Сладковский Александр Сергеевич : другие произведения.

Между Нато и Нашим Ато

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  Сладковский А.С.
  
  
  
  
  
  
  
  Между НАТО и Нашим АТО
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  2017
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Посвящается Ольге Коняшиной и Татьяне Захаровой,
  а так жеДмитрию Леонову,
  чьё упорство и терпение
   заслуживает уважение и подражания 
  Пролог
  
  В 2014 году в результате государственного переворота на Украине оппозиционными и националистическими силами был свергнут проросийски настроенный президент Виктор Янукович. В результате переворота три региона, обладающих серьёзным экономическим потенциалом - Донецкая, Луганская области и Республика Крым - приняли решение выйти из состава Украины. Началась самая настоящая Гражданская Война (а как ещё назвать военный конфликт, при котором объявляется мобилизация?), скромно прикрывая названием Антитеррористическая Операция (АТО). Для борьбы с защитниками Донбасса была объявлена мобилизация. На военную службу были призваны болеемиллиона украинцев. Ощутимого результата мобилизация не дала, только унесла и испортила жизнь половине трудоспособного населения страны.
  
   
  Часть 1
  Как всё начиналось
  
  Дверь распахнулась под дикий оглушительный крик. Занавеска колыхнулась, привычно накрывая тумбочку. Сашка отточенным за семь месяцев движением поправил её, не вставая с постели и даже не отрываясь от книжки.
  - Что, сдал наконец? - поинтересовался он, дочитав до конца абзаца, и выглянул из-за книги.
  Радостный Санёк уже стягивал футболку.
  - Угу. Добил-таки его!
  - С какого раза?
  - Кажется с одиннадцатого, - Санёк плюхнулся на свою кровать, пытаясь расстегнуть тугой ремень на джинасх.
  - Поздравляю. 27 березня - день сдачи Саньком Покровским первой сессии.
  - Ага, - ремень наконец поддался, - и теперь если и мне повестка придёт, то хоть не с начала начинать!
  Он вскочил с постели и в одних труселях направился в ванную, насвистывая что-то мелодичное.
  Сашка при упоминание повестки помрачнел. Повестка пришла неделю назад и не сулила ничего хорошего. Откосить не получилось, и через пять дней ему было велено явиться в местный военкомат с вещами для отправки в АТО. Месяц боевой подготовки должен был проходить толи в Днепропетровской, толи в Полтавской области.
  - Во сколько тебя сегодня ждать? - крикнул он в приоткрытую дверь ванной.
  - Ох не знаю - не знаю, - донеслось сквозь стук капель из допотопной лейки, - по случаю сдачи я в загул. Душа требует!
  
  Он успел добежать до проходной института до окончания пары, и даже успел забежать в буфет за пирожками с яблоками, и теперь разглядывал себя в витрине проходной. Хотелось выглядеть прилично.
  Из проходной повалил народ. Прислонившись с краю, Саня начал высматривать в толпе "жертву". Было не спокойно, встреча не была назначена, да и не знал он, была ли "жертва" на парах сегодня. Вообще, почти все встречи за последние месяца полтора, из-за незакрытой им сессией, были незапланированными, но сегодня очень хотелось её увидеть. Каждый раз при взгляде на неё, ему было необычайно спокойно.
  Наконец в толпе мелькнуло знакомое лицо. Саня напрягся и смело шагнул в толпу, боясь потерять девушку из вида. Бὀльшая часть толпы двинулась в сторону общежитий, но девушка направилась дальше к перекрёстку. Аккуратно просачиваясь среди студентов, Саня последовал за ней. Они в толпе пересекли Белгородское шоссе.
  Девушка отделилась от потока и свернула в сторону центра. Пришло время действовать. Выйдя из толпы, Саня последовал за ней, любуясь длинными тёмно-каштановыми волосами, гармоничной фигуркой, походкой. Но он пришёл сюда не только для того чтобы любоваться. Саня ускорил шаг и с лёгкостью догнал девушку.
  - Составлю компанию?
  - Составь, - согласилась она, даже не удивившись.
  - Можно я сегодня повредничаю?
  - Попробуй. Только я читать в метро буду.
  - Ничего, я просто полюбуюсь.
  Вместе они пошли вдоль парка.
  
  Запах весеннего парка не мог перебить производственной вони завода на той стороне железной дороги. Шумели машины на проспекте.
  Было просто приятно идти даже молча, ловя каждое мгновение, рядом с ней. Просто находиться с ней. Саня украдкой продолжал любоваться девушкой. За полтора месяца ухаживаний, пусть и не особо успешных, он привык уже не замечать на этом пути ничего, кроме этой невысокой, самой красивой для него, девушки. Здесь для него существовала только она.
  Во дворе дома 5 по проспекту Алёшина резвились дети под лучиками прячущегося за домами солнца. Они дошли до подъезда.
  - Ну, спасибо что проводил, - она улыбнулась ему, открывая тяжёлую дверь.
  Саня схватился за дверь и, пользуясь своим немалым ростом, не задев девушку, распахнул дверь до конца.
  - Всегда пожалуйста, - он вдруг резко посерьёзнел. - Это тебе спасибо, что дозволяешь провожать. Мне с тобой хорошо!
  Девушка смерила его усталым взглядом:
  - До завтра, - и она проскользнула под его рукой, держащей дверь.
  Пожав плечами, Саня отпустил дверь, но тут же вспомнил, что кое о чём забыл и успел поймать дверь, пока та не захлопнулась.
  - Кать, стой. Совсем забыл!
  Девушка обернулась. Перекинув рюкзак вперёд, Санька достал пакет с пирожками.
  - Ты меня закормишь, - она спустилась к нему. - Но спасибо.
  - Будем гулять, не потолстеем. Тебе отписаться, как доеду?
  - Почему нет? Можно.
  - Хорошо. Тогда позвольте откланяться, - он сделал шутливый реверанс и выпрыгнул за дверь.
  На душе было тепло. Пусть ничего и не было такого, пусть без каких либо обещаний. Всё равно.
  Выйдя на детскую площадку, Саня задрал голову, выискивая заветное окошко на шестом этаже. В нём как раз зажёгся свет.
  В эту квартирку на окраине Харькова он в первый раз попал в конце сентября. Бὀльшая часть их группы была общажниками, потому наверное быстро и сдружились. Екатерина Макарова тоже должна была жить в общаге, но "чего-то её не впечатлила" такая перспектива. Финансы позволили ей снять квартирку - Катя решила основательно закрепиться в городе. Квартирка была убитая, и Катька поспрашивала в группе, у кого был опыт проведения ремонта. Сразу же вызвались трое: Сашка, Саня и Пенько. За чай с печеньками управились за неделю, приезжая "всей бригадой" по вечерам после учёбы. Строй материалы почти любезно предоставила хозяйка квартиры.
  Тогда Саня даже и не думал, что будет ухаживать за Катькой - было не до того, да и Сашка вроде взялся за ней ухаживать.
  Всё началось в Новый год, точнее после. Катька была родом из Орла и бог её знает, почему она выбрала Харьковский Авиационный Институт. На праздники она смогла уехать домой, хотя уже тогда начались перебои с транспортом в Россию. А вернувшись, обнаружила, что в ванной комнате отвалилась решётка вентиляции. За отделку ванной отвечал Саня. Дать усомниться в своих ремонтно-строительных способностях он не мог, да и дырку в потолке оставлять в квартире у девушки негоже - вдруг кто к ней в гости приедет.
  Ремонт наметили на вечер после экзамена по линейной алгебре. С пустыми руками в гости ходить был не приучен, и перед экзаменом Санька забежал в столовую - к чаю были только пирожки с яблоком.
  Яблоки оказались у Екатерины в большом уважении.
  Решётку чинили вдвоём. Пришлось уступить - Катька рвалась что-нибудь сделать сама, - она мазала решётку универсальным клеем. У неё, кстати, получилось лучше, чем это делал Саня.
  После того, как решётка заняла положенное ей место, сели пить чай с принесенными пирожками. Обстановка располагала просто просидеть целый вечерок - потрепаться. Хорошо потрепаться. За три часа обсудили и рассказали друг о друге, столько, сколько не узнали за полгода знакомства. Ушёл тем вечером Саня одухотворённый как никогда.
  Потом просто взял за привычку провожать и встречать её. Правда иногда в Санины неозвученные планы врывался Сашка - недалеко от Кати жила его тётка и он частенько ездил к ней, тоже провожая и встречая Катьку.
  Последний раз глянув в окно, Саня пошёл к метро.
  
  Было ещё не слишком поздно, когда Саня вернулся в общагу. Сашки не было в комнате. О своих планах он не сообщил.
  Отписавшись Кате, о том, что не нашёл приключений по дороге домой и переодевшись в домашнее, Санёк сел за стол и начал разбирать рюкзак, прикидывая чем сейчас будет заниматься. За время сдачи сессии он почти не выполнял текущие работы.
  Решил начать, наконец, курсовую по математическому анализу. Начало было положено. Через двадцать минут образовался затык. Порывшись в лекциях, Саня не нашёл ответа на возникший вопрос и потянулся за учебником на полке. Учебник упал на стол и раскрылся корешком, где были указаны предыдущие владельцы учебника. Последним в списке шёл Сашка: "Олександро Степанович Чириков 2013/2014". Саня тупо уставился на запись друга детства.
  Они были знакомы уже пятнадцать лет с лишнем, с тех пор как родители Сашки переехали в станицу Кременную Луганской области. В школе почти всегда сидели за одной партой, помогали друг другу, поддерживали. Даже когда Сашка предложил поступить в Харьковский Авиационный Институт на факультет Радиотехнических Систем Летательных Аппаратов, Саня - автомобильный механик до мозга костей, не принимающий ничего связанного с электроникой, согласился не раздумывая, радуясь, что в учёбе будет крепкое плечо друга. Это дорогого стоит.
  И вот теперь их пути разойдутся. Сашка уедет в АТО, а он останется здесь. Саня чувствовал, что не готов остаться один. Он знал, что однокурсники ему помогут, если что, но это не поддержка проверенного жизнью друга.
  Курсовая была брошена.
  Саня боялся, что на фронте Сашку ранят или, не дай бог, убьют. Было страшно. Страшнее чем за себя. Настоящим другом человеку может стать не каждый.
  
  Сашка как обычно проснулся раньше, даже не смотря на то, что пришёл всего несколько часов назад поздно ночью, когда Саня уже крепко спал.
  Мысли сразу забились тем, сколько ещё дел переделать до отъезда. Думать об этом даже не хотелось, но и сидеть или скрываться было не вариантом.
  Потянувшись, Сашка вылез из-под одеяла и нащупал очки на тумбочке. Протерев линзы, он надел очки. Взгляд сфокусировался, и обшарпанный потолок комнаты стал четче. Остатками строй материалов от Катькиной квартиры они пытались сделать комнату поуютнее, но потолок упорно отвергал шпаклёвку, а обои прижились только в одном углу.
  Сев на постели, Сашка потёр лицо руками, пытаясь прогнать остатки сна. Почти получилось.
  Саня спал, укутавшись в одеяло.
  - Саня, тебя будить? - поинтересовался Сашка, нацепляя на руку часы. - Уже полседьмого.
  Ответа не последовало.
  - Значит будить.
  Сашка подсел на постель друга и потряс его за плечо.
  - Саня, подъем!
  В одеяле зашевелились. Сашка продолжил трясти одеяло.
  - Сашка! - донеслось жалобно из одеяла. - Ты же прекрасно знаешь, что я люблю, когда меня будят красивые девушки или дети. Ты ни тем, ни другим не являешься.
  Сашка оскалился в улыбке. И такой диалог у них повторялся почти каждое утро.
  - А экзамены по одиннадцать раз сдавать любишь? Вставай, на лекцию опоздаем.
  Где-то в районе подушки появилась Санина голова.
  - А ты завтрак сделаешь?
  - Издеваешься? Мне ближайший год, наверное, самому завтрак готовить. Так что сегодня, завтра и до моего отъезда завтраки делаешь ты! - Сашка встал с постели и помог Сане вытряхнуться из одеяла.
  - Не факт, что мне повезёт с соседом, и он будет делать нам завтрак, - Саня вытянулся во всю свою длину, упираясь головой в изголовье, а ноги свешивая у изножья.
  Общажные постели явно не рассчитывали на двухметровых студентов.
  - Ты мне лучше скажи, - Сашка кинул одеяло за друга к изножью, - ты послезавтра на прощальный вечер придёшь?
  - Не, я твою рожу пятнадцать лет почти изо дня в день видел. Устрою себе отдых, к тому же смену на заводе отработать надо, а все к тебе пойдут. Я лучше на работу. Ты ж знаешь, я ваши пьянки терпеть не могу.
  Сашка чуток сник, но задумавшись о чём-то вдруг встрепенулся:
  - Ладно, вернусь, погуляем ещё с тобой! А теперь марш на кухню, разгильдяй Николаевич!
  
  Два дня прошли в беготне. Сашка собирал вещи и справки, Саня пытался встроиться в учебный процесс. Ещё оба боролись с тем, что им абсолютно не хотелось делать всё это.
  Ещё и как назло погода выдалась отличная.
  Сашка последний раз сходил на работу в ночь.
  С работой им вообще повезло. Профорг группы - Микола Смирно - выхлопотал одно рабочее место на заводе, сотрудничающим с институтом. Но конечно постоянно работать не удавалось и поэтому за одного посменно работали четверо: Сашка, Саня, сам Микола и ещё один паренёк
  Влад Сткаченко. О таком "вахтовом" методе знали только в бригаде, отнеслись с пониманием.
  На всех заводах сейчас из-за мобилизации была неразбериха и на заводе постоянно появлялись новые рабочие, но всё равно народу было катастрофически мало. Ни у одного не было фиксированного рабочего места. Рабочих постоянно направляли на разные станки. Из-за этого о качестве продукции можно было и не мечтать.
  Заработанные мизерные деньги складывали в общаг, за которым Микола тщательно следил.
  
  Влад выполз из двери комнаты Сашки последним и вдребадан упитым голосом попрощался:
  - Удачно навоеваться, Сашка, - козырнул и добавил: - Покажи там этим... - и, не закончив, по стеночке пополз к лестнице.
  Закрыв за ним дверь, Сашка повернул ручку замка.
  Катька сидела на Саниной постели, подсунув под спину подушку, и крепко сжимала в руке стакан с остатками красного вина, кимарила.
  Поставив свой стакан на стол, Сашка тронул девушку за колено. Она открыла глаза.
  - Поможешь убрать?
  Катька осмотрела импровизированный стол - обе тумбочки, заваленные на бок, на них дверца шкафа, покрытая чертежами, выпрошенными у соседей, заставленный пластиковыми тарелками, бутылками со спиртным, по большей части пустыми, закуской скромной-студеньческой.
  - Можно, - она выпрямилась, прохрустела шею, разминая, и начала вставать, проигнорировав предложенную Сашкой руку.
  Загрузившись стопкой пластиковых тарелочек, она сделала пару шагов, привыкая к новым ощущениям, а потом уверенно, но всё же слегка шатко направилась в ванную к мусорке.
  Сашка взял закуски и начал их утрамбовывать в маленький холодильник рядом со шкафом, чья дверь послужила столешницей.
  Всё шло по его плану.
  Катя вернулась в комнату за стаканами.
  - Ты как? - поинтересовался Сашка, проверяя закроется ли дверца холодильничка.
  - Нормально ещё, - в руках у девушки каким-то чудом поместились все стаканы. - Вот после выпускного там, в Орле, я была реально в говно. Детство проводили называется. А мамка даже не ругалась.
  Забрав посуду, она снова скрылась в ванной. Зажурчала вода и всплески.
  Переставив все бутылки на письменный стол, Сашка скомкал загаженный чертёж-скатерть и направился в ванную.
  Они столкнулись в дверях. Катька вжалась в дверь, пропуская его, но он встал напротив и заглянул ей в лицо. Скомканный чертёж ещё падал, а они уже тесно приникли друг к другу, растворяясь
  
  Врач осматривал его окровавленный палец уже с полминуты, и у Сани возникли серьёзные опасения о его квалификации.
  - Ну, хлопец, ноготь сойдёт. Будет ли новый не знаю. Поживёшь - увидишь, - наконец, констатировал врач, снова суя руку парня под холодную ржавую воду, вяло идущую из крана.
  Саня выдернул руку из-под потока. Было и так больно, ещё не хватало занести в чуть не раздавленный палец какую-нибудь заразу.
  - Забинтуйте, и я пойду.
  - Ща вообще так пойдёшь! - взбесился врач, но взял бинт, который, казалось, был уже несколько раз использован и постиран.
  С отвращением Саня смотрел, как указательный палец правой руки скрывался за слоями марли.
  - Первый раз за этим станком? - уже спокойнее спросил врач, завязывая уродливый бантик.
  - Да, - Саня прижал покалеченную правую руку к груди. "Как теперь писать лекции?"
  - Знаешь, как его ребята прозвали?
  - Сказали, Монстра.
  - "Как вы яхту назовёте, - врач пересел за стол, - так она и поплывёт". Назвали за мощь и неказистость, а она за это руки давить начала. У тебя ещё так, мелочь.
  Он заполнил лист и графу в журнале. С трудом захватив ручку большим, безымянным и мизинцем, Саня чуть не поставил свою подпись в журнале, но вовремя спохватившись коряво нацарапал подпись Миколы.
  Только выйдя за дверь кабинета, Санька облегчённо выдохнул. Скорее всего сойдёт только ноготь. Легко отделался. Ещё бы чуток и многотонный пресс Монстры раздавил бы кисть.
  Неуклюже левой рукой он достал телефон из правого кармана джинсов - посмотреть время. 4:30 утра. "Интересно, Сашка ещё кутит или уже лёг?"
  До конца смены оставалось ещё три с лишнем часа, а потом можно было попробовать успеть на вокзал, проводить Сашку в АТО.
  
  Открыв глаза, Катя увидела над собой обшарпанный общажный потолок. В голове немного шумело от выпитого вчера.
  Чувства были специфические. Она просто задавала себе один насущный вопрос - зачем?
  Сашка заворочался и убрал с её груди руку, отвернувшись к стенке.
  Она резко села, прикрываясь одеялом, в ужасе запустила руку в волосы, не зная, что делать.
  Нужно было двигаться. Спустив с постели ноги, она потянула себе одеяло. На обнажённого Сашку накинула покрывало. Тот даже не пошевелился.
  Быстро отыскав по маленькой комнатке свои вещи и прихватив заныканную с вчера бутылку минералки, она закрылась в ванной.
  Глядеть в зеркало не хотелось, но она заставила себя. В зеркале она увидела себя испуганной и обескураженной. Ведь всё должно было быть по-другому. Всё не так.
  С трудом она взяла себя в руки. Сожалеть о содеянном было поздно.
  Быстро одевшись и опустошив половину бутылкочки, она снова взглянула в зеркало. Страха и ужаса больше не было, испуг прошёл, но появилась какая-то робость, неуверенность.
  Дверь скрипнула, когда Катька отомкнула щеколду. Сашка спал, завернувшись в покрывало. По стеночке девушка дошла до двери и выскользнула в коридор.
  Нужно было двигаться. Что было - прошло!
  
  - Успел-таки, чертяга! - Сашка осклабился в улыбке, завидев бегущего по перрону усталого Саньку.
  Добежав, Санька опёрся на друга, пытаясь отдышаться.
  - Ты думал, я отпущу тебя без крайнего "пока"? - Саня перевёл дух.
  - Не сомневался.
  Новобранцы уже грузились в поезд.
  - Что с рукой? - Сашка увидел бинт на руке друга.
  - Да вот палец себе прессом хлопнул, чтоб в армию не взяли. Кому я нужен баз стрелкового пальца-то? - Саня показал повязку на указательном пальце во всей красе.
  - И не таких брали. Посадят за пульт, где одна большая красная кнопка. Ты её хоть лбом нажать сможешь, - приободрил его Сашка.
  - Да иди ты! - Санька пихнул Сашку в плечо.
  - Да ща вон пойду, - тот кивнул в сторону поезда. - Ты береги себя тут.
  - Постараюсь. Тебя одного тоже оставлять надолго нельзя.
  - Чириков! В вагон быстро! - раздалось позади.
  - Сань, ты извини, мы в комнате не прибрали, - Сашка подхватил сумку и попятился.
  - Ничего, я весь мусор запихну тебе под одеяло. Вернёшься, выкинешь! - Саня помахал верному другу на прощание, пытаясь запомнить эту давно знакомую улыбку, с оттопыренной верхней губой.
  
  На лекцию Санька прибежал в числе последних. Хотел сесть рядом с Катей, чтобы худо-бедно списывать у неё лекцию. Но Катя уже сидела между старостой и лучшей подругой - Маняшей Ривай.
  Саня предпочёл женский почерк и сел рядом с Маняшей.
  Весёлая, но вспыльчивая, общительная Маняша была гордостью их группы. Необычайно умная, сообразительная с феноменальной памятью, она распространяла по всей группе, если не по всему потоку, свои лекции. За всю учёбу у неё не было ни одного прогула. Сданным недавно экзаменом Санька был обязан именно ей.
  Вошёл лектор, именно ему Саня с одиннадцатого раза сдал экзамен. Увидев Санька на первой парте, он осклабился. Маняша глянула на Саню. Тот неуклюже примерялся к ручке.
  - Что случилось? - ужаснулась Маняша, увидев кровавую повязку.
  - Дверью в общаге прищемил, - соврал Саня, пытаясь через плечо Маняши увидеть Катьку. - Так что буду наглым и после лекции попробую тиснуть твой конспект.
  Всю лекцию Санёк краем глаза пытался наблюдать за Катей. Этим он занимался почти каждую лекцию, ловя движения девушки, запоминая.
  И ему показалось, что что-то не так. Сегодня движения были скованными, неестественными.
  "Может, это из-за Сашкиного отъезда?" - неприятно кольнуло Санька.
  
  С отъезда Сашки прошла почти неделя. Саня продолжал жить один. Комендант сказала, что подселять к нему некого и раньше сентября он соседа может не ждать. Так было даже лучше, по мнению Санька.
  Учёба пошла на лад, хотя плохо заживающий палец сильно мешал, однако чувствительность уже потихоньку возвращалась.
  Съездить, хотя бы проводить, Катьку у Сани ни как не получалось, и это его сильно расстраивало. Он уже чувствовал, что-что-то не так, но найти причину никак не мог. Спросить он боялся. Боялся, что сделает только хуже. Решил просто ждать
  
  За окном вечерело. Штора лежала на тумбочке.
  Сидя за письменным столом Саня доделывал один из пунктов курсовой. Хотелось завтра его сдать и забыть об этом до самой защиты курсовой в середине мая.
  Неожиданно дверь с грохотом распахнулась, и в комнату влетел Пенёк. Занавеска колыхнулась.
  - Саня! Мне капец!
  Отложив слегка недоделанное задание, Саня повернулся к соратнику по парте.
  - Чего случилось?
  Прикрыв дверь, Пенёк присел на постель Сашки.
  - Денис узнал, что у меня красный паспорт.
  - Ядрёны-пассатижи! Я-то думал ты наш. С такой-то фамилией!
  - И ты туда же! - Пенько раздосадовано вскинул руки.
  Кирилл Пенько был чуть поменьше Санька, но мощнее. Из-за светло-каштановой бородёнки академика казался старше, но был таким же разгильдяем, как и Саня. Жил обычной ночной жизнью, но благодаря Маняшиной поддержке сессию он сдал почти в срок.
  - И как тебя сюда попасть угораздило?
  - Куда ещё мне было поступать из зажопинского хуторка на границе Украины и двух областей?
  - Резонно, - Саня думал, как помочь Кириллу.
  С Денисом связываться было... не хорошо, мягко говоря. Громадный, но дико умный националист. Красный паспорт РФ действовал на него хуже, чем тореадор на быка. Он участвовал во всех Харьковских сходках националистов, и сейчас за ними была сила. Сила во всём.
  - Драть тебе надо! - наконец, решил Саня.
  - Интересно как? Ща таких как я сажают, забыл?
  - Есть у меня один знакомый. У него батя в областном совете и знакомых много. Промышляет мелкой контрабандой, а за одно и курсовыми тут у нас.
  Телефон Тёмы Клименко раздобыл по каким-то своим каналам Сашка. Саня не думал, что придётся им когда-нибудь пользоваться, но ситуация и впрямь была серьёзная.
  Как-то в первом семестре ещё один парнишка пропалился, что он из России. Спустя несколько дней его жестоко избили в подворотне недалеко от общаги. С тяжёлыми травмами парня доставили в больницу. А потом к нему пришли и в больницу. Люди в масках с шевронами националистических батальонов. Досталось и мед-персоналу "выхаживающему москоляку".
  - Я Вас слухаю.
  - Алё, Тёма?
  - Ну есть такое.
  - Говорят, у Вас путёвки за границу есть?
  - Какие путёвки? Мы грибники. За грибами сходить можем.
  - А ещё одного грибника возьмёте?
  На том конце воцарилось молчание. Саня слышал шуршание бумаг. Пенёк покорно ждал, как сложится его судьба.
  - Ну в принципе можно. Но там кассовый сбор в товариществе.
  - Сколько?
  - 15 гривен и хавчик с грибника: два десятка яичек.
  - Хорошо, постараемся раздобыть. Звонить сюда же?
  - Да, можно. Только вечером, пожалуйста.
  - Хорошо, тогда до связи. Надеюсь место грибное.
  - Проверенное.
  Трубку положили.
  - Какие грибы? - удивился Пенёк.
  - Скорее всего, контрабанда, - Саня размышлял откуда взять денег.
  Переход чрез границу не мог стоить 15 гривен. Сколько же тогда? А двадцать яиц зачем? Через границу человека легче перебрасывать без хрупкого груза.
  - А сколько стоить будет? - задал правильный вопрос Кирилл.
  - 15 гривен и хавчик с тебя.
  - Хавчик?
  - Да, сказал два десятка яиц.
  Пенёк призадумался, а потом приуныл.
  - Ты чего?
  - Где взять 1500?
  - Что? Какие 1500... - и тут до Сани дошло причём тут хавчик и именно яйца. - Бляха-муха.
  - Вот и я о чём! - у меня всего порядка 150 гривен. Саня, меня тут прикончат, - Кир обречённо откинулся на постели.
  И Саня решился. Он заскочил на Сашкину постель, бесцеремонно отодвинув Пенька, содрал вентиляционную решётку и, просунув руку в стену почти по плечо, начал шарить по вентиляции.
  - Ты чего? - Пенёк непонимающе уставился на одногруппника.
  - Есть, - Саня ухватил уголок пакета, куда они складывали общаг, и потянул к себе.
  Микола жил в соседней комнате и чтобы общаг не стырили, хранил его в вентиляции. Саня как-то слышал, как он его туда запихивал, но не думал, что придётся самому его тырить.
  В туго завёрнутом пакете было порядка 1100 гривен так тяжело заработанных на четверых.
  - Ты что? Откуда? Я не возьму! - Пенёк попятился к двери.
  - Потом спасибо скажешь! Жизнь человека дороже денег.
  - Чего толку-то? Тут всё равно не хватит.
  -Я придумаю откуда взять, иначе я не Санька Покровский!
  Кирилл с сомнением посмотрел на общаг, почёсывая бороду.
  - С меня потом причитается... Когда вся эта кутерьма национальная закончится...
  - ... если доживём - грустно закончил за него фразу Саня.
  Пискнул телефон - пришла СМСка. Сердце Саньки дрогнуло, когда он увидел Катькин номер.
  "У тебя есть шестигранники?"
  - Пенёк, я постараюсь раздобыть эти оставшие200 гривен, а ты будь готовым! - пообещал Саня и полез в шкаф, где лежал его инструмент.
  
  Полку для книг с тумбочкой собрали быстро. С компьютерным столиком было сложнее, но вместе они сдюжили и даже не поругались.
  Катька успела к чайнику первой, но Саня отомстил, достав кружки для чая. В этом доме у него уже была своя кружка. Ему это было важно, и счастьем было, что Катька приняла эту кружку, и даже в его отсутствие пользовала кружку как свою. У неё была небольшая коллекция кружек, к которой она относилась с большим трепетом.
  - Неплохой столик получился, - высказал свое мнение о новой мебели Саня, садясь за стол и по привычке наблюдая за Катькиными действиями. Они его завораживали.
  - Да, мне тоже очень нравится, - она села напротив, ожидая, когда на плите закипит чайник.
  Подтащив рюкзак из коридора, Санька достал пирожки.
  Катя улыбнулась:
  - Я думала, ты забыл.
  - Не мог же я оставить тебя без "допинга".
  Ради этой заботы, пусть мнимой семейной обстановки, он и приезжал. Человеком Санька был по натуре домашним и привык заботиться о своих домашних. В отсутствии Сашки ему не о ком было заботиться там, и всю неделю его неудержимо рвало сюда, в этот дом, в эту квартиру, на этот самый стул, пить чай из этой кружки и заботиться о любимой девушке. Для него это сейчас было главное. Спокойно.
  Здесь он старался расслабиться, забыть о проблемах. Здесь он принадлежал ей.
  Чайник засвистел. Саня уверенно встал и взял чайник. Налив Кате полную чашку, он залил себе пакетик и вернул чайник на плиту, взяв банку с кипячёной остывшей до комнатной температуры водой.
  - Спасибо, - Катька почти сразу же взяла кружку и отпила, согреваясь.
  Чай пили молча, наслаждаясь обществом друг друга. Катька думала о чём-то своем, а Саня морально готовился. Нужно было наступить на себя и разрушить эту их и так временную идиллию. Он не хотел этого делать, особенно сейчас. Но Пенька нужно было спасать.
  Собравшись с мыслями, он посмотрел Катьке в глаза. Он боялся её реакции. Катя спокойная и серьёзная, но вопрос денег... Это был риск, но оправданный спасением Кирилла.
  - Катюш, могу я спросить? - подступать он решил осторожно.
  - Почему нет? Можешь.
  - Как бы ты поступила... - Саня замялся, но взяв себя в руки, продолжил - ...если бы я попросил у тебя в долг денег?
  - Хм, - она нахмурилась, раздумывая. - Смотря сколько?
  - 200 гривен.
  - Ты всю таки решил купить последний экзамен?
  Саня чуть не ляпнул в ответ, что давно сдал его, но вовремя остановился. Группе он не говорил, что закрыл сессию, не хотел зависти отстающих - им и так не сладко.
  Он не хотел ей врать, но очень боялся за жизнь друга. "Лож во благо".
  - Ну не получается у меня его уломать. Дурень я видно совсем!
  Выражение лица Катьки не поменялось - холодное, расчётливое.
  - Уж очень хочется с тобой проучится ещё немного, - вдруг неожиданно вырвалось у него вслух своё сокровенное желание.
  Катька глянула на него. Для себя она уже всё решила.
  - Хорошо, Я напишу маме. Через день-два, наверное, деньги уже будут.
  
