Яна стояла у плиты и помешивала суп. В фоновом режиме работал телевизор: очередной сериал, новости, реклама, - всё как всегда, и, вдруг, в потоке этого звукового ряда она услышала удивительную мелодию, которую нельзя было не услышать и не остановить процесс перемешивания картошки, морковки и свеклы.
Околдованная мелодией, она сняла кастрюльку с плиты. На фоне мелодии, которая стала тише, улыбающийся ведущий начал рассказ о мюзикле, поставленном двадцать лет назад и уже ставшем шедевром, о композиторе, о первых исполнителях. Яна взяла бумагу для заметок и написала имя композитора и название мюзикла. Она всегда делала пометки, если в неё что-то попадало. Вот и сейчас, очередная пометка была оставлена в целом ворохе разных бумаг у компьютера.
На следующий день, свернувшись в кресле перед телевизором, она увидела в бегущей строке название того самого мюзикла и стала внимательнее читать дальше. Оказалось, что в главном кинотеатре города идёт фильм, снятый по когда-то нашумевшему мюзиклу. Этого нельзя было пропустить, и буквально на следующий день Яна купила билет и уже подавала его женщине у входа в зрительный зал. Такого ажиотажа она давно не наблюдала.
"Неужели этот фильм стоит такого внимания?"
Фильм она посмотрела на одном дыхании. Музыкальный, история любви и борьбы, захватывающий сюжет, заставляющий сопереживать, удивительная игра актёров. Он не мог не понравиться.
Следующий вечер повторил предыдущий. Быть может, она была очарована главным героем, но всю последнюю неделю он ходила в кинотеатр как на работу. Это было как наваждение. Она не помнила, чтобы когда-либо воздвигала себе идолов и кумиров, но это было что-то новое.
После второго просмотра она зашла на сайт человека, сыгравшего главную роль; его имя в титрах ей ни о чём не говорило. Открылась страничка, и на фото был совершенно другой человек - но глаза... каким-то седьмым или восьмым чувством Яна поняла, что эти глаза ей настолько родные и близкие, словно она знала его всю свою жизнь, и вот, наконец, они встретились.
- Ты, говорят, подсела на какой-то фильм, - спросил при встрече один из друзей.
- Нет, не подсела.
Понимания со стороны друзей она не встретила. Одни говорили -- "ты что сбрендила", другие -- "не-е, я летаю поближе к земле", третьи считали, что это нелепо. Но разве может быть "лепой" мечта?
Когда Яна в очередной раз поделилась с другом мыслями о том, что ОН именно тот, кого Бог поставил на её пути именно для неё, и не случайно она услышала тогда мелодию, не случайно увидела анонс фильма. Эта встреча была одним фрагментом большой картины, в которой ещё не все детали выписаны, но общий рисунок уже есть, и, для завершения этой картины, для создания цельного образа, она сделает всё, что от неё зависит.
- Уж не замуж ли ты собралась? - спросил друг, выслушав её размышления.
- Да! - Яна была уверена настолько, насколько никогда раньше ни в чём не была уверена.
- Ты что? Знаешь..., - друг пытался вернуть её на землю, в реальный мир. - У нас в институте были девчёнки, болельщицы футбольной команды, так одна из них мечтала выйти замуж за нападющего. И что ты думаешь, сейчас замужем, и совсем не за футболистом.
- Ну и что.
Яна стояла на своём, и никакие доводы не могли свернуть её с пути, на который она уже встала. А уж если она что-то взяла себе в голову, ничто не могло ей помешать. Её не смущало, что он жил в другой стране, говорил на другом языке, и у них не было никаких точек соприкосновения, и он не знал о её существовании. "Пока не знает", - думала она.
***
- У него такие грустные глаза. Наверное, потому что он ищет меня и не может найти, - сказал она подруге, которая зашла вечером в гости.
Подруга смотрела на всю эту историю скептически, но не хотела обидеть Яну своим недоверием, и всем, что она думает по этому поводу.
- Яна, - сказала она, - мы на следующей неделе в командировку уезжаем, можешь Егорку взять к себе на три дня?
- Конечно могу, - улыбнулась Яна, - на следующей неделе я ещё не уезжаю в Шотландию.
"Как же мы можем встретиться", - Яна обдумывала пути складывания цельной законченной картины. - "Я буду писать ему письма! Для начала".
Она писала Ему обо всём; о том, как прошёл день, о том, что ей подумалось, о том какой возник вопрос и как он разрешился. Она разговаривала с Ним так, словно он был рядом.
***
Месяцы шли. Непонимание друзей нарастало. Она всё чаще слышала - этого не может быть, это невозможно.
"Почему? Если никто не видел, например, снега в Африке, это еще не означает, что его там не может быть". Размышляя об этом, Яна легла спать, а сон все никак не приходил, мысли о том что все возможно, будоражили её голову. И в этот момент она услышала телефонный звонок, посмотрела на часы - почти полночь. Звонила подруга:
- Выйди на балкон, - сказала она и положила трубку.
Яна в недоумении вышла на балкон и не поверила своим глазам. Северное сияние! Она всегда знала, что их городе, в их климате не бывает северного сияния, это просто невозможно в этих широтах! Но, в том момент, все её знание о климате, об этом мире оказалось ничем. Она видела северное сияние своими глазами!
Яна закрыла балкон, легла и сразу же заснула с удивительным осознанием того, что все возможно.
Так прошёл год.
В один из дней её вполне благополучная жизнь была опрокинута, как песочные часы, и потекла в другом направлении. Мысли о человеке, глаза которого стали ей родными, отошли на второй план.
***
Прошло ещё два года.
- Письма-то пишешь? - как-то спросил её тот самый друг, который пытался вернуть наивную девчёнку на землю.
- Нет, - коротко сказал она и эту тему больше не развивали.
Но, колесо уже было запущено...
***
Яна сидела в аэропорту Амстердама. Её рейс был стыковочным; самолёт, доставивший её в Амстердам опоздал на четыре часа, - в результате, на пересадку она не успела. Из разговора с вежливой сотрудницей аэропорта Яна уяснила себе, что сможет сесть в самолёт только часов через десять. Она приняла извинения за доставленные неудобства, положила в карман бесплатный талон на телефонный звонок, устроилась за столиком в кафе и начала рассматривать сидящих, жующих, что-то выбирающих потенциальных пассажиров.
- Can I take this seat?
Яна подняла голову. Перед ней стоял мужчина высокого роста, одетый, она бы даже сказала небрежно, довольно лохматый и небритый. Он улыбался чему-то.
"Такого не бывает", - чуть было не сказала она. На неё смотрели те самые родные глаза.
- Этого не может быть, - медленно произнесла она, уставившись на него.