Славин Денис : другие произведения.

Маятник. Часть 1. Кривая Гора

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.91*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Закон последнего на Земле Города держится на трёх простых постулатах. Первый - каждый гражданин Города имеет право получить все необходимое для жизни, включая место проживания и пропитание. Второй - гражданином Города является тот, кто приносит Ему пользу, выполняет назначенную работу и соблюдает Закон. Третий - на территории Города могут находиться только Его граждане. В начале 27-го века Ментор Невски, расследуя смерть напарника, выясняет, что Город, проповедующий культ Закона, пропитан ложью и лицемерием.

   МАЯТНИК
   Денис Славин
   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
   КРИВАЯ ГОРА
   Если спросят, откуда мы пришли, ответь: "Ниоткуда".
   Глава 1
   Сегодня идёт дождь - редкое явление в наше время. Едва заметные капли растворяются на высоте примерно в сорок метров от земли. В 21-м веке это и за дождь бы не посчитали, наверное. Но всё-таки зрелище красивое. Я оглядываю толпу и не вижу никого с поднятой к небу головой. Улицы наполнены людьми, у которых есть дела важнее какого-то там дождя. Последняя Война, может, и научила нас сохранять мир, но не научила ценить Мир. Город - как остров жизни в океане пустоты, и я с грустью понимаю, что не доживу до момента, когда человечество снова обретёт возможность исследовать всю планету. Ведь сейчас взгляды большинства людей не устремляются дальше Стены, которая нас окружает.
   Мой новый напарник сидит в машине и пялится в монитор Базы. Не терпится поработать парню. Ему ещё предстоит разочароваться в нашей службе. Обычно хватает пары месяцев, чтобы взгляды новичков потускнели.
   Мы - менторы. "Направляя на путь истинный" - наш девиз. Мы не наказываем преступников. Мы устраняем их в назидание остальным. А тех, кто поставил себя выше Закона, ждёт одна участь - смерть.
   Это не мои слова. Так говорил каждый генерал (за время моей службы, сейчас нами командует уже пятый) в своей ежегодной торжественной речи по поводу комплектации состава.
   Подобным же образом сейчас действует и образовательная система. Никому нет дела до ребят, которые не хотят или не могут учиться. Если ты не сдал месячный тест по всем дисциплинам, попрощайся со школой. Кураторы уделяют время лишь лучшим, а хулиганы, лентяи и недоумки предоставлены сами себе. С ними никто не возится.
   В двухлетнем возрасте меня отдали в школу - было это в 2612-м году - вместе с тремя тысячами моих сверстников. Через двадцать три года чуть больше полутора сотен из нас получили диплом. Куратор сказал, что мой выпуск лучший на его памяти. Впрочем, сейчас гораздо больше учеников закачивают школу с дипломами. А ведь требования из года в год повышаются. Если верить словам министра образования, конечно. Но попробуй найти того, кто не верит.
   Мой бывший напарник Йорк позволил себе вслух усомниться в правомерности устранения преступника. То была женщина по имени Аманда Окт. В её блоке мы обнаружили бук со сведениями, запрещёнными к распространению. Аманда сказала, что не догадывалась об этом, ведь совершила покупку официально. Она говорила правду и даже подставила руку, чтобы мы могли проверить её си-чип. Никто не станет приобретать запрещённую продукцию через "си" намеренно. База тут же отследит местонахождение покупателя и даст сигнал менторам. Собственно, так мы с Йорком и оказались в доме Аманды. Девушка была взволнована, но смогла описать внешность мужчины, продавшего ей книгу. И я, и мой напарник поняли, что Аманда невиновна, потому устранению не подлежит. Ампаер - а на место тогда прибыл Тимегаси - принял иное решение. Мы попытались хотя бы отсрочить казнь, говорили, что Аманда должна стать свидетелем, что она может опознать торговца. Но Тимегаси был непреклонен.
   По одному голосу от меня и Йорка были равнозначны слову ампаера. В случае равенства голосов за и против устранения, приговор назначался в пользу первого. Я не припомню ни одного случая, чтобы ситуация складывалась наоборот. Не было такого, чтобы оба ментора решили устранить вероятного преступника, и ампаер вступился за человека. А Тимегаси, я почти уверен, вообще никогда не препятствовал устранению.
   Так или иначе, Аманда была приговорена к смерти. Из курса истории я знаю, что в 2304-ом году менторы были наделены правом устранять нарушителей прямо на месте преступления. А в 2319-ом это право стало обязанностью и пунктом инструкции. Моему напарнику пришлось достать из кобуры ремувер и направить в Аманду. Но перед тем, как привести приговор в исполнение, Йорк произнёс:
   - Прости меня, девочка.
   Аманды не стало. Мы выполнили свою работу. Но Тимегаси не понравилась фраза, сказанная Йорком, и он составил рапорт об этом.
   В тот день мы попытались разыскать таинственного продавца, про которого нам рассказала Аманда, и гадали, почему База не может отследить его. Ведь если торговец получил оплату с си-чипа Аманды, у него тоже должен быть свой. Пока мы ехали в машине по Городу до места сделки, Йорк заявил, что обязан найти и устранить торговца.
   - Кто-то должен ответить за смерть девчонки, - произнёс он.
   Я не стал возражать, хоть и не понимал, как мы сможем найти торговца. Слишком уж необычным казалось мне это дело. По факту же мы даже не смогли доехать до нужного адреса. По Базе нас вызвали в отдел для срочного разбирательства. Помню, как Йорк усмехнулся и процедил сквозь зубы: "Разбираааательства".
   Я понимал, что он имеет в виду. Единственным аргументом в анализе конфликта между менторами и ампаерами может служить только протокол последнего. Так что наши попытки что-либо объяснить не значили ничего.
   Йорка уволили со службы. Меня только отстранили, но лишь потому, что до комплектации состава оставалось ещё четыре месяца, а менторы обязаны работать в паре. В рапорте моё имя упоминалось вскользь, и никаких нареканий в мой адрес не последовало. Только одна просьба от куратора.
   - Я знаю, что вы с Йорком давно служите вместе, - сказал он мне в приватной беседе. - И понимаю, что напарники рано или поздно становятся друзьями. Но, поверь мне, твоей карьере не нужен друг, которого отчислили со службы. Ты ведь рассчитываешь сделать карьеру?
   Я нисколько не брезгую работой ментора в патруле, но действительно считаю, что моих способностей хватает на получение должности не ниже, чем у моего куратора. Не прямо сейчас, конечно же, но через пять, может быть, семь лет. Так что во время нашего с ним разговора я счёл его совет полезным. Даже не знаю, что бы я сказал Йорку, попроси меня тот о встрече. Но Йорк, видимо, решил пощадить мою совесть. Ни разу он не пытался связаться со мной. После того случая с Амандой Окт, мы с Йорком больше не виделись.
   Даже те менторы, которые досрочно оставили службу, получают на свои си-чипы пожизненное пособие и вольны выбрать курс переквалификации. Никто ведь не хочет, чтобы обученные убивать люди остались без возможности найти другой способ пропитания. Бывшие менторы уходили кто куда, но чаще всего записывались на службу вардами. Многим кажется это логичным, но лично я не думаю, что охрана чего- или кого-либо достаточно похожа на поиск преступников. В любом случае, Йорк не успел найти себе новую работу. Четыре дня назад его обнаружили повешенным в собственном же блоке. Мой куратор достал для меня а-протокол. База зафиксировала сообщение женщины, которая "зашла в блок соседа и вижу, что он мёртв", а также всё произошедшее там с момента прибытия менторов. Мои коллеги не смогли сами понять, у какой такой Окт просил прощения Йорк в предсмертной записке. Оператор Базы поднял архив и предал им нужные сведения. Менторы отчитались, и оператор перевёл заявку на санитаров, которые позже увезли тело Йорка в крематорий.
   Получается, вчера я напивался (впервые с тех пор, как стал ментором) и поминал своего бывшего напарника, а сегодня познакомился с новым. Жизнь продолжается, и я должен работать. А вместо этого любуюсь дождём и пытаюсь разрешить одну загадку. Как соседка Йорка смогла сама открыть дверь в чужой блок?
   - Эй, парень, - зову новичка.
   Тот выглядывает из машины, и в глазах его легко угадывается надежда на то, что предстоит, наконец, заняться делом. Да уж, патрулирование улиц не самое веселое занятие.
   - Что там База? - спрашиваю.
   - Молчит.
   - Ну и славно. Давай-ка прокатимся кое-куда.
   Я сажусь на пассажирское сидение, новичок заводит двигатель и тянется к пульту Базы. Я успеваю перехватить его руку.
   - Мы не обязаны докладывать о каждом своём действии, Маскоу.
   - Но инструкция предписывает...
   - Твой педантизм оценили бы на экзамене. Но у нас здесь не школа, и нет нужды дотошничать. Если у оператора возникнут вопросы, он сам свяжется с нами.
   - Как скажете, - пожимает плечами новичок. - Но куда мы едем?
   - Пока прямо, когда надо будет повернуть, я скажу тебе.
   - Ладно.
   Глава 2
   Наша машина плавно выруливает с тротуара на дорогу. Я еще утром понял, что Маскоу - отличный водитель. Это выражается в нюансах. Чтобы получить диплом необходимо сдать несколько экзаменов на вождение, так что среди выпускников не бывает тех, кто не умеет обращаться с авто. Но в навыках Маскоу заметно кое-что большее. Новичок управляет машиной так, словно является ее частью, головным механизмом, расположившимся на переднем сидении, а его руки - и не руки вовсе, а крепления, соединяющие мозг с рулевым колесом. Если новичок во всём так хорош, его ждёт блестящая карьера.
   - Какой у тебя индекс? - спрашиваю.
   - У диплома-то? - отзывается Маскоу с улыбкой. Знает он сам или нет, но явно получает удовольствие, сидя за рулем машины. - Больше шестисот.
   - Шестьсот баллов - минимальный порог для менторов. Так что ты не сказал мне ничего нового. Давай колись. И не делай вид, что не помнишь точную цифру.
   Новичок смущается. Парню двадцать пять лет, он всего-то на четыре года младше меня, но кажется мальчишкой.
   - Шестьсот восемьдесят четыре, - отвечает он.
   - Неплохо, очень даже неплохо. Еще бы пару десятков, и мог бы стать инженером.
   - Неее, эта работа не по мне. Вот, - Маскоу щелкает пальцами по значку на левой стороне груди, - то, о чем я мечтал.
   - Здесь налево, - говорю я.
   Новичок кивает головой, и машина по траектории, неосознанно им выверенной до мельчайших деталей, заворачивает на 16-ую улицу. Пожалуй, пока мы будем работать вместе, я больше не сяду за руль. То же самое сказал Йорк в первый день моей службы.
   - Забавно, - замечаю вслух.
   Маскоу понимает это по-своему.
   - Отчего же? - удивляется он. - Разве у меня плохая мечта?
   - Я считаю, что мечты сами по себе плохи. Они имеют свойство не сбываться. У людей должны быть цели. Но я тебя не осуждаю. Во-первых, потому что твоя мечта не так уж и плоха. Во-вторых, чтобы я ни говорил, сам иногда мечтаю.
   - О чём же?
   Я снова гляжу на небо. Дождь всё ещё идёт.
   - Здесь поверни направо, а на сорок восьмой останови.
   - Ок, - произносит Маскоу. Судя по взгляду, он немного уязвлён тем, что я не продолжил наш разговор. Мальчишка, честное слово.
   Щелкает динамик Базы.
   - Ментор Невски, ментор Маскоу.
   - Да, База, - отзываюсь я.
   - Доложите о ситуации.
   - Всё тихо. Сейчас движемся на север, собираемся совершить остановку на перекрёстке двадцать пятой и сорок восьмой улиц.
   - Оттуда не поступало заявок.
   - Просто осматриваемся, База. Хочу показать новенькому наш район.
   - Мистер Маскоу.
   - Да, База.
   - Всё в порядке?
   Маскоу смотрит на меня вопросительно. В ответ я развожу руками, дескать, не мне ему указывать, что говорить.
   - Да, База, - наконец отвечает Маскоу. - Всё в порядке. Ментор Невски вводит меня в курс дела и проводит дополнительный инструктаж.
   - Принято.
   Динамик Базы снова щёлкает, на этот раз отключаясь. Я достаю сигарету и прикуриваю. Маскоу смотрит на меня удивленно.
   - Я думал, менторы не употребляют наркотики, - говорит он.
   - Только те, кто боится не сдать тест на физподготовку. Ты возражаешь?
   - Нет, - новичок отводит взгляд. Он возражает, но ему не хватает смелости сказать об этом более опытному напарнику. Пока не хватает.
   - А знаешь, Маскоу? - говорю я. - Возможно, мы с тобой родственники.
   - Все живые существа, ментор Невски, друг другу дальние родственники.
   - Да, это точно. Но по совпадению ДНК один человек ближе к другому, чем к кошке, например. А я и ты ближе друг к другу, чем ты и какой-нибудь Пекин. Кстати, уже познакомился, с ним?
   - Нет.
   - Если ты Маскоу, стало быть, твои предки до Последней Войны жили где-то на территории бывшей Русии. Как и мои. И именно оттуда их забрали миссионеры.
   - В школе мы проходили курс истории, ментор Невски, - снисходительно улыбается новичок. - Но спасибо за лекцию.
   Да, у парня есть зубы, но показал он их раньше, чем я предполагал.
   - Кажется, приехали, - Маскоу паркует машину у тротуара и глушит двигатель.
   - Отлично. Давай прогуляемся немного, - говорю я, и напоследок не сдерживаюсь от усмешки. - Проведу для тебя дополнительный инструктаж.
   Мы выходим из машины. Когда Маскоу блокирует двери и подходит ко мне, я жестом указываю следовать за мной.
   - Я ценю твою солидарность, Маскоу, - говорю я, пока мы идем вдоль 25-ой, - но не было никакой нужды в том, чтобы обманывать оператора. Мы не делаем ничего противозаконного.
   - Я не врал, - возмущенно отвечает он. - Или это не правда, что вы вводите меня в курс дела и проводите дополнительный инструктаж?
   - Надо же. Ты дословно запомнил то, что сказал. Наверное, на случай, если придется писать рапорт, а?
   - Не понимаю, о чем вы говорите, ментор Невски.
   - Все ты понимаешь, парень. Уверен, в школе тебе объяснили разницу между ложью и обманом.
   - Я не соврал ни в одном слове.
   - Да? А когда сказал Базе, что всё в порядке? Ты ведь так не думаешь, правда?
   Лицо Маскоу напряглось, но он ничего не ответил. Крепкий орешек - этот парень. Не хотелось бы заполучить такого себе во враги.
   - Уверяю тебя, Маскоу, мы не нарушим ни одного пункта инструкции. Во всяком случае, сегодня. Просто я не люблю, когда База определяет мои действия еще до того, как я их совершил.
   Глава 3
   До пересечения 29-ой и 56-ой улиц, где расположен дом Йорка, мы идём молча. Район этот, надо сказать, так себе. Большинство местных - ОД, те, кто был отчислен со школы, или иначе говоря, оди. Несмотря на то, что дипломы они не получили, для них в Городе предусмотрены рабочие места. Оди занимаются неквалифицированным трудом: убирают мусор с улиц, отчищают стены домов от рисунков, ухаживают за животными, моют машины, - в общем, зарабатывают всем тем, что не требует управления какой-либо техникой, сложнее тряпки или палки. К тому же, парни могут подрабатывать транспортировкой небольших грузов, а девушки - устроиться в бордель. Впрочем, нередко бывает и наоборот.
   Кроме того, ежегодно нескольких ребят из числа оди отбирают для съемок в развлекательных ИнТВ-шоу. Те, что покрепче, отправляются на студии, чтобы участвовать в рукопашных боях насмерть и прочих спортивных состязаниях. Они гладиаторы с небольшой оплатой и без права выхода на пенсию. Другие шоу про оди - это отображение их жизни. Суть таких передач проста: оператор следует за героями, вот и всё. Ну и ещё, пожалуй, режиссеры специально выбирают оди поглупее и поразговорчивее. Те иной раз такое завернут, что самому становится стыдно за всё человечество. Смотришь на оди и радуешься, что ты - не они. Потому эти шоу и рекомендуются к просмотру тем, кто ещё учится.
   Впрочем, в большинстве своём оди - неплохие люди. Женщина, которая проводит ежедневную уборку в моем блоке, всегда приветлива и мила. Правда, видимся мы не так уж часто. Некоторые из них, уже будучи отчисленными, занимаются самообразованием при помощи интиви. Не знаю, чего этим можно добиться, ведь всем плевать на твои умения, если они не подтверждены индексом диплома. А вернуться в школу оди не могут. Город не даёт им второго шанса. Город никому не даёт второго шанса.
   Как-то я устранял оди, который оказал медицинскую услугу одному мальчишке. Всего лишь вправил вывихнутое плечо или что-то типа того. Оказалось, этот "доктор" многим по соседству помогал. Он заверял нас в том, что не делал ничего противозаконного и не принимал плату, но потом сам же признался, что иногда вылеченные им люди приносили продукты и прочие товары. А это уже квалифицируется как торговая операция. Конечно, я колебался немного, но никто бы не стал рисковать карьерой из-за оди. Может быть, только Йорк. Он тогда тоже проголосовал за устранение, но сомневался не меньше моего. В личных беседах Йорк всегда говорил, что на десяток оди приходится больше хороших людей, чем есть во всём министерстве. Наверное, именно поэтому мой бывший напарник выбрал для проживания этот район.
   - Только посмотри на этих ничтожеств, - Маскоу кивает в сторону толпы оди на другой стороне улицы.
   Негры, азиаты, белые, мужчины с татуировками на руках, мужчины с татуировками на лицах, лысые женщины, женщины со вживлёнными в черепа металлическими рогами, с огромными тоннелями в ушах, есть ещё трансвеститы (или это просто перекаченные женщины?), пара карликов, которые держатся за руки и оба счастливо смеются, все одеты в несуразную яркую одежду, несоответствующую ни моде, ни погоде, ни времени. Эта картина напоминает мне какой-то научно-фантастический фильм конца 20-го века, который нам демонстрировали на курсе истории. То "будущее" уже наступило безо всяких внеземных цивилизаций. Окажись здесь пришелец с другой планеты, легко бы слился с толпой.
