробах, он зашагал в сторону лагеря и уже через несколько минут показались нахохлившиеся верхушки юрт. Решив, что невежливо врываться в юрты без спросу, он решил окликнуть кочевников.
   - Ау!
   Нет ответа...
   - Эй, кто-нибудь! - во второй раз позвал Ник.
   - Кунак Маак, - раздался приветливый голос одного из обитателей лагеря, только что вышедшего из юрты.
   Ник кивнул головой в знак приветствия и, сняв перчатки, полез во внутренний карман, где не без труда отыскал свой бумажник и , вытащив оттуда фото Кейт, показал его парню:
   - Ты она видеть? - спросил он на ломаном русском, уповая на то, что вряд ли северяне-кочевники могут понимать по-английски.
   На этом снимке Кейт всё ещё в деловом костюме, причёска у неё другая. Сейчас она наверняка изменилась, но чем чёрт не шутит.
   - Видел, она была здесь несколько дней назад, - ответил карлик.
   - Была?! - Ник встрепенулся. - Где она?
   - Об этом вам лучше поговорить с нашим вождём, - улыбаясь ответил карлик.
   Пока Ник шёл в юрту вождя, ему предоставилась возможность хорошенько осмотреться в этом небольшом поселении. Это были юколы-кочевники. Люди здесь все небольшого роста, с раскосыми глазами. Все на одно лицо. И главное, внешне их было не отличить: все в шубах и капюшонах. Они очень походили на пингвинов.
   Как только Ник вошёл в юрту вождя, тот поднялся с дивана и тепло поприветствовал чужестранца. То, что он хорошо понимал английскую речь, немало обрадовало Ника: он мог больше не извращаться в своих и так скудных познаниях русского языка. Вождь оказался довольно словоохотливым и поведал Нику, что Кейт недавно обнаружила мифический остров и уплыла на ковчеге.
   - Как думаете, она всё ещё там? - спросил Ник.
   - Наверняка, - ответил вождь.
   Есть! Круг замкнулся.
   - Спасибо. Сейчас темно, мне бы светлого времени дождаться... И это...
   - Наш дом - твой дом, Ник, - ответил вождь. Будь нашим гостем и чувствуй себя, как дома.
   После этого Ник ушёл в какую-то другую юрту, по-видимому, предназначавшуюся для гостей. Здесь было довольно уютно, хотя и тесно. Юколы были весьма разговорчивы и Нику не было скучно с ними. Тепло и уют опьянили Кантена и он на некоторое время заснул. Всё же спал он чутко и в какой-то момент, почувствовав, что светает, он вскочил и, забежав к вождю, попросил лодку или плот, на которых можно добраться до корабля и взобраться на палубу.
   - Конечно, - ответил вождь. - У нас есть. Мы на таких рыбу ловим. Там, на пристани, ты найдёшь одну из них.
   - Странно, я думал, по морю ещё можно пешком ходить. Вроде как оно ещё подо льдом...
   - Нет, уже начался ледоход, хотя там, дальше, лёд до сих пор держится.
   - Ладно, хорошо... Ну, будь, друг! Остался бы я у вас, но время дорого! - с этими словами Ник покинул юрту вождя и, надев ледоходы, двинулся к пристани. Там он отцепил одну из лодок, которая казалась ему наиболее крепкой и принялся усиленно грести. Но на деле всё оказалось гораздо сложнее - Ник практически утратил когда-то приобретённые навыки и от этого постоянно уставал. Он отплыл от берега всего на несколько миль и постоянно останавливался, чтобы перевести дух. В этот момент у него вновь зазвонил телефон. Ник даже не сомневался, кто его беспокоит.
   - Вы очень не вовремя, мистер Марсон, - буквально выпалил Ник, едва на другом конце провода успели поприветствовать детектива.
   - В чём дело, Кантен? - удивился Марсон.
   - Да вот, я тут посреди моря... Ну... Плаваю, короче.
   - Это ещё зачем?
   - За тем же, за чем сюда полезла и мисс Уолкер. До того острова ещё грести и грести, но... Я у цели. Как найду её, позвоню сам, ладно? А то тут ветер такой... Холодно.
   - Ладно, Кантен, держите меня в курсе. До связи.
   Ник спрятал телефон за пазуху и в этот момент обнаружил, что потерял ориентиры в пространстве - дрейфующие айсберги создавали бесконечный лабиринт и Ник чувствовал, что потерял курс. "Вот же сукин сын, - думал он. - Позвонил, главное, в самый неудобный момент"! В это время ветер усилился и лодка начала слегка покачиваться из стороны в сторону. "ох, не доверяю я этому корыту", - думал Кантен. Он вскочил на льдину и посмотрел в бинокль. Казалось, ему ещё долго придётся петлять по морю среди льдин и островков, но фортуна в очередной раз улыбнулась детективу: вдалеке он заметил торчащую мачту. "Ну вот, приплыли, мисс Уолкер, - подумал Ник. - Во всех смыслах". Он стал грести с удвоенной силой и вскоре оказался у борта корабля. Взобравшись на него с помощью верёвки, Ник включил тепловизор и огляделся. И как он сразу не заметил острова? Его не было ни на одной географической карте, тем не менее, он довольно обширный - явно шире какой-нибудь Мальты, да и усеян остроконечными скалами, меж которых проходит хорошо утоптанная тропа. А на ней - следы. Оставили их явно не северные олени или кто-то из родственных им зверей - слишком крупные. Похоже на слона... Нет, слоны не живут в таких условиях. Это... Мамонты?! Быть того не может - они давно вымерли! "Чудеса в решете", - думал Кантен. - Вот вернусь домой, обязательно в "Нэшнл Джеографик" напишу заметку. Это будет просто бомба!"
   Ник осмотрел местность. Ещё сохранились следу, ведущие к какому-то причудливому сооружению. Прежде, чем идти по этим указателям, Ник решил получше исследовать столь важные улики. Рулетки с собой у него не было, поэтому пришлось действовать по старинке: мерить локтями, да и сравнивать со своими ботинками.
   - Так-так... Следы от зимних сапог. Размер приблизительно тридцать девятый... Так, а это что? - Кантен обратил внимание на извивающуюся ленту следов, которые оставили большие когтистые лапы.
   - А это ещё что за медведь-недоросток? - с недоумением думал Ник. - Стоп, а может, он и сожрал Кейт? - Да уж, ситуация становилась всё сложнее. Час от часу не легче... Хотя следов крови поблизости нет, да и ворота от куртки с запёкшимися красными пятнами - тоже. У гигантской трубы следы обрывались и шли уже обратно к ковчегу. Ничего не оставалось, как исследовать корабль.
   "Вот и всё, - думал Ник, вглядываясь в экран тепловизора. - Осталось лишь ждать, впрочем, недолго. Если Кейт где-то на этом острове, она по-любому вернётся на ковчег". И вдруг... Сигнал? Точно!
   - Мисс Уолкер! - позвал Ник, спускаясь вниз.
   Никто не ответил.
   - Эй, Катя, хватит уже в кошки-мышки играть! - Ник чувствовал нарастающее раздражение. - Я знаю, ты тут!
   Он ожидал услышать вожделенное "Кто здесь", но вместо этого он услышал лёгкий топот. Навстречу ему выбежал причудливый зверёк, напоминающий гибрид белого медведя и тюленя.
   - Ты ещё что за тварюшка? - удивился Ник.
   Зверёк в ответ заскулил и принялся ластиться к гостю.
   - А... Собака-мутант, стало быть? Ты хозяйку свою не видел, а? Ты ведь с ней был, верно?
   В ответ всё тот же скулёж.
   - Ладно, хрен с тобой. Сиди уж здесь, - с горечью вздохнул Кантен. Он понимал, что здесь кроме зверька никого нет. Похоже, Кейт снова опередила его на шаг. Возможно, она где-то на острове. Может, за мамонтами ушла? Всё может быть. Ник не нашёл ничего лучше, кроме как исследовать ковчег. В самом трюме корабля остались довольно явные следы недавнего пребывания: вот бумажные листы валяются, вот стоит пара коек. А вот и несколько металлических конструкций. Всё, что осталось от автоматона. Это был тот самый машинист, с которым Кейт путешествовала. Некоторые пружины и шестерёнки всё же остались нетронутыми, но ни головы, ни ног, ни "внутренностей" у машиниста не осталось. Кантен в свою очередь собрал листы и от скуки принялся их читать. Вот заметка о юки, том самом зверьке, что остался на ковчеге. "Так вот, как этого мутанта звать", - подумал Ник. Дальше шли какие-то непонятные схемы, комбинации и личные заметки Кейт. Последняя была сделана, судя по всему, дня три назад, судя по метке. Здесь Кейт набросала, что они, наконец, исполнили мечту Ганса - он нашёл так восхищавших его мамонтов. Теперь, похоже, она не знала, что ей делать дальше. Вернуться домой? Или собрать заново Оскара и двинуться обратно в Валадилену, откуда и начались её приключения?
   Ник так увлёкся чтением, что не заметил, как к нему подбежал юки с рыбиной в зубах.
   - Это мне? Спасибо, конечно... Хоть я и не ем сырой рыбы, - Кантен ласково почесал зверьку за ушком. - А знаешь, друг, я вот думал, что здорово, наверно, иметь собаку-гиганта.
   Кантен вытащил из вещмешка "горючку" и стал искать, чем бы разжиться для костра. Долго искать не пришлось и в скором времени в кирпичной заслонке, видимо, для сжигания мусора или подогрева пищи, загорелось яркое пламя костра, на котором Кантен поджаривал себе рыбу. Какое-то время он находился в гордом одиночестве, пока вновь не появился юки.
   - А, снова ты? - Кантен охотно разговаривал со зверьком, будто надеясь, что он его понимает. - Вот сижу я здесь всё, сижу... Опять я на шаг отстал.
   Юки расположился где-то в углу, а Ник принялся за рыбу. Сейчас он впервые в жизни чувствовал полную растерянность. Он пытался подавить чувство паники, но сдерживать себя было довольно-таки трудно. Была бы возможность, он бы снова залил свои эмоции алкоголем, но где ж его здесь достать? Сигареты тоже не особо помогали. В такие моменты у Ника в памяти всплывали не самые приятные воспоминания из его жизни. В это же время в спине начало "стрелять". Должно быть, продуло её. Это было одно из тех ощущений, что возвращало Ника в те самые дни, которые он был бы и рад забыть, но как? Очертания интерьера буквально "поплыли" перед его глазами, он видел свои дрожащие руки и звенья крепкой цепи, которой был прикован к водосточной трубе, а по телу будто снова пробежала нестерпимая боль, вызванная ломотой суставов. Собственные истошные крики были лишь в его воображении, но он снова и снова переживал те долгие и мучительные дни которые неизменно возвращались к нему в виде флешбэка.
  
  

Глава 3. На краю пропасти

  

Осень 1995

  
  
   Выстрел, ещё выстрел... Агент Ледли Фитцджеральд прибавил ходу и приготовил пистолет. Этим вечером он и его напарник Ник Кантен случайно обнаружили рецидивиста Джека Хенесси, подозреваемого в распространении наркотиков и ряде других преступлений. Ник не любил приготовлений, поэтому настоял на том, что Хенесси надо брать безотлагательно.
   - Не гони коней, Ник, - развёл руками Ледли. - Надо вызвать подкрепления.
   - Нет, - отрезал Кантен. - Знаешь, стадо быков наделает меньше шума, чем наши доблестные копы.
   Кантен никогда за словом в карман не лез, чем и вызывал расположение коллег и начальства. В последнее время, правда, его поведение разительно изменилось: он стал раздражительным, агрессивным, часто конфликтовал с коллегами. Казалось, он прямо напрашивался на взыскание, а то и отстранение от службы, но до сих пор начальство на выходки лейтенанта Кантена смотрело сквозь пальцы. Сам Ледли, который стал напарником Ника около пяти лет назад, считал, что просто застал Кантена не в самый лучший период его жизни. Да, ему было от чего сорваться - служба в ФБР оказалась тяжёлым и неблагодарным делом. Начальство то и дело пилит мозг, выходные и покой ему только снились. Похоже, чрезвычайная увлечённость Ника работой не слишком нравилась его жене и на этой почве у них частенько случались конфликты. Итог был вполне предсказуемым: скандал и развод. С того момента прошло уже несколько месяцев и Кантен стал буквально хиреть на глазах. В самом отделении ещё годом ранее кто-то пустил слух, что Ник подсел на наркотики, но шеф заявлял, что не позволит сплетням подрывать репутацию отделения. В свою очередь, Ледли был убеждён в обратном: он давно подозревал, что Кантен на чём-то "сидит". Иных объяснений его часто неадекватному поведению у Фитцджеральда не было.
   Когда Ледли, наконец, достиг того места, откуда звучали выстрелы, он обнаружил своего напарника. Кантен как-то отрешённо смотрел прямо перед собой. Казалось, он не замечает ни трупа Хенесси, ни своего напарника.
   - Готов, сукин сын, - процедил сквозь зубы Ник.
   - Ты убил его?
   - А что было с ним делать? Он прямо на меня кинулся.
   - Но... Разве мы не собирались взять его живым?
   - Да что с тобой, Ледли?! - Ник, казалось, вспылил без особой на то причины. - В штаны наложил? Давай уже звони куда надо! Пора.
   Ник выглядел чересчур суетливым, казалось, он не может адекватно реагировать на происходящее. А когда уже прибыла полиция, напарники, дав показания, собирались уже уезжать. Нику будто не терпелось. При этом всё его тело будто сотрясал электрический разряд и он всё время сопел.
   - Ник, может, лучше я поведу, а?
   В ответ Кантен молча сел за руль и завёл двигатель. Первые несколько минут поездки прошли спокойно, но уже на выезде из квартала, Нику стало плохо. Он отпустил рулевое колесо и ухватился за поясницу. При этом его нога непроизвольно выжала газ. Ледли даже не успел опомниться, когда машина на полной скорости влетела в стену дома. Ледли отделался довольно легко - со всего размаху ударился о переднюю панель, из-а чего он ненадолго потерял сознание и со всех сил попытался выбраться из машины. Руки его едва слушались, а от сильной головной боли он едва воспринимал окружающий мир.
   - Боже мой... Это... Это хуже похмелья... - едва перебирал слова Ледли.
   В это время подъехал экипаж "скорой". Кантен к тому времени пришёл в себя и всячески отнекивался от госпитализации. Неадекватность его поведения была видна невооружённым глазом, кроме того, у него расширились зрачки, а лицо стало белее бумаги. О нет, похоже, у Кантена началась ломка. Поняли это и врачи, поэтому немедленно, по прибытию в приёмную, вкололи Нику что-то и отправили на капельницу. Ледли же отделался перевязкой и обезболивающим уколом, после чего он, отказавшись от госпитализации, покинул больницу. Сейчас в машине Кантена найдут наркотики и после этого он вылетит из ФБР с "волчьим билетом" со страхом думал Ледли.
   Действительно, так и случилось. Сам Кантен, к тому времени настоявший на выписке из больницы, вернулся на службу и утверждал, что не знает, как героиновые чеки оказались в салоне, но было заметно, что ему едва верят. Спустя два дня, Ника вызвал к себе начальник отдела и попросил рассказать обстоятельства дела об убийстве при задержании Джека Хенесси. Кантен был немало удивлён, поскольку к тому моменту он думал, что дело закрыто, а его действия признаны правомерными.
   - Ну как, я пытался его задержать, а он драпать от меня. Ну я кричу ему "стой, стрелять буду", а он ни в какую. Ну я делаю предупредительный в воздух, потом пришлось в него стрельнуть. Он тут как попёр на меня... Точно бы ушатал. Пришлось стрелять снова.
   В это время шеф молча положил перед Кантеном протокол с показаниями Ледли Фитцджеральда.
   - Ну, Кантен, как ты вот это объяснишь? Фитцджеральд утверждает, что слышал лишь два выстрела. Причём характер ранений говорит о том, что Хенесси после первого попадания не смог бы даже нормально пошевелиться, кроме того, стреляли спереди. Что на это скажешь? Молчишь? Молчи, молчи...
   - Позвольте, но ведь Хенесси пытался меня убить!
   - Да? Слушай, Ник, за год это уже восьмой такой случай! Тебя постоянно ловили на должностных преступлениях! Я на многое смотрел сквозь пальцы, но ты перегнул! Вот что, я тебя временно отстраняю от дел. Пусть твоей судьбой занимается спецкомиссия. На стол оружие и удостоверение!
   Ник молча положил всё перечисленное и, даже не попрощавшись, вышел из кабинета. На душе было гадко и всё, что ему сейчас хотелось, это забыть всё и вся. Весь день он провёл, катаясь без особой цели по линиям метро и когда уже стемнело, он собрался было идти домой, но вдруг увидел у какого-то кафетерия своего отца. Он бы и не обратил внимания, учитывая, что с ним отношения переживали далеко не самый лучший период, но с ним рядом шёл не кто иной, как начальник отдела, где служил Ник. Сердце Кантена учащённо забилось, он решил подслушать их разговор. Сквозь открытое окно он мог различить, что они говорят.
   - Мистер Кантен, при всём уважении... Я не могу закрыть на это глаза. За год было минимум восемь случаев злоупотребления должностными полномочиями со стороны вашего сына. Кроме того, недавно в его машине был обнаружен героин. Вы ведь понимаете, о чём я?
   - Прекрасно понимаю, сэр, - обречённо вздохнул Кантен-старший. - Понимаете, я ни коим образом не оправдываю Ника... У вас ведь есть свои дети?
   - По-моему, это не имеет особого значения. Знаете, из песни слов не выкинешь, а фактов из биографии - и подавно.
   Кантен-старший на какое-то время задумался. Ситуация была, мягко говоря, удручающей. Всё, что он мог сейчас сделать - это попытаться минимизировать последствия для Ника.
   - Я вас прекрасно понимаю. Ник не подарок, но он - мой сын. Я всегда ценил людей принципиальных и упорных. Тех, кто был уверен, что цель оправдывает средства... - мистер Кантен внезапно перевёл стрелки, что заставило начальника отдела насторожиться.
   - Вы что, пытаетесь меня купить?
   - Ну зачем же так грубо? Если пресса узнает, что один из лучших ваших сотрудников попался на употреблении наркотиков, это ведь будет скандал... Неужели вам не дорога репутация отдела? - в ответ последовало молчание. - Сколько будет стоить моё спокойствие?
   - Ну, если подумать... О чести службы надо бы позаботиться... Злоупотребление полномочиями, приём наркотиков... Это же гарантировано "волчий билет". Таким не место в ФБР.
   - Не спорю, - ответил мистер Кантен. - Пятьдесят тысяч. Согласны?
   - Хмм... Всё, что я могу сейчас сделать - это минимизировать последствия увольнения для Ника. Вот только как? Столько свидетелей...
   - Семьдесят пять! - Кантен-старший быстро уловил нить разговора и сейчас он надеялся быстрее сторговаться.
   - Вообще, когда речь идёт о чести мундира, я считаю, что торг в принципе не уместен. Но так уж и быть, исключительно из уважения к вам и былым заслугам Ника, я готов "подчистить" ему биографию. Всё будет выглядеть, как добровольная отставка... - в этот момент мистер Кантен приоткрыл кейс с деньгами и с сомнением посмотрел на собеседника. - Хорошо, мистер Кантен, согласен на сто тысяч!
   - Что?
   - Да-да, сто тысяч. Согласны?
   - По рукам! - ответил Кантен-старший. - Всегда знал, что на вас можно положиться.
   Собеседники пожали друг другу руки и когда мистер Кантен собрался уже уходить, его окликнули:
   - Постойте, так а что вы будете делать с Ником потом?
   - Это уже моё личное дело, - сухо ответил Кантен-старший и поспешно вышел.
   Ник хотел тихо уйти, но отец его приметил и подозвал к себе. Внутри у Ника всё похолодело, но он не посмел ослушаться и спокойно сел в машину. Отец делал вид, что ничего не замечает, но едва они отъехали за угол, Кантен-старший быстро сунул под нос сыну платок с хлороформом. Ник даже не успел понять, что произошло, как вдруг обмяк на сидении и заснул.
   Очнулся он уже в каком-то тёмном и сыром помещении. Под потолком висела лампочка, слабо освещавшая всё внутреннее пространство. Ник подумал было, что спит, но голос отца вернул его в реальный мир.
   - Прости, Ник, я не могу позволить тебе продолжать.
   - Что? Где я?
   - В надёжном месте. Я позабочусь о тебе, не бойся.
   Тут только ник обнаружил, что у него на руках цепи. Длинные довольно-таки - как раз такие, чтобы он мог дойти до раковины или туалета, но выйти отсюда - никак. На вид они очень крепкие - не разбить.
   - Стой! - кричал Ник вслед уходящему отцу. - Не уходи, нет! Я...
   Ник в бессилии рухнул на землю, осознав всю безнадёгу ситуации. Отец решил его радикальным способом отучить от наркотиков и теперь долго будет здесь держать. Пару недель - точно.
   Эта неделя показалась Нику адом. Его суставы скручивала невыносимая боль, он чувствовал себя так, будто его кости попали в шредер. Всё это время он истошно кричал и вертелся, как уж на сковородке. Кроме того, его донимала изнурительная тошнота, он не мог ничего есть и казалось, уже лез на стену от невыносимой ломоты в пояснице. Казалось, его истошные крики слышала вся округа, но сколько ни показывался отец, не было заметно у него никаких эмоций. Похоже, он был доволен текущим положением вещей, считая, что ломка - это хороший урок его сыну.
   Наконец, ломка начала спадать. Ника впервые освободили от цепей. Когда кандалы разомкнулись, Ник отполз в сторону и, поджав колени, оперся о стену спиной, чуть съехав вниз.
   - Ну что, очнулся? - спросил отец.
   В ответ Ник лишь равнодушно кивнул. Он выглядел опустошённым. Лицо стало каким-то бледно-серым. Он очень походил на зомби. Его руки всё время дрожали, он не мог твёрдо стоять, поскольку уже несколько дней ничего не ел. Взгляд его был пуст и не выражал ровным счётом ничего. В таком состоянии он был похож, скорее, на мороженную рыбу, чем на человека. С трудом верилось, что ещё несколько недель назад он был преуспевающим агентом ФБР.
   - Поесть не хочешь?
   - Не хочется мне ничего, - томным голосом ответил Ник.
   Стоит ли говорить, что сейчас у него практически все мысли были о наркотике? Они были очень навязчивы и даже несмотря на то, что ломка прошла, ему постоянно снилось, что он загоняет очередную дозу, что ловит от этого кайф. Шприц будто заменил ему мозг. Даже ломка не смогла перебороть тягу к наркотику.
   - Что ж, Ник, это не дело. Пора тебе просыпаться, - с этими словами мистер Кантен ловким движением приподнял сына и нацепил ему шипастый ошейник. Едва Ник успел понять, что же на его шее, по телу пробежал мощный электрический разряд. Казалось, одного удара током достаточно, чтобы он пришёл в себя, но мистер Кантен считал иначе. Он постоянно переключал на пульте мощности, чтобы хорошенько взбодрить сына. Ник уже умолял прекратить подобные пытки, но мистер Кантен лишь тогда снял ошейник, когда решил, что уже хватит. Ник же некоторое время не мог уснуть из-за ожогов на шее, которые постоянно зудели и горели. Мало того, теперь у него там остался шрам, скрыть который было весьма проблематично.
   Подходил к концу второй месяц заточения Ника. Он будто смирился со своей судьбой, хотя у него улучшился аппетит и он всё активнее интересовался новостями с поверхности. Так Ник узнал, что уже наступил новый, девяносто шестой год. А именно, сейчас уже январь, пятое число. Сегодня его отец, обычно человек холодный и скупой на эмоции, вёл себя не так, как раньше. Казалось, он испытывал острое сочувствие к своему сыну.
   - Как ты себя чувствуешь, Ник? - спросил он.
   - Нормально всё, - со вздохом ответил тот.
   - Вот что, Ник, вопрос у меня: ты хочешь вылечиться от наркотиков?
   - Да, - всё так же безучастно ответил Ник.
   - Отлично. Значит, будем смотреть, есть ли там места...
   - Где?
   - В реабилитационном центре. Там тебе помогут. Всё, можешь выходить, - Кантен-старший внезапно решил прервать заточение сына в подвале и не препятствовал его выходу на поверхность. Уже на улице Ник чуть не ослеп от яркого солнечного света, который бил в глаза. Он привык к темноте и теперь всё яркое могло его ослепить. Тем не менее, для Ника это был свет надежды, что он, наконец, выбрался из той могилы, куда сам же и залез. Всё это время, пока он чах в наркотическом дурмане, он будто ждал, пока его могилу засыплет землёй. Что с ним будет после курса, он не представлял.
  
   Кантен открыл глаза и понял, что по-прежнему находится внутри ковчега. Тихой была эта ночь. Странно тихой. Слышно лишь было, как поодаль посапывал юки.
   - Эх, отец... - тяжко вздохнул Кантен, шарясь у себя за пазухой в поисках пачки сигарет. Этой ночью ему уже точно не уснуть - даже сейчас, по прошествии времени, он панически боялся того, что ему может присниться при таких воспоминаниях.
   "Поутру вернусь к юколам", - решил для себя Ник и начал неспешно грузить свой скарб обратно в вещмешок.
  
  
  

Глава 4. Дитя улиц

  

26 ноября 1987

  
   - Кейт, Кейт! - послышался чей-то до боли знакомый и нудный голос. - Я сколько раз говорил не спать на моих уроках?
   - Ой, простите, мистер Колинз, - виновато отозвалась ученица в чёрном.
   В последнее время рокерский прикид стал её фишкой, чего, конечно, не одобряла её мать, считающая, что её дочери всегда надо выглядеть образцово и не дай бог кто-то подумает, что младшая из семейства Уолкер ведёт себя неподобающе... Поэтому в последнее время Кейт старалась как можно реже бывать дома. Наставления матери просто выводили её из себя, а от гостей она и вовсе старалась держаться подальше - так и норовят сюсюкать с ней, как с маленькой девочкой, трепать за щёку, отмечая, как она повзрослела, да всё спрашивают, нравится ли кто... Это вымораживало Кейт хуже, чем нудные мамины нотации.
   А что мама? Мама считала себя светской особой и старалась во всём соответствовать стандартам высших слоёв среднего класса и считала своим долгом воспитать в том же духе и Кейт, чему последняя яростно противилась, часами шатаясь среди детей окраин и в скором времени втянулась в их увлечения, в том числе и игры на стройках. Кейт было лет восемь, когда она впервые начала лазать по заброшенным местам. Первое время она много раз падала с узких балок и не рисковала забираться высоко, но постепенно втянулась по самую макушку и теперь охотно лезла на большие высоты и балансировала на узких балках, оставляя под собой метра четыре до земли. Упадёт - мало не покажется. Но у подростков инстинкт самосохранения отсутствует напрочь и Кейт не пугала перспектива что-то себе сломать - она просто не думала об этом.
   Иногда мама говорила ей, что она вся пошла в своего бедового отца, который никогда не сидел на месте - его постоянно влекло неизведанное, он срывался в путешествия, а позже, когда Кейт уже подросла, он рассказывал о местах, где бывал, прилагая к были небылиц без счёту. Люди, знавшие его, считали, что у мужчины "не все дома", но относились к подобному вполне терпимо, ибо подобного рода отклонения не казались критическими, а даже наоборот - вызывали живой интерес к его персоне. Но вот два года тому назад отец умер - "сгорел" от гнойной пневмонии за два дня. С тех пор Кейт замкнулась окончательно и в школе была, что называется, "сама по себе", что, правда, не мешало ей иногда вживаться в интересные ей обсуждения.
  
   - Попрошу к доске, Кейт, - настоял учитель. Ой-ой, сейчас начнёт выжимать все соки и непременно даст для решения какую-нибудь сложную систему уравнений, решение которого растянется на всю доску. Но хуже всего для Кейт было, как ни странно, чертить графики функций. Как она ни старалась держать линейку ровно, обязательно у неё или карандаш собьётся с курса, или линейка дрогнет. В результате получалось грязно и криво.
   На сей раз чутьё не подвело Кейт - ей действительно пришлось решать при всём классе систему уравнений. Но она с этой задачей справилась довольно быстро, поскольку формулу решения помнила на "ура". Но мистер Колинз не был бы собой, если б не заставил ещё и решать дробные уравнения со степенями и квадратными корнями. Вот тут-то Кейт крупно проштрафилась - эту тему она помнила весьма смутно, ибо прогуляла большую часть уроков, посвящённых ей и в последнее время просто списывала у кого-нибудь, хорошо знающего эту тему. Кейт откровенно "плавала" в решениях. По классу прошла волна смеха, в это время у Колинза ладонь буквально приросла к лицу - то, что мямлила Кейт, не имело никакого отношения к формуле решения данной системы уравнений.
   - Кейт, ну что с тобой такое?! - не выдержал Колинз.
   - Ну, я просто подзабыла и...
   Колинз понял, что мучить себя и ученицу сейчас бесполезно и принялся подсказывать действия по решению. Казалось, пора уже было отпустить Кейт, но мистер Колинз думал иначе. Следующее задание было связано с графиком функции... Только не это! Но делать нечего - пришлось чертить. Как всегда, линии получились перекошенными и искривлёнными. Кто-то на первой парте стал показывать Кейт обидные жесты - сгибать запястья и изображать черчение линии, постоянно подёргивая руками. Сопровождалась подобная жестикуляция кривлянием и хохотом, но Кейт уже трудно было подобным задеть. Наконец, Кейт разрешили сесть обратно за парту. Та, не обращая внимания, села за парту и шепнула своей соседке, Оливии Паркер:
   - Слушай, ты на химию пойдёшь?
   - Ну, - отвечает эта, в общем-то, неприметная голубоглазая блондинка.
   - Ой... Кому она нужна? Сегодня всё равно будет то же, что и тогда - какие-то моли считать... Может смотаемся? Я тут одно местечко знаю, там тебя точно никто не "спалит".
   - А куда?
   - Увидишь, - отмахнулась Кейт.
   Как только урок закончился, Кейт схватила рюкзак и вышла из класса. Оливия пошла следом. Они неустанно шли около часа и хотя Оливия просила взять автобус, мол так быстрее доберёмся, Кейт категорически отказывалась. В какой-то момент она начала жалеть, что взяла Оливию с собой, поскольку та ныла, что устала и хочет отдохнуть.
   Тут показалась высокая ограда, за которой возвышались массивные сооружение будущего здания. Строительство было временно остановлено, поэтому никто не охранял периметр, что играло на руку любителям полазать здесь. Кейт перекинула свой рюкзак через ограду и с ловкостью вскарабкалась на забор:
   - Давай, Оливия, сюда! - крикнула Кейт.
   - Я не умею по заборам лазать, - отнекивается та.
   - Дай руку, помогу уж, - снисходительно говорит Кейт.
   Оливия только с виду была лёгкой и миниатюрной. На деле оказалось, что весит она прилично и Кейт пришлось приложить немалые усилия, чтобы помочь ей взобраться. Когда уже обе девчонки вошли внутрь комплекса, Кейт, как говорится, "прорвало":
   - А знаешь, сколько тут рёбер было сломано, сколько локтей разбито в кровь... Хоть звёздочки рисуй за каждого покалеченного.
   - Угу, и по две - за тех, кто разбился.
   - Брось, на моей памяти ещё никто отсюда вперёд ногами не уходил, - успокоила Кейт. - Давай за мной!
   В следующий момент она побежала наверх, буквально взлетев по ступенькам. Оливия чувствовала себя несколько некомфортно - ей никогда не приходилось играть в столь опасном месте и ей казалось, что бетонные плиты вот-вот могут рухнуть.
   - Ну ты и тормоз! - с нетерпением кричала Кейт откуда-то сверху.
   - Это я тормоз?! - возмутилась Оливия. - Да я щас...
   Блондинка, сама того не ожидая, побежала за Кейт. Последняя забралась чуть выше и уцепилась за балку руками.
   - Смертельный номер! - кричала Кейт, двигаясь по узкой балке с помощью рук.
   - О-ой! - сдавленно крикнула Оливия. Она боялась высоты, хотя под ней едва ли больше двух метров.
   Кейт к тому времени уже перебралась на другую сторону. Да уж, лазает гориллам на зависть.
   - Ну что ты? Боишься?
   - Вовсе нет! - бодро отвечает Оливия и сама начинает карабкаться.
   Стоило ей перебраться, Кейт тут же свистнула.
   - Сюда!
   Она подбежала к трубе и, прыгая в неё, восторженно и протяжно прокричала:
   - От винта-а-а-а!
   Спуск Оливии сопровождался громким визгом и заливистым смехом Кейт.
   - Эй, тебе надо в банке сиреной работать, - шутит Кейт, помогая подруге встать.
   - Уф... Это было что-то... - смеётся Оливия, отряхиваясь от грязи. - А ты ловкач! Тебе надо в сборную по спортивной гимнастике!
   Кейт не ответила, поскольку всеми силами пыталась сейчас сдержать смех от вида подруги: холёная, со вкусом одетая блондинка, только что превратилась в кусок грязи и очень напоминала какого-нибудь опустившегося хиппи.
   - Ну что, второй раунд? - с задором спросила Кейт.
   - Да! - восторженно ответила Оливия.
  
   Они и сами не заметили, как пролетело время и только когда на улицах начало темнеть, Оливия вдруг опомнилась:
   - Ой, сегодня ж моя тётя из Испании приезжает! Я обещала маме не опаздывать...
   - Ну так в чём вопрос? Иди уже.
   - Ладно, Кейт, до скорого!
   - Сгоняем ещё?
   - Я только "за"! - с энтузиазмом отвечает подруга.
   Кейт проводила подругу до остановки и, как только Оливия села в автобус, сама поплелась домой. Мама ещё не вернулась, а значит, можно по-тихому отмыться от извести и прочей дряни, что налипла на руки и лицо. А лучше ещё немного почистить кроссовки, на которых слой грязи был толщиной в два пальца. Но это для Кейт давно стало привычными хлопотами. Приведя себя в порядок, она уселась в гостиной на диван и принялась за чтение книги.
   В это время домой вернулась мама.
   - Кейт! - позвала она.
   - Ну что, мам? - не отрываясь от чтения отозвалась она.
   - Кейт!
   - Ну?
   - Баранки гну! - начинает раздражаться мать. - Ты можешь вообще оторваться хоть на минуту от своей книги?
   Кейт неохотно отложила книгу в сторону и равнодушно посмотрела на мать.
   - Ну...
   - Что "ну"? Как дела?
   - Нормально, мам, - уклончиво отвечает Кейт.
   - Что значит "нормально"?
   - Значит нормально всё, - буркнула Кейт.
   - Слушай, почему мне каждое слово приходится из тебя клещами тянуть? - на лице матери отразилась смесь удивления и раздражения.
   - А что со мной станется?
   - Ничего. Мне просто интересно, что с тобой происходит - водишься со всяким сбродом, да по свалкам мотаешься! Что потом скажут? Что дочка Уолкер свинья?
   - Ой, да какая вообще разница? Пусть говорят, что хотят, - раздражается Кейт, закатив под лоб глаза. - И вообще... Какая тебе разница, где и с кем я гуляю?
   - Что ты цокаешь?... Что ты глаза под лоб закатываешь? Мама ж тебе враг, да? Мама ж тебе только зла желает...
   - Мам...
   - Не "мамкай"!
   - Мне плевать... - Кейт снова потянулась за отложенной в сторону книгой.
   - Тебе плевать на мои слова?
   - Нет.
   - А на что тогда? И вообще, сколько раз тебе говорила: не лезь в грязных джинсах на чистое бельё! Опять по стройке лазала?
   - Ну...
   - Что "ну"?
   - Лазала, - Кейт не нравился подобный допрос и она старалась, обычно, сделать вид, что "да, мамочка, я тебя внимательно слушаю и внимаю", но получалось это не всегда. - И что?
   - Как "и что"? Сорвёшься ещё, руку сломаешь!
   - Ничё я себе не сломаю...
   - Посмотрим, что ты будешь говорить потом.
   Тут мама начала снова читать какие-то нравоучения, чем просто опустошала Кейт морально. После каждого такого разговора она чувствовала себя выжатым лимоном, поэтому старалась реже попадаться матери на глаза, особенно когда возвращалась поздно или ночевала в парке на скамейке. Такое бродяжничество не нравилось матери и она пыталась как-то повлиять на Кейт, думая, что подобное поведение для подростков - отнюдь не норма и надо как-то отучить дочь от её опасных увлечений. Кейт была иного мнения, но пререкаться с матерью у неё не было ни сил, ни желания. Мать, в свою очередь, в такие моменты сожалела о том, что рядом нет отца Кейт, к которому последняя была очень привязана, пожалуй, никто не имел на неё большего влияния.
  

29 ноября 1987

  
   С самого утра моросил мелкий противный дождь, иногда мелькали первые снежинки. Погода стояла просто отвратительная - влажность и ветер добавляли масла в огонь и казалось, что на улице давно настоящая зима. Погода явно не для прогулок, но Кейт, физически не способная провести больше часа в четырёх стенах, думала иначе. Сперва она подошла к телефону и набрала номер Паркеров. Трубку сняла мать Оливии.
   - Алло... Алло! Да не молчите же, говорите!.. Перезвоните - вас не слышно, - и бросила трубку.
   Кейт молчала. Она, конечно, могла спросить дома ли Оливия, она бы от этого не умерла, но для того, чтобы разговаривать с родителями друзей, надо иметь хоть какое-то желание, а Кейт явно не хотела с кем-то разговаривать вообще. К тому же, родители детей, с которыми она общалась, считали, что Кейт дурно влияет на них. К счастью, в этот раз Оливия сама прибежала. Звонок в дверь. Кейт неспешно подходит к порогу и любезно интересуется, кто там - гостей сейчас она не ждала, да и мама куда-то по делам отправилась.
   - Кейт, ты здесь? - раздался знакомый голос.
   Кейт на секунду оторопела, но всё же открыла дверь.
   - О, а ты как тут оказалась?
   - Пошли погуляем, а? - глаза Оливии светились: вчера ещё тихая домашняя девчонка с типичными для её возраста интересами и закидонами, сегодня заражалась неутомимым авантюризмом. Трудно поверить, что всего лишь несколько часов на стройке так изменили её характер.
   - Пошли! - радостно согласилась Кейт. - Сегодня там должны быть Джейд и Кит. Вместе веселее!
  
   Джейд и Кит были родные брат и сестра, типичные дети трущоб из неблагополучной семьи. Родительским вниманием они не избалованы, поэтому проводили время на улицах, стараясь реже видеться с вечно пьяными родителями. Собственно, в доках порта они однажды и встретились. Дети довольно быстро находят общий язык, поэтому Кейт быстро разговорилась и сдружилась с Китом. Они частенько вместе лазали по стройкам и крышам гаражей. Кейт находила их весьма приятными для общения. Как только Кейт и Оливия показались, Кит приветливо помахал им рукой:
   - О, привет! А кто это с тобой?
   - Э... Оливия, это Джейд, а это - Кит.
   - Очень приятно, - смущённо произнесла Оливия.
   - Пошли, вместе веселее! - улыбнулась во всю ширину своего рта Джейд. В следующий миг она толкнула брата в бок. - Не догонишь!
   Только Кит сорвался с места, Оливия и Кейт поспешили внутрь конструкции. Джейд юркнула куда-то под лестницу, а Кейт и Оливия разделились. Кит пытался найти каждую. Но Джейд не любила проигрывать, поэтому, когда брат увидел её, крикнула:
   - Сперва коснись меня! - и удирать.
   - Стоять, мелочь! - кричит Кит и пускается вслед за Джейд. Но потом он быстро сообразил, что ведь есть ещё Оливия и Кейт. Первую ему удалось схватить почти сразу. Что поделать - неопытный игрок, не знает здешних мест. Теперь в роли догоняющего была сама Оливия. Кейт подзывала подругу, при этом насвистывая что-то, словно провоцируя её. Она забиралась всё выше и выше и вскоре она оказалась на такой высоте, что при взгляде вниз у человека, непривычного к подобному, сразу же закружится голова. Кейт перебралась по балке на другую сторону и кричала оттуда:
   - Давай, я здесь!
   Оливия, не раздумывая, начала идти по балке, балансируя на ней, как могла. Держала равновесие она весьма неплохо и была уже близко с спасительной плите. Но стоило ей глянуть вниз... В следующий момент раздался её отчаянный крик. Так и есть - сорвалась... Кейт не на шутку перепугалась и поспешила вниз. Боже мой, только не это!
   - Оливия! Оливия! - кричала она, надеясь, что подруга очнётся от её криков.
   Оливия лежала на спине в неестественной позе. При этом в её открытых глазах застыл ужас, а в уголках рта начала собираться кровь. На всхлипы Кейт прибежали Джейд и Кит. Первая взвизгнула, увидев, что стало с Оливией, Кит же, не теряя самообладания, подошёл к едва живой Оливии и проверил пульс.
   - Жива, - сказал он.
   - Правда? - сквозь всхлипы спросила Кейт.
   - Да, пульс есть.
   - Я за помощью! - крикнула Кейт.
   - Ты что, скажут потом, что мы её столкнули! И доказывай копам, что ты не верблюд!
   - Нет! Ещё не поздно... - договорить Кейт не смогла и, превозмогая шок, поспешила к телефонной будке. По счастью, у неё было немного мелочи и она смогла вызвать "скорую". Когда экипаж прибыл на место, Кейт молча наблюдала за тем, как её подругу грузят в фургон и куда-то увозят. Разумеется, она не сказала, что случилось и, тем более, не стала ждать на стройке приезда "скорой", опасаясь, что те донесут о случившемся в полицию и, как говорил Кит, доказывай потом, что ты не верблюд и не сталкивала никого. Но сейчас Кейт молила всех известных богов только об одном: чтобы Оливия осталась жива...
  
   Всё пролетело, как на старой киноплёнке. Тот день, надолго врезавшийся в память, снова затмила чёрная пелена, на фоне которой начало проявляться белое пятно, с каждой секундой обретающее всё более явные очертания. Ну конечно же - белая полярная сова! Она всегда являлась Кейт в её видениях и снах, в частности, тогда, когда она провалилась под лёд и очнулась в юрте кочевников. Снова она... Кейт что-то беззвучно произнесла и открыла глаза. Её взору предстал обложенный кафелем потолок и люстры, которые давали весьма и весьма тусклое освещение. Она попыталась пошевелиться, но её тело будто налилось свинцом. Повернуть голову тоже стоило немалых усилий. Наконец, когда Кейт удалось немного размять свои онемевшие руки, она ощупала место, на котором лежала. Это больничная каталка. Ох ты ж!.. Это морг? "Я что, умерла"? - с волнением думала Кейт и, едва она успела подняться, тут же ощутила колкую головную боль, которую осознала только сейчас. "Ох, твою мать... Где же я, чёрт меня раздери"?!
   - Здравствуй, Кейт, - позвал чей-то сиповатый голос.
   Тут только девушка поняла, что она не одна в этом странном помещении - здесь ещё находился какой-то парень, судя по всему, из юколов, ибо тоже был маленького роста и чем-то похож на пингвина. Но это было не главное, что бросалось в глаза: у него не было ноги. "Кто ж его так ухайдокал"? - думала Кейт. Всё выглядело так, будто он напоролся на растяжку. Однако, его присутствие немало успокоило Кейт: она жива. Надо только понять, куда она попала. После того, как она на дрейфующей льдине сошла на берег, холод окончательно сковал её. Кроме того, она несколько дней ничего не ела, поэтому сполна почувствовала на себе пробравший до костей мороз. Попытка позвать на помощь ни к чему не привела, да и кого можно было найти в этой снежной пустыне? Счастливицы она, однако, ничего не скажешь.
  
  