  Его били. Били сильно. Били, вкладывая в каждый удар силу, с которой каждый из них отрабатывал смены все эти несчастные полгода у станка.
  Пенёк уехал два дня назад и даже умудрился прислать СМСку, что он уже дома. С Денисом проблем не возникло, что было странно.
  А сегодня Микола принёс зарплату за март. Он сразу догадался кто и как мог стянуть общаг, и вместе со Сткаченко они пришли к Сане.
  Его облили водой и вновь уже в третий раз привели в чувство. Пришла очередь Влада. Они рывком подняли Санька и с силой прижали к стене, от чего неестественно скрюченные руки, стянутые за спиной ремнём, пронзила нестерпимая боль. Саня дёрнулся, пытаясь поправить руки, но Микола схватил его крепкой рукой за горла и надавил вверх, прижимая его к стене ещё крепче. Влад ударил снова в живот, на котором, казалось, уже не было живого места.
  Сил стонать уже не было, да из-за импровизированного кляпа - пары его же носков - никто бы его не услышал. А Влад тихо матерясь продолжал бить.
  Они с Миколой договорились, что бить по лицу не будут, но в порыве гнева, каждый всё же оставил след на Санькиной морде.
  Саня знал, что заслужил это. Знал и не сопротивлялся. Ничего другого от них он и не ожидал и был рад, что ждать пришлось не долго.
  В глазах вновь начало темнеть. Воздуха не хватало. Микола слишком сильно сжал горла. Благоговея о грядущей передышке от истязаний, Саня уже закатил глаза, как вдруг дверь в комнату распахнулась.
  - Саня, тут тебе... - было начал Серёга, - ... повестка! - закончил он с паузой, оглядывая всех троих.
  В его руках были конверты почты, которые он ежедневно получал через коменданта общежития. Верхний был с жёлто-блокитным флажком и эмблемой вооружённых сил Украины.
  Микола отпустил Санька, и обессилевший парень чуть не свалился, но Влад его подхватил его и усадил на край Сашкиной постели.
  - Руки, - прохрипел Саня, выплюнув кляп и судорожно хватая ртом воздух.
  Влад завозился с ремнём, стягивающим руки, но Микола навязал такие узлы, что он почти сразу сдался и потянулся за ножом.
  Ремень прилично стёр кожи, и, потерев изувеченные запястья, Саня протянул руки к повестке. Серёга передал заветный конвертик. Пальцы не подчинялись, и Саня, забрав у Влада нож, вспорол конверт.
  В глазах всё расплывалось, и читать было невозможно.
  - Прочитай, а? - Саня протянул повестку Миколе.
  Взяв повестку, Микола быстро прочитал её про себя, а потом собравшись начал в слух:
  - "Согласно Закону Украины "О войсковой обязанности и войсковой службе" Вы подлежите призыву на войсковую службу
  Приказываю14 апреля 2014 года в 9 часов прибыть в призывной пункт по адресу Садовая 16. При себе иметь медицинскую карту.
  За неявку предусмотрен штраф, согласно статье 210 КУ
  Войсковой командир Лютко А.С."
  Микола опустил повестку.
  - Дай! - Саня протянул за бумажкой руку и постарался разглядеть свое ФИО в повестке.
  Ошибки не было. Его призывали в АТО. Призывали так же как призвали Сашку.
  - Ни кому ни слова! - он оглядел всех присутствующих.
  Серёга, Влад и Микола почти синхронно кивнули.
  - Что собираешься делать, - спросил Влад. Перечитывая повестку.
  - Лечь спать и постараться забыть сегодняшний вечер.
  
  Погода на сегодня не радовала. Шёл дождь, если не ливень. Саня весь вымок до нитки пока бежал несколько кварталов до Катькиного дома.
  Поезд отбывал завтра, и Саня набрался смелости напроситься к Катьке. Уж очень хотелось провести последний вечер по-домашнему, а не в обшарпанной порядком приевшейся общаге. К счастью Катя согласилась.
  Вещи были уже собраны, печати проставлены, но большая часть группы всё ещё не знала, что Саня уезжает в АТО.
  Косить он не стал. В вечер получения повестки, он решил что поедет. По возможности постарается спасти как можно больше народу, а может и найти Сашку.
  Из подъезда выходила старушка. Саня, учтиво придержав ей дверь, шмыгнул в подъезд. Обшарпанный лифт поднял его на шестой этаж.
  Им уже овладело возбуждение и волнение. Когда-то он в следующий раз приедет сюда, и приедет ли вообще? Как отреагирует Катя на его отъезд? Не накосячит ли он где сегодня?
  Двери со скрежетом разъехались. Лестничная клетка выглядела типично по-советски: желтовато-оранжевая плитка на полу, стены покрашены в два цвета. Имелись "письмена предков человека", но за подъездом следили и регулярно подкрашивали.
  Встав перед дверью в коридор на три квартиры, Саня собрался с мыслями, постарался успокоиться. Каждый раз, стоя перед этой массивной чёрной дверью, он испытывал трепет. Боялся, что из-за случайного слова или жеста произнесённого за этой дверью наступит конец их с Катькой дружбы. Она многое ему прощала, но это не было поводом не держать себя в руках.
  Успокоившись, Саня коротко, но сильно нажал на кнопку звонка. Ожидать пришлось не долго. Знакомо щёлкнул замок внутренней двери. Послышались лёгкие шаги и щёлкнул замок коридорной двери.
  Катька выглянула в приоткрывшуюся щель и, увидев, что это Санька, распахнула дверь.
  - Привет, проходи.
  - Привет, - он прошёл в большой коридор.
  Дверь в левую квартиру была приоткрыта. Саня потянул её, но остановился, дожидаясь пока Катя закроет коридорную дверь.
  Закончив с дверью, Катька развернулась.
  - Заходи давай, - загнала она его в квартирку.
  Уже привычно Саня сунулся в нишу между тумбочкой и стеной, пропуская хозяйку в квартиру, и закрыл за ней дверь.
  - Чаю? - Катька сразу пошла на кухню, где на плите что-то аппетитно пахло. - Есть суп, куриный. Будешь?
  - Буду благодарен, - Саня из нижнего ящика тумбочки достал себе тапочки.
  Пока он мыл руки, Катька суетилась на кухне, собирая ему к еде.
  На стол между приготовленной посуды плюхнулся пакет с пирожками - уже обычное дело. Санька сел на своё привычное место. И уставился на то, как босая девушка хозяйничает на кухне. От того, что это может быть последний раз, когда он её видит, хотелось кричать, бить всё, что попадёт под руки, ураган его самого! Но он давил это в себе. Бросить всё и остаться в этой уютной полюбившейся квартирке навсегда. Но ни Катя, ни военком ему этого бы не позволили сделать.
  Открыв один из шкафчиков, Катя вдруг ругнулась.
  - Чего такое? - встрепенулся Саня.
  - Да тут петля сломалась. Починишь?
  - Починю. Только можно после еды?
  - Покровский, я похожа на тирана, чтобы голодного человека заставлять работать?
  - Не-а, - Саня как мог улыбнулся, но улыбка вышла скованная, неуверенная.
  Сев напротив, Катька облокотилась на стенку холодильника и устало закрыла глаза. В институте началась горячая пора сдачи расчётных, контрольных, курсовых работ, и она дико уставала. Даже пришлось в последние дни разрешить себе поболеть из-за учебной нагрузки.
  Санька как обычно любовался девушкой, вот только на этот раз он боялся, что любуется последний раз.
  Засвистел чайник. Катька не успела открыть глаза, а Сашка уже был у плиты.
  "Откуда ж ты такой на мою голову взялся?" - улыбнулась про себя Катька, принимая чашку с кофе.
  Убрав в раковину тарелку из-под супа, Саня сел напротив и взял пару печенек.
  - У меня есть, кстати, сыр плавленый сладкий есть. Мама прислала, а я его почти не ем. В детстве переела. Доставать?
  Саня на секунду "завис" и как-то неестественно кивнул.
  - Кто бы сомневался? - ухмыльнулась она и полезла в холодильник.
  Молча Санька встал, взял из ящика ножик для сыра.
  - Ты какой-то странный сегодня, - поделилась Катька наблюдением, глядя, как он неуклюже мажет сыр на печенье.
  - А обычно другой? - Саня остановил процесс.
  - Шутки, смех, шум, привлечение излишнего внимания. Где эти извечные атрибуты Покровского?
  - Просто надо, наверное, становиться серьёзнее.
  - Господи, Покровский. Тут стараешься быть менее серьёзной, а тут... - она недоуменно воззрилась на него.
  - Повод есть, Катюш, - Саня достал повестку и положил её на стол ближе к Катьке, чтобы она видела.
  Катька резко изменилась в лице. Проступила какая-то бледность.
  - И как теперь?
  Поставив чашку с ещё горячим чаем, Саня встал и немного нервно зашагал по кухоньке.
  - Поеду. Постараюсь спасти кого смогу.
  - Бросишь всё и уедешь?
  - Катюш, я по-другому не могу. Я бы очень хотел остаться здесь, с... вами, - даже сейчас он не отважился сказать "с тобой". - Пока я могу помочь и спасти кого-то, я постараюсь.
  - Когда отправляешься? - она приняла это.
  - Сегодня последний вечер, - он встал у окна. И невидящем взглядом уставился на капли дождя.
  И вдруг Катькины руки обняли его. Обняли его так нежно, да крепко. Первый раз за всё время знакомства ОНА его обнимала. А он потянулся к ней каждой своей клеточкой, желая растянуть это прекраснейшее мгновение на целую жизнь.
  
  Первый раз за всё время жизни в Харькове, открыв глаза после сна, он увидел не обшарпанный потолок в общаге. Чёрт возьми, это было приятно.
  Катька спала у него на плече, и Саня боялся пошевелиться, разбудить. Только сейчас он понял, насколько сильно он её любит, сколько она ему позволила. По сравнению с другими их знакомыми.
  И ему нужно было её покинуть. Катя одна, а там - на Донбассе - люди, которых он, может быть, сможет спасти! Народ, среди которого он рос. Он был с Донбасса. Там была его Родина, его дом!
  Повернувшись, Катка сползла с плеча на подушку. Медленно, следя, чтобы ни в коем случае не подрать Катькины длинные шелковистые волосы, Саня убрал руку.
  Стянув с себя одеяло, он сел, осмотрелся. Большая комната однушки показалась ему более уютной, чем обычно. Сколько усердия и любви он вложил в неё, сколько вещей он здесь трогал, ремонтировал, сколько воспоминаний оставил о себе.
  Перебравшись через девушку, он встал с постели и, быстро собрав свою одежду, переместился на кухню.
  Уже у входной двери, Саня вспомнил про дверцу шкафчика. Обещал же. Он вернулся на кухню, осмотрел петлю, слетевшую с одного винта. Попробовал вначале просто надеть петлю на винт. Не получилось. Тогда он взял из крайней тумбочки отвёртку. Сколько в этой тумбочке было его инструмента, подаренного Катьке. Он никогда этого не замечал.
  Привернув петлю, Санька вернул отвёртку на место, и было вновь собрался уходить, но просто так он уйти отсюда уже не мог. Взяв салфетку на столе, он было начал сочинять целое письмо Катьке, но через минуту написал лишь два слова, в которые он верил:
  "Я вернусь!"
  Затворив за собой коридорную дверь, Саня остановился на секунду. Нужно было заскочить в общагу за сумкой и пулей на вокзал. У него два часа. Он едет в АТО.
  - Сашка, я уже еду!
   
  Часть 2
  Три года спустя
  
  Март выдался ненастным, дождливым, но Катю это устраивало. Погода была меньшей из проблем сейчас, которые у неё были.
  Учёба по субботам тоже не способствовала повышению настроения.
  Но не сегодня. Она вышла из института вместе с Маняшей и старостой. Староста "оттяпал" себе обеих девушек в бригаду на лабораторные работы. Девчонки шли под Маняшеным зонтиком, а староста от них не отставал, потягивая в своё удовольствие папироску. Вообще-то Катька не любила ходить под зонтиком, но Маняше всё же уступила - так было проще.
  Они дошли до остановки трамвая. Тут их пути расходились. Попрощавшись с ребятами, Катька перебежала шоссе и пошла своим излюбленным путём, подставив лицо дождику, ласковому. На улицах было сильно сыро, но она уже достала излюбленную обувь - кеды. Прохладно, но Катьке было комфортно. Не любила она сильную жару.
  Уже было начав задумываться о своём, она вдруг была вырвана из потока своих мыслей шумом догоняющих её шагов. Человек видимо куда-то сильно торопился. Тротуар был широк, но Катька всё равно слегка посторонилась - ей не хотелось быть обрызганной. На подходе к ней шаги уменьшились. Похоже, человек тоже задумался о чистоте Катькиных джинсов.
  Нагнав её, человек пошёл вровень, чуть сзади. Катька насторожилась. Не все приёмы бокса, усвоенные ею в детстве в секции, выветрились у неё за эти годы, но вспоминать их сейчас не хотелось.
  - Я составлю компанию? - вдруг спросил человек.
  Голос слегка изменился за эти годы, но был всё так же хорошо узнаваем.
  - Мог бы уже и не спрашивать, - она даже не обернулась. Она его не ожидала ни сегодня, ни вчера, ни Бог знает когда.
  Саня сделал один шаг чуть больше остальных и нагнал её, пошёл рядом.
  - Покровский, ты на меня что ль жучок повесил?
  - Жучок? - не понял он.
  - Откуда ты знал, что я тут?
  - А, - судя по голосу, он вдруг мгновенно расслабился. - Почти просто предположил. Если бы у меня на тебе было средство хоть какого слежения, я бы за тебя так сильно не беспокоился.
  - В смысле беспокоился? Покровский, я взрослая самостоятельная девушка.
  - Не спорю, но я уже тогда привык по возможности о тебе заботиться, и мне удалось пронести это сквозь года... там...
  Он запнулся, и Катя, наконец, взглянула на него. Санька изменился: похудел, осунулся, шаг был прихрамывающим, вообще вид был очень потрёпанным, волосы поредели, изменили оттенок - посветлели, глаза чуток потухли, но в них ещё пытался играть детский азарт, который ему так мешал в институте. Было не брит, и Катька заметила шрам на правой щеке, который он, наверное, пытался скрыть щетиной. На плечах висел громадный рюкзак, в котором при желании и должной ловкости Катька смогла бы уместиться.
  - И откуда же ты?
  - Из Кременной. Три дня на собаках до Харькова добирался. К тебе. Соскучился.
  - Видно сильно соскучился.
  - Очень. Все три года мечтал вырваться... к тебе, но в начале АТО, потом ранение, плен. Отдали почти две недели назад, и я сразу к тебе.
  - А к родным?
  - Был, - как-то горько отметил Санька. - Я обещал вернуться. Вернулся.
  Честно, Санька не ожидал, что она его так холодно встретит, но он понимал, что за три года многое могло измениться. К тому же Катька сама по себе была скупа на сантименты, да и в институте видно было не всё хорошо, а она так зависит от настроения, и каждую встречу Санька пытался создать ей настроение.
  Сунув руку в боковой карман рюкзака, он достал яблоко.
  - Извини, перезимовавшее в погребе, зато из своего сада.
  Он в прямом и переносном смысле попал в яблочко. Катька улыбнулась и принялась за яблоко.
  - Так-то лучше, - наконец позволил себе улыбнуться и Саня. Как давно он ждал этой улыбки.
  -Катюш, в Харькове у меня никого кроме тебя не осталось. Из тех к кому я мог бы нагло напроситься пожить, по крайней мере.
  Улыбка сползла с Катюшиного лица. Саня знал, что теперь это может быть невозможно, и он даже уже нашёл подстраховку в виде дешевейшего хостела, но его тянуло, неудержимо тянуло к ней.
  И он вдруг выпалил то, чего так боялся сказать с самого начала этого разговора, боялся выговорить даже сам себе все эти три последних дня, что носился за Катькой хвостом по всему городу:
  - Поехали знакомиться с твоей дочкой. Я знаю!
  ***
  Девочка усердно пряталась за мамины ноги, со страхом и недоверием поглядывая на громадного небритого дядьку, пришедшего с мамой. Саня так же, как ему не было интересно, боялся всмотреться в Катькину дочь. Уверенности не было, он боялся ошибиться и решил пока молчать.
  Закончив общаться с воспитательницей, Катька вместе с ребёнком пошла в предбанник, где их ждал Саня.
  - Помоги мне, - попросила Катька, садясь на маленькую детскую банкетку, принимаясь за замочки детских сандалий. - Шкафчик 13 вишенки, дай одежду.
  Саня беспрекословно повиновался.
  Так в четыре руки девочка была быстро одета и, схватив мать за палец, пошла на улицу, всё так же усердно избегая смотреть на Санька.
  От детского сада до Катькиного дома идти было примерно с полтора километра. Девочка спряталась под маленьким зонтиком и что-то щебетала о своём, спрятавшись от взрослых.
  - И как ты теперь всё успеваешь? - восхитился Саня.
  Он мысленно поставил себя на Катькино место и сделал вывод, что не справился бы, наверное.
  - Нормально, но сложно. Друзья поддержали и поддерживают.
  Катьке и в правду помогали друзья, но помощи она старалась не просить - свойство характера. Если бы не помощь друзей она неминуемо вылетела бы, но история не знает сослагательного наклонения. Только когда дочери исполнилось полтора года и её взяли в ясельную группу, Катя смогла кое-как вернуться к нормальной жизни.
  Остаток пути прошли почти молча, лишь пару раз обменявшись несколькими дежурными фразами.
  Девушку бесило, что Саня несколько дней ходил хвостом и не появлялся раньше, что явился именно сегодня, что сама его не заметила. Она помнила, что Саня всегда старался быть на шаг впереди, работать на опережение. А Саня сейчас боялся, что слишком поторопился, и его "шаг" был прыжком в пропасть. На продумывание плана у него было не так много времени, как он рассчитывал. Да и планы, касающиеся Катьки, было очень сложно строить. Она была оригинальна в своей импровизации - и это ему нравилось, закалило. Он, казалось, был готов ко всему на свете.
  
  Знакомо щёлкнули замки. Катька первой вошла в свою квартирку. Дочь испуганно юркнула за ней. Вдохнув полюбившиеся запахи книг и стирального порошка, к которым теперь примешался запах ребёнка, Саня "вторгся" на Катькину территорию, туда, куда так давно стремился.
  В темноте в маленькой прихожей втроём было тесно. Катя интуитивно потянулась к выключателю, но наткнулась на чью-то ладонь. Зажёгся свет, Саня отдёрнул от выключателя руку.
  - Покровский!
  - Извини-извини-извини, я случайно. Привычка, - Саня забился в нишу за тумбочкой, ожидая пока девчонки разденутся.
  Дамы переместились в ванную, и Саня вылез из ниши. Встав на колено, он принялся за потрёпанные, доживающие последние дни берцы.
  Они его ждали: сильно уже потрёпанные выцветшие поношенные домашние тапочки. Вроде мелочь, а как ей радуешься после какого-нибудь путешествия или происшествия. А у него... Но не успел Саня дотянуться до тапочек, как дверь в ванную открылась, и на Санька что-то свалилось с антресолей. Попало в спину.
  - Что это было? - из-за двери высунулась Катя.
  Потом и дочь высунулась, поглядывая уже с интересом.
  Оглядевшись, Саня потянул за тонкие ремни шпильки.
  - Чёрт, уже второй раз падают.
  - А кто пострадал в первый раз? - насторожился Саня.
  - Повезло, ни кто. Сильно, наверное, приложило? Дай посмотрю.
  - Кать, всё в порядке. Меня женскими шпильками не возьмёшь.
  Взяв "прилетевшую" обувь, Катька постаралась их убрать обратно на антресоли. Мстительно, пользуясь ростом, Саня запихнул "обидчиц" поглубже.
  Под шумок ребёнок проскользнул в комнату.
  Пользуясь, что Саня вытянулся, Катька осмотрела его внимательнее.
  - Господи, Покровский, когда ж ты будешь одеваться как человек? - она принялась вытаскивать из штанов туго заправленную футболку. Саня немного ошеломлённый стоял не шевелясь.
  Она почувствовала их - рубцы от шрамов. Выпростав футболку, она отступила от него. Сняв и повесив куртку, Саня осмотрел себя. По виду, остался доволен.
  - Мам!? - протянула дочь из комнаты.
  Катька быстро отвернулась от Сани, хлестнув его по лицу взвившейся прядкой волос, и вошла в комнату. Дочь ждала её переодеваться.
  Ностальгируя, Саня вошёл в ванную. Решётка, которой он был так обязан своими приходами сюда, держалась так, будто только вчера приклеенная. В комнате всё было так же, только прибавились детские атрибуты. Как было странно их видеть здесь в цитадели Катькиного одиночества.
  На удивление из горячего крана пошла тепловатая вода. А говорили, нет её, врали. Хотя вода была не такой как раньше. Неприятная перемена.
  На кухне загремела посуда. Быстро домыв руки, Саня переместился к девушкам. Дочь уже сидела на высоком детском стуле и скучающе помахивала ложкой. На плите стояла кастрюля, в которой, Саня определил по знакомому приятному запаху, был её любимый куриный суп. Катька как-то обиделась на Санька, когда он при дегустации "ляпнул", что суп прикольный.
  Из рюкзака Саня подсунул Катьке, резавший сероватый хлеб, вязанку с яблоками. Она тут же принялась за них. Сняв шкурку и порезав дольками, Катька поставила блюдце с яблоком перед дочкой и увидела на столе пачку денег, под которой лежало несколько весьма потрёпанных листов желтоватой бумаги.
  - Что это? - поинтересовалась она, наблюдая, как Саня роется в рюкзаке, пытаясь что-то найти.
  - Я должен был тебе 200 гривен за... экзамен, - осёкся он. - И письма, которые я тебе писал, правда бросил, когда понял, что отправить... мне их возможно не дадут.
  Он зарылся в рюкзак ещё глубже. Поставив на стол три тарелки с супом, Катька принялась кормить дочку. Дочь предпочла через чур горячему ещё супу яблоко и закрутилась.
  - О, наконец, - и Саня достал что-то завёрнутое в газету. - Ты думала я забыл? А я помнил! Катька, с днём рождения, - он толкнул объёмный свёрток ей.
  С подарками Катька всегда расправлялась, как только они попадали к ней. Первой в свёртке ей попалась большая плитка молочного шоколада. Не та отвратительная фигня местных подпольных кондитерских, а настоящая. Надписи на упаковке были на русском.
  - Кстати, я думал, что у тебя сегодня будет куча народа.
  - Много народу сюда не позовёшь. Мы 8-ого отпраздновали. Хотела выходные с ней провести, - Катя поправила дочери выбившуюся тёмную, как у неё, прядку. - Ох...
  Из свёртка Катька достала чёрный "Ленд Крузер" в масштабе 1:18 на пульте управления. На секунду Катька даже впала в ступор. Было видно, что Санька "доводил до ума" игрушку сам - он любил любой вещи придавать частичку индивидуальности, приложить руку самому.
  - За всю мою жизнь мне дарили дважды, максимум трижды подарки, которые были бы для меня чем-то фантастическим. Это один из них. Спасибо тебе, - она спустила машинку на пол и тут же запустила.
  Ребёнок скептически следил, как машинка носится по кухне, а Саня умилялся на Катю. Как же он обожал смотреть, как в ней прорывается неприкрытое детство.
  - Я потом поем. А сейчас я бы помылся, можно?
  - Покровский, ты дурак? - смерив его оценивающим взглядом, поинтересовалась Катя, так неуместно сейчас прозвучал его вопрос. - В этом доме, если нужно что-то сделать из важного, то делается. Только постарайся слишком много не лить воды. Сейчас тарифы неподъёмные.
  Прихватив из рюкзака полотенце и свежую одежду, Саня пулей ретировался в ванную. Бросив чистое на крышку унитаза, он обхватил раковину руками, уставился на себя в зеркало.
  "Косяк, Саня. Косяк" - ему не понравились холодные нотки которые он почувствовал в голосе Кати. Он знал, что сейчас не желанный гость здесь. Катька не любила явлений без предупреждений, особенно ночёвок. Оставалось действовать по ситуации, в открытую. "У меня всего неделя на осуществление плана. Если она разрешит остаться... А если это моя дочь?... Не накосяч, дурак! Она не будет меня вечно прощать. За эту неделю нужно научиться жить с ней!"
  Нервно стянув с себя футболку, Санёк критически осмотрел себя. Худой, посеревший, безмерно уставший от невзгод. На животе чётко выделялись два шрама слева: следы от выводов трубок мочесборника и от кишечника. Были и мелкие шрамы ниже пупка. Изогнув шею, Саня повернулся к зеркалу спиной. Весь низ спины был в свежезатянувшейся коже. Спина снизу почти вся была нечувствительной. На большом шраме на позвоночнике наливался синяк от шпилек.
  "Будет что вспомнить, - улыбнулся он. - Бывало и хуже!"
  
  Девушек на кухне уже не было - Катя укладывала дочь спать. Тихонечко, чтоб не дай бог Катька не услышала, Саня пробрался на балкон, выход на который был в кухне, чтобы повесить постиранное. Его семейные труселя, футболка и джинсы смотрелись порнографично на фоне висящего на балконе изящного Катькиного белья и детских рубашечек и штанишек.
  В каждый свой приезд Санька тянуло на балкон. С него открывался вид на двор, а также на восток. Катькин дом был одним из высоких в районе, и должно быть по утрам ей представлялось прекрасное зрелище. А Катька его постоянно ругалась, так как там сушилось её нижнее бельё. "Покровский, вообще-то это неприлично" - говорила она ему с раздражением и скептицизмом, прогоняя его с балкона. Было весело об этом вспоминать, но сейчас Саня чувствовал, что как только Катька увидит его вещи, его ждёт серьёзный нагоняй, но в рамках приличий. Привык.
  Ребёнок в комнате закапризничал. Пришло время последнему подарку появиться из рюкзака.
  Облокотившись на дверной косяк, Санёк наблюдал как Катька, сидя на стуле рядом с кроваткой, пыталась успокоить разбушевавшуюся дочку. Заметив его краем глаза, Катька вскинулась:
  - Чего?
  Улыбнувшись, он подошёл к кроватке.
  -Чего бузишь, шалунья? - спросил он у ребёнка.
  Девочка, почти мгновенно успокоившись, недоумённо посмотрела на него.
  -Боишься спать одна? - Саня отметил, что в постели не было игрушек. Как ему повезло.
  Подтянув одеяло до носа, девочка кивнула.
  - Ну так вот, теперь ты не будешь спать одна, - Санька достал из-за спины плюшевого зайца.
  Глазёнки ребёнка засияли, она потянулась под руками матери к игрушке. Стиснув зайца в крепких объятиях, которым позавидовал бы удав, наверное, ребёнок успокоено лёг.
  - Пасибо, - неожиданно поблагодарила она.
  - Засыпай, завтра будет новый интересный день. Хорошо?
  Катька принялась заглаживать дочку.
  Вернувшись на кухню, Саня принялся за уборку. Этот нехитрый процесс помогал сосредоточиться. К тому же это было проявлением заботы - того к чему он стремился. Разложив помытую холодной водой посуду, Саня принялся протирать столы - обеденный и рабочий. По ходу действий поставил чайник - разговоры, особенно серьёзный, лучше не вести на сухую.
  Заглянув в отдельный крайний шкафчик кухонного гарнитура, Саня замер. Ключей не было. "Неужели я опоздал, и у неё кто-то есть? Тот, кому она доверила ключи от своего дома?"
  - Чего такое? - в кухню вошла уставшая Катька.
  Увидав чайник на плите, она вновь достала чашки.
  - Где ключи? - неожиданно жёстко даже для себя спросил Саня, всё ещё буравя взглядом место, где должны были лежать ключи.
  Этот комплект Саня сделал ей зимой на первом курсе. Хозяйка квартиры как-то, случайно, посещая Катьку, забрала её ключи от квартиры. Из-за этого на утро она не смогла уехать из дому. Ключи ей вернули через несколько часов, но на лекции она опоздала. Санька тогда долбануло, и она, провожая её в следующий раз, завёл к мастеру-токарю и на остатки от последней декабрьской стипендии сделал ей запасной комплект, посадив его на брелок-открывалку, который ему подарила Маняша на день рождения. Тогда на вопрос "Зачем?", он ответил: "Мне важно, чтобы ты доучилась, и я ни каким трём железкам не дам встать на пути твоего образования. На всякий пожарный, чтоб такие случаи больше не повторялись!"
  - Внизу, в тумбочке.
  И с души как будто камень свалился.Мгновенные слабость и страх отступили. Саня взял свою кружку и сел за стол.
  - И так, - Саня уставился на Катьку, севшую напротив. - Аля. Алевтина?
  Она догадывалась, что он не сдержится, спросит и ей придётся отвечать. И она не была готова.
  - Нет.
  - А как тогда?
  - Александра.
  - А отчество в свидетельстве?
  - Александровна.
  Сердце Сани радостно ёкнуло.
  - Но я не знаю, кто отец, - продолжила она, не сводя глаз с Санька.
  Он в недоумении застыл. Заискивать и увиливать Катька не умела. Рассказала, всё как было.
  Ошеломлённый рассказом, Саня встал, прошёлся и застыл, так же как и в вечер перед отъездом в АТО, и дождь шёл как тогда. Сашка - верный друг, тот, за кого Саня был горой. Сашка - предатель. Ведь он догадывался, что Санька, как бы Катька ему не запрещала, ухаживает за ней, может даже представлял, как Саня её сильно любит. И всё так подгадал! Хотелось ненавидеть его, презирать до бесконечности, но Санька так не мог. Ему нужно было время, чтобы смириться.
  - Не такого я хотела в жизни, - тихо сказала Катька.
  "Не такого" - согласился Саня. Когда-то давно, в этой самой кухне Катька рассказала ему, как бы она хотела найти достойного человека, прожить с ним предварительно год вместе, выйти замуж, детей не раньше 27 или пока "крепко не встанут на ноги". Как всё было правильно и радужно. Саня тогда сам себе пообещал, что сделает всё возможное, чтобы стать для неё идеальным. Между ними была только одна преграда - учёба. Оба понимали, что роман в группе приведёт к неминуемому напряжению. Это было ещё одной причиной, почему Саня сорвался в АТО - он бы никогда больше не учился бы с ней в одной группе.
  - Когда узнала, что беременна, не знала, что делать. Потом подумала о вас... обоих. Решила ждать, вдруг какие вести придут, но от вас ни сообщения. Ни кто не объявился. Испугалась, что вы уже не вернётесь, вспомнила ваши взгляды на семейную жизнь. Я хотела сделать тест на отцовство, мама обещала помочь, но ни от одного, ни от другого у меня ничего не осталось.
  Саня почему-то подумал, сколько всего он в этой квартире сделал, а оказывается ничего не оставил, но для теста нужны были нормальные образцы, а не пара отпечатков на вентиляционной решётке годовой давности.
  - Теперь можем сделать тест.
  - Нет! - Саня повернулся. Катя как будто ждала от него этого, и ни мускула не дрогнуло у неё в лице. - Мы не будем этого делать, пока не объявится Сашка. Это будет нечестно по отношению к нему.
  На самом деле Саня решил воспользоваться складывающейся ситуацией, повернуть её в свою пользу, постараться остаться здесь на подольше. Остаться с Катей.
  Почему-то, ожидая все три года встречи с ней, он думал, что всё будет легче. Как же он ошибался. Думал всё уже достигнуто, оговорено, а опять приходиться начинаться всё с нуля, имея прошлый опыт за плечами, и делать всё быстро.
  - Как хочешь, - Катька отпила чая и потянулась за печенькой.
  