   - Один из них, - отвечаю я, - возможно, сегодня заправлял постель в твоем блоке. Так что лучше попридержи язык за зубами.
   Мы заходим в дом Йорка и пешком поднимаемся на четвертый этаж.
   - Кого мы ищем? - спрашивает Маскоу.
   - Женщину по имени Марлиана Песко.
   - Зачем?
   - А зачем менторы вообще ищут людей?
   - Чтобы устранять их, - усмехается Маскоу.
   - Чтобы разыскивать преступников, - отвечаю я. - Но твой энтузиазм, конечно, не может не радовать.
   Дверь блока N42 открывается. В коридор выходит девчонка в спортивном костюме Два ряда многочисленных колец заменяют ей брови. Недолго пустовало жилище Йорка. Девушка проходит мимо, косясь в сторону Маскоу. В блоке N49 звучит смех, который тут же стихает, когда я стучу в дверь.
   - Кто там? - спрашивает женский голос.
   - Менторизация. Открывайте дверь.
   Я слышу, какую суету в блоке произвели мои слова, и смотрю на Маскоу. Тот прикладывает руку к кобуре, чтобы достать ремувер, но я останавливаю его.
   - Просто будь наготове. Не хватайся за пушку лишний раз. Иначе люди подумают, что тебе страшно.
   Наконец дверь открывается. На пороге стоит девушка в старомодном азиатском халате. Кимоно, вроде бы. Глаза у неё обведены так, чтобы казаться уже, чем есть на самом деле. Но японского в дамочке меньше, чем в учителе культуры, который читал нам лекции о существовавших когда-то странах.
   - Здравствуйте, - говорит девушка.
   - Песко? - спрашиваю я. - Марлиана Песко?
   - Нет, её сейчас нет дома.
   - Вы проживаете здесь вдвоём?
   - Нас четверо.
   - И где я могу найти вашу соседку?
   - Даже и не знаю.
   Я оглядываю блок через плечо девчонки.
   - Тогда мы могли бы зайти и подождать её здесь.
   - Ну, эээ, - псевдогейша мнётся. - Она, вроде бы, должна быть на улице. Недалеко.
   - Где конкретнее?
   Девушка вздыхает, потом достает из кармана халата белую карточку с нарисованным на ней красным кругом.
   - Вот, - говорит она. - Возьмите это. Подойдите к ребятам на улице.
   - Спасибо, - я улыбаюсь. - Больше не смею отвлекать вас.
   Мы с Маскоу снова на лестнице, но теперь уже движемся вниз.
   - Что это значит? - спрашивает новичок.
   - Опознавательный знак, - я машу карточкой. - Кстати, когда выйдем наружу, ты держись от меня подальше. Заодно поймешь, почему я хожу на службу в гражданской одежде.
   - Нет, я не об этом. Почему мы не задержали ту оди. Там же незаконный бордель.
   - С чего ты взял, что незаконный? И с чего ты взял, что бордель?
   - Да это же очевидно!
   - Может быть. Мы здесь не за этим. Не волнуйся, у тебя еще будет возможность пострелять в женщин.
   На улице Маскоу остаётся возле дома, а я иду к толпе, которую рассматривал до этого. Девушка с взлохмаченной прической и тёмным, но выразительным, макияжем машет мне рукой.
   - Марлиана Песко? - спрашиваю я.
   - Зови меня Марла, красавчик.
   Я жестом подзываю Маскоу. Вид человека в форме ментора заставляет девушку встревожиться.
   - Только не вздумай бежать, Марла. Моему напарнику не терпится испытать свой ремувер. Он, знаешь ли, сегодня первый день на службе. Давай-ка прогуляемся.
   - Ну вы даёте! Может мне ещё за ручку вас взять? Пусть все ребята увидят, что я тусуюсь с менторами!
   - А твоим друзьям есть из-за чего нас бояться?
   Марла смотрит на меня испуганно. Но есть в её взгляде еще кое-что. Кое-что, граничащее со смелостью. Да, многим оди есть, из-за чего бояться менторов. Из-за этого же они нас ещё и ненавидят.
   - Или мы можем поговорить в твоём блоке, - добавляю я. - Там нас никто не увидит. Зато мы можем увидеть много интересного.
   Девушка идёт за мной. "Инопланетяне" смотрят нам вслед. Когда мы подходим к Маскоу, Марла закуривает. Даже мне, заядлому курильщику, вонь её сигареты кажется ядовитой.
   - Какая в них концентрация? - спрашиваю.- Процентов двадцать, не меньше?
   - Тебе-то что? - отзывается Марла. - Печёшься о моём здоровье?
   - Не особо. Расскажи-ка мне о своём соседе.
   - О каком?
   - О Йорке?
   Услышав это имя, Марла напрягается.
   - Что именно ты хочешь узнать?
   - Это ты обнаружила его?
   - Да, было дело.
   - Скажи-ка мне, дорогая, вот что. Как ты попала в его блок?
   - Как обычно, - Марла затягивается сигаретой и выпускает густое колечко дыма. - Ножками.
   - А дверь? Ты что, умеешь проходить сквозь двери?
   - Дверь была открыта.
   - Хм, и что же заставило тебя зайти в чужой блок? Или ты не знала, что твой сосед был ментором?
   Ещё одно сизое колечко.
   - Может, Йорк и был ментором, - говорит Марла. - Но ещё он был хорошим человеком.
   - Это правда, - соглашаюсь я. - Но всё-таки он был ментором. И он знал, что в квартале оди дверь лучше держать закрытой.
   - Только если боишься воров. А самоубийцы не особо волнуются по поводу своего барахла. И ещё они не против того, чтобы их нашли.
   - Что ж, звучит правдоподобно. Но это ложь, Марла. А тем, кто лжёт менторам, полагается смерть.
   - Я говорю правду.
   - Ещё одна ложь. Но ты врёшь так убедительно, что я начинаю сомневаться. Пожалуй, вызову-ка я ампаера в твой блок, и он поможет мне разобраться.
   - Да что вам от меня надо?! - Марла взволнованно взмахивает руками, от чего пепел с сигареты падает на её потертую меховую накидку.
   - Зачем ты зашла в блок Йорка?
   - Он сам вызвал меня! Сам, ясно?!
   - Вызвал тебя?
   - Да! Или ты думаешь, он не знал, что его соседки - проститутки?
   Марла смотрит на меня возмущенно и злобно. Как человек, который хочет, чтобы ему поверили.
   - Маскоу, - говорю я напарнику. - Поздравляю. Твоё первое дело. Доставай ремувер.
   Новичок нерешительным движением подтягивает руку к кобуре. Толпа "инопланетян" косится в нашу сторону. Не думаю, что у кого-нибудь из них хватит духа напасть на менторов, но на всякий случай достаю свой ремувер.
   - Маскоу, чего ты медлишь?
   - Не пытайся напугать меня, ментор, - Марла нервно улыбается. - Я тебе не какая-нибудь дешёвка и знаю закон. Здесь нет ампаера, а без него устранить вы меня не можете.
   - Амапер прибудет позже. И не думаю, что он сильно расстроится из-за смерти оди. Маскоу!
   Новичок достаёт из кобуры ремувер и направляет его в Марлу.
   - Ладно-ладно, - теперь в глазах девушки читается только страх, безо всяких примесей. - Дверь была закрыта!
   Я касаюсь руки Маскоу, заставляя его опустить ремувер.
   - Точнее, не закрыта... там был... - Марла пытается справиться с растерянностью. - Просто...
   - Так-так, тише, - произношу я успокаивающим тоном. - Рассказывай-ка всё по порядку.
   Марла затягивается сигаретой, не замечая, что от той остался лишь фильтр.
   - Я возвращалась домой. Из блока Йорка выходил мужчина. Он увидел меня. Прижал к стенке. Угрожал мне. Сказал, чтобы я сделала заявку и никому не проболталась о том, что видела его.
   - Как он выглядел?
   - Этот человек?
   - Да, как он выглядел?
   Марла мотает головой, оглядываясь, а потом смотрит прямо на меня.
   - Так же, как и вы.
   - В каком смысле?
   - Накаченный, но не слишком. Короткая стрижка, этот взгляд. Да у вас на рожах написано, что вы менторы. И как я сразу не догадалась, когда тебя увидела!
   - То есть, тебе кажется, что этот мужчина был ментором?
   - Ну, еще у него было это, - Марла показывает пальцем на руки Маскоу.
   - Ремувер?
   - Ага, - кивает девушка. - Я ж говорю, он угрожал мне.
   - Ты не могла перепутать?
   - Перепутать с чем? С коробкой молока?
   Вот теперь Марла говорит правду. Или просто говорит то, что я ожидал услышать. В любом случае, сейчас я ей верю.
   - Ладно, Маскоу, - обращаюсь я к напарнику. - Убери пушку. Веселье отменяется. А ты, Марла, никому ни слова о нашей встрече.
   - Тот мужик так же сказал. Я могу пообещать не трепаться, но, если к моей голове снова приставят ремувер, врать долго не смогу.
   - Никому ничего не говори, и тебя никто ни о чём не спросит, - отвечаю я и увожу за собой Маскоу.
   Глава 4
   Пока мы возвращаемся к машине, новичок помалкивает, усваивая произошедшее. В салоне я замечаю на его лице ухмылку.
   - Чего это тебе так весело стало? - спрашиваю.
   - Эта оди, - отзывается Маскоу. - Она сказала, что не дешёвка. А сама же пыталась втюхать нам, что ментор вызвал к себе проституку.
   - И что в этом такого?
   - Незаконную!
   - И что?
   - Да такого быть не может!
   - Уверяю тебя, всё может быть.
   Маскоу смотрит на меня недоверчивым взглядом.
   - Тогда как же вы догадались, что она лжёт?
   Я вспоминаю, как смачно Марла курила, и достаю свою пачку сигарет. Наверное, кому-то и их концентрация кажется превышенной.
   - Скажем так, - отвечаю я, - Йорк был не ходок по женщинам.
   - В смысле?
   - В этом плане он предпочитал мужскую компанию.
   - Да ну!
   - А что такого? Это же законно. Или опять не веришь?
   - Но он же ментор!
   - Менторы-наркоманы, менторы, пользующиеся услугами проституток, менторы-геи - тебе ещё со многими предстоит познакомиться. Йорк хотя бы смог избавиться от своего... увлечения.
   - Стерилизация, да? Родители одного моего однокурсника тоже отправили его на эту операцию. Боялись, что это будет мешать карьере.
   - Сколько ему было лет?
   - Одиннадцать или двенадцать, я точно не помню.
   - Йорк прошёл стерилизацию, когда ему было двадцать восемь. И не из-за того, что это мешало ему по службе.
   - Тогда зачем же?
   - Считал гомосексуализм отклонением, а себя - ошибкой природы.
   - Педик-гомофоб? - усмехается Маскоу. - Забавно.
   Я пытаюсь выдохнуть колечко, какое получалось у Марлы. Но только пытаюсь.
   - Забавно то, - говорю я, - что, если ты выйдешь на улицу и созовешь мужиков, которые трахаются исключительно с женщинами, наберётся немало народу. Но скольким из них ты готов будешь доверить свою жизнь и свою задницу?
   Маскоу не отвечает, но по его взгляду я вижу, что мнения своего он не изменил. Наверное, когда-то и я имел непреклонные моральные установки и с легкость осуждал то, что мне непонятно. Узнал про наклонности Йорка, я даже подумывал подать прошение о переводе. Но после пары лет службы, после всей грязи, что я увидел, после того, как стал замечать, в каком сумасшедшем мире мы живем, меньше всего меня заботит, кто и с кем спит.
   - Куда теперь? - спрашивает Маскоу.
   - Возвращаемся. До конца дежурства ещё три часа.
   Глава 5
   В кабинете Пекина ничего лишнего. Стол с интиви и Базой, пара стульев да небольшой сейф в углу. Одет Пекин тоже неброско. Увидев его на улице, мало кто догадается, что он занимает высокий чин в службе менторизации. Могут и с оди спутать. Не знаю, является ли этот аскетизм намеренным (как часть самодисциплины или создания образа), но мне нравится манера куратора. Мы сидим напротив друг друга, и сейчас Пекин разглядывает утренний пейзаж за окном, обдумывая всё, что я ему выложил о прошлом дне.
   - Так ты думаешь, с Йорком поработал ментор? - наконец произносит он.
   - Во всяком случае, так говорит свидетель.
   - Оди. Незаконная проститутка, к тому же.
   - Именно поэтому я решил, что рано пока связываться с ампаерами.
   Пекин переводит взгляд на меня.
   - Этой Марлиане Песко может грозить опасность, ты понимаешь это?
   - Конечно. Я уже отправил Маскоу приглядывать за ней.
   - Зачем парня втягиваешь?
   - Он же мой напарник. Кого мне ещё просить?
   Пекин трёт подбородок. Сейчас у него на лице выражение человека, который вот-вот разгадает шараду, но не может справиться с последним звеном.
   - То, чем ты занимаешься... то, чем ты собираешься заняться, конечно, никак не противоречит букве инструкции. Но ампаеры не дураки. Они быстро поймут, что ты лезешь, куда не следует.
   Я улыбаюсь.
   - Вы тоже думаете, что ампаерам лучше поменьше знать о... о том, чем я занимаюсь?
   Пекин тяжело вздыхает.
   - Да. Именно так я и думаю. А ты треплешься при новичке.
   - Если я не могу доверить ему свои секреты, как же я доверю ему свою жизнь?
   Пекин смотрит на меня, закусив губу. Шарада ему никак не поддаётся.
   - Как ты догадался? - спрашивает Пекин.
   - О чём?
   - Как ты догадался, что я куратор Маскоу?
   Я чуть приподнимаюсь и усаживаюсь на стуле поудобнее.
   - Ну, я подумал, что вы не могли не прослушать тот а-протокол, который я просил вас достать.
   - И?
   - И не могли не заметить того же, что и я.
   - Приятно знать, что ты принимаешь меня за равного.
   - Вы понимали, что мимо этого дела я пройти не смогу. Поэтому перед комплектацией воспользовались своим связями, чтобы назначить мне в напарники нужного человека. Человека, который не побежит писать рапорт, пока не посоветуется с вами.
   Пока я это говорю, мой куратор покачивает головой.
   - Ты умён, - говорит Пекин. - Очень умён. И безрассуден. Слишком часто полагаешься на интуицию.
   - Пока она меня не подводила. К тому же, у Маскоу пока не очень хорошо получается врать.
   Пекин снова кивает.
   - Что собираешься делать дальше?
   - Мне нужен ви-протокол из дома Йорка. Думаю, лучше будет, если вы...
   - Допуск будет зарегистрирован на Маскоу, - заканчивает за меня Пекин. - Но конспиративности в таком финте немного, сам понимаешь.
   - Осторожность не помешает. Я могу идти?
   Пекин кивает и придвигается к интиви. Пока я выхожу из кабинета, он запрашивает у Базы разрешение на просмотр ви-протоколов всех домов улиц с 20-ой по 70-ую. Пекин - человек опытный, и знает, как запутывать ниточки.
   Глава 6
   По дороге я заглядываю в продуктовую лавку, чтобы купить что-нибудь съестного для Маскоу. Он ждёт меня на углу 29-ой и 56-ой. Маскоу догадался, что на патрульной машине здесь светиться не стоит. Сегодня на нём чёрные брюки и серая рубашка, а также чёрный плащ, который скрывает кобуру ремувера.
   - Ты быстро учишься.
   - Ага, - отзывается Маскоу с недовольным видом. - В школе только и мечтал, как надену форму, и всё будут мне завидовать.
   - Ну, моё мнение о мечтах ты уже слышал. Что тут у нас? - окидываю взглядом улицу.
   "Инопланетяне" все тут, как тут. Парочку карликов я узнаю, так что остальные, наверное, тоже были здесь вчера, а сегодня сменили наряды. Но стиль (если это можно так назвать) сохранили тот же.
   - Почти ничего. Три мошки пролетело, а остальное и вовсе неинтересно. А это что? - Маскоу смотрит на чёрный полиэтиленовый пакет в моей руке.
   - Решил, что ты успел проголодаться, и взял пару френчей с мясом и кофе.
   - Я же говорил, что не употребляю наркотики.
   - Ты знаешь, где урна. Мясо-то хоть ешь?
   - Это да, - улыбается Маскоу и протягивает ладонь. - Сколько я тебе должен?
   Я разочаровано мотаю головой. Парень должен сообразить, что сморозил глупость.
   - Но это же незаконная торговая операция, - говорит он.
   - Надеюсь, ни один ментор не застукал нас за этим преступлением. Хотя погоди-ка...
   - Ладно-ладно, я понял.
   - Пекин с тобой уже связывался?
   Теперь Маскоу даже покраснел.
   - Да, - отвечает он. - Просил передать тебе, что разрешение получено.
   - Отлично. Где ты припарковался?
   - Там же, где и вчера.
   - Тогда пошли.
   - А как же Песко?
   - Если мы поторопимся, ничего с ней не случится. Без нашего ведома.
   На пути до машины Маскоу покупает бутылку питьевой воды. В салоне он принимается за френчи, запивая их, а я связываюсь с Базой.
   - База слушает, - раздаётся из динамика.
   Я пихаю новичка в плечо как раз в тот момент, когда он делает глоток воды.
   - Ментор Маскоу, - произносит он, сдерживая кашель.
   - Да, ментор.
   - Запрос ви-протокола ... - Маскоу глядит на меня, я на пальцах показываю ему код события. - два, девять, три, пять, четыре.
   База запрашивает время события. Двумя руками я расчерчиваю в воздухе круг.
   - Весь интервал, - новичок понимает меня, и я киваю в знак одобрения.
   - Ви-протокол загружается в ваш интиви-блок, ментор Маскоу.
   - Спасибо, База.
   Новичок тянется к пульту, но вдруг оператор снова подаёт голос.
   - Ментор Маскоу?
   - Да, База.
   - Где ваш напарник?
   Маскоу смотрит на меня вопросительно.
   - Здесь, База, - откликаюсь я.
   - Принято.
   База отключается.
