Здесь я пытаюсь высказывать мнение по текстам. Читаю плохо и медленно, поэтому прошу кидать в коммах заявки - авось и обругаю. Вот пример мнения по одному рассказу, если устраивает подача - пишите. Не обещаю, что будет так же много в ответ на заявку. Это не снобство, а честность.
Трогательный рассказ из тех, что раньше размещали в книжках для советских детей. Девочка, ощущающая себя белой вороной, вырывается из шкурки серой мышки прямо в небо, и оттуда вниз, обратно. Попутно признаваясь в любви к авиации.
Идея этой трансформации в рассказе, тем не менее, не раскрыта. По существу текст представляет собой житие героини, записки о том, как она парашютисткой стала. Нет ни противоречий, ни конфликтов, которые двигают сюжет. Нет сверхидеи. Да, конечно, читатель рад за героиню, что она-таки осилила курс парашютной подготовки, поборола попутные страхи. Но цели-то, мечты своей не добилась, так как хотела стать пилотом, но нет, не стала. Вместо того, чтобы взять журавля за одно место, довольствовалась синицей, о которой сама же отозвалась как о чем-то неромантичном. В общем, в итоге героиня оказалась вполне заурядным персонажем, штандартен-человеком, без перекосов в плюс или минус, желательных в формате конкурса, если я правильно понял формат конкурса.
Теперь по тексту, кратко пробегусь, на что обратилось внимание:
"...Когда к Наташке пришла любовь к небу - она не знала. Корнями она уходила в далекое-далекое детство..."
Кто уходил корнями? Любовь или Наташка? Впрочем, понятно, что любовь, читатель не дурак. Однако читателю не нравится, что любовь, высокое светлое чувство, может сухо, по-учебничному, "уходить корнями". Живее нужно, ведь работаем с художественным словом, а не над составлением научпоп-книжицы.
"...Но где же научиться летать? Тщетно Наташка набирала номер справочной 09 и докучала телефонисткам этим вопросом."
А отец, который был авиамехаником, не мог рассказать? А его друзья? Вероятно, автор хотел(а) этой абсурдной поведенческой деталью придать трогательности стремлению героини научиться летать, чтобы читатель пожалел героиню, которая, вероятно, немного ограничена в мыслительных возможностях, чтобы проявить смекалку, и перестать доставать несчастных телефонисток, у которых на всех один справочник. Но нет, одного звонка героине не хватало! Нужно было вывести людей по ту сторону телефонного эфира из себя заведомо нелепым вопросом "где мне научиться летать?". А если бы они в ответ позвонили куда следует? Где, конечно, не учат летать, но приземлить точно могут.
"Город с трех сторон был окружен морем, и море даже вторгалось в город. Рассекая его на две части."
Тут надо соединить два предложения в одно. Какой смысл выделять вот это вот "рассекая"? Общий стиль повествования - восторженно-наивный. А тут такое псевдозначительное разрубание предложений на куски. Мол, не просто вторгалось в город море, а - внимание! - РАССЕКАЛО ЕГО НА ДВЕ ЧАСТИ. Ну и вообще криво как-то. То ли оно окружало город, то ли рассекало, поди, разберись, читатель. Некрасиво это, издеваться над читателем.
"..вырваться из тесной грудной клетки и лететь за этими изумительными птицами.."
"Тесной", "Изумительные" - это довольно банальные и блеклые эпитеты в приведенном контексте. Ясен пень, что сердцу романтика тесно в грудной клетке. В грудине. За ребрами. Между легкими. В полостях организма. Понимаете, о чем я, автор?
"...и это было похоже на игру дрессированных дельфинов..."
Вообще дельфины играют не только в неволе. Такие уж они высокоразвитые твари, играть горазды. Игривость дельфинов вообще - общеизвестный штамп. Поэтому лишение недрессированных дельфинов этого признака (способности играть) автором - никак не обоснованная самодеятельность. Ну и смешение метафор. То они (самолеты), понимаешь, на птиц похожи, то на дельфинов. Определились бы уже, что ли. Птицы тоже ведь играть могут (по крайней мере, двигаться так, что это выглядит как игра).
"Клуб помещался в довольно-таки захудалом помещении, длинном и узком"
В колидоре? Впрочем, без разницы. Вот это вот "довольно-таки захудалом" - не надо. Либо захудалом, либо нет, никаких просторечных и неотчетливых "довольно-таки". "Он был довольно-таки мертв" - звучит?. "Довольно-таки" - мера достаточности. Если, конечно, применяется надлежаще. Соседство яркого, почти вульгарного "захудалый" рядом с сухим "помещение" - не признак живописательского таланта, однозначно.
Процесс обучения показан так, как будто героиня училась одна, без одноклассников. Это плохо. Нужно было раскрыть присутствие рядом и иных людей, отличных от белой вороны-героини, со своими тараканами в голове. А тут вышло так, что с репетитором занималась. Неживо вышло. Тем более, что впоследствии другие курсанты все же возникают в повествовании, к первому прыжку. Откуда возникают? Да из воздуха, верно.
"...знаете выражение "быть на чеку"?.."