  Саня проснулся затемно. Больная спина ныла. Под неё б ортопедический матрас, а не древнюю походную раскладушку, с которой у Сани ноги свисают. Раскладушку он поставил между холодильником и окном, там как раз хватило места на неё, да и тепловатая батарея как-никак грела. Но ноги упирались в шкафчик с инструментом.
  Сдерживая стон, Саня сел в постели, стягивая спальник, Он привык вставать относительно рано - в АТО так было нужно, в плену, чтобы умыться ещё тёплой водой. Выйдя на балкон, Саня приоткрыл окошко по шире. По квартире потянуло уличным воздухом. Показалось, стало даже легче дышать.
  Постояв так с минуту, Саня закрыл окно, боясь, что от сквозняка кто-нибудь из девочек проснётся. Пройдя через кухню, Саня вышел в коридор и с удивлением увидел полоску света, пробивающуюся из-под двери ванной. Прислушавшись, Саня предположил, что Катька моет что-то пластиковое. Вернувшись на кухню, Саня налил в свою чашку воды и принялся ждать.
  Через несколько минут щёлкнула щеколда, и дверь в ванную открылась. В свете из ванной Катька сразу увидела его. В руках она держала помытый детски горшок. Саня встал.
  - Ты чего? Спать иди!
  Он подошёл.Длинный, голый несуразный в своём широком исподнем. Катька смотрела в его болотные глаза.
  - Не... - не успела возразить Катя, а он её уже целовал, так тепло, так нежно.
  Ей хотелось вырваться, ударить его, но им это нужно было. Нужно было обоим.
  Горшок тихо сполз между ними на пол.
  
  "Раздался долгий жалобный протяжный стон. Сане хотелось, чтобы человек замолчал, но стон будто резонировал в его голове. Стон продолжался с небольшими перерывами на вдохи, пока Саня не понял, что это его собственный стон.
  Всё что от него осталось дико болело. Силясь снова не потерять сознание, он открыл глаза. Обшарпанный потолок. Снова обшарпанный потолок. Но не общажный. Этот кажется никогда не пытались ремонтировать, да и был этот потолок выше чем в общаге. "Где же я?"
  Рядом кто-то пошевелился и раздался лёгкий свист. С ним сидели. Пытаясь не издать стона, Саня слегка повернул голову влево. В поле зрения появился парень с рыжевато-бесцветными волосами в военной форме с нашивками Луганской Народной Республики, склонившейся над телефоном.
  -Эй, - хрипло позвал Саня.
  - Ща, - парень поднял указательный палец, требуя тишины и досматривая что-то в телефоне. - Чего? - он обернулся к Сане.
  Худое простое лицо, немного в прыщах.
  - Пить.
  - Сказали тебе нельзя. Ты после операции.
  - Какой?
  - А я по чём знаю? Я ж в ваши мед-листки не смотрю. Моё дело сторожить.
  - Чего со мной?
  - Откуда ж мне знать? Тебя привезли пару часов назад, ты тут так и валяешься под капельницей. Один раз "Катюшу" напевал, кажись.
  - Тут - это где?
  - Тебе пока это не нужно, поверь.
  - Славик где?
  - Какой Славик? Тебя одного приволокли.
  "Наверное, погиб, там всё в хлам разбило. Мы и так-то ноги еле уносили!"
  - Ноги, - чуть встрепенулся Саня. - Я ног не чувствую. Ампутировали?
  - Да вроде нет, вот они, - парень взял автомат за ствол и пихнул прикладом где-то в изножье.
  Таз пронзила боль, но Саня на неё отреагировал с радостью, ноги были целы.
  Его вдруг затошнило.
  - Блюю, - предупредил он надзирателя.
  Тот невозмутимо и быстро протянул ему санитарную утку. Подавшись к утке и, испытывая уже невыносимую боль в поясе, Саня "отстрелялся" ёмкость.
  - Твою мать, это из меня? - Саня увидел трубочку с капельками желтоватой жидкости идущую из-под одеяла в тазик под кроватью.
  - Походу, - надзирателя это не интересовало. - Хе, не мне под тебя парашу подставлять. Отлично!
  - Парень, как тебя звать? - Саня, сжав зубы, вернулся на подушку.
  - Тоша, Антон, - он снова поправил очки.
  - Тоша, - повторил Санька, будто пробовал имя ополченца на вкус. - Тоша. Слушай, Тоша, ты не мог бы посмотреть, чего у меня там под одеялом?
  Антон посмотрел на него с сомнением.
  - Мужик, я пол тела не чувствую, остальное дико болит. Куда меня ранило, я не помню. Будь другом, глянь, а?
  Слегка поморщившись, Тоша приподнял среднюю часть одеяла.
  - Ну и чё тут у нас? Ну, под тобой впитывающая подстилка и клеёнка. Говносборник на пузе. Да не стесняйся ты, ещё порожний. Спина вся ваткой проложена, видно туда тебе и прилетело. Да, инфа сотка, туда прилетело. Ух ты, а такого бандажа на паху я ещё не видел. Да, видать тебе по бабам ещё долго не бегать, ну ты лучше у врача поинтересуйся, я тут не эксперт. А так ничего, аккуратненько выглядит. Э, ты чего?
  Саня как-то обмяк. "Это ж надо было нам так попасть!"
  - Ты хотя бы живой, - попытался приободрить его Тоша. - На этой постели вчера с утра один из ваших скопытился, правда там совсем дерьмово было: голова, грудь... - он всё продолжал, но Саня его не слышал.
  Он корил себя, давил в себе страх. Ему казалось, что во всём случившемся виноват он. И что теперь делать? Как жить?
  Вдруг он вспомнил о Катьке. И на хрена он ей такой?
  По щеке скользнула скупая слеза. Саня дёрнул левой рукой, намереваясь её стереть, но в запястье что-то врезалось. Наручники. Он был прикован к постели.
  И только теперь Саня понял, что он в плену в военном госпитале, где-то в Луганской Народной Республике."
  
  После ранения каждое утро для Санька было прекрасным, но ни разу он не просыпался счастливым. По настоящему счастливым. Ведь для него настоящее счастье было здесь и с ней.
  Проснуться упоённым и удовлетворённым для него тоже дорогого стоило. Он чего-то может. Врачи в ЛНР после ранения ему пророчили неудачи с девушками и бесплодие. Это было для него самым страшным в жизни, все его знакомые были замучены Санькиным желанием иметь семью и детей. А вон как оно вышло. Это была его победа!
  Санька любовался спящей у него на груди Катькой, тихонько поглаживая её длинные тёмные волосы. "Довелось же мне влюбиться в самую красивую девушку на курсе. Как же мне повезло с тобой, Катюш - красавица моя! Как же я жил без тебя?" До знакомства с ней, Саня и не думал, что будет скучать о ком-то больше чем о Сашке.
  Шум где-то рядом заставил Санька отвлечься от девушки. Аля стояла в кроватке, обнимая зайца, и внимательно смотрела на них. Неожиданно для себя Саня почувствовал, что краснее. "Ой!" Быстро осмотревшись, он нашёл свои труселя в изножье дивана, но котором они спали. Дотянувшись до них ногой, Саня втащил их под одеяло и надел.
  Он попробовал отползти от Катьки, но она вдруг обняла его сильнее и прижалась к нему. Санька извиняющиеся посмотрел на Алю. Та закатила глазёнки и села у себя в кроватке, ожидая, когда же место рядом с мамой освободится.
  Через пару минут Катька всё же развернулась, и Саня выполз из-под неё. Аля встрепенулась.
  Собрав раскладушку, Саня сложил все свои вещи между холодильником и балконом. Налив себе чаю, он сел ждать девочек.
  В районе 11 часов в комнате послышалось явное движение. Саня вновь поставил чайник и принялся нарезать пару мелких помидоров к завтраку для яичницы - так на скорую руку любила Катька.
  - Достань кашу - ящик с печеньем, - попросила Катя, пронося Алю в ванную. - Чайник горячий?
  - Ща всё будет, - пообещал Саня, сразу подрываясь.
  К приходу девушек полный чайник ещё не вскипел, но на столе стояла детская глубокая тарелка, а Саня с интересом изучал пометки на коробке детского питания. Увидев заготовку под яичницу, Катька посадила, кажется, ещё не проснувшуюся дочь на стул и принялась за готовку.
  - Глазунью или омлет?
  - Я ж всеядный. Что дашь, то и буду.
  - И правильно, потому что всё равно будет омлет. Потрёшь сыр? Тёрка в ящике с посудой, наверху.
  Ребёнок сонно заворожённо наблюдал за методичными движениям Санька. Засвистел чайник, и Катька принялась замешивать кашу Але. Ссыпав сыр в сковороду, Саня всё перемешал. Получилось аппетитно пахнущее месиво.
  - Тарелки глубокие или плоские? - он переместился к шкафу с посудой.
  - Какие тарелки, Покровский? Бери ложки и из сковородки, так вкуснее, и мыть меньше.
  Так и в правду было вкуснее. Саня с неприличным нескрываемым удовольствием ел получившееся, переталкивая большие и вкусные кусочки на Катькину половину, но только так, чтобы это выглядело естественно.
  - Покровский, - вдруг очень серьёзно сказала Катя, и Саня замер, не донеся ложку до рта, глядя на неё, - то, что произошло сегодня...
  - ... так и останется сегодня. Я уже понял. - Он уже и в правду понял, что поторопился, и чудо, что он до сих пор в квартире сидит. Катька была к нему ОЧЕНЬ лояльна.
  Но как же приятно было видеть перемены в девушке. Катька будто начала расцветать, как цветок с утра на рассвете. А приятнее знать, что в этих положительных переменах виноват ты.
  - Всё! - перепалку между взрослыми закончила Аля, отодвигая от себя пустую тарелку.
  Оба облегчённо выдохнули, ситуация разрешилась. Катя знала, что дала слабину, но в ней шевельнулись те чувства, которые Саньку удалось затронуть на первом курсе.
  - Какие у вас планы на сегодня? - Саня достал чай и кофе Катьке.
  - Хотела сегодня с Алей в парк развлечений сходить. Хочешь с нами?
  - Не, у меня сегодня свои планы, да и ты небось хочешь с дочкой наедине побыть. Я просто пытаюсь рассчитать, кто быстрее домой вернётся.
  - И что ты хочешь предложить?
  Саня покосился на тумбочку. Вечером он специально нашёл в ней ключи от квартиры, но брать их без спросу было бы слишком нагло даже для него.
  - Можно я возьму запасной комплект?
  Быстро взвесив все "за" и "против", Катька разрешающим жестом показала на тумбочку.
  - Ты вообще к скольки рассчитываешь вернуться?
  - Надеюсь к пяти-шести.
  "Значит скорее всего будет к пол пятого" - она знала. Что Саня обычно берёт времени с запасом, не любил опаздывать.
  Она вдруг встала и вышла. Саня с Алей проводили её взглядом, переглянулись, а потом почти одновременно непонимающе пожали плечами. Катька вернулась с белой рубашкой в синюю клетку.
  - На. Сейчас не так тепло, а вещей у тебя, погляжу, всё ж не слишком много. Не фиг мне в квартиру вирусы таскать. Не хватало, чтобы ещё мелкая заболела.
  
  День был пасмурным, но без осадков. Это уже радовало. За прошедшие дни в Харькове Санёк изрядно вымок, и ранения изрядно ныли на улице.
  Общага ничуть не изменилась. Санёк надеялся, что ему больше не придётся возвращаться в эту ветхую, продуваемую многоэтажку, но жизнь в Харькове нужно было с чего-то начинать, а кроме Катьки знакомые, которые могли бы ему помочь, были только здесь.
  Обойдя здание, он нашёл пожарную лестницу. Этим путём он никогда не пользовался, но Сашка им часто возвращался с гулянок, и иногда Саня его дожидался на одной из лестничных клеток на нижних этажах. Без особого труда Саня залез на лестницу. Открытое окошко нашлось между третьим и четвёртым этажом. Напуганные первокурсницы, курившие на лестничной клетке, с визгом прижались к стенам, когда Саня не без грации заскочил в общагу рядом с ними.
  - Прошу прощения, - Саня отряхнулся, сбил снег и лёд с берцев и побежал вверх по лестнице.
  Проходя мимо их с Сашкой комнаты, он не удержался и заглянул внутрь. Комнату заселили - оттуда раздавалась тошнотворная попса.
  У Миколы было открыто. Примерившись, Саня пинком распахнул дверь и заорал:
  - Микола, мать твою, где мой профбилет?
  Профорг подскочил, чуть не свалившись со стула.
  - Какого... Зачётку мне в рюкзак в день сдачи, Покровский! Я думал тебя здесь больше не стояло!
  - Хрен там был, ты от меня отвяжешься, - Саня вошёл и прикрыл за собой дверь.
  - Может... - Микола вытянул из ящика стола настойку.
  - Не могу, ранение, - Саня и до этого был не охотник до выпивки, а теперь вон какая хорошая отговорка.
  - Ну, рассказывай!
  На подробный рассказ ушло почти полтора часа.
  - ... Ну и вот я тут, - кривовато закончил Саня свой рассказ.
  - Ну что тебе в твоей Кременной не сидится?
  - Нужно, - уклончиво ответил Саня. Микола был не просвещён в Санину личную жизнь, и Саня не собирался ему ничего рассказывать.
  - И что тебе нужно? Ты же просто так не приходишь.
  - Ты как всегда прав. Нужна работа, пропуск в институт, расписание наших и вечерников нашей специальности.
  - Ну у тебя и запросы, Покровский, - Микола призадумался. - Сколько времени?
  - Часа два с бумажками. С работой... если поможешь - выручишь капитально. Нет - сам постараюсь выкрутиться.
  - Не выкрутишься. Ща с этим туго, Микола дотянулся до тумбочки в столе. - Вот пропуск Сткаченко. С фотографией сам справишься?
  - Угу, а сам Влад где?
  - Вылетел. После предыдущей сессии. С расписаниями - ща в профбюро сгоняю, узнаю. С работой... После того как вы с Сашкой слились, мы смены не потянули. Позвоню знакомой из отдела кадров, узнаю, может пристроят тебя. У тебя телефон есть?
  - Нету. Завести пока не могу - документы не мои, не хочу палить. Симка левая нужна.
  - Понял, как раз в профбюро есть парочка, - он встал. - Я тогда пошёл.
  - Хорошо. А я к Серёге. Он-то надеюсь не вылетел?
  
  "-Косовец!
  Саня встрепенулся, услышав знакомую фамилию. В дверях палаты стоял большой, если не сказать громадный мужчина в полевой форме. В руках он держал несколько листов бумаги и маленькую синенькую грязную книжицу.
  - Косовец Святослав Витальевич! - повторил мужик.
  "Они ищут Славика. Он жив и возможно тут" - колыхнулась надежда у Сани. И тут он вспомнил, что Славик таскал паспорт в куртке. Куртку он тогда оставил в машине.
  - Я тут! - неожиданно для себя крикнул Саня.
  Мужчина удивлённо посмотрел на него, потом на паспорт, подошёл. "Дебил, там же фотография!"
  - Это Ваш паспорт он показал паспорт Саньку.
  Осколок пробил паспорт насквозь в месте, где была фотография. Паспорт был весь в его крови. "Как же мне повезло!"
  - Мой, - еле кивнул он.
  - Шевченко, - мужик повернулся к Тоше, - бегом за главврачом!"
  
  Серёга сидел в наушниках, отрешённый от этого мира. Войдя к нему, Саня присел рядом. Его заметили не сразу.
  - О, Саня. Вернулся, - Серёга снял наушники. - Как жизнь?
  - Надеюсь, будет хороша.
  - А есть предпосылки?
  В тайну личной жизни Санька Серёга был посвящён. Получилось так, что в первом семестре Саня очень недолго ухаживал за будущей девушкой Серёги - миниатюрной Анечкой. После того, как Анечка начала гулять с Серёгой, а Саня начал присматриваться к Катьке, Саня попросил одногруппника поделиться секретом. Серёга отличался в группе критическим взглядом на любую ситуацию. Иногда с ним было сложновато из-за этого, но Саня очень быстро нашёл с ним общий язык.
  Он посоветовал Саньке "не париться" и не бояться делать что-либо. "Ошибок не бывает, - говорил он. - Есть только опыт. Из любой ситуации пытайся извлечь как можно больше опыта". Санька ценил Серёгины советы и, когда ему требовалось оценить тот или иной шаг, касающийся Катьки, он бежал к соратнику по парте. Обычно Серёгины советы снимали напряжение, и давали Сане возможность как можно лучше простроить цепочку действий.
  - Ну как оно? - Спросил Серый так, будто они с Саньком только вчера были на парах. Вывести Серёгу из спокойного состояния кажется было вообще невозможно.
  - Вернулся 4 дня назад, пережил боевые действия в Луганской области, ранение, попал в плен, там выходили. Ща живу у Катьки.
  - О как! Поздравляю.
  - Пока не с чем, - осадил пыл друга Саня. - Мне нужно удержаться у неё как-то.
  - И что собираешься делать?
  - Помогать, я другого не умею. По дому, по учёбе. Вот ща Миколу поднапряг.
  - М... Понял.
  Саня рассказал Серёге, как он уехал и приехал, как следил несколько дней за Катькой, как узнал об Але, как пришёл, навязал себя в Катькин день рождения. Это всё требовало из него выхода. Все переживания, ожидания, что копились эти годы. Серёга был хорошим слушателем, перебивал редко и только по делу.
  - Мда, обидно, что такая реакция Катьки на тебя.
  - А что поделаешь? Явился, блин. Три года ни снам, ни духом. И тут "Здрасте, я - ваша тётя!"
  - М. Ну да, тоже верно. Но знаешь, что я тебе скажу: в принципе, её понять можно. Ей естественно сложно, реакция тогда не мудрёная. Она ж непривыкла, что с ней кто-то живёт, кроме неё и Али. Сейчас ей нужно привыкнуть к тебе. Ты продолжай.
  - Серёг, я побаиваюсь, что передавлю на неё. Ты ж знаешь, я тварь навязчивая.
  - Ты ни кому ничего не должен. Если она даёт тебе быть таким какой ты есть, то это что-то да значит.
  - Тут не всё так легко. Она может подпустить к себе, но потом какой-нибудь косяк, и она сразу меняется, и вернуть потерянное ох как сложно.
  - Ты слишком много боишься, Сань. Ей нужна поддержка. Она одна воспитывает дочь, учится, с личной жизнью небось не ладится. Конечно ей сложно. Может она даже рада, что ты вернулся, но виду не подаёт. Всё правильно делаешь.
  - Догадываешься, какой у меня внутренний напряг?
  - Выпусти всё это. Преград, которые вы построили в первом семестре, уже нет, вы не такие как вчера. Ты и тогда был готов на всё ради неё, тебя только учёба вместе осаживала. Потом твой альтруизм погнал тебя в АТО. Сейчас перед тобой новая задача, местами даже с теми же данными.
  - Ой, сложно, - Саня запустил руки в волосы, осознавая, как же теперь коряво и неказисто выглядит его ситуация. Сколько нужно сделать, чтобы всё выправить, отточить, довести до ума. И всё это с его неугасимым энтузиазмом. Как всё это гармонично совместить и не задолбать Катьку с Алей?
  - Не задумывайся! - Серёга пихнул его. - Как сделаешь, так всё и будет.
  Дверь в комнату неожиданно распахнулась. Саня подскочил. Спокойно повернув голову, Серёга глянул на входящего.
  - Здорова Микол.
  - Угу, - кивнул Микола. - Покровский, завтра на завод на собеседование. Одеться прилично.
  - Так сойдёт? - Саня встал и раскинул руки, давая профоргу осмотреть себя.
  - Классная рубаха, - оценил он. - Думаю вполне.
  - А должность?
  - Наладчик станков с ЧПУ (Численное Программное Обеспечение).
  - Сойдёт.
  
  Неожиданно выглянувшее солнце светило прямо в глаза сквозь грязные заводские окна, и Саня смутно видел человека сидящего напротив. Мужчина сквозь громадные линзы очков разглядывал его документы.
  Трудовую книжку ему сделали здесь при оформлении документов. Сейчас много мальчишек, ушедших по мобилизации в АТО, возвращались и пыталисьустроиться, начать жизнь с нового листа. Отсутствие у Саньки в его 21 год трудовых документов компенсировалось военной справкой, рассказом о плене и демонстрацией шрамов, явно осколочного происхождения.
  - И так, Святослав, почему Вы пришли к нам и считаете, что подходите? - спросил мужчина, кладя документы перед собой.
  "Прям как на экзамене, блин!"
  - Я уже работал у... на приблизительно таком же производстве. У меня не плохой опыт работы со станками.
  - Но это не указано в вашей трудовой книжке.
  - Когда я начинал работать, о трудовке не было и речи. Тогда по договору было выгоднее.
  - В документах указано, что вы получили ранение. Но инвалидности у Вас не стоит.
  - Да, это потому что меня оперировали под Луганском. У нас к людям, вернувшимся из плена, специфическое отношение, не правда ли?
  Наниматель снова заглянул в документы.
  - Ваш семейный статус холост? - зачем-то уточнил он.
  - Да.
  - Почему не вернулись после АТО в Закарпатье? Вы ведь там прописаны.
  - Там нет производства. Я технарь, а там нужно быть барыгой.
  - Вы же сказали, что работали на подобных предприятиях.
  - В 14 лет я переехал в Киев и жил там. Вернулся в Закарпатье, когда начались беспорядки.
  - Странно, - наниматель снова опустил его документы, - но говор у Вас не закарпатский.
  
  - Родители переехали в Закарпатье с Полтавщины, - к этому вопросу Санёк был готов заранее.
  Всю свою легенду Саня сочинял весь вечер, пытался учесть всё. Часть он взял из того, что Славик успел ему рассказать, пока они сидели в окопах или копались в своих "КамАЗах". Риск разоблачения был, но минимальный. Сейчас всё равно везде бардак.
  Подумав с минуту и побурив Санька внимательным взглядом, наниматель, наконец, отодвинул его документы.
  - Боюсь всё же, Вы нам не подходите.
  Саня встал и, подойдя к двери кабинета распахнул её.
  - Хорошо, ч позову другого соискателя.
  Коридор ожидаемо оказался пуст.
  - Вам либо придётся взять меня, либо вы ещё долго будете искать наладчика. Помяните моё слово.
  
  Рабочий день был с 7:30 до 16:15. Зарплату пообещали платить еженедельно. Санька это более чем устраивало.
  Сверив Катькино расписание и вечернее, Саня выделил пары по вторникам и четвергам. Катька против не была. Её немого удивило рвение Санька, но Катьке самой показалось, что помощь ей не помещает.
  В понедельник Саньку показали завод и его станки. Среди них была и "Монстра". Знакомых лиц почти не было, да и видно его ни кто и не запомнил, тогда когда они с ребятами работали тут за одного.
  Жизнь помаленьку налаживалась!
  
  Все станки были уже отключены. В цеху было тихо, лишь урчала жидкость в трубах.
  Тепловатый душ смывал cСанька цеховую грязь, металлические стружки и рабочую усталость. К тому ж мыться на работе было экономически выгодно - за воду платило предприятие.
  В цеху он остался один. Любил механические цеха. Мощные громадные машины, управляемые людьми. Это напоминало ему устройство маленького государства, не выходящего за границы цеха. Рабочая суета.
  Сквозь шум воды, Санька услышал, как пискнул телефон. Он напрягся. "Что случилось?" Его номер знали только на работе, Микола и Катька. Просто так ему ни кто бы писать не стал.
  Быстро домывшись, Саня, завернувшись в полотенце, вылез из душевой кабинки. Катька отдала ему свой старый телефон, Микола подогнал СИМ-карту.
  СМСка была от Кати:
  "Нас задерживают на лабах. Можешь забрать Алю?"
  Санька тут же начал собираться.
  
  До детского сада он добрался за 40 минут. Забежав по ступенькам, Саня остановился, пытаясь отдышаться - негоже приходить за ребёнком взмыленным, взъерошенным.
  Кое-как приведя себя в порядок, насколько возможно, Санька вошёл в группу. Он сразу увидел заплаканную Алю. Рядом с ней стоял пацанёнок с синяком под глазом и невысокий щуплый на вид мужчина - видимо отец пацанёнка. Воспитательница выслушивала отца мальчика, активно жестикулирующего.
  - Что тут происходит? - Саня оттеснил мужчину от Али.
  - Это твоя дочь? - спросил мужчина, прикидывая Санины размеры. Чтобы говорить с Саньком ему приходилось несильно задирать голову.
  Глянув на Алю, которая выглядывала из-за его ног, как из-за каменной стены, Саня гордо ответил:
  - Ну, моя!
  - Твоя дочь подралась с моим сыном, - мужчина показал на пацанёнка. Тот ещё и вдобавок придерживал ушибленную руку.
  - И за что ж ты его так? - спросил Санька у Али.
  - Он говорил, - смело начала рассказывать девочка, - что на востоке живут не люди, а только звери. Их убивать нужно. А они там хорошие есть. Тебя вылечили, что б ты к маме вернулся.
  Еле удержавшись от того чтобы не уронить челюсть от такого откровения, Саня развернулся к собеседнику. Мужчина был явно удивлён.
  - Мне кажется со стороны вашего сына была явная провокация.
  - Чего? Какая провокация? Ты вообще о чём? Твоя дочь побила моего сына! - он толкнул Санька, не сильно, но очень обидно. - Не для того я кровь проливал, чтобы шавка какая-то моего сына била за то что он правду говорил.
  Слово "шавка" неловко брошенная оппонентом всколыхнуло Санька.
  - Правду? Кровь проливал? Да ты небось на складе со жратвой сидел, да худой такой, что жратвы и у вас не было, а у нас в окопах ей вообще не пахло! Защитник хренов!
  - Ты оборзел что ли? - мужчина толкнул Санька сильнее. Да так, что он чуть не снёс Алю, стоящую сзади.
  Оттеснив Алю ногой подальше. Саня медведем попёр на обидчика. Мужчина оказался не робкого десятка. Схватив оппонента за грудки, Саня попробовал его отшвырнуть. Но мужик оказался тяжелее, чем казался на вид, да и схватился за Санины руки, пытаясь заломить его. Саня чуток поддался, но лишь для того, чтобы воспользоваться энергией противника и умудрился снести мужчиной несколько шкафчиков.
  
  Дети сидели вместе на одном стуле чуть ли не в обнимку и смотрели мультик по плохо показывающему телевизору. Хорунжий кимарил на стуле для допрашиваемых или свидетелей. На его столе лежали вещи, изъятые уСанька и отца пацанёнка.
  Сам отец бесновался у решётки камеры предварительного заключения и пытался "достучаться" до хорунжия:
  - Да свой же я, брат. Посмотри, вон удостоверение.
  Саня спокойно сидел на неудобной скамейки у стены камеры, предвкушая, какой нагоняй ему может светить от Катьки, или хуже и вероятнее немое презрение. Когда они учились вместе, это было не так страшно, но сейчас весьма критично для него.
  - Вот угораздило меня с тобой встретиться, - мужчина плюхнулся рядом с Саньком на жалобно скрипнувшую скамейку. - А меня первый раз за ребёнком послали.
  - Меня тоже. - Саня протянул сокамернику руку: - Славик.
  Мужчина с сомнением посмотрел на него.
  - Да ладно тебе. Нам ещё, небось, шкафчики вместе ремонтировать.
  Посомневавшись ещё с четверть минутки, мужчина, наконец, пожал предложенную Саней руку:
  - Захар.
  - Очень приятно. Так где ж ты воевал?
  - Под Мариуполем. Волнения в городе успокаивали. У нас только Витька родился, - Захар кивнул в сторону детей. - Я в офицерском училище тогда учился. Денег не хватало, а тут за командировку на Донбасс пообещали нам не плохую зарплату и повышение. Ну я и ломанулся добровольцем. А ты за кого был?
  - За Украину конечно! - возмутился Саня. - Меня повесткой из института выдернули с первого курса. Попал под Славянск. Шофёр - я. Таскал боеприпасы и "груз 200". Подорвался.
  - А что твоя дочь говорила...
  - Плен и госпиталь там. Очнулся уже заштопанный.
  - Ну да, по тебе видно, что хреново заштопали.
  "Здесь бы меня быстрее закопали!"
  - Как смогли. Ты, я так понимаю, что после возвращения в силовые структуры подался?
  - Пришлось. Денег не было. С моим послужным списком только в силовики и взяли. Теперь алкашей в такие же каталажки сажаю, да драки тех же алкашей разнимаю.
  - Парню тогда повезло, - Саня кивнул на хорунжия. - Не каждый день тебя вызывают на драку в детский сад.
  Захар улыбнулся, обнажив голливудскую белоснежную улыбку.
  - Это да. С националистами сложно. Их сверху прикрывают. Работать из-за них нормально не возможно. Они - сила, у них связи.
  - Да уж, - подтвердил Саня, которому вдруг пришла в голову гениальная мысль, - без связей сей час никуда. Ни националистам, ни нам - простым людям, - ни вашему брату.
  - Что ты имеешь в виду? - посерьёзнел Захар.
  Глянув на хорунжия, Саня заговорщически нагнулся к силовику:
  - Мне бы права по быстренькому восстановить. Права утеряны в АТО. А у тебя, наверняка, есть человечек, который может такое сделать.
  - С чего ты взял?
  - Просто предположил, - и Саня расслаблено откинулся на скамейке.
  Дверь кабинета с грохотом распахнулась, так что хорунжий и Захар подскочили. На пороге стояла маленькая девушка с коротко стриженными мышиного цвета волосами с выражением лица напоминавшим не то кошачью, не то совиную мордашку. Юбка выше колена. Заставляющая содрогнуться от холода, гетры, невысокие сапожки, объёмная женская ручная сумка и тёмно-синее пальто.
  - Выпустите, пожалуйста, обоих, - она обняла, бросившегося к ней, сына. -Вот бумага от директора дет-сада, что претензий к ним нет, если они восстановят, то чему был принесён ущерб.
  Хорунжий, поправив фуражку, ничего не понимая, взял лист, который ему протянула жена Захара.
  - Да за ней как за каменной стеной, - оценил Саня, как девушка разбирается с хорунжем.
  - Иногда как под, - посетовал Захар.
  Наконец, дверь камеры была отперта, и мужчины вышли на свет. Жена Захара победно взглянула на мужа, развернулась и чуть не налетела навходящую в кабинет Катьку. Девушки деликатно разошлись в дверном проёме.
  - Мама! - Аля кинулась к матери, но сделала крюк, пробежав поближе к Саньку.
  Катька взяла дочь за руку и, даже не взглянув на Саньку, она развернулась к двери.
  - Стой! А он? - Аля дернулась, вырвалась и схватила Санька за руку так крепко, что у него свело несколько пальцев.
  Смерив Санька быстрым испытующем взглядом, от которого он немного сжался, и кивнула.
  Мужчины быстро распихали свои вещи по карманам. Саня порадовался, что оставил пропуск Влада в рюкзаке с учёбой. Аля держала его за руку, будто боялась, что он от них удерёт.
  На улице было весьма прохладно.
  - Давайте мы вас подвезём? - предложила жена Захара.
  - Не надо, спасибо, нам не далеко.
  - Дети устали, да и не май месяц, не отказывайтесь.
  Висевшая на руке сонная Аля перевесила Катькино желание дойти до дома пешком.
  - Хорошо, давайте.
  Они направились к припаркованному не далеко синему "Фольцвагену".
  - Захар, посади Витьку.
  - Да, Настюш, - Захар подхватил сына на руки и принялся усаживать его в детское кресло за водителем.
  Саня ринулся вперёд, но Катька пригвоздила его к месту:
  - Покровский, если ты откроешь и придержишь мне дверь, я тебя размажу!
  Взяв дочку на руки, Катя села в салон первая. Саня уже хотел тоже сесть, но Захар его остановил:
  - Ты прав, Славик. Есть такой человек, - он протянул визитку. - Позвони мне.
  - Сколько стоить будет?
  - Гривен 100, и нам нужен шофёр.
  Санёк понимающе кивнул.
  