   - Всё нормально? - спрашивает Маскоу.
   - Ага, - отвечаю я, хоть последнее обращение оператора меня насторожило. Незачем нервировать новичка. - Давай-ка изучим ви-протокол. Заодно включи лив-режим. Присматривай за Песко.
   Экран Базы делится на две части. На правом, ближе к водительскому месту, появляется изображение улицы, на которой мы только что были - ви-протокол текущих событий с отставанием не больше двух секунд. На левой Маскоу включает запись камер дома Йорка от 15-го сентября и передаёт пульт мне.
   - Тебе всё видно? - спрашиваю у напарника.
   - Можешь приподнять немного?
   Я нажимаю на клавишу пульта, и картинка на левой половине экрана смещается вниз. Теперь мы можем видеть и вход в дом Йорка, и даже толпу на 56-ой. Дополнительно я подключаю наш интиви к камерам на четвёртом этаже дома Йорка. Половина Маскоу делится ещё на две части, расположенные на экране друг над другом.
   - Так лучше?
   - Ага, - кивает новичок.
   Теперь я настраиваю изображение на правой половине экрана. Подключаюсь к камерам на четвёртом этаже. Вижу коридор Йорка, который так же пуст, как и на нижнем изображении у Маскоу. Только на таймере моей картинки: 15.09.2639 00-00. Я включаю перемотку и внимательно слежу за происходящим на экране. Заявка от Марлы поступила в 23-10. Но я хочу знать, когда Йорк прибыл домой. И может быть удастся увидеть что-нибудь ещё.
   Когда таймер добирается до отметки в 19-00, я начинаю терять внимательность. Я уже видел всех жителей 4-го этажа дома N35, некоторых несколько раз. Ещё пятерых или шестерых гостей блока N49. Дела у девочек идут не так уж и плохо для держательниц незаконного борделя. Если этот протокол заинтересует ампаеров или какого-нибудь особо ретивого ментора (новичка, вроде Маскоу, например), клиентов у Марлы и её подружек поубавится. А после не станет и самих проституток. Скорее всего, Базе уже известно про них. Эти оди слишком глупы и ленивы, чтобы соблюдать хоть какую-нибудь осторожность - действуют почти в открытую. Перед очередным рейдом по Городу, оператор включит адрес Марлы в список. Она и подобные ей оди умрут, а кто-то из моих коллег получит повышение по службе. Может быть, это даже буду я.
   Мне даже жаль их немного. Понятно, что оди не хотят выплачивать проценты трейдерам, которые оформят на себя дело и получат все необходимые сертификаты, а на сиеды, выплачиваемые клин-службами и на прочей работе, богатством не разживёшься. С другой стороны, закон есть закон. А мне приходилось устранять куда менее, на первый взгляд, безобидных людей, чем Марла.
   Я должен сосредоточиться на ви-протоколах.
   Глава 7
   15-го сентября в 21-14 на четвёртый этаж дома "39" пошатывающейся походкой поднялся чернокожий мужчина с короткой кучерявой стрижкой. Одет он был в рубашку болотного цвета с коротким рукавом и потёртые рабочие брюки. Нижняя половина его лица скрывалась чёрной бородой с сединами. В руке мужчина держал флягу, на пути до своего блока он пару раз к ней приложился, высоко запрокидывая голову. Эту флягу я купил 20-го июля прошлого года, если мне не изменяет память, в магазине сувениров на 85-ой улице по подарочному чипу.
   - Это Йорк? - спрашивает Маскоу.
   В ответ я киваю.
   - По нему не скажешь, что он ментор.
   Йорк на экране движется по коридору.
   - К тому моменту, - говорю я, - он уже четыре месяца не был ментором.
   - И кем же тогда он был?
   Я мотаю головой и мысленно произношу: "Никем".
   - А вот и наша знакомая, - замечает Маскоу.
   Пока Йорк идёт к своему блоку, дверь с номером "49" за его спиной открывается. На порог выходит Марла.
   - Как жизнь, Большой Йоу? - спрашивает она.
   - Всё путем, - вяло отвечает Йорк и поднимает руку в знак приветствия, но не оборачивается.
   Марла смотрит ему вслед сочувственным взглядом. Теперь я понимаю, будь дверь Йорка действительно открыта, Песко не побоялась бы проведать его и узнать, всё ли в порядке. Йорк возится с ключом от двери. Марла подходит, чтобы помочь ему.
   - Спасибо, детка, - говорит Йорк, когда девушка открывает дверь.
   - Йорки, малыш, - произносит Марла, - у тебя всё хорошо?
   - Всё путём, - повторяет Йорк и закрывает дверь.
   Марла некоторое время стоит у блока N42. Лица девушки я не вижу, потому что камера расположена за её спиной, но представляю её глаза, обвёдённые тёмно-фиолетовыми тенями. Не знаю, приятно ли мне знать, что за Йорком в последние дни его жизни хоть кто-то приглядывал. Марла уходит. Я закуриваю сигарету.
   - Ну и что там дальше, - Маской тянет руку к пульту. Я перехватываю её.
   - Следи-ка лучше за своим экраном.
   - Я просто... как скажете.
   Маскоу откидывается в кресле и пялится в монитор базы, пытаясь сделать вид, что не обиделся. Я пускаю дымные колечки, которые больше похожи на облачка, и смотрю, как в коридоре дома N35 ничего не происходит. Когда от сигареты остаётся окурок, я ставлю ви-проткол от 15-го числа на паузу и выхожу на улицу. Там закуриваю ещё одну сигарету. Вернувшись в машину, замечаю на лице Маскоу ухмылку.
   - Эти оди - как животные, честное слово, - говорит он.
   На лив-протоколе две девушки, одна из них с фиолетовым ирокезом на голове, другая в мотоциклетной каске, целуются под уханье толпы.
   - Весело у них там, - замечаю я без улыбки и включаю ви-протокол пятидневной давности.
   Ставлю на перемотку. В 23-02 к блоку Йорка подошёл мужчина. Выглядел он, как и сказала Марла: белый, высокий, широкие плечи, короткая причёска. Он был без головного убора, но лица своего под объектив камеры не выставлял. Получалось это у него, как будто ненамеренно. Мужчина постучал в дверь, но ему никто не открыл. Тогда он достал из правого кармана плаща ключ и приложил его к замку. Дверь открылась тут же. Мужчина прошёл внутрь.
   И я, и Маскоу неотрывно смотрим на экран.
   В 23-08 на этаж поднялась Марла Песко. Она шла медленно, как будто воздух сопротивлялся её движению.
   - Она пьяная, что ли? - спрашивает Маскоу, но я не отвечаю.
   Судя по всему, Марла была под воздействием наркотиков. Полагаю, эта оди - любительница галлюциногенов. В 23-09 из блока Йорка вышел мужчина. Заметив девушку, застыл на пороге. Марла посмотрела на гостя соседа с удивлением, а потом улыбнулась
   - Ты дружок, Йорка, что ли? - спросила она у мужчины.
   Тот неторопливым движением вытащил из-за пояса ремувер и направил в оди. Марла беззвучно икнула и сделала шаг назад. Мужчина в три шага оказался возле неё и схватил за плечо. Марла попыталась вырваться. Мужчина с силой дёрнул её на себя, и девушка пролетела вперёд. Мужчине пришлось повернуться к камере лицом. Он одной рукой поднял Марлу на ноги и подтащил к стенке.
   - Стой, тупица, стой, не дёргайся, - сказал он, прижимая Марлу локтём, а другой рукой подставив ремувер к её лицу. - Как тебя зовут?
   - Марла, - ответила девушка. Она ещё не осознала происходящего.
   А значит, потом мужчина ударил её, догадываюсь я. И оказываюсь прав.
   - Выглядит, как настоящий, - замечает вслух Маскоу. - Откуда у него ремувер? Он что, действительно, ментор?
   - Будь это так, - отвечаю, - я бы его знал.
   После несильного, но всё равно болезненного удара рукояткой ремувера по лицу Марла прекратила попытки вырваться и смотрела на мужчину чуть более трезвым взглядом, чем секундой ранее.
   - Вот что, Марла, - сказал он. - Если хочешь жить... Ты ведь хочешь жить?
   Марла кивнула.
   - Славно. Ты никому не должна говорить о том, что видела меня, это ясно?
   Марла снова кивнула.
   - Твоему соседу из блока "сорок два", возможно, нужна помощь. Ты сделаешь заявку, хорошо?
   - Хорошо, - ответила Марла.
   - Скажешь, что дверь была открыта и ты зашла внутрь. Увидела соседа и сообщила Базе. Ты всё поняла?
   - Да, да, - мелко закивала Марла. - Я всё поняла.
   - И никому, никому ты не скажешь о том, что видела меня.
   - Я обещаю, обещаю...
   Мужчина отстранился от Марлы. Огляделся в коридоре, но ремувер всё так же держал на виду.
   - Не подведи меня, девочка,- сказал он напоследок и быстрым шагом пошёл к лестнице.
   Я хватаю пульт с такой поспешностью, словно не смогу в случае необходимости перемотать запись обратно.
   Мужчина уже дошёл до конца коридора.
   На монитор я добавляю изображение с камеры лестницы.
   Мужчина спускался вниз.
   Я включаю записи одну за другой.
   Он шёл быстро и уверенно. На первом этаже он, двигаясь к выходу, поглядел в камеру мельком.
   Я включаю ви-протокол камеры, расположенной над наружной дверью дома.
   Но мужчину она не зафиксировала.
   - Как так? - спрашивает Маскоу.
   Установив время, когда мужчина скрылся из виду, я начинаю включать ви-протоколы со всех ближайших к тому месту камер. Но никого, даже похожего на него, не нахожу. Тогда я повторно просматриваю последнюю запись, на которой запечатлён странный гость Йорка.
   Он шёл по коридору первого этажа, посмотрел в камеру, вышел из зоны её видимости и... исчез.
   - Слушай, Маскоу.
   - Что? - новичок растерян не меньше моего.
   - Сбегай-ка до этой камеры. Посмотри, может, там какой-то проход или что-то типа того.
   Маскоу резво выходит из машины и уходит по 48-ой улице в сторону дома Йорка. В его отсутствие, я ещё несколько раз пересматриваю ви-протоколы без какого-либо результата. Тогда я включаю запись с четвёртого этажа. После ухода мужчина Марла сползла по стенке. Через минуту она поднялась и заглянула в блок Йорка. Вышла оттуда в слезах, разговаривая по си-чипу. На таймере: 23-14.
   Маскоу возвращается ни с чем.
   - Если он не умеет проходить сквозь стены, то там ему больше деться некуда было, - сообщает он, усаживаясь за руль.
   Теперь мы уже вместе просматриваем записи. В итоге мне начинает казаться, что перед таинственным исчезновением мужчины, камера с первого этажа неярко озаряется светом. А это же симптом усталости, и я ставлю ви-протокол на паузу. Как раз на том моменте, когда мужчина смотрит в камеру.
   - Может, он встал прямо под ней? - гадает Маскоу. - Давай пермотаем.
   - И сколько он мог там простоять, как ты думаешь?
   - Ну-у...
   - И потом, Марла ведь могла не внять его угрозам или просто проколоться. Приехали бы менторы и... хотя знаешь, пока это самая правдоподобная версия. Ты до неё додумался, так что я уступлю тебе право разработать её.
   - В каком смысле?
   Я указываю ему на монитор.
   - Изучай записи. От этого момента и до... пожалуй, до нашего туда прихода. Так будет верней.
   - Вы шутите?
   Я гляжу на Маскоу без улыбки. Он устало вздыхает, берёт пульт в руки, включает запись с нескольких камер, ставит на перемотку и, прижавшись головой к рулевому колесу, смотрит в монитор. Я закуриваю сигарету.
   - И всё-таки я не могу понять, откуда у этого типа ремувер, - произносит Маскоу. - Ведь База ведёт строжайший учёт. Ошибки быть не может.
   Парень прав. Где-где, а в Базе ошибок не допускают.
   Глава 8
   Вечером я сижу в баре на 19-ой улице и надеюсь, что не успею напиться до прихода Маскоу. Ожидание всегда казалось мне худшим способом провести время. На вопрос о пристрастии к наркотикам я обычно отвечаю, что алкоголь мне нужен, чтобы не копаться в дурных воспоминаниях. Но это является правдой до первой за день дозы. А потом, чем больше я пью, тем больше отравляющих мыслей лезет в мою голову. Сейчас я думаю о той фляге, которую подарил Йорку на день рождения. Несколько часов назад я видел, в кого успел превратиться бывший ментор за какие-то четыре месяца вне службы, а теперь гадаю, сколько моей вины в этом. О таком невозможно размышлять без обезболивающего.
   К счастью, Маскоу является, когда приносят только вторую кружку бира. Новичок, усаживаясь за столик, смотрит на меня неодобрительно.
   - Я второй день на службе, - говорит он, - а уже приходится задерживаться после смены.
   - Считай, что у нас просто встреча в баре. Закажи себе чего-нибудь.
   - Я же говорил, что...
   - Да-да, извини. Но у нас наркоманов считается дурным тоном не предложить приятелю дозу. И потом здесь же бар. Просто так сидеть будешь? Сделай заказ, а пить тебя никто не заставляет. Только я умоляю, не воды, хорошо? Не хочу, чтобы на нас пялились.
   - Хорошо. - Маскоу подзывает официантку и просит принести ему то, что пью я. - Представляю, как обрадуется жена, если узнает, на что я собираюсь потратить двадцать пять сиедов.
   - Ты ещё в школе успел пожениться?
   - За два года до окончания. Познакомились перед экзаменом. Я увидел, что она очень сильно нервничает. Подошёл, чтобы подбодрить, и...
   Я отпиваю бира и мысленно даю новичку шанс рассказать историю семейства Маскоу до того, как поставлю кружку на стол. Конечно же, он не успевает.
   - Принёс? - перебиваю я Маскоу.
   Тот смотрит на меня недоумённо. Наконец понимает, о чём я говорю, достаёт из кармана плаща би-чип и отдаёт мне.
   - Пекин передаёт привет, - недовольным тоном говорит Маскоу.
   Пока я разбираюсь с устройством своего портативного интиви (последний раз я пользовался им года полтора назад), официантка приносит заказ Маскоу и протягивает ему свою руку, чтобы тот смог расплатился. Тот мельком поглядывает на меня, вздыхает, и пожимает руку девушки. Когда-то этот этап торговых операций занимал почти две минуты. Сейчас требуется не больше трёх секунд.
   Данные с би-чип загружаются в блок памяти. Пришлось бы ждать пять-шесть минут, будь мой интиви настроен на поиск сети.
   - А вы? Вы не женаты? - спрашивает заскучавший Маскоу.
   - Нет, не женат.
   - Подружка?
   - Неа.
   - И почему же?
   Я отпиваю немного бира.
   - Потому что не хочу испытывать угрызений совести, когда приходится задержаться после смены, - делаю ещё глоток. - И потом, ты, наверное, ещё не успел заметить, но менторов не больно-то любят. После первого устранения у тебя появятся враги.
   - Никто не посмеет напасть на ментора. А если и посмеет, я сумею за себя постоять.
   - А твоя жена? Она сумеет?
   Маскоу не знает, что ответить. Похоже, эта мысль не приходила ему в голову раньше.
   - В следующий раз, когда будешь признаваться ей в любви, - добавляю я. - не забудь напомнить, что рискуешь её жизнью.
   - Так посудить, без этого не обойдёшься. Все рискуют. Даже вы.
   - Лично у меня ни жены, ни братьев, ни сестёр.
   - Родители? - спрашивает Маскоу.
   - Мать умерла, когда мне было тринадцать.
   - А отец?
   - Я никогда его не знал.
   - Как так? Он умер до вашего рождения?
   - Этого я тоже не знаю.
   Маскоу таращится на меня.
   - Так вы что, из оди? Вас растили в школьном приюте?
   - А ты думаешь, только мужчины оди могут оставить своего ребёнка? - усмехаюсь я. - И только оди может остаться одна с ребёнком на руках? Нет, моя мать получила диплом. Индекс позволял ей заниматься воспитанием. А вот насчёт моего отца, быть может, ты и прав. Как я уже сказал, мне ничего неизвестно о нём.
   - Но как же...
   - Поправка к закону о репродукции? В десятом году её ещё не существовало. Город уже тогда был перенаселён, но только четверть века назад это стало очевидно, - я осушаю свою кружку, ставлю её на стол и жестом подзываю официантку. - Мне, считай, повезло запрыгнуть в последний вагон.
   Задумавшись, Маскоу чуть было не выпил своего бира. Да и я за разговором совсем позабыл про интиви у себя на коленях. Данные с би-чипа уже скопированы. Я отключаю его и возвращаю Маскоу. Потом ищу нужный файл на интиви. Новичок заглядывает через стол.
   - Никогда не видел такой модели, - замечает он.
   - Скажем так, она ещё не поступила в продажу.
   - Это что, запрещённая продукция?
   - Да. Потому, будь добр, говори потише.
   - Но... но... как вы... откуда это у вас?
   - От одного инженера. Ему было скучно на пенсии, вот он и разрабатывал разные полезные штуки.
   - Из-за таких штук к нему однажды наведаются менторы, - Маскоу обводит зал хмурым взглядом.
   - Уже, - отвечаю я. - База передала заявку нам с Йорком. Я устранил старика, а потом прихватил этот интиви.
   Лицо Маскоу преображается. Теперь он смотрит на меня оценивающе.
   - Зачем этот хлам вам вообще понадобился? - спрашивает Маскоу. - Он ведь наверняка даже не подключен к Базе.
   - Именно этим он мне и нравится.
   Маскоу откидывается на спинку стула. Вид у него такой, будто за последние два дня он познакомился со всеми пороками человечества.
   Наконец я нахожу файл со списком менторов. Просматриваю анкеты тех, кто покинул службу досрочно. Попутно веду беседу с Маскоу.
   - Ты все протоколы изучил?
   - Да. Он появился в торговом зале на двадцать второй.
   - Что значит "появился"?
   - А то и значит. Каждое утро там столько народу. Пятнадцатого сентября было так же. Толпа на втором этаже. Всё идут кто куда, за ними ничего не видно. Вдруг люди в центре расступаются, и поднимается наш парень. Так камера его и зафиксировала.