Глава 5. Детектор лжи

  
   В голове Кейт сейчас не вертелось ничего, кроме коротких обрывочных фраз, вернее, ругательств. Обычно подобное у неё было после страшного недосыпа или похмелья, а теперь всё было куда хуже. Попытки привести себя в чувство ни к чему не приводили - руки и всё тело дрожали. Сейчас небольшой допинг в виде кофе ей бы отнюдь не помешал. Она вышла на лоджию и приоткрыла форточку. Свежий морозный воздух несколько взбодрил девушку, она уже соображала куда лучше. Вскоре стало холодно и Кейт, закрыв окно, вернулась к юноше с оторванной ногой.
   - Привет, - смущённо произнесла она. - Как тебя звать?
   - Я Курк из племени юколов. Помнишь юколов?
   Ну конечно, как забыть этих похожих на пингвинов людей с их "туук-туут" и "железо нануук"? А этого юнца она не видела раньше. Откуда он помнит её?
   - Слушай, ты так хорошо говоришь на моём языке... Так мог только вождь и шаманка. А где ты был тогда, когда я у вас гостила?
   - Язык я учил в институте, я как раз приехал недавно из Якутска - навестить родителей.
   - А... Что с твоей ногой?
   - Видишь ли, Кейт, не все любят кочевников вроде нас... - юноша тяжко вздохнул и, видимо прокрутив в своей голове события минувших дней, поспешил успокоить свою товарку по несчастью: - Но ничего, мне скоро сделают механический протез. Будет даже лучше.
   - А ты молодец! - с восхищением сказала Кейт. - Не унываешь даже сейчас! А что было со мной? Я ничего не помню с того момента, как отплыла с острова. Была пурга, потом я услышала что-то вроде "нимаак"! Я хотела покричать людей, но не могла - ослабла совсем... Так постой, я...
   - Мы нашли тебя на дрейфующей льдине. Ты была на грани и мы доставили тебя сюда, в больницу. Ты в клинике доктора Замятина. Не бойся, здесь о тебе позаботятся.
   Кейт не хотелось здесь оставаться. С другой стороны, ей бы не помешали надёжные явки в этом совершенно не знакомом ей городе. Без таковых ей придётся туго. Может, Курк поможет?
   - Скажи, Курк, а у тебя есть в этом городе люди, на которых можно положиться?
   - Конечно, - ответил юноша. - Доктор Замятин - врач от Бога. Со своими странностями, но я за него ручаюсь - если ты заручишься его доверием, считай, что обрела надёжного союзника. Кроме того, местный часовщик Семён давно уже сдружился с моими соплеменниками. Он и изготовит мне протез.
   - Неплохо, - Кейт была немало довольна тем, что ей не придётся начинать с нуля. - Есть ещё кто-то?
   - Да. Вася, мой давний знакомый. Мы с ним около года назад познакомились в Якутске. Я тогда ещё курить бросал, а он мне потом говорил о том, что я мусор вдыхаю...
   - Ну, как бы он прав, - у Кейт невольно вырвался смешок.
   - Знала бы ты, каково было это занудство слушать, - буркнул юкол. - Я ему про мамонтов рассказывал и о том, что они значат для нашего народа. А он всё про охоту талдычил - как он в тайге под снегом ночевал, как голыми руками мог оленя завалить... Тот ещё сказочник. Кстати, он месяц назад тоже чуть ласты не склеил - провалился под лёд, потом мы его час приводили в чувство. Ему повезло, что мы вовремя пришли, иначе всё - кормил бы он уже рыб собой.
   - Ладно, Курк, - Кейт решила, что поговорить они непременно успеют, а сейчас ей надо кого-то найти (желательно, главврача) и сообщить, что она пришла в себя и чувствует себя хорошо, а значит, ей надо уже садиться на чемоданы. Сходу, конечно, вряд ли получится убедить врачей, что она полностью здорова, но попробовать стоит однозначно. Разумно ли, едва очнувшись, рваться в дорогу? Даже Кейт, не будучи медиком, могла сказать, что нет, но перспектива пролежать здесь ещё около недели, а то и больше в ожидании результатов анализов, её устраивала куда меньше, чем получить какие-то осложнения.
   - Конечно, Кейт, - кивнул юноша. - В коридоре наверняка кто-то будет. Может даже Ольга Владимировна, зам доктора Замятина. Я пока отдохну, а ты, если будешь уходить, не забудь зайти попрощаться, хорошо?
   Кейт кивнула и подошла к двери. На стук и зов никто не откликался, что раздражало девушку. "Вот же... Заперли меня в этой могиле, а ещё и не слышат ничего", - зло думала Кейт. В это время Курк подсказал, что ещё есть звонок. Возможно, на посту услышат сигнал. То, что нужно! Кейт дважды нажала на красную кнопку, которая, судя по всему, и являлась звонком. Ничего. "Тьфу ты! Так и знала, что эта хреновина не работает", - выругалась про себя Кейт.
   - Курк, кнопка-то эта того... Сломана.
   - Да уж... Дело дрянь. Попробуй как-то починить её. Здесь от вьюг порой по нескольку раз электричество замыкает, хорошо хоть запасной генератор есть. А теперь вот, видимо, звонок накрылся.
   - Да уж, я наверно очень похожа на электрика, - с усмешкой ответила Кейт.
   - Ничего не поделаешь - приходится всему с рельсов учиться, правда?
   - Вовремя ты о рельсах вспомнил, - поперхнулась Кейт.
   Она огляделась. Можно было чем-нибудь крышку снять. Отвёртки рядом, увы, нет. Может, сойдёт какой иной предмет? В данный момент на столе лежал нож среди прочей утвари. Еду принесли совсем недавно - тарелка-то ещё горячая. Кейт попробовала. Больничная еда, обычно, та ещё дрянь, но здесь подавали отменные первые блюда, судя по всему. Тут ей в глаза бросился нож. Обычный столовый нож с тупым остриём. В принципе, вполне сойдёт за отвёртку. Кейт поторопилась снять крышку с панели и уже добралась было до проводов, как тут её окликнул тот самый коротышка:
   - Изоленту хоть возьми, а то так током шибанёт... Сердце не выдержать может.
   - О как! Ну спасибо хоть предупредил, - ответила Кейт и вернулась к подоконнику, где и лежал заветный моток. Насколько она помнила, надо замотать подушечки пальцев изолентой. Ни на шаг не отступив от инструкции, девушка проделала всё, предписанное нормами безопасности после чего попыталась замкнуть контакты, подсоединив провода к нужным разъёмам. Это оказалось даже легче, чем казалось.
   - Ладно, Курк, до скорого! Надеюсь, тебе ногу быстро приделают.
   - До скорого, Кейт, - юноша помахал ей рукой.
   Как только Кейт покинула палату, ей показалось, что она попала в джунгли - всюду растения, отнюдь не свойственные северным широтам. Оранжерея в стенах клиники? Что-то новенькое. Интересно, а ухаживает за растениями сам персонал, или пациенты, которым надо как-то время убить на стационаре? Если подумать, весьма здравая мысль. "Интересно, здесь не водится кукушек? Таких вот мерзких ярко-оранжевых тварей"? - подумала про себя Кейт. В этот час людей в коридоре было не так много. Все они выглядели какими-то потерянными, а у некоторых на лицах были странные шрамы, напоминающие ожоги. "Я что, в психушку попала? Это было бы некстати", - от этих мыслей по спине у Кейт пробежал холодок. Надо было побыстрее кого-то найти из врачей, ибо в коридоре среди этих не совсем нормальных людей Кейт чувствовала себя очень неуютно. В это время со стороны оранжереи раздался звонкий женский голос:
   - Хайди, Хайди! У нас гости, Хайди! - его обладательница стояла где-то у окна во внутренний двор и, нездорово улыбаясь, махала Кейт рукой. Ожогов на её лице не было, но уже одного её безумного взгляда было достаточно, чтобы понять, что из себя представляет эта девушка. Откуда-то из глубины оранжереи доносились звуки флейты, а где-то вдалеке слышались приглушённые крики. Кейт даже поёжилась от такой гаммы звуков. "Что-то мне вообще здесь не нравится", - думала она, оглядываясь в попытках найти кого-то из персонала.
   Но коридор пустовал, в регистратуре - тоже никого. Кейт прошла дальше и вскоре очутилась у массивной двери, на которой висела отполированная позолоченная табличка: "Главврач МБУЗ ЦГБ Замятин К.Д". Дверь была приоткрыта и можно было разглядеть сухощавого мужчину лет сорока с целой шапкой чёрных волос, через которые уже пробивалась седина, и короткой бородой, подобной тем, что носили в древнем Китае. Его отличал высокий рост и худоба. Должно быть, он из якутов или из эвенков, о которых когда-то маленькой Кейт рассказывал отец.
   - ...Эвенки, - говорил он. - Это далёкие предки индейцев. Великолепные таёжные охотники и рыбаки. Когда-то их называли "тунгусы". Они выносливы и очень стойки. В тайге, где заблудился бы любой, они служат отличными проводниками. Многие из них были крещены при освоении побережья Енисея русскими, но большинство до сих пор сохранило свои шаманские обычаи.
   Что ещё бросалось в глаза, это стойкий запах табака и ещё не рассеявшаяся синяя дымка. Главврач был заядлый курильщик, о чём свидетельствовал нездоровый цвет его рук.
   - Э-э, здравствуйте, - смущённо произнесла Кейт, нетвёрдой походкой войдя в кабинет.
   - А-а, номер 10, вы пришли в себя. Слава богу, а то мы уже думали, вас не вытащить, - доктор смаковал каждое слово и оттого казался каким-то угрюмым и зловещим.
   - Номер... Как? - переспросила Кейт, прикрывая дверь.
   - Мы дали вам условный номер, поскольку вы числились, как неопознанная, - пояснил Замятин и открыл учётную книжку.
   - Вот: "Пациент номер 10
   Пол: Женский.
   ФИО: Неизвесны.
   Возраст: приблизительно 27-32 гг.
   Поступила: 9 марта.
   - Постойте, а какой сегодня день? Долго я была без сознания? Знаете мне бы... Уйти уже.
   - Сейчас уже апрель, вы месяц пролежали без сознания. Я не могу вас отпустить, - со скепсисом ответил якут.
   - Позвольте, доктор, я здорова! - Кейт сорвалась на крик, но это не убедило Замятина.
   - Налицо признаки пост-травматического синдрома. Вы всё ещё подвержены немотивированной агрессии, а как вы знаете, с подобным диагнозом никого не отпускают, по крайней мере, до следующей ремиссии.
   - Я здорова! - вновь возражает Кейт.
   - Все говорят, что здоровы. Это называется "анозогнозия" - отрицание имеющейся болезни. Ладно, вы не возражаете, если я проверю вас на детекторе лжи? - Замятин смотрел на девушку тяжёлым и пристальным взглядом, от которого у Кейт пробежали по спине мурашки. Тот же тип лица, что у Ганнибала Лектера из "Молчания ягнят" или доктора Равино из "Головы профессора Доуэля".
   - Зачем вам? - встрепенулась Кейт, чувствуя, что пора уносить ноги.
   - Мне нужно точно знать, кто вы и как тут оказались. Ещё окажется, что вы в розыске. А мне лишние проблемы ни к чему. Да и вам - тоже.
   - Но я не...
   - Тогда вам нечего опасаться проверки, - Замятин прищурился и жестом пригласил Кейт сесть в кресло. Взгляд его раскосых глаз был вполне добродушен. Доктор словно убеждал девушку не бояться его и сделать всё, что он просит. Кейт решила довериться врачу и покорно села в кресло. Внезапно доктор замкнул металлические застёжки вокруг её запястий.
   - Что вы делаете? - взволнованно спросила девушка.
   - Обычная процедура, не волнуйтесь, - буднично ответил Замятин. - Иногда нам приходится подобным образом фиксировать пациентов при капельницах, чтобы рукой не дёрнули. Инициатива доктора Завьяловой, моего заместителя. Ну что, вы готовы?
   - Да.
   Замятин что-то нажал на панели, после чего загорелся индикатор на шкале, показывающий, что устройство работает.
   - Ваше имя, фамилия, возраст?
   - Э-э... Меня звать Кейт. Уолкер. Возраст... Э... Ну, вроде как в октябре мне было двадцать девять.
   Стрелочка сместилась в сторону "зелёного" сектора, что означало, пациент говорит правду. Доктор удовлетворённо кивнул, после чего начал свой монолог:
   - Это правда. Мы разобрали ваши личные вещи, что были при вас, когда вас доставили в больницу. Среди них мы нашли и ваше портмоне. Документы присутствовали. Они подтверждают, что вы - Кейт Уолкер, двадцати девяти лет от роду, родились и живёте в Нью-Йорке, США. Непонятно, правда, что вы собрались "ловить" здесь, на Крайнем Севере. Тут семидесятая широта и из иностранцев разве что экипаж кораблей временами приходит в город - разжиться дешёвым ширпотребом. Знаете, Мурманск далеко, Тикси давно льды сковали, а здесь - путь проторенный. Ледоколы регулярно чистят русло. Знаете, зимой Красноярский край впадает в настоящую спячку, а вот начнётся ледоход на Енисее, всё оживает. Мы идём в ногу с природой.
   - Вы, вроде, не на урок краеведения привели меня, - решается перебить доктора Кейт.
   - Простите, я заболтался, - улыбается доктор и поглаживает бородку, обдумывая следующий вопрос.
   - Может, ближе к делу, а?
   - Вы можете назвать ваше официальное место работы? - прищурился Замятин.
   - Ну... Не знаю, как сейчас, но раньше я числилась сотрудником адвокатской компании "Марсон и Лармонт", - на автомате выпалила Кейт, вспоминая те адские дни поиска наследника мадам Форальберг. Как изводился начальник, постоянно терроризируя Кейт звонками в самый неподходящий момент... Но главное, Кейт осознала, что дома её просто никто не ждёт. Безусловно, дело, которое сулил Марсон, обещало перспективы и быстрый карьерный рост, но за работой Кейт просто пыталась бы приглушить ощущение одиночества и полной безысходности. Потому она без толики сожаления пустилась вслед за поездом.
   Стрелка вновь сместилась в сторону "зелёного сектора" и Замятин, удовлетворённо кивнув, принялся излагать свои доводы:
   - Это правда. В вашем бумажнике мы нашли визитку компании, на которую вы работали. Не знаю, правда, что адвокату понадобилось в заполярье - сюда просто так не ездят. Разве что за некоторыми весьма полезными и дорогими минералами. Но вы, вроде, вполне официально зарабатывали неплохие деньги, так ведь? Вы не возражаете, если я всё же спрошу о том, зачем вы сюда приехали?
   Кейт чувствовала, что её начинает лихорадить - доктор намеревался выжать из неё все соки, а говорить об истинной цели поездки она боялась. Не факт, что доктор после этого сочтёт её здоровой, а задерживаться в стенах заведения Кейт очень не хотелось.
   - Если честно, доктор... Я не помню... - Кейт не знала, зачем это ляпнула и вскоре стрелочка сместилась в сторону красного деления и прибор противно запищал, после чего доктор нахмурился и скептически покачал головой.
   - Что ж, молчать будете? Ну, ваше право, - вполголоса ответил Замятин. - Хотя я бы лично не советовал вам ничего утаивать. Ваше нежелание рассказывать о цели приезда выглядит, по меньшей мере, странно. Иностранные юристы без нужды сюда не сунутся. Если только вы, конечно, не решили приехать поохотиться на белых медведей или песцов. Но у вас и на родине этого добра хватает. Каким же ветром вас сюда занесло, а? - в этот момент доктор взглядом очень напоминал снайпера, притаившегося в засаде. Кейт почувствовала, как у неё на лбу выступили крапинки пота.
   - Доктор, можете вы хотя бы отстегнуть меня? - Кейт была на грани, и если доктор задался своей целью довести пациентку до истерики или спровоцировать нервный срыв, то с этим он успешно справлялся.
   - Каковы отношения в вашей семье? - продолжил спрашивать Замятин, не обратив внимание на реплику пациентки.
   Кейт, ощущая себя, как преступница на допросе, опустила глаза, но продолжала чувствовать на себе пристальный, как у Ганнибала Лектера, взгляд доктора.
   "Он, как паук, поймавший муху в паутину"...
   - Почему вы молчите, мисс Уолкер? У вас проблемы в семье?
   Девушка так стиснула взмокшие ладони, что ногти вонзились в кожу. Что ей ответить? Что ее мама, будучи занятой светской жизнью, почти не занималась дочерью, вследствие чего, с годами они стали практически чужими друг другу? Что между матерью и отцом вспыхивали ссоры по поводу как лучше воспитывать их ребенка? Или о том, что, узнав о желании Кейт поступить на исторический факультет и ездить в экспедиции, мать заставила ее учиться на юриста?
   - С чего вы взяли? - наконец спросила Кейт, стараясь говорить как можно спокойнее. - У меня никогда не было проблем с семьей.
   Стрелка на детекторе склонилась к красному делению и прибор противно запищал.
   Доктор Замятин кивнул и стал заполнять бланк:
   "У пациента 10 наблюдается скрытая агрессия и нежелание идти на контакт. Рекомендуется изоляция от остальных пациентов"...
   Кейт, забыв о том, что прикована к креслу, попыталась встать:
   - Что вы себе позволяете? Я не страдаю никакой агрессией и не желаю тут оставаться! Немедленно отпустите меня, у вас нет никакого права держать пациента против его воли!
   Замятин вытащил из ящика стола какую- то ампулу, заполненную бесцветной жидкостью.
   - Вам нужно успокоиться, мисс, - мягко сказал он, поднося шприц к руке Кейт.
   Он затянул жгут на кисти и наметился вкатить препарат пациентке. Девушка попыталась оттолкнуть Замятина ногой, но игла вонзилась ей в кожу. Перед глазами Кейт стали мелькать черные мушки и она провалилась в темноту... При этом она какое-то время хрипела, чувствуя странное першение в горле.
   Доктор Замятин несколько минут смотрел на пациентку. Убедившись, что девушка заснула, он освободил ее руки и нажал на кнопку. В комнате появился санитар- темноволосый мужчина лет тридцати.
   - Филипп, отнесите номер 10 в одноместную палату.
   Санитар кивнул и, взяв Кейт на руки, понес ее к выходу:
   - Следите за ней, - велел Замятин. - Если снова будет проявлять агрессию, добавьте успокоительного. - Он ещё раз посмотрел на Кейт, всё ещё пребывающую в полусознательном состоянии. Под глазами у неё появились круги, а нос стал синеть. - Похоже, у неё аллергия на "Мексидол".
   Замятин вошёл, в сопровождении санитара-мордоворота в палату и подал Кейт какой-то пузырёк.
   - Эт... Э-э-у... Ш-ш-что это? - спросила она заплетающимся языком.
   - Суспензия для снятия аллергической реакции. Пейте-пейте, вам же лучше будет.
   Кейт послушно выпила всё, после чего взобралась с ногами на кровать и какое-то время бездумно, как маятник, покачивалась взад-вперёд.
   Замятин оставил палату и вернулся в свой кабинет. Тут только он заметил, что через оконное стекло за интерьером и находящимися там людьми, следят чьи-то любопытные узкие глаза. Доктор уже знал, кто это, поэтому безошибочно определил парня по кличке Форточка. Это был щуплый якут двадцати шести лет. Горожане его недолюбливали, поскольку он всюду совал свой нос и намеревался что-то выведать. Лицемерить он умел на "ура", чем очень походил на киплинговского Табаки.
   Доктор открыл окно и рявкнул:
   - Форточка! Ну-ка иди сюда!
   Тот завертелся, как юла. Трусоват был Форточка, все это знали, Замятин - в том числе. О нём он говорил с долей снисходительности, дескать нельзя винить шакала в том, что он - не волк и не лев.
   - Ой, з-з-здра-здравствуйте, доктор, а я т-тут шёл мимо, и да-дай, ду-думаю, за-загляну...
   - Кому ты тут сказки рассказываешь? Вот что, Форточка, ещё раз увижу, как ты тут носом водишь - вколю такую дозу, что месяц под себя ходить будешь, понял?
   - В-всё, бе-бе-без вопросов! - затараторил этот щуплый с виду якут и сразу сорвался на бег. Бежал, что называется, "роняя тапки".
   "Бе-бе, - усмехнулся про себя Замятин. - Такие на расправу слабы". В обычной жизни доктор выглядел человеком замкнутым и недружелюбным. Некоторые называли его не иначе, как "доктор Менгеле". Ходили слухи, что он собственную жену замучил до смерти. Старожилы говорили, что после смерти жены доктор стал ещё более скрытным и необщительным. Он стойко пережил потерю, но с тех пор совершенно охладел к людям, хотя и старался соблюдать правила хорошего тона при посторонних людях.
   Слухи, конечно, но ссориться с Замятиным опасались все - и обычные горожане, и местный криминальный элемент, поскольку он никогда не эпатировал все и вся, но обид не забывал и просто молча копил злобу, надеясь когда-нибудь отомстить.
  

Глава 6. Семидесятая широта

  

Несколькими днями ранее

  
   В юрте сидели двое - юки и не кто иной, как детектив Ник Кантен. В последний месяц сыщик только и делал, что плёлся вслед за юколами и оленьими упряжками. Каждый день он жутко уставал и надеялся, что когда он доберётся до следующей стоянки юколов, они уже найдут беглянку. Но добраться до таковой было очень нелегко. От оконечности Таймыра до устья Енисея надо было преодолеть метровые снежные заносы и сотни километров пути. Северяне были выносливы и привычны к подобным условиям, но Кантен раз за разом спотыкался и чувствовал себя опустошённым. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что хочет сдаться и вновь вернуться в Красноярск.
   - Тепло сейчас в Красноярске, - говорил он вечерами в юрте, оставшись один на один с юки. - Там, понимаешь, весна, всё тает, просыпается. А тут... Тут за сотни миль никого не найти.
   Когда, наконец, караван вышел к стоянке, они обнаружили разорённый лагерь. Ни людей, ни оленей, ни какого-нибудь мало-мальски ценного инвентаря. Разграбили подчистую. Найти юколов не удавалось ещё несколько дней, пока, наконец, некоторые из них, добравшиеся до села в устье Енисея, рассказали, что было нападение. Стреляли и даже кто-то кинул гранату, в результате чего одному из соплеменников оторвало ногу. Ближайшая больница находится примерно в часе езды от этих мест. Судя по азимуту, который указал один из кочевников, беглянку стоит искать где-то на семидесятой широте.
   - Эх, как не вовремя всё... Во люди, а! - детектив всё так же оборачивался на юки, сидящего рядом с костром в юрте. - Хуже зверей, ей-богу! Взяли понимаешь, напали на этих безобидных карликов, выгребли всё подчистую... Прям как в чёрных гетто, честно. Как думаешь, Кейт хоть жива? Надеюсь, сюда цивилизация таки добралась, а то уже тошнит от сырой рыбы и мороженого мяса.
   К счастью для сыщика, город, куда увезли Кейт и того покалеченного юношу, был уже близко. Поутру Ник растолкал юки и говорит ему:
   - Пошли, мутант, время не ждёт.
   Зверёк выбежал вместе с ним и Ник, попрощавшись с юколами, выдвинулся навстречу торчащим башням лебёдок и кранов из порта, служивших ему в данный момент маяком. Кантен ускорил шаг и вскоре очутился в доках, откуда до самого города рукой подать. Голова у него слегка закружилась и едва он достиг жилых кварталов, он почувствовал то же самое, что и тогда, в коце февраля, когда он, сдавшись, добрался до Красноярска.
   - Это же... Ты же... Во зараза! Цивилизация-я! - кричал радостный Ник, не пугаясь перспективы показаться горожанам сумасшедшим. Он добрался до центра города и, зайдя в местное кафе, поздоровался с персоналом. Те с интересом осмотрели этого не совсем обычного гостя. Нет, временами сюда захаживал экипаж иностранных судов из порта, но этот не был похож на моряка - прикид у него самый, что ни есть, туристический. Вот только взгляд диковатый. Кантен подошёл к стойке и, поправив ворот куртки, спросил:
   - Пиво есть?
   - Не завезли ещё, - был ответ.
   - Хорошо, тогда мне кофе.
   - Со сливками?
   - Сливки да, сливки нужен!
   Ник расплатился за заказ и сел за стол. Рядом как раз кстати оказалась розетка. Надо бы телефон зарядить, а то долго рядом не было ни одного гальванического источника.
   - Розетка нужен мне. Телефон зарядка дать.
   Официантка захихикала от его говора, но всё же кивнула, мол заряжай. Стоило телефону набрать немного зарядки, Кантен включил его и стал проверять журнал вызовов. Ого, двадцать четыре не отвеченных! И номер всё тот же. Этот хам трамвайный Марсон всё никак не уймётся. А вот ещё три с уже известного Нику номера. Никак, миссис Уолкер звонила. "Да, мамаша, представляю, что вы там уже напридумывали себе, - подумал Кантен. Так-так, а меня, часом, заживо не похоронили уже"? - подумал детектив. - Вот же...
   - Ваш кофе, - буднично сказала официантка, подав небольшой поднос клиенту.
   - Щпасибо, - ответил Ник и решил расспросить о местоположении больницы. - Официант! Вы знать, где госпиталь?
   - Конечно. Её и искать не надо, - пожала плечами девушка. - Сверните направо и идите прямо всё время. Ограда там стоит. Там и больница.
   - А кто главный в госпиталь?
   - Константин Дмитрич. Только вы поосторожней с ним, - официантка перешла на шёпот. - Он психопат натуральный - жену насмерть замучил.
   - Почему?
   - А я знаю? Спросите у него сами.
   - Приму к сведению, - ответил Кантен.
   Вот так-так... Откуда такие слухи про обычного провинциального врача? Может, доктор просто немного не в себе, или же нелюдимый человек, что о нём подобные слухи пустили? Ну, бывает такое: не все дома у человека, но собственную жену замучить? Абсурд. Однозначно абсурд. Кантен решил пока снять номер в местной гостинице и оставить там тяжёлый вещмешок, ибо идти ему ещё далеко, а перспективы скорой поимки беглянки Кейт казались ему весьма туманными.
   Спустя два часа, из здания гостиницы вышел уже другой Кантен. Он успел привести себя в порядок и выглядел уже не таким измождённым и диким. Напротив - он будто получил второе дыхание и был готов идти искать дальше. Прежде он осмотрел сам город. Неплохое местечко, на самом деле. По сравнению с Романовском, так это и вовсе какая-нибудь заполярная Швейцария. Здесь даже жд-вокзал имеется. Туда Ник и отправился чисто из любопытства. Мало ли, вдруг там стоит локомотив механического поезда? Хотя нет, вряд ли стоит - скорее всего, его уже разобрали на шестерёнки и механизмы. Ценная вещь, абы кто такие не собирает.
   Но на станции не было ничего, кроме составов с углём и опломбированных вагонов, уведённых на запасные пути. Где-то гудел тепловоз, передвигая сразу несколько цистерн. Тут локомотив остановился и оттуда выскочил какой-то щуплый паренёк с раскосыми глазами. В руках он держал наполненную канистру, должно быть, с соляркой.
   - Угольку не продашь, друг? - спросил тот.
   - Извиняй, это не ко мне вопросы, - ответил машинист прокуренным голосом.
   Вдруг паренёк как-то подозрительно прищурился. Он смотрел на Ника. Ну да, конечно - город маленький, все вокруг друг друга знают и приезд любого незнакомца будоражит всех и вся. Кантен поспешил уйти, решив, что ему нечего здесь ловить. Какое-то время он показывал фото Кейт прохожим, дабы удостовериться, что не ошибся с пунктом назначения. Кейт не видел никто, а вот юношу без ноги - довольно-таки многие. Ага, юнец сюда прибыл вместе с беглянкой. Стало быть, ошибки нет. Как только Ник дошёл до ворот больницы, его остановил громила.
   - Э, ты чё тут делаешь, а? Чё вынюхиваешь?
   - Что вы, мил человек, - Кантен оторопел, увидев перед собой двухметрового гиганта. - Я просто ищу кое-кого.
   - Слышь, кончай заливать, фраерок! Ты мент что ли?
   - Я не...
   - А... Иностранец? Мало нам было местных, так ещё и ты...
   - Послушайте, я не знаю, кто вы и мне нет до вас дел!
   Тут подошёл второй человек. Ростом он был ниже и в комплекции явно уступал старшему товарищу.
   - Обшмонай его, Хлыст.
   - Что...
   - А ну не рыпайся! - рыкнул громила и прижал Кантена к ограде.
   Тот, кого называли Хлыстом, обыскал детектива, но ничего стоящего не нашёл.
   - Фу, от тебя ещё рыбой так прёт... Чисто, Жетон!
   - Ладно, живи пока, - успокоился громила.
   Они ушли, а Ник ещё несколько минут переваривал случившееся. Похоже, это бандиты, решившие, что Ник пришёл следить за их главарём. "Вот же... - думал Кантен. - Ни на кого положиться нельзя". Он вошёл в здание больницы и, поздоровавшись с женщиной, сидящей в регистратуре, предъявил ей фото Кейт:
   - Мне говорить, у вас лечиться эта женщина. Она тут?
   - Не ко мне вопросы, я тут посетителей регистрирую просто, - послышался будничный ответ.
   Ник пожал плечами и отправился к кабинету зама главврача. Двери здесь одинаковые и всё те же позолоченные таблички. На этой было мелким шрифтом набросана должность и уже крупными - инициалы: "Завьялова О.В."
   - Вот так, подозреваю, у всего персонала здесь фамилии начинаются на "за", - усмехнулся Ник. - Эй, кто-нибудь! - позвал он.
   - Входите, - отозвался женский голос.
   Кантен поздоровался с женщиной и показал ей фото Кейт. Та узнала девушку и сказала, что Кейт числится у них, как "пациент номер десять".
   - А можно её сейчас навестить? - спросил Ник. Его не покидало чувство триумфа: столько дней бессмысленных гонок и вот он, долгожданный триумф! Всего несколько метров отделяют детектива и беглянку.
   - Если пришла в себя, то да. Её нашли в состоянии крайней степени физического истощения. На грани была.
   - А в какой палате лежит?
   - Так-так... Сейчас гляну... Ага, ага... В семнадцатой. На втором этаже.
   - Благодарю, - кивнул Ник и вышел из кабинета. Стоило ему подняться на второй этаж, он услышал чей-то глупый смех из отдельного бокса. Кантен обернулся и оторопел: у стеклянной двери стоял какой-то костистый мужчина и, нездорово улыбаясь, махал Нику рукой. Тьфу ты! Псих, наверное. К ним поди ещё привыкни. В этом крыле определённо психи сидят - то-то санитары-мордовороты расхаживают туда-сюда по коридору. Двери были достаточно массивные, но сейчас - открыты. Видать, особо буйных в таком отделении не держали, поэтому нужды в повышенных мерах безопасности не было никакой. Сейчас всё было тихо, лишь из одной палаты раздавались женские причитания вкупе с надрывными рыданиями:
   - Хайди-и-и! Хайди! Вернись, Хайди! Где ты, Хайди?!
   О-о, классика жанра - психопат потерял своего единственного друга: грязную тряпичную куклу. "Верни психу его куклу и он откроет тебе зловещие тайны этого заведения... Тьфу ты, я что, в компьютерной игре"? - одёрнул себя Ник.
   Семнадцатая палата находилась в другом крыле и когда Ник, миновав тамбур, открыл дверь, вахтёрша его осадила:
   - Куда?
   - Семнадцать. Палата семнадцать, - отрапортовал Ник.
   - Не положено, - был ответ.
   - Как? Я найти она! Мне нужен говорить с ней!
   - Так, мужчтна, покиньте отделение. Нечего больных тревожить лишний раз. Вот как всё будет хорошо с вашей дамочкой, тогда и приходите.
   - Она ещё не проснуться?
   - И не проснётся, пока всякие доходяги здесь околачиваются, - вахтёрша явно не была настроена с кем-либо разговаривать, поэтому Ник решил не испытывать судьбу, а то нажмёт ещё тревожную кнопку и объясняйся потом с охраной, что ты здесь делал и кого искал. Ник не мог зря тратить драгоценное время - оно работало не на него. Не найдя лучшего выхода, кроме как уйти, избежав скандала, Кантен отправился к выходу. Тут его окликнул низкий мужской голос.
   - Ищете что-нибудь? - спросил он вкрадчиво.
   Кантен обернулся и увидел перед собой сухощавого мужчину лет сорока с раскосыми глазами и целой шапкой чёрных волос. Не это ли главврач Замятин? Очень может быть. Выглядит он мрачным и недружелюбным. Лучше не темнить.
   - Да, сюда привезли мою старую знакомую и я...
   - А... Никак вы за "пациентом номер десять"? - Замятин пристально посмотрел на сыщика.
   - Да, но вахтёрша меня не пустила.
   - Работа такая, - пожал плечами Замятин. - Значит, она ещё не пришла в сознание. Мы не имеем права рисковать жизнями больных. Кроме того, она на карантине, поэтому сожалею, но вам со свиданием придётся чуток подождать.
   - Ничего, я понимаю, - кивает головой Ник. - Как придёт в себя, передайте ей, что я жду её.
   - Непременно. За этим дело не станет. Оставьте-ка мне ваш телефончик, я позвоню, как будут новости. Чего вам мотаться туда-сюда, лучше посидите, отдохните с дороги... Я сделаю всё, чтобы организовать вашу встречу, как пациент придёт в сознание.
   - Весьма польщён, доктор. Ну, тогда до скорого! Вот, держите-ка визитку... - Кантен начеркал карандашом номер своего спутникового телефона и отдал Замятину.
   Якут проводил посетителя до лестницы и вернулся на рабочее место.
   Ник решил не медлить с отчётом и спешно набрал номер старшей Уолкер.
   - Д-да, - ответил полузабытый голос.
   - Здравствуйте. Вы миссис Уолкер?
   - Да, я Маргрет Уолкер. А вы кто?
   - Немудрено, конечно, забыть обо мне за месяц. Меня по ночам тошнило от сырой рыбы, а от мяса уже челюсти сводит. Но дело того стоило. Сейчас меня и Кейт разделяет какой-то десяток метров.
   - Кантен? Боже мой! Я думала, вы...
   - Погиб? Ну, было чуток. В тундре зарядить телефон негде, да и попробуй тут поговори, когда надо тащиться за этими сучьими упряжками и кормить этого проглота тем, что самому в глотку не лезет. Ладно. Слушайте сюда: Кейт жива. Она без сознания. Как только очнётся, доктор мне лично перезвонит. Теперь-то вы довольны?
   - Ох, детектив, я... Мне, право, неловко... Я ведь тогда нагрубила вам по телефону...
   - Ничего, леди, вас можно понять. Так что успокойтесь и ждите моего звонка, лады?
   - Хорошо, детектив, буду ждать.
   - Тогда до связи.
   На другом конце провода раздались короткие гудки и Ник, нажав на "отбой", спрятал телефон за пазуху. В это время он отправился к гостинице и тут за углом одного из высотных домов он услышал чью-то беседу на повышенных тонах. Он прислушался.
   - Жетон, ты совсем дебил?!
   - А что?
   - Ничего! Ты понимаешь, что этот интурист сюда не на оленях кататься приехал? Мало мне было местных, так ещё и амеры суются!
   - А... В расход его?
   - Можешь и в расход пустить. Только учти, если "заметут", вытаскивать тебя не стану. Вот что, Форточка, - человек в зимнем пуховике обратился к невысокому щуплому азиату, тому самому, кого Ник видел на станции. - Найди этого туриста и не спускай глаз! Если что, сразу звони.
   - Но ведь он здесь вполне может быть и с совершенно другой целью. Хлыст его уже обыскивал и не нашёл ничего подозрительного.
   - Нет уж, друг мой, лучше лишний раз перебздеть, пока он на нас ментов не навёл.
   - А зачем амеру наших ментов кантовать? - пожимает плечами Форточка.
   - Чтобы было! - огрызается главарь. - Иди и не задавай дебильных вопросов, понял?
   - Понял, - отвечает Форточка.
   "Ага, значит, теперь за мной хвост. Что ж, удачи", - усмехнулся про себя Ник. Сейчас главное - не привлекать внимания. Глядишь - удастся сбросить назойливых бандитов с хвоста. А в том, что это - бандиты, Ник уже почти не сомневался.
  
  

Глава 7. Молчание - золото

  
   Действие лекарства постепенно отпустило Кейт. Пошатываясь и, чувствуя легкое головокружение, девушка встала с койки и подергала ручку. Дверь не поддавалась.
   - Чёрт... Твою мать! - выругалась Кейт и забарабанила в дверь. - Выпустите меня! Слышите? Кто-нибудь?
   Словно в ответ, дверь распахнулась и на пороге появился санитар с подносом.
   - В чем дело, краля? - лениво спросил мужчина.
   Девушка сжала кулаки:
   - Мне надо, чтобы вы отпустили меня! Я совершенно нормальная.
   Санитар только фыркнул и окинул Кейт презрительным взглядом:
   - Знала бы ты, сколько раз я это слышал... Если бы мне каждый раз давали за это по рублю, я бы стал миллионером.
   Кейт пришла в такую ярость, что набросилась на санитара, пытаясь оттолкнуть его от двери, но он, грубо схватив девушку за руки, отбросил ее обратно на койку.
   - Мой тебе совет, красна девица, - прошипел санитар, наклонившись к Кейт. - Тебе лучше быть здесь хорошей девочкой, а не то накачают тебя такой дрянью, что навсегда зомби станешь. Поняла? А теперь, на, поешь.
   Швырнув поднос на стол, санитар ушел.
   Потирая ушибленный локоть, Кейт посмотрела на поднос: на нем стояла миска с овсянкой и жестяная кружка с чаем, на которой лежал небольшой кусок хлеба.
   От миски шел приятный запах, но Кейт совсем не хотелось есть. Отвернувшись от подноса, она выглянула в окно. Ей открылся унылый сад с деревьями, на которых почти не осталось листьев.
   Вздохнув, Кейт снова прилегла на койку и прикрыла глаза. Перед ней снова встала картина прошлого...
   Вновь глаза Кейт закрыла чёрная пелена, на фоне которой уже привычно летела белая полярная сова. Она сопровождала Кейт всюду и была предвестником либо возвращения в реальный мир, либо экскурса в воспоминания. Не самые приятные воспоминания.
  

29 ноября 1987

  
   Кейт не сразу отреагировала, когда её плеча коснулась чья-то рука. Пытаясь как-то приглушить беззвучные рыдания, она медленно повернулась. Рядом сидел не кто иной, как Кит. Джейд всё ещё крутилась сзади.
   - Кейт, ты как? - спросил Кит, мысленно выругавшись про себя за этот неуместный вопрос. Как может себя чувствовать человек, на глазах у которого только что чуть не погибает его близкий друг?
   - Слушай, возьми себя в руки. Домой бы тебе надо.
   - Не могу, - сдавленно произнесла Кейт.
   - А деваться некуда. Пошли. Хочешь, провожу?
   Кейт не ответила. Ей стоило довольно больших усилий подняться и последовать в направлении собственного дома. Кит действительно провожал подругу, время от времени подбадривая её. Наконец, он попрощался с Кейт и, развернувшись, ушёл. Кейт к тому времени немного успокоилась и чувствовала, будто все эмоции вышли. На неё всё больше накатывала апатия. Такая отстранённость немало взволновала её мать, поскольку Кейт, обычно, была хоть и не очень словоохотлива, но эмоции, будь то радость или раздражение, практически никогда не прятала. Сейчас же Кейт бездумно листала книгу Ирвина Шоу и покачивалась взад-вперёд, как маятник. Она вспоминала тот солнечный февральский день, когда она, к своему удивлению, проснулась рано. Она спала в последние дни урывками, словно боялась что-то упустить. Мама всё ещё спит, поэтому Кейт старалась не шуметь. Позавчера она ездила в больницу - навестить больного отца. Тот прямо в экспедиции заболел и ему пришлось вернуться домой. Ему стало хуже и он начал бредить. Мама была немногословна, что не сулило ничего хорошего.
   Тут зазвонил телефон. Кейт подошла к аппарату и сняла трубку, при этом не поприветствовав собеседника на другом конце провода.
   - Миссис Уолкер, это доктор Мэтьюз, - послышалось на другом конце провода. - Я хотел вам сказать, примите мои соболезнования; мы сделали всё, что смогли... Миссис Уолкер? Вы меня слышите? Алло! Вы в порядке?..
   С тех пор прошло уже два года, но Кейт раз за разом снова переживала этот день и это походило на бесконечный кошмарный сон, внезапно ставшим неприятной явью.
  
   Есть сказка о мудрой девочке, которая на вопрос, что на Земле быстрее всего, ответила "слухи", в чём была, безусловно, права. Не прошло и двух дней, как до семьи Уолкер дошёл слух о тяжёлых травмах Оливии, полученных при падении в трёхметровой металлоконструкции. Миссис Уолкер сразу всё поняла, но не стала говорить Кейт о своём неприятном открытии, лишь однажды она шепнула дочери:
   - Никто не должен знать об этом. Никто.
   А на следующий день уже весь класс гудел, как растревоженный улей. Кейт старалась игнорировать одноклассников, однако атмосфера создавалась давящая и это вынуждало Кейт периодически прогуливать уроки. На стройку она теперь не совалась, да и к Джейд и Киту не стремилась. Но последний, видимо, решил, что если уж гора не идёт к Магомету, пора самому нанести дружеский визит. Он подождал Кейт после школы в парке и пригласил сесть с ним на лавочку. Та согласилась.
   - Давно уже тебя не видим. Как ты?
   - Не очень, - отвечает Кейт. - В школе постоянно теперь шушукаются в мой адрес.
   - Да забей ты, - отмахивается Кит. - Слушай, как Оливия? Жива?
   - Жива. Но без сознания до сих пор. Говорят, сломала себе несколько рёбер и теперь реабилитация будет долгой. Если вообще потом сможет ходить... Господи, ну зачем я пошла с ней! - воскликнула Кейт и, не дожидаясь реплики Кита, встала и зашагала быстрым шагом по направлению к выходу из парка.
  
   Кейт за этот месяц разительно изменилась и даже вечера стала проводить дома, что в принципе было редкостью для такой авантюрной натуры. В школе дела шли по-прежнему, то есть, Кейт была "сама по себе". Единственное, она теперь панически боялась встречи с Паркерами, родителями Оливии. Последняя, к слову, по-прежнему не приходила в сознание и перспективы выздоровления выглядели довольно туманно.
  

23 декабря 1987

  
   - Кейт, помоги мне сумки разгрузить! - услышала она мамин голос.
   - Ага, - равнодушно ответила Кейт и неспешно отправилась в коридор, встречая мать с полными сумками всякой снеди, должно быть, на праздничное угощение.
   Ей не составило труда расставить всё по местам и она собралась уже уходить обратно в комнату, как вдруг мать говорит:
   - А знаешь, говорят, Оливия пришла в себя...
   - Правда? - встрепенулась Кейт.
   - Не знаю, это пока слухи, но... Кейт? Куда ты, зайка?
   - Мам, я мигом! - отвечает подросток, надевая на ходу куртку.
   Всю дорогу Кейт бежала так, что, казалось, рисковала сломать ногу на каждом шагу. При этом у неё не было и в мсылях остановиться и передохнуть. Лишь когда в тумане показались стены больницы, в которой лежала Оливия, Кейт сбавила шаг и ещё долго потом дышала, как усталый бык. Она вошла в холл и, поприветствовав медсестру на посту, спросила, где лежит Оливия Паркер.
   - К ней пока нельзя, она ещё слишком слаба, - был ответ. - Она месяц в коме провела, так что ещё неизвестно, сколько ей выздоравливать придётся.
   Кейт с этим была категорически не согласна и решила всё же проникнуть в палату к Оливии. Но для этого надо как-то отвлечь охрану. Вдруг она увидела на входе тех, с кем меньше всего хотела встретиться - Паркеров. Она в ужасе отпрянула в сторону и спряталась за колонну. Она боялась даже пикнуть и ей казалось, что здесь у стен есть уши. Лишь когда Паркеры скрылись за дверьми тамбура отделения реанимации и интенсивной терапии, Кейт выбежала на улицу и, сориентировавшись, какое из приоткрытых окон выходит на палату в которой лежит Оливия, на цыпочках подошла к нему и прислушалась. Она услышала лишь часть разговора.
   - ...Оливия, скажи, с кем ты была на той стройке? Тебя кто-то толкнул?
   - Одна... - сдавленно произнесла та.
   - Да быть того не может! - встрепенулась миссис Паркер. - С тобой ведь Кейт была!
   - Её не было. Не было, - повторила для верности младшая из Паркеров.
   - Зачем ты её покрываешь? Она ведь тебя чуть не угробила! - повышает голос мистер Паркер, но в этот момент вмешивается медсестра:
   - Так, всё, хватит. Пациентке сейчас нельзя волноваться. Давайте-давайте, свидание окончено!
   "Брутальная особа, - подумала Кейт. - Не хотела бы я с ней на узкой дорожке столкнуться". Оставалось лишь дождаться, пока тамбур опустеет. Как только дежурная ушла, Кейт, просунув руку в узкую щёль между окном и подоконником и, сняв блокировку, подняла окно и пролезла внутрь. "Система безопасности здесь так себе, - думала она. - Так незваные гости сюда пролезут на "раз-два". Большой вам минус, господа охранники". Опасливо озираясь и вздрагивая на каждый шорох, Кейт прокралась в палату, где лежала Оливия, опутанная проводами и бинтами. Её веки слабо дрогнули.
   - Кейт? Но как...
   - Тсс! Не привлеки внимание охраны! - громким шёпотом произнесла девочка. - Ты как?
   - Могло быть и хуже, - безучастно отвечает Оливия.
   - Слушай, ты извини, что... Ну... Я ведь чуть не убила тебя, получается.
   - Перестань, Кейт, ты ни в чём не виновата.
   - Да, но... Ведь если бы мы тогда не сунулись на эту стройку...
   - Тебе не за что извиняться, правда, - отвечает Оливия. За дверью уже слышались шаги. У Кейт ком подступил к горлу - сейчас заметят...
   - Мне пора! - торопливо шепчет она. - Я вернусь ещё. Держись!
   Но стоило ей выйти, она тут же столкнулась лицом к лицу с охранником.
   - А ну стоять! Как это ты мимо меня прошмыгнула?
   - Никуда я не прошмыгнула, вы сами меня пропустили, - не задумываясь врёт Кейт. - Будет вам волноваться-то, я уже ухожу...
   - Ты меня за дурака-то не держи - я точно помню, кого и когда пропускал!
   - Вы и пропустили, - возражает Кейт, но у охранника было своё мнение на этот счёт.
   - Да ты наркоманка! Хранилище с лекарствами хотела обчистить?! Я тебя в полицию сейчас сдам!
   - Ну, сдавай на здоровье. Мне незачем бояться, - Кейт не потеряла самообладание в критический момент, однако, после того, как явился врач, Кейт занервничала. Тот, как мог, унял пыл охранника и велел Кейт уходить, пока он не передумал.
   Честно говоря, Кейт не испытывала ни малейшего желания дальше здесь находиться, поэтому чуть ли не бегом ушла из клиники, решив, что пора навестить старых друзей.
   На этот раз Джейд и Кит спокойно гуляли в доках порта, куда периодически заглядывала и Кейт. В ответ на их приветствие, Кейт равнодушно кивнула и присела рядом с друзьями.
   - Ну, как жизнь? - спросил Кит, заметив, что Кейт заметно повеселела.
   - Оливия пришла в себя.
   - И? - встрепенулись и Джейд, и Кит.
   - Она промолчала. Она нас не сдала, - спокойно говорит Кейт, у которой как гора с плеч свалилась - ей удалось выйти сухой из воды. Дважды.
  

26 декабря 1987

  
   Кейт снова пришла на стройку. Спустя месяц после того страшного события, она, наконец, пришла обратно. Сперва она отнекивалась от предложений Кита, но всё же поддалась и сегодня утром вернулась на ту же стройку. Удивительно, но место никто не отгородил, хотя после подобных трагедий, чаще всего, поступают именно так. Но казалось, что и не было здесь покалеченных детей и несчастного случая, едва не приведшего к смерти.
   - Держите, - Кейт поделилась с друзьями сладостями, которые недавно стащила из дома.
   Джейд и Кит чуть с руками не оторвали принесённое угощение.
   - Вы что, с голодного края приехали? - усмехается Кейт, глядя, с каким аппетитом брат и сестра уминают конфеты.
   В ответ лишь смешок Джейд. Пирушка была недолгой и в скором времени, обменявшись поздравлениями с праздником, вся компания начала привычные дела, под чем подразумевались опасные игры.
   - Лови меня, - кричит Джейд, пихая брата локтем в бок.
   - Куда пошла, мелочь пузатая? - кричит в ответ Кит и лезет наверх по балке вслед за сестрой.
  

***

  
   - Видите, Константин Дмитрич? Палец ей в рот не клади, - говорил санитар, стоя рядом с главврачом. - Предлагаю ей смирительную рубашку, а лучше - к кровати привязать.
   - Это лишнее, - ответил Замятин. - Успокоится и станет, как шёлковая.
  
  

Глава 8. Верните Хайди

  
   Несколько санитаров вышли в прогулочный двор, располагавшийся с задней стороны здания больницы - пациенты, в основном, там гуляли, дабы не мешаться у центрального входа в больницу и не пугать лишний раз посетителей. Была сегодня среди прогуливающихся пациентов и девушка лет двадцати, с торчащими из-под капюшона чёрными волосами. Она, нездорово улыбаясь, ловила губами снежинки и всё время с кем-то разговаривала. Что сразу бросалось в глаза, так это тёмные круги под её глазами. Вид у неё самый, что ни есть, болезненный и для того, чтобы показаться здоровой, ей пришлось бы приложить немалые усилия, но, прежде всего, молчать, поскольку истеричные смешки и надрывный тон показывали все её недуги лучше любого медобследования.
   - Гришина, прогулка окончена! - окликнул её голос кого-то из персонала.
   - Мы идём, - отозвалась пациентка. - Мы с Хайди идём.
   Вот уже два года она находилась в стенах учреждения и временами, когда у неё наступало просветление, начинала проситься на свободу, но ремиссия была, как всегда, краткосрочной и продолжалась от силы две-три недели и снова она шла вразнос. В такие дни она говорила о доме. Рассказывала, как тоскует по родному городу и тем, кто остался дома. В другие дни она постоянно таскалась с тряпичной куклой, которую называла Хайди. Звали девушку Кристина. Ещё в детстве окружающие люди отмечали её неадекватное поведение, от чего у той были проблемы в школе и дома. К шестнадцати годам состояние её настолько ухудшилось, что родители не на шутку встревожились. Раньше отец Кристины полагал, что следует просто махнуть рукой на странности дочери, дескать перебесится и всё будет нормально. Теперь же в её медкарте стоял шифр МКБ, ставший клеймом ей на всю жизнь: F20.
   Сегодня Кристина, как обычно, сдала куртку и, оставшись снова в больничной пижаме, вернулась в палату.
   - Где ты, Хайди? - спросила она. - Ты не можешь больше находиться в злом доме? Я тоже не хочу, но не знаю, как и куда мне идти... Хайди? Хайди! - Кристина вскочила из-за стола и принялась судорожно искать куклу. - Хайди, Хайди, не бросай меня! - с надрывом кричала Кристина.
   Она обыскала всю палату и даже перевернула вверх дном тумбочку, но куклы нигде не было. Кристина заметалась по палате и вскоре начала бросаться на сетку, огораживающую окно двери палаты, чтобы буйные пациенты не вышибли стекло.
   - Хайди! Вернись, Хайди! - раздавался то и дело её надрывный крик вперемежку с рыданиями.
   На крик прибежали санитары и вкатили девушке успокоительное. Кристина на время обмякла и в скором времени уже тихо посапывала во сне.
  
   Прошло три часа. Кристина проснулась и, едва опомнившись, юркнула в коридор и принялась там искать свою куклу.
   - Я знаю, тебя похитили, Хайди! - процедила сквозь зубы Кристина.
   Она шарилась везде и в скором времени добралась до кабинета Замятина. Воспользовавшись тем, что доктор отсутствовал на рабочем месте, она принялась рыться в его столе и, найдя сейф, пристально уставилась на замок. Да, система безопасности здесь весьма замысловатая: мало просто подобрать комбинацию, надо ещё уложиться во время: в дверь был вмонтирован таймер.
   - Хайди тут! - озарило Кристину и она принялась искать подсказки или напоминания о том, как следует поставить цифры. Она всё время опасливо озиралась, думая, что вот-вот Замятин вернётся. Кристина открыла шкаф и тут обратила внимание на книги. Стопка старых, запылившихся книг, но одна из них и привлекла её внимание: пыли на ней не было, что значит, доктор зачем-то открывал или читал её довольно-таки часто. Кристина хотя и была невменяема, что-то соображать могла и порой её мозг выдавал просто ошеломляющие результаты. Посмотрев оглавление, она сразу поняла, в чём загвоздка и осталось только понять, в каком направлении надо крутить механизм. Но у девушки не было времени думать - со стороны лестницы уже слышались голоса Замятина и кого-то ещё из медперсонала. Рисковать было нельзя. Кристина пулей вылетела из кабинета и стала дальше бесцельно бродить по коридору. Она всё так же звала Хайди в тщетной надежде, что тряпичная кукла отзовётся. Она и не заметила, как на ходу влетела в стену.
   - Хайди тут нет. Нигде нет! - Кристину вновь начинал накрывать истерический припадок и, возможно, она бы снова начала надрывно кричать, привлекая к себе излишнее внимание, как вдруг случилось то, что Кристина ну никак не могла ожидать: стены раздвинулись и оттуда вышли Ольга и кто-то из рабочих, толкающий на тележке мешки с известью.
   - Гришина! - послышался строгий голос Ольги. - Почему нарушаете постельный режим?
   - Вы из стены вышли? Вы замуровали Хайди! - Кристина в ярости кинулась на доктора. Эта хлипкая с виду девушка буквально вцепилась в горло доктору. Как ни пытался рабочий, сопровождавший Ольгу, отцепить Кристину, не смог - хватка её оказалась по-настоящему бульдожьей. На крики сбежались санитары и вскоре Кристина оказалась в смирительной рубашке. Оставшуюся часть дня она провела в изоляторе. Вновь ей вкололи лошадиную дозу успокоительного и, как только девушка обмякла, закрыли дверь.
  
   На следующее утро к Кейт пришёл не кто-нибудь, а сам главврач.
   - Как вы себя чувствуете? - буднично спросил он.
   - Как с похмелья, - безучастно ответила Кейт, она же "пациент номер 10".
   - Да, после "амитриптилина" всегда такие ощущения. Вот что, мисс Уолкер, если все процедуры и анализы подтвердят, что вы здоровы, я смогу вас выписать.
   - Правда? - Кейт заметно оживилась. - А можно сделать это как-то побыстрее? Не хотелось бы...
   - Для начала вам придётся сдать кровь на анализ, заодно пройти процедуру рентгена лёгких на предмет наличия у вас бацилл и подверженности организма туберкулёзу.
   - Позвольте, но...
   - Сожалею, но таков порядок, - отрезал Замятин. - Вы разве по долгу службы не сталкивались с бюрократией?
   - Ну... Было дело...
   - На ней, родимой, у нас всё и зиждется, - с улыбкой произнёс Замятин. - Для прохождения комплексного обследования через энцефалограмму, вам придётся сутки не спать. Понимаете, о чём я?
   - Да, - обречённо вздохнула Кейт.
   - Прекрасно, что вы осознаёте эту необходимость, - одобрительно кивнул якут. - Пойдёмте в другую палату.
   Знала ли Кейт, что Замятин решил выполнить условие обследования столь драконовским способом? Безусловно, он был весьма изобретателен и в данном случае решил, что санитары не железные и не стоит лишний раз заставлять их следить за пациентами ночью. Доктор спокойно отвёл Кейт в палату, где уже несколько дней подряд надрывно кричала Кристина, тщетно пытаясь найти свою любимую тряпичную куклу. Замысел был прост и понятен: Кейт не сможет уснуть, чувствуя непрерывную угрозу со стороны излишне буйной Кристины, а уж её надрывные крики должны мёртвого разбудить. Как только доктор оставил Кейт наедине с Кристиной, последняя вцепилась руками в плечи Кейт и, буквально сверля её своим пустым взглядом, начала с пристрастием допрашивать Кейт:
   - Ты... Ты видела Хайди? Где моя Хайди?! Где она?!
   - Я даже не знаю о чём... Ай! - договорить Кейт не удалось - Кристина больно укусила свою соседку по палате, когда та пыталась освободиться от её бульдожьей хватки. - Уберите её от меня! - закричала Кейт в следующий миг.
   Нет ответа...
   - С кем вы меня посадили! - тщетно пыталась докричаться она до Замятина.
   - Ты! Ты украла мою Хайди! - истерила Кристина.
   Кейт решила выяснить, что же произошло. Надо было как-то разговорить Кристину.
   - Скажи, а кто такая Хайди?
   - Ха-а-айди! Мой единственный друг! - всхлипывала Кристина. - Верни мне Хайди! Верни-и!
   Господи... Из огня, да в полымя. Кейт мысленно прокляла себя за то, что рванула с места в карьер. Но откуда же она знала, что это может повлечь за собой такие последствия? Да, пожалуй, слишком часто она писала на горячую голову письма и рапорты. Желая как-то облегчить положение, она решила заверить Кристину:
   - Слушай, как только смогу выйти из заточения, я найду Хайди и скажу ей, что ты... Как тебя?
   - Кристина.
   - ...скажу, что Кристина по ней скучает. Хорошо?
   - А ты найдёшь Хайди?! - Кристина подняла свои пустые и, в то же время, красные, как два рубина, глаза на Кейт.
   - Обещаю, Кристина. Хайди не могла тебя бросить...
   - Не бросит! Хайди не предаст меня никогда... Хайди-и-и!!! - вновь начала рыдать Кристина.
   "И мне ещё сутки эту истеричку терпеть", - обречённо подумала Кейт. Выглядело всё так, будто она смирилась со своей судьбой. Второй раз в своей жизни она сталкивалась с психопатами и сегодняшняя её соседка по палате была куда более опасной, чем тот фабрикант, что однажды оторвал руки машинисту Оскару. Но он остался там, в Комсомольске. А вот Кристина... Кристина же вот, рядом. От неё не убежишь. Задушит во сне и рука не дрогнет. Оставалось уповать лишь на свою бдительность и на то, что Кристина ещё не окончательно свихнулась.
  