  "Уложилась" Аля подозрительно быстро. Устала.
  Катя тихонечко притворила дверь за собой. Саня суетился на кухне. Сев за стол, Катька уставилась в одну только ей ведомую точку в пространстве - абстрагировалась. Ох как Саня не любил и боялся этого её состояния.
  Он поставил перед ней тарелку с ужином. Вряд ли она стала бы есть в таком состоянии, но Саня был упорным. На него можно было орать, бить игнорировать, но он делал то, что было нужно.
  В таком состоянии Катька пробыла минуть 15. Саня ждал. Возможно, сейчас опять решалась его судьба.
  Саня ругал себя за эту глупую способность влипать во всякого рода мелкие неприятности. Нужно было уже взрослеть, если он хотел остаться здесь. А сегодня своей выходкой он явно доказал, что всё ещё такой же задира-подросток в душе. Можно было 1000 раз говорить себе, какой он идиот, но сделанного не вернёшь. Сейчас выбор был за Катей.
  Она глянула на него, потом на тарелку с остывшей едой.
  - Я буду заниматься, - предупредила она.
  "Интересно, сколько из написанного вчера на лекциях пригодится сегодня ночью?" - подумал Саня, вспоминая, где лежат его тетради.
  
   Аля была вундеркиндом, сильно обгоняла в свои 2 с кепкой года сверстников, пыталась читать. Катьку иногда это пугало, но врачи успокаивали, говорили, что ей повезло с дочерью. Воспитывать одной такого ребёнка и ещё учиться самой было, конечно, сложно, но Катькины самостийность и стойкость, отточенные годами, не дали ей отчаяться.
  Когда вернулся Саня, Катька испугалась, что посторонний человек вызовет у Али какую-нибудь неожиданную реакцию. Так и произошло. Замкнутый сам по себе ребёнок вдруг начал раскрываться. Саньке каким-то образом удалось очень быстро найти ключик к девочке. Они были морально очень похожими: иногда спокойные и рассудительные, терпеливые, а иногда могли навести шороху, что они в общем-то и показали.
  Саньке Катя, несмотря на его немалую провинность, продолжала доверять, так как это было удобно, но в разумных пределах. Его нужно было иногда ставить на место. Нянчиться с ним она не собиралась. Саня же охотно поддавался.
  
  Перед сном Аля разбушевалась. Катьке ни как не могла загнать проказницу в постель. Саня ещё не вернулся из института.
  Устроив, чуть ли не истерику, что не хочет спать, Аля носилась по комнате. Казалось, что сегодняшняя ночь будет бессонной. Но стоило щёлкнуть замку входной двери, как девочка подозрительно быстро, если не сказать мгновенно, успокоилась.
  Сняв куртку и ботинки, Саня заглянул в комнату.
  - Всем привет. Чего не спим? Время не детское.
  - Я хочу, чтоб меня укладывал Саня, - вдруг заявила Аля маме.
  Оба взрослых ошарашено застыли, а Аля продолжала.
  - А ты, мамуль, устала. Можешь в ванной поваляться.
  - Но я ж не знаю чего как? - попробовал откосить Саня, но...
  - Я расскажу, там не сложно, - заверила его Аля. - Иди, мамуль, не беспокойся.
  Взрослым ничего не оставалось, как подчиниться. Санька, переодевшись, сел к детской кроватке.
  Закрывшись в ванной, Катька включила воду и глянула на себя в зеркало, взъерошивая волосы на макушке. "Что происходит?" Обычно дочь тянулась только к ней, ни когда не стремилась остаться с кем-то кроме неё. Даже сдать её в детский сад каждое утро было целой душераздирающей процедурой.
  Катька любила долго поваляться в ванне, поразмышлять. Из-за этого часто не высыпалась. Потому что дочь держала её до двенадцати, а то и до часу, а ведь ещё оставалась не убранной квартира. Но оно того стоило.
  Горячая вода быстро сняла усталость.
  Примерно через полтора часа Катька услышала, как Саня переместился на кухню, взялся за свою раскладушку. Он так и спал на кухне, потому что Аля ни как не могла понять, как с её мамой может спать кто-то ещё кроме неё самой.
  Вода в ванной уже остыла. Катька взялась за мочалку. Смыв с себя всё что можно, Катька встала под струи душа. Дверь в ванную комнату открылась. Мягко сказано, что Катя слегка прифигела. Ничуть не стесняясь, вошёл Саня.
  - Покровский...
  - Пришёл голову тебе мыть.
  - Я...
  - Много раз слышал, как ты сетуешь, что голову мыть самой сложно с такой длинной волос, а у меня опыту нету. Вдруг у меня когда-нибудь будут дети, и они захотят иметь длинные волосы, а я их мыть не умею. Не противоречь себе.
  Трагикомедийная ситуация. Покровский в своём амплуа.
  С минуту Катьке хотелось его убить, но потом её охватил интерес, к чему это приведёт. Она, стоя к нему спиной, не глядя протянула ему шампунь.
  Саня стянул с себя футболку и, помыв руки, взялся за шампунь и принялся нежно намыливать Катькины длинные волосы. Он выполнял всё, что советовала ему Катька, и по её мнению, у Санька не плохо получалось.
  Промыв волосы в третий - последний - раз, Саня отвернулся от девушки.
  - Как ты вошёл? - поинтересовалась Катька.
  -Кать, Я живу в квартире с ребёнком. Ты думаешь, я не знаю, как тут всё открывается и закрывается?
  Ему не хотелось говорить ей, что две ночи он провёл у двери в ванную, придумывая, нанося на дверь метки, чтобы суметь открыть старую щеколду с помощью верёвки с петелькой.
  Собрав волосы во второе полотенце, Катька повернулась. Саня смывал с рук пену. Он ещё не надел футболку и Катя, наконец, увидела страшные шрамы на спине.
  
  "Два "КамАЗа" ворвались на небольшой хутор посередь поля.
  "Грады" должны были начать лупить из-за холма с минуты на минуту. Там было по барабану, что тут никому не опасные селяне, не ополченцы.
  Санин "КамАЗ" остановился у большого деревянного жилого дома, построенного ещё кажется до Октябрьской революции, а то и того раньше. Славик рванул к сеновалу и свинарнику.
  Прихватив с собой автомат - разное бывает - Саня бросился в дом. На первый взгляд тут было пусто.
  - Эй, есть тут кто? - Саня осмотрел комнаты.
  Никого.
  Он вошёл в кухню. Тоже чисто. Санька смутила грязная посуда в раковине. Здесь были люди. Много. Нужно их найти и убираться.
  Осмотрев быстро кухню, Саня вернулся в коридорчик. Есть! Вот же люк в подпол. Выхватив фонарик, Саня бросился к узкому люку в углу. Крышка была лёгкой.
  Раздался детский плач.
  - Сколько вас тут? - Саня осветил подвал.
  Тут было человек 7. Две женщины, четверо детей, двое из которых вроде грудного возраста и старушка лет семидесяти-восьмидесяти
  - Вылезайте! Ща "Грады" пойдут шарашить. Нужно уезжать! Быстрее!
  Одна женщина и трое детей вылезли сразу. Вторая женщина с грудным ребёнком не могла оставить старушку.
  - Подержи, - Саня снял автомат с плеча и отдал девочке лет 12, - только не стрельни случайно.
  Спрыгнув в подпол Саня взял старушку на руки и чуть ли не пинками выгнал женщину вперёд себя.
  Откинув задний борт грузовика, Саня погрузил старушку в "КамАЗ" и начал сажать в кузов детей.
  - Одна, взяла грудничков и в кабину, - крикнул он женщинам, грузя девочку, которой дал автомат. - Там в кузове железные носилки. Прикройтесь. Вдруг прилетит.
  Славик выгонял мужиков из свинарника - человек 10-12.
  Мощный мотор ожил под кабиной. Схватив уже потрёпанный лист, Саня прикрепил его на лобовое: "Груз 200". Когда они со Славиком первый раз вытаскивали гражданских из-под огня украинской стороны, на подъезде к ополченцам их чуть не расстреляли. Спасли белые труселя, примотанные Саней к боковому зеркалу грузовика. Ополченцы посоветовали сделать табличку "Груз 200" - перевозка тел погибших на полях боёв. Обещали не стрелять. Так, успешно прошло ещё три вылазки. Сегодня была четвёртая.
  Из-за своего "КамАЗа" выбежал Славка и замахал руками, привлекая Санино внимание. Его грузовик опять не завёлся.
  Старые, полученные ещё в советское время татарские грузовики уже не выдерживали нагрузок. Санин "КамАЗ" был по новее, да и времени он с ним проводил больше чем кто-либо у них в бригаде со своей машиной. А вот Славику достался настоящий хлам, но Саньку удавалось его заговаривать.
  Вот и сейчас... Подогнав свой "КамАЗ" сзади к машине Славика, Саня выскочил из кабины. Оба их троса были на машине Славика. Слава уже размотал задний и ловко отточенным движением закрепил трос под бампером Саниного грузовика.
  - Садись за мой! - крикнул Саня другу, смело прыгая в грязь - Славка остановился в уличном загоне для скота. Грязи было по щиколотку.
  Начали бить "Грады" Лупили по своим старым позициям, с которых силы Украины выбили вчера. До хутора от старых позиций было прилично, но ракетам-дурам было пофигу куда лететь: по пустым окопам или по отдельному одинокому хутору.
  Ракеты сразу пошли по ложбине, по которой нужно было выезжать, отрезая путь назад. Остался путь только через заминированное поле.
  Распахнув дверь, Саня увернулся от Славиной куртки, вылетевшей в грязь. Схватив куртку, Саня швырнул её обратно в кабину и полез сам. Он не заметил, что из кармана куртки в грязь вывалился Славкин военный билет.
  - Ну, давай, родной, заводись ещё разок. Очень нужен, - начал заговоры Саня, глядя в зеркало, как Славик натягивает трос между грузовиками.
  "КамАЗ" дёрнулся и пошёл назад. Саня приготовился, ловя момент, в который отпустить сцепление, выжать газ и повернуть стартер, чтобы "татарин" точно завёлся. Старый трос не выдержал очередной нагрузки. Славик тормознул, испугавшись.
  - Ядрёна пассатижи! - Саня налёг на руль, объезжая несостоявшийся тягач.
   Начального толчка грузовику хватило, чтобы выбраться из грязи. "КамАЗ" попёр под горку через хуторок лощине, в которой полыхало пламя ракет. Саня хладнокровно держал машину, ожидая подходящего момента. В кузове кто-то истерически заорал.
  Поймав момент, Санёк подотпустил сцепление, вжал газ в пол и налёг на ключ. Движок "взбрыкнул"и завёлся, приветливо по родному заурчав. "КамАЗ" быстрее понёсся в лощину на задней передаче.
  - Стоять, родимый! - Саня тормознул. Грязь под задницей вперемешку с курткой неприятно хлюпнула.
  В кузове что-то посыпалось.
  Ракеты ложились совсем рядом.
  - Погнали! - Саня начал уводить машину из-под огня обратно на хутор.
  Славик уже ушёл на Санином грузовике в поле.
  Стоило Саньку пронестись через хутор, как его накрыли "Грады". Накрыли всё!
  В поле Санька догнал Славика и пошёл от него метрах в ста. До позиций ополченцев через поле было километров 5.
  Мина рванула прямо под кабиной переднего "КамАЗа", аж раму заломило.
  - Ух-Ё! - Саня свернул влево.
  Грузовик понесло на весенней грязи. Обрывок троса весело взрывал старые пашни. Он-то и наткнулся на вторую мину.
  Грохнул ещё один взрыв.
  Саня и Славик, найдя хоть какой-то мало-мальски приличный кусок металла, шили его под днище, в надежде, что это сможет защитить, если что. Но между грузовым кузовом и защитой кабины была щель, к которой технически подлезть у них не получилось.
  Часть осколков, пробив топливный бак, попала именно в это самое не защищённое место. Саня получил в поясницу и спину. Кровь брызнула по всей кабине."
  ***
  До выходных Саня умудрился не накосячить, сведя своё присутствие в квартире к возможному минимуму: ушёл в пятницу, пока все спали, вернулся, когда в окнах квартиры погас свет. В субботу отсыпался. В воскресенье же поехал к человеку Захара. Парень оказался очень сговорчивым. Права пообещал сделать за две недели, да ещё и накинуть сверх документы на машину, раз Саньку предстояло таскать ему контрабанду.
  В понедельник Саня просто летел в кассу завода за первой зарплатой.
  Девчонки вернулись как обычно в начале шестого. В квартире вкусно пахло. Стол был уже накрыт, а в вазочке лежали конфеты.
  Аля порвалась сразу в кухню, но Катька ловко завернула дочь в ванную.
  - И что это? - спросила Катька, когда они добрались наконец до кухни.
  - День зарплаты, - Саня перемешивал макароны с тушёнкой в сковородке.
  - М, кто-то богатенький Буратино, - Катька села за стол. Санька тут же принялся ухаживать за девчонками.
  Положив макарон по тарелкам, он повязал Але слюнявчик.
  - Спасибо, - вдруг выдал ребёнок. Раньше такого не случалось.
  Санёк сел напротив Катьки.
  - Приятного, - пожелала девушка, берясь за вилку.
  -Апф... да, - замялся Саня. Отвык.
  Ели молча. Все были голодными, да и вкусно поесть было сейчас редкостью. Продуктов в магазинах было до сих пор не много или дорого.
  Закончив первым, Саня взялся за приготовление чая. Ребёнок дорвался до конфет. По чумазой мордашке девочки растеклось истинное блаженство.
  На стол перед Катей вдруг легли 120 гривен.
  - Что это? - Катька не донесла кружку до рта.
  - Остатки от зарплаты. Возьми, пожалуйста.
  - Зачем?
  - Что мне, скажи на милость, с ними делать? Сколько мне нужно, я взял. Ты ими распорядишься грамотнее. Но только можно тебя попросить?
  - Можно.
  - Могу я остаться тут пока? На эту мелочь - он показал на остаток зарплаты, - я не найду ничего нормального по жилью. Я привык уже заботиться о вас. Я хотел бы остаться, насколько это возможно.
  К этому Катя уже была готова. С Саньком у неё была постоянная подстраховка. С ним было уютно.
  -Куда ж ты денешься? Оставайся... пока.
  "Ура!" - обрадовалась про себя Аля, пряча улыбку за очередной конфетой.
  
  "Бригаду расположили не далеко от Кременной. Славянск был взят. Теперь рвались на Краматорск.
  Улучив момент и договорившись со Славиком, что если будет проверка, он его как-нибудь прикроет, Саня умотал в самоволку. Хотел повидать семью, если они остались.
  Устроив марш-бросок по паханному полю, Саня через пол часа вышел к речушке. Пройдя по маленькому песчаному бережку, Саня дошёл до брода. Скинув сапоги и штаны, парень пошёл в воду. Вода казалась тёплой на контрасте с ночным воздухом.
  Он чувствовал себя ребёнком, пробираясь сквозь кусты репейника. Всё детство они с Сашкой провели в этих полях, кустах, лесочках. Иногда забирались в старые шахты. Сколько было весёлого, от чего их родители могли поседеть, если бы узнали, было пережито тут. Целая жизнь.
  Затоньчик, где они раньше купались в жаркие дни, был спокоен. Саня взбежал по тропинке вверх к домам. Песчаные улицы знакомо щекотали босые пятки.
  Сашкин богатый высокий каменный дом с вычурной башенкой был виден из далека. В башенке горел свет. Саня не пошёл туда. С родителями Сашки он не ладил. Они считали, что выросший с грудного возраста в деревне Санёк плохо влияет на их сына. Отца Сашки направили из Киева на руководящую должность на шахту, где работал Санин дед. Но ребята скорешились, и Сашкины родители это приняли, но Саня старался лишний раз не появляться у них на глазах.
  Свернув на свою улочку, Саня бросился бежать. Дед сидел на скамеечке у калитки вместе с бабой Леной - соседкой с участка напротив.
  - Дед Лёва!
  - О! Санька! - всполошился дед. - Ты что ль?
  Без лишних слов внук был тут же усажен за стол. Дворовый пёс Кеша вертелся у Санька под ногами, покусывая его за голые бёдра, штаны Саня так и не надел, повязал на пояс.
  Дед пулей, не смотря на свои почтенные "за 80" собрал на стол. Тарелка свежих овощей, чугунок молодой картошки и кусок нормального парного мяса. В довершении картины дед Лёва всё ж принёс две рюмочки и бутыль мутного самогону.
  - Не дед, - Саня решительно перевернул многогранную рюмку. - Если хочешь - пей. Я не люблю, да и нельзя мне. Я - шофёр.
  - Тю, эка невидаль. Шофёр - он, не пьёт. А когда вы с
  Сашкой сидра домашнего по незнанию налакались и сельский трактор угнали, - дед лихо налил себе. - Тогда тебя это не остановило!
  - Так, то ж по незнанию было, - Саня закинул в рот картофелину. - Был молодой - глупый.
  - У тебя это на каждый раз отговорка, - дед поморщился, приняв на грудь.
  - Против правды не попрёшь! Ты лучше скажи, где родители сейчас?
  Старик изменился в лице, осунулся, погрустнел.
  - Утекали твои родители, Санька. Как Крым сдали, так и утекали. Где-то в Луганской. От тебя открестились, как ты воевать пошёл. Батьку твоего удар хватил, дочь сейчас на двоих пашет.
  "Так вот оно что!" - а Саня всё дивился, что до родителей дозвониться не мог, пока у него телефон не забрали.
  - А ты что не поехал?
  - А я ж куда? Стар уже. У меня тут хата, хозяйство. Всё моё. Кто ухаживать-то будет? Ты чтоль? Да без меня тут всё помрёт.
  Пришлось признать, его правду.
  - М-да, ты как обычно прав, дед. А тётя Светка тут ещё?
  - Тут-тут. Армейцев твоих харчем в штабе снабжать повадилась.
  - Это хорошо. Связи среди этих тварей - дело сейчас не лишнее. Ты ей только не говори, что я был. Лишнее.
  Кеша спёр кусочек мяса и помидорку и довольный устроил голову у Санька на коленках. Тот потрепал пса по холке.
  - А Уазик? - вдруг всполошился Санька. - Армия забрала?
  - Да где там?- развеселился дед. - Как только порохом запахло, батька твой голову с движка, карданы и колёса снял и схоронил в поле. Вояки пришли, глянули на ваш металлолом и плюнули. Спасибо, что не подожгли. Он так в гараже и ржавеет.
  - Хорошо, пущай стоит. Ты его дед только не продавай. Получается это всё, что мне от отца и осталось."
  
  Две недели прошли без особых происшествий. Захар с Саньком восстановили сломанные шкафчики. Саньке даже пришлось ещё пару раз съездить за Алей. Катька сдала один из курсачей и была весьма довольна таким оборотом событий. Её только беспокоило общение Али с Саньком. Ребёнок очень сильно поменялся, казалось, что Сане она доверяла даже больше чем ей. Он укладывал девочку спать вечерами, рвался забирать её из детского сада, но каждые выходные попросту сбегал, оставляя мать и дочь наедине. В общем всячески искал подход к ребёнку. Хорошо это или плохо, Катя понять не могла.
  Документы Саньку сделали приличные, даже на ощупь не отличить, про цвет и пометки можно было даже не заикаться. Парень-мастер имел не плохую крышу и снабжение. Видимо за качество распространяемых фальшивок головой отвечал.
  Теперь пришло время Сане исполнять обещанное за документы. На то, чтобы привести машину в надлежащий вид, ему нужны были одни выходные.
  Вечером в среду его опять попросили забрать Алю.
  Катька была уже дома - готовила еды на неделю. С приездом Санька, в которого за раз влезали Катькина и Алина порции вместе взятые, потребление продуктов резко возросло, но для хозяйственной девушки это было не проблемой. Готовить Катька умела не плохо и очень любила это дело.
  Отправив ребёнка в комнату играть до ужина, Саня встал помогать у разделочного стола.
  - Капусты порежь, - попросила Катька, не отрываясь от натирания свёклы.
  Взяв со стола небольшую головку капусты, помыл, снял верхние грязные листья, начал шинковать.
  - Катюш, ты уже строила планы на эти выходные?
  - Нет. А что?
  - Мне нужно съездить в Кременную на выходные.
  - Сгоняй, кто тебе мешает?
  - Можно я Алю с собой возьму?
  Катька, вознамерившаяся съесть последний кусочек свёклы, застыла.
  - Это всего на два денька, - начал уговаривать Саня, избегая смотреть на девушку, продолжая кромсать капусту. - Чего ребёнку в городе сидеть-то, когда есть возможность съездить в деревню? Да и ты от нас отдохнёшь. Всё будет нормально. Обещаю.
  - Ты как себе это представляешь? Документы нужны.
  Саня задумался и чуть не резанул себе палец.
  - Хватит, - Катька забрала у него остаток головы капусты, боясь за количество его пальцев.
  Ей дико хотелось отдохнуть. Хоть один день. Она уже устала от вечно прибывающего при ней Сани. Где-то внутри сознания даже было желание отдохнуть и от Али. Ей всего 22 года. Конечно, она не догуляла! Когда ей было? Родив Алю, ей пришлось попрощаться с большинством удовольствий жизни. А как всего хотелось.
  А Саня предложил сейчас вариант, пусти и не на долгое время, как можно было выйти из ситуации. Превратить его - проблему для Кати ?1 - в небольшое решение.
  Теперь она искала способы.
  - У меня есть знакомый нотариус рядом с институтом. Сможешь завтра в обед подъехать?
  - Смогу, - удивился Саня, что так быстро удалось уговорить её. Но упускать такую возможность он не собирался.
  - Но Покровский, учти, если ты попробуешь подкатить ко мне через Алю, я тебя убью.
  Санёк с удивлением посмотрел на Катьку.
  - Хотел бы я на это посмотреть. Как к тебе можно "подкатить", через ребёнка? Боюсь тут она мне не советчик. Сам разберусь, если понадобится. Чем ещё помочь?
  
  Кеша чуть не помер от радости. Увидев Санька. Аля, сидящая у парня на руках, испугано прижалась к плечу.
  - Кеша, отвали, безумная собака, - дед Лёва схватил пса за ошейник, оттащил к будке и посадил его на цепь.
  Пёс обижено заворчал.
  - Аля, это дед Лёва, - попробовал познакомить Саня ребёнка с дедом, но уставшей Але было всё равно кто перед ней. Ей хотелось только спать.
  Пройдя в одноэтажную хату, Санька понёс ребёнка в свою комнату. Кровать была застелена - не смотря на то, что гости к деду Лёве с ночёвкой заглядывали редко, он был всегда к ним готов.
  Уложив Алю, он обложил её подушками, чтоб девочка, ворочаясь, не свалилась с высокой старой скрипучей железной постели.
  - Спокойной ночи, - Санька погладил девочку по голове.
  - Угу, - она дёрнулась, уворачиваясь от Саниной руки, и закопалась в подушки.
  - Мы с дедом уйдём на пару часов. Всё будет в прядке.
  - Хорошо, - еле донеслось из-под подушек.
  Посидев ещё чуток над заснувшим ребёнком, Саня заставил себя встать. Времени было мало.
  Дед уже ждал его во дворе с большой тачкой и тремя лопатами. Санёк, как в детстве, впрягся в тачку.
  Ночной родной ветерок приятно продувал их, пока они шли через посёлок. Дед кутался в телогрейку, а Санька наслаждался, будоражимый детскими воспоминаниями. Хотелось назад, туда, где было беззаботно и беспроблемно. Но одновременно это же хотелось позабыть. К былому уже не было возврата. Он сильно изменился за эти годы вне дома.
  - Чьядевчина-то? - тихо спросил дед, когда они уже вышли в поле.
  - Подруги. Чё ребёнку в городе-то сидеть?
  - Ты отец? - дед бил прямо в лоб. Правильно предположив, что внук сейчас начнёт юлить и уходить от темы.
  - Не знаю. Либо я, либо Чирик.
  - Сорванец, - новость не произвела на деда никакого впечатления, - только от мамкиной юбки оторвался. Так вон теперь какие приколы.
  - Дед, всякое бывает.
  - Мне-то не заливай, в 4 раза дольше твоего землю топчу. Мать-то её любишь?
  - Очень, больше всего на свете.
  - А она тебя?
  - Не знаю. Она своеобразная, дед. В открытую ничего не говорит, но многое позволяет.
  - Смотри, Санька. Не заиграйся, - от осуждающего подзатыльника Саня уклоняться не стал. - Стой, копай тут.
  
  Он даже не почувствовал, как Аля устроилась и снова заснула у него на груди.
  Придя домой поздно ночью, в слепую Саня раздвинул узкий одноместный диванчик и заснул полусидя. Они откопали всё, что его отец закопал. Теперь осталось это только собрать, настроить и можно ехать.
  Проснувшись от приятной тяжести на груди, Саня открыл глаза. Катькина дочка улыбалась во сне. Подсобрав немного покрывала. Саня укрыл девочку и обнял. Ребёнок удовлетворённо засопел.
  Аля была очень похожа на мать: черты лица, шелковистые, но ещё короткие волосы, движения. Саня будто смотрел на неизвестную ему двадцать лет назад Катьку. По крайней мере ему так казалось. Ведь Катькиных детских фотографий он не видел.
  "Чья же ты?" - с каждым днём этот вопрос терзал Санька всё больше и больше. Он сильно привязался к Але, хотел стать достойным отцом для неё. Ему уже много раз пришлось пожалеть, о том, что отказался от теста на отцовство, пока не вернётся Сашка. Но в тот момент он боялся, что Катя не разрешит ему остаться. Теперь же Саня решил биться за своё счастье быть с Катькой.
  В душу иногда даже закрадывалась надежда, что вдруг Сашка не вернётся, но какой-то толикой себя Саня хотел поскорее увидеть друга. Ведь им столько нужно обсудить.
  - Пап, пойдём кушать? - пробормотала Аля, не до конца проснувшись, трясь носом о Санькину рубаху.
  - Пойдём, солнышко, - Саня чмокнул просыпающуюся девочку в макушку.
  
  Тишина дома поражала. Давно такого не было в Катькиной квартире. Это было удивительно.
  Вернувшись домой в субботу, Катька в гордом одиночестве села за домашние задания, но долго не просидела - без Санька было уже не то, а заставлять себя сил уже не было. Взялась за готовку.
  Последние два года жизни Кати безостановочно крутились вокруг Али. И вот парадней свободы.
  В детстве Катька не любила оставаться в одиночестве. Сам по себе переезда в Харькове на съёмную квартиру - цитадель одиночества - дался ей тяжело, но воспитанная самостоятельность не дала ей расслабиться, сбежать отсюда обратно домой в Орёл.
  С появлением же Али, вечер в одиночестве стал мечтой. Вечер чисто для себя. Ни какой беготни и капризов. Только она и её мысли!
  После трёх часов блаженства в ванне, Катька решила засесть за любимое - книги. Книголюбом она была тем ещё - ни дня без книги, но читать Катька успевала лишь в метро по дороге в и из института. А тут же можно дома почитать, развалившись на удобном диване.
  Изучив полку с домашней литературой, Катька ни как не могла решить между двумя книгами: излюбленным ею "Оно" Стивена Кинга и ещё неизвестными "Ста годами одиночества" Габриэля Гарсия Маркеса. Кинга Катя знала уже чуть ли не наизусть. Выбор пал на мексиканское творчество.
  Книги стояли очень плотно. Вместе с книгой на стол вывалились какие-то засаленные грязные листы. "Это что ещё за мусор?" - Катя подняла один из листков. Это были Санины письма.
  Отложив Маркеса, Катька взяла письма и села на диван.
  Рукописный текст был крупным. Почерк у Санька был не ахти, но тут он пытался выводить слова на сколько позволяли условия.
  "Дорогая Катюша
  Хотелось бы так много тебе сказать теперь, но это уже при случае. Я нужен здесь. И тяжело знать, что могло бы быть и по-другому.
  Мне удалось пробиться в шофёрскую бригаду, как и хотел, так что мои шансы на то, что я вернусь живым и здоровым... не знаю, увеличились-уменьшились. Поживём - увидим. Готовили нас хреново, только основное. Думают, что этого хватит. Поэтому уповаю на то, что опыт приобретённый по бурному детству мне поможет и тут.
  Уже завтра мы отправляемся в АТО. Обстановка нервозная, но спокойная. Ребята - так себе, но терпимо.
  Очень не хватает тебя. За эти полгода очень привык к тебе, к задушевным разговорам хоть разок в неделю. У меня есть стимул выжить, вернуться, составить компанию.
  Искренне
  Санька"
  Ей никогда до этого не писали писем. Катя даже не знала, как к этому относиться.
  Отложив первое письмо, она взяла следующее.
  "Дорогая Катюша
  Надеюсь, что у тебя всё успешно. Не хотелось бы, чтобы было по-другому, так как когда всё успешно, ты иногда улыбаешься, и это прекрасные моменты.
  Мы попали под Славянск. Тут много техники и загрузкапитальный. Сами по себе мы предоставлены всего на несколько часов и не всегда ночью. Выматывает.
  Раньше в такие моменты, когда делать уже нет сил, а делать нужно, я смотрел на тебя. И становилось легче. А сейчас этого лишён.
  Только сейчас я понял, что уехал без какой-либо памятной вещи от тебя. Мне остались лишь воспоминания. Но с другой стороны, это то, чего не потеряешь и они всегда со мной. Благодарю тебя за это.
  С каждым днём тоскую по вам всё больше. Наша группа стала такой близкой за эти несколько месяцев.
  Уже невтерпёж и хочется сбежать, но не по тому, что здесь плохо. Здесь нет компании, с которой можно было бы пообщаться, насладиться общением.
  С наилучшими пожеланиями
  Санька"
  Через письма шла будто энергия Санькиных переживаний. Это были средства его моральной разгрузки.
  "Дорогая Катька
  Жизнь игра, а мы в ней пешки, и пусть твоя игра будет успешнее моей, ибо у нас тут всё дерьмово.
  Нас бросают на Славянск, но взять его сходу невозможно. Никакой информации нет, ныкаемся вслепую.
  За всё время, что я здесь, я всё же нашёл себе тут друга. Он, как и я, приехал помогать. Наконец-то, мне тут становится комфортно. Служитьещё не мало.
  Жалко, что у нас тобой нету обмена информацией. Хотелось бы знать, что у тебя происходит, но ты будешь жаловаться, что я опять вмешиваюсь в твоё личное. А я дико соскучился по тебе, по шуткам и упрёкам, за наглость и излишнюю самоуверенность. Особенно соскучился по твоей редкой улыбке, вселяющей надежду, что всё хорошо, всё как надо. Хотелось бы в квартирку, в которой я так старался по мере возможности создать уют.
  С надеждой
  Санька"
  Осталось последнее письмо. Было коротким, будто написанным впопыхах.
  "Дорогая Катюша
  Как же в нашей жизни мимолётен успех. В борьбе за цель, мы эту цель теряем, перестаём получать от этого удовольствие.
  Славянск взят. Точнее нам его сдали. Виды растерзанного города пугают даже бывалых. Активизировались отряды карателей - мирных жителей грузовиками возят в застенки.
  Армия прорывается вперёд. Бригаду расквартировали недалеко от Кременной, и я смог навестить деде. Родители от меня открестились. Теперь тут у меня остались только ты и он.
  Мне хочется верить, что я сдержу своё обещание, и ты примешь меня, если это будет ещё возможно
  Надеясь
  Саня"
  Катя опустила письма. Что бы было, если он бы их отправил? Не важно. Он жил этими письмами. Три года он жил ожиданием встречи с ней. Это было важно для него, но не ей.
  Пока Санька носило по полям, ей приходилось бороться собой, смириться с мыслью о материнстве, которое ей было совсем не ко времени.
  Ей захотелось скомкать письма, выбросить. Но она сдержалась, не зачем. Это былое. Многое изменилось. Они стали другими. Теперь у них другие приоритеты. И отвечают они уже не только за себя.
  С приездом Санька стало чуть легче, но до безграничного её доверия он ещё не дошёл. У Кати были свои принципы, да и Саня, по её мнению, был ещё не готов.
  