   - Он мог идти вместе со всеми. Потом скрыться в толпе, сменить одежду...
   - Я тоже об этом подумал, - говорит Маскоу. - Но я просмотрел все лица в толпе, провёл расчёты. Окт не заходил в Центр с остальными.
   Получается, мужчина оказался в самой гуще людей, и никто не заметил его появления. Если бы кто и обратил внимание на лежащего на полу человека, подумал бы, что тот просто упал. Но пока у нас одни "если", я решаю, что надо будет позже самому просмотреть ви-протоколы. Вдруг новичок недоглядел.
   - Ты говоришь, он появился утром.
   Маскоу задумывается на секунду, потом произносит:
   - Чуть позже десяти, да.
   - И что же он делал до того, как пришёл в дом Йорка?
   - Ходил по улицам.
   - Просто ходил по улицам? Ни с кем не встречался? Ни с кем даже словом не перекинулся?
   - Ни с кем. Похоже, следы запутывал.
   От всего этого у меня начинает болеть голова. Я отпиваю бира и снова обращаю взгляд на интиви. Мужчина из торгового центра на вид чуть младше Йорка, так что я ограничиваю поиск по году поступления на службу с 2615-го года по 2620-ый. Немного подумав, увеличиваю интервал до 2625-го. В списке остаются чуть больше четырёх тысяч имён. От года к году досрочно увольнялось всё меньше и меньше менторов. Возможно, такая статистика говорит об улучшении в наших рядах, но мне почему-то так не кажется.
   Маскоу пересаживается на мою сторону стола.
   - Мы все эти анкеты просмотреть собираемся? - спрашивает он.
   - А у тебя есть идеи лучше?
   - Почему бы вам не оставить в списке тех, кто уволился не по собственному желанию?
   Я смотрю на Маскоу с сомнением.
   - Просто мне кажется, - говорит новичок, - что это более вероятно.
   - С чего бы это вдруг?
   - Чутьё подсказывает, - Маскоу пожимает плечами. - А потом можно посмотреть и тех, кого уволили.
   Я следую его совету. В списке остаётся 1254-и имени.
   - Больше, чем вполовину, - улыбается новичок.
   - Рано радуешься. Если ты ошибся, и нужная анкета не здесь, оставшиеся я заставлю просмотреть тебя одного.
   Но Маскоу оказывается прав. На фото шестнадцатого по счёту профайла изображён тот, кого мы разыскиваем.
   - Оливер Окт, - произносит Маскоу вслух.
   По шкале от одного до десяти я удивлён на "девять". А вот несколько фактов из биографии бывшего ментора поднимают планку.
   Оливер Окт поступил на службу в 2617-ом году.
   В 2619-ом был осужден за невыполнение приказа и подлежал к устранению на месте преступления.
   Исполнителем приговора стал его напарник: Джозеф Йорк.
   Глава 9
   На Город опускается ночь, когда Маскоу останавливает свою машину возле моего дома. Прохожие поодиночке и группами вышагивают по улице. Они смеются, они грустят, они равнодушны. Город по-прежнему не спит. Город никогда не спит. Времена суток здесь отличаются только освещением.
   Я сижу на пассажирском сидении и просматриваю анкету Оливера Окта, а затем ви-протокол, на котором он исчезает, потом тот, на котором он появляется. Снова и снова. Снова и снова.
   Маскоу нетерпеливо стучит пальцами по рулю.
   - Торопишься домой? - замечаю я.
   - Нет, нисколько.
   Потребуй я от него честного ответа, он не признается, что спешит к своей жене. Я не хочу, чтобы у парня из-за меня были семейные проблемы, поэтому собираюсь попрощаться. Но причины для нервозности у Маскоу иные.
   - Слушай, Невски, - произносит он неуверенно.
   - Да?
   - А ты не думал...
   - Не думал, что?
   - Может, Йорк действительно покончил с собой. Сам посуди. Окт зашёл в его блок в начале двенадцатого и вышел в девять минут. Смог бы он инсценировать самоубийство за семь минут. Это ж сколько всего сделать надо!
   - Если Йорк спал в тот момент, то в принципе...
   - Там же была записка. Сделанная почерком Йорка.
   - Окт мог подделать её.
   Маскоу отворачивается, мотая головой.
   - Ну что ещё? - спрашиваю я. - Говори уже, если начал.
   - Ты сказал, что Йорк был... ну... как бы...
   - Он был геем, да. Ты можешь не бояться этого слова.
   - Ну вот. Стерилизованным геем. Понятное дело, с личной жизнью у него не ладилось. Он убил своего напарника. Через несколько лет убил его дочь. Со службы Йорка уволили. То есть, я хочу сказать, что ему было из-за чего впасть в отчаяние. И записка эта...
   - Быть такого не может, чтобы Йорк сам в петлю полез.
   - Ты же сам говорил, что всё может быть.
   Мне хочется возразить Маскоу. Но я слишком пьян, а версия новичка звучит весьма убедительно. Ещё я думаю о том, что мне не хочется тащиться до магазина на углу улицы. Дома у меня алкоголя не припасено, да и сигареты заканчиваются.
   - Возможно, ты прав, - говорю я. - Возможно. Я мог бы с тобой поспорить. Мог бы напомнить тебе, что этот Окт - как будто призрак какой, и всех его способностей мы не знаем. Возможно, такой профи, как Окт, может сымитировать самоубийство за две минуты, а первые пять он в блоке Йорка кофе пил. Возможно. И смерть Йорка никакой не секрет.
   Маскоу не смотрит на меня, но слушает очень внимательно.
   - Возможно, - повторяю я. - Но мы оба с тобой видели, как какой-то тип - человек из ниоткуда, человек с ремувером! человек, который числится мёртвым! - так вот, этот вооруженный якобы покойник - или призрак? или кто он там?! - появился в центре Города, а через тринадцать часов... исчез в никуда. У тебя не возникает никаких вопросов?!
   Маскоу покачивает головой, пока я говорю. Но мне нужно услышать его мнение.
   - Вот что я тебе скажу, парень. Этот Оливер Окт - вопрос, который достоин того, чтобы найти на него ответ. Ты согласен?
   Маскоу коротко кивает.
   - Ты согласен?!
   - Да, - наконец отвечает он.
   - Да? Точно?
   - Я согласен с тобой, Невски. Мы должны найти Оливера Окта и выяснить, что мертвец забыл в Городе.
   Я хлопаю Маскоу по плечу в знак одобрения. Напоследок, прежде чем вылезти из машины, дойти до магазина на углу, а потом добраться до дома и там отключиться в пьяном сне, я говорю Маскоу:
   - А потом мы отправим Оливера Окта туда, где он и должен быть. Может, этот тип и не убивал Йорка, но его жизнь не стоит моих сомнений. До завтра, новичок.
   - До завтра, - отзывается тот.
   Маскоу уезжает не сразу. Трогательное проявление заботы, пусть и кажется мне ребячеством. Наверное, новичка впечатлили все эти разговоры о Йорке. Только когда я уже путём из магазина захожу в свой дом, его машина трогается с места. Парня ждёт молодая жена. А меня - упаковка чёрного бира.
   Глава 10
   Я и Маскоу не забываем о данном друг другу слове, но в течение следующих полутора месяцев наш энтузиазм постепенно угасает. Мы опросили родственников и друзей Оливера Окта (немногие сразу же признавались в знакомстве с бывшим ментром), но никаких плодов это не принесло. Мы не внесли заявку в Базу, поэтому расследовали это дело попутно с выполнением служебных обязанностей. За эти шесть недель Маскоу устранил девятнадцать человек. Всех не припомню, но был среди нарушителей оди, который забил свою подружку до смерти. Такое нередко случается под воздействием алкоголя, поэтому большинство жителей предпочитают иные виды наркотиков. Большинство. Впрочем, на убийство способны даже трезвенники. Взять хотя бы Маскоу. Ни на одной из казней у него не дрогнула рука. Мой счёт устранений с прошлого сезона не изменяется. Я не устраняю преступников, не сажусь за руль патрульной машины, не ношу форму. Может показаться, что я и не ментор вовсе.
   8-го ноября в Городе отмечают 595-тилетний юбилей создания Стены, поэтому полк вардов, менторы-первогодки и их напарники, в том числе Маскоу и я, направлены для локального контроля улиц до конца народных гуляний. В этот день почти никто не работает. Забывая о своих индексах и отсутствии диплома как такового, жители смешиваются в единую толпу и празднуют до самого вечера. Трейдеры, клинеры, менеджеры, фермеры, все остальные и даже оди обнимаются и поздравляют друг друга.
   Вообще-то в 2044-ом основатели лишь утвердили проект Стены. Был только Город. Он создавался как альтернатива сложившемуся мировому порядку и, по сути, был экспериментом. Его основатели полагали, что обострившаяся международная ситуация в конечном итоге приведёт к ядерной войне. Они не ошиблись. Из-за экономического тупика руководители трёх мощнейших союзов больше не могли сдерживать радикальные политические силы, и весной 2047-го года взорвалась первая боеголовка. Стена к тому времени уже окружала Город. Три года, даже меньше - неплохой срок для объекта подобного масштаба. Ввиду отсутствия финансовых и материальных ресурсов, а также ядерного арсенала, Город собою никакого интереса не представлял, потому атакам не подвергался. Последняя Война продлилась девятнадцать дней, но дым её рассеялся только через пятнадцать лет. Почти всё живое за Стеной Города было погублено, экологические свойства планеты значительно ухудшились, во всяком случае, для людей. Кто-то сказал, что в ядерной войне не бывает победителей - только выжившие. Что ж, Город не понёс ни единой потери. В марте 2062-го года основатели запустили программу "Ковчег". На поиск тех, кто не победил в ядерной войне, но и не проиграл, были отправлены миссионерские авиатанкеры. Так население Города увеличилось с полутора до тридцати тысяч. Сейчас нас около полумилиллиона.
   В толпе я замечаю двух девушек-подростков, держащихся за руки. На одной из них футболка с надписью "СПАСИБО ОТЦАМ ГОРОДА!", на другой - "СПАСИБО БЕЗЫМЯННЫМ ОТЦАМ". В школьных буках действительно не упоминаются имена основателей Города, даже тех, кто разработал его концепцию. Таким образом основатели хотели возвеличить свою идею, а не себя самих. Похвальная скромность, ничего не скажешь. Не знаю, смог бы я отказаться от того, чтобы увековечить своё имя.
   - Невски! - Маскоу выглядывает из машины. - Сообщение от Базы.
   - Что там? - я на ходу выбрасываю стакан кофе в урну.
   - Заявка со сто пятьдесят четыре, тринадцать.
   Я сажусь в машину.
   - Нас отцепили от пункта?
   - Ага, - кивает Маскоу с улыбкой.
   - Рад, как погляжу?
   - А тебе не надоело здесь торчать?
   Я достаю пачку с куревом, но вспоминаю про Маскоу. Смотрю на него вопросительно.
   - На здоровье, - усмехается он, и наша машина трогается с места.
   Маскоу даже не морщится от заполнившего салон дыма.
   Глава 11
   Когда мы заезжаем в промышленную зону Города, огонёк добегает до фильтра.
   - Давненько я здесь не бывал, - говорю. - Вроде бы немногое изменилось, но стало гораздо тише.
   - Техника уменьшается в размерах, - поясняет Маскоу, - и менеджеры перемещают производства в Северный район, там помещения не такие большие, и их аренда обходится дешевле.
   Наша машина останавливается у нужного адреса. Это здание для склада продукции.
   - База не сообщила, в чём тут проблема? - спрашиваю.
   - Неа, - Маскоу мотает головой.
   - Тогда давай сами узнаем.
   Ворота склада открыты, и мы без препятствий проходим внутрь. В дальнем конце зала стоят многочисленные контейнеры. Там же блок для рабочих. Мы проходим дальше. За одним из контейнеров припаркована машина. В салоне никого нет.
   - Неплохие колёса, - замечает Маскоу.
   - Кажется, мне известно, чья она, - я оглядываюсь. - Слушай, Маскоу, ты не замечаешь ничего странного?
   - Ну, ты сегодня трезвый.
   - Очень смешно, умник. Достань ремувер и будь наготове.
   Маскоу следует моему указанию. Подойдя к блоку, я киваю напарнику, и тот поднимает оружие. Открываю дверь без стука. В блоке двое мужчин. Один из них как раз и является хозяином машины.
   Тимегаси встречает нас с растерянным выражением лица, но быстро собирается.
   - Невски и Маскоу! - говорит он с улыбкой. - Не ожидал увидеть вас здесь.
   - Что вы здесь делаете? - спрашиваю.
   Ампаер отвечает без колебаний:
   - То же, что и вы.
   - Вам пришла заявка? - вмешивается Маскоу.
   - Именно! - подтверждает Тимегаси.
   Я недовольным взглядом кошусь на новичка. Тот в ответ смущённо пожимает плечами.
   - Ментор Маскоу, - произносит ампаер. - не могли бы вы перестать целиться в меня? И вообще, уберите ремувер. В нём нет необходимости. Тревога, кажется, ложная.
   Тимегаси указывает рукой на второго мужчину, собираясь ещё что-то сказать, но у меня нет желания слушать его ложь.
   - Маскоу, - говорю я, пристально глядя в глаза ампаера. - Опусти ремувер, но далеко не убирай. Он может понадобиться в самое ближайшее время.
   Подхожу ко второму мужчине.
   - Ваше имя?
   - Я... я, - тот нервно косится в сторону Тимегаси.
   - Назовите ваше имя!
   - Меня зовут Киндред Элэй.
   - Что вы здесь делаете, Элэй?
   - Слежу за этим складом.
   - Вы - вард?
   - Нет. Я... я...
   - Вы оди? - догадываюсь я.
   Элэй молча кивает. Я чувствую, как за моей спиной Тимегаси переминается с ноги на ногу.
   - Меня попросил о помощи трейдер, - говорит Элэй.
   - Как его зовут?
   - Он не назвался.
   - Вы служите на человека, чьего имени не знаете.
   - Ну... - Элэй пожимает плечами и разводит руками. Понятно, незаконно работающий оди. Трейдера, который его нанял, найти не составит труда. Но что здесь делает Тимегаси?
   - Скажите, Элэй, а почему в здании нет камер?
   Оди за секунду преображается. Плечи выпрямлены, голова поднята.
   - Оно готовится по снос, камеры демонтировали на время проведения этих работ, - отвечает он без запинки.
   Я осматриваюсь. Останавливаю взгляд на Тимегаси. Тот с улыбкой разводит руками.
   - Элэй, - говорю я.
   - Да, ментор.
   - А с какого числа склад собираются сносить?
   К этому вопросу оди не подготовили. Он снова в растерянности.
   - Я... я не знаю.
   - Давно вы здесь работаете?
   - Ну... два... или три года... меньше трёх лет.
   - И камер здесь никогда не видели?
   - Ну... ну... ну да... видел как-то... но...
   Дверь блока открывается снаружи. На пороге появляется бородатый мужчина с большой коробкой в руках. Какое-то мгновение смотрит на нас удивлённо.
   - Ах ты ублюдок! - шипит он, глядя на Тимегаси и резко бросает коробку в Маскоу, из которой вываливаются упаковки с хлебом.
   Бородатый выбегает, и мы с Маскоу следуем за ним. Беглец уже ровняется с машиной Тимегаси, когда Маскоу только достигает середины зала, а я так вообще - можно сказать, едва вышел из блока. Но преступник не пытается удрать на машине ампаера. Он пробегает мимо неё и несётся к выходу со склада. Маскоу останавливается и прицеливает ремувер.
   - Нет! - кричу я напарнику.
   Маскоу стреляет. Булет пурпурным клубком энерговолн вылетает из дула ремувера с тихим, почти беззвучным потрескиванием. Не родилось ещё человека, способного убежать от этого заряда. К счастью, Маскоу промахивается. На стене склада зияет дыра - неровная окружность диаметром сантиметров в шестьдесят. Через неё я вижу, как проносится Бородатый. Он движется вниз по улице.
   - Убери пушку, - говорю я Маскоу на бегу. - Он нам нужен живым.
   Выбегая наружу, я смотрю в ту сторону, куда направлялся Бородатый. Быстро двигаюсь туда же. Быстро, но не так как Маскоу. Новичок, спрятав ремувер в кобуре, скоро опережает меня. Бежит он легко, ровно размахивая руками и почти не касаясь земли ногами.
   Я даю себе очередную клятву, что брошу курить, и изо всех сил пытаюсь не отставать. Получается плохо. Но я слышу хлопок двери здания, в которой вбежал Маскоу, и следую туда.
   Судя по всему, это хлебокомбинат. Как минимум, один конвейер запущен и один бейк работает. Я не вижу здесь камер. Над моей головой раздаются быстрые шаги. Стало быть, Маскоу и преступник уже на втором этаже. Я поднимаюсь за ними по лестнице. Отсюда я вижу, что Бородатый бежит вдоль противоположной стены до пульта управления производством. Маскоу его нагоняет.
   Бегу по обводящему завод пролёту. Бородатый постепенно выдыхается. Приближаясь к пульту, он замедляет шаг. Хватает что-то со стола и разворачивается лицом к Маскоу. Новичок в прыжке бросается на мужчину, и оба они падают на пол. Я стараюсь ускориться. Завязывается драка, а на подобные мероприятия опаздывать стыдно.
   Через две секунды я уже почти рядом с ними. Маскоу пытается вырвать что-то из рук противника. По всей видимости, Бородатый вооружён. В какой-то момент новичок слишком увлекается, забывает про защиту, отчего пропускает удар в пах коленом и ослабляет хватку. Высвободившись, Бородатый отталкивает Маскоу, затем направляет в того оружие. Я хватаюсь за ремувер, но слишком поздно.
   Булет в мгновенье преодолевает небольшое расстояние между Бородатым и Маскоу. Спина последнего вытягивается в дугу. От него излучается пурпурное сиянье. Маскоу вскрикивает от боли, но звук этот тут же прерывается. От новичка остаётся лишь дымный контур.