  

Глава 9. Чёрная полоса Васи Форточки

  
   Вернувшись домой, Форточка, первым делом, вытащил из ящика стола стопку бумаг с рукописным переводом текстов, что он собирался на следующей неделе отослать клиенту. Надо бы, при случае, самому в Красноярск слетать. Форточка давно пытался найти лучшую долю и хотя вполне официально зарабатывал неплохие деньги, ему казалось, что он достоин большего. Это был человек, не лишённый зависти и тщеславия. По правде говоря, звали его Василием, но его имя в последний момент стало каким-то иронично-нарицательным: "Здесь был Вася", "Эх ты, Вася" и так далее.
   Сам Форточка не гнушался откровенно мошеннических способов заработка. Ещё в детстве он проявлял нездоровую склонность к воровству. Злые языки говорили, что это всё дурное влияние энергетики Верхней Колымы, где парень провёл первые несколько лет своей жизни. Нет, Вася никогда не был чем-то обделённым - у него была вполне благополучная семья и родители имели хорошую репутацию, что, однако, никак не препятствовало преступным наклонностям их сына. Сперва он воровал по мелочи, практически незаметно, да и много ли можно нарыть в небольшом посёлке? Масштабы и аппетиты Васи изменились после переезда в Нерюнгри и уж тут он решил, что пора переходить на более крупную добычу и стал воровать уголь из карьеров и позже втихаря "толкал" его в городе и окрестностях. Неудивительно, что вороватый, но трусливый подросток буквально "прописался" в инспекции по делам несовершеннолетних. На этой почве он постоянно ссорился с родителями и, по сути, главным его мостиком между миром реальным и пропастью, в которую Васька катился с угрожающей быстротой, стала его сестра Соня, проявлявшая особое внимание к своему непутёвому брату. В то время, как родители давно махнули рукой на подростка, Соня буквально тащила его наверх. В семье она осталась единственной, кто не считал, что надо махнуть рукой на Василия и не мешать ему заниматься тем, чем он привык, то есть, воровством.
   Впрочем, сам Вася не унывал и строил на жизнь Наполеоновские планы. А именно, выпуститься с факультета ин.яза, пройти военную подготовку и, тем самым, обеспечить себя хлебным местом в службе разведки. Но на деле всё оказалось куда менее радужно: в армию его брать не хотели, ссылаясь на недовес, но Форточка настоял и всё же был отправлен на службу. Сначала всё шло просто замечательно - Вася проходил снайперскую подготовку и научился стрелять навскидку. Опытному таёжному охотнику и следопыту несложно освоить навыки разведки и снайперской стрельбы, благо практики в детстве у Васи было достаточно. Не раз отец брал его с собой на охоту и учил стрелять с дальней дистанции, в том числе, из засады. На этом белая полоса кончалась. Сперва вскрылся факт систематической кражи патронов и топлива с территории части, где Вася-якут, как его прозвали в армии, особенно "отличился". Конфликты с сослуживцами у него случались регулярно и однажды чуть не закончились трагедией.
   В один из осенних дней Форточка, дождавшись, пока весь барак уснёт, втихаря вышел во двор и, обойдя дежурных, добрался до своего сотоварища, поставленного охранять арсенал. Форточка дважды ударил его штыком и только бронежилет, надетый солдатом по инструкции, спас его от смерти.
   - Бил наверняка, - позже говорил военный прокурор, вчитываясь в материалы дела. - Не надень пацан броник, отпевали бы уже.
   Форточка провёл в изоляторе месяц и спасло его только нежелание командира части выносить сор из избы. Немалую роль в чудесном спасении Василия сыграла и Соня, постоянно трезвонившая в часть и прокуратуру округа. Отец даже подключил свои старые связи, в том числе, среди военных, которые могли наделать шуму в прессе, чего не хотелось командованию, которое, судя по всему, было отнюдь не безгрешным. В итоге дело замяли, но на перспективах и военной карьере юноши был поставлен жирный крест. Если ранее ему намекали на рекомендацию к зачислению в училище, теперь его досрочно выпроводили из армии. Проще говоря, комиссовали якобы из-за грыжи, теперь мешающей прохождению дальнейшей службы. Тюрьма стала для Василия настоящим стрессом. Он вернулся в Нерюнгри к родителям и около недели сидел в четырёх стенах. Молчал, был подавлен и два дня ничего не ел. Позже он впервые оправился на малую родину - в Зырянку.
   С тех пор Вася переменил множество занятий и мест жительства. Будучи переводчиком, он зарабатывал вполне неплохо на технических текстах, кроме того, смыслил в механике и электронике, что давало ему надежду на безбедную жизнь. Однако, Форточка и не думал отказываться от криминальных способов обогащения, разве что теперь он промышлял не контрабандой алмазов и золота из родной Якутии, а скупкой краденного и последующей её перепродажей в Красноярске и других городах. Дважды он пережил обморожение рук после добычи алмазов. Он сбился с пути и долго искал дорогу домой. По коже уже пошли волдыри, а сам Вася не мог нормально говорить и двигаться. Ему повезло, что Соня оказалась дома. Когда Форточка всё же добрался до квартиры, Соня едва сумела подавить крик, увидев своего брата. Добродушная девушка, разумеется, оказала брату всю необходимую помощь. Василию удалось избежать гангрены и, следовательно, ампутации, но на его руках с тех пор остались уродливые рубцы, как напоминание и произошедшем обморожении.
  
   Как только Вася включил компьютер и открыл текстовый редактор, он услышал, лай собаки. Это был Филька, которого, вообще-то, изначально Форточка называл Филом, но остальные люди куда охотнее называли его Филькой и сам пёс в скором времени привык к такой кличке. Это был крупный лохматый дворняга, чем-то похожий на кавказскую овчарку. Глуповатый пёс, но бесконечно дружелюбный.
   "Кто там? - думал Форточка. - Я никого не жду". На самом деле, недавно ему позвонила Соня и пообещала навестить его в ближайшие дни, но приехать она должна была только завтра.
   - Сонь, это ты? - спросил Вася, выглянув во двор. За калиткой действительно кто-то топтался, но кто? Гостей Форточка не любил и редко кого приглашал в дом, поэтому визитёр показался ему более чем странным. Любимым выражением Васи было "мне гости, что в горле кости". Он накинул куртку и, подойдя к калитке, посмотрел в глазок. Никого.
   - Это что ещё за... - он хотел было поинтересоваться, кому вздумалось подшутить над ним, но стоило Васе открыть калитку, он тотчас почувствовал обжигающую боль в шее. В его глазах начало рябить, а руки будто действовали отдельно от туловища. Он не без труда смог вытащить шприц из своей шеи. Нетрудно было догадаться, кто выстрелил в него подобным "гарпуном", тем более, что гость сам вскоре вошёл во двор и запер дверь калитки. Это был Замятин. Доктор никогда за словом в карман не лез и обещания, тем более, угрозы, всегда выполнял, что, разумеется, пугало Форточку.
   - Здравствуй, Василий, - говорил доктор тихо и вкрадчиво. - Как твоё самочувствие?
   - Н-н-н... Я... З-за что?.. - только и сумел выдавить Форточка.
   - Я тебя предупреждал? - Замятин намеренно затягивал допрос, дабы сполна насладиться беспомощностью Форточки и посмотреть, как его будет "крутить" от "сыворотки правды". - Я говорил тебе не водить носом в моём кабинете?
   - Д-да...
   - Ну вот и не обижайся, дружок, - Замятин с улыбкой похлопал якута по плечу. - Знаешь, Вася, я не хотел, вообще-то... Но ко мне давеча наведался гость. Причём, иностранец. Крутился всё, вынюхивал... И я думаю, ты в курсе.
   - В курсе чего? - отстранёно спросил Вася, чувствуя, что его тело наливается свинцом. Он попытался сделать шаг, но упал. С трудом поднявшись на четвереньки, он отполз в сторону и в следующий момент его стошнило.
   - Ты навёл сыскаря на клинику? - Замятин, наконец, задал прямой вопрос.
   - Я... Не навёл...
   Форточку снова стошнило. Похоже, так будет весь день. По крайней мере, всё то время, пока действует препарат.
   - Ты видел его раньше? - спрашивает Замятин с уже немалой толикой разочарования. Препарат подавил волю Василия сопротивляться, тем более, ввёл его в коматоз, а в подобном состоянии человек не может ничего скрывать - он просто не чувствует своего тела, да и мыслить не способен почти.
   - Я... Я не знал... Честно... В первый раз его... - Вася хотел сказать "вижу", но очередной приступ этому помешал.
   Замятин понял, что большего от Форточки добиться нельзя. В то же время, у доктора нарастало чувство тревоги: за "пациентом номер десять" тянется длинный хвост и отсечь таковой пока не представляется возможным. Как бы то ни было, это привлекает внимание и сыщик обязательно докопается до истины, как говорится, не мытьём, так катанием. Буквально вчера он уговаривал доктора сообщить в краевой Минздрав, дабы там приняли соответствующие меры, а именно, связались с представителем генконсульства, который должен разъяснить процедуру и сроки выдворения из страны, поскольку у Кейт не было ни единого документа, подтверждающего, что она находится на территории России легально. В этом случае, помимо депортации, полагается ещё и штраф.
   - Ладно, будь здоров, не кашляй, - попрощался Замятин с Васей и, затащив его в дом, дабы не замёрз на улице, поспешил покинуть территорию.
  
   На следующее утро, около одиннадцати часов дня, у ворот показалась миниатюрна девушка азиатской наружности. По виду явно не местная. Должно быть, приехала к кому-то в гости.
   - Вась, ты дома? - позвала якутка брата. - Вася!
   Нет ответа. Разумеется, девушку это удивило - обычно брат ещё в аэропорту встречал её и всё время пути домой трещал просто без умолку. А теперь он даже не удосужился позвонить - телефон не отвечал со вчерашнего дня. Кроме того, во дворе надрывно лаял и скулил пёс. Видать, голоден. До чего же скулёжного пса завёл себе брат! Девушка забеспокоилась и посмотрела в щель между калиткой и стеной. Входная дверь была распахнута настежь, что само по себе не сулило ничего хорошего. Это и была Соня, сестра Васи Форточки. Она и брат - личности прямо противоположные друг другу. Соня была страшной законницей и гнушалась даже "сравнительно честной" наживы, в то время, как брат был твёрдо убеждён в том, что "деньги не пахнут".
   Соня не без труда перелезла через забор и, отряхнувшись после не слишком удачного приземления, осмотрела двор. Никого. Лишь в загоне беспокойный пёс всё футболил свою кастрюлю, намекая тем самым, что голоден.
   - Привет, Филька, - здоровается Соня с собакой. - Вася дома? Ты голодный, да? Ничего, сейчас посмотрим, что тут есть...
   Девушка вошла в дом и, первым делом, отправилась на кухню, где брат хранил собачьи сухари. Он всячески нахваливал эту продукцию, дескать псу мороз с таким кормом не страшен и авитаминоза нет, но сами сухари были ужасно вонючие, аж прикасаться лишний раз к мешку не хотелось. Но пришлось. Соня высыпала добрую половину початого пятикилограммового мешка псу и, сняв куртку, принялась искать брата. К слову, он оказался совсем рядом - в гостиной и, похоже, был едва живой.
   - Васька! - крикнула Соня, расталкивая брата. - Умойся и переоденься сейчас же!
   - О-о-ой! - простонал брат. - Я... О-о-о... Голова-а-а...
   - Ты что, пьян?
   - Н-не-е-е, мне просто... О-ой...
   Соня помогла Васе дойти до ванной, где тот не без труда умылся, а после - переоделся в чистое. Но он всё ещё был в полуобморочном состоянии. Пульс слабый. Для верности, Соня измерила давление. Так и есть - пониженное.
   - Господи, боже мой... Ладно, подожди.
   Через некоторое время, Соня вернулась в гостиную с таблетками и чашкой свежезаваренного кофе.
   - Вась, ты как? - спросила она для верности.
   - Голова-а-а!.. - простонал тот.
   - Ой... Вот тебе небольшой допинг. Возьми.
   Действительно, минут через двадцать Василию полегчало, разве что в голове у него царил сферический вакуум и каждый звук гулким эхом отдавался у него в ушах, словно кто-то бил молотком по железному листу. Какое-то время он лежал безмолвной колодой на кровати и безучастно наблюдал за тем, как сестра судорожно смахивает пыль с компьютерного столика. Соня всегда так делала, когда приезжала в гости, даже шутила, дескать ей тут прописаться надо бы, пока квартира не заросла плесенью по самое "не могу". Форточка постепенно приходил в себя и теперь смог даже подняться.
   - Сонь, окажи услугу, а?
   - Что, надоело горелым рисом догоняться? - девушка с иронией смотрит на брата.
   - Не-е, отчёты мне заполнить надо, время-то поджимает... А мне по делам бы смотаться... Ты ведь быстро печатаешь, осталось только в "ворд" занести. А уж заказчику я сам это как-нибудь отправлю.
   - Ладно, - соглашается, не торгуясь, Соня. - Ты смотри, осторожней там, а то найду тебя опять полумёртвым...
   - Н-н-не волнуйся за меня, Сонечка, всё нормально, - бессвязно пролепетал Форточка и, спешно одевшись, поспешил к гостинице, напротив которой красовалось величественное граффити - моряк. А на самой вывеске у центрального входа были прикреплены буквы, образовывавшие строфу из песни "Ребята семидесятой широты". Форточка собирался уже занять свою позицию, как вдруг чья-то цепкая рука ухватила его за шею.
   - Надо же, какие люди... И без охраны... - тон незнакомца напоминал ему доктора Замятина, но это вряд ли был сам Константин Дмитриевич, поскольку он никогда не стремился внезапно подкрасться сзади, хотя и появлялся всегда неожиданно, как чёрт из табакерки. А этот ещё и говорит по-английски.
   - Я просто...
   - Чудно-чудно, - подхватил голос. - Ты здесь просто на оленей поохотится решил. С револьвером. Что, ружья уже не в моде?
   Форточка оторопел и, воспользовавшись тем, что незнакомец ослабил хватку, медленно повернулся к нему лицом. Перед ним стоял коренастый мужчина средних лет с изрядно огрубевшими чертами лица. У него всё чаще пробивалась седина, тем самым образовывая эдакие светло-серые "перья" в его волосах. Это же тот самый человек, за которым Форточка должен был шпионить, но, видимо, уверившись в том, что цель у него совсем иная, практически бросил слежку. Теперь охотник и дичь поменялись местами. Ник Кантен, завладев револьвером Форточки, чувствовал себя настоящим хозяином положения, хотя он запросто мог и голыми руками "ушатать" щуплого якута, чрезвычайно слабого на расправу. В этом он неумолимо напоминал типичных хлыщей, гораздых хамить с порога, но скулящих, когда получают за такое поведение по ушам.
   - Ну что, Табаки, наигрался в кошки-мышки? - с усмешкой спросил сыщик.
   - Так я это...
   - Ну?
   - Задание у меня было и я... Ну, следил за вами.
   - Ох ловкач - сыщика выслеживать так по-дилетантски. Я ведь сразу тебя срисовал, но думал, что сам отлипнешь. Ладно, чего уж там. Твоё последнее желание? - Кантен резко переменил тему разговора, а Форточка был близок к панике.
   - Э-э, вы чего? Убьёте меня? Тогда вам точно не добраться до...
   - До кого?
   - Ну, вы же эту, как её... Ну, эту... Ищете?
   - Её зовут Кейт, если что.
   - А я её видел. Она пришла в себя и Замятин её в кабинете допрашивал. Так по-гестаповски...
   - Что? - Кантен, конечно, подозревал, что доктор чего-то недоговаривает, но всё равно это было неприятным открытием.
   - У него в кабинете электрический стул. Если ответ на вопрос его не устраивает, включает разряд, чтоб пациенты покладистее были. Затем отправляет в морозильную камеру - это он так проверяет чувствительность пациентов к холоду и насколько вынослив их организм. А уже потом с лекарствами экспериментирует.
   Конечно же, Форточка лгал, но сейчас ему хотелось убедить сыщика в том, что главврач и его подопечная для Ника куда важнее какого-то пугливого лазутчика. Надо было создать у Кантена ощущение, что счёт идёт на секунды. Но сыщик был далёк от того, чтобы принимать на веру сплетни, к тому же чувствовал, что Вася ему ещё пригодится.
   - Так-так... Дело нешуточное, друг мой, - Кантен сделал на редкость серьёзное лицо. - Короче, в расход тебя пускать не стану, так уж и быть. Но сперва ты поможешь мне вытащить Кейт из больницы, лады?
   - А-а-э-э... - начал было Форточка.
   - Чего? Думал, от меня так просто отделаться? Я думаю, ты вполне сможешь незаметно проникнуть в клинику и составить подробный план помещения. Тем более, узнать, что с нашей контуженой.
   - Вы что, если Замятин меня засечёт - я труп, - отнекивается Василий.
   - Ничего не знаю, но план чтоб завтра был у меня. Понял? Тогда пшёл отсюда.
   Вася поспешил уйти, чувствуя, что серьёзно влип. Ему и раньше доводилось входить в ситуативные союзы с кем-то, но всё равно приятного в этом было мало. На сей раз оставалось уповать лишь на удачу и собственные мозги.
  
  

Глава 10. Выход есть

  
   Несколько дней Кейт подвергали разным процедурам: брали кровь на анализ, делали флюорографию, проводили психологические тесты. Буквально после энцефалограммы, к которой Константин Дмитриевич Замятин подготовил её таким "оригинальным" способом, беседовала она уже с Ольгой, провервшей девушку с помощью теста Люшера. В отличие от главврача, Ольга была немногословна и требовала говорить кратко и по существу. "Что за Цербер в юбке"? - думала Кейт, проходя у Ольги вторую подряд беседу.
   Все это удручало девушку, ей даже казалось, что у нее отбирают не только свободу, но и желание жить. Положение усугубляло еще и то, что Кейт плохо спала из-за криков некоторых обитателей лечебницы, а после того, как к ней ночью в комнату стал ломиться один из пациентов, девушка стала прислонять к двери стул. Мало того, постоянно истерила Кристина, а однажды вновь набросилась на Кейт, когда ей показалось, что последняя смотрит на неё не так. Кейт смогла отбиться, но на шее остались синяки. Попытки донести до Замятина факт агрессивного поведения Кристины ни к чему не приводили - он разводил руками и утверждал, что Гришина "малость не в себе, но тихая". Впечатление, что доктору всё до лампочки.
   "Похоже, меня тут собираются оставить навсегда", - думала Кейт, с тоской смотря в окно. На коленях у нее лежала книга "Преступление и наказание" Федора Михайловича Достоевского: классическая литература была единственным разрешенном в клинике чтением. Газеты читать запрещалась, чтобы больные не волновались лишний раз.
   В палату вошёл доктор Замятин.
   - Добрый день, мисс Уолкер, - поздоровался он, не спуская с девушки пристального взгляда темных глаз. - У меня для вас хорошие новости. Я говорил сегодня с доктором Завьяловой...
   Душа Кейт радостно встрепенулась. Такое чувство испытывает запертая в клетке птица, когда ее внезапно отпускают назад в небо.
   - Меня выписывают?
   Замятин покачал головой:
   - К сожалению, нет. Но вам разрешено гулять по нашему саду.
   Кейт предприняла еще одну попытку уговорить доктора. Помня, к чему привела ее несдержанность, она решила действовать осторожнее:
   - А может вы отпустите меня под расписку? Я не буду предъявлять претензии, уверяю вас.
   Но Замятин снова покачал головой.
   - Исключено! Мы несем полную ответственность за пациентов до самого их выздоровления. Расписки в клинике доктор Завьялова давно отменила. Мы выпишем вас, как только убедимся, что вы полностью здоровы, а пока идите в сад. В вестибюле гардероб, там вам выдадут уличную одежду.
  
   Кейт спустилась в гардероб. Там ей выдали темно-серую куртку и черные сапоги.
   - На прогулку час, - предупредила гардеробщица, - сухонькая старушка с едким взглядом.
   Кейт молча кивнула и вышла на улицу. Несмотря на упадническое настроение, в саду она несколько приободрилась. На дорожках из серого гравия, лежали разноцветные листья. На бледно-голубом небе светило солнце. Побледневшее за дни заточения в палате лицо девушки, слабо окрасилось румянцем. Решив осмотреться на случай побега и заодно поискать Хайди, она пошла по аллее, по краям которой росли могучие ели. Кругом, подобно теням скользили больные. Кто-то ходил по кругу, обратив остекленевший взгляд в никуда. Со стороны палат то и дело доносились бормотания, крики, смех.
   - У-у-у... И-иха!..
   "Жуткое место! - думала Кейт, опасливо озираясь. - Этот Менгеле что, хочет меня доконать"? Кто-то сидел на скамейке и что-то мычал.
   - Я обязательно должен выбраться, ведь я один нормальный, а остальные в этом мире психи, - разговаривал сам с собой один из обитателей больницы - пожилой мужчина с редкими волосами пепельного цвета и выцветшими зелеными глазами. - Я всех ненавижу! Убить всех демонов!
   Испугавшись, Кейт хотела быстро пройти мимо, но старик крепко вцепился ей в руку:
   - А ты кто такая? Я тебя тут не видел.
   - Я - Кейт Уолкер, сэр. Пожалуйста, отпустите мою руку, мне больно.
   Но старик только расхохотался. Что это был за хохот! Он напоминал карканье ворона, рычание дикого зверя.- жуткое подобие на веселость.
   - Думаешь, я дурак? Нет, милая, такая красивая женщина, как ты, может быть только ведьмой! Знаешь, почему я здесь? Я пытался избавить мир от скверны, подобной тебе... Но мне не дали закончить начатое... Но хоть еще одну ведьму прикончу...
   С этими словами старик вцепился своими крючковатыми пальцами в горло Кейт. Перед глазами девушки замелькали мушки. Она попыталась позвать на помощь, но из рта вырывался только хрип.
   Дьявольски улыбаясь, старик усилил хватку, но Кейт удалось поднять свободную руку и ударить противника по лицу. Воспользовавшись минутным замешательством, девушка вырвалась и убежала в глубь сада. Вдогонку ей неслись проклятия старого безумца:
   - Погоди, ведьма проклятая! Я до тебя еще доберусь!
   Оказавшись далеко от старика, Кейт, наконец смогла вдохнуть. Рука болела, горло саднило. Девушка почувствовала, что ее трясет.
   - Что это за место? - шептала она, обхватив себя руками. - Ад! Настоящий ад!
   Тут Кейт услышала какие-то звуки, напоминающие скулёж собаки. Они доносились из-под одной из скамеек. Осторожно
   заглянув под нее, Кейт увидела светловолосого мужчину лет тридцати. Он лежал в позе эмбриона, закрыв лицо руками.
   - Что с тобой? Тебе плохо?
   Мужчина отнял руки от лица и выглянул из укрытия. Его светло-голубые глаза взирали на Кейт со страхом:
   - Н-н-нет, я п-прячусь от мо-мо-монстра.
   - Но тут никого нет. Посмотри.
   Но пациент не слушал:
   - Т-ты его просто не ви-и-дишь, а оно меня пре-преследует... К-каждый день, каждую но-но-ночь! Я за-забыл, что та-так-кое с-сон... Я умолял их оста-тавить ме-меня в п-покое... О, з-з-знала бы ты, что это за страшилище! Огромный, рычащий и косматый зверь с горящими красными глазами и огромными клы-лыками, а когти у него, как но-но-ножи!
   Голос мужчины сорвался и он заплакал:
   - Я хочу заснуть, но всякий раз, когда я закрываю глаза, чудовище приходит. Оно всюду находит меня.
   Кейт, не зная, что ей делать, стала гладить мужчину по голове:
   - Как тебя зовут? Я - Кейт.
   - Игнат, - всхлипывая ответил он. - Пожалуйста, помоги мне. У тебя доброе лицо.
   Девушка растерялась. Она ощутила дежавю. Ведь ей уже приходилось "изгонять духов", чтобы успокоить не совсем нормального Игоря Бугрова. Теперь подобное происходит с этим Игнатом. Да, мало ей было безумной Кристины с ее куклой... Кстати, о кукле... Может, Игнат ее видел?
   - Послушай, Игнат. Одна девушка, ее зовут Кристина, потеряла свою куклу Хайди. Она старая, но Кристина очень ее любит.
   Мужчина, немного успокоившись, задумался.
   - Куклу? Д-да, видел. Она лежала под сосной, а я ее нашел.
   Кейт обрадовалась:
   - Пожалуйста, дай ее мне. Кристина обрадуется.
   Игнат опустил голову:
   - У м-меня ее отняли. Врачи решили, что я в ней храню наркотики. Но я знаю, где она может быть?
   - Ты можешь показать? - спросила Кейт.
   Игнат сжал губы в полоску:
   - Помоги прогнать монстра, тогда проведу.
   "Принеси мудрецу священный талисман и он отдаст тебе древний артефакт, - с иронией думала Кейт. - Да что я, в компьютерной игре что ли"? Надо достать оберег. Но что можно считать оберегом? Может, Курк знает? Определённо! Всё-таки тотемы - часть культуры язычников.
   "Надо отдать куклу Кристине и она наверняка сможет мне помочь", - думала девушка. Тут она услышала какой-то шорох сзади. Резко оглянувшись, Кейт увидела одного из пациентов клиники. Это был бледный мужчина средних лет с белесыми волосами. Его красные глаза странно смотрели на Кейт.
   - Вам помочь? - выдавила из себя девушка, прикидывая, успеет ли она добежать до дверей.
   Мужчина облизнулся:
   - Наконец-то, свежая кровь... Кровь, которая поможет мне, Вацлаву Дракуле II, сыну великого Влада Цепеша, протянуть здесь еще немного. Дай мне напиться твоей крови, прекрасная дева...
   Кейт побежала было к дверям клиники, но "вампир", настигнув ее повалил девушку на землю.
   - Неразумная, зачем убегаешь? Ведь это для тебя великая честь... Даруй мне бессмертие, как даровала его мятежница Лилит отцу моему!
   Облизнув губы, безумец, хотел было укусить Кейт за шею, но девушка успела подставить руку, и укус пришелся на нее.
   Рассвирепев, "вампир" снова нацелился на шею Кейт, но из клиники выбежали санитары. Они мгновенно скрутили альбиноса и оттащили его в палату. Всё это время слышалось, как тот вопил о том, что за кровь отдаст всё, что у него есть, что он голоден и что готов укрепить обычай генуэзских послов, не снимающих шляпы даже перед императором.
   - Вы точно никогда и ни перед кем больше не снимите свои шляпы! - кричал он.
   Вскрикнув, Кейт опрометью бросилась бежать по коридору.
   - Откройте! - стала она стучать в первую попавшуюся дверь.
   Раздались шаги и на пороге появилась невысокая седая женщина.
   - Что случилось, милая?
   Не помня себя от страха, Кейт вбежала внутрь.
   - Там псих, он хочет меня убить!
   Женщина тут же заперла дверь.
   - Давно говорю Константину Дмитричу, что нельзя Вацлава (как он себя называет) выпускать на прогулку с другими пациентами, но разве простую санитарку послушают... Видишь, Курк, - обратилась она к круглолицему темноволосому юноше, лежащему на койке. - Ты должен радоваться, что тебе пока нельзя много ходить. Наткнулся бы на этого безумца, так ничего бы не спасло...
   - Меня защищают духи, - ответил Курк, приветливо кивнув Кейт. - Здравствуй, Кейт Уолкер.
   Девушка нашла в себе силы помахать ему в ответ. Как хорошо было снова видеть знакомое лицо.
   Санитарка с любопытством посмотрела на Кейт:
   - Так ты та заморская барышня? Ох, и плохо тебе тут будет, красавица. Это же настоящий Ад, а я много на этом свете повидала... Знаешь, Замятин - страшный человек. Это просто демон. Он жену-то свою не пожалел, а тебя уж и за человека не считает, поди.
   - Что? Замятин убил свою жену?
   - Да хоть бы убил сперва, - вздохнула санитарка. - А то ведь изводил её долго - всё вкалывал какие-то чудо-препараты. Я ведь помню, буквально за полгода до... Катерина была цветущая женщина - лучезарная и приветливая. А летом... Ходячая мумия просто. Если бы ты видела Замятина тогда... Вылитый Корнилов, особенно нравом. Ему всё до лампочки. С тех пор он Кате даже цветы на могилку не носил. Ходит с тех пор, смотрит на нас, как удав на кролика. Ладно, посиди здесь, а я тут приберусь, да и провожу тебя.
   - Но Вацлав может...
   Женщина рассмеялась:
   - Э, милая, а швабра-то на что? Старая Зинаида так может врезать, что он мигом о крови забудет...
   Вконец ослабевшая Кейт, села на койку Курка. Тот ободряюще коснулся ее руки:
   - Все будет хорошо, Кейт Уолкер. У нас есть поговорка: "Слабый духом споткнётся об травинку, но отважный сердцем пробьёт лёд".
   Кейт слабо улыбнулась. Тут её взгляд упал на деревянный медальон висящий на шее Курка. На нем было изображение волка.
   - Что это?
   - Оберег, - ответил юкол. Мы верим, что волк своим воем и оскалом прогоняет злых духов.
   Перед глазами Кейт встало испуганное лицо Игната. Голубые глаза несчастного безумца с надеждой смотрели на неё:
   - Помоги мне, - зазвучал в голове девушки его голос. - Прогони монстра...
   - Я недавно звонил в Якутск, говорил с куратором. Он предлагал мне взять академ, а то... - юноша начал говорить на отвлечённые темы.
   - Ничего, протез ведь скоро будет готов, так что тебе вряд ли потребуется делать такую паузу, - заверила его Кейт. - Скажи-ка мне лучше... Вот ты из язычников, верно? Ты ведь знаешь толк в оберегах? Ну те, что прогоняют злых духов. Понимаешь, меня поселили в одной палате со взбалмошной дамой, которая всё тщетно пытается найти свою куклу, а я вот дала ей слово, что верну её. Но если бы я ещё знала, где искать эту проклятую куклу... Знает один парень, но его глюки не отпускают. А иначе я не смогу никак успокоит Кристину. Она так воет и кричит ночами, что мне порой хочется удушить её подушкой. Только это не выход, - обречённо вздохнула девушка.
   - Кажется, я знаю, о чём ты говоришь, - Курк мгновенно оживился. - Конечно, я знаю кое-что об этом. В детстве я часто боялся засыпать от бесконечного воя волков в тайге, потом родители сделали отвар из брусники и полярного мака, чтобы заглушить эти звуки в моей голове и оно подействовало. До этого у меня постоянно в ушах будто застревали какие-то непонятные звуки. То обрывки фраз, то музыка, то грохот... Мало приятного. Ещё мы пользуемся оберегами. Выглядит довольно просто: голова волка на подвеске. Я носил это, как амулет, который не даст в пургу заблудиться. Как-то раз он меня спасал, когда я ошибся тропой и отстал от соплеменников, но каким-то чудом догнал их у Караула. Ну как после этого не поверишь в сверхъестественное?
   - Звучит здорово! - Кейт почувствовала себя уже куда уверенней, чем раньше: всё оказалось проще, чем казалось на первый взгляд. Она видела брусничный куст и цветки полярного мака в одном из отдалённых углов оранжереи, стало быть, теперь дело за малым: приготовить отвар. - Послушай, у тебя нет, случаем, этого амулета сейчас? - Кейт уповала на удачу, но юкол сочувственно покачал головой:
   - Нету. Но я попросил плотника сделать парочку. В мастерской ты наверняка найдёшь заготовки. Останется всего ничего. Подправишь пару штришков и...
   - Достаточно, Курк, спасибо. Поболтала бы я с тобой ещё, но... Время поджимает. Не хотелось бы подвести доверие Замятина.
  
   Санитарка сдержала своё слово и проводила Кейт до лестницы. Девушка вновь на всех парусах устремилась вниз. Найти плотницкую не составило труда.Сейчас мастерская пустовала, но посмотреть там было на что: всюду причудливые фигурки из дерева. Казалось бы, ненужные деревяшки, обрели вторую жизнь. На верстаке лежало стекло с готовой отметкой для резки. А вот и топор! "Эй, а я, случаем, не дровосек? - думала подумала Кейт, взяв в руки этот опасный инструмент. - А может, американский психопат". Последнее ей нравилось даже больше. Эх, зря они оставили её без присмотра - вот сейчас она выйдет из полуподвала и начнётся резня... Так, стоп, о чём это она думает? Надо поискать заготовку того самого талисмана, о котором говорил Курк. Действительно, вот она, заготовка. Осталось этой голове лишь уши подточить, да клыки - туда же. В какой-то момент Кейт показалось, что теперь она без труда разберётся в механике или чём-то ещё. Просто мастер на все руки. Когда-то отец рассказывал ей про свою лихую юность, когда ему приходилось сменить тысячи профессий, дабы выбраться из Штутгарта, где он однажды здорово застрял. Часто после этого мужчину мучили головные боли, бывало, ни с того ни с сего, начнёт он сдавленно кричать и судорожно искать таблетки. Злые языки даже говорили, что это всё от того, что его когда-то ранили в голову. Возможно, сыграл свою роль устойчивый стереотип о том, что если человек - ирландец, то обязательно бандит.
   "Надеюсь, не имеет значения, в каких пропорциях надо отмечать клыки? - с волнением думала Кейт. - Вроде это не механические или электронные узлы". Талисман был готов и теперь дело за малым - отнести его Игнату. А для верности - споить ему отвар из брусники и полярного мака. На прогулку оставалось чуть меньше получаса и Кейт решила не медлить. Игнат был всё там же - в оранжерее и продолжал тоскливо завывать, подобно собаке. Кейт старалась быть предрасположенной к пациенту и, не без труда улыбаясь, протянула ему вожделенный талисман. Мужчина чуть с руками не оторвал амулет и с ногами влез на скамейку.
   - Они ушли? - спросила Кейт.
   - Д-да, они отступили, - заикаясь ответил Игнат. - Они вернутся? Они ведь здесь, я ощущаю их присутствие!
   - Не вернутся, - заверила Кейт. - Скажите, а где здесь полярный мак и брусника растут?
   - С-сейчас т-та-к-кие в-в-времена... З-за пару словечек... Язык могут отрезать! - говорил Игнат надрывно и прерывисто. - Они грозились украсть у меня ноги... Если узнают, что я тебе выдал... Мне к-крышка-а-а! - захныкал Игнат.
   Боже мой! Одного тотема явно мало. Так можно до вечера каждое слово тянуть немыслимыми клещами.
   - ...там, в восьмом секторе, есть и мак, и брусника. Они там растут. Им хорошо. Д-даже лу-лучше, чем н-на воле. Ты вот, что Катя... Если спросят, кто тебе рассказал - м-м-молчи! Бу-будут пытать - тоже молчи! Зу-зубы с-сти-тисни, но молчи! Иначе мне всё... Крышка! - Игнат всё больше становился похожим на Кристину, разве что был безобиднее и Кейт это всё меньше нравилось. Ладно, пусть уж успокоится малость. Время ещё есть, поэтому надо поторопиться. Но Кейт в тот момент не знала, что путь лежит через серпентарий. Девушка смертельно боялась змей, поэтому, когда увидела, как в пластиковом корыте лежит, блаженствуя, здоровенный полоз, не на шутку испугалась и с криком выбежала из помещения. Будь полоз в террариуме, она бы ещё как-то вытерпела это, но он абсолютно вольготно лежал в корыте прямо посреди серпентария. Этот крик липкого промозглого до костей ужаса, разумеется, услышал Игнат. Кейт и не думала, что они могут поменяться ролями так быстро, но теперь по какой-то злой иронии, Игнат пытался как-то успокоить девушку.
   - Ч-что? Т-ты к-кричала? Ты расстроена?
   - З-з-змея, - сдавленно произнесла Кейт, стараясь выровнять сбивчивое дыхание. - Здоровенная... Посреди комнаты! Кто вообще змей без террариума держит?!
   - Ч-что ты? Н-не бойся его. Это полоз, он не ядовит. Он не укусит тебя, он х-хороший, - Игнат говорил вполне искренне, но побороть детские страхи Кейт это не могло.
   - Всё равно! - кричала Кейт. - Кто вообще додумался держать тут змей?!
   - У-у-у-ужаки они н-не яд-довиты. Полоз здесь д-для того, чтобы мы-мышей и крыс ловить, когда они зиомй в тепло спешат. Он хороший и нас не поб-беспокоят твари.
   "Вот и целуйся с ним"! - чуть было не сорвалась Кейт, но вовремя себя одёрнула.
   - Я боюсь змей, - Кейт уже немного успокоилась, но по-прежнему чувствовала, что сердце вот-вот выскочит из груди. - Они мерзкие! Тем более, этот...
   - Гриша хороший, он добрый - никого не укусит, - Игнат повторялся. Должно быть, Гришей все прозвали того ужака.
   - Всё равно. Я не пойду за маком, пока там змея!
   - Знаешь, - Игнат задумался. - Когда они долго меня не оставляли, я принимал вот это: - он вытащил из кармана брюк бумажку, в которой были завёрнуты несколько таблеток. - Я пил их и мне б-было н-не стр-трашно. Х-хочешь? М-могу т-тебе дать парочку.
   - Пожалуй, - равнодушно ответила Кейт. - Они мне ещё понадобятся.
   Игнат довольно легко и непринуждённо отдал ей сразу несколько "чеков" с таблетками.
  
   Кейт хотела положить таблетки в карман, но тут к ней подскочил один из санитаров:
   - Что у вас там, номер 10?
   Девушка убрала было руку за спину, но мужчина успел схватить её и разжать кулак.
   - Таблетки? Вам их не прописывали. Поэтому, я их конфискую... А вам делаю предупреждение. Если у вас еще раз обнаружат подобное, то меры лечения станут более жесткими.
   Высказавшись, санитар покинул оранжерею.
   Кейт растерянно посмотрела на Игната. Что же делать? Без таблеток она и смотреть на этого Гришу не сможет.
   - Игнат, а можно еще как-то успокоить эту змею?
   Безумец задумался, сжимая в руках талисман:
   - Музыка... - Задумчиво сказал он.
   Кейт непонимающе посмотрела на него:
   - Музыка?
   Поминутно оглядываясь на дверь, Игнат быстро зашептал в ухо девушки:
   - Тут есть одна женщина. Ее зовут Лариса, она считает себя феей животных.
   Кейт застонала:
   - Только не это! Неужели придется налаживать контакт с еще одним обитателем этого Ада?!
   Игнат улыбнулся:
   - Не бойся. Лариса очень миролюбивая. Сюда она попала из-за затяжной депрессии. Она никак не может придумать прекрасную мелодию для своей флейты.
   Кейт задумалась. В детстве она любила насвистывать разные незатейливые мелодии, которые приходили ей в голову. Может, если она поможет Ларисе с вдохновением, она ей поможет усмирить Гришу?
   Со стороны чёрного хода послышались голоса санитаров и некой пациентки:
   - Жарова, отдайте сигареты.
   - Ну зачем?
   - Требование правил безопасности, - спокойно отвечает санитар.
   - Слушайте, может договоримся, а? Я же с ума сойду без них.
   - Распоряжение главврача. В психиатрическом отделении недопустимо держать воспламеняющиеся предметы, пусть вы и на облегчённых условиях.
   Кейт подкралась к лестнице и, выглянув из-за угла, увидела, как девушка, типажом напоминающая доктора Замятина с большим сожалением отдаёт заветную пачку санитару. Интуиция подсказала ей, что это и есть Лариса, та самая, что может укротить змея. Как только девушка повернулась лицом, Кейт вздрогнула: очень уж эта пациентка походила на какую-нибудь лесную ведьму, особенно своим недобрым и пронзительным взглядом. Вид у неё был абсолютно здоровый и не скажешь, что лечится здесь от затяжной депрессии. При этом Кейт отметила сходство пациентки с доктором Замятиным. Может, это его сестра или племянница? "Почему мне кажется, что они так похожи"? - поморщилась Кейт. Сахаляров действительно было сложно различать и если юколы, при всей своей внешней схожести, всё же были вполне различимы, то люди, подобные Константину Дмитриевичу, выглядели зачастую, как братья-близнецы.
   В это время в коридоре показалась Ольга в руках с ватманом.
   - Жарова, подойдите сюда! - окликнула зам главврача пациентку тоном унтер-офицера, но уж никак не доктора.
   - Иду, - буднично отозвалась Лариса.
   - Я посмотрела ваши эскизы. В общем, продолжайте рисовать. У вас хорошо получается, - неожиданно смягчилась Завьялова.
   Кейт мельком увидела будущую санбюллетень. Вверху аршинными буквами было написано: "Внимание, опасность! Алкоголизм"! Ниже был нарисован то ли человек, то ли зомби в грязно-зелёных лохмотьях. У него были неестественно длинные руки и ледяные глаза, отлично гармонирующие с перекошенным лицом. В руках он держал подобие сачка для ловли бабочек, только вместо сетчатого колпачка была рюмка. "Не попади под этот колпак"! - гласила надпись ниже. Кейт поморщилась: такой плакат точно отобьёт сиюминутное желание залить за воротник. Видать, Лариса на хорошем счету, раз рисует санбюллетени. А вот Ольга производила впечатление человека жёсткого, не любящего церемониться с кем бы то ни было, в отличие от холодного, но вполне добродушного Замятина. Стоило также отметить, что именно на рабочем месте Константин Дмитриевич терял бдительность и к безопасности личных вещей в своём кабинете относился весьма небрежно.
   Как только Кейт выяснила, в какой палате лежит Лариса, она решила понаблюдать за сахаляркой. Та, как ни в чём не бывало, читала книгу. Одета она была не в больничную пижаму, а в обычную одежду, что значило, она не больна серьёзно, в отличие от той же Кристины. Кейт немало обрадовало то, что ей тоже позволено надеть штатское. Только вот почему Лариса лежит в пустующей палате со стеклянными дверями, а Кейт - в одном помещении с буйной пациенткой? При этом Замятин смотрит сквозь пальцы на то, что Кристина день и ночь буянит и может запросто придушить свою соседку. "Мы несём ответственность за пациентов". Ага, конечно. Потому и подселяем здоровых людей к откровенно буйным.
   - Кто там? - безучастно спросила Лариса, почувствовав присутствие постороннего.
   - Э... Вы Лариса?
   - А что, по мне не видно? - ответила сахалярка, не отвлекаясь от чтения книги.
   - Видите ли, мне сказали, что вы умеете очаровывать змей. Мне очень нужно выкурить того полоза, он дорогу загородил.
   - Топни ножкой, Гриша сам уползёт, в чём проблема? - Лариса всем своим видом показывала, что её раздражают незваные гости.
   - Я боюсь змей, - призналась Кейт.
   - Твои проблемы, - Лариса становилась всё менее дружелюбной и Кейт с досадой подумала, что всё же придётся и к этой вполне здоровой пациентке искать подход.
   - Книга хоть интересная? - решила переменить тему девушка.
   - Очень, - язвительно отозвалась Лариса. - Особенно строчка, которую я уже в сотый раз перечитываю, благодаря всяким доходягам, - язвить она умела, а уж яду в ней - не меньше, чем в той кобре из закрытого куба.
   От бессилия Кейт всплеснула руками: снова... Снова ей приходится задабривать пациентов этого заведения, чтобы они изъявили хоть какое-то желание помочь ей. Бескорыстно, казалось, помогает только персонал, да и то оказывает самые, что ни есть, медвежьи услуги. Сейчас у Кейт тряслись руки и ей хотелось кого-нибудь придушить. Желательно, доктора Замятина, держащего её в этих застенках абсолютно не обоснованно. Ладно бы хоть реагировал на жалобы о буйной соседке, так нет же! Как говорится, "включил дурака" и слушать ничего не хочет. Всё, что он делал, так это с сахарной улыбкой просил подождать окончательных результатов обследования и постоянно скурпулёзно рассматривал распечатку с показателями импульсов головного мозга, делая заметки в амбарную тетрадь, которая вряд ли являлась официальным документом. "Да он просто издевается"! - в сердцах думала Кейт, но срываться на крик не рисковала. Возможно, этому Менгеле якутской наружности только этого и надо, чтоб был повод подержать "номер 10" подольше. А что, если немного изменить правила игры? Эта мысль пришла Кейт ещё за день до послабления режима содержания. Она обратила внимание, что доктор довольно обходителен с женщинами и при всей своей холодности, демонстрирует поистине джентльменские манеры. Может, пойти в контратаку и включить своё обаяние? Кейт никогда ещё не приходилось брать на себя роль Ирен Адлер, но другого выхода не было. Если удастся на некоторое время усыпить бдительность врача, можно получить солидное тактическое преимущество. И почему Кейт раньше об этом не подумала? Видимо, постоянное нахождение рядом Кристины, путало ей все карты, а когда она смогла прогуляться, ей удалось сконцентрироваться.
   А сейчас нужно было как-то задобрить Ларису. Кейт вспомнила, с какой неохотой та отдавала сигареты санитару, а значит, сейчас изнывающую без курева сахалярку может подкупить пара-тройка сигарет. Вполне логично, что в подобном заведении пациенты не могут курить или вообще иметь при себе спички. Единственным курильщиком в этом отделении был, пожалуй, сам Константин Дмитриевич Замятин. Другие если и курили, не хранили всё это добро на видном месте. Ещё во время первого допроса Кейт обратила внимание на запах табака в кабинете доктора и на то, что доктор довольно беспечно оставляет сигареты на столе. Казалось, так и подманивает пациентов, вроде той же Ларисы к краже заветного курева. Ага, значит, Замятин и впрямь теряет бдительность на рабочем месте! Надо выжать максимум пользы из этого.
   "Значит, сигареты хранятся у Замятина... Мне надо найти предлог, чтобы зайти к нему в кабинет"...
   Девушка стала перебирать в голове варианты: притвориться больной? В детстве Кейт порой искусно симулировала. Может, и сейчас попробовать? Хотя, ее сейчас терзают такие приступы кашля, что, возможно, ломать комедию не придётся... Замятин - врач многоопытный и раскусит симулянтов за долю секунды. Нет же, нужен другой путь. Поиск лекарств - секундное дело. Надо было действовать наверняка, чтобы он не просто вышел, но и отсутствовал, самую малость, минуту, да ещё и не закрыл дверь. Заботы о делах насущных он легко может перепоручить персоналу, но вот свои личные... Насколько Кейт помнила, в самой клинике имелся автономный источник питания, в том числе, бесперебойник, от которого питалась вся аппаратура в кабинете главврача. "Коробочка" с распределителем находилась у лестницы в полуподвал. Вынуть один разъём - и готово...
  
   Пока Константин Дмитриевич сверял данные о поставках лекарств и медоборудования, внезапно "заморгали" лампочки на детекторе лжи, а экран монитора сперва погас, но потом всё же включился обратно. Похоже на "коротыша". "Опять бесперебойник капризничает", - с досадой думал доктор. Придётся, видимо, искать схему и проверять провода и разъёмы, а то и вовсе менять генератор на новый. Надо было проверить "коробку" на случай, если какой-то разъём выскочил или расшатан.
   Щит находился у входа в полуподвал. По сути, минутное дело. Замятин не стал даже запирать кабинет, как он обычно делал, уповая на то, что быстро управится.
   Действительно - проблема была несерьёзная - всего один разъём выскочил из гнезда. Подсоединив обратно и проверив остальные провода, Замятин спокойно зашагал в свой кабинет. На сей раз аппаратура работала без сбоев.
  