Не знаем, уважаемая автор. "Быть начеку" - правильно.
"Лопинг - то такие большие качели"
Не надо архаичного "то". Довольно-таки было бы-таки и обычного-таки "это".
"Супер!"
Вау! Фэнтастик! Оосам! Холи щит! В общем, англицизмам - вон из авторской речи. Пущай ютятся в прямой.
"..А рейнское колесо - это такое... колесо"
Логично. Чувствуется, что автор пыталась заменить слово "колесо" в описании на другое, но не смогла придумать, и честно это признала многоточием.
"Как сказал один человек: "Прыгать с парашютом так же опасно, как с табуретки".
Правильно сделала автор, что вложила эту цитату в уста одного человека, а не от себя изрекла. Ибо сия аксиома весьма и весьма дискуссионна. Я бы даже сказал, является откровенным враньем.
"...В парашютном спорте много премудростей.."
Да не может быть!!! А как же табуретка?! Очевидность фразы банальна. Банальность фразы очевидна. Впрочем, автор неустанно подтверждает тезис о многих премудростях парашютного спорта, вываливая на читателя не объясняемые спецтермины, жаргонизмы и неологизмы. "Система", "Приборы", "Чекующий" и прочее. Тоньше нужно, уважаемая автор, тоньше. Либо использовать только интересные для слуха\восприятия термины, ценность которых - в таинственности и звучности, либо объяснять их значение, потому что скучное слово, означающее непонятно что, непременно хочется вырубить топором.
В концовке сильно неприятно скачет время, в котором происходят события. То прошедшее, то настоящее. Невозможно отделить, по какому признаку выбрано время в том или ином предложении.
Авторский фокал четко смешивается с фокалом героини. Дневник, в общем, "одного моего знакомого".
Страх_и_отвращение_в_Лас-Вегасе. Петрович и пальцы
Вообще у данного автора\персонажа два текста на конкурсе. Этот и 'Литературная Академия'. 'Литературную Академию' я обозревать не стал, поскольку это специфическое, внутриконъюнктурное нечто. Там персонажи СИ фигурируют, какие-то непонятные шутки. В общем, графоманский подарок на памятную дату группе лиц, всем разом, во имя экономии усилий. Пробежал взглядом, и успокоился.
Поэтому возьмусь за 'Петрович и пальцы'.
Незамысловатое - и многозначительное в своей незамысловатости - название, составленное по всем канонам немудрящего литературного маркетинга (см. 'Гарри Поттер и бла-бла-бла', восемь томов, отлично продается), обещает феерический трэш в духе Гоголевского 'Носа', но изрядно дополненный персонажами по числу одноименных отростков на человеческих руках (а может - и это было бы, несомненно, экзотичнее - ногах). В голову приходит серая унылая судьба-судьбинушка 'очарованного странника' Петровича, разнорабочего, например, молотильного цеха, неожиданно обнаружившего, что его пальцы зажили, так сказать, самостоятельной жизнью, стоило их случайно отделить от бренного носителя неловким движением мозолистой по-над фрезой (или молотилкой). Дальнейшие события предполагаются экстремально гротескными, замешанными на международном заговоре герметических сообществ, с непременным обгрызанием ногтей в качестве ритуала инициации в финальную степени почета и таинственности, и возышением Петровича в качестве фетиша вновь нарождающегося гностического сообщества герметистов. Золотые тени под глаза, зеркало Иштар подмышку, и адье.
Но это если судить по названию.
О чем же текст на самом деле?
Текст, на самом деле, повествует о случайном увлечении, возникшем между двумя неопрятными маргиналами, которых объединяет не только неряшливость и пристрастие к неумеренному потреблению алкоголя, но и еще одно проявление асоциального образа жизни: многопользовательская компьютерная игра, по всей видимости, ролевая, возможно даже 'Ворлд оф Воркрафт'.
На почве этого общего увлечения герои сожительствуют, много пьют, немного даже занимаются сексом, хотя последнее - далеко не факт, учитывая то, что утром героиня просыпается с неснятыми, как заботливо указывает автор, колготками. Восхитительно мерзкий намек, да-да.
Героиня, от лица которой ведется повествование, внезапно для себя осознает, что ее приятель ее тяготит, и решает отомстить ему, пустив по миру его персонажа в электронной игре. Водки он, дескать, требует дорогой, а плотского удовольствия взамен не доставляет. Маргинал-с!
Судя по задорному потоку нижепоясного юмора и псевдоцентонов, автор стремился, так сказать, поиграть в графоманскую игру 'Вставляй в текст внеконтекстную белиберду'. Получился угар, не вполне объяснимый с эстетических позиций.
Персонажи - аномальны и аморальны, поступки их серы и предосудительны, а зависимость одновременно от двух источников - игры и алкоголя, - выпукло являет портрет картонного персонажа, нарисованный средним сломанным пальцем скучающего письмомана не ради идеи, но за так, поржать. Достойная задача, дорогие товарищи!