   К этому облаку лучше не приближаться. Продолжая целиться друг в друга, я и Бородатый ждём, когда дым рассеется. Стрелять сейчас бессмысленно. Булет будет поглощён остатками предыдущего. Но упустить Бородатого я не могу себе позволить, ведь тот тем временем уже поднимается на ноги. Я понимаю, что мне придётся рассказывать, как упустил убийцу напарника, и решаю, что готов рискнуть, чтобы избежать этого.
   Бородатый встаёт на одно колено, продолжая держать меня на мушке. На секунду он оглядывается. Я смещаюсь в сторону и рывком приближаюсь к нему. Ударом ноги вышибаю ремувер из руки Бородатого, затем толкаю в грудь. Тот снова оказывается на полу. Я целюсь в него из ремувера.
   - Замри, ублюдок! - кричу я, стараясь сдержать гнев. Что бы там ни было, он все ещё нужен мне живым.
   Бородатый оглядывается на то место, куда упало его оружие, смотрит мне прямо в глаза. Он уже понимает, что сбежать не удастся. Ему страшно, и мне это по душе.
   - Не рыпайся, - говорю я уже тихо, - и поживёшь немного. А будешь посговорчивее, я тебе даже ни одной кости не сломаю.
   В этот момент взгляд Бородатого меняется. Он всё так же испытывает страх. Но не меня он боится. Неожиданно Бородатый хватается руками за мой ремувер, сам же надавливает на курок, и дуло отвечает пурпурным плевком. Принявшего такой подарок скоро не станет, а заодно булет превратит в ничто того, кто стоит поблизости. Я пытаюсь вырвать руки из хватки Бородатого. В спешке дергаюсь назад и переваливаюсь через перекладину. Сгруппироваться я не успеваю. Пока лечу к земле, время словно замедляется, а воздух густеет. Вдруг на середине пути к полу я как будто ударяюсь обо что-то, и, надеясь найти твердыню, сучу руками. Что ж, в конечном итоге я её нахожу. Холодный бетон встречает меня совсем неласково. Последнее, что чувствую - хруст затылка.
   Глава 12
   Кто-то расталкивает меня за плечо. Открываю глаза. Надо мной нависают лица двух человек в форме менторов. Я их знаю, но не могу вспомнить имён. Один, кажется, Наполи. Или Неаполи.
   - Вы в порядке, Невски? - спрашивает меня он.
   Какой там, в порядке. Голову словно магнитом к полу прижимает. Ещё и конвейерная лента гудит. С трудом поднимаюсь.
   - Что здесь произошло? - спрашивает второй ментор.
   - Если честно, - отзываюсь, - полное дерьмо.
   - Где ваш ремувер?
   Я указываю рукой на второй этаж.
   - Вы оттуда свалились?
   - Ага, свалился.
   Ментор с итальянскими корнями удивлёно присвистывает.
   - Как же вы не убились?! Здесь с десяток метров!
   Потираю ушибленный затылок. Же успела образоваться немаленькая шишка, но обошлось без переломов, кажется. Крови нет, и то хорошо.
   - Мне повезло. Зацепился за что-то.
   Я и двое моих коллег смотрим вверх. Зацепиться при полёте я мог только за воздух.
   - Где Маскоу? - наконец спрашивает меня ментор Новара. Точно, Новара.
   - Убит, - отвечаю.
   Менторы сочувственно качают головами.
   - А где тот, кто его убил?
   - Устранён.
   - Славно. О втором мы позаботились.
   - О втором?
   - Да, - отзывается Новара с улыбкой. Будто хочет меня порадовать. - Оди из соседнего здания.
   - Вы его устранили?! - я хватаю ментора за грудки
   - Ну да. Невски, успокойтесь...
   - Почему?! За что вы его устранили?!
   - Ментор Невски! - приказным тоном произносит Новара.
   Я отпускаю его. Пытаюсь сохранить самообладание.
   - Почему вы устранили Элэя?
   - Элэя?
   - Да, того оди.
   - Что ж, мы не успели познакомиться, - усмехается ментор.
   - Вы не ответили на вопрос!
   - Оди набросился на ампаера. Хорошо, мы вовремя прибыли. Теперь этот Тимегаси не будет задирать нос слишком высоко при менторах. Мы спасли ему жизнь.
   - Вы... - произношу я и не сдерживаюсь, толкаю Новару несильно. - Вы - идиоты.
   - Что ты себе позволяешь? - ментор возмущён и ошарашен. Никто не любит получать втык за точное следование инструкциям.
   - Где сейчас Тимегаси? Он всё ещё там? В соседнем здании?
   - Да, там. Но я прошу вас объясниться, ментор Невски.
   - Да пошёл ты, - отзываюсь я, торопясь к выходу.
   Просто поверить не могу, что Тимегаси всё ещё думает выйти сухим из воды! И ведь у него может получиться. Я застаю ампаера на подступах к его машине.
   - Тимегаси! - кричу ему. - Тимегаси!
   Тот ускоряет шаг.
   - Не приближайся ко мне! - говорит он, собираясь сесть в машину.
   Вытаскиваю его наружу. Прижимаю к капоту, наваливаясь сверху. Ампаер пытается сопротивляться, но сил ему не хватает. Для острастки лбом ударяю его под нос.
   - Ты за это ответишь! - плюётся кровью Тимегаси.
   - Но прежде получу ответы от тебя. Камер здесь нет, и нам не помешают.
   Тимегаси секунду смотрит на меня в попытке понять, насколько серьёзны мои намерения. Даже самый тупой оди при взгляде на меня сейчас поймёт, что я не шучу.
   - Пожалуйста, не надо... - лицо Тимегси преображается. Но его жалостливый вид вызывает во мне лишь презрение. Я всегда подозревал, что за жестокостью этого урода кроется трусость. Его отчаяние в данный момент достигло своего пика. Меня так и подмывает подтолкнуть ампаера ещё чуть-чуть. Хочу, чтобы он кричал от ужаса.
   Но перегибать не стоит. Я отпускаю Тимегаси. Он поправляет свой костюм и вытирает с лица кровь. На лице остаются красные разводы. Тимегаси поглядывает на меня как будто виновато. Да, ему есть, за что просить прощение.
   - Этот склад принадлежит тебе, не так ли? - начинаю я.
   Тимегаси не отвечает, но подобное молчание может означать только согласие.
   - С какой целью? Как ты смог на этом заработать?
   - Заработать? - удивляется ампаер.
   - Да. Как?
   - Как на этом можно заработать? Все поступающие сиеды контролируются Базой?
   Обвожу взглядом зал с контейнерами. Некоторые из них открыты, и я вижу коробки небольших размеров. Вероятно, с одной из них в руках Бородатый и застал нас в блоке склада.
   - Так ты что, - усмехаюсь я, - решил обеспечить себя продуктами до конца жизни? Ты это хочешь сказать?
   Тимегаси проглатывает комок в горле и мотает головой.
   - Нет, - отвечает он. - Нет. Я просто хотел спасти сына.
   За день успело случиться немало странного, но новость о том, что у Тимегаси есть дети, смогла меня удивить.
   - Сына? А он тут при чём?
   - Они сказали, что...
   - Ментор Невски!
   На пороге склада стоят двое менторов, которые привели меня в чувство. Позвал меня Новара.
   - Погодите, - отмахиваюсь я и снова обращаю взгляд к Тимегаси.
   - Ментор Невски! - повторяет Новара и делает шаг вперёд. Я замечаю, что оба моих коллеги держат руки у пояса. - Нам велено доставить вас в отдел.
   - Кем велено? - я отхожу от машины и становлюсь прямо напротив менторов.
   - Базой. Кем же ещё?
   - А он? - киваю я на Тимегаси.
   - Насчёт ампаера Тимегаси указаний не было.
   Тимегаси испуганно смотрит то на меня, то на менторов. Непохоже на то, что он рад вызволению из моих рук.
   - Это что, арест? - обращаюсь к коллегам.
   - Нет, ментор Невски. Просто следуйте за нами, - приказывает Новара.
   Сопротивляться не имеет смысла. Даже при лучшем исходе, попытайся я разобраться с двумя вооружёнными менторами, мне бы некуда было бежать. От взора Базы не скрыться. Да и потом, с чего бы мне вообще нервничать? Я подхожу к Новаре.
   - Где ваш ремувер, ментор Невски?
   - Я уже сказал вам, что...
   - Мы обыскали здание. Там нет оружия.
   Я вспоминаю, что мой ремувер отправился в небытие вместе с Бородатым. Но должен был остаться тот, из которого убили Маскоу.
   - Вы точно всё осмотрели? - спрашиваю.
   Новара переглядывается с напарником. Эта парочка напряжена до предела.
   - Точно, - выразительно произносит второй ментор. - В задании нет ничего, кроме нескольких коробок с хлебом.
   - Кажется, преступник прихватил с собой мою игрушку, - улыбаясь, говорю я.
   Менторы смотрят на меня с суровым выражением на лице. Как минимум, у одного из них скоро возникнет вопрос, куда делось тело Маскоу и что с ним вообще случилось. А может, уже возник, потому они и пялятся на меня недоверчиво и держат ремуверы наготове.
   - Ладно, - наконец произносит Новара. - Без нас разберутся. Мы только должны доставить вас в отдел.
   - Это я уже понял. Кто из вас будет за рулём, а кто поедет на заднем сидении?
   - Ещё одна шуточка, Невски, и ты поедешь в багажнике. Мне хватило того, что ты устроил на хлебокомбинате.
   Я иду впереди, менторы, чуть позади меня. Пусть это и не арест, но очень на него похоже. Напоследок я говорю Тимегаси:
   - Ещё увидимся.
   Ампаер не отвечает. От его взгляда мне не по себе. Тимегаси смотрит нам вслед так, словно прощается с надеждой. Нет, он похож на человека, которому в очередной раз напомнили, что надеяться не на что.
   Глава 13
   Всё-таки на заднем сидении мне ехать не пришлось. Новара занял место за рулём моей машины, а его напарник едет за нами. Новара не больно-то словоохотлив. Не думаю, что это из-за нашей небольшой стычки на хлебокомбинате. Скорее всего, он уже мысленно записал меня в увольнение. Как минимум. Но по пути Новара всё же сообщает, что меня ждут в кабинете Пекина, и именно туда он должен меня доставить. Узнав, что направляюсь к своему куратору, я немного успокаиваюсь. Немного и ненадолго. "Ждут" - вот как сказал Новара.
   В скромно обставленном кабинете Пекина генерал-ментор Отава в парадной форме смотрится как единственная банка бира в кулере. Заметно, что генералу и самому не по себе - всем известно, что в непраздничные дни высшие чины обычно носят гражданскую одежду. Генерал сидит на втором стуле по правую сторону от моего куратора. Облокотившись на стол и подперев рукой голову, он меньше всего похож на грозного начальника.
   Ещё один гость Пекина стоит у окна и смотрит на улицу. Когда я вхожу, он поворачивается, приветствует меня кивком головы и теперь продолжает любоваться пейзажем. Кажется, я его уже видел прежде, но никак не могу вспомнить где. Повадки выдают в нём человека из министерства, так что возможно наша "встреча" когда-то состоялась через экран интиви.
   Сам хозяин кабинета занимает своё место. Я становлюсь напротив его стола.
   - Вы меня вызывали, суперментор?
   Вместо Пекина отвечает генерал Отава.
   - Вызывали, да, - говорит он с усмешкой.
   - Чем обязан, генерал?
   - Вы мне всем обязаны, ментор Невски. Конкретно сейчас я хочу услышать объяснение по поводу вашего интереса к смерти Джозефа Йорка.
   Я смотрю на Пекина. Куратор свой взгляд отводит, в ответ лишь разводя руками. От внимания генерала наше молчаливое общение не укрывается.
   - Сегодня утром на Базу поступила заявка, - говорит Отава. - Свидетель утверждает, что пятнадцатого сентября видел в Городе... того, кто... в общем, полагаю вы знаете.
   - Оливера Окта, - киваю я, понимая что о моём неофициальном расследовании Пекин уже отчитался. Винить его в этом сложно. Остаётся надеяться, что он не выдал всех деталей.
   - Свидетель решил, что ему просто померещилось знакомое лицо в толпе. А вчера он узнал о самоубийстве Джозефа Йорка и счёл это совпадение достойным внимания Базы. Оператор изучил ви-протоколы и проследил путь... человека, похожего на Оливера Окта.
   - Похожего? - я сохраняю на лице серьёзное выражение.
   Генерал не удостаивает меня ответом.
   - Помимо этого, - продолжает он, - оператор изучил и дальнейшие ви-протоколы и заметил вас и вашего напарника в доме номер "тридцать девять". Дальнейшее нет нужды объяснять. Оператор счёл дело чрезвычайно важным, и мне поступила заявка от него. За ответом я пришёл сюда, но суперментор Пекин, - генерал бросает недовольный взгляд на моего куратора, - не смог нам сказать ничего, кроме того, что вы не верите в самоубийство Йорка.
   Пекин снова разводит руками. На это раз его жест немного отличается от предыдущего "ну-а-чего-ты-от-меня-ожидал". Будь возможность, я бы отвесил ему поклон. Да и Отава не просто так взялся объяснить причину, по которой мы встретились. Его я тоже мог бы поблагодарить.
   - Итак, - говорит генерал, - я ожидаю услышать от вас всё, что вы знаете об этом деле. Если сможете удовлетворить моё любопытство, я даже не захочу знать, почему вы до сих пор не отправили заявку в Базу.
   - Заявку об исчезновении... - я улыбаюсь, - человека, похожего на Оливера Окта?
   Вместо ответа Отава поднимает руку ладонью верх и кивает, предлагая мне начать рассказ.
   По ходу моего импровизированного доклада (без упоминания подозрений относительно Тимегаси и того, что я скопировал все сведения с ви-протоколами на интиви) генерал не меняет выражения лица. Он слушает меня спокойно и вдумчиво, ни разу не перебив и не задав до самого окончания моего рассказа ни одного вопроса.
   - Стало быть, - говорит Отава, когда я замолкаю, - на том хлебокомбинате был кто-то ещё.
   - Полагаю, что так.
   Некоторое время генерал стучит костяшками пальцев по столу, поглядывая то на меня, то на Пекина, то на четвёртого в кабинете человека. Тот с тех пор, как увидел меня, продолжает смотреть за окно.
   - Что ж, - наконец произносит Отава, - вы неплохо поработали. Сожалею о вашем напарнике. Похоже, перспективный был молодой человек.
   - Это правда.
   - Понимаю, что в этом нет необходимости, но уверяю вас, что его смерть не останется без ответа. Мы найдём преступников и...
   - Погодите-погодите. "Мы" значит "мы"? Я включён в это "мы"? Вы ведь не отстраняете меня от моего дела?
   - Ну, - пожимает плечами генерал, по его лицу видно, что он был готов к моему возмущению, - во-первых, никакого вашего дела пока и нет. Вы же не внесли заявку. Во-вторых, ваш напарник мёртв. А это значит, что вы не можете продолжать службу до следующей комплектации. Так что никакое это не отстранение. Если мы не успеем к сроку вашего возвращения во всём разобраться, можем даже подумать о том, чтобы включить вас в следственную группу. А пока вы свободны.
   - Но, генерал...
   - Отправляйтесь домой, ментор, - перебивает меня Отава нетерпящим возражений тоном.
   Я перевожу взгляд на Пекина. Теперь получаю "ну-а-чего-ты-от-меня-ждёшь". Но уйти просто так я не могу.
   - А скажите вот что, - обращаюсь к Отаве. - Ваш свидетель, который заявил о том, что видел Окта?
   - Что с ним? - отзывается генерал.
   - Этот свидетель знает и Окта, и Йорка, верно? Могу я из этого предположить, что он ментор? Ментор на пенсии?
   Генерал не отвечает.
   - Или, быть может, - продолжаю я уже с улыбкой, - ваш свидетель - ампаер?
   Вот теперь я по-настоящему разозлил генерала. Пекин смотрит на меня, как на сумасшедшего. Я отвечаю куратору его же манером. Отава даже приподнимается со стула, собираясь высказать гневную тираду, но вдруг подаёт голос человек у окна.
   - Я поражён вашей проницательностью, Невски, - говорит он и оборачивается ко мне.
   Генерал возвращается на своё место, не издав ни звука.
   - Особенно при учёте того, - продолжает тот, чья принадлежность к министерству уже не вызывает сомнений, - что у вас серьёзные проблемы с памятью. Вам же только что сказали, что вы больше не ведёте это дело. А вы продолжаете совать свой нос. Нехорошо.
   Этот хлыщ разговаривает со мной так, словно отец наставляет непоседливого сынишку, а ведь он старше меня всего-то на пару лет, не больше. Министр тем временем отходит от так понравившегося ему окна и говорит:
   - Если у нас возникнет хоть подозрение, что вы лезете, куда не следует, мы будем вынуждены поместить вас под домашний арест. Или и того хуже. Это понятно, ментор Невски?
   Я смотрю на двоих других. Оба глядят куда угодно, но только не на меня и не на министра.
   - Понятно, - отвечаю.
   - Слово генерала для вас закон, и вы должны помнить, что случается с теми, кто начинает сомневаться в законе. Не стоит повторять участь вашего напарника. Не Маскоу, а другого, как его...
   - Джозеф Йорк, - подсказываю я. - И если повторить его участь означает встретиться с Оливером Октом лично, я совершенно не возражаю.
   - Ваше желание отомстить за друга похвально. Но вам уже сказали неоднократно, не лезьте в это дело. Вы слышали?
   Министр смотрит на меня, не отводя, как мне кажется, чуть насмешливого взгляда. С таким видом обычно слон смотрит на севшую ему на зад муху. Что не мешает последней чувствовать свою значимость.
   - Слышал, - отвечаю я и разворачиваюсь, чтобы уйти.
   - И ещё, Невски, - останавливает меня министр.
   - Да?
   - Может, мне показалось, и аромат перегара никак не связан с вашим приходом, но позвольте дать вам совет.
   - Не откажусь от полезного совета.
   - Не злоупотребляйте наркотиками. От них дурные мысли в голове могут возникнуть. Безрассудные мысли. Если вы им поддадитесь, вас ждёт беда. Вы же не хотите попасть в беду?
   Молча киваю и выхожу из кабинета. Стараюсь не думать о том, с каким удовольствием стёр бы ухмылочку с лица это пижона. Уверен, мне представится такая возможность. Причём, получится это сделать, не отвлекаясь от расследования.