   Когда Замятин вышел из кабинета, Кейт оставалось лишь незаметно взять пачку сигарет. Эту каплю в море якут и не заметит. Конечно, не ту, что лежит на столе - сразу заметит, а вот если из кармана куртки... Как раз там и лежала заветная пачка. На ней - ноты. Может, сахалярка, вдохновившись, согласится выкурить полоза из оранжереи. Надо было поспешить к Ларисе.
   - Лариса! - позвала Кейт, войдя в палату.
   Девушка по-прежнему читала книгу на своих коленях, всем своим видом демонстрируя презрение к окружающему миру. Вот и сейчас сахалярка, недовольная тем, что её отвлекли, поправила ворот футболки и повернулась к Кейт лицом. Надо же, оторвалась от своей книги!
   - Чего тебе? - Лариса немного остыла, хотя её сейчас назвать спокойной и дружелюбной язык не поворачивался.
   - Знаете, я догадываюсь, откуда у вас такое раздражение... Отобрали сигареты, верно?
   - Иди ты знаешь, куда? - оскалилась пациентка.
   - Пойти-то пойду... А ты вот сидишь здесь, курить хочешь, наверно...
   - Да пошла ты! - шипит Лариса, очевидно недовольная тем, что гостья пытается её поддеть.
   - А что, если я вам сейчас дам закурить, а? - лукаво подмигивает Кейт, демонстрируя сигареты для более веского аргумента.
   - Да я... Да я... - глаза Ларисы загорелись энтузиазмом. - Что вы хотите?
   - Всего ничего: помогите выкурить полоза из оранжереи. Я боюсь змей, а этот ещё и без крышки лежит.
   С наслаждением затянувшись, Лариса сменила гнев на милость.
   - Ох, хорошо... Сразу на душе полегчало. Да чего тебе Гришу бояться-то? - Лариса внезапно сменила гнев на милость, получив сигареты. Ей удалось припрятать зажигалку, поэтому проблем с поиском огонька не возникло. Сахалярка с удовольствием затянулась, после чего его буквально "прорвало". Она упоминала о том, как проводила своё детство в глухом таёжном посёлке и часто бабушка с дедушкой учили её общаться с природой, в том числе, с животными. Собственно, благодаря бабушке с дедушкой, она и выучила якутский язык.
   - Вот знаешь, не завидую тебе. Я-то своё уже отмучилась, а вот ты...
   - А как ты попала сюда? - поинтересовалась Кейт.
   - Да что, в прошлом году мама умерла. Отец так активно поминал, что через месяц сам окочурился. Вот как мне дальше с этим жить было? Антидепрессанты горстями жрала, да всё без толку. А после Нового Года просто взяла и вскрыла себе вены, - для убедительности Лариса закатала рукав свитера, показав Кейт ужасный длинный шрам на предплечье. Резала на совесть и кто знает, что случилось бы, промедли врачи хоть на миг. - Ну а соседи нашли меня и скорую вызвали. А тут уже моему знакомому доктору пришла в голову просто-таки "гениальная" мысль - отправить меня к этому Айболиту. "Константин Дмитрич, - говорит, - врач от Бога - мёртвого на ноги поставит". А я сдуру и согласилась.
   - А дальше? - Кейт заметила, что сахалярка как-то помрачнела, от упоминания Замятина.
   - Этот Айболит таким прям душкой казался... Я даже не понимала, почему у него кличка Менгеле. А когда поняла, было уже поздно. Сперва он меня подержал на карантине, а потом три часа допрашивал на детекторе лжи. Знал, скотина, куда давить. Выпил всё из меня. А когда у меня уже истерика случилась, вкатил мне успокоительного, да и в палату. А там началось самое весёлое - соседкой у меня была очень уж буйная дама - кричала постоянно, дёргалась. Я чуть ли не на потолок от неё лезла. А когда мне довелось выйти, ко мне полез кусаться этот альбинос. И так три недели. Попробуй заснуть, когда пациенты вопят день и ночь. Он добился того, что я просто стала дёрганной и пугливой, как кролик. Меня от одного его вида теперь в дрожь бросает. Хорошо хоть не прописал меня там - перевёл в обычную палату, где уже эта дамочка с куклой отиралась.
   - Кристина?
   - Ага, она самая... А тебя к ней подселили? О-о... Когда ещё она куклу не потеряла, ещё куда ни шло, а теперь всех переплюнет. Я уже два месяца одна тут небо копчу. Облегчённые условия, так сказать. Я несколько дней отходила от такой, с позволения сказать, терапии.
   - И... Как оно?
   - Да что, депрессия-то более-менее. Но знаешь, я однажды просто Лею натравлю на этого Айболита. Кстати... Кажется, я знаю теперь, как Лею укротить!
   - Лею?
   - Да, я так кобру назвала, - буднично ответила Лариса. - Такая красавица... А уж яду в ней не меньше, чем в этом Менгеле.
   Кейт, увидев, что Лариса подобрела, решила снова поговорить о проблеме:
   - Так как пройти мимо Гриши? Он такой огромный, а я змей боюсь.
   Лариса только фыркнула:
   - Ну ты и трусиха. Я с ним, что угодно проделывать могу. Гриша смирный, как ужик. Люди куда хуже. Он и гладить себя позволяет. Ну, да уж ладно. Услуга за услугу, долг платежом красен. Слушай, тут два варианта. Первый: ловишь для Гриши несколько мышей, он их обожает...
   Кейт побледнела. Любоваться на то, как гигантская змея будет пожирать мышей из её рук ей не хотелось.
   - Да, у меня, наверно, на лбу написано, что я - хоккейный вратарь, - с сарказмом произнесла Кейт.
   - А хоть бы и написано, - меланхолично парировала сахалярка. - Это не так уж и трудно... Не подходит? Ты смотри, не вырви тут. Туалет в конце коридора, не добежишь. Слушай второй вариант: так уж и быть, забирай коробку из-под сигарет, видишь у меня тут ноты? Сумеешь на флейте сыграть мелодию?
   Кейт кивнула:
   - Попробую. Уж если я со сложными механизмами разобралась, справлюсь и с флейтой.
   Лариса, спрятав сигареты за пазуху, протянула девушке коробку и флейту.
   -Спасибо.
   -Спасибо не булькает. Только не зажиль мои вещи, я тебе их на прокат дала.
   Табак её успокоил и она, достав из тумбочки флейту, показала, какие мелодии успокаивают змей, а какие - напротив, проецируют агрессию. Кейт взяла флейту и ноты и направилась в серпентарий, стараясь не думать о том, что может сделать змей в случае подбора неправильной мелодии.
   Она очутилась в помещении и, спрятавшись, приготовилась играть, действуя строго по инструкции. По всему залу начали разноситься ласкающие слух звуки. Это подействовало и на полоза. Сперва он замирал в позе атакующего, затем спокойно сворачивался кольцом и снова куда-то уползал. И надо же - на пути змея оказался тот самый санитар, что отобрал таблетки. "Фас", - прошептала Кейт и сменила мелодию. Полоз отреагировал молниеносно и, укусив санитара, уполз куда-то на лестницу. Последний начал что-то бессвязно кричать, упоминая множество непереводимых слов. Кейт не знала русских жаргонизмов, но интонации укушенного медработника подсказали девушке, что цензурного в содержании слов очень мало. Санитар куцей овцой бросился к лестнице, растеряв при этом отобранные ранее чеки с таблетками, костеря на чём свет стоит и доктора Замятина за то, что додумался держать в больнице змей, и его зама, которая эту сомнительную инициативу поддержала.
   Локальный переполох позволил Кейт беспрепятственно пройти в нужное крыло.
   Вот и оранжерея. Брусничные кусты растут довольно кучно и некоторые из них уже начали давать плоды. Полярный мак же рос в горшках, отдельно друг от друга. Кейт завернула сорванные ягоды и лепестки в пластиковый кулёк и поспешила уйти. Оставалось всего пятнадцать минут и надо было успеть, пока назойливые санитары не вышли на вахту, дабы подготовиться возвращать пациентов в палаты. Где достать кипяток, она знала - в столовой. Главное, чтобы никто из обслуживающего персонала не стал задавать лишние вопросы. Как только она туда вошла, повариха средних лет довольно грубо спросила её о том, что же она забыла тут сейчас. Кейт была готова к подобному и вежливо объяснила, что ей нужен кипяток и какая-нибудь ёмкость для отвара. Женщина с сомнением посмотрела на пациентку, столь бесцеремонно вошедшую в столовую и, подав плечами, удалилась на кухню и в скором времени принесла жестяную кружку с кипятком.
   - Ты уж извини, тут просто есть некоторые личности, которые так и норовят что-то спионерить. Ворьё, что с них взять-то...
   "Как всё, оказывается, просто"! - думала Кейт, размешивая лепестки мака и ягоды брусники. Отвар был готов. Теперь надо отнести Игнату.
   В это время на лестнице послышались голоса. Это была Ольга и сам доктор Замятин.
   - Поймите меня правильно, Ольга Владимировна, я сам не в курсе её делишек, но то, что сыщик сюда приходил и не раз - говорит о многом, - Константин Дмитриевич верен себе: смакует каждое слово. - За "номером 10" длинный хвост. А я не могу бесконечно придумывать отговорки для этого назойливого сыскаря, он всё равно докопается рано или поздно. Как бы то ни было... Это привлекает внимание... Что делать будем?
   - Баба с возу - кобыле легче, - презрительно отозвалась доктор Завьялова. - Давно пора позвонить, куда надо, иначе проблем не оберёмся.
   Кейт почувствовала неожиданный прилив сил. Ещё бы - помощь совсем рядом! Значит, ей не придётся самой искать выход. Откровенно говоря, перспектива попасть на ковёр к секретарю посольства и покорно ждать депортации на родину, ей не улыбалась: тот самый сыщик наверняка уже позаботился о том, чтобы создать максимум шума вокруг поисков Кейт и не упустит шанс умыть руки, отчитавшись о проделанной работе. Но всяко лучше, чем испытывать на себе весьма дикие методы лечения этого Менгеле, как с лёгкой руки пациентов и медперсонала, называли главврача. Ситуация с Ларисой была зеркальной копией того, что творилось сейчас с Кейт, разве что последняя не вскрывала себе вены.
   Ясно, что сыщику тундра ему уже в печёнки засела, но и Кейт не хотела возвращаться. По крайней мере, сейчас. Если Замятину кто-то наступает на пятки, стало быть, он не решится принять жёсткие меры по отношению к Кейт за нарушения правил. Но пока надо сделать вид, что ничего не произошло. Всё-таки Замятин - человек многоопытный и наблюдательный. Он мог по мимике и жестам понять, о чём думает человек. В этом он весьма походил на Шерлока Холмса.
   Игнат был там же, где и раньше. Похоже, это был человек малоподвижный и оттого санитары почти не следили за ним, что было на руку Кейт. Несмотря на то, что в кружке был кипяток, мужчина осушил его почти мгновенно.
   - Где они? Они ушли? - спросил он, оглядываясь.
   - Ушли, - ответила Кейт. - Теперь-то вы мне покажете, где эта кукла?
   - Д-да, я покажу. Ты ведь просто спасла меня от них! - Игнат был счастлив. - Во-он, видишь? Там инвентарь всякий хранится. Т-туда они отнесли и эту самую куклу.
   - Ох, спасибо вам большое! Ещё немного, и я бы с ума сошла от воплей Кристины, - Кейт не скупилась на слова благодарности, чем подкупала Игната.
   - Если что ещё, ты знаешь, где я, - его голос чуток изменился, хотя интонации остались почти теми же.
   В комнате было пыльно и довольно-таки душно. Как Кейт чихала... Но ей, всё же, удалось найти куклу на одном из стеллажей. Кукла грязная и страшная, что, однако, не умаляло привязанности Кристины к ней. До чего же измученный вид у неё! Чем-то она напоминала человека, которому зашили рот. "Жалкое создание, - думала Кейт. - Но надо её отдать Кристине. Может, хоть сегодня успокоится". В это время часы уже показывали без пяти. Настало время возвращаться в палату и Кейт побрела в палату Ларисы. Та уже успела отложить книгу в сторону и теперь занималась санбюллетенью. Она рисовала "стадии распада личности". Заживо разлагающийся человек... Талант, однако. Ей бы, да антинаркотическую профилактику среди молодёжи проводить.
   - Лариса, вот ваши вещи. Все до одной.
   - Положи на тумбочку, - ответила сахалярка. - Ну, как успехи? Выкурила Гришу из оранжереи?
   - Выкурить-то выкурила, но... Он укусил того санитара, что отобрал у меня таблетки. Не знаю, что на меня нашло, - Кейт внезапно почувствовала болезненный укол совести. - Может, зря я его так? - с опаской спросила Кейт, но Лариса в ответ лишь презрительно фыркнула:
   - Этот крендель взялся подшучивать надо мной. Бывало, проходит мимо палаты и говорит "что смотришь? Курить хочешь? А курить вредно, между прочим", да и ржёт, как дебил над этим.
   Сахалярка скосила глаза и, заметив торчащую из кармана куртки Кейт тряпичную куклу, спросила:
   - О-о, ты таки нашла Кристине её друга? Верни сейчас, есть шанс, что доживёшь до завтра.
   - Да уж, непременно, - мрачно отозвалась Кейт и, распрощавшись с Ларисой, побрела куда-то в сторону палаты.
   Стоило ей войти, Кристина тут же атаковала вопросами:
   - Где Хайди? Ты не видела Хайди?
   - Э-э... Кристина, я нашла её. Хайди говорит, что очень скучает и ждёт, когда Кристина сможет её забрать. Ей было страшно, но я уверила её, что я её не обижу, - с этими словами Кейт протянула своей соседке куклу.
   - Хайди! - воскликнула Кристина, буквально вырвав принесённую куклу из рук Кейт. - Хайди, дитя гор! Злые люди похитили тебя, верно? Не бойся, родная, Кристина больше тебя не бросит... - девушка со слезами на глазах прижимала к груди грязную тряпичную куклу, как самое ценное, что есть у неё. Кристина была на седьмом небе от счастья. Эмоции били фонтаном и Кристина, теперь обезумев от счастья, чуть не задушила Кейт в своих объятиях. Кейт решила оставить Кристину наедине с её куклой и прикорнула на своей койке, подложив под голову свой собственный свитер, благо в палате было достаточно тепло. Она постепенно привыкла к бормотаниям Кристины, уж всяко лучше, чем слушать её рыдания и надрывные крики. "Совсем другим человеком стала", - думала Кейт.
   Часам к четырём начало темнеть и Кристина вскоре вновь подошла к Кейт.
   - Хайди говорит, что за добро надо платить добром. И я с ней согласна. Тебе ведь не нравится в злом доме? Я вижу, что ты грустная. Хайди тоже грустная, живёт только моей поддержкой.
   - Да... Да, ты права, - ответила Кейт. - Слушай, а вот ты откуда?
   - Я - Кристина из Салехарда, - ответила девушка. - Я здесь уже два года. Когда мне было шестнадцать, я была в злом доме там, в Тюмени. Папа не хотел меня заточить в злой дом, но мама настаивала. Я была оператором на станции в Лабытнангах, мне нравилась работа, но потом злые люди стали говорить, что я бросаюсь на них. Однажды я перевела стрелки, чтобы злым людям было больно. Локомотив съехал с рельсов и меня потом демоны в синем поймали. Они держали меня взаперти, а потом отправили в злой дом. Теперь я здесь.
   - М-да... Это жуткая история, - сочувственно покачала головой Кейт. - А ты не знаешь, можно ли отсюда сбежать?
   - Хайди говорит, что можно. Я видела, как Ольга проходила сквозь стены. Здесь есть подземный лаз. Где ключ от подземного мира, знают двое братьев. Немцы, любители сказок. Так ты выберешься из злого дома.
   - Кто-кто? Ольга? - Кейт встрепенулась. Это её шанс - если Ольга пользуется лифтом, ведущим в катакомбы, стало быть, у неё есть план подземных ходов. Надо покопаться в её кабинете, но сперва надо обеспечить длительное отсутствие этого Цербера в юбке. Это вам не добродушный главврач Замятин, готовый закрыть глаза на мелкие нарушения, это настоящий унтер-офицер из тюремной роты охраны.
   - Точно говорю, я видела, как она вышла из стены. Я уверена, что это она похитила мою Хайди, - по лицу Кристины побежала дрожь, но она в скором времени опять повеселела. - Не вышло! Никто не разлучит меня с моей Хайди! Хайди тоскует по родине, Альпам. И я тоже хочу домой. И я с моим дорогим дитём гор уйду из злого дома. Они не смогут держать меня вечно!
   Кейт решила перенести обыск на завтра, благо хорошо помнила, к чему привело её стремление рваться с места в карьер. Сейчас ей надо не поддаваться сладкогласым обещаниям Замятина, но и не провоцировать его. Ведь для охотника главное - терпение и выдержка. Что ж, надо ловить момент.
   Уже ближе к вечеру, во время следующей прогулки, Кейт решила попытать счастья "атакой в лоб" - попытаться сбежать через центральный ход. Да, возможно, чёрный ход персонал держит под постоянным наблюдением, справедливо полагая, что именно оттуда пациенты попробуют уйти, но центральный - вряд ли. Отсюда они меньше всего ждут побега. Почему бы и не попробовать? "Вот угораздило меня... Вместо того, чтобы продолжать свой путь, я торчу в этой проклятой больнице в компании всяких психопатов", - обречённо вздыхала Кейт. Она уже подумывала о том, чтобы сбежать и, воспользовавшись тем, что никто не смотрит, попыталась сдвинуть решётку. Но она не поддавалась.
   - Нехорошо получается... - услышала она знакомый вкрадчивый голос. В следующий момент чья-то рука опустилась на её плечо. Девушка медленно повернулась и увидела доктора Замятина. Этот сухощавый якут спокойно наблюдал за всем происходящим, при этом незаметно было, чтобы его вообще что-либо коробило. - Мисс Уолкер... Вы, вроде, порядочная женщина, но так злоупотребляете моим к вам доверием... Я разочарован. Впрочем, вам повезло, что вас Ольга Владимировна не застукала - доктор Завьялова не больна излишним гуманизмом, поэтому она бы отправила вас в карцер.
   - П-простите, доктор... - Кейт виновато потупила взор. - Просто здесь один псих гулял... Он чуть меня не укусил! Как вы его вообще выпустили из палаты?
   - А... Этот, что воображает себя вампиром? Он просто с рождения альбинос и внушил себе, что он - вампир и должен питаться кровью. На воле постоянно у мясника брал свинную кровь, но потом решил человеческой попробовать. За это и попал сюда.
   - Да... Да, понимаю.
   - Вернитесь в палату, мисс Уолкер, - видно было, что Константин Дмитриевич ни на грош не верит отговоркам девушки, но он всегда был довольно лоялен к пациентам, поэтому решил просто закрыть глаза на это мелкое нарушение. - Вас и так со дня на день выпишут. Можете рассчитывать на моё содействие. А теперь прошу вас, вернитесь в палату. Завтра вы уже сможете гулять на улице.
   - Да, спасибо, доктор, - безучастно ответила Кейт и побрела обратно.
  
   На следующий день, ближе уже ко времени прогулки, Кейт решила навестить Замятина. В её голове мелькнула дикая мысль о том, что можно было бы попытаться включить своё обаяние, чтобы разговорить немногословного якута. Замятин был в кабинете и, когда Кейт вошла, он буднично сказал, не отрываясь от бумаг:
   - Мисс Уолкер, я же говорил вам, что выписку вы получите после прохождения всех процедур.
   - Нет, доктор, я по другому вопросу...
   - Что на этот раз? - без энтузиазма отозвался Замятин.
   - Видите, я... Похоже, я подвела ваше доверие и...
   - Не стоит, мисс, - развёл руками Константин Дмитриевич. - Бывало, что пациенты и вовсе сбегали прямо у меня из-под носа. А вы, я уверен, всё равно вернулись бы. Хотя бы ради вашего друга из племени юколов.
   - Ну... Да.
   - Это читается в глазах. Вы похожи на человека, который ничему не удивляется и старается оправдать оказанное ему доверие. Вы всю жизнь мечтали о том, чтобы посетить места, окутанные тайнами и легендами, не к этому ли вас подталкивал ваш покойный отец, рассказывая о своей авантюрной юности? Но мать была иного мнения и вам пришлось прозябать на должности адвоката в компании, которую возглавлял даже не человек, а хам трамвайный. Вы чувствовали, что это не ваше и что вы просто медленно чахнете в рабочей рутине, теряя свою индивидуальность. Странная мысль, но её не отогнать. Не потому ли вы при первой же возможности бросили всё и подались в дальние путешествия? И ещё, у вас на пальце след от кольца. Вы были помолвлены, но, после того, как узнали, что благоверный вам изменил, вы просто выбросили кольцо, чтобы и следа не осталось. Ваш жених был не из тех, кто стремится искать оптимальные пути решения. Вам он казался нытиком и соплёй, но вы до последнего надеялись, что это лишь временные недостатки и со временем он изменится. Так что же вас побудило выбросить подарок, явно не за десять баксов купленный? То, что потрясло вас сильнее обычного. Вы могли простить что угодно, но только не предательство, причём - двойное. Вероятно, речь идёт о вашей лучшей подруге, той, кого вы считали надёжным человеком, которого относят к тем самым, что никогда не предадут. Но реальность оказалась весьма безрадостной. Я прав?
   - Да, это так, - ответила девушка. - Оливия когда-то выгородила меня, хотя я... Ну, из-за меня она чуть не погибла, потом ещё год восстанавливалась. Я испытывала чувство вины перед ней ещё долго... Очень долго. А вы... Я вдоволь наслушалась здешних баек. Вас даже Ольга побаивается. Говорят, что вы собственную жену насмерть замучили...
   - Да пусть говорят, что хотят, - отмахнулся Замятин. - Отношения с женой у меня, конечно, были не фонтан, но это не повод желать ей зла. Меньше бы вы, дорогуша, смотрели всякие триллеры о монстрах в белых халатах. А ещё спрашивают, почему люди так неохотно идут лечиться, - в голосе Замятина промелькнули нотки иронии, что значило, он теперь воспринимал Кейт уже как человека, а не как пациента с весьма ограниченной дееспособностью.
   - Да уж, врачей изрядно оболгали, - согласилась Кейт.
   У неё получилось! Как-то быстро Замятин оттаял, не ведёт ли он двойную игру? Нет, сейчас главное - не поддаться, но и не провоцировать доктора.
   - И всё-таки, вы не знаете, скоро ли Курку сделают протез? Хотелось бы посмотреть, что может этот Семён. Он, наверно, большой мастер всех этих автоматонов.
   - Безусловно. Но не думаю, что стоит беспокоить старика лишний раз. Он, к тому же, сам обещал позвонить. Я вижу, к чему вы клоните, но потерпите ещё пару дней. Я бы вас и отпустил, но у меня есть чёткие инструкции, которые я нарушать не в праве. Вот когда вас переведут на дневной стационар, тогда и сможете ходить в город.
   Доктор, казалось, выражал некоторое сожаление по этому поводу.
   - И... Но почему вас называют Менгеле? - Кейт не покидало ощущение нереальности происходящего.
   - Главное, умело использовать устрашающий образ, - подмигнул Замятин и, выходя из кабинета, добавил: - Чёрная Борода в своё время очень умело использовал свой устрашающий вид. Боялись его и свои, и чужие. Не забывайте, что я всё-таки врач, а значит, приходится иногда, будучи знатоком человеческой природы, идти на подобного рода запугивания.
   Кейт пришлось покинуть кабинет. Она осторожно подошла к кабинету Ольги. Та сидела за компьютером и что-то внимательно отслеживала. Должно быть, медицинские отчёты. Разглядеть, что было на экране монитора, было весьма проблематично.
   - Мисс Уолкер слишком любопытна, - с явным недовольством заметила она.
   "Надо просто подождать, пока этот Цербер в юбке выйдет, - говорила сама себе Кейт. - Надеюсь, она надолго отойдёт". Прошло ещё около двадцати минут, прежде чем доктор Завьялова решила выйти из кабинета. Куда - неизвестно, но сейчас для Кейт причины отсутствия зама главврача были как-то вторичны - ей главное было добраться до содержимого компьютера. Кейт моментально метнулась к столу и принялась искать что-то, что могло бы ей помочь с побегом. В первые минуты она ничего даже приблизительно похожего не нашла, но девушка была достаточно терпелива, чтобы найти то, что нужно. В скором времени она нашла план-схему и вид ключа, подходящий к нестандартному разъёму. Так вот, что имела в виду Кристина! Значит, такой ключ есть в сейфе Замятина! Теперь надо, при случае, обыскать кабинет Константина Дмитриевича, но так, чтобы он ничего не заподозрил. Кейт привыкла рисковать, ей это приходилось делать множество раз, поэтому она была готова ко всему. Наконец, оставив компьютер, она покинула кабинет. Как раз сегодня ей разрешалось гулять на улице. Как только девушка вышла за порог, свежий морозный воздух несколько опьянил её и она почувствовала невиданное облегчение. Кроме того, Лариса тоже гуляла во дворе, а значит, с ней можно убить время и, если повезёт, обсудить возможные пути побега.
   При этом у Кейт было стойкое ощущение, что кто-то наблюдает за ней, начиная с кабинета Ольги. Паранойя не замедлила подкрасться сзади и теперь девушке казалось, что чьи-то внимательные раскосые глаза следят за каждым её движением. Причём, из-за окна. Но кому понадобилось взбираться на второй этаж, рискуя разбиться? Этого Кейт понять не могла.
  
  

Глава 11. В тылу врага

  
   Ник вернул Василию револьвер, хотя и пришлось изрядно повозиться, чтобы сыщик согласился отдать якуту столь ценный предмет. Впрочем, в самой клинике Форточка не собирался пускать оружие в ход, рассчитывая, что в худшем случае, с него станется и шумовой гранаты. Но, будучи параноиком, он подсознательно готовил себя к худшему, решив, что если Замятин его засечёт, придётся стрелять без предупреждения. Он ведь чуть не угробил его! Страшно подумать, что случилось бы с Васей, не окажись рядом Сони. Кстати, надо бы позвонить ей и выяснить кое-что. Форточка достал из кармана мобильник и, первым делом, разобрал его, проверяя, нет ли там жучка - Замятин вполне мог установить таковой, пока Вася был без сознания. К счастью, такового не оказалось и Форточка, облегчённо вздохнув, собрал телефон обратно и набрал номер Сони.
   - Да, - ответила сестра.
   - Сонь, это я. Слушай, ты этот... Товар не привезла?
   - Привезла, - был ответ. - Он в аэропорту, в камере хранения. Обычно ты помогал мне довезти его до дома, но ты ж сам знаешь, что случилось, потому я и оставила весь груз. Сама бы я просто не дотащила.
   - Ладно, разберёмся. У тебя ключ от ячейки есть?
   - Обижаешь, конечно есть.
   - Славно... Ладно, жди меня. И ты тексты уже набросала?
   - Осталось всего ничего - сейчас только пару абзацев доделаю и готово. До скорого! - с этими словами Соня нажала "отбой".
   Вася же, включив "беззвук", спешно зашагал в сторону клиники. Уже началась оттепель и в "Аляске" Форточке стало душновато. Надо найти укромное место, чтобы спрятать куртку - она слишком стесняет его движения. На улице сейчас не так уж и холодно - градусов десять максимум. Убедившись, что никто за ним не следит, Вася отыскал заброшенный колодец и, сдвинув крышку люка, снял с себя куртку и повесил её на арматурину, торчащую из стены. Он остался в одном кардигане, уже изрядно потрёпанном и растянутом, но всё равно тёплом и удобном. Бегло осмотрев стены больницы, Вася решил попытать счастья на втором этаже. Здесь был узкий карниз, с которого сорваться только так можно. Но другого пути нет. Вася живо вскарабкался по водосточной трубе и, встав на карниз, стал осторожно, прижавшись спиной к стене, делать маленькие шажки влево. Да, это тебе не в армии через полосу препятствий лазать - в армии страховка, плюс инструктор рядом, а тут если сорвёшься - дай бог шею не свернуть. Тем не менее, Форточка увидел, что окно кабинета доктора Завьяловой приоткрыто. Стало быть, надо начать оттуда. Вася подкрался к кабинету и заглянул в окно. Пусто, если не считать самой Кейт, что-то искавшей в компьютере Ольги. Конечно, Вася мог попробовать спугнуть девушку, или войти прямо сейчас, заверив её в том, что он - "свой", Кейт не стала бы поднимать тревогу и, тем более, "стучать" о незваном госте, но в данном случае лучше было действовать наверняка и не подвергать себя неоправданному риску. Он надеялся, что Кейт торопится, поэтому не задержится в кабинете надолго, но Кейт, похоже, была уверена, что сейчас её не застукают и спокойно копалась в компьютере зама главврача. Всё это время Форточка терпеливо ждал. А тут, как назло, с крыш начала падать капель, тяжело шлёпаясь на темя якута. Это раздражало Васю, тем более, что вода уже попадала ему за шиворот.
   Наконец, Кейт ушла и кабинет остался абсолютно пустым. "Надо же, года не прошло", - подумал Вася и, аккуратно открыв окно, юркнул внутрь. Не привыкать - в тайге зимой охотиться не легче, когда нужно два часа сидеть в засаде, не шевелясь, при морозе градусов, наверное, в сорок пять. Одно неосторожное движение - "плакала" твоя добыча. Но это было в тайге, вдали от цивилизации, где Вася ещё подростком получил суровую закалку, а вот все блага человечества, в которых он жил последние несколько лет своей жизни, включая период учёбы в вузе Хабаровска, не самым лучшим образом повлияли на юношу. Во всяком случае, он так думал.
   "Константин Дмитрич, небось, не осерчает, что я забыл приглашение. Но что поделать, иногда я просто хронически не успеваю даже позавтракать, чего уж говорить о каких-то приглашениях". Он прикрыл окно и, спешно удалив грязные следы кроссовок с подоконника, решил первым делом обыскать шкаф. Возможно, там найдётся запасной халат. Маскировка весьма условная, но так хотя бы у него будет доля секунды, чтобы сбежать, прежде чем его разоблачат. Действительно, в шкафу висел ещё один халат. "Не мой размерчик, конечно, - думал Форточка, закатывая длинные рукава так, чтобы не мешались, - но уж чем богаты". Вот так! Теперь он издалека был неотличим от всех прочих сотрудников клиники, но защита эта была весьма условная. Да, пациенты не распознают его. Санитары могут заподозрить - благо помнят большинство своих коллег, а новое лицо может их смутить. А вот врачи раскроют обман моментально и лучше им на глаза не попадаться. "Интересно, почём нынче аренда одёжки? - думал Форточка, выглядывая из кабинета. - Ладно, спрошу потом". Форточка бегло просмотрел в компьютере данные на всех пациентов. Ничего необычного, кроме одного, по фамилии Степанов. Там было указано о постоянных приступах немотивированной агрессии и, по меньшей мере, четырёх попытках побега за март. Это значило, излишне буйный пациент, помещённый в палату-камеру с массивной дверью, был человеком вполне вменяемым, осознающим свои действия. Сумасшедший просто бы беспорядочно петлял туда-сюда, а этот проявил изрядную изобретательность в своих попытках сбежать. Вася сделал себе в блокнот пометку "Степанов Владимир" и решил при случае воспользоваться им. Столь буйный пациент точно может устроить переполох в лечебнице. Он здесь довольно долго и, судя по всему, многих санитаров помнит в лицо, но вот Кантена он, не признав, может подставить, начав кричать, если тот не согласится его освободить. "Ну, Шерлок, жить стало лучше, жить стало веселее. С Володей тебе сподручней будет свою кралю искать", - думал Форточка. По правде говоря, он до сих пор таил обиду на сыщика. Будучи человеком мелочным, он за малейшие обиды начинал вредить, причём вредил исподтишка и чужими руками. Сегодня Вася решил, что сыщик и "пациент номер 10" - его шанс избавиться от сообщников, и, тем самым, избавить себя от необходимости делить недавнюю добычу. Дело не быстрое, но игра стоит свеч.
   Форточка закрыл все "окошки" и осторожно выглянул в коридор. В самой больнице ничего необычного не происходило - в отделении каждый был на своём месте. Лишь изредка по коридору проходили санитары и медсёстры, да вполголоса переговаривались врачи. Он, как ни в чём не бывало, спустился на первый этаж и принялся высматривать в оранжерее нужных ему людей среди тех, кто гулял как раз по графику. Снайперская подготовка позволяла ему быстро находить цель даже в толпе, поэтому Кейт он узнал сразу. Рядом с ней была достаточно неприметная девушка. Стало быть, это - Кристина Гришина, соседка Кейт по палате. "Память на лица у меня, однако, отменная", - мысленно хвалил себя Форточка. Он чувствовал себя достаточно уверенно и уже практически вжился в роль. Это в компьютерной игре "стелс-миссии" всегда тяжёлые и труднопроходимые, но в жизни всё куда проще, чего хотя бы стоит кража патронов, которой Василий промышлял в армии. Похоже, он окончательно уверился в том, что разоблачит его только что сам Замятин и осмелел. Бывало, ходит вальяжно и раздаёт пациентам указания, при этом ведёт себя, как медик со стажем.
   Вдруг у клетки раздался чей-то взволнованный крик:
   - Санитар, сделайте что-нибудь! - кричал мужчина средних лет. - Гришина крадёт корм у птиц!
   Та, о ком велась речь, спокойно утопила в фонтане очередную пригоршню комбикорма.
   - Хе-хе... Люди в белом хотят запереть нас с Хайди в злом доме! - речь и интонации Гришиной сразу выдавали в ней настоящую шизофреничку. - Птички с голодухи злы, очень злы. Они улетят и мы с Хайди сбежим из злого дома! Домо-о-ой! Мы уйдём из злого дома!
   Вася презрительно фыркнул и заявил, что вопросы к тем, кто вообще позволил такому тяжёлому пациенту гулять, а не запер в карцере, как особо буйную. Надо было продолжать исследование клиники.
  
   Он закончил осмотр помещений и был уж готов начертить примерный план, как вдруг прямо ему навстречу вышел не кто иной, как Замятин. У Форточки душа ушла в пятки и он принялся лихорадочно осматриваться, где бы ему можно было спрятаться до поры, пока доктор его не заметил. Так-так, а может, в палате Кейт? Правда, она не одна лежит, но в данный момент это было оптимальным решением - Кристина точно его не выдаст. Не должна, по крайней мере. Вася юркнул за дверь одиннадцатой палаты и показал девушке жест, дескать молчи. Лишь после того, как Замятин скрылся из виду, он решил заговорить.
   - Как ваши дела, Гришина? - деловито спросил Форточка, всё ещё воображая себя медиком, хотя ничего, кроме халата, не говорило о том, что он действительно сотрудник учреждения.
   - У меня всё хорошо, - ответила Кристина. - И у Хайди тоже всё очень хорошо.
   - Хайди? А кто это?
   - Хайди - мой единственный друг. Мы однажды уйдём из злого дома. Хайди, дитя гор, меня никогда не предаст! Нас хотели разлучить, но не смогли, - всё это время Кристина крепко прижимала к груди грязную тряпичную куклу. - А вы не санитар, ведь так? Вы не похожи на санитара!
   - Так-то да - не санитар. Скажите, Гришина, а где ваша соседка?
   - Кейт разрешили гулять на свежем воздухе. Мне тоже разрешили. Но я не хочу на улицу.
   Отсутствие Кейт, в данный момент, играло якуту на руку. Он решил выжать для себя максимум пользы от разговора с Кристиной.
   - Скажи, Кристина, а ты не знаешь, есть ли выход из "злого дома"?
   - Я знаю. И Хайди тоже знает. Она говорит, что ответ знают два брата. Немцы, любители сказок. Они помогут найти ключ от портала, который уведёт из злого дома.
   - Стоп-стоп-стоп! - Вася почувствовал некоторое замешательство. - Какой такой портал? Ты что-то путаешь, наверно.
   - Я не вру! - обиделась Кристина. - И Хайди тоже никогда не врёт! Я когда искала Хайди, видела, как из стены вышла Ольга, а с ней - мужик в синем, вёз с собой известь. Они вышли из стены прямо там. Это демоны, они умеют сквозь стены проходить! - тут Кристину понесло. Форточка решил, что сейчас лучше оставить юную шизофреничку в покое и принялся делать торопливые наброски в свою тетрадь.
   - А ты кто? - вдруг спросила Кристина.
   - Я - тот, кто вытащит вас с Хайди из "злого дома", - с усмешкой ответил Вася. - Вот что, Кристина, ты, главное, не говори никому, что видела меня. Иначе тебя никогда не выпустят из "злого дома". Ни-ког-да, - произнёс он по складам.
   - Я буду молчать! - видно было, что Кристина разволновалась. - И Хайди будет нема, как могила! - очевидно, девушке совсем не улыбалось провести всю жизнь в стенах этой больницы, потому она буквально сразу посерьёзнела и даже выглядеть стала более или менее здоровой.
   Вася удовлетворённо кивнул и, всё так же опасливо озираясь, высунулся из палаты. Похоже, Ольга уже вернулась в свой кабинет и теперь путь назад был отрезан. О том, чтобы выйти через парадную дверь, можно забыть сразу. Чёрный ход - тоже не вариант. Казалось, Форточка был близок к панике, ибо он не мог прятаться тут долго, но фортуна вновь улыбнулась несостоявшемуся снайперу. Он увидел здоровенную тележку, загруженную мусором. Его было столько, что в самый раз спрятаться. Конечно, проторчать несколько минут среди грязных бинтов и вонючих пакетов ему совершенно не улыбалось, но куда меньше ему хотелось, чтобы его присутствие обнаружили. Замятин таким обколет, что вчерашний случай покажется детской игрой.
   Наконец, когда мусор выгрузили на свалке, Форточка вылез и с отвращением отряхнулся. "Вот бы тебя, зараза, в этом дерьме искупать", - зло думал Вася, направляясь к колодцу, в котором и спрятал свою куртку. Одевшись, он отправился домой и, первым делом, позвонил Нику.
   - Ну что, Шерлок, план готов. С тебя теперь только кралю свою выручить.
   - Молодцом, Форточка! Вижу, есть с тебя толк. Завтра в десять жду у ворот, договорились?
   - Лады, - ответил Василий и, подойдя к своей калитке, окликнул Соню.
   Та высунулась не сразу. Похоже, была чем-то занята. Васяя даже догадывался, чем именно.
   - А что, Сонь, "Макса" не прошла ещё?
   - Не-е, - отвечает девушка. - Мне ещё далеко. Кстати, твои тексты я закончила.
   - Хорошо, завтра можно будет отправить клиенту, - равнодушно кивнул Вася. - Ну что, поехали в аэропорт за товаром?
   - Поехали, - отвечает Соня.
   Форточка открыл гараж и, разогрев немного двигатель своей "Газели", выжал педаль сцепления, выехал из гаража и, заперев все ворота, развернулся и помчался в сторону аэропорта. Впереди был тяжёлый день. Заодно надо было коврики и платки, что соткала Соня, продать на субботней ярмарке. Там точно будет многолюдно - на неё ещё кочевники привезут кучу барахла, стало быть, зевак будет достаточно. Конечно, Соня могла бы попытаться продать всё это добро в Хабаровске и получить крупный навар, но там и без неё хватало всякого товара, учитывая, что Китай совсем близко. В планах была ещё поездка в Казань и Екатеринбург, благо были уже перспективные клиенты.
  
  

Глава 12. На шаг дальше

  
   Наутро сыщик, покинув "Арктику", отправился к воротам больницы, где его уже ждал Форточка.
   - Здорово, Шерлок! - бодро поприветствовал якут. - Ну, как тебе план?
   - Толк в этом есть. Вот только как я на второй этаж попаду? - ответил Ник.
   - Ясное дело - придётся выкручиваться. С трубы ты сорвёшься - от какие щи себе накусал. Нельзя так, - вновь подколол напарника Васька. - Вот что, тебе бы маскировку подогнать. Видишь, вон вагончик стоит? Там дворницкая. Нацепи себе рабочую куртку и со стороны станешь неузнаваем. А ежели ещё ароматом перегара дыхнёшь, то сольёшься с толпой моментально.
   - А ты, Васька, голова, - Ник по достоинству оценил находчивость напарника.
   Нет, пить прямо сейчас он не собирался - при исполнении не положено, да и делу это только навредит. Кантен подошёл к вагону и, убедившись, что никого нет, толкнул дверь и оказался в тёплой до вонючести дворницкой. Нет, здесь, конечно, можно прятаться от назойливого начальства, но жить... Извините, без меня. Запашок здесь, конечно, не из приятных. Зато полно нужных инструментов. Вот как раз гвоздодёр. То, что нужно. Кантен снял свою уличную куртку и, найдя подходящую рабочую, надел её. Он посмотрелся в зеркало. "Да-а, хорош", - думал Кантен, разглядывая себя в зеркало. За последнее время он сильно изменился: черты лица его огрубели, выражение глаз было уже совершенно другое: какое-то дикое, отрешённое. Кроме того, у него прибавилось седых волос. Похоже, к концу задания у него не останется ни одного тёмного волоса на голове. До сих пор он вспоминал противный вкус сырого мяса и как его люто тошнило от сырой рыбы, что приходилось всё отдавать юки. Сейчас зверёк охотно отзывался на "мутант". Часто Ник, разговаривая с ним, называл его просто "мутант". Выйдет, бывало, утром из юрты и крикнет зверька: "Эй, мутант, ко мне"! Теперь он воспринимает это, как кличку.
   Кантен, ещё раз оценив изменения в своей внешности, прицепил гвоздодёр за пояс и, как ни в чём не бывало, вышел к фасаду здания. Здесь совсем рядом приёмное отделение. В это время Форточка нетерпеливо ждал Ника, притаившись за углом.
   - Значит так, я пролезу наверх, сниму замок с решётки и спущу тебе верёвочную лестницу. Договорились?
   - Звучит неплохо. Надеюсь, она не оборвётся в самый неподходящий момент? Не хотелось бы попасться Замятину под горячую руку.
   - Если ты попадёшься, попадусь и я. Тогда не взыщи - то, что он со мной делал позавчера, покажется тебе детскими играми, - Кантен видел, как скривилось лицо якута при одном воспоминании о том, как Замятин его упорол, поэтому никаких оснований сомневаться в искренности напарника у сыщика не было. Вас действительно был прямо заинтересован в том, чтобы всё прошло тихо и без эксцессов.
   - Надеюсь, ты фастфудами не догонялся на ночь? - вновь съязвил Форточка, намекая тем самым, что импровизированная лестница может оборваться под тяжестью тела Ника.
   - Пошути у меня, - мрачно усмехнулся Ник. Шутовство напарника начинало ему надоедать.
   К счастью, верёвка выдержала и Ник спокойно пролез в окно. Его взору предстала довольно мрачная картина: в этом отделении стены были серые, свет едва проникал сквозь массивные ставни, но главное - решётки. Окна и двери были забраны решётками. Похоже, это палаты-камеры. Ничего себе - это же самый настоящий изолятор для буйных! Одни массивные дубовые двери на палатах чего стоят. Крики и нездоровый смех обитателей отделения были прекрасным фоновым дополнением к окружающей обстановке.
   Вася, опасливо озираясь, сделал несколько шагов вперёд, как вдруг его окликнул голос из одной палаты:
   - Эй ты! Что ты тут делаешь? Ты не санитар! - так-так, не это ли Степанов?
   - Прости, друг, ты обознался, - вежливо ответил Форточка.
   - Тамбовский волк тебе "друг"! - огрызается пациент. - Вытащи меня отсюда!
   - А как вас звать, любезнейший? - Вася продолжал держаться молодцом.
   - Я Влад, если хочешь знать, - ответил молодой человек, лет двадцати семи. - Вытащи меня отсюда!
   - Так, Степанов, спокойно - у меня здесь другая цель, да и время дорого. Всего хорошего! - Форточка сознательно провоцировал у Влада агрессию и это сработало.
   - Далеко ли убежишь, узкоплёночный?! Я вот ща как начну орать, сюда вся больница сбежится! А тут санитары такие, что щелбан отвесит, долго потом мозги собирать с пола будешь! Алям-Алям! - начал кричать Влад и это обеспокоило Кантена. Он решил вмешаться:
   - Послушайте, друг, - начал он на ломанном русском. - Мы не уметь открыть дверь - она очень сильный.
   - Дверь-то крепкая, а вот замок никуда не годится, - Влад немного остыл, но всё ещё пребывал в возбуждённом состоянии. - Дай мне ломик и я мигом этот замок собью!
   Ага, вот и гвоздодёр пригодился! Ник отдал парню штырь и прошептал про себя: "Теперь он тут точно всё разнесёт". Влад же с молодецкого размаха сбил замок, затем, поднажав, сорвал петли и с боевым кличем кинулся открывать остальные палаты.
   - Свобода-а-а-а-а-а! - кричал Влад. - Идите сюда, атлеты больничные! Вот я вас... Банза-а-ай!!!
   Психи буквально снесли дверь тамбура и ринулись дальше. В самой больнице начался переполох - зазвучала сирена тревоги, что значило, сейчас все отвлечены на отлов буйных пациентов.
   Ник ради интереса решил заглянуть в палату Влада. Да уж, надписи на стенах говорили о нём краше любой характеристики. Поверх всего красовалась надпись аршинными буквами, должно быть, чёрным маркером: "Санитар - козёл и импотент". ближе к двери была другая надпись: "Я вас, сволочей, кусал и кусать буду". Теперь понятно, почему его держали в палате-камере, причём, что характерно, одного.
   - А теперь, Василий, сопляков и слабонервных просим удалиться, - прозрачно намекнул Ник.
   - Всё, без вопросов, - развёл руками Форточка. - Если что, ты знаешь, где меня найти.
  
   "Баба с возу, кобыле легче", - облегчённо вздохнул Ник и, выйдя в коридор тут же попал под раздачу - его буквально атаковали птицы, летавшие теперь по всей клинике. Похоже, это те самые твари из оранжереи. Похоже, кто-то основательно позаботился о том, чтобы пациентов не сразу хватились, либо же поймать разбежавшихся психов было сложно.
   - Развелось вас! - процедил сквозь зубы Ник, отбиваясь от назойливых птиц.
   Они так взбесились, что казалось, их несколько дней не кормили. Кантен решил, что здесь всё равно больше шума не станет, если он покричит.
   - Мисс Уолкер! Мисс Уолкер, где вы? Я здесь, чтобы помочь вам! - в этом переполохе трудно было уловить какой-нибудь посторонний звук, но уж чем чёрт не шутит.
   Ник перешёл на бег, когда заметил фигуру в старой светло-серой куртке, но та уже скрылась за углом, к тому же, сыщика чуть не сбила с ног девушка, прижимавшая к груди грязную тряпичную куклу.
   - Пропусти! - кричит она. - Чёрный ход открылся и мы уходим. Мы с Хайди уходим из злого дома! - после этого она с ликующим криком пустилась в сторону запасного выхода. В это время из подвала санитары притащили нескольких бесчувственных психов. Из их эмоциональных реплик, Кантен понял, что поймали не всех, и, что хуже всего, упустили и зачинщика побега, скрывшегося в катакомбах. Та-ак, если Кейт тоже бежит через подземные ходы, то ей предстоит весёлая игра в прятки с агрессивным шизиком. Похоже, выпустив его, Кантен оказал девушке медвежью услугу. "Кейт пока опережает меня на шаг и главное сейчас - не дать ей увеличить разрыв", - думал сыщик. Оставалось уповать лишь на то, что Кейт удастся избежать встречи со Степановым.
   В это время в кабинете Замятина раздался какой-то грохот. Кантен немедленно отправился посмотреть, что происходит. В кабинете главврача был настоящий разгром - всё повалено, ящики валяются на полу, аппаратура на кресле-детекторе теперь разворочена по самое "не могу", бумаги тоже на полу, да и сейф распахнут настежь. При этом шкаф будто не трогали. Странно всё это. Должно быть, там закрыли Замятина. И правда - в скором времени двери с шумом распахнулись, поддавшись ударам.
   - Опа! Какие люди. И без охраны, - Ник говорил вкрадчивым голосом. - Приятно вас видеть в столь же незавидном положении, доктор.
   Замятин попытался встать, но не смог - он был связан. Выражение лица Кантена не сулило ничего хорошего. Он явно не был настроен на переговоры.
   - Слушайте, детектив, вы очень вовремя. Развяжите меня и я расскажу вам всё, что вы хотите знать.
   - Да ладно? Я тебя типа развяжу, а ты ноги сделаешь? Не выйдет, дружок. Давай, колись! Рассказывай, собака, зачем ты всё это время меня за нос водил, а?
   - Детектив, позвольте я...
   - Объяснимся в другом месте. А сейчас мне нужна правда.
   - Так что вы хотели узнать-то?
   - Ну, например, зачем вы всё это время говорили мне, что мисс Уолкер на карантине?
   - Она и в самом деле была на карантине. Нам надо было узнать, не подцепила ли она какую-то заразу. Ну скажите, разве может быть здоровым человек с тяжёлым истощением?
   - Допустим. Когда она пришла в себя?
   - Седьмого числа, - последовал ответ.
   - Так-так... Седьмого, значит? А сегодня семнадцатое. Десять дней. Понимаете?
   - Прежде чем позвонить в краевой минздрав, нам надо было убедиться, что у мисс Уолкер все показатели в порядке! - Замятин, похоже, забыл, что лежит связанный.
   Кантен хоть и остался не удовлетворён ответом, всё же смягчился по отношению к доктору и, присев, спросил:
   - Значит так, мне нужны сведения о том, как и куда могла уйти Кейт. Понимаете, о чём я?
   - Конечно, - кивнул Замятин. - Она свела дружбу с пациентами Гусевым и Гришиной. Я подозреваю, что она сбежала вместе с ними. В катакомбы.
   - А знаете, в катакомбах сейчас и другой ваш пациент находится. Степанов его фамилия. Не расскажете о нём?
   Видно было, что у Замятина информация вызвала неподдельную тревогу. Очевидно, доктор пришёл к мысли о том, что если с Кейт что-нибудь случится, отвечать придётся уже ему. А этого ему делать ой как не хотелось...
   - Это опасный человек - ещё в детстве он мог кого-то ранить или ударить без причины. Его всё село боялось. Он даже тут был на особом контроле.
   - Славно. Что ж, доктор, если Кейт Уолкер пострадает, отвечать придётся вам. Сечёте фишку?
   - Да... Да... А теперь, Ник, будьте добры: развяжите меня и я вам покажу план катакомб.
   Выбора не оставалось. Кантен решил, что сейчас в его интересах найти побыстрее беглянку и вернуть её домой. А уж личные счёты к Замятину подождут. Путы оказались крепкими и Кантену пришлось приложить немало усилий для того, чтобы развязать доктора. Тот, вопреки ожиданиям Ника, который в свою очередь думал, что сейчас доктор попытается смыться, порылся в шкафу и достал оттуда план-схему городской канализации. "С ума сойти! Настоящий лабиринт"! - думал Ник, рассматривая карту. В это же время детектив почувствовал жгучую боль в глазах. Похоже, ему только что прыснули в лицо из перцового баллончика. Ник закричал и, не разбирая дороги, побежал к выходу. К его счастью, дверь была открыта. "Идиот! - корил он себя. - Позволил ему провести себя, как ребёнка! Хорошо хоть карту изучил, теперь можно и в подземельях полазать", - думал детектив, остервенело растирая себе лицо снегом. Возвращаться в клинику, дабы оттуда начать исследование канализации, у Кантена не было никакого желания. Надо искать стартовую точку в другом месте. Сегодняшний переполох, похоже, привлёк излишнее внимание - завтра о нём будет говорить весь город и самим сыщиком могут заинтересоваться компетентные органы. Форточка наверняка начнёт сам лить воду на эту мельницу, дабы себя любимого выгородить. Кантен вновь проклял себя уже за то, что так легко отпустил Васю. Столько неудач за один день - это слишком! Это даже хуже, чем его позорное увольнение из ФБР.
  
  

Глава 13. Побег

  
   День начинался, как обычно. Собственно, Кейт привыкла уже ко всему, но находка под подушкой "ярлыка" стала для неё сюрпризом. Это был обычный листок, где кто-то аккуратно вывел карандашом число "829". Это мог быть какой-то код или шифр. Но какой код? Где код? Уже близится оттепель, а значит, скоро можно будет выходить на улицу. Кейт до сих пор не оставляли мысли о том, чтобы, не дожидаясь вердикта сухощавого якута по фамилии Замятин, покинуть клинику. А что, если для этого придётся снова принять ту смесь лекарств, которой вчера девушку угостил Игнат? Они, вроде, могли помочь Кейт побороть свой страх перед здоровенным склизким змеем, очень удачно расположившимся в серпентарии, прямо посреди залы. Причём, без крышки. Полоз по имени Гриша выполнял в клинике санитарные функции - ловил мышей и крыс. Да, Кейт знала, что ужаки не ядовиты, но после того, как её ещё в раннем детстве укусила гадюка, она панически боялась змей. Разумеется, она не хотела никому признаваться в этом, используя старую, как мир отговорку "они противные", но сам вид ползучих гадов вызывал у неё приступ нервной дрожи и она начинала паниковать. Когда-то отец ей намекал на то, что клин клином вышибают и чтобы побороть свой страх перед змеями, нужно пожить сутки в комнате, где стоит террариум с удавом. Он был искренне убеждён, что змея чувствует страх и непременно нападёт на того, кто её боится. В качестве примера он приводил себя:
   - Вот как бывало же: был я на пикнике, собирался собрать веток и валежника для костра. А тут наступил я на какую-то кочку и они ка-ак порскнут! Целый клубок собрался. Ужаки просто болота любят и летом их там становится, что грязи.
   Иногда Кейт случалось подслушивать споры родителей о том, как следует воспитывать детей и отец совершенно спокойно убеждал её беспокойную мать, что нельзя из дочери мимозу растить и то, что она не боится, к примеру, мышей, - это всё результат вольной уличной жизни, вернее, игр в порту или в заброшенных домах, в которых мышей или пауков найти очень легко. К ним Кейт постепенно привыкла.
  
   Девушка, прежде чем начать расспрашивать Кристину о происхождении странного листка под своей подушкой, тщательно осмотрела коридор. Никого. Замятин, вроде как, ушёл на планёрку. В это же время некоторые санитары заносили ящики и мешки с медицинским оборудованием в складское помещение. Ага, значит, у Кейт ещё есть, самое малое, полчаса форы, чтобы обыскать кабинет Замятина. Кое-как подобрав правильное положение отмычки, она открыла дверь в кабинет.
   Первым делом, Кейт попробовала завести часы, решив, что там может быть тайник, но у неё не было подходящего инструмента. Константин Дмитриевич хорошо заботился о своей безопасности и не держал ключ рядом с часами. Да и открыть сейф было проблематично: Замятин вмонтировал туда какой-то таймер, ограничивающий время на подборку комбинации цифр. Сам механизм был хорошо смазан и определить комбинацию на слух не представлялось возможным. С заводкой часов было бы куда проще, будь у Замятина модная ручка с четырьмя стержнями. Но попытка - не пытка.
   - Кристина, ты не знаешь, кто подложил мне эту записку? - спокойно спросила Кейт.
   - Я знаю, - был ответ. - Хайди тоже знает. Часы. Нам дан знак - мы должны уходить из злого дома как можно скорее. Я уйду и Хайди тоже уйдёт, - с этими словами Кристина полезла под кровать и, через пару секунд, вытащила оттуда кусок проволоки. - Ты, - она сделала акцент на этом слове, - Хочешь идти по тайному лазу. Надо открыть его. А как его открыть - знают двое братьев-немцев, любителей сказок.
   Кейт с сомнением осмотрела этот предмет. Честно говоря она ожидала увидеть что-то большее, чем просто кусок проволоки, да и не была она никогда взломщиком. Хотя она кое-что помнила: чтобы открыть замок нестандартным предметом, надо сделать так, чтобы все штифты были одновременно опущены. Но для того, чтобы открыть стол Замятина, нужно больше времени, а если главврач вернётся с планёрки в это время, быть беде. Вчера он просто закрыл глаза на попытку побега. Не стоит испытывать его терпение. А вот если выпустить птиц из клетки... Это даст Кейт ещё несколько минут форы. Только действовать надо быстро и чтобы наверняка. Может, Кристина сможет помочь?
   - Кристина, скажи, как открыть клетку с птицами? Они голодны, а один нехороший человек постоянно ворует у них корм.
   - Ерунда этот замок! - с долей удивления крикнула Кристина. - К нему и ключа не нужно, он вскрывается за несколько секунд, я пробовала.
   - Отлично... Слушай, я подам тебе знак, а ты не зевай - выпускай птичек, пусть полетают.
   - Я сделаю, - отвечает Кристина в привычной для себя манере. - Я всё правильно сделаю.
   Кейт в ответ удовлетворённо кивнула и, подойдя к приоткрытому окну в коридоре, осторожно выглянула. Никаких признаков того, что врачи скоро вернутся на свои рабочие места. Очевидно, планёрка затягивается. Такой шанс, как думала Кейт, выпадает раз в тысячу лет и надо безотлагательно действовать. Она подозвала Кристину и велела ей держать вахту у клетки. В этот момент в помещении было не многолюдно, поэтому вероятность того, что кто-то попытается беглянок "заложить" - минимальна. Девушка прошла в кабинет и принялась судорожно сгибать проволоку, надеясь, что ей удастся подобрать правильное положение отмычки. А говорят ещё, что дети улиц воровству учатся! Как же, учатся... Кейт опасалась, что отмычка сломается, но о чудо! Подошла! Ага, здесь куча всяких бесполезных бумаг, пластик для печати и... Какой-то рисунок. Нет, не рисунок - это пособие для теста Роршаха. Но почему этот лист отдельно от остальных лежит? На нём отчётливо виднелось пятно, напоминающее летучую мышь. Кейт решила прикарманить себе эту находку. В небольшой коробочке лежали шестерёнки разных размеров и заводной ключ. Неужели тот самый, от часов? Сердце Кейт учащённо забилось, она собралась было завести часы, но, случайно выглянув на улицу, она заметила, что главврач возвращается. Планёрка закончилась и теперь времени осталось в обрез. "Не спешите,доктор", - молила девушка про себя. В экстремальных ситуациях мозг работает быстрее и чётче, подбрасывая идею за идеей. Кейт вытащила из кармана те самые таблетки, которые вчера помогли ей побороть страх перед змеями в серпентарии и проглотила их, запив водой из лейки. Такого рода "лекарство" действовало практически моментально и в скором времени Кейт показалось, что она слышит, как расширяются её зрачки. Позавчера ей удалось в инвентарной найти не только куклу Кристины, но и несколько мотков бечёвки, которые она, на всякий случай, прихватила с собой. Теперь Кейт стала намного агрессивнее и вопрос о том, что делать с Замятиным, отпадал сам собой. Она взяла в руки табуретку и притаилась за углом. Когда ничего не подозревающий Константин Дмитриевич вошёл в кабинет, Кейт без толики сожаления обрушила на его голову страшный удар. Тот, охнув, обмяк и упал без чувств на пол. Кейт торопливо стянула ему за спиной руки, завязала рот шарфом и, связав ноги, спрятала в шкаф, откуда перед этим извлекла стопку старых книг, среди которых были и сказки братьев Гримм. Кажется, о них говорила Кристина.
   - Простите, доктор, ничего личного, - совершенно обыденным тоном произнесла Кейт.
   В другой ситуации она, несомненно, попыталась бы договориться, но сейчас у неё не было абсолютно никакого времени и желания на всё это. Замятин относился к ней вполне благожелательно и даже закрывал глаза на мелкие нарушения вроде прогулок в то время, когда следует вернуться в палаты, либо же недолгие вылазки в город, он даже намекал на то, что поспособствует её скорой выписке, но Кейт подозревала, что доктор лукавит - во время своего рейда в кабинет Ольги, она узнала, что главврач всё же позвонил в краевой минздрав, а этим утром она услышала, как из телефона Замятина голос с акцентом обсуждал дальнейшую судьбу "пациента номер десять". Телефоны здесь такие, что полклиники слышит, что говорят на другом конце провода. Доктор подключил ещё и дипломатов! Тут уж никакие ухищрения не помогут.
   Кейт словно попала в клетку. Это напоминало ей бесконечное хождение по замкнутому кругу. Всё выглядело так, словно все её кошмарные сны внезапно стали неприятной реальностью. Сны, дурные воспоминания и, главное, голоса. Они звучали до боли реалистично, раз за разом заставляя Кейт переживать не лучшие моменты её жизни. Кейт чувствовала, будто вновь вернулась в тот роковой день. До сих пор о смерти отца было говорить больно и тяжело. Она словно видела, как вчера здоровый и полный сил мужчина, медленно угасает. Уже едва слышно, как он дышит, лицо становится белее мела, а перед его глазами проносится вся жизнь, как на старой плёнке. Буквально вчера он провожал жену словами "позаботься о Кейт". Он знал, что дни его сочтены. Что он чувствовал тогда, в последние минуты своей жизни? Страх неизбежного? Осознание, что он обречён? Или же сожаление о том, что он не жил иначе? Как это ни странно, но именно перед смертью человек становится как раз тем, кто он есть на самом деле. Он честен и перед людьми, и перед богом.
   Долгие скитания по тундре изменили её до неузнаваемости: походка была уже не та, выражение глаз стало дикое, от былого жизнелюбия и лучезарности не осталось и следа. До сих пор она и в мыслях не могла допустить, что когда-нибудь сможет поднять руку на своего ближнего, но сейчас ей нужен был лишь небольшой толчок для того, чтобы схватиться за нож или дубину. Пока ей приходилось толкать себя с помощью медикаментов, но, вероятно, скоро уже не потребуется никаких наркотиков.
   Та-ак, что же значила эта записка? Видимо, это подсказка о том, как правильно настроить часы. Очевидно, что Замятин использовал в качестве кода то число, которое он никогда бы не забыл. Ну конечно, это же очевидно - номер своей машины! По-моему, часовой стрелкой надо указывать сотни, а минутной - десятки и единицы. Дело на полминуты. Кейт осторожно подвела часы к нужному времени и завела их. О чудо - из-под "кукушки" выехала подставка, где лежала маленькая коробочка. Очередная загадка? Похоже на то. Надо сложить воедино все кусочки плёнки, чтобы все они образовали целостную картину, мало того, надо ещё наложить сверху. Замятин оказался не так прост. Прежде, чем Кейт удалось сложить картину в единое целое, прошло немало времени. На полученном микрофильме можно было разглядеть цифры со стрелками. Должно быть, указывали, сколько раз и в какую сторону надо повернуть механизм для открытия сейфа. Теперь дело за малым - открыть сейф. Главное - не ошибиться, пока таймер работает. Есть! А Кристина, оказывается, не промах. Часто психически больных людей представляют полными неадекватами, не умеющими рационально мыслить и выводить какие-то умозаключения. Может, Кристина и была таковой до тех пор, пока не получила назад свою Хайди, но теперь, похоже, у неё наступило просветление и она вполне способна мыслить аналитически. Не Шерлок Холмс, конечно, но тоже "будь здоров".
   Кейт, сжав в руках вожделенный ключ, приготовилась к последнему рывку. В этот момент по всему этажу гулким эхом прокатился сигнал тревоги. Этажом выше слышались ругань, крики и звуки борьбы.
   - Кристина, открывай! - крикнула Кейт, после чего буквально рванула в сторону лифта. В этот момент весь этаж содрогнулся от топота ног и воплей пациентов и всего персонала.
   Дальше Кейт лишь слышала, как Кристина кричит о том, что птицам пора на волю, как матерятся санитары и психи, отвешивая друг другу тумаки и даже то, как её кто-то на чистом английском окрикнул. Показалось? Наверное. В любом случае, Кейт хотела сейчас только одного: побыстрее покинуть клинику. Она чувствовала немыслимое облегчение, когда лифт повёз её вниз, в катакомбы.
  