  В лесу близь кладбища охотился филин, и иногда Саня вздрагивал от неожиданного уханья.
  Там, в овражке за лесом глубоко в кювете сидел старенький "Запорожец". Улетел он за пару лет до войны - результат проказ их сельских мальчишек. Без Сани с Сашкой там конечно тоже не обошлось. Машина Санька не интересовала, но он знал, что в салоне стояло детское кресло, надеялся, что оно ещё там.
  По дороге он решил зайти на кладбище, посмотреть как "его" похоронили.
  Дорогу к бабушкиной могиле он мог пройти с закрытыми глазами. Он давно был тут, но почти ничего не изменилось. Лишь ветки, до которых он раньше не доставал, задевали его по отросшим волосам.
  Было непривычно видеть рядом с гранитным бабушкиным памятником простой деревянный крест, на котором была прибита табличка:
  "Покровский Александр Николаевич
  17.10.1995 - 10.07.2014"
  Саня смотрел на своё имя. Не каждому дано прийти на свою могилу.
  Тут, под толщей родной для него земли лежало то, что осталось от Славика.
  Первыми после их подрыва к ним подоспели ополченцы. Забрали раненых. Через несколько дней украинские войска заняли хутор и поле. Сапёры, разминируя часть поля под новые позиции,наткнулись на их подорванные "КамАЗы".
  Быстро определили чьи машины. Идентифицировать останки в Саниной кабине ни кто не удосужился. Просто в маленький гробик собрали всё что нашли и доставили в бригаду. Сделали документы, навели справки. Хотели захоронить останки в ближайшем леске, но однополчане, узнав. Что родная Санина деревня недалече, вызвались отвезти его домой.
  Дед был убит горем. Многие односельчане не разделяли его чувств, считая украинские силы захватческими, но поскольку Кременная была Украинской территорией, пришлось похоронить как героя.
  Так Славик обрёл покой в Луганской земле, далеко от родного Закарпатья.
  - Мне жаль, что так вышло, Славик.
  Все эти годы Саня винил себя в смерти друга. Спасатели мира, блин. Один в могиле, второй - благо что ходить может, и куча проблем в придачу.
  Из нагрудного кармана куртки Саня достал лист в целлофановом конверте.
  "Здесь лежит Косовец Святослав Витальевич. Закарпатье, посёлок Озёрки
   24.08.1995 - 10.07.2014."
  - Покойся с миром, друг!
  
  Катьку ожидал морально тяжёлый месяц. Вернувшись из деревни. Аля стала называть Санька только папой, начала отбиваться от Катькиных рук. В свою очередь Саня по своему, насколько мог, не подставлялся под Катькины упрёки, воспитывал девочку.
  Девушку вначале это бесило. Она так и не хотела подпускать Санька к себе, а он переключился на дочь. Но позже к Катьке пришло осознание - за счёт Саньки у неё появилось время НА СЕБЯ.
  Теперь вечерами, когда они с Санькой не занимались учёбой, она ходила по друзьям-подругам, на вечеринки, которые обожала с подросткового возраста.
  Это всё приводило Санька в восторг, хотя показывать этого он не собирался. Сейчас он своим присутствием в её жизни старался вернуть хотя бы маленькую толику из тех трёх лет, что его не было. Как он не гнал от себя, быть может, безосновательное чувство вины за Катьку, оно его мучало. Однако, если бы он тогда остался, всё сложилось бы совсем по-другому - и Саня это понимал. Сложилось, как сложилось, на это они уже не могли повлиять, только принять. Он восхищался силой и мужеством Катьки, что даже родив, она осталась в институте, не бросила, удержала. Для него это многое в ней значило.
  Но в выходные картина их "семейной" жизни кардинально менялась. В место того, чтобы проводить свободное время с девчонками, с раннего утра Санька убегал в гараж, в который его пустил сосед по лестничной клетке - дядя Миша - тощий, забытый родными, добродушный онко-больной старик. "УАЗ" работал в выходные на Захара и его "бумажного друга" все были довольны: у Кати было время с дочкой, Санька копался в машине и катался.
  
  Напрягать Санька она не хотела, но уж коль пошла такая жизнь... да и мероприятие обещало быть весьма интересным. Взвесив все факты и Санины деяния. Катька всё же решилась попросить.
  Был поздний вечер среды. Они из последних сил домучивали домашку. Саня, сгорбившись над калькулятором, перепроверял формулу. Катя ждала результат. Наконец Саня решительно ударил по кнопке "равно" и двинул калькулятор Кате, расслаблено откидываясь на стуле. Записав результат, Катя тоже расслабилась.
  - Чаю? - предложил Саня, ища взглядом в горке немытой посуды в раковине кружки.
  - Можно.
  Саня тут же подорвался. В мгновение ока чайник оказался на плите, чашки были помыты и поставлены на стол.
  Сев обратно напротив Катьки, Саня закрыл глаза, отдыхая. "Господи, поскорее бы сессия прошла! Хочется просто проводить вечера с ней, сидя под лампой и читая что-нибудь".
  - Александр, - неожиданно шутливо-официально обратилась к нему Катька, - скажи мне, много ли у тебя планов на это воскресенье?
  Приоткрыв удивлённо глаз, Санька с интересом глянул на девушку. Она редко обращалась к нему так, и это значило, что она хочет о чём-то попросить, а Саня не из тех, кто упускает такие возможности. Планы были, но ради Катьки, Саня всегда выгибал или отменял их.
  - Не очень. Чего нужно?
  - Я хочу сходить на рейв в воскресенье.
  - Что нужно от меня? Отвезти-встретить?
  - Нет, посидеть с Алей. Рейв ночью, я вернусь, если пойду, утром в понедельник. Уйду днём в воскресенье. Нет, если тебе сложно...
  - Я сделаю, - не колеблясь согласился Саня. Он знал, что Катька сейчас начнёт сокрушаться о его разрушенных планах. Эту её черту характера он недолюбливал. К тому ж была возможность откосить от отработки, ведь Захар тоже отец.
  
  Предутренний воздух был влажным. Растрепав свои длинные волосы, Катька медленно гуляла в сторону дома по Московскому проспекту. Слева умиротворяюще шумели тяжёлые грузовые поезда, тянущие вагоны на заводы.
  Небо медленно голубело, но до восхода было ещё долго. Висели лёгкие облака, сочетаясь в причудливые формы.
  Войдя к себе во двор, Катька решительно направилась на детские качели. Настроение было прекрасное, а выпитое поддерживало это настроение.
  Мысли накатывали рывками, в такт качелям. Давненько она так не оттягивалась. Давненько. Казалось, ещё там, дома, в Орле. В мире, о котором пока приходилось только вспоминать и общаться редкими телефонными звонками маме.
  Накачавшись вдоволь, Катя глянула в окна своей квартиры. Краешек солнца уже засветил дом, и было не понятно, горит ли где-нибудь свет.
  Лифт безропотно поднял раннюю гостью на шестой этаж. В квартире горел свет - на кухне. На столе стояла бутылка миниралки, таблетки цитрамона и банка пива. Санька сидел, облокотившись на холодильник - это сейчас была единственная поза, позволявшая ему сохранять вертикальное положение.
  Сняв куртку, Катя зашла на кухню.
  - Чего не спишь? Поздно уже.
  - Уже рано, - харизматично отметил Саня.- Тебя ждал.
  Осмотрев "утренний набор" на столе, Катька предпочла миниралку:
  - Спасибо, - она побултыхала вожделенной бутылкой перед засыпающем Саньком. - Ждать меня было не обязательно.
  - Это уж оставь мне решать, - Саня рывочком встал и повалился на свою раскладушку. Спать осталось час.
  Катька выключила ему свет.
  Умывшись, она вошла в комнату, пытаясь ничего не задеть.
  - Мам!? - Аля подняла голову. - Иди сюда.
  - А ты чего не спишь? - Катька села на диван. - Мало мне этого...
  Подскочив, Аля перебралась к маме.
  - Услышала, как ты идёшь. А папа вообще не ложился. Я дважды на горшок вставала, свет горел.
  "Это же Покровский. Чего от него можно было ещё ожидать?"
  Аля пригрелась на груди у матери. Катя замотала их обеих в покрывало.
  - Мам, - вдруг сонно спросила Аля, - а папа тебя любит?
  - Может быть.
  - Мне кажется, что любит и очень, - девочка прижалась ещё сильнее и тут же уснула.
  Посидев с дочерью ещё немного, Катя уложила её обратно в кровать.
  Свисающие с раскладушки Санины ноги, почти лежащие на полу, перекрывали проход на балкон. Взъерошенный мерно дышащий Саня торчал из спальника за холодильником.
  Под минералку, Катя ждала Санин будильник.
  Ровно в шесть под подушкой завыл телефон. Тихонечко матерясь, Саня вылез из спальника и сел на краю раскладушки. Катька протянула ему бутылку с остатками минералки. Не в почёте у Санька была газировка, но сейчас было всё равно что. Пока он жадно допивал, Катька пересела к нему и прижалась к плечу.
  Этого Саня явно не ожидал. Но он приобнял её и уткнулся лицом в её распущенные мягкие волосы. Как же он давно этого ждал.
  - Катька, я тебя...
  Она повернулась к нему.
  - Я знаю, - шепнула она и поцеловала.
   
  Часть 3
  Друг.
  Отец.
  
  Жизнь в маленьком неформальном семействе сильно не поменялась, только стало больше нежности. Пропали настроенные раньше жёсткие границы, став эталонным фундаментом семейной жизни для всех троих.
  О проблемах, связанных с совместной жизнью с Саней, Кате не давала задуматься неумолимо надвигающаяся сессия. Не жалея сил они вместе готовились к ней.
  В свою очередь Санька избавился от морального гнёта не высказанных чувств Катьке. У него началась та самая прекрасная жизнь, о которой от так мечтал с раннего детства: работа, иногда учёба, любимый человек рядом и даже ребёнок. Жизнь удалась.
  Наладившаяся совместная жизнь сильно отразилась лишь на ночной жизни: раскладушка была убрана, и Санька спал, наконец, обнимая Катьку. Засыпали вдвоём, просыпались втроём. Каждое утро Аля теперь досыпала на Саниной груди.
  Теперь в обществе Санька Катька могла позволить себе полностью расслабиться, хотя всё ещё не могла привыкнуть к присутствию мужчины в квартире и своей жизни. Но терпение и спокойствие помогли ей просто смириться, привыкнуть и получать удовольствие.
  
  "Ей стало плохо в институте, через 3 дня после Саниного отъезда в армию. Выскользнув из аудитории она почти бегом бросилась к туалету. Тошнило.
  Проблевавшись, Катька вскинулась над раковиной. Из потрёпанного зеркала на неё глядела покрасневшая, вспотевшая от натуги девушка. Пару раз Катя уже видела себя такой и никакого впечатления это на неё не произвело. Зато произвело впечатление на Маняшу.
  - С тобой всё хорошо? - спросила она, ошеломлённо застыв от увиденного в дверях уборной.
  - Да, просто стало нехорошо. Давление наверное.
  Маняша подошла к Кате, включила холодную воду и попробовала умыть девушку. Но Катя остановила её, сама набрала в ладони воды и бросила себе в лицо, забрызгав стену за спиной.
  - Вот теперь мне уже лучше, - успокоила она испуганную подругу.
  - На следующую пару пойдёшь? - Маняша сильно была обеспокоена Катькиным здоровьем.
  - Чего там у нас? История? М! В задницу этот бред. Не пойду.
  Несколько дней всё было вроде как обычно, вот только... "Господи, у меня что, задержка?" После долгих раздумий и терзаний, Катя всё же решилась сходить в аптеку. Ведь от судьбы всё равно не убежишь.
  Экспресс-тест дал положительный результат - две полоски"
  
  Сессия была сдана вовремя! Это была их ещё одна личная победа.
  На радостях, что осталась только практика, которая обещала быть лёгкой, одногруппники устроили бурный кутёж, растянувшийся на всю ночь. Такого Катя пропустить не могла.
  Сейчас же она отсыпалась после этого праздника жизни. Заслужила.
  Санька же, как и всегда, в выходной день с самого утра "окопался" в гараже. На эти выходные ребята дали ему отбой, да и Уазик уже требовал внимания. Как раз в понедельник Саня получил зарплату с небольшой, но приятной квартальной премией - Захар по своим каналам умудрился раздобыть почти свежие детали.
  В гараже было прохладно. УАЗ входил в гараж тютелька в тютельку. Гараж был рассчитан на обслуживание "Запорожца". У задней стенки стоял верстак, под которым "прохлаждались" Катькины баночные заготовки. Верстак Санёк уже завалил деталями и самопальными изобретениями.
  Перетащив инструмент, детали и жидкости, Саня махнул под капот. Работа закипела. Поменяв свечи, наконечники свечей и бегунок, Саня принялся за замену жидкостей в двигателе, мостах и коробках.
  В раздатку Саня заливал масло последней. В последний раз проверив затяжку сливного болта и протерев его тряпочкой, Санёк застыл, любуясь и восхищаясь человеческим гением, так грамотно скомпоновавшим механизмы. Машине почти сорок лет, а сносу нету - всё работает как часы. Умели же делать.
  Неожиданно его за ноги выдернули из-под машины. Дёрнувшись, Саня рассадил себе лоб о передний мост.
  - Сволочь! - крикнул ему обидчик, и Саня с радостью узнал этот низкий голос и даже попробовал податься вперёд, не смотря на рассечённый лоб, но сильный удар в лицо остановил его. - Стоило мне уехать...
  Удар.
  -... как ты к ней завалился!..
  Удар.
  -... Тварь!
  Удар.
  - Ещё и ребёнком...
  Удар.
  - ... к себе привязал!
  Удар.
  - Стой! - Саня, наконец, смог прикрыть руками голову. Затылок и правое ухо уже были подраны о шершавый асфальт перед гаражом, а лицо разбито.
  - Она ведь этого не хотела!
  Удар, и ещё один, сквозь дёрнувшиеся руки.
  - Сука, удавлю! - руки обидчика потянулись к Саниному горлу.
  Солнце засвечивало лицо обидчика, но Саня точно увидел знакомый силуэт.
  - Это может быть и твоя дочь, - прохрипел Саня, цепляясь изо всех сил за сознание.
  - Что? - Сашка отпустил друга, его колено с его груди не убрал.
  Когда зрение понемногу вернулось к Саньку, он вгляделся в лицо старого друга.
  - Это может быть и твоя дочь. Я тоже уезжал. Вернулся всего 2 месяца назад. Ждал тебя.
  - С чего мне тебе верить?
  - Ну раз уж измордовал, то уж пока поверь на слово.
  
  Катька сразу поняла, что произошло, хотя Саня даже очень убедительно соврал, что в гараже полка развалилась и завалила его.
  - Аля, собирайся. Идём гулять! - она даже не удостоила Сашку взглядом. Просто развернулась и пошла в комнату.
  - Но... - возмущение девочки из-за закрывшейся двери мужчины не услышали.
  - Спасибо, блин, - скептически поблагодарил Сашку Саня. - Не мог поменьше усердствовать?
  Они вошли на кухню. Саня сразу же взялся за аптечку.
  Хлопнула входная дверь - девочки ушли.
  - Давай помогу, - предложил Сашка, глядя, как Саня неуклюже пытается себя привести хоть в относительный порядок.
  Испоганив ещё несколько пластырей, Сане пришлось отдаться в Сашкины руки.
  - Ты чего так долго возвращался?
  - Долгая история, Сань!
  - Я не тороплюсь, а девчонки придут лишь под вечер, теперь, наверное.
  - Ты извини меня... за вот это... - Сашка собрал медицинский мусор со стола и, привычным движением, открыв дверцу шкафчика под раковиной, выкинул.
  - Да чего уж там? Я тоже первые несколько дней в Харькове вызнавал, есть у неё кто или как.
  - Я ещё вчера хотел прийти, но увидел, как ты с дочкой идёшь, и решил вначале с тобой поговорить. Кто бы сомневался, что ты окажешься тут? Это был лишь вопрос времени.
  - Иди ты! - Саня принялся за чай. - Рассказывай давай.
  
  Долгие телефонные гудки и щелчки телефонных станций не успокаивали, но, наконец, на том конце послышался голос мамы:
  - Да, Катюш, привет.
  - Мам, сможешь приехать? - Катя сразу перешла к делу.
  - Что-то случилось?
  - Не совсем, - Катя замялась. Всё же странно было просить мать о таком. - Нам нужен тест.
  На том конце воцарилось молчание. Катина мама обдумывала, как всё сделать быстро и удобно.
  - Приеду завтра вечерним. Ночью уеду.
  - Спасибо, мам.
  - Сама как? Как Аля?
  - Бывало и лучше.
  
  Ужинали поздно. Мужчины выставили маленький кухонный стол на середину кухни, так что все уместились.
  Ели молча. Гнетуще. Аля с недоверием поглядывала на Сашку./Тот в свою очередь изредка поглядывал на Катьку. Она украдкой поглядывала на обоих мужчин, но невзначай. Саня же просто не отрывался от тарелки.
  Для них настало время ожидания Катиной мамы. Сашка не понимал, почему они не сделали тест раньше. Он спросил об этом Санька, но тот уклонился от ответа.
  Уклад жизни обещал снова резко поменяться. Ни кто из них не был от этого в восторге, но по-другому видимо было ни как. Нужно было поставить точки над "i".
  Сашка уже разложил раскладушку за холодильником. После ужина мужчины взялись за уборку кухни, а Катя повела Алю умываться и спать.
  -Мам, а этот - новый - тоже останется? - робко спросила Аля, кутаясь в пушистом полотенце.
  - Сама не знаю. Как получится.
  Уложила Катька дочь сама. Убравшись на кухне, Саня хотел было пойти к ним, но Катька остановила его в дверях:
  - Не-а, Покровский, ты ночуешь на кухне.
  Ошеломлённый Саня даже не нашёлся, что возразить. Достав свою раскладушку, он поставил её на кухне так, что бы если Сашка встал куда-нибудь ночью, то обязательно споткнулся бы об него. Сашка довольно ухмыльнулся.
  "Убить его, что ли, подушкой? Так, случайно, ради профилактики. Чтоб не ухмылялся."
  
  - Ну вот и как мы её узнаем? - поинтересовался Сашка вглядываясь в толпу выходящих из здания железнодорожного Южного вокзала.
  - Интересно, как ей нас не узнать? Двое молодых людей, возраста её дочери, сидящих на капоте древнего УАЗа. Думаю, она нас найдёт быстрее.
  - Мне не хочется "пролететь". Это будет косяк!
  - Да у нас большая часть жизни, Сашка, сплошные косяки, если ты не заметил.
  - У меня-то всё было хорошо. Это ты - человек-косяк всегда был.
  - Сейчас мы общий косяк разгребаем. Если бы не ты...
  - Ты меня в случившемся обвинить хочешь?
  - Оба хороши! - перед УАЗом стояла, описанная на словах Катькой, женщина.
  Пышный бюст, кудрявые белокурые волосы, а далее... Катька была точной копией мамы вплоть до чуток задранного кончика носа, если не учитывать вышеперечисленные факты.
  - Добрый день, Татьяна Васильевна, - Саня первым спрыгнул с УАЗа и забывшись протянул ей руку для рукопожатия. - Я - Саня.
  Женщина не растерялась и ловко сунула в предложенную руку тяжёлую сумку. Саня этого не ожидал, но сумку не уронил.
  - Сашка, - дружественные связи пошёл налаживать второй. - Как доехали?
  - Нормально, - задорно ответила Татьяна Васильевна, - не померла. Поехали.
  Сашке выпала честь усаживать Катькину маму в машину, Саньке же по собственной глупости пришлось заняться погрузкой вещей Татьяны Васильевны.
  Пока ехали, Татьяна Васильевна уделяла больше внимания заоконному пейзажу и телефону, чем ребятам.
  В Харькове она до этого не бывала, не успела до напряжения отношений между Украиной и России, да и нечего ей тут делать. Она давно свыклась с самостоятельностью дочери, знала, на что она способна и слепо безмерно доверяла. Осуждать Катьку было бессмысленно - мать могла посоветовать, но не повлиять. В душе Татьяна Васильевна была радо, что у неё выросла сильная и очень своеобразная дочь.
  Во дворе Саня взялся за вещи, предоставив общение с Татьяной Васильевной Сашке. Но они оба не знали, о чём с ней можно сейчас беседовать, поэтому в квартиру поднимались молча.
  В тишине все услышали, как в квартире тренькнул звонок. Загремели звонки и знакомые расслабленные шаги. Из-за открывшейся двери выглянула Катька.
  - Проходите, - пустила она всех, без какой бы то ни было тени эмоции на лице.
  Пустив Татьяну Васильевну к дочери, Сашка с Саней попихались в дверях, протискиваясь внутрь не уступая друг другу. Имевший чуть более солидные габариты, Саня влез в дверь первым и как-то очень ловко просочился с сумкой в узком коридоре мимо обнимающихся Кати и её мамы. Закрыв входную дверь, Сашка устремился за другом.
  В прихожей борьба за место продолжилась. Согнувшись в три погибели, оба взялись расшнуровывать ботинки.
  - Трусы подтяни! - командным тоном приказала Катька позади них.
  Сашка подскочил, суетясь и оправляясь. "Салага!" - Саня спокойно продолжил расшнуровываться. И только сняв ботинки, он спокойно оправил рубаху сзади.
  Таким не хитрым образом Катька показывала маме, кто тут в доме хозяйка! Всех своих домочадцев она держала на коротком поводке. И Сашка был к этому не готов.
  Приведя себя в порядок, мужчины ретировались в ванную.
  - Чё это было?
  - Привыкнешь, - ехидно процедил Саня.
  Выгнав мужиков на кухню, женский состав до обеда ужина засел в комнате. Им было, что обсудить.
  Борясь за место на кухне, ребята взялись за приготовление ужина. Сашкин холостяцкий набор был направлен на приготовление макарон. Поднаторевший же за несколько месяцев Саня взялся за тыквенный суп по Катькиному рецепту. Фарш на котлеты крутили вместе, упорно пытаясь провернуть через древнюю мясорубку пальцы другого.
  Когда, наконец, девушки вышли из комнаты, парни сидели за уже накрытым выдвинутым столом и буравили друг друга взглядом.
  - Рты открыли, - скомандовала Татьяна Васильевна.
  Анализ первым взяли у Сашки - тот сидел ближе к двери. Ватный диск с его слюной был помещён в небольшую подготовленную заранее ни чем не приметную коробочку из-под шоколадного сыра.
  "Назад дороги уже нет" - Саня тоже покорно, как голодный птенец, распахнул рот. Его постигла та же учесть.
  - Ну вот. Результаты тебе пришлют прям из лаборатории по почте. Пришлют, Ира говорит, примерно через месяц.
  "Блин, мне месяц их тут терпеть вместе, если они раньше друг друга не поубивают!" - ужаснулась Катька.
  
  Сашка видел, что Саня упорно пытается подружить с ним Алю, но девочка упрямилась и вела себя весьма высокомерно по отношению к новому гостю. Но Саня закусил удела и безостановочно в голове моделировал безвыходные для Сашки и Кати варианты. В любом случае он сильно подставлялся, но этого он уже не боялся.
  
  Пока Сашка не устроился на работу, он усердно строил из себя домохозяйку. Оббегав в первые три дня всех друзей, и выпив всё что у них ещё оставалось, в Харькове ему делать было абсолютно нечего. Здесь его теперь держали только Катя и её дочь.
  Как-то, вернувшись домой раньше Санька с Алей, Катя застала Сашку на кухне, оттирающего в тазике старую сковороду с многолетним нагаром.
  "Ещё один! Два сапога - тапочки!"
  - Зачем сковородку мучаешь? - спросила она, готовясь ему устроить маленький разнос, если вдруг претензии будут к её вчерашнему рагу из этой сковороды.
  - Был у меня случай: мамка такой же окалиной деду лоб оцарапала, - Сашка стёр пот со лба. В некоторых местах окалина пристала почти намертво.
  - Как умудрилась? - Катя достала себе чашку под кофе.
  - Да дед бабушку ударил, а у мамы в этот момент сковородка в руках была. Не сдержалась.
  Катька смерила его оценивающим взглядом. Получалось, что Сашка готовит ей женское орудие пролетариата.
  - Лучше бы я этого не знала.
  
  Практика была 2 раза в неделю по вторникам и пятницам. Тянула сама, так как практика была на компьютерах, а у Санька с программированием была проблема.
  Таким образом, она получила двух домохозяинов. Но за неделю оба умудрились как-то ужиться, и Катьку эта проблема не трогала. О развязке их сложной ситуации она и думать не хотела. Некогда. Да и бессмысленно. Как выйдет, так и будет.
  Сашка устроился в какой-то автосервис, где-то в Индустриальном районе. В детстве он часто помогал Саньку и его отцу копаться в моторах. На четырнадцатилетие Сашке подарили мотоцикл "Иж". Опыта с лихвой хватало для такой работёнки.
  Было утро пятницы. Сашка уже убежал на работу. Собрав Алю и уложив практику, Катька громко поинтересовалась у Санька, засидевшегося в туалете:
  - Покровский, заберёшь Алю вечером? - она знала, что заберёт. Просто требовалось с её стороны формальность, а то вдруг чего.
  Ответ её удивил:
  - Nottoday (Не сегодня)! - на распев донеслось из-за двери. - Я попросил Сашку забрать её.
  Он и в правду подготовил Сашку для этого. Пару дней назад выдернул его по раньше с работы и пошёл с ним за Алей. Воспитательницу предупредил, что за Алей иногда может приходить Сашка.
  - А мы с тобой сегодня идём в кино, а после небольшой вечерний променад.
  - Вечерний променад оговаривается с тем, с кем ты на него собираешься!
  За дверью воцарилось задумчивое молчание.
  Эта его черта - решать за других - бесила Катьку больше всего в Саньке. Постоянная уверенность в том, что будет так как он сказал, не учитывая интересы других. А женщины не склонны прощать пренебрежение к себе, и особо к своему мнению.
  
  ***
  Они вышли из метро и достаточно бодрым шагом направились домой. Темп задавала Катька. Длинноногому Саньке не составляло труда держать его. Он был немного расстроен, что всё пошло не по его плану, но в целом вечер удался.
  В комнате горел свет, и Катьке показалось, что она увидала какое-то мелькание.
  Спуску Сашке Аля не дала. Комната была завалена игрушками и одеждой. Шустрая девчонка носилась по комнате, да так, что иногда её и выхватить взглядом на одном месте не удавалось. Сашка выглядел немного ухандоканным, но на ногах стоял крепко.
  - Попробовал уложить спать, но по-моему задел в ней какой-то тумблер, и его заклинило.
  - Нормально, - приободрил друга Саня, отстраняя его. - Там батарейка часа на два. Скоро выдохнется.
  Он переключился на ребёнка:
  - Александра Александровна, давайте-ка успокаиваться.
  - Покровский, хватит командовать! - тут Катька почувствовала, что уже не контролирует того, что должна. - Хватит командовать в моей квартире, и уж тем более моим ребёнком!
  Прифигевший Саня после мгновенного ступора обернулся к Катьке.
  - Кать, ты чего?
  - Ты не чувствуешь явной грани между хорошим отношением к тебе и своей наглостью. - Из неё вырывалось то, что копилось эти годы и особо последние 2 месяца. - Ты здесь не хозяин!
  - Кать... - И это была его ошибка: он протянул к ней руку, чтоб взять за локоть.
  Катька резко отстранилась.
  - Пошёл вон! - в бешенстве вскричала она.
  "Кажись не зря сковородку чистил" - Сашка боялся вмешиваться, наблюдая, чем закончится.
  В Катькиных глазах Саня прочитал железную решимость. Усугублять не стоило. Он протиснулся мимо неё в прихожую, взял с вешалки свою потрёпанную куртку.
  - Ключи! - приказала ему Катька.
  Покорно Саня выложил связку на тумбочку и вышел из квартиры.
  - Саш, закрой за ним, пожалуйста, попросила Катька устало, оглядывая разгром, учинённый дочерью.
  
  ***
  Такую возможность Сашка упустить не мог. Сюда он приехал не к Сане, а к ней. К Кате. Раз Саня так удачно нейтрализовался...
  В субботу он пошёл гулять с девчонками. Саня не появлялся, что было странно, зная его, но может оно и к лучшему. Сашка был почти уверен, что он либо в общаге, либо у себя в гараже.
  Почти весь день они втроём гуляли в парке аттракционов. В Катьке иногда просыпался безудержный ребёнок, радующийся жизни, готовый с головой окунуться в детское веселье. Из неё просто пёрла энергия.
  За мамой Аля не поспевала, но сверстникам дала бы фору. Ребёнок окончательно выдохся часам к пяти. Сашка взял девочку на руки.
  В Кременной парка развлечений не было, но родители Сашки иногда вывозили его в город, и его отец так же брал выходной, и они ходили на аттракционы. Сашка будто вернулся в детство, просто уже в другой роли. "Так вот оно каково."
  Пообедав в летней кафешке, со скудным ассортиментом, где Аля чуть не уснула, они прогулялись по набережной местного озерка и направились домой.
  В метро Аля всё же заснула.
  - Хорошо, - сказала Катька, глядя на спящую, привалившуюся к ней, дочку. - Легко будет её сейчас уложить. Ща поужинаем и положим.
  Сашка обрадовался. Вчерашнего ему с лихвой хватило.
  - Я вас провожу и отъеду. Ненадолго. Через часа полтора-два вернусь.
  - Как хочешь.
  