Атмосфера черного ( в значении 'ниггерского') ситкома (проснулся, а рядом воняют ноги в дырявом носке) и помойных прелестей обволакивает смрадным кинговским туманом и без того слаборазличимую идею автора о заместительной мести, уводящей вникуда, и полностью отражает отношение автора к собственному тексту. А отношение примерно такое:
'Короче, был у меня пятиминутный прорыв энтузиазма, вот я и накатал. Нате, жрите'. Худые, немытые кинговские монстры скрываются, ковыляя, в тумане, согласно кивают кудлатыми башками. Да-да, жрите, как бы подтверждают они.
Спасибо, уважаемый автор, жрать не будем.
По той простой причине, что текст, будучи гротескным по содержанию, на постмодернистское откровение не тянет, как не тянет чулки на ноги гетеросексуальный культурист. Учитывая размытость идейного наполнения, маргинальность сеттинга, и злоупотребление деталями, имеющими значение только для людоманов, читатель не понимает, а кому, собственно, адресован текст. Кто является его целевой аудиторией? Не интеллектуалы ли? Вряд ли, поскольку мистификации очевидны, пресыщение литературностью в тексте нечитаемо, и вообще говоря, текст с его пальцевыми рефренами слишком простоват для лукавого притворства, на которое претендуют тезоименитые. Возможно, скучающие по актуальному, за пределами известного пресыщения, письмоманы? Очень может быть. В любом случае, лексический запас автора устарел, поскольку 'Омса' и Киркоров давно не являются актуальными брендами. Следовательно, с известной натяжкой к аудитории стоит отнести скучающих письмоманов, отягощенных вдобавок признаком немолодости облика и наклонностей.
Может статься, автор пытается донести до читателя простую идею о том, что деление на белых ворон и серых мышей есть бесполезное и бессмысленное занятие, поскольку белый цвет является белым, а ворона является вороной только потому, что мы их так называем. Этакое дзенское отрицание наличности сущего, солипсизм в крайней, разрушительной форме. Мол, белая ворона не только оперением пригожа, но и гадит-с, так что не очень она и белая. Ну и прочее. Из этого же колодца чистого бестелесного духа почерпнуты волосы сквозь колготы, они же чулки, непроизвольное сновидческое поедание плохо пахнущего ногтя - в общем мир, отвратительный настолько, что его существование невозможно.
Поскольку автор с очевидностью увлекся игрой в прозу, он, в общем, не справился с попутной (конкурсу, я имею в виду) задачей - раскрыть идею хотя бы приблизительно к формату челленджа. В чем, несомненно, виновата музыкальная мафия с Филиппом Киркоровым во главе.
Теперь вкратце по тексту, если уж играть:
'- Блин, кто это? - подумала я и начала мучительно прокручивать в памяти события вчерашнего дня. - Да это Петрович!'
Странно, что вместо обычного в таких случаях опознания по внешнему облику, героиня догадалась, чья нога обрела покой по соседству с ее зеркалом души, по воспоминаниям событий дня накануне. Тем более, что водила дружбу с властелином ноги не первый день.
Удивление героини непонятно.
'...Месть. Это сладкое слово - месть!..'
А за что, собственно, месть? За то, что один неудачник оказался менее неудачником, да еще и отказался 'отредактировать' последнего ввиду крайнего отравления спиртным? Ну так то повод пока еще для зависти, не обязательно оформленной в деструктивные интенции. Впрочем, у людоманов бывает всякое. И убить способны за кепку +32 к Защита от Падающих с Неба Червяков.
Ну и далее там как-то вяло. То, значит, героиня резко так решила отомстить то ли за отсутствие секса, то ли из зависти к состоятельному иранскому "коренному" (кстати, два совершенно разных стимула, вектора для выплеска фрустрации вовне, нельзя объединять это единым результатом), то она вдруг, вместо того, чтобы разбить тарелку об голову дрыхнущему Петровичу, села за компьютер. С похмелья. Размышляя о массовой культуре. И убила кусок кода. Чудо как сильно отомстила.
'...Убейсипяапстену, хад!..'
Этот образчик фонетического письма неуместен в прямой речи, поскольку не передает ее нюансы (кроме разве что 'хад'), и вырывается из общего стиля.
'фЕнтезийная', 'фЭнтезийная'
Необходимо определиться, какое из двух написаний этого ненашего слова автор считает устойчивым.
'...слова Великой Акула Ханта, сказанные им..'
Мне кажется, род этого Ханта (тень Х.Томпсона?) неплохо было бы применить ко всем характеристикам.
'...на задворках подсознания.'
Подсознание - и есть задворки, уважаемый автор.
'...В своё время Эрнест Хемингуэй отметил'
Газета 'Правда', да. ' еще великий американский прозаик Э. Хемингуэй отметил несовпадение интересов мирового капитала и потребностей пролетариата'. Как-то так.
'...но всё равно надо было хоть как-то пояснить столь неадекватную меру.'
Это лишнее. Понятно, что крепость была неприступна, и нападение на нее тупых но верных соклановцев являлось коллективным самоубийством 'по-грузински'.
'Мы пришли защитить мир! Желательно весь.'
Непонятен смысл коверкания изначально вполне смешной, самоценной цитаты.
В целом язык - нормальный, чувствуется опыт написания разной степени осмысленности сочинений.