  

Глава 14. Подранок и новые следы

  
   "По крайней мере, я от этого чудака на букву "м" надолго отделался", - думал Форточка, спешно покидая территорию больницы. Вообще-то, он первоначально именно то самое слово и произнёс, но подобные слова в печати употреблять запрещено. Миссия "побудь шестёркой иностранного сыщика" им благополучно выполнена. Теперь можно спокойно пойти домой, заодно посмотреть товар, что привезла с собой Соня. Девушка довольно давно увлеклась плетением платков и ковров и добилась невероятного успеха: товар расходился со скоростью звука, особенно когда девушка уезжала в дальние поездки на Юг. В этих местах люди были просто без ума от ярких и красивых вещей, потому выручка вполне окупала перелёт из Хабаровска и обратно.
   Замятин-то вряд ли его побеспокоит, но если сунет свой нос, Форточка непременно встретит его свинцом. Это было не в стиле Васи - вредить своими руками, но в данном случае это было необходимостью. В своё время Василию надоело прохлаждаться в Хабаровске и он, перейдя на заочку, вновь стал колесить по стране. Сперва он попытал счастья в родной Якутии, где отличился на контрабанде алмазов и золота. Где-то два года назад он успешно справился с отправкой товара в Австрию. Для этого, правда, пришлось заломить крюк до Мурманска. Заказчик был с ним немногословен и, похоже, опасался, что его телефоны прослушивают. Никаких толковых указаний, кроме как условного места - сухогруза "Максим Горький", не было.
   - Да-да, я сослепу бы нашёл условное место - в России всего-то каждый второй корабль называется "Лексей Максимыч". А в Мурманске, похоже, кораблей больше, чем жителей, - с сарказмом отвечал Василий.
   - Слушай, Форточка, тебе что, нянька нужна? Я тебя пасти не нанимался. Делай то, что должен и не ной - я тебе и так аванс забашлял сполна. Всё, конец связи.
   Действительно, Вася рисковал застрять в Мурманске надолго, если бы его не узнал связной. Дело прошло настолько гладко, что даже Вася был удивлён подобному. Однако, он посчитал, что главарь платит ему разбитыми черепками, поэтому решил начать копать под сотоварищей. Схема проста: "заложить" своего главаря, при этом самому остаться невредимым. Опыт по сбору компромата у Форточки был солидный и в этом ему немало помогал его дар убеждения, позволявший найти подход даже к недоверчивым людям. Как только его товарищи попадали за решётку, Вася какое-то время выжидал, а потом, уже в другом городе, всплывал и снова брался за старое. Здесь, за полярным кругом, он проживал достаточно долго и временами отправлялся по делам в Красноярск и другие города. Родителей он навещал довольно редко, что неудивительно - отношения с ними оставались натянутыми и если они ещё когда Вася был подростком, решили махнуть рукой на нездоровые увлечения своего сына, то даже теперь они мало интересовались, чем же занят Вася. Хорошие знакомые и друзья семьи давно уже называли Соню, младшую сестру Василия, не иначе, как радисткой Кэт, наводящей мосты между Васей и родителями.
  
   Сегодня же Василий решил навестить Семёна, местного часовщика, временами собирающего причудливые автоматы. Иногда Форточка продавал ему по дешёвке шестерёнки и пружины, чем и втёрся в доверие к довольно замкнутому немцу. Как только Вася подошёл к двери, автоматон, выполнявший роль швейцара, тотчас открыл и, сняв цилиндр, приветствовал гостя в привычной манере.
   - И тебе. Тем же концом, - с усмешкой отвечал Форточка. - Семён! - позвал он часовщика, немного погодя.
   - А-а... Васёк, ты? Не ждал, не ждал, - ответил немец, не отвлекаясь от своей работы. - Что-то ты зачастил в последнее время.
   - Как поживаешь, старина? - всё так же беззаботно спросил Вася.
   - Твоими молитвами, - сухо ответил немец. - Что хотел-то?
   - Да вот... Ты механическими сердцами увлекаешься?
   - Странный вопрос, - всё так же отстранёно отвечал Семён. - Я всё же механик, потому любая автоматика мне интересна.
   - А... Слушай, сердца... Это же редкая вещица?
   - Ну... Положим, в обычной лавке ты его вот так сразу не найдёшь. Но на заказ, думаю, достанешь.
   - Хм... Знаешь, недавно я тут одну дамочку не местную встретил. У неё на шее висело подобное снаряжение.
   Эта информация встревожила и, одновременно, заинтересовала Семёна. Немец отложил в сторону инструменты и, приподняв увеличительное стекло, пристально посмотрел на Василия.
   - Не брешешь?
   - Да чтоб я сдох! - Вася даже ударил себя кулаком в грудь.
   - Как она выглядела? - Семён, похоже, сообразил откуда ветер дует и решил во что бы то ни стало, вытянуть из Василия максимум информации.
   - Да так... Живой я её всего пару минут видел. Тут эти, как их... Юколы приходили, тащили с собой кого-то полумёртвого. Лица я тогда не видел, но на ней была куртка светло-серая, это точно. Потом ещё она в клинике у этого Менгеле... Фу, Замятина лежала. На прогулке вот была. Куртка всё та же. Могло это быть случайностью?
   - Юколы... Хмм... Исключено! - Семён ударил по стойке ладонью. - Ты вот как встретишь её, скажи, что Семён ей привет передавал. Хотелось бы мне ещё за Ганса разузнать, а то столько уже не виделись... Не ведаю, жив ли он теперь.
   - Ладно, будь, старина! Жалко, не раскумарились мы с тобой, ну да что там... Время дорого! - он пожал немцу руку и спешно покинул мастерскую.
   - По крайней мере, не зря время потратили, - развёл руками Семён и вернулся к работе.
  
   Едва Вася дошёл до порога дома, он тут же окликнул сестру:
   - Сонь, ты когда в Хабар собираешься?
   - Ну... На следующей неделе, - донёсся ответ откуда-то из кухни. С тех пор, как в гости приехала Соня, Вася уже трапезничал, как настоящий гурман, отчего его вытянутое лицо округлилось.
   - Задержись до воскресенья, ладно? Тут будет большая ярмарка. Съедется весь район.
   - Ну ты даёшь, братец, - с иронией отозвалась девушка. - Для чего ж я тогда тащила сюда эти сумяры?
   - А... Забыл.
   В этот момент у Васи зазвонил телефон. Он вышел за порог и ответил. О нет, похоже, сыщику опять неймётся. Он спрашивал у него о катакомбах, о том, где можно найти выходы из подземного лабиринта.
   - У-у... В катакомбах. С нашим старым другом Володей... Ну, Колян, время тебе свечки ставить.
   - Не понял...
   - А что тут понимать-то? Если она попадётся Степанову, она не жилец. Шансы, что вообще выберется - нулевые. Так что, дружище, пойди, выпей с горя, да поставь свечу за упокой. Хотя нет, не пей - ты уже и так весь город перегаром отравил.
   - Издеваешься, да? - начал злиться Ник. - Это помощь такая?
   - Слушай, Шерлок, ты меня попросил дать тебе схему и я её дал. Я, между прочим, из-за твоей крали свободой своей рисковал! Я свою работу выполнил. Сполна. А если уж ты опять всё профукал, так нечего теперь меня кантовать! И вообще, тебе, наверно, не напарник нужен, а нянька! - Форточка был изрядно раздражён - он всерьёз рассчитывал на то, что сыщик, найдя Кейт, спокойно улетит домой и отпадёт необходимость "пасти" его всюду. Было бы ещё за чем следить, так нет же - чуть ли не каждый вечер этот интурист заливал за воротник, отравляя перегаром воздух во всей округе. Всего полторы недели здесь, а уже успел засесть в печёнки. Похоже, это не конец и Василию предстоит ещё не раз встретиться как с сыщиком, так и с беглянкой.
  
   Кантен вовсе и не думал сдаваться. В прошлый раз, когда он сдался и повернул назад, в Красноярск, это едва не стоило жизни Кейт, решившей самостоятельно выбраться с острова. Там же она бросила и юки, который теперь постоянно шёл следом за Ником. Признал-таки его хозяином. "Я дал себе слово, что не позволю разрыву в один шаг увеличиться, - думал сыщик. - Что ж, не мытьём, так катанием. Надо найти Кейт, пока она рядом". Легко сказать, конечно... "Как всегда: стоит взяться за расследование, люди массово слепнут и глохнут. Не привыкать, в ФБР было не легче". Юки же, как ни в чём не бывало, продолжал нарезать круги вокруг сыщика.
   - Слышь, мутант, хорош попрошайничать! Я тебя и так сполна накормил, - начинал раздражаться Ник. - Ищи лучше свою хозяйку, а то толку с тебя, как с козла молока.
   Уже начало темнеть и Ник подумывал о том, чтобы вернуться в гостиницу, но тут чей-то сиповатый голос окликнул его:
   - Эй, постойте!
   Ник оглянулся. В свете фонаря он увидел коренастого старика в очках. Странно было ещё то, что одет он был в домашнюю одежду, хотя на улице было холодно. Похоже, он настолько торопился, что даже не удосужился надеть куртку.
   - Да, что случилось? - спокойно поинтересовался Ник.
   - Откуда у вас юки? - старик указал пальцем на зверька.
   - Нашёл, - лаконично ответил Ник.
   - Нет, вы не могли его просто "найти", - возразил старик. - Вы, наверно, побывали у юколов, я прав?
   - Ну был и что с того? Месяц шли до их стоянки.
   - Зайдите, здесь нам будет удобнее разговаривать, - старик гостеприимно указал рукой на дверь. - Кстати, я так и не представился: меня звать Семён, а вас?
   - Ник Кантен, частный детектив.
   - Вот так номер, - присвистнул немец. - И что привело вас в наши Палестины, товарищ шпион?
   Ник откашлялся и, достав сигарету, принялся искать у себя в кармане зажигалку.
   - Я бы и не сунулся сюда, - Ник поджёг кончик сигареты и, сделав первую затяжку, выдохнул облако дыма и продолжил: - Если бы не один человек, с какого-то хрена сорвавшийся в бега. Из-за него я почти всю зиму проводил в тайге. А поверьте, Таймыр - не Канары. Получил в итоге хрен с маслом, а вот она опять объявилась и...
   - Кто?
   - Ну эта, как её... Вот! - он достал фотографию Кейт и предъявил её Семёну. - Не встречали её?
   - Нет, - сухо ответил Семён.
   Казалось, на этом можно заканчивать разговор, но Кантен чувствовал, что он на верном пути. Семён явно что-то знает, иначе откуда у него такой живой интерес к юколам и необычному зверьку?
   - Да уж... Знаете, буквально недавно она майнула в катакомбы. Бежала из клиники Замятина. Может, вы знаете о катакомбах?
   - Хм... Вероятно, мы сейчас говорим об одном и том же человеке... Да, я знаю о них. Из них есть всего четыре выхода, - Семён достал из ящика стола бумагу и принялся делать наброски. - Где-то здесь, здесь, здесь и... Вот здесь. По прямой от больницы можно дойти до поймы Енисея, это кратчайший путь.
   - Спасибо! - Ник был польщён. - А юки я и вправду нашёл. Он был на брошенном ковчеге там, на острове. А вот хозяйка задумала на льдине доплыть до материка, да только ласты чуть не склеила.
   - Ага... Значит, это она, родимая, носит механическое сердце... Мир тесен... - пробормотал Семён.
   - Тесен, тесен, - согласился Ник. - Ладно, будь.
   Ночью в кромешной тьме ему найти ничего не светит. Лучше дождаться утра.
  
   На следующий день Ник вскочил, едва забрезжил рассвет и, собрав весь свой скарб, поспешил в город. Теоретически, Кейт могла и свернуть с проторенного пути и выйти где-то в другом месте. Сыщик привык доверять своей интуиции, поэтому решил изменить направление и подежурить у другого выхода. Может, можно попробовать снова привлечь Форточку к делу? Нет уж, обойдётся. Ему своих дел хватает. "Мисс Уолкер - не робот и не может круглые сутки идти по катакомбам", - думал Ник. Надо ещё чутка подождать.
   Так пролетело ещё несколько часов и Ник решил, что пора. Да, определённо. Он шёл, не торопясь, прокручивая в голове все возможные варианты развития событий. Он не сомневался, что сегодня ему, наконец, удастся встретиться с мисс Уолкер. Можно сблефовать: сказать, что её мать совсем плоха и не сегодня завтра отдаст богу душу - не выдержала волнений и нервного перенапряжения. Безусловно, это должно подействовать, ведь какими бы ни были натянутыми отношения в семье, когда речь заходит о смерти, никакие прежние счёты не играют роли. Ник нисколько не гнушался такой откровенной лжи, тем более, это ложь во благо. Он вернётся домой и сделает вид, что ничего не произошло, а Кейт, вероятно, поступит так же. Но если Маргарет Уолкер и впрямь не выдержала ожиданий... Получается, дома Кейт ждать некому. Как она себя поведёт - вопрос не праздный. Если её захватит чувство вины, она просто вскроет себе вены. Но, с другой стороны, это тоже не худший вариант развития событий для неё, ведь на том свете её будет ждать семья. И отец, и мать будут счастливы от того, что случилось воссоединение. Ник мог бы даже ускорить таковое... Так, стоп! О чём это он думает? Мысли, совершенно дикие, постоянно лезли ему в голову, порой такие, что он даже в состоянии тяжёлого похмелья не высказывал.
   В это время откуда-то издали послышались выстрелы. Два одиночных выстрела, без сомнения, сделаны из револьвера или пистолета. Надо поспешить. Ник вскочил с места и на всех парусах рванул туда, откуда доносился шум. Но расстояние было довольно значительным и, прежде, чем Кантен добежал до эпицентра событий, прошло около десяти минут. Местность осталась пустынной, видны были лишь следы поспешного отступления. Кто-то, вероятно, сам стрелок, в прямом смысле слова замёл все свои следы. Это была городская окраина, лишь в стороне была заброшенная постройка. Там кто-то шевелился и Ник, подойдя к вытяжке, окрикнул:
   - Эй, кто здесь?
   В ответ показались два светло-серых глаза:
   - Где они? Они ушли? Не говорите им, что видели меня...
   - Да нет тут никого, вылезай, - успокоил собеседника Кантен.
   Человек из подвала послушался и вылез на поверхность. "Разрази меня гром, если это не Игнат Гусев"! - подумал Ник.
   - Скажи, ты не видел ничего странного?
   - Н-не скажу! Хоть режь меня! - захныкал мужчина.
   М-да, тупик. Похоже, у него опять приступы паранойи и он разговаривать будет только что за мзду. Но, на этот случай Ник припас пару вещей. Он отметил, что мужчина одет довольно легко, не по погоде, потому вытащил термос с горячим чаем и любезно поделился с несчастным.
   - На, согрейся.
   Тот залпом осушил всё, что было и мигом изменился с лица.
   - С-спасибо вам, добрый человек. Гусев вас не з-забудет. Не бе-беспокойтесь: Гусев - это моя фамилия. Меня зовут Игнат. Игнат Гусев.
   - А меня - Ник. Скажи-ка, друг, ты не видел ничего необычного?
   - Я з-за с-свою жизнь тако-о-ого насмотрелся, - с дрожью и надрывом начал Игнат и, сглотнув, продолжил: - Что теперь ничему особенно и не удивляюсь... А если ОНИ узнают... Сейчас такие времена, что за пару с-словеч-чек язык могут отрезать! - захныкал мужчина. - Но тебе, так и быть, скажу. Я, обычно, лишнего не болтаю...
   - Давай к делу, а! - Ник чувствовал себя довольно гадостно: вместо того, чтобы продолжать расследование, он тратит время, выслушивая бредни беглого психопата.
   - Л-л-ла-ладно! Сидел я здесь, н-никого не трогал, потом слышу - гремит что-то... Я думал, это ОНИ пришли за мной, - Игнат вновь и вновь срывался на бесполезное хныканье. - А там стоит человек какой-то. Я к нему подхожу и... Ну, уговаривал его прогнать ИХ и спрятать меня... А он... Он обозвал меня дебилом и оттолкнул. Я упал в снег и быстро в подвал спрятался.
   - Как он выглядел? - встрепенулся Ник.
   - Н-н-не помню! Я не разглядел... ОНИ! - вдруг с ужасом крикнул Игнат. - Беги, пока ОНИ до тебя не добрались!
   Псих, а чуйка хорошо работает. Ник решил, что время не ждёт и надо, не дожидаясь приезда компетентных органов, которые наверняка помешают его собственному расследованию, тщательно осмотреть место, но не трогать улик, ибо у него нет никаких оснований осложнять расследование людям, которые, к слову, перед ним уж ничем не провинились.
   Здесь начиналась низина, над которой возвышалась невысокая сопка. Всё сплошь идут холмы, припорошенные снегом. С деревьев постепенно начинает падать капель, образовывая небольшие дыры в снежном покрове. Ник спустился вниз и тотчас увидел, что здесь снег просел. Да нет, не просел - разворошён, можно сказать. Рядом отчётливо виднелся волос каштанового цвета. Достаточно длинный, стало быть, женский. А вот и следы крови. Солидно натекло. Куда же делся подранок? Ник медленно, стараясь ничего не упустить, двинулся по следам. Размер, приблизительно, тридцать девятый... Стоп! Такие же следы он видел и на острове. Значит, их оставила Кейт? Да и волос рядом с местом падения... У Кейт точно каштановые волосы. Да мало ли похожих? Да и следы эти не уникальны. Ник до последнего отгонял от себя непрошеные мысли, но факты говорили сами за себя. Вот на стволе дерева видны следы крови. Похоже, будто раненая хваталась руками за дерево, чтобы удержать равновесие. Она не могла далеко уйти и может быть, ещё жива. Надо было всё-таки тогда хорошенько надавить на Замятина... Ой как бы худшего не случилось... Но тут, где-то у дамбы, следы от сапог. Вроде ничего такого уж необычного, но рядом была укатанная тропа. Кто-то волок тело... Неужели стрелок настиг жертву? Вряд ли, не стал бы он тогда брать с собой собаку, ведь следы от собачьих лап совсем свежие. Это внушало надежду, что Кейт ещё жива. Нику пришлось проделать довольно долгий путь. Несколько раз следы обрывались, но Кантена уже было не сбить. Кроме того, он обнаружил ещё следы. Оставлены они были человеком миниатюрным, либо же подростком, судя по их размеру.
   Уже начинало темнеть, когда Ник увидел нахохлившиеся верхушки юрт и всё тех же, похожих на пингвинов людей. Это были юколы. Он поздоровался с ними, и, войдя в одну из юрт, оглянулся. Он услышал, как шаманка трагически сказала "хануун". До чего созвучно с "капут"!
   - Что здесь произошло? - Ник метнулся к шаманке, хотя тут же всё увидел сам: на деревянной кушетке лежала Кейт. Дышала она слабо, и практически не шевелилась. У неё сильный жар. Кейт не замечала ни места, где находится, ни сыщика, уже долгое время идущего за ней по пятам. В этот раз ей не повезло - попала под раздачу. И эти слова шаманки не сулили ничего хорошего.
  

Глава 15. След в след

  
   В то время, как детектив Кантен, остервенело растирая своё лицо снегом, корил себя за то, что не надавил, как следует, на Замятина, Константин Дмитриевич неспешно приводил себя в порядок и собирал разбросанные вещи. Сейчас практически всех пациентов переловили и даже птицы вернулись в клетку. Недосчитались, как выяснилось, восьми. Замятин уже знал, что Кейт сбежала, иначе стал бы сыщик с таким пристрастием допрашивать его.
   - Вот видите, Константин Дмитриевич, к чему привела ваша игра в гуманность? - зло спрашивала Ольга.
   - Завьялова, - Константин Дмитриевич редко обращался к своему заму по фамилии, что значило, он был не в духе. - При всём уважении... Как распоряжаться пациентами - моё личное дело. Я вам, кстати, уже говорил, что "пациент номер 10" привлекает излишнее внимание - за ней длинный хвост, а вы ни в какую. Ну да что нам счёты сводить? Влетит нам всем, за это можете не переживать.
   Замятин решил первым делом осмотреть третий этаж, откуда, предположительно, и начался побег. Двери тамбура были распахнуты настежь, палаты-камеры открыты, а санитары лежали без сознания. Силы были неравны, увы. "Я так думаю, побег спровоцировал Степанов. Вопрос только: откуда у него лом"? - Замятин почесал голову и выглянул в окно. На капсульном замке, запирающем решётку, была свежая царапина. Он не был разбит или сломан, напротив - кто-то его аккуратно вскрыл. "А это уже не похоже на нашего излишне буйного Володю", - подумал Константин Дмитриевич, спускаясь обратно в кабинет. "Кто бы это мог быть... Форточка! Узнаю его почерк - гадит исподтишка и чужими руками. Ну, Васька, мы с тобой ещё пересечёмся". На сей раз Замятин не хотел упарывать ветреного якута психотропным, поскольку теперь велик риск был сесть самому и надолго, поэтому надо будет достать из-под сукна компромат, который он ещё несколько месяцев назад собрал на Василия на случай, если тот начнёт копать под него. Сегодня причина была не менее веская - он устроил в клинике переполох, очевидно, рассчитывая побольнее ужалить Константина Дмитриевича. Плохо только, что пациенты пострадали от этого. "Мне не стоило медлить со звонком. Теперь проблем не оберусь", - корил себя Замятин, наводя порядок в разорённом кабинете. Ключ от лифта благополучно украли и Замятин уже не сомневался, кто его стащил - Кейт, само собой. Она уже довольно давно что-то вынюхивала, крутилась у кабинета и даже, как показалось доктору, начала заигрывать с ним. Свобода любой ценой, вот, к чему стремилась Кейт, не желая оставаться в клинике до официальной выписки. "Хитра лиса", - думал Замятин. Обычно юристы - люди нудные, но Кейт умела, когда надо, включить своё обаяние и шарм. Нет, как женщина она его не привлекала, но были в ней такие качества, которые Замятин уважал в людях больше всего.
  
   Настал вечер. Константин Дмитриевич спешно собирался домой, стремясь уйти от всего этого безумия. Его битый час допрашивали, стремясь выудить чуть ли не признание в убийстве Кеннеди, но безрезультатно. "Боюсь, ядерный взрыв наделает меньше шума, чем наши доблестные стражи порядка", - думал Замятин, покидая клинику. Он шёл без остановки и, дойдя до квартиры, поспешил закрыться от всех и зашторить окна. Он был скрытной натурой и не любил афишировать свою жизнь. С соседями был немногословен, что и давало им повод сочинять всякие сплетни. Он овдовел десять лет назад и с тех пор не утихали слухи, что он "помог" своей жене отправиться на тот свет. Сам Константин Дмитриевич никак не комментировал подобное, считая, что это ниже его достоинства. Нет, он не был человеком высокомерным, просто умел прочувствовать других и, благодаря своему знанию языка тела, мог без труда узнать, что же на самом деле думал его собеседник. Когда-то он не верил тому, что знание языка тела поможет читать чужие мысли, но после был просто поражён открытием. Его научный руководитель как раз о том, как Вольф Месинг "читал мысли" других людей упоминал именно об этом. Тогда юного Константина это сильно заинтриговало. Ему было интересно буквально всё вокруг. Человеку, проведшему большую часть своей жизни в таёжном посёлке, мир тогда казался великим и таинственным.
   "Сперва надо заполнить отчёты", - решил Замятин и попытался включить компьютер. Системный блок только было включился но тут же что-то щёлкнуло и индикатор погас. Тю, опять эта хреновина капризничает. Со второй попытки Замятин всё же смог включить аппаратуру. Дело дрянь - придётся, видимо, опять доставать этот учебник и разобрать системный блок до винтика, дабы проверить провода, разъёмы и микросхемы, а то и вовсе менять системный блок на новый. Нельзя откладывать ремонт в долгий ящик, а то не ровен час сломается компьютер в самый ответственный момент. Нет уж, решено - завтра он позвонит мастеру и выяснит, что именно не так с аппаратурой.
   Когда часы пробили ровно девять, Замятин, закончив заполнять отчёт, отправился в кладовку, где у него в тайнике лежали важные документы. Там было досье на Форточку и его сообщников, а также подтверждение их причастности к контрабанде и другим, более тяжким преступлениям. Только половины этого на расстрел хватит. Уже сейчас представляя, как изменится лицо Василия, когда он увидит копии этого компромата, наличие которого не даст ему умыть руки и, сдав товарищей, выйти сухим из воды, доставляли Замятину несметное удовольствие. Надо при случае провести в доме якута небольшой обыск. А может, получится договориться с его сестрой. Соня - девушка добродушная, хотя и довольно наивная. Обвести её вокруг пальца не составит труда. В крайнем случае, придётся задобрить пса и взломать замок. Форточка довольно беспечен и о своей безопасности плохо заботится.
   Константин Дмитриевич выключил компьютер и приоткрыл окно в комнате, поскольку от табачного дыма в помещении стало синё. Завтра он возьмёт отпуск за свой счёт и проведёт небольшой рейд в доме того, на кого у него давно чешутся руки. По правде говоря, сейчас вопрос поимки беглых пациентов для Замятина не стоял вообще, он был готов махнуть на них рукой, лишь бы они не пожелали расквитаться с доктором за мнимые и всамделишные обиды.
  
   Утром Константин Дмитриевич позвонил на работу и предупредил, чтоб сегодня его не ждали и, торопливо одевшись, вышел на улицу. Где находится дом Василия, он прекрасно помнил, куда сложнее было отыскать удобный наблюдательный пункт. Вася жил практически на окраине и город в этой местности был приземист. Ничего не оставалось, кроме как держаться в удалении. Хотя Форточка и был довольно беспечен, не стоило сбрасывать со счетов его снайперскую подготовку, благодаря которой он мог быстро выследить нужного ему человека. Смелостью он не блещет, но при случае точно всадит пулю в спину. Такова его шакалья натура.
   Замятин терпеливо ждал, когда Вася покинет свой дом и вот, наконец, "Газель" медленно "выползла" из гаража и тронулась с места, оставив за собой облако выхлопного дыма. Константин Дмитриевич переждал ещё пять минут и направился к воротам. Возможно, удастся убедить Соню поговорить с ним. Он нажал на кнопку звонка у калитки и, как только смотровая дверца открылась, он вежливо приветствовал Соню, та же была в недоумении от нежданного гостя.
   - Вам кого? - спросила девушка. Ростом она, конечно, невелика и в этом они с братом весьма и весьма похожи. Когда-то Соня получила уничижительное прозвище "Мася", подчёркивающее её низкорослость и сильно комплексовала по данному поводу.
   - Прошу прощения, мне надо поговорить с Васей Михайловым. Он дома?
   - Ничего не знаю, - отрезала Соня. - Я в его дела не лезу, потому дождитесь, пока он вернётся или позвоните ему. Я в его дела не лезу.
   - В таком случае, мне бы хотелось с вами поговорить. Видите ли, Василий забыл предупредить меня о том, куда собрался ехать, думаю, он скоро вернётся... Не впустите?
   - Нет, - ответила девушка. - Не впутывайте меня в эти дела! Если вам нужен мой брат, дождитесь его! Всё, до скорого!
   С этими словами Соня бесцеремонно захлопнула смотровую щель в калитке. Похоже, она была в курсе ближайшего окружения брата, что сам визит постороннего вызвал у неё неподдельную тревогу. Ничего не остаётся, кроме как выкурить Соню из дома. Но куда? Не похоже, что девушка чем-то серьёзно заинтересована в этом городе, чтобы вот так спокойно взять и оставить тёплый дом на долгое время. Казалось, шансы на обыск равняются ноль целых, ноль десятых, но фортуна в этот раз улыбнулась доктору. Примерно в три часа дня калитка распахнулась и оттуда вышли радостный лохматый пёс и низкорослая девушка в красной куртке с капюшоном.
   - Филька, тише ты, - пыталась она успокоить пса, который так и норовил повалить хозяйку на землю. Как думал Константин Дмитриевич, Соня проиграет эту битву - у неё с собакой разные весовые категории.
   - Вот дурной пёс, - ворчала девушка, отбиваясь от Фильки. Ей всё же удалось приструнить излишне эмоциональное животное. Как только оба скрылись из виду, Замятин перелез через забор и, подойдя к двери, достал из кармана импровизированные отмычки и какое-то время возился с замком, стараясь установить все штифты в нужное положение. У него не было опыта взлома, вернее, был, но куда как беднее, нежели у Васи. Хорошо ещё, что тот, будучи человеком мелочным и жадным, не установил на дверь какой-нибудь сложный механизм и минуты через три замок поддался. Константин Дмитриевич, пройдя в прихожую, огляделся и, прикрыв за собой дверь, направился в комнату. Для комплексного обыска времени у него не хватит, но для беглого осмотра - вот так, с прицепом. "Так-так, наш Форточка не имеет постоянного места работы и дольше года нигде не задерживается. Не курит, что характерно". Последнее было вполне объяснимо: снайперу, пусть и не состоявшемуся, подобная привычка категорически противопоказана. В доме было всего две комнаты и довольно обширный подвал с винными полками, где хранились бутылки с разным марочным вином, причём отнюдь не дешёвым - здесь сорта для настоящих гурманов. Вряд ли Форточка сам станет столько пить, наверняка эти бутылки с успехом продаются им на толкучке или же по объявлениям. Скорее всего, продавать он их везёт в Красноярск - там больше подходящей клиентуры. Здесь же стоял перегонный аппарат. Должно быть, Вася временами гнал самогон. До сих пор в подвале витал запах палёной резины от шланга, которым он соединял трубы. Здесь даже нашлось место небольшой теплице с огурцами. На время Замятин подумал, что попал домой к ботанику, либо фермеру.
   В комнатах он при поверхностном осмотре не нашёл ничего необычного, если не считать охотничьего карабина со свежими подтёками масла и кипы бумаг с разного рода чертежами. "Ого, тут даже патронов целый ящик, - думал Замятин, заглядывая в шкаф. - На кабана, на косулю и даже на медведя. Початая, причём. У нас завёлся заядлый охотник и, похоже, он до сих пор занимается любимым делом". Содержимое платяного шкафа не оставило никаких сомнений относительно того, чем занимался Василий, а найденные очки с простыми стёклами лишь подтвердили догадку о том, что он - мошенник. Кроме того, сегодня в снегу, неподалёку от калитки, Замятин нашёл патрон. Короткий, от пистолета, либо малокалиберной винтовки. Должно быть, Вася обронил его, когда перезаряжал оружие. Всё бы ничего, не будь этот патрон подпилен крест-накрест. С "розочками" явно не в тир ходят и предназначены они для стрельбы по живым мишеням. Замятина будто обожгло и он буквально схватил фотоальбом и принялся лихорадочно его листать. Васька запечатлел кучу интересных мест и везде он выглядел лучезарным и счастливым. Такой же выглядела и Соня. Вот и его отец, типичный брутальный якут с сигаретой в зубах и ружьём на плече. "Как у такого честного человека мог жулик родиться", - сокрушался Замятин. А вот на полке лежали открытки. Больше десяти штук и все - с трогательными посланиями от сестры. Вот уж с кем у Василия точно хорошие отношения. А вот с родителями, похоже, он до сих пор плохо ладит.
   Осмотр можно заканчивать. Но Константин Дмитриевич привык доверять своей интуиции и решил, что сегодня день будет урожайным. Потому он не спешил покидать улицу и уже когда начало темнеть, он увидел в свете фонаря совершенно измождённую Соню. Не похоже, что она от прогулки на пустынный берег Енисея так утомилась, всё выглядело, будто она тащила что-то тяжёлое. Бревно, либо человека. Последнее было более вероятно и вскоре Константин Дмитриевич в этом убедился, когда увидел, как девушка остановилась у калитки и, прицепив поводок к забору, принялась судорожно оттирать снегом низ своей правой штанины. На её светло-синих джинсах отчётливо виднелись бурые пятна, похожие на кровь.
  
  

Глава 16. Обмани судьбу

  
   Неизвестно, о чём думала Кейт, спускаясь в катакомбы. Она знала, что, скорее всего, она тут не одна и путешествие по подземному миру сулит ей интересную игру в прятки в темноте с кем-нибудь из беглых пациентов, а может, даже какой-нибудь фантастической тварью вроде юки, только куда менее добродушной и лояльной к человеку. Здесь был освещён только предбанник, а фонарика у Кейт с собой не было. Из источника света - только зажигалка, которую она стащила из кабинета Замятина. В такие моменты Кейт уже откровенно жалела, что не курит - по крайней мере, проблем с источником света в кромешной тьме было бы куда как меньше. Вот и приходится довольствоваться подручными средствами.
   В этот момент где-то в стороне послышались глухие звуки, будто что-то тяжёлое падало на пол. Всё это сопровождалось руганью и криками:
   - Отцепись, мразь!
   - А ну стой!
   - На те в щи!
   Похоже, санитары, пустившиеся в погоню за разбежавшимися психами, не справлялись: только что чей-то силуэт промелькнул совсем рядом. Кейт это испугало и она быстро юркнула за бочки. Не хватало только ей прямо сейчас попасть под раздачу. Она высунулась буквально самую малость и увидела, как светловолосый мужчина в больничной пижаме ожесточённо отмахивается гвоздодёром от подоспевших санитаров. Выглядит не очень хорошо. Если Кейт попадётся ему, он без колебаний ударит её этим грозным оружием. Сейчас же Влад пёр, как танк сквозь сточный канал. Склизко было, упасть в эту жиду Кейт совершенно не улыбалось. "Фу, этот выступ весь грязный и мокрый. Соскользну ещё в эти помои... Только этого не хватало", - думала Кейт, подсвечивая себе путь. К счастью, нужный вентиль оказался рядом. Честно говоря, Кейт была юристом, а не водопроводчиком, но в этот раз чутьё подсказало ей, что данный механизм поможет освободить путь от этой жиденькой, но грязной речушки. Кейт со всех сил налегла на вентиль, который, похоже, проржавел насквозь, но всё же сумела повернуть кран. В скором времени уровень воды стал понижаться и девушка смогла отчётливо видеть проход. "Так-то лучше". Но она ещё не полностью провернула эту гадину. Но дальше налегать было бесполезно. "Чёрт, эта штуковина застряла", - с горечью вздохнула Кейт.
   Почему-то сейчас она вспомнила, как посмотрела однажды фильм "Пункт назначения" и после его окончания долго молчала. Фильм пугал своей реалистичностью, хотя и был излишне психоделическим. В какой-то момент Кейт показалось, что теперь она сама стала героиней фильма: ей удалось обмануть смерть тогда, на дрейфующей льдине. А сейчас она одна в катакомбах с буйным психопатом играет в прятки в полной темноте. Кроме того, если вдруг обрушится перекрытие, ей не жить. Вот так-то, увлекательное приключение превращалось в непрерывную игру в прятки со смертью.
   Первое время идти приходилось на ощупь. Вокруг - гробовая тишина, изредка нарушаемая противным крысиным писком. Тут прямо наперерез Кейт выскочила здоровенная чёрная крыса. Да, это вам не миловидные белые крыски, от которых когда-то тащился Дэн.
   - Фу, ненавижу крыс! - процедила сквозь зубы девушка.
   Но худшее было впереди. Как только Кейт, опасливо озираясь и подсвечивая дорогу зажигалкой, прошла дальше, на её глазах выбежала ещё одна. И тут случилось невообразимое: крысу молниеносно атаковал змей. В темноте было не отличить, кто это, поэтому Кейт от ужаса начала кричать и уронила зажигалку. Отлично - мало того, что она в тесном проходе рядом с противным склизким змеем, так ещё она его потеряла из виду. Кейт была близка к панике. Может, её отец был прав? Может, действительно ей стоило пожить сутки в комнате со змеями? Тогда, в детстве, она могла бы перебороть свои страхи, но теперь, когда ей двадцать девять, сложно представить, что могло бы заставить её перестать шугаться змей, тем более, ужаков, которые на людей практически никогда не нападают, а и укусят - ничего страшного, благо они не ядовиты. Кейт чувствовала присутствие змея и от этого её руки дрожали, а дышала она сбивчиво и была на грани истерики. Она с трудом заставила себя присесть и подобрать зажигалку. Только теперь в свете огонька она увидела, что это был тот самый полоз из оранжереи, которого все ласково называли просто Гриша. Вроде Игнат упоминал о том, что змея временами отпускают в канализацию, чтобы он там ловил крыс, ищущих в холодное время года место потеплее, поэтому теперь стало более-менее понятно, откуда здесь, да ещё за полярным кругом, взялась змея.
   Шло время, а полоз и не думал куда-то уходить. Ему будто понравилось в катакомбах и он будто намеревался не пропустить Кейт дальше. "Что же ты делаешь, тварь? Хочешь, чтоб я тут от страха подохла"? - думала Кейт и, подобрав камень, бросила его в сторону змея. Полоз лениво пошевелился и медленно отполз куда-то в сторону. Путь был свободен и Кейт бодро зашагала вперёд. Вскоре показался просвет, что значило, её и городские улицы отделяют считанные метры. Пора бы уже выбираться, но вдруг за Кейт хвост? Нет, нельзя так рисковать. Но то, что хвост за ней тянется в самих катакомбах, Кейт узнала лишь тогда, когда услышала рядом шаги. От неожиданности она кашлянула, что немедленно услышал незнакомец. Он постучал чем-то железным по трубам и позвал:
   - Э-эй, кто здесь? Незваные гости... Опять... Мало я, ой мало вам всыпал в психушке! А ну иди сюда, лягушка канализационная!
   Господи! Это же тот псих с ломом! "Откуда он только тут взялся"? - у Кейт от страха сердце билось с такой силой, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Смерть точно играет с ней в прятки - сперва на льдине, теперь вот здесь, когда в одном коридоре всего пара шагов отделяет Кейт от психопата, готового раскроить ей череп при первой же возможности.
   Вдруг произошло что-то невообразимое: псих точно на кого-то наступил и, выругавшись, побежал куда-то в сторону с воплем:
   - Куда полез, шланг?! Да я тебе сейчас башку оторву, с**а! Завалить меня решил, да?!
   Похоже, этот излишне буйный паренёк имел глупость наступить на хвост Грише, а это вам не маленькая змейка, а двухметровый полоз, который, в случае чего, готов постоять за себя и столь дерзкое покушение на свой хвост он не готов простить даже доктору Замятину. Сейчас Кейт, спешившая покинуть эпицентр драки, мысленно благодарила змея, теперь оказавшегося рядом именно тогда, когда он был нужен. "Кто бы мог подумать, что змея спасёт мне жизнь"? - думала девушка, когда добралась до весьма странного места. Здесь стояли старые ржавые вагоны. Это... Метро? Откуда здесь взяться подземке? Если подумать, Кейт сильно устала и сейчас не отказалась бы передохнуть даже в таком сомнительного качества месте. Но едва она успела удобно устроиться в вагоне, как снова услышала шаги. В этот раз тот самый мужчина шёл, изрыгая проклятия в адрес змея. Очевидно, не сумел его поймать. "Мимо, прошу тебя, пройди мимо"! - Кейт сидела, скрестив пальцы. Но, видимо, мужчина уже успел облюбовать это местечко и, не зная, что Кейт сидит здесь, спокойно зашёл в соседний вагон. Тут девушка почувствовала себя точно так же, как в первый день в палате с Кристиной, потерявшей свою куклу. Она не могла спать, ощущая постоянную угрозу своей жизни. И вот опять... Да когда же это кончится?! Придётся терпеливо ждать, когда психопату надоест здесь торчать и он куда-то уйдёт.
   Спустя час, из соседнего вагона раздался раскатистый и явственный храп. "Слава богу, хоть сейчас заснул", - думала Кейт, торопливо выбираясь из вагона. Она намеренно свернула с прямой дороги и снова очутилась в узком коридоре, в котором ни встать, ни сесть. Да что там, дышать и то сложно. Это уже походило на какую-то мышеловку. "Я хожу по кругу", - подумала Кейт, вновь очутившись в дренажной системе. Нет, здесь всё выглядит немного иначе. Здесь даже лестница имеется. Кейт медленно поднялась и выглянула, пытаясь понять, куда она попала. Это был некий подвал, заваленный всяким ненужным хламом. Сквозь вентиляционное окно с трудом пробивался свет уличного фонаря. Но здесь было достаточно тепло, чтобы переждать ночь, кроме того, было, куда прилечь. "По крайней мере, здесь не эта чёртова клиника", - уже этим фактом Кейт была немало довольна. Она примостилась на куче тряпья у трубы, от которой веяло жаром и, зевнув, сказала себе:
   - Посмотрим, куда я выйду. Говорят, на той стороне всегда трава зеленее.
  
   Этой ночью Кейт впервые снилось что-то хорошее. Во сне снова пережила свой приезд в Валадилену, этот необычный городок, полный механических причуд. И где только ещё такую красоту встретишь? Такое тихое, спокойное местечко. Лес, река, свежий горный воздух... Ну что ещё нужно человеку, уставшему от суеты мегаполисов и от асфальтных джунглей? В какой-то момент Кейт поймала себя на мысли, что хочет вернуться в Валадилену, как вдруг назойливый лучик солнца вернул её в реальный мир. Судя по всему, времени сейчас порядочно. Долго же она проспала. Бывало, в студенческие годы после дней хронического недосыпа, она на выходных проваливалась в глубокий сон, что её и канонада бы не разбудила и дрыхла, самую малость, до полудня, даже если ложилась не так уж и поздно. А теперь похоже, она окончательно одичала, что в грязном подвале спит, как у себя дома. "Нехорошо получается - отвыкаю жить, как белый человек", - усмехнулась про себя Кейт и, размявшись, решила выйти из подвала. Будь она сейчас дома, непременно поставила бы на огонь кофейник и открыла окно для проветривания комнаты. "Если подумать... Я уже почти сутки ничего не ела. Надо бы мне до юколов добраться, их стоянка где-то в окрестностях". Дверь подвала оказалась незапертой, но стоило Кейт выглянуть... Она едва сумела подавить крик. Сейчас она бы охотнее оказалась в цепких лапах доктора Замятина и прошла бы ещё пару допросов на детекторе лжи. Да, было от чего испугаться - в помещении вальяжно разгуливали люди с закрытыми лицами и с карабинами в руках, а где-то за стеклом, напоминавшем перегородку кассы, стоял человек, кривой на левый глаз. Его походка и чинная стойка не оставляли никакого сомнения в том, что он и есть главарь всей этой шайки. Кейт, затаив дыхание, пыталась уловить, о чём же говорят эти личности. Их лиц она не могла разглядеть, лишь отметила, что один из них маленького роста, гораздо ниже сообщников. На его фоне Кейт выглядела просто Гулливером среди лилипутов. Это лазутчик, однозначно.
   - Слышь, Хлыст, - говорил коротышка. - Чемоданчик-то при тебе?
   - Конечно. А ты как думал?
   - Да так... Просто подумал, пора бы обсудить моё вознаграждение, - намекнул коротышка.
   Тот, кого он называл "хлыст", посмотрел на него из-под своих тёмных очков и сказал:
   - Ты, по-моему, не по адресу, тебе не кажется?
   Кейт, воспользовавшись моментом, быстро перебежала за другую колонну и, прижавшись к ней спиной, осторожно выглянула. Она стремилась понять, о чём говорит главарь. Они явно здесь не для торжественного обеда собрались.
   - ...вот что, Шрам, за нами хвост. Надо что-то с этим делать. Понимаешь намёк?
   - Не боись, я всё улажу. Журналюга далеко не уйдёт. Да и с Замятиным нам разобраться бы не помешало.
   Кейт с трудом подавила крик. Говорят, мечтать надо осторожно, ведь мечты, особенно высказанные на горячую голову, имеют свойство сбываться. Когда-то она сгоряча пожелала, чтобы Замятину "скормили" свинец где-нибудь в подъезде или проулке, но теперь она молила о том, чтобы Константин Дмитриевич остался в живых. Как бы плохо она к нему ни относилась, он не заслуживал смерти. В конце концов, он, по крайней мере, закрывал глаза на мелкие нарушения со стороны Кейт.
   - Нет, - отрезал главарь. - Первым подозреваемым буду я! С Замятиным я сам как-нибудь управлюсь. Тебе я такую тонкую работу доверить не могу.
   "Журналисты знают много, потому и живут мало. Стоп! О чём это я думаю"? - мысленно одёрнула себя Кейт. Она поняла, что у неё дрожат коленки и если она сейчас не выберется, её можно будет отпевать, если, конечно, бандиты не решат скормить её труп рыбам в Енисее. Улучив момент, девушка рванула обратно в подвал. Она видела только один относительно безопасный выход - через вытяжку. Честно говоря, это окно было настолько широким, что даже жиртрест в него бы пролез, если бы избавился от решётки.
   Однако, как ни старалась Кейт, самообладание её всё же подвело и звук отвалившейся решётки и шебуршания в подвале был услышан наверху. Коротышка находился ближе всех к подвалу, потому и услышал звук.
   - У нас гости, - пробормотал он, доставая из-за пояса пистолет. - Пойду проверю.
   Кейт уже бежала, не разбирая дороги. Ей казалось, преследователь дышит ей в спину, хотя она и сделала всё, чтобы её присутствие не обнаружили. Как бы она хотела снова обмануть смерть! Но похоже, её удача на этом закончилась. Она услышала позади себя, примерно за полсотни шагов два громких хлопка и тотчас почувствовала хлёсткие удары в левый бок. Ноги её отказывались слушать и Кейт упала, как подкошенная. Высота сопки была от силы метра полтора, но всё равно удар при падении был весьма чувствительным. С огромным трудом девушка сумела приподняться и, спотыкаясь, устремилась вперёд. Но стрелок и не думал оставлять жертву в покое. Кейт почувствовала, как кто-то придавил её к земле ботинком и уже целится в голову, дабы сделать контрольный выстрел. В этот момент у Кейт перед глазами пронеслась вся жизнь. Она знала, что бандит будет глух к её мольбам, поэтому молчала.
   Но тут случилось нечто невообразимое: он опустил оружие и торопливо зашагал назад. Трудно сказать, что на него нашло, что он оставил девушку в живых. Он то ли впервые стрелял в живого человека, то ли не вынес взгляда жертвы, которую хотел добить. В любом случае, Кейт надо было во что бы то ни стало воспользоваться столь неожиданным шансом на спасение. К тому моменту она падала чуть ли не через каждый десяток шагов, ослабев от потери крови. Больше идти не было никаких сил и Кейт уже ползла, цепляясь за корни деревьев и кочки. Она уже была в полуобморочном состоянии, как вдруг услышала неподалёку лёгкий топот и в следующий миг она почувствовала, как кто-то светит фонариком ей в лицо.
  