  
  Упились они знатно. Раздобытая Сашкой водка была успешна залакирована Катькиной текилой, а потом отполирована каким-то местным кислым винишком.
  Сашку разнесло, Катька держалась молодцом. Но всё равно оба базировались в районе унитаза.
  Таз в котором Сашка мыл сковороду и забыл очень кстати на кухне был уже использован, и сейчас Катька пыталась его отмыть. Саша восседал на закрытом "белом друге", тупо глядя в стену перед собой.
  - Блюю, - успел предупредить он.
  - Ну эй! - Катька, бросив таз в ванную, подставила ему сложенные ладошки.
  Всё в них, конечно же, не поместилось.
  - Ну вот, что за херня? - возмутилась Катька, сливая содержимое рук в раковину.
  -Катя, - в дверях ванной стоял Саня. - Выйди, - спокойно попросил он.
  Не лишённой грации, но всё же слегка неуверенной, походкой она вышла в прихожую. Ноги сами понесли её на кухню к тамошней раковине.
  Друга Сашка даже не заметил. Войдя в ванную, Саня закрыл дверь на щеколду и принялся в начале за ванну.
  - Катьку он решил перепить у неё дома, - буркнул он Сашке, включая тепловатую воду.
  - Почему бы и да? С тобой-то не попьёшь, трезвенник несчастный.
  - Дурень! На её территории Катьку практически не победить.
  - Ты просто не умеешь, - Сашка уткнулся головой в туалетную бумагу.
  Держатель жалобно затрещал. Так его ещё не использовали.
  Пока ванна наполнялась, Саня раздел Сашку до трусов. Тот не сопротивлялся. Всю его одежду Саня запихнул в ведро с грязным бельём.
  Когда ванна наполнилась на половину, Саня перегрузил друга в воду. Тот блаженно растёкся по дну, а Санёк принялся убираться на полу.
  - Вот те на! - закончив уборку, Саня заглянул не утонул ли там Сашка.
  Вода в районе пояса друга пожелтела.
  - Упс!
  - Утопить бы тебя в этом... - Саня принялся за трусы.
  - Э, какого хрена? - возмутился Сашка, уже чутка начавшись трезветь.
  - Да заткнись ты, спиртоперерабатывающее предприятие! - снисходительно прикрикнул Саня, стягивая с вяло барахтывающегося тела последнее бельё.
  Постирав трусы, Саня вынул уснувшего друга из ванны, обтёр своим полотенцем, а потом и укутав, понёс его в комнату. Сашка был мощного телосложения - он когда-то занимался кик-боксом и мускулатура была развитой.
  В кромешной темноте Сашка был положен на диван. В слепую в ящике шкафа Саня нашёл свои трусы и вздел их на друга. "Вот этот засранец удивится с утра, обнаружив на себе этот "десантный парашют" - съехидничал про себя Саня.
  Принеся другу вымытый алюминиевый тазик, Саня закутал Сашку в одеяло. Проверил Алю - спит. У ребёнка явно будет удивительное утро.
  Забрав постиранное бельё друга из ванной, Саня понёс его на балкон, но застрял в дверях кухни, опершись на косяк. Катька спокойно сидела на своём излюбленном месте с чашкой горячего растворимого кофе.
  - Чего? - Саня опять не отрываясь ловил каждое её движение взглядом.
  - Любуюсь, - как и раньше ответил он.
  - А это что? - Сане пришлось стыдливо спрятать Сашкины трусы.
  - Да так. Ложись спать говорю.
  - Я сама решу, Покровский, что и когда мне делать, - Катьке нужно было бухтеть. И Саньку сейчас это было на руку. Пущай высказывается. - К тому ж ты, небось, положил Чирикова на мою постель.
  Спорить Саня не стал. Просто прошёл на балкон, вспомнив как в первый день после возвращения так же вешал свои вещи, и взялся за свою раскладушку.
  - Если ты так пытаешься напроситься на ночёвку...
  - Если б я пытался, я бы напрашивался, - Саня поставил раскладушку к батарее.
  Из прихожей он принёс грязную. Но ещё не открытую бутылку миниралки. Он вообще-то, придя сюда, думал, что уже все спят, хотел просто набрать себе воды в бутылку из-под миниралки, купленную ещё отцом. А вон как оно вышло.
  Под немного плавающим взглядом Катьки, Саня выпил стакан воды и поставил к раскладушке большую пустую кастрюлю. После чего, пожелав ей спокойного сна, ушёл. Щёлкнул замок, закрываясь с наружи.
  Конечно же, Саня сделал себе ещё один комплект ключей от квартиры заранее. От него ничего другого ожидать было нельзя.
  Залпом опустошив остатки кофе, Катька печально глянула на свою хлипкую постель на эту ночь.
  
  Уже начало смеркаться, когда Сашка дошёл до гаражей. Какой бокс был Санькин он точно не помнил и искал открытые. Он уже нашёл несколько, но это были не те гаражи. Увидев очередные ворота без замка, Сашка решил, что это последний гараж и если тут он не найдёт искомое, то поедет к каким-нибудь знакомым.
  Открыв дверь, он с радостью увидел Уазик Покровского.
  - Сань, ты тут?
  Машина резко дёрнулась.
  - Сашка, блин! Напугал. Заходь.
  - Где у тебя тут свет? - Сашка перетупил порог и закрыл дверь, погрузив тем самым гараж в кромешную тьму.
  - Ща, всё буде.
  Саня вылез где-то за машиной. Щёлкнул тумблер, и у задней стены зажглась длинная ртутная лампа.
  Еле протиснувшись вдоль борта автомобиля Сашка вышел к другу. Откидной борт багажной двери скрипнул под весом второго человека.
  - Сам ушёл или тоже выгнала?
  - Думаю, не выгнала бы, но успел до её подъёма уйти. А чё вчера было?
  - Где ж ты весь день был тогда? - Катька к 12 встаёт как штык. Или она дала возможность Сашке смыться незамеченной, но это было на неё не похоже, или её всё ж накрыло утром, что было более вероятно. Катька часто страдала от давления.
  Внутри Санька начала подниматься волна беспокойства за подругу.
  - Пытался вспомнить, что вчера было, и почему это оказалось на мне: - Сашка вытащил из кармана лёгкой куртки Санины труселя.
  - О, а я-то их обыскался, - Саня быстренько вырвал у Сашки бельё и бросил в машину. - Совсем ничего не помнишь?
  - Не, ну урывками, но не чётко.
  - Ничего, с возрастом это, говорят, проходит, - успокоил Саня, - года через два после такого вообще ничего помнить не будешь. Как и не было.
  - Иди ты, - Сашка пихнул другу.
  Оба покатились со смеху. Вот чего они уж точно не помнили, когда последний раз вот так вот сидели обсуждая, шутя, "без купюр" и границ.
  - Самое интересное, чего нам теперь делать? Может пойдём на поклон к Екатерине Игоревне? Извинимся?
  - Сейчас не получится, оборвал порыв Саньки Сашка. - Она на дне рождении у знакомого.
  - Как? А Аля с кем?
  - Наверное подруге какой отвезла. Дома их нет. Свет в квартире не горит. Я проверял.
  - Блин! Где они празднуют?
  - Катька говорила что-то про Безлюдовку и что может купаться будут.
  В какое-то мгновенье Сане хотелось на это наплевать, дать Катьке самой вляпаться в какую-нибудь историю, и чтоб сама выпутывалась. Но это мгновенье прошло. Он просто уже не мог не быть с ней, нужен он ей или нет.
  - Открывай ворота. Визуально найдём.
  
  Андрей, на чей день рождения была так любезно приглашена Катька, жил в одноэтажной деревянной хате с резными наличниками на окнах. Приусадебный участок был небольшим, но места для огородика и лужайки для тусовок хватало. Две клубные колонки сотрясали квартал мощнымспидкором. Народу было полтора-два, не больше. Массивный стол, конечно, не ломился от еды, но закусить было чем - другое народ кажется и не интересовало.
  Отточенная выдержка к алкоголю делала честь Катьке. Она видела, как кто-то, не столь крепкий, как оставшиеся в саду, спит в кустах смородины, разделяющих лужайку и огород. Налив себе домашнего яблочного сока, чтоб разбавить в себе уже выпитое, она огляделась. Всё немного приятно расплывалось, но чёткость периодически возвращалась к объектам.
  В тарелке лежали недозрелые пожёванные лимоны с солью - взамен лайму, который взять было неоткуда, - которыми закусывали нечто отдалённо напоминающее текилу. Изврат конечно, но за неимением лучшего...
  - А ты неплохо держишься, учитывая количество употреблённого, - рядом с Катькой на стол непринуждённо облокотился парень, потянулся за водкой. - Хотя здесь откровенное дерьмо. Разбавляют как суки. Не то что раньше.
  Катька поставила и свою гранённую рюмку, рядом сего. Парень тут же наполнил и её. Они чокнулись.
  - Антон, - представился он, с неприличным интересом оглядывая Катькино платье, в котором она напоминала советскую школьницу.
  - Екатерина, - она не обратила на это внимание. Не захотела обращать.
  С каждой фразой Антон приближался к ней чуть ближе. Катька что-то отвечала, но это было неважно. И вот она уже в объятиях Антона. "А почему собственно нет? Я свободный человек."
  Рука Антона начала бегать по Катькиной спине, ища молнию платья. "Не, пацан. Так не пойдёт!"
  - Отпусти, иначе сильно пожалеешь! - но вторая рука Антона не дала ей вырваться.
  Пинок под рёбра в каменный пресс ничего не дала.
  Неожиданно, именно в тот момент, когда Антон ухватил, наконец, за собачку молнии, между ними что-то вклинилось.
  "Ого!"
  Вскрикнув, Антон, пытавшийся снова поцеловать Катьку, клацнув зубами и отпустив молнию, отскочил от девушки. Между ними, полностью загородив собой Катю, встал Саня. В его глазах чётко читалось: "Моё! Тронешь - убью!"
  - Это кто это у нас нарисовался?
  Саня не шелохнулся.
  - Покровский, какого хрена? - Катька была недовольна появлением ещё одного ухажёра.
  А он всё буравил Антона взглядом.
  - Не хочешь по-хорошему? - последний раз приветливо поинтересовался Антон, под появление трёх парней у него за спиной, явно не просто так тут находившихся.
  "Не плохо!" - Саня немного напрягся, но и ухом не повёл. Если начнётся махыч, то все огребут, кроме, как он надеялся, Кати.
  - Ну что ж. Парни!
  Парни были невысокие, но оценить их физические способности навскидку оценить было невозможно. Они "обтекли" Антона и, разминая кулаки, попёрли на Катьку с Санькой.
  Стремительно Сашка зашёл к ним с правого фланга. Два точных удара, и два приспешника Антона рухнули. С третьим Сашке пришлось сцепиться.
  Явно не ожидавший такого Антон был вынужден уворачиватьсяот пошедшего в контрнаступление Санька.
  Налив себе ещё сока и пробормотав что-то похожее на "Мужики-козлы", Катька молча наблюдала за тем, как шестеро мужиков дерутся из-за неё.
  Оклемавшись от Сашкиного налёта парни усердно помогали Антону. Сам же Сашка оказался повален своим соперником, и тот душил его. Санька схватили за руки и растянули, к удовольствию мордовавшего его, Антона.
  Налив себе ещё водки - для храбрости - Катька не закусывая выпила.
  Тонкопалая рука уверенно легла на плечо Антона. Тот, не сразу этого заметив в пылу, обернулся и тут же получил сокрушительный удар в лицо. Парень, удерживавший правую руку Санька, почти тут же получил следующий Катькин хук.
  Почувствовав частичную свободу, Саня одним ударом освободил левую руку. Сваленный им парень, споткнувшись о Сашку и его оппонента, перекатился через них.
  Ударом ноги в лицо душителя, Саня освободил Сашку и поднял его.
  - Сучка! - Антон пытался достать Катьку, но она ловко уворачивалась.
  Даже будучи сильно нетрезвой, она умудрялась сохранять неплохую координацию. Несколько соревнований по боксу тоже даже вспомнились на нетрезвую голову.
  Антон таки дотянулся до Кати, до её длинных волос. И тем самым подписал себе приговор. Мощный апперкот в челюсть снизу отправил его в многострадальную смородину.
  Не успел Антон хоть коснуться веточки несчастного куста, как во дворик ворвался кто-то и истошно заорал:
  - Хлопцы, менты! Текаем!
  Начался хаос. Обступив Катьку, парни не дали ей ринуться со всеми.
  На улице послышались удары и крики. Толпа праздновавших столкнулась с милицией.
  - Через забор! - потянул друзей за собой Сашка.
  Чирик запросто взобрался на забор и протянул Катьке руку.
  - В платье! Издеваешься? - возмутилась Катька. Боевой порыв прошёл, в ней снова проснулась женщина.
  Бой шёл уже близ калитки.
  - Сашка, прыгай! Я тебе её перекину.
  - Что? - Саня не дал Кате начать ругаться или сбежать, заграбастав её и взяв на руки.
  Забор был высотой метра два с половиной. Спрыгнув, Сашка приготовился ловить "тело":
  - Готов!
  Рывком Саня бросил Катьку через забор. Спину прострелила нестерпимая боль.
  - Ты как? - спросил Сашка у съёжившейся от страха у него на руках Катьки.
  Она открыла глаза, спустила с него ноги на землю, встала, оправила платье.
  - Жива, спасибо.
  - Саня, давай быстрее.
  Неуклюже Саня залез на забор. В этот момент во двор ворвался первый силовик. Саня с Захаром успели обменяться секундным взглядом, и Саня рухнул за забор.
  
  Остановились они только на пристани. Катька шла в Сашкиных кедах, поскольку бежать на шпильках было невозможно.
  Умывшись, они сели на пристань: Саня слева от Кати, Сашка справа. Небо было чистое, звёздное. Вода тихо плескалась под самодельным деревянным пирсом, сделанным из грузовых поддонов.
  Такие маленькие приключения, выпадающие людям, объединяют. Пусть может ненадолго, пусть завтра может всё станет по-прежнему, но сейчас они были едины.
  От ночного холода Катька начала трезветь и мёрзнуть.
  - Покровский, где твой Уазик, - Катька нервно заёрзала между пацанами.
  - Знойная женщина замёрзла? - удивился Сашка.
  - Сашк, пригони, а? - Саня через Катьку протянул Чирикову ключи.
  - Меня, между прочим, сейчас чуть не задушили. Не думаю, что сесть за руль сейчас - хорошая идея.
  - А мне мозгом все стенки черепной коробки забрызгали.
  - Тогда они хорошо постарались: такой мелочью покрыть такую большую площадь...
  - О господи! - Катя выхватила болтающиеся перед ней на Санином пальце ключи от машины, чуть не уронив их в воду, и встала. - Где?
  Сашка было хотел усомниться, что нетрезвая девушка за рулём не сильно лучше "человека с размазанными мозгами", но Саня бросился к нему, зажал рот, едва не скинув его в воду.
  - Там, - Саня указал на высокие кусты на берегу, - "рояль в кустах". - Сашка брыкнулся. - Тихо ты, - зашипел ему Саня, так что Катя уже его не слышала. - Знаешь, как долго я ждал, чтобы она села за эту машину? Пусть хоть так.
  
  Спирт жёг, но Саня не дёргался, пока Катька обрабатывала его лицо. Сашка отпаивался чаем с лимоном (который он умудрился спереть с празднества).
  На востоке уже заалело.
  - Ну, не первоначально, конечно, но сойдёт.
  Глянув на Санька Сашка прыснул от смеха.
  - Совсем прикол? - Сане было уже всё равно, что у него на лице, от усталости.
  Йод и свернувшаяся кровь сгустили брови, а опухшие скулы придали глазам азиатский разрез. В общем, выглядел он как казах или монгол.
  На шее у Сашки проступали следы пальцев его обидчика, бледность уже сошла, но под глазами вздулись синяки, выделявшие глазницы.
  Растрёпанная Катька осмотрела своих мужиков.
  - Так, ложитесь спать. Доброй ночи, - благословила она их и загрузилась в ванную.
  
  Через 3 дня стоять у станка было уже невозможно. Спина болела постоянно, иногда просто взрывалась болью. Ноги сводило до немыслимых судорог.
  Из последних сил Саня днём среды пришёл к заводскому врачу - благо был уже не тот алкоголик, лечивший в прошлый раз его руку. Осмотрев спину, врач сел рядом с пациентом.
  - Я не эксперт в таких делах, не хирург, да и без исследования ничего точно сказать не могу. Обезболивающих я Вам дать не могу - их просто нет.
  - Что, мастерить себе инвалидное кресло? - Саня щупал больное место, чуть выше крестца.
  - Думаю, что рано, - врач был сед, сухой, худой, поживший. По заводу ходили байки, что он раньше работал патологоанатомом в каком-то медицинском центре. Говорили, что он ушёл, когда работы стало слишком много. Не из брезгливости к работе, нет. Привозили мобилизованных. Страшных, изуродованных. - Я могу позвонить одному знакомому, может он сможет Вам помочь, только я не знаю, сколько это может стоить.
  - Давайте попробуем, - спину опять прострелило.
  Врач сел к себе за стол и взялся за простенький телефон. Через минуту ему ответили.
  - Дава, здравствуй... Да, видно богатым буду, но не в этой жизни видно. Слушай, мне тут твоя консультация нужна. Скорее даже помощь. Я сейчас на заводе у брата батрачу. У нас на носу государственный заказ. Народу в обрез, а тут у наладчика-АТОшника спину схватило. Я думаю у него там осколки. Это по твоей части. - Ему по-деловому заговорили в ответ. - Хорошо, он постарается, Дав. С меня заскочить, пока жив.
  Положив телефон, врач оценивающе посмотрел на Санька.
  - Твой участок самый важный на заводе сейчас, - уже совершенно по-другому деловито заговорил он. - Времени найти тебе квалифицированную замену нет. - Саня понял, что врач - каким бы простоватым не казался - имеет не последнее место на заводе. - Если с государственным заказом не прогорит, то может премия покроет твоё лечение, но ты, парень, нужен нам живой и хоть как-то здоровый. Вот адрес, - он написал на бумажке: "Пушкинская 80". - Дава там главный. Мировой мужик. Пообещал сделать, что сможет. Только машину за тобой прислать сейчас не может. У них 2/3 подвижного состава поломано. Сам доберёшься?
  - Куда ж я денусь? - Саня с трудом встал.
  - Но смотри, если ты гос-заказзакосячишь, я тебя этими самыми руками расчленю и пойду на вокзальную площадь торговать твоим мясцом. Совесть не замучает, мне тоже детей кормить, - без тени шутки процедил врач.
  Видно не врали про его предыдущую работу.
  
  
  ***
  Давид Остапович был главным хирургом Института патологии спины и суставов. Осмотрев Санины шрамы, он вспомнил подобные ранения, виденные им в Афганистане.
  Пухлая мед-сестра принесла им рентген. Снимок был мутным - ресурсов для более чётких рентгенов не было, да и оборудование уже переслужило два, а то и три, срока. Но на снимке явно виднелись белые точки - осколки мины.
  Всмотревшись в снимок, Давид Остапович нашёл, что искал.
  - Часто занимаетесь физическими нагрузками?
  - Нет, - повинился Саня.
  - Что-нибудь в последнее время тяжёлое поднимали?
  - Ну как тяжёлое, - замялся Саня. - Килограмм пятьдесят рывочком через забор перекинул.
  - Поздравляю. Этот "рывочек" вогнал тебе осколок меж позвонков. Он-то и задевает нерв. Нужно удалять.
  - Сможете? - Саня всматривался в свой рентген.
  - Попробуем. Сегодня же ложитесь в стационар. Подберём дозы лекарств. Завтра попробуем провести операцию. Пара дней на реабилитацию.
  - Домой съездить не успею? - Саньке вдруг дико захотелось увидеть Алю с Катей.
  Он вдруг снова почувствовал ту беспомощность, испытанную в госпитале, когда ему сказали, что он больше не может ходить.
  - Нет, - жёстко сказал врач. - Сестра, отведите его в приёмную и оформите.
  
  "Из их укрытия была видна изрытая взрывами взлетно-посадочная полоса. Вдали виднелся рваный силуэт международного терминала аэропорта, возведённого к чемпионату Европы по футболу в 2012 году. От былого величия не осталось и следа.
  Низкие свинцовые тучки поливали окраины Донецка мелким дождиком, пробирающимся во все щели.
  Прострелянная со всех сторон бетонная коробка была плохой защитой от всего: дождя, ветра, сепаратистов, своих.
  Спартак они не взяли, от основных войск взвод был отрезан, связист убит. Хуже и не придумать нельзя было. Они просто ждали, кто смерти, кто плена, кто спасения.
  Вечерело.
  - Есть там кто? - тихо прозвучал усиленный рупором голос издали.
  Сашка не увидел, кто рыпнулся, но дурака быстро скрутили.
  - Если есть - выходи по одному с поднятыми руками. Если нет, то Серёг, долбай эту херню к чертям.
  - Есть! - заорал кто-то. Послышался звук удара и упавшего тела.
  - Переговоров с сепаратистами не ведём! - крикнул Герасим - худой, горбоватый парень. Патриотизм у него пёр "из всех щелей".
  - Как хотите, - послышался характерный звук автомата заряжания танкового орудия.
  - Стойте! - заорал сержант - единственный из них контрактник. По совместительству он же остался и командующим сейчас взводом.
  Герасим схватился за автомат, но Герук, стоящий рядом, остановил его.
  - Бойцы, слушайте меня, - сержант не сводил взгляда с Герасима. - Кто не хочет жить, может остаться. Бессмысленно проливать вашу кровь я не желаю. - Его бледность выделялась даже во тьме: - В плену для нас нет ничего позорного. Мы на своей земле. Наша задача - сохранить сейчас человеческие ресурсы, для продолжения борьбы. Сегодня и так много наших полегло. Повторяю, я ни кого за собой не веду.
  Он положил пистолет и пошёл в сторону, откуда говорили в рупор. За ним потянулись тени бойцов.
  - Пойдёшь? - спросил Герук у Герасима.
  - Нет. У нас пулемёт остался. Узнаю, где эти сволочи окопались и отыграюсь.
  - Я с тобой.
  Разрядив автомат, Сашка одним из последних покинул здание. Идти пришлось метров четыреста. В кустах стояли трое сепаратистов. Двое проверяли и изымали у сдавшихся оружие, третий держал всех под прицелом ручного пулемёта.
   Руки стянули пластиковыми хомутами.
  - Ну, вроде всё, - здоровенный ополченец опустил пулемёт и взял в зубы цигарку.
  Вспышка зажигалки осветила его лицо.
  - Ложись! - Сашка бросился к нему и сшиб плечом с ног.
  Пулемётная очередь легла чуть правее их.
  Метрах в ста левее раздался танковый залп, разнёсший в пух и прах их бывшее укрытие."
  
  ***
  - Пришёл, - Саня уже не ожидал, что Сашка придёт.
  Друг проигнорировал наезд.
  - Я ещё и с твоим врачом поговорил.
  - А документы на моё захоронение ещё готовить случаем не начал? - хихикнул Саня. Он был безумно рад видеть Сашку. Люди всегда рады видеть знакомых, когда завтра жизнь может вывернуться на изнанку.
  - Откуда у тебя страховка здоровья?
  - Чего? - Саня приподнялся на локтях.
  - Врач пробил твои медицинские документы. У тебя есть страховка на случай несчастного случая за границей.
  - Наверное наследие Славика. Сейчас она мне всё равно не поможет.
  - Ты смотри, а то выяснят твоё прошлое, - Сашка с недоверием покосился на соседей Санька по палате.
  Саня отмахнулся. Ему было уже всё равно. У него в лице Сашки была подстраховка для Кати - одна она не останется.
  - Чирик, Катя знает?
  - Нет, - ухмыльнулся Сашка. - Сказал, что ты экстренно уехал к деду.
  -Тоже вариант.
  
  "-Пусть он вспомнит девушку простую.
  Пусть услышит, как она поёт.
  Пусть он землю бережёт родную,
  А любовь Катюша сбережёт.
  В каску прилетел комок земли. Саня обернулся.
  - Не боишься коммунистические песенки напевать? Вдруг начальник снова услышит, - поинтересовался Славик, занимавший соседнее ответвление окопа.
  - Пущай подавится, - Саня вернулся к созерцанию поля.
  - Дурень - ты, Санька. На рожон всегда лезешь.
  - Сам же лезу. Тебе-то чего, Карпат?
  - Тебя он замочит, а копать-то нам! Опять ты не подумал.
  Ответа не последовало.
  Через минуту Саня снова заскулил "Катюшу". Каждый раз затягивая эту несложную фронтовую песню, он переносился далеко от полей и деревень Донбасса на окраину чужого ему Харькова. К той, ради которой пытался вырваться из этого ада на родной для него земле."
  
  
  ***
  Несколько раз ему казалось, что он выныривал из бреда. Но Саня был не уверен. Ему казалось. Что на неудобном стульчике рядом с его постелью сидела Катька с книжкой в руках.
  Прооперировали его только в ночь с четверга на пятницу, и окончательно от наркоза Саня отошёл только к вечеру пятницы. Левую ногу покалывало. Правая не чувствовалась, но каким-то подсознанием Саня знал, что всё прошло успешно. Швов он не чувствовал, но там, где резали болело.
  Катька и в правду сидела рядом. Движения давались тяжко, но Саня протянул к ней руку. Она оторвалась от книги и недоумённо посмотрела на его ладонь.
  - Дай, пожалуйста, руку, - голос был будто непроснувшийся.
  - Зачем?
  - Мне это сейчас нужно.
  После секундного колебания, она всё же взяла его руку. Это прикосновение словно дало Саньку сил. Поглаживая мягкую кожу кисти на тыльной стороне большим пальцем, Саня чувствовал, как ему не хватало прикосновений, к которым Катя была так чувствительна. Такие мелочи, но столько значили для них.
  - Я рад, что ты тут, - он улыбнулся, глядя в бесконечно любимое лицо. Ему не хотелось, чтобы она видела его слабым, беспомощным, но её присутствие подстёгивало.
  Катя просто пожала плечами. Если б кто-то другой из её знакомых оказался бы в больнице, она бы тоже приехала... если б знала. Сашка ей ничего не сказал. Они выбросил бумажку с адресом больницы вместе с другим карманным мусором. Но бумажка выпала и валялась под шкафом с мусорным ведром. Аля "заиграла" скомканный листочек, и он переместился на Катькин стол. Собираясь на практику сутра, девушка нашла комок с адресом и хотела уже выкинуть, го в последний момент решила узнать, что ж по этому адресу. По первой же ссылке в интернете Катя всё поняла.
  
  Уйти до закрытия Катя не успела, да и неходячего ещё Саньку бросать на ночь ей не хотелось.
  Спать в больнице она не хотела. Думала, что всю ночь просидит с книжкой, но, проснувшись среди ночи, Санька обнаружил её спящей сидя на стуле.
  - Хей, - он погладил Катьку по плечу. - Катюш.
  Вздрогнув, она проснулась и отстранилась.
  - Ложись ко мне, - он подвинулся, освобождая часть постели.
  Кровать была достаточно широкой. Чтоб двое поместились. Но Катька оставалась сидеть.
  - Макарова, - Саня позволил себе чуток разозлиться, для профилактики, - хорош выёживаться. Тебе завтра с гиперактивной дочерью весь день, небось, сидеть-гулять. Ей мать в виде вялой селёдки нафиг не нужна!
  Кажется её задело сравнение с рыбой, но она всё же легла на краешек постели. Саня отвернулся от неё, чтоб не мешать девушке, но выждав минуту, после того как Катька мерно задышала, он повернулся к ней и приобнял.
  - Руку убрал. - угрожающе пробормотала Катька.
  - Спи давай.
  
  Как только было возможно, Саня отправил Катьку домой. Положить Алю Сашке может и удалось, но утреннюю программу девочки Сашка рисковал не потянуть. Одному, конечно, сидеть было не в кайф, но за Альку Санька беспокоился больше, чем за себя. К тому ж у него было ещё дело, о котором Кате знать не следовало.
  Захар не сразу взял трубку.
  - Здрова. На этих выходных и возможно на следующих не могу ехать. Я в больнице сейчас.
  - Они до тебя добрались? - обеспокоенно спросил силовик.
  - Кто?
  - Те с кем ты в Безлюдовке дрался.
  - Не, у меня ранение осложнилось. А чего там?
  - Короче, кажись ты с националистами поцапался. Заяву на тебя писать не стали, но они могут тебя искать. Короче, возможно ты влип.
  - Неплохо, - расстроился Саня. Только баданий с националистами ему сейчас не хватало. - Ну, если что, ты ж меня прикроешь?
  - Как? Нам бы с этими уродами самим ужиться. Ладно, не кисни, чего-нибудь выдумаем. Лечись давай. Надеюсь, эти ублюдки вас не найдут.
  - Я тоже. Спасибо, что предупредил.
  
  Сашка заехал за ним с утра. Взобраться в Уазик с костылями было неудобно. Зато носиться по заводу, по полупустым цехам - одно удовольствие. Иногда даже удавалось костылём запустить станок, стоя рядом с другим станком.
  Во вторник вечером со всем рабочим составом цехов провели планёрку и рассказали про государственный заказ. Предстояло делать комплектующие для другого производства. Позор, конечно, для предприятия, способного обеспечить полный цикл производства почти всего что угодно: от сырья до готовой продукции; но это было хоть что-то.
  Костылями так же было удобно подставлять подножки, что Саня и попробовал пару раз на Сашке и разок случайно на Катьке. Но всё же ходить с костылями было жутко неудобно. В гараже Саня нашёл старую клюку и привёл в порядок. Ходить стало больнее, но ему не привыкать.
  
  В пятницу Саня "уковылял" с работы пораньше. Выдали задержанный аванс. А заказ должен был начаться с понедельника.
  Начало лета выдалось дождливым. Да и само лето обещало быть таким же.
  Идя по улице с клюкой и старым зонтиком, Саня жалел, что у него нет длинного плаща и шляпы. Был бы такой антураж. Отряхнув от воды зонт в подъезде, он было хотел войти в лифт, но кое о чем вспомнил.
  Почту обычно забирала Катя. Она вела хозяйство, оплачивала счета, следила за квартирой. Мужики де просто сдавали ей большую часть зарплат. Все были довольны. Счета же приходили всё ещё по почте.
  А когда-то, давным-давно, когда они все ещё учились вместе, Саня на Новый год сунул Катьке в почтовый ящик шоколадку. Тогда ещё просто так. Поднять знакомой настроение.
  Сейчас у него была шоколадка. Почтовый ящик не закрывался. Так уж повелось. Боясь сломать плитку, Саня открыл ящик и с удивлением обнаружил в неё объёмный конверт. Поменяв конверт на шоколадку, Саня принялся за изучение конверта. Город отправления: Орёл, Российская Федерация; но адрес на Татьяны Васильевны.
  Замучили сомнения: вскрывать - не вскрывать? Если это личное письмо Катьке от кого-то из старых знакомых, то Саня рисковал попасть в весьма неудобное положение. Если же результаты теста...
  Катин старый телефон был с интернетом. Наплевав на своё ретроградство, Саня начал разбираться. По адресу бульвар Победы 10 в Орле располагался медицинский центр.
  Сомнений по поводу содержания конверта уже не было. Вот только теперь загрызла совесть по поводу Сашки. Но ждать ещё сил не было. Саня вскрыл конверт.
  