   Глава 14
   По пути до дома я захожу в магазин. Долго брожу среди полок, пытаясь определиться с выбором. Нет, не ужином заняты мои мысли. Я думаю о том, как поступить дальше. Патруль менторов ко мне не приставили, но это и не требуется, чтобы предотвратить любое моё действие. Даже если я прямо сейчас сяду в машину и поеду к Тимигаси домой или в Ампаер-хаус (быстро или медленно, окольными путями или напрямик, не важно), База тут уже передаст заявку о потенциальном преступлении. Тогда в миг появятся и менторы - парочка, как минимум. Если же и отряду из десятка менторов не удастся со мной справиться - а им, вероятнее всего, удастся - на мои поиски отправят вардов. Не тех, которые иаркеты охраняют, а самых настоящих стражей Города. И если я останусь жив после того, как эти ребята со мной поработают, ко мне, возможно, прибудет ампаер. С очень малой долей вероятности, это будет Тимегаси. Но даже если мне повезет, удачей это никто не назовёт.
   Гляжу на одну из камер Базы. Объектив как будто направлен именно на меня.
   Ну и что мне остается?
   Я беру с полки канистру питьевой воды и упаковку бира. Подумав, беру еще одну, и иду к выходу.
   Глава 15
   Через три часа заказываю третью упаковку бира. Курьера-оди встречаю пьяным взглядом, со второй попытки расплачиваюсь и отдаю ему две упаковки с пустой тарой. Закрываю дверь, открываю банку, делаю глоток и возвращаюсь в спальню. Там я пью и смотрю ви-протоклы, на которых зафиксирован Оливер Окт. А именно тот момент, когда он становится под камерой в доме Йорка и исчезает. Пытаюсь понять, что это за сияние попало в объектив. Если Окт сделал то, о чём я думаю, он меня еще больше запутал. Это ведь просто не имеет смысла!
   Так и не определившись с окончательным выводом, я еще раз смотрю запись возвращения Йорка домой. Потом возвращаюсь к Окту. И следующие несколько дней чередую эти протоколы, щедро заливая себя биром. В блоке бардак - я связался с клин-службой, чтобы отменить визиты уборщицы до исходящей заяви. Курьер из магазина мой единственный, но частый гость. Мы обмениваемся банками из-под бира. Он отдает мне полные, я ему - пустые плюс сиеды. Ви-протоклы без остановки воспроизводятся на интиви. Иногда меня будит голос Марлы. Вечером пятого дня это случается снова. Я приподнимаюсь на кровати, когда на экране интиви Марла спрашивает у Йорка, всё ли у того в порядке.
   Йорк отвечает: "Всё путем".
   Я вспоминаю разговор в кабинете Пекина и слова министра. Злоупотребление биром как борьба с чувством вины - в каком-то смысле я уже встал на дорожку, ведущую к петле. В очередной раз, задаюсь вопросом, что мне ещё остаётся делать.
   Я вызываю курьера. Пары упаковок на ночь будет в самый раз.
   Глава 16
   Утром я пошатывающейся походкой выхожу из своего блока. Приходится вернуться ненадолго, потому что ключи остались внутри. Спускаясь по лестнице, я едва не падаю. На улице светло и шумно. Еще не нашлось наркомана, который любил бы похмелье. Но тот из них, кто успел с утра выпить, чувствует себя чуть лучше, а у меня с собой как раз банка бира.
   Иду до 32-ой улицы. Вернее сказать, бреду. Прохожие расходятся предо мной. Какой-то здоровяк отталкивает меня. Я его не знаю, а он не знает меня - стало быть, не местный. Преподам ему урок при следующей встрече, если таковая состоится.
   С 32-ой сворачиваю на 87-ую улицу. Иду дальше аж до 46-ой. Потом оказываюсь на 93-ей. Облик Города постепенно принимает благообразные черты. Этот район не слишком далёк от дома и немногим отличается от моего района, но кое-какие перемены всё же заметны. Сказывается расположение поблизости школьной зоны с учебными корпусами и общежитиями. Прохожу от угла улиц чуть выше и становлюсь напротив Универсального Центра N42. Здесь, как и в других подобных местах, круглосуточно можно купить всё, что только продаётся, попробовать все известные в Городе блюда, посетить бани, электронную библиотеку, зону аттракционов и многое другое. В таких местах людей всегда полно, даже ночью. На входе парочка вардов. В таком виде внутрь меня не пустят, но мне это и незачем. Банки бира хватит еще минут на пятнадцать.
   В 8-08 со стороны 48-ой улицы ко входу в универцентр идут двое. Чернокожий мужчина в форме ампаера ведет за руку четырехлетнего мальчика.
   - Эй, Сена! - зову я. - Сена! Эмми!
   Мужчина оглядывается. Замечая меня, округляет глаза. Судя по первой реакции, он приятно удивлен. Но тут же улыбка на лице уступает место серьёзному, задумчивому выражению. Мужчина снова оглядывается, будто желая убедиться, что его никто не видит. Безусловный рефлекс. В Городе тебя всегда видит тысяча глаз, даже если рядом нет никого.
   Я отвожу свой взгляд, позволяя старому приятелю самому решить, стоит ли приближаться ко мне. Мальчишка поднимает голову, что-то спрашивая у Сена. В руках у него интиви-плеер, а в ушах наушники, так что он вряд ли слышал мой окрик. Скорее всего, интересуется причиной задержки. Сена шевелит губами, но я не слышу, что он отвечает мальчику. В конце концов, они оба идут ко мне.
   - Давненько никто не звал меня Эмми, - говорит Сена с улыбкой. - Даже жена зовёт меня Эммануэль.
   - Если ты возражаешь...
   - Ни в коем случае.
   Я оглядываюсь на универцентр.
   - Ты не изменяешь своим привычкам, - говорю. - И чего тебе дома не позавтракать?
   - Когда-то мой отец водил меня сюда, а теперь - вот, - Сена кивает на мальчишку.
   - Твой?
   - Нет, украл. Как ты поживаешь, старина? Давно тебя не видел. А ведь когда-то мы думали, что будем часто встречаться по службе. Ты даже говорил, что как-нибудь дашь мне пострелять из ремувера. Что я смогу кого-нибудь казнить, пока никто не видит. Помнишь? - Сена смеётся.
   - Помню, - отвечаю. - Но все-таки ты не совсем прав. Это я тебя давно не видел. А вот ты, полагаю, успел насмотреться на мою рожу как раз вчера. Или я ошибаюсь, и в ваш отдел еще прислали мое фото?
   Сена вздыхает, качая головой.
   - Что у вас там произошло с Тимегаси? - спрашивает он.
   - Долгая история. Как дела у твоего сына? - киваю на мальчика и показываю на плеер в его руках. - Что он слушает? Лекции, небось? Натаскиваешь будущего ампаера?
   - Бери выше. Этого парня ждёт кресло министра.
   - Не сомневаюсь.
   Теперь мы оба смотрим на мальчишку. Наверное, и Эмми, и я вспоминаем те годы, когда сами только пошли в школу.
   - Не очень-то ловко у тебя это получается, - произносит Сена.
   - Что?
   - Переводить разговор.
   - Слушай, старик..., - обижать друга мне совсем не хочется.
   - Да перестань. Мне же понятно, если бы ты захотел, я бы тебе все выложил, да так, что и сам не заметил бы. Если бы ты захотел. Я ведь помню, что ты был лучшим на нашем потоке. И ты мог бы стать как минимум ампаером.
   - Если бы захотел, - говорю я вместе с Эммануэлем.
   Некоторое время мы молча смотрим друг на друга. Школьные деньки проносятся в отражении наших глаз. Мы ведь действительно когда-то с воодушевлением ждали выхода на службу. Ампаер Сена и ментор Невски защищают Закон. А сейчас мне самому не помешает защита.
   - Эй, старик, - наконец говорит Эмми, - мне придётся написать рапорт о нашей встрече.
   - Я понимаю.
   - Это очень утомительное занятие.
   - Я понимаю, дружище, понимаю...
   - Так что... дай мне повод соврать. Серьёзный повод. Не хочу нервничать только из-за того, что похвастался перед старым другом успехами своего сына.
   Я улыбаюсь взглядом, говорящим, что не сомневался в Сена.
   - Расскажи мне о Тимегаси.
   - О Тимегаси? Ну-у... я знаю, как в отделе менторизации относятся к нам. Но этого ампаера даже свои недолюбливают.
   - Почему?
   - Да потому что боятся. Все боятся. И я тоже. При нем лучше помалкивать. Никогда не знаешь, что из услышанного им потом обернется против тебя. Это очень хитрый ублюдок.
   - Я заметил.
   - При этом самому Тимегаси есть, что скрывать. Это только слухи, конечно, но... сам понимаешь, не с пустого места они берутся.
   - Какие именно слухи?
   - Поговаривают, Тимегаси мутит делишки, связанные с незаконным трейдерством. Вроде, он занимает незарегистрированные площади для производства и использует неквалифицированные силы.
   - Он берет на службу оди? - я вспоминаю про Киндреда Элэя.
   - Вроде того.
   - Какой смысл в том, чтобы заниматься подобными махинациями? Сиеды не провести мимо Базы.
   - Это мне и самому не понятно, - задумчиво отвечает Сена. - Говорю же, всего я не знаю.
   - Тогда следующий вопрос. Если ампаеры в курсе грешков Тимегаси, почему до сих пор не отправили заявку в Базу?
   - А у менторов принято стучать на своих?
   - Ну, смотря на каких "своих". Ты же говоришь, Тимегаси популярностью на службе не пользуется.
   Эммануэль вздыхает.
   - Все эти слухи о нём относительно недавно распространяться начали. Странности-то за Тимегаси давно замечали, но чтобы он мог нарушить закон... В это до сих пор мало кто верит. Ты что, образцовый ампаер! Лучший из лучших. Знаешь, сколько приговоров на его счету?! Чего стоит только история с Марко! - при этих словах Сена глядит на своего сына.
   - Марко? Кто это?
   - Марко Тимегаси.
   - Родственник?
   - Сын.
   - Так-так, вот здесь поподробнее. Что там за история?
   - Это случилось задолго до моего поступления на службу. У Тимегаси к тому времени уже накопился тринадцатилетний стаж. Готовился стать супером. Никто не сомневался, что он в скором времени займёт кресло генерала, а там уж и до министерства недалеко. А вот Марко успехами папочку не радовал. В тринадцать лет он не смог сдать экзамен, и его отчислили со школы. Тимегаси выписал сына в квартал оди.
   - Выгнал из дома? Сурово.
   - Марко, судя по всему, тоже так решил. Спустя несколько дней он вернулся домой. Стучался в блок Тимегаси, кричал, угрожал, но того дома не было.
   - А мать?
   - Она умерла при родах. Марко был их первым и единственным ребенком. Тимегаси воспитывал его в одиночку. Так вот. Кто-то, услышав шум, вызвал менторов. Но пока те ехали, один из соседей Тимегаси узнал мальчишку, попытался его успокоить самостоятельно. И не очень-то хорошо у него это вышло. Макро прикончил того парня.
   - Тринадцатилетний пацан?
   - Оказалось, что Марко шёл к папаше не с пустыми руками, нож притащил. Прибывшим на вызов менторам долго разбираться не пришлось. Но, учитывая обстоятельства, они решили перестраховаться и вызвали ампаера. Отгадай, кто приехал?
   - Тимегаси-старший.
   - Именно.
   - И что он сделал?
   Сена бросает взгляд на своего сына, который уже переминается с ноги на ногу и поглядывает на двери универцентра.
   - То, что и полагается ампаеру, - говорит Эмми. - Проконтролировал устранение.
   - Это было в девятнадцатом году?
   - В восемнадцатом.
   - И что, Тимегаси даже не попытался отсрочить устранение до прибытия в Ампаер-хаус?
   - Нет. Казнь на месте преступления.
   Я вспоминаю, каким взглядом неделю назад смотрел на меня Тимегаси, припечатанный к капоту своей машины, и пытаюсь вообразить выражение лица ампаера в момент, когда он выносил приговор собственному сыну. Кого же он пытается спасти, если не Марко?
   - А у Тимегаси точно больше не было детей? - спрашиваю у Сена.
   - Не сомневайся, ошибки быть не может. Эта история - самая настоящая легенда в Хаусе - ампаер, отказавшийся от единственного ребёнка ради служения Закону.
   - Да уж. Тимегаси было, чем гордиться.
   - В министерстве его подвиг оценили иначе. Посчитали, что отцу, несправившемуся с сыном, доверять полк ампаеров нельзя. Тимегаси развернули, считай, при переезде в кабинет суперампаера. Его карьера зашла в тупик.
   - И он затаил обиду. А вот это уже может быть мотивом.
   - Возможно, - соглашается Сена. - Но как по мне, Тимегаси не тянет на борца с системой.
   Мы стоим молча. Я смотрю на Сену-младшего и думаю, что его действительно ждёт блестящая карьера при таких родителях. Столько терпения в этом четырехлётнем малыше. Отец здорово его воспитывает. Помню, пока мы жили в одном блоке, Эмми каждое утро отправлялся на встречу со своим стариком. Поднимался в такую рань и шёл сюда, в Универцентр N42. Что ж, зато я спал на сорок минут дольше - где-то теряешь, где-то находишь.
   Сена думает почти о том же, о чём и я.
   - Вот зараза, - смотрит он на часы. - Уже половина девятого. Нам пора идти в школу.
   - Извини, если вынудил заставить традицию.
   - Ничего, - отвечает Эмми с улыбкой. - Возьмём пару айс-милков в дорогу.
   - Не буду задерживать, - говорю я и оглядываюсь. - Думаю, обниматься на прощание не стоит. Я рад был тебя видеть.
   - И я тоже, старина. Береги себя.
   Мы расходимся в разные стороны. Сена с сыном спускаются к 46-ой улице, мне же стоит продолжить путь дальше. Но сначала я делаю большой глоток из банки бира, высоко запрокидывая голову вверх.
   - Эй, Вик!
   Оборачиваюсь. Сена не успели уйти далеко.
   - Еще кое-что о Марко Тимегаси.
   - Что? - спрашиваю.
   - Ты не спросил, как звали тех менторов, которые прибыли на место преступления.
   В ответ я покачиваю головой.
   - Да, не спросил.
   Эмми смотрит на меня внимательно, словно в попытке прочесть мои мысли. В итоге кивает, чтобы подтвердить правоту моей догадки.
   - Береги себя, - повторяет он напоследок и уходит, держа сына за руку.
   Я оглядываюсь, отпиваю еще немного из банки и иду по направлению к 50-ой. С угла этой и 93-ей улиц я окружным путем возвращаюсь домой, по дороге отпугивая прохожих своим видом. В Городе принято опасаться наркоманов. Город ненавидит наркоманов. Город знает, что люди не просто так заливают себя алкоголем - кое-кто готов ответить ему взаимностью.
   Добравшись до своего блока, я первым делом иду на кухню. Из кулера на меня смотрят две упаковки бира. Одна из них раскрыта и уже лишилась банки, которую я выбросил в урну на 89-ой улице. Пришлось зайти в маркет и купить другую. Так что сейчас я пьян по-настоящему, а значит, лучше вылить алкоголь в ватер-урну, пока во мне ещё есть силы сопротивляться желанию. Тем более, пустые банки из-под бира на полу моего блока прекрасно вписываются в план генерала Отавы и его дружка из министерства.
   Я смотрю на водоворот черной жидкости и пытаюсь угадать, кто же именно привел в исполнение приговор Марко. Чутье подсказывает, что в устранении Оливера Окта, как и в смерти Йорка, ампаер Тимегаси сыграл не последнюю роль. Чуть позже я собираюсь найти точный ответ в своём интиви. Но сначала надо избавиться от бира. Как можно скорее. Опустошая последнюю банку, я вспоминаю встречу с Эмманулем Сена и думаю о том, как давно никто не звал меня по имени.
   Глава 17
   Пекин приходит во второй половине дня. В гостях у меня он впервые, но интереса к интерьеру блока не проявляет. Бросает взгляд на банки бира, усмехается, снова смотрит на меня.
   - Я бы угостил вас, - говорю, - да ничего не осталось.
   Пекин не отвечает. Видно, суперментор уже знает о моих похождениях и теперь раздумывает, как поступить. В какой-то момент Пекин опускает глаза в пол и как будто вообще забывает про меня. Пауза затягивается.
   - Вы сегодня без друзей? - спрашиваю.
   Пекин вздыхает и, наконец, обращает на меня свой взгляд.
   - Они мне такие же друзья, - произносит он, - как и тебе. Только в отличии о тебя, я выполняю их приказы, - куратор достаёт из кармана потертой куртки зед-ошейник и продолжает: - Тебя же предупреждали, Невски.
   На это уже мне сказать нечего.
   - Знаешь, - говорит Пекин, - когда ремувер только разработали, предполагалось, что называться он будет панишер. Но либералы завели свою любимую песню о том, что Закон Города не предполагает наказания.
   - Смерть есть смерть, как её не назови.
   - Возможно, ты и прав. Но четыреста лет назад это было принципиальным вопросом. Тебе же известно, что полагалось преступникам до запуска программы "Воспитание" и появления менторов.
   - Выселение.
   - Да. Выселение. Формально, не смерть. Но сколько мог прожить человек за Стеной?
   - О том я и говорю. Ремувер или панишер, выселение или казнь. Итог всегда один.
   - Пожалуй. Но иного выбора Город преступникам не даёт. В две тысячи двухсот третьем году министерство попыталось изменить эту ситуацию. Подлежащих выселению к тому времени стало так много, что не хватало капсул для их транспортировки за Стену. Вывести просто так их было нельзя. Конвоиры разделили бы участь конвоируемых. Никто бы не успел дойти хотя бы до середины Стены, ведь Война совсем недавно окончилась.
   - Могли бы позаботиться о защитных костюмах. Столько всякого барахла разработали, а до сих пор самого завалящего скафандра нет.
   - Ты ещё мечтаешь когда-нибудь оказаться за Стеной, да? Но кажется, ты один такой. Во всяком случае, в министерстве считают, что рано ещё совать свой нос из Города. В двадцать третьем веке, это и подавно не обсуждалось. Капсулы казались наиболее удобным средством для выселения.