   "Филька наверняка засиделся в этом загоне", - думала Соня, мысленно переваривая разговор с незнакомцем. Она, конечно, ждала встречи с тёмными личностями, но всё равно сегодняшний гость стал для неё полной неожиданностью и девушка не без труда отделалась от этого настойчивого мужчины. Всё-таки правильно она поступила, дав незваному гостю совет дождаться лично Василия и обсудить с ним всё, что хотел обсудить. Окружение брата не внушало никакого доверия и чтобы отвлечься от непрошеных мыслей, Соня решила выгулять пса.
   - Филька! Иди сюда, Филька! - позвала девушка, открывая дверь загона.
   Пёс так неожиданно выскочил, что чуть не сбил девушку с ног, когда та намеревалась подцепить карабин к его ошейнику. "Вот дурак, а! Весь в хозяина"! - с досадой думала Соня, отбиваясь от излишне сентиментального животного. Брат, похоже, через пень-колоду занимался с собакой и вот результат. Прошло ещё немало времени, прежде чем Соня сумела приструнить Фильку.
   Закрыв за собой калитку, Соня отправилась в низину, где было дикое поле. С наступлением оттепели здесь всё превращалось в сплошное болото - ни проехать, ни пройти. Но пока стояли устойчивые морозы, это было лучшим местом для выгула животного. Вокруг лишь тишина, да благодать. Соня успела по-настоящему полюбить дикую природу Таймырской тундры. Брат ещё звал её приехать собирать грибы, здесь они никогда не бывают червивыми. Девушка испытывала то самое чувство спокойствия и умиротворения, свойственное для апрельского морозного вечера, когда зима ещё окончательно не отступила. Соня бы ещёдолго любовалась закатом над водной гладью Енисея, как вдруг она услышала, что пёс отчаянно скулит и лает, будто подзывая хозяйку.
   - Что там у тебя, Фил? - спросила девушка, ускоряя шаг.
   Пёс всё не унимался и когда Соня подошла, принялся яростно тыкать носом во что-то неподвижное. Девушка посветила фонариком и испуганно вскрикнула: она увидела кровь.
   - Боже мой! Вам нехорошо! - крикнула Соня, подавая руку пострадавшей. - Я вызову скорую!
   - Н-н-н-н... - отчаянно что-то замычала незнакомка, словно пытаясь отговорить Соню от этого поступка.
   - Да как же? Вы ранены, вам нужна помощь.
   - Ю-ю... Ю-ко-лы... Там... - с трудом выдавила девушка.
   - Юколы? - переспросила Соня. - Да, их стоянка где-то там. Вам туда надо? Давайте я вам помогу.
   Соня только что встретилась не с кем иным, как с Кейт Уолкер, вчера сбежавшей из больницы. Вызов скорой мог всё испортить, поэтому она сейчас молила о том, чтобы Соня вняла её просьбе не привлекать врачей, которые наверняка поднимут на уши полгорода. Ноги у Кейт отнялись, поэтому Соня вынуждена была буквально волочить её полкилометра до стоянки юколов. Соня была девушка хрупкая, поэтому тянуть на себе Кейт для неё было невероятно тяжело. Тем не менее, Соня не бросала Кейт, даже пальцы не разжимала, хотя её руки ныли и болели. Как только показались верхушки юрт, Соня буквально рванула, собрав остатки сил. На входе её повстречал вождь.
   - Кунак Маак, дорогая незнакомка, - учтиво поздоровался мужчина.
   - Да, да... Доброго, - Соня всё никак не могла унять дыхание. - Я нашла её там... На пустыре. Она просила помочь её добраться сюда.
   Вождь внимательно всмотрелся в лицо Кейт и, приложив ладонь к её лбу, вздохнул:
   - Кихилаак. Оставь её шаманка. Она позаботиться о Кейт.
   - Её зовут Кейт? - встрепенулась Соня. - Но откуда...
   - Кейт побывать наш гость, - ответил вождь, подзывая двух коротышек из племени. - Мы помочь ей справиться с задание. Она найти, что хотела, - в это время Кейт успели водрузить на деревянную кушетку.
   Юколы подкатили едва живую Кейт к креслу, в котором восседала шаманка. Та, осмотрев Кейт, вздохнула:
   - А... Кейт отправиться в сон.
   - Она жива? - вмешалась Соня.
   - Туук-туут, - вздохнула шаманка. - Если захотеть, она проснуться. Мы вылечить её, чем сможем. Туук-туут.
   - Ну, мне тогда пора.
   Соня решила, что здесь ей больше ловить нечего и поспешила надеть на пса поводок и спешно зашагала домой.
  
   А Кейт, тем временем, начала бредить:
   - Отец... Не уходи, пожалуйста... Где ты? Ты не умер, я знаю...
   Уже не в первый раз Кейт разговаривала во сне, раз за разом переживая не самые приятные моменты из своей жизни. Теперь, в полуобмороке, она чувствовала, как снова возвращается в ту роковую зиму. Самую длинную в её жизни.
  
  

Глава 17. Две жизни Билла Уолкера

  

30 декабря 1985

  
   В последнее время сны Кейт перестали нести какую-либо смысловую нагрузку и всё больше напоминали бесконечные блуждания по тоннелю, которому не видно конца и края. После таких снов она чувствовала себя так, будто в её голове воцарился сферический вакуум и каждый звук отдавался гулким эхом, будто кто-то бил молотком по железному листу. Этой ночью Кейт снилось примерно то же самое. Но стоило ей остановиться, тут же перед ней промелькнули клыки и пасть здоровенного удава, готовящегося к прыжку и...
   - А-а! - Кейт проснулась и поняла, что находится в своей комнате. Мама уехала в гости пару дней назад и обещала быть к празднику. Всё это время девочка была предоставлена своему отцу, который не упускал возможности рассказать всякую быль и небыль о своих путешествиях в рамках экспедиции, организованной историческим сообществом, в котором он работал. В отличие от вечно серьёзной и чем-то озадаченной Маргарет Уолкер, Билл выглядел весёлым и беззаботным. Уж сколько раз жена в сердцах спрашивала, когда же он, наконец, прекратит кривляться, а ему всё до лампочки. При этом он часто проводил ночи за заполнением каких-то бумаг. Семья к этому давно привыкла, поэтому Билл спокойно делал свои дела, оставляя наутро пепельницу с горсткой окурков. Курил он, как паровоз, хотя в присутствии дочери он старался этого не делать не столько из-за вреда табачного дыма, сколько из-за того, что Кейт постоянно напоминала ему о том, как выглядят лёгкие курильщика, которые она однажды увидела в кунсткамере. Билл раздражался от этого, но виду не показывал. "Хотя бы при ребёнке учишься сдерживаться", - с ехидством отмечала жена.
   - Ну что за бойкот, право ж слово! - ворчал Билл.
   Этой ночью ему опять не спалось. Однако выглядел Билл встревоженным и хотя он, обычно, сквозь пальцы смотрел на снохождения дочери, но в этот раз, увидев Кейт в гостиной, он практически сразу отложил ручку и сказал:
   - Кейт, ты на часы смотрела? Уже половина четвёртого, иди спать, так ты можешь простудиться.
   - Ну... Пап, мне просто приснился кошмар и...
   - Меньше бы ты на ночь всякую жуть читала, снилось бы тебе тогда что-то хорошее. Иди-иди, молодым растущим организмам вредны ночные бдения.
   Сейчас отец говорил словами матери, куда менее лояльно относящейся к увлечениям Кейт и если первый считал, что нет ничего страшного в том, что дочь лазает по заброшенным местам, то Маргарет Уолкер не считала, что стоит махнуть рукой на то, что Кейт гуляет в доках порта, по заброшенным домам и трущобам и, тем более, водит дружбу с детьми из подобных районов. Она даже грозилась Кейт домашним арестом, но никогда не выполняла свои угрозы, чем Кейт беззастенчиво пользовалась. Вообще, мать считала, что Кейт тоже следует соответствовать стандартам высших слоёв среднего класса, с чем, разумеется, был не согласен Билл, утверждающий, что нельзя из детей растить мимоз. Недавно Кейт подслушала разговор, вернее, выяснение отношений родителей о том, как следует воспитывать детей.
   - Что ты вообще можешь знать о воспитании? Ты в приюте вырос! - зло замечала Маргарет.
   - Положим, не совсем в приюте, - меланхолично отвечал Билл. - Я оттуда при первой же возможности ноги делал. Дрянное местечко, надо сказать.
   - И что это меняет? По-твоему, я не знаю, что за контингент водится на улицах, тем более, в Северной Ирландии?
   - Меньше бы ты всяким байкам про ирландцев верила, - всё тем же спокойным голосом отвечал Билл.
   И так могло продолжаться до бесконечности. Конечно, родители считали, что Кейт их не слышит, либо же пропускает всё мимо ушей, но это было не так.
   - Да, пап, я понимаю, - спокойно ответила Кейт и решила последовать совету отца.
   В последние дни она спала урывками и нередко просыпалась посреди ночи. Ещё минут пять девочка смотрела на то, как за окном мельтешат снежинки и уже было задремала, как вдруг тишину нарушил звонок в дверь. У Кейт сон тонок, поэтому она встрепенулась и, подойдя на цыпочках к двери, отделяющей её комнату от гостиной, прислушалась. Это вряд ли мама - она бы открыла дверь своим ключом, да и не стала бы возвращаться так поздно.
   - Добрый вечер, как вас... Ай, забыл. Кто вы нынче? Билл Уолкер или Майкл Райс? - спросил гость с плохо скрываемым сарказмом.
   - Тим, ты с ума сошёл! Кто в такое время в гости ходит? Я же просил не являться ко мне домой!
   - Да брось, всё равно жена твоя уехала, а дочура спит мёртвым сном.
   - Чего надо? - Билл явно нервничал.
   - Есть срочное дело, - ответил гость, прокашлявшись. - Видишь, вот бумаги? Здесь надо кое-что подправить, заодно поставить штамп о том, что всё заверено. Помнишь, ты в пьяном кураже хвастал, что можешь подделать любую подпись? Так что на, держи.
   - Э нет, дружище! - Билл резко переменил тон и уже, не таясь, начинал торг. - Одно дело - подпись, а вот печать... Я чуть не прогорел на этом в прошлый раз. Я не тороплюсь в тюрячку, извини.
   - Да-а, дружище, сильно ж тебе пуля мозги раскурочила. Я ведь тебе нехилый такой гонорар предлагаю.
   - По-моему, дорогой Тим, торг здесь не уместен. Печати - это не моё, понял?
   - Я, между прочим, готов ставки повысить. Да и срок у нас ещё ого-го - неделя целая. Ладно, плачу двойную цену!
   - Тогда непременно могу обеспечить к первому января. За тройную, - Билл уловил нить разговора и теперь активно лил воду на эту мельницу.
   - Не, ну ты уж совсем оборзел, - хмыкнул Тим. - Между прочим, у тебя кое-что осталось с твоей последней поездки. И я знаю человека, готового всё это добро купить. Бери уж то, что я тебе предлагаю. И мне, и тебе - сплошная выгода! Я - человек слова, уж поверь. Я когда-нибудь кидал тебя? Так что соглашайся, не пожалеешь, - Тим всё больше напоминал змея-искусителя.
   - Ладно, - согласился Билл. - Сделаю всё, что смогу. Но учти: если копы сцапают, я тебя прикрывать не стану.
   - Да брось, всё будет нормально. Ладно, будь. И не забывай про дело, ясно?
   - Иди, иди давай! - процедил сквозь зубы Билл. - Чтобы нас никто не видел!
   - Да какой дебил будет в четыре утра бодрствовать? - спросил было Тим, но Билл спешно закрыл дверь за гостем.
   Кейт вернулась в постель и ещё около часа мысленно переваривала неприятное для себя открытие. Она не могла, да и не хотела верить в то, что её отец оказался именно тем, от кого и он сам, и мама говорили держаться подальше. Значит, это правда... То, что приступы мигрени у Билла - последствия ранения в голову. Неужели он всё это время лишь носил маску добропорядочного гражданина? Скорее всего, так и есть. Билл Уолкер - не кто иной, как мошенник, не гнушающийся лёгкого заработка.
   Как ни старалась Кейт, она не смогла сдержать слёз. Они самопроизвольно катились из её глаз и в какой-то момент Кейт показалось, что она ослепла. После этого она провалилась в сон. Но, как выяснилось, ненадолго. Из гостиной раздались громкие стенания отца.
   - А-а-а-а!!! - этим криком Билл мог разбудить кого угодно. - Голова-а-а...
   Кейт вскочила с кровати, будто её обожгло. Больше всего она боялась именно таких моментов, когда у отца начинались приступы мигрени. Приступы случались редко, но могли быть сильными. По этой причине мама постоянно спрашивала, не лучше ли, если за рулём будет она. Бояться было чего: если очередной приступ накроет именно в момент движения, аварии не избежать. Впрочем, до сих пор все поездки, во время которых за рулём был Билл, обходились без существенных происшествий.
   - Папа! Папа, что с тобой?!
   - Таблетки... Они там, на кухне, - сдавленным голосом ответил Билл.
   Кейт молниеносно кинулась к шкафчику и вытащила оттуда те самые таблетки, о которых говорил отец. Он постоянно держал их при себе, но в это раз, видимо по причине праздников, оставил их далеко от себя.
   - Держись, пап, - приговаривала Кейт, спаивая отцу лекарства.
   После того, как Билл судорожно выпил всю воду, Кейт вызвалась проводить его до кровати - в таком состоянии он был не способен работать. Девочка помогла отцу дойти до кровати и решила, воспользовавшись моментом, осмотреть его стол. Ничего необычного: кипа бумаг, пепельница с горкой окурков и разного рода приспособления для поддельных печатей. За окном уже рассвело и Кейт лихорадочно принялась складывать всё это добро в ящик. Очень уж ей не хотелось, чтобы эта неприятная тайна стала известна кому-то ещё, кроме неё. Похоже, сегодня ей больше не уснуть.
  
   Мать вернулась домой около десяти часов. В это время Биллу уже полегчало, а Кейт занималась привычными делами: читала "Собаку Баскервилей".
   - Ау! Вы тут как? - спросила миссис Уолкер, снимая с себя пальто. - Чего такие хмурые?
   - Главное, что живые, - ответил Билл.
   - Ага, - поддакнула Кейт.
   - Ну и славно, - улыбнулась миссис Уолкер и, отметив бардак возле стола, спросила: - Голова не болит?
   - Уже нет. Жив буду, - отмахнулся Билл.
   При этом он скрыто подмигнул Кейт, выражая благодарность за то, что не стала "закладывать" его и, тем более, помогла ему при очередном приступе.
   Знала ли тогда Кейт, что Биллу осталось жить меньше месяца и после праздников она его больше не увидит?
  

13 января 1986

  
   Утром миссис Уолкер застала мужа за сборами. Вчера он говорил с кем-то по телефону и спрашивал за сроки. Наверно, опять куда-то вызвали.
   - Далеко ли собрался, Билл? - спросила она.
   - А... Так это... В Сиэтл мне пора. Скоро начнётся конференция и я буду её участником, - он упаковал все баулы и, поймав на себе взгляды жены и дочери, обнял обеих и сказал: - Ну что вы, в самом деле? Как на войну провожаете. Я ж не навсегда и через пару недель вернусь. Ну, не скучайте.
   - Ох, Билл, ты так всю жизнь проведёшь в разъездах, - тяжко вздохнула миссис Уолкер.
   - Брось, Марго, это даже не экспедиция, а так - пустая формальность.
   - А без неё никак? - спросила Кейт.
   - Боюсь, что никак. Всё, мне пора.
   С этими словами Билл накинул куртку и, взяв весь свой скарб, покинул квартиру.
  

29 января 1986

  
   С момента, когда Билл вернулся домой раньше, чем планировал, прошло уже несколько дней. Сперва он говорил о том, что не придал значения своему плохому самочувствию: ну кашель, что с того? Типичный случай. Но шли дни, а лучше ему не становилось и тогда уже он решил отпроситься домой. Когда Билл вернулся, Кейт просто не узнала своего отца: недавно ещё лучезарный и жизнерадостный мужчина превратился в ходячую мумию. Он был бледен и часто кашлял. Казалось, он абстрагировался от реальности и уже ничем не интересовался. Позапрошлой ночью Кейт слышала, как отец кашлял и хрипел, а вчера его увезли в больницу. Мама навещала его регулярно, но с Кейт не делилась ничем. Её молчание и выражение лица само по себе не сулило ничего хорошего.
   - Сегодня просил позвать священника, - услышала Кейт. - Совсем плох стал, уже с трудом меня узнаёт.
   Девочка не знала, с кем перешёптывается мать, но от услышанного ей стало не по себе. Она отказывалась верить в реальность происходящего и постоянно спрашивала только одно: "Мам, а папа выберется"? В ответ следовало лишь мотание головой и тихие слова: "Не знаю, зайка, не знаю". Кейт уже почти не спала ночью. Ей казалось, она видит своего отца, как тот в предсмертном бреду что-то невнятно бормочет и шевелится еле-еле.
  

31 января 1986

  
   В этот день неожиданно похолодало, а большая влажность лишь усиливала холод. На улице выл ветер, ломая ветки деревьев. Погода была просто отвратительная и Кейт спешила побыстрее домой, в тепло. Когда она шла домой своим привычным маршрутом, через парк, её кто-то окликнул. Это был плешивый мужчина средних лет с довольно пышными усами. Очки придавали ему откровенно педофильский вид. Единственной отличительной чертой была ярко-красная физиономия. Похоже, мужчина хорошо пьян.
   - Привет, - поздоровался он с сахарной улыбкой. - Ты дочка Уолкера, верно?
   - Какая вам разница? - Кейт не испытывала ни малейшего желания разговаривать с пьяным незнакомцем, особенно сейчас.
   - В чём дело? Ты мне не доверяешь? - мужчина последовал за Кейт, не сбавляя темпа. - Я ведь знаю твоего отца. Славный малый... Он был душой компании, всегда знал, как поддержать людей... Куда бежишь, Кейт? Не бойся, я тебя не обижу.
   Кейт хотела уже перейти на бег и у самой арки резко развернулась и спросила:
   - Вы всё ещё преследуете меня? Может, мне закричать?
   - Кричи-кричи... Только вот чем ты себе поможешь этим... Видишь ли, старина Билл совсем плох, - в следующий момент мудчина всхлипнул и уже ухватил Кейт за предплечье. - Знала бы ты, как ему сейчас... Ох, не доживёт мужик до завтра, нутром чую, - всхлыпывал незнакомец, обдавая Кейт отвратительным перегаром.
   - Убери руки! - закричала Кейт, пытаясь освободиться.
   - Эх, малышка, совсем ты одна останешься. Совсем, - продолжал причитать мужчина, невзирая на сопротивление и протесты девочки и только когда Кейт начала кричать на всю улицу, он, наконец, ослабил хватку и всё той же расшатанной походкой устремился к лавочке. Кейт успела ещё расслышать его "земля тебе пухом, Билл", но вникать в это совершенно не собиралась. Чувствовала она себя после встречи с этим мужчиной довольно гадостно и неизвестно, что её больше выбило из колеи: пьяные откровения, или навязчивость незнакомца.
  

1 февраля 1986

  
   В предрассветной мгле виднелись очертания спецпалаты для заразных пациентов, тех, что несли в себе опасные инфекции. Внутри стояла мёртвая тишина. Вот-вот начнёт светать. В самой палате лежал только один пациент. Вчера, во время вечернего обхода, лишь после укола стало слышно, как он дышит. Он уже почти не мог шевелиться и говорил с огромным трудом. Удушающие приступы кашля у него были почти ежечасно. Внезапно он открыл глаза. Он смотрел в потолок и, с трудом поднявшись, посмотрел на больничный двор. Деревья, снег, свет отблеск фонарей... Он смотрел на это всё так, будто видел это в последний раз. Держаться он уже не мог и медленно сполз обратно на кровать. В следующий миг у него начался очередной приступ кашля. Он буквально захлёбывался им и старался дотянуться до кнопки, чтобы вызвать дежурных. Внезапно всё оборвалось. Он прекратил кашлять и двигаться. Он прекратил и дышать. Так и остался Билл лежать в этой неестественной позе.
   - А-а...
   Кейт живо открыла глаза. Она проснулась в холодном поту от увиденного во сне. "Отец... Ты... Что с тобой"? - думала она, торопливо одеваясь. Она всё никак не могла выкинуть из головы того незнакомца, который всё распинался о том, что Биллу осталось всего ничего. Трудно было отогнать непрошеные мысли, они как заноза в мозгу.
   Часы показывали приблизительно без пяти восемь и Кейт решила, что пора уже собираться, как вдруг зазвонил телефон. Она подошла и сняла трубку, не представившись звонившему.
   - Миссис Уолкер? - услышала она встревоженный голос доктора. - Я хотел вам сказать... Примите мои глубочайшие соболезнования. Мы сделали всё, что смогли... Алло! Миссис Уолкер? Что с вами? Вы в порядке?
   В это время проснулась сама Маргарет Уолкер. Слух у неё был тонкий, поэтому она сразу услышала негромкие всхлипы дочери из коридора и поспешила туда. Кейт сидела на полу, прижавшись спиной к стене, чуть в стороне от повисшей примерно в дюйме от пола телефонной трубки. Миссис Уолкер сразу всё поняла. Но сказать она не могла ничего.
   - Мам... - всхлипнула Кейт. - Папа... Он...
   - Его больше нет, - вздохнула Маргарет, приобняв дочь. - Не плачь, зайка, он... Он не умер. Он просто отправился туда, на небеса. Он смотрит теперь на нас с неба. Ему там хорошо... - этими нелепыми словами Маргаре пыталась как-то утешить Кейт.
   - Так нечестно, мам! - крикнула сквозь слёзы Кейт.
   - Да, - согласилась Маргарет. - Видишь, есть то, что мы не в силах изменить. Мне жаль. Правда.
   В этой ситуации было лучше оставить Кейт одну. Она ещё нескоро оправится от такой утраты, если оправится вообще.
  
  

Глава 18. Посмертная исповедь

  

19 февраля 1986

  
   Прошло две недели после похорон отца. За это время Кейт разительно изменилась: она стала ещё более замкнутой и необщительной, она чувствовала себя сиротой. Мать успела подсесть на антидепрессанты, из-за чего вечерами становилась какой-то заторможенной. Казалось, её не интересовало абсолютно ничего. Кейт старалась реже бывать дома и практически всё свободное время проводила где-нибудь в доках порта, либо у заброшенной стройки. На кладбище она не хотела идти - незачем бередить свежую рану. Отец был ей опорой и надеждой, а теперь она лишилась всего. Разом. Единственное, что заставляло Кейт держаться - это вера в то, что отец на неё с неба смотрит и не хочет, чтобы она его расстраивала и, тем более, расстраивалась сама.
   Этот вечер был самым обычным, ничем не отличающимся от предыдущих. Кейт с матерью разговаривала неохотно, предпочитая читать книгу. Вдруг ни с того, ни с сего включился телевизор и начал фонить радиоприёмник. Кейт где-то читала, что умершие таким образом могут подавать сигнал, но относилась к этому скептически. Но сейчас ей стало не по себе. Что если отец решил ей таким образом сказать что-то, чего не успел при жизни? Кейт отложила книгу в сторону и, вскочив, огляделась. Где-то у стола "заморгал" торшер, как при коротком замыкании. "Папа, ты здесь"? - спросила Кейт про себя и решила тщательно осмотреть стол. Теперь можно было смело обыскивать стол, не боясь, что отец застукает за этим делом. Кейт разворошила кучу бумаг и старых тетрадей, как вдруг обнаружила, что в нижнем ящике будто двойное дно. Кровь бросилась ей в лицо и она, сковырнув фанерное перекрытие, вытащила оттуда запечатанный конверт и два ежедневника в кожаной обложке. Оба исписаны уже от и до. Билл вёл дневники и эти два прекрасно сохранились. Девочка убежала в комнату и, закрыв двери и окна, осторожно распечатала конверт.
  
   "Дорогая Кейт, я искренне надеюсь, что это письмо попадёт именно к тебе. Если ты сейчас читаешь эти строчки, значит, меня, вероятно, нет уже в живых. В последние дни я чувствую, что мне осталось недолго и врачи уже бессильны что-то изменить. Значит, такова моя судьба.
   Прежде, чем я покину этот свет, мне надо тебе кое в чём признаться. Будет лучше, если ты это узнаешь от меня, чем тебе скажет об этом кто-то другой, причём явно не с добрыми намерениями. Я уже ничего не смогу сказать в своё оправдание, а тебе придётся жить с этим камнем на душе. Я знаю, ты тогда подслушала наш разговор. Трудно было принять, что я, твой отец, - жулик. Я надеялся, что мне удастся сохранить эту не очень приятную историю моей жизни в тайне, но шило в мешке не утаишь. Поэтому я решил, что ты должна это узнать, как можно раньше. Я сохранил всё это в своих ежедневниках - сработала привычка всё записывать. Когда прочтёшь всё это, сожги. Так будет лучше. Для всех нас.
   Люблю тебя. Твой отец"
  
   Билл оставил пометку в самом низу - двадцать восьмое число. Буквально за три дня до смерти. Так вот, почему он просил позвать священника! Билл никогда не отличался набожностью, но, видимо, решил, что хотя бы перед смертью не мешает очистить свою душу. Кейт открыла дневник отца и в следующий момент будто растворилась в пространстве. Она будто видела всё своими глазами, как на большом экране.
  

Август 1970. Бирмингем

  
   Билл отпил из своей кружки и, наклонившись ближе к Грегу, шепнул:
   - Ну, говори, зачем звал меня? Ты ведь знаешь, я сильно рисковал, вернувшись в Англию. Надеюсь, у тебя есть веская причина для этого?
   - Серьёзней некуда, Майк, - так его называли посторонние, чтобы не вызвать подозрений. Дело в том, что вот уже четыре года у Билла было второе имя: Майкл Райс. Документы он заполучил достаточно просто: нашёл чей-то потерянный бумажник в Белфасте, когда околачивался на вокзале. Денег он не тронул, зато документы прикарманил, а позже - переклеил фотографию и стал таким образом не Биллом Уолкером, головной болью полиции города Лондондерри, особенно - отдела по делам несовершеннолетних, а обычным законопослушным гражданином, к которому компетентные органы претензий не имеют. Но при этом никуда не делись наколки - знаки карманника и карточного шулера. Последним Билл промышлял после того, как, удачно распродав все бланки дипломов Баррокштадтского университета, осел на некоторое время в Штутгарте и занимался тем, что обирал доверчивых бюргеров, играя в карты на деньги. До поры всё шло хорошо, пока Билл вновь не попал в поле зрения полиции. Пришлось сматывать удочки.
   - Итак, что ж случилось?
   - Ровно ничего, дружище. Некий мажорчик очень хочет залезть в папочкин сейф. Сам он, ясное дело, трусит (ну ты знаешь этих наследничков), потому и подогнал меня. А я слышал, тебе очень нужно попасть в Америку. Так что, наше сотрудничество будет взаимовыгодным, лады?
   - А с этого момента, пожалуйста, поподробнее, - Билл выпил всё, что оставалось в кружке и приготовился внимательно слушать приятеля.
   - Ему нужны несколько вшивых бумаг. Он обещал щедро заплатить за них. Я согласился, но я разве похож на лоха? Я так думаю, наш мальчик не слишком осерчает, если мы их того сейфа возьмём какие-то жалкие тысячи фунтов. Ну... И кое-что по мелочи, разумеется.
   - Звучит неплохо, - ответил Билл. - Только... Как бы тебе доступно объяснить? Видишь ли, друг, я - карманник и сейфы взламывать - не моя специализация.
   - Брось, мы это дело вдвоём легко уладим, - успокоил его Грег и, приподняв рукав, продемонстрировал свою наколку: летучую мышь, знак ночного вора. - Главное - залезть, а остальное - вторично.
   - Ну допустим, - соглашается Билл. - План у тебя есть?
   - Я тебя умоляю, какой ещё план? Берись и делай, что же тут неясного?
   - Грег, я серьёзно. Парни круче нас кончали дни на зоне, а ты хочешь, чтобы мы вот так просто сразу влезли в дом и обчистили сейф? Вот что, дружище, сперва придумай что-то стоящее, а уж потом с советами лезь.
  
   "Грег всё такой же болван, как и был. Думать, что делает - это не про него. Мне пришлось самому встречаться с нашим горе-наследничком и обсудить детали, в том числе, и о коде к сейфу. Разумеется, этот хлыщ всё вывалил буквально передо мной. Такой болтун - настоящая находка для шпионов. Но мне казалось, что надо бы нам перестраховаться, дабы он не заложил нас при первом удобном случае. Поэтому я, при следующей встрече, записал всё на диктофон. Эта запись была моей надёжной защитой. Впрочем, пока ни Грег, ни мажорчик о её существовании не знали. До поры до времени".
  
   - Всё-таки папа был талантлив во всём, - тихо произнесла Кейт и продолжила чтение.
  

Сентябрь 1970

  
   Громкий стук в дверь не сразу донёсся до Билла, спавшего со вчерашнего вечера крепким пьяным сном. Он был в одежде и уличной обуви, очевидно, сил раздеться и дойти до кровати ему не хватило. А тут ещё кто-то ломится в дверь...
   - Кого там черти носят? - любезно поинтересовался Билл, стараясь пересилить дикую головную боль, как напоминание о вчерашней лихой пьянке.
   - Откройте - полиция! - ответили по другую сторону двери.
   "Какого хрена Бобби тут забыли? - думал Билл, поднимаясь с дивана, на котором в неестественной позе провалялся до этого момента. - Да я... Да я во всём Бирмингеме самый законопослушный гражданин"!
   - Сэр, я настаиваю! Откройте дверь или мне придётся её выбить!
   Надо же - Бобби весьма учтивы, чего не было во время арестов Билла в Северной Ирландии. Там полиция вела себя грубо, не гнушалась пускать в ход дубины и кулаки. Неужели им и правда достаточно было того, что он - ирландец?
   - Да-да, уже (ик!) открываю, - ответил Билл и неспешной походкой отправился к двери.
   На пороге стоял констебль в окружении четырёх полицейских. Это были настоящие великаны, самому низкому из них Билл едва доставал до плеча.
   - В-в... Ч-чём дело? - спросил удивлённый постоялец квартиры, не понимая, чем он обязан визиту стражей порядка.
   - Вы Майкл Райс? - ответил вопросом на вопрос констебль и, получив утвердительный ответ, обернулся назад. - Сэр, это он.
   Что ещё значит "он"? Разве Билл кого-то ограбил? Зачем присылать сюда ораву здоровенных лбов? Он бы и так ответил на все вопросы и, если надо, прошёл бы в участок. Размышления Билла прервали шаги детектива лет тридцати пяти, сухощавого светловолосого мужчины.
   - Инспектор Тёрнер, - представился детектив. - Вы не возражаете, если я пройду в комнату? - и, не дожидаясь утвердительного ответа, зашёл в гостиную и плюхнулся на диван.
   - В чём дело, детектив? - поинтересовался Билл. - Что-то случилось?
   - Обычная проверка, - уклончиво ответил тот. - Ваше имя?
   - Майкл Райс, - отрапортовал Билл.
   - Где и когда вы родились?
   - В Норвиче, первого мая тысяча девятьсот сорок шестого года.
   - Кто вы по профессии?
   - Я... Ну...
   - Да, мистер Райс?
   - Ну, мастер я. Там из дерева что-то вырезать, расписать там... В общем, вы поняли. Заказов не так много, но уж чем богаты.
   - Хм, - детектив окинул взглядом небрежно убранную квартиру и, оценив обстановку, продолжил: - Вижу, мистер Райс, вам нелегко. Заказов мало, а деньги-то нужны.
   - Всем нужны, - меланхолично отвечает Билл, а у самого уже ком к горлу подкатывает. Нервничал - не то слово. Эти амбалы явно не на званый ужин пришли.
   - Скажите, вам знаком человек по имени Дуайт Кэролл? - детектив пристально нахмурился и выглядел сейчас, как гестаповец, допрашивающий пленного партизана.
   - Не знаю, - ответил Билл, отметив при этом, что его голос начинает предательски дрожать. - А должен?
   - Странно, мистер Райс. Очень странно. Я думал, сейчас все читают "Таймс" и полицейские сводки - особенно.
   - Ну... Мне нет повода следить за этим, - отмахнулся Билл. - А кто это такой, если не секрет?
   - О-о... Дуайт Кэролл - не святоша. Список судимостей толщиной с хороший том. В любом случае, почему вы нервничаете, мистер Райс? Вы ведь не знаете Кэролла, стало быть, вам нечего опасаться того, что я задаю вам вопросы относительно какого-то постороннего для вас рецидивиста, которых, на ваш взгляд, тысячи во всём Королевстве. Стало быть, вам не знаком и Грегори Мур.
   - Ну... Мур - не такая уж редкая фамилия, да и имя Грег - тоже. В любом случае, мне это имя ни о чём не говорит, извините.
   - Стало быть, я могу удостовериться в чистоте вашей совести и спокойно уйти, так? И всё же, повторите: чем вы занимаетесь?
   - Ну как? Вырезаю всякие нужные и не очень вещицы из дерева, да и "толкаю" маленько. Может, вы видели на выставке мой барельеф? Я на дереве вырезал табун лошадей. Не самое лучшее творение, но организаторам виднее...
   - Бывал, не скрою. При этом вы не скрываете, что прибыль от вашего дела невелика. Потому, мистер Райс, вы и решили попробовать себя в ином деле. Тоже требующем мастерства и выдержки, - говорил детектив вкрадчиво и от этого Билл чувствовал, что вот-вот потеряет самообладание.
   - Позвольте! - он перешёл в атаку.
   - Нет, это вы позвольте! - парировал детектив. - Кража в крупном размере, да ещё и подделка документов... Нехорошо получается, уважаемый.
   - Что за клевета?! - возмутился Билл. - Вы нагло лжёте, да я на вас...
   - Ну хватит ломать комедию! - со мешком произнёс детектив, хлопнув в ладоши. - Мы, все присутствующие здесь, знаем, что вы в данный момент беспардонно врёте. Вы - не кто иной, как Билл Уолкер сорок восьмого года рождения. Вы родом из города Лондондерри Северной Ирландии. Сирота с рождения, неоднократно сбегали из приюта и попадались на мелких кражах. Странно, что с такой биографией вы ещё смогли учиться в университете, причём - за границей. Карманник, карточный шулер, медвежатник, - детектив, перечисляя все "подвиги" Билла, загибал пальцы. - Вы идёте вверх по карьерной лестнице, мистер Уолкер. Сейф обчистить - это вам не "хухры-мухры". Да вот тут прокол - ваши отпечатки остались на воротах. Вы арестованы.
   Билл был морально сломлен столь внезапным разоблачением. Парировать ему было нечем, да и как ему опровергнуть всю правду о нём от и до? К тому же, наколки на его пальцах и кисти правой руки говорили полиции о нём лучше любой характеристики. За ним только что захлопнулась дверь капкана и ничего не оставалось, кроме как принять факт ареста.
   - Джентльмены, я ваш, - обречённо вздохнул Билл, подставляя запястья под наручники.
   - К чему такой пафос, мистер Уолкер? Жертву будете на суде изображать, - детектив говорил с нескрываемым чувством превосходства.
   Арестанта вывели на улицу и, посадив в машину, отвезли в участок.
   Там допрос продолжился, но Билл вновь упёрся рогом и настойчиво требовал адвоката. Детектив решил выполнить просьбу обвиняемого и позвонил в контору. Адвокат явился спустя десять минут и сразу пошёл в атаку:
   - Требую объяснить причины задержания моего доверителя! У вас нет улик против Билла Уолкера, поэтому я требую немедленно его освободить.
   - Ловко, мистер Пауэлс, вы ничуть не изменились и действуете по старой схеме. Боюсь, в этот раз вашему подзащитному не выкрутиться. Его отпечатки обнаружены на воротах обворованного особняка.
   - Это ничего не доказывает: отпечатки могли туда попасть когда угодно, к тому же - с внешней стороны.
   - Допустим. Позже одно из золотых украшений всплыло на "чёрном рынке". Массивная золотая цепочка, эксклюзив. Других таких в городе нет, и потерпевший чётко опознал её. На ней также обнаружены отпечатки мистера Уолкера.
   - Мой подзащитный мог просто держать её в руках, - вновь парирует адвокат.
   - Да, - вмешался Билл. - Мне предлагали её купить, а я взял её сдуру, да и осмотрел... Откуда ж я знал, что цепочка ворованная?
   - Допустим. Но чем вы объясните ваши звонки на телефоны Дуайта Кэролла и Грегори Мура? Кроме того, вас с мистером Муром видели в том районе в день кражи. Свидители указали на вас.
   - Я протестую, детектив! - вмешался адвокат. - Без официальной процедуры опознания эти сведения недействительны. При опознании должны присутствовать как минимум трое похожих людей, иначе эту улику нельзя использовать в суде.
   - Всему своё время, мистер Пауэлс. Констебль, уведите Уолкера обратно в камеру.
  
   В камере Билл провёл несколько дней. Он не уставал говорить, что невиновен и все совпадения - досадная случайность. Также отказывался он говорить и о том, где спрятаны деньги, отвечая, "как я могу найти то, что я в глаза не видел"? Инспектор, однако, не был удивлён подобным поведением подследственного. Он был готов к тому, что Уолкер будет всё отрицать, поэтому предпочёл собирать по крупицам улики и осторожно давить на подельника Уолкера. Но оба были спокойны, будто знали, что за них кто-то замолвит словечко и выгородит. Так и вышло.
   Однажды утром в камеру Билла заглянул констебль.
   - Уолкер, с вещами на выход!
   - Что? Я свободен?
   - С вещами на выход, - повторил вертухай, не желая вдаваться в детали.
   Билл пожал плечами и, когда его привели к детективу, спросил:
   - С меня сняты обвинения? Видите, я же говорил, что я невиновен. Произошло просто досадное недоразумение и...
   - Приберегите свой монолог для суда, Уолкер, - ответил детектив. - Обвинения с вас никто не снимал, за вас внесли залог.
   - Надо же! И кто?
   - Я и сам не знаю, ваш доброжелатель пожелал остаться анонимным.
   - Ну спасибо, - Билл не сдержал смешка, поскольку знал, кто внёс залог и за какие "коврижки". Да, эта кассета стала той самой соломинкой, за которую хватается утопающий. Мажорчик, не желая сесть сам, был согласен хоть сейчас устроить "примирение сторон", лишь бы Уолкер не открыл рот. До чего же хлыщи слабы на расправу! Они лишь из-за забора гавкать и способны.
  
   "Я не стал медлить с отъездом и уже в начале ноября попал в Америку. Разумеется, мне нужно было на какое-то время легализоваться и подумать, что делать дальше".
  

6 ноября 1970

  
  
   "Я действительно был готов сам уладить остальные формальности. Лесли за подобное требовал баснословных денег, а мне не улыбалось ни в долги лезть, ни связываться с бандой. Если съём жилья я бы ещё как-нибудь покрыл, то вот за гражданство и паспорт мне пришлось бы до старости лет пахать бесплатно. Изначально я думал о том, чтобы окончательно легализоваться старым как мир способом: выгодно жениться на городской. Квартира располагалась в типичном захолустье штата Мэн. Хвойные леса, море, невысокие горы и холмы... Ну что ещё нужно человеку для полной гармонии? Сперва у меня просто занозой в мозгу стоял вопрос окончательной легализации, но, спустя три месяца, я совершенно ко всему этому охладел".
  
   Ниже была другая запись, уже за июнь семьдесят первого.
  
   "Мне не дают покоя эти проклятые наколки. Для меня само их наличие равносильно шапке, что горит на воре. Я всё ещё сторонюсь копов и прячу руки на публике, хотя казалось бы, кому какой интерес до чудаковатого ирландца, подрабатывающего в захолустье где придётся? Я всё ещё часто перезванивался со своими, делая это ночью. По-моему, я слишком параноидален. Надо что-то с этим делать..."
  

26 июня 1971

  
   "Я смог... Вчера я избавился от этих проклятых наколок. Мне пришлось отдирать их ножом, больше просто нечем. Это больно, но иначе никак. Я хотел избавиться от всех напоминаний прошлого и я смог. Сосед оказался врачом, поэтому довольно быстро остановил кровотечение и перевязал мне раны".
  
   Кейт пришла в ужас и было, от чего: отец сдирал с самого себя кожу. Это... Неописуемо! Как к этому относиться? Неужели страх был настолько силён, что даже адская боль и перспектива умереть от потери крови его не останавливала? У девочки даже похолодели пальцы и она перестала чувствовать касание страниц и, перейдя в другой дневник, принялась листать записи в поисках чего-либо интересного. Ага, вот ещё одна!
  

18 декабря 1974

  
   "Я не могу назвать это иначе, как чудом! Мне стреляли в упор. В голову! Но я жив! Я провёл в отключке почти три месяца и когда очнулся, узнал, что я пропустил кое-что очень важное. Я стал отцом. Надо же! А казалось, только вчера я встретил Марго там, в Миннеаполисе... Время летит".
  

1 октября 1975

  
   "Голова снова раскалывается, хоть под гильотину ложись. Похоже, ранение не прошло для меня бесследно. Приходится обезболивающие горстями жрать, чтобы хоть как-то утихомирить боль. Надо показаться врачу, сил терпеть больше нет".
  

3 октября 1975

  
   "Выводы врача неутешительны. Похоже, приступы головной боли останутся со мной на всю жизнь, как напоминание о том выстреле в упор. Надо к этому привыкать и учиться жить дальше".
  
   Кейт ни на секунду не отрывалась от записей отца и читала всё это с редкостным увлечением. Такого прям ужасного компромата она не нашла, но никуда не делся неприятный осадок от осознания того, что Билл Уолкер вёл двойную жизнь и с годами не изменил своей привычке искать лёгкие пути обогащения. Можно ли было смириться с таким положением? Какая теперь разница, если отца больше нет? Каким бы он ни был, он оставался главной опорой своей дочери и искренне верил в то, что воспитает достойного человека. Потому Кейт раз за разом перечитывала последнюю запись.
  

29 января 1986

  
   "Мне хуже день ото дня, я чувствую, как угасаю... Меня уже не спасти. Всё, что осталось, это молиться за то, чтобы Марго и Кейт справились. Это единственное, что мне остаётся желать".
  
   Кейт вновь заплакала. Она словно чувствовала все эмоции отца перед смертью, когда у него перед глазами пронеслась вся его жизнь. Нередко люди являют своё истинное лицо только когда умирают. Человек тогда вспоминает всё, что делал в жизни и иногда сожалеет о том, что не жил иначе. Так же поступил и Билл Уолкер, оставивший предсмертное письмо своей дочери. Он желал, чтобы Кейт уничтожила эти бумаги. Ничего не оставалось, как выполнить последнюю волю отца.
  
   На следующий день Кейт, вернувшись из школы, тщательно обыскала ящики стола и, вытащив оттуда кипы бумаг и приспособление для фальшивых печатей, подтащила к столу железное ведро и, сложив туда несколько листов, бросила горящую спичку. Бумаги горели, а с ними сгорали и все напоминания о двойной жизни покойного Билла Уолкера. Наконец, настала очередь дневников, немых свидетелей всей жизни Билла. Безжалостные языки пламени вскоре оставили лишь горстку золы на дне железного ведра. Последняя воля Билла Уолкера была выполнена.
  

Глава 19. Свинцовые "розочки"

  
   "Значит, наша Соня встретила подранка. Кажется, я знаю, где его искать". С этими мыслями Константин Дмитриевич загрузил в салон машины дезинфектант, аптечку со стандартным набором первой помощи и хирургические инструменты, подсознательно готовясь к тому, что лечить, возможно, придётся не одного человека, а сразу нескольких. Кто знает, кому ещё не посчастливилось встретить добродушную якутку и кто валяется где-нибудь в канаве, медленно, но верно теряя кровь? Месяц назад он был в Карауле, где как раз и была разорённая стоянка юколов, а теперь они пригнали свой караван сюда и, похоже, на следующей неделе, после ярмарки, отправятся дальше, на юг. У Замятина сложились хорошие отношения с вождём и другими юколами, поэтому проблем возникнуть не должно.
   Как показались юрты, Замятин сбавил скорость и, припарковавшись удобнее, вышел из машины и, первым делом, закурил. "Я наверняка не единственный гость в лагере", - думал он, выбрасывая окурок. Действительно, только он вошёл, ему сразу встретился детектив Кантен, примостившийся меж деревянных ящиков. Спать в таком положении было проблематично, но сыщик, видимо, привык. "Вроде трезвый. Разбудить его, может"?
   - Эй, Шерлок, подъём! - скомандовал Замятин.
   Ник отреагировал молниеносно и, вскочив, схватил Замятина за грудки, чего, однако, Константин Дмитриевич ожидал вполне.
   - Что ты здесь забыл, упырина? - с холодом спросил Ник.
   - Знаешь, Ник, тебе бы я и овощебазу охранять не доверил. Мало того, что заливаешь за воротник регулярно, так ещё и упускаешь клиентов прямо из-под носа. Вот, например, захотят нашего подранка добить, зайдут на цыпочках, да и придушат.
   - Отвали, Менгеле, без тебя тошно, - Ник всё ещё был зол на Замятина и намеревался вытолкать его из лагеря.
   - Я-то уйду, если вам так угодно... - Константин Дмитриевич успел разглядеть едва живую Кейт. - Только вот что вы будете делать без врача? Вы ведь знаете, как извлечь пули? Я смотрю, мисс Уолкер потеряла много крови... Надо с этим что-то делать. Иначе, можете отпевать. Вы ведь не хотите, чтобы из-за вас погиб человек? Тогда будьте добры доверить это дело профессионалу.
   - Вы, вроде, не хирург, - сомневается Ник.
   - Не, ну вы совсем "ку-ку", - усмехнулся Замятин. - Вы точно сыщик? Врачи всему учатся, так что, если хотите помочь вашей Кейт, не мешайте.
   - Поверю на слово, - смягчился Ник.
   - И ещё, в следующий раз думайте, прежде чем доверяться проходимцам, вроде нашего Форточки...
   "Форточка"... Это фамилия или кличка? Это слово, услышанное в коматозном состоянии, почему-то сильно резануло Кейт слух. Было в этом что-то неумолимо знакомое. Не он ли помогал ей тогда, в марте, когда она была на грани гибели? Или же он умело подстроил все эти неприятности, в которые влипла Кейт? В любом случае, она будто слышала о таком человеке, но не могла пока сказать, кто именно это был. Судя по холодному тону Замятина, он явно человек скользкий. Почему-то Кейт странным образом "везло" наталкиваться на всяких проходимцев, начиная с начальника Баррокштадтской станции, у которого воровато бегали глаза, стоило ему услышать, что Кейт - юрист. Да и ректоры отличились не в лучшем смысле этого слова. Стоит ли говорить о двух братьях-жуликах из Романовска? Тогда Кейт угораздило проболтаться им о поезде и цели поездки. Возможно, она легкомысленно решила, что поскольку они оба нетрезвые, не предпримут ничего серьёзного и не факт, что вообще поверят в такую историю. А уж доктор сочетал в себе качества настоящего литературного антигероя: флегматичный, скупой на эмоции, но главное - холодный и непробиваемый, как скала. Где-то на второй день после прихода в себя Кейт отметила, что Замятину всё до лампочки - он занят своими делами. Во время очередной беседы доктор вновь включил энцефалограмму, хотя протокол этого не требовал, и начал проводить настоящие психологические опыты над "номером 10", буквально провоцируя у девушки срыв. Он знал, куда следует давить, но самое главное - на раз-два обнаруживал страхи и фобии Кейт. Последняя чувствовала себя просто выжатым лимоном и с тех пор рефлекторно отползала в сторону, буквально вжимаясь в стену, стоило ей увидеть силуэт доктора в коридоре лечебницы. Сам же якут держался особняком и часто можно было видеть через приоткрытую дверь, как он с люопытством рассматривает распечатку с показателями импульсов головного мозга, а позже скурпулёзно изучает видеозаписи своих бесед, делая какие-то заметки в амбарную тетрадь. Неспроста, ой неспроста его называли не иначе, как Менгеле.
  
   Замятин, тем временем, принёс с собой набор и, подойдя к кушетке, приготовился лечить Кейт. Откровенно говоря, подобным он занимался на втором курсе института, да и то "пострадавшим" был учебный манекен, а не живой человек. Оставалось надеяться, что он не потерял хватку. Первым делом Константин Дмитриевич раскалил пинцет и, обработав руки дезинфектантом, подозвал двух юколов.
   - Ну-ка, приготовьте пациента к операции, живо! - скомандовал он.
   Когда всё было готово, Замятин принялся извлекать пули из тела Кейт. "Вот угораздило ж тебя... На светофорах тормозить надо, родная", - приговаривал доктор, пытаясь добраться до пуль. Кейт начала дёргаться и сдавленно кричать.
   - Потерпите, больной, - говорил Замятин. - Надо извлечь пули. - Вскоре в руках доктора поблёскивали две "розочки", пули, подпиленные крест-накрест. Такие причиняют человеку тяжёлые травмы при попадании в цель.
   - Матерь Божия! Попади этот ублюдок чуть повыше, спасать было бы уже некого! Так... Теперь перевязку.
   - Туук-туут, - ответила шаманка. - С этим мы справиться.
   - Знаю, у вас своих причуд полно, - ответил Константин Дмитриевич, снимая медицинские перчатки. - И жар сбить не забудьте.
   Сыщик испытывал чувство дежавю. Доктор, казавшийся ему проходимцем, только что спас жизнь Кейт и, казалось, сделал это абсолютно бескорыстно. Хотя казалось, только вчера у доктора при виде сыщика воровато блестели глаза и он всячески пытался вставлять палки в колёса детективу. Но теперь они, пусть даже и на время, оказались по одну сторону баррикад. Этот человек будет надёжным союзником. По крайней мере, сейчас он вызывал боьше доверия, чем ветреный Вася, ищущий предлог, чтобы поскорее умыть руки и сбежать куда подальше.
   - Вы, детектив, будьте осторожны с мисс Уолкер - она довольно слодный человек. Весьма своенравна, надо сказать. Втиралась в доверие довольно искусно. Даже глазки мне строила, - усмехнулся доктор.
   - И как, успешно? - ухмыльнулся Ник.
   - Будь она - Ирен Адлер нашего времени, могло бы сработать, - иронично заметил доктор. - Но не подумайте, есть и у неё свои козыри в рукаве. Вы бы поосторожнее с нашей Катюшей были - обведёт ведь вас вокруг пальца только так.
   - Доктор, мы сделать перевязку. Туук-туут... Кейт просыпаться, - окликнула шаманка.
   - Вы дали ей жаропонижающее? - Замятин моментально переключился на шаманку.
   - Конечно. Туук-туут...
  
   Чудовищный туман, заполонивший разум Кейт, начал постепенно отступать. Она попыталась дёрнуться, но острая боль в левом боку заставила её отказаться от этого.
   - А-а-а-а! - девушка живо открыла глаза и пыталась какое-то время понять, где находится. Увидев перед собой лицо доктора Замятина, она запаниковала и хотела было закричать, решив, что доктор непременно начнёт методично и с пристрастием настоящего гестаповца допрашивать беглого пациента "номер 10". Она хотела начать кричать, но Константин Дмитриевич заговорил сам:
   - Рад, что вы очнулись, Катерина, - Замятин впервые называл её именно так, а не по фамилии или номеру. - Вы видели, кто в вас стрелял?
   - Н-нет, н-не видела, - Кейт всё ещё не могла выровнять дыхание. - Доктор! Они... Они хотят вас убить! Я слышала сама...
   - Вот так-так... У Циклопа давно на меня зуб, - задумчиво протянул Замятин. - Ты за меня, родимая, не волнуйся - я и не таких бил. А как же тебя угораздило осиное гнездо растревожить?
   - Это вышло случайно, - ответила Кейт. - Я по катакомбам долго блуждала и... Вот, наткнулась на этих отморозков.
   Замятин понял, что больше он из девушки не вытянет ни слова, поэтому решил оставить эту тему и решил поговорить об отвлечённом.
   - А знаете, вы неплохо владеете методами соблазнения, - Замятин говорил с нескрываемой иронией. - Клянусь, чем хочешь, - не знай я человеческой натуры, я бы поддался вам. Но вы, вроде, не Ирен Адлер. Однако шарм и обаяние включить умеете.
   - Сочту за комплимент, - улыбнулась Кейт. - А зачем вы здесь, доктор? Как вы меня нашли?
   - Дело было пустяковое. Я увидел, как с пустыря шла какая-то девчонка и всё остервенело оттирала кровь от джинсов. Явно не на охоте была - в такой одежде просто никто не ходит в лес. Да и пёс у неё простой, дворовый. Нервозное поведение подсказало мне, что она не сообщила "скорой" о находке. Честно скажу, я не рассчитывал именно вас здесь увидеть, но мир тесен, знаете ли.
   - Я её просила, - призналась Кейт. - А вы... Не видели Кристину?
   - Нет. Надеюсь, она благополучно доберётся домой, до Салехарда.
   - И вы так легко отпустите беглого пациента? - глаза Кейт округлились.
   - А что мне, гоняться за ними теперь по тундре? Кому я лучше сделаю? Попадутся - их проблемы, а нет... Ну, что поделать. Кристина давно домой хотела, сокрушалась, что родители её так редко навещают. А дома, знаете ли, всегда трава зеленее...
   - Кхе-кхе, - детектив решил прервать задушевную беседу доктора и Кейт. - Мисс Уолкер, не уделите ли мне пару минут вашего времени? - глаза Кантена поблёскивали.
   - Вы кто? - Кейт удивилась.
   - Позвольте представиться: Ник Кантен, частный детектив. Признаюсь честно: я тогда сдался и это едва не стоило вам жизни. Ну да чего уж там, все мы совершаем проколы. Держите-ка трубку, с вами кое-кто поговорить желает, - говорил Кантен тихо и вкрадчиво, прямо как Замятин во время допроса, что само по себе не сулило ничего хорошего.
   Ничего не оставалось, кроме как взять трубку и ждать, пока закончатся гудки и кто-то снимет трубку на другом конце провода. Кейт чувствовала, что попалась. Сыщик, наплевав на все её протесты, силком утащит её обратно в Нью-Йорк и когда длинные гудки, наконец, прекратились, сердце Кейт сжалось. Сыщик нашёл её Ахиллесову пяту и сейчас усиленно туда давил.
   - Алло? - ответил полузабытый голос. - Мистер Кантен, вы на часы смотрели? А, да, у нас же разные часовые пояса... Давно вы не звонили. Вы в порядке?
   - Мам... Это... Это я, Кейт, - сбивчивым голосом произнесла девушка.
   Она тотчас пожалела о том, что клюнула на эту примитивную наживку, но отказываться было уже поздно. Меньше всего ей сейчас хотелось слушать наставления и причитания матери, но пути назад уже не было.
  