  Уазик резко затормозил у неприметного запылённого автосервиса. Скособочено Саня вылез из-за руля. Всё же УАЗ не самая мягкая машина, особенно после операции на позвоночнике.
  Открыв дверь ворот, Саня тут же увидел Сашку, копающегося под "Фольцвагенном Пассатом" на подъёмнике.
  - Сашка вылезай! Есть разговор.
  Удивлённый Сашка вышел из-под машины.
  - Чего случилось?
  - Есть место, где мы можем поговорить? - Саня выглядел не то нервно, не то расстроено.
  - Иди в офис. Я сейчас приду.
  Офисом была бытовка обшитая проф-листом. Сашка пришёл через минуту, вытирая руки бумажным полотенцем.
  - Чего такое?
  - Результаты теста пришли, - друг достал из-за пазухи конверт и протянул Сашке.
  Занервничав, Сашка заглянул в бумаги. Сразу стало ясно, от чего Саня был сам не свой. Он и сам боялся содержания бумаг. Было у него то, чего он не рассказал Кате с Саньком.
  Результат теста: Алиным отцом являлся Сашка.
  Мозг Сашки лихорадочно заработал. Перечитав листы, он посмотрел качество печатей и бумаги, перечитал ещё раз.
  - У тебя есть люди. Которые могут подделать документы? - вдруг спросил он.
  - Есть, - машинально ответил Санька.
  - Поехали, будем на тебя отцовство переделывать!
  - Что? Ты с ума сошёл?
  - Нет. Сань. Всё не так просто, как ты думаешь.
  - Ты испугался, что ли? - Саня его не понимал.
  - Ещё раз назовёшь меня трусом, я опять разобью тебе лицо. - Сашка не знал с чего начать, а тут ещё и Санька его перебивает.
  Это было не так-то и легко. Да Сашка и вообще не думал, что ему придётся это рассказывать. Он был уверен, что Алин отец Саня и это просто не всплывёт. Но вон оно как повернулось.
  - Сань, я женюсь.
  Лицо Сани вытянулось.
  - Ну ты и быстрый. - изумился Покровский.
  - Ты неправильно понял.
  Сашка глубоко вздохнул и начал:
  - Когда я был в плену, заболел. Бронхит с осложнением. В изоляторе мед-сестра предложила мне план, чтоб меня спасти. Её двоюродный брат был начальником тюрьмы, где меня содержали. Мы сказали, что любим друг друга, и я хочу остаться в Республике. Меня перевели в инфекционную больницу. Это принесло пользу и мне и ей. Её перевели в инфекционку работать - "выхаживать меня". Лечить пленных - не самое великое удовольствие, знаешь ли. Но пошло-поехало. И, ты ж знаешь, что я всю жизнь искал ту единственную - свою, - с которой мог бы прожить всю жизнь. И вот в ней я нашёл эту женщину. И это не наша Катька.
  Помотав головой, Саня вроде как-то смог уложить это в голове.
  - Но я всё равно не понимаю, что тебе мешает быть отцом Али? Ты ж тут не просто так? Поссорились?
  - Нет, отпустила попрощаться. А тут ты со своим тестом, блин! Ты думаешь, я бы тебе не уступил, учитывая, как ты привязался к девочке?
  - Тесть я делал не для себя. А для Кати. Спокойно могу воспитывать не моего ребёнка.
  - Я знаю. А я не могу платить алименты. Учитывай коварство нашей государственной машины. От этого будут одни проблемы, если я признаю Алю. А ты их точно вытащишь. Я не потяну "оба фронта". Да и к тому же... Сань, я скоро стану отцом.
   
  Часть 4
  Национально
  
  "Маленький зал бракосочетания ЗАГСа Кременной был, как всегда, украшен и по-домашнему уютен.
  Народ тихонечко галдел. Метрдотель произносила речь перед новобрачными.
  Сашка заметно нервничал. Пот стекал по виску. Вдобавок было очень жарко.
  - Есть ли здесь те, кто видит препятствия для этого брака? - произнесла формальную фразу метрдотель, выдержав паузу.
  Секунда напряжения, но ни кто ничего не сказал. И хорошо.
  Повернувшись к невесте, Саша улыбнулся. Невеста держалась гордо, прямо, статно.
  - Чириков Александр Степанович, берёте ли Вы Макарову Екатерину Игоревну в законные жёны?
  - Да, - серьёзно и громко, чтоб слышал каждый в зале, ответил Сашка.
  - Макарова Екатерина Игоревна, берёте ли вы Чирикова Александра Степановича в законные мужья?
  - Нет! - раздалось истошно из конца зала под оглушительный грохот дверей.
  В зал ворвался растрёпанный Саня. Бегло оглядел зал.
  - Как же ты задолбал! - Саня ещё не успел сделать и шага, а Сашка уже поднял пистолет.
  Грянул выстрел"
  Саня дёрнулся, просыпаясь, и всё же разбудил Катьку.
  - Ты чего? - сонно спросила она, глядя на силуэт взмокшего, тяжело дышащего парня.
  Чуток успокоившись, Саня откинулся на постель и приобнял Катьку, уткнувшись ей в висок носом.
  - Ничего особенного, - успокоил он и так всегда спокойную Катьку. - Опять кошмар приснился.
  
  Документы Сашка переделал за одни выходные, сделав, таким образом, Саню отцом Али.
  Практику Катька закрыла в следующий вторник. Мужики устроили маленькое празднество, на котором ей и сообщили о "результатах" теста.
  В четверг Сашка уже уехал в Донецкую народную Республику к жене. Ему было стыдно перед Катькой, что он не сообщил ей в самом начале, что просто приехал её проведать, но ситуация потребовала. И смех, и грех.
  Теперь Катька, Аля и Саня зажили как и прежде. Катька снова нашла силы простить всё нерадивому Саньку вся, но иногда едко подкалывала.
  Государственный заказ на заводе с горем пополам, немного сорвав срок, но не по вине Саньки или завода, был выполнен. И Саня решил свозить семью в деревню, пока в приграничной зоне было относительно тихо. Катька согласилась. Она и сама не привыкла в каникулы и праздники сидеть дома, но всё же хотелось на море. Но в их положении выбирать не приходилось.
  
  Вещи были собраны и частично даже погружены ещё с вечера, Катьке только оставалось залить термосы и сделать бутерброды в дорогу. Обычно хлеб у них ни кто не ел, да и хлебом-то то, что сейчас продавали, назвать было нельзя.
  Но Алю и Санька нужно было чем-то кормить в пути, и Катька погнала последнего в магазин.
  Дышалось на улице легко, свежо. Денёк, наконец, выдался солнечным. Дул лёгкий ветерок, гоняя пыль и вызывая оторопь у аллергиков.
  Мерно прошагав по двору, Саня вышел к "Олимпу" - небольшому мини-маркету. Если покупать жратву, то лучше здесь.
  Старый кондиционер гудел, надрываясь, пытаясь проветрить небольшой. Но непосильный уже для него, зал. Пройдя вдоль полупустых полок. Саня направился к бакалее. Ассортимент и тут не радовал многообразием.
  Маленькую полку с хлебом загораживал человек, придирчиво изучающий толи скромную продукцию, толи не скромные цены.
  - Извините, можно? - спросил Саня, надеясь, что мужчина просто подвинется и даст ему взять батон, но мужчина разогнулся и удивлённо воззрился на Санька.
  Он был чуть выше, мощный, широкоплечий, худое вытянутое, чуть одутловатое лицо и взгляд, будто с ним заговорила грязь с ботинок. Саня с ужасом узнал Дениса.
  - Покровский, - без тени удивления пробасил Денис, ничего особо не выражающим голосом. - А говорили, тебя замочили там!
  - Вы наверное ошиблись, - Саня. Дерзко глядя в холодные глаза националиста. Схватил первый попавшийся батон и направился на кассу,
  Сразу домой он не пошёл. Только убедившись, что нет "хвоста"
  Точно Саня не знал, догадывался ли Денис, что Пенька спас он. К тому же Покровского Александра Николаевича больше не было по документам. И Саньку хотелось бы, чтоб его легендой занимались националисты в последнюю очередь.
  
  "Микроавтобус трясся по разбитым тяжёлой техникой дорогам, увозя их от линии разграничения. Вдоль дорог всё так же тянулись бесконечные поля. Ещё пустые в середине февраля, но то тут, то там намётанный армейский глаз мог бы заметить следы войны, пусть и ушедшей отсюда дальше на восток.
  Серое ночное небо и дождь не радовали. Честно сказать, Сане было плевать на то что вокруг происходит. Он безумно устал, и сидеть в старом потрёпанном "Богдане" ему было неудобно. Их обменяли с третьего раза. Первый раз обмен завернули из-за обстрела, открытого с Украинской стороны. Второй раз парламентёры с пленными сепаратистами просто не приехали на место передачи.
  Состояние у него было какое-то "пенопластовое". Он не знал, куда их везут, что с ними будут делать, как они теперь будут жить. Сейчас это было не важно. Всё будет потом.
  Из транса Санька вывел дорожный указатель, слабо видный в кустах: "Кременная", указатель направления и километраж.
  - Остановите, - крикнул он, разрывая тишину, воцарившуюся не так давно, вскакивая. - Остановите машину.
  - Не положено! - встрепенулся молодой офицерик, едущий с ними.
  - У меня тут родственники рядом. Они ж даже не знают. Что я живой!
  - Не положено, - офицер напрягся
  - Ты других слов не знаешь, что ль, начальник? - спросил дядька, раза в два превосходящий по габаритам офицера.
  Ребята загалдели. Кто-то был на стороне Санька, но нашлись и те, кто отстаивал честь офицерского мундира.
  Поняв, что ещё чуток и в автобусе начнётся бунт и мордобой, офицер похлопал шофёра по плечу:
  - Тормозни.Пущай идёт. Хрен с ним.
  Навьючив рюкзачок с пожитками на себя, Саня выскочил из притормозившего не секунду микроавтобуса.
  - Спасибо.
  - Иди ты! - недовольно раздалось из-за закрывающейся двери.
  Было холодно. Саня кутался в летнюю куртку, но это слабо спасало. Спустя три часа ходу Саня вошёл в просыпающуюся станицу. Быстро пройдя по центру, Санька вышел на дорогу, ведущую к его окраине.
  "Ещё чуток. Ещё немного. Вот уже и хата".
  Привычно открыв калитку, Саня зашёл на участок, притворив за собой. Кеша тут же бросился к нему, заливаясь лаем.
  - Тихо, Кешка. Свои, - Саня приласкал собаку.
  Пёс завалился на бок и задрал лапу подставляясь.
  С веранды раздался знакомый щелчок.
  - Ты кто таков? - Дед держал Санька на прицеле.
  Санька вспомнил, как они с Сашкой из этого ружья расстреливали подсолнухи, по пять-шесть за раз. Убойная штука. На соседнем поле с кабачками потом новые подсолнухи прорезались.
  - Деда, не стреляй. Я вернулся.
  Рука деда Лёвы дрогнула, но ружья он не опустил.
  - Я его этими руками похоронил! Лучше убирайся, а то и тебя похороню быстро. Опыт есть!
  - Не меня ты, дед, похоронил. А закрытый гробик со сгоревшими останками... друга. Признал бы Кеша чужого?
  - Собака - дурное существо, доверчивое, - парировал дед, но чуток отвёл ружьё.
  - Отец разобрал Уазик, - Саня хлопнул рукой по стене гаража, - и закопал в поле. А я приходил в самоволку к тебе. О таком мало кому расскажешь.
  Дед Лёва опустил ружьё и побледнел.
  - Санька! - чуть не падая в обморок, прошептал дед.
  Успокоительного оставалось мало, но Саня накапал не жалея. Дед лежал на кушетке ещё не в силах. Он лично копал тогда внуку могилу. Для него было глубочайшем шоком возвращение Саньки, спустя два с половиной года после исчезновения.
  - Что ж ты, засранец, и весточки не прислал?
  - Из плена? Не хотел себя компрометировать. Для всех я погиб. Нема больше по документам Покровского Александра Николаевича.
  Рассказ об их со Славиком злоключениях и плену занял минуть сорок.
  - Украинских документов у тебя нет, - подытожил дед. Близоруко разглядывая справку, выданную за место Славикова паспорта.
  - Да. А мне сейчас в Харьков нужно. И нужно будет на работу устраиваться.
  С минуту дед Лёва испытующе разглядывал внука.
  - Ладно уж, Святослав Витальевич, позвоню Светке. Она может и сможет, со своими связями-то, сделать племянничку документы".
  
  Приехали ещё засветло, но повезло - ни кого из соседей на улице не было. Саньке не хотелось, чтобы узнали, что он жив. Его похороны и так наделали кучу шума на весь посёлок. Особо суеверные могли и хату поджечь, прознай, что Саня жив.
  Дед уже ждал их с распахнутым гаражом. Высадив девчонок, Саня, отточенным за долгие годы движением, загнал Уазик в гараж.
  Во дворе бесновался Кеша.
  - Успокойся ты, дурная псина, - прикрикнул на собаку дед, проводя девчонок во двор.
  На Алю Кеша почти не обратил внимания, а вот к Катьке принюхался и оскалился. Саня быстро переставил Катьку подальше от собаки. Пёс схлопотал по длинной морде и тут же посажен на цепь. Ну не ладилось у Катьки с собаками.
  - Катька, дед Лёва. Деда, Катька, - быстро познакомил Саня присутствующих.
  - Наслышан, - дед пожал Кате ладонь. Та сдержанно кивнула.
  Дом был не велик: две маленькие жилые комнатки, просторная кухонька и ванная комната. На стенах висели ковры, пол предательски поскрипывал. Свежий кухонный гарнитур смотрелся странно в доме, который, наверное, построили ещё до второй мировой.
  Двор был небольшим, узким и вытянутым. В дальнем конце участка был ещё один однокомнатный кирпичный домик и сартир. В домик, когда приезжало много народу, переезжал дед. Вот и сейчас основной дом он освободил молодым.
  На простенькой веранде стоял обеденный стол в окружении простеньких лавок. В зак4рытом шкафу хранились заготовки: какие давали соседи, какие деда делал сам, какие сделала ещё Санькина мама до войны.
  - Вот тут я и жил, - Саня опустил сумки на пол, показывая свою маленькую комнатку Катьке.
  По сравнению с этой комнатой, у них с Сашкой в общаге был целый дворец.
  К местам Катька относилась утилитарно. Комната, как комната. Дом, как дом. Жить можно - и на том спасибо.
  
  Все уже спали.
  Саня, взяв одежду, вышел во двор. Насторожившись, Кеша поднял голову, но, узнав в тёмном силуэте одевающегося Соньку, успокоено положил голову обратно на лапы.
  Калитка тихо скрипнула. На улице было пыльно и тихо. Фонари не горели.
  По узенькой бугристой тропке Саня спустился к реке. Затон был, как всегда, спокоен. Засучив штанины, парень опустил ступни в воду и всмотрелся на восток.
  Выстрелов было не слышно, но ему нет-нет да и казалось, что где-то далеко, почти за горизонтом блеснёт вспышка артиллерийской батареи или установок залпового огня.
  Новости обычно замалчивали факты ведения огня в демилитаризованной зоне, но земля слухом полнится. Война всё ещё шла. И там гибли земляки и наёмники.
  - А где-то за ними Сашка со своей семьёй, Санькины родители. Все свои, а там.
  - И за что это нам? - тихо пробормотал Санька.
  
  С участка днём Саня уходит не мог. Он занялся участком, который с отъезда родителей пришёл в упадок. За палисадником дед, конечно же, не ухаживал; веранда обшарпалась, обнажая ржавеющие трубы, на которых держался навес; в погребе под гаражом стеллажи покосились с запасами... В общем дел хватало.
  К деду никто не ходил, кроме бабы Лены, но дед успевал её перехватить ещё на улице, и они подолгу сидели на скамеечке на улице у калитки.
  Народу осталось мало, и на Катьку с Алей не обращали внимание. В придемилитаризованную зону часто приезжали семьи воюющих, в надежде, что отцы-деды-братья смогут вырваться хоть на часок.
  Ночами, когда Аля уже спала, Санька водил Катю по "своим" местам. На неё обрушились килотонны историй из деревенского прошлого Сашки и Сани. Оторвами же они были. Но некоторые истории Катьки могли запросто их перещеголять.
  Звёздное небо было чистым. В полях шуршали насекомые и полевая живность. Иногда летали светлячки. Было нереальное ощущение сказки.
  
  Татьяну Васильевну Саня увидел сразу в толпе выходящих из поезда.
  Фирменный красный поезд "Донбасс" выглядел побито. Ему досталось ещё в начале войны, но бригадам железнодорожников удавалось поддерживать состав в удовлетворительном состоянии.
  - Здравствуйте, - он улыбнулся и тут же забрал у женщины сумки.
  - Ну привет, коль не шутишь - задорно ответила она, но смерила Санька очень странным взглядом.
  Луганску досталось меньше, чем Донецку. Город был чист, ухожен. И только мелочи говорили, что Луганск - город готовыйв любой момент вступить в бой.
  Машин на дороге было мало, а когда выехали из города, их вообще почти не стало.
  Кордон безопасности со стороны Самопровозглашённой Республики прошли без проблем. А вот с Украинской стороны очень долго изучали документы Татьяны Васильевны. Но обошлось.
  Документы Саньку делала его тётка - Света. Она единственная оставалась в Кременной из его семьи, кроме деда. Племянника она недолюбливала за то, что он не смог достойно погибнуть за Родину.Так же явно тут играл тот фактор, что её сестра бежала с Саниным отцом из Кременной в Донецкую Народную Республику. Но помогла, ощущая за него небольшую, но ответственность.
  Военную технику усердно прятали в полях, но иногда вдалеке виднелись жёлто-синие флажки.
  Демилитаризованная зона жила своей жизнью.
  
  Женщины сразу оккупировали кухню.
  Татьяна Васильевна умудрилась привезти кучу всего вкусного, чего на Украине сейчас просто было не найти.
  - Дочь, - Татьяна Васильевна заговорщически сунула руку в сумку. Из-за стола было не видно, что мама достаёт из сумки. А из сумки появилась пачка крабовых палочек.
  - Будет салат, - безапелляционно решила судьбу палочек Катька. Крабовый салат был её любимым, и она тосковала по этой гастрономической мелочи, наверное, больше всего.
  На полке стеллажа в туалете Катька нашла закатанную банку кукурузы. Она уже неплохо ориентировалась в запасах дома деда Лёвы. Здесь был полный деревенский набор. Помереть тут с голоду, казалось, невозможно.
  В кухню влетела Алька, размахивая небольшой палочкой:
  - Я волшебница!Я волшебница! Я волшебница!
  - Наколдуй мне чего-нибудь, - скептически попросила Катька.
  Ребёнок замер, задумалась. Потом Аля очень серьёзно сказала:
  - Я не умею, - развернулась и, с таким же "задуманным" лицом, вышла.
  Татьяна Васильевна рассмеялась, настолько умилительна была эта сцена. Пожав плечами, Катька принялась сдёргивать крышку с банки.
  - Кать, я хотела спросить, - Татьяна Васильевна продолжала выкладывать продукты, - почему ты с Покровским?
  - В смысле?
  - Почему ты не осталась с отцом Альки - Чириковым?
  Открывашка сорвалась и задела Катьке руку. Ругнувшись, она стряхнула кровь и продолжила открывать банку.
  Если она и удивилась, то ни чем этого не продемонстрировала. После секундной заминки она ответила.
  - Он сам не захотел остаться. Я что, его держать буду? К тому же, мам, мне кажется, это моё дело.
  Но Татьяна Васильевна почувствовала, что дочь, как в детстве, опять что-то недоговаривает.
  
  Зубастая резина весело шуршала по старому асфальту. Иногда хлопал уже поизносившийся тент. Они ехали на юг. Вдвоём.
  Решение пришло, как обычно у них, спонтанно. Дед Лёва быстро согласился. Единственное, что его смущало - присутствие Татьяны Васильевны. Сама же Татьяна Васильевна была немного недовольна - она-то приехала к дочке, но когда узнала, что на её попечение оставят Алю, смягчилась.
  Оставлять ребёнка было тоже риском, главным образом из-за гиперреактивности ребёнка, но Катя не могла не доверять своей маме. Особенно, бея тот факт, что ей удалось вырастить саму Катьку. А Санька безропотно доверял Катьке и Татьяне Васильевне - по той же причине.
  Санька безумно радовался, что им удалось вырваться с Катькой. Хоть на пару деньков. Он так по ней соскучился, не обременённой Алькой и уж тем более Чириком. Это было то, к чему он стремился.
  Будучи весьма не эмоциональной, Катька и к поездке отнеслась "по дежурному", но некий восторг всё же иногда проявлялся.
  Но её ни как не отпускали слова матери о Сашкином отцовстве. Маме она в любом случае доверяла больше, чем пацанам. Да и зная их обоих... Но внешне по этому поводу она оставалась бесстрастной. Если есть какая-то тайна, то за ней обязательно что-то стоит.
  
  Азовское море, получившее своё название от небольшой турецкой крепости в устье Дона, весьма не глубокое. Вода мутно-зеленоватая из-за большого обилия водорослей и Крымского Сиваша., а прибрежное дно песчаное.
  После Крымской весны и боевых действий в районе Мариуполя, туристический поток в эти места резко сократился, но в природе человека, воспитанного ещё при Советской власти были выезды на море, так что хоть какая-то активность на побережье наблюдалась
  Они нашли небольшой отельчик на Белосарайской косе - маленькое двухэтажное здание отделанное ракушками, своим выходом к морю и очень приветливым хозяином. Отель почти пустовал, не смотря на сезон, так что выбор номеров был ограничен лишь стенами самого отеля, за исключением пары уже занятых и резервированных номеров. Поскольку набор в номерах был примерно одинаков, то Катька предоставила Саньке выбирать номер. Её же саму уже тянуло в море. Выбор пал на угловой номер на втором этаже, отстоящий дальше всех от холла, с маленьким балкончиком на пляж. Номер по классу оказался для молодожёнов, но от остальных видно отличался лишь наличием маленькой двуспальной постельки.
  В подвальном этаже гостиницы располагался уютный домашний ресторанчик, которым заведовала тёща владельца гостиницы. Порции были не очень внушительные, но очень вкусные.
  Перед ужином Катька с Саньком успели ещё сбегать искупаться. Сане еле удалось вытащить девушку из воды, пока в предзакатном свете солнца у неё губы не посинели.
  - Когда ж ты последний раз купалась-то? - Саня протянул ей большое полотенце.
  - Когда-когда? - Катька на мгновенье призадумалась. - В Орёл ездила в ноябре 2013 года. Мы тогда с девчонками поехали на карьер. А там прорубь. Ну мы голышом и купались. Только шапочки надели. Пять весёлых уже девочек.
  Представив себе эту картинку в красках и лицах, Саня покраснел.
  
  Стемнело быстро, но полная луна светила так ярко, что казалось, будто солнце не скрылось за горизонтом, а только готовилось к этому по ту сторону косы.
  Они плыли на отмель. Метрах в ста от берега отмель шла параллельно пляжу. В пакете, который он усердно старался не окунуть, Саня нёс рубашки и полотенце.
  На отмели вода была им по щиколотку. Обтеревшись полотенцем, ребята надели рубашки - вечер хоть и летний, но с моря поддувало. Полотенце Катька повязала как юбку, что повергло Санька в очередной мимолётный акт любования подругой.
  Галантно, он предложил ей локоть, но Катька гордо прошествовала мимо него. "Ой, да ладно тебе!?" - посетовал про себя Саня, догоняя девушку.
  - Почему ты мне не сказал, что Сашка Алькин отец?
  Саня чуть не впал в ступор, но тут же выгнал себя из этого состояния. Нужно было ответить быстро, иначе бы Катька подумала бы, что он врёт, а вранья она не терпела.
  - Сашке это не нужно,- выпалил он первую сформировавшуюся мысль.
  - Что? - теперь уже Катька с ходу не догнала ситуацию.
   "Сашка, блин!" - наСанька снова накатило то чувство, когда он узнал, что у Сашки вторая семья. Это было немного необычно.
  - Понимаешь, - Саня решил начать из далека, с самого начала, - когда мы оба попали в зону антитеррористической операции, мы жили мыслью, о возвращении к тебе.
  Катька поморщилась. Ей это было неприятно.
  - Когда оба попали в плен, выживали, как могли. Сама понимаешь, там не курорт. У меня-то всё было почти ровно, - ухмыльнулся Санька, вспоминая муки заживающей спины, - а в Сашку влюбилась санитарка. Закрутилось-завертелось. Вот только тебя он не забыл. А тут я и Аля. И что было делать?
  - Можно было честно сказать, - упрекнула друзей за задумку Катя.
  - Можно, но представь, как бы это выглядело тогда? Неужели, ты бы его отпустила?
  - Да! - неожиданно сильно, через чур серьёзно ответила она.
  Санька тяжко вздохнул.
  - А мы были не уверены. Мы сделали так, чтобы удобно было всем. Да, согласен, не честно, но так нужно было.
  Он чувствовал её неодобрение. Остановившись, Саня удержал Катьку за плечо и мягко повернул к себе.
  - Аля для меня, как дочь. Она и есть моя дочь, для меня. Я люблю её больше всего на свете. Её и тебя. Вы - моя Семья.
  Их опять потянуло друг к другу.
  
  Лёгкий ночной морской бриз легко играл с почти невесомой газообразной занавеской на открытом окне, приятно освежая их. Было невообразимо приятно чувствовать это, а ещё ощущать, как под пальцами, ладонями то напрягаются, то расслабляются мышцы другого. Лишь изредка кто-то из них вздрагивал, нащупав рубец или мягкую кожу заросших шрамов.
  Это было их единение. Они существовали только друг для друга, утопая в глазах другого. Их миры объединились - такие разные, но от того не менее родные. Сейчас они были сплошной яркой эмоцией.
  Лишь только он и она. Вместе!
  
  Солнце нещадно грело. Накупавшись в очередной раз, Катька с Санькой лежали под его лучами на пляже.
  Санька расслабленно потянулся к Катькиной руке, но, почувствовав лёгкое прикосновение, Девушка отдёрнула руку. Приподнявшись на одном локте, Саня с укоризной повис над ней. Не открывая глаз, Катька повела бровью:
  - Солнце не загораживай.
  Провисев так над ней ещё с полминуты, Санька снова потянулся за её рукой. На этот раз ему удалось её поймать и, под тяжкий Катькин вздох, недвусмысленно говоривший: "Покровский, ну зачем тебе, а?", переложил прямо перед собой.
  Созвездия родинок, линии шрамов. Всё то, что Санька упорно старался запомнить на первом курсе, просто потому что ему это запоминалось лучше, чем многие предметы тогда.
  - Знаешь, когда-то давно, я завидовал твоим шрамам, - философски отметил Саня, проводя пальцем по шрамику на кисти. - Мне казалось по ним, что-то героическое в твоих приключениях.
  - А это всего лишь следы оплошностей. В большинстве своём результат безбашенности.
  - Была бы ты типичным домоседом, было бы не интересно. Мне бы, по крайней мере. Ты бы не поступила бы небось в ХАИ, и я бы с тобой не познакомился бы и не полюбил бы.
  - Кто знает.
  - История не терпит сослагательного наклонения, он продолжал водить пальцем по родинкам на локте. - Я хотел бы, что б у меня были мелкие шрамы, по которым можно было бы рассказывать шибанутейшие истории, но на мне всё как на собаке заживало.
  - А это как тогда называется? - Катька кивнула в сторону его спины.
  - Об этом я рассказывать не хочу. Эти шрамы - мой позор. К тому же их не всем покажешь.
  Вдруг он обнял её за таллию и поцеловал в щёку.
  - Катька, я хотел бы, чтоб с тобой у меня все связанные истории было приятно вспоминать.
  - Как пойдёт, Сань.
  
  Ему казалось, что ветер с материка доносит до его слуха редкие артиллерийские выстрелы и видны вспышки на северо-востоке.
  Катька уже спала, а Саня стоял на балконе, всё глядя туда, где может шёл бой, а может ему просто казалось.
  Скольких у него отняла эта война: родители, Славик, Сашка. За это время он стал настоящим мужчиной, но дорогую цену ему пришлось за это оплатить. Но и оторваться он от этой войны почему-то не мог. Было неспокойно. Он будто предчувствовал, что грядут перемены в их жизни. И нужно будет принимать тяжёлые решения. И нужно будет взвешивать каждый шаг, ведь с ним теперь Катька и Аля.
  "Я смогу. Я сильнее, чем кажусь!" - приободрил себя Саня, но в глубине души всё ещё надеясь, что предчувствие через чур иронизирует.
  
  Хату Аля не снесла. Татьяна Васильевна сказала, что всё было хорошо. Но многозначительное насупленное молчание деда Лёвы сообщало, что девочка шалила и, видимо, неплохо так. Отдохнула, так сказать, от родителей.
  Вернувшись, Саня снова безвылазно осел на участке. Деду Лёве удалось откуда-то раздобыть газобаллонное оборудование, и внук пропал с ним в гараже, модернизируя свой УАЗ. Катька махнула на это рукой. За время их маленького приключения она всё же немного от него устала.
  На участке рядом с Кешиной будкой появились качели. Палисадник Татьяна Васильевна облагородила на свой лад. Участок начал жить новой жизнью.
  Вся семья была в сборе.
  