   - Не таким уж и удобным. Их было слишком мало. Людей становилось всё больше, а значит, увеличивалось количество потенциальных преступников. Капсулы не успевали справляться с потоком нарушителей, и тогда...
   - И тогда министерство запустило проект "Зона", - заканчивает за меня Пекин. -Подумать только, как размякли люди всего-то за сотню лет спокойной жизни. Закон Города с самого начала держался на трёх простых постулатах. Первый - каждый гражданин Города имеет право получить все необходимое для жизни, включая место проживания и пропитание. Второй - гражданином Города является тот, кто приносит Ему пользу, выполняет назначенную работу и соблюдает Закон. Третий - на территории Города могут находиться только Его граждане. Разве это не справедливо? - вопрошает суперментор. Судя по интонации, для себя он ужё нашёл ответ однозначный и сомнению неподлежащий. - Каждый, кто ступил на борт ковчега, был оповещён об этом и согласился с правомерностью Закона.
   - А кто бы отказался? - усмехаюсь я. - Иначе они не попали бы в Город.
   - Им дали выбор! Город жил простой и понятной жизнью. Граждане работали и получали за это достойную плату. Даже после выхода на пенсию, Город не забывал о них. Люди соблюдали Закон! Иные же подлежали выселению, лишаясь своего статуса. Разве это не справедливо?! - снова восклицает Пекин. - Но сытая жизнь размягчает мозги. Либералы вдруг обеспокоились судьбой выселенцев. Всё, что нужно было, это увеличить количество капсул, и проблемы бы не стояло. Но нет! Либералы обернули всё по-своему. Расположили бытовые блоки для нарушителей в Западном районе.
   - Сейчас там кварталы оди и Комбинат утилизации, - вспоминаю я.
   - Комбинат там со дня основания Города. А в середине двадцать третьего века работу по утилизации мусора возложили на нарушителей. Те из них, кто успевал проявить себя положительно, пока двигалась очередь на выселение, имели возможность вернуть себе статус гражданина. Это и стало программой "Зона". А эти штуки, - Пекин демонстрирует ошейник, - были гарантией того, что нарушители не покинут пределов её территории. В остальном порядок контролировался вардами и менеджерами. Но они следили лишь за тем, чтобы нарушители выполняли свою работу. Все другое для них не имело значения. В бытовых блоках Зоны случались кражи еды и одежды, грабежи, изнасилования и даже убийства. За пять десятков лет там укоренилась своя иерархия, основанная на силе и жестокости. Если за Стеной Города начинался ад, то Зона была чистилищем.
   - Преступники становились наказанием для себя самих же.
   - Именно. А страх перед попаданием на Зону положительно мотивировал неблагонадежных граждан.
   - А главное, никому не приходилось пачкать руки, да?
   Пекин смотрит на меня недовольно. Подобные разговоры мы ведём нередко. Каждый раз куратор пытается убедить меня в одном и том же, но сам не способен понять, что Город пропитан ложью и лицемерием. Или он просто не хочет замечать этого.
   - Главное, что Закон соблюдался, - веско произносит Пекин. - Действовал он уже не слишком просто, но всё ещё справедливо.
   - Нарушителей селили друг с другом без распределения по степени тяжести преступления. Какой-нибудь бедняга, пару раз опоздавший на работу, получал ту же порцию дерьма, что и серийный убийца-насильник. А то и большую. Или на кого бы вы поставили в противостоянии такой парочки? Это вы называете справедливостью?
   - Ты знаешь мой ответ. Плевать я хотел на преступников!
   - Наверное, и тогда многие думали так же. Представляю, как они расстроились, когда "Зону" прикрыли.
   - Будь эта программа всем по нраву, такого бы не случилось. Основной недостаток "Зоны" заключался в невыполнении основной же цели. Самые безобидные из нарушителей в течение долгого времяпровождения среди грабителей, насильников и убийц адаптировались к порядкам на Зоне. Или же умирали. Мы ведь о выборе с тобой говорим, да?
   - Но было ведь немало тех, кто всё-таки вернул себе статус гражданина.
   - Были и такие счастливчики, твоя правда. Но мало кто из них не успел разучиться жить в Городе. Те, кто покидал Зону, возвращался туда снова.
   - Большинство, - поправляю я куратора.
   - Подавляющее большинство, - парирует тот. - Они не могли чтить закон Города. Они не могли подчиняться вообще никаким законам. Прошедшие через программу становились гражданами Зоны, а там не выживают те, кто играет по правилам.
   Пекин смотрит на меня выразительным взглядом. Я даже не пытаюсь выдержать его, потому делаю вид, что на голой стене моего блока появилось что-то интересное.
   - Программу закрыли, - продолжает суперментор. - Зона просуществовала больше полусотни лет и была признана в итоге провальной. За пульты Комбината снова встали инженеры.
   - И первым делом они избавились от не успевших выселиться обитателей Зоны.
   Пекин выдерживает недолгую паузу. Уверен, мой куратор, как и многие слушатели лекций по истории Города, пытался себе представить конвейерную ленту, отправлявшую аккуратно разложенные на себе тела в печь, но какие чувства он по этому поводу испытывает, я могу только догадываться.
   - А вторым, - прерывает молчание суперментор, - утилизировали капсулы.
   - Всегда удивлялся этому. Почему неудача разработчиков "Зоны" сказалась на всей системе выселения?
   - А это уже положительная сторона программы "Зона". В некотором смысле, Город, подобно живому существу, эволюционирует, а такие процессы даже отрицательные результаты обращают себе на пользу. С другой стороны, если бы не Зона, программа "Воспитание" появилась бы ещё не скоро.
   - Или её вовсе бы не было.
   - Я думаю, рано или поздно в том или ином виде Закон бы приобрел именно тот вид, что имеет сейчас. Но спорить не берусь. В конце концов, история не терпит сослагательного наклонения. Программа "Зона" привела к "Воспитанию" - вот факт. После своего оглушительного фиаско либералам крыть было нечем, и Город вложил в руки менторов ремуверы.
   - Не сразу.
   - Да, сначала устранение совершали ампаеры при помощи смертельных инъекций, и происходило это в зале суда после оглашения приговора. Потом для ускорения процесса ампаеры стали выезжать на место преступления. Но санитары едва поспевали, и тела покойников усеяли Город. К счастью, в министерстве предвидели эту проблему и поручили инженерам разработать устройство, исключающее необходимость транспортировки трупов преступников до мест утилизации. Ну и с появлением ремуверов обязанности между ампаерами и менторами перераспределили. Было это в две тысячи...
   Разговор (или вернее, монолог Пекина) приобретает черты лекции. Всё, сказанное суперментором, мне известно со школы.
   - Это всё очень интересно, суперментор, - говорю я. - Но как ваш рассказ относится к сувениру, что вы мне принесли.
   Пекин глядит на ошейник. Расстёгивает его и делает шаг ко мне.
   - Просто хочу объяснить тебе, - говорит он, - почему я служу Закону. И всегда выбираю его сторону. Подними голову.
   Я выполняю приказ. Ошейник защёлкивается.
   - А почему ты стал ментором, Невски? - спрашивает Пекин и, не дожидаясь ответа, разворачивается, чтобы уйти.
   - Суперментор! - останавливаю его на пороге. - Вы выбираете Закон, даже в том случае, если на другой стороне правда?
   Некоторое время Пекин молча смотрит на меня. В глазах куратора ни капли сожаления. Наконец, опустив взгляд чуть ниже моего лица, он произносит:
   - За несоблюдение режима Зоны эти штуки изначально были настроены на удар током. Ближе к окончанию программы их доработали. На выход из заданных Базой пределов они реагируют направленным взрывом. Если тебе дорога твоя жизнь, Невски, не выходи из дома.
   С этими словами Пекин оставляет меня одного.
   Глава 18
   Пару часов мне удаётся сдерживаться. Йорк мёртв. Маскоу мёртв. На Пекина рассчитывать более не стоит. И на Сена - тоже. Уверен, у последнего уже хватает проблем из-за меня. Из друзей никого не осталось, а во врагах - генерал-ментор и министр (наверняка, не без коллег-единномышленников). В конце концов, эти мысли заставляют меня вызвать наркокурьера. Одиночки редко становятся героями - чаще всего они спиваются. Во всяком случае, таков мой план на ближайшее время.
   Ближе к ночи, когда я уже почти засыпаю в пьяном сне, раздаётся стук в дверь. Никак сам Окт решил нанести мне визит, думаю я и оглядываюсь в поисках того, на чём меня можно было бы повесить. Да нет, для меня он придумал бы что-нибудь другое. И потом, камера Базы расположена прямо рядом с моей дверью. Впрочем, для тех, кто действует под покровительством министерства, это не стало бы проблемой.
   Так или иначе, я уже подписал капитуляцию, и теперь слишком пьян, чтобы оказать какое-то сопротивление. Более того - слишком пьян, чтобы беспокоиться за свою жизнь. Из глубин моего тихого, но великого отчаяния, вырывается, подобно блуждающей пуле, надежда на то, что в мой блок наведалась сама Смерть. Я открываю дверь.
   Смерть выглядит так, как я себе и представлял. Мужчина с невыразительным лицом и стеклянными глазами. Только небольшой чемодан в руке выбивается из общей картины. Мужчина смотрит мне в лицо, опускает взгляд ниже и возвращает обратно. Всё это занимает у него меньше секунды.
   - Виктор Невски, - непохоже, что Смерть задаёт вопрос. Но правила приличия говорят в пользу обратного
   - А кто спрашивает? - отзываюсь я.
   Смерть и отвечать не собирается. Опускается на одно колено и раскрывает свой кейс. Достаёт оттуда пульт и направляет в меня. Тот издаёт писк, и ошейник на моей шее отзывается таким же. Я представляю, как соседи обнаружат обезглавленное тело. Но ошейник всё ещё цел и я тоже. Гость забрасывает пульт в глубину блока, затем берёт меня за правую руку и, вложив в неё какой-то чип, приказывает:
   - Зажмите.
   Я подчиняюсь и чувствую в кулаке лёгкую вибрацию пару секунд.
   - Что дальше? - спрашиваю, когда чип перестаёт подавать признаки активности..
   Мужчина забирает чип из моей руки и отправляет его к первому пульту. Потом поднимается, протягивая чёрную куртку уборщика с капюшоном.
   - Наденьте это и следуйте за мной, - бесстрастным тоном произносит он и уходит по коридору.
   Я осторожно выглядываю из блока. В воздухе витает что-то почти незримое. Свет, идущий от ламп, сияет неровно, искривляется на каком-то этапе своего движения. В помещении из-за этого довольно тускло.
   - Живее, - зовёт меня Смерть, стоя в конце коридора.
   Либо галлюцинации слишком реалистичны, либо действительность так непохожа на себя саму - в любом случае, сегодня бир подействовал на меня сильнее обычного.
   - А как же...? - поднимаю руку к шее.
   - Ошейник деактивирован, его исходящий сигнал заблокирован в заданных пределах. Чуть позже я смогу и вовсе его снять.
   Я оглядываюсь. Пульт и чип из саквояжа Смерти лежат у дальней стены.
   - А камеры?
   - Об этом тоже можете не беспокоиться, - отвечает Смерть, потом смотрит на наручные часы. - Если, конечно, мы поторопимся.
   Я верю в это лишь наполовину. Но остаться дома означает обречь себя на смерть. Рано или поздно друзья Тимегаси (может быть, враги, партнёры по бизнесу или конкуренты, это не так важно в данном случае) избавятся от меня. С другой стороны, я могу пойти за Смертью и повысить свои шансы на выживание от ноля до одного к двум. Не слишком много подводов для радости, но больше, чем было десять минут назад. Я выхожу в коридор. Непроизвольно вжимаю голову в плечи, ожидая услышать взрыв. Вместо него звучит голос мужчины:
   - Не забудьте закрыть дверь.
   Я оглядываю свой блок напоследок. Не дольше пары секунд - никаких особых чувств у меня это место никогда не вызывало. Закрываю дверь и следую за Смертью.
   - Как вас зовут? - спрашиваю, пока мы спускаемся по лестнице. Здесь всё так же "задымлено", как и на моём этаже.
   - Познакомимся позже. Вы всё ещё не надели то, что я дал вам.
   Я вспоминаю про куртку. Накидываю её на себя. Мужчина останавливается пред выходом из здания. Я смотрю на него, не понимая, в чём причина задержки.
   - Капюшон накинуть не помешает, - подсказывает Смерть.
   Я следую совету, и мы выходим на улицу. Город кажется мне непривычно шумным и многолюдным в эту ночь. Склонив голову к земле, я иду за Смертью. За поворотом он направляется к одной из машин, припаркованных вдоль дороги.
   - На заднее сидение, - говорит мне мужчина.
   Сам же он занимает место за рулём. Кладёт на колени свой чемодан и раскрывает его. Теперь я вижу, что на верхней крышке расположен дисплей интиви. Мужчина быстро пробегается пальцами по клавишам, а потом закрывает чемодан и откладывает его рядом с собой. Вдруг хлопает рукой по рулевому колесу.
   - Вот же...! - с досадой в голосе произносит он.
   - Что-то случилось? - спрашиваю.
   Тот меня будто и не слышит вовсе. Наша машина выезжает на дорогу.
   - Эй, может, уже скажете, кто вы и куда мы едем?
   - На второй вопрос вам ответят другие люди, - отвечает Смерть, не отрывая взгляда от дороги. - И то, если мы доберёмся до нужного места. А пока вам лучше не знать этого. Вдруг нас перехватят.
   - Менторы? - пытаюсь догадаться я.
   - От менторов я уйду без проблем. Но вот если варды министерства сядут нам на хвост.
   - Стало быть, вы не из министерства. Не знаю даже, хорошо это или плохо.
   - У вас будет время убедиться в первом.
   - Но имя? - продолжаю я допытываться. - Имя своё вы можете сказать?
   Мужчина смотрит на меня через зеркало заднего вида.
   - Дезмонд Квебек, - наконец отвечает он. - Но вы можете звать меня Дез.
   Глава 19
   Наша машина петляет по улицам. По общим ориентирам я догадываюсь, что мы движемся в центр Города. Уже виден шпиль ИнТВ-вышки. Не люблю я этот район. В Городе вообще слишком много людей, но здесь особенно. А может, это из-за близости к ампаер-хаусу. Когда мы проезжаем мимо него, я посматриваю на Квебека. Тот улыбается одними губами, чувствуя на себе мой взгляд. Мы мчимся дальше. Квебек ведёт машину уверенно - Маскоу нашёл бы в нём достойного конкурента. Но в выражении лица моего нового знакомого не читается удовольствия от управления транспортным средством. Похоже, этот Квебек из тех, кто привык заниматься делом без эмоций.
   Мы объезжаем здание ИнТВ-центра и останавливаемся у тоннеля, ведущего вниз к подземной парковке. Камера пропускного пункта совершает горизонтальное движение, словно человек проводит головой, оглядывая нас. Ворота открываются, и мы въезжаем внутрь. На конце тоннеля, перед самым въездом на парковку нас ждёт ещё одна камера. Как и предыдущая, эта окидывает машину взором, прежде чем пропустить.
   На верхней парковке совсем немного машин. Несколько фургонов с логотипом "Ин-ТВ" на борту, да с десяток легковых авто. Ещё ниже картина примерно та же. На минус-третьем этаже служебных машин становится больше, их количество увеличивается вместе с тем, как мы спускаемся вниз. На минус-седьмом все парковочные места заставлены фургонами.
   - Никогда здесь не был, - замечаю вслух.
   - Я тоже, - отзывается Дез.
   Мы подъезжаем к воротам в дальнем конце парковочного холла. Ещё одна камера одобряет наш проезд внутрь. Дальше мы едем по винтовому тоннелю, и всё ещё вниз.
   - Сколько же здесь этажей? - спрашиваю.
   - Ну, - задумывается Квебек на секунду. - Я ниже восемнадцатого не спускался.
   - Ты же сказал, что впервые здесь.
   - Не, - Дез мотает головой и показывает рукой себе за спину - Я сказал, что там впервые.
   Что он имеет в виду, остаётся для меня загадкой. Уверен, задай я вопрос, этот парень своими витиеватыми ответами только запутает меня ещё больше. Подобная манера вести беседу вызывает раздражение и я размышляю, не пора ли немного надавить на умника. Квебек будто угадывает мои мысли и смотрит в зеркало заднего вида. Губы снова растянуты в улыбке, но глаза по-прежнему холодны. Кажется, Дезмонд Квебек не против посмотреть на меня в деле. И снова он "слышит" то, о чём я думаю.
   - Мне многое о вас рассказывали, Невски, - произносит Дез. - Многое и многие. Если хоть малая часть из этого правда, мы не враги друг другу.
   - Сказал бы, что польщён, да вот только мне о вас не рассказывали ничего. Ничего и никто. И поэтому я не знаю, стоит ли верить вашим словам.
   - Вы же всё-таки согласились поехать со мной.
   - Тогда я об этом не успел подумать, а сейчас начинаю понимать, что отказа вы бы не приняли.
   Квебек кивает, сохраняя на лице всю ту же змеиную улыбку.
   - Не принял бы да, - произносит он, - Но силком вас сюда тащить никто не стал бы. Это не наш метод.
   Ещё одна загадка. Я оставляю попытки разгадать её, когда наша машина подъезжает к дальней стене помещения. Квебек выключает фары. Двигатель продолжает работать. Я оглядываюсь. На стене висит камера, а никаких ворот...
   Вдруг раздаётся негромкий лязг. Небольшой участок стены чуть продавливается вглубь и поднимается, образуя проём. Наша машина въезжает в зияющую чернотой дыру и, оказываясь за уже опускающимися воротами, снова тормозит. Фары по-прежнему выключены, некоторое время единственным источником света здесь служит приборная панель нашей машины.
   - Сейчас я заглушу двигатель, - предупреждает Квебек. - Станет совсем темно.
   Я сразу понимаю причины его предосторожности, но всё-таки спрашиваю:
   - Боишься темноты?
   - Боюсь, что ты с перепуга проломишь мне голову.