  

Глава 20. Откровения доктора Замятина

  
   Кейт пришлось "отнять" трубку от уха, поскольку мать кричала очень уж громко. Миссис Уолкер просто "понесло" и она несколько минут безостановочно читала нотации Кейт, причём настолько громко, что всё это слышали и Ник с Замятиным. Практически всё это время Кейт молчала, давая матери выпустить пар и это было даже к лучшему: она сама могла не ровен час начать пререкаться, тем самым усугубив ситуацию. Сначала она панически боялась даже мысли о том, чтобы услышать свою мать, да что там, ей казалось, что Маргарет Уолкер не выдержала ожиданий и, в итоге, заработала себе инфаркт - люди с годами не молодеют, да и здоровье даёт сбои. Как сказал бы Оскар, "механизмы изношены".
   К счастью, Кейт ещё не забыла прежнюю жизнь и все издержки профессии адвоката, а она требовала огромной выдержки и, кое-как успокоив мать, рассказала ей обо всём, что с ней случилось, деликатно умолчав о том, что её кто-то подстрелил. Не забывала девушка и приукрасить события, рассказывая, к примеру, что сперва перепугалась, встретив детектива, ибо от людей отвыкла, да потом смогла побороть недоверие, а доктора Замятина выставила чуть ли не ангелом во плоти, словно выступала с защитной речью на суде, а не сидела вразвалочку на кушетке.
   Константин Дмитриевич хотел было прервать эту задушевную беседу, но, решив для себя, что хвала - не отрава, охотно слушал монологи Кейт. Но вот, настал черёд рассказа о мамонтах и том таинственном острове... Прежде, чем Кейт смогла договорить, Ник бесцеремонно выхватил у неё из рук трубку и начал тараторить:
   - Не забудьте и меня в сумасшедшие записать, леди - я был там. Видел своими глазами. Так что ваша дочь абсолютно вменяема. Надеюсь, претензий ко мне больше нет?
   - Эх, детектив, вы бы так всю дорогу работали, цены бы вам не было!
   - Ну охренеть, я ей единственную дочь нашёл, а она... Хоть бы "спасибо" сказали!
   - Отблагодарить вас, Ник, я ещё успею. Я уж думала, моей дочки уже нет в живых, но как услышала её... Как гора с плеч свалилась.
   - Полно, мамаша, постучите по дереву, чтоб не сглазить. А то сегодня промедли я чуток и... - Ник хотел сказать "спасать было бы уже некого" и о том, что Кейт кто-то подстрелил, но вовремя спохватился и теперь судорожно обдумывал, что сказать вместо этого. - Ну, ушла бы она дальше, а там ищи-свищи. Мобилу-то ещё в феврале "посеяла". Ладно, отдыхайте, леди.
   Ник сбросил вызов и пристально посмотрел на Кейт. У последней было отрешённое выражение лица. Всё выглядело так, что девушка жалела о том, что вообще взяла трубку. Эта томительная тишина продолжалась бы ещё бесконечно долго если бы не появился вождь, который пригласил Кейт зайти в юрту.
   - Я помогу ей дойти, - вызвался Замятин.
   Со свежей повязкой Кейт было сложно твёрдо стоять на ногах, поэтому ей ничего не оставалось, кроме как принять помощь доктора. Для Замятина же это был предлог, чтобы без посторонних поговорить с Кейт.
   - Спасибо, доктор, - сказала ему Кейт.
   - Совершенно не за что, - буднично ответил Константин Дмитриевич. - Видите ли, это моя прямая обязанность. И ещё... Знаете, мисс Уолкер, вам лучше последовать совету сыщика и вернуться домой. Это ради вашей же безопасности. Игры кончились, эти с вами нянчиться не станут.
   - Мне уже всё равно, - холодно отозвалась Кейт. - Мне надо ещё здесь задержаться... В конце концов, я пока так и не навестила Семёна, часовщика. У меня к нему есть личное дело.
   - Ну, как знаешь. Заставлять не стану. В конце концов, дело твоё. Вот только... Как бы тебе лучше объяснить... Знал я людей бедовых в своей жизни. Сильны были духом, ничего не боялись и были твёрдо убеждены, что цель оправдывает средства. Но увы...
   Девушка заметила, что голос доктора дрогнул, а значит, он волнуется. Можно начать лить воду на эту мельницу.
   - Доктор, я вижу, к чему вы клоните, спасибо, конечно, за такую трогательную заботу обо мне, но, в конце концов, вы тоже под прицелом. У этих бандитов на вас зуб, но вы стремитесь постороннего человека уговорить бросить дело на полпути. Или у вас есть на то причина? - последнюю фразу Кейт произнесла вкрадчиво, подобно самому Замятину.
   - Есть. Но вам знать об этом необязательно, - отрезал доктор и уже собрался уйти, но Кейт его окликнула:
   - А если честно... ТО вы правда ставили на мне эксперименты?
   Замятин застыл на месте. Он мог бы слукавить и сказать, что никаких экспериментов не ставил и просто исполнял инструкции, раз держал Кейт так долго в клинике, с другой - неприятно было признавать, что он намеренно создавал стрессовые ситуации, чтобы проверить реакцию головного мозга на таковые. Он посвятил значительную часть своей жизни исследованиям человеческих рефлексов, это побуждало его порой абсолютно здоровых людей подвергать изощрённым психологическим пыткам, что было открытым нарушением закона, правда Замятин своим подопытным нередко платил компенсацию, поэтому некоторые люди шли абсолютно добровольно на эти опасные эксперименты. Он уже сделал ряд научных публикаций по медицине и, особенно, по гештальтпсихологии. Этой отраслью занималась его покойная жена и Константин Дмитриевич помогал ей в исследованиях. А уже после её смерти, он поклялся продолжить дело. Однажды Кейт проговорилась доктору, что чувствовала какие-то сигналы от отца перед смертью и после. Гештальтпсихология знала много случаев ментальной связи людей с их умершими родственниками. Замятин, как любой порядочный врач, опровергал всякие мистические теории и намеревался тщательно исследовать данные явления. Кейт тоже стала подопытной и доктор частенько сравнивал показатели с другими и делал заметки в дневник наблюдений. Кейт была абсолютно здоровой, потому и вызывала у доктора повышенный интерес. Вероятно, этим и объяснялось столь небрежное отношение Замятина к остальным пациентам. Однако он чувствовал, что его медицинских знаний недостаточно для окончательного завершения исследования и ему нужен биофизик, который бы помог ему с разработкой нужной аппаратуры и многим другим. Был ли Константин Дмитриевич помешанным? Возможно. Тем н менее, он считал, что ему сумасшествие на почве науки ему пока не грозит и если уж он в сорок два года сохранил здравый ум и твёрдую память, значит, в ближайшее время за его состояние можно быть спокойным.
   - Почему вы молчите, доктор? Вы не хотите отвечать?
   - Да, вы были подопытной. Как и ваш юкольский товарищ. Видите ли, человеческий мозг до сиз пор до конца не исследован и вряд ли я при жизни завершу всё то, над чем работал. Иначе почему вы попадали раз за разом то в обычное отделение, а потом - к буйным пациентам вроде вашей Кристины? Иногда приходилось идти на столь драконовские меры. Лучше всего человеческий разум исследуется в естественных условиях. Хотя Ольга и скептически относилась к моим исследованиям, это не мешало мне делать то, что должен был, - доктор нашёл в лице Кейт благодарного слушателя и охотно делился сокровенным.
   Девушка же думала о том, насколько она изменилась. Узнай она примерно годом ранее, что доктор на ней ставил эксперименты, она бы как минимум скандал закатила, но теперь она внимательно и с интересом выслушивала монологи Замятина. Возможно, долгие дни скитаний по тундре немного притупили её чувства и отношение ко всему окружающему, поэтому её решение выманить стрелка на живца, стало твёрдым, как алмаз.
   Замятин, в свою очередь, пожелал Кейт удачной охоты и вознамерился уйти, но сыщик его остановил:
   - Пошли, - говорит, - покурим.
   Обычно под этим предлогом подразумевался вызов на важный разговор и сегодня сыщик использовал стандартный приём, чтобы поговорить с доктором наедине. Замятин вполне разделял интерес сыщика, который значительно смягчился по отношению к Замятину и испытывал к нему теперь чувство благодарности, всё-таки именно он спас Кейт, вытащив из тела пули. Подслушивать было не в стиле Ника, но он всё же расслышал, что Кейт собирается вернуться в город на ярмарку. Можно было бы попросить упороть Кейт чем-то сильнодействующим, что сделало бы её покладистее, вот только согласен ли доктор? Он что-то темнит, ой темнит... Чего хотя бы стоит то, что он упорно не хотел отдавать Нику весьма важные улики - патроны, а уже после часового торга, согласился отдать ему один, сославшись на то, что это поможет ему, в случае чего, прищучить стрелка, ведь Ник спокойно отправится восвояси, а доктору ещё жить здесь жить.
   - Ну что, Менгеле, вижу, многим ты насолил, - Ник искоса посмотрел на собеседника, доставая сигарету.
   - Не впервой, - отвечает Константин Дмитриевич, затягиваясь.
   - И всё же... Что не так с мисс Уолкер? Вы не похожи на человека, любящего лезть в чужие дела, только в особых случаях.
   - Возможно, - безучастно отозвался Константин Дмитриевич. - Вы ведь знаете, что опытный психиатр умеет читать мысли?
   - Не понял?
   - Очень просто, дружище: язык тела значит больше, чем тебе кажется. Всё-таки человек - не робот и когда он о чём-то думает, совершает какие-то телодвижения. Вот вы сейчас... Я вижу у вас шрам на шее. Вас будто пытались повесить... Но нет, это больше тянет на ожоги. Причём... Ожоги электрические. Я прав? Кто же мог на вас надеть подобное? Очевидно, за вами осуществлялся строгий контроль. Вы пережили долгое заточение. Кто и зачем мог с вами так поступить? Очевидно, речь о близком человеке. Возможно, об отце. Чтобы запереть сына в подвале, надо быть либо садистом, либо не иметь выбора. Вас пытались жёстко отучить от чего-то, что несло опасность для вас и окружающих. Наркотики, само собой. Отец отучал вас радикально, превратив дни вашего заточения в ад, чтобы у вас не осталось ничего, кроме животного страха и вы согласились лечиться. Я прав? По вашей мимике и жестам можно понять, о чём вы сейчас думаете. Это и называется язык тела. Примерно то же и использовал Шерлок Холмс.
   - А вы, доктор, не думали о карьере сыщика? - Кантен был поражён умозаключениями доктора.
   - Нет, это не моё. Я старюсь углублённо изучать человеческую психику и иногда мне жизненно необходимы здоровые люди. Когда-то я пообещал себе, что не предам дело покойной жены... - голос доктора предательски дрогнул. - Катерина строила на жизнь Наполеоновские планы и хотела найти способ создать лекарство от рака. А вот буквально исполнилось ей тридцать, заболела. Рак сожрал её за полтора месяца... - Замятин впервые повысил голос. - Э... Простите, - он понял, что продемонстрировал слабину и решил как-то замять это. - С годами превращаюсь в нытика. Ладно, завтра я ещё вернусь. На носу праздничная ярмарка. Я на вашем месте сходил бы - не каждый день такую экзотику встретишь.
   Замятин докурил сигарету и, выбросив окурок, направился к машине. Время сейчас не такое уж и позднее, но провинциальные города уже давно замирают и на улицах не встретишь ни души. Лишь изредка кто-то торопливо пробегал по тротуару, да мыкался без особой цели туда-сюда. Этот вечер ничем не отличался от других и казалось, ничего такого, из ряда вон выходящего случиться не должно. Но Константин Дмитриевич привык доверять своей интуиции, поэтому, загнав машину в гараж, опасливо оглянулся и, на всякий случай, прихватил с собой пару инструментов. Уже в подъезде его не покидало чувство, что он не один и как только он отпер дверь ключом, он замер. Что это? Тут виднеется какая-то проволока. Натянута, как струна. Так, обычно, ставят растяжки. Бомба! У него в квартире заложена бомба. Похоже, эти подонки решили одним выстрелом - двух зайцев: избавиться от случайного свидетеля, а заодно - от так надоевшего доктора, с которым прежде боялись ссориться. К счастью, у Замятина были с собой кусачки и он, приноровившись, перекусил проволоку. Он проявил просто чудеса самообладания и дрогни его рука хоть на миг, вспомнил бы он, чего стоит сапёру одна единственная ошибка. Опасность миновала и когда Константин Дмитриевич, войдя в прихожую, включил свет, он вздрогнул, увидев бомбу, прикреплённую к стене. "Эта штука бы от меня мокрого места не оставила, не обрежь я растяжку! - думал Замятин, смахивая со лба крапинки пота. - Значит, за меня взялись? Что ж сами напросились". Он прошёл в комнату, тщательно зашторил все окна и, сняв обезвреженную уже бомбу, запер дверь и принялся искать тайник. В этот раз механизмом открытия вновь выступили часы. Это было небольшое углубление в стене, где лежала коробка с пистолетом и патронами к нему. Замятин, в принципе, никогда не хватался за оружие, но теперь выбора у него не осталось. Следующий ход за ним.
   - Ну всё, гады, зовите священника, - процедил он сквозь зубы.
   Если подумать, идея Кейт не такая уж абсурдная. Замятин поймал себя на мысли, что надо бы оставить обоих: и сыщика, и беглянку, подольше в городе. По крайней мере, ему не придётся в одиночку здесь противостоять целой группировке, а если Кейт хочет ловить на живца, надо ей помочь. Нет, Замятин и не думал вовсе работать с ней в паре, да и игра в прятки - не его метод, но всё же, если грамотно распределить роли, можно одержать верх. А то и вовсе заставить бандитов уничтожать друг друга. Временами смекалка делает больше дела, чем девять грамм свинца. Доктор твёрдо знал, с чего следует начать и кто есть слабое звено.
  

Глава 21. Ярмарка

  
   Следующим утром ничего не подозревающий сыщик вышел из юрты и, отметив, что сегодня в небе ни облачка, с удовольствием закурил. Покуда он затягивался, вдалеке слышался лёгкий топот и в скором времени к Нику подбежал юки.
   - О, а вот и наш мутант, - Ник ласково потрепал зверька за загривок. - А я-то думал, ты уже того, ушёл от меня. Ну что, хочешь хозяйку свою найти? Вон она, лечится.
   В этот момент показалась Кейт. Она уже могла самостоятельно передвигаться, хотя при ходьбе сильно припадала на правый бок. Это и затрудняло ей движение и, в случае чего, она не могла перейти на бег. Тем не менее, это не умаляло её желания попасть на ярмарку. Там наверняка можно найти что-то интересное для себя, ведь здесь столько самобытных народов и у каждого найдётся что-то интересное.
   - Юки, боже мой! - воскликнула Кейт, обнимая радостного зверька. Тот радостно кинулся к хозяйке и принялся ластиться, намереваясь повалить Кейт на землю. - Вот глупая тварюшка... Так, хватит, юки.
   - Я его нашёл там, на ковчеге. Эта тварь в три горла жрёт, - безучастно комментировал Ник. - Потом шёл месяц за караваном, а он всё жрал то, что люди не могли, - Ника вновь перекосило при упоминании сырой рыбы, а отметив, что Кейт собрала свой скарб, спросил:
   - Далеко собралась?
   - Нет, не очень. Скоро будет ярмарка.
   - Ты с ума сошла? - сыщик с иронией посмотрел на девушку. - Ты ходить-то едва можешь, куда тебе ещё по ярмаркам мотаться?
   - Это уже не ваше дело, детектив, - с азартом отвечает Кейт.
   - Верно. Моё дело - выполнить задание, а на всякие ярмарки мне плевать. Так что особо не разгружайся - нам кое-куда нужно.
   - Куда это? В Нью-Йорк? Забудь! У меня ещё здесь дела.
   - Какие ещё дела? Я из-за тебя такой крюк заламывал не для того, чтобы потом вот так просто взять и отпустить прямо из-под носа! - он бесцеремонно схватил девушку за руку.
   - А ну отцепись! - кричит Кейт, отбиваясь от сыщика, но в следующий момент со стоном падает. От резкого движения у неё вновь начало болеть в левом боку.
   - Да, мисс Уолкер, вы ничуть не изменились, - сердобольный детектив споил Кейт анальгетик, после чего та, усевшись на деревянные ящики, выдохнула. Кейт была вспыльчива, но отходчива, поэтому она быстро смягчилась по отношению к детективу: в конце концов, он просто делает свою работу. Она без удовольствия отметила, что её волосы растрепались и сбились в колтуны. Надо что-то с этим делать.
   - Ну вот, даже расчесаться нечем, - обречённо вздохнула девушка.
   - Я думаю, тебя сейчас это волновать не должно.
   - То, что я здесь, вовсе не значит, что я должна выглядеть, как дикарь, - отвечает Кейт.
   - Тогда пальцáми, милая, пальцáми.
   Кейт не оценила шутки, но решила Не показывать виду.
   - А как же вы добрались до меня, детектив? Немало, наверно, вы испытали.
   - Положим, не так уж и много, - ответил Ник. Был я в Комсомольске, на заброшенной фабрике, там кран разворочен, пути перегородил. А динамита столько, что хватит всю фабрику взорвать к чертям. Признаться, я был весьма удивлён, что там до сих пор есть кто-то. Но этот псих в маске и разговаривать со мной не захотел и пригрозил засунуть мне кое-куда динамитную шашку, если не уйду. Ну а бесхозный дирижабль я на время одолжил. Так и долетел до Аралбада. А симпатичное местечко, знаете ли. Если бы ещё не проклятые соляные бури, было бы ещё лучше. Помню, там ещё катафалк плёлся. Хозяин гостиницы говорил, что покойная когда-то была известной оперной дивой. А дальше уже добирался, как придётся. Я ещё нескоро забуду, как на медведя у той избушки напоролся. Разбудили эту громаду среди зимы, вот и бегает теперь... Вот скотина, я чуть в штаны не наложил! А у меня ещё снаряги было "будь здоров". Я как рванул через мостик, а медведь за мной. Да он тяжёлый оказался, мостик - в щепки, а медведь - в реку. Ну он отряхнулся - и дальше пошёл. Этой твари всё, как слону дробина. Ну а что потом было, ты уже знаешь.
   - Неплохо, детектив, - Кейт не без труда улыбнулась. - Вам надо роман написать.
   - Непременно. Вы, думаю, тоже можете выехать на этой истории. Если вы расскажете обо всём, что с вами произошло, то до конца жизни будете почивать на лаврах.
   - Может быть, - ответила Кейт. - Только вот сперва мне бы всё же хотелось наведаться на ярмарку.
   - Даже и не думай, - отрезал детектив. Ему казалось, что девушка просто ищет предлога, чтобы удрать и не вернуться, и эти опасения во многом были оправданы. Кроме того, Ник подозревал, что Кейт попала под влияние Замятина, который казался весьма грамотным манипулятором. Константин Дмитриевич умел дёргать за нитки и довольно легко находил у людей Ахиллесову пяту. Судя по тому, как менялась мимика и жестикуляция Кейт при упоминании Замятина, она клюнула на эту, в общем-то, незамысловатую наживку. Господи, какая же она дурочка! Вляпается ведь, потом не отмоешься. Вряд ли в случае Кейт речь шла о классическом Стокгольмском синдроме: скорее, доктор просто осторожно подталкивал людей действовать в своих интересах. Надо держать Кейт под наблюдением, пока она не успела натворить дел.
   - В чём дело, детектив? Вы мне не доверяете?
   - Доверяю. Наверное. Вот только есть у меня подозрение, что вас этот Менгеле использует. И грамотно использует, - детектив сделал акцент на последнем слове.
   - Да пошёл ты! - в сердцах орёт Кейт.
   В это время послышался визг тормозов и в юрту, как ни в чём не бывало, вошёл доктор Замятин. Он слышал спор Кейт и Ника и ничуть не удивился этому - Кантен явно не вызывал расположения у Кейт и пока та к нему не привыкнет, так и будет смотреть волком. Можно смело говорить о том, что девушка одичала за почти год бесконечного путешествия. Якут неспешно вошёл в юрту и в привычной манере спросил:
   - Доброе утро, подранки. Что за шум, а драки нет?
   - Да всё у нас путём, - огрызнулся Ник. - Иди-иди, Менгеле, тебя сюда вообще не звали, - после чего буквально оттащил доктора чуть поодаль, зная, что Кейт не сможет подбежать и подслушать. - Слушай сюда, доктор: я тебе не доверяю. Если с Кейт что-то случится, не взыщи. Это первое и единственное предупреждение. Понимаешь, о чём я?
   - Ожидаемо, - кивнул якут. - Впрочем, я вас понимаю. Если что, никто вам не мешает держать мисс Уолкер под наблюдением. Так что не стоит так распыляться, право ж слово.
   Ник решил, что сейчас не время сводить счёты с доктором, ведь в случае чего, он легко может отыскать Замятина, если тот, конечно, не решит податься в бега. Надо пойти на ярмарку. Снежные страусы, которых юколы использовали в качестве вьючных животных, послужат ему отличным укрытием и можно беспрепятственно наблюдать за тем, что происходит на ярмарке. Показав доктору испанский жест "я слежу за тобой", Ник удалился. Но не просто так: он сумел незаметно подбросить детектор в машину Замятина. Как бы ни был хитёр доктор, он порой забывал об элементарных мерах предосторожности, в частности, оставил окно пассажирского сидения открытым. Это ещё не полноценный реванш, но уже что-то. Ник решил, что в этот раз ничто не должно помешать ему сделать свою работу.
  
   Сам же Замятин, поприветствовав Кейт, предложил подбросить до ярмарки - торгаши уже сходятся. Девушка согласилась, тем более, что пешком ей пришлось бы пробираться долго и неудобно. Она спокойно села на пассажирское сидение и в этот момент Константин Дмитриевич, пристегнувшись, полез в свою сумку.
   - Вы кое-что забыли, мисс, - говорит доктор. - Знаете, при вас ещё был мобильный телефон и зарядка к нему. Удивительно, что он ещё работает. Живучий, надо сказать. Думаю, вам пригодится.
   - О-о... Знаете, иногда я забываю, что у меня был телефон, - отшучивается Кейт. - Но спасибо, доктор, - что-то не хотелось включать мобильник и пробуждать в себе не очень приятные воспоминания, но выбора особо не было.
   - Совершенно не за что, - отвечает Замятин и заводит мотор. - Не передумали ещё к часовщику заходить?
   - Да, зайду, пожалуй - Курк ещё ждёт ногу.
   - Я смотрю, вы не изменили своему принципу, - с улыбкой замечает Замятин, объезжая сопку. - Не можете подвести оказанное вам доверие. А что же вы будете делать с сыщиком?
   - Наверно, надо будет его как-то отсечь, - разводит руками Кейт. - Юколы отправятся дальше вместе со страусами, а я не могу покинуть город - у меня ещё здесь дела. Надо бы его как-то подбить на то, чтобы шёл дальше с караваном, я ведь ещё догоню их.
   - Догонишь, - согласился Замятин.
   Было ещё множество способов обвести детектива, который наверняка теперь будет вставлять палки в колёса, вокруг пальца. Ведь если он потеряет след, тогда уж ищи-свищи. Но Кейт было претило так подло подставлять человека, в общем-то, ничем перед ней не провинившемся - нельзя было винить Ника в том, что он просто выполнял свою работу.
   Замятин остановился у поворота на оживлённый проспект.
   - Приехали. Удачной охоты, Катерина.
   - Вам того же, - буднично ответила девушка и осторожно вышла из салона авто. К счастью, у неё ещё оставался тот самый допинг, с помощью которого она поборола свою патологическую боязнь змей и выгнала из серпентария полоза Гришу. Данная адская смесь таблеток позволяла ещё не чувствовать боли при ударе или ранении. Кейт всё же надеялась, что удастся обойтись без наркоты - ей совершенно не улыбалось загнуться от зависимости прямо посреди тундры. Она и обычное похмелье переносила тяжело, куда уж там наркотическая абстиненция.
   На ярмарке туда-сюда сновали зеваки, а у снежных страусов собралось просто бесчисленное множество горожан: подобные создания были в диковинку для местных. То и дело раздавались щелчки затворов - люди охотно фотографировали этих удивительных созданий, а юколы не препятствовали этому. Кейт собиралась хорошенько осмотреть весь ассортимент товаров северян, но случайный взгляд в сторону аккуратно припаркованной "Газели", заставил её изменить свои планы. С одной стороны, ничего необычного там не было: парень и девушка азиатской наружности продавали различные предметы, но чаще всего - шарфы, платки, ковры, сплетённые весьма искусно. Сами торгаши были очень схожи между собой: должно быть, это брат и сестра. Первый горланил на всю Иваньковскую:
   - Кольца злотые, ложки серебряные, сервизы небитые, платки расшитые! - при этом "платки" он произносил не совсем внятно и сперва слышалось "молотки". - Подходи, не ленись; покупай живопи?сь!
   Стоило их взглядам столкнуться, Кейт почувствовала болезненный укол в сердце. Она будто видела этого человека раньше.
  

Глава 22. Гений механики

  
   Этим утром Соня проснулась на удивление рано - ещё даже не рассвело, что само по себе было странно: примерно полночи она убила на прохождение "Макса". Собственно, в последнее время, она тратила досуг на компьютерные игры. Это скрашивало её томительные дни учёбы в Хабаровске и во многом привычные издержки жизни в общежитии. Иногда, оставшись одна, Соня плела ковры, платки шарфы, либо же мастерила тряпичных кукол. Всякий раз она мысленно благодарила свою мать, ещё в детстве привившую ей любовь к подобного рода досугу. Начиналось всё с плетения бисером, а дальше Соня уже сама профессионально "росла" в своём увлечении. У неё оставалось мало времени для общения со сверстниками, правда девушка от этого не страдала, тем более, что действительно близких ей людей, было немного. Соня очень трепетно относилась к своей семье и при первой же возможности отправлялась в Нерюнгри, либо в гости к брату. Летом или весной она практически не расставалась с обувью на каблуках, поскольку была маленького роста, а каблуки позволяли ей хотя бы зрительно стать выше. Рост был её самым большим комплексом: ещё в детстве ей дали уничижительную кличку Мася, подчёркивая тем самым главную особенность внешности Сони. За всё остальное она особо не переживала, а уж зимой, когда все люди становились похожими на пингвинов, и вовсе носила обычные уличные ботинки.
   Вася всё ещё тихо посапывал в комнате и будить его раньше времени Соня не решилась. Впрочем, брат тонким чутьём охотника прознал, что Соня уже не спит и вскоре сам проснулся. Наспех одевшись, он поставил чайник и поинтересовался причинами столь внезапного пробуждения сестры. Та буднично ответила, что надо успеть на ярмарку и, само собой, подготовиться тщательно. Под последним подразумевалось привычное для девушек и женщин прихорашивание. Васька презрительно фыркнул и отправился в гараж - загрузить ящики обратно в кузов "Газели". Без удовольствия отметив, что снег подтаял и теперь земля противно чавкает под ногами, Форточка, управившись с погрузкой товара, поспешил вернуться в хорошо отапливаемую квартиру.
   - Оттепель, - Вася был краток. - По крайней мере, теперь можно обуть кроссовки, не боясь, что на тебя посмотрят, как на идиота. Кстати, я на днях собираюсь на охоту смотаться. Кому-то придётся кормить Фильку.
   - Извини, Вась, - мне в Хабар надо до среды, - ответила Соня откуда-то из гостиной.
   - Нет-нет, о Фильке Семён позаботится, - поспешил заверить якут свою сестру. Это было уже не в первый раз - временами поход на охоту мог растянуться на неделю, а Семён по старой памяти кормил пса, благо жил рядом. Старый часовщик был очень подозрителен и хотя общался с незнакомцами легко и непринуждённо, доверял только тем, кого изучил достаточно хорошо. Оставалось только гадать, как такой ветреный человек, как Вася, завоевал доверие старика.
   Как только стало светло, выглянуло солнце. Вася дёрнул сестру, мол пора. Та быстро села на пассажирское сидение "Газели" и пристегнулась. Брат не заставил себя долго ждать.
  
   Уже на ярмарке Вася выбрал удобное место и, развесив товар, выдвинул вперёд раскладную полку и принялся горланить:
   - Берём-покупаем старьё! Кольца золотые, ложки серебряные, сервизы небитые, платки расшитые! Подходи, не ленись, покупай живопись!
   - Вообще-то, он говорил "подходи, не скупись", - поправила его Соня.
   - Отстань, - лениво отмахивается Форточка от сестры.
   Надо сказать, Соня была мастером от бога - всякий зевака норовил скурпулёзно осмотреть товар, а некоторые брали сразу несколько, говоря, что с такими шарфами хоть на бал можно идти.
   В скором времени пришли и юколы с несколькими верблю-страусами. Какой ажиотаж это подняло! Подобное Соня припоминала только когда в Хабаровске приводили верблюда на площадь, или в Нерюнгри - северных оленей. А уж такие экзотические звери были даже для северян диковинкой. Соня решила сама сфотографировать на память животных и попросила Василия на время прикрыть лавочку. Тот не возражал, даже решил, что фото сестры верхом на снежном страусе будет выглядеть очень даже симпатично. "Прямо ведьма верхом на драконе", - думал якут, подстраиваясь под ракурс. Его сестра была весьма фотогеничной, а уж артистизма ей не занимать. "Что мы тут делаем? Товар сбываем, или мечемся, как обычные зеваки"? - с досадой думал Вася. Наконец, Соня слезла со страуса и вернулась к фургону. Торговля продолжилась.
  
   В какой-то момент Соня остолбенела. Она увидела, что одна из посетительниц рынка сильно припадает на левый бок. У неё было сломано ребро, или... Или её кто-то подстрелил. Соню словно обожгло. Она лихорадочно толкнула своего брата в бок:
   - Смотри! Это же та самая девушка, о которой я говорила! Её ранило, а я помогла дойти до лагеря юколов. Иностранка! - тараторила Соня.
   - К-кто? - было заметно, что Василий нервничает, а стоило ему увидеть девушку, о которой говорила Соня, он тут же поёжился. Что его так испугало? Может, он тоже её видел? Или знает, кто стрелял? Как бы то ни было, Вася явно узнал незнакомку. Соня же, не дожидаясь реплики брата, юркнула к девушке и поздоровалась с ней.
   - Как поживает ваше ранение? - любезно поинтересовалась Соня.
   - Э... Откуда вы знаете, что со мной? - удивилась девушка.
   - Вы забыли? Это же я вас тогда подобрала на пустыре. Помогла дойти до юколов... Кстати, как вас звать? Меня Соня зовут, а вас?
   - Кейт, - ответила незнакомка.
   - О-о, очень приятно! - у якутки была весьма располагающая к себе улыбка и Кейт невольно улыбнулась в ответ.
   - Мне тоже, но... Скажите, вам часовщик по имени Семён знаком?
   - Это вам лучше спросить у моего брата, - покачала головой Соня.
   А брат всё так же стоял за прилавком, что-то разглядывая с помощью увеличительного стекла. Видно было, что он напряжён. Нервничала и Кейт: этот коротышка казался ей знакомым и вовсе не потому, что в отличие от юколов был худощавым и выделялся на их фоне - само лицо Кейт будто видела когда-то, но где и чем именно запомнился ей якут, не могла вспомнить.
   - Здравствуйте, вы Василий?
   - Конечно, - буднично ответил парень, отведя взгляд куда-то в сторону. Сразу бросалось в глаза его произношение: он говорил по-английски свободно и не скажешь даже, что акцент всё же прослеживается. - Каким ветром здесь, милая? - эту фразу он произнёс уже иным тоном и Кейт почувствовала себя немного неуютно: азиат, едва её знающий, уже заигрывать начинает, пуская в ход своё природное обаяние. - Поохотиться в здешних местах, или экскурсию по тайге проводишь? Или просто изучаешь флору и фауну? Если нужен переводчик, или чьё-то содействие, можешь на меня рассчитывать. А уж заглючило мобилу, ноут не работает, или аппаратура барахлит - это тоже ко мне. Вам повезло, что...
   - Так, Василий, хватит саморекламы, - Кейт невольно рассмеялась. - Скажите лучше, вам не знаком часовщик по имени Семён?
   - Опа! - Вася встрепенулся. - А не у тебя ли сердчишко механическое?
   - Допустим, - Кейт сняла с шеи талисман и показала его Васе. - Только почему вы меня об этом спрашиваете?
   Вася осмотрел через увеличительное стекло столь ценный материал и протянул назад Кейт. При этом он старался избегать визуального контакта, что было странным: обычно торгаш стремится смотреть покупателю в глаза, добавляя к сказанным словам ещё и мимику. Этот же - наоборот. Первые сомнения закрались в душу Кейт ещё когда она увидела этого человека, теперь же он активно лил воду на эту мельницу и казался всё подозрительнее.
   - Видите ли, когда Семён узнал, что у вас есть механическое сердце, его это немало заинтриговало и он попросил передать вам привет, заодно зайти в его мастерскую. Не хотите ли навестить старину? Могу дать адрес.
   - Конечно, тем более, он готовит протез моему другу по имени Курк, - кивнула Кейт.
   - Мир тесен, правда?
   - Ага, - безучастно ответила Кейт, забирая ярлычок с адресом. Напоследок Соня ещё передала ей адрес её брата на случай, если Кейт решит зайти в гости. Та, конечно, собиралась навестить брата и сестру, только опасалась, как бы не вышло то же самое, что и в Романовске, когда она по глупости проболталась двум проходимцам о поезде и цели поездки. Правда, оба брата были нетрезвые и конструктивного диалога не вышло. А эти, вроде, в здравом уме... Не напороться бы снова на жуликов. На таковых Кейт просто фантастически "везло" в последнее время.
  
   В мастерской было всё так же тихо и уютно. Витрина была уставлена всякими механическими фигурками и необычными часами. Лавка так и приглашала зайти внутрь. Автоматоны... Кейт давно не сталкивалась с ними и была безмерно рада тому, что дверь ей открыл механический швейцар, дежурно поприветствовав гостью.
   Мастер сидел на своём месте и что-то пристально разглядывал через увеличитель.
   - Васёк, ты что ли? - спросил немец, поправляя кипу.
   - Э... Нет, Семён, это я, - ответила Кейт.
   - Кто "я"? "Я" бывают разные, - не без иронии отозвался мастер. - Ну да ладно, проходите. Васька тот с порога кричит "Семён, как дела, старина". Чем могу быть полезен?
   - Видите ли, Семён, у меня есть вещица, которая вас заинтересует, - Кейт сняла с шеи механическое сердце и как только мастер повернул к ней голову, протянула ему столь ценную вещь.
   Часовщик заметно оживился. Он чуть ли не с руками оторвал это самое сердце и стал пристально его разглядывать.
   - Боже мой! Где вы достали это?
   - Э... Вы знаете Ганса Форальберга? Он построил механический поезд и машиниста. Сердце - это всё, что осталось от Оскара. Он пожертвовал собой ради Ганса, - последнее Кейт произнесла с явной дрожью в голосе. Семён же был непоколебим.
   - Давно я уже Ганса не видел. Что он только ни творил... Он мне немало помогал с механическими штучками. Знаете, механика - она на века. Вот у электронной вещицы сгорит микросхема прямо в чистом поле, что вы делать будете? А тут просто шестерёнки обработал и вуаля!
   Кейт невольно улыбнулась, вспомнив, как она вытащила из снега Оскара и как тот судорожно глотал масло, поскольку механизм был повреждён и ржавчина затрудняла его движение. Подумать только: провалялся в сугробе час и жтивее всех живых, а выйти из локомотива в оранжерее, видите ли, вредно для его механизмов!
   - Да, я помню - Оскар провалялся час в снегу, но даже говорить мог, хотя и не шевелился, пока я ему масло не споила. Эта железяка - настоящий бюрократ...
   - И взятку-то не предложишь, - рассмеялся Семён. - Подайте-ка мне маленький ключ, мне надо проверить работоспособность механизма, - попросил Семён.
   Кейт повиновалась и решила расспросить о юколах и о механическом протезе.
   - Скажите, а вам знакомы юколы?
   - Конечно, - ответил Семён. - Просто удивительные люди, надо сказать. Сейчас я как раз готовлю протез тому юнцу по имени Курк... И знаете, сейчас я вот думаю: что случится с остальными юколами? Их осталось мало. Боюсь, с ними исчезнет уникальная цивилизация.
   Часовщик говорил с каким-то прискорбием. Похоже, он сам пережил примерно то же, что и соплеменники Курка. Он разразился длительной тирадой о том, как однажды гостил у юколов и как нашёл их курган, место погребения умерших. По его словам, юколы собирались построить мемориальное кладбище своим соплеменникам и тем, кто помогал их народу. Кейт это заинтриговало, но куда больше она хотела достать механический протез. Интересно, доверяет ли ей часовщик?
   - И всё же, Семён, скажите: готов ли протез? Доктор Замятин говорил, что он поможет Курку вновь ходить.
   - Он будет готов на днях. Так что, Катюша, загляните ко мне на недельке. Заодно расскажете мне подробнее о вашем путешествии. Приятно было пообщаться, - с этими словами Семён вернул механическое сердце, хотя ему явно приглянулась эта вещица.
   Часы на входе в мастерскую пробили одиннадцать и Кейт решила вернуться на ярмарку. Брат и сестра могли стать её надёжной явкой в этом городе. Однако, у входа она встретила не кого иного, как доктора Замятина. Якут спокойно потягивал кофе из пластикового стакана и лениво оглядывал ряды торгашей. Разумеется, он сразу узнал Кейт и без колебаний подошёл к девушке.
   - Как движется охота, Катерина? - Замятин впервые говорил не скучным официальным тоном, а вёл себя вполне дружелюбно.
   - Весьма удачно, доктор, - ответила Кейт. - Была я у часовщика, потом ещё встретила тут брата и сестру... Как их?
   - О-о... Везёт вам, конечно, как утопленнице: Васька - настоящий прохиндей, кого угодно вокруг пальца обведёт. С ним надо держать ухо востро. Я категорически не советую вам с ним связываться - беды потом не оберётесь.
   - Да, наверно... Только знаете, доктор, у меня такое чувство, что я его уже где-то видела... Только вот где?
   - Вася Михайлов везде суёт свой нос, - без удовольствия отметил Константин Дмитриевич. - Так что неудивительно.
   "Ты только глянь, а! Воркуют, как два голубка. Один со своей медициной чокнулся, у другой вообще крыша в бега подалась... Спелись, мать твою, водой не разольёшь! Как вы меня уже достали"! - с досадой думал детектив, наблюдая из засады за разговором Кейт и доктора Замятина. Последний сегодня куда-то наведывался и явно не на культурное мероприятие шёл - с пистолетом просто не принято подобные места посещать. Похоже, доктор решил затеять какую-то свою игру, втянув в неё и Кейт вместе с детективом.
   - ...и на вашем месте, дорогая Катерина, я бы уехал, как можно скорее. За вами хвост, - донёсся до Ника обрывок фразы.
   Ну конечно, это же очевидно! Кейт много знает и теперь её убьют при первой же возможности. Значит, её жизнь висит на волоске. С этих пор надо не выпускать беглянку из-под контроля, иначе дорога домой ему заказана.
  
  

Глава 23. Охота

  

Март того же года

  
   Вася редко когда ходил на охоту в одиночку. Конечно, такой многоопытный следопыт, как он, мог без труда отыскать звериные тропы, но будучи любителем коллективного времяпровождения, он шёл вместе с приятелем и некоторыми другими охотниками из окрестных поселений. У одного из них, к слову, была охотничья собака породы карельская медвежья. Такие собаки - вредные создания и с чрезвычайно сложным характером. Требуют к себе особого внимания и ухода, а Василий просто не умел толком обращаться с собаками, да и завёл себе простого дворнягу. Во время длительного отсутствия парня, забота о звере ложилась на плечи часовщика, который по старой дружбе кормил Фильку. Он же помог Василию собрать механического крановщика. Это был поистине гигантский автоматон, рассчитанный на поднятие невероятно тяжёлых грузов. С его помощью Василий без особого труда таскал здоровенные брёвна и спокойно вытачивал балки и доски для ремонта веранды. Сам часовщик иногда говорил своему товарищу:
   - А знаешь, Васёк, надо бы тебе моё дело продолжить. Ты - парень талантливый, всё схватываешь на лету, а я уже не в тех годах, когда мог везде успеть.
   "Хвала - не отрава", - думал в такие моменты Василий. Монотонная работа его не привлекала, да и к помощи механических помощников он обращался лишь по нужде. Но Семён не терял надежд пробудить в парне интерес к механике и найти в его лице достойного преемника.
   Сейчас Василий, одетый в белый камуфляж, двигался по заячьим тропам. Арктические зайцы представляли большую ценность и упускать их охотники не собирались. У опушки леса охотники разделились и Василий отправился своим путём, а его товарищ вместе с собакой решил зайти с противоположной стороны. Он ни на секунду не опускал карабин и постоянно прислушивался. "Вот погоди, ушастый, доберусь уж до тебя", - думал Василий, приподнимая карабин. Следы вели в сторону скал, скрытых под метровыми слоями снега. С вершин всё, как на ладони - видна река, тайга и даже в бинокль можно было разглядеть предполья села Караул. В этих местах было много болот и озёр, а во время весенних паводков здесь было ни проехать, ни пройти. Сейчас тайга спала под покроем снега. Хотя на календаре уже был март, не нужно забывать, что Таймыр находится за полярным кругом и в марте здесь всё ещё бушуют метели. При сильных ветрах кажется, что ты вот-вот в сосульку превратишься. В иные дни Василий предпочитал из дома вообще не высовываться. Здесь тебе не Хабаровск и даже не Зырянка - здесь триста дней в году холод.
  
   К двум часам дня ветер усилился и Василий пожалел, что не следил за метеосводками. Слепая вера в свои навыки охотника и следопыта, не раз помогавшие ему выжить при ночёвках в лесах Верхней Колымы, где временами приходилось спать под снегом, сейчас сыграла злую шутку с Васей. Он сбился с пути и в тумане не видел практически ничего шагов за десять от себя. Он вспоминал историю, рассказанную отцом во время их очередной охоты. Мужчина обстоятельно рассказывал сыну о том, как он с группой застрял в горах во время схода лавины. Погода в горах непредсказуема, поэтому всем участникам похода грозило серьёзное обморожение, а то и смерть. Но Михайлов-старший тогда не растерялся и всю ночь заставил своих товарищей бегать, чтоб не замёрзли. В принципе, можно сейчас попробовать, а то холод всё больше пробирал Василия, проникая в каждую клетку тела сквозь толстый камуфляж.
   Поставив карабин на предохранитель, Вася хотел было прицепить его обратно, как вдруг вдали увидел странный силуэт. Для верности он достал бинокль и посмотрел вдаль. Ему не показалось: с северо-востока шли довольно странные животные, внешне похожие на верблюдов. Но откуда верблюд за полярным кругом? Может, это секундное помешательство и Василий только что принял северного оленя за какого-то иного зверя? Как бы то ни было, охотничью удачу упускать было нельзя и Василий приготовился атаковать.
   К сожалению, многоопытный таёжный охотник не мог предусмотреть всё. В частности, то, что под его ногами окажется слабый лёд. В следующую минуту Василий провалился в промоину. Оказалось, он шёл по замёрзшему озеру. Какое-то время он пытался выбраться, но снаряжение его тяготило. Кроме того, ледяная вода быстро окутала ему ноги и тело начинало неметь.
   - Ау! - беспомощно кричал охотник, хватаясь за выступы льда, чувствуя, что вот-вот пойдёт ко дну. - Эй, кто-нибудь! - это был уже крик отчаяния. Спешно отстёгнутое снаряжение несколько облегчило положение Василия, но счёт уже шёл на секунды и даже если Василий сейчас выберется, ему надо позаботиться о том, чтобы найти тёплое и сухое местечко, где можно отогреться и размять свои сведённые судорогой суставы. Руки его соскользнули, пальцы разжались и в следующий миг вода полностью поглотила охотника.
  
   Вася чувствовал, что осталось ему совсем немного и уже почти смирился со своей судьбой, как вдруг почувствовал чью-то хватку на своих плечах. Его хватали с двух сторон и усиленно тянули на поверхность. Неужели товарищи добрались до него? Он сильно отклонился от курса и теперь разрыв был велик. В бреду Вася не мог понять, что случилось и где он находится, пока жар от костра не привёл его в чувство. Он сидел в юрте юколов-кочевников и отогревался у жаркого огня. Ему понадобилось полтора часа, чтобы прийти в себя.
   - Эй! - попытался окликнуть он кого-то из юколов.
   Те, в свою очередь, обхаживали своих необычных питомцев. Это и впрямь были верблюды, вернее, некое подобие верблюдов. Когда-то в Якутске Василий встретил юношу по имени Курк, который, будучи студентом кафедры археологии, рассказывал ему о необычных животных, встречавшихся в его родных краях в доисторические времена. Особенно любил он говорить про мамонтов. По его утверждению, последние мамонты вымерли совсем недавно и были чуть выше обычных людей. Он упоминал и о снежных страусах, которых его народ использует в качестве вьючных животных, но Василий тогда не поверил в эту историю. Но сейчас он увидел полное подтверждение словам юного юкола, с которым встретился на малой родине.
   - Ау! Вы снарягу мою не находили? - вновь позвал Василий.
   - Ну ты даёшь, Форточка, - усмехнулся мужчина средних лет. - ТЫ ведь чуть не утонул, а паришься о таких мелочах.
   Людей из этого племени Василий временами встречал в окрестностях города и с некоторыми успел наладить хорошие отношения. Оттуда и была известна его кличка.
   - Мне карабин, между прочим, не так легко достался, - возразил Василий. - Так вы нашли?
   - Да, собрали всё, что смогли. Вон там лежит, - мужчина указал головой на оленью шкуру, где лежал продолговатый свёрток со всем инвентарём Васи. То, что карабин цел, его немало обрадовало. Всё-таки к нему рука привыкла малость и осваивать новый ему пришлось бы достаточно долго. Ещё в армии ему приходилось достаточно долго пристреливаться по любому виду оружия, будь то обычный пистолет, либо же снайперская винтовка.
   Горячий обед окончательно взбодрил Васю и тот, размявшись, стал расхаживать по лагерю, осматривая всё, что его интересовало. Сами юколы казались настоящими карликами, хотя сам Василий был не многим выше их. Как и любой чистокровный северянин, Вася был маленького роста и казался ужасно тщедушным. Тот самый, на которого "только дунь и он рассыплется". Тем же сахалярам он едва доставал до плеча. Впрочем, рост абсолютно не беспокоил Василия и тот не испытывал никакого дискомфорта от своей низкорослости. Более того, в своём ремесле он отмечал это, как несомненный плюс.
   У загона с юки, Вася вдруг увидел знакомое лицо. Неужели это Курк? Он, вроде, говорил, что вырос где-то в окрестностях Караула, но подобная встреча была приятной неожиданностью.
   - Курк, дружище! Как поживаешь? - Вася подтолкнул старого знакомого в плечо.
   - А, Васька, ты что ли? - юноша повернул к нему голову. - Здравствуй-здравствуй. Как жизнь?
   - Да потихоньку, - уклончиво ответил Вася. - Вот, только что чуть ласты не склеил...
   - Хмм... А урожайный у нас нынче месяц на утопленников-то... Вон, одну тоже с того света вытаскиваем уже второй день.
   - Опа! А кого это? - Вася был заинтригован.
   - Да вот же, говорят, побывала она в гостях у наших соплеменников. У меня тогда сессия была и я только недавно прилетел домой. Плыла она на ковчеге, да видимо, не повезло - в шторм попала. Со льдины её сняли. Она была на грани. Только вчера стало слышно, что она вообще дышит.
   Только теперь Вася заметил, что в лагере есть ещё один человек. Это была молодая женщина лет тридцати с распущенными каштановыми волосами и с неестественно бледным лицом. Неудивительно, что сначала Вася её не разглядел. Он метнулся к пострадавшей и принялся рыскать по карманам её куртки. Надо же, её бумажник цел и невредим! Вот визитка компании "Марсон и Лармонт", а вот и документы на имя Кейт Уолкер двадцати девяти лет, если верить указанной дате рождения. "И чего тебе дома-то не сиделось, красотка? - недоумевал Вася. - Чем же ты, родимая, думала, когда в море лезла? Каким местом"? Но главным, что привлекло внимание Василия, было механическое сердце. Он не мог оторвать взгляд от этого предмета, особенно от фирменной гравировки. Этот логотип он видел на некоторых автоматах в лавке часовщика. Неужели старый Семён конструировал подобное? Стало быть, есть какая-то связь между пребыванием здесь гостьи из США и механическими проектами старого Семёна. Он упоминал о своём друге, с которым они когда-то пересекались. Их свело увлечение механикой и они некоторые автоматы собирали совместно. "А хорошая вещица у тебя", - с завистью думал Форточка. Он хотел было прикарманить себе столь ценную находку, как вдруг его окликнули:
   - Эй, Форточка, ты что тут делаешь?
   - Ну как, осматриваю нашего жмура, - не задумываясь соврал якут. - В больницу её надо, нето ласты склеит.
   - Мы об этом и думаем, - вмешался в разговор Курк. - Дорогу в Караул занесло, потому мы решили отправить её к Замятину. Некоторые из нас хорошо знали его. Константин Дмитриевич - врач от бога и...
   Василий не стал дослушивать, поскольку у него было своё мнение на этот счёт. Они с Замятиным не ладили, можно даже сказать, враждовали. Скрытный сахаляр из Алдана не любил распространяться о своей жизни кому бы то ни было, и любопытный Вася раздражал его, а учитывая связь Форточки с криминальными кругами, это были вполне оправданные опасения.
   - Вы как пойдёте, свистните меня, - решил сменить тему Василий. - Тепло у вас тут, сухо. Так что я, пожалуй, останусь тут пока, метель пережду... Кстати, Курк, не расскажешь подробнее об этих страусах?
   - С удовольствием, - оживился юкол, чувствуя в лице Васи благодарного слушателя.
  
   Утром переносной радиоприёмник передал, что уже девятое марта. Метель кончилась и караван устремился прямиком на юг.
  