  На границе Луганской Республики их опять остановили.
  Отпуска у Татьяны Васильевны и Санька заканчивались. Пришло время разъезжаться. Поезд отходил только вечером, но Саня настоял, чтобы выехали они с Татьяной Васильевной пораньше. Вдруг чего.
  Прошедшая неделя несомненно была самой лучшей неделей этого лета, а может быть и целой жизни.
  Постовой снова долго изучал документы, упорно ища к чему бы придраться ещё, кроме того, что у него в руках паспорт гражданки Российской Федерации. Дорога проходила через поле, и солнце нещадно палило. В обмундировании просто варились. Нагло глотая воду из холодной бутылочки, Саня ещё включил и маленький противно гудящий вентилятор, рьяно гоняющий воздух под тентом.
  Это стало, наверное, последней каплей: постовой вызвал начальника.
  - Ну ё-моё! - Саня нервно забарабанил по оплётке руля.
  Но спокойствие Татьяны Васильевны вселяло уверенность.
  К Уазику подошёл очень тощий высокий начальник смены. Он сразу склонился над документами, и его лица было не видно. Саня взглянул на него, только когда у начальника сильно задрожали руки, чуть не роняя документы, и он удивлённо вскинулся, заглядывая в салон.
  - Никитко! - Саня мгновенно узнал однополчанина. Нужно было действовать быстро, пока начальник смены не опомнился.
  Никита Порочко отшатнулся от машины "будто призрака увидел". Выскочив из УАЗа, Саня бросился к нему и обнял:
  - Не узнал? Это ж я - Славко!
  - Ты же... - Порочко попробовал увернуться от Санька, но застрял в его медвежьих объятиях.
  - А ты вон как поднялся. Начальник поста! А я-то думал из наших КамАЗов только в гроб и в такси попасть можно. - Санька отпихивал начальника к посту. Но нужно было не вызвать подозрение у постовых, и Саня на секунду разжал объятия. - Пойдём, побалакаем, а?
  Ошарашенный Никита ничего не понимал.
  - Никит, всё в порядке? - постовой, проверявший до этого документы, настороженно взялся за автомат.
  Повисла неловкая пауза. Собравшись, Никита поправил чуть покосившиеся очки.
  - Да, всё нормально, Кофаныч. Мы с ним раньше в начале антитеррористической операции воевали. Пойдём, Са... - он запнулся, - Славко, побалакаем.
  Под насторожившимся взглядом Татьяны Васильевны, они отошли за будку поста.
  - Ты же погиб! - Прошипел Порочко. - Я лично твои останки лопатой в гроб грузил.
  - Мог бы побольше уважения проявить к "моим останкам", - возмутился Санька.
  - А это что? - он замахал перед Саниным носом документами. Ловко Саня выхватил их.
  - Так получилось. Советую много вопросов не задавать. Крепче сон будет. Согласен?
  - Ок. 300 гривен!
  Машинально Саня присмотрелся к лицу Порочко. Он уже понял, что просто так он не проедет этот пост.
  - Что это у тебя? Кажется, губа вон треснула, - съехидничал Саня. У него имелся один "туз в рукаве", но нужно "ходить с шестёрок". - Я так понимаю вас тут трое же на посту? Скинь немного. Один нулик, например. 30.
  - Мало. 250, - Никита торговался не мелочась и лениво. Норму для себя они уже с лихвой набили, и Санькин "вброс" будет просто приятным мелким дополнением, каким бы он не был. - У нас сегодня хороший день.
  - Вы 250 на троих поделить не сможете. Мозги на таком пекле закипят, да и за остаток подерётесь. - "Слишком тупые для таких сложных арифметических операций". - 60. Больше не могу я вас спонсировать.
  - Ну, 210 делится, - пропустил оскорбление Порочкин. К дурацкому наглому юмору Покровского он привык, а торговался ради процесса.
  - 75, - посерьёзнел Саня. - Денег больше нет. - Он вынул бумажник и реально достал последние деньги.
  - Ну может, 120 и я забываю про твоё существование и липовые документы.
  - Нет. Больше нету. Бери это, или мирно мы не разойдёмся.
  - Угрожаешь? - Порочкин лениво зевнул.
  - Я сразу делаю. Ты же знаешь, - Саня кивнул в сторону машины. - Там полный газовый баллон. Если начнётся пальба, а уж тем более взрыв... Не уверен, что там всё герметично... Все ж поляжем.
  - Пальба? Взрывы? Опять твои глупости, Покровский. Как тебя люди терпят такого?
  Пожав плечами, Саня вытащил из-за пояса гранату, которую очень ловко выудил из кармана Никитки, когда обнимал его, и выдернул чеку, выкинув её в канаву.
  Порочко тут же изменился в лице.
  - Ещё будем торговаться? Или всё же возьмёшь это, - Саня помахал деньгами, - и разойдёмся миром? Все ж мы тут не от хорошей жизни.
  - Ты... Ты - сумасшедший, - пытаясь сохранить лицо пробормотал бывший сослуживец.
  - С годами это стало уже комплементом, - снова пожал плечами Саня, поскольку другую жестикуляцию боялся себе позволить из-за гранаты. - Ни тебе, ни твоим ребятам я зла не желаю. Бери деньги, и расходимся. Больше предложить я всё равно не могу.
  Секундное колебание.
  - Ладно. Договорились, - Порочкин был человеком ушлым, но честным и умным. С ним почти всегда можно было договориться, но иногда приходилось идти на крайности. - Только выкручивай поосторожнее. У нас так двое уже подорвалось.
  - Хорошо. Деньги возьми, - Саня взялся медленно выкручивать взрыватель из гранаты, как учили на курсах в учебке перед отправкой на войну.
  Выкрутив, Саня мягко положил взрыватель и боевую часть на горячий асфальт дороги. Взрыватель хлопнул вхолостую. Оба успокоено прислонились и сползли по стенке поста.
  - Етить ты жёсткий, Покровский, - Порочко достал самодельную цигарку и задымил.
  - С честными людьми, Никитка, только так и можно.
  - Блин, как тебя с таким дерьмовым характером не прибили?
  - Я оказывался шустрее, - хихикнул Санька.
  Дав постовому докурить, Саня поднялся.
  - Ехать мне надо. Мзду ты взял, так что более претензий мы друг к другу не имеем.
  - Обратно полями пробирайся. Наших тут человека два-три может осталось, и боюсь они будут не столь сговорчивыми, как я.
  Мужчины направились к УАЗу.
  - Теперь вопрос только в том, как гранату списывать, - задумчиво почесал затылок Саня.
  - Ни как, - в голосе начальника поста играла бесшабашность. - Знал бы ТВ, сколько тут оружия теряется. Целые поезда да ракетные комплексы.
  - Нехило!
  Заскочив на подножку внедорожника, Саня пожелал постовым:
  - Хорошего дежурства, ребят.
  - И тебе, Славик, - Никитка дружелюбно помахал ему своей костлявой ручищей.
  УАЗ рванул в сторону Луганского поста.
  - Всё нормально? - спросила Татьяна Васильевна.
  - Да, - беззаботно, но всё же через чур наигранно ответил Саня. - Хорошо, когда у тебя куча знакомых, готовых с радостью помочь.
  
  "Однообразное сидение в камере убивало. Их было восемь человек в небольшой вытянутой комнатке. Спали на железных дико скрипучих двухэтажных постелях, видно привезённых в лагерь для военнопленных из какой-нибудь казармы или детского лагеря.
  "Коллектив" подобрался спокойный, и Саньку вполне было уютно. Его ни кто не донимал, не трогал. Но с другой стороны, он постоянно варился в тягучей каше своих мыслей.
  Мыслей было много: о Катьке, о семье, о возвращении. Это было стимулом, чтобы бороться дальше, не свихнуться. Пусть вероятность того, что его кто-то ждёт была ничтожна, для Санька она была всем.
  Да, для всех родных он погиб, и даже может его похоронили с почестями, но вряд ли Сашка и Катя об этом знали. Они просто пропали друг для друга. И плевать, что может после того, как ситуация "нормализуется" они все встретятся, но за них сейчас Санька и цеплялся.
  Чиркнул дверной замок. Дверь камеры распахнулась, и на пороге камеры возник рослый надзиратель.
  - Косовец, - Саня вздрогнул. Всё ещё было чуток необычно слышать фамилию друга. - На выход. Свидание.
  "Чего?" - Саня ошарашено сел на постели. Кто мог к нему приехать? Из его никто не знал, что он тут. Да и откуда им?
  Постель Санька была самая дальняя от дери, нижняя. Быстро подобравшись, он протиснулся мимо их обеденного стола, на котором мужики рубились в нарды, и постелями.
  Его отконвоировали в комнату для свиданий. С опаской Санёк заглянул в комнату. За столом преспокойно, крутя головой как сова, сидел Тоша.
  - Неожиданно, - Саня вошёл.
  - Угу, - Тоша продолжал осматривать помещение и, только когда Саня сел перед ним, обратил на него внимание.
  Пока Саня лежал в госпитале, они сдружился с чудаковатым ополченцем. Тот помогал ему, пока Санька не ходил, часто приходил вне смены. На нём Санька и отрабатывал легенду Славика.
  Самому Антону идти было некуда. Начал он простым шахтёром, как и многие на Донбассе, но потом его пристроили в спасатели. После начала войны Тоша тут же ушёл в ополчение, но в первом же бою получил лёгкое ранение в голову - высунулся. Его подлатали. Но стоило ему вернуться, он тут же получил аналогичное ранение. После третьего раза его просто списали в оборону тыла, защищать объекты подальше от рвущихся снарядов.
  Благодаря детской наивности Тоши, Саньку удалось без подозрений заучить "новую жизнь Славика", найти и устранить несостыковки. Но всё-таки его прежняя жизнь Санька тоже беспокоила. Нет, не Харьков, не Кременная. Он знал, что если выживет, то туда-то он точно попадёт. Его беспокоила судьба родителей.
  Конечно, родители безумно любили Санька и потакали сыну-сорванцу, где могли. Но Санька рос в собственной свободе, считая, что нужно пройти становление, как человека, как мужчины. И это стоило его родителям килочасов отсутствия сына рядом. К родителям он обращался, только у него возникали проблемы, которые он не мог решить сам, что, кстати, случалось редко.
  По мнению самого же Санька, у родителей должно было быть время для себя. И он старался его дать, пропадая неделями без отзыва.
  Такое его поведение привело к тому, что когда Саня сообщил родителям, что поедет поступать вместе с Сашкой в Харьковский Авиационный Институт, реакция их оказалась... никакой. "Хорошо" - только и сказала мать, не отвлекаясь от уборки кухни.
  И их судьба после бегства в Донецкую Народную Республику беспокоила Санька. И он завуалировано решил рассказать об этом Тоше, что, дескать, у погибшего его друга родители в ДНР, и как они там поживают?
  Но Тошу очень скоро выдернули из госпиталя. А потом и Саньку перевезли в лагерь для военнопленных украинцев.
  - Куда ж ты уехал и даже не попрощался? - Санька наигранно обиженно посмотрел на Антона из-под лобья.
  - Да там активная фаза пошла, - чуток растягивая слова и делая паузы в своей манере, взялся объяснять Тоша. - Ну прям никуда без меня.
  - Рад тебя видеть, - улыбнулся Санька и обнял ополченца. - Какими судьбами к нам?
  - В госпиталь заезжал. Сказали, тебя сюда отправили. Уже ходишь, погляжу.
  - Задница всё равно отваливается, будто не мою пришили.
  - Ладно, главное свои функции выполняет. К чёрту, как говориться, подробности.
  - Сам-то как?
  - Да в отпуск тут смотался, после очередного ранения.
  - Куда? - Саня оглядел парня, пытаясь найти скованность движений, понять, где ранило.
  - Да по Республикам, - не понял его Тоша, - поглядеть, что осталось.
  - Да не,- улыбнулся Санька. - Куда на этот раз тебе прилетело?
  Тоша понимающе кивнул и вместо ответа похлопал себя по голове.
  - Опять?
  - Ага, снова! - ещё активнее, да так что чуть с носа не соскочили очки, закивал Тоша. - Сотрясение. Этот каску не пробил, но взболтало капитально. Отвечаю!
  Ребята захохотали.
  - Ну так вот. Пока я путешествовал, - Тоша сделал заговорщическую мину, - я решил за одно и поискать родителей твоего Санька, чтоб тебе, так сказать, не мучиться.
  Сдержать волнение Сане не удалось. Он подался вперёд, ловя каждое слово Антона. Ополченцу не только удалось узнать адрес, но и пообщаться с Саниными родителями. Правда, про сына он им ничего не сказал. Просто узнал, как они теперь живут. Что отец медленно, но поправляется, что мать ухаживает за ним и опять впахивает, как лошадь, что живут не богато, но в достатке".
  
  Мотор заунывно гудел на холостых оборотах. Выйти из машины Санька всё не решался.
  Уазик стоял рядом с небольшой хатой, адрес которой дал ему Тоша. Одно из трёх окон, выходящих на улицу, было открыто, и слышался работающий телевизор.
  Но войти в этот дом Саня не мог, его будто заклинило. Казалось, будто войди он в хату, пути назад уже не будет. Его не отпустят ни к семье, ни к деду. И не то чтобы он боялся, что его просто не выпустят цепкие родительские руки. Каково будет родителям его увидеть, а потом снова потерять на долгое время?
  К тому же, не смотря на то, что он их сын, Саня разочаровал отца, уйдя на антитеррористическую операцию. Осадочек мог остаться.
  И Саня не смог себя пересилить, плюнуть на эти детские предрассудки и отговорки. Врубив передачу, он газанул, да так, что Уазик ушёл по улице с небольшой пробуксовкой.
  Мать выбежала на улицу. Ей показался уж больно знакомый звук машины, стоящей у дома. Но в клубáх дорожной пыли машина уже завернула на перпендикулярную улицу, и женщина её даже не увидела.
  
  Она неспешно умылась. Было жарко, и даже вечерние сумерки не сняли духоты.
  Дочь играла во дворе с собакой. Катя слышала их и была спокойна. Алю Кеша принял, а вот на саму Катьку всё ещё скалился при каждом удобном случае.
  Обычно, Санька старался не заставлять Катьку ждать его. Если они договаривались о встречах, он всегда пытался приехать пораньше. Но сегодня она его ждала. А его всё не было.
  И Катька вроде как начала даже за него беспокоиться. Беспокоиться? Для неё это было не свойственно. Катька наблюдала, как вода стекает с её лица. Наверное, она снова начинала уметь любить. В ней начинали колыхаться давно забытые чувства. Их она испытывала ещё, когда в её жизни не было Харькова, Украины. Будоражились лёгкие детские ощущения. То, о чём она давно уже не вспоминала. Ведь так ей было легче жить.
  Но всё же это было. Эти чувства заставляли её насторожиться и радоваться.
  А ещё ей просто нужно было поговорить с Саньком. Катя не знала, как он отнесётся к имеющейся у неё информации. Хорошо ли это для них или нет. Но поговорить очень нужно.
  
  Приехал Санька поздно. Катя не спала, но дремала.
  Сразу спать он не пошёл. Чуткий Катин слух уловил стук капель дворового душа.
  Придя в комнату, Санька как можно мягче, чтоб не потревожить девушку, залез под лёгкое одеяло и обнял её в районе живота, зарывшись лицом в шелковистые волосы, поцеловал её в шею за ухом.
  - Всё хорошо, - шепнул он. - Без приключений.
  - Кто бы сомневался, сонно ответила Катя, подползая к нему ближе и засыпая.
  
  Собрались они за утро. Ни кто не сидел без дела. Мужчины последний раз прошлись по списку - всё ли они сделали из того, что могли. Аля (на сколько это было возможно) и Катька собрали вещи, казалось, разбросанные по всему участку и дому.
  Но, тем не менее, к двум часам дня верный, но очень грязный после ночных приключений Уазик стоял загруженный под завязку вещами и заготовками, готовый снова везти молодое семейство.
  Прошлым вечером они с Саньком, как и посоветовал Порочко, возвращались полями. Дважды чуть не заехали в окопавшиеся отряды вооружённых сил Украины, на границы демилитаризованной зоны, но, к счастью, обошлось.
  После обеда, Саня выгнал машину из гаража. Девчонки уже ждали.
  - По коням, - мобилизовал он их, а сам пошёл к деду прощаться.
  - Береги их, - дед был настроен как-то пессимистично.
  - Ну не оставлять же их тут, - Саня уловил.
  Дед Лёва привязался к правнучке. Он просто не понимал, почему летом ребёнка увозят в город. Нечего в хорошую погоду сидеть в каменных джунглях.
  - Я бы их оставил, да Катька не выдержит. Ей тяжко сидеть на одном месте. Она почти весь семестр вкалывала в институте. Да ты сам посмотри, мы тут-то и трёх дней спокойно не просидели, даже не смотря на то, что её мама приехала. Там я ей смогу дать больше. - Дед только обиженно отвернулся на эти разъяснения внука. - Деда, я, может, постараюсь их в конце лета ещё на недельку привести. Сам бы хотел.
  - Знаю я тебя. Сейчас опять чего-нибудь тебя торкнет и снова пропадёте. Я уж боюсь, не переживу.
   - Да брось ты. Ты ещё, небось, с бабой Леной на моей свадьбе отжигать будете.
  - Юморист, - уныло буркнул дед. Но мальчишеская искорка такая свойственная пожилым людям промелькнула: - Что, колечко уж, небось, купил?
  - Нет, ребята обещали подогнать, - соврал Санька. Но будучи человеком слова решил, что со следующей зарплаты начнёт копить на обручальное кольцо.
  - Ладно уж. Езжай, - попрощался дед. - Если что, Светка похоронит.
  - Типун тебе на язык, - Саня заскочил за руль. - До скорого.
  
  На въезде в Харьков неожиданно встали в пробку из-за аварии. Лёгкий дождик усыпляющее молотил по ткани тента. Алька уже спала, неестественно выгнувшись в детском кресле. У Катьки всё ни как не получалось придать ей более менее вертикальное положение, подкладывая ей подушки.
  Бросив это дело после очередной неудачной попытки, Катя повернулась вперёд и потянулась. Санька невольно по привычке снова загляделся на неё. Потом, чуть тронув зеркало, глянул на дочку на заднем сиденье.
  - Как же я вас обожаю, - протянул он, устало улыбаясь.
  Когда-то давно, если б Катька услышала от Сани такую фразу, она б решила, что он пьян. Но сейчас эти слова не вызвали какого-то отторжения. Даже скорее наоборот.
  Заговорщически Санька нагнулся к Катьке:
  - Давай приедем домой, уложим ребёнка и гулять?
  - Кому-то завтра на работу, - напомнила Катька.
  - Ничего. Просто Альку завтра ты из детского сада заберёшь, а я на заводе задержусь.
  - Опять за всех всё решил, Санька.
  - Не, - он довольно ухмыльнулся, - моё дело предложить.
  - Хорошо, - согласилась Катька. Она знала, как Санька любит вечерние прогулки с ней. А заодно это и не шло в разрез с её планами.
  
  Знакомо щёлкнули замки. Перехватив дремлющую Алю по удобнее, Катька прошла в коридор. Нагруженный сумками Саня пихнул дверь ногой. Закрывать было неудобно. Сейчас сумки сгрузит и закроет.
  В квартире было свежо - уезжая, Катька оставила открытыми форточки. Здесь пахло домом. Настоящим домом, где Катька - хозяйка, Саня поддерживает работоспособность всего, а Аля - маленький носитель детской радости, которая и должна быть в каждом Настоящем доме.
  Думая о том, что ему никогда не захочется покидать эту съёмную однокомнатную квартирку, насквозь "пропитанную" ими, Саня вышел в коридор, чтоб закрыть входную дверь. На пороге стояли четверо. Впереди мощный Денис. А из-за его спины выглядывал Антон, знакомство с которым на вечеринке у Андрея уже стоило Саньку нескольких дней на больничном, и двое его приятелей: Сашкин душитель и коренастый чем-то похожий на смесь домашнего эльфа и тролля из Гарри Поттера.
  - Чёрт! - Саня попробовал захлопнуть дверь в квартиру, не пустив националистов к девчонкам, но Денис одним движением отбросил его от двери и распахнул её, пуская в квартиру остальных.
  Услышав шум борьбы, Катька бросилась в прихожую. Поймав её, Антон бросил девушку на пол в кухню и, уронив ей на правую руку стул, навалился. В комнате испуганно завизжала Аля. Дверь в комнату захлопнули, не выпуская её.
  Приподняв Санька, Денис дал ему по рёбрам и бросил парня в прихожую. Его там поймали.
  - Думал, не найду тебя, Покровский? - Денис нанёс удар в голову. - Зря в АТО не сдох, дезертир, - ещё удар в живот. - Так ещё и с этой краснокнижной (паспорт РФ) съекшался.
  Саня попробовал броситься на Дениса, но его держали крепко. Схватив Санька за горло, Денис снёс им вешалку с одеждой у двери в ванную и вжал в стену, приподнимая.
   - Моё! - крикнул Денис, увидев, что пытается сделать Антон. - Я с ней разберусь.
  - Своим делом занимайся, - огрызнулся Антон. - Я тебе оставлю. - Он вытянул Катьке левую руку и крепко держал её за запястье, не давая девушке вырваться. - Я всегда получаю, что хочу, Катюха! Всегда!
  Бороться ещё и со своими, Денису сейчас не было резона. Его основная добыча слабо трепыхалась у него в руках.
  - Ловко ты тогда с Пеньком сладил, - он встряхнул и отпустил Санька. Сползя по стене, Саня е устоял. Приспешники Антона выдали ему по пинку, и Денис вновь поднял его. - Вот только в общагу ты зря вернулся.
  "Вот откуда они узнали, где мы, - шевельнулось у Санька. - Миколу или Сержика прессонули?" Вряд ли Миколу - он уважаемый в институте человек. Скорее всего, не повезло Серёге.
  - Я ещё не проголодалась! - натужно протянула Катька, сопротивляясь, выкручиваясь.
  Ей удалось пальцами левой руки дотянуться до дверцы шкафа. Почищенная Сашкой сковородка соскользнула с полки. Поймав её за ручку, Катька дёрнулась и перехватила сковородку по удобнее, придавливая ею пальцы Антону. Националист взвыл и сместился со стула, пытаясь освободить пальцы. Отбросив стул, Катька прямым ударом в лицо создала между ними дистанцию для нормального удара, и, как только Антон отпустил левую руку, влепила ему сковородой в голову. Брызнула кровь. Сбросив с себя неприятно обмякшее тело, Катька бросилась на помощь к Саньке.
  Душитель бросился к ней наперерез. Но Катька вдруг закрыла лицо сковородой и шагнула в бок, прячась за стиральной машиной.
  Звучно грянул выстрел. Коренастому досталось в спину. Он повалился на душителя, а потом вместе с ним на дверь в комнату. Дверь треснула от такого удара, но не распахнулась. Денису порвало ухо и затылок, но он лишь зажмурился пошатнувшись. Рикошетом от чего-то досталось и Саньке по щеке.
  - Это была соль, - донеслось из-за двери.
  Немного отпустив Санька, Денис выглянул в коридор. Ему в лицо смотрела двустволка. Сухой, казалось, дунь и он развеется, на пороге своей квартиры, с передвижной капельницей за спиной, стоял дед Михайло. Ружьё он держал крепко.
   - Во втором боевой! - он с вызовом глянул в холодные глаза Дениса.
  - Уходим, - буркнул Денис.
  Коренастый с душителем кое-как поднялись. Об ручку двери душитель разбил лоб. От серьёзных же повреждений коренастого спасла прочная кожаная куртка.
  - Ты как? - спросил душитель, отирая кровь со лба.
  - Нормально, - зажато ответил коренастый.
  Они опасливо подобрали бессознательного Антона и выволокли из квартиры. Со сковородкой наизготовку, Катя пристально следила за ними. Отпустив Санька, тут же свалился на одежду с вешалки, Денис вышел в коридор к делу Михайло. Ружьё смотрело ему в грудь. Он играючи отпихнул дуло в потолок и грозно процедил:
  - Мы ещё вернёмся!
  
  Сломанную дверь заклинило в косяке, и на Катькины усилия она не поддавалась.
  - Отойди от двери и отвернись, - крикнула она дочери и, выждав секунду, покрепче ухватив сковороду, разбила стекло в двери.
  Девочка рыдая бросилась к маме. Забрав ребёнка из комнаты, Катя повернулась к Саньку. Тот уже кое-как сел, опершись о косяк двери в ванную, стирая с лица кровь, слюни, сопли и, чего уж греха таить, слёзы, выступившие от понимания, что он не смог защитить своих любимых.
  - Встать можешь? - в Катькином голосе зазвучало железо. Что-то включилось в ней такое командное, жёсткое.
  Ухватившись за предложенную руку, Саня поднялся.
  - Живы? - до их порога доковылял дед Михайло.
  - Нормально, - махнула рукой ему Катька, уводя всех в кухню.
  Пинком поставив стул, которым её прижимал Антон, она усадила Санька на него задом на перёд. Санька уже почувствовал, что в районе лопаток у него что-то торчит.
  - Хотел шрамы на память? - Катя еле оторвала от себя испуганную Алю и усадила на другой стул: - Сиди! - Аля съёжилась и глянула на мать, достававшую из инструментального ящика пассатижи.
  - Чего там?
  - Пара гвоздей из стены, - достав из морозильника водку, кажется, оставшуюся ещё с из с Сашкой попойки, она стянула с Сани куртку.
  Гвозди засели не глубоко. Порвав и футболку, Катька оценила потери - минимальные. Она вспомнила вдруг фотографии своей спины, когда в детстве упала с мотоцикла. Ни в какое сравнение. Усмехнувшись себе, Катька ливанула на гвозди водки. Судорожно вцепившись в спинку стула. Саня стиснул зубы. Ухватив гвоздь побольше плоскогубцами, Катька вырвала его из спины, а затем и второй сразу. Крови было немного, хватило трёх обычных бактерицидных пластырей.
  - Надо уезжать, - Саня встал. Шок у него начал проходить и пришло осознание случившегося.
  - Я беременна, - вдруг так же жёстко, но спокойно сказала Катька.
  В первый момент Саня вдруг чуть не совершил фатальную ошибку, машинально намереваясь спросить: "А кто отец?". Но мозг выдал другое:
  - Тогда тем более. - "Умеешь ты, любимая моя, вовремя сообщать, блин!"
  Своротив, окончательно развалившуюся дверь в комнату, Саня начал рыться в Катиных учебных тетрадях.
  - Кать, где блок скоросшиватель, в котором ты радиоматериалы писала на первом курсе? - крикнул он ей.
  - Ты нормальный? - Катя собирала аптечку и документы в дорогу. Но на поставленный вопрос, поразмыслив, вспоминая, ответила: - Посмотри на полке где-то слева.
  Увидев в ряду нужный скоросшиватель, Саня выдернул его. Здесь на обложке, когда они ещё учились вместе, Санька написал Катьке номер Климко.
  В трубке раздались гудки ожидания. Артём взял трубку не сразу:
  - Алё?
  - Артём? Я обращался к Вам, по грибы ходили.
  - Сейчас таким не занимаемся, - Лениво протянул он. - Каникулы.
  - Мне позарез. Очень важно. Вопрос жизни и смерти.
  - Я сейчас во Львове. Боюсь, ни чем не могу помочь.
  - Ваш компаньон почти местный, - начал уговоры Санька. - Он рассказал моему грибнику, когда они ходили.
  - Ну не совсем.
  - Вы не могли бы либо позвонить ему, либо нас связать, пожалуйста? Это очень важно.
  - Вы один? - в голосе Артёма пробежала нотка делового интереса.
  - Трое. Я, жена и ребёнок.
  - Сколько провизии обеспечить можете?
  - Боюсь... - Саня запнулся. Контрабандисты благотворительностью не занимаются, и им по барабану, что ты бежишь от неминуемой гибели. Это даже поднимает цену. - У меня козлик есть, - Саня собрался. Катя и Аля дороже ему отцовской машины. - Папа из Ульяновска в своё время привёз.
  Климко замолчал, пытаясь понять, что ж Санька пытается ему сказать этим "козликом из Ульяновска". Саньке пришлось продолжить ассоциативный ряд:
  - Знаете, у него ещё такое пятнышко на лбу: как галочка в кружочке.
  - Ах, козлик, - понял Артём. - Это интересно. Козлик нам будет в адрес. Я сейчас позвоню другу. Думаю, он согласится. Куда ехать знаете?
  - Нет, - Саня не ездил провожать Пенька.
  Артём быстро рассказал ему, как ехать на приграничный хутор.
  - Будем там часа через два-три, - подсчитал Санька. - Спасибо.
  - Пока не за что, - Климко положил трубку.
  Катя с Алей уже стояли в прихожей готовые к отъезду.
  Надев целую рубашку, Саня быстро по памяти набрал ещё один номер и удивился, что пошли гудки. Пенёк взял трубку практически сразу.
  - С чего вдруг украинскую СИМку не выкинул? - вместо "Здрасте" наехал на Пенька Саня. - Это Санька Покровский.
  - Кого не ждали-то, - по голосу было ясно, что Пенько удивлён, но рад. - Чё, Сань, как жизнь?
  - Времени мало, Кир. У меня проблемы. Помнишь, где вы вышли, когда по грибы ходили?
  - Почти, - припомнив, ответил Пенько.
  - У тебя есть возможность оказаться там часов через шесть с машиной?
  - Уф... - Пенёк на том конце призадумался. - Ну, в принципе, да. Думаю, да.
  - Окей. Тогда через шесть часов увидимся, - не терпящим препирательств голосом закончил разговор Саня.
  Дед Михайло всё никак не мог уйти из коридора, нервно теребя ружьё.
  - Соль уже закоксовалась вся. Ещё в 90-е засыпал ведь, - пожаловался он.
  - Дядь Миш, они ж вас убьют теперь, - Саня понимал, что старику "крышка", а взять с собой они его взять не могли. Бегства больной старик не выдержит.
  - Не государство, так эти твари. Разве это жизнь? Да я и так уж своё пережил, - печально улыбнулся он, кивая в сторону своей капельницы. - Иди уж, Славко. Береги своих. Ты парень надёжный. С тобой не пропадут. Хотя и без тебя не бедствовали, - добавил он-таки ложечку дёгтя. - И за меня не беспокойся. Хватит уж мне!
  - Спасибо, дядь Миш, - искренне поблагодарила старика Катька.
  Он махнул им на прощание и захлопнул дверь коридора.
  
  Милицейская "девятка" (ВАЗ-2109) неслась по мокрому шоссе. Саня держался у неё на хвосте, хотя удержать тяжёлый внедорожник на мокрой дороге было крайне сложно. Уазик будто чувствовал, что это их последняя совместная поездка.
  Патрульную машину смог чудом выцепить Захар. Саня известил его о случившемся, когда они уже выехали. Только этим силовик мог помочь. Но сейчас милицейская мигалка была им надёжнее брони танка.
  - И куда мы теперь? - спросила Катька, покрепче укутывая вновь заснувшую успокоившуюся Алю в плед.
  - В Россию. Думаю, к твоей маме или сами как-нибудь справимся, - других вариантов у Санька не было. Теперь в жизни у него осталась только Катькина ниточка.
  И она это поняла и приняла, не спросила ни про родителей, ни про деда, ни про Сашку. Саня решал сейчас проблемы, созданные им же, и это было достойно. А Катька теперь там же где и он, вместе с ним.
  А Санька всё продолжал:
  - Документы съездишь забрать в конце лета, если нужно будет. Главное чтоб мне удалось найти работу там...
  Уазик вёз своих хозяев на восток, к новой спокойной жизни, до которой опять оставалось всего несколько шагов.
  
  Москва
  2016-2018
  
  
   
  Благодарности
  
  Создание хорошей книги - процесс труда не одного человека, особенно, когда не создаёшь отдельный мир, а накладываешь на реальные события. Вдохновение приходит от каких-либо событий в жизни самого автора.
  Вдохновением этой книги была институтская жизнь, поэтому отдельной благодарности заслуживает моя группа студентов Московского Авиационного Института 4О-N05С 2015 года набора и некоторые наши однокурсники, которые в некоторых героях этой книги смогут узнать себя.
  Так же большой вклад в идею этой книги вложили Ольга и Марина Бахур и Екатерина Валкина, показавшие мне деревенскую простую жизнь на Украине.
  А ещё, читатель, я благодарен тебе, за то, что воздал должное моему шедевру и дочитал эту книгу до последней её строчки.
  
  P.S.Совпадений с реально существующими людьми, объектами и ситуациями очень много, но все они случайны.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"