   - Не дашь мне повода, и всё с твоей головой будет в порядке.
   Квебек размагничивает ключ машины. Приборная панель деактивируется. В салоне, да и за его пределами, ничего не разглядеть. Но я чувствую, что Квебек спокойно сидит на своём месте, и сам стараюсь не делать резких движений. Скоро мои глаза немного привыкают к темноте. Мне становится скучно.
   - Мы уже приехали или что?
   Квебек сохраняет молчание, но ответом мне служит негромкое гуденье, исходящее из-под машины. Понятно, пол здесь является ещё и лифтовой платформой. Наша машина, судя по всему, движется вниз. Площадка застывает так же неожиданно, как и начала спуск.
   - На выход, - командует Квебек и первым покидает машину.
   Снаружи только тьма.
   - И что дальше? - спрашиваю я, и в этот же миг одна из стен поднимается, озаряя нас ярким светом.
   Ослеплённый, я вижу поначалу лишь силуэты, но скоро распознаю в них вардов. Они не из министерства - форма мне не знакома. В любом случае, с их вооружением глупо было бы тратить время на охрану продуктового маркета. Если это и так, цены в магазине чуть не у самого центра Земли, должно быть, бешенные. Пока я размышляю над этим, между одним из вардов и Квебеком происходит диалог. Не могу разобрать слов. Перешёптываются, как мальчики у дверей женского туалета. Кажется, спорят о чём-то. Второй вард без всякого стеснения смотрит на меня, и многозарядная винтовка в его руках - тоже.
   - Сто лет не видал огнестрельного оружия, - говорю я, но вард беседу поддерживать не собирается.
   Квебек и его визави всё ещё не могут прийти к согласию. Вдруг раздаётся негромкий треск. Из невидимого динамика звучит голос. Местный микрофон преобразует входящие сигналы, очищая их от всего человеческого.
   - Код двадцать девять, одиннадцать, четыре.
   Вероятно, это разрешение на пропуск. Вард, что спорил с Квебеком, тут же замолкает и делает шаг назад. Облик второго варда не изменяется. Он, хоть и отвёл дуло автомата в сторону, продолжает смотреть на меня с непроницаемым выражением на лице. Не лицо - а маска. Мне приходилось видеть таких парней. Они не морщатся, даже когда ведут огонь по живым мишеням.
   Квебек кивком головы зовёт меня за собой. Мы проходим мимо вардов и движемся по узкому коридору. Камеры на стенах снабжены пулемётами.
   - Надеюсь, ты ничего не оставил в машине? - спрашивает Квебек. - Она не моя.
   - Я - нет. А вот ты, кажется, оставил там свой чемодан.
   Квебек отвечает не сразу.
   - Он тоже мне не принадлежит.
   В его голосе мне слышится некое подобие грусти. Может, я ошибаюсь - кто этого Дезмонда Квебека разберёт. Получается, и машина не его, и чемодан не его, и вообще он здесь впервые, или не впервые, или не вообще... От всего этого у меня начинает болеть голова. Плюс - алкоголь даёт о себе знать. Постепенное отрезвление дурно сказывается на моём самочувствии.
   Мы останавливаемся напротив очередных ворот с очередной камерой над собой.
   - Долго ещё? - не выдерживаю я.
   - Почти пришли, - отзывается Квебек. - Сохраняй терпение.
   Ворота поднимаются. Впереди стена. Дальше нам - либо направо, либо налево. Квебек выбирает второй вариант, и я следую за ним. По пути замечаю, что интерьер здесь вполне обжитый. На стенах не висят, конечно, клумбы с цветочками - вместо них камеры, уже безоружные - но освещение и покрытие пола подразумевает, что это не техническое помещение. Коридор едва заметно загибается вправо. Подозреваю, что мы двигаемся по окружности, и, пройдя дальше, вернёмся туда же, откуда пришли. Правда, идти придётся долго. Очень долго. Пару минут спустя мы останавливаемся возле одной из дверей, ведущей к центру этого кольца. Квебек достаёт из кармана чип и проводит им по замку. Дверь открывается. Проходя в следующий коридор - тоже кольцевой - я обращаю внимание на толщину стен. Не то, что те, которые разделяют блоки в жилых домах, да и не каждый менеджер так печётся о прочности производственных объектов. Теперь мы идём направо.
   - Представляю, как ты сгораешь от любопытства, - вдруг произносит Квебек.
   - Ну да, - отзываюсь я. - Так сильно, что меня стошнит вот-вот.
   - Это из-за давления. Ничего, скоро привыкнешь.
   После прохождения четвёртого кольца - каждая следующая дверь открывалась посредством чипа в руке Квебека - мы оказываемся ещё в одном, диаметром гораздо меньше первого. Здесь легко различается изгиб окружности. К тому же, ближняя к центру всей этой постройки стена служит ещё и окном. Пусть сейчас сквозь него ничего не видно - действует погашение - пластиковый материал стены выдаёт её дополнительное предназначение. На этот раз Квебек ведёт меня налево. Форма последнего коридора напоминает скорее подкову, нежели кольцо. На одном из её концов мы с Квебеком упираемся в дверь. Эта открывается уже без чипа.
   Помещение, в которое мы входим, расширяется в правую сторону. Даже новичку понятно, что здесь инженерный зал. Пара продольных столов, изогнутых вокруг лифтовой трубы. Судя по их форме и кафедре у входа в лифт, здесь же проходят совещания. Стены усеяны экранами разных форматов. На каждом изображены графики, диаграммы и схемы. Самих работников не более тридцати человек. Несколько столпились в группы у экранов и что-то бурно обсуждают, другие сидят за столами перед персональными интиви. Отовсюду раздаётся треск клавиш. Местный рабочий порядок кажется хаосом. У дальней стены я замечаю парнишку на вид чуть младше меня. Сидит за столом, подперев голову левой рукой, а ладонью правой водя по клавиатуре, и тупо пялится в экран своего интиви. Взгляд его выражает вопрос, обращённый к самому себе: "Что я здесь делаю?"
   - Виктор Невски? - слышу я незнакомый голос.
   Оборачиваюсь. Рядом со мной и Квебеком оказывается мужчина лет пятидесяти на вид. Думаю, на самом деле ему далеко за шестьдесят, но такого не назовёшь стариком. Низкий, коренастый, крепкий. Кожу чуть смуглая, голова лысая. Лоб изъеден морщинами, лицо умное, а глаза внимательные. Облик дополняют аккуратные усы и бородка.
   - Виктор Невски? - повторяет он.
   - Нет, - вытаскиваю из памяти первое попавшееся имя. - Песко.
   Шутка сработала на славу. Несколько секунд мужчина недоумённо смотрит то на меня, то на Квебека. Последний тоже кажется растерянным. Наконец, когда мужчина в очередной раз переводит свой взгляд на меня, оглушающий эффект рассеивается. Недоумение в глазах мужчины сменяется задумчивостью.
   - Вы что, пьяны? - спрашивает он.
   - Только последние полгода, - отвечаю.
   Теперь мужчина смотрит на меня оценивающе, и, судя по всему, приходит к неутешительным выводам.
   - Лимерик ждёт вас у себя, - говорит он Квебеку, ещё раз бросает на меня взгляд и уходит.
   Квебек ведёт меня к центру зала, где расположен лифт.
   - Похоже, я смог произвести первое впечатление, - замечаю вслух.
   - Ты про Руджата? - усмехается Квебек. - Да, с юмором у него не очень. Думаю, ты сможешь исправить ситуацию при следующей вашей встрече. Или усугубить. В любом случае, видеться вы будете часто. Если я всё правильно понял, Лимерик назначил Руджата твоим куратором.
   - Куратором? Это ещё что значит? И кто такой Лимерик?
   - Сейчас ты с ним познакомишься.
   Окно теперь ближе, и здесь оно активировано, но я не вижу за ним ничего, кроме ещё одной стены. Пока мы идём, кажется, что никто не смотрит в нашу сторону. Кажется. Я захожу в лифт. Квебек остаётся в зале.
   - Ты что, не поедешь? - спрашиваю.
   - Надеюсь, ты не будешь сильно скучать по мне, - отзывается тот, заглядывает внутрь, но только чтобы нажать на панель управления. Я смотрю на неё, но разобраться в обилии командных клавиш не так-то просто.
   - Вверх или вниз?
   - Ты едешь к главному хранителю, - отвечает Квебек.
   - К главному? Стало быть, вверх.
   Вот теперь Дез улыбается по-настоящему.
   - Ты ещё не понял, что здесь ось власти направлена в другую сторону? - говорит он. Последние его слова доносятся до меня сквозь закрывшиеся двери лифта.
   Глава 20
   Лифт опускается ещё метров на двадцать и открывает свои двери. Первым делом, я обращаю внимание на то, что окно затемнено. Потом оглядываюсь. Освещение здесь слабое. Этот зал уступает предыдущему в размерах и количестве оборудования. Никаких экранов интиви на стенах, только стол в углу кабинета. Да, правильнее было бы назвать это помещение кабинетом. К тому же, от инженерного зала его ещё отличает отсутствие дверей.
   В кресле за столом сидит, откинувшись на спину, мужчина. Руки на подлокотниках, нога на ногу. При ближайшем рассмотрении мужчина оказывается древним стариком с дряблыми щёками, но сильным взглядом. Впечатление такое, будто он сидит здесь по крайней мере последнюю сотню лет. Только длинные зачёсанные назад волосы напоминают, что он когда-то был молодым. Но седин становилось всё больше, пока голова мужчины совсем не побелела.
  
   - Полагаю, вы и есть Лимерик, - произношу я.
   - А я полагаю, - отзывается старик, - вам это имя ничего не говорит.
   - Правильно полагаете.
   В полную противоположность Дезмонду Квебеку, старик улыбается одними глазами.
   - Меня зовут Ричард Лимерик, - наконец говорит он. - Я - главный хранитель Индикатора.
   - Ну, меня зовут Виктор Невски. Я - главный никогда-не-слышал-ни-о-каком-индикаторе.
   - Вы в этом не одиноки, - улыбка в глаза старика становится яснее. - Чуть позже я развею ваше неведение. Но сначала позвольте вас разглядеть. Знаете, Невски, я специально не смотрел ваше фото. Ждал личной встречи.
   - Я слышал, некоторые поступают так же, когда вызывают проституток. Надеюсь, я проделал свой путь, не потому что...
   - Не беспокойтесь, - мягко перебивает меня Лимерик, берёт со стола небольшой футляр и раскрывает его.
   - Очки? - удивляюсь я.
   - Да, - сквозь стекло глаза старика кажутся больше. Он явно доволен эффектом, произведённым появлением своей вещицы. - У меня есть и линзы, раньше я пользовался исключительно ими. Но это, - он касается роговой оправы рукой, - подарок моего отца. В свою очередь ему они достались от его отца. И так далее, и так далее до самого тысяча девятьсот двадцать четвёртого года.
   - Неплохо сохранились.
   - О да! - глаза Лимерика загораются блеском. Он смотрит на меня, как мальчишка, придумавший интересную загадку. - Во многом благодаря тому, что каждый из моих предков успевал вставить в них новые линзы и отремонтировать оправу, а то и вовсе её заменить.
   - И вы думаете, что это всё ещё те же самые очки?
   Тут же мальчишка уходит, возвращается уставший старик.
   - Мне нравится так думать, - наконец отвечает он и снимает очки. - Но сейчас речь не об этом. Должен признаться, я удивлён тем, насколько вы похожи на... моё о вас представление. Что ж, я, кажется, обещал ответить на ваши вопросы. У вас же есть ко мне вопросы?
   - Ага, - усмехаюсь. - Один или даже целых два. И хотелось бы получить ответы, прежде чем База обнаружит моё отсутствие.
   - Не волнуйтесь, это случится не скоро. Видите ли, система слежения Базы так хороша, что операторы верят всему зафиксированному камерами безоговорочно. А если камеры чего не зафиксировали, значит, того и нет вовсе.
   - Хотите сказать, что вашему Квебеку удалось обмануть Базу?
   - Иначе вас бы здесь не было. Ваша голова ведь всё ещё на месте.
   Я непроизвольно касаюсь ошейника.
   - А как же камеры?
   - Дезмонд именует своё изобретение "Хамелеон". Не слишком изящное, на мой взгляд, название. Но другими вариантами были "Дымовой пузырь" и "Дымовая завеса" так что...
   - Дым, да? Кажется, его и видел в деле. Как эта штука работает?
   - Аппаратура создаёт нечто вроде невидимых стенок. На внешних их сторонах отображается зафиксированная картинка. Сегодня, я полагаю, это был пустой коридор вашего дома. И закрытая дверь вашего блока.
   - Неплохо.
   - Дезмонд бы воспринял такую оценку как оскорбление.
   - Но если кто-то войдёт в мой блок...
   - Кто? - Лимерик улыбается. - Вы ждёте гостей в ближайшее время. К вам должен наведаться друг? Подруга?
   Я оставляю этот укол без внимания.
   - Кое-кто из другого лагеря.
   - А-а, вот об этом я и говорю. Вашим врагам достаточно того, что сигнал с вашего ошейника остаётся в заданных пределах.
   - Рано или поздно, они отправят кого-нибудь...
   - Поздно, Невски, поздно. "Рано" уже не получится. Вы ведь уже здесь.
   Я снова поправляю ошейник.
   - И всё-таки я чувствовал бы себя спокойнее без этой штуки.
   - Понимаю. Вы ещё увидитесь с Дезмондом, и он поможет вам избавиться от ошейника.
   - Йорк, - вспоминаю. - Джозеф Йорк.
   Секунду Лимерик смотрит на меня непонимающе.
   - Ах да, ваш напарник! - наконец соображает он. - Вы имеете в виду, не мы ли позаботились о нём при помощи "Хамелеона", не так ли?
   - Говоря прямо, я имею в виду, не вы ли помогли скрыться его убийце.
   Старик привык долго обдумывать свои слова. Сейчас мне необходимо понять, чему он уделяет больше внимания: тому, что сказать, или тому, как сказать.
   - Об Оливере Окте нам известно не больше, чем вам, Невски. Доступа к нашим технологиям он не имеет, а аналогов к ним не существует в природе.
   - Стало быть, одна из частей этого предложения ложь. Как минимум, одна.
   - Даже если это и так, ошибка - вот верное слово. Я не пытаюсь вас обмануть, Невски. Что же касается Оливера Окта, я полагаю, он научился избегать камер несколько иным способом.
   - Может быть, у вас есть догадки ещё и относительно того, как ему удалось воскреснуть из мёртвых?
   - Думаю, никакой мистики в этом нет. Уберите всё лишнее и получите простой и, скорее всего, правильный ответ.
   - Хотите сказать, Йорк не выполнил приказ в девятнадцатом году и позволил Окту бежать?
   - Хочу сказать, что это самый простой ответ.
   - Не слишком-то просто, учитывая присутствие третьего человека.
   - Кто? Ампаера? Вы сами догадаетесь, кто из этой службы присутствовал при казни?
   Я раздумываю некоторое время. Мне и раньше приходило это в голову, но надо знать, что скажет старик.
   - Тимегаси не пошёл бы на укрывательство преступника, - говорю я. - Тем более, того, кто убил его сына.
   По лицу Лимерика видно, что мой ход для него очевиден.
   - Я тоже думаю, - говорит старик, - что Окт и Йорк не казнили Марко Тимегаси. Ампаеру как-то удалось убедить их не делать этого.
   - Как?
   - Я не обещал выдать вам все тайны Вселенной. В конец концов, я не могу знать всего.
   - Даже если ваша догадка...
   - Наша, - поправляет меня Лимерик. - Наша догадка.
   - В любом случае, она не объясняет причину, по которой Тимегаси приказал устранить дочь Окта. А её уж точно устранили, я видел это своими глазами.
   - Месть, расплата, часть плана или случайность - кто знает? - Лимерик несильно хлопает ладонями по подлокотникам кресла. - У нас ещё будет возможность разобраться во всём этом. Но сейчас есть дела поважнее, Невски.
   - Интересно, какие?
   Лимерик вертит шеей, поправляя ворот своего костюма. Словно собирается с силами, чтобы совершить нечто трудное.
   - Затем, что я лично и Город в целом, нуждаемся в вашей помощи, - наконец говорит он. Подобные слова обычно звучат пафосно, но Лимерику удалось произнести их без излишнего драматизма.
   - В какой именно помощи?
   Старик берёт пульт со стола и поднимается с кресла.
   - Лучше я вам покажу. Следуйте за мной.
   Я иду за Лимериком к окну. Там старик нажимает на пульт. Дверь стены раскрывается. В лицо веет тёплым воздухом. Лимерик выходит из кабинета, и я следую за ним.
   Оказываясь на небольшой открытой террасе, я убеждаюсь, что мы в самом центре колец-коридоров. Но то, что через окно инженерного зала казалось стеною, было вовсе не ею. Это - корпус. Корпус вертикальной трубы. Она уходит вниз на глубину не менее полусотни метров, растворяясь в темноте. А вверх трубы достигает потолка. Получается, что высота всей этой конструкции не менее трёхсот метров. "Труба", впрочем, весьма грубое название. Она даже не цилиндрической формы. Местами сужается, местами расширяется. Какие-то из её частей по форме напоминают ступенчатые калибры. Кроме потолка и основания (которого я не вижу), ничто не удерживает "трубу", никаких креплений я не вижу. Кажется, что она просто выходит из чрева земли и устремляется к небу.
   - Что это? - спрашиваю я.
   Лимерик, как и я, разглядывает "трубу". Пусть интерес, выражающийся в его глазах, чуть спокойнее моего, трудно не заметить, что старик восхищён увиденным не меньше меня. А то и больше. Я впервые увидел огонь - Лимерик пытается познать его стихию.
   - Это Индикатор, - наконец отвечает главный хранитель. - Когда-то его так назвали, и во всех документах фигурирует именно это наименование.
   - Индикатор, - повторяю я почти с трепетом.
   - Да. Но последние тридцать лет мы называем его Маятник.
   КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ
   ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ХРАНИТЕЛИ
   Если спросят, куда мы направляемся, ответь: "В никуда".
  
  
  
  
  
  
  
  

1

  
  
  
  
Оценка: 7.91*5  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"