Глава 24. Волк в овечьей шкуре

  
   Со стороны двора дома, где, если верить записке Сони, жил Василий, послышался страшный грохот и надрывные мужские крики. Кто-то, вероятно, сам Вася, изрыгал проклятия в весьма нецензурной форме. Слышно было аж на другом конце квартала, как и грохот чего-то тяжёлого. Возможно, Кейт бы рванула посмотреть, что же там произошло, но время от времени ранение напоминало о себе и пришлось идти неспешно, всё так же припадая на правый бок. Ворота были распахнуты настежь и можно было беспрепятственно разглядеть, как Вася, матерясь, осматривает сломавшегося автоматона, служившего ему подъёмником.
   - Так и знал, что эта хреновина сломается, - выдохнул он, в сердцах бросая отвёртку. - Тогда уж руками. Сонь, готова?
   Бревно было довольно массивным и двоим было поднять его весьма затруднительно. А уж эти якуты казались белоручками в классическом смысле этого слова. Каково же было удивление Кейт, когда Вася и Соня без особого труда взвалили бревно на козлы и Вася продолжил раздавать указания.
   - Помоги обтесать, мне нужно балку заменить.
   Какое-то время Кейт наблюдала за процессом работы, но потом решила побеспокоить гостеприимных хозяев, окликнув Василия.
   - Ну здорово, - якут приветствовал гостью сахарной улыбкой. - Фонит аппаратура? Комп глючит? Или нужен проводник в тайге? А может, пух арктического зайца? Очень ценный материал. Тогда ты по адресу - во всём этом тебе может помочь Василий.
   - Э... Спасибо, Василий, но я по другому поводу, - смутилась Кейт, почувствовав мощный напор якута, который ещё недавно прятал глаза и всячески увиливал от разговора.
   - Чудно-чудно, - Вася был расслаблен и общителен. - В гости, верно? Или веранду строить, а? Зачем же такой миловидной девушке портить ручки за этой тяжкой работой? Я и то себе шрамы нажил. Хотя если ты не замужем, это многое объясняет. Или муж, скажем, сопля, а то и белоручка... Стыд, просто стыд, правда?
   Кейт поморщилась. Вася сейчас неумолимо напоминал тех братьев-жуликов, которые были в полном неадеквате по время первого визита Кейт. Хамили, стервецы, проворно и острили совершенно по-дурацки. Но ладно бы они тогда были оба нетрезвые, этот же - как стекло. Не зря он сразу ей не понравился. И как у такого жуликоватого парня могла оказаться такая милая сестра?
   - Так-то я гостей не жалую, я - человек негостеприимный, но за тебя Соня поручилась, - якут громко и смачно чихнул. - Сонь, ты бы хоть накормила гостью, а то стоит тут злая, понимаешь...
   Соня на какое-то время отвлеклась от работы и подозвала Кейт к себе. Девушка вела себя куда более учтиво и не стремилась заболтать гостью до полусмерти, в отличие от своего брата. Хотя тоже была любительницей поговорить. Если честно, Кейт куда охотнее предпочла бы общество Сони, нежели её брата: очень уж он раздражал. Вроде и ничего такого уж оскорбительного и непристойного не сказал, но желание от души огреть якута это никак не умаляло. Полбеды, что он на руку нечист, так ведь ещё рот у него ни хрена не закрывается. Версия того, что он не в себе, не работала: психически нездоровым просто нечего делать на охоте, да и кто им даст разрешение на огнестрел? Видать, Василий просто не умеет быть серьёзным, а может - это напускное. Маска лёгкой придурковатости делала его неуязвимым.
   - Ну-ка отошли! Обе! - скомандовал Вася, надевая защитную маску. Он собирался распиливать бревно по чертежам и девушки просто предпочли уйти в дом.
   Кейт с удовольствием сгрузила весь свой инвентарь и, разувшись, прошла в гостиную. Жужжание пилы на время стихло и в скором времени в коридоре появился хозяин дома:
   - С гостями надо быть учтивым, - напомнил о себе якут. - Можешь осматривать здесь всё, что пожелаешь. Счастливо оставаться, барышни, - хмыкнул Вася, закрывая входную дверь.
   Кейт была несказанно рада тому, что удалось отделаться от этого зануды. Пока Соня хлопотала в комнате, Кейт с интересом осматривала интерьер. Простенько здесь всё. Типичное жилище горожанина среднего достатка. Здесь таких ещё называют "зажиточный средний класс". В главной зале, видимо, располагалась гостиная. Здесь мебели было не много, зато бумаг столько, что хватило бы не на один отопительный сезон. На рабочем столе раскиданы общие тетради и исписанные листы. Книги тоже свалены куда попало. Причина банальна: на полке не хватало места. А бумаги Вася и вовсе просил не трогать, мол потом он их не найдёт. Зато что действительно лежало аккуратной стопочкой, так это диски. Три лежали рядом с компьютерным столиком и что сразу привлекло внимание Кейт, компьютерная игра "Сибирь". Главная героиня была очень похожа на неё.
   - О, "Сибирь" - это вещь, - сказала Соня, вернувшись в гостиную. - Советую поиграть на досуге. Графика там очень красивая, особенно первый городок понравился. Я вообще люблю старинные города, - Соня села на диван.
   - Непременно сыграю на досуге, - ответила Кейт. - Вот только времени-то у меня как раз и нет.
   - Ой, да брось, - отмахнулась Соня. - Говоришь так, будто на поезд опаздываешь.
   - Нет у меня больше поезда, - рефлекторно ответила Кейт и тут же пожалела, что так легко проговорилась.
   Вот и спрашивай потом, почему она так легко находит приключения на свою голову. Она-то рассчитывала, что за полугодовое путешествие она уже давно научилась держать язык за зубами, но, как показывает практика, старым привычкам она не изменила.
   - А разве был? - удивилась Соня.
   - Да. Но машиниста пришлось разобрать. Локомотив остался далеко и теперь не знаю, стоит ли он там вообще.
   Казалось, сейчас Соня начнёт грузить вопросами, но, к счастью, девушка лишь пожала плечами и позвала Кейт за стол - обедать пора. В это же время вернулся утомительно болтливый братец Сони. Разумеется, якут даже за столом продолжал рассказывать свои истории. Кейт не сдержалась и спросила:
   - Василий, а вы когда пьяны, должно быть, тоже распускаете язык?
   - Я? Да бог с вами, Катюша - со мной пить остерегаются даже хронические алкоголики, - усмехнулся якут.
   "Оно и понятно - кого угодно сведёшь с ума своими историями", - с сарказмом подумала Кейт, а якут, не давая девушке вставить и слово, продолжал:
   - Было дело, отмечал я окончание учебной сессии. Тогда я ещё в Хабаре жил. Так наутро своё имя-то вспомнил, только заглянув в паспорт. Староста ещё мне зазвездил. Неделю потом левый глаз не видел. С тех пор избегаю пьянок. Да и вообще, я снайпер всё-таки, мне беречь себя надо. Вот что, Катя, не верьте бреду о том, что алкоголь помогает при морозе. Наоборот - замёрзнешь быстрее. Трезвые просто ощущают холод, потому им переохлаждение и не грозит. А Таймыр, знаешь ли, не Канары. Кстати, не тебя ли я тогда видел вместе с юколами?
   - Может быть, - Кейт от неожиданности уронила вилку. - Вы были там?
   - Ну да, охотился. Арктический заяц нынче в цене. А вы хорошо выглядите, мисс, - Вася вновь натянул на себя сахарную улыбку. - Я смотрю, пришли вы в себя, лучше вам стало... Кстати, а чьё это сердечко у вас?
   - Это от автоматона, - уклончиво ответила Кейт.
   - А... Значит, был помощник у вас... Похвально. Кстати, вы могли бы отдать сердце Семёну и он бы вам нового сварганил.
   - Да ну его! - презрительно отмахнулась Кейт. - От этой железки было больше хлопот, чем пользы. Честно, лучше бы я сама разобралась в управлении и геморрой бы себе не нажила. А ему то руки оторвут, то ещё что... А я ещё бегай заводи! Спасибо, но мне такого счастья даром не надо!
   - Стало быть, справду старик говорил о своём друге-механике, - пожал плечами Вася. - Мир тесен, да? А вы, кстати, не смотрите, что руки у Сонечки тонкие - она в десять лет могла матёрого оленя скрутить. Мы, якуты, народ трудолюбивый - с детства учимся искусству выживать. Я с детства учился охоте. Отец у меня был следопытом от бога. Меня тоже учил без компаса ориентироваться, где какая сторона света. Кстати, вы были у Семёна?
   - Да, - ответила Кейт. - Он как раз готовит механический протез.
   - Это кому? Курку, да? Знаю я этого юнца, - Вася вновь принялся детально описывать обстоятельства своей встречи с юношей и даже о том, как он потом навещал его в больнице. - А вы-то как попали сюда?
   - Я чуть ласты не склеила, - ответила Кейт. - Холодно было, жуть просто. Мне повезло, что юколы нашли меня, иначе я бы уже не сидела здесь. Хорошо хоть сердце и бумажник у меня остались. А то ведь были ещё шестерёнки, часы, ожерелье...
   - Пропали, да? - при этом глаза Василия как-то воровато забегали. - Ну, главное, что документы при вас. И телефон. Без них сейчас куда?
   - Вы правы, - ответила Кейт и в следующий миг Вася неожиданно для всех замолчал.
   "Наконец-то", - с облегчением думала Кейт. Уже после обеда Василий спокойно поднялся и, сказав, что ему надо кое-что сделать, вышел за порог. Кейт и Соня же остались наедине. Откровенно говоря, Кейт хотелось как-то убить время и она решила пролистать альбом Васи. Столько всяких снимков! Похоже, на месте он не сидит и любит путешествовать не меньше, чем сама Кейт. Почти каждое фото помечено. Вот здесь, к примеру, Хабаровск, а вот и Австрия. Была даже Америка. Везде Вася выглядит, как настоящий щёголь. А его сестра всегда лучезарная и счастливая. Следовало отметить, что Вася очень любил сепию. По крайней мере, все фото, где он примерял якутский национальный костюм, были выполнены именно в таком формате.
  
   Кейт и Соня были так увлечены разговорами, что не заметили длительного отсутствия Василия. Вернулся он уже, когда начало темнеть. Его одежда почему-то сильно пахла гарью и что ещё бросалось в глаза, так это то, что его джинсы были насквозь мокрыми. Стало быть, он лез в воду? Но зачем? И зачем ему понадобилось жечь костёр? И снова Кейт почувствовала болезненный укол, когда поймала на себе уже совершенно иной, холодный взгляд якута. Интуиция подсказывала ей, что Василий вовсе не так безобиден, каким кажется или хочет казаться. Перед ней стоит тот самый волк в овечьей шкуре, о котором упоминал Замятин.
  

Глава 25. Слабое звено

  
   Кровь бросилась в лицо Кейт. Василий казался ей всё более подозрительным. Она вышла во двор и, убедившись, что никто её не подслушивает, дрожащими руками набрала номер Замятина. Константин Дмитриевич ответил почти сразу.
   - Доктор, я у...
   - У Михайловых?
   - Так его фамилия Михайлов? - уточнила Кейт. - Василий только что вернулся домой. Я не знаю, где он был, но его одежда пропахла гарью, а джинсы насквозь мокрые. Ещё этот взгляд... Такой пустой.
   Кейт ничуть не преувеличивала: Вася был молчалив и холоден и его глаза стали какими-то бешеными, дикими. Вид самый, что ни есть, преступный. Подозрение, что Вася и есть тот самый стрелок, едва не лишивший её жизни, лишь усилились и теперь она практически не сомневалась, что что нашла преступника.
   - Так, Катерина, будьте спокойны, - Замятин был невозмутим. - Васька вас не тронет, за это можете не переживать. Оставайтесь дома и делайте вид, что ничего не случилось, понятно? Ну, с богом.
   Кейт переборола предательскую дрожь в коленках и руках и, выдохнув, решила всё же остаться в гостеприимном доме, дабы не привлекать к себе излишнее внимание. Но что если Соня заодно со своим братом и лишь прячется под маской скромной девушки? Сделать вид, что всё в порядке, было сложнее, чем когда бы то ни было. А брат и сестра Михайловы вели себя, как ни в чём не бывало, играя в ту самую "Сибирь". Соня всё никак не могла подобрать порядок приготовления того самого "адского коктейля", что помог бы оперной певице восстановить её связки. Вася уже начинал раздражаться:
   - Вот огрела бы этого <....> трубой по башке, стольких бы проблем избежала...
   - Вот поэтому, Вася, не быть тебе дипломатом, - с ехидством заметила Соня.
   Кейт какое-то время с интересом наблюдала за происходящим на экране монитора, затем окликнула Соню. Вася тоже отвлёкся от игры и, развернувшись, спросил:
   - Уже уходите?
   - Э... Видите, вечер уже, темнеет и я...
   - Чего стесняешься-то? - удивилась Соня. - Ты наш гость, потому можешь тут до утра остаться.
  
   Звонок от Кейт не стал для Константина Дмитриевича чем-то неожиданным. По сути, он остался единственной надёжной явкой для Кейт во всём городе. Удивляться, что девушка так легко приняла помощь от того, кого ещё недавно сторонилась, как чумы, не приходилось.
   Как раз сегодня между Кейт и сыщиком вновь возникла словесная перепалка, после которой последний, закурив, проворчал: "Ну что за Стокгольмский синдром, а"? Вряд ли, конечно, в данном случае был применим подобный термин, ибо Замятин на сей раз не удерживал Кейт в четырёх стенах, а вроде, даже помогал ей. Но сыщик не похоже, чтобы пересмотрел своё отношение к Замятину и было от чего.
   Сегодняшний вечер Константин Дмитриевич проводил, как обычно, слушая музыку. Она помогала ему заполнить ужасающий вакуум, ибо квартира пустовала вот уже десять лет и Замятин, казалось, совершенно отвык от людей. Гости у него появлялись крайне редко, если не брать в расчёт брата, иногда приезжавшего на пару дней.
   Итак, если верить Кейт, она видела Васю в сильно пропахшей гарью куртке. Для чего ему потребовалось что-то сжигать? В этот миг у Замятина возникла дикая мысль: Форточка убил Шрама. Сбрасывает концы в воду... Логично с его стороны, ибо сейчас он особенно уязвим, причём не столько он, сколько его сестра. Пожалуй, Соня была единственным человеком, способным заставить Василия поступиться своими принципами. Доктор хорошо изучил Василия и, признаться, ещё полгода назад они неплохо ладили. До тех самых пор, пока Форточка не втянул Константина Дмитриевича в крупную аферу, связанную с отмыванием денег от контрабанды алмазов. До поры Константин Дмитриевич легко шёл на подобное, благо жажда лёгких денег была сильнее, но когда "запахло жареным", Форточка неожиданно исчез, прихватив с собой значительную часть доходов. Тогда он не смог толком подготовиться к осуществлению своей привычной схемы "выжил, сдал своих подельников, залёг на дно", поскольку Замятин ещё загодя почувствовал неладное и когда Форточка исчез, не стал дожидаться, когда Василий успеет "сдать" его, а просто намекнул подельнику, что у него есть компромат и предложил выбрать, кому Константин Дмитриевич передаст таковой - главарю или прокурору. Форточка предпочёл уладить вопрос миром. Серьёзных последствий удалось избежать, однако с тех пор Замятин прекратил контакты с местным уголовным элементом.
  
   К удивлению Кейт, вечер в доме Михайловых прошёл довольно спокойно. На сей раз Вася вёл себя хоть и довольно развязно, но вполне корректно, рассказывая гостье о своих похождениях. Например о том, как он в одиночку искал алмазы и как нашёл тайник в сгоревшем доме некогда известного на его малой родине ростовщика. Кажется, именно тот случай и "подарил" Василию те ужасные шрамы на руках. Сам Форточка рассказывал об этом, как об увлекательном приключении, но Соня не разделяла его радости, потому, что в это миг перед её глазами вновь возникал заиндевевший подъезд и странное прерывистое сопение за дверью. За порогом открывалась просто удручающая картина: бледный и продрогший до костей Вася, благополучно "посеявший" некоторые тёплые вещи. Говорил он с огромным трудом и пришлось срочно его реанимировать, оказывая всю необходимую помощь, насколько Соне позволяли её медицинские знания.
   "Повезло тебе, София, с братом несказанно", - с сарказмом думала Кейт, оценивая историю Васи и реакцию сестры на сказанное.
   - А правда, что вы у этого Менгеле в лечились? - внезапно спросил Вася.
   - Ну да, выходили меня там, - уклончиво ответила Кейт.
   - О-о... Не повезло, голубушка, - покачал головой Василий. - Замятины - вообще весёлое семейство. Доктор просто цыплёнок по сравнению со своим братом... Смотрит на всех волком... Ну да, братья же...
   "Сплетничать он умеет не хуже базарных баб", - вновь подумала Кейт. К её великому удовольствию, Вася в скором времени заткнулся, а Соня предложила гостье поспать на раздвижном кресле. Кейт была весьма польщена гостеприимностью якутов, поэтому даже не подумала отказаться.
   "По сравнению с психушкой, здесь просто люкс", - думала она, располагаясь на раскладном кресле.
  
   Всю ночь Кейт снились кошмары прожитых дней. Казалось, даже сейчас до неё доносится что-то сродни "Хайди, Хайди, ты вернулась, Хайди"! Нередко она проспалась от ощущения, будто чья-то рука хватает её за горло и усиленно душит, а где-то рядом стоит доктор Замятин, задающий один и тот же вопрос: "Во имя чего вы лжёте сегодня, номер десять"? - после чего доктор обращался огромным удавом и норовил проглотить Кейт.
   Лишь под утро девушка смогла поспать, но недолго - хозяева имели дурную привычку вставать рано и не умели разговаривать тихо.
   - ...Один пойдёшь? - донеслось из кухни.
   - С Жулькой, разумеется, - отвечал Вася. - На носу оттепель, так что олень хорошо пойдёт.
   Так и не дослушав байки про охоту, Кейт, спешно одевшись, поблагодарила брата и сестру Михайловых за тёплый приём и собралась идти в мастерскую Семёна, но Вася был не так прост. Боже мой, до чего все жулики похожи! Форточка демонстрировал завидный интерес относительно планов Кейт и той еле как удалось отделаться от приставучего якута.
   - Постойте, а телефончик? - с усмешкой спросил Вася, но Кейт уже ушла, едва сдержавшись, чтобы не послать жулика куда подальше.
   Отойдя от дома Михайловых, Кейт набрала Замятина. Тот ответил почти сразу и первым делом поинтересовался, как прошла ночь в доме Васи.
   - Да вроде благополучно, - уклончиво ответила Кейт. - Он демонстрирует завидный интерес к моим планам.
   - Пора напомнить нашему охотнику, что делают с любопытными, - усмехнулся Константин Дмитриевич. - Если что, я могу замолвить часовщику слово за вас.
   - Спасибо, доктор, но я сомневаюсь, что это необходимо, - ответила Кейт. - До связи!
  
   Форточка действительно решил проследовать за Кейт и, со свойственным ему профессионализмом, пошёл обходной дорогой, постепенно сокращая дистанцию. Он двигался быстры шагом и временами переходил на бег. Нетрудно было догадаться, что Кейт движется в мастерскую Штайнера - других явок у неё просто не было. Вернее, был ещё Константин Дмитриевич Замятин, но Вася старался о нём не думать. Признаться, в лице доктора он когда-то хотел получить надёжного союзника, но имел неосторожность рассориться с Замятиным и с тех пор они взаимно избегали друг друга.
   Внезапно позади Васи возник автомобиль. Доктор оказался лёгок на помине и сделал всё, чтобы его появление стало полной неожиданностью для Василия, и для верности нажал на сигнал. Форточка машинально отпрыгнул в сторону, продемонстрировав чудеса реакции.
   - Талант не пропьёшь, - усмехнулся Замятин, выходя из машины. - Заблудился, Васенька? Или ищешь кого? Могу подсказать дорогу, - при этом у Замятина с лица не сходила улыбка, сулящая серьёзные неприятности в случае отказа от разговора.
   - Д-доктор? - Вася оторопел. - Я не...
   - Да, Василий Сергеевич, - Замятин впервые обращался к Василию по имени-отчеству, чего раньше не водилось. - Вы какой-то потерянный. Я тут подумал, может вам будет полезно пройти шокотерапию для бедны? Я могу подсобить. Если завидуете выздоровлению вашей американской подруги, то мой долг вас предупредить, что вы окажетесь в блоке с палатами-камерами. Там такой контингент, что легко придушит вас ночью.
   Замятин закурил, наслаждаясь растерянностью якута. Ему хотелось хорошенько помучить Васю, поскольку недавно он узнал, что тот решил работать в одиночку, что, несомненно, разозлит весь синдикат, но главное, он решил самолично завладеть крупной партией алмазов, в добыче которых принимал самое прямое участие, как опытный следопыт. Его вчерашние сообщники наверняка надавят на самое больное - сестру Василия. Вася слишком трепетно относился к Соне, чтобы бросить её в беде. Если Соня окажется в заложниках, Вася будет сговорчивее, однако при появлении какого-нибудь пусть ничтожного шанса вызволить сестру, он предпримет отчаянный шаг, что уже представляло серьёзную опасность для подельников. Он без колебаний убьёт их. Но подобное доктор решил припасти на закуску.
   В глубине души Замятин уважал такое отношение к близким людям, поскольку у самого из близких людей остался только брат, и если в детстве они не ладили, то после смерти жены, а затем - родителей, брат был для Замятина единственным родным человеком и естественно, они с тех пор были друг за друга горой.
   - Что вам вообще надо? - спросил Форточка, немного пришедший в себя.
   - Всего ничего, Васенька. Всего ничего - пройдите в машину, у меня к вам есть разговор.
   - В машину? А нельзя ли... - Вася пытался торговаться, но Замятин его оборвал.
   - Если я начну перечислять ваши "подвиги", то моргнуть не успеете, как окажетесь в наручниках. У стен есть уши, так что...
   Трезво оценив перспективу попасть в "каменный мешок", Форточка послушно сел на пассажирское сидение в машине доктора. Тот, в свою очередь, решил дожать Васю окончательно.
   - Итак, Василий, нетрудно догадаться, что живёте вы не на одну зарплату. Трудно нынче прожить на неё - по-настоящему волю себе не дашь - приходится ограничивать себя, а ведь хочется пожить на широкую ногу, ни в чём себе не отказывать... Обычно люди постоянны в своей повседневной одежде, но у вас целый склад, что означает, вы любите переодеваться. Для чего же вам быть таким разным? Вы либо актёр, либо мошенник. Иначе зачем вам очки? То, что у вас плохое зрение - абсолютно исключено - у вас на карабине до сих пор остались подтёки масла, а охотнику с плохим зрением остаётся либо переквалифицироваться в рыбака, либо отправиться за шашки, да и стёкла в ваших очках простые, как для театрального реквизита. Так вы актёр или вы мошенник? Первое исключается по определению - достаточно беглого взгляда на ваши руки, чтобы понять, чем вы промышляли раньше. Видны следы старых шрамов и вряд ли это простые производственные травмы. В придачу к механическим повреждениям, у вас остались шрамы после обморожения, а что могло заставить вас снять перчатки? Уж точно не стремление точнее выстрелить по оленю в тайге - чувствительные пальцы здесь не нужны от слова "совсем". Это дело требовало чувственного восприятия и нужно было снять перчатки, чтобы оценить добытые предметы. В данном случае, речь идёт об алмазах - много их в Якутии добывают нечестным путём. Но игра стоит свеч, даже если после этого кожа обветрилась и трескается, а вы вынуждены бросить часть снаряжения, чтобы донести тяжёлые минералы, не пугаясь даже перспективе обморожения. Сонечка, добрая душа, спасла вас. И почему ей везёт, как утопленнице? Ещё вы любите говорить о том, что вы - снайпер, тем самым намекая, что у вас военная специальность. Вы этим будто бахвалитесь и охотно верите тому, во что хотите верить. Но после просмотра вашего фотоальбома, я понял, что с армией дела у вас не пошли - обычно в армейском альбоме множество фотографий, я же нашёл только четыре и одна обожжена по краям, что значит, вы пытались сжечь её. Очевидно, столь же незавидная участь постигла и остальные ваши фотографии, а это значит, о днях в армии вам вспоминать настолько больно и неприятно, что вы решили окончательно избавиться от всяких вещей, напоминающих об этих днях, и, в первую очередь, вы избавились от тех снимков, где вы запечатлены с сослуживцами. Лишь те немногие, где вы на стрельбище или же полигоне остались у вас, как добрая и светлая память о так не вовремя оборвавшейся военной карьере. Вы рассчитывали получить хлебное место - двинуться в департамент военной разведки а может, даже завербоваться агентом - вы готовились к этому на полном серьёзе, чего хотя бы стоит ваше произношение: школьным английским такого не добиться, а это значит, готовились вы достаточно усердно. Но вернёмся к армии. Что же могло заставить вас сжечь фото своих сослуживцев? Неуставные отношения? Очевидно, вам доставалось от сослуживцев, но вы бы пережили это, получив вожделенное повышение. Да и не думаю, что вам не давали жить - вы вполне готовы были дать отпор или же отомстить позже, более изощрённо. Вас не любили и, в то же время, старались лишний раз не связываться. Но что могло заставить вас уничтожить все напоминания о службе? Скорее всего, вы решили перейти последнюю черту и убить сослуживца, с которым часто конфликтовали. Вы избежали тюрьмы, но получили сильнейшее потрясение и решили просто предать забвению те страшные дни. Похоже, с родителями вы не ладите, чего не скажешь про сестру - столько трогательных открыток у вас на полке лежит, даже не успели запылиться. Она не сдавалась и хотела, чтобы вы стали достойным человеком. До поры вы и впрямь не думали "ускоряться" и переходить с мелкого мошенничества и скупки краденного до покушения на жизнь своего ближнего, ведь свежи ещё в памяти долгие дни в каменном мешке с осознанием неминуемого наказания. У Бога добавки не просят и вы жили с этой установкой довольно долгое время. Но старые раны не исчезают. Они могут зажить, но время от времени будут напоминать о себе и в этот раз вы вновь постарались. Сейчас я достану улики с места преступления: пули, подпиленные крест-накрест, чтобы не пролетали навылет и сравню с теми, которыми вы заряжали свой наган и наверняка обнаружу их абсолютно идентичными. Снайперов неспроста учат не смотреть на лица солдат, в которых они стреляют, ибо это тяжёлое испытание - видеть предсмертные судороги на лице ближнего своего и осознавать, что погиб он от вашей руки. Но вы допустили непростительный прокол: осмелились посмотреть в глаза своей жертве и этот липкий, промозглый до костей ужас, заставил вашу руку дрогнуть и вы не стали делать контрольный выстрел в голову. Сапёр может ошибиться один раз и эта ошибка будет стоить ему жизни. Но если спасовал снайпер, его, обычно, отправляют за шашки. Что ж, это ваш второй провал, но в следующий раз вы наверняка решите доказать всем и вся, что вас недооценили и, если потребуется, вы сделаете роковой выстрел легко и с удовольствием. Ну что, сами сознаемся или будем дальше отпираться?
   Приём сработал безотказно - Форточка был подавлен. Константин Дмитриевич решил, что в этот раз он точно дожмёт якута и уничтожит его морально. Задел был дан хороший и Вася уже не мог ничего утаивать. На вопрос, почему он не сделал контрольный выстрел, якут опустил голову и подпёр лоб ладонями. Он заново переживал тот момент.
  
   Пока Хлыст отошёл в сторону, чтобы покурить, Вася присел на скамейку, как вдруг услышал странный шум в подвале. Чутьём охотника он понял, что источником этих звуков является человек. Он достал револьвер и отправился проверить, что происходит. Первое, что привлекло его внимание, была снятая решётка. "Так-так, незваные гости", - думал якут, спешно покидая подвал. По его прикидкам, вряд ли незваный гость убежал далеко. Он сказал товарищам, что пойдёт проверит, что там случилось и действительно - он тщательно вглядывался в пространство, пока не увидел силуэт у сосен. Вася спешно развернулся и выстрелил дважды по движущейся мишени. Стрелять навскидку он научился превосходно, потому обе пули попали точно в цель. Форточка спокойно отправился вперёд, но тут к нему подбежал какой-то молодой мужчина и начал трясти за рукав.
   - Они здесь! Они п-пришли з-за мной! - кричал незнакомец. - Беги от них! Беги! Они ведь не посмотрят, что ты ещё м-м-молод! - завывал незнакомец.
   - Да отцепись ты от меня! - кричал Вася, отбиваясь от безумца, но тот не отставал.
   - С-с-сейчас т-так-кие в-времена... З-з-за па-пару с-словечек язык могут от-трезать... И тогда мне крышка! Прогони их, прошу!
   - Да отвали же ты! - Вася бесцеремонно толкнул мужчину с такой силой, что тот не устоял на ногах и рухнул прямо в сугроб, продолжая при этом как-то странно завывать. Похоже, Кейт не единственная, кому посчастливилось сбежать из клиники Замятина. Интересно, что случилось с самим доктором? Он успел спрятаться, или его забили насмерть беглые пациенты? Последнее, пожалуй, нравилось Васе больше.
   Надо было настичь подранка, и вскоре наткнулся на распластавшееся тело молодой женщины лет тридцати. Она была жива и, похоже, пули попали куда-то в бок, не задев жизненно важные органы. Вася без колебаний направил дуло в лицо незнакомки, но вдруг опустил оружие. Он не смог вынести взгляда жертвы. Впервые у Василия задрожала рука, а если снайпер спасовал, его сразу отправляют в запас. Форточка сказал, что тревога ложная, но в душе тяжело переживал этот случай. Но куда больше он боялся встречи со своей жертвой.
  
   - Мир тесен, правда? - Константин Дмитриевич слегка усмехнулся и закурил, дослушав Васину историю до конца. - Зачем вам нужна Кейт Уолкер?
   - Я не знаю, клянусь! - Вася вновь сорвался на крик. - Я не в курсе её делишек, а если кому и насолила, то её проблемы, а я...
   - А ты типа просто мимо проходил? - усмехнулся Замятин. - Ты, главное, не рефлексируй. Ты-то не в курсе, но... Наверняка ведь тебя, как следопыта, отправят вслед за Катериной, я прав?
   - Ну... Наверно, - уклончиво ответил Вася.
   - Правильно. И ты уже спрятал джокера в рукаве - карельскую медвежью лайку. Один "фас" и Жулька превратит мисс Уолкер в кровавое месиво. Прыжок, отчаянный крик жертвы и зубы Жульки сжимают её горло... Вы не можете смотреть на это дьявольское шоу, вам тошно видеть фонтан крови и наблюдать за агонией. Вы лишь, подавляя рвотные позывы, звоните шефу и отчитываетесь о проделанной работе, а после... Потом вы возвращаетесь и несколько дней не кажете носа. Вы слишком впечатлительны, чтобы спокойно подобное пережить. Мало того, вас уже и Жулька начинает пугать, и сам вид фарша. Пройдёт ещё немало времени, прежде чем вы сможете спокойно спать. Подлецы всегда довольно малодушны. Так, Васенька?
   За этой репликой последовала минутная пауза, после чего Константин Дмитриевич, оценив состояние Василия, некоторое время размышлял: стоит ли делать контрольный? Наверное, всё-таки да - нечего с этим проходимцем нянчиться.
   - Знаете, Василий, при всём своём малодушии и довольно эгоистичном характере, есть у вас кое-что человеческое. То немногое, что ещё способно заставить вас поступиться своими принципами. Я всегда ценил людей, готовых ради своих близких на всё. У меня у самого есть брат. Сергей всегда был простодушным и сентиментальным, но при этом он единственный не отвернулся от меня в трудную минуту. И ваша сестра Соня всегда вам помогала из самых искренних побуждений. Но боюсь, ваши сообщники не обрадуются, узнав, что вы решили работать в одиночку. Тем более, увести из-под носа солидную сумму. На вашем месте, Василий, я бы не спускал глаз с Сони. При таком раскладе шанс, что она спокойно улетит в Хабаровск целая и невредимая - один к пяти.
   Уловка сработала. Вася не выдержал и поспешил выйти из машины. Он никак не мог успокоиться и продолжал, вцепившись в волосы, мерить шагами двор, повторяя при этом какую-то бессмыслицу.
   - Возьми под язык, - Замятин любезно протянул якуту таблетку "Глицина", после чего Вася какое-то время молчал, а придя в себя, робко спросил:
   - Так что, теперь...
   - Теперь, Василий, у вас нет права на прокол. Вы легли на Прокрустово ложе и теперь вы либо поймаете мисс Уолкер, либо с Соней случится беда.
   - Чёрта с два! - крикнул Вася. - За Соню я их самих грохну!
   - Молодец, Васенька, - Замятин похлопал якута по плечу. - Только погоди бежать вперёд локомотива. Вот пройдёт кураж, посмотрим, как ты тогда запоёшь. Моё дело - предупредить. Видите ли, не хотелось бы мне, чтобы из-за какого-то проходимца пострадал невинный человек. Всего хорошего, Васенька.
   Константин Дмитриевич собрался было уезжать, но Форточка его окликнул. Тот удивлённо повернулся и с долей снисхождения посмотрел на Василия, ожидая что тот начнёт торговаться.
   - Доктор, я знаю, на вас можно положиться и...
   - Да что вы говорите? А кто про меня языком направо и налево чесал?
   - Доктор, это серьёзно, я... Знаете, я мог бы помочь...
   - Кому? Забавно, когда мошенник говорит о чести и, тем более, помощи.
   - Слушайте... - Вася внезапно осёкся и решил сказать напрямую. - Я знаю, у вашего брата есть серьёзные проблемы. Долги там, пени... Услуга за услугу: я помогаю вашему брату с долгами, а вы поможете Соне. Идёт? - Вася протянул руку доктору.
   Тот некоторое время размышлял, стоит ли идти на союз с Форточкой, но всё же решил, что лучше использовать Васю в своих целях, тем более, что он взятое на себя дело всегда доводит до конца. Пашет не за страх, а за совесть.
   - Сделка, - Замятин пожал Василию руку. При этом на его лице отразилось неподдельное чувство триумфа. Вася же в этот момент чувствовал себя так, словно гора с плеч свалилась. Для него это было равносильно соломинке, за которую хватается утопающий.
   Замятин же, заводя мотор, думал о том, что в другие дни он вряд ли бы подал руку этому проходимцу. Но сейчас их сотрудничество будет взаимовыгодным. Что же касается Кейт, то ей остаётся лишь уповать на то, чтобы у Васи в принципе не было никакой мотивации идти за ней по пятам. В поединке с многоопытным охотником, да ещё и агрессивной собакой девушка обречена. Замятин-то ничем не рисковал, а вот брат и сестра Михайловы, не говоря уже о самой Кейт, теперь ходили по лезвию. Но почему-то сейчас роль кукловода доктора совершенно не радовала.
  
   Кейт тем временем дошла до мастерской и, поздоровавшись с часовщиком, протянула ему механическое сердце. Семён демонстрировал завидный интерес к этой вещице и явно не хотел отдавать её назад.
   - Видите ли, сердце это вполне исправно и если хотите, можете собрать машиниста.
   - Локомотива нет, - развела руками Кейт. - Боюсь, сейчас от этой железки будет больше хлопот, чем пользы.
   - Быстро вы, милочка, мнение-то своё о вашем помощнике изменили, - усмехнулся Семён. - Знаете, я с Гансом познакомился ещё в восьмидесятые. Время от времени я ездил из Кызылорды в Аралбад, он как раз там жил пять лет. А потом уехал сюда, на север - всё так же искал мамонтов. Знаете, его воле можно только завидовать, - прохрипел немец, а после - закурил. - Так значит, юколы ушли? Прискорбно, конечно. Да и юный Курк остался здесь. Но постойте-ка, есть у меня одна мысля...
   Немец порылся в ящиках стола, после чего достал кипу бумаг. Кейт было лень вникать в подробности их содержания, но рисунок корабля давал понять, что это - документы на паром "Кристалл". На вид довольно необычный, прям как локомотив, что проектировал Ганс.
   - Паром изрядно проржавел, я его на ремонт отдал. Тут как раз живёт ещё один механик. Он долго латал эту посудину, теперь всё ждёт, когда я заберу транспорт. Вы только документы ему отдайте, а остальное само устаканится.
   Кейт поблагодарила часовщика и, пообещав зайти завтра за протезом, поспешила в порт. Паром "Кристалл" стоял у причала, а на корме вальяжно расхаживал мужчина в белом кителе и бежевой фуражке.
   - Эй, там, на борту! - позвала Кейт.
   - Ну? - отозвался мужчина, внешне похожий на товарища Сухова.
   - Семён просил вам документы передать, - ответила Кейт.
   Капитан кивнул, после чего спустил лестницу, ведущую прямо на борт. Получив нужные бумаги, он сверил все данные, после чего, закурив, спросил:
   - А вы Семёну кем будете?
   - Племянница, - не задумываясь соврала Кейт, не желая отвечать на лишние вопросы.
   - Хмм... Любопытно. А Семён у нас неторопливый - я ещё в прошлом году залатал всё. Выгуливал я это корыто исправно, оно теперь куда угодно дойдёт, было бы топливо. Ну что же, документы в порядке, теперь можете хоть куда, - капитан отдал часть документов, после чего, пропустив Кейт вперёд, спустился сам, отдав ключ от подъёмника.
   "Здорово! - думала Кейт. - Здесь, пожалуй, и заночую". Это было самым оптимальным решением из всех, поскольку возвращаться в дом брата и сестры Михайловых, было не самой удачной мыслью. Меньше всего ей бы сейчас хотелось встретиться с Васей, которого наверняка доктор Замятин "обработал" по полной программе. Вообще-то, Константин Дмитриевич всегда задавался целью довести человека до опустошения, но результаты вполне могли и обмануть ожидания доктора. А не ведёт ли доктор двойную игру? Эта мысль не отпускала Кейт всю дорогу. Но нет, если бы было так, то наверняка Замятин руководствуется правилом "умная собака кусает молча". "Спокойно, Кейт, спокойно. Сейчас главное - не делать поспешных выводов". Поутру надо наведаться к часовщику и наконец покинуть город. Пожалуй, Кейт слишком задержалась здесь.
  

Глава 26. Прощай, Таймыр!

  
   Утро было странно тихим - в самом городе ни звука. Не то слово, даже машин не видно, не говоря уже о прохожих. Да и собаки будто вымерли - не слышно лая и привычных завываний. Всё как будто вымерло. Кейт не нравилась такая тишина - затишье перед бурей, не иначе. Мысли о том, что случилось что-то неладное, не покидали Кейт всё время пути до мастерской Штайнера. Паранойя не замедлила подкрасться сзади и ей казалось, что она слышит шаги позади себя.
   Дверь мастерской была закрыта, но в этот раз на звонок никто не отреагировал. Обычно по нажатию кнопки, автоматон живо открывал дверь, произнося дежурное приветствие. В этот раз - никакой реакции. Может, Семёна нет на месте? Но почему тогда на входе повешена табличка "открыто"? Кейт, почуяв неладное, крепко сжала рукоять складного ножа у себя в кармане и, осторожно приоткрыв дверь мастерской, заглянула внутрь. На рабочем месте часовщика был страшный беспорядок - ящики вывернуты, бумаги разбросаны, местами даже ламинат выковырян. Здесь будто прошёлся смерч. Сразу видно - работал дилетант, раз столько следов после себя оставил и, похоже, ничего так и не нашёл. Он явно не ради денег устроил здесь столь поспешный обыск, ибо в таком случае просто бы унёс кассу, да и часы, по большей части, оставались нетронутыми. С самыми недобрыми чувствами Кейт вошла внутрь и тут же вскрикнула: сам мастер лежал на раскладном кресле с забинтованной головой. Повязка совсем свежая, даже запылиться не успела. Наложена явно профессионалом. Значит, здесь был профессиональный медик. Почему же он не вызвал скорую? Семён уже не молод, и даже лёгкое сотрясение может иметь для него самые тяжкие последствия.
   - Семён! - с дрожью в голосе позвала Кейт. - Кто вас так?
   Мастер приоткрыл глаза и медленно повернул голову к посетительнице:
   - А-а, Катерина, это вы? Если бы я ещё знал... Документы на паром при вас?
   - Д-да... - робко ответила Кейт. - А вы... Вы протез доделали?
   - Там всего пару деталек осталось завинтить. Просто подберите шестерёнки по размеру, и готово. Чертёж должен быть где-то здесь. Пожалуйста, если вас не затруднит, завершите сборку. Я бы мог, но... Не в том я уже возрасте, чтобы меня по башке лупили все, кому не лень.
   Быстро собраться и сконцентрироваться в стрессовой ситуации для Кейт было довольно проблематично. Конечно, взорвать кран - это одно. Угроза жизни существенно придала ей скорости, теперь же нависла новая опасность. Не факт, что преступник не притаился где-то рядом наготове с оружием. Теперь ей противостоял куда более опытный и циничный противник. Ничего не оставалось, как принять те самые таблетки, что помогли ей решиться ударить Замятина по голове. Что ни говори, а на живого человека руку поднять куда сложнее, чем разрушить кран.
   Допинг подействовал молниеносно и Кейт уже спокойно, забыв о раненом часовщике, искала протез в мастерской, заодно - коробку с шестерёнками. По счастью, штангенциркуль лежал на видном месте и измерить диаметры шестерёнок было довольно легко. Так, механизмы на месте. Немного смазать эту конструкцию и... Вот так! Нога готова, хоть куда её ставь.
   Кейт пыталась понять, что искал взломщик. Почему он оставил после себя столько следов? Может, он был неопытен? Или боялся быть застигнутым? Последнее казалось более вероятным. Он предполагал, но не знал наверняка, что нужная ему вещь будет здесь, в мастерской.
   Выходить в одиночку в город Кейт не рисковала, поэтому решила набрать доктора Замятина. Как бы странно это ни звучало, с ним она чувствовала себя в безопасности. Да, возможно, это лишь ситуативный союз, но сейчас выбора не было.
   - Да, - лениво отозвался доктор после полуминуты гудков.
   - Д-доктор, это я, Кейт, - дрожащий голос сразу насторожил Константина Дмитриевича. - Я в мастерской Штайнера. Тут... Ну... Это не займёт много времени...
   - Понял, понял, - буднично Замятин. - Ладно, ждите.
  
   Константин Дмитриевич нажал "отбой" и спешно засобирался на улицу, вызвав те самым немалое удивление остального персонала. Куда это главврач подорвался в самый разгар рабочего дня? Поговаривали даже, что он у себя дома беглых пациентов прятал, ибо далеко не все сбежавшие были найдены. Но вот "номер 10" успела засветиться на ярмарке, причём её видели в компании доктора, а это уже давало массу поводов для сплетен. Впрочем, сам Замятин смотрел на всё это сквозь пальцы - ему не привыкать.
   - Ольга Владимировна, - доктор заглянул в кабинет своего зама. - Приготовьте выписку для пациента по фамилии Араакчаа-Оол. Протез готов, значит он может ходить.
   - Хорошо, Константин Дмитриевич, - ответила Ольга. - Хотя я бы его не выпускала, пока бы не убедилась, что он бросил курить и не сорвётся.
   - Это уже не наши проблемы, - отмахивается доктор. - Ждите, скоро вернусь.
   До мастерской доктор предпочёл добираться своим ходом. Он сразу отметил, что голос Кейт был каким-то взволнованным. Даже больше, чем когда она была в доме брата и сестры Михайловых и узнала в Васе того самого стрелка, что ранил её. Позже Вася оправдывался, что если бы он действительно хотел убить Кейт, подошёл бы к делу иначе, и уж контрольный выстрел сделал бы точно, да что там - он бы сразу целил в голову. Замятин тогда понял, что удержало Василия от контрольного выстрела в голову - он не вынес взгляда жертвы и оттого руки у него задрожали и добить Кейт он не решился. Замятин также вынудил Василия признаться в том, что Шрам убит, причём Василий весьма искусно подстроил несчастный случай. То, что Форточка начал исподтишка убирать своих подельников, значило, что Вася нервничает и идёт ва-банк. Как бы то ни было, он стал в разы опаснее и сейчас он уже без колебаний нажмёт на курок. Сейчас он в постоянном напряжении и есть от чего - жизнь его сестры Сони повисла на волоске. Когда Замятин намекнул Василию, что главарь уже знает о махинациях своего лазутчика, Форточка побледнел. Его руки тряслись, а дыхание участилось. Константин Дмитриевич не хотел добивать его окончательно, лишь прозрачно намекнул, что на его месте, он бы не спускал глаз с Сони, поскольку её могут использовать для давления на Васю, зная, как тот трепетно относится к своей сестре. Пожалуй, это был тот самый человек, ради которого жуликоватый якут был готов рискнуть. Редко когда Вася делал выбор между лёгким и правильным, но когда на кону жизнь сестры, торг становился просто неуместным.
   Доктор постучал в дверь. Мастерская была закрыта изнутри и это не сулило ничего хорошего. Кейт наверняка прячется там, а Семён убит, либо серьёзно ранен. Сквозь запотевшее стекло показался силуэт самой Кейт, осторожно пробирающейся к двери. Напугана была - не то слово. Лишь когда она увидела лицо Замятина, немного успокоилась. Константин Дмитриевич оставался её единственной надёжной явкой. Неудивительно, что Кейт буквально атаковала Замятина:
   - Доктор, слава богу! Я... Семёна кто-то сильно ударил по голове! Видите?
   Замятин скосил глаза в сторону и увидел мастера, разлёгшегося на кушетке. Семён дремал, сложив на груди руки, точно мумия. Повязка уже была на его голове и вряд ли Кейт оказала первую помощь мастеру - дилетант просто не смог бы так искусно перевязать голову. "Вот так, опять подранков лечить", - мрачно усмехнулся Замятин и подошёл к мастеру:
   - Добрый день, Семён, - поздоровался Замятин. - Как вы себя чувствуете?
   - А? - немец открыл глаза. - Жить буду. Кейт завершила сбор протеза, потому Курк сможет идти.
   Замятин кивнул и, осмотрев ушибы, пришёл к выводу, что черепно-мозговой травмы нет, потому Семён выздоровеет довольно скоро. Но в его возрасте подобные травмы переносятся тяжело. Кейт всё это время безучастно наблюдала за разговором часовщика и доктора. Паранойя не замедлила подкрасться сзади и ей казалось, что вот-вот прозвучат контрольные выстрелы и путешествие окончено. А ведь только вчера она убеждала сыщика пойти вслед за караваном, мол потом всё равно она и её юкольский друг догонят соплеменников. Она верна себе - всё так же пишет рапорты сгоряча. Её успокаивало одно: скоро она сможет покинуть город на том самом пароме. Плыть придётся в южном направлении. Как раз сейчас, во время разлива Енисея, довольно легко найти "рукава" и тем самым выйти в Обь. Осадка у корабля небольшая, потому проблем возникнуть не должно.
   - В чём дело, Катерина? - спросил Замятин. - Выглядите вы не очень.
   - Видите ли, доктор... Я не могу теперь спокойно по улицам ходить. Мне....
   - Да у вас, я смотрю, развилась паранойя, - усмехнулся доктор. - Ни дать, ни взять - F23, как и у вашего товарища, Гусева. Может, всё-таки долечитесь у нас?.. Шучу, - усмехнулся доктор, увидев, как Кейт изменилась с лица. - В любом случае, не уходите далеко.
   Если честно, рядом с Замятиным Кейт чувствовала себя в относительной безопасности и почти все её первоначальные впечатления от встречи с якутом забылись. Раны уже практически зажили и Кейт могла ходить уже не припадая на левый бок. Правда бегать было ещё затруднительно.
  
   В больнице Константин Дмитриевич, приготовив протез, прошёл в палату, где лежал Курк.
   - Протез готов. Примерь-ка.
   Юноша кивнул и, надев протез, сделал несколько шагов. Привыкнуть к механической ноге он ещё не успел, потому и передвигался с трудом. При этом он отшутился, что теперь разве что шестерни надо будет вовремя обрабатывать маслом или оленьим жиром. Замятин лишь приподнял бровь и попросил Ольгу принести выписку, где гласило, что Курк Араакчаа-Оол девятнадцати лет выписывается из больницы.
   - Надеюсь, вы бросите курить, - строго заметила Ольга. - Сейчас вам важно наладить кровоснабжение, а никотин затрудняет процесс.
   - Да я уже год, как бросил, - отмахивается юкол. - Но иногда охота затянуться... Не могу просто!
   - Терпите, иначе второй ноги лишитесь, - Ольга верна себе - не церемонится ни с пациентами, ни с персоналом.
   Как только юноша дошёл до фуникулёра, на котором поднимали инвалидов-колясочников с прогулки, Константин Дмитриевич его остановил.
   - Слушай, Курк, - шепнул доктор. - Катерина ждёт тебя у развилки. Осторожнее: за ней хвост. Надеюсь, чутьё тебя не подведёт.
   - Конечно, - ответил юкол. - Я в тайге без карты уже где хочешь могу.
   - И ещё, я бы на твоём месте держался подальше от Васька.
   - Спасибо, учту, - дежурно ответил Курк и, войдя в кабину фуникулёра, нажал на кнопку. Затарахтели механизмы спуска и кабина медленно поехала вниз.
   До той самой развилки надо было идти минут пять пешком, но поскольку юноша носил протез, к которому ещё не привык, путь занял у него около получаса. Кейт спокойно сидела на поваленной сосне и, увидев старого знакомого, заулыбалась - всё-таки не придётся одной по тайге мотаться. Курк спокойно кивнул и, уточнив, на чём они поедут, спросил:
   - Есть закурить?
   - Не курю, - развела руками Кейт. Если ещё и этого юнца придётся задабривать сигаретами, чтоб он стал сговорчивее...
   - Правильно, - со вздохом ответил юкол. - Я вот год назад бросил, но... Иногда близок к тому, чтоб сорваться. Пошли.
   Паром уже дожидался пассажиров рядом со старой лодочной станцией. Всё, что сейчас осталось, это несколько сваленных в кучу, прогнивших насквозь лодок, покосившиеся набекрень сараи и уже отжившие свой век металлические прутья, бывшие когда-то секциями забора. Неизвестно, зачем, но Кейт всё же взяла тяжёлую арматурину, видимо решив, что дубина в качестве оружия ей не помешает. Курк же хотел найти подходящее весло, дабы вырезать из него рогатину, поскольку путь неблизкий и в тайге надо будет на кого-то охотиться.
   - Кейт, подай-ка вон то весло, - попросил юноша. - Вон, прямо за тобой лежит.
   - Фу, это весло всё грязное и мокрое, - поморщилась Кейт.
   - Не знал, что ты белоручка, - произнёс Курк, цокая языком. Делать нечего - пришлось брать весло самому. Он поднялся на паром, намереваясь уже в спокойной обстановке вырезать рогатину. Кейт же, поднявшись на борт, принялась изучать механизмы. "Мне нужен ключ", - думала она. В механике она уже разбиралась не хуже Ганса и примерно знала, что и как работает. Ещё во время путешествия на поезде она думала о том, что знай она, как работают механизмы, поехала бы сама, без помощи машиниста, от которого было больше хлопот, чем пользы.
   Надо было обыскать машинный зал и прочие помещения, где могло быть приспособление для завода пружин. Со знанием дела Кейт открыла ящик с инструментами и принялась перебирать содержимое, но ничего даже приблизительно похожего не нашла. Неужели ключа нет? Или придётся своими руками мастерить заводник? Только не это!
   - Кейт, ты тут? - послышался голос спутника. - Я тут схему нашёл, думаю, тебе пригодится.
   То, что нужно! Расположение двигателей и механизмов здорово помогало разобраться, где, что и куда надо было присоединить. На соединение запчастей и подгон ключа занял не меньше часа, но вскоре было готово и паром завёлся. Кейт достала из кармана мобильник и позвонила доктору, помня о ранее данном обещании.
   - Доктор, мы добрались. Я в порядке, Курк - тем более. Мы отплываем.
   - Хорошо, - буднично ответил скупой на эмоции Константин Дмитриевич. - Удачной охоты, Катерина. Как всегда, не прощаюсь.
   - Да, спасибо вам, доктор, - с теплом сказала Кейт, прежде чем нажать "отбой".
   Она вышла на палубу и с удовольствием оглянулась. Корабль всё ещё раскочегаривал двигатели и прежде, чем он тронулся, Кейт почувствовала отблеск. Это не был фонарик или прожектор - больше похоже на преломлённый лучик света от зеркальной поверхности. Бинокль это или оптика? Времени на раздумья не было, поэтому Кейт сразу легла, прячась от неизвестного шпиона. Похоже, ей не удалось соблюсти конспирацию и теперь хвост потянется за ней дальше, в Барануук, где Курк намеревался сделать привал. Надеяться оставалось на собственную удачливость.
   А пока самое время засесть за мемуары. Путь неблизкий, потому времени ещё предостаточно. Кейт нашла общую тетрадь и карандаш, после чего начала делать наброски.
   - Никак, мемуары пишешь? - поинтересовался Курк.
   - Ага, - буднично ответила Кейт. - Знаешь, мне есть, что рассказать. Столько всего прошло за полгода... Однажды по моим мемуарам выпустят книгу. А может, снимут фильм. Или сделают видеоигру. А последнее мне даже нравится больше, - добавила она, немного погодя.
  
   9 августа - 17 ноября 2016 года. Продолжение следует...
  
   На этом можно первую часть завершить. О чём будет вторая - не знаю, не ведаю. Но я непременно постараюсь написать и раскрыть все карты. За сим раскланиваюсь и желаю вам, дорогие читатели, дождаться триквела. Заодно благодарю соавтора за помощь в написании. Возможно, я дополню кое-какие детали, потому не прощаюсь